Предания Севера и Юга (гет)

Кроме Сансы никто из Старков не хотел никогда ни юга, ни трона. Она хотела, этим отличалась и этим же привлекала внимание Петира Бейлиша. Схожие интересы, они понятны, объяснимы, их легче использовать.

Иногда Санса куда лучше понимала своего врага Петира, нежели своего брата Джона. Иногда это "иногда" становилось "всегда".

Как он только... смел. Обвинять ее, не любить ее. Она вся извелась, чтобы сотворить в лагере Дейенерис такой хаос, из которого на трон самым логичным способом поднялся бы Старк. Когда Санса была особенно зла, она переходила на крик.

— Я дала тебе Железный трон!

— Который я не хотел! — надрывался в ответ Джон, и боги, старые и новые, в его искореженным короной лице проступало, как он несчастен. Санса закатила глаза.

— В этом вся проблема, да, Джон?! Ты хотел, чтобы я оставила тебя с этой сумасшедшей!

— Это. — Он понизил голос, и сам будто весь пал лицом. — Это ты ее довела, — закончил Джон больным шепотом. Ее будто шандарахнуло этим... бредом.

— Я?! Я ее довела? — Она быстро, истерично рассмеялся. — Значит, было до чего доводить, Джон!

— Вы с Тирионом Ланнистером интриговали за моей спиной. Против нее, нас обоих, когда мы были так близки к миру. Он наступил, — прервал он ее, — наступил, признаю, но мне. Мне уже дела нет.

— Неужели?! Легко спасать мир с мечом наперевес, но когда нужно сохранить этот мир и спасти тех же самых людей, ты бежишь! Ты бежишь, Джон, ты?

— Ты уже видела, как я готов был бежать.

— И остановила. — Она подошла к нему, робко положила ладонь на его руку и произнесла, хрипло и безжизненно, надеясь непонятно на что: — Джон. Мне жаль... об Арье.

Он отвел голову и, не глядя, сжал ее руку в своей, прижал к груди. Они столкнулись лбами, не дыша — она уж точно.

— По крайней мере она закончила так, как всегда хотела, — прохрипел Джон спустя время, и Санса увидела, что он даже улыбался. Ухватившись за возможность, она проговорила:

— В бою. — Улыбка, пустая, как их ссора. — Убивая наших врагов.

Джон замер. Секунду назад он готов был скорбеть с ней, она видела это. И все разрушила.

Джон отступил к выходу, собираясь оставить Винтерфелл навсегда, но таки вернулся, провел рукой по ее щеке и с нотками истого Таргариена сказал:

— Не все из нас могут этим похвастаться.

А затем он ушел, оставляя навсегда уже ее.