Сказка «Северус Снейп и три...», ну вы и сами уже догадались. (джен)

Предисловие:

«Сказка «Северус Снейп и три...», ну вы и сами уже догадались» — это обещанное и, хочется верить, долгожданное продолжение «Мимбулус Снейплетонии», той самой истории про трёх жабонят, неожиданно победившей на конкурсе «Магический турнир» в номинации Травология. Фик посвящается всем читателям, голосовавшим за нашу работу и написавшим нам с бетой совершенно замечательные восемнадцать рекомендаций.

Просили — получайте...

И да, первую часть читать обязательно, иначе вы ничего не поймёте...

* * *

Противно жужжа, муха ударилась о стекло.

«Я не буду этого делать!» — сказал сам себе Снейп и, пытаясь побороть ненавистное искушение, прикрыл в раздражении глаза.

Но легче не стало.

Муха — настырная, неугомонная — не желала успокаиваться! Казалось, она пытается забраться к нему под кожу, и этот жуткий, ни на секунду не умолкающий звук сводил Снейпа с ума. Он знал, что бороться с инстинктами бесполезно, но не пытаться не мог.

Чёрные, покрытые волосками и хитиновыми пластинами лапки со скрежетом прошлись по стеклу, хоботок с хлюпающим звуком присосался к водяной капле, и трескотня крыльев стала невыносимой.

Снейп резко сглотнул наполнявшую рот слюну и тут же почувствовал, как, поддавшись слабости, тонет в омерзении к самому себе.

Муха издала последний «бздень»!

Вода в лужице пошла рябью, Северус раскрыл рот, и его длинный белый язык, многократно увеличиваясь в размерах, вывалился наружу, в стремительном броске слизывая муху со стекла.

— Ква! — в отчаянии произнес он.

И наконец проснулся.

* * *

Выбравшись из липкой паутины сна, Северус долго стоял под душем, пытаясь привести свои мысли в порядок. Вязкие, болезненные — они постоянно возвращались в изводившие его кошмары, никак не желая оставлять прошлое в прошлом. Чёртов Лонгботтом! Если бы Снейп верил, что это и правда хоть чем-то поможет, он бы уже раз шесть его проклял!

Впрочем, почему бы и нет...

«Я должен взять под контроль собственные сны! — решительно сказал Северус, выключая душ. — Что там говорила МакГонагалл о всепрощении?»

Одевшись, он внимательно просмотрел несколько книг из своей библиотеки, пока наконец не нашёл нужную — маленькую, потрёпанную, обтянутую чёрной кожей.

«Wie schaffe ich was Märchenhaftes. Lehrbuch für Jederman.⁽¹⁾ — было написано на обложке, а в верхнем углу значилось имя авторов — Братья Гримм.

Братья знали толк в настоящих зельях! И в сказках! И в мести! Одно только восхитительное зелье под номером пятьдесят три⁽²⁾ стоило того, чтобы купить ради него эту книгу!

Северус пролистал несколько страниц и, удовлетворённо улыбнувшись, выставил на стол оловянный котёл. Несмотря на обещанный «сказочный» результат, инструкции к зельям были настолько прозаичны и просты, что он легко смог управиться до обеда...

* * *

— Ты плохо выглядишь, Северус, — с сочувствием сказал Флитвик тем же вечером, наливая Снейпу выпить. — Снова кошмары?

— Всё в порядке, — сжимая в кармане флакончик со свежесваренным зельем, уверенно ответил Северус. — Я с этим разберусь!

1) «Wie schaffe ich was Märchenhaftes. Lehrbuch für Jederman» — «Пособие для желающих создать собственную сказку» — как видится это Снейпу (или дословно: «Как самому создать нечто сказочное. Учебное пособие для каждого»)

Вернуться к тексту

2) Под номером пятьдесят три в сборнике сказок Братьев Гримм была опубликована сказка «Schneewittchen» (Белоснежка). Среди букинистов бытует довольно популярное мнение, что первое издание книги, вышедшее в 1812 году, содержало полные рецепты зелий, используемые персонажами. В том числе и рецепт зелья, которым Королева отравила Белоснежку. В последствии, чтобы избежать обвинения в ереси и в пособничестве колдовству, издание было изменено и переработано, а рецепты удалены, из-за чего некоторые сказки (по мнению тех же букинистов) кажутся немного «порезанными».

Вернуться к тексту

* * *

— Что это? — с нескрываемым любопытством спросила Гермиона.

Будучи не в силах оторвать зачарованного взгляда от тонкого продолговатого конверта в руках профессора Снейпа, она привстала на цыпочки и от волнения даже закусила губу. Казалось, ещё секунда — и она начнет подпрыгивать на месте.

— Приглашение... — ответил Снейп с непроницаемым выражением лица, держа конверт в высоко поднятой руке.

Он намеренно выдержал паузу и лишь затем опустил руку чуть ниже, буквально на пару дюймов, так, чтобы мисс Грейнджер смогла наконец разглядеть коричневую сургучную печать МКМ.⁽¹⁾

— На закрытый Международный Конгресс Магических Народов. Первый... за последние двести лет...

— Международный конгресс? Тот самый? — не веря собственным ушам, восторженно переспросила Гермиона и тут же недоверчиво нахмурилась. — Вы ведь просто дразните меня, не так ли?

Не нужно было быть легилиментом, чтобы в череде стремительно сменяющихся на лице мисс Грейнджер чувств рассмотреть сомнение, предвкушение, восторг, а затем и едва различимое разочарование. Читать её эмоции было так же легко, как раскрытую книгу, и так же невероятно увлекательно.

— Нисколько, — с беззлобной усмешкой ответил Снейп и опустил руку с конвертом ещё чуть ниже.

Теперь Гермиона могла без труда разглядеть не только сургучную печать с глубоким тиснением, но и эмблему конгресса в правом верхнем углу конверта, и в глазах её с новой силой засветилась надежда.

— Но как это возможно?! Вы же сами только что сказали, что это закрытое заседание для правительственных делегаций и представителей волшебных общин. Откуда же тогда могло взяться приглашение для частного лица, да и ещё спустя два дня после открытия конгресса?

— На любом конгрессе есть особые квоты, — пояснил Снейп, намеренно выделяя интонацией слово «особые».

— Особые квоты? — не поняла Гермиона.

— Да, мисс Грейнджер, «особые» квоты, которые международные делегации иногда распределяют между «особо» важными людьми по их «особым» просьбам, за «особые» заслуги.

— Вы что, его купили? — наконец догадавшись, к чему клонит профессор, удивлённо спросила Гермиона.

— Выменял, — ответил Снейп, — впрочем, это не так уж и важно. А важно то, что уже сегодня вы сможете побывать на закрытом заседании ассамблеи, где, как вы давно мечтали, наконец станете «свидетелем обсуждения вопросов о глобальном перераспределении зон обитания волшебных народов и изменения их статуса и юридических прав!»

— Вы всё-таки меня слушали?! — обрадовалась Гермиона.

— Боюсь, вы не оставили мне другого выбора.

Гермиона и правда так часто и так много говорила о предстоящем конгрессе во время завтраков в Большом Зале, превращая его в главную тему для полемики о правах волшебных народов, что не усвоить, как важно это событие для прогрессивного магического сообщества в целом и для Гермионы Грейнджер в частности, мог только глухой.

Охваченная предвкушением, Гермиона в нетерпении протянулась к заветному конверту, но тут же опомнившись, отдёрнула руку.

— И в чем подвох? — настороженно спросила она.

— Какой подвох?

— С вами всегда есть подвох, профессор, не притворяйтесь.

— Хорошо, — покладисто согласился Северус, — подвох в том, что через сорок минут вас ждёт международный портал в Брюссель. И вам придётся им воспользоваться, если вы хотите увидеть закрытую ассамблею.

— Но это невозможно, вы же знаете, — мгновенно теряя весь свой энтузиазм, расстроено воскликнула Гермиона, — сегодня такой важный день! Мы собирались все вместе отпраздновать официальное назначение Невилла преподавателем. Приедут Рон и Гарри!

— Там будут делегации кентавров из Кентукки и Средней Азии, — искушающе произнес Снейп, демонстративно игнорируя упоминание Поттера и Уизли.

— Но Невилл ждал согласия Попечительского совета целых две недели! Для него это такой важный день. И я обещала...

— И делегация гоблинов, — добавил Северус, не меняя тона, — из Гавлакравта, в полном составе, включая представительниц женского конклава.

— Мерлин, — только и смогла выдохнуть Гермиона.

— Но если вы и правда не хотите, — сказал Снейп и попытался спрятать конверт с приглашением в карман сюртука.

— Стойте! — воскликнула Гермиона и, на этот раз и правда не удержавшись, подпрыгнула, чтобы вырвать конверт из его руки. — Я поеду!

1) Международная Конфедерация Магов, волшебный аналог ООН

Вернуться к тексту

Несмотря на твёрдое намерение Гермионы поговорить с Невиллом ещё до отъезда, увидеться с ним она так и не смогла. Невилла не было ни в теплицах, ни в Большом Зале, и, уже опаздывая к порталу, Гермиона торопливо написала короткую записку, оставив её на столике возле маленькой Мимбулус Снейплетонии.

— Я всё объясню ему позднее, — сказала она, невольно краснея под выразительным взглядом Снейпа, и тут же с укором добавила: — И даже не думайте надо мной смеяться! Дружба слишком ценна, чтобы можно было ею пренебречь.

— Портал, — напомнил ей Северус, и Гермиона, подхватив свою бисерную сумочку, стремительно умчалась завоевывать политическую арену.

* * *

Записка Гермионы была сложена вчетверо, и Снейп, не испытывая ни грамма смущения, развернул её и быстро прочёл. В подобные моменты его никогда не мучили угрызения совести.

«Я очень сожалею, что не смогу поздравить тебя сегодня лично, Невилл, — писала Гермиона. — Ты просто замечательный преподаватель и ты это заслужил! К сожалению, мне нужно срочно уехать в Брюссель. Это важно! Желаю вам хорошо провести время и повеселиться. Твоя ГГ.»

Что ж, именно таких слов он от неё и ожидал. Снейп достал из кармана крошечную коробку, увеличил её заклинанием до нормальных размеров и выставил на стол три бутылки темного эля и большую упаковку шоколадных пирожных из «Сладкого королевства».

Приготовления были сделаны.

Он аккуратно пристроил записку поверх «приманки» и накинул на себя дезиллюминационные чары. Теперь нужно было просто немного подождать...

* * *

— Мы могли бы встретиться в «Трёх Мётлах», — с недовольным видом заходя в теплицу, проворчал Рон, — и незачем было тащиться сюда целых две мили, чтобы потом столько же идти обратно.

— Я должен кое-что передать профессору Макгонагалл от Кингсли, я же тебе уже объяснял, — сказал Гарри, — это не займёт много времени, но это важно.

— Только давай не будем задерживаться здесь надолго, в прошлый раз это не слишком хорошо закончилось. Жабы... Стрессы... Ну, ты меня понимаешь!

Рон огляделся по сторонам и, не увидев ни Невилла, ни Гермионы, громко позвал:

— Невилл! Гермиона! — и так и не дождавшись ответа, удивлённо обернулся к Гарри: — Ну и куда все запропастились?

