Искусство: Оружие правды (джен)

Действующие лица:

Локи из Асгарда, бог хаоса и лжи

Рональд, художник из Дэнвира

Введение

Локи из Асгарда, бог хаоса и лжи, спустился в Мидгард, чтобы заказать картину. Он знал, что в Мидгарде есть один-единственный смертный, способный исполнить его просьбу во всей полноте. Слава его дошла до моста, соединяющего миры, миновала его и проникла сквозь врата в королевство Асов. Рональд считался лучшим художником всех девяти миров, сам того не подозревая.

Первая встреча

На пороге появился высокий худой мужчина: темные волосы, зеленые глаза, подвижное лицо, сейчас застывшее в бесстрастном выражении. Губы сдерживали чуть надменную усмешку.

Рональд и Локи пожали друг другу руки.

— Я звонил вам.

— Да, проходите. Рад вас видеть.

Рональд был стариком лет шестидесяти пяти. Опрятный, но не холеный, богатый, но не бросающий пыль в глаза. Стройный и жилистый, но не истощенный. Все в нем было обычным, средним. Кроме лица, живого и подвижного, и его мимики, его прищура, его огонька в глазах, одновременно мальчишки и тысячелетнего старца. Его руки были шершавыми на ощупь и пахли масляными красками. Длинные пальцы пианиста были узловатыми, с шишечками у суставов. Рональд смотрел на своего гостя в упор. Его взгляд медленно и методично изучал лицо. Его работа уже началась.

Они прошли в мастерскую. Это была пустая комната. Светло-серые стены, и ни одной работы или заготовки на них. Окно с левой стороны залы чуть приоткрыто. Жалюзи опущены на две трети. В трех метрах от окна стоит мольберт. Лишь на нем видны следы специальности хозяина: чуть потемневшие пятна разных цветов на серо-коричневой деревянной панели.

Рональд предложил гостю сесть в черное кожаное кресло, сам сел напротив и взял в руки альбом для набросков и заточенный ножом карандаш. Его пальцы мягко обвили дерево и принялись за работу, глаза впились в собеседника.

— Для работы мне потребуется три месяца, — сказал Рональд.

Локи промолчал. Этот срок его вполне устраивал.

— Я вас не тороплю, — спустя минуту заметил он.

— Три месяца. Не больше и не меньше. Сегодня я сделаю зарисовки. Чтобы понять, как работать дальше. А после начнется самое интересное. Зачем вам, к слову, картина?

— Хочу иметь в доме такую вещь.

— Это не ответ, — отрезал Рональд.

— Я принял правление, и в замке должна висеть картина с изображением короля.

Рональд отложил альбом, в глазах плескалась озорная искорка.

— Интересно. Мне нравятся люди с фантазией, — он снова взял альбом в руки. — Отсюда и будем танцевать. Остается только выбрать вам роль.

— Роль? — переспросил Локи.

— Да, порой состоятельные политики или бизнесмены заказывают у меня картины себе в кабинет. Кто-то мнит себя Наполеоном, кто-то — Юлием Цезарем, кто-то — королем Артуром. А какую роль выберете вы?

— Как вы считаете? — Локи решил продолжить начатую художником игру. Она начинала его забавлять.

— Что-то из скандинаво-германской мифологии. Впрочем, можно расширить и до мифологии в целом. Олимпийцы тут тоже вполне подходят.

Повисла еле заметная пауза.

— А вы умны, — ответил Локи. Его цепкий взгляд впился в лицо старика, пытаясь выделить что-то, чего он не сумел заметить раньше.

— Жизнь длинна, — туманно ответил художник.

Он углубился в свои наброски.

— Вам нужен портрет великого и признанного правителя?

— Да.

— Я постараюсь. Но пока что есть только две кандидатуры, — он говорил низким спокойным, монотонным, чуть приглушенным голосом. — С вашими данными, с тем, что я успел увидеть...

— Ну же?

— Это либо Аид, царь подземного царства. Либо Локи, принц из Асгарда.

Молодой мужчина повел левым плечом и откинулся назад.

— Поразительно, — ответил он, и его губы растянулись в тонкой улыбке.

