Волшебство Петунии Дурсль (джен)

Они так и проснулись, Гарри — всем телом вжавшись в Петунию, а та — нежно полуобняв его рукой. Маленькую комнату заливали золотистые лучи солнца, искрами плящущего в зеленых глазах ребенка.

Глядя на этот веселый танец, Петуния вдруг заулыбалась. Кажется, впервые с того дня как Дадли и Вернон отправились в ту злополучную поездку.

-Ну что? — тихо прошептала она. — Новый день начинается?

Завтрак оказался на удивление вкусным и сытным. Петуния и Гарри смели все, что им принесли: и теплую картошку с политой лимонным соусом рыбой, и странное на вкус сливочное пиво.

Уже спокойная и насытившаяся, Петуния с юмором отнеслась к финансовым «приключениям» и решила посмотреть достопримечательности. Она уже догадалась, что находится в Лондоне, и размышляла, каким наименее затратным способом можно попасть домой. К счастью, у неё оказалась с собой транспортная карта, и осталось только сообразить, как отсюда побыстрее добраться до дома.

Однако бежать домой срочно не было нужды. Поэтому с невероятной легкостью на душе Петуния прогулялась по Косой алее. Строгое пальто ничем особенным не отличалось от местной одежды, лишь Гарри в зеленом пуховичке вызывал неимоверный ажиотаж. В него тыкали пальцем и шептались.

В конце концов Петунии надоело, и она зашла в булочную.

— Эх, сладкой воды и гамбургеров.

— Не держим!

— Сок и четыре булочки с котлетой!

— Не держим!

— А что у вас есть?

— Чай и хлеб с сыром.

— Два чая и четыре… нет… два бутерброда с сыром… — глотнула Петуния.

У нее невольно забурчал желудок. Увидела цену, и желудок сжался от ужаса. Что это за лавочка, где дерут втридорога?

— Не хватает пяти кнатов, — бросил продавец.

— Это все мои деньги, — пролепетала Петуния.

— Ничем не могу помочь, — буркнул неприветливый продавец.

— Тогда один бутерброд с сыром и один чай. Можно еще просто кипяточку в бумажный стакан? — нерешительно спросила Петуния.

— Не держим! — рявкнул продавец.

— Флетчер, опять мурыжишь клиентов? — буркнул зашедший покупатель.

— Конфету хочу! — вдруг закапризничал Гарри.

— Гарри, положи, у нас нету денег!

Но Гарри не отдавал.

— Не твое дело, Снейп! — рыкнул Флетчер.

— Я могу сказать Дамблдору, что ты спустил наследство, доставшееся от дяди, и перебиваешься от перепродажи несвежих продуктов, — раздался до жути знакомый голос.

— Снейп?! — переспросила Петуния. — Северус? Северус Снейп?

Перед ней стоял бывший приятель ее сестры, Северус Снейп. Он давно не выглядел мальчишкой, скорее мужчина без возраста. Строгий, суровый, с морщинкой между бровей. Уставший, угрюмый и худой. Хорошо одетый и с отличной осанкой. Выговор как у профессора, хотя иногда проскальзывал и беззаботный кокни.

— Да, это я. Ну и что? Милостыню не подаю.

— Ма! Хочу домой!

— Действительно, ничего. Я тебе никто, да и ты мне тоже! Только почему таскался все время за моей сестрой и не уберег ее? — не удержалась Петуния и отвернулась, собираясь уходить.

— Петуния??? Петуния Эванс?

Черные глаза уставились с изумлением. Пристальный оценивающий взгляд на покупку и на Гарри.

— Идем, надо поговорить, — коротко бросил он и зашагал прочь, не обращая внимания, идет ли Петуния следом.

Петуния недовольно нахмурилась. Снейп — грубиян! Хотя бы руку подал. Где его манеры?

Снейп привел в миленькое кафе-мороженое Флориана Фортескью. Столики, музыка, спокойный интерьер. Петуния начала верить, что все наладится.

— Нам особое меню для маленьких детей, — безапелляционно заявил этот нахал.

Подошедший мистер подмигнул и исчез. Появился с огромными двумя стаканами мороженого. Гарри радостно пискнул и потянулся к кондитерскому чуду.

Петуния хотела многое сказать этому … боагодетелю, но аромат мороженого был настолько силен, что удержаться было невозможно. Поэтому Петуния глубоко выдохнула и вдохнула. Стало легче. Зачем ругаться? Может, встретятся они как-нибудь на нейтральной территории. Кстати, он сейчас по-прежнему живет в Коукворте? Надо бы двоюродную бабушку навестить. Да и за домом ее и своим — домом родителей — присмотреть.

