Небеса подождут (джен)

У Сэма появилась девушка. Это произошло чертовски стремительно, поэтому он радовался и побаивался одновременно. А порой вообще не верил, что это правда. Иногда ему казалось, что Кира — лишь иллюзия. Заразительная улыбка, рыжие локоны, смешные веснушки, глаза-конфетки, тонкие запястья, кольцо на пальце — все это выдумка, а Сэм на самом деле лежит в какой-нибудь коме после неудачной охоты и никак не хочет очухаться. Чтобы отделаться от этого не самого приятного ощущения, он усердно вел себя как среднестатистический парень, который обзавелся девушкой: часто держал Киру за руку и говорил, какая она красивая.

Они встречались каждый день. Это было банально, но приятно и беззаботно. Они бесцельно гуляли в городе. Бродили по торговому центру и рассматривали витрины. Подолгу сидели в библиотеке, и на то было целых три причины. Там царила тишина. Обоим нравился запах книг. В проходах между шкафами и стеллажами было азартно и забавно целоваться. В других местах поцелуи тоже случались, и довольно часто, но приходилось подыскивать укромные уголки, потому что оба терпеть не могли парочки, которые лобзались у всех на глазах, и нисколько не хотели быть такими же.

А еще они много и увлеченно болтали. В основном говорила Кира. Сэм узнавал о ней все и больше. Она ничего от него не скрывала и интересовалась буквально всем на свете. По крайней мере, Сэму так казалось, и на ее фоне он чувствовал себя совершенно неисправимым молчуном и переживал по этому поводу. Если Кира это замечала, она начинала шептать ему, нарочно касаясь губами уха, всякие приятные, но непривычные вещи. Например, что он красивый и добрый. Что ей нравится его рост. Что у него приятный голос. И что неболтливость ему идет.

Сэм жутко смущался. А Киру это веселило.

Она любила размышлять о своих планах. После школы мечтала уехать и отдалиться от семьи. Не то чтобы совсем, но так, чтобы почувствовать свободу и взрослость. Правда, пока не определилась, куда будет поступать. Ей нравился дизайн, нравилась история, но отец говорил, что все это ерунда, и она себя этим не обеспечит. Он настаивал на политологии или, на худой конец, экономике и бизнесе.

— Я не могу что-то выбрать, потому что боюсь, что вмешается отец и скажет, что нужно опять переехать. И не в другой штат, а в другую страну. Так уже было. Мы два года жили в Германии и полтора — в Норвегии. Это было неплохо, но… нет, это было ужасно! — как-то поделилась Кира.

— А почему вы переехали? Разве твой отец не мог поехать один? — спросил Сэм. — Ведь год-два это не так-то много, чтобы тянуть с собой всю семью.

— Тогда казалось, что это надолго. Лет на пять, не меньше. Но потом у него менялись обстоятельства, и мы возвращались. Ну, зато я неплохо знаю норвежский и немецкий!

Кира быстро сказала что-то по-немецки. Сэм не понял ни слова, а по звучанию это могло быть и что-то хорошее, и что-то обидное. Он покачал головой, мол, в немецком не силен. Кира рассмеялась и перевела:

— Ненавижу переезды.

Сэм их тоже терпеть не мог, однако признался в этом еле-еле, потому что боялся дальнейших расспросов. У Киры-то ясно: у отца командировки и все такое. А у Сэма что? По официальной легенде Джон Винчестер — автомеханик, и он действительно время от времени зарабатывал этим. Но эта работа, в общем-то, не предполагала переездов. А Сэм никак не мог придумать что-то другое. Кое-как ему удалось отмазаться размытой фразой:

— Папа не любит сидеть на месте, приходится подстраиваться.

В отличие от Сэма, Кира часто рассказывала о семье. О маме, которая до замужества работала архитектором, правда, совсем немного, и сейчас признавалась, что забыла все эти чертежи и стандарты. О сестре Саре, которой было двадцать два, она уже четыре года жила и училась в Канаде и вот-вот собиралась замуж. О коте Ангеле, который появился в семье с подачи Киры — она нашла его, когда они жили во Флориде, и с трудом уболтала родителей, особенно отца, его оставить.

