Бомба любви (гет)

Антону нравилось смотреть, как солнце вечерами играет с её волосами, а ночью её ярко-голубые глаза напоминали звёзды. Губы, пухлые и почти алые, всегда были прекрасны на вкус. А личико с лёгким румянцем было таким детским и наивным. На неё нельзя было обижаться долго. И всё же есть вещи, которые нельзя простить.

Антон поставил стакан на стол, да так сильно стукнул им по поверхности деревяшки, что тот чуть не разбился. Оставшийся лёд слегка подпрыгнул, зазвенел словно колокольчик. Какой это стакан по счёту? А бутылка?

Два, чёрт подери, два долгих месяца прошли после их расставания. Она сама решила порвать с ним, так и скатертью дорога, но тогда почему он пьёт вот который уж день? С ней он такого не допускал. Да и что с ним самим стало? Красное опухшее лицо делало его похожим на жирную рыжую свинью, хотя за последнее время Антон сильно исхудал. Он часто стал хмуриться, из дома выходил только в магазин, на работе взял отпуск. Антон запустил обе руки в волосы, будто желал поправить их и придать себе более опрятный вид, но непослушная грива, наоборот, взбесилась, чёлка упала на чёрные глаза, закрывая обзор. Нет, так не должно продолжаться.

Антон убрал недопитую бутылку со стола, стакан опустил в посудомойку и направился в ванную, чтобы помыться, стереть с себя жуткий и такой чужой запах алкоголя, а может быть, даже хмурые мысли о бывшей.

Вода, почти ледяная, струилась по его телу, приводя светлые мысли в забитую не тем голову. Волна мурашек пробежала по корпусу и скрылась в неизвестном направлении. Антон вспомнил, как прекрасны были капли-алмазики дождя на длинных ресницах Алёны, как они блестели, капали на щёки, оставляя за собой мокрый след. Ну, ничего, время лечит.

Переодевшись в чистую одежду и прибрав квартиру, Антон почувствовал себя абсолютно другим человеком, будто бы в нём жили две личности. Первая была интеллигентным человеком, ответственным и собранным. Эта личность знала, что делать. Например, надо забыть Алёну и жить дальше. А вот вторая часть больше напоминала сумасшедшего алкоголика, который жаждал мести. Жестокой, равной к смерти. Хотелось всё крушить, а главное, стереть улыбку с лица Алёны, чтобы она страдала так же, как и он. Но она заслуживает счастья, хоть и не с ним. Не с ним... С ним...

Голова болела то ли от количества выпитого, то ли боль в груди передалась туда и теперь пробивала изнутри, уничтожала всё на своём пути. Чем он хуже другого?

Два месяца назад, на прогулке по их с Алёной любимой аллее, она сказала, что уже долго изменяла ему с другим парнем — Гришей.

— С Гришей я знакома с пятого класса. Ещё тогда он мне нравился, но потом после школы я встретила тебя, думала, что люблю тебя, но нет. Антон, ты хороший парень, правда, но тут дело во мне. Я просто до последнего надеялась забыть Гришу, думала, что смогу быть с тобой, но когда мы недавно встретились с ним, поболтали, я поняла, что не люблю тебя. Мне правда жаль. Надеюсь, мы останемся друзьями.

Вот и весь разговор. А потом она ушла, лишь мелькнули пшеничные волосы. И тогда Антон в последний раз смог заглянуть в её глаза, увидеть в них море сожаления. Только тогда он понял, что их любовь была иллюзией, маской, долбанной игрой. Его любовь была настоящей, а её — поддельной, ибо невозможно разорвать сердце на куски и отдать часть одному, а вторую — другому человеку. Нет, это был, конечно же, выбор Алёны, но вот только от слов, сказанных ею, у Антона что-то дрогнуло внутри, ударило по сердцу, разбив в осколки, которые некому было поднять и собрать. Казалось, Алёна ушла и унесла с собой все его чувства, все светлые мечты на будущее, оставив на их месте пустоту. Неправильный выбор парня, неправильная любовь...

Обычно на выходных Антон занимался бегом, наворачивал круги вокруг стадиона на территории школы, которая была построена рядом с его квартирой. Не раз Антон мечтал, что когда-нибудь он за ручку отведёт своего ребёнка в первый класс, подойдёт вместе с Алёной к воротам и скажет заветные слова, напутствие, отправит его в дальний путь. Но вместе с Алёной. Сможет ли он полюбить кого-нибудь так же сильно, как и её? Сможет ли теперь вообще полюбить? Ведь сейчас слово любовь для него — это разочарование, боль, одиночество и алкоголь, вот и все ассоциации. Впрочем, вдруг бег поможет?

