Небеса подождут (джен)

— Вот же блин…

Полупустой флакон парфюма Дина сорвался с полки, когда Сэм в исступлении ударил по стеллажу кулаком. Раздался глухой стук. Горлышко откололось. По центру темно-синего стекла пошла тонкая трещина. На полу мигом появилась лужица. У Сэма перехватило дыхание от запаха, что стремительно заполнил комнату, и он поморщился.

В общем-то, Дин вряд ли умрет от горя по парфюму. Все равно вспоминал о нем только перед очередным свиданием: говорил, что все без исключения девушки без ума от этого аромата. Но это была его вещь, и теперь ее нет. Вроде бы мелочь, но Сэм не сомневался: будет буря, потому что в последнее время уж слишком натянутые у него отношения и с Дином, и с отцом. Они не понимали его, он не понимал их. Так и жили — взрываясь от каждой искорки.

Внутри колыхнулась было ярость — что же не везет-то уже не первый день?! — но тут же потухла. Сэм стиснул зубы и заставил себя прибраться. Отложил в сторону треснувший флакон. Сгреб мелкие осколки в ведро. Вытер, не особо размазывая, лужу большим куском бумажного полотенца. Открыл окна, чтобы скорее выветрилось. Долго и усердно мыл руки. А затем вернулся к флакону и повертел его в так и этак. На стекле не было ни намека на название. На дне застыли несколько капель. Однако этого было ничтожно мало, чтобы угодить Дину и его тараканам.

Сэму отчаянно захотелось вернуться в тот момент, когда он в порыве ярости решил треснуть кулаком по стеллажу — чтобы этого не делать. Тогда бы и парфюм остался цел, и костяшки на правой руке не ныли. Но управлять временем он не умел. Оставалось только надеяться, что Дин, когда вернется с отцом с охоты, не очень долго будет рвать и метать. Поорет да перестанет. В конце концов, там оставалось меньше половины! И вообще нечего разбрасываться! Зачем только Дин достал парфюм из рюкзака?!

В голове вдруг щелкнуло, и Сэм понял, как избежать очередного скандала на пустом месте, от которых его уже давно тошнило.

Нужно купить такой же парфюм — вот и все.

У Сэма скопились кое-какие деньги, он собирался потратить их по-другому, но деваться было некуда. Больше всего на свете ему хотелось подольше сохранить относительный мир в их странной семье. Если ради этого нужно разориться — значит, так тому и быть.

Через десять минут Сэм вышел из дома, где временно жили Винчестеры, и отправился в самый большой торговый центр города.

* * *

Он вошел через главный вход. Кругом царил возбужденный гомон. Люди, увешанные цветными пакетами, носились стайками. Откуда-то тянуло сладким запахом конфет и мармелада. На секунду Сэму показалось, что сейчас не конец апреля, а предрождественские деньки — и все эти люди просто готовились к празднику. А он вдруг появился совершенно не к месту.

Раньше бывать здесь Сэму не приходилось, и он понятия не имел, есть ли на первом, втором или третьем этаже магазин парфюмерии. Поэтому он просто побрел вперед, вяло разглядывая пестрые витрины. Довольно скоро он стал ловить на себе взгляды: любопытные, настороженные и неприятные. Непрошено вспомнилась школа. Там на Сэма только так и смотрели. Он тихо фыркнул и накинул на голову капюшон толстовки, чтобы лицо со ссадинами на скуле, синяком на подбородке и рваной раной чуть выше брови было не так заметно.

Парфюмерия нашлась на втором этаже — по хороводу запахов. Когда Сэм вошел, несколько женщин, что годились ему в бабушки, оторвались от обнюхивания флакончиков и недоуменно уставились на него. Сэм не удивился, без них знал, что не смотрелся в этом магазине.

Оглядевшись, он подошел к первому попавшемуся стеллажу с мужскими ароматами. Названия Сэм не знал, поэтому решил ориентироваться по внешнему виду флакона и запаху. Пока он придирчиво рассматривал один парфюм за другим, за ним наблюдала продавщица лет сорока — маленькая, сухонькая и суровая, прямо парфюмерный эльф на защите своей территории. Сэм почувствовал ее взгляд и вздохнул. Он бы на ее месте тоже весьма настороженно отнесся к какому-то подростку, скрывающему лицо под капюшоном и высматривающему черт знает что.

На долю секунды Сэму захотелось плюнуть и убежать. Но он не сделал этого. Только скинул с головы капюшон в надежде казаться менее подозрительным и осторожно зыркнул на продавщицу. Она разговаривала с какой-то девчонкой. Если бы не форменная белая рубашка с бейджиком, она сошла бы за покупательницу, потому что на вид была не старше шестнадцати.

