Семь (джен)

Северусу десять лет, и он впервые видит Лили Эванс.

Он видит, как хорошенькая рыжая девчушка, смеясь, убегает от какой-то тощей блондиночки, на лице которой сияет весёлая, но неприятная улыбка. Не замечая, что шнурки на её ботинках развязались, рыжая спотыкается о них и падает, проезжая на коленках по неровному асфальту. Блондиночка с причитаниями бежит к ней и помогает подняться.

— Ну как же так, Лили, с тобой всё в порядке? — испуганно говорит она, обнимая девочку за плечи.

Лили опускает взгляд на свои ладошки и коленки и удивлённо поднимает брови. Северус стоит как вкопанный. Он понимает, что так поразило её. Ни царапинки.

«Неужели она тоже?..» — безумная мысль проносится у него в голове.

Удивление на лице Лили быстро сменяется радостью.

— Ну всё же хорошо, Туни, видишь — я в порядке, не переживай.

Туни вздыхает с облегчением.

— Не пугай меня так больше, пожалуйста, — сорвавшимся голосом шепчет она, обнимая Лили. Тут она замечает Северуса. — Чего вылупился? — фыркает она.

Северус, забывая о своём невероятном открытии, посылает ей самый злобный взгляд, на который только способен.

Если бы он так упал, едва ли кто-то помог бы ему подняться. Мать велела бы смотреть под ноги, а отец назвал бы кривоногим идиотом. Почему, где-то есть люди, которых любят, о которых переживают и заботятся? И почему никто не заботится о нём?

Задыхаясь от обиды, Северус смотрит, как две девочки, держась за руки и радостно хихикая, удаляются прочь.

Северусу одиннадцать лет, и он впервые видит Джеймса Поттера.

Такой же тощий и мелкий, как он сам — только лицо его — светлое и радостное, а карие глаза горят счастливым непокорным огнём.

Поттер общается со всеми, на кого ему хватает словарного запаса. Он без стеснения хохочет над чужими шутками и сходу придумывает свои. Всеобщий любимчик… Чемпион по квиддичу, чтоб его! Северус старается не смотреть в его сторону и идёт в свою комнату. Кажется, он придумал, как заставить своё заклинание работать.

Северусу восемнадцать лет, и он впервые видит, как Лили целует Джеймса Поттера.

Он стоит, облокотившись на стенку в Большом зале, украшенном для выпускного бала. Лили и Поттер весь вечер отплясывают как в последний раз, а когда, наконец, играет медленный танец, Лили, вместо того, чтобы положить Поттеру руки на плечи, обхватывает ладонями его лицо и целует, медленно покачиваясь.

Северус едва не задыхается от гнева и отчаяния.

Любимый сын у родителей, лучший ученик, талантливый игрок — да его вся школа обожает. Неужели ему всё мало? А теперь ещё он смеет целовать Лили. Его Лили. Лили, которую он — Северус, не Поттер — знает, как никто другой; которую он любит так, как не способен полюбить никто другой.

От досады Северус тянется к подносу. Он опрокидывает в себя стакан огневиски. Потом ещё один. И ещё.

Северусу пятнадцать лет, и он узнаёт, что Ремус Люпин — оборотень.

«Интересно, догадываются ли об этом его дружки? Наверняка нет, а то послали бы его куда подальше», — думает он.

Поздним вечером Северусу не спится, он выходит на улицу подышать. Вдалеке идёт компания учеников. Их четверо, да кто бы сомневался! Они направляются к Гремучей иве.

Северус смотрит в небо: скоро выйдет луна. Полная луна.

Он снова глядит на четверых мальчишек и видит, как самый мелкий из них — Петтигрю — исчезает в траве, а через минуту Гремучая ива перестаёт хлестать ветвями во все стороны и замирает, словно по мановению волшебной палочки. Поттер и Блэк бережно держат Люпина под руки, и лезут прямо под иву…

На небе появляется полная луна, а через пару минут из-под дерева вылезают волк, олень и пёс. Трава рядом с ними шевелится, но Северус не может разглядеть, кто там. Может, мышь или белка?

Северус не глупый, он всё понимает. Люпин — этот отброс общества, урод, прокажённый — настолько дорог им, что они готовы вылететь из школы или загреметь в тюрьму — всё, лишь бы помочь ему.

Северус раздражённо заламывает руки, сплёвывает на землю и уходит в замок.

Северусу тридцать четыре, и он вне себя от бешенства.

Иногда ему кажется, что Дамблдор идиот, а иногда — что тот над ним издевается. Он позволил учиться оборотню в своей школе — да ради бога. Но назначить его учителем — уму не постижимо! Неужели Дамблдор не видит, насколько Северус умён и способен? Неужели он не знает, насколько сильно его желание стать учителем Защиты от Тёмных искусств? А если знает, то почему берёт калеку-Люпина?

А этот калека плюёт на элементарную безопасность и забывает выпить зелье, — которое он, Северус, сварил для него самолично — после чего обращается прямо на глазах безмозглых подростков, которые даже палочку нормально держать не в состоянии. И не получает за это никакого наказания.

«Это ему Дамблдор доверяет Защиту от Тёмных искусств? Ему?! Больше так продолжаться не может», — решает он про себя.

С трудом пряча злорадную улыбку, Северус идёт в гостиную Слизерина. Один лишь тонкий намёк — и через час вся школа гудит о том, кто их учитель по Защите на самом деле.

Люпин не появляется в Большом зале. Северус знает, что он собирает пожитки. Северус всё сделал правильно, ведь так?

Да, да, так и должно быть…

Северус смотрит из окна на Люпина, сжимающего ручку огромного чемодана в кулаке. Люпин идёт к воротам и садится в повозку. Фестрал катит её к Хогсмиду.

Северус не понимает, почему он не чувствует радости.