Ветер дул в лицо, развевая волосы, унося с собой прежние мысли, приводя новые. Хотелось остановится, перестать бежать, но Антон уже не мог. Хотелось причинить себе ещё больше боли, ведь только она одна и могла помочь. Только она могла вытеснить все воспоминания о Алёне, её улыбку, серёжки в виде звёзд.

Небо было мрачным, тучи затянули его. Казалось, даже они грустили и хотели спрятать всё самое светлое от глаз людей. Хотели спрятать солнце, как и Антон хотел всё спрятать в себе, скрыть все светлые моменты с бывшей. Но мысли о ней всё же просачивались, как вода течёт через щёлку, и только ты закрываешь дырку, как появляются новые и новые, и потом тебе уже не хватает материалов, чтобы всё заклеить. Нет, Антон не мог перестать думать о ней. Ведь прямо сейчас она, наверное, где-то далеко смеётся с Гришей, пьёт кофе в уютном кафе и ест пирог. А он страдает. Почему? Почему так несправедливо? Когда он снова станет счастливым? Наверное, только тогда, когда Алёна не будет счастлива.

Он хотел ей отомстить, хоть эта мысль и казалось ему вначале ужасной. Но только месть должна быть сладка: Алёна должна потерять всё, испытать такую же боль, как и Антон. А что у неё самое дорогое? "Я считаю, что самое дорогое, что у меня есть — это жизнь. Это дар свыше, и без разницы, с кем я проживу его, но я должна использовать этот дар, эту сверхспособность", — так однажды сказала Алёна Антону. Что ж, значит, и Гриша не так уж и важен ей, как своя собственная шкура. Эгоистка.

После пробежки ныли ноги, хотелось пить, но домой не хотелось. Там стены, там когда-то жила она, и квартира помнит её. Его родное место стало его тюрьмой, какая ирония. Что ж, он не в силе сопротивляться этой боли, может, ему лучше и правда пока побыть на расстоянии.

— Один эспрессо, пожалуйста. И круассан с маслом, — Антон зашёл в ближайшее кафе, чтобы немного отдохнуть и, конечно же, потянуть время. Ряды чёрных столов стояли, приглашая присесть и отдохнуть, насладится тихой музыкой, ароматным кофе и тёплой выпечкой. Антон выбрал самый дальний столик у окна. Через десять минут ему принесли его заказ. От чашки исходил пар, он уносился куда-то ввысь. Если ли у него смысл? А есть ли смысл у Антона?

— Антох, ты, шоль? — к столу подошёл мужчина, бесцеремонно прервав все раздумья.

— Илья? — Антон поднял брови. И правда, память не обманывала, перед ним его давний друг.

— Ты чё один сидишь? Где Алёнка твоя? — Илья, не ожидая приглашения, сел напротив своего старого знакомого.

— Порвали мы с ней. Точнее, она со мной. Лучше не сыпь мне соль на рану, — Антон сам не узнал свой голос. Такой слабый, тихий.

— Ну, во-первых, харе грустить. Не последняя тёлка на земле. А во-вторых, давай рассказывай, чё случилось, да поподробнее. Не друг я тебе, шоль, — манера речи у Ильи всегда бы странной, а некоторые слова, как, например, "тёлка" или "шоль", бесили особенно сильно. И только сейчас Антону они показались вполне обычными, а Илья — не каким-нибудь неграмотным человеком, а вполне хорошим другом. Надо же хоть кому-то весь свой понос излить.

Рассказ длился минут двадцать, хотя, казалось бы, история вполне короткая. Но вот если добавить всё, что он пережил, эмоции, его внутренние ощущения... Под конец Илья выглядел так, будто сейчас заплачет.

— Ну, во-первых, братан, тут кофе не поможет. Нужно что-то покрепче, — начал Илья.

— Пробовал, не помогает.

— Так ты один пил, придурок! А где компания?! Тьфу, даже меня не позвал. А про месть... Хочешь прям жёстко?

— Ну, не знаю... Наверное, хочу, чтобы она была несчастлива с Гришей....