О самом отце Кира почти ничего не сказала: вечно в командировках, характер у него тяжелый — вот и все. Стоило упомянуть его, она грустнела. Сэм понял, что отношения у них натянутые и, наверное, именно из-за него Кира хотела вырваться из семьи, как уже сделала ее сестра. Надеясь ее хоть немного утешить, Сэм признался, что у него отец тоже не подарок. Но опять же умудрился ограничиться общими фразами, мол, это мрачный, неразговорчивый дядька с армейскими замашками. Ну не рассказывать же Кире про их ссоры на фоне охоты, про его одержимость местью, про гибель мамы, которая превратила его в черт знает что.

Хотя про маму Сэм все-таки немного сказал. О том, что она давно умерла, он вскользь упомянул на следующий день после первого поцелуя. Думал этим ограничиться, но вышло немного иначе. Это случилось, когда Кира сказала, что не представляет, как это — жить без мамы. Тут же она резко замолчала и посмотрела на Сэма виновато. Глаза у нее при этом стали на пол-лица. А он, по правде говоря, не сразу понял, в чем проблема. Дошло, только когда Кира раскраснелась и принялась извиняться:

— Прости! Тебе, наверное, неприятно и трудно это слушать…

— Нет, все нормально, — Сэм пожал плечами. — Я совсем не помню маму.

Кира кивнула, и они помолчали. Все это время Кира будто решалась о чем-то спросить, а Сэм наблюдал за ней и, в общем-то, был готов ко всему. Наконец она созрела и произнесла очень осторожно, будто боясь, что Сэм на нее наорет или того хуже:

— А ты скучаешь?.. Ну, то есть что ты чувствуешь, когда о ней говорят или спрашивают? Вот сейчас что чувствуешь?

Сэм задумался буквально на три секунды и снова пожал плечами. Что он чувствовал? Чувствовал, что участилось сердцебиение. Что стало немного тоскливо. Что он бы хотел, чтобы мама была жива, а не мертва. Что, будь она жива, он бы и сам жил по-другому. Так Сэм Кире и сказал ровным и спокойным тоном, а заметив ее удивление, легкомысленно усмехнулся:

— Рассчитывала на что-то другое? Слезы, сопли и все такое?

— Нет… или да… Не знаю. Думала, ты вообще не ответишь и пошлешь меня с такими вопросами, — горячо сказала Кира. — Я бы послала, если бы меня спросили.

Сэм сдержанно рассмеялся.

— Я ее люблю, но не помню, и она никогда не была для меня живой, — сказал он чуть погодя и заметил, как Кира вся сжалась, хотя Сэм не повышал голос, не давил и говорил спокойно.

— Прости, — пискнула она и поникла.

Наверное, будь на месте Киры кто-то другой, Сэм на самом деле послал бы. Но это была Кира, и ему не хотелось. В конце концов, она просто жила в другом мире, ей было любопытно заглянуть в его — совсем иной. За это на нее глупо сердиться. Кира так и не взбодрилась, и Сэм понял, что пора откармливать ее мороженым и отпаивать кофейком, поэтому взял за руку и повел в поисках ближайшего кафе.

Уже ночью, слушая, как сопит Дин на соседней кровати, Сэм невольно задумался о маме. Кире он не соврал. Его действительно не терзали острые ощущения при разговорах или воспоминаниях о маме. Последние пару лет или около того он просто тосковал, но не до такой степени, чтобы лезть на стену или разбивать кулаки в кровь. Раньше было труднее. Лет до десяти он часто думал о ней, донимал Дина вопросами, терялся, когда в школе давали задания нарисовать маму или рассказать о ней в сочинении. А в одиннадцать был такой момент, когда Сэм представлял, что мама вернулась. Представлял, как радуются Дин и отец, а вот себя, свою реакцию представить никак не мог — постоянно спотыкался и видел себя, лишь растерянно глазеющего на маму, ровно такую же, как на фотографиях.

И от этого ему становилось жутко обидно и страшно.

Сэм давно этим не занимался, но снова попробовал представить возвращение мамы. Зажмурился, что есть сил, сжал в кулаке угол подушки, врубил воображение по полной — и ничего. Опять лишь какая-то глупая сцена: он, она, расстояние между ними совсем небольшое, но вместе с тем — непреодолимое, потому что…

Сэм стиснул зубы, чтобы не зарычать от ярости.

…потому что маму не вернуть, сколько ни фантазируй.