Вдруг эта девчонка посмотрела на Сэма и стала приближаться. Он застыл в ужасе, чуть не смахнув зеленый пузатый флакон, похожий на яблоко, и сделал вид, что ему ничего не надо.

Но это не помогло.

— Привет. Тебе что-то подсказать? — протараторила девчонка.

Сэм покосился на нее. Мелкая, едва доставала ему до подбородка. Темно-рыжие волосы собраны в хвост. Глаза голубые, не как небо или океан, а скорее как потертые джинсы. Кожа чистая и светлая. На носу чуть-чуть веснушек. Красивая, невольно подумал он, машинально пригладил волосы и дернул головой, мол, ничего не надо. Но тут же передумал и кивнул. Она действительно могла здорово ускорить поиски проклятого парфюма. Тогда Сэм сможет убраться из этого места, где запахи сшибали с ног, а продавцы смотрели, как на воришку.

— Мне нужно… — он попытался сформулировать, немного неловко порылся в рюкзаке и вытащил разбитый флакон. — Вот. Точно такой же. Иначе мне конец.

В этот момент он почувствовал себя до невозможности глупо, словно остался без одежды. А девчонка, глянув на пустой флакон, просияла и с энтузиазмом потащила его в противоположную часть магазина, приговаривая:

— Сейчас, это тут…

Вскоре они очутились у низкого стеллажа, и Сэм увидел то, за чем сунулся в магазин. У него невольно вырвался облегченный выдох. А девчонка вдруг забавно хихикнула, но тут же посерьезнела и заговорила о характеристиках аромата. Перечислила что-то про ноты, цветы и цитрусы. Быстро-быстро, без запинки.

Сэм слегка опешил, но с интересом уставился на нее и прочитал имя на бейджике: Кира. Она смотрела на него во все глаза и крепко сцепила руки в замок. Волновалась, значит. Сэма ее смущение и торопливость немного развеселили, и он подумал, что она, должно быть, устроилась на работу совсем недавно и еще не привыкла.

— Для кого, если не секрет? — полюбопытствовала Кира.

— Э-э… — Сэм почувствовал, как покраснели уши, и остро захотел снова напялить капюшон. — Для брата. Это его, а я разбил, случайно…

— О, у него отличный вкус, — выпалила Кира по-прежнему быстро. — Я оформляю?

— Да, — Сэм кивнул, Кира тоже, да так, что хвост на затылке подпрыгнул.

Пару минут она возилась с коробочками, а потом спросила:

— Для себя чего-нибудь не хочешь?

— Ну, не знаю, — Сэм растерянно пожал плечами. — Не думал об этом.

Душиться ему было особо некуда. На охоту — смерти подобно, не монстр прикончит, так отец. На свидания, в отличие от Дина, он не ходил. В школу — да никогда. А в библиотеку, на пробежку или в магазин — смешно.

— Есть классные варианты, которые, я думаю, тебе понравятся, — с энтузиазмом выдала Кира и прямо с коробочкой нового парфюма для Дина потащила Сэма куда-то вглубь магазина мимо прибалдевшей продавщицы-эльфа.

Они остановились у очередного стеллажа. Кира сунула Сэму в руки коробочку для Дина, пару секунд с непонятным выражением смотрела на его содранные костяшки, а затем взяла с полки ярко-оранжевый тестовый флакончик и пшикнула ему в шею. Запахло какой-то фруктовое ерундовиной. Сэм опознал только апельсин. А затем присмотрелся к полке и частично разобрал название на ценнике: «хулиган». Ну еще бы, что Кира могла предложить ему — мрачному и со следами драки на лице и руках?

Стало смешно, он ухмыльнулся, но тут же чихнул, потому что в носу нещадно защипало от навалившихся друг на друга отовсюду запахов. Сэм едва успел прикрыть рот рукой. А Кира деловито взяла следующий флакон — голубой и треугольный — и снова брызнула. Запахло свежестью, мятой и лесом. Первый аромат понравился Сэму больше. Наверное, потому что он не любил лес. Он ассоциировался с монстрами и охотой. Но Сэм, разумеется, не собирался рассказывать об этом Кире.

Когда она потянулась к третьему флакону, черному и квадратному, Сэм понял, что с него хватит, и вяло покачал головой. Сделать что-то еще было чертовски трудно: запахи и неуемная активность Киры дезориентировали. Наверное, лицо у него в этот момент стало не самое доброе, потому что Кира сама вдруг остановилась, посмотрела на него испуганно и еле нашлась, что сказать:

— Ну, в общем, если что, приходи, точно подберем тебе что-нибудь.