— Я здесь! — отозвался Невилл, появляясь с противоположного конца теплицы. Вид у него был запыхавшийся и немного растрёпанный. — Простите, я кажется опоздал. Вы давно пришли? — спросил он, опуская огромную корзину с травами возле своего стола.

— Только что, — ответил Гарри, — меня снова задержали в Министерстве.

— А что это у тебя здесь? — заметив на столе бутылки с элем и коробку со сладостями, с интересом спросил Рон.

Невилл развернул вчетверо сложенный лист и, быстро пробежав глазами записку, немного расстроенно ответил:

— Это от Гермионы. Очень жаль, но она не сможет пойти с нами в «Три метлы», ей пришлось срочно уехать в Брюссель, но она надеется, что мы хорошо проведём время.

— Это свинство со стороны Гермионы — оставлять нам в качестве извинений изделия наших же с Джорджем конкурентов, — проворчал Рон и тут же принялся распечатывать коробку с шоколадными пирожными. — И ещё большее свинство — бросать нас одних!

— Ты снова брюзжишь, Рон, — с усмешкой попенял ему Гарри. — Уверен, у Гермионы наверняка была уважительная причина, к тому же она оставила нам прекрасный эль.

Он откупорил одну из тёмных пузатых бутылок и протянул её Невиллу.

— А почему ты до сих пор весь перемазан в земле? — глядя на то, как Лонгботтом вытирает испачканные руки о старый фартук, спросил Рон. — Ты что, забыл, что мы собирались сегодня праздновать?

— Я только что вернулся из Запретного леса, — делая большой глоток эля и жмурясь от удовольствия, ответил Невилл. — Профессор Снейп отправил меня за болотной наперстянкой. Она нужна для противоожоговых зелий, но сейчас для неё не сезон, так что я провозился на болоте почти весь день.

— Этот хмырь снова тебя достаёт? — запихивая в рот шоколадное пирожное, возмутился Рон.

— Вовсе нет! Обычно ему вообще нет до меня дела, он слишком занят — уроки, зелья для Больничного крыла и...

— Гермиона, — внезапно нахмурившись, закончил за него Рон.

— Я собирался сказать не это, — возразил Невилл и почему-то тут же покраснел.

— Ну конечно, не это! Он же постоянно увивается за нашей Гермионой, я что, по-вашему, ничего не вижу?

— Он ни за кем не увивается, — попытался вразумить его Невилл. — Он оказывает ей знаки внимания, незначительные, — и, немного подумав, осторожно добавил: — Иногда.

— Иногда? Да она вообще перестала проводить с нами время, ей же всё время некогда! Вот и сегодня! Готов побиться об заклад на лучшую свиную отбивную в «Дырявом Котле», что эта так некстати случившаяся поездка опять дело рук чёртова Снейпа! В прошлый раз, когда мы все вместе собирались пойти на матч по квиддичу, он вдруг совершенно «неожиданно» решил познакомить Гермиону с главой Североамериканского ковена вампиров.

— По-моему, ты просто ревнуешь, — сказал Гарри, открывая вторую бутылку эля. — Но это не слишком честно — обвинять Снейпа в том, что ты упустил свой собственный шанс, когда тебе подавали его на блюдечке. К тому же все мы прекрасно помним, как всё это начиналось. Не ты ли так настойчиво уговаривал Гермиону поцеловать профессора Снейпа?

— Кто мог ожидать, что всё так обернётся? — насупившись, проворчал Рон. — Да и откуда мне было знать, что этот склизкий гад сумеет её очаровать? Но знаете, я ни о чём не жалею. Пока Снейп был жабой — это было лучшее время в моей жизни.

— Не думаю, что Гермиона и профессор Снейп относятся к этому точно так же, — нахмурившись, сказал Невилл. — Гермиона говорила, что ей было очень тяжело потерять контроль над собственной жизнью, словно ты вдруг перестаёшь ощущать себя человеком. Это почти как Империо, только, лишившись собственного "я", ты это осознаёшь...

— Не вижу никаких проблем, — возразил Рон, сердито откусывая очередной кусок от шоколадного пирожного. — Целыми днями только спать да есть, я бы с удовольствием провёл так три недели. Тем более в обществе Гермионы. Снейп должен быть мне за это благодарен...

— Если ты не перестанешь задирать Гермиону и постоянно напоминать Снейпу о жабах, то в конце концов неизбежно нарвёшься на неприятности, — качая головой, с осуждением сказал Гарри.

— А ведь и правда хороший эль! — делая очередной глоток, и, пытаясь перевести разговор на другую тему, сказал Невилл. — Такой не купишь у мадам Розмерты и даже в "Дырявом котле", поверьте мне, я точно знаю.

— Действительно, хороший, — разглядывая бутылку, подтвердил Гарри, — дорогой, словно из частных погребов Малфоя.

И неожиданно нахмурился.

— Знаете, мне внезапно это кое-что напомнило, — сказал он, опуская практически допитую бутылку эля и встревоженно глядя на друзей.

— Шо? — с набитым ртом спросил Рон.

— Наш второй курс, Рождество и шоколадные пирожные, заколдованные Гермионой для Крэбба и Гойла.

— О чём это ты? — не понял Невилл.

Рон вдруг поменялся в лице и, судорожно закашлявшись, попытался выплюнуть наполовину пережёванное пирожное, но было слишком поздно. Раздались три едва различимых хлопка, и под столом, испуганно прижавшись друг к другу, вдруг оказались три...

... розовых и совершенно не похожих друг на друга поросёнка.

— Хрю! — испуганно воскликнула крайняя левая свинка, и Снейп, снимая с себя дезиллюминационные чары и медленно выходя на свет, почувствовал ни с чем не сравнимое всепоглощающее удовольствие.

— Хрю! — ещё раз сказала левая свинка, шмыгнула пятачком, попятилась, пытаясь разглядеть обладателя лоснящегося бока, прижимавшегося к ней справа, и вдруг отчаянно завизжала, как только глаза её наконец узрели очевидное — рыжего, неплохо откормленного поросёнка с огненно-рыжим клочком щетины между ушами и чёрным пятном на носу. Тот испуганно хрюкнул в ответ, оглушённый отчаянным визгом своего соседа, и неуклюже плюхнулся на пятую точку.

— Хрю! — немного растерянно сказал Рон Уизли и тут же, с немалым опозданием осознав случившееся, в ужасе заголосил, присоединяясь к визгу своего товарища по несчастью.

— О Боже, Боже, Боже мой! — визжал Лонгботтом.

— Чёрт, чёрт, чёрт! — не менее отчаянно вторил ему Уизли.

И Снейп мог бы поклясться, что именно эти слова он слышит среди непрекращающегося разноголосого поросячьего визга.

Визг Лонгботома был высоким и резким, а визг Уизли чуть более низким — с надрывной и ломкой хрипотцой. Так мог бы, пожалуй, орать почти половозрелый хряк, внезапно осознавший, что в сегодняшнем меню его хозяев намечаются свиные отбивные. Но что еще более удивительно — третий поросёнок, сохранявший абсолютное спокойствие, всё это время молчал!

Поттер!

Поттер, а точнее, третий поросёнок, с нескрываемым осуждением смотрел на Снейпа. Лишившись при трансформации своих очков, он немного подслеповато щурился, и на его бледном, покрытом не слишком густой щетиной лбу отчётливо виднелся знакомый шрам.

«Дьявол!» — мысленно выругался Северус, испытывая до боли привычное раздражение, случавшееся с ним всякий раз, когда он ловил на себе взгляд этих пронзительных зелёных глаз.

— Хрю! — сказал Поттер и очень выразительно поморщился, испытывая явный дискомфорт от визга своих товарищей.

— Хрю! — сказал он ещё более настойчиво и ощутимо толкнул сидящего на пятой точке Уизли.

— Хрю-хрю! — требовательно произнес он в третий раз, и Уизли с Лонгботомом, подчиняясь властным низким интонациям вожака стада, послушно замолчали.

Что ж, по-крайней мере в том, кто в этом стаде является главным «хряком», теперь можно было не сомневаться — с усмешкой подумал Северус. В отличие от совершенно одинаковых жаб, ставших таковыми под воздействием дублирующего бальзама, эта троица, превратившись в поросят, полностью сохранила черты собственной индивидуальности.

— Не стоит смотреть на меня с таким осуждением, Поттер! — сказал Снейп, внимательно глядя на довольно плохо откормленного зеленоглазого поросёнка (всё-таки, плохая генетика и дурная наследственность даже в поросятах определяла многое) — Это называется "Quid pro quo". Благодарите Лонгботтома за кривые руки, а мистера Уизли за полную неспособность держать свой собственный язык в узде. Через несколько часов я верну вам ваш прежний внешний вид, хотя я совершенно уверен, что для некоторых из вас подобное обличие в куда большей степени соответствует истинной сущности.

Взмахом палочки он рассёк один из огромных мешков, сложенных Хагридом в углу теплицы, и из развороченного бока посыпался влажный рыхлый драконий навоз. Расталкивая друг друга и радостно визжа, поросята ринулись в вязкую, жирную, дурно пахнущую грязь.

— Природные инстинкты, — со злорадным удовольствием сказал Снейп.

Ему ли было не знать, что это такое.

* * *

— Северус? — удивилась Минерва, никак не ожидавшая застать Снейпа в теплицах, да ещё и спокойно сидящим с газетой в руках. После истории с жабами тот избегал без особой нужды появляться во владениях Невилла. — Ты не видел Поттера? Он должен был передать мне посылку от Кингсли.

— Вот эту? — не отрываясь от газеты, спросил Снейп.

На столике Невилла рядом с маленькой Мимбулус Снейплетонией лежал короткий синий тубус с министерской печатью.

— Но как он здесь ... — начала было МакГонагалл.

— Хрю! — внезапно перебивая директора, сказал невесть откуда взявшийся поросёнок, высовывая голову из зарослей Трепетливых Гераней, и с такой отчаянной и совершенно не поросячей надеждой уставился на МакГонагалл, что та невольно попятилась.

— Мерлин, что в наших теплицах делают свиньи? — спросила она, растерянно оглядываясь по сторонам. — И где Невилл?

— Хрю! — послушно отозвался ещё один поросенок, и из кучи навоза заинтересованно вынырнул измазанный в драконьем дерьме пятачок.

— Хрю-хрю! — в тон ему послышалось чуть правее.

Сыто отрыгивая прыгучими бобами, из опрокинутой бочки выбралась третья свинья и, не обращая на МакГонагалл ни малейшего внимания, тут же лениво плюхнулась в лужу.

— Тот, что слева! — невозмутимо ответил Снейп, с невинным видом возвращаясь к газете.

— Тот, что слева? — непонимающе переспросила Минерва, и тут её взгляд наконец упал на шрам Поттера.

— Поттер?.. — сказала она, стремительно бледнея.

— Хр-хр! — с несчастным видом ответил Поттер.

— Мерлин всемогущий! Северус! Да ты cпятил! — хватаясь одной рукой за сердце, а другой за спинку стула, воскликнула МакГонагалл.

Две свинки согласно захрюкали, но тут же вновь торопливо зарылись пятачками в навоз.

А вот Поттер благоразумно промолчал.

— По-крайней мере, я не использовал Абиссинский бальзам, — невозмутимо складывая газету, ответил Снейп, — и не лишал тебя преподавателя и декана на целых три недели в разгар учебного года. Впрочем, можешь так не волноваться, к вечеру я обязательно их расколдую.

