Холодные игры (гет)

Секс вызывает у мужчин головную боль

Из Интернет-новостей

Следующее заседание Риксдага выдалось наиболее жарким. Бекман пошел на своих противников в последний бой, высказал финальный аргумент:

— Несмотря на то, что мы определили статус мужа королевы, стоит заметить, что со своей основной обязанностью консорт не справляется. Он женат на королеве почти год, а детей у них до сих пор нет. Вероятно, он бесплоден. А зачем он нам тогда? На основании этих фактов требую развода королевы и консорта!

— Как духовник королевы, я утверждаю, что о бесплодии пока не может быть и речи, — поднялся с места отец Йонас. — Дело в том, что между королевой и консортом до сих пор не произошло... — епископ замялся, — соития...

— Значит, консорт и вовсе не мужчина! Тем более развод!

— С консортом нет никаких трудностей. А вот с королевой... Сдается мне, она попросту индифферентна к вопросу... взаимодействия полов...

— Отец Йонас, вы ведь должны как священник хранить супружеский брак, священный союз между мужчиной и женщиной, заключенный перед лицом Бога? — обратился к епископу председатель Бьергман.

— Совершенно верно, должен.

— В таком случае мы даем вам полномочия в этой области. Выпишем документ, согласно которому вы в течение недели должны будете проследить, произойдет соитие королевы и консорта или нет. В конце недели вы отметите галочкой один или другой исход и подпишетесь. Если соитие произошло, мы больше ничего не предпринимаем. А вот если не произошло — ставим вопрос о разводе на голосование.

Директива Риксдага заставила Эльзу отбросить последние сомнения. Она прямо заявила Гансу, что согласна начать полноценные семейные отношения.

Ганс несказанно обрадовался, хотя и ожидал подвоха. Но на первых порах все было замечательно: он беспрепятственно перешагнул порог тайной двери. А в его покоях тут же разместился отец Йонас, чтобы сразу зафиксировать давно ожидаемый факт и поскорее уладить вопрос с Риксдагом.

Гансу удалось продвинуться довольно далеко. Эльза не делала никаких возражений или замечаний, поэтому он разделся сам и снял одежду с нее. «Никакого подвоха не будет», — решил он... и был немедленно заморожен, как только попытался приступить к тому, зачем, собственно, пришел.

Эльза вскрикнула и завернулась в одеяло. На шум прибежал отец Йонас. Он не был особенно удивлен, он догадывался, что такой результат вполне закономерен. Дело в том, что ему в свое время, а именно после коронации, пришлось отчищать ото льда скипетр и державу Эренделла. Отец Йонас тогда понял, что Эльза не контролирует свои способности, когда волнуется. А уж сейчас она волновалась гораздо больше, чем на коронации, такое дело для девушки-то важнее.

Отец Йонас быстро сообразил, что нужно делать. Он подтащил Ганса ближе к камину, а когда губы принца несколько оттаяли, влил в них церковного кагора. Ганс пришел в себя, сказал, что попробует снова, но будет вести себя аккуратнее, то есть при первых признаках похолодания сразу пересядет к камину. Эльза и отец Йонас не возражали, епископ благословил супругов и скрылся за тайной дверью, но в покои не ушел, а оперся спиной на косяк с бутылкой вина наготове.

Ганс залезал на кровать к Эльзе несколько раз, но при каждой попытке бедра его покрывались инеем, и он отпрыгивал к камину. Эльза всякий раз оправдывалась, что дело не в ней, а отец Йонас выглядывал из-за двери и предлагал помощь.

Мучения продолжались до рассвета, а результатов так и не принесли. К концу ночи и Ганс, и Эльза, и епископ находились на грани нервного срыва.

Утром отец Йонас отбыл по церковным делам, а Ганс вернулся в свои покои, уселся на кровать, и, убедившись, что Эльза его не услышит, выдал:

— Помни, Анна, даже если ты вышла замуж за того, кого знаешь уже давно, ты всё равно не должна ему отдаваться. По крайней мере, год.

