Дядя Коул (джен)

— Дядя Куп! — удивленно воскликнул Уайатт, когда Купидон появился в комнате. Крис закатил глаза и толкнул брата, тот прикрыл рот ладонями.

Уайатт не продержался и получаса, в то время как Крис скрывал несколько месяцев от родителей и тетушек, кто такой Куп. И вот сейчас присутствующие в комнате узнали о новом родственнике лишь потому, что Фиби увидела их и догадалась.

Крис внимательно посмотрел на Купа.

Куп. Дядя Коул. Он произнес это вслух лишь однажды, но для Криса тот навсегда останется дядей Коулом — с того дня, как Крис всё понял.

* * *

— Что ты сделал на этот раз? — с жалостью спросил Крис, обнаружив дядю на диване в гостиной. Его родители отправились на свидание, а Уайатт вместе с их младшей сестрой помогал своему первому подопечному, так что они остались одни.

Всякий раз, когда его дядя и тетя ссорились, Куп приходил к нему. Крис понимал, что тому просто нужно с кем-то поговорить, но у него было три дочери, которые почти каждую ссору вставали на сторону матери. По этой причине, как и потому, что именно Куп помог Крису со снами, Крис не отказывал в поддержке.

Крису снились сны о другой жизни. О временной линии, где Уайатт был злом, семья Криса — мертва, а его невеста убита его же старшим братом. Его родители боялись, что это случится. Они помогали ему разобраться в воспоминаниях, предупреждали о следующем сне. Временами, когда становилось особенно тяжело, он убегал из дома, где происходили события его другой жизни, и отправлялся к дяде.

Это было логично. Его родители и тети были частью той жизни, как и Уайатт, и большинство его кузин. Куп не существовал в той временной шкале и был единственным, кто не сбивал с толку, когда сны Криса сталкивались с настоящими воспоминаниями. Присутствие Купа напоминало, какие воспоминания реальны, а какие — о другом прошлом, в котором Крис никогда не жил.

Так уж повелось, когда у Криса возникали проблемы, Куп был рядом, и наоборот. Вот так Крис обо всем узнал. Через какое-то время игнорировать факты стало трудно. Куп просто знал то, что не мог знать; например, он знал о событиях прошлого, когда измученная войной версия Криса бродила по поместью, пытаясь понять, почему Уайатт стал злым.

Куп мог предупредить Криса о воспоминаниях, которые вторгнутся в его сны, с поразительной точностью. И ни разу не ошибся. А значит, Куп был в прошлом в тот момент, когда происходили события из другой жизни, что было невозможно, поскольку они случились до того, как Куп пришел на помощь Фиби и влюбился.

В детстве Крис даже не пытался угадать, как или почему. Он знал, что некоторые секреты следует хранить даже от семьи. Он знал, что иногда приходится притворяться, потому что никто не поймет. Из-за того, что две жизни продолжали сражаться у него в голове, он зачастую говорил близким, что сны его больше не беспокоят, просто чтобы увидеть облегчение на их лицах и счастливые улыбки.

Он и в отношении Коула старался не придавать большого значения несоответствиям, пока не услышал, как его мама заговорила о родственнике, застрявшем в Лимбе, что случилось после того, как сильно запутавшийся невинный неосознанно нарушил равновесие Вселенной и почти разрушил это мирное место. Именно в тот момент все точки соединились в одну без каких-либо усилий со стороны Криса.

Купа никогда не было, это был Коул. Демон превратился в человека, затем стал Источником Зла, потом превратился в аватара, и наконец — в Купидона. Куп был тем же человеком, что и Коул, только окруженный бело-розовой, а не черной аурой.

Всякий раз, когда кто-то встречал Коула, он думал о любви и свете, а не о боли и тьме. Уже одно это вдохновляло Криса держать язык за зубами и оставить все как есть.

Крис отвлекся от своих мыслей, когда Коул заговорил.

— Я не могу говорить об этом, — простонал Коул. Он положил голову на спинку дивана и в отчаянии уставился в потолок.

Крис, как ни странно, понял, что тот имеет в виду, и занял свое обычное место на подлокотнике в трех футах от дяди, уперевшись пятками в сиденье. Он выждал секунду, по привычке опасаясь увидеть родителей, которые не забывали делать ему выговор.

— Фиби наконец узнала? — с любопытством спросил Крис.

Ему было интересно, что произойдет, когда она узнает. Насколько он мог понять, Фиби ненавидела Коула так же сильно, как и любила его. Насколько понимал Крис, это было чувство намного сильнее, чем у кого-либо.

Коул вскинул голову и так быстро вывернул шею, что, наверное, почувствовал боль. Крис спокойно сидел, опершись острыми локтями на ноги. Он поднял бровь и просто смотрел. Он думал, что Коул догадался, что он знает. Очевидно, нет.

— Как ты понял? — спросил Коул, уклоняясь от ответа.

Ну, или попытался уклониться. Крис и сам был мастером манипуляций.

— Как она отреагировала? — нетерпеливо спросил Крис, радуясь, что любопытство губит только кошек.

Коул улыбнулся, что смутило Криса и заставило его потерять равновесие. Он сел на диван как положено, чтобы избежать насмешек на всю оставшуюся жизнь, если упадет.

— Фиби? — Коул попросил разъяснений.

Крис нетерпеливо кивнул, размышляя о применении новой версии заклинания правды. Он подавил это желание и ограничился постукиванием пальцами по иссохшему дереву подлокотника. Этот диван знавал лучшие дни и сейчас был более чем готов к путешествию на мусорку.

— Она уже много лет знает, Крис, — улыбнулся Коул.

Крис широко раскрыл глаза, подталкивая дядю рассказать больше. Он хотел получить объяснение.

