В плену ветров (гет)

Земля дышала, мерно, точно громадный спящий зверь. Медленно вздымалась волнами и также плавно опускалась обратно. Гестия дышала вместе с ней, не отрывая глаз от обычной пыльной почвы, усыпанной песком и редкими чахлыми кустиками, и не моргала. Зверь не обращал на нее внимания, пока она не тревожила его сон.

Грохнула входная дверь, и мимо нее, гулко топая, промчался мальчишка. Она вздрогнула, выходя из этого своеобразного транса. Зверь не проснулся, проснулась она. Глаза слезились и болели, она часто заморгала, чтобы прийти в себя.

Слух ранили донесшиеся из дома крики, сначала женские, затем мужские, затем женский плач. Гестия поморщилась, поправила полы мантии и поднялась на ноги. Приложив руку к глазам на манер козырька, различила силуэт мальчишки под яблоней на другом конце участка. Сидел на земле, уткнувшись в колени лицом, и изредка со злобой пинал землю.

Она беззлобно усмехнулась и тяжело вздохнула, оборачиваясь к дому. Необходимо было идти и разбираться. Успокаивать, объяснять, терпеть истерические и гневные возгласы и не пугать, ни в коем случае не пугать применением магии. М-да, как же она обожала свою работу...

Ей было жаль их, этих людей. Заложников своей роли, своего статуса, своего родства. Они не были приятными, отнюдь. С другой стороны, Гестия и себя-то не считала приятным человеком. Разве что более ответственным. Другое дело Кингсли, он умеет ладить с людьми и к каждому находить подход, она же только вечно портит уже выстроенную дипломатию.

Она толкнула дверь и вошла. При ее появлении ссора сразу утихла. Все же эта семья была не из тех, кто выносит споры на чужие глаза. Это просто у нее, у Гестии, хороший слух и повышенная наблюдательность.

Женщина мгновенно выпрямилась, как палка, поджала губы и чопорно кивнула, демонстрируя полное спокойствие, только блестящие глаза выдавали недавние слезы. Мужчина гневно выдохнул сквозь зубы и стремительно вышел из комнаты, хлопнув дверью. Женщина вздрогнула и кинула на Гестию ненавидящий взгляд, словно винила ее во всех своих бедах.

— Миссис Дурсль, все хорошо? — тон вышел не особо участливым, и Гестия внутренне поморщилась: опять прозвучало, будто о количестве флоббер-червей поинтересовалась.

— Все замечательно, — отрезала та. Голосом она владела на порядок лучше: тон “Вас это абсолютно не касается” звучал на диво различимо.

Гестия пожала плечами.

— У вас есть какие-то нужды? — как можно более нейтрально поинтересовалась она. — Через три дня прибудет моя смена — Дедалус. Он принесет провизию и предметы первой необходимости. Если… необходимо что-то по женской части, — уже тише добавила она, — можете обращаться ко мне. Все добудем, не беспокойтесь!

Миссис Дурсль покачала головой и отвернулась. Она выглядела больной и изможденной. Обняла себя руками и подошла к окну, прислонилась к стеклу лбом. Гестия молчаливо наблюдала, чувствуя себя бесконечно чужой и отчего-то не смея уйти.

Ветка старого бука шевелилась под редкими порывами ветра, стучала в окно. Маленький садик перед небольшим, почти кукольным домиком готовился к осени. Отцветали последние астры, желтели листья, тревожно клекотали невидимые птицы.

Миссис Дурсль кусала губы и все туже стягивала на плечах шаль.

Гестия отвела взгляд. Но не успела она сделать шаг к выходу, как ее настиг вопрос, неожиданный, попавший в самое больное место.

— Как он?..

Забавно, этот же вопрос Гестия задавала Кингсли каждый раз, когда видела. С середины лета. И каждый раз получала один ответ.

— Он… жив.

Миссис Дурсль прикрыла глаза и медленно выдохнула. Зажмурилась, словно сдерживая слезы. Затем выпрямила спину, поджала губы и равнодушно бросила:

— Значит, большего вы не знаете. Что ж, волшебники всегда предпочитали загребать жар чужими руками!

— Что вы имеете в виду? — осторожно уточнила Гестия.

— Он еще так юн, а уже ваша единственная надежда, — на лице миссис Дурсль застыло брезгливое выражение. — Почему он? Почему вы не защищаете его? Почему он один, и вы даже не знаете, здоров ли он, жив ли?

Признаться, Гестия этого тоже не понимала. Злилась на Кингсли, Грюма, министра, на семью Уизли, так некстати затеявшую ту свадьбу. Гарри Поттер исчез, бесследно, безвозвратно. Все их судьбы оказались на милости одного пусть героя, пусть выжившего, но мальчишки. Безбашенного, непредсказуемого мальчишки, который теперь болтался неизвестно где.

— Вы ведь не любили его, какая вам разница? — резко хлестнула словами она, как всегда не подумав.

Миссис Дурсль впервые обернулась и посмотрела на нее, и Гестия невольно попятилась от горечи и боли, таившейся в ее взгляде.

— А вы бы смогли?.. — тихо спросила она. — Вы бы смогли полюбить мину замедленного действия, заряженный пистолет у виска вашего родного сына? Если да, то вы очень сильная женщина. Я не такая. Думаете, я не знала, что все закончится вот так? Я ждала этого шестнадцать лет, каждый день. Каждый божий день. Разве что… я полагала, что жизнями мы расплатимся сразу же. И я в отличие от своей сестры не смогу защитить своего сына, потому что я не волшебница! — миссис Дурсль вздернула подбородок еще выше и скрестила руки на груди.

Гестия не ответила. Она смотрела на листья, боязливо трепещущие на ветру, и перед глазами ее кружились цветные пятна. Нет, она не сильная. Совсем. Мина, пистолет… она знала эти слова. Из пистолета ей даже довелось стрелять. Один раз и мимо цели, но Кингсли и Дедалус остались довольны. Научили ходить под купольным щитом, чтобы маггловское оружие не причинило ей вреда. Они часто посещали высшие эшелоны маггловской власти, и не всегда там было так чинно и чопорно, как рисовалось в газетах.

В конце концов, они охраняли королевскую семью. Незримо, но неустанно. Кингсли оставил эту работу не так давно, но баек и историй с тех пор у него были сотни. Он частенько любил рассказывать, как они обязаны хранить чистоту маггловской крови, чтобы туда не примешалось ни капли магической. Что легко скрыть от десятков пар глаз обычной семье, то невозможно скрыть от сотен и сотен тысяч взглядов — королевской.