* * *

Сэм дважды побывал у Киры дома. Первый раз заглянул буквально на несколько минут. Ее родителей не было дома. Кот не попался на глаза. Зато на Сэма буквально налетел мелкий рыжий ураган по имени Марк. У него были такие же голубые глаза, как у Киры. Она о нем почти не говорила, а если и упоминала, то весьма прохладно. Кира десять лет была младшим ребенком, а потом вдруг появился Марк, и она стала болтаться посередине — не младшая и не старшая, средняя. Наверное, это не очень приятно, думал Сэм. Марк закружился возле него юлой и завалил вопросами. Он успел спросить, где он живет, сколько ему лет, почему он такой старый, целовался ли он с Кирой и кто его любимый супергерой: Бэтмен или Супермен. Сэм как раз отвечал на последний вопрос и кратко пересказал Марку историю своего фееричного падения с сарая из-за любви к Бэтмену, когда Кира увела брата в другую комнату.

Поджидая ее возвращения, Сэм с удивлением поглазел по сторонам. Дом у Киры был не то чтобы белоснежным, но удивительно светлым. Стены, пол, двери, окна, мебель, ковры, светильники — ни одного темного пятна. Телевизор — и тот светло-серый. Кира, кажется, смущалась этого и принялась объяснять, когда вернулась к Сэму и поймала его изумленный взгляд:

— Папа любит выпендриться. Но наши с Марком комнаты не такие. Ну, не белые, обычные. Так что не думай, что мы тут все… чокнутые.

Сэм лишь улыбнулся. Уж если кто из них чокнутый, то точно не она. Однако он слабо представлял, как жить в таком доме и не свихнуться от каждого пятнышка и пылинки. В том, что отец Киры повернут на порядке, Сэм почему-то не сомневался и порадовался, что его старик не такой. Заскоков у отца хватало на десятерых, но к беспорядку он был довольно равнодушен. Исключением была разве что Импала — в ней свинячить запрещалось.

Второй раз Кира позвала Сэма смотреть кино и сторожить ее ночью, потому что отец был в командировке, а мама с Марком уехали к бабушке или что-то типа того, Сэм недопонял. Вообще-то он планировал посидеть с учебником математики и подготовиться к тесту, о котором вот уже неделю неустанно напоминал учитель, мистер Уокер. Кому-то только в школе, а Сэму еще и вне занятий, потому что жил по соседству, и они частенько виделись уже после уроков. Но против Киры ни у математики, ни у мистера Уокера просто не было шансов. И Сэм помчался к ней, раздираемый любопытством и азартом.

Сэм знал, что они будут смотреть «Секретные материалы», потому что Кира фанатела по Малдеру. У Сэма отношения ни с ним, ни со Скалли не сложились: видел несколько ранних эпизодов, а дальше не пошло. Кира загорелась исправить это недоразумение. Сэм, в общем-то, был не против. Он был готов смотреть с ней что угодно — даже самую слащавую мелодраму на свете, но благо Кира их терпеть не могла.

Сэм пришел около восьми. Часа три они просто смотрели одну серию за другой, объедались пиццей, чипсами и мармеладом, обсуждали сериал и много чего еще. В какой-то момент Кира особенно забавно, чуть ли не с обожанием вытаращилась на Малдера, и Сэм прыснул. Она уже давно лежала головой у него на коленях и кинула в Сэма подушкой. Промазала, подушка улетела куда-то за диван. Тогда Кира метнула в Сэма притворно оскорбленный взгляд, мол, как ты можешь смеяться над моими интересами? Сэму стало еще смешнее, он защекотал ее. За секунду до этого Кира набила рот мармеладными мишками, а когда она засмеялась, они посыпались обратно. Когда они оба успокоились, Сэм примирительно поцеловал Киру в нос.

К ним на диван запрыгнул Ангел и пристроился рядом с Сэмом. Он принялся лениво почесывать его одной рукой, а другой гладил Кире волосы, шею, живот, плечи и смотрел на нее: на майку и шорты, тонкие запястья, короткие цветные носки, две родинки на левом предплечье.

— А как ты думаешь, инопланетяне есть? — вдруг отрешенно пробормотала Кира.

— Нет, — Сэм качнул головой.

— Так и знала, что ты так скажешь. Почему ты так уверен?