Теперь Локи наблюдал за художником с интересом, в общем-то, ему не присущим.

— Я удивлен вашей проницательностью, — признался он. — Один их этих героев мифологии... — тут мужчина вроде как подавился воздухом и закашлялся. — ...тоже приходил мне на ум.

— Однозначно, Локи, — поставил точку в дилемме Рональд.

— Почему не Аид?

Мужчина отложил альбом во второй раз. И начал вглядываться в лицо собеседника, вытянув шею вперед.

— Для Аида в вас слишком много жизни. Хотя достаточно силы и, уж извините, тьмы, чтобы нести смерть. Вы не отличаетесь милосердием к людям. Вы закрыты. Да и Аид в некотором смысле воспринимается как Дьявол, при этом парадоксальны образом именно Аид несет ответственность за своих «подданных»...

Локи напрягся.

— Мне жаль. Но вы не способны нести ответственность. Тем более за мертвых и их души. Так что остается надеяться только на то, что живые подчинятся как рабы и будут исполнять все указания и прихоти...

— Хватит, — сделал жест рукой Локи.

— Что они подчинятся, — закончил художник. И тут же сменил тему: — Я и сам предпочел бы Локи, — совершенно без нотки утешения сказал художник. — Аид — это слишком безнадежно и сумрачно. Мне еще не время в такие края. Так что вам повезло, — ответил он с той же тенью улыбки.

Слова "слишком безнадежно" запали в голову Локи.

— А как насчет менее темных личностей? — ухмыльнувшись, заметил молодой клиент.

Рональд прикрыл рот рукой и зевнул.

— Не ваш типаж, — просто ответил он. — А я привык говорить правду.

Все оставшееся время они сидели в тишине, нарушаемой лишь звуками карандаша, быстро движущегося по бумаге.

Когда Рональд закончил, они пожали друг другу руки, и Рональд проводил своего гостя к двери.

На пороге Локи обернулся.

— Как вы осмеливаетесь говорить такие дерзкие вещи людям прямо в глаза?

Художник сразу его понял.

— Я люблю правду, — ответил он во второй раз. — И вы просто должны увидеть картину.

Дверь закрылась.

Спустя три месяца Локи пришел за картиной. Его встретил уставший и похудевший человек с тяжелым взглядом. На Локи художник старался не смотреть и постоянно отводил глаза. Создавалось впечатление, что Рональд болеет и что-то скрывает.

Они прошли в ту же самую мастерскую. Все было на своих местах, как и ранее. В углу стоял мольберт, на нем был холст, накрытый белой тканью.

Рональд молча подвел заказчика к работе и быстрым движением скинул ткань.

Картина являла свету правителя. Сияющие доспехи, зеленый с золотым костюм. В руке асгардца было копье, золотой шлем с рогами довершал картину. На лице застыло выражение ликования. Это был король, правитель, получивший власть по праву первенства. Первенства во всем.

Слух о художнике не был преувеличен. У Локи перехватило дыхание.

Он подошел ближе и стал рассматривать картину в деталях. Она была безупречна. От нее невозможно было оторвать взгляд.

С правой стороны холста асгардский бог заметил какую-то надпись. Сначала он подумал, что это скрытая роспись художника, но, вглядевшись, увидел слова: "Non est hic"⁽¹⁾.

На секунду лицо асгардца помрачнело. Но вопросов он задавать не стал.

Художник подошел к Локи справа. Он встал рядом и смотрел на картину пустым взглядом.

— Она готова. Можете забирать, — говорил он как-то безразлично, словно желал побыстрее избавиться от этой работы. В голосе были заметны нотки легкого раздражения.

Локи посмотрел на лицо художника. Оно, такое обычно, несмотря на ярко выраженную мимику, спокойное, выражало много эмоций, главной из которых было все же отвращение.

— Вы не довольны работой? — задал вопрос Локи.

— Это ваш выбор. Я всего лишь ремесленник, — ответил Рональд.

— Нет, — тихо сказал Локи и отступил от полотна на три шага назад. — Вы гений.

— Не здесь, — Рональд отвернулся от холста.

1) Не здесь. — лат.

