Апофигеоз (джен)

— Мальчик мой! — сочувственно воскликнул Дамблдор, прижимая голову Тома к пышной серебряной бороде, и погладил по шершавому темени. — Я понимаю, ты запутался, но все будет хорошо.

А начиналось все с того, что Снейп назначил Поттеру и Лонгботтому отработку.

В клубах желто-зеленого ядовитого дыма смутно просматривался черный столб — фигура ужасного профессора зельеварения. Вокруг столба то и дело вспыхивали искры, вероятно, от трения злорадного ликования об надежно законсервированный легкий шок. Хотя, возможно, шок был средней тяжести.

В классе шел едкий оранжевый дождь.

Осколки чугунного источника погодных явлений, продырявив и поразбивав все, что только можно, валялись во всех мыслимых углах и щелях, некоторые торчали из стен и мебели, а те, в свою очередь, с тихим шипением растворялись в местах, апельсиновой капелью сбрызнутых.

Причина изменения погоды вибрировала под одним из столов, а прогноз был неблагоприятным. Эпицентр близкой грозы в клубах темнеющей на глазах тучи начал медленное движение по классу. Стол, честно пытавшийся спрятать Лонгботтома, предательски задребезжал.

— Мистер Лонгботтом, — донеслось из монументального нутра грозовой хмари, — вы заработали минус пятьдесят баллов для Гриффиндора за ущерб имуществу Хогвартса, — глухие и глубокие, тяжелые звуки голоса расползались, стелились, заполняли класс, перекрывая стэп, выбиваемый получившей независимость ступней Невилла. — Я назначаю вам отработку. Во-первых, вы лично без помощи магии вычистите каждый миллиметр этого класса и всего того, что осталось от мебели и посуды. Во-вторых, приобретете маггловский клей и склеите им все разбитые колбы, — продолжал Снейп, на автомате считая вылезающих из укрытий учеников.

Заклинание «Оболтус пеленатус», повешенное на дверях класса, незаметно окружало всех входящих коконом маг-бронехимзащиты. Своевременное изобретение теперь обеспечило возможность, ни на кого не отвлекаясь, «любить» Невилла. Правда, слегка раздражала лохматая девица, верещащая про преимущества Репаро в сравнении с маггловским клеем. «Кому сейчас нужна ее эффективность? Может быть, подарить ей книгу "Как развить в себе творческое мировоззрение"? — Снейп ухмыльнулся. Занятное было бы явление. Он делает Грейнджер подарок… — Качественный ступор всем очевидцам был бы обеспечен. Что еще приятней, это бы, пожалуй, лишило дара речи и саму Грейнджер. На целых четверть часа… А потом бы ее прорвало. И вообще, хуже всезнайки Грейнджер может быть только креативная всезнайка Грейнджер. Идиотская идея…»

— И, в-третьих, вы переделаете все зелья за этот курс под моим личным наблюдением, — это был контрольный выстрел.

— Поттер виноват не меньше Лонгботтома, сэр! — звонко воскликнул смазливый блондинчик. Это их перепалка с мальчиком-который-в-печени-застрял отвлекла внимание профессора, чем моментально и воспользовался Лонгботтом.

— Спасибо, мистер Малфой, — растягивая слова, произнес зельевар. — Вы единственный, кто героически повел себя в данной чрезвычайной ситуации, — довольное лицо Драко на мгновение было заслонено вспыхнувшим воспоминанием.

— «Атас!» — выразительно округлив серые глаза, выкрикивает слизеринским столам чистокровный щеголь и благородно ныряет под стол за миллисекунду до взрыва.

— Вы заслужили десять баллов Слизерину и благодарственное письмо вашему достопочтенному батюшке с подробным описанием вашей доблести! — «Как очаровательно меняют направление уголки губ на бледном лисьем лице крестника!» — Вы не по годам мудры, мистер Малфой, и абсолютно правы. Мистер Поттер составит компанию мистеру Лонгботтому на всех отработках. Должен заметить, — продолжал он, оборачиваясь, — вы делаете успехи, мисс Грейнджер. Знаю, вы находите меня несправедливым преподавателем, но это не так, — он пасторски сложил руки и заговорил отеческим тоном: — Вот сейчас, например, я с радостью признаю, вы смогли, несмотря на отсутствие в учебниках необходимых сведений, прийти к совершенно правильному выводу о том, что также заслуживаете наказания. Две недели отработок… с Филчем. «Да-а-а, мисс Несносность, пора бы вам научиться просчитывать партию более чем на один ход!» Так я думал изначально, но ваш энтузиазм убедил меня удвоить вам срок… Но?! Утроить...

* * *

Кто-то цепко схватил летящего на всех парах Снейпа за правый рукав и с силой дернул назад. Поскольку правый локоть оказался зафиксирован, левая ступня описала дугу в сто восемьдесят градусов, а все, что между ними, за исключением высоко расположенной головы, со всего маху врезалось в комок воздуха, жесткий и костлявый.

Слетевший капюшон явил наглую очкастую физиономию, которая в характерной дерзкой манере выдала:

— Стоп-стоять! У нас — у вас — сейчас отработка! Профессор, вы куда?!

— Петрификус Тоталус Максима!

* * *

— Мне сейчас немного не до вас, мистер Поттер, — шипел профессор зельеварения, устанавливая Гарри у стены между двух статуй. Лицо мальчика со шрамом продолжало выражать воинственный вызов. — Вы пока здесь подождите, — Снейп скрупулезно расправил на ученике мантию-невидимку, — а заодно подумайте. Почему не стоит опаздывать на отработки по зельеварению? Подобает ли студенту хватать профессора за мантию и устраивать допрос прямо посреди школьного коридора? Достаточно ли вы изобретательны, чтобы замышлять козни сальноволосому Ужасу Подземелий? Хотя не вызывает сомнений тот факт, что с этой секунды ваши мысли будут заняты другими вопросами: «Как он догадался?» и «Как освободиться?» Эти размышления ни к чему не приведут. Что ж, мое дело — дать полезный совет. Ваше дело — как обычно, им не воспользоваться.

Снейп собирался найти Филча. Однозначно Грейнджер, чистящая унитазы, — это гораздо меньшая опасность, чем Лонгботтом, отмывающий класс зельеварения. Но левое предплечье припекло так, что Северус понял: «Если еще немного позлить Лорда ожиданием, то у Филча появится дело поважнее, чем следить за отработчиком. Ему придется отмывать пол в этом коридоре. А случись такое, об этом непременно в прямом и переносном смысле пронюхают зловредные вездесущие гриффиндорцы. И с них станется — водрузить на стену несъемную и неуничтожимую памятную табличку с надписью: «Здесь обделался Ужас Подземелий». Это ведь они на уроках тупят. А как доходит дело до пакостей, то откуда только берется и ум, и сообразительность!»