— Ага, — выдавил Сэм. — Где платить? — он кивнул на парфюм в руке.

— Пойдем, — Кира проводила его к кассе.

Там он отдал почти все деньги, что у него были, и погрустнел. Без кучи хрустящих бумажек в заначке жизнь показалась совсем мраком. Но чтобы Кира не решила, что Сэм совсем пропащий и перманентно угрюмый, он на прощание вполне дружелюбно махнул ей рукой, она сделала тоже самое.

Домой Сэм не торопился. Долго, до самых сумерек, бродил на набережной, надеясь, что океанский ветер заберет с собой запахи, накрепко прилипшие к толстовке. Этот пляжный город между Сан-Франциско и Лос-Анджелесом ему нравился. Сэм успел обойти его вдоль и поперек. Каждый день он выходил из дома и просто шел мимо типичных белоснежных калифорнийских домиков, пальм, кафе, магазинов, автомобилей и людей. Асфальт бежал под ногами, и ему казалось, что что-то происходит, что-то меняется, в его жизни — в том числе.

Сейчас этого зыбкого ощущения почему-то не было, все будто замерло, и Сэм тоже.

Когда стемнело, он вернулся домой, где по-прежнему резко пахло разлитым парфюмом. Сэм поставил новенький флакон на место старого и, прихватив из холодильника что-то съедобное, сел за уроки. От мысли, что завтра опять в школу, у него скрутило внутренности и зачесались кулаки. Снова остро захотелось треснуть по чему-нибудь. Тогда, первый раз, он тоже пытался разобраться с домашним заданием, вспомнил источник своих проблем — одноклассника по имени Джулиан — и не сдержался.

* * *

Винчестеры остановились в городе в середине марта, и Сэм пошел в новую школу. Внешне она ничем не отличалась от десятка других школ, что он успел сменить: два этажа из коричневого кирпича, американский флаг над крышей, пара желтых автобусов во дворе. Но в классе Сэма ждал сюрприз.

Одноклассники в большинстве своем попались не бодрее улиток. Но в одном из них он неуверенно узнал Джулиана. Когда-то они уже учились вместе в Мичигане и даже неплохо общались, как обычно бывает в одиннадцать лет. Но в какой-то момент все пошло наперекосяк и закончилось первой недетской дракой Сэма. В общем-то, ничего особенного: они повалялись на земле, поколошматили друг друга руками и ногами, оба отхватили примерно одинаково. Сэм получил в глаз и челюсть, а в ответ разбил Джулиану нос. Тот неудачно упал и выбил кусочек зуба. Наверное, поэтому в драке обвинили Сэма. Следующую неделю Джулиан сидел на больничном, а все в школе смотрели на Сэма как на ненормального и сторонились. Потом они уехали — и в новой школе все быстро забылось.

Джулиан отделился от своей компании и подошел первым. Он сильно изменился — из нескладного мальчишки с тонкой шеей превратился в крепкого парня ненамного ниже Сэма, с чуть перекаченными руками и нахальными глазами. Если бы не черный ежик волос и тонкая белая полоска шрама на переносице, Сэм бы ни за что его не узнал. Встреча получилась прохладной, впрочем, какой еще она могла быть? Они перебросились парой пустых фраз и расселись по разным партам.

Сэма нисколько не интересовала жизнь Джулиана, но за следующие несколько дней он невольно понял: тот был популярен в школе. Учился не особо, зато играл в команде по баскетболу, нравился девчонкам и всегда ходил в компании троих громил, которые больше смахивали на студентов-старшекурсников, чем на школьников. У них не было ничего общего. Сэм жил в своем мире, Джулиан и остальные — в своем. И эти миры не пересекались.

По крайней мере, Сэму так казалось поначалу, пока он не стал ловить на себе подозрительные взгляды. Настороженные, опасливые, сверлящие — они не предвещали ничего хорошего, а Сэм никак не мог понять, в чем дело. Он вроде не успел за неделю как-то отличиться. У Сэма и мысли не было, что за такое странное внимание надо сказать спасибо Джулиану. Дошло до него случайно. У одного парня из параллели прорезался голос, и он, пожалуй, единственный из школы как-то в туалете, один на один, назвал Сэма психом и спросил, какого это — избить человека по полной программе, до вылетевших зубов?

