Быть или не быть (джен)

вторник, 21 октября 2014 года

Лебанон, Канзас

Бен распахнул глаза и не сразу понял, где находится — уже привычную гробовую тишину сменил ритмичный грохот, похожий на… Выбивание дверей?! Что там происходит?

«Никто и ничто не спасёт тебя, Бен…»

Вскочив с кровати, Брейден заметался по комнате в поисках укрытия.

Под кровать не забраться.

Удар. Шаги...

Под столом не хватает места.

Ещё удар. Снова шаги.

В углу — заметит.

Шаги совсем близко. Скользнувшая под дверью тень. Тишина.

Сердце бешено заколотилось. Бен в ужасе застыл, вжавшись в стену, стараясь не издавать ни звука.

Грохот отлетающей двери…

И чернота. На мгновение погас весь свет, а потом замигали жуткие кровавые лампы под потолком.

Шаги удалились.

Со вздохом расслабления Бен сполз по стене и сел на пол. Подняться и закрыть дверь он не решился. Вдруг Дин вернётся, сразу поймёт, что внутри кто-то есть.

Но был во всём этом хотя бы один плюс: теперь Брейден мог слышать, что происходит вне комнаты. Он не был больше заперт в маленькую коробку и ощущал себя частью большого мира. Относительно, конечно.

По всему Бункеру раздавались шаги и голос Дина. Кажется, тот искал Сэма. «Незавидная участь» — решил Бен. Вслушиваться от греха подальше не стал — лучше не знать, это он уже понял.

Так может всё-таки прав был Дин тогда, четыре года назад? Его мир ужасен. Только страх и боль, ничего больше… Как же быть? Вся поездка сюда теряет всякий смысл. Надо было послушать совета незнакомки, спасшей его от того монстра, и просто жить дальше. Сейчас не было бы всё так сложно. Хотя с другой стороны, он ведь не мог знать, чем обернутся его поиски, правда? Ситуация могла развиваться совсем иначе… Голова начинала пухнуть от подобных мыслей. Когда Бен вернётся домой, он обязательно постарается забыть обо всём и начать с чистого листа. Если, конечно, выберется из Бункера. Его жизнь в данный момент висит на волоске (но об этом лучше не думать). Теперь всё зависит исключительно от Сэма. Если он не сможет… Так, стоп. Именно сейчас — больше, чем когда-либо — Бен верил в счастливые концовки. Вкладывал в это все силы своей души, как мантру, повторяя: «Всё будет хорошо».

* * *

В это время Сэм, в очередной раз убедившись, что никогда не стоит недооценивать старшего брата, крался по коридорам Бункера, судорожно пытаясь придумать хоть какой-то выход из ситуации. Теперь от него зависела не только его жизнь, но и жизнь Бена. А мысли, как назло, путались.

Спокойно, Винчестер. И не из таких передряг выбирались. После всех пережитых мелко- и крупномасштабных апокалипсисов, небесных войн, прогулки в ад и обратно и прочих увеселительных мероприятий ему всего лишь предстоит убедить демона в том, что он хочет отказаться от своей свободы и снова стать Дином Винчестером. Вот только как это сделать… В замкнутом пространстве Бункера, безоружный, он — лёгкая добыча. Нож Руби жёг поясницу, но какой от него толк? Да, он ранит Дина, возможно, даже серьёзно, но это не произведёт никакого эффекта: брат всегда был способен игнорировать боль, он живёт этим, но сейчас… Скорее всего, это либо просто позабавит, либо разозлит его. Результат один — Сэм окажется в ловушке. Смертельной ловушке. Дина ему не победить.

— Умно, Сэм. Заблокировать здание. Только вот одна штука: я не хочу уходить! Не раньше, чем найду тебя.

Заблокировать. Да, надо попытаться заманить его в комнату и закрыть. Это по крайней мере даст немного времени. А там, глядишь, и Кас подоспеет. Только бы дотянуть…

Стараясь ступать как можно мягче и тише, Сэм занял боевую позицию за углом бойлерной комнаты и ждал, когда брат зайдёт внутрь, чтобы включить обратно все системы жизнеобеспечения и открыть двери. Желудок сводило от страха. Давно Сэм не боялся так сильно, пожалуй, с тех самых пор, когда годы назад шёл, чтобы сказать «да» Дьяволу. Врут те, кто говорит, что самое сложное — борьба с собой. Борьба с тем, чья жизнь дороже собственной, в разы хуже. Запутанность ситуации и мешанина инстинктов, кричащих противоположные вещи, сбивала с толку и не давала сосредоточиться. Он не мог позволить себе быть побеждённым, когда на кону стояла судьба дорогих ему душ, но и не мог по-настоящему противостоять Дину, нанести ему хоть какой-то вред. Отчаяние душило, стремясь пролиться наружу жгучими слезами, но Сэм был в той ситуации, когда любая малейшая уступка обязательно прорвёт плотину эмоций, и пять месяцев упорных поисков, физического и морального истощения псу под хвост. Славной жизни бесславный конец.