Сэм усмехнулся и задумался, как бы ответить, чтобы и утолить ее любопытство, и не сболтнуть лишнего про мир, о котором Кира не подозревала. На языке вертелось грубоватое «потому что это бред» — и ничего другого в голову не приходило. А Кира, как специально, приподнялась с колен и посмотрела так, словно хотела прочитать его истинные мысли, которые Сэм так тщательно держал при себе.

— Просто потому что их нет, — наконец выдавил Сэм. — Если бы они существовали, то давно…

— Что? Поработили мир?

— Ага, как-то так.

— А если они безобидные? — Что-то в голосе Киры не понравилось Сэму, какое-то тупое упрямство, и он не смог придержать язык:

— Безобидных монстров не бывает.

Вышло резко. Впервые рядом с Кирой внутри шевельнулась ярость, а в голосе звякнуло раздражение. Кира бросила на него быстрый взгляд и притихла, а Сэму стало до чертиков неловко. Он посмотрел на нее, не зная, что делать.

— Прости, — буркнул он. — Просто… — Все из-за монстров, они есть, а твоих дурацких инопланетян нет, пронеслось в голове. — Посмотри на своего любимого Малдера. Ему попадался хоть один безобидный монстр? Неважно, инопланетянин или другая фиговина?

— Ну, вроде нет, — неуверенно протянула Кира.

Дальше она сделала то, что обычно делала во время их споров. Положила ладонь Сэму на затылок, привлекла его к себе и крепко поцеловала. А прежде чем прерваться, прикусила нижнюю губу и с нежностью отпустила. Это было что-то вроде белого флага, мол, давай мириться. Пару раз она уже использовала его, и каждый раз он срабатывал как надо. Не подвел и сейчас, и Кира снова устроилась у Сэма на коленях.

Она была теплой, как котенок, и Сэму постоянно хотелось ее тискать, что он, в общем-то, и делал, но боялся, что Кире это скоро надоест. Однако она не возражала и сама обожала трогать и целовать его шею и затылок. Сэм понятия не имел, почему именно они, но ощущение ее пальцев и губ на его коже было чертовски приятным. Единственное, что иногда смущало Сэма — это когда Кира то ли специально, то случайно залезала пальцами под футболку и касалась пары синяков. Он всякий раз вздрагивал, но не от боли, а от того, что она без разрешения становилась чуть ближе к его главной тайне.

Ангел попытался скинуть со столика пустую коробку из-под пиццы. Кира шикнула на него — ноль эффекта. Тогда она поднялась и унесла коробку на кухню, в мусорку. Кот побежал следом. А Сэму вдруг стало неуютно, и он опасливо покосился на дверь из гостиной, откуда было рукой подать до прихожей. Даже померещилась возня в замке. И Сэм представил, как в комнату вот-вот войдет отец Киры, схватит его за шкирку и вышвырнет из дома. Просто потому что ему тут не место.

Вдоль позвоночника пронесся табун мурашек.

— Ты какой-то напряженный.

Сэм вздрогнул. Кира подкралась к нему за спину тихо-тихо и принялась массировать плечи. Даже через жестковатую ткань рубашки Сэм чувствовал, что руки у нее горячие, и она явно знала, куда нажимать и как не переборщить. И вдруг — Сэм сдавленно охнул от боли. Не приятной, а вполне себе гадкой и резкой.

— Видишь, какой зажим!

— Это не зажим. Это синяк.

— Прости.

Кира убрала руки с плеч и обняла Сэма за шею. Ее дыхание согрело кожу, и она многообещающе прошептала в ухо, как всегда, слегка касаясь губами:

— Ты дождешься, я сниму с тебя рубашку и пересчитаю все твои синяки.

— Я буду сопротивляться, — усмехнулся Сэм.

Он давно понял, что Кира питала особый интерес к его ссадинам, синякам и прочей «красоте». Еще в пиццерии она долго смотрела на его рубец на лбу. С синяками на руках, что остались после драки с Джулианом, была та же история. Рассмотреть остальное было проблематично, погода не радовала жарой, поэтому Сэм в основном ходил в толстовке. Но Кира быстро — по его охам — прознала про большой синяк на спине и парочку — на ребрах.

— Как тебе печень не отбили или селезенку, — удивилась она, когда Сэм на днях в парке поддался уговорам и задрал толстовку, чтобы Кира могла разглядеть один из самых страшноватых синяков на животе. Он вроде бы не болел, но переливался всеми цветами радуги.