Сэм ничего не ответил, хотя внутри шевельнулась ярость. Зубы, значит? Ничего подобного от Джулиана он не ожидал. Тот вообще никак не высказался об их давней драке, и Сэм наивно поверил, что все это в прошлом — осталось в начальной школе. А вот оно как вышло. Поговорить с Джулианом нормально не получилось. Он сначала делал вид, что не при делах, затем стал открыто усмехаться, а потом прошипел, что это лишь начало, и хорошо бы Сэму опять исчезнуть, как в одиннадцать лет. Сэм не дал ему в морду только потому, что они стояли в школьном дворе, и дракой он мог испортить себе характеристику для личного дела — тогда плакали его планы о хорошем колледже.

Несколько дней он делал вид, что Джулиана не существует в природе, и терпеливо сносил перешептывания за спиной. Над ним не смеялись — его опасались, и это здорово било по нервам. Сэм не хотел, чтобы его боялись. Но убеждать кучу ведомых придурков в том, что Джулиан здорово преувеличил ту давнюю историю, он не хотел еще больше.

С каждым днем перешептывания становились громче, смелее и тупее, а Джулиан продолжал перевирать факты. Оказывается, он не просто получил в нос, а заработал целое сотрясение мозга. Лишился не куска зуба, а едва ли не целого нижнего ряда. И крови пролилось столько, что еле откачали. Сэм его всячески игнорировал, но не мог не думать, зачем Джулиан все это устроил. Ему скучно? Хочется внимания? Его так сильно задела драка? Да в ней ведь даже победителя не было — полупили друг друга и разошлись!

Под конец третьей недели нервы у Сэма натянулись до предела. Его корежило от ядовитых взглядов и глупого вранья Джулиана, но больше — от того, что все, даже учителя через одного, верили в эту ересь. Впереди были выходные, и Сэм надеялся отвлечься. Он даже был готов безропотно посидеть в библиотеке и найти что угодно про монстров по наказу отца. Но выходные, как назло, выдались тихими. Никакой охоты — Дин, надушившись своим парфюмом, подцепил где-то девушку и вернулся только воскресным вечером, а отец все два дня провозился с Импалой в гараже. Сэм полдня субботы провалялся перед телевизором, а потом пошел гулять и в пятидесятитысячном туристическом городе умудрился нарваться на Джулиана и его шайку.

Это случилось на пляже. Сначала Сэм спиной почувствовал их взгляды. А потом они обогнали его на песке и перегородили дорогу: трое громил и Джулиан между ними. Все четверо смотрели ехидно и свысока: что ты сделаешь один? Нервы у Сэма с треском лопнули за секунду до этого, поэтому сделать он мог что угодно. Драка? Отлично. Плевать, что их больше. Жаль только, нож остался дома.

Джулиан что-то сказал. Сэм не услышал. В ушах у него плескался океан вперемешку с яростью. Он ненавидел эти слишком светлые зенки. Ненавидел его ухмылку. И сколотый нижний зуб тоже ненавидел.

Ну давай, ударь, подумал Сэм и приготовился броситься на него или на всех четверых в ответ. Но Джулиан бить не стал. Он отпочковался от громил и кивнул им, а те, как по команде, кинулись на Сэма разве что не рыча. Он молниеносно увернулся — все трое влетели друг в друга и повалились на песок. Сэм выдохнул. Джулиан поморщился. Один из троицы, самый расторопный, тут же вскочил и снова кинулся в атаку. Сэм успел схватить его за грудки и приложить головой по носу. Но дальше удача от него отвернулась. Он получил неожиданный удар под колени и упал. А следом на него обрушился град тяжелых ударов по голове, спине, груди, бокам, ногам.

Высвободиться из-под ударов никак не получалось. Громилы пинали уверенно и хладнокровно. Сэм лишь защищал голову и ждал. Ждал спасительной секунды, когда они притормозят. И дождался. К тому времени он был весь в крови и в песке. Наверное, поэтому дыхание сбилось чертовски быстро. Удары прекратились секунд на пять, и Сэм заставил себя встать, хотя колени подгибались. Ярость заглушила все звуки, и он врезал одному из громил в живот, а когда тот согнулся пополам, толкнул его на остальных и несколько секунд пинал эту живую кучу.

Пока все трое с кряхтением пытались подняться с песка, Сэм вспомнил о Джулиане, который наблюдал за дракой, как за игрой в бейсбол — с любопытством и волнением. Взбешенный Сэм хотел уложить на лопатки и его тоже, но не успел. Ему прилетело по голове от одного из громил, который удивительно резко принял вертикальное положение. Сэм не понял, куда он целил, но попал в лоб чуть выше брови. Больно. Неожиданно. До потемнения в глазах. Кажется, на пальце у громилы было кольцо и вмиг распороло кожу. Бровь и глаз залило теплой кровью, которая тут же смешалась с песком. Сэм не устоял на ногах и снова упал навзничь.

