Даже вечность не может удержать Гудини (джен)

Джордж был сапожником без сапог.

Владелец магазина волшебных фокусов и трюков, который не мог трансфигурировать тряпку в ажурную салфетку, заставить перелететь чашку со стола к умывальнику, превратить сухую ветку в куст орхидеи.

Колдомедики в Мунго сказали, что магия вернётся, нужно просто отпустить, наконец, от себя Фреда, дать ему спокойно уйти в мир мёртвых, а самому повернуться к свету. Не то чтобы Джордж превратился в одночасье в сквиба, наверное, при должном усилии он всё же мог сотворить элементарное волшебство.

Он не хотел.

Рон рвался было помочь с магазином, но Джордж не проявлял никакого интереса к движениям вокруг себя в принципе. Пожалуй, вывеску «Всевозможных волшебных вредилок» проще было поменять на рекламу похоронного бюро — атмосфера внутри была подходящая.

Родные верили, что Джордж справится, а пока, по совету колдомедиков, старались не докучать ему и дать побыть одному.

Джордж с удовольствием пользовался такой возможностью. Уходил в маггловские районы Лондона и часами бродил там, растворяясь в толпе.

Он и сам не мог сказать, каким ветром занесло его однажды на шоу иллюзионистов. Наверное, яркие огни шапито и бравурная музыка напомнили о чём-то почти позабытом, что осталось где-то далеко в прошлом. Джордж не сразу понял, что купол цирка не настоящий, а умело стилизованная студия в арендованном офисном здании. Программа не походила на концерт, скорее, это был конкурс фокусников и мастеров трюков, которые состязались в своём умении перед жюри. Самый настоящий шпрехшталмейстер объявлял участников, а публика встречала их восторженными аплодисментами. Джордж нашёл место в третьем ряду, внезапно обнаружив интерес к происходящему — на сцену как раз вышел молодой парень с колодой огромных карт в руках.

Он делал ладонями пассы, заставлял карты то появляться, то исчезать, раскрываться веером и складываться лесенкой. Он вынимал их по одной из рукава, вытягивал дорожкой изо рта и ловко доставал из ушей членов жюри. Публика хлопала и ахала в неожиданных моментах, а Джордж вдруг поймал себя на мысли, что улыбается. Вспомнил, как они с Фредом ходили в магазин в Оттери-Сент-Кэчпоул и вызывали восторг у молоденькой продавщицы книжного магазина карточными трюками.

Парень на сцене тем временем попросил девушку из первого ряда вытащить карту из колоды и подписать её маркером.

— Известный фокус, — услышал Джордж сбоку от себя комментарий. — Тоже мне, чего тут сложного?

Джордж посмотрел на своего соседа — мальчишку лет двенадцати с тёмными кудрями.

— А ты так можешь? — невольно встрял Джордж в разговор.

— Да чего тут мочь-то? — пожал плечами мальчишка. — Смотри, сейчас он будет рвать карту.

И точно. Парень на сцене продемонстрировал всем девятку червей с чёрной надписью маркером, затем порвал карту на четыре части, смял её в кулаке и аккуратно вытащил один кусочек. Развернул, разгладил и показал теперь изумлённой публике целую.

— Хитро! — сказал Джордж.

— Ловкость рук, — снисходительно пояснил мальчишка. — Карту он специально в кулаке держал, заранее. Её и порвал. А подписанную спрятал. Вот она и целая.

Окончания комментария, правда, Джордж почти не расслышал — парень под аплодисменты и музыку покинул сцену, а его место уже занял лысый мужичок невысокого роста. Он продемонстрировал членам жюри и публике яблоко с воткнутыми в него иголками, а затем под вздохи и вскрики принялся есть эти иголки, запивая их водой.

— Картонку специальную держит между языком и зубами, а иголки он не глотает по-настоящему, — вновь повернулся сосед к Джорджу. — Смотри, сейчас будет вытаскивать.

И точно. Мужичок поморщился, будто его горло раздирала нестерпимая боль, затем открыл рот и потащил за кончик нитки, на которую были нанизаны иголки.

Джордж хлопал вместе со всеми, а всезнающий мальчишка, пытаясь перекричать шум в зале, наклонился к его уху и крикнул:

— Сейчас Жасмин будет. Она мне нравится.

На сцене появилась красивая брюнетка в чёрном блестящем платье, которая сразу же приковала к себе взгляды. Она ритмично двигалась, улыбалась направо и налево, а потом позволила приковать ассистентам себя к столбу настоящей цепью. На Жасмин набросили серое атласное покрывало; миг, и вот она уже совершенно свободна от цепей, двигается по проходу между рядами в красном облегающем костюме, а в цепях на сцене покорно склонил голову один из ассистентов.