— Да, — усмехнулся Северус, и Петунья поняла, что говорила вслух.

Улыбка украсила его, и оказалось, что он очень молод. Да и сама Петуния не стара…

Они поговорили. Петуния сказала, что унаследовала неимоверное богатство в виде чая с бутербродом и сейчас поедет домой в Литтл Уингинг. Как раз хватит денег на проезд…

— Я тебя аппарирую, и ты сэкономишь свои галлеоны, — небрежно сказал Северус.

— Отличная идея! — обрадовалась женщина.

Хоть Петуния боялась, но испытать новые ощущения очень хотелось. Да и сэкономить время было бы неплохо.

Перемещение Петуния перенесла легко. Очутились они прямо возле дома. Правда, Петуния не догадалась спросить, откуда он знал, где она живёт, хотя следовало задуматься.

Гарри уснул в несусветную рань, а Петуния сделала себе кофе покрепче. Почему-то хотелось спать, а эта марка кофе хорошо бодрит. Так она и уснула за столом.

Она не слышала и не видела, как Северус Снейп глядел в окна, проник в дом и исследовал содержимое.

— Мерлин! Здесь поселились мертвецы, — пробормотал он. — Дьявол! Не сочувствую ей, нет, ни в коем случае. Но малыш не должен жить в голоде! И денег у нее нету. И клятва Лили… Буду думать…

На утро Петуния проснулась с неожиданным решением продать этот дом и переселиться в Коукворт. В родительский дом. Так она сэкономит в деньгах и сможет начать свое дело. Главное — определить цель и стремиться к ней. И теперь предстояла задача не просто выжить, но и вырастить Гарри достойным человеком. Волшебником, которым он был по праву рождения.

Только Петуния забыла о себе. Как всегда. Но кое-кто о ней помнил.

И неожиданностм только начинались. Одно дело решить сделать дело и совсем другое — осуществить на практике. Подоспели выплата пособия Петунии за Гарри, затем наследство от Вернона в виде контрольного пакета акций фирмы «Граннингс», и неожиданно оказалось, что Петуния не так уж плоха в ведении небольшого, но крепкого домашнего хозяйства. Гарри уже пора было отправлять в начальную школу, но навязчивое и непреодолимое желание продать дом и переехать в Коукворт оказалось сильнее.

Так что покупатели вскоре нашлись, Петуния любовно упаковала коллекции старинных мундштуков, собак и ангелочков, прихватила и старинные часы, множество нужных и ненужных вещей, и в качестве победительницы въехала в Коукворт.

Гарри подрос. Мама рассказала ему о родной маме, что она была волшебницей, училась в волшебной школе, и что ее убил какой-то злой волшебник.

— А папа? Кто был мой папа?

— Джеймс Поттер, но я его не знала. Ты можешь узнать о нем у родственников, — неожиданно неуверенно сказала она. Должны же быть у Джеймса Поттера хоть какие-то родственники? Искать же самой не было смысла. Нужен был бы Гарри, нашлись бы родственники давно, а на долги Поттеров наследников не нашлось.

Итак, мать и сын Эвансы переехали в Коукворт в первый день лета, и Петуния могла немного передохнуть. На море она решила ехать ближе к августу. Да! Она могла дней на семь-десять отдохнуть на побережье понежиться на солнышке.

«Солнце! Воздух! Вода! Дом! Родной дом!» — завопило подсознание, и навязчивое состояние приехать пропало.

— Старый дом, — буркнул Гарри.

— Наш тоже был старый, — возразила Петуния.

— НАШ, — подчеркнул Гарри, — был новее, лучше и красивее. Краска облупилась.

— Покрасим, — бодро возразила Петуния.

— Крыша прохудилась, — заупрямился Гарри, лишь бы перечить. Он не хотел переезжать сюда и искал недостатки похуже. — Завод рядом — дымят трубы. И вообще.

— Здесь есть речка и мои секретные места. Таинственный остров и совершенно волшебные места. И волшебный дуб. И…

— Правда? — перебил Гарри.

Петуния запнулась. Глаза Гарри сияли. Он рано начал читать, хоть ему самому шесть исполнялось в конце следующего месяца. Гарри быстро читал, часто не по возрасту книги, и так уж получилось, что он добрался до «Необыкновенных путешествий и приключений». Прелесть этого цикла книг Петуния не оценила и только гадала, что сложилось в мальчишечьей голове, но Гарри твердо решил увидеть весь мир.