Как только послышались тихие, но в то же время вальяжные шаги брата, Сэм автоматически привёл себя в боевую готовность: голова очистилась, мускулы напряглись, обострились все органы чувств. Этот процесс уже очень давно происходил на подсознательном уровне, так привык он жизни охотника. Дин научил его сосредотачиваться на своей цели ещё в детстве, отключая всё постороннее, как бы настраивая организм на определённый лад.

Винчестер старший мягко, как кот, вошёл в бойлерную и через несколько мгновений включился свет и заработала вентиляция. Это послужило Сэму сигналом — пора действовать.

* * *

Бен не мог решить, что хуже: затёкшие и замёрзшие от сидения на холодном полу конечности или риск обнаружить себя, неизбежно издав даже малейший звук. Голос Дина звучал слабым эхом, значит, в данный момент он далеко. Это позволило парню немного расслабиться, но встать он пока не осмеливался. Бен нашёл для себя единственный приемлемый выход — просто плыть по течению. Он попал в знатную переделку, и дела были, мягко говоря, плохи, поэтому Брейден старался быть максимально незаметным, чтобы не мешать Сэму. А, главное, — чтобы не мешать Дину.

Неизвестно, сколько он так просидел, и сколько ещё смог бы просидеть — телефон лежал на кровати, а часов не было, — но вихрь мыслей постепенно утихал, унося с собой волнения и навевая дремоту. Всё-таки Бен был изрядно измотан для одного дня. Никогда ещё он не переживал столько событий за раз.

Мужественно борясь с надвигающимся сном, чтобы не стать ещё более лёгкой добычей, парень всё-таки решился немного размяться. В глубине Бункера продолжалась возня, какой-то грохот, рычание, крики, но от усталости Брейден уже был не в состоянии трястись по этому поводу. Встав с пола, закутавшись поплотнее в одеяло апатии, он осторожно выглянул из комнаты. Никого. Отлично. Пару минут он ходил из угла в угол, наслаждаясь движением, но всё же безопасным это не было. Нужно придумать, как организовать себе более комфортное укрытие. Может просто закрыть дверь, выключить свет и лечь в кровать? Не мудрствуя лукаво. Или стоит всё же вернуться на «любимое» место на полу? Подумав, Брейден выбрал второе, но на этот раз предварительно постелил себе свёрнутое покрывало, чтобы было мягче и теплее.

Как всё сложно. Почему всё так сложно? Почему всё так несправедливо? Бен просто хотел увидеть человека, возможно, заменившего ему отца. Просто хотел поговорить. Просто вспомнить. Залатать те дыры в своей голове, которых обнаружил немало за последние пару месяцев. Как бы он был рад, если бы его жизнь никогда не пересекалась с жизнями Винчестеров. Ведь это так здорово: просыпаться утром, зная, что твоя самая большая проблема — заваленный тест по математике или глупый начальник, или пробка на дороге, а не толпы монстров, жаждущих твоей плоти, не семейное древо трупов, не брат-демон, не висящая на волоске судьба мира и жертва, которую надо принести, для его спасения... Чтобы родители продолжали ругать начальников, дети — учителей, чтобы трава была зелёная, и небо — голубое.

Какой он всё-таки дурак.

* * *

Первые ощущения были странными. Он отчётливо помнил жидкий огонь, бешено мчащийся по венам. Помнил каждый удар глупого сердца, так страстно желающего продлить агонию ещё на чуть-чуть. Он будто существовал в этом коконе боли, отчаянно барахтался в нём из последних сил, стараясь вырваться. Отчасти это стремление помогло ему переступить границу ловушки: ещё хуже быть просто не могло.

Но теперь всё пропало. В буквальном смысле всё. Пожар, полыхавший внутри, также неожиданно закончился, как и начался, оставив после себя онемение. Только тоненький дымок тлеющих углей белой дымкой застилал глаза, мешая видеть. Не давая сфокусироваться. А потом пелена спала.