Гестия знала о магглах не так уж много, но достаточно, чтобы не выделяться, не привлекать внимания. Дедалус, к слову, вечно проваливался на своей любви к эпатажу. Ему нравилось выделяться. Гестия это ненавидела. Сейчас она выделялась сильнее, чем когда-либо, застряв между двумя мирами, которые претили друг другу.

— Нет, — она сама удивилась, как хрипло звучал ее голос, точно у больной вороны. — Вы тоже можете защитить сына. Просто не отвергайте нашу помощь.

— Конечно, — покорно кивнула миссис Дурсль. — Если позволите, я бы хотела остаться одна.

— Как пожелаете, — Гестия кивнула тоже. — Всегда к вашим услугам.

Она по-военному четко развернулась и вышла, чувствуя, будто в очередной раз провалила тест на чуткость и человечность. Ну и черт с ним. Это не ее работа — проявлять чуткость.

Гестия вышла на крыльцо и оглянулась.

Мистер Дурсль скрылся в гараже и предусмотрительно запер за собой дверь. Конечно, Гестии хватило бы одного взмаха палочкой, чтобы преодолеть эту преграду, но без веского повода права у нее на это не было. Корректность и терпение — не уставал повторять ей Кингсли. Она — страж, телохранитель, она должна всегда быть рядом, не мешая и не привлекая внимания. У нее нет права на эмоции.

Мальчишка по-прежнему сидел под яблоней, подбрасывая что-то на ладони. Гестия приблизилась, стараясь не наступать на опавшие яблоки, и замерла в нерешительности, не зная, стоит ли подходить. Молодые люди нестабильны, Гестия терпеть не могла его ровесников, таких же зеленых юнцов в стенах Аврората: импульсивные, непредсказуемые, не умеющие выполнять приказы. Она всегда отказывалась от таких напарников. А этот к тому же маггл, и вовсе непонятно, что от него ждать.

Он заметил ее, повернул голову и вопросительно вскинул подбородок. Уйти незаметно Гестия уже не могла, поэтому с тяжелым вздохом сделала еще несколько шагов и села на большой белый валун, неизвестно зачем лежащий посреди садика. Рассеянно посмотрела на мальчишку. Ну, для ее возраста мальчишка, для его ровесниц он был уже юношей. Большеглазым, лопоухим, крепко сложенным, но каким-то неуклюжим. Те юнцы, которых она знала, были другими… в их глазах виднелась восторженность и пламя. Этот же смотрел прямо, уже без испуга, но настороженно, словно она была диковинной тварью вроде нунду.

Гестия внезапно обнаружила, что действительно не знает, что от него ждать.

— Ну, как ты, Дадли? — задала она самый банальный вопрос из всех.

— Нормально, — он снова подкинул что-то на ладони.

— Понятно.

Разговор не клеился, Гестия размышляла над перспективой легилименции и с сожалением приходила к выводу, что это противоречит всем должностным инструкциям. Дадли продолжал подбрасывать что-то, и на этот раз Гестия заметила золотой проблеск.

— Что это? — удивленно спросила она, и Дадли инстинктивно сжал руку. Затем очень медленно разжал кулак и показал пустую ладонь.

Гестия приподняла бровь в немом вопросе.

Дадли хмыкнул, вскинул другую руку, щелкнул пальцами, и вот уже на его раскрытой ладони вновь лежал золотистый шарик. Гестия с подозрением посмотрела на шарик, затем на него.

— Что это? — повторила она и неуверенно добавила. — Ты же маггл, верно?

— Это просто фокус, — Дадли опустил руку, плечи его поникли. — Даже странно, что вы купились. Мама всегда замечает ошибки, но все равно ругается. Она не любит даже таких трюков.

— Я ничего не заметила, — миролюбиво отозвалась Гестия. — Ты выглядел печальным. У тебя все хорошо?

— Вы знаете, сколько мы еще здесь пробудем? — Дадли поднял голову и попытался поймать ее взгляд. — Мисс Джонс?

Гестия предпочла ответить честно.

— Пока нас не перебросят в другое место. Сейчас здесь безопасно.

— Нам по-прежнему нельзя выходить? — спросил он.

Гестия заколебалась.

— Нежелательно, — твердо произнесла она. — Это очень большой риск.

— Жаль… — он опустил голову, и Гестия напряглась: того и гляди сбежит, надо будет предупредить Дедалуса.

— Тебе чего-то не хватает? — как могла участливо спросила она. — Можно доставить сюда все, что нужно.

— Пространства, — Дадли криво усмехнулся. — Странно прозвучит, но я вдруг понял, что у меня есть почти все, кроме него.

С ним точно будут проблемы, подумала Гестия и поставила галочку в памяти — не забыть повесить на него следящее заклинание.

— Маме его тоже не хватает, а папе — работы, — Дадли неожиданно разоткровенничался, и Гестия внимательно слушала. — Он боится, что потерял все, над чем работал все эти годы. Вот и нервничает. Извините, что вам приходится это слышать.

— Это моя работа, — откликнулась Гестия и, решив, что фраза вышла слишком сухой, мягко добавила: — Думаю, в конце мы сможем компенсировать все эти неудобства.

Если они, конечно, доживут до этого конца, каким бы он ни был. Дедалус говорил, что прошлый дом взорвали, а в Министерстве сформировали спецгруппу по поиску “лиц, представляющих особую важность для следствия”. Как меланхолично обронил Дедалус, вдогонку выпущен приказ при сопротивлении ликвидировать без промедлений. Мальчику этого, конечно, знать не стоит.

— Забавно, у вас как будто своя программа защиты свидетелей! — Дадли неожиданно улыбнулся. — Мы с вами как в кино!

— Что за программа? — Гестия чуть улыбнулась в ответ.

— Когда у следствия появляется важный свидетель, который может вообще всю группировку уничтожить своими показаниями, то преступники хотят его грохнуть! Ну убить, то есть! Вместе с семьей — вдруг он семье рассказал? И тогда семью прячут! Есть такая программа для этого! Людям дают новые имена и легенду и отправляют подальше жить под надзором!

Неплохая мысль, отметила про себя Гестия. Может, смена имен сильно и не поможет, но по крайней мере можно будет не держать их в четырех стенах. Надо будет обговорить с Кингсли.

— А вы когда-нибудь смотрели кино? — подозрительно поинтересовался Дадли, явно неудовлетворенный отсутствием ожидаемого понимания.

Гестия покачала головой и улыбнулась уже по-настоящему, даже слегка смущенно. Кингсли когда-то предлагал им с Дедалусом сходить, да они как-то так и не собрались. Закрутили дела, а там и мирное время кончилось. Ожидаемо, но все равно неожиданно.

