Лето в лагере (гет)

Не замечая, что происходит вокруг него, Никита мчался по коридорам лаборатории, на ходу перескакивая поваленные то тут, то там шкафы и лежащих в лужах крови людей. Сейчас для него было самым важным выбраться на поверхность, где кому-то требовалась помощь. За время драки с Агатой он успел забыть и про наёмных бойцов, и про детей и вожатых из лагеря, а если судить по крику, принадлежавшему, несомненно, девушке, то это была одна из приехавших с ними старшеклассниц. В отдалении за своей спиной Легостаев слышал пыхтение и переходящее в рычание прерывистое рычание бегущего Артура, который то и дело припадал на четыре конечности во время бега. За ним по пятам следовала их новая знакомая незнакомка с кошачьим хвостом и ушками. Они почти не отставали, но до скорости самого Никиты им было очень далеко.

Вот, наконец, он распахнул последнюю дверь и оказался в административном корпусе. Когда Легостаев вылетел на улицу, то увидел в отдалении двоих охранников, которые тащили девушку, одетую лишь в ночную сорочку. Ярость застила глаза Никиты, шерсть мгновенно наэлектризовалась и, испустив дикий рык, слышимый даже за пределами лагеря, он сделал последний рывок. Участи бедолаг, неизвестно зачем желающих похитить школьницу, можно было лишь посочувствовать: оборотень рвал когтями тела людей, пока они не перестали подавать малейшие признаки жизни.

Отходняк накрыл Легостаева, и он ещё пару мгновений смотрел на дело своих рук, сотворивших такое в момент помешательства. Внезапно вспомнив о той, ради кого это было совершено, он взглянул на девушку. Круглыми от страха глазами она смотрела на окружавший её ужас. Переведя на своего спасителя взгляд и поняв, кто перед ней, растерянно и с ноткой страха тихо произнесла:

— Никита?.. — и тут же упала в обморок.

Легостаев выругался и легко, словно пушинку, поднял Настю Михайлову, непонятно как втянутую в события этой ночи, и большими прыжками побежал в сторону медпункта.

Наталья Сергеевна спала и видела уже десятый сон, когда тишину лагеря прорезал крик, а после него и жуткий рёв дикого зверя. После такого уснуть вряд ли бы получилось, но тут случилось ещё кое-что. В дверь неистово забарабанили, и ей пришлось открыть её. На пороге стоял один из вожатых, в одежде, залитой кровью, что подтвердил исходящий от неё солоноватый запах. На руках он держал практически обнажённую девушку. Немая сцена не продлилась и минуты, сорвавшаяся с места медсестра расправила кровать и попросила уложить больную на неё.

* * *

Легостаев проснулся от пробежавшего по его лицу солнечного луча. Пока он разминал затёкшую спину, в голове у него прокручивались события минувшей ночи. То, что даже после развала Экстрополиса и поднятия на поверхность всех грязных тайн директоров корпорации, его всё так же преследовали испытания, не было удивительно. Как-никак, на свободе ещё осталась, хоть и поредевшая, семейка Сэнтри, а от них ничего хорошего ожидать не приходилось.

Оглядевшись вокруг себя и поняв, что спал он в палате медпункта, Никита схватил лежащую рядом с ним стопку чистой одежды, о которой наверняка позаботилась медсестра, и быстро накинул на себя вместо того, что осталось от предыдущей. Запнув ту под кровать и облизнув ладонь, он стёр с лица кровь. После этого, словно вспомнив, о чём думал до этого, сорвался с места и стал лихорадочно искать занятые койки. Вот спит Алиса, на том же месте, где её вчера и оставили ребята, а вот...

Почти у самых дверей на кровати сидела Настя и смотрела круглыми глазами на Никиту. Он вздохнул и сделал шаг в её сторону. Она вздрогнула.

— Насть, я не причиню тебе вреда! Можно подойти?

Та несмело кивнула, и Легостаев тяжело опустился на край постели.

— То, что ты сейчас услышишь, никто не должен узнать. На самом деле я... Проще показать.

Михайлова взвизгнула, когда из пальцев у него на руке выдвинулись когти. Но через секунду уже с интересом осматривала их и трогала, проверяя на остроту. Никита смотрел на это в шоке, он никак не ожидал подобной реакции и думал, что от него потребуют не приближаться к ней, а вот как оно повернулось...

Когда Насте надоело разглядывать его новый маникюр, она спросила, с интересом и без былого страха:

— Так ты у нас... Кто?

Никита чуть не впал в прострацию от подобного вопроса, но, спохватившись, ответил:

— Я... Оборотень, как оказалось. Узнал об этом три года назад, так и живу.

— Кто об этом знает, ну, кроме меня?

— Артём, Ирина, Артур... Ксю знала... И Оля. А, ещё Алёна теперь в курсе. Надеюсь, что она будет молчать, ох как надеюсь.

Михайлова улыбнулась.

— Ну, на меня можешь рассчитывать, герой.

Легостаев зарделся, но ответить ничего не успел. Дверь в медпункт отворилась, и в него зашли... Панкрат и родители Никиты! Тот только и успел открыть рот, как к нему подскочила мама и начала осматривать его, отчитывая:

— Никита, мы же тебя предупреждали, что если ты не будешь звонить, то заберём тебя! Но что произошло? Мы вчера не могли дозвониться ни тебе, ни Артёму, ни Клепцовой! Директор тоже не отвечала! Переполошили с утра всех родственников и приехали с Панкратом! Ты расскажешь, что произошло?

