Мальчик-который-попал-на-Слизерин (джен)

Пробуждение было резким. Вскочив с кровати, Гарри огляделся. Он был в своей комнате, глубоко в подземелье под замком. Никакого больше дома родственников, никакого чулана. И главное — никаких Дурслей! Но то, что он обучается на факультете, выпустившем убийцу его родителей, не давало ему покоя, тяжким грузом лёжа на сердце. Может, Волан-де-Морт спал именно в этой комнате?! Такие мысли совсем не способствовали душевному спокойствию. Хотя, с другой стороны, никаких тёмных искусств он пока ещё не увидел. Да никто не заставит его их изучать! Успокоив себя, он пошёл умываться, а затем, собравшись, поднялся в гостиную.

Было ещё рано, и тут сидели всего два шушукающихся старшекурсника, которые замолкли при виде Гарри.

«Вдруг он новый Тёмный Лорд?»

Нежданно эти слова, сказанные вчера, вспыхнули ярким пламенем у него в голове. Неужели все опасаются его, потому что думают, что он обладает какой-то тёмной магией, которой сокрушил Волан-де-Морта? Да он даже не помнит его! И никакой силы у него нет!.. Пройдя поближе к ярко горящему огню в камине — с утра было холодно, — он плюхнулся в кресло... Но говорить об этом никому ведь необязательно? В магловской школе Дадли бил его и устраивал на него охоту. Все одноклассники боялись его кузена, поэтому с Гарри никто не дружил. А здесь он начнёт новую жизнь, к тому же уже нашёл нового друга. Рон!

Поттер вскочил на ноги. И тут же сел обратно. Рон на Гриффиндоре. Интересно, что он там делает и как отнёсся к тому, что Гарри попал на Слизерин? Вспоминая объятое ужасом лицо, его ошарашенные глаза, мальчик загрустил ещё больше. Да, Рон явно рассчитывал на то, что его друг поступит на Гриффиндор. Поттер со злостью стукнул по ручке кресла. Да он сам думал, что поступит на факультет, где учились его родители! Да эта Шляпа ему даже и сказать ничего не дала, почти сразу определив на Слизерин.

«Имеется весьма похвальное желание проявить себя», — передразнил он мысленно Шляпу.

Да какое тут себя проявить?! Он здесь чужой. Даже поговорить не с кем. Вспомнилось выступление Малфоя, как все его внимательно слушали. У него и вправду влиятельный отец. Общается с самим министром, которого — по словам Хагрида — зовут Корнелиус Фадж. А сам Гарри явно теперь ему не друг.

* * *

Гостиная тем временем наполнялась людьми.

— Так, первокурсники! — раздался вдруг громкий, звонкий и требовательный девичий голос, вырывая Поттера из раздумий.

Гарри оглянулся, увидев, как староста Джемма Фарли стоит у одного из свободных кресел, одетая с иголочки, в чёрную мантию, и оглядывает гостиную. Пайк с Забини уже направились к ней с другого конца помещения, повинуясь её строгому взгляду. Мальчик вяло поднялся и тоже присоединился к ним. Первокурсники собрались сбоку от большого дивана, стоя плотной группой перед Фарли. Та быстро оглядела их и, повернув голову в сторону входа в женские спальни, обратилась к только что появившимся девочкам:

— Гринграсс, Булстроуд, Паркинсон, Харли, подойдите сюда.

Откуда-то сбоку от Гарри возникли Малфой с Ноттом. Потихоньку все двенадцать учеников собрались рядом с ней. Драко открыто позёвывал, да и остальные выглядели сонными и невыспавшимися.

— Доброе утро. — Староста обвела всех изучающим взглядом.

Гарри замешкался, не зная, что сказать, но тут же присоединился к ответному приветствию и пожеланию хорошего утра. Фарли стала подходить к каждому из них, поправляя что-то в одежде, застёгивая пуговицы или перевязывая галстуки. Малфой снова зевнул.

— Трудно было вставать с утра? Не выспались? — весело спросила девушка, бросая быстрый взгляд на Драко. Она остановилась прямо перед Гарри и стала поправлять двумя руками его зелёный галстук.

— Немного, — ответил Малфой, в знак согласия кто-то кивнул.

