Отель «Горький шоколад» (джен)

Организация Нищих отличается от семейной. На первый взгляд у них вообще нет никакой организованности: ни лидера, ни иерархии, ни штаба… возникает логичный вопрос, как они еще не развалились. Не знаю, может ли кто-то объяснить это наверняка, но факт остается фактом: если о чем-то узнал один Нищий, то скоро об этом знают все. Они как рой с общим сознанием.

У этого есть хорошая и плохая сторона. Хорошая — чтобы обсудить что-то с Нищими, достаточно поговорить с любым одним из них. Плохая — даже если тебя выслушают, то легко могут пожать плечами и прикинуться, что не понимают.

Есть и еще одна особенность: большая часть Нищих — дети. А дети непосредственные и привязчивые. Если ты им нравишься, то они могут помочь просто так. Если нет, то обсмеют и обкрадут.

Судя по тому, с каким блеском в глазах меня рассматривает взъерошенный мальчуган, я им как минимум симпатичен.

— Привет, — присаживаюсь, чтобы быть с ним на одном уровне. — Меня зовут Дач.

— А я знаю, — отвечает мальчишка с широкой улыбкой. — Тебя недавно выгнали из Нового порядка, и ты теперь носишь чемоданы в отеле.

С кислой миной киваю.

— Вы, эм… вчера в Отеле вы встречались с моим бывшим боссом.

— Ага.

— Расскажешь, что вы обсуждали?

Мальчишка хитро прищуривается.

— А тебе зачем?

— Я… переживаю, как у него дела, — стараюсь подбирать слова осторожно.

Мальчуган закладывает руки за спину и начинает раскачиваться вперед-назад, лукаво поглядывая на мои карманы.

— Вообще-то это секрет.

Со вздохом достаю из пиджака бумажник. Мальчишка хихикает и вертит головой, потом показывает пальцем на часы.

— Красивые. Подари!

Прячу под манжетой рубашки.

— Не могу, это не совсем мое. Попроси что-нибудь другое.

Мальчуган недовольно хмурится, надувает губы и складывает руки на груди.

— Значит, не так тебе и интересно!

— Я правда не могу, это вещь Отца. Хочешь, я тебе свои старые принесу?

— Не хочу!

— Проси все что угодно другое!

Мальчишка оживляется, и я тут же жалею о своих словах.

— Все-все?

— Да-а… — протягиваю уже менее уверенно.

Он вдруг хватает меня за руку и тянет за собой, чуть не падаю носом в землю, но вовремя успеваю встать.

— Ты нам поможешь!

Уже через десять минут переминаюсь у подъездной двери с совершенно растерянным видом и букетом красных роз. Краем глаза поглядываю на прячущихся за углом детей. Они бурно жестикулируют и подбадривающе мне улыбаются, наперебой шепчут: «Тридцать, квартира тридцать!» Невольно поправляю выбившуюся на лоб прядь волос. Если бы меня сейчас видела Ви, у нее бы появилось очень много вопросов. Нахожу кнопку с нужным номером.

Как дурак стою минуту в тишине. Дети начинают волноваться, приходится позвонить еще раз. Наконец дверь открывается. На меня смотрит девушка с собранными в хвост светлыми волосами, такая худая, что я боюсь, что ее задует обратно в дом сквозняком. Она кутается в шерстяную шаль, неуверенно обводит взглядом букет и мой костюм.

— Здравствуйте. Вы что-то хотели?

Почему-то вдруг становится ее жалко. Она говорит устало и выглядит так, как будто не помнит, когда в последний раз высыпалась.

— Элис? — спрашиваю как можно безобиднее.

Девушка кивает. Протягиваю букет, думаю дружелюбно улыбнуться, но решаю, что так окончательно лишусь доверия.

— Это вам.

Она принимает цветы, скорее из вежливости.

— Спасибо. Извините, но… мы знакомы?

Здесь начинается самое сложное. Как убедить человека, который видит тебя впервые, что ты не хочешь его похитить или ограбить. В моем случае, правда, ответ всегда один: честность. Делаю шаг назад и указываю в сторону пытливо наблюдающей ребятни.

— Если честно, меня подослали они. Сказали, что вам очень грустно, и попросили пригласить на обед.

На лице девушки мелькает удивление, она выглядывает в указанном направлении. Нищие бросаются врассыпную. Элис добродушно вздыхает, ее взгляд как-то сразу теплеет.

— Значит, вы хотите пригласить меня на обед?