— Хотите посмотреть вечером? — неожиданно предложил он. — Посмотрим всей семьей, если хотите!

Гестия слегка усмехнулась его оговорке: он так легко причислил ее к своей семье. Неосмотрительный молодой человек… Впрочем, почему бы и нет? Хоть что-то развлечет их и немного растолкает. А она просто не будет терять бдительности.

— Буду рада присоединиться, — просто сказала она. — Только выбери что-нибудь не очень мрачное.

— Да, там же и мама еще будет, — Дадли вздохнул. — Ей надо без крови и респектабельное! Эх, почти вся коллекция пропала, но я что-нибудь найду!

— Конечно, — Гестия улыбнулась напоследок и встала, придерживая полу мантии.

Может быть, со следящим заклинанием можно и подождать немного.

* * *

Это оказалось неожиданно увлекательно. Почти как волшебные картины, только персонажи их не заговаривали со зрителями, а жили собственной увлекательной непохожей ни на что жизнью.

В темной комнате было на диво уютно. Мистер и миссис Дурсль были со всем почтением устроены на диване, Гестия чинно села рядом на стуле. А Дадли, поленившись идти еще за одним, уселся прямо на пол, оперевшись спиной на подлокотник дивана. Когда он запрокидывал голову, отвечая родителям, его затылок слегка касался коленей Гестии. Она осторожно отодвигалась, но когда маггл на экране чуть не сорвался с крыши поезда, так увлеклась, что перестала обращать внимание на такой пустяк.

Храбрый маггл, не теряя элегантности костюма, сражался со злыми магглами во имя британской короны, и Гестия мельком подумала, что Кингсли бы, верно, такое понравилось. Может, после войны они все-таки соберутся… нет-нет, не время думать об этом.

Действо захватывало, окунало в чужую жизнь с головой, совсем иначе нежели омут памяти. Там ты был участником не самых приятных событий, здесь же зрителем, ради которого и жили эти персонажи, — это было приятно. Что бы ни происходило с героями, оно было там, за стеной этой вымышленной призрачной жизни, и никоим образом не могло коснуться их, безмятежных и беззаботных.

Улыбнулась смуглому белозубому красавцу миссис Дурсль, усмехнулся в усы и мистер Дурсль. Дадли в нетерпении хлопнул ладонью по дивану и выдохнул: “Ну давай же!”, когда герой замер в нерешительности. Не осталась равнодушной и Гестия, безмолвно шепнув то же самое и чувствуя на ресницах слезы.

После фильма, когда включился свет, Гестия одним небрежным движением украдкой стряхнула с лица лишнюю влагу и довольно кивнула сама себе: все действительно расслабились, стали веселее. Стены дома словно давили чуть меньше. Цель определенно была достигнута.

— Как вам фильм, мисс Джонс? — светски поинтересовался подобревший мистер Дурсль.

— Очень захватывающе, спасибо! И спасибо Дадли за приглашение! — Гестия улыбнулась. — Я давно так не развлекалась.

Дадли просиял и за спиной матери показал ей большой палец. Гестия искоса посмотрела на него и сделала вид, будто ничего не заметила.

* * *

— Еще месяц? — переспросила Гестия упавшим голосом. — Дедалус, все так плохо?

— Сказал бы, что бывает хуже, но не хочу сглазить, — Дедалус тяжело вздохнул. — Все слишком непредсказуемо. Ты справишься, Гестия? Сможешь быть с ними? Сейчас я нужнее Кингсли.

— Справлюсь, — Гестия опустила взгляд и уставилась на серую пыльную землю. — Как Кингсли, как наши?

— С ног сбиваются, — Дедалус поморщился. — Кингсли разрывается между охраной персон двадцать девятого ранга, сама понимаешь, и между Орденом. Я на подхвате, делаю, что могу. Официально мы уже в отставке и под следствием, но…

— Понятно, — Гестия кивнула.

Персоны двадцать девятого ранга — магглы, столь важные для обоих миров, что для их негласной охраны существовало целое подразделение. Кингсли всегда очень ответственно относился к своей работе. Что предпримут пожиратели в случае дальнейшего раскола, не мог бы сейчас предположить никто.

— Гарри Поттер не появляется на горизонте, но он хотя бы жив, — Дедалус побарабанил пальцами по колену. — Вроде даже недавно чем-то по-крупному насолил пожирателям. Так что вас ищут еще более рьяно. Будьте осторожны.

— У них по-прежнему приказ ликвидировать? — спокойно уточнила Гестия.

— Тебя уничтожат на месте, их могут взять в плен. Но в этом случае лучше бы смерть. Полезней, так сказать, для здоровья, — Дедалус невесело усмехнулся. — Прости, плохая шутка.

— Им нужны поддельные документы, а в идеале еще и выезд из страны, — быстро проговорила Гестия и посмотрела на него. — Сможешь сделать?

Дедалус помолчал.

— Выезд — вряд ли, они поставили сторожевые заклятья и связались с маггловскими властями. Задержат в любом аэропорту или порту, а это конец. Ненужный риск. Прятать под магией надежней.

— Ну а документы? Мне тоже понадобятся.

— С этим легче, достану, — Дедалус кивнул. — Тебя родственницей?

— Да, старшей дочерью или племянницей, как получится. Главное, чтобы естественно и как можно дальше от истины.

— Сделаю.

— Береги себя, Дедалус, — Гестия обняла его, поцеловала в щеку и встала. — Пойду, пока меня не хватились. Отношения вроде наладились, не хочу, чтобы они знали об истинной опасности. Пусть живут спокойно.

— Будь осторожна, — Дедалус задержал ее ладонь в своей. — Если преуменьшать опасность для других, то можно однажды обмануться самому. Не забывай об этом, ладно?

Гестия кивнула, повернулась и направилась к дому. И остановилась, почувствовав чей-то пристальный взгляд. Дадли стоял, прислонившись к дереву. Он хмурил лоб словно в немом вопросе. Гестия оценила расстояние от дерева до лавочки и мысленно выругалась: надо было поставить заглушку.

Она подошла к нему вплотную и одарила нарочито строгим взглядом, готовясь к целой успокоительной лекции. Но Дадли был на удивление спокоен для маггла.

— Я понял, что мы в большой опасности, — сказал он. — Не говорите родителям. А от меня можете не таиться, я не стану совершать глупостей.

Гестия скептически прикусила край губы.

— Мы в огромной опасности, — отозвалась она. — Но для меня это работа, а для тебя — бремя. Жаль, что узнал. Живи как обычно, но, раз ты в курсе, то для экстренной ситуации мы с тобой разработаем план действий. И запомни, никаких геройств!