— Ага, ещё любовный отворот и приворот сделай! Как школьница, чтоб тебя... За такое не прощают, Антоха, не прощают. Тут нужно либо её инвалидом сделать, либо вообще убить.

От последнего предложения Антон вздрогнул и переспросил:

— Ты же сейчас пошутил, Илья, а? Ну, не всерьёз?

Илья вздохнул и сказал:

— Ладно, пойдём выпьем, и ты всё снова обдумаешь. Поверь мне, после парочки бутылок согласишься.

Антон понимал, что это неправильно, так нельзя, но, несмотря на эти мысли, кивнул и поплёлся следом за другом, как будто был привязан к нему.

* * *

— Значит, так, есть у меня знакомые, они, короче, бомбы делают. Такие маленькие, в общем, но разносят нехило. Ты это... Выведай адрес, где они там живут, эта Алёна с Грибом, и наведайся к ним с бомбочкой. Уничтожит она их под корень, как сорняков.

— А ты уверен, что сработает? — Антон посмотрел на Илью. Нет, это всё было ужасно, он не должен становиться убийцей, но это, наверное, всё алкоголь или желание отомстить... Всё смешалось внутри в один комок, не размотать теперь его. А нужно ли это делать? Не лучше ли правда просто освободить себя и покончить с ним, с Алёной, Гришей?

— Точно, точно. Представь себе только, ты сидишь на этой самой кухне, смотришь телек, новости, а там говорится, что погибла твоя бывшая и её Гриб. И тебе хорошо. Больше нет печальных мыслей. Ты будешь счастлив, — то ли Илья умел убеждать, то ли ещё что-то, но вдруг Антону захотелось убить Алёну, убить свои воспоминания о ней, убить своё прошлое, чтобы начать всё с чистого листа. Он захотел отомстить.

— Я сейчас в туалет отойду, подождёшь? — спросил он.

— А куда я денусь? — ответил Илья, и Антон покинул его.

Илья улыбнулся. Наивный. Босс будет доволен Ильёй.

* * *

— Алло, — Алёна Жуткова поправила волосы и взяла телефон.

— Привет, Алён, помнишь меня? — раздался знакомый голос.

— А как тебя можно забыть? — Жуткова улыбнулась. — Привет, Антон. Ты как? В порядке? Простил меня?

— Да я и не обижался, у каждого есть своё право выбора. И другие люди должны уважать чужой выбор. Но учти, если тебя Гриша обижает...

— О нет, что ты! Если честно, Антон, я очень рада, что ты позвонил. Думала, что обидела тебя, но ты умный парень, я всегда это знала. Так, собственно говоря, зачем звонил?

— Да вот, хотел заехать вечерком после работы, не против? Хоть Гришу увижу, познакомимся с ним.

— Прекрасно! Я только за! Только повиси немного, я у него самого спрошу.

— Конечно, жду ответа, — сказал Антон и усмехнулся. Рада она... Ну, радуйся, твой последний день всё же.

Спустя пару секунд снова раздался голос Алёны:

— Гриша согласен. Он тоже хочет познакомиться с тобой. Ну, тогда до вечера? Позвони или напиши мне только за двадцать минут до того, как ты подъедешь.

— Хорошо, до встречи, — Антон бросил трубку.

Первый этап плана пройден.

* * *

Чёрная машина остановилась около небольшого домика на краю города. Именно туда переехала жить Алёна после того, как рассталась с Антоном. Но надолго ли?

Антон вышел из машины, направился к домику. Одет он был в белую рубашку, чёрные брюки, правда, сам не знал, зачем вырядился так официально. В руках портфель, а внутри него — всё. Внутри портфеля лекарство от всей боли, что он испытывал, но больше не будет чувствовать. Всё закончится.

— Привет, Антон, — Алёна открыла ему дверь. Всё так же прекрасна. Волосы собраны в пучок, на ней облегающее красное платье. Они оба стоят, не осмелившись подойти ближе, обнять друг друга, а ведь раньше это казалось таким простым. Будто бы какая-то стена встала между ними.

— Здравствуйте, вы же Антон? — темноволосый парень, примерно ровесник самого Антона, подошёл к ним, и снова в этот миг что-то дрогнуло. Что-то упало, разрушилось. Алёна даже подпрыгнула.

— Да, здравствуйте. А вы, должно быть, Григорий? — Антон первый нарушил молчание и неопределённую связь между ним и его бывшей.

