Ничего (гет)

Он появился в тёмном холле с потерявшей сознание Беллатрикс на руках, удостоверился, что в дом во время его отсутствия не наведались непрошеные гости, и ступил на лестницу. Поднявшись наверх, прошёл в спальню, к кровати, и, нахмурившись, опустил на неё Беллатрикс. Сам он присел в кресло.

Снова Поттер. Как бы ни было скверно это признавать, но прошедший вечер стал полным провалом. Он потерял самых сильных Пожирателей смерти. Министерство получило неопровержимое доказательство его возвращения. Сопляку в очередной раз удалось выжить, а Пророчество утрачено безвозвратно. За весь год ещё ни разу он не испытывал такой ярости, как сейчас. Она клокотала внутри и грозила вот-вот вырваться наружу.

Беллатрикс пошевелилась. Волдеморт посмотрел на неё и задумался, почему вообще спас её из Министерства. Решение было продиктовано рациональностью. Он знал, что остальные участники этой операции, обернувшейся цирком, так или иначе из строя выбыли.

Белла же всегда была случаем особым.

У Волдеморта никогда не было семьи, друзей. Любви он не понимал, привязанности ни к кому не испытывал. Преданность была ему чужда. Однако, как использовать эти слабости, он знал.

* * *

Она была совсем юной — едва переступила порог совершеннолетия. Глаза и волосы тёмные, как ночь. Представительница аристократии, надменная и самодовольная, она появилась под покровом ночи, будто сами Тёмные искусства создали её для него.

Волдеморт улыбнулся своей маленькой лирической фантазии и сразу же выбросил её из головы — он не какой-то сентиментальный чудак.

Девчонка не догадывалась, что ему известно о её прибытии. Он наблюдал, как она, немного помедлив, собралась с духом и направилась к дому, и был впечатлён: в ней не чувствовался страх, только предвкушение, ощущение цели и что-то ещё, что-то, что он никак не мог уловить… то было чувство, сокрытое так глубоко, что, возможно, она и сама о нём не подозревала. Она подошла к двери, взялась за кнокер и постучала. Выждав несколько мгновений, он отправился поприветствовать её. Она сильна и станет отличным дополнением к его планам.

* * *

Беллатрикс снова затихла. Что бы Дамблдор и этот ублюдок Поттер им ни сделали, она, казалось, пострадала больше, чем он. Битва была ещё свежа в его памяти, но разобраться во всей этой нелепице это не помогало. Дамблдор, как всегда, нёс чепуху, Поттер же был загадкой.

Он снова вспомнил об уничтоженном Пророчестве, ключе к пониманию силы Поттера, и вдребезги разбил бокал, из которого пил. Осколки на полу завладели его вниманием.

* * *

— Простите, господин!

Беллатрикс пала на пол ниц, коленями — прямо на осколки случайно разбитого её заклятием бокала. Эта самоотверженная преданность забавляла его: всего за несколько недель он стал едва ли не самым важным человеком в её жизни. Талант обольщения продолжал приносить плоды.

— Ты не сосредоточена. Любой школьник с легкостью мог бы обойти твою защиту.

Он тонко чувствовал, когда стоит хвалить, а когда бранить. У него ещё не было такой прекрасной и вместе с тем полезной игрушки. Она могла бы стать великолепной тёмной волшебницей, если бы только научилась сдерживать эмоции. Страстность натуры была одновременно её величайшим даром и величайшим проклятием.

* * *

Волдеморт ногой отбросил осколки в сторону. Когда она проснётся, сама всё уберёт. Она должна ему это. Это и ещё много чего после фиаско в Министерстве. К сожалению, все, кого можно было бы обвинить в нём, арестованы. Все, за исключением женщины на кровати, и она сделает всё, чтобы загладить свою вину. Всё. Без малейшего давления с его стороны, как делала всегда.

Он же возьмёт своё через семейные узы. Мысленно он прошёлся по списку Пожирателей смерти, участников министерской операции, и остановился на самом очевидном варианте. Приятный бонус — этот выбор затронет и её.