— Я не герой, — Дадли усмехнулся непонятно чему. — Не беспокойтесь.

— Рада слышать, — Гестия сказала как отрезала и поджала губы.

Дадли не смутился. Засунул руки в карманы, кивнул ей и неторопливо двинулся к дому. И уже на крыльце обернулся.

— Не забудете? Мисс Джонс?

Гестия фыркнула и кивнула, не удостаивая его ответом. Дерзкий юнец...

* * *

Новые документы Дедалус достал поразительно быстро, и если у Гестии и были дурные предчувствия насчет столь легкого решения проблемы, то они оправдались в полной мере.

— Увы, миссис Адамсон, — Дедалус развел руками с таким потешным видом, что как бы Гестии ни хотелось его убить, она задавила в себе это низменное стремление. — Других вариантов не было, поэтому мы тебя слегка омолодили.

— Я уже поняла, — процедила Гестия, она же Гвендолин Адамсон, она же новоиспеченная супруга мистера Дэвида Адамсона, в недалеком прошлом именовавшегося Дадли Дурслем. — Отлично, его состарили, меня омолодили. Молодцы, что сказать… Осталось только родительское благословение получить…

Благоприобретенная свекровь, она же — миссис Полли Адамсон, закашлялась, а свекор слегка побагровел.

— Э-э-это как понимать? — в конце концов, выдавил он. — Мисс Джонс, что это такое? При всем уважении, но хватит нам в родне волшебников! И так уже натерпелись! До сих пор расхлебать не можем!

— При всем моем уважении, — Дедалус недобро сощурился. — Расхлебываете тут как раз таки не вы! Никакого брака на самом деле нет, вы же должны это понимать! Это всего лишь прикрытие!

— Под которым нам еще неизвестно сколько жить!

— Предпочтете не жить вовсе? — сдержанно поинтересовался Дедалус.

— Хватит! — вмешалась Гестия, но ее неожиданно перебили.

— Хватит, папа! — Дадли резко встал со стула и подошел к спорящим, неосознанно загородив собой Гестию. — Это всего лишь легенда. Мы будем жить по этой легенде, если так надо для нашей безопасности. И уж точно не стоит набрасываться на мисс Джонс, не она делала эти документы!

— В любом случае, это запутает возможных преследователей, — вмешалась Гестия и ненавязчиво оттеснила Дадли в сторону. — Они не будут искать нас в таком составе. Вы сможете выходить на улицу! Можно будет наладить более нормальную для вас жизнь!

— В таком случае, это не стоит дальнейших обсуждений, — обронила миссис Дурсль. — Оставь, дорогой, — она коснулась локтя мужа.

— Значит, решено, — с облегчением выдохнул Дедалус. — Тогда скоро мы разберемся со всеми формальностями.

Гестия кивнула и прикрыла глаза и прислонилась спиной к стене. Она слишком устала, чтобы продолжать этот спор. Она вообще слишком от всех устала. Надо собраться и продолжить. Ее смена еще долго.

Все постепенно расходились. Дедалус приложил руку к сердцу и откланялся. Ушел мистер Дурсль, гневно фыркнув напоследок. Миссис Дурсль последовала за ним, даже не взглянув на Гестию.

Кто-то коснулся ее локтя.

— Хотите кофе, мисс Джонс? — Дадли оставался приятно невозмутимым. Только уши розовели больше обычного.

— Да, давай, — Гестия с силой провела ладонями по вискам. — Мне нужно немного прийти в себя. Пойдем на кухню!

Кухонька, маленькая и невзрачная, ныне блистала кристальной чистотой — миссис Дурсль привычно успокаивала себя уборкой, так что за месяц этот захолустный домик изнутри стал похож на реанимационную палату в Мунго. Гестии это нравилось, такая чистота ее успокаивала, позволяла видеть все вещи разом, проясняла мысли. Но не сегодня.

Сегодня чистота заставляла ее чувствовать себя букашкой, распятой на белой картонке. Гестия налила себе кофе, не удержала чашку, и коричневые пятна усыпали безукоризненную столешницу, словно уродливые оспины. Она без сил опустилась на стул. Черт с ней, с этой столешницей. Сейчас ей казалось, что она и руки не поднимет.

Дадли сам налил ей кофе, пододвинул чашку, озадаченно почесал в затылке, огляделся и, просияв, накинул на стол какую темную тряпку. На сем счел долг чистоте отданным и устроился с чашкой напротив.

В тряпке Гестия по прошествии некоторого времени опознала фартук миссис Дурсль и только закатила глаза. Но комментировать не стала. В самом деле Дадли редко заглядывал на кухню в отличие от нее.

— Мисс Джонс…

— Гвендолин, — прервала она его. — Привыкай, Дэвид. Нам еще жить под этими личинами, и лучше, если ты не будешь запинаться. Что ты хотел?

— У вас ведь тоже есть семья, ми… Гвендолин? — Дадли взглянул на нее неожиданно остро, понимающе. — Они знают, что с вами? Вы с нами уже полтора месяца, и никуда не отлучались все это время.

— Они знают, что я на работе и что у меня все хорошо, — кратко отозвалась Гестия. — А больше им знать опасно. Никто не осведомлен, что я охраняю вас, так безопасней. К тому же, сейчас меня все равно никто не ждет.

— Вы выглядите уставшей.

— Выглядишь, — машинально поправила она. — Все нормально. Просто немного устала. Высплюсь, и пройдет.

Хотелось бы верить. По утрам просыпаться не хочется. Хочется махнуть на все рукой и позорно расплакаться от жалости к себе. Никакой радости, никаких перспектив, никакой надежды. Ежедневная проверка защитных заклятий, прогулка по саду пока все спят, затем маскировка палочки, отказ от магии, и жизнь молчаливой бдительной тенью. Раз в неделю связь с Дедалусом или Кингсли, и никаких утешительных новостей.

— Вам надо отвлечься, — Дадли заговорщицки наклонился к ней.

Гестия скептически приподняла бровь.

— И как, интересно? — она даже не старалась сдержать насмешку, но Дадли она была как слону дробина.

— Новыми впечатлениями, конечно же! Вы умеете пользоваться компьютером?

Гестия не умела, но училась она всегда быстро. Особенно ей понравилась щелкающая клавиатура и целый мир, развертывавшийся из строчек, пробегавших по экрану.

А фартук она все-таки спасла, улучив момент, — одним взмахом палочки.

* * *

Дадли как раз сидел за компьютером, когда Гестия стремительно вошла в комнату и решительно похлопала его по плечу.

— Мисс… в смысле, Гвендолин? Что-то случилось? — он вскинул голову.