— Задаюсь тем же вопросом, — сказал Сэм, и это была правда, он много раз спрашивал себя, как еще не заработал разрыв какого-нибудь жизненно важного органа.

Чудеса да и только.

Сэма не напрягало любопытство Киры. Все в той же пиццерии она сказала, что он не похож ни на кого из ее окружения. И Сэм сделал выводы. Не только Кира для него была как существо из другого мира, но и он для нее. Сэм упивался невероятным покоем рядом с ней и чувствовал себя почти нормальным. А Кира через него словно заглядывала в уродливую и жестокую действительность и избавлялась от излишней наивности.

Все были в плюсе. По крайней мере, пока. При этом Сэм не забывал о реальном положении дел. О своей разъездной жизни. О птичьих правах в этом городе. Об отце, который мог в любой момент поставить его перед фактом: уезжаем, — и он бы собрался как миленький, потому что по-другому пока нельзя. У него внутри будто тикали часы и отсчитывали дни до их расставания. Проблема была в том, что Сэм не знал, когда это случится. Не хотел разбегаться раньше отведенного срока. Хотел быть с Кирой максимально долго. Неделю, две, в лучшем случае три. Больше — вряд ли. Но это все равно было в сто раз лучше, чем серое и мрачное одиночество.

И Сэм даже отдаленно не представлял, как рассказать об этом Кире, которая с полуоборота влюбилась в него по уши.

Она снова устроилась у него на коленях. Сэм знал, что до утра его раздевать точно не станут. Уж больно Кира была сонной и даже на Малдера смотрела не с таким ярым обожанием, как пару часов назад. Сэм опять пустил руки в свободное плаванье: трогал, гладил, щекотал. Иногда ему казалось, что Кира мурлычет в ответ. А иногда он ловил себя на мысли, что тоже не прочь увидеть Киру без майки и без всего остального. Не то чтобы нестерпимо и постоянно хотелось аж до зуда во всех местах. Нет, но это было бы очень неплохо. Однако Кира явно была не готова. Всякий раз, стоило Сэму слишком распуститься, она мягко брала его руку и направляла в другой путь. Сэм понял жирный намек. Нет так нет. Он не настаивал и вообще не знал, что делать, учитывая собственное будущее. Но хотел от этого не меньше и не мог с этим бороться. Потому что она же рядом, надо только руку протянуть. Вот он и тянул.

Про Малдера и Скалли Сэм тоже не забывал и следил время от времени, как у них дела. Но все же умудрился вырубиться. Не из-за скуки, а из-за того, что не привык к такому сонному и уютному покою.

Разбудило его шипение кота. Сэм не очень-то охотно открыл глаза и сразу понял, что уже утро. Он лежал на диване в жутко неудобной позе, и у него все затекло. Сверху, отдавив руку, развалился Ангел. А рядом стояла бодрая Кира. Рубашка по-прежнему была на нем, и Сэм подумал, что Дин, если узнает, долго будет подкалывать его на тему драгоценной девственности.

Ну и ладно.

Через двадцать минут Сэм стоял в ванной и чувствовал себя слегка неловко. Во-первых, потому что Кира смотрела, как он умывался. А во-вторых, потому что она все же заставила его снять рубашку под логичным предлогом «чтобы не забрызгал случайно» и полушепотом считала его синяки и ссадины, легко касаясь их кончиками пальцев. Всякий раз Сэм вздрагивал, воспринимал эти прикосновения как что-то очень личное и чувствовал, как приятная тяжесть наливалась внизу живота.

— Одиннадцать. И это только самые заметные. Обалдеть! — наконец сказала Кира.

Сэм лишь пожал плечами и, закончив с умыванием, протянул руку за рубашкой, мол, отдай. Кира вдруг покачала головой и отступила на полшага назад. Вид у нее был хитрющий, и Сэм был не прочь немного погоняться за ней, раз такое дело, но вдруг где-то за дверью послышался шум: шаги, шорохи, какая-то возня. И это точно был не Ангел.

— Папа, — одними губами прошептала Кира.

— Черт!

Сэм никогда так быстро не одевался. Сердце трепыхалось в горле, но во всем теле ощущался резкий упадок сил. Как будто его бессовестно и жестоко лишили самого дорогого. Увели из-под самого носа.

