Шампанское (джен)

Лена никогда прежде не была в похоронном бюро, но, надо было отдать местным дельцам должное, это место производило впечатление. Повсюду стояли гробы, памятники, погребальные урны и прочий тематический мерч.

— У вас плакальщиков можно нанять? — поинтересовалась она.

Работавший здесь человек по имени Леша представлял из себя нечто среднее между модным хипстером и маньяком из леса. Начать с того, что он носил очки в стиле семидесятых, что делало его похожим разом и на одного, и на другого.

— Плакальщиков? — непонимающе переспросил он.

— Да. Ну людей, которые будут рыдать на похоронах и всячески негодовать, что мы такого человека потеряли. Если можно, то пусть и с надгробием пообнимаются. Или это за отдельную плату?

— Извините, мы тут…

Лена даже почему-то расстроилась. Не то чтобы она хотела плакальщиков, но всегда же обидно, когда говорят, что нельзя.

— Можем предложить духовой оркестр, — нашелся Леша.

— Нет, это все не то. Это ерунда, — покачала головой та. — Сколько за эту урну?

— Имеет ли значение цена, когда мы… — Леша исполнился вдохновения и приготовился читать речь.

— Вы не поняли, Алексей, — прервала его Лена. — Я для себя подбираю.

— Хотите подороже на будущее? — участливо поинтересовался тот, а потом смутился и добавил: — Или с собой собрались покончить?

— Нет, — Лену, конечно, не обрадовали подобные вопросы и отвечать ей на них не хотелось, но, поразмыслив, она решила, что Леша может ей неплохо помочь. —Радикальный дауншифтинг. Скажу всем, что умерла и уеду на юга. Чтобы не вздумали меня искать. Урну представлю. Делаете доставку с курьером?

— Доставку?

Лена почти завращала глазами от того, что приходилось объяснять очевидное.

— Не могу же я сама прийти и принести им урну.

— А зачем вам...

— Ах да что вы привязались! — воскликнула Лена. — Сказали бы чин-почину сколько за урну. А вы тут лишние вопросы какие-то.

— Двадцать тысяч рублей…

— Вот так. А пепел туда положите какой-нибудь?

— Его же… Ну вы сами должны.

Лена требовательно посмотрела на него.

— Сколько вам заплатить, чтобы вы месяц стряхивали туда сигареты?

Леша посмотрел сначала на урну потом на Лену, отметил ее дорогие часы и серьги, потом спросил себя хорошо ли зарабатывать на чужом безумии, а потом согласился.

Через месяц Лена сменила телефон и все банковские счета, продала квартиру и разослала похоронные приглашения. Впрочем, она не могла отказать себе в удовольствии сидеть за шторой возле сцены и подглядывать.

Похороны, на ее вкус, были довольно скучными. Все ходили туда-сюда и украдкой спрашивали друг друга:

— А вы знаете, как она умерла? — только чтобы убедиться, что никто ничего не знал точно.

Лена, разумеется не могла этого одобрить. Вот привязались! Что это еще за каверзные вопросы? Умерла и умерла, не ваше дело от чего.

— Слушай, — сказала она, поймав Лешу за рукав. — Пойди и скажи им, что меня задрал медведь… Нет… Другое нужно…

— Может быть, вы заболели? Раком?

— Вы врач? Что-нибудь про рак знаете? Нет. Так и не смешите… Они же, — она вытянула палец показав на столпившихся за шторой людей, — каверзные вопросы задавать будут.

— Я просто скажу “сгорела в цвете лет”? — с надеждой переспросил тот.

— Любите вы, похоронные люди, ходить вокруг да около. Это еще хуже. Тут даже и поговорить не о чем.

— Поговорить?

— Да. Поговорить! Я когда уеду на острова сеять рис, они обо мне забудут, если их сейчас не впечатлить. Ладно. Пустое. Сама буду думать. Принесете мне, пожалуйста, шампанского?

Леша кивнул и с облегчением направился прочь, спросив себя, почему это на похоронах подавали шампанское. Но в том то и был секрет, что шампанского здесь не подавали.