Гестия показала ему связку из разных кулончиков, слегка потрясла ей и неожиданно подмигнула.

— Помнится, я обещала тебе запасной план! Вот! — она со значительным звяканием опустила связку на стол. — Половину лавок с бижутерией обошла!

Дадли с опасливым интересом поддел пальцем один из кулонов и поднял его за цепочку.

— Что это?

— Смотри! — Гестия уселась рядом и деловито придвинула к себе украшения, но вовремя спохватилась. — О, только компьютер выключи сначала! И из розетки выдерни, пожалуй.

— А вы такая продвинутая стали! — рассмеялся Дадли и нырнул под стол, повозился с системным блоком и вылез взъерошенный как воробей. — Неделю назад еще от выключателя шарахались, а сейчас уже слово “розетка” знаете.

Гестия неосознанно потянулась пригладить ему волосы, опомнилась и ограничилась лишь легким подзатыльником.

— Ай! За что? — Дадли нарочито надулся и сел обратно. — Так и что вы придумали?

— Смотри! — Гестия разложила украшения в определенном порядке. — Это порт-ключи. Они перенесут даже маггла, но на небольшое расстояние. Это целая система переносов в разные места. Такое подобие аппарации в миниатюре. Мы разложим их по окрестным городкам в определенном порядке, соединим друг с другом по цепочке так, чтобы один перенесшийся мог призвать туда остальных. Если что-то случится со мной, то ты будешь координатором!

— Если с вами… — медленно повторил Дадли.

— Это самый крайний случай, — перебила его Гестия. — Если меня убьют или ранят, вам придется выбираться самим. Ты сможешь спрятаться, спрятать родителей и вызвать помощь, я это знаю. Смотри внимательно, тебе придется всегда носить эти три кулона на себе. Один окружает тебя куполом защитных чар, их хватит на одно, максимум два заклинания, но за это время ты успеешь воспользоваться порталом. Вот этот второй. Видишь, на нем очень много камушков, тебе придется выучить их все. Каждый из них активирует свой портал, а вот эти два перенесут к тебе родителей, где бы те ни были. И третий кулон, — Гестия повертела в руках старинную серебряную розочку. — Он переправит вас во Францию. Это настоящий магический портал, он незаконен, я приобрела его у Флетчера однажды. Хотела передать семье, но не успела. Ощущения от него будут отвратительные, и вы окажетесь в чужой стране, практически без ничего. Но вы выживете.

— Ничего себе…

— Я связалась с Биллом Уизли, он обещал, что о вас в этом случае позаботятся родственники его жены, — торопливо проговорила Гестия. — Она француженка. Придется пойти на это, но только в самом крайнем случае.

Внизу хлопнула дверь.

— Мама пришла, — констатировал Дадли. — Давайте только тренироваться в садике завтра, когда она уедет. А то если она увидит что-нибудь волшебное рядом со мной, то хана идее.

Ну, допустим, не идее, а нервам самой Гестии. Миссис Дурсль трепетно следила, чтобы рядом с ее любимым сыном не пролетело ни искорки магии. И скандалы устраивала мастерские.

Последнюю неделю, правда, семейство Дурслей расслабилось и подобрело, обретя относительную свободу передвижений. Гестия же была как на иголках, не представляя, как уследить за всеми. Она успевала только развешивать следящие заклинания, да каждый день патрулировать этот богом забытый городок.

Нет, её точно дьявол дергал за язык, когда она предлагала сделать им поддельные документы. Но она же не думала, что они начнут разбегаться, как лукотрусы из коробки…

Мистер Дурсль был Гестии наиболее симпатичен. Он предпочитал проводить свои дни дома за книгами или массивными гроссбухами, подстригать газон и особенно не рвался в люди, вроде бы постепенно смиряясь с потерей прошлой жизни. Тем более по новосотворенному послужному списку, он стал еще более солидной персоной, чем прежде. Вроде бы… Гестия в подробности маггловских карьерных ценностей не вдавалась.

Миссис Ду… тьфу, Адамсон, она вела хозяйство, выезжала по магазинам, водила знакомства, уже пыталась вписаться в местный женский то ли комитет, то ли еще какую организацию, и весьма успешно. Гестия только и успевала, что бдительно пресекать все посторонние визиты, неизменно находя для их семейства убедительные предлоги не участвовать в том или ином мероприятии.

Дадли же… удивил и родителей, и ее саму, неожиданно успешно устроившись на работу. По нынешним документам, ему было уже двадцать два, так что никаких препятствий не возникало. Четыре дня в неделю он проводил в конторе через две улицы от их дома. Гестия же, кляня весь свет, заслужила репутацию очаровательной девушки, без ума влюбленной в своего супруга. А какая бы еще жена бегала бы к своему благоверному по нескольку раз на дню с завтраками, обедами и ужинами, дабы убедиться, что он еще жив, здоров, не пленен пожирателями и не намерен громогласно признаваться в истинной личности.

Через неделю, впрочем, Гестия так от всех устала, что поумерила пыл (соседские кумушки объяснили это тем, что в конторе работала ровно одна особь женского пола глубоко за шестьдесят) и занялась другими, более важными, делами.

— Хорошо, тогда вечером займемся техникой безопасности и теорией, — Гестия встала. — Это я пока забираю. А вот это надень. Прямо сейчас, — она протянула ему первый кулон.

Дадли аккуратно взял его за цепочку, но надевать не торопился. Кулон крутился на цепочке, раскачивался туда-сюда. Дадли смотрел на него, не отрывая взгляда, хмурился и словно проваливался куда-то глубоко в свои мысли.

— А что… — он сглотнул. — Что случится, если я его надену?

Гестия непонимающе нахмурилась:

— Ничего. А что должно случиться? Это защитный артефакт, он сам по себе ничего не делает. Только отразит направленную на тебя магию.

— А у меня ничего не вырастет? — Дадли по-прежнему гипнотизировал взглядом злосчастный кулон. — Лишнего…

— Вырастет? Что за глупости? — отмахнулась Гестия. — С чего бы чему-то вырастать?

— Ну, просто раньше от магических штуковин у меня всегда что-нибудь вырастало, — Дадли помялся. — То язык, то хвост…

— Я тебя уверяю, от этой вещи у тебя не вырастет ничего, даже рога, — со сдавленным смешком пообещала Гестия. — Я сама его делала. Обещаю, что с тобой ничего не случится, если наденешь его. Веришь мне?

Дадли смотрел на нее некоторое время, потом кивнул и решительно застегнул цепочку на шее.

— Ну как?