Дыхание отшибло. Сил встать не осталось, получилось только опять закрыть голову руками. Но новых ударов не последовало. Сэм осторожно убрал руки и посмотрел вверх. Обзор был так себе: один глаз залило кровью, второй чесался от песка. Но Сэм кое-как разглядел троицу. Один сидел на песке с обалдевшим видом. Второй ползал на четвереньках и дышал как собака. Третий держался на ногах и сплевывал кроваво-песочную жижу. Джулиана Сэм не увидел. А тот вдруг сам появился над ним, пнул в плечо — так, что песок полетел Сэму в лицо, и демонстративно скривил губы в усмешке, мол, я победил.

Сэма охватила ярость пуще прежнего. В понедельник его наверняка будут звать психом и извергом, так пусть хоть за дело. Плевать он хотел на этих громил. Но Джулиан с чистой рожей сегодня не уйдет. Черт знает откуда нашлись остатки сил. Сэм поднялся и молча дал Джулиану в глаз. Все случилось настолько быстро, что тот даже не успел стереть с лица свою самодовольную ухмылку. Так и шлепнулся на песок — улыбаясь. А Сэм побрел прочь. Ни один громила не бросился его догонять.

Как вернулся домой, Сэм помнил так себе, урывками. Уже стемнело. В окнах горел свет. Отец встретил его ледяным молчанием, а зрачки у него были такие темные, что Сэм понял — Джон Винчестер в бешенстве.

Сэм был никакой, сел на пол и прислонился к стене. У него не было сил объясняться. Бояться наказания — тоже. Напала апатия. Очень хотелось закрыть глаза, но Сэм наблюдал за отцом. Некоторое время они смотрели друг на друга. Ни капли не похожие ни внешне, ни нутром, хотя Дин всегда говорил, что оба упрямые до одури.

Скоро Сэму надоело, и он потупил голову. Отец подошел и опустился рядом. От него слегка пахло машинным маслом и салоном Импалы — в общем-то, приятно. Он осторожно взял Сэма за подбородок, приподнял голову и повернул из стороны в сторону. Сэм не сопротивлялся, как кукла.

— Кто это сделал? — спросил отец хрипловато, будто у него болело горло.

— Люди, — гаркнул Сэм.

— И как ощущения? Тошнит? Голова болит?

— Не знаю… — Сэм дернул головой. — Нет.

Отец поднялся и ушел в другую комнату. Сэм проводил его взглядом в спину. Иногда ему становилось жаль отца. Он не мог объяснить себе природу этой жалости. Жалел — и все. Но гораздо чаще он хотел треснуть его чем-нибудь и рявкнуть что-то жесткое и отрезвляющее. Однако ни разу этого не сделал. Трусил. Пока. Мелкую и не очень грызню Сэм в расчет не брал. Это было лишь ничтожное тявканье, которое отец через раз пропускал мимо ушей.

— Сам справишься? — отец вернулся с аптечкой в руках и положил ее на стол.

— Да, сэр, — почти безразлично сказал Сэм и попытался встать.

Но мир перед глазами чуть не кувыркнулся, и он подумал, что переоценил свои силы. Отец помог ему подняться, придержав за плечо. Пальцы скользнули по свежему синяку, полыхнула боль, но Сэм не издал ни звука. Его довел до стола. Он плюхнулся на стул и вытаращился на свои ободранные костяшки, только чтобы не смотреть на отца. Он ожидал расспросов или ругани, в конце концов, но их не случилось. Отец просто молча занялся его увечьями. Он вообще в последнее время мало говорил. Совсем не смотреть на него не получилось, но Сэм старательно отводил взгляд от вечно утомленного лица уже, кажется, без тени бешенства, потому что ему почему-то было стыдно.

Дальше он не запомнил ничего, будто сразу, минуя воскресенье, наступил понедельник. Дин с отцом снова отправились на охоту. А для Сэма начались не самые лучшие деньки. Он понял, что нажил себе врагов.

Следующие две недели Джулиан смотрел на него так, словно собирался похоронить заживо. Его громилы были поскромнее и просто всякий раз гадко ржали, стоило Сэму пройти мимо. Это все напоминало дурдом, из которого не сбежать. Поначалу Сэм не слишком дергался, но в последние дни нервы сдавали. Ему снова хотелось отделать Джулиана. За сам факт его существования. За школьный террор. За неравную драку. Но он терпел.