Гарри же ощущал себя не в своей тарелке, пока девушка рассматривала вблизи и без всяких препятствий его шрам на лбу, а её ловкие тонкие и изящные пальцы принялись поправлять вылезший воротник рубашки. От неё веяло легким ароматом чего-то мягкого, мальчик не мог определить запах. Колдунья безуспешно попыталась уложить вихрь его чёрных волос.

— Ничего-ничего, первая неделя самая сложная, а потом войдёте в колею, — сказала она, напоследок пригладив галстук Поттера, и, лишь быстро глянув на Трейси Дэвис, не дотрагиваясь до неё, подошла к Забини.

— Сойдёт. — Закончив, волшебница критическим взглядом оглядела всех, заставив Дэвис поёжиться.

— Э, Фарли, можно... — обратился было к ней какой-то слизеринец, но та его прервала взмахом руки.

— Позже, — сухо сказала староста, лишь на секунду взглянув на говорившего. Её внимание вернулось к первокурсникам. — Завтрак у вас через сорок минут. Ждите меня здесь, в гостиной, — приказала она, кивнув в сторону кресел, и направилась к выходу.

Гарри боковым зрением увидел, как девочки пошли к ещё свободным креслам у камина, и поспешил отойти от дивана подальше, не желая общаться с Малфоем, который мог припомнить ему их неприятный вчерашний разговор в поезде. К его удивлению, Дэвис осталась на месте, нерешительно глядя в спины своих одноклассниц, не зная, можно ли ей к ним присоединиться. Мальчик пошёл обратно к своему креслу и сел в него. До этого ему казалось, что он был одет правильно, хотя и галстук оказалось сложно закрутить вокруг воротника рубашки. И даже то, что он одевался перед зеркалом, контролируя процесс, очевидно, не очень-то помогло. Его мысли затуманились, а глаза сонно закрылись. Разбудил его Забини, который протянул расписание.

— Фарли сказала передать тебе. Пойдём в Большой зал, что тут сидишь?

* * *

Во время завтрака Поттер обратил внимание на то, кто с кем сидит. И если Малфой пришёл чуть позже вместе с Крэббом и Гойлом, то Пайк с Ноттом уже были за столом. Девочки появились почти все вместе, а спустя короткое время подоспела и Дэвис. Однако на занятие они пошли всей группой. Гарри заметил, что встречающиеся ученики таращатся на него, перешёптываются, а некоторые даже показывают пальцем. Это злило и отвлекало. Неужели все думают, что он тёмный маг, раз учится на Слизерине? Да он даже ни одного заклинания не знает, какой из него тёмный маг?!

Поттер с лёгким волнением вошёл в кабинет заклинаний. Он в жизни никогда не держал палочку, за исключением, конечно, её покупки в Косом переулке. Мальчику было не по себе. Его первый урок в школе магии! Казалось, что только он не сможет ничего сделать. Живот скрутило от волнения, прямо как перед распределением. В голове проскочила мысль, что будет лучше, если он никуда не пойдёт, но быть пойманным за прогул в первый же день учёбы не хотелось. Равно как и подставлять свой факультет.

Гарри с Блейзом уселись с левой стороны, у входа. Гринграсс расположилась сзади с Харли, Булстроуд с Паркинсон, Нотт с Малфоем устроились на втором ряду. Крэбб сел вместе с Гойлом, а Пайк — один, как и Дэвис. Раздался звон колокола, объявляющего о начале первого занятия.

Преподаватель по чарам был небольшого роста, с длинной бородой, чем-то напоминающей бороду директора Дамблдора. Ему приходилось стоять на стопке книг, для того чтобы ученикам было его видно. Своё занятие он начал с переклички, а дойдя до фамилии «Поттер», свалился со своей подставки.

Во время этого вводного занятия Гарри осознал, что на уроках будет весьма непросто. Оказалось, магия вовсе не сводилась к помахиванию волшебной палочкой и произнесению нескольких странных слов. Для каждого заклинания нужны были определённые слова и правильные движения. Но, с другой стороны, никто не требовал от него колдовать прямо сейчас.