— К вечеру? — не веря собственным ушам, переспросила МакГонагалл, и, отодвинув стул нетвёрдой рукой, осторожно села. — К вечеру?

— К вечеру, — подтвердил Северус.

— Это ведь не трансфигурация? — спросила она с надеждой.

— Нет, — злорадно ответил Снейп, — это зелье.

— Ты навлечёшь на себя неприятности! — пытаясь вразумить его, сказала МакГонагалл. — Поттер — аврор, и твои действия могут быть квалифицированы как нападение на министерского служащего. Если Поттер пожалуется...

— Не пожалуется.

— А если пожалуется?

Она в раздражении повернулась к Поттеру с таким видом, словно собиралась сказать: "Ну что же вы молчите, Поттер?"

И тут же растроенно охнула :

— Да прекратите вы наконец есть Трепетливые Герани, Поттер! — воскликнула она, в сердцах обрушиваясь на несчастного поросёнка. — Когда Лонгботтом придёт в себя, он этому точно не обрадуется!

— Ви-ви! — стараясь незаметно стряхнуть с морды остатки выдранной с корнем Трепетливой Герани, виновато ответил Поттер и на всякий случай осторожно сдал в заросли задом.

— ОНА тебя убьёт! — решительно сказала МакГонагалл, вытаскивая из запасников собственного гнева последний и самый весомый аргумент.

— ОНА уехала в Брюссель, — невозмутимо ответил Снейп, — на Международный Конгресс Магических Существ, и вряд ли вернётся раньше завтрашнего обеда.

— Мерлин, это же ни в какие ворота не лезет...

Спустя пятнадцать минут непримиримого спора МакГонагалл, наконец, сдалась.

— Ну, хорошо, — сказала она, решительно вставая.

Губы её были плотно сжаты, а на лице застыло крайне недовольное выражение.

— То, что сделал Невилл, было случайностью, не злонамеренной глупостью, но то, что делаешь ты — это... это...

Она всплеснула руками и, так и не найдя достаточно подходящего сравнения, раздосадованно закончила:

— Ты ведёшь себя, как обиженный упрямый ребёнок! Помяни моё слово, это добром не кончится... Твоё неуместное эго...

И замолчала.

— А где поросята? — спросила она, удивлённо оглядываясь.

— Вероятно, разоряют теплицу Лонгботтома, — пожав плечами, ответил Северус.

— Не думаю!

В разрытой навозной куче виднелись обломки бочонка из под Прыгливых бобов и порядком истоптанные побеги Трепетливой Герани, но трёх поросят нигде видно не было.

* * *

— Акцио поросё... — начал было Снейп.

Негромко скрипнула дверь теплицы, и Северус, передумав произносить заклинание, торопливо встал.

На влажной земле у самого выхода виднелась неровная цепочка следов.

— Сбежали! — сказала МакГонагалл с такой интонацией в голосе, словно в одно, совершенно нейтральное слово можно было впихнуть целое предложение: «А я же тебя предупреждала, чёрт возьми!»

— Только этого нам не хватало! Ты что, не удосужился наложить защитные чары?

— Да что с ними может случиться? — с деланым безразличием произнёс Снейп.

— И правда, что может случиться с тремя поросятами в дикой горной Шотландии, где водятся гиппогрифы, фестралы, акромантулы и полувеликаны?! Ничего особенного! Разве что триста малолетних недоученных волшебников, вполне способных сыграть свиньёй в квиддич или мимоходом превратить её в поющую канарейку.

Минерва возмущённо фыркнула и решительно направилась к двери. Снейп молча последовал за ней.

При выходе из теплицы на плотной хорошо утоптанной земле следы неожиданно терялись.

МакГонагалл взмахнула палочкой, произнося проявляющее заклинание, и цепочка из маленьких отпечатков копытц, петляя, потянулась в сторону хижины Хагрида, то и дело сворачивая к лужам, оставшимся после утреннего дождя.

— Тыквы! — с пониманием воскликнула МакГонагалл.

— Уизли... — с желчным презрением процедил Снейп и тут же с немалым злорадством представил себе картину полнейшего разорения грядок. И Хагрида с огромной жердью, в упоении гоняющегося за рыжим обожравшимся поросенком.

Впрочем, грядки Хагрида оказались не тронуты, а на ступеньках заново отстроенной, но такой же неказистой хижины сидели Грохх и Мундунгус Флетчер. Грохх аккуратно плёл корзинку, а Флетчер пил чай, лениво прихлебывая его из огромной, похожей на ведро кружки.

Самого Хагрида, как и поросят, нигде видно не было.

Цепочка следов вильнула в сторону, «упала» в сточную канаву, потопталась там, наворачивая круги, «приняла» грязевую ванну и потянулась дальше, вдоль забора, в сторону Хогвартса.

«Ну хоть не в Запретный лес», — мысленно поблагодарил Мерлина Северус. Чтобы он там не говорил МакГонагалл, отлавливать поросят в Запретном лесу ему совершенно не хотелось.

Однако чувство облегчения оказалось явно преждевременным.

Цепочка следов обогнула хижину Хагрида и вдруг из четких, ярко выраженных отпечатков копыт превратилась в длинные чиркающие линии — поросята побежали!

— Твою мать! — воскликнул Северус, не к месту вспоминая Клювокрыла, или Махаона, или как там его...

Но спустя несколько сотен ярдов чиркающие линии резко оборвались так же внезапно, как и появились и, вновь обернувшись копытцами, влились в широкую, путаную и бесконечно длинную реку из неизвестно откуда взявшихся сотен таких же поросячьих следов.

— Твою мать! — с ещё большей экспрессией в голосе произнес Снейп. — Это что? Дублирующее заклинание?

— Нет, Северус! Гораздо хуже! — останавливаясь за его спиной и пытаясь отдышаться, воскликнула МакГонагалл. — Это ежемесячные продуктовые поставки для Хогвартса. Это наша кровяная колбаса, пироги с почками, фаггот и свиные отбивные. И всё это домовые эльфы приготовят из Поттера, Лонгботтома и Уизли на нашей кухне, если мы сейчас же не поторопимся!

И они побежали!

* * *

На кухне было светло, жарко и тесно.

Встревоженные домовики толпились возле входа в кладовую, где в специально расширенном магией помещении, с импровизированным зелёным выгулом на полу, содержались только что доставленные в Хогвартс животные: с десяток молодых бычков, три дюжины баранов и не менее пяти дюжин хорошо откормленных свиней.

Молодых крепких подсвинков по распоряжению директора школы домовики послушно отобрали из общего стада и выгнали прямиком на кухню, предусмотрительно оградив их кольцом из защитных заклинаний. Шум стоял невообразимый: свинки хрюкали, визжали, попискивали, хрипели, фырчали и гадили от волнения.

— И ты их отличаешь? — с сомнением в голосе спросила МакГонагалл, разглядывая нервных, перепуганных, перепачканных в земле животных.

— Конечно, — уверенно ответил Снейп. — Уизли рыжий, Лонгботтом неуклюжий, Поттер наглый.

— Ты уверен, что говоришь о свиньях?

Снейп сделал шаг к сгрудившейся толпе молодых подсвинков, жавшихся к горячей печке, и окинул их внимательным взглядом.

Где-то под ложечкой неприятно засосало. Тихо так. Едва заметно. Но очень настойчиво.

В толпе подсвинков было пять совершенно одинаковых Уизли. Рыжая щетина, испачканные в земле пятачки, сытый, лишенный любых устремлений взгляд.

— Я не уверен... — признался он наконец неохотно, — кто-то из этих пятерых точно Уизли. Но кто...

— И сколько ты сварил зелья? — глядя на три дюжины поросят, спросила МакГонагалл. — Потому что по моим ощущениям, нам понадобится целое ведро.

Снейп осторожно нащупал в кармане небольшой флакончик, вмещающий в себя чуть больше унции зелья для обратного обращения, и, совершенно верно истолковав выражение его лица, МакГонагалл сказала:

— Что ж, значит, отбивных у нас сегодня не будет! Надеюсь, в куриц ты никого не превращал?

— Ну, Поттера-то мы точно сможем опознать! — с упрямством возразил Северус, не желая без борьбы признаваться в собственной несостоятельности. Однако спустя десять минут тщательного осмотра, брани, толкотни и ни на минуту не прекращающегося отчаянного поросячьего визга выяснилось, что среди подсвинков, доставленных поездом на железнодорожную станцию Хогсмит и благополучно пригнанных Хагридом в Хогвартс, нет ни одного поросёнка со шрамом на лбу. Был, правда, один со звездочкой, но робкое предположение домовика о том, что молния от страха могла свернуться в звездочку, Снейп сразу же отмёл как совершенно бесперспективное.

— Давайте-ка их всех пересчитаем! — предложила МакГонагалл и тут же потребовала, чтобы ей принесли накладную.

Опасения директора подтвердились. Среди доставленных в Хогвартс свиней не только не было излишка в количестве трёх поросят, но наблюдалась явная недостача.

— Не хватает четверых, не считая трёх наших, — резюмировала МакГонагалл после тщательной инвентаризации. — Надо найти Хагрида.

"Что там говорила Минерва об акромантулах, фестралах и гиппогрифах?" — медленно холодея, подумал Северус. Хорошо, хоть кентавры свининой не питаются.

* * *

Хагрида в хижине по-прежнему не было, впрочем, не было теперь и Мундунгуса. На ступеньках сидел один Грохх и, с тщательностью и усердием, которые сложно было заподозрить в его неуклюжей фигуре, всё ещё плёл свою корзинку. Корзинка была вместительной и добротной и могла послужить домом не менее чем для дюжины поросят. И Северус, с опаской покосившийся на корзину, благоразумно решил не гадать, для чего она понадобилась Хагриду.

— Хаги? — переспросил Грохх, услышав вопрос МакГонагалл о сводном брате, и тут же замахал огромной ручищей в сторону Запретного леса.

"Акромантулы..." — зачем-то вновь подумал Северус и попытался вспомнить всё, что он знает о месте их обитания.

Но Хагрид обнаружился значительно раньше. Он стоял не слишком далеко от опушки леса, возле загона с фестралами, и, с широким замахом рассекая топором воздух, рубил на огромном пне...

Мясо!

Крупные шматы молодой свинины отваливались от остатков туши и с жуткими шлепками падали на дно ещё одной огромной корзины, заполненной уже почти до половины.

«Бах!»

«Шлёп...»

«Бах!»

«Шлёп...»

Кажется, в какой-то момент Северусу всё-таки стало нехорошо. Ненадолго. Всего на пару секунд...

Он почувствовал холодную ладонь МакГонагалл на своём предплечье и понял, что она поддерживает его под локоть.

— Успокойся, Северус, — сказала Минерва, ободряюще гладя его по руке. — Это козлятина!

— Откуда ты знаешь? — не узнав собственного голоса, спросил Снейп.

— Что значит, откуда я знаю? Я же шотландка!

* * *

— Так ведь это... — сказал Хагрид, откладывая в сторону тяжёлый топор и вытирая окровавленные руки о кожаный фартук. — Филч же забрал четверых, самых тощеньких — на пособие для трансфигурации. Прошлые-то, говорит, у них опять издохли...

Школьный лесничий и по совместительству преподаватель Ухода за Магическими Существами явно не одобрял подобной небрежности в обращении со всеми живыми тварями, и Снейп не мог с ним не согласиться.

