Отель «Горький шоколад» (джен)

Захлопываю дверь и растерянно тру переносицу.

— Кажется, я теперь безработный.

— Да тебя ограбили, — с улыбкой отвечает Ви.

Бесстыдно рассматривает в зеркало разъехавшиеся бинты. Пришлось отдать форму. Спасибо хоть штаны оставили.

— Какое совпадение, — протягивает босс. — Мне как раз недостает пары людей.

— Прощаете?

Он проводит рукой по подбитой щеке, потом смеряет взглядом меня.

— Ты свое уже получил.

— Что будете делать?

Босс запрокидывает голову и закрывает глаза.

— Возьму отпуск.

— А Порядок?

— Территории мы уже потеряли, о репутации можно забыть, но я оставил надежных людей. Какое-то время они продержатся.

— Ви? — перевожу взгляд на нее.

Ви пожимает плечами, поправляет фуражку и мягко давит на газ.

— Для начала отвезу вас подальше, ну а завтра у меня смена. Не все здесь без работы.

Киваю. У нее своя жизнь. Достаю из кармана ключи и протягиваю боссу. Он приоткрывает один глаз.

— Что это?

— От номера, в котором вы были. Кажется, Мишель хочет встретиться… скорее всего, с вами.

— М, — босс что-то обдумывает, потом снова закрывает глаза. — Оставь пока у себя.

Ви высаживает нас у мотеля. Босс уходит регистрироваться, многозначительно закатывает глаза на мое обещание быстро его догнать. Сегодня столько эмоций, он прям сам не свой.

Облокачиваюсь на крышу и наклоняюсь, чтобы сказать что-нибудь не слишком сентиментальное. Чуть не падаю внутрь, когда Ви хватает за шею и дергает к себе. Козырек фуражки больно упирается в лоб.

Она боялась, что я не вернусь.

Закрываю глаза и прижимаюсь ближе.

Ви медленно отстраняется от губ, целует скулу и висок, утыкается носом в волосы. Долго стою так. Ее тихое дыхание над ухом почти не слышно за шумом мотора. На спине холодно оседает предрассветная роса.

— Останешься?

— Скоро смена…

Улыбаюсь.

— А когда-то было не так?

Ви легонько дергает за волосы на затылке.

— Дурак.

— Хочешь, я тебя на руках донесу?

— Ты себя-то не урони.

— Спорим?

Босс смотрит на нас как на детей. Номера он предусмотрительно снял два, просил только помнить, что стены между ними тонкие.

Не знаю, откуда силы, но ухитряюсь донести Ви до кровати. Спотыкаюсь всего раз, в самом конце.

— Герой! — нарекает она сквозь смех.

Делаю слабую попытку выдавить из себя что-то геройское, но получается только стон. Она треплет по голове, касается губами лопатки и прижимается к ней горячей щекой.

— Теперь мне нести тебя в душ? — с усмешкой произносит Ви, и от пробежавших вдоль позвоночника пальцев тело покрывается мурашками.

Неуклюже переворачиваюсь на бок, прижимаю ее к себе. Оставляю на шее влажный поцелуй. Она гладит по спине, старается не задеть синяки, но мне кажется, что они уже везде. И в целом все равно. Синяки заживут. И появятся снова. А я ведь никогда не говорил…

— Ви, я тебя люблю.

Руки на спине замирают. Поднимаю глаза. Она быстро срывает с себя фуражку и натягивает мне на нос, а потом прижимает лбом к груди.

— Дурак. — Ви крепко обнимает. Ее сердце слышу даже через форму. — Никогда не вздумай умирать.

Тихо смеюсь.

— Обещаю, что не раньше тебя.

Мы оба знаем, что на работу Ви опоздает, потому что вместе под одеялом будет слишком тепло. И что утром босс изворчится, потому что выспаться мы не дадим. И что вряд ли все, что случилось этой ночью, случилось в последний раз. В конце концов, боссу ведь нужно возвращать семью. А Отелю — не дать анархистам и Издателям залезть слишком далеко. Ну а мне вариться в этом котле, гадая, кто использует следующим.

Но все это будет потом. А сейчас, пока новый день не начался, можно, совсем немного, несколько часов, но все же можно отдохнуть.