Закончил он свою фразу чувственным плевком на пол и грязными ругательствами на родном языке. Стоит отметить, что пародия на голос королевы у него получилась замечательная. Но легче от этого не становилась.

Эльза чуть не расплакалась. Она опять превращается в чудовище! Она вовсе не хотела вредить Гансу: он, с ее точки зрения, уже за все ответил. Да, конечно, теперь она может быть уверена, что никто не сможет воспользоваться ей без ее согласия. Но никакой пользы для продолжения рода в этом нет, совсем наоборот!

Но Эльза не была бы королевой, если бы не собралась с духом и не стала думать, как выйти из ситуации. Выход нашелся довольно скоро: она решила посоветоваться с Анной и Кристоффом. Причем не только как с родственниками, но и как с экспертами, ведь они уже с конца лета ждали прибавления в семье.

По этой причине вечером того же дня в одной из гостиных замка разместились Эльза, Ганс, Анна, Кристофф и отец Йонас. Куда без него? Как он зафиксирует то, что нужно, если не будет в курсе?

Говорили в основном Анна и Эльза. Мужчины лишь изредка бросали фразы. Например, когда Анна предложила обратиться к троллям, епископ отказался:

— Я не могу. Это против моих правил, да и Риксдаг меня засмеет, если я на такое соглашусь. От общения с троллями недалеко до общения с бесами.

Анна тут же предложила Эльзе на ночь выпить, Эльза решительно отказалась, Бог весть, как повлияет пьяное зачатие на и без того сомнительную кровь. В этот момент Кристофф не выдержал и расхохотался. Правда, потом покраснел:

— Извините, просто никогда бы не подумал, что буду всерьез обсуждать... такое!

— Вместо того, чтобы ржать, лучше бы сам идею подал... — процедил сквозь зубы Ганс, который еще до конца не пришел в себя после ночных приключений.

— Идею? Хорошо. Вам мешает холод? Тогда обратитесь к Окену, у него сауна есть, он вам натопит, в сауне и... ну, короче...

— Кристофф, ты — гений! — воскликнула Эльза.

Окен был польщен, что сама королева изъявила желание попариться в его сауне. Да и не только попариться, судя по всему, ведь консорт тоже был здесь. Эльза предупредила, что жара может не хватить, и сауна замерзнет, но Окен заверил ее, что топит он отменно, и никаких трудностей не предвидится.

Сауна была почти готова, когда прибыл неизменный на то время спутник молодой пары — отец Йонас. Окен поначалу настороженно отнесся к его появлению: он вообще недолюбливал представителей духовного сословия. Но епископ терпеливо объяснил свою миссию, и Окен даже растрогался и пригласил святого отца распить по рюмочке морковного самогона, потому как королева и консорт должны сами справиться в сауне, не маленькие.

Ганс и Эльза отправились в сауну, Окен и отец Йонас — в магазин, к самогону. Епископ, хотя и пил, и разговаривал с Океном, все же прислушивался к звукам из-за дверей парной. И, как оказалось, не зря: через десять-пятнадцать минут оттуда послышался грохот. Не то тело упало, не то печь обвалилась.

— Сауну ломают, идиоты! — крикнул Окен и бросился в парную.

Отец Йонас поспешил за ним. «Неужели все совсем плохо? Неужели она настолько боялась, что убила его?» — думал он. Дверь открылась, и худшие опасения епископа, похоже, подтвердись: Эльза лежала на лавке, а Ганс на полу с закрытыми глазами. Также можно было увидеть следы крови...

— Если он плохо справлялся или был груб, дочь моя, — заговорил отец Йонас, еле ворочая языком, — все равно не стоило...

— Почему плохо? — удивилась Эльза. — Отлично он справился. Сами видите, кровь и все дела... Можете ставить у себя в документе галочку... А без сознания он, потому что перегрелся. Житель Южных Островов, к парилкам не привык.