Новая преподавательница трансфигурации Перпентина Биркин с неизменным постоянством изводила все учебные пособия под ноль — начиная с иголок и ежей, и заканчивая цесарками. Не иначе как от большого усердия, считала МакГонагалл, с благосклонной улыбкой подписывая счета. Или от полной бездарности, в свою очередь не сомневался Северус, однако на педсовете, из уважения к директору, никогда не заострял внимания на этом вопросе. Всё же Минерва была уже далеко не так молода, чтобы тащить на себе двойную нагрузку — директорство и преподавание.

— А где ещё три поросёнка? — требовательно спросила МакГонагалл.

Хагрид виновато развёл руками.

Все в Хогвартсе знали, что госпожа директор не терпела разгильдяйства, халатности и безалаберности. Школа требовала строгого учёта и порядка, и это касалось всего без исключения — от свежевыстиранных простыней до так и не состоявшейся кровяной колбасы.

— Может, затерялись где-то в Запретном лесу? Я ж, это, поищу...

"Акромантулы, фестралы, гиппогрифы..." — вновь не к месту подумалось Северусу.

— Хорошо, что наши кентавры не играют в кок-бору ⁽¹⁾, — словно прочитав его мысли, сказала Макгонагалл и тяжело вздохнув, снова направилась в сторону замка.

Снейп был благодарен Минерве за то, что она не стала рассказывать Хагриду о Поттере — только десятифутовой разнервничавшейся курицы им не хватало, достаточно было и трёх сбежавших поросят.

* * *

Перпентина Биркин вела внеклассные занятия у отстающих третьекурсников. Высокая, худощавая, застрявшая в однообразном безвременье где-то между тридцатью и сорока, лишённая всего, что можно было бы счесть индивидуальностью, ужасно скучная и пресная. Полная противоположность Гермионе Грейнджер. Конечно, подобным образом Снейп позволял себе рассуждать лишь наедине с самим собой. Для общественных же дискуссий ему всегда хватало обычных неодобрительных взглядов.

«Она нуждается в твоём одобрении, — сказал ему как-то Флитвик, заметив, как мисс Биркин без должного успеха пытается заговорить со Снейпом во время завтрака. — Ума не приложу, почему все женщины находят безразличие настолько привлекательным? Возможно, им просто кажется, что с обратной стороны подобной медали всегда скрывается горячая и всепоглощающая страсть?"

Снейп недовольно скривил губы, не удостоив столь странные инсинуации каким-либо ответом, и больше они к этой теме не возвращались, а мисс Биркин, отчаявшись получить хоть крупицу его внимания, сосредоточилась на изведении школьного инвентаря.

Вот и сейчас двое взлохмаченных неопрятных мальчишек в криво застёгнутых мантиях сидели за партой, на которой стояли насесты с цесарками, и, отчаянно размахивая палочками, пытались совершить нечто невообразимое: то ли выколоть бедным птицам глаза, то ли заставить их от страха снести яйца. Техникой, как и осознанием тонкости процесса трансфигурации, тут, конечно, даже не пахло. Впрочем, как поговаривали коллеги, мисс Биркин была за творческий подход в обучении, считая, что юные волшебники должны отыскать в трансфигурации свой собственный стиль. Бебидж и Картер, два знатных болвана и лентяя, явно нуждались скорее в порке, чем в дополнительных занятиях, и уж точно никак не в поисках собственного стиля преобразования — по крайней мере, так считал Северус — но разве кто-то когда-то прислушивался к его мнению?

Заметив вошедших коллег, мисс Биркин ожидаемо покраснела и тут же взволнованно засуетилась, стремясь произвести достойное впечатление.

— Ну, хорошо, — предложила она, с сомнением глядя на взмокших от усердия учеников и на полуобморочное состояние доставшихся им на растерзание цесарок, — давайте попробуем на поросятах, они менее чувствительны, чем пугливые цесарки, поэтому легче поддаются трансфигурации.

И тут Северус увидел ЕГО. В третьей клетке слева, белый, как мел, ОН с такой отчаянной тоской и обречённой решимостью смотрел на Снейпа, что усомниться было невозможно. Наверняка, бедняга уже успел представить себя и табуреткой, и морской медузой, и удобрением для собственных грядок.

«Лонгботтом!» — едва не выкрикнул Северус, внезапно почувствовав, как его накрывает волна невероятного облегчения, однако вовремя спохватился.

— Это... Это НАША свинья! — наконец нашёлся он.

«Прошлые-то, говорят, опять издохли...» — совсем некстати вспомнились ему слова Хагрида.

— Ты уверен? — с сомнением спросила МакГонагалл, окидывая взглядом клетки с животными и явно будучи не в состоянии увидеть хоть какие-то характерные отличия у совершенно одинаковых поросят.

«Если бы Лонгботтом взорвал на твоих уроках столько же цесарок, сколько на моих — котлов, ты бы тоже не сомневалась» — хотелось сказать Снейпу, но вместо этого он просто утвердительно кивнул.

— Эта! Бледная, нескладная, напуганная! — уверенно сказал он.

— Она же розовая и просто лежит? — от чего-то не унимаясь, вновь усомнилась МакГонагалл.

— Это НАША свинья, Минерва, ради Бога! — сказал он, решительно забирая клетку с поросёнком и, не обращая внимания на растерянные взгляды мисс Биркин и учеников, стремительно направился к выходу из класса.

— А остальные? — с сомнением глядя на трёх оставшихся поросят, спросила МакГонагалл.

— А остальных можете съесть или оставить этой варварше на растерзание! — безразлично ответил Северус.

— Профессор Снейп! — возмущённо ахнула профессор Биркин, но Снейпу было совершенно точно наплевать на ее мнение.

1) Кок-бору — популярная у народов Средней и Центральной Азии конно-спортивная игра. В русском языке встречается весьма вольный перевод названия — «козлодрание». Во-время игры всадники верхом на лошадях борются за тушу козла или барана, которую нужно отобрать у соперника, удержать и в последствии как мяч забросить в «казан». И да, в кок-бору конечно же не играют свиньями.

Вернуться к тексту

Снейп решил, что экспериментировать с обратным обращением «на бегу», пожалуй, всё-таки не стоит. Сегодня ему вполне хватало сюрпризов и без неудачно сработавших зелий, побочных эффектов и не полностью завершившихся превращений, и потому, последовав совету МакГонагал, он благоразумно решил оставить Лонгботтома на временное попечение домовика. В конце концов, им ещё предстояло отыскать Поттера и Уизли. Пугающие намеки Минервы на кок-бору вызывали у Снейпа неприятные и совершенно неуместные ассоциации. Впрочем, оно и понятно — только полный дурак стал бы доверять кентаврам.

— Отвечаешь за него головой! — сказала директор, строго-настрого запретив эльфу отлучаться куда-либо из кабинета профессора Снейпа. Домовик послушно кивнул, прижал к себе тяжеленную клетку с поросёнком, щёлкнул пальцами и мгновенно переместился в подземелья.

— А нам придётся вернуться к хижине Хагрида, и ещё раз всё тщательно осмотреть, — добавила она.

* * *

После трёх часов беготни по территории Хогвартса Снейп вынужден был прийти к абсолютно логичным и столь же неутешительным выводам: два поросёнка провалились сквозь землю! Хагрид и Грохх тщательно, но совершенно безрезультатно обследовали весь подлесок на опушке Запретного леса, поисковое заклинание МакГонагалл облетело замок и вернулось ни с чем, а проявляющее следы заклятье с упорством, достойным лучшего применения, настойчиво утверждало, что ни один поросёнок (ни тем более два поросёнка) не попытался сбежать «налево». Широкий поток следов от поросячьих копытц тёк нескончаемой рекой от Хогсмита до самого Хогвартса, и ни одна «заблудшая овца» (читай, свинья) совершенно точно не покидала общего стада.

— Ничего не понимаю, — задумчиво качая головой, сказала МакГонагалл, — должна же быть в этом хоть какая-то логика? Поросята ведь не летают!

Впору было при этих словах вновь вспомнить о гиппогрифах, но Хагрид поклялся памятью Дамблдора, что Клювокрыл, то есть Махаон, точно «ни-ни» и «никогда бы даже не взглянул!», и после жаркой дискуссии, продолжавшейся не менее пяти минут, эту версию — к взаимному облегчению Снейпа и Хагрида — пришлось отбросить как маловероятную. Тем более, гиппогрифы и правда обычно не ели ничего крупнее хорьков.

Наконец, измученные поисками, уставшие и расстроенные, все уселись передохнуть на ступеньках хижины Хагрида. Минерва пила чай, держа двумя руками огромную кружку и без видимых усилий расправляясь с обычно «ужасно каменными кексами». А вот Снейпу кусок не лез в горло. И чтобы не выдать никому своего растерянного душевного состояния, он очень старательно делал вид, что всё происходящее его просто злит, ведь он столь бездарно «вынужден» тратить своё драгоценное время!

Впрочем, несмотря на все его старания, в это, похоже, мало кто верил.

— Что будем делать? — спустя четверть часа неожиданно встрепенувшись, спросила МакГонагалл, очевидно, получив заряд бодрости из совершенно каменных кексов. — Может, стоит всё-таки отправиться в Запретный лес? Или я могу поговорить с русалками!

— Вряд ли Поттер решил утопиться, — с сомнением сказал Снейп, — хотя из вредности с него, конечно, станется.

— Какой Поттер? — не понял Хагрид.

— Что у вас здесь происходит? — с любопытством спросил профессор Флитвик, внезапно появляясь на тропинке, идущей из Хогсмита в Хогвартс. Картина, открывшаяся его взору, вероятно, и правда был весьма впечатляющей: странная компания — Грохх, Хагрид, Снейп и МакГонагалл — на ступеньках хижины, взмыленные и запылённые...

— У нас здесь, Филиус, происходит великая вселенская катастрофа, — без всякого трагизма в голосе сказала МакГонагалл, — мы потеряли... двух поросят. Рыжего и зеленоглазого... с молнией.

— Вы... Что? — не понял Флитвик, но спустя пару секунд на его озадаченном лице промелькнуло понимание. — Северус! — воскликнул он, с трудом сохраняя серьёзное выражение лица и всячески стараясь подавить смех. — А я всё ждал, когда это случится! Но поросята...

«И правда, очень смешно!» — с желчным неудовольствием подумал Снейп.

— И где вы их потеряли? — спросил Флитвик, садясь рядом.

— Где-то между хижиной Хагрида и кухней Хогвартса, — ответила МакГонагалл. — Но версию с гиппогрифами и фестралами мы уже отмели.

— А почему вы решили, что забрать их должен был обязательно не человек? Ведь...

— Мундунгус! — в один голос воскликнули МакГонагалл и Снейп, вскакивая со своих мест.

— Я ж его!.. — начал было Хагрид.

— Куда он мог с ними отправиться? — решительным жестом прерывая Хагрида, спросила МакГонагалл. — В Лондон?

— Зачем ему Лондон, — удивился Флитвик. — В Хогсмит. Сейчас он наверняка в "Кабаньей Голове".

* * *

— Четыре часа дня, едва ли Аберфорт в это время что-то готовит! — утешая то ли Северуса, то ли саму себя, сказала МакГонагалл, ускоряя шаг.