— Там болты специальные на столбе, — пояснил для Джорджа мальчишка. — А платье просто двустороннее. Тут сноровка просто нужна, отточенность движений.

— Откуда ты всё знаешь? Прямо развенчатель иллюзий, — улыбнулся Джордж.

— Я сюда каждую неделю хожу, — с готовностью ответил мальчишка. — Вырасту, буду знаменитым иллюзионистом. Или, если не получится, премьер-министром.

Джордж расхохотался.

— Здорово!

Три часа пролетели незаметно. Был ещё номер с обессиливанием взглядом, парением девушки и фокус с веером и бумажкой, которая превратилась в яйцо.

Вокруг Джорджа царило самое настоящее волшебство, хотя его сосед и срывал таинственность своими комментариями. Но Джордж на него совсем не сердился, а когда шоу закончилось, даже обрадовался, что мальчонка не затерялся в толпе, а вышел на улицу вместе с ним.

Не договариваясь, они тихонько побрели в одну и ту же сторону. Сначала молчали, а потом мальчишка сказал:

— Самый мой любимый трюк — это исчезновение слона.

— Слона? — недоверчиво переспросил Джордж.

— Ну да, — кивнул мальчишка. — Гарри Гудини показывал этот номер всего один раз.

— Кто такой Гудини? — спросил Джордж.

— Ты шутишь? — спутник Джорджа даже остановился. — Как можно не знать Гудини? Это самый известный маг-иллюзионист.

— Расскажи, — попросил Джордж, будто извиняясь.

— Он был гением исчезновения, — мигом простил мальчишка Джорджу его невежество и зачастил: — Он проходил сквозь стены, восставал из могилы, выбирался из-под воды. А погиб из-за случайности.

— Погиб из-за случайности… — эхом повторил Джордж.

— Его жена Бесс пробовала вызвать Гудини на спиритическом сеансе, да только сама и признавалась, что не верит в потусторонний мир, — мальчишка остановился. — У них фраза была кодовая, ну, условная. Бесс всё ждала, что Гарри вернётся.

Джордж тоже остановился.

Рябь перед глазами плясала огоньками не то из-за тёмных вод Темзы — они шли по набережной, — не то из-за пелены слёз.

Они с Фредом могли показывать трюки с исчезновением гиппогрифов, проходить сквозь стены, выпутываться из самых крепких морских узлов, да только вот…

— Хочешь, я покажу тебе фокус? — спросил Джордж.

— Конечно! — глаза мальчишки тут же загорелись.

— Пойдём, — потянул его Джордж в сторону магазина фейерверков, так кстати оказавшегося на пути.

Купить самую обычную хлопушку, незаметно вытащить из рукава свитера волшебную палочку, почувствовать знакомое родное тепло, когда по пальцам побежали мурашки, радуясь возвращению магии.

Наверное, длительная пауза в колдовстве способствовала такому эффекту. Безобидная хлопушка превзошла набор «Начинающего негодяя» вместе с подарочным фейерверком «Фокус-покус», которые так пользовались популярностью в их с Фредом магазине ещё до войны.

Жёлтые, красные, зелёные шары вылетали из хлопушки, расцвечивали ночное небо цветами, соединялись в круги, плясали узорами, распадались на тысячи огоньков и соединялись вместе. Мальчишка стоял с открытым ртом рядом со случайными прохожими. Разноцветные шары изобразили самого настоящего дракона, а потом с победным грохотом рассыпались жёлтой россыпью, зависшей на пару минут огромной буквой «W».

— Класс… — услышал Джордж восхищённое и будто пришёл в себя.

Мысли о том, что, возможно, слегка был нарушен Статут о Секретности, заглушились жгучей волной понимания, что теперь он точно справится.

Простились они возле станции метро. Отсюда было рукой подать до «Дырявого котла», а Джордж решил заночевать прямо в магазине, чтобы прямо с утра заняться наведением порядка. Ох, и пылищи теперь накопилось на полках.

— Как тебя зовут? Спасибо тебе, — сказал Джордж.

— Это тебе спасибо! — помахал рукой мальчишка, вскакивая на эскалатор.

Джордж помахал в ответ и расслышал удаляющийся звонкий голос:

— Меня зовут Меер Сэмюэль.⁽¹⁾ Шалость удалась...

1) У Гарри и Бесс Гудини не было детей, но желание иметь ребенка было столь велико, что супруги придумали себе воображаемого сына, которого назвали Меер Сэмюэль. По их мнению, он должен был стать будущим президентом США.

Вернуться к тексту