— Это же белое вино, а не шампанское, — Лена покачала головой. — А вы еще спрашиваете, к чему мне такие крайности. Да! Не отпирайтесь. Знаю, что спрашиваете. А вот теперь посмотрите на это, — она показала ему бокал, — и осознайте, с чем мне здесь приходится иметь дело.

— На похоронах не принято пить шампанское, — пробормотал Леша.

— Ха! — Лена вдруг извлекла из кармана длинный список, который, как оказалось, представлял собой все, что нужно было для похорон и показала на черным по белому стоявший там пункт “шампанское”. — Вы, значит, еще и не исполнили мою последнюю волю? И наверное уж деньги себе присвоили. Но ничего. Мы с вами еще разберёмся.

— Ничего я не присвоил! — вознегодовал Леша. — Да и мог бы я присвоить… Я помню. Я вам еще тогда сказал, что не будет. И не заказал поэтому. На похоронах не пьют шампанское, этот напиток просто не принято…

Но Лена уже не слушала, она отпила вино, но тут же выплюнула его обратно в бокал, схватив Лешу за плечо.

— Поняла! — сказала она. — Скажите что я отравилась. Да! Отравилась от несчастной любви.

— От несчастной любви, — рассеянно пробормотал Леша, которому сложно было переключиться с мысли о шампанском.

Лена выплеснула вино ему в лицо.

— Да придите же в себя! — с негодованием прошипела она. — Вам сейчас перед ними выступать, а вы мямлите.

Леша вытер лицо рукавом и с недовольством посмотрел на Лену.

— Костюм! Вы что делаете?!

— А вот и так! — Лена вручила ему пустой бокал. — Подите и скажите им, что моя нежная душа не вынесла всего этого безумия и я отравилась. Запомнили? Повторите мне!

— Вы отравились от несчастной любви.

— Вот. И принесите мне шампанского. К счастью, я там видела пару бутылок. И вообще... Что это у вас за ограниченные взгляды...

Леша был уже вне себя от ярости и решил даже, что вся его солидная премия не стоила того, чтобы ради нее переживать все это, но тут чья-то рука схватила его за плечо и наполовину вытащила из-за шторы.

— Вылезайте оба! На похоронах! Совсем ничего святого нет! — взгляд высокого человека был более, чем угрожающий. — Да как вы посмели! Хорошо, что Лена не дожила, чтобы увидеть этого безобразия.

Лена, конечно, энергично закивала и вытолкнула остаток Леши наружу, прошипев напоследок, чтобы он не говорил ерунды и что без шампанского ни один праздник не обходится. Оказавшись снаружи, Леша предстал перед высоким человеком и его сверлящими глазами.

— Еще и пьете! — он посмотрел на бокал. — А с рубашкой вашей что?

— Это… Просто… — промямлил Леша.

— Нет! — человек поднял руку. — Не хочу даже знать. Идите и читайте речь наконец.

Он подтащил Лешу к сцене и поставил перед микрофоном, как какого-нибудь ребенка на утреннике.

— Говорить будут! — громко произнес он. Ему никакой микрофон был не нужен.

— Да… Тут… — все смотрели на Лешу. — Елена значит… умерла…

Больше ничего он сказать не успел, так как высокий человек оттащил его от микрофона, поднял за воротник и процедил:

— Пьян, подлец?

— Нет, вовсе…

— Где твоя бумажка? Я сам прочитаю.

Он выхватил из рук Леши бумажку и принялся читать.

— Шампанское, десять бутылок, ресторан… Это что еще?

— Какой балаган! — закричали в толпе.

Высокий человек повернулся обратно к Леше.

— Ты что хотел говорить? — прорычал он. — Ты деньги присвоил, значит?

— Ничего я не…

В этот момент где-то вдалеке зала раздался выстрел. Кто-то вскрикнул, кто-то упал в обморок. Гости схлынули в разные стороны.

Возле стола с напитками стояла Лена с все еще пенившейся бутылкой шампанского в одной руке и бокалом в другой. Заметив, что все на нее смотрят, она сперва немного оторопела, но догадавшись, что прятаться теперь бесполезно, решительно выступила вперёд, подняла бокал и бутылку и крикнула:

— Шампанского всем!!