— Вроде нормально, — осторожно отозвался Дадли. — Спасибо, Гвендолин.

— Не за что, Дэвид, — Гестия ободряюще похлопала его по плечу. — И знаешь что, у меня для тебя будет особое задание!

Им поневоле приходилось привыкать к прикосновениям друг друга и к новым именам. Гестия уже приноровилась целовать воздух в миллиметре от его щеки, она вообще старалась минимизировать все тактильные контакты, чтобы не смущать его. Дадли в целом придерживался той же политики, и на первых порах очень тяжело привыкал называть ее новым именем и на “ты”. До сих пор в разговорах один на один то и дело сбивался на “мисс Джонс”.

Покинув успокоившегося Дадли и утерев с натруженного лба пот, Гестия посмотрела на связку украшений в руке и неожиданно просияла. Она не представляла, как будет уговаривать Вернона Дурсля надеть такой же кулончик. Теперь же проблема обрела изящное и элегантное решение.

Вскоре Дадли подарил родителям парные украшения якобы в честь своей первой зарплаты. Прослезившаяся, почти рыдающая от умиления миссис Дурсль была готова надеть что угодно и вцепилась в мужа мертвой хваткой, чтобы он тоже носил такую памятную вещицу. Такому напору мистер Дурсль не мог противопоставить ничего.

Гестия была довольна. И очень хотела верить, что просто перестраховывается. Просто меры предосторожности, для пущего спокойствия.

* * *

Гром грянул через месяц.

Это был праздничный обед, приготовленный искусными руками миссис Дурсль и не особо искусными, но вполне умелыми — Гестии. Она начала привыкать к этой странной, словно замершей на одном месте жизни. И хотелось бы вернуться обратно в магический мир, но Кингсли говорил оставаться на месте. Гестия подчинялась, и начинала находить некоторую прелесть в этом рутинном спокойствии. Дурсли стали вполне сдержанны, корректны, и иногда даже Гестия не чувствовала себя среди них чужой. Ровно до тех пор, пока не вспоминала магический мир или не тянулась машинально за палочкой.

На этот раз о магическом мире вспомнил сам мистер Дурсль.

— Так что у вас там все-таки происходит? — с интересом обратился он к Гестии. — Уже свергли этого, как его… Во… вол… Волдеморта?

Ничего еще не произошло, но что-то внутри Гестии вдруг перещелкнуло и тревогой забилась в голове одна лишь мысль — “Опасность!” Она напряглась и, уже не смущаясь никого, выхватила палочку и послала сканирующие чары, которые подтвердили бы надежность защиты.

Щитов над участком не было...

— Все сейчас быстро встают из-за стола, — спокойно проговорила она, как мантру повторяя про себя: “Только не напугать до паники!” — И отходят к стене. Хорошо?

— Но… — опешила миссис Дурсль. Дадли потянул ее за руку.

— Мам, не сейчас! Делаем, как она говорит!

— Возьмитесь за руки, — автоматически скомандовала Гестия. Какой-то внутренний хронометр отсчитывал секунды: десять, девять… — Акцио сумки! — три набитых мешка с грохотом слетели по лестнице. — Берите их!

Экстренный запас вещей они держали с самых первых дней, вместе с документами, одеждой и самыми ценными вещами. Гестия не разрешала их доставать.

— Дадли, — произнесла она, поймав его взгляд. — Ты знаешь, что делать. Последовательность 8-3-1, ждете на условном месте полчаса, потом жми на пятый камень. Дедалус вам поможет. Давай! Вы справитесь!

Бледный взъерошенный Дадли серьезно кивнул ей, подхватил отца и мать за руки, коснулся груди — и в тот же миг семейство Дурслей исчезло из городка.

И грянул шторм.

Гестия оказалась с ним один на один. Не шевелясь, она смотрела, как возникают на участке темные фигуры; прищурившись, наблюдала, как бликует мимолетным блеском, натягиваясь, антиаппарационный барьер.

Она шевельнула палочкой, притягивая из подпола трех мышей. Мгновение — и вот уже три человеческие фигуры панически заметались в окнах под визгливый хохот снаружи. Вот она — легкая мишень, такая заманчивая — подходи и бери. И она, бестолковая волшебница замерла внутри, словно из последних сил удерживая щиты, не в силах успокоить глупых подопечных, не в силах справиться с чужим страхом.

Первое заклятье выбило окно, подло срикошетило о комод и отшвырнуло Гестию к стене. Та смачно выругалась сквозь зубы, заставляя палочку издать дикий испуганный визг, так похожий на человеческий. Но одного проклятья было мало, она ждала еще одного, судорожно считая про себя. Что если она ошиблась? Что если этого будет недостаточно?..

Она достаточно раззадорила нападавших. Дедалус предупреждал, что вероятнее всего пошлют бесящийся молодняк, которому нужно лишь показать первую кровь. А дальше… они все сделают сами.

Они ударили сообща, со всех сторон. Дом ахнул от сотрясения, и едва поднявшаяся на ноги Гестия больно ударилась спиной и тут же перекатом ушла в сторону, спасая лицо от летящих во все стороны осколков, нашаривая на груди свой собственный кулон.

Атакующие заклинания пролетели безжалостными лезвиями, разрушая и без того слабые, нестабильные защитные связки. Дом натужно заскрипел, ощущая, должно быть, свои последние мгновения, и вспыхнул точно феникс столпом адского пламени.

Гестия судорожно стиснула кулон в кулаке и закрыла глаза.

* * *

За окном горели фонари и хмурилось грозно чернильное небо, нависая над крышами тяжелыми тучами. Гостиница напротив светилась мягким ровным светом горящих окон, и где-то там почтенная супружеская пара устраивалась на ночлег, из последних сил сохраняя невозмутимый вид.

Этот городок в нескольких милях от их прежнего места обитания был милым, но отчего-то неуютным. Здесь было слишком много народу. Наверное, из-за Рождества. Даже местная гостиница не смогла принять сразу две супружеские пары, переправив одну из них конкурентам напротив. Гестии это не нравилось, но спорить она не стала, решив, что так даже и лучше. Этот отельчик был похуже, но им с Дадли вполне подходил, тем более, что этой ночью им едва ли пришлось бы спать.

Теперь Гестия стояла у стены рядом с окном и с подозрением разглядывала улицу, присматриваясь ко всем темным фигурам. Впрочем, учитывая время, их было там бесчисленное множество.

Нельзя было терять бдительность ни на секунду. Ни на миг. И все же что-то подсказывало ей, что сегодня все будет спокойно. Однако боязно было расслабиться, довериться слепой интуиции и проиграть. Нет, нельзя расслабляться. Слишком много жизней на кону.