— Он вообще никогда ничего не готовит, кроме выпивки! — ободряюще воскликнул Флитвик, всеми силами стараясь не отстать. — К тому же Аберфорт предпочитает козлятину! Он же шотландец!

«Заткнитесь!» — захотелось сказать Снейпу, но он сдержался. В конце концов, во всём происходящем виноват был только он сам — мог бы проявить разумную дальновидность и поставить на Поттера следящие чары. Сам-то он, будучи жабой, большую часть времени благоразумно провёл в коробке. Впрочем, стоило предвидеть, что у Поттера с дружками в облике поросят инстинкта самосохранения окажется ещё меньше, чем обычно.

Дорога резко вильнула в сторону, и перед их взорами наконец предстали крыши Хогсмита и железнодорожная станция.

У станции Северус всё же не выдержал и аппарировал прямо на ступеньки "Кабаньей головы".

— Где Мундунгус! — прошипел он, врываясь в совершенно пустой, тёмный и пропахший прокисшим козьим молоком паб.

Аберфорт, занятый под своей стойкой чем-то непотребным и наверняка крайне противозаконным с интересом поднял голову.

— А тебе-то какое дело? — спросил он, совершенно точно не собираясь быть любезным.

— Он ведь продал тебе поросят?

Два аппарационных хлопка и стук двери оповестили о прибытии МакГонагалл и Флитвика.

— Так они были ваши? А я-то всё думал, где он их спёр.

— Нам бы их забрать, — вежливо предложил Флитвик. — Он ведь был вам должен?

— Он всем должен!

— И всё же поросят придётся отдать! — строго сказала МакГонагалл.

— А вот вам, госпожа директриса, я ничего не должен.

«Зря МакГонагалл отправила Хагрида к кентаврам, — тихо приходя в ярость, подумал Северус. — Он бы нам сейчас определённо пригодился. Не тыкать же палочкой в родного брата Дамблдора».

— Послушайте, Эйб, давайте обо всём договоримся по-хорошему, — влезая на стойку, предложил Флитвик. — Вам нужны деньги, которые задолжал Флетчер, нам нужны поросята, чего уж проще. Мы готовы заплатить...

— У вас в Хогвартсе что, поросят мало?

— Нам нужны именно эти! Скажем так, у нас есть предположение, что это не совсем поросята, а пара неугомонных оболтусов, ставших жертвой неудачного колдовства.

Аберфорт хмуро смотрел на них исподлобья и недовольно молчал.

— Ну, хорошо, — со вздохом предложила Минерва. — Выбирай — либо тебе придётся иметь дело с нами, либо с Молли Уизли!

— Да нет у меня ваших поросят, — неожиданно признался Аберфорт, — я их только что на бега продал!

* * *

— На бега? — растерянно переспросил Снейп.

— На бега? — невольным эхом повторила МакГонагалл.

— Дело дрянь! — спрыгивая со стойки, сказал Флитвик. — Бега устраивают гоблины, и в этом главная проблема! Я-то к ним в клуб попаду, а вот вас они скорее всего не пустят — нужна метка.

— У меня пропуск есть, — ворчливо сказал Аберфорт и полез под замызганную стойку. — VIP-приглашение, на две персоны.

Он бросил Снейпу монету размером чуть больше обычного галеона, и та, прокатившись по деревянной столешнице, упала Северусу точно в руку.

— Можете не благодарить.

— Что за бега? — выходя следом за Флитвиком из «Кабаньей головы», спросил Снейп.

— Подпольные, разумеется. Ставки, азартные игры, скачки — всё незаконное, и всем, как водится, заправляют гоблины, — и, видя, как резко побледнело лицо МакГонагалл, торопливо добавил: — Да не волнуйся ты так, Минерва! Ничего с ними не случится! Гоблины свиней не едят — они же на них деньги делают!

* * *

Подпольный клуб гоблинов располагался в самом конце главной улицы Хогсмита, сразу же за магазинчиком «Дервиш и Бэнгс». Не было ни вывески, ни указателя, и если бы не Флитвик, бывавший здесь и раньше, то они совершенно точно прошли бы мимо, даже не заметив, что между домами скрываются полутемный проход и старая лестница.

— Фиделиус? — спросила МакГонагалл, с невольным любопытством рассматривая обшарпанную стену и несколько ступенек — настолько обветшавших и ломких, что наступать на них казалось сродни самоубийству.

— Гоблинская магия. Действует на всех волшебников без исключения, кроме тех, разумеется, в ком течёт гоблинская кровь.

— Чудесно! — сказала МакГонагалл и решительно шагнула на первую ступеньку.

Лестница повела их вниз, постоянно петляя то влево, то вправо, то сворачиваясь в странную мёртвую петлю и бестолково крутясь на месте. И лишь спустя бесконечно долгие пять минут, совершив «прыжок веры» в незримую зияющую пустоту, вывела их наконец на широкую, освещённую факелами лестничную площадку, где их поджидала странная парочка — гоблин и тролль, в жёлто-черных полосатых жилетках и маленьких котелках. При виде прибывших гостей гоблин хищно осклабился, сжимая меж острых зубов толстенную дымящуюся сигару, и растянул губы в подобии жутковатой приветственной улыбки.

Ну конечно, кто, как не гоблины, знают, как выглядит гостеприимство!

Северус напряжённо огляделся по сторонам, чувствуя себя неуютно под пытливым взглядом маленьких чёрных глаз-бусинок. Ни дверей, ни окон — холодный каменный мешок наверняка без возможности аппарации. Рука привычно скользнула в карман мантии, пытаясь нащупать палочку.

— Здесь наша магия не работает, — тихо предостерёг его Филиус.

— Метка! — скрипучим голосом потребовал гоблин и, пыхнув в лицо Флитвику вонючим табаком, перебросил огрызок толстой сигары на другую сторону зубастого рта.

Северус кинул ему монету, и гоблин, со всей тщательностью опробовав «VIP-приглашение» на зуб, ещё более скрипуче прокаркал:

— Можете заходить!

Стоило ему произнести эти слова, как в стене неожиданно появилась Дверь. Гоблин сунул монету в карман жилета, щёлкнул длинными когтистыми пальцами, и Дверь, послушно отворившись по его приказу, с чавкающим звуком втянула гостей внутрь.

* * *

Накрывшая их волна звуков показалась Северусу оглушительной. Люди в этом странном месте шумели, кричали, свистели, улюлюкали, бранились, смеялись, стучали по столу картами, звенели монетами и стаканами, гремели игральными костями, спорили и даже пытались затеять драку. А от изобилия мельтешащих вокруг мантий и вовсе рябило в глазах.

Сам клуб походил на огромный, расширенный магией амбар — не слишком прибранный и довольно обшарпанный. Простые деревянные перегородки разделяли его на многочисленные отсеки, выходящие в один общий длинный коридор, протянувшийся через всё здание.

— Столы для игры в кости и в подрывного дурака, муховерточный дартс, плюй-камни, реслинг троллей, — перечислял Флитвик, идя по проходу и попеременно указывая то налево, то направо, — «петушиные» бои диринаров...

Не останавливаясь, Снейп с интересом вытянул шею, пытаясь рассмотреть небольшую арену, на которой, то исчезая с громким «пуф» и разлетающимися во все стороны перьями, то появляясь вновь, бились два жирных нахохлившихся диринара.

— «Золотые» забеги нюхлеров, — продолжал говорить Флитвик, указывая на перерытые горы земли с противоположной стороны от птичьей арены.

— Бои соплохвостов...

Два соплохвоста размером с хорошо откормленных мулов кружили ещё на одной арене, предусмотрительно накрытой защитным куполом, и периодически выстреливали друг в друга огненными струями пламени.

— Я бы поставил на рыжую, — со знанием дела сказал Флитвик, на ходу бросая оценивающие взгляды на вальсирующих «в смертельном танце» соплохвостов. — Это самка, она всех тут сожрёт.

Следуя за Филиусом по коридору, они миновали еще не менее двух десятков отсеков, в каждом из которых толпились люди, пришедшие сюда, чтобы спустить свои деньги на ветер. Северусу, никогда не имевшему возможности похвастаться особым богатством, подобное расточительство казалось возмутительной глупостью.

— А это что, кулачные бои докси? — с совершенно не свойственным её почтенному возрасту азартом воскликнула МакГонагалл, неожиданно сворачивая в боковой проход.

— Мерлин, Минерва! — зашипел Снейп, пытаясь ухватить директрису за мантию. — Мы пришли сюда не за этим.

В отсеке, что вызвал такой живой интерес у МакГонагалл, на высоком деревянном помосте был установлен большой стеклянный куб. Внутри куба синими молниями носились докси. Они с невероятным остервенением молотили друг друга кулаками по голове, кусали за крылья, пинали ногами и постоянно сцеплялись в кучу-малу, так и норовя отмутузить своих собратьев. Время от времени кто-нибудь из них отправлялся в нокдаун, с глухим стуком отлетая в стекло, но, стоило им прийти в себя, как они с новыми силами бросались в самую гущу ни на секунду не утихающей потасовки.

— Выиграют те, чьи докси к концу драки будут способны устоять на ногах, — пояснил Флитвик, указывая на толпящихся вокруг куба волшебников. — Думаю, таких останется немного.

— Я не видела бои докси с тысяча девятьсот сорок... — начала было МакГонагалл, с мечтательной интонацией в голосе отдаваясь ностальгическим воспоминаниям, но, тут же спохватившись, торопливо добавила: — Впрочем, вам это знать не обязательно...

— Идёмте, — сказал Флитвик, настойчиво пытаясь утянуть Минерву за рукав, — а то рискуем пропустить начало скачек.

Они прошли по длинному коридору, минуя ещё несколько отсеков с различными азартными играми и наконец вышли в Главный Зал.

* * *

— Это и есть сердце клуба! — сказал Флитвик со странной гордостью в голосе, окидывая взглядом большой общий зал заведения. — Здесь делаются основные ставки.

Снейп с интересом осмотрелся. По левой стороне зала стояли с десяток конторок, за которыми сидели гоблины, принимавшие у волшебников ставки, выдававшие выигрыши и делавшие соответствующие отметки в толстых гросбухах. Просто Гринготтс в миниатюре!

С противоположной стороны зала всю стену от пола до потолка занимала огромная грифельная доска, на которой гоблин, сидящий верхом на высокой этажерке, мелом расписывал текущие состязания и ставки. Этажерка послушно переставляла ноги, и объявления с постоянно обновляющимися результатами соревнований стремительно заполняли доску.

«1. Метлогонки в Ирландии, — прочёл Северус. — 3 этап.

2. Матч по квиддичу. «Холихедские гарпии» против «Кенмарских коршунов». Ставки на победу «Гарпий» три к одному. Ставки на то, что ирландцы поймают снитч — два к пяти.

3. Большие драконьи гонки «Золотое яйцо». Румыния, заповедник «Красный Яр». Полуфинал. Китайский огненный шар дисквалифицирован.

4. Скачки на гиппогрифах. Абу-Даби. Финал. Ставки больше не принимаются.

5. Гонки на фестралах. Бангладеш. Старт задерживается. Ставки на Сизую Белокрылку три к одному.

6. Коррида со смертофалдом. Приостановлена. Причины выясняются. Ставки на то, что матадор всё ещё жив — один к сорока двум.»

— Как они узнают результаты забегов? — спросила МакГонагалл, с не меньшим интересом, чем Снейп, рассматривающая доску.