Вернуться к тексту

Внимание Локи отвлекло какое-то движение в правом углу. Дверь хлопнула, жалюзи колыхнулись, с улицы подул ветер. Он и создал эти привлекшие Локи звук и движение. Асгардец обернулся и обратил свой взор к противоположной стене.

На ветру колыхалась белая материя. Под материей был холст. Чуть большего размера, чем предыдущий. Стоял он горизонтально. Локи еле заметно приподнял бровь и цокнул языком.

— Что это?

— Другие заказы, — нехотя ответил старик.

— Можно взглянуть?

— Не надо, — сказал Рональд. В голосе его сквозило отчаяние и предчувствие неизбежного.

— Я все же взгляну.

Он осторожно откинул с картины ткань. И застыл на месте. Врос в землю.

— Откуда вы... — начал Локи, но осекся.

— Откуда я что? — задал бесцветным голосом вопрос художник.

— Ничего, — прошептал Локи.

На картине был изображен тронный зал. Тронный зал королевства Асгард. На золотом королевском троне восседал новый правитель — Локи Лафейсон. Его лицо было бесстрастно.

В зале собрались подданные. Асгардцы. Их были тысячи и тысячи. Десятки тысяч. Не все были изображены на картине, но перспектива уходящей вдаль толпы подразумевала это.

Все они устремили свой взгляд на нового правителя.

Локи стоял не шевелясь. Было что-то зловещее в этой картине. Он повернул голову... и увидел это. Если взглянуть под углом, неясные тени на картине, смешавшиеся с толпой, начинали проступать.

Рядом с каждой группой из нескольких асгардцев стояла темная фигура в зеленом костюме. В фигуре Локи узнал себя. Некоторые из людей стояли с выражением ужаса, некоторые — отчаяния, некоторые — безразличия. Все они при этом устремили свой взгляд на трон. Десятки, сотни темных фигур что-то нашептывали им на ухо. На лицах иллюзий было выражение нетерпения и гнева. Иллюзии Локи держали острый кинжал у горла своих слушателей. Некоторые прижали его к спине подданных. У двух или трех асгардцев, затерявшихся в толпе, были синие от холода лица и стеклянные глаза. На общем фоне это было не так заметно.

Локи опустил взгляд. В самом низу полотна, еле видными чернилами, было сказано: «Путь к власти».

Он машинально описал взглядом круг и, найдя то, что искал, прочел в правом углу, как и на первой картине: "Et non est hic"⁽¹⁾.

Минуту Локи стоял молча. Не глядя на картину. Слушая, как отбивает бешеный ритм его сердце.

После он отошел и встал так, чтобы видеть полотно прямо перед собой.

Иллюзия исчезла.

На нем вновь появилось изображение властного, признанного правителя и его подданных, собравшихся в тронном зале. Устремивших преданные взгляды к новому властителю.

1) И не здесь. — лат.

Вернуться к тексту

Лицо художника было белым, как мука. Смерть твердо сжала его в своих стальных объятьях.

Локи, чеканя слова, задал вопрос:

— Где третья? — он знал, их должно быть три.

Рональд молча, медленно подошел ко второму полотну. Так же медленно переставил в сторону, к другой стене. За полотном было скрыто нечто, тоже завешенное белой тканью. По размеру третий холст был меньше первого и второго. Рональд поднял его.

Локи молча наблюдал за действиями художника.

Рональд ушел в соседнюю комнату и принес небольшой мольберт. В абсолютной тишине он раскрыл, установил его и поставил третий холст на выступ. Большим и указательным пальцами мужчина сжал складку ткани; твердая, словно накрахмаленная, с хлопающим звуком разрезая воздух, она, исчезая, обнажила полотно.

Когда Локи увидел картину, он закрыл глаза руками, потом медленно опустил их к шее, как бы разглаживая кожу. Секундой позже он стоял с запрокинутым лицом, глядя в потолок.

Рональд, чувствовавший, что час смерти уже близок и терять ему нечего, неторопливо подошел к Локи и тихим голосом сказал:

— Поздравляю. Это лучшая из моих работ, — художник сдержанно и печально улыбнулся. В глубине его глаз играли капельки пламени.