Через несколько секунд они оба вышли из ванной с самым безобидным видом. У двери их ждал высокий, худой, даже иссохший мужчина в черном костюме без галстука, с простоватым лицом и с проседью в коротких темных волосах. Они с Кирой обменялись взглядами. Она — смущенным, он — как будто бы слегка обескураженным. А Сэму достался взгляд хищника, который дорвался до добычи. Неприятный взгляд, что уж. Сэм сообразил, что надо бы что-то сказать или сделать, но никак не получалось — напал ступор. К счастью, у отца Киры громко зазвонил мобильник. Хорошо, что дядька попался весь из себя занятой, подумал Сэм, а тот тем временем выхватил мобильник и, неопределенно махнув рукой, скрылся в соседней комнате.

Сэм и Кира переглянулись. Она выглядела сконфуженной и даже покраснела, отчего веснушки стали ярче. А он и не рассчитывал на теплый прием. Все иллюзии на их общий счет Сэм перебил молотком еще в вечер после первого поцелуя. Но все равно между ними вклинилась липкая неловкость, которой прежде не было. Сэм не стал дожидаться, пока отец Киры закончит деловую болтовню и вспомнит о них. Он ушел с четким ощущением, что они друг другу не понравились.

* * *

После посиделок в компании Ангела, Малдера и Скалли они увиделись через два дня. Все было как обычно: поцелуи, разговоры ни о чем и обо всем, шутки. Сэм любил смешить Киру. Дин говорил, что, если хочешь нравиться девушке, ее нужно смешить, потому что когда она смеется, она ничего не соображает. В общем-то, Сэм не считал, что у него отменное чувство юмора, но Кира определенно смеялась искреннее: тихо, громко, а иногда пряча лицо в ладонях.

Об отце Киры они больше не говорили. Зато очередной разговор незаметно зашел о страхах. Кира призналась, что до ужаса боится высоты и жирных тараканов, которые водятся в Австралии, но больше всего — не сдать экзамены, и спросила, чего боится Сэм.

— Только серьезно, — предупредила она с важным видом. — А то ты постоянно отшучиваешься.

Сэм боялся, что его жизнь никогда не изменится в лучшую сторону. Боялся, что однажды его отношения с отцом совсем испортятся. Боялся, что когда-нибудь Дин и отец не вернутся с охоты. Боялся, что и он сам рано или поздно умрет, потому что какой-то монстр окажется сильнее. Боялся, что Кира спросит, любит ли ли он ее, потому что, судя по опыту Дина, девушки любили спрашивать об этом — и плевать, что знакомы всего ничего. А у Сэму ну никак язык не поворачивался сказать «люблю». Потому что любовь — это совсем другое нежели то, что было у него с Кирой.

— Клоунов, — после небольшого молчания сказал он и ни капли не соврал.

— Сэм! — не поверила Кира и несильно стукнула его кулаком по плечу.

— Я серьезно! — усмехнулся Сэм. — Еще никому об этом не говорил! Ты первая!

Кира рассмеялась и обняла его так крепко, что у него почти перехватило дыхание. Она любила его обнимать по поводу и без. Но в этот момент Сэм едва уловимо почувствовал — что-то не так, Кира обняла его не так, как раньше, что-то изменилось. Наверняка папаша промыл ей мозги на тему «он тебе не пара». Но Сэм никак не высказался — только обнял в ответ так же сильно, и они простояли, не двигаясь, минут пять.

На следующий день они разругались из-за какой-то ерунды, потому что у обоих выдался дрянной день. Кира устала в школе и замоталась на работе, а Сэм был вынужден выполнить задание по истории на пару с Джулианом и чуть не завалил итоговый тест по английскому, хотя с чем с чем, а с английским у него никогда проблем не было. Началось все с безобидных подколок, которые обычно заканчивались обоюдным хохотом. Но в какой-то момент она наорала на него, он — на нее. И когда оба выдохлись, притихли и разошлись, Сэм с горечью опознал управлявшее им ощущение.

Это проснулась ярость. Кира больше не помогала ее утихомирить.

Сэм пытался дозвониться до нее вечером, а потом еще с утра и днем, но она не отвечала. Идти к ней домой Сэм не хотел, поэтому пошел совсем в другую сторону — в парк, на спортплощадку. Там занимались только четверо. Майкла среди них не было, они не виделись уже дня три, и Сэм перешел к делу, чтобы скорее в голове стало приятно пусто. Он мучил турник минут пятнадцать, когда откуда-то снизу послышался голос Майкла:

— Перерыв, Сэм?