С мазохистским сарказмом усмехаясь собственным мыслям, Снейп домчался до ворот с вепрями и трансгрессировал.

* * *

Рон ворвался в класс зельеварения, полный решимости стоически выдержать выволочку от шипящей летучей мыши, если вопреки словам Дина сальноволосый самодур никуда не убегал. Но, по-видимому, однокурснику не померещилось, и Снейп действительно покинул замок в неизвестном направлении. Что ж, сейчас не время гадать, куда так спешно рванул ненавистный зельевар. Настало время великих свершений!

В первоначальный план входило участие Гермионы и Гарри. Но Гермиона на полтора месяца отдана в рабство Филчу, а Гарри… Гарри должен быть здесь.

— Что ты хотел, Рон? — уныло спросил Невилл. Долговязый и сутуловатый, он стоял на высокой стремянке и обреченно возил зубной щеткой по потолку, заляпанному злополучным зельем, сменившим цвет с апельсинового на зеленовато-бурый. За полчаса работы он успел отчистить примерно пять квадратных дюймов.

— Бросай эту ерунду, Невилл! Есть дела поинтересней. Где, кстати, Гарри? Гарри, снимай уже свою цацу, есть важный разговор!

— Его здесь нет, — бесцветно отозвался Лонгботтом.

— Он не пришел, что ли? Красавчик! Я в следующий раз тоже не пойду… А где он?

Невилл только пожал широкими плечами.

«Так, Гарри тоже нет, — озадачился Рон. — Что отменять грандиозные планы? Ну, нет уж!» Впервые он сделает что-то выдающееся сам и выйдет из тени знаменитого друга!

— Ну и ладно. Короче, Невилл, слазь уже. Вон Гарри вообще на пришел, а ты как лох стоишь камни скребешь. Снейп сам приберется! — Рон даже хохотнул от такой клевой фразы. Невилл, испугавшись, собрался возражать, но прозвучала магическая инкантация: «Помощь нужна!..» и несчастный Лонгботтом, который четыре с половиной года назад по воле злого рока (читай, Шляпы) промазал мимо Хаффлпафа и угодил в Гриффиндор, вздохнув, спустился.

— Я у Фреда с Джорджем, — чуть задыхаясь от возбуждения и торжественно разворачивая перед носом Невилла свиток, говорил Рон, — позаимствовал старинный пергамент с рецептом зелья. «Апофигеоз» называется…

— Апофеоз, — грустно молвил Невилл.

— Что? — сбился с интонации Рон.

— Здесь написано «Апофеоз».

— А-а. Да не важно… Это зелье делает тебя нереально крутым! — далее шло восторженное перечисление всех качеств, которыми волшебное снадобье должно было наделить того, кто его принял. — Класс зелий в нашем распоряжении. Кладовая Снейпа без присмотра. Нетопырь куда-то улетел. Давай сварим по-быстрому, пока он не вернулся!

— Нет, Рон. Извини. Я не буду. Я и так здесь пожизненно…

— Так и я о том! — Уизли удивился собственной сообразительности. — Хлебнешь зелья, станешь крутым и сильным и за час все здесь сделаешь…

— Снейп запретил использовать магию…

— Для чистки класса запретил, а не вообще. Ты ее используешь, чтоб себя прокачать, а не для уборки. Это не считается. А главное! — еще не озвучив придуманный аргумент, Рон уже знал, что Невилл попался. — Ты же должен все зелья ему переделать? Вот представь! Ты приходишь такой уверенный, — он вальяжно, растопырив руки, прошелся перед однокурсником, — раз-два — все на «Превосходно»… Снейп зыркает, а сказать нечего!

* * *

Парни варили зелье. Рону было весело. Уверенность не покидала ни на миг. Глядя на робеющего Невилла, он повторял:

— Брось, друг, не боись! Все будет зашибись! — и пританцовывал.

Подумаешь, ребята пару раз помешали не в ту сторону и со счета немного сбились. Ну, пропустили пару ингредиентов, а еще пару — перепутали. А то, что волос своих в котел натрясли, так от этого никто не застрахован. Главное, котел цел? Цел. Цвет как в рецепте? Ну-у, не совсем. Должен быть бирюзовый, а вышел… серо-зеленый, как спина жабы, и с розовыми бородавками.

— Давай посмотрим с другой стороны, — заговорщицким тоном предложил Уизли, почесав затылок, — бирюзовый — это, по сути, какой? Зеленый! А у нас получился? Зеленый. Все норм. А оттенки эти все — девчоночья блажь.

— А розовые пузыри? — промямлил Лонгботтом.

— А какие должны быть пузыри, тут вообще не сказано! — ткнув пергаментом к самым глазам соучастника, бодро заявил Рон. — Что, пробуем?

Время приближалось к полуночи. Школьные коридоры были пусты, и стремительная поступь мастера зелий разлеталась звонким эхом. Вот бы еще мысли так же бодро и уверенно звучали в его голове. Но нет. Если их и можно было сравнить с музыкой, то это был не походный марш, а реквием.

Темный Лорд требовал быстрее подготовить все к ликвидации Дамблдора и захвату Хогвартса. Волдеморту всерьез надоедало кушать «завтраки», особенно в свете того, что в отчетах Северусу приходилось держаться очень близко к правде, поскольку параллельные сообщения через Министерство от Амбридж делали более-менее существенную ложь подобной самоубийству. Лорд уже недвусмысленно дал понять, что не замечает в действиях Снейпа должного рвения. В следующий раз Северус опробует на своей шкуре прелесть Круциатуса. Он это понимал. Что ж, он морально готов и к гораздо худшему сценарию…

Но обреченно складывать лапки двойной агент не станет, он еще подумает, поищет. Глядишь, и подвернется возможность и Реддлу рвение продемонстрировать, и Ордену показать, от кого максимум пользы, и самому целым остаться.

Погруженный в размышления Северус спустился в подземелья и зашел в класс зельеварения.

«Я что, уснул прямо на собрании Волдеморта с Упивающимися, и мне снится кошмар?!» — было первой реакцией на то, что открылось его ошеломленному взору.

Посреди разгромленного класса стоял большой котел, источающий время от времени серо-зелено-розовые пары, а вокруг него в диком танце плясали Уизли и Лонгботтом.

«А где Поттер? — мысли попытались шмыгнуть в относительно безопасном направлении. — Должно быть, стоит там, где я его оставил», — ответила память, а воля упрямо вернула в сюрреалистичное настоящее.

