Денег нет (гет)

Я вздрогнул и подскочил на месте.

Машинально вытер пот с верхней губы, затем ладони о брюки. На столе тонюсенькой блестящей пленкой покрылся в кружке мой остывший чай, телефон дрожал от оповещений, а надо мной стоял Петр.

— Слушай, Ром, разговор есть. Зайдешь ко мне после обеда, окей?

Я кивнул, вырубил звук у телефона, встал и заглянул в зеркало. Царапины над бровью не оказалось. Я спохватился и посмотрел на свои руки, но никаких украшений не обнаружил. Да я их и не носил никогда.

К Петру я пошел не сразу. Отдышался, залпом допил горький чай, поправил бейджик и вывалился в клиентский зал.

Подскочил Костя и начал канючить: «Ром, приглашай следующего, а? Горим», я на автомате рявкнул: «У меня программа зависла», а сам открыл справочник с профайлами сотрудников и начал листать.

Так, Лермонтовский проспект, Малая Ордынка, Марксистская, Маяковская, Митино… никаких Мучных вокзалов не было. Я вздохнул с облегчением и запоздало понял, что станции метро с таким названием тоже не существует. Ну и хорошо, значит, ерунда все это.

Я поднялся на ноги, но тут же сел обратно. Вокзалов-то куча, поиск по списку выдал несколько отделений, в названии которых были «вокзалы». Я покрутил колесико мышки, выискивая знакомые лица, и наткнулся на Николашу. Зеленая ветка, от меня около часа на метро с одной пересадкой, все верно.

Аська на фото выглядела здоровой, и внутренний телефонный номер имелся, правда звали ее в справочнике по-другому. За все время я ни разу не задумался, что Ася — сокращение, как Рома от Романа. Впрочем, я даже не заметил, когда успел жениться на ней, так что путаница с именем не такая уж катастрофа.

— Слышал новость, Ром? — Кирюха хлопнул меня по спине, пробираясь к своему месту. — Петра-то переводят. Король умер, да здравствует король. Баба теперь будет вместо него. Какая-то Елена.

— Сорокина, — добавил Костя, выдавая очередному клиенту номерок, нарисованный от руки.

— Воронина, — машинально поправил я и почуял, как по затылку пробежал холодок.

— А, так ты уже знаешь, — почти разочарованно протянул он. — Все уже знают, кроме меня. Я из-за этих банкоматов все последний узнаю.

— Зато первый увидишь эту Воронину.

Я вот ее ни разу так и не увидел живьем.

Я закрыл справочник и заблокировал экран, вспомнив просьбу Петра зайти. Я зашел. За окном заканчивался май. За дверью заканчивался обед.

— Тут такое дело, Ром, — начал Петр, отпуская мышку и опуская стул, который до этого раскачивал, на все четыре ножки, — я перехожу в другое отделение с июня… там две вакансии открыты… Андрея забираю туда и тебе предлагаю… план у них всегда выполняется... зарплата выше… премию будут давать… неплохой дружно пьющий коллектив…

— Там уборщица всех ненавидит.

— А, так ты уже все знаешь, — Петр вроде бы остался доволен моей осведомленностью.

Ага, знаю, даже больше, чем хотелось бы.

Надо сегодня же долларов купить и завязать с этими моими прогулами под предлогом страшных напастей.

— Я могу подумать? В смысле… у меня есть выбор?

— Выбор есть всегда, Ром, — ответил Петр таким тоном, будто эта причудливо украшенная завитушками истина красовалась в рамочке рядом с наградой «Лучший из худших управляющий». — До вечера придумаешь что-нибудь?

Я кивнул и с трудом протиснулся к двери. Как к стойке регистрации в больнице.

Можно ведь отказаться, остаться здесь и никогда не встречаться с Аськой. Отсюда до нее час езды с одной пересадкой. Даже случайно не столкнемся, город-то огромный.

Я останусь слишком честным и никогда в жизни не выполню план. Доллар, пожалуй, все равно подскочит, но «какой-то Давид» навсегда останется при мне, а апельсины — на полках.

Может, мне удастся спасти Аську. Не будет одинаковых порций риса, «Виктории», кольца на пальце и палаты в реанимации.

Но как быть с тем, что я хочу с ней встретиться? Хочу услышать, что денег нет. Хочу ее поцеловать.

«Тебя не жалко, потому что наши родители не знали, что скоро все полетит к чертям, но мы-то знаем», — повторил я про себя еще не сказанные Асей слова.

Да чего тут до вечера думать-то.

Подавив желание переспросить «а какой сейчас год», я обернулся, посмотрел на Петра и ответил:

— Я согласен.

Декабрь 2017 — апрель 2022