После занятия он замешкался, дожидаясь, пока все уйдут. И если Блейз лишь бросил на него косой взгляд и молча вышел из кабинета, то остальные словно и вовсе не обратили внимания. Оставшись в одиночестве, он отправился на поиски Рона. Но тот сам нашёлся: попался навстречу, когда направлялся с группой гриффиндорцев на урок чар. Рон при виде Гарри словно на невидимую стену напоролся. Остальные гриффиндорцы прошли мимо него к кабинету, Уизли тоже хотел двинуться за ними, но Поттер перекрыл ему дорогу.

— Привет, — первым нарушил молчание Гарри. На всякий случай оглянулся, проверив, нет ли рядом его собственных однокурсников. Рон, помедлив, тоже сказал:

— Привет.

Неловкая пауза затягивалась. Сначала мальчику хотелось столько всего сказать, а сейчас, стоя перед Роном, который явно тяготился компанией и тоже не знал, что говорить, он не мог вспомнить ничего из того, что грызло его вчера вечером и сегодняшним утром, ни единого слова.

— Как там на Гриффиндоре? — попытался он ещё раз начать разговор.

Рон, быстро подняв голову, нахмурился. И сквозь зубы ответил:

— Нормально.

Гарри хотел спросить, где находится их гостиная, как его там встретили, что говорили, узнать кучу всего! Но в голове билась мысль, а также слова старосты о том, что нельзя рассказывать другим студентам о чужих гостиных. И наверняка Рону тоже нельзя.

— А я вот попал на Слизерин, — словно извиняясь, признался Поттер, будто тот не видел его распределение. Вся школа молча лицезрела это. — Даже не знаю, как так получилось.

— Зато я знаю, — выпалил Рон. — Что, небось посмеялся со слизеринцами надо мной?

— Что? — не понял мальчик. — О чём ты?

— О том, что ты хорошенькую сцену разыграл в поезде, — зло сказал Уизли, тыкнув в его сторону пальцем. — Слизеринцам верить нельзя, вы все хитрые и лживые.

— Подожди, — Гарри хватал ртом воздух. — Ничего я не разыгрывал! Как ты такое можешь говорить?

— Так я тебе и поверил, — гриффиндорец сбавил тон. — Я со слизеринцами не дружу, так и знай!

Рон, поправив свою сумку, быстро обошёл по широкой дуге застывшего мальчика. Вот так, был друг — и нет друга. Гарри обернулся, но коридор был уже пуст. Так же пусто стало у него на душе.

Не было ни единой мысли. Ссутулившись, словно слова Уизли вытащили из него стержень, Поттер медленно побрёл искать свой класс.

* * *

Так и повелось дальше. К Рону Гарри больше не подходил, а на уроках в основном сидел с Забини, с которым начал понемногу общаться. Драко Малфой явно возглавил их класс, а его друзья-телохранители всюду его сопровождали. Но открыто конфликтовать с Мальчиком-Который-Выжил он пока не решался, хотя Гарри часто ловил на себе его враждебный взгляд. Может, Малфой принял всерьёз те слухи о том, что Поттер — тёмный маг, а поступление на Слизерин явно эти слухи укрепило? Или на него так повлияли слова Снейпа про недопустимость конфликтов между слизеринцами? Как бы то ни было, Поттер всегда держался настороже, а перед сном дверь в свою спальню закрывал на ключ.

Пайк явно предпочитал одиночество и почему-то боялся самого Гарри, а вот Нотт был не против пообщаться как с Малфоем, так и иногда перекинуться словами с Поттером. Причём Гарри часто слышались в его интонации угодливые нотки. Девочки все ходили вместе, кроме Дэвис. Как сказал ему по секрету Забини, Трейси — полукровка, поэтому не вписывается в остальную компанию. Оказывается, если ребёнок родился от волшебника и магла, то его называют полукровкой. А бывают ещё и маглорождённые волшебники, родителями которых являются маглы, но на Слизерин им, по словам Забини, дороги нет. Также мальчик узнал, что учебные программы у разных факультетов не отличаются, и немного успокоился.

* * *

Раз в неделю ночью они поднимались на башню для занятий по астрономии, где изучали ночное небо через телескопы с профессором Авророй Синистрой, которая любила надевать мантии со звёздами. Потом эти мантии слизеринки подробно, в деталях обсуждали после уроков, тихонько хихикая.

Трижды в неделю у них проходили занятия по травологии в оранжереях, расположенных за замком, где низкорослая полная дама — профессор Стебль — рассказывала, как надо ухаживать за волшебными растениями и для чего те нужны.