— Что здесь происходит? — с не сулящей ничего хорошего вкрадчивостью, приправленной четко дозированной угрозой, спросил он. «А голос звучит, как должно. Бывалого препода голыми руками не возьмешь. Трепещите, болваны… Что происходит? И увидели, и услышали, но продолжают скакать. Апофеоз? Что вы несете, мистер Уизли? Теряю квалификацию? Или все-таки кошмар?»

— А знаете, профессор! — подбежал к нему радостно взъерошенный Невилл. — А я на вас нисколько не обижаюсь! Давайте, когда я закончу школу, мы с вами подружимся!..

Это уже был контрольный в голову Снейпа. Ему вдруг захотелось куда-нибудь уползти. Да, вот просто упасть и тихонечко так, чтоб никто не заметил… Но статус не позволял. Поэтому он медленно прошел к своему столу и тяжело опустился на стул. На объяснения от двух пляшущих неадекватов он уже не рассчитывал. Нужно было самому понять, что происходит. Но мозг пока что приходил в себя от шока и понимать что-либо отказывался.

Боковое зрение зафиксировало шевеление в одном из темных углов класса, тускло освещенного только грубоватым магическим огнем, подвешенным над котлом. «Они сварили какое-то зелье», — шепнул оживающий разум, пока глаз наблюдал приближение отделившейся от темноты в углу фигурки.

— Они сварили какое-то зелье, — повторил разум на этот раз почему-то голосом Всезнайки Грейнджер и добавил: — сэр… и стали такими…

«Мордред! Это же и есть Грейнджер. Приди уже в себя, Северус!» — подумал профессор зельеварения, повернувшись к склонившейся к самому его уху Гермионе, которая продолжала шептать:

— Вот рецепт… А еще… их не берут никакие заклинания…

— Угу, — выдал Снейп, возвращая самообладание, — мисс Грейнджер, будьте любезны, принесите мне образец их… творения, — добавил он невозмутимым тоном, углубляясь в изучение рецепта.

Зелье должно было десятикратно увеличивать силу, выносливость, стрессоустойчивость, а также способствовать упорядочиванию мыслей и просветлению памяти. Состав и способ приготовления соответствовали заявленному эффекту. Никакого буйного веселья, а тем более неуязвимости оно не обещало и дать не могло. Но зная изготовителей, можно было не сомневаться — продукт имеет немного общего с рецептом.

Цвет и запах зелья подтвердили его суждения. Но эффект зелья был весьма интересным, а шок еще не совсем прошел. Поэтому Северус без особых колебаний отхлебнул из принесенного Гермионой флакона.

По телу разлилось приятное тепло, а потом зелье достигло сознания и подарило беззаботность. Эффект можно было сравнить с действием огневиски, но тот напиток туманил разум, и легкость появлялась из-за ухудшения понимания ситуации. А здесь нет, проблемы и перспективы виделись теми же, но в каждой из них тут же находилось нечто позитивное. Есть риск навлечь на себя гнев Лорда — в гневе он чаще ошибается. Реальна перспектива нарваться на круциатус — как говорил один маггловский мудрец, «то, что нас не убивает, делает нас сильнее». Жизнь двойного агента всегда на волоске, а «смерть для высокоорганизованного разума — лишь очередное приключение». Это уже слова мудреца магического.

— Хороший апофигеоз, — вслух заключил Снейп.

— Апофеоз, сэр, — уточнила Гермиона, — это зелье называется «Апофеоз», Рон по ошибке…

— Нет, мисс Грейнджер, — усмехнулся профессор, — может быть, вот это зелье, — он встряхнул пергаментом с рецептом, — и могло называться апофеозом, то вот этому, — он поднял руку с фиалом, — самое подходящее название — апофигеоз. «А веселость тоже появляется. Вокруг котла плясать, слава Мерлину, желания нет, а пошутить — есть. Не язвить, не плевать сарказмом, а просто пошутить…» Пять баллов Гриффиндору… «А это еще что?»

— Минус? — тихонько пискнула Гермиона.

— Плюс, — твердо ответил Ужас подземелий, ошарашенно смотря куда-то прямо перед собой. «Еще и благодушие?!»

От такого засбоит даже «Апофигеоз».

«Ага! Перестали прыгать. Смотрят, как кролики на удава. Хорошо. Злорадство при мне…» — удовлетворенно отметил Северус.

Но уже через три минуты Рон сумел закрыть рот, а через пять — Невилл перестал подмигивать одним глазом и обрел способность двигать всем остальным.

За это время Гермиона успела прогуляться до котла и глотнуть зелья.

— А вы не хотите проверить, действуют ли на них непростительные, сэр? — вернувшись, спросила она.

— А вы сами не пробовали? — с ехидной улыбкой спросил Снейп.

— Пробовала, — кивнула отличница, — но дело в том, что раньше я их не применяла. Откуда мне знать, они не сработали из-за зелья или из-за моей некомпетентности?

— Что ж, давайте попробуем…

Империус разбился об Рона. Круциатус отрикошетил от него в Невилла, от Невилла в стену, от стены в самого Снейпа. И все без малейшего эффекта. Парни громко заржали.

— А теперь Аваду! — с блеском познавательной лихорадки в глазах сказала Гермиона.

— Как скажете, мисс Грейнджер… — профессор, приподняв бровь, смерил ученицу многозначительным взглядом и медленно навел палочку на Уизли.

— Нет, Рона жалко! — испуганно вскрикнула Гермиона, хватая профессора за руку, — вдруг сработает, — полушепотом добавила она.

Губы профессора насмешливо скривились. Он перевел палочку на Лонгботтома.

— Нет, Невилла тоже жалко, — с дрожью в голосе воскликнула Грейнджер.

— На ком тогда?

— На мне, — выдохнула отличница, положив обе руки себе на грудь.

— Нет, мисс Грейнджер, вы тоже не подходите.

— Вам меня жалко?!

— Мне нужен кто-то, — снисходительно ответил он ей, — за кого мне ничего не будет… — конечно, Северус в любом случае не стал бы опробовать Аваду на Всезнайке, но она так уморительно огорчается. — Подойдет какая-нибудь… Крыса! — он резко развернулся и выстрелил невербальным сине-белым лучом в угол.

Раздался писк, и из угла, как поганка, вырос Петтигрю.

— Лорд не простит вам моей смерти! — проверещал он.

— Инкарцеро. А мы скажем, что тебя порешил Поттер, — с ласковостью, от которой Питер содрогнулся, сказал Снейп.

Авада прошла в тело напоенного зельем и добродушно улыбающегося на все стороны Питера, а через секунду вышла из него зеленой отрыжкой.