— Вы выглядите взволнованными, парни…

В ответ — две пары просиявших глаз, брызги святой воды (куда же без неё) и «добро пожаловать обратно».

Помедлив пару секунд, стараясь прийти в себя, Сэм бросился развязывать брата, помогая себе раненой рукой, которая, к слову, не помешала ему буквально сдёрнуть того со стула и сжать в крепких объятиях. Слов не было, только слёзы счастья. Теперь он не боялся дать волю эмоциям, и радость, затопившая его от макушки до пят, передалась Дину, неся с собой волну облегчения. Может, ещё удастся что-то спасти.

Кас, стоявший чуть поодаль с безмятежной улыбкой во всё лицо, медленно подошёл к Винчестерам и обнял обоих. Плакать он не мог, но всем существом своим ощущал правильность момента, важность совершившегося чуда. Эти двое таких маленьких в масштабах всего времени вселенной человека не уставали ежеминутно доказывать ему непревзойдённую силу и величие своих сердец.

Спустя пару минут вся компания уже направлялась из камеры пыток в комнату Дина. Никто не говорил, чувствуя неловкость момента, да и что тут скажешь… Дин только раз за разом бросал на брата виноватые взгляды, думая, что тот не замечает. Зачем они вообще взялись его провожать? Что он, маленький что ли? Теперь Сэмми ударится в гиперзаботу. Нет, с одной стороны это чертовски приятно, а с другой — старший Винчестер привык сам нести ответственность за себя и за брата. Вот только… Что, если Сэм только сейчас такой радостный? Через пару часов буря уляжется и в права вступит разум. Воспоминания о нём и молотке, к примеру, забудутся нескоро. Особенно учитывая, что теперь им как минимум нужна новая дверь. А лучше — новый дом, потому что этот сгорел в адском пламени, и каждый коридор здесь служит напоминанием его, Дина, падения. Это даже хорошо, что обряд исцеления такой болезненный. Сэм бы ни за что не стал мстить, а при таком раскладе сделал это неосознанно. Дал возможность искупить… От мысли об этом почему-то становилось чуточку легче.

Дверь в его комнату была распахнута настежь после того, как он её выбил (благо замок не сорван), свет включен. Замерев на пороге, мужчина оглядывал свои владения, покинутые почти полгода назад. Всё было как в тот день, когда он выпорхнул отсюда навстречу судьбе и клинку Метатрона, даже недоеденный бургер остался на месте. Интересно, Сэм вообще планировал здесь хотя бы прибраться, или пыль тоже вошла бы в музей Винчестера как важный экспонат? «Он здесь жил и не ненавидел уборку» — отличный слоган. Только вот кровать не заправлена.

— Где моё покрывало, Сэм?

— Эээ, оно было здесь, я ничего не трогал. Должно быть, это… — но закончить он не успел.

— Бен... — со вздохом закончил за него Дин, войдя в комнату и заметив спящего на полу гостя. Картина была настолько жалкой, что сердце съёживалось. — Сэмми, я… Господи, я такое ему наговорил там... — скатываясь на шёпот сказал Дин, потирая руками лицо и голову. — Как теперь смотреть ему в глаза. Как объяснить…

Троица молча стояла и смотрела на несчастного сжавшегося в комок забытого всеми ребёнка, завернувшегося от холода в покрывало и нервно посапывающего. Настроение резко упало.

— Надо положить его на кровать. — впервые подал голос Кас. — Он может простыть, спя так.

Мужчины переглянулись. Дин осторожно поднял Бена, положил его на свою кровать и укутал поплотнее одеялом. И если бы Брейден не был измотан до предела, он бы обязательно проснулся.

— Пусть спит. Пойдёмте в кухню.

* * *

— Дин, просто послушай себя! За что ты извиняешься?!

— За то, что я…

— За то, что ты что? Опять принёс себя в жертву? Опять заставил меня тащить домой твоё мёртвое тело?!

— Нет, я..

— Мы всё это уже проходили, Дин.

— Сэм, ты дашь мне закончить?! — рявкнул Винчестер. Как всегда сработало безотказно: Сэм прекратил свою гневную тираду. — Просто я наговорил тебе такого… И молоток ещё этот… — глубокий вздох — В общем, я знаю, что ты думаешь и что хочешь сказать, знаю, что это был не совсем я, но легче от этого не становится, так что… Прости меня, Сэмми.