Самым нудным предметом оказалась история магии: это был единственный урок, который вёл призрак. Он говорил ужасно монотонно, и Гарри приходилось быстро записывать за ним. К концу урока рука очень уставала, а кисть болела. Как ему рассказал Блейз, профессор Бинс однажды умер, а на следующее утро просто пришёл на занятия в виде привидения.

А вот профессор МакГонагалл была совсем другой. Очень строгая, она сразу же произнесла суровую речь, как только первокурсники в первый раз пришли на её урок и расселись по местам.

— Трансфигурация — один из самых сложных и опасных разделов магии, которые вы будете изучать в Хогвартсе, — начала она, стоя перед учениками. — Любое нарушение дисциплины на моих уроках — и нарушитель выйдет из класса и больше сюда не вернётся. Я вас предупредила.

После своей речи профессор перешла к практике, превратив свой стол в льва, а потом вернув ему изначальный вид. Такие мощные чары поразили Гарри, как и остальных слизеринцев, хотя все старались не показывать этого. Потом МакГонагалл продиктовала им несколько непонятных и запутанных предложений, которые предстояло выучить наизусть, и выдала каждому по спичке с заданием превратить её в иголку. Однако к концу урока ни у кого этого не получилось, поэтому профессор сказала натренировать эти чары к следующему занятию.

* * *

Поттер с нетерпением ждал урока профессора Квиррелла по Защите от Тёмных искусств, однако занятия с ним разочаровали мальчика.

Сам кабинет, где они проходили, насквозь пропах чесноком — им, как все уверяли, Квиррелл надеялся отпугнуть вампира, которого встретил в Румынии. Профессор очень боялся, что тот явится в Хогвартс, чтобы с ним разобраться. Тюрбан на голове Квиррелла тоже не прибавлял его занятиям серьёзности. Профессор уверял, что этот тюрбан ему подарил один африканский принц, которому он помог избавиться от очень опасного зомби. Но в это слабо верилось. По слухам, под одеждой Квиррелл был весь обвешан дольками чеснока и в тюрбане его тоже был спрятан чеснок, поскольку профессор, боясь вампиров, желал быть полностью защищённым. И даже спал в том, в чём ходил по школе, чтобы вампир не застал его врасплох.

Да и сам учебник тоже разочаровывал, вызвав отторжение у Гарри. Вместо защитных заклинаний там шло описание мелких вредителей, меры противодействия им, как пускать искры из палочки и много такого, что Поттеру было не особо интересно. Хотя мысль, что Малфой — тот ещё вредитель, заставила улыбнуться, но, скорее всего, искрами его вряд ли напугаешь. К тому же ещё есть Крэбб с Гойлом. Нужно что-то более серьёзное.

Однако за первые несколько дней учёбы Гарри с облегчением убедился в том, что он не хуже других слизеринцев. А ведь многие школьники с других факультетов родились и выросли в семьях маглов и, как и он, даже понятия не имели о том, что являются волшебниками, пока не получили письмо из Хогвартса.

* * *

— Какие занятия у нас сегодня? — спросил Гарри, поедая свой завтрак.

Он уже знал ответ, но ему казалось важным поддерживать общение с этим немногословным мальчиком, по сути единственным его постоянным собеседником во всей школе. Быть как Дэвис или Пайк, которые ходили в одиночестве, ему не хотелось. Хотя девочка предпринимала неуклюжие попытки влиться в компанию к слизеринкам, но совершенно безуспешно. Те её просто игнорировали, словно она была пустым местом. Пару раз Трейси даже ходила рядом с Гарри и Блейзом до учебных аудиторий, но мальчик не знал, о чём с ней разговаривать, так что общение тоже не задалось.

— Два урока по зельям, — ответил Забини, отпивая тыквенный сок из бокала.

— Их ведёт наш декан. Думаешь, будет сложно? — Поттера больше беспокоил не предмет, а то, что занятия будут с Гриффиндором. А значит, там будет Рон Уизли. С момента той встречи они больше ни словом не обменялись.

— Зелья — непростой предмет, — прожевав овсянку, поделился Блейз, — но ведь наше занятие будет с гриффиндорцами. И я думаю, что будет сложно им, а не нам.