— Возвращайтесь в школу, директор. Будем заканчивать войну, — голосом Снейпа, заряженным незнакомым веселым азартом, проговорила серебристая лань и растаяла, оставив Дамблдора в легком недоумении.

— Что это с мальчиком? — озадаченно подумал директор и вздохнул. В уединении выстраивать грандиозные и недоступные пониманию простого смертного стратегии удобнее. Но уж очень нетипичное настроение у зельевара. Как бы не сорвался. Фигура он стратегически важная. Придется навестить школу.

Альбус пригладил бороду, с грустью взглянул через очки-половинки на свое уютное убежище и исчез.

* * *

— Мальчик мой! — воскликнул директор, и глаза под очками-половинками подозрительно заблестели. — Как хорошо, что ты все-таки убедил меня попробовать это зелье! Мне словно открыли глаза, и я готов сделать то, что давно пора. Да… — он потряс длинноволосой седой головой. — Да, я немедленно отправлюсь к нему и освобожу моего бедного, бедного…

— Кого? — округлив глаза, пробасил Рон.

— Геллерта, конечно, — удивленно ответил старый директор и красиво, медленно рассыпался на тысячу искорок.

«Ради этого я соловья изображал? — скривившись, смотрел на эффектное отбытие Дамблдора Снейп. — Гриффиндорцев его любимых расхваливал… Говорил, что раздолбаи превзошли самих себя и в подтверждение гегелевской диалектики их грандиозная безответственность и бестолковость привела к созданию гениального зелья. Ну ладно, не то чтобы хвалил… Но заслугу-то признал! Стоят теперь, смотрят преданными глазами… И все для того, чтобы дорогой директор помчался тешить свою совесть и дружеские чувства?»

— И что дальше, профессор? — разочарованно спросил рыжий Уизли.

«Гриффиндорцы хотят действовать! А что? Предоставим им такую возможность. Сегодня мы заодно. Репутацию, правда, потом придется восстанавливать, но ради такого дела…»

— Ну что, Отряд Дамблдора? Готовы покончить с Темным Лордом? — черные глаза азартно блеснули, и в них отразились расплывшиеся в довольных улыбках лица гриффиндорцев.

— Конечно! А как? — воодушевился Рон.

— Да с помощью вашего зелья же! — подпрыгнула, догадавшись, Гермиона. — Это зелье делает по-настоящему неуязвимым. Вы же видели! Если сейчас напоить им всех студентов и профессоров, а потом вызвать того-кого-нельзя-называть, мы возьмем его голыми руками!

— Так правда получится? — светло улыбаясь, спросил Невилл, безмятежно пялясь на грозного профессора.

— Н-да. Как ни странно, мисс Грейнджер весьма точно описала план наших действий.

— Еще пять баллов Гриффиндору, гы? — ухмыляясь, решил подсказать Рон.

— Для «гы» еще рано, мистер Уизли. Нам нужно напоить всех в замке, причем сделать это практически одномоментно, чтобы действия зелья хватило на время операции… — задумался Снейп.

— А мы эльфов попросим нам в этом помочь! — радостно, чуть задыхаясь, предложила Всезнайка Грейнджер.

«Неплохо, мисс Грейнджер», — подумал профессор.

— Зовите домовиков, — сказал он вслух.

* * *

В подземельях Слизерина в каждой студенческой спальне материализовалось по светящемуся серебряному шару. Шары ярко мигали зеленым, перелетая от кровати к кровати, и издавали то громкое шипение гадюки, то пронзительный вой голубого борнеанского полоза, перемежаемые звуками трещотки гремучей змеи. Декан поднимал факультет по тревоге.

Он стоял посреди гостиной, скрестив руки на груди. Исходящие потоки магии развевали его волосы и полы мантии. А вокруг мерцали изумрудные и болотные всполохи. Студенты вываливались из коридоров, ведущих в спальни, и строились по периметру расширяющейся гостиной правильными коробками.

«Да пусть, как это ни сюрреалистично, львята сейчас со мной заодно. Но чтобы в таком грандиозном шухере да не приняли участие любимые змейки?! — раззадорившись настолько, что в формулировках мыслей стали попадаться вкрапления молодежно-полукриминального сленга, думал Северус. — Ни за что!»

— Факультет по учебной тревоге построен, сэр! — доложил ему Драко. Взгляд крестника спросонья был слегка расфокусирован, но волосы и одежда оставались в идеальном состоянии.

— Спасибо, мистер Малфой, — мимолетная улыбка коснулась уголков губ декана, зазвучал его тихий низкий голос, и все другие звуки стихли. — Приветствую вас, слизеринцы. Мне приятно видеть вашу дисциплинированность, организованность и слаженность взаимодействия, потому что это доказывает тот факт, что вы — элита и вы — семья. Надеюсь, так будет и впредь. Особенно в эту ночь… — он сделал многозначительную паузу и обвел студентов внимательным взглядом. — Сигнал тревоги, собравший вас здесь, на этот раз не был учебным. Сегодня произойдут события, которые будут вписаны в историю, и вы примете в них участие, — в очередной раз оборвал речь на самой низкой ноте, Снейп снова цепко взглянул в лица своих подопечных. — Перед лицом предстоящей опасности я рассчитываю на ваше… доверие и… послушание. Для начала вы все примете зелье, которое защитит вас от многих угроз, — он щелкнул пальцами, и в комнате появились два эльфа с тележкой, уставленной флакончиками с серо-зеленой жидкостью. Снейп бегло осмотрел их. «Ровно по две жидких драхмы в каждом. Определенно, Грейнджер можно доверять задания, требующие внимательности и педантичности», — подумал он и кивнул домовикам в знак того, что можно раздавать зелье.

Эльфийская магия разом подняла все пузырьки в воздух и отправила их к студентам. Северус молча наблюдал за тем, чтобы каждый ученик принял снадобье. Когда пузырьки опустели, он жестом велел домовикам удалиться.

— Теперь студенты с первого по четвертый курсы разойдутся по своим спальням и останутся там до тех пор, пока я не позову. Учащиеся четвертого курса буду отвечать за безопасность первых трех… — в рядах четверокурсников послышался легкий ропот, но поднятая вверх ладонь декана вернула тишину. — Доверие и послушание. Забота о младших, подчинение старшим — залог нашего благополучия. Прошу студентов названных курсов выполнять мое распоряжение.

Вскоре в гостиной остались только старшекурсники.

— Вам, гордость дома Слизерина, предстоит сейчас узнать о грядущих событиях и о своей роли в них…

* * *

— А как же?.. — дослушав сообщение декана, начал Малфой и в нерешительности замолчал.

— Первая ваша задача, мистер Малфой, так же как и ваша, мистер Гойл, мистер Крэбб, мисс Паркинсон, заключается в том, чтобы задержать своих родителей на входе в Большой зал.