Волдеморт позволил себе слегка улыбнуться. Не всё ещё потеряно.

* * *

— Ты не любишь его.

Девчонка была для него словно открытая книга. Она колебалась и медлила: всё никак не могла решить, что же он хочет от неё услышать. А он упивался её неловкостью и беспокойством.

— Нет, — наконец ответила она.

Он торжествующе улыбнулся, что многих бы испугало, но Беллатрикс приободрило.

— Жаль. Ты выйдешь за него. Твоими достоинствами он не обладает, но всё равно станет ценным приобретением. И, насколько мне известно, у него есть брат?

Беллатрикс кивнула.

— Замечательно. Ты приведёшь обоих.

Беллатрикс снова кивнула, но в воздухе повисла недосказанность. Он пристально посмотрел на свою ученицу, и она отвела глаза. Это насторожило его: обычно она с готовностью встречала его взгляд, была одной из немногих, кто этого не боялся.

— Белла?

Она молча взглянула на него, лицо её было непроницаемым.

— В чём дело?

— Я… я, конечно, сделаю, как вы пожелаете. Немедленно.

Он скользнул в её разум. Она не сопротивлялась, никогда не сопротивлялась, но на сей раз её охватила робость, и эта перемена его испугала.

Она не должна питать глупых девчачьих иллюзий. Она нужна ему сильной.

Её мысли остановились на сёстрах… Они влюблены… Какое-то волнение… То странное чувство, которое ускользнуло от него в первую ночь, когда она пришла к нему, и в котором она не признавалась даже самой себе... Он вдруг понял, что она завидует своим сёстрам, предательнице крови и самой младшей, и с отвращением, словно прокажённую, оттолкнул её от себя.

Беллатрикс в отчаянии бросилась к его ногам.

— Хозяин, пожалуйста! Я сделаю всё, что прикажете! Я их всех приведу к вам!

Он замер, глядя на неё сверху вниз: какая всё-таки жалкая.

— Пожалуйста… пожалуйста, господин… простите мне мою слабость, — с горящими глазами продолжала умолять она.

Он вглядывался в её лицо — глаз она больше не отводила — и узнал всё, что ему было нужно. Он рывком поднял её на ноги, и она открыла рот, чтобы что-то сказать, но он остановил её быстрым движением.

Беллатрикс была в ловушке: одна её рука — у него на груди, другая заведена за спину. Он схватил её за волосы и поцеловал. Поцелуй был страстным, но злым и жестоким.

Он прижал её к стене и пил её силу, её волю, её стремления. Не отпускал, пока не опустошил, и только тогда отшвырнул от себя, словно тряпичную куклу.

Возвышаясь над ней, он ждал, когда она, бледная, с кровоточащей губой и повреждённым запястьем, на котором уже начали появляться кровоподтёки, поднимется с пола.

Она поднялась. Гораздо быстрее и с гораздо более прямой спиной, чем он ожидал.

Отлично, Белла.

— Ты не значишь для меня ничего. Ты это понимаешь.

И хотя от напряжения он покрылся испариной, голос его был по обыкновению мягок.

Она кивнула.

— Скажи это.

— Я понимаю, — подтвердила она глухим голосом.

Глаза её блестели, и он, повинуясь необъяснимому порыву, вдруг протянул руку и погладил её по щеке, а затем молча отвернулся. Он знал, что слова излишни.

Она принадлежит ему.

* * *

Волдеморт бросил последний взгляд на спящую Беллатрикс. Он устал, а впереди было так много всего — столько нужно сделать, чтобы обернуть неудачу в свою пользу. Он задался вопросом, стоит ли разбудить Беллатрикс, сейчас такую тихую и безмятежную. Ему следует наказать её, но не сегодня.

Воспоминания пробудили в нём великодушие. Он провёл рукой по её щеке, как делал уже множество раз, отвернулся и направился к выходу из спальни.

В замке ещё много комнат и много кроватей, и он позволит ей остаться в его.

Белла всегда была случаем особым.