Настала тишина. Дин снова вздохнул и снова потёр рукой лицо. Ему так хотелось выплеснуть из себя всю горечь, всю боль и раскаяние, переполнявшие его, но, глядя в усталые глаза брата, он понимал, что сейчас не время и не место. Сэму пришлось не легче, чем ему, если не хуже, поэтому Дин не собирался делиться с ним своим очередным бременем. Старший брат должен защищать младшего даже от самого себя. Так повелось в их маленькой семье уже больше тридцати лет назад, и вряд ли изменится. Эта привычка настолько глубоко въелась под кожу, что избавиться от неё можно только ободрав его как липку. К слову о семье…

— Сэм, как здесь оказался Бен? Ты ведь не…

— Конечно же, нет. Где-то неделю назад мне позвонила Бекки, Бекки Розен, помнишь её?

— О да, мисс Любовный Эликсир.

Эта ухмылка порадовала Сэма. Значит, всё наладится.

— Так вот, она мне позвонила и сказала, что Бен просит устроить ему встречу с тобой. Сначала я отказался, но потом решил, что, раз он помнит, кто мы, значит, что-то случилось. Может быть, ему нужна помощь. В общем я велел ему приезжать сюда, если он хочет поговорить. Тогда я ещё не знал, что нападу на твой след. — Сэм прочистил горло — И сегодня утром Бен приехал, но разговора толком не вышло. Я спешил за кровью для обряда, да и вообще это была не лучшая идея для кого бы то ни было — находиться в радиусе нескольких миль от тебя-демона. Поэтому я развернул его на месте и направил домой. А через несколько часов нашёл в кустах у Бункера девчонку из магазина Тайлера. Линдси, кажется. И от неё узнал, что Бен уже в Бункере…

— Я его прибью… Как можно быть таким… — Дин вздохнул — …мной. Ты можешь себе представить, что было бы, если б я до него добрался, Сэм? Если бы с ним что-то случилось…

— Знаю, знаю. Ты бы отвернул мне голову.

Дин встал со своего места и направился к холодильнику.

— Да уж. Слушай, я поеду прокачусь до магазина. Ты что, вообще не ел?

— Нет. То есть, ел, конечно. Лучше я сам, а ты пойди отдохни.

И не дав брату возможности возразить, просто потому что возражать было уже некому, вышел из кухни.

* * *

Есть не хотелось совершенно. Но силы выносить компанию брата закончились — пришлось пойти на уловку. Всё слишком… Слишком сложно? Запутанно? Неправильно? В очень многом надо было разобраться, обдумать, а для этого нужны тишина и одиночество. Дин даже начинал скучать по беззаботному бытию демоном, когда всё делилось на две категории: на то, чего он хотел, и то, от чего не прочь был избавиться. Не существовало чёрного и белого, плохого и хорошего, правильного и не очень. Только собственное «я» — без сожалений, угрызений, морали, вины, боли. В принципе, он всегда знал, что хорошо впишется на тёмную сторону. Ещё со времён ада знал. И заставлял себя отдавать всё больше и больше, даже тогда, когда по сути ничего уже не осталось: только ошмётки в клочья разодранной души и всепоглощающая любовь к этому миру, настолько огромная, что не вмещалась внутри него.

Дин подумал о Бене. Бедный парень. Нужно обязательно поговорить с ним, объяснить всё. Только как? Разве можно оправдать то, что он с ним совершил? Нет, понятно, что причина была веская, и, повторись всё снова, он вряд ли бы поступил иначе. Но пожертвовать собой ради дорогого человека всегда легче, чем принять такую же жертву от него, а Бен был слишком молод, неопытен, импульсивен, чтобы это понять. Винчестер помнил себя в его годы: подростковый максимализм, который обычно выражается в относительно мирных вещах, вроде скандалов с родителями из-за слишком вызывающего внешнего вида или забрасывания учёбы в пользу увлечений, у Дина проявился в виде порой суицидальных походов на нечисть, организованных по большей части в тайне от отца. Потому что это важно. Гораздо важнее какой-то там школы. Да и ребёнком Дин перестал считать себя лет с десяти, если не раньше — в их с Сэмми минисемье кто-то же должен был быть взрослым.

На столе стоял давно остывший почти не тронутый кофе. Дин сидел спиной к входу, неподвижно склонившись над ним, словно восковая фигура из Тюссо, и думал о чём-то.

— Дин… — позвал его тихий неуверенный голос. Никакой реакции.