— Свет не включаем? — Дадли подошел к ней со спины. От его фигуры веяло теплом, и Гестия поежилась, почувствовав, как дует от окна.

— Лучше не надо, — отозвалась она и, не удержавшись, зябко обхватила себя руками. — И к окнам не подходи.

— Вряд ли это поможет против магии, — резонно заметил он. — Всю ночь так простоишь?

— Нет, ты прав, — она отвернулась и отошла от окна.

— Почему ты сожгла тот прошлый дом? — Дадли последовал за ней.

— Пусть они думают, что мы мертвы. К тому же, там могло что-то остаться. Волосы, ногти, кровь… то, что можно использовать нам во вред, — Гестия пожала плечами и поморщилась от боли в затылке. — Так что совет на будущее — держи расческу в идеальной чистоте. Во избежание.

Она потянулась за сумкой и охнула, схватившись за бок. Кувыркания по полу не прошли даром.

— Старею, — скривилась она. — В былые годы в засаде по семь часов сидела, и то ничего. А теперь небольшая пробежка и… оу-у-у, — она попыталась разогнуть спину.

— Садитесь, — Дадли никак не мог определиться, под какой из личин с ней общаться, и Гестия опасалась, что однажды он точно проколется. — Желательно ко мне спиной. Сюда.

— Зачем? — подозрительно осведомилась Гестия, но тем не менее все же послушалась. Села на указанный пуфик и с наслаждением вытянула ноги.

— Постарайтесь расслабиться, — Дадли сел на кровать. — И не…

— Ай! Полегче! — Гестия аж взвизгнула, когда он положил ладони ей на плечи.

— И не кричать, да...

— Ненавижу массаж! — доверительно поделилась она. — Но ты неплохо справляешься. Где научился?

Дадли методично разминал жесткие закостеневшие мышцы и убивал желание не то что сопротивляться, но и жить. Поначалу. Постепенно становилось легче. И даже приятнее. Немного.

— Тренер научил. Я занимаюсь боксом, — Дадли стал более деликатен в движениях, и Гестия действительно начала понемногу расслабляться. — Я тоже поначалу это ненавидел.

— Знаешь, я думала, ты совсем другой, — выпалила Гестия, даже прежде чем подумала. — Представляла себе вредного, избалованного жестокого мальчишку, думала, сколько проблем с ним будет. А ты...

— А я такой, — Дадли не сбился с ритма, только голос чуть дрогнул. — Просто перед вами рисуюсь. Хочу казаться лучше, чем есть. А так я именно такой и был: травил своего кузена, бил его, издевался над слабыми, требовал все, что захочу… и много чего еще.

— Что изменилось? — Гестия спросила мягко, но вопрос все равно прозвенел как струна и повис в воздухе с тревожным гулом.

— В пятнадцать лет на меня напал этот, как его, де… дементор из вашего мира. Тогда я, кажется, впервые понял, насколько я жалок. Мне это не понравилось. Потом сменился тренер, он тоже немного вправил мне мозги... жаль, я его, наверное, больше не увижу…

— Увидишь, — Гестия с теплом коснулась его руки.

— А потом появились вы. Вы красивая и очень строгая. Мне не хотелось казаться жалким в ваших глазах. Я старался не быть таким, каким был раньше.

Его руки уже не разминали, гладили. Деликатно, бережно. Настораживающе бережно…

— У тебя получилось, — видит бог, она старалась сохранить голос ровным.

— Не думаю, — Дадли за ее спиной усмехнулся непонятно чему. — Но я рад, что вы не воспринимаете меня как мальчишку.

— Ты не мальчишка, — она сняла его ладони с плеч, но удержала в своих и повернулась к нему. Его лицо в полумраке было непроницаемым, но она откуда-то знала, что он сейчас как никогда уязвим. — Ошибки детства не диктуют дальнейшую жизнь. Ты будешь достойным человеком, я уверена! Ты очень меня поддержал и облегчил работу! Ты уже много сделал для общего дела! И я очень рада была познакомиться с таким Дадли Дурслем.

— Или Дэвидом Адамсоном, — произнес он, не отрывая от нее темных, лихорадочно горящих глаз.

— Или Дэвидом Адамсоном, — завороженно повторила Гестия.

И тогда он подался вперед, нежно коснулся ладонью ее щеки и поцеловал. По-настоящему.

Это было странно. До жути неправильно, до щемящей тоски необходимо... Она должна была быть сильнее, высвободиться, отстраниться... Она поддалась. И закрыла глаза, впервые за несколько лет позволив себе не думать.

* * *

За окном еще царила серая полутьма, когда Гестия открыла глаза. И резко села в постели, вспомнив все, что было.

Черт-черт-черт! Дьявол тут все побери!

Гестия размяла шею, с неудовольствием ощущая во всем теле предательскую приятную слабость. И потянулась за волшебной палочкой, благо та лежала рядом, только на полу. Теперь приманить одежду. Не искать же отдельные ее части по всей комнате.

— Я так понимаю, первое, что ты скажешь, что это все было ошибкой.

Застигнутая врасплох Гестия обернулась, Дадли лежал, заложив руки за голову, и смотрел на нее. В полутьме она не могла разобрать выражения его лица.

— Еще какой, — пробормотала Гестия. — Это было вообще против всех правил и норм, но это моя ошибка! Мне и отвечать за нее, если что.

— Думаю, я тоже поучаствовал, — Дадли хмыкнул и уставился в потолок. — И что теперь?

— Теперь все станет сложнее, — Гестия нахмурилась. — Нас не должны связывать никакие отношения, не может быть никакой связи, иначе мы рискуем не только своими жизнями, но и жизнями твоих родителей. И они тоже не должны ничего узнать — нам еще один Мерлин знает сколько быть в одной лодке!

— Это я понимаю, — Дадли кивнул. — Они не узнают, не беспокойся. Они вообще обо мне достаточно не знают. А еще ты старше меня, верно? Тоже в копилку аргументов?

— А еще я тебя старше на… даже не буду говорить, на сколько лет, — беспомощно повторила Гестия. — И это все очень неправильно.

— Скажи, — Дадли по-прежнему не смотрел на нее. — Оно хотя бы того стоило?

Гестия почувствовала, что заливается краской, и порадовалась царящему в комнате полумраку. А ведь уже давно не девица, глупо стыдиться таких разговоров. Но щекам все равно стало горячо.

— Кто знает, — неразборчиво буркнула она и поскорее нырнула под кровать за ботинком. — Ты тоже вставай, раз не спишь. Соберемся, позавтракаем с твоими родителями, и будем выбираться отсюда. Придется помыкаться по гостиницам, пока Дедалус не найдет для нас новый дом.