— Можно просто Гриша, — новый избранник Алёны улыбнулся. — Давай на "ты"?

— Давайте, — Антон с трудом выдавил из себя улыбку.

— Мальчики, стол уже накрыт, прошу вас. А ты, Антон, не стесняйся, проходи, — неловкую паузу на этот раз нарушила Алёна.

— О, что ты. Я к вам на десять минут только. Так, заглянуть, максимум чая выпить.

— Ну, что ж ты так, Антон! Я тут индейки приготовила...

— Я и так знаю, что она у тебя вкусная. А мне просто реально некогда, — попытался оправдаться Антон. Только он знал, что не сможет долго глядеть на их улыбки и счастье. Его тёмная сторона уже взяла верх, но сколько времени ещё он будет её скрывать? Сколько сможет выдержать?

Миленькая маленькая гостиная, мягкий ковёр и крепкий чай, фарфоровая чашка. Даже не верилось, что совсем скоро этого всего не станет. Дом Алёны и Гриши станет их же могилой.

Разговор выдался странным. Такое ощущение, будто бы все знали друг друга давно, но при этом никто ни о чём не знал в подробностях. Будто бы пазл был собран правильно, но сами детальки из другого набора. Сама картина была хрупкой — одно дуновение ветерка, и всё разрушится. Все сорвутся со своих мест, начнут шуметь, орать, ругаться, а потом устанут и заткнутся. Странно, всё было, но скоро и этого не станет.

Чашка была опустошена, от печенья тоже остались лишь крошки. Антон понимал, что пора было сказать "до свидания", поставить бомбу и уйти, но он не мог. Просто не мог. Но, с другой стороны, он почему-то решил, что было уже поздно что-то менять. Антон больше не сможет жить с этой болью. Ему просто не хватит сил. Тут либо Алёна и Гриша, либо он. И Антон знал, что, будь Алёна на его месте, она бы не задумываясь выбрала себя. А Гриша ему вообще чужой. Так в чём же проблема? Проблемы нет.

— Ладно, спасибо за гостеприимство, я, наверное, пойду, только в туалет забегу, хорошо? — спросил Антон.

— Да, конечно. Он прямо по коридору и налево, — отчеканила Алёна, будто бы выпав из транса.

Антон кивнул и встал из-за стола, взял портфель и пошёл в указанном направлении. Вот и белая дверь. Парень потянул её на себя, зашёл и закрыл дверь за замок. А дальше вспомнил всё, что ему говорил Илья. Так, сначала достать бомбу, прикрепить её в незаметном месте... Вот тут, за ёршиком, вроде бы не так видно. Дальше установить таймер и нажать красную кнопочку сбоку. Палец Антона остановился. Он не мог выполнить последний пункт. Бомба была установлена на семь минут. Антон ещё раз зачем-то всё проверил, закрыл глаза и снова потрогал волосы. Вперёд.

Кнопочка загорелась, тихо пискнула, и на небольшом экране прибора вместо 00:07:00 появилось 00:6:59, а потом 00:06:58. Отсчёт пошёл.

Антон быстро подхватил портфель и вышел из туалета. В глазах темнело, ноги подкашивались, а пот стекал градом. Он только что убил двоих людей, ни в чём неповинных. Но вот теперь уже точно ничего не вернуть, выбор сделан, а скользкая тропинка слишком узкая для того, что развернуться и пойти назад.

— Спасибо ещё раз вам за всё, до свидания, — скороговоркой попрощался Антон и вылетел из дома.

— Пока. Ты же ещё придёшь? — бросила ему в след Алёна, но так и не получила ответа.

— Странный он какой-то. Молодец, что ты его бросила, — нахмурив брови, сказал Гриша, глядя на то, как чёрная машина отдаляется от их дома.

Алёна лишь устало кивнула головой. Ох, какие же у неё плохие предчувствия! Но меньше через пять минут для неё и Гриши уже ничто не имело смысла.

* * *

Утро. Алкоголь. Тишина, которая прерывалась лишь голосом репортёра.

— Сегодня ночью двое молодых людей погибли при взрыве их дома. Убийца ещё неизвестен, но полиция уже занимается этим, — вещал он.

Антон сидел в расстёгнутой рубашке, трусах и смотрел на снимки того самого дома. Он узнал его. На лице парня появилась улыбка. Илья был прав — теперь он счастлив.