— И? — протянул Крис.

Он почувствовал себя маленьким мальчиком, пока слушал Коула, но не позволял этому чувству отвлечь от поисков ответов.

— Ты не можешь любить кого-то так же сильно, как мы с Фиби любим друг друга, и не знать, кто этот человек.

Это было очень купидонское высказывание. И опять же, Фиби и Коул были самой любящей парой из всех, что когда-либо видел Крис, включая его родителей.

Но все же это не приблизило его к пониманию произошедшего.

— Ты можешь начать с самого начала?

Коул ухмыльнулся, но потом решил пропустить идеальное начало разговора о птичках и пчелках.

— Конечно, — сказал он. — Давай начнем с того места, где она меня убила.

Хотя Крис и знал эту часть истории, он все равно вздрогнул.

— Я оказался в Лимбе, на грани между жизнью и смертью. Это стало моим наказанием. Не очень изобретательным, но, тем не менее, эффективным. Я видел, как Фиби поклялась никогда больше не влюбляться, а это плохо влияло на нее, поэтому я нашел демона и помог ему стать человеком, чтобы тот помог Фиби вновь открыть свое сердце для любви.

Крис уже слышал эту историю.

— Дрейк, верно? — перебил он.

Дядя бросил на него раздраженный взгляд.

— Да, Дрейк. Он преуспел, и старейшины каким-то образом узнали, что я имею к этой истории какое-то отношение, — Коул вновь посмотрел вверх, словно надеясь, что кто-то наверху заметит и ответит на его невысказанный вопрос. — Они решили, что не могут навсегда оставить меня в другом измерении, но и отказались отправить дальше, поэтому вернули меня к жизни по каким-то садистским соображениям; ну, по крайней мере, я так думал в то время.

В воображении Криса мелькнул образ Коула с луком и стрелами, но в подгузнике, и он постарался быстрее выбросить его из головы, чтобы никогда больше не вспоминать.

— Они отправляли меня к парам, которые не смогли бы полюбить друг друга без посторонней помощи. Они знали, что единственный в этом мире, кто что-то знает о безусловной любви — это я, — Коул не мог решить, был ли он горд или смущен, и поспешил продолжить рассказ. — Старейшины не сомневались, если у меня не будет сил, я попытаюсь вновь их найти в подземном мире, поэтому мне дали это кольцо, а в нем были только светлые силы; я становился сильнее с каждой парой, которая получала помощь.

Это была долгая борьба с самим собой, но он впервые по-настоящему был благодарен старейшинам. Купидон мог попытаться использовать свои силы во зло, но они были слишком светлыми, чтобы эффективно использовать их в злых целях. Даже если бы у него возникло желание сделать что-то плохое, а плохого он больше не делал, ничего бы не получилось. Это было идеальное решение, чтобы успокоить его и Фиби, позволяя им вновь начать доверять друг другу.

— В конце концов, после нескольких месяцев беспрерывной работы они поручили мне Фиби — идеальное наказание, — хотя в его голосе звучала горечь, в глазах заплясали огоньки, а уголки губ приподнялись в улыбке. — Остальное ты знаешь. Мы снова влюбились друг в друга, ведь именно этого и хотели старейшины, снова поженились и получили трех самых красивых дочерей, каких только можно пожелать.

Он выглядел таким влюбленным, заметил Крис. Всякий раз, когда Коул думал о Фиби, хорошо или плохо, его глаза светились любовью.

Их история была примером чистой любви, о которой мечтали его кузины. Простая история любви, без каких-либо препятствий, как в сказке. Это потому, что никто не знал, сколько, в действительности, препятствий стояло на пути Фиби и её мужа, прежде чем они пришли к счастливому финалу.

— Тогда почему ты здесь?

Улыбка сползла с лица Коула.

— Мои девочки, конечно, обо мне знают, но Фиби решила, что пора рассказать семье.

Слово «семья» в этой семье означало набор: дяди, тети, племянницы, племянники, его брат и сестра, дедушка и, конечно, бабуля и Грэмс. Что также сулило смертный приговор Коулу.

— Ты обречен, — заявил Крис.

Не было никакой необходимости лгать себе и друг другу, оба они понимали, это — единственный исход. Когда дело доходило до Балтазара, Холлиуэллы не отличались широтой взглядов.

Коул застонал и опустил голову на руки.

— Я знаю.

— Фиби сошла с ума, если думает, что все пройдет хорошо.

— Я знаю.

— Они собираются уничтожить тебя.

— Я знаю.

Крис уже начал обдумывать около полудюжины сложных планов спасения жизни своего дяди, взял Книгу Теней и пролистал ее. Но прежде, чем он успел рассказать тому о своих умозаключениях или найти верное заклинание, дверь распахнулась, а Коул попытался стать как можно меньше, когда к нему подошла рассерженная жена.

Фиби уже намеревалась что-то сказать, но тут заметила Криса. Ее гнев, казалось, испарился; она вздохнула и села на колени к мужу, целомудренно поцеловав того в губы.

— Прости, — сказала она. — Я знаю, что это была плохая идея, — она явно хотела добавить что-то еще, но присутствие Криса её останавливало.

Коул прижал палец к ее губам. Ей не за что было извиняться.

— Крис знает.

Фиби, как и совсем недавно Коул, резко повернулась и с подозрением посмотрела на племянника.

— Как?

— Мне тоже интересно, — ответил Коул.

Крис задумался над ответом, но даже он сам не полностью осознавал, как именно в его голове сложилась картинка. В один прекрасный день все встало на свои места

— Наверное, я просто знал, что настоящую любовь нельзя встретить дважды.

И, глядя на сидевшую на диване пару, он понял, что сказал правду.