— Если вы пойдете на него с незнакомцем.

— Они бы меня не доверили кому попало, — кажется, это был комплимент. — Подождите немного, пожалуйста. Я сейчас выйду.

Стою, жду. Бегаю на свиданки по выходным, получается? Да, Дач, распустился ты совсем. Но это ведь все для пользы дела.

Когда Элис выходит, не сразу ее узнаю. Волосы распущены, черное платье, в котором она выглядит еще тоньше, хотя куда уж, сверху — немного потрепанное, явно любимое легкое пальто, которое она застегивает на ходу. Я бы не назвал ее шикарной, но она по-своему мила.

Мы устраиваемся за столиком у окна в одном из кафе неподалеку. Пару раз замечаю тут и там пристальные взгляды с улицы, Нищие стерегут. Наверное, она для них сделала что-то хорошее. На мой вопрос загадочно улыбается и говорит, что это просто дружба.

— Значит, никакой связи с криминалом? — на всякий случай уточняю, стирая большим пальцем кофейный след с края чашки.

Элис кидает на меня странный взгляд.

— Кто знает?

Усмехаюсь про себя. Сам не святой, да и не думаю, что в этом городе найдется хоть кто-то без секрета, о котором не хочется рассказывать.

— Вас недавно кто-то обидел? Мне сказали, что вы грустите.

— Я ценю вашу вежливость, Дач, — отвечает Элис, разглаживая край салфетки, — но даже если и так, неужели вы станете предлагать мне помощь?

В груди неприятно что-то сжимается. Как будто стыдно. Хмурюсь.

— Может и стану.

— Бросьте. Мы только встретились, да и вы сами сказали, что у вас свои цели. К тому же, Виктория…

Резко поднимаю взгляд и обрываю:

— Я ничего не говорил о Виктории.

Элис замолкает. На несколько секунд над нашим столиком повисает тишина, или повисла бы, если бы не было гула других посетителей. Не свожу глаз с ее лица, она продолжает рассматривать узор на салфетке. Что ж, придется нарушить молчание первым.

— Вы знаете, кто я.

Она отвечает не сразу, тихо вздыхает, только потом встречается со мной взглядом.

— Пожалуй, что так, — Элис пожимает плечами. — Но вы были достаточно… — она ненадолго замолкает, подыскивая нужное слово, — вы всегда привлекали к себе много внимания.

— Вы информатор? Из Издательства? Но почему тогда…

Она поднимает руку, чтобы меня остановить.

— Нет, не из Издательства, — Элис понижает голос и осторожно обводит взглядом соседние столики. — Хотя они меня приглашали.

Детали начинают складываться в не лучшую картинку.

— Вы с ними поссорились?

— Они не любят отказов, — Элис горько улыбается, — а я им отказала.

— Но вы открыли мне дверь. Не боялись, что это мог прийти кто-то из них?

— Я видела вас в окно.

Само собой… Появляются смутные сомнения.

— Я здесь не только для того, чтобы накормить вас обедом, да?

Элис снова вздыхает. Отворачивается к окну. Ее взгляд скользит по прохожим и машинам, не останавливаясь ни на чем конкретно. Обдумывает ответ.

— Я не могу оставаться в квартире вечно, — тихо произносит она. — В конце концов, если у них терпение закончится раньше, они просто зайдут внутрь. — Элис смотрит мне в глаза. — Вы правы, я собираю информацию. Многие хотят ее купить, еще больше хотят купить меня, но я не выбираю стороны.

— Разве вы не на стороне Нищих?

— Скорее, это они на моей, — с улыбкой возражает Элис. — Милые дети… к сожалению, всего лишь дети.

— Не все из них.

— Верно. Но никто не умеет метко стрелять.

Щурюсь.

— Я не брал с собой пистолет.

— Зря, так будет сложнее.

— Что именно?

Элис неспеша допивает кофе, отодвигает кружку в сторону и складывает руки на столе.

— С опасной информацией можно поступить всего двумя способами, — говорит она неестественно спокойно. — Ее можно либо выкупить, либо уничтожить. Дач, проводите меня до дома?

Вот как. Забавно. Телохранитель. Наивный щит. Заступник, надежда слабых. И все это Дач.

— Если откажу?

— Тогда я умру.

Чудесно. Она прекрасно понимает, что я не смогу отказать. Потому что это сделает меня убийцей. В моих собственных глазах, по крайней мере. И потому что тогда я не получу информацию, за которой сюда пришел.

— Если я защищу вас сейчас, что это изменит? В следующий раз меня не будет рядом.