Странное желание, но пусть исследует окружающий мир сквозь призму тайны и волшебства. Для мальчика его возраста Гарри стал весьма развит умственно и психологически. Он рано научился заботиться о себе, и не потому, что горе его заставило, хотя это тоже ему придало взрослости, но и потому, что он хотел быстрее вырасти.

Петуния каждый день давала ему задание, и не обязательно по чтению. Это было и позаботиться о хромой птице, и накормить приблудившегося котенка, и нарисовать гусеницу, и провести опыт уксуса с содой, и пожарить лук к мясу, приготовить соус, прибраться на чердаке. В общем, находила кучу вещей, чтобы Гарри не ходил сам к речке. Она опасалась за него и твердо решила отдать его в бассейн.

Когда Гарри взбунтовался, Петуния вручила ему кисть, ведро с краской и дала задание покрасить забор.

— Это потому, что я сказал о заборе и о доме плохое?

— Нет, — хитро улыбнулась Петуния. — Это такая загадка.

— Загадка? — глаза мальчика заблестели.

Какой же он наивный! Но Петуния, сохраняя таинственный тон, сообщила, что ответ он получит в «Приключениях Тома Сойера».

— А это кто? — настороженно спросил Гарри.

— Вечером начнем читать, и ты узнаешь.

Гарри послушно пошел в гостиную, где располагалось множество детских книг — богатство Петунии Эванс. Лили читать не любила, ей больше нравилось играть со Снейпом и творить волшебство.

Петунии же было некогда. Она и по хозяйству помогала, и за сестрой смотрела, и уроки учила. Лишь когда сестренке было пора спать, Петуния читала ей все книги подряд. Лили засыпала, и Петуния читала молча, погружаясь в дивный мир детских фантазий.

Гарри же старался читать сам, хотя были книги, которые читала сама Петуния. Точнее она начала с длинных повествований, не подозревая, что спокойный и уверенный тон, который Гарри так внимательно слушал, так повлияет на него. Он слушал и, казалось, запоминал.

И вот тут поняла Петуния, что у Гарри необыкновенная память и способности. Он много спрашивал, Петуния пыталась обьяснить, и так получалось, что за книгой они говорили обо всем на свете.

И Гарри за восемь месяцев сильно подрос, но оставался худеньким, как тростиночка, стал настоящим исследователем, все хотел знать, и Петунии стало казаться, что он станет настоящим ученым.

Петуния и не заметила, что сузив внимание до одного ребенка — и прогресс в развитии Гарри был налицо. Тоска по Дадли была неугасимой, но притупилась, а множество работы и хозяйства не оставляли времени горевать.

Внимание, общение и безусловная любовь были основой воспитания Гарри Эванса и дали толчок в развитии умственных и душевных способностей.

Прошло три недели. Петуния наконец-то оставила дела на помощников и сосредоточилась на племяннике. Она называла его сыном, а он в свою очередь — мамой, но суть главного — любовь — не менялась.

В какой-то день Петуния решила сходить в магазин пешком. Взяла только молока, булочек к чаю и корм котенку.

Внезапно перед ней появился силуэт человека в плаще и Петуния отшатнулась от неожиданности.

— Петуния? — спросил знакомый голос.

— Снейп? — неуверенно в ответ пробормотала Петуния.

На молодого двадцатишестилетнего человека Снейп был мало похож. Острые заострившиеся скулы, тонкий нос, и сам общий измождённый вид выдавали нездоровый образ жизни. Сам Северус выглядел в черной мантии слишком мрачным, слишком нездешним, каким-то призраком из сказки. Чудным вороном из холодной зимней ночи, но никак не человеком яркого летнего солнечного утра.

Снейп заглянул в сумку Петунии, цыкнул и направился вперёд. Петуния только недоуменно уставилась в спину. Снейп обернулся.

— Ты идёшь?

— Куда?

— Со мной.

— А ты меня звал?

— Зачем? Я разве тебе не дал понять, что надо идти со мной?

— Откуда мне знать?

Звучал разговор слепого с глухим. В общем, Снейп протянул руку и потащил ее куда-то вниз по улице.

Петуния уже знала местные достопримечательности и поняла, что они двигаются к небольшому ряду местных магазинов. Но они прошли мимо. Снейп ее приобнял, и они очутились… в Лондоне.