— Международные порталы, не зарегистрированные, разумеется, — пояснил Флитвик, указывая на большой стол в углу комнаты, уставленный разномастными ведрами.

Словно в подтверждение его слов одно из вёдер внезапно сильно завибрировало, и через секунду с низким глухим рёвом прямо из воздуха в ведро вывалился кожаный тубус. Гоблин, отвечающий за информацию по играм и забегам, достал из тубуса свиток, развернул его, прочёл, и вновь полез на свою этажерку записывать только что поступившие результаты забега из Абу-Даби. Со стороны толпившихся перед доской игроков послышались разочарованные возгласы — видимо, на этот раз удача была не на их стороне.

— Подождите меня здесь, — велел Флитвик, — только никуда не отходите.

И, дождавшись утвердительного кивка Снейпа, нырнул куда-то в боковой проход.

— Я проработала в Хогвартсе почти сорок лет и даже не догадывалась, что рядом со школой творится такое! — возмущённо воскликнула МакГонагалл. — Столько потерянного времени и упущенных возможностей!

Снейп покосился на горящее энтузиазмом лицо Минервы, разом сбросившей два десятка лет, и, не разделяя её восторгов, недовольно нахмурился.

Это место определённо ему не нравилось!

— Забег новичков состоится через пару минут, — сказал возвратившийся Флитвик. — Гоблины не знают, каких именно поросят продал им Аберфорт, а может, просто врут и не хотят лишаться своих денег. Я предложил выкупить всех свиней, что у них есть, заплатив за них втридорога, но они отказываются. Говорят, ставки уже сделаны, но если мы захотим, то сможем выкупить поросят сразу после забега, всех, кроме победителя разумеется.

— А что будет с победителем? — спросила МакГонагалл.

— А вот этого вам лучше не знать, — ответил Флитвик.

Загон, где проводились поросячьи забеги, располагался с правой стороны от Главного Зала.

Большой, овальной формы, не менее тридцати ярдов в поперечнике — он представлял из себя беговой круг, посыпанный землёй вперемешку с опилками и огороженный глухими деревянными щитами высотой по грудь. У дальней стены загона, за маленькими распашными воротами, находилось двенадцать узких стойл, в каждом из которых уже вовсю фыркали поросята. Снейп обошёл загон по кругу и, игнорируя хмурого гоблина, следящего за стойлами, попытался заглянуть внутрь. Разглядеть толком ничего не удалось: толстые, испачканные в опилках поросячьи попы, один чёрный в пятнышках пятачок и много рыхлой, изрытой свиными копытами земли.

— Поттер, — без всякой надежды на успех позвал Снейп, но никто ему, конечно же, не ответил.

— Не стоит нарываться на неприятности, — тихонько сказал Флитвик, дергая Северуса за рукав мантии и указывая на гоблина, — он следит за тем, чтобы никто не приближался к загонам до забега. Волшебники так и норовят подбросить что-нибудь поросятам.

— Сейчас начнётся, — предупредила МакГонагалл, наблюдая за тем, как любители бегов постепенно стягиваются к загону. — Ставки сделаны...

И действительно, большая часть зрителей уже держала в руках тонкие длинные билетики.

— Идут! — взбираясь на специальную подставку, сказал Флитвик, и, словно в подтверждение его слов, дверь за узкими стойлами распахнулась и оттуда нестройной толпой высыпали домовые эльфы, одетые в яркие разноцветные наволочки.

— Кто это? — удивилась МакГонагалл.

— Наездники, — ответил Флитвик.

— Что значит — наездники? — растерянно переспросила Минерва, — но я думала, что бега это...

— Это же свиньи, Минерва, они не бегают без седоков.

В стойлах поднялась шумная возня, поросята завизжали — одни испуганно, другие угрожающе — в воздухе неожиданно замелькали верёвки, и Снейп, сам того не замечая, весь подался вперёд, стараясь хоть что-то рассмотреть за деревянными досками загона.

— Седлают, — обьяснил Флитвик.

И в следующую секунду раздался удар гонга.

Зрители стремительно прильнули к ограждающим щитам, двенадцать деревянных ворот с глухим стуком распахнулись, и скачки начались.

* * *

Расталкивая друг друга, поросята с оглушительным визгом вылетели из своих стойл и, взбивая копытами плотный грунт, стремительно помчались по беговой дорожке. На «скакунах» не было ни сёдел, ни уздечек, а вместо подпруги округлые бока животных обхватывала грубая верёвка, привязанная на загривке к деревянной дощечке. Вцепившись в дощечки узловатыми пальцами, верхом на поросятах сидели домовые эльфы, подпрыгивая в такт движениям поросячьих поп.

Земля полетела из-под копыт, забарабанив в щитовое ограждение, и Филиус, опасно свесившись через барьер, закричал, стараясь перекрыть шум разгорячённой толпы:

— Какого цвета наши?!

— Рыжий и серый с белым носом, — быстро ответил Северус и, следуя примеру Флитвика, прижался к барьеру, надеясь в разномастной поросячьей толчее отыскать знакомую пару хогвартских идиотов. В глазах нещадно зарябило: здесь были чёрные беркширцы, вислоухие с тёмными подпалинами вьетнамцы, рыжие с белыми полосками ландрасы, традиционные невинно-розовые йоркширцы и даже бежевый невзрачный хряк в слегка размытый, но очень выразительный горошек, но, чёрт возьми — и Снейп готов был в этом поклясться — здесь не было ни одного Поттера или Уизли!

Какое-то время ему ещё казалось, что он ошибся, что вот сейчас знакомая серая спина вынырнет из-под вороха разноцветных жокейских наволочек и он увидит Поттера... Но чуда не случилось!

— Их здесь нет! — встревоженно воскликнула МакГонагалл, озвучивая вполне очевидное.

Все трое растерянно переглянулись.

— Одиннадцать! — перекрывая всеобщий гам, внезапно заорал Флитвик. — Поросят только одиннадцать!

И в следующую секунду из дальнего стойла со звучным "бах!" — словно пробка, выстрелившая из бутылки — головой вперёд вылетел домовой эльф в развевающейся синей наволочке. Он прочертил в воздухе красивую дугу и, преодолев в полёте не менее пяти ярдов, уже на излёте с глухим стуком врезался в деревянный щит ограждения.

«Хрясь!» — сказал деревянный щит.

— Ухх-х-х! — в невольном восторге выдохнули зрители.

Впрочем, домовику, похоже, было не привыкать: оправившись от удара, он быстро вскочил на ноги и тут же трансгрессировал назад в стойло. Раздался визг придушенной свиньи, в воздух взметнулся магический кнут, и последний, двенадцатый поросёнок с воинственным «Хрю!», отчаянно гарцуя, выскочил на беговую дорожку.

— Бьюсь об заклад, что этот наш! — восторженно закричал Филиус, от возбуждения едва не вывалившись за щитовое ограждение, и тут же задиристо засвистел, увидев, как крупный рыжий подсвинок встаёт на дыбы, словно бык на родео.

— У-у-х! — с ещё большим восторгом зашумели зрители.

Рыжая чёлка, чёрное пятно на пятачке и совершенно безумный в своей невменяемости взгляд!

— Уизли! — заорал Снейп, стараясь перекрыть шум толпы. — Это же Уизли! И где, черт возьми, Поттер?

Домовик щёлкнул пальцами, и сотня золотистых искр, сложившись в воздухе в магический кнут, нещадно прошлась по рыжему боку. Уизли яростно взревел, ещё раз упрямо лягнул седока задом и, высоко закидывая задние ноги, помчался догонять своих собратьев.

* * *

— Какого Мерлина он там так долго возился?! — возмущённо воскликнула МакГонагалл. — Нашёл время показывать характер!

Однако зрители были с ней явно не согласны — они так бурно приветствовали рыжего поросёнка, что впору было оглохнуть.

— Давай, рыжий! — надрывно орал стоящий справа от них рыжеволосый волшебник.

— Шевели задницей! — в тон с ним кричали две элегантно одетые дамы.

«Тыгдым-тыгдым-тыгдым!» — ритмично стучали копыта.

— Давай-давай-давай!!! — не менее азартно вторил им Флитвик.

Ухватив Филиуса за подол мантии, Северус и сам свесился через барьер, стараясь лучше рассмотреть происходящее. Поросята промчались мимо тесной толпой, вошли в поворот и, приложив мимоходом пару не слишком удачливых домовиков о щитовое ограждение, отправились на второй круг. Уизли, отставший почти на полкруга, стремительно наращивал темп. Его наездник, прижав к голове большие уши, болтался на поросячьей спине как ветхое синее одеяло, которое того гляди унесёт ветер.

— Сейчас гоблины поднимут препятствия! — закричал Флитвик, указывая рукой туда, где рядом со стойлами стояли распорядители.

Один из гоблинов резко засвистел, на скаковом круге что-то бумкнуло, и в следующую секунду на пути всадников появился широкий, заполненный коричневой жижей ров. Поросята толпой влетели в вязкую грязь и началась всеобщая неразбериха. В воздухе защёлкали магические кнуты, поросята завизжали, брызги полетели во все стороны, и домовые эльфы, вмиг перемазавшись с головы до пят, стали расталкивать друг друга, стараясь выбраться на противоположную сторону канавы. Одни нещадно тянули своих соседей за наволочки, другие раздавали тумаки, а поросята, оскальзываясь на размякшей земле, то и дело падали, ещё сильнее увеличивая суматоху. Спустя пару минут один из некогда розовых, а теперь безбожно заляпанных грязью поросят с трудом пробился через общую толчею и, волоча за собой слегка контуженного домовика в непонятного цвета наволочке, наконец выбрался на скаковую дорожку. За ним нестройной вереницей потянулись и все остальные...

— Северус! — воскликнула МакГонагалл, внезапно довольно чувствительно толкая его в бок.

Увлекшись вознёй в канаве, Снейп и не заметил, как неизвестно откуда взявшаяся зелёная лиана вцепилась в рукав его мантии. Он резко дёрнулся, и лиана, лишившись опоры, попыталась перекинуться на Флитвика.

— Никогда не знаешь, где они появятся, — возмутился Филиус, одним хлёстким ударом палочки заставляя лиану убраться восвояси. — С этими барьерами всегда надо быть начеку.

Лиана соскользнула вниз, но почти сразу же, ухватившись за столб, вновь поползла вверх по ограждению. За первой лианой последовала вторая, затем ещё одна и ещё. Вылезая из плотного грунта, зеленые побеги сплетались между собой, стремительно формируя густой зелёный скаковой барьер. Ещё два таких же барьера уже перегородили скаковую дорожку на противоположной стороне круга.

Преодолев прямой отрезок дистанции, поросята вошли в поворот и, растянувшись в длинную вереницу, один за другим стали выскакивать к барьеру.

Лидирующий йоркширец с отменной лёгкостью высококлассного скакуна взмыл вверх над появившейся на его пути зелёной изгородью и, лишь слегка задев копытами верхний край, успешно приземлился с противоположной стороны препятствия. За ним, зайдя в поворот с крутым заносом, к барьеру выскочил массивный хряк в нелепый и хорошо узнаваемый горошек. Он тяжко оттолкнулся от земли и столь же тяжко перевалился через препятствие, оставив после себя огромный пролом в изгороди. Следом подоспела и остальная группа преследователей. Поросята выскакивали к барьеру и, понукаемые своими седоками, взмывали вверх, стремясь преодолеть очередное препятствие. Поджарый вислоухий вьетнамец довольно резво взлетел над барьером и в ту же секунду толстое зелёное щупальце, взметнувшееся из середины изгороди, схватило его за ноги. Поросёнок истошно завизжал, а испуганный домовик, соскользнув с его спины, повис в воздухе, отчаянно цепляясь пальцами за дощечку.

