Предания Севера и Юга (гет)

Ты победил, король, ликуй. Север твой, он независим как и прежде. Твои враги по крови, Ланнистеры, убийцы твоего отца, разбиты. Так пей, танцуй и веселись!

Ты победил. Ведь правда же?

Ну, Младой волк, скажи тост в честь короля-оленя! Ты дорого отдал, чтоб посадить его на трон. Подними бокал за своих воинов, которые ушли за тобой в седьмую преисподнюю, оставив семьи, дом и быт. Теперь молчи. И в абсолютной тишине воскликни, сорвав голос, расплескавши жидкость:

— За Старков!

«За Старков, — отзываются в чертоге, гремя бокалами, стуча ногами, — за волков!»

…И пусть земля им будет пухом.

Что за насмешка!

От них, от Старков, не осталось ничего. Когда-то хмурые, железные владыки Винтерфелла, теперь мы все мертвы. Мертвы. Мертвы.

И сам Робб едва ли меньше прочих.

Он бы сказал, что это несправедливо и нечестно, но справедливости нет. Не здесь. Иначе его отец не погиб бы на ступенях септы, опозоренный и преданный. Иначе Теон не убил бы Брана и Рикона, а Сансу и Арью не держали б пленницами в этом отвратительном месте, чтобы потом…

Арья, может, и спаслась, она всегда выбиралась откуда угодно, но его маленькая невинная леди, малышка Санса. Он до сих пор не мог забыть холод ее тела. Убита королевой Серсеей. Подло отравлена обезумевшей и отчаявшейся львицей, когда спасение было так близко. Возможно, она даже видела, как его войска приближаются к Красному замку, прежде чем Серсея Ланнистер приказала двум стражникам держать ее, пока она вливала в горло Сансы яд. А затем оставила умирать.

Иначе. Все было бы иначе.

Совсем.

— Я подвел их, матушка, — сказал он в один из вечеров, когда все дела были отложены, и они сидели с леди Кейтилин у камина и вспоминали. — Их всех. Если бы…

— Ничего уже не изменить, — мертвым голосом ответила Кейтилин Старк. Она выглядела сморщившейся и постаревшей на пару десятилетий. Роббу больно было видеть ее такой. — Ты не виноват, Робб. Виноваты Ланнистеры. И они заплатят за каждую отнятую жизнь, за все. Серсея Ланнистер умрет в муках, я обещаю.

По спине Робба пробежал холодок и вместе с тем ярость на людей, которые сделали с ними все это.

— Нет. Это я обещаю. Клянусь. Она заплатит, как и все остальные.

Леди Кейтилин улыбнулась сквозь слезы.

— Ты всегда был решительным мальчиком. Таким храбрым и благородным… как отец… О, Робб…

— Матушка, пожалуйста, вам нельзя волноваться. Будьте спокойны.

Леди Старк разразилась кратким, но пронявшим Робба до костей, смехом. В ее мутных глазах сиял огонь.

— Спокойна? Это Вестерос! Красный замок. Место, где… Нет, я не могу быть спокойной, Робб, только не тут.

— Прости меня, — шепнул он, сжав ладони матери.

— Покой мы найдем лишь в смерти. Но ты нужен народу. Ты нужен…

Вопреки тревогам Робба, Леди Кейтилин Талли-Старк не пыталась совершить самоубийство. Она ушла в Молчаливые сестры, присоединилась к древнему ордену, чтобы замаливать свои грехи и оплакивать безвременно почивших мужа и детей.

— У тебя есть твои лорды-знаменосцы, сын мой. А я не могу больше советовать тебе, как жить. Отпусти меня. — Вот все, что она сказала на прощание.

Это стоило того? Эта война, все ее жертвы, потери… Они того стоили?

Когда со Стены приходит весть о смерти Джона, Лорда-Командующего, преданного собственными людьми, Робб даже не удивляется. Он просто отсылает туда доверенного человека, чтобы разобраться с этим, а сам запирается в своих покоях в отстроенном заново Винтерфелле (но это уже совсем другое место) и никого не впускает целый день. Он думает.

Теперь он последний из Старков. Есть еще Джейн и их малыш, но они не настоящие Старки. В обоих течет кровь Вестерлингов, южная кровь, а не его.

Время волков прошло, — шепчут Чардрева, и Робб вынужден согласиться. Он и так задержался на этом свете, когда нужда в нем исчерпала себя.

Одна последняя битва, и все будет кончено. Для него уж точно.

«Зима больше не близко, отец. Она уже здесь».

Перекованный Лед сверкает в его руках, а Иные отступают. Рядом с ним бьется весь Север, и Роббу кажется, что они могут победить, могут, потому что сейчас они защищают то, что действительно важно, то, за что стоит бороться и умереть. Надежда есть. Не для него, так для кого-нибудь другого.

«Ну что, доволен, Северный король? Мертвые вернулись, они вокруг тебя, они везде. Правда не те, о которых ты молил, но все же… ты не рад?»