Сэм отцепился от турника и спрыгнул. Майкл изобразил руками аплодисменты. Вышло смешно, но неловко, потому что в правой руке он держал маленькую бутылку пива и, судя по запаху, успел выдуть не меньше половины.

— Что за праздник? — спросил Сэм, смахнув со лба капли пота.

— Окончание учебного года.

— Так еще пять дней.

— А я заранее. Через пять дней будет другой повод напиться. Кстати, у тебя какие планы на среду?

Сэм задумался. Никаких планов не было, и он вопросительно посмотрел на Майкла.

— Я свободен. А что?

— У моего брата день рождения. Двадцать один исполнится. В баре на пирсе намечается грандиозная пьянка. Приходи!

— Но я же его не знаю…

— Зато меня знаешь. Там будет куча народа, половина точно друг друга увидит впервые. И, подумай, когда ты еще в шестнадцать попадешь в бар? А там все схвачено. Пустят без проблем!

Сэм никогда не был в баре, его туда и не тянуло. Но Майкл говорил удивительно заманчиво, и он почти согласился, сам не зная, почему. Однако притормозил в последний момент, а Майкл будто почувствовал его сомнения и сказал:

— Короче, если надумаешь, приходи, я буду рад. Бар заметный такой, там еще велосипеды у входа всегда стоят, знаешь?

— Да, — Сэм кивнул. — Видел.

— Ну вот, еще и внутри побываешь, — хмыкнул Майкл.

Вскоре он ушел, а Сэм остался в раздумьях и с вялым ощущением, что скоро что-то случится.

* * *

Суббота промчалась как миг. Кира по-прежнему не давала о себе знать. В воскресенье Сэм проснулся позже обычного, не от будильника, а от тычков Дина. Он толком не открыл глаза, а брат сразу перешел к делу и объявил, что они уедут через несколько дней и поедут в Сан-Диего, а оттуда — в Мексику. У Сэма сжалось сердце. Он долго просидел на кровати, гоняя мысли одна чернее другой и убеждая себя, что что-то такое должно было произойти, причем очень-очень скоро. Но легче от этого не становилось.

Перед глазами, у своей кровати, мельтешил Дин и торопливо собирал рюкзак — опять уезжал с отцом. Кается, он что-то сказал. По крайней мере, губы шевельнулись, но Сэм не услышал — слишком громко ворочались его невеселые мысли.

— Эй, Сэмми!

Болезненный щелчок по носу привел его в себя, и Сэм оторопело уставился на Дина. Тот изумленно развел руками и выпалил:

— Ты где вообще? Я уже минут пять до тебя достучаться пытаюсь! Заболел, что ли? — он хотел дотронуться до его лба, но Сэм увернулся и пробормотал:

— Все нормально.

— Да где нормально? — не поверил Дин. — Выглядишь, как будто узнал, что смертельно болен, — он выдавил кислую улыбку. — Уезжать не хочешь? Планы были? Ну, тут уж извини, сам знаешь правила.

Сэм раздраженно махнул рукой и собрался встать с кровати, но все-таки отважился поговорить, потому что у самого идей не было:

— Слушай, Дин… Как расстаться с девушкой, чтобы она… чтобы она не очень расстроилась?

— Э-э-э… — Дин с вытянувшимся лицом и рюкзаком в руках присел на свою кровать. — Девчонкой обзавелся? Ого!..

— Да иди ты, — пробормотал Сэм.

— Ну, главное, самому не разреветься, — растерянно сказал Дин.

Сэм метнул в него яростно-обиженный взгляд. Дин выглядел так, словно впервые заметил, что Сэму давно не пять и у него может быть настоящая девушка. Это его разозлило. Он вскочил и хотел выбежать из комнаты, но Дин сцапал его за руку, вернул на место и велел рассказать по порядку. Сэм еле-еле поборол смущение. Сначала хотел рассказать все-все. Как познакомился с Кирой в магазине. Как побоялся идти в кафе. Как все-таки пришел через несколько дней извиняться. Как они поговорили. Как он ни слова не сказал об охоте. Как он снял с дерева ее белобрысого кота. Как они целовались. Как он все думал, что скоро придется разбежаться. Как он побывал у нее дома. Как их застал ее отец. Как они поругались. Как с тех пор Кира не отвечала на звонки. Но передумал и ограничился малым, мол, есть девчонка, познакомились случайно, она милая, смешная, уверенная, совсем не похожая на него взглядом на мир, и Сэм не то чтобы прямо влюбился и потерял голову, но привязался к ней и постоянно хотел ее видеть.