Драко удовлетворенно кивнул и упрямо наклонил голову, сдержанно улыбаясь: «Уж я-то сделаю все, чтобы освободить мэнор от красноглазого психопата и смыть это пятно с фамильной чести».

Снейп же отправился на астрономическую башню и, пронзая темноту ночи взглядом, достойным Оскара в номинации «Коварство», активировал метку:

— Мой Лорд! Сегодня мне, вашему преданному слуге, улыбнулась великая удача. Рад сообщить вам: в данный момент обстоятельства сложились так, что Дамблдор как никогда слаб и беспомощен. В замке нет никого, кто мог бы ему помочь. Вам остается только прийти и взять то, что по праву всегда было вашим — власть над Хогвартсом…

* * *

Снейп спешил к воротам, чтобы встретить и сопроводить Волдеморта со свитой: «Да, Мой Лорд! Сегодня вы получите свое по праву!..» По ходу дела еще раз проверял пункты плана: «Дамблдор в Большом зале на глазах у офонаревшей профессуры обхаживает Гриндевальда, надеясь вернуть старую дружбу. Амбридж, прибитая Конфундусом и прижатая Империусом, занимается дизайном интерьера в директорском кабинете. Слизеринские старшекурсники построены перед парадным входом в Большой зал, старшие гриффиндорцы в засаде в Малом зале. Студенты Райвенкло и Хаффлпаффа, так же как и младшие змейки и львята, сидят в спальнях. Все напоены зельем, а значит неуязвимы…»

— Мой Лорд!.. — полный почтения поклон и рука у сердца, хладнокровие, сосредоточенность, окклюменция. А в тайниках сознания: «Наслаждайтесь, мой Лорд, осталось недолго…»

* * *

— Авада Кедавра! — а в ответ зеленая отрыжка. «Что за?!.» — Круциатус! — рикошет, вместо Дамблдора упал Фенрир. — Империус! — снова рикошет, Беллатрикс застыла, ожидая приказа. «Мордред, она и без приказов всегда в авангарде… Зачем? Почему? Что происходит?» Воздуха не хватает… Колени подгибаются…

— Авада Кедавра!.. Круциатус!.. Империус!.. — озираясь по сторонам полным ужаса потерянным взглядом, дрожащими губами повторял Том. Но проклятия отскакивали и исчезали, не причиняя мишеням никакого вреда.

Все Пожиратели, за исключением куда-то пропавших в последнюю минуту изменников Малфоев, Крэббов, Гойлов и Паркинсонов, а также застывшего с невозмутимым лицом Снейпа, лежали поверженные и связанные. А великий и ужасный Волдеморт вертелся волчком в кругу ухмыляющихся преподавателей Хогвартса во главе с имеющим придурковато-счастливый вид Дамблдором и наглого школьного молодняка и не мог поразить ни одного из них. «Это кошмар! Это определенно кошмар!» — цеплялся он за спасительную мысль. Однако пробуждение не наступало.

В конец отчаявшись и обессилев, Том упал на стул, выронил палочку и… разрыдался.

В конец отчаявшись и обессилев, Том упал на стул, выронил палочку и… разрыдался.

Рядом присел ласковый седовласый дедушка-директор. Сочувственно вздохнул и молвил:

— Лимонную дольку? — на раскрытой стариковской ладони появилось несколько мармеладок.

— Лимонную дольку?!! — задушено просипел Реддл, уставившись на Дамблдора своими красными очами, в которых неровно пульсировали вертикальные зрачки. — После всего, что случилось, вы предлагаете мне конфету?!

— Она не отравлена, — вскинув кустистые брови, заверил старик. — Смотри, — он взял одну дольку и закинул себе в рот. — М-м-м. Вкусно. Угощайся… Геллерт, а ты хочешь? — развернувшись всем корпусом, Альбус тепло улыбнулся старому другу, грязному, оборванному, с торчащими редкими волосами, который восседал на самом почетном месте во главе преподавательского стола и ответил на предложение долгим ехидным взглядом. От этого практически у всех присутствующих, вновь вспомнивших о необычном госте, обалдело восторженная радость сменилась тихой истерикой. И с новой силой разгорелись сомнения насчет реальности происходящего и сохранности собственного рассудка. Однако апофигеоз действовал, поэтому истерика была веселой: «Если это и бред, то какой же фееричный, Мерлин возьми!»

Люциусу, несмело заглянувшему в зал, повезло меньше — зелья ему не давали. Поэтому, понаблюдав за происходящим секунд тридцать-сорок, он шарахнулся к Снейпу:

— Я хочу к Нарциссе! — умоляющим тоном сказал он, заглядывая в глаза.

Северус недоумевающе развел руками.

— Драко, сопроводите отца в мэнор.

Молодой Малфой, чуть заметно скривившись, покинул фантасмагорию. Как ни досадно выпадать из событий века, но честь семьи превыше всего.

Тем временем Волдеморт немного пришел в себя. Он вскочил с места и, нагнувшись к Дамблдору, стал ходить около по полукругу туда-сюда.

— Ну, что вы, Дамблдор?! Конечно, она не отравлена! — зашипел он. — У меня и мысли такой не было. Это же не ваш стиль! Просто и честно убить своего врага — но как же?! Вы же такой добрый и чистый! Вы святой! — неожиданно прорезавшимся высоким голосом выкрикнул он последнюю фразу и взмахнул бледными тонкими руками. Взметнулись широкие рукава его плесневело-зеленоватой мантии.

Директор добродушно, синеглазо взирал на Тома снизу вверх. А тот только вошел в раж:

— И никто… Никто и не подозревает, что при этом вы делаете на самом деле! — громко зловеще прошептал он. — А на самом деле, дав кому-нибудь определение… ну, что-то наподобие: «Пузырь… Сосиска… Нехороший человек!..» — он сорвался было на истерический смех, но вновь вернулся к шипению: — Вы начинаете подталкивать его к медленному, постепенному… самоубийству… Предоставляете ему право выбирать, какой дорогой идти. Вы не станете своего врага останавливать в начале пути, хоть это и будет в ваших силах. Позволите ему идти к цели, которую вы не одобряете, позволите поверить в успех… чтобы потом, когда дороги назад нет, разбить все его надежды! А это и есть смерть, подобная поцелую дементора. А ведь я думал, что я смогу вас одолеть, что не стану очередной вашей громкой победой. Но я не смог! Потому что я, — в голосе Темного лорда вновь послышались рыдания, — я — бездарность! — он вцепился длинными белыми пальцами в лысую голову и снова рухнул на стул.