— Дин. — чуть громче и настойчивее. Но снова мимо. Винчестер настолько погрузился в себя, что не замечал того, что происходило вокруг.

Звавший его не выдержал, подошёл и осторожно коснулся плеча. Дин вздрогнул, обернулся, вдохнув, чтобы что-то сказать, но от неожиданности слова застряли в горле, и оба замерли, глядя друг в другу в глаза.

* * *

Бен проснулся от жары. Глаза не желали открываться, всё тело ломило, будто он спал целые сутки, причём в одном положении. Голова — квадратная. Скинув с себя одеяло, парень полежал ещё пару минут, пытаясь сообразить, что происходит. Очевидно, он проснулся среди ночи, потому что из окна не падал свет, но что-то в окружающей обстановке тревожило. Он смотрел вверх, ища глазами знакомую трещинку в краске, но не находил её, да и сам потолок был будто выше. Оглянувшись на стены, Брейден, наконец, понял, что не так: он не дома. Он спит в кровати Дина Винчестера (кстати, как он на ней оказался?). А так надеялся, что всё произошедшее — просто дурной сон…

Встав и потянувшись, Бен направился к закрытой теперь двери и приник к ней ухом. Вроде бы тихо. Значит, самое страшное уже закончилось, только вопрос: в чью пользу? Выходить пока, наверное, не стоит, поэтому парень включил свет и решил впервые по-настоящему осмотреть комнату.

На письменном столе лежала в основном груда бумаг и книг: какие-то данные, фотографии, списки, карты, сканы страниц на неизвестном и очень забавно выглядящем языке с пометками, книги с ужасающими своей непонятностью названиями. «Информация по охоте» — подумал Бен. В ящиках тоже не было ничего интересного, кроме, пожалуй, одного старого толстого блокнота, практически полностью исписанного от руки. В него были вложены куча листочков, читать которые Бен не стал, и несколько фотографий, изображающих молодого мужчину с двумя мальчиками или семейную пару с детьми возле дома с большим деревом. Счастливые, улыбающиеся. На обороте было написано: «Винчестеры. Джон, Мэри, Дин и маленький Сэмми». Ничего себе! Текст блокнота напоминал личный дневник, поэтому Брейден сложил всё, как было, и убрал обратно в стол. Внимание парня неизбежно привлекла коллекция оружия, развешанная и расставленная по стене, и Бен, раскрыв рот, несколько минут разглядывал это богатство. Не то, чтобы он был фанатом, но любопытство всегда брало верх. В остальной комнате не было ничего примечательного: те же горы бумаг, рыться в которых не было смысла, несколько старых фото Дина, Сэма и ещё каких-то людей. Самая обычная спальня самого обычного человека, образ которого никак не вяжется с тем кровожадным демоном, виденным Беном ранее.

И надежда на счастливую развязку воскресла с новой силой внутри парня, воодушевила его на новую вылазку из своего укрытия.

* * *

В коридоре было тихо. Для начала Бен решил проверить ту страшную комнату, номер которой навсегда отпечатался в его памяти. С трясущимися поджилками подкрался он к 7B и приоткрыл небольшую щёлку в двери. За ней было темно и, кажется, пусто. Ряды книжных полок безразлично стояли, освещённые тусклым лучом света, падающим из коридора. Но венцом всего у дальней стены возвышался одинокий стул, верёвка и наручники валялись грудой на полу рядом. Ни старшего, ни младшего Винчестеров не было.

Бен хотел уже было от греха подальше вернуться в комнату Дина и подождать Сэма с новостями там, но передумал. Если Дин победил брата, то в комнате от него не спрячешься, а если Сэм — то ничего страшного не случится. Поэтому, взяв себя в руки, Брейден пошёл по коридорам Бункера в поисках хоть одной живой души.

Через некоторое время он набрёл на кухню. За столом спиной к нему сидел Дин, замерев, как статуя. Затаился? Задумался? Как тут определишь…

— Дин... — неожиданно для самого себя окликнул Бен. То ли прозвучало это слишком тихо, то ли слишком жалко, но мужчина никак не отреагировал.

— Дин. — произнёс Брейден чуть громче. Никакого эффекта. Он что, уснул?

Пришлось набраться смелости и подойти к нему. Осторожно и мягко Бен коснулся плеча Винчестера. Тот вздрогнул, будто его током прошибло, и резко обернулся. Он, видимо, хотел что-то сказать, но не смог. Так и замер, молча глядя Брейдену в глаза.

Дамы и господа, момент истины.