— Красивая? — спросил Дин.

— Да, — Сэм в двух словах описал ее, как умел: рыжая, голубоглазая, с пушистыми ресницами, веснушками, кольцом и рюкзаком.

— Ничего так. Как на тебя, крокодила, запасть умудрилась? Зрение плохое? — пробормотал Дин.

— Дин! — возмущенно рявкнул Сэм.

— Не ори. А чего поругались-то?

— Не знаю. Просто психанули оба ни о чем, — Сэм пожал плечами.

Он и правда уже забыл, с чего все пошло-поехало. Дин кивнул и молчал некоторое время. А потом спросил:

— Переспали?

— Нет, — Сэм как заведенный замотал головой.

— Хорошо, что поругались. А что не переспали, еще лучше. Значит, не будет убиваться.

— По кому? По мне?

— Ну не по мне же! Короче, лучше ничего ей не говори и не звони. Выкинь из башки. Терпи. Мы уедем, и все забудется. Другую найдешь.

— Но так нельзя! — возразил Сэм.

Дин скептически фыркнул, почесал затылок и выдал еще вариант:

— СМС-ку кинь, типа, уезжаешь, отец заставил, а ты же не можешь пойти против него, потому что мелкий и вообще, тебя никто не спрашивает.

— Угу, — буркнул Сэм. — Но это как-то фигово…

— Фигово — это рассказать твоей девчонке про монстров. Остальное — нормально. А заикнешься про нечисть, она, в лучшем случае, решит, что ты псих. Если так хочется показаться ненормальным, просто скажи, что у тебя психоз или эта… как ее? Шизофрения! И она сама тебя бросит. Но про монстров ни слова, понял?

— Да, — тихо пробормотал Сэм.

— И, если уж решил не игнорировать ее, порви сейчас, а не в последний день, — велел Дин.

Сэм ответил неуверенным кивком. Дин похлопал его по плечу, подхватил рюкзак и вышел из комнаты.

Сэм не мог ничего не делать, как посоветовал Дин, поэтому набрал Кире раз десять. Ответа так и не дождался. И с каждым гудком внутри будто что-то рушилось. Наверное, мирок по имени Кира, который он успел построить за этот жалкий месяц. Сэм мог только догадываться, почему она молчала. Неужели обиделась из-за глупой ссоры? Да, он рявкнул на нее. Виноват, психанул. А может, у Киры тоже что-то произошло? Отец запретил с ним не общаться? Забрал мобильник? Опять вздумал увезти ее куда подальше?

К вечеру Сэм не придумал ничего умнее, чем пойти к дому Киры. Там он заметил какого-то типа в черном костюме, белой рубашке и начищенных остроносых ботинках. Он вышел из дома, запер дверь ключом и почесал по гравию. Его загорелая большеглазая физиономия показалась Сэму знакомой, и он вдруг вспомнил, что это риэлтор, фотографии которого встречались ему в городе. Тип весьма настырно рекламировал свои услуги и призывал обращаться к нему в случае купли-продажи недвижимости.

Это значит… Вот же черт!

Сэм рванул к нему и едва сдержался, чтобы не схватить за грудки. Дыхание сорвалось, хотя он пробежал всего-ничего, и он смог только судорожно кивнуть в сторону дома. Благо риэлтор мигом сообразил и уточнил:

— Хозяева? Переехали.

— Когда? — выдохнул Сэм, и в голове у него на пару мгновений образовалась полная неразбериха.

— Ну, договор на продажу дома мистер Робертс заключил со мной еще пару недель назад. — А съехали они вчера утром и… Погоди-ка, чего-то я перед тобой отчитываюсь?

Сэм поморщился, махнул рукой, а потом круто развернулся и пошел куда глаза глядят. В этот момент, когда он шагал все дальше и дальше, ему почудилось, что его полоснули ножом. По животу. По груди. По шее. По рукам. Не то чтобы больно, но очень неприятно.