Дамблдор продолжал ласково улыбаться и уже хотел что-то сказать, но тут раздался неожиданно сильный и спокойный голос Гриндевальда:

— Как тонко подмечено! Остается только описать, какой может быть последняя сцена… — заговорил он и прихрамывая двинулся к эпицентру событий. — Когда злодей приходит на смертный бой, он слышит многократно… слова: «Мой друг! Мой милый друг! Остановись!» — восклицал Геллерт, артистично поводя ладонью от сердца к публике и театрально подкатывая глаза. — «Остановись! Послушай свет — в тебе он есть!..» Злодей не слушает, не верит… — он обвел зал изумленным взглядом, — но, собираясь нанести решающий удар!.. — всем своим видом изображая потрясенное недоумение, актер сделал пафосную паузу. Снижая тон: — Он медлит выбросить проклятье, — поворот головы набок, глаза, по-стариковски вылинявшие, но по-молодому горящие, прищурились, бескровные губы растянулись в язвительной улыбке. — И получает его сам! — с придыханием завершается эта реплика. — А наш добрый волшебник подходит к поверженному монстру, — оратор приподнял плечи и обхватил себя за них, — обнимает его со всей душевной теплотой и шепчет: "Мой друг, тебя по-прежнему люблю я. Но ты… та-ак много нагрешил… Ты должен понести наказание, — брови Гриндевальда сочувственно изогнулись, — чтобы душа твоя очистилась… И тогда… — на лице актера появилась счастливая улыбка, продемонстрировавшая отсутствие более чем половины зубов, — ты сможешь начать новую жизнь". Злодей отправляется в тюрьму, — вскинув брови, повествовал оратор. — И вот спустя полвека наш добрый волшебник вспоминает о нем и вызволяет грешника из тюрьмы. И монстр думает: «Неужели настал тот час? И пусть ему уж сто тринадцать лет… Но на жизнь новую он право получил?» Но вот подвох! Наш Дамблдор всего лишь зелья благодушья наглотался! — вскричал Геллерт и, сверкнув глазами, склонился к директору. — И завтра, может быть, решение изменит?!

Зал вздрогнул, включая казавшего невозмутимым Снейпа и производящего впечатление невменяемости Волдеморта. Но не Дамблдор. Он встал навстречу освобожденному узнику и прижал руки к груди.

— Нет, Геллерт! Как ты мог подумать? Давно стремился я тебя освободить! Но был томим сомненьями…

— Как узнаваем! — раскинул руки Гриндевальд, кивком головы и взглядом призывая зрителей в свидетели.

— Поверь, что зелье лишь решимости дало мне, — прочувствованно заверял директор. — И отступать назад я вовсе не намерен.

— Ну что? Все понял? — просто спросил Геллерт, устало усаживаясь рядом с Реддлом.

Тот посмотрел на него широко раскрытыми глазами, и что-то человеческое и беззащитное показалось на змееподобном лице.

— Мой мальчик! — воскликнул присевший с другой стороны Альбус и привлек голову Тома к себе на бороду. — Ты запутался, но все будет хорошо.

— После пятидесяти лет в Азкабане? — обреченно-бесцветно спросил Реддл.

— Я бы не хотел, чтобы ты повторил путь моего несчастного друга Геллерта, — ответил Дамблдор; несчастный друг при этом громко фыркнул, — но как мне быть? Не знаю…

— А давайте мы принесем друг другу Непреложные обеты, — вдруг предложил Гриндевальд.

— А давайте мы принесем друг другу Непреложные обеты, — вдруг предложил Гриндевальд.

— Обеты? — искренне удивился Дамблдор.

— Да, непреложные, — уточнил Геллерт, запахивая на груди лохмотья, оставшиеся от тюремной мантии. — Мы с вот этим оступившимся молодым человеком… Как, говоришь, тебя зовут?

— Лорд Волдеморт…

— Не выпендривайся, — скривился Геллерт, — скажи нормальное имя.

— Том, — страдальчески сказал Реддл тихим сорвавшимся голосом и воровато оглянулся в надежде, что никто больше не слышал.

— …мы с Томми пообещаем, что не станем умышленно причинять вред ни магам, ни магглам, а ты пообещаешь нам неприкосновенность наших жизней и свободу перемещения. Ну как?

— Не знаю, друг мой, не знаю, — Дамблдор растерянно потеребил бороду и пошевелил косматыми бровями. — А давайте вначале поедим? На пустой желудок что-то плохо думается.

— Вот видишь! — привлек внимание густой бас Рона. — Великому уму директора тоже плохо думается на пустой желудок, а ты мне чуть что пеняешь: «Как можно думать только о еде?!» — высказал он стоявшей рядом и возмущенно фыркающей Гермионе.

* * *

— А давай я наконец познакомлю тебя с нашим чудесным мальчиком! — воодушевленно предложил Дамблдор, когда все уже расселись за обильно накрытыми расторопными эльфами столами, и первые порции вкусной еды уже успели внести какое-никакое спокойствие в мысли собравшихся. Это, конечно, не относилось к тем, кто по разным причинам к еде не притрагивался. Но таких было немного.

Сивый заявил, что еда на столах гораздо менее аппетитна, чем та, что сидит за столами. После этого сразу получил Ступефаем от Флитвика и Петрификусом от Макгонагалл и обмер. А пинок Хуч отправил его под стол, где он с тех пор и находился.

Снейп разъяренно зыркал на веселого старика в звездно-голубой мантии, чувствуя, что начинает беситься вопреки принятому Апофигеозу. Шутка ли? Мало того, что вконец заигравшийся манипулятор беспечно тратит время, а эффект зелья бесконечным не бывает, так он еще и кормит всех, снижая концентрацию действующих веществ в крови!

Беллатриса нервно теребила прядь нечесаных курчавых волос и, не отрываясь, смотрела на сникшего между Дамблдором и Гриндевальдом Лорда со смесью разочарования и ужаса.

Гермиона, устав ерзать на своем месте, подошла к Ужасу подземелий и прошептала ему на ухо его собственные опасения. Второй раз уже. «Не к добру», — покосился Снейп и процедил:

— Да. И я пока не знаю, что с этим делать.

— Ну, — растерялась отличница, — может быть, мы с ребятами подумаем?..

— Думайте. Это не вредно. Только не предпринимайте ничего, не посоветовавшись со мной.

В этот момент по залу пронесся призывный возглас директора:

— Но где же наш милый мальчик?!

— Это он, наверное, про Гарри. Он, кстати, куда-то пропал, — пробормотала Гермиона, — а нам не сказал, — добавила она, обиженно надувая губы.

— Сейчас найдется, — мрачно сказал Снейп, вставая.

Гермиона проводила его взглядом и вернулась к друзьям.