Сам двоюродный брат, до этого старательно делавший вид, что его тут нет, вдруг напрягся и обратился к ней:

— Можете выйти, пожалуйста, мне нужно с ним поговорить... Провести воспитательную беседу.

— Да, да, конечно! Объясни этому тугодуму, каково нам пришлось!

Брат еле-еле смог закрыть за ней дверь, а после этого поглядел на Настю. Никита, поняв, что тот хочет от подруги, сразу пояснил:

— Она всё знает!

— Н-да? Ну как хочешь, а теперь объясни, что это такое? — и Панкрат достал из-под кровати окровавленную футболку.

— Ну-у-у, знаешь, вот как это было...

* * *

Панкрат сидел и не замечал ничего вокруг. Словно что-то вспомнив, спросил:

— Ты уверен? Она именно так и сказала? Департамента Безопасности? Этого не может быть!

— Но всё-таки это так. Что будешь делать?

— Как что?! Звонить Воропаеву, вызывать сюда перевёртышей! Разворошил ты тут кучу... — и он выбежал за дверь.

Настя, до этого тихо слушавшая рассказ, решила напомнить о себе.

— Кхем, я хоть и не очень поняла, но неужто всё это произошло вчера ночью?

— Да, — ответил изрядно уставший Легостаев и завалился рядом, обняв её.

Та сначала хотела возмутиться, но не успела, он уже спал. Она улыбнулась: кто бы что ни говорил, но Никита выглядел очень милым, когда спал. Настя и сама не заметила, как заснула. Дверь пару раз открывалась, но сразу закрывалась.

Через несколько часов послышался вой сирен, и ещё через некоторое время дверь распахнулась и в неё вошёл сам прокурор Санкт-Эринбурга. Растолкав парочку и в третий раз расспросив Никиту, он побежал по своим делам.

Пару раз к ним заходили Артём и Ирина и приносили еду, а под конец дня их снова почтил своим присутствием Панкрат. Тяжело опустившись на край кровати, на которой валялись ребята, и утерев со лба пот, он вздохнул.

— Да-а-а, Никита, заварили вы кашу. Воропаев рвал и метал, когда до него дошли сведения об этой лаборатории. Как оказалось, она существует уже давно, но в последнее время её работу курировала Годуновская, ну а потом... Все эти девушки долгие годы находились в криокамерах и практически не постарели. Они всё ещё считают, что на дворе двадцатый век и СССР ещё цел. Для их же безопасности придётся перевезти их в пансионат "Хрустальный ручей", где их будут лечить и обследовать действительно наши доктора. Только лагерь всё равно придётся распустить и отправить вас всех по домам.

Увидев расстроенные лица ребят, он впервые улыбнулся и поднял их головы.

— Чего носы повесили? Лето ещё не кончается, и вас ждёт ещё много приключений. Готовьтесь, завтра прибудут автобусы.

До самого захода солнца Никита с Настей обсуждали своё первое, но очень недолгое совместное лето. Под конец он вздохнул:

— Эх, жаль, такое больше не повторится, я бы не отказался снова искупаться с тобой или во что-нибудь поиграть.

— А кто нам запрещает ещё не раз встретиться?

— Это уже будет не то, — грустно заметил Легостаев и после пары минут размышлений косо взглянул на Настю. Она заметила его задумчивый вид и с улыбкой спросила:

— Что, хочешь предложить лето вместе?

Вместо того, чтобы смутиться, Никита с серьёзным видом кивнул и спросил то, чего Михайлова точно не ожидала:

— Ты права, начало лета было слишком хорошим, чтобы его на этом заканчивать. И раз ты сама не против, как смотришь на совместный поход в бассейн?

Настя посмотрела на него с интересом и спросила:

— Неужели меня зовут на свидание?

— Да, — просто ответил он, и, переглянувшись, ребята рассмеялись.

Больше они ничего не успели сделать, медсестра выставила Легостаева вон, объясняя это тем, что он и так задержался. Ничуть не обидевшись, тот, насвистывая мелодию, отправился в свой домик.

* * *

Никита, Артём и Артур смотрели на ворота лагеря. Каждый думал о своём, но в одном их мысли сходились — они сюда больше никогда не вернутся.

К их группе потихоньку подтягивались заспанные ребята, вот и девочки — Ирина, Алёна и Настя подошли к парням. Клепцова сразу схватила Бирюкова и сгрузила ему все свои сумки, Кизякова спрашивала у Леонидова значение каких-то символов в книге, а Михайлова подошла к Легостаеву. Тот улыбнулся и взял её за руку. Она мило покраснела, но не отстранилась.

Автобус, легко вывернувший из-за поворота дороги, остановился у группы учеников. За ним ещё один, и ещё... Вскоре у обочины стояли пять машин с буквами "ДБ" на корпусах. Вожатые лениво загоняли малышню в салоны и нехотя заходили сами.

Сев с Настей, оборотень с грустью смотрел в окно на уплывающие здания корпусов и домики вожатых. Хоть отдых был и недолгим, но он определённо запомнится навсегда. Вдруг его руку сжали тонкие пальчики, а на плечо опустилась прелестная девичья голова.

Никита улыбнулся — лето только начиналось.