— Не совсем так. Вы отведете меня к себе домой. — Видимо, замешательство на моем лице достаточно очевидно, чтобы заставить ее пояснить: — В Отель.

— …вы хотите в нем поселиться?

— В городе нет более безопасного места. По крайней мере, я о таком не знаю.

Качаю головой.

— Отель никого не защищает. Он сохраняет…

— Нейтралитет, да. Однако сотрудники делают все возможное, чтобы удовлетворить просьбы постояльцев, если они верно сформулированы. Не волнуйтесь, вам нужно только привести меня туда. Дальше я позабочусь обо всем сама.

Даю себе время на размышление, наверняка недружелюбно сверлю ее тяжелым взглядом. Сейчас Элис уже не кажется такой хрупкой. Или, скорее, беззащитной. Как крапива — невзрачная, приминается ветром, и не узнаешь, что можно обжечься, пока не сожмешь в кулаке.

Мы заходим в ее квартиру за вещами. Небольшой чемодан, уже наполовину собранный. Ждала подходящего момента. До Отеля идти около получаса, я предлагаю вызвать такси, но Элис хочет прогуляться. Говорит, что ей еще долго после этого сидеть в четырех стенах. И что если за ней следят, то в пробке ничуть не сложнее убить человека, чем в переулке. Я бы поспорил, но кто станет слушать. Да и солнце еще высоко, разве будет кто-нибудь устраивать поножовщину посреди бела дня? На людной улице.

Которая вдруг оказывается перекрытой.

Или в людном парке, ворота которого отчего-то заперты в выходной…

Элис улыбается.

— Подумать только, — задумчиво произносит она, — сколько силы у новостных заметок и анонимных телефонных звонков.

Так мы оказываемся во дворе-колодце, вроде бы не таком подозрительном, как остальные маршруты. Две арки позволяют пройти его насквозь. Позволяли, пока перед второй лениво не расположились трое двухметровых интеллигентов в клетчатых кепках. Судя по опыту, я проницательностью не отличаюсь, но все же предположу, что любой из них легко обхватит мою голову одной рукой. И сомнет, как переспевшую дыню.

Элис права, без пистолета будет сложнее.

Пока мы с громилами обмениваемся классическим «парень, отдай ее и уходи» и «ну попробуйте забрать», судорожно пытаюсь сообразить, как здесь выжить. У них нет пистолетов, это хорошо. Пока что нет нож… так, ножи у них есть, здорово. На кой черт я вообще сюда пришел так налегке. Это все Отель со своими правилами, поленился сделать крюк на старую квартиру.

Глубоко вдыхаю.

Если противник больше тебя, используй его собственную силу. Так меня учил когда-то босс. Но это лучше работает, если противник атакует тебя, а не девушку за твоей спиной, вокруг которой постоянно приходится вертеться. У интеллигентов конкретная цель. Я быстрее них, но их больше, и у Элис не получается сделать шага в сторону, чтобы не наткнуться на одного из громил. В какой-то момент ее дергают за пальто, и она с криком падает на землю, над ней тут же склоняются. Я успеваю врезать коленом в широкий висок, но сразу получаю удар со спины и падаю на Элис. Не нахожу ничего лучше, чем закрыть ее собой.

Это не драка, это избиение. В общем-то, дальше никаких мыслей не остается, только оскаленные зубы и счет ударов. И ожидание, когда им надоест и в спину погрузится нож.

Выстрел. Звук упавшего тела. Удары останавливаются.

Выстрел.

— Какое твое дело?! — низкий рев, на грани паники. — Это не твоя тер…

Выстрел.

Тихо. Элис загнанно дышит. Сглатываю горький комок, не без труда поворачиваю голову. Перед глазами плывет. Знакомый запах едких сигарет.

Рукав черного костюма. На землю рядом ложится пистолет.

— Их застрелил ты, — ровный тихий голос, затяжка и дым. — В свой выходной. Такие ходят слухи.

Шаги эхом отражаются от стен, каждый все тише, но их быстро заглушают топот и крики детей. Меня хватают и тянут, помогают встать. Элис тоже. Закрываю глаза, сосредотачиваюсь на равновесии. Чувствую теплые руки на щеках.

— Дач, ты меня слышишь?

Бледное обеспокоенное лицо. Ви… нет, фокусирую взгляд. Элис. Пытается понять, в сознании ли еще горе-герой. Усмехаюсь.

На вороте ее пальто осталась моя кровь.