— А-ах!!! — в ужасе завопили зрители.

Второе щупальце, взметнувшись вслед за первым, ухватило за заднюю ногу ещё одного поросенка и резким движением втянуло его внутрь изгороди.

— Они что, посадили внутри барьера дьявольские силки? — поражённо воскликнул Снейп.

Ещё одно щупальце попыталось перехватить всадника в розовой наволочке, но, промахнувшись, лишь хлёстко рассекло воздух.

В барьер тут же полетели световые шары, и домовые эльфы, в попытке пробиться на другую сторону препятствия, накрыли зелёную изгородь яркой сияющей дугой. Напуганные светом дьявольские силки мгновенно побросали только что пойманных поросят и стали суетливо втягивать щупальца внутрь изгороди.

— Смотрите, наш-то догоняет! — внезапно закричал Флитвик.

Порядком ослепший от всполохов магии, Снейп быстро прильнул к щитовому ограждению, стараясь среди общей неразберихи разглядеть знакомого рыжего поросёнка. Филиус был прав: отстав в начале скачек от основной группы и избежав тем самым всеобщей толчеи, Уизли в полнейшем одиночестве преодолел наполненный жижей ров и, не сбавляя темпа, выскочил к зелёной изгороди. Сидевший на нём всадник, умело орудуя костлявыми коленями, направил его в обход сражающихся с дьявольскими силками домовиков, и Уизли, с грацией тяжёлого дорожного чемодана легко проломив остатки изгороди, мгновенно обогнал почти половину соперников.

Зрители оглушительно взревели, сливаясь в едином одобрительном порыве, и Флитвик, обернувшись, показал Снейпу пять пальцев. «Уизли пятый», — понял Северус и тут же почувствовал, как липкой волной накатывает страх.

— Он догоняет! — не менее встревоженно закричала МакГонагалл, стараясь перекрыть шум ни на секунду не умолкающей толпы.

— Давай, рыжий! Давай! — подбадривали зрители, и, окрылённый их дружной поддержкой, Уизли все решительнее наращивал темп.

Вот уже и третий барьер остался позади. Рыжий поросёнок взмыл вверх, легко преодолевая препятствие, обломки ветвей полетели во все стороны. Наволочка эльфа порвалась, зацепившись за край изгороди, но тот и не думал обращать на это внимания.

До лидеров осталось четыре корпуса, три, два…

— Шевелись, ирландская сволочь! — внезапно заорал стоявший справа от Снейпа волшебник. — Давай, поднажми!

И так яростно застучал ладонью по щитовому ограждению, что дерево гулко завибрировало. Спустя пару секунд к нему присоединились и остальные зрители. Шум стоял невообразимый! Крики, ругань, треск и грохот щитового ограждения — всё смешалось в единый оглушительный рёв поддержки!

Рыжий поросёнок летел, как на крыльях. Казалось, уже ничто не может его остановить.

«Уизли — наш король!» — совсем ни к месту вспомнилось Снейпу. И тут же, как назло, в памяти всплыли слова Флитвика: «Вам лучше не знать, что делают с победителями».

Лицо МакГонагалл стало серым.

— Ты должен победить! Давай, рыжий, покажи им, кто здесь настоящий ирландец! — вопил заводила справа.

И сердце хлесткой волной затопил страх.

— Он девонширец! — яростно зашипел Северус и, чувствуя, что ситуация вконец выходит из под контроля, зло пнул крикуна в коленную чашечку.

Но обезумевшую толпу было уже не остановить!

— Четвёртый! Он четвёртый! — закричал Филиус.

Всадники вошли в очередной поворот и, преодолев второй круг, вновь выскочили к наполненному жижей рву. Уизли отставал от лидеров всего на полкорпуса… Магические кнуты щелкали над головами всадников, жалящие искры обжигали поросячьи бока. Осталось совсем немного, впереди только трое...

«Надо что-то делать!» — набатом звучало в голове у Снейпа.

Он потянулся в карман за палочкой, и в эту секунду что-то хлопнуло, Снейп нервно завертел головой и тут же увидел, как один из поросят, лидирующих в скачке, превращается в жёлтую канарейку. Огромная птичья голова нарушила баланс, и, не удержавшись на маленьких ножках, канарейка рухнула в ров, увлекая за собой не только собственного всадника, но и зазевавшегося соседа.

— Я же говорил! — закричал Флитвик. — Перед скачками волшебники постоянно подбрасывают поросятам какую-нибудь гадость! Тут главное — не попасться!

— Давай, рыжий! Давай! — скандировала толпа.

Уизли что было мочи рванул вперёд и, на полном ходу преодолев ров, почти вплотную подобрался к лидеру.

— Нет! Нет, нет! — испуганно закричал Филиус. — Ему нельзя вырываться вперёд! Это же катастрофа!

Но рыжий не собирался останавливаться! Он из последних сил прибавил на повороте и, обойдя порядком выдохшегося фаворита, вылетел на финишную прямую.

Первый!.. Он первый!..

— Северус, да сделай же что-нибудь, наконец, он же сейчас выиграет! — в отчаянии закричала МакГонагалл, сама уже вынимая из кармана палочку.

И Снейп не придумал ничего лучшего, как сотворить на пути поросёнка магический барьер.

Уизли с размаху влетел в появившееся прямо перед ним препятствие и с гулким «бам!» отлетел в сторону. Сидевший на нём домовик, лишившись опоры, кубарем скатился вниз и, едва не сломав шею, с еще одним гулким «бам!» врезался в щитовое ограждение.

— Ох! — выдохнула толпа и, разом замолчав, испуганно отхлынула от Снейпа.

— Вот ведь задница! — глядя на покачивающийся в воздухе магический барьер и бегущих в их сторону распорядителей скачек, негромко сказал Флитвик.

Скандал был невероятный!

То, что их с позором не выставили сразу же, как только распорядители остановили скачки, списать можно было разве что на высокую должность МакГонагалл. Никто в здравом уме и твёрдой памяти не стал бы воевать с директором Хогвартса.

Впрочем, воевать с гоблинами на их же собственной территории было сродни тому же самоубийству, и Снейп это прекрасно понимал.

— Не задирайся, — тихо велела ему МакГонагалл, на всякий случай становясь рядом, — нам нужен поросёнок, а не новые неприятности.

И Северус послушно убрал палочку.

По сути, МакГонагалл, конечно, была права — как ни крути, а они всё равно окажутся в проигрыше. Снейп так и видел заголовки завтрашних газет: «Учителя Хогвартса устроили драку в нелегальном игорном притоне гоблинов».

Хорошо, хоть не в борделе... Впрочем, это ещё как посмотреть. Попечительский совет школы в любом случае будет не в восторге.

Сам Снейп конечно же знал, что во всём виноваты не они, а этот наглый мальчишка Уизли! Сначала он позволил украсть себя Флетчеру, а затем и вовсе вознамерился победить на скачках, но разве это кому-то объяснишь?

— Похоже, мы всё-таки влипли, — не слишком уверенно сказал Флитвик, опасливо поглядывая на толпу обступивших их возмущённых гоблинов, и, тяжко вздохнув, отправился договариваться.

Но гоблины были непреклонны.

«Никто не смеет жульничать и применять магию в нашем заведении!»

Старший распорядитель скачек, невысокий уродливый гоблин с коротким пушком на голове и в очках-половинках, о чём-то долго беседовал с Флитвиком на каркающем и омерзительно резком для человеческого уха гоблинском языке, и Филиус, краснея от нарастающего гнева, всё сильнее начинал походить на проштрафившегося ученика.

— Они взбешены нашей наглостью и не хотят слышать ни о каких поросятах, — объяснил он, возвращаясь, — говорят, скажите спасибо, что вас просто не высосала отсюда наша Дверь.

— Ну, угрозы-то нам слышать не впервой, — мрачно ответил Северус и снова полез за палочкой.

— Давайте будем благоразумны, — призывая всех сохранять спокойствие, велела МакГонагалл. — Нужно объяснить гоблинам, что всё вышло случайно. Мы ведь не сделали ни одной ставки, а значит, не стремились получить выгоду. Хогвартсу совершенно не нужны скандалы...

Флитвик пожал плечами и предпринял ещё одну попытку объясниться, но диалог явно не клеился.

«Бесполезно, — думал тем временем Северус, хмуро глядя на эту унизительную сцену, — гоблины не пойдут нам навстречу. То, что они сейчас говорят исключительно на своём родном языке — это подчёркнутая демонстрация неуважения».

Стараясь не привлекать излишнего внимания, он незаметно огляделся по сторонам, прикидывая расстановку сил, и ситуация показалась ему ещё более безнадёжной. После приостановки скачек всех зрителей оттеснили в главный зал, а поросят загнали во внутреннюю часть здания, и мысль о том, что теперь им придётся пробиваться к Уизли с боем, заставила его вновь пожалеть, что они не прихватили с собой Хагрида. В конце концов, гоблины могут попросту задавить их числом...

— Может, наколдовать над клубом чёрную метку? — предложил он МакГонагалл, разглядывая потолок и пытаясь на глаз определить, наложена ли на него защитный барьер. — Авроры как пить дать заявятся сюда через минуту.

В сравнении с гоблинами даже авроры казались ему сейчас отличной компанией.

— Мерлин, Северус! — возмутилась МакГонагалл. — Только Министерства нам здесь не хватало! В конце концов, мы уважаемые профессора Хогвартса, представляющие здесь старейшее учебное заведение Британии, нам нужно заботиться о собственной репутации! Уверена, мы сможем договориться как цивилизованные... э... ну, в общем, ты меня понял...

«Люди» она добавлять не стала, а то и правда вышло бы как-то уж очень оскорбительно. Просто аккуратно оправила мантию и приняла свой особый — директорский — вид.

Гоблин, споривший с Флитвиком, неожиданно заговорил резко и очень быстро, и на его уродливом морщинистом лице отчётливо проступило презрение, сдобренное выражением нескрываемого превосходства. Посредственных знаний Снейпа в гоблинском языке хватило лишь на то, чтобы уловить «меч Гриффиндора», «Хогвартс» и «чёртовы волшебники».

Флитвик неожиданно стал совершенно пунцовым и очень нервно затеребил карман своей мантии, словно только что вспомнив, что именно там у него хранится волшебная палочка.

— Что он сказал в самом конце? — нахмурившись и подходя ближе, требовательно спросила Минерва, видимо, как и Снейп уловив в гоблинской речи знакомые слова.

Флитвик на секунду замялся, но после паузы всё же неохотно перевёл:

— Все директора Хогвартса всегда были известными шулерами...

«Ох, не стоило им оскорблять память Дамблдора», — успел подумать Северус.

Гоблин недовольно осклабился и показал МакГонагалл острые кинжалообразные зубы.

«И не стоило показывать зубы кошке!»

— Mo chreach! Cum do theanga ablaich gun fheum. Tolla-thon... ⁽¹⁾ — тихо сказала МакГонагалл и, не дав опешившему от неожиданности гоблину возможности раскрыть рта, быстро добавила: — ...!