Пока они завтракали, прибыла почта. Теперь Гарри уже привык к этому, но в своё первое утро в школе он даже испугался, когда в Большой зал с громким уханьем влетело не меньше сотни сов.

Птицы начали кружить над столами, высматривая своих хозяев и роняя им на колени письма и посылки. Кто-то получал газеты. Часто за столом после прочтения обсуждали безопасность банка Гринготтс, про ограбление которого Поттер слышал ещё в поезде.

Его сова, Букля, пока не принесла Гарри ни одного письма. Да и кто ему будет писать? У него больше нет друзей в волшебном мире. Разве что только Хагрид настрочит что-нибудь. Но тот явно поменял мнение насчёт мальчика, или просто у него не было времени на это, как-никак, наверняка у него тоже есть работа и свои обязанности. Кто ещё ему мог написать? При мысли, что сова может принести письмо от Дурслей, Гарри развеселился. Единственное, что могло связывать его с родственничками, так это радость от того, что они друг друга не видят.

Поэтому сова лишь иногда залетала в зал вместе с другими, чтобы посидеть у него на плече и ласково похватать его клювом за ухо. А потом, съев кусочек тоста, улетала в совятню — так называли в школе домик, где жили совы. Мальчик иногда думал, что Букля и есть его единственный друг. По крайней мере, самый верный. Пару месяцев назад у него и этого не было. Забини был себе на уме и явно пока не тянул на это звание.

* * *

Кабинет Снейпа, профессора зельеварения, находился в одном из подземелий. Тут было очень холодно — куда холоднее, чем в самом замке или тёплой гостиной. Вдоль всех стен стояли стеклянные банки, в которых плавали заспиртованные животные.

Слизеринцы и гриффиндорцы расселись отдельно. Мрачный Рон сел с темнокожим брюнетом. Гарри старался не смотреть на своего бывшего друга, поэтому обратил внимание на девочку с густыми каштановыми волосами, которая сидела одна за партой. Грейнджер. Даже когда все расселись, она также осталась одна.

Снейп начал занятие с того, что открыл журнал и стал знакомиться с учениками. И, как и Флитвик, остановился, дойдя до фамилии «Поттер».

— О, наша новая знаменитость, — негромко произнёс он. — Гарри Поттер.

Его чёрные глаза скользнули с лица Гарри на зелёный галстук на шее. Губы скривила презрительная ухмылка.

— Пэнси Паркинсон, — продолжил он перекличку. — Вижу.

Закончив знакомство с классом, профессор обвёл аудиторию внимательным взглядом.

— Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку, — начал он.

Снейп говорил почти шёпотом, но Гарри слышал каждое слово, потому что в кабинете было очень тихо.

— Глупое махание волшебной палочкой к искусству зельеварения не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки, — продолжил профессор. — Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства… Я могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть. Но всё это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки.

После этой короткой речи царившая в классе тишина стала абсолютной. Гермиона Грейнджер нетерпеливо заёрзала на стуле — судя по её виду, девочке не терпелось доказать, что уж её никак нельзя отнести к этому стаду.

— Поттер! — неожиданно произнёс Снейп, заставив мальчика вздрогнуть. — Что получится, если я смешаю измельчённый корень асфоделя с настойкой полыни?

«Измельчённый корень чего с настойкой чего?» — хотел переспросить Гарри, но не решился. Он покосился на Блейза, но тот не отрывал взгляд от преподавателя. Почему профессор спросил первым его? Он не знает ответ. Зато рука Грейнджер взметнулась в воздух.

— Я не знаю, сэр, — ответил мальчик.

На лице Снейпа снова появилось презрительное выражение.

— Так-так… Очевидно, известность — это далеко не всё. Но давайте попробуем ещё раз, Поттер. Если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать?

Гермиона продолжала высоко тянуть руку, с трудом удерживаясь от того, чтобы не вскочить с места. Неудивительно, что с ней никто не сидит. Гарри раздражённо бросил на неё взгляд, мучительно вспоминая, что такое безоаровый камень. По правде говоря, он перелистывал свои новые учебники, пока жил у Дурслей, да и после уроков ему не с кем было общаться, и он делал домашние задания или готовился к следующему уроку, но неужели Снейп рассчитывал на то, что он наизусть выучит «Тысячу волшебных растений и грибов»? Первокурсник старался не смотреть на Малфоя, Крэбба и Гойла, которые сотрясались от беззвучного смеха. Что-то было про этот камень в книге. Он точно читал про него пару дней назад в разделе противоядий.