— Надо его вытащить и охладить, — подвел итог Окен.

— Вы вытаскивайте, а я охлажу, — согласилась Эльза.

Поздняя ночь. Риксдаг до сих пор заседает — все ждут возвращения отца Йонаса с известием о судьбе королевы. Дело в том, что епископ заверил депутатов, что дело завершится именно в эту ночь. А члены Риксдага сочли, что собирать два заседания, сегодня и завтра, по одной теме нерационально. Царит напряженная атмосфера: депутаты борются со сном, боятся пропустить появление святого отца.

Двери зала заседаний распахнулись, но на пороге неожиданно для всех появилась госпожа Бекман. Заспанная, наскоро одетая, она решительно позвала Зергиуса домой.

— Дорогая, я же предупреждал, что буду очень поздно, — простонал в ответ муж. — Мы ждем, когда королева лишится невинности...

— Какие же вы все озабоченные! — всплеснула руками жена и вдруг сделала неожиданный вывод: — Нам нужно срочно завести второго ребенка!

И тут, наконец, свершилось: в зал влетел запыхавшийся отец Йонас, бросил на стол председателя бумагу и пропыхтел:

— Брак больше нельзя назвать фиктивным. Ознакомьтесь.

Отдышавшись, он добавил:

— Вы проиграли, Бекман! Ваш план накрылся медным тазом!

— Еще ничего неизвестно! — в Зергиусе вновь проснулся пыл. — Само наличие полового акта не гарантирует появления потомства!

— Хватит, господа, хватит, — остановил полемику Бьергман. — Я подтверждаю законность документа и объявляю заседание закрытым. По домам, господа, по домам, жены волнуются, дети не спят...

На следующий день, отоспавшись после долгой ночи, Ганс и Эльза на санях возвращались в королевский замок. Они почти не разговаривали. К чему? Все предельно ясно и без слов. Лишь раз Эльза произнесла:

— Мне кажется, у меня больше нет повода волноваться. Повод потерян навсегда. Кроме того, я поняла, что ты, да и не только ты, находишь в этом... Оно действительно может... заинтересовать. Надо будет обязательно... повторить. Уже в замке, я думаю, никаких эксцессов больше не будет.

— Это что, любовь? — пошутил Ганс.

— Не говори глупостей. Ты сам знаешь, как это называется.

— Но ни я, ни двери, надеюсь, не будут случайно заморожены?

— Думаю, нет.

* * *

Чуть более месяца спустя Кристофф Бьергман едва не напился от радости. Но потом сдержался: негоже молодому отцу пьянствовать.

Да, Анна только что родила ему мальчика. Тут-то и встал серьезный вопрос: как назвать новорожденного? Родилась бы девочка — назвали бы Эльза, все понятно. А при таком повороте что же, Юханнесом называть?

Не очень-то хотелось. Хотя прошел уже почти год, неприятный осадок после встречи с принцем Южных Островов остался. Долго родители ломали голову, а потом решили: пусть сына все равно зовут в честь тетки-королевы — Элиас.

В тот же день епископ Эренделла догнал Зергиуса Бекмана в коридоре здания Риксдага по пути на очередное заседание.

— Должно быть, об этом сейчас объявят всем депутатам, — заговорил он, — но я хочу, чтобы вы знали заранее, Бекман: ваш план окончательно накрылся медным тазом. Королева беременна. Вы, конечно, можете протестовать, что возможен выкидыш или смерть наследника в младенчестве. Согласен, это нельзя сбрасывать со счетов. Но ваш главный аргумент разбит: ни королева, ни консорт не страдают бесплодием.

Зергиус ничего не ответил. Он вообще почти не говорил в этот день, не внес в Риксдаг ни одного предложения и воздерживался от голосования по любым вопросам. Бекман глубоко ушел в себя...