Речь МакГонагалл была не слишком длинной, но, видимо, чертовски ёмкой...

— Идёмте, — сказал старший гоблин, бледнея и внезапно переходя на английский, и, развернувшись, молча направился в святая святых клуба.

— Подождите здесь, — велела МакГонагалл и, ничего не объясняя, последовала за ним.

— Что это было? — растерянно спросил Северус, сумевший разобрать лишь «твою мать» и что-то отдалённо напоминавшее «сморщенное яйцо на кочерыжке».

— Это гаэльский, — сказал Флитвик, — и в более мягкой форме я перевёл бы это как... — он на секунду задумался, а затем отрицательно покачал головой. — Нет. Боюсь, в мягкую форму это не переводится.

МакГонагалл и старшего распорядителя не было минут пятнадцать, а затем они вернулись.

— Как ты смогла его убедить? — поражённо спросил Северус, глядя на рыжего поросёнка в руках гоблина.

— Видимо, я была достаточно красноречива, — с невинным видом поправляя очки, ответила МакГонагалл.

* * *

— Сморщенное яйцо на кочерыжке? — старательно пряча свое восхищение за насмешкой, переспросил Северус, как только Дверь «вежливо выплюнула» их в переулке возле «Дервиш и Бэнгс». — Достойный венец переговоров почтенных преподавателей Хогвартса, ничего не скажешь.

— Ты тоже хорош! — невозмутимо парировала Минерва. — Ты что, не мог по-тихому применить обычное Инкарцеро? Что за неожиданная тяга к столь странным театральным эффектам?!

— Не иначе как сработало мужское подсознание — конкуренция, знаешь ли, коварная штука! — со знанием дела сказал Флитвик.

Все посмотрели на Уизли, предусмотрительно обездвиженного и зажатого у Снейпа под мышкой. Вокруг глаз рыжего поросёнка светилось два насыщенно-фиолетовых «фонаря».

— Мстительность тебе не к лицу, — с укором добавила Минерва, — странно, что одного твоего присутствия не хватило, чтобы усмирить гоблинов. Обычно внушаемый тобой страх действует безотказно.

— Гоблины, знаешь ли, у меня не учились, — огрызнулся Северус.

— Жаль, что овеявшая тебя слава не ушла так далеко. Но, раз уж этого не случилось, простого «спасибо, Минерва» вполне было бы достаточно.

— Я бы прекрасно справился и сам, — проворчал Снейп.

— Что ж, как раз сейчас тебе представится прекрасная возможность это продемонстрировать.

МакГонагалл кивнула в сторону «Сладкого Королевства» и на лице её появилось крайне удовлетворённое выражение.

Снейп и Флитвик непонимающе обернулись.

На противоположной стороне улицы, с нескрываемым удивлением глядя на Снейпа, держащего поросенка под мышкой, стояла Гермиона Грейнджер.

— Чёрт, — произнёс Северус.

— Какая досада, — без тени сочувствия в голосе сказала МакГонагалл.

1) «Чёрт подери! Закрой свой рот! Засранец!»

Вернуться к тексту

— Вы ведь должны быть сейчас в Брюсселе! — с обвинительной интонацией в голосе сказал Снейп, делая решительный шаг навстречу мисс Грейнджер.

Впрочем, Гермиону подобное, не слишком любезное приветствие, похоже, ни капельки не смутило.

— Это ведь Рон? — спросила она, с пугающей безошибочностью узнавая в замызганном поросёнке Рональда Уизли.

Они оба внимательно посмотрели на свинью, зажатую у Снейпа под мышкой, и Северус почувствовал острое и совершенно неуместное желание оправдаться.

— В некотором смысле, — ответил он хмуро.

— Вот сейчас-то он и растеряет всю свою спесь, — со знанием дела тихонько сказал Флитвик.

— А не выпить ли нам чего-нибудь в «Трёх Мётлах»? — не менее тихо поинтересовалась МакГонагалл и, не пряча довольной улыбки, добавила: — Сегодня был крайне суматошный день.

— А как же Поттер? — с сомнением спросил Флитвик, впрочем, уже поворачивая в сторону паба.

— Думаю, теперь они вполне в состоянии справиться и без нас. Мисс Грейнджер прекрасно умеет находить выходы из совершенно безвыходных ситуаций. В конце концов, она ведь выросла с Поттером и Уизли...

* * *

Флитвик и МакГонагалл ушли, предательски проигнорировав его сомнительное положение, и Снейп, проводив их недобрым взглядом, приготовился спасать остатки гордости и собственной репутации, порядком поистрепавшиеся за этот бестолковый день. Что ж, МакГонагалл он припомнит это позднее.

— Я почувствовала подвох, как только вы показали мне пригласительное, — примирительно сказала Гермиона, поймав его нахмуренный взгляд. — Так и знала, что вы что-то задумали, но соблазн увидеть ассамблею был слишком велик, — она перевела взгляд на Уизли, зажатого у Снейпа под мышкой, и с едва различимым вздохом добавила: — Все знали, что рано или поздно вы сделаете нечто подобное. И всё же в глубине души я надеялась, что вы удержитесь.

В её голосе почти не было разочарования, разве что самую малость, и Северус неожиданно понял, что желание оправдаться стало сильнее. Он старательно попытался загнать это совершенно неуместное чувство на край сознания, поудобнее перехватывая поросёнка, и мысленно выругался.

Чёртов Уизли весил, наверное, не меньше тонны.

Гермиона внимательно посмотрела на него снизу вверх и неожиданно мягко спросила:

— Вы ведь расскажете мне, что произошло?

И Снейп, неохотно и не вдаваясь в детали, поведал ей о Зелье, продуктовых поставках Хогвартса, фестралах, пособиях для трансфигурации, Мундунгусе Флетчере, «Кабаньей голове» и скачках.

— Знаете, мне кажется, нам нужно вернуться туда, где всё началось, — задумчиво сказала Гермиона, внимательно выслушав его рассказ. — Я знаю Гарри, и, что бы вы там о нём ни думали, на самом деле он очень разумен. Он так устал от бесконечных приключений, что ни за что не стал бы ввязываться в новые.

* * *

До Хогвартса шли в неуютном молчании. Снейп думал о Гермионе, черезмерной тяге Уизли к славе, криворукости Лонгботтома, о Поттере, которого всю жизнь приходилось спасать, и снова о Гермионе. Ещё сегодня утром вся эта затея с поросятами казалась ему до крайности удачной, но он и представить не мог, что всё так внезапно выйдет из-под контроля и превратится в настоящий кошмар. А что, если Поттера и правда кто-то увёз в Лондон?

Теплица, порядком пострадавшая из-за разгула поддавшихся инстинктам поросят, выглядела весьма удручающе. Снейп и забыл, в каком плачевном состоянии её оставил — навоз был рассыпан по обычно чисто выметенным полам, горшки с трепетливыми геранями лежали на боку, от разбитой бочки с прыгливыми бобами остались лишь обломки гнутых досок, да металлический обод, валявшийся неподалёку. Гермиона внимательно оглядела представший её взору разгром и, аккуратно переступая через лужи, направилась к густым зарослям тамарикса. Снейп, избавившись наконец от Уизли, с немалым скептицизмом последовал за ней. Однако, несмотря на все его сомнения, несносный Поттер обнаружился именно там, где Гермиона и предполагала. Стоило ей раздвинуть высокие кусты тамарикса, как взорам их предстала беспечно дрыхнувшая серая свинья, уткнувшаяся пятачком в остатки недоеденного батата.

«Вот ведь… свинство!» — в сердцах подумал Северус, чувствуя, как разом схлынуло сжимавшее его всё это время напряжение. Чёртов Поттер, вечно у него всё, не как у людей, он даже сбежать нормально не удосужился!

Однако, к полнейшему разочарованию Снейпа, сама Гермиона отнеслась к своей находке совсем иначе.

— Боже мой, Гарри! — сказала она, подходя ближе и с явным умилением и нежностью глядя на серую свинью, благополучно храпящую в грязи. — Я знала, что даже в такой ситуации ты сможешь сохранить здравый смысл!

Где-то под ложечкой у Снейпа что-то болезненно ёкнуло от этого неприятного умиления. Что может быть очаровательного в сыто храпящем поросёнке, уснувшем на грядке с волшебным бататом? Минерва сказала бы ему, что так в нём говорит зависть или ещё хуже — ревность, но Минервы здесь не было, и Снейп решил, что охватившее его чувство праведного раздражения можно списать на здравый смысл. По крайней мере, считать так было гораздо спокойнее.

Гермиона поймала его неодобрительный взгляд, улыбнулась и неожиданно решительно шагнула ему навстречу.

— Профессор Флитвик сказал мне, что вы совсем перестали спать, — произнесла она, подходя к нему почти вплотную. — Но месть не поможет вам решить этой проблемы. Думаю, вам просто необходимо отвлечься. Возьмите выходной, Минерва вам не откажет. Аппарируйте со мной в Брюссель, там совершенно чудная ассамблея и пруд с утками.

— Пруд с утками? — зачем-то переспросил Снейп.

— Да, профессор, совершенно чудесный и очень уединённый пруд с утками. И там не будет ни одного Поттера, Лонгботтома и Уизли. Только мы с вами, свежий воздух и абсолютно безобидные утки, — пообещала Гермиона, приподнимаясь на цыпочки, — вам просто нужно научиться отпускать.

Она взяла его за одну из многочисленных пуговиц и осторожно потянула на себя одним возмутительным движением, сбивая ему дыхание и погружая его мысли в настоящий хаос.

— Что вы делаете, мисс Грейнджер? — спросил Снейп, чувствуя, как предательски садится его голос. И куда разом подевались те пугающие стальные обертоны, что он годами оттачивал, тренируясь на собственных учениках?

— Я собираюсь позволить вам меня поцеловать, — совершенно серьёзно ответила Гермиона. — Мне кажется, вам уже давно пора было это сделать. Формально я вас уже целовала, так что теперь ваша очередь. К тому же я почти уверена, что после того, как вы наконец решитесь это сделать, мысль о пруде с утками покажется вам намного более привлекательной.

— Вы ведёте себя возмутительно, — сказал Снейп. Он смотрел, как темнеют и наполняются томительным желанием её карие глаза, и понимал, что неотвратимо теряет контроль над ситуацией.

— А хотите, я попрошу Гарри организовать для нас международный портал на конференцию зельеваров в Барселоне? — шёпотом спросила Гермиона.

— Вы слишком много говорите об этом мальчишке, — ловя губами её разом сбившееся дыхание, сказал Северус и, ничего не желая больше слышать ни о каких Поттерах, вовлёк её в горячий и требовательный поцелуй.

Гермиона прижалась к нему всем телом, и ещё какое-то время ему даже казалось, что он помнит и понимает, где находится, а затем всё вокруг растаяло, и Хогвартс, жабы, поросята и брюссельские утки перестали для него существовать.

«Хрю!» — сказал совсем невовремя проснувшийся Поттер и, залившись краской смущения, торопливо скрылся в зарослях трепетливых гераней.

* * *

Утром Северус проснулся в холодном поту.

Почти в четырёхстах милях южнее Хогвартса в не менее холодном поту проснулся Рон Уизли.

Ночью им обоим снились жареные поросята...

https://fanfics.me/go.php?url=https://m.vk.com/wall-160920184_2160