— Это противоядие, сэр, — ответил он.

— Я не спрашивал, что это. — Теперь голос профессора уже сочился еле ощутимым презрением. — Я спросил, где вы будете искать его. Так, Поттер?

— Да, сэр. — Гарри заставил себя не отводить взгляд и смотреть прямо в эти холодные, немигающие глаза. — Простите, я пару раз прочитал учебник, но не заучивал определения.

Снейп продолжал игнорировать дрожащую от волнения руку Грейнджер, смотря прямо на слизеринца.

— А стоило бы, Поттер. А в чём разница между волчьей отравой и клобуком монаха? — профессор внезапно повернулся к стороне класса, где сидели гриффиндорцы. — Долгопупс?

Гермиона, не в силах больше сидеть спокойно, вскочила, вытягивая руку к потолку. Гарри перевёл дух. Хоть декан остался недоволен его ответом, и его презрение было явно ощутимым, но теперь пусть отвечают другие.

— Я… я не знаю, — очень тихо промямлил разом побледневший Невилл.

— Неужели? Хотя иного я и не ожидал. Тогда запомните: из корня асфоделя и полыни приготавливают усыпляющее зелье, настолько сильное, что его называют напитком живой смерти. Безоар — это камень, который извлекают из желудка козы и который является противоядием от большинства ядов. А волчья отрава и клобук монаха — это одно и то же растение, также известное как аконит. Поняли? Так, а почему вы не записываете то, что я сказал?!

Все поспешно схватились за перья и зашуршали пергаментом. Но тихий голос Снейпа перекрыл поднявшийся шум.

— А за ваше незнание ответа, Долгопупс, я снимаю балл с Гриффиндора.

Затем профессор разбил учеников на пары и дал им задание приготовить простейшее зелье для исцеления фурункулов. Он кружил по классу, шурша своей длинной чёрной мантией, и следил, как они взвешивают высушенные листья крапивы и толкут в ступках змеиные зубы. Гарри работал вместе с Забини. Снейпу не понравилось ни одно зелье, в каждом он отмечал неправильный цвет или состав, пока не дошёл до Малфоя, который тут же удостоился его похвалы. У раздражённого Поттера мелькнула мысль, что всё это из-за отца Драко. Наверняка Снейп боится его влияния или хочет польстить ему через сына. В тот момент, когда профессор призвал всех полюбоваться, как Малфой варит рогатых слизняков, темница вдруг наполнилась ядовито-зелёным дымом и громким шипением.

Долгопупс каким-то образом умудрился расплавить свой котёл, и тот превратился в огромную бесформенную кляксу, а зелье растеклось по каменному полу, прожигая дырки в ботинках стоявших поблизости учеников-гриффиндорцев. Слизеринцам повезло больше, так как они сидели дальше от опасной зоны и до них опасная жижа добралась не сразу, дав время среагировать. Через мгновение все с ногами забрались на стулья, а Невилл, которого окатило выплеснувшимся из котла зельем, застонал от боли, так как на его руках и ногах появились отвратительные красные волдыри.

— Идиот! — прорычал профессор, одним движением ладони сметая в угол пролившееся зелье. У Гарри округлились глаза при виде такого применении магии без волшебной палочки. — Как я понимаю, прежде чем снять котёл с огня, вы добавили в зелье иглы дикобраза?

Мальчик лишь плакал от боли и не мог ничего сказать.

— Отведите его в больничное крыло, — скривившись, произнёс Снейп, обращаясь к другому гриффиндорцу. — И минус балл за такое зелье, Долгопупс.

Покидая класс, Поттер размышлял о том, почему профессор возненавидел его. Ведь его интонация, да и то, что Снейп спросил его первым, явно говорили об этом. Хорошо, что хоть баллы не снял. Наверное, потому что он слизеринец. Говорят, что своим Снейп симпатизирует, зато на гриффиндорцах отрывается. Интересно, как бы к нему относился профессор, если бы Гарри поступил на Гриффиндор?