* * *

Весть о последней битве прилетела с патронусом Дедалуса. Слова упали на рыхлую землю звучным колоколом и растворились в майском ветре.

Гестия отложила книгу и улыбнулась. Рассмеялась счастливо и свободно. Она возвращалась! И возвращалась в бой.

Она хотела уйти тихо, но все же зашла попрощаться.

Дадли стоял у открытого окна и сжимал побелевшими пальцами подоконник. Она подошла к нему, заглянула в глаза, потерянные, опустошенные.

— Ты уходишь туда? К ним? — он спросил это почти спокойно. — И ты не вернешься?

Гестия кивнула.

— Я вам больше не нужна, — тихо прошептала она. — Если мы победим, то вам больше не будет ничего грозить, если же проиграем… помни про третий порт-ключ, хорошо? Все равно вас вряд ли будут искать.

— Ты нужна мне, — он сжал ее руку, коснулся щеки. — Я люблю тебя, Гестия! Я влюбился в тебя с первых наших разговоров. Я хотел быть достоин тебя, хотел быть с тобой, хотел нравиться тебе…

— Дадли, не надо… — беспомощно прошептала Гестия. — Пожалуйста…

— Я хочу, чтобы ты знала это перед тем, как уйдешь, потому что ты все равно уйдешь! — с горечью выдохнул он. — Ты не останешься, ни за что. Я прав?

Гестия кивнула.

— Скажи, я хоть что-то значил для тебя? — Дадли смотрел на нее пристально, сверкая глазами. — Ты чувствовала ко мне хоть что-нибудь? Или там у тебя кто-то есть? А я был лишь мальчишкой, который таскался за тобой хвостом?

— У меня никого нет, — глухо обронила Гестия. — Ты мне не безразличен, Дадли. Но у нас никогда ничего не вышло бы… Ты слишком юн, а я…

Он поцеловал ее, прижав своим телом к стене, не давая отодвинуться или успеть выкрутиться. И целовался он уже не так, как в прошлый раз — осторожно и даже робко, почти неумело. Этот поцелуй был чувственным, дерзким, заставлял ее подчиняться и уступать. Размыкать губы, прижиматься к нему ближе, чувствуя, как собственное тело начинает снова ее предавать.

Что такого было в нем, в этом лопоухом, медлительном, спокойном мальчишке, что заставляло ее раз за разом отступать от собственных правил и поддаваться ему все больше и больше? С радостью.

Дадли оторвался от ее губ, тяжело дыша, прикрыл глаза на мгновение и отступил, убирая руки.

— Прощай, Гестия.

— Прощай, Дадли, — шепнула она, отворачиваясь, чтобы он не увидел ее слез. И с негромким, почти беззвучным, хлопком аппарировала.

* * *

Дадли не видел кузена очень давно, да и не горел желанием его видеть, хоть и был рад, что тот жив и здоров. Однако они все же встретились. Дадли сам вызвался. Вряд ли Гарри хотел бы встречаться с дядей или тетей. Даже для разрешения деловых вопросов.

Они смотрели друг на друга с неловкостью абсолютно чужих людей, которым уже нечего делить.

— Рад, что ты выжил, — наконец, произнес Дадли, чтобы как-то начать разговор.

Гарри усмехнулся.

— Да уж, это было непросто. Вам все восстановили? Министерство выплатило вам компенсацию?

— Да… галеонами, — Дадли усмехнулся тоже. — Как их теперь обменивать, другой вопрос.

— Я поговорю, — Гарри поправил очки. — Только запишу, чтоб не забыть. Дел выше головы. Столько пожирателей разбежалось, знаешь. Ловим-ловим, а все бестолку.

Странно было видеть его таким, спокойным, раздавшимся в плечах, уверенным в себе, великодушным. Или он всегда был таким за исключением плечей? Просто они не замечали.

Дадли задумчиво пропустил между пальцев кулон, висящий на шее, и перевел взгляд на других посетителей кафе, рассеянно скользнул по ним взглядом. Девчонка за стойкой ему подмигнула, словно намекала, что не против, если он пригласит ее на свидание. Парень в углу жался, словно ему мышь за шиворот запихнули, еще какая-то парочка упоенно целовалась на диванчике у окна. Дадли вздохнул: местечко было не ахти, но другого он в спешке не придумал.

— Я хотел спросить… — он помедлил. — О Гестии Джонс. Как она? Мама спрашивала.

— Надо же, — Гарри рассмеялся. — Вас заинтересовал кто-то из волшебников? Надеюсь, не для триумфального сожжения?

— Она защищала нас, мы ей благодарны, — нейтрально отозвался Дадли, краем глаза наблюдая за странным парнем, который завозился, словно вытягивая что-то из рукава. Гарри сидел к тому спиной, поэтому такими вещами не заморачивался. — Так что? Знаешь про нее что-нибудь?

— Знаю, что она здорова и работает в министерстве под началом Кингсли, — пожал плечами Гарри. — Большего не знаю, извини. Мы с ней почти не пересекались.

Парень наконец справился с рукавом и незаметно извлек из него что-то продолговатое, подозрительно напоминающее… палочку, похожую на ту, какую Дадли видел у Гестии. Дальше он не думал.

Все произошло в один миг. Парень вскочил, выкрикнув что-то непонятное, нацелив палочку в затылок Гарри, а Дадли, сам не понимая, как успеет, сбил кузена со стула и прикрыл собой, чувствуя спиной жар и видя, как кафе озаряется яркой вспышкой. Но в глазах уже темнело и наваливалась на плечи неподъемная тяжесть.

* * *

Дадли очнулся в больнице святого Манго или Мунго, как там ее назвал взъерошенный испуганный Гарри, с которого мигом слетело все спокойствие.

— Родителям ни слова! — первое, что прохрипел Дадли, увидев кузена. — Понял? У мамы сердце.

— Я могила, — заверил Гарри и осторожно сел рядом на краешек стула. — Ну что, Большой Ди, на этот раз ты меня спас! Ты чудом выжил...

— Ага, — просипел Дадли, переворачиваясь на спину. — Квиты.

— Я нашел ее, — помявшись, сообщил Гарри. — Гестию. Она здесь, хочет тебя увидеть. Я рассказал ей, что с тобой стряслось. Она сразу прибыла сюда и...

Дальше Дадли не слушал, он смотрел на вход в палату, где озаренная закатным солнцем стояла она. Печальная, с неизменно строгим выражением лица и скрещенными руками, и невероятно красивая, как всегда.

Пожалуй, теперь Дадли был счастлив.