— Не волнуйся, Эммиончик, — сказал Рон, с наслаждением пережевывая кусок запечённой курицы, когда подруга поделилась с ним переживаниями. — Мы с Невиллом, если надо, еще этого зелья наварим. Рецепт-то мы теперь знаем!

— Какой рецепт? — скептически спросила отличница. — Зелье же у вас другое получилось… Не по рецепту.

— Верно, — с гордостью ответил Уизли. — Мы его усовершенствовали. Надо будет — еще раз усовершенствуем. Так ведь, Нев? — он толкнул сидящего рядом Лонгботтома локтем в бок.

Невилл добродушно посмотрел на него и кивнул.

— Если так уверены, то отправляйтесь варить новую порцию прямо сейчас, — потребовала Гермиона. — Эффект от принятого может закончиться в любой момент.

«Дай поесть спокойно!» — уже почти сорвалось с губ Рона, но потом он подумал, что судьба Британии сейчас, возможно, в его руках. Самоотверженно отодвинул тарелку и хлопнул Лонгботтома по плечу:

— Пойдем, друг. Долг первооткрывателя — это святое!

* * *

— Финита инкантатем, — проворчав заклинание, Северус снял с Поттера чары.

Гарри с шумом втянул воздух, приготовившись высказать профессору зельеварения все, что о нем думает, но тут заметил объект, заслуживающий даже большего внимания, чем Снейп.

— Что?! Что он тут делает?! За одним столом с вами, директор?! Какого Мерлина происходит?! — заорал мальчишка, уставившись на криво улыбающегося Волдеморта и сжав кулаки.

— Успокойся, Гарри, — улыбнулся Дамблдор, — я тебе сейчас все объясню…

— Да что вы можете объяснить? Мордред вас всех дери! Он же убил моих родителей!..

— Ложь! — возмущенно взвизгнул Реддл. — Твоих родителей я не убивал!

— Кхак не уб-хивал? — поперхнулся словами и охрип Гарри.

Дамблдор сокрушенно покачал головой и прикрыл глаза рукой: «Вся стратегия псу под хвост!»

— А так! — со злой обидой рявкнул Том. — Я пришел устранить тебя. Ничего личного, Гарри! — он прижал белую аристократическую кисть к груди. — Ты просто был для меня угрозой. Я даже маме твоей предлагал уйти по-хорошему. Я Снейпу обещал и слово бы сдержал, но она же к тебе подойти не давала, — искренне негодовал Волдеморт. — Что мне оставалось, как не воспользоваться Авадой? Но только я наслал проклятие, вокруг как громыхнет: «Нарушение непреложного обета!» — и мой же луч в меня, — пожаловался, оглянувшись в поисках поддержки, Том. — С меня живьем содрали мое тело, — пожаловался он, и вздох его показался похожим на всхлип. — Я пострадавшая сторона! — нервно дернул он безволосой головой. — И какая только сволочь заставила меня дать этот проклятый обет так, что я даже не помню? — Волдеморт метнул полный ненависти взгляд в честные невинные глаза хогвартского директора, а Снейп принялся отвлеченно рассматривать потолок, мимикрировавший под звездное небо.

— Но ведь их нет, — прошептал Гарри. — Они похоронены в Годриковой впадине. И откуда у меня шрам? И где был мой отец?

— Я не знаю, кто там похоронен, — раздраженно ответил Реддл. — Где был твой папаша — тем более… Но, потеряв плоть, я не лишился способности видеть и чувствовать… Я видел, что произошло дальше. Мое тело взорвалось и обрушило одну из стен. Твою маму пристукнуло потолочной балкой, а тебе звездануло по лбу осколком штукатурки. Это было ужасно! Видеть свое разорванное тело… — Том закрыл лицо руками.

— Это правда, директор? — жестко спросил Поттер.

— Видишь ли, мой мальчик, — развел руками Дамблдор, — твой вопрос может иметь разные ответы. Все зависит от того, что считать правдой. Если правда — это то, во что человек искренне верит, то, вероятно, да. Том сказал правду. Но вот вопрос, во что веришь ты? И кому ты веришь?

Гарри скрипнул зубами:

— Почему мне кажется, что меня сейчас пытаются обмануть?

— Вот! — ласково улыбнулся ему Альбус. — Вот, — хотел продолжить он, но Снейп вероломно вклинился в паузу, которой надлежало стать многозначительной:

— Полагаю, даже вашего скудного ума должно хватить, чтобы не подозревать в обмане директора, мистер Поттер? — желчно вставил он. — Хотелось бы думать, что это так, ведь директор абсолютно прав: правда у каждого своя. Лишь истина одна на всех! И истина состоит в том, — продолжал он, не замечая отчаянных знаков, которые посылал ему Дамблдор и жестами, и свистом, — что после того, как Волдеморт в глубочайшем огорчении удалился, в ваш дом прибыли наш дорогой и уважаемый директор вместе с министром магии. Они обнаружили там плачущего вас и вашу маму, находившуюся в тот момент без сознания. Когда Лили пришла в себя, то рассказала о произошедшем до того момента, как падающая балка ее оглушила. Было принято решение, что после пережитых потрясений народу Британии нужен герой. И эта великая честь была уготована вам, — он понимающе кивнул и повел бровью. — В то время вы производили более приличное впечатление, чем сейчас. И потом, ребенок — это так возвышенно, чисто и трогательно! И не нужно отвечать на массу не удобных вопросов, что да почему…

— Но где же мои родители? — криком перебил его Гарри. — Какого Мерлина я живу с Дурслями?

— Слабоумие, мистер Поттер, — тяжелая участь, — грустно посмотрел на него Снейп.

— Прекратите оскорблять, ребенка! — гневно сверкая синими глазами, рявкнул на профессора директор. — Гарри очень умный мальчик, и он все поймет! — он перевел взгляд на Поттера. — Твои родители отдали тебя Британии! — с придыханием произнес Альбус. — Их сердца обливались слезами, но они согласились на эту великую жертву! Ради спасения нашего народа.

— То есть они меня бросили! — рявкнул взбешенный Гарри. — Как они могли?

— Нет! — громким полушепотом возразил директор.

— Ваша мама долго сопротивлялась, но пришел ваш отец и убедил ее, — вставил Снейп, и его лицо на мгновение передернула то ли улыбка, то ли судорога.

— Да откуда он вообще взялся?! — обернулся к нему разъяренный мальчик.

— А вот этот вопрос самого всю жизнь мучает… — удивился Северус.

— Я про то, что его же там не было… Так красноглазый сказал. Или был?

— Нет. Но в квиддич доиграл и вернулся, — пожал плечами зельевар.