— Час зарисовок, — сказал асгардец.

— Нет, — художник улыбнулся вновь. — Первые три секунды.

Локи смотрел на художника. В глазах его было смирение и след удивления, чувства, столь не похожие на то, что обычно выражало это лицо. Он грустно улыбнулся.

— Однако стоит признать, что вы истинный гений, — откровенный разговор тоже был не в манере Локи.

Художник медленно опустил и приподнял веки, словно бы в знак согласия.

— Это особое боевое искусство, — сказал он. И закончил: — Так играть на осколках чужих чувств.

Наступило молчание.

— Знаете, что я понял? — ответил Локи. И, не ожидая ответа на риторический вопрос, сказал сам: — Правду и ложь противопоставляют друг другу. Но есть в них один существенный и центральный элемент, в равной степени важный для каждой. И та и другая в чистом своем проявлении абсолютно безжалостны.

Заказ картины для тронного зала завершился поединком, в котором на этот раз победу одержала Правда.

Локи сделал жест рукой, словно прося отойти художника в сторону. Сам же он разглядывал картину. Он стоял так, пока совсем не стемнело.

На картине был изображен человек. Человек, стоящий на коленях. На лице его было выражение выражение страдания, раскаяния и боли утраты.

Это было лицо не бога, не аса, не правителя, не предателя, не лжеца, не сеющего хаос, не убийцы, не захватчика власти, не темного повелителя, не разрушителя. Это было лицо человека, пережившего горе. Человека, который, увидев и поняв, а главное, приняв правду, был ею сломлен и ослеплен. Человека, пережившего слишком много разочарований. Последнее и сильнейшее из которых он переживал сейчас.

Человек стоял на коленях. Его руки опущены на землю. Черные волосы растрепались, а глаза были наполнены слезами. Это было лицо не Локи предателя, бога Хаоса, Лжи, Коварства. Это было лицо человека, потерявшего мать.

Локи приблизился к картине вплотную. С правой стороны он увидел подтверждение своих мыслей. Он и подошел-то просто машинально. На холсте справа было написано: "Hie"⁽¹⁾, — и, чуть ниже и светлее: "Nos postulo ut satus"⁽²⁾.

Рональд сидел в кресле и на протяжении всего времени наблюдал за Локи со спины.

Когда тот наконец обернулся, художник произнес:

— Друзья в шутку называют меня Форсети. Рональд Форсети. — И после паузы: — Помните, вы спросили о моей дерзости? И я ответил.

— Вы ответили, что я не видел картину.

— Да.

— А еще я спросил вас, как вам не страшно.

Художник снова медленно опустил взгляд.

— Ну, так вам страшно? — спросил Локи.

— Да, — ответил Рональд. — Но оно того стоило.

В его глазах, где-то глубоко, плескался триумф.

— Ведь вам должно быть страшнее, — ответил художник совсем тихо.

1) Здесь. — лат.

Вернуться к тексту

2) Начинать надо здесь. — лат.

Вернуться к тексту

Верно то, что нет оружия против правды, сильнее лжи.

Как и то, что нет оружия против лжи, сильнее правды.

Локи медленно приблизился к художнику.

— Вы гений. Но вы перешли границу, — сказал он. И мягко сжал руку мужчины в своей.

— Оно того стоило, — медленно, с той же улыбкой на уже синеющих губах, повторил Рональд. Он поманил Локи пальцем и уже на ухо сказал: — Вы — лучшая из моих работ, — леденеющим пальцем он указал на последнюю из картин. — И начинать надо там, — лицо застыло в острой гримасе-усмешке. Его дыхание превратилось в ледяной пар. Рональд скончался.

Самое странное, что в глазах играли живые огоньки. Где-то глубоко. Даже когда взгляд стал уже стеклянным.

Локи уничтожил все три работы художника. Они рассыпались осколками по полу.

Уходя, он повернулся к телу Рональда.

— Есть особый вид боевых искусств. Так играть на осколках чужих чувств, — эхом повторил Локи слова Рональда.

Дверь за ним захлопнулась.

На этот раз бесспорная победа была за правдой.