— В квиддич? — Гарри сорвался на смех. — За мной темный маг охотился, а отец в квиддич играл? Вы врете.

— Конечно, врет, — окинув Снейпа ледяным взором, постарался вернуть инициативу Дамблдор. — А вы были под защитой Фиделиуса. В полной безопасности…

— Да, в абсолютной, — ухмыльнулся Ужас Подземелий, — могли убедиться на практике…

Гарри опустился на скамью и покрутил головой.

— И где они сейчас? — спросил он с устало-холодным спокойствием.

— В Штатах, — снова опередил директора мастер зелий. Если б взгляд Дамблдора обладал магической силой, то превратился бы Снейп в горсть пепла. — С полным комплектом ваших бабушек и дедушек, — добавил он невозмутимо, зная, что такой способности у величайшего светлого мага современности нет.

— И наконец, настал момент вам всем воссоединиться, — обнял его директор.

— Но в начале, может, решим вопрос со злодеями? — кивнул в сторону Гриндевальда и Реддла Снейп. — Чтоб мистер Поттер мог навестить родителей и начать жить для себя, а не для великой миссии. Только что вскрывшаяся правда убедительно доказала профилактическую эффективность Непреложного обета. Не так ли?

— А ведь верно? — воскликнула Гермиона.

— А как же господство над миром? — промямлил Том.

— Не привередничайте, мой Лорд, — прошипел ему Снейп, — я пытаюсь спасти вашу темно-магическую задницу…

Дамблдор только махнул рукой.

— А вы клёвый, сэр, — сказала Гермиона, подперев голову руками и весело глядя на Снейпа, склонившегося над котлом.

Было раннее утро. Гриндевальд с Реддлом дали обеты, разжились запасами продовольствия и отправились странствовать по миру в поисках просветления.

Профессор зельеварения с гриффиндрской всезнайкой нашли в лаборатории Рона и Невилла, успевших взорвать два котла, а в трех других наварганить новых экспериментальных зелий и проверить их действие на себе. От фиолетового Невилл покрылся шерстью и обзавелся рогами и копытами. Из-за красного Рон позеленел и подрос раза в два. А эффектом серо-коричневого стало обычное расстройство кишечника.

Сдав юных гениев зельеварения мадам Помфри, которая, не скупясь в выражениях, принялась долго и эмоционально восхищаться талантом новых пациентов, Снейп и Грейнджер сами решили заняться воспроизводством Апофигеоза.

Предусмотрительно припасенные две драхмы шедевра от Уизли и Лонгботтома были тщательно проанализированы, благодаря чему стал известен его состав. Проведя ряд сложных расчетов, Снейп восстановил порядок приготовления и приступил к работе. Гермиона вызвалась ассистировать. Когда все ингредиенты были внесены и оставалось только ждать, наблюдая за интенсивностью кипения, она и выдала свою фразу.

— Хорошо подумали, мисс Грейджер, — он приподнял голову, — прежде чем так со мной разговаривать? Сейчас я добрый, но действие зелья заканчивается. Не боитесь, что я сочту такое обращение неприемлемым и применю воспитательные меры?

Свисающие вдоль лица черные волосы оттеняли бледность его кожи, а темные глубокие глаза смотрели насмешливо. В них зеленоватыми всполохами отражалось мерцающее в котле зелье. «А профессор, оказывается, мистически… красив», — подумала Гермиона.

— Как будто вы их раньше не применяли, — беззаботно отмахнулась она. — И потом, если вам все это не понравится, не исключено, что вы предпочтете лишний раз не напоминать об этом.

— Вот как? Неужели научились думать на пару шагов вперед? — хмыкнул Снейп, но несмотря на его старания в интонации пробрались одобрительные нотки. — Но и этого мало для надежной стратегии. Коль я буду недоволен настолько, что даже напоминать себе и другим о произошедшем не захочется, это будет означать только то, что открыто я действовать не стану, а найду другой формальный повод, — с циничной откровенностью сообщил он. Однако ученицу восхитила спокойная рассудительность, с которой он говорил о том, в чем остальные обычно боятся признаться. — Хотя меня беспокоит другое, — тем временем продолжил профессор своим низким глубоким голосом, — как бы мне все это не понравилось…

— Вы клёвый, сэр!

— Повторяетесь, мисс Грейнджер.

— И что? Правильный вывод можно и повторить.

— Недостаточно серьезно вы относитесь к обоснованию выводов, мисс Грейнджер.

Ведя такой спокойный спор, они доварили зелье. Нужным эффектом оно, увы, не обладало. И сколько б ни пытались потом найти причину, ошибку в расчетах, ничего не вышло. Почему? Да просто они не смогли додуматься до того, что необходимо еще несколько раз по ходу изготовления произнести магическую инкантацию: «Брось, друг, не боись! Все будет зашибись!» А Рон с Невиллом им не подсказали. То ли не захотели поделиться славой, то ли сами забыли — неизвестно.

* * *

Гарри слетал в США. Познакомился с семьей. Поругался. Разнес дом. Помирился. Поучаствовал в ремонте. Вернулся заканчивать учебный год в Хогвартсе.

Снейп тщетно пытался восстановить репутацию. Невыносимые гриффиндорцы теперь упорно игнорировали все его старания. Сколько бы он ни изощрялся в издевках, сколько б ни плевался ядом и ни назначал отработок, они продолжали смотреть на него с веселым добродушием и надеждой на скорые изменения к лучшему — по-идиотски, короче говоря. Хуже всего было то, что это оказалось заразным. Северус язвил, шипел и иронизировал, но с ужасом замечал перемены в своей педагогической методике… Нет, не в методике. В отношении к ученикам. Они почему-то казались чуть умнее, чуть старательнее, а вот стремления пакостить в них замечалось все меньше. Из-за перемены восприятия привычное ехидство профессора звучало уже как-то по-другому. Издевки стали похожи на шутки, придирки — на советы, а отработки — на дополнительные занятия для отстающих.

«Это кошмар! — думал он, склоняясь вечерами над работами оболтусов. — Но на самом деле не так уж и плохо…»

Рон и Невилл сдали СОВ по зельеварению на оценку «Выше ожидаемого», и это было абсолютной правдой. Такого точно не ожидал никто.

Гермиона как-то добилась от мастера зелий согласия на то, чтобы ассистировать в приготовлении лекарств для больничного крыла и больницы святого Мунго. А потом незаметно все пришло к тому, что она стала помогать и в его исследовательских разработках.

Что стало с Реддлом и Гриндевальдом, точно никто не знал. Но ходили слухи, что они осели в Тибете. Насколько это соответствовало действительности? Ну, Дамблдор собирался в тибетскую командировку.