Cancellation. (джен)

«Планы не простят обман, -

Если им не дать осуществиться,

Могут эти планы разозлиться

Так, что завтра куколкою станет гусеница,

Если не нарушить план.

Путаница за разинею

Ходит по пятам, там, тирам,

Гусеницу синюю назовут гусынею.

Гните свою линию

пунктиром!

Не теряйте, там-там, тирам,

Линию пунктира».

В.С.Высоцкий Песня о планах.

Аркканцлер Чудакулли чувствовал себя полным идиотом. Думминг Тупс не знал, Гекс не знал. Вернее, Гекс знал слишком много, а выбрать наиболее вероятное место становилось тем труднее, чем больше таковых мест Гексом предлагалось. Видимо, эта история со Змеем, порожденным Хаосом, действительно проходила через все культуры Круглого мира. Но Сьюзен, с ее склонностью к анализу и логике, уже после двух раз отметила две странные вещи. Во-первых, ее выбрасывало вовсе не в древние времена, а вполне себе в двадцать первый век по Земным меркам. Во-вторых, она уже дважды встретила одного и того же человека. И ее внутренний голос подсказывал, что этот человек абсолютно не змеиной сущности. Да и человек ли он? Ибо чувствовала она кое-что странное. Нечто от неопределенного чувства, которое было обычным рядом с дедушкой. Но дедушка антропоморфная сущность. Так может этот в светлом жилетике с доброжелательным выражением на лице — тоже?

— Итак?

— Пока никаких результатов, аркканцлер. Я предприму третью попытку. Вот эта история мне очень нравится. Имя, конечно, опять непроизносимое. Кетцалькоатль. Пернатый змей. Владыка стихий, создал людей, дал им ремесла и прочее бла-бла-бла. Но они жертвовали ему цветы, бабочек и живых крохотных птиц, похожих на летающие цветы, под названием колибри. Потом пришли жрецы и все испортили человеческими жертвоприношениями. Да. Главное. Люди там обитали 30-40 тысяч лет до новой эры. Упоминание о пернатом змее появляется во 2-3 веке до новой эры. А в 980 году реальные люди, носившие такое же имя, боролись со жрецами против этих жертвоприношений. Потом их поработили пришельцы из другого полушария. Представьте, племя арауканов сопротивлялось порабощению аж четыреста лет! И у них не было рабства и царя. Как и пороха с колесом. Завоеватели принесли жажду золота, болезни, обман и новую религию. Однако, Кетцалькоатль отомстил этой цивилизации поработителей. Он подарил им дурные привычки к шоколаду и табаку.

— Карр? Тебе про шоколад понравилось?

— Нет. Про борьбу со жрецами. Короче, двигаем. Мексика, 980 год до новой эры!

Увы! Девятьсот восьмидесятый год до новой эры оказался двадцать первым веком нашей эры, а черноволосый молодой мужчина рассказывал на неплохом английском группе экскурсантов об археологической зоне Теотиуакан — культовом центре древних индейцев, поражающим грандиозностью таких сооружений как пирамиды Солнца и Луны, дорога мертвых, храм Кетцалькоатля и дворец Кетцальпапалотля. Далее по программе шло посещение всемирно известного Национального Музея Антропологии Мехико, где собраны экспонаты, относящиеся к разным культурам доиспанского периода истории Мексики, а также музея живописи Фриды Кало.

В этот раз Азирафель попал именно туда, куда хотел. И подумалось ему, что не так уж плох китайский ширпотреб. Особенно, если учесть педантичность, трудолюбие и многовековую мудрость китайцев. Да и с Уриилом отлично поговорили. И ангел был даже рад за него. И вот, здесь вновь появилась Девушка! Азирафель мгновенно прореагировал на ее появление в группе. Просто возникла из ниоткуда с вороном на плече! На словах о храме Кетцалькоатля. И оставлять этого без внимания было нельзя. Несомненно, она тоже разыскивала нечто связанное со Змеем. Или даже его самого. Опасности он не ощущал, хотя было в этой девушке нечто тревожное. Поэтому ангел предпринял отчаянную попытку: подошел к ней поближе и завязал разговор в своей обычной ангельски-английской доброжелательной манере.

— Уважаемая леди! Не имею чести быть представленным. Но мы встречаемся уже третий раз. Если Ваше туманно-миражное исчезание в калмыцкой степи можно назвать встречей. Да, мы встречаемся при очень необычных обстоятельствах. Не могли бы Вы сказать мне, для чего Вы здесь? И, простите, не хочу быть невежливым — Азирафель Фелл, букинист.

— Букинист? — Сьюзен не поверила ни одному слову, но верить отчего-то очень хотелось. Нет. Не выйдет! Она ничего не принимала просто на веру. Логика мешала.

— Да. А что Вас удивляет? Хорошо. Я Вам откроюсь. Мне кажется, вы что-то или кого-то ищете. И кажется, что Вы ищете моего …друга.

— Букинист? — усмешка была полна скептицизма, но все же ее красила.

— Букинист. Если бы я Вам сказал, что я Ангел Восточных врат, Вы бы поверили?

— Поверила бы? Конечно, нет. А я — Внучка Смерти. Вы поверили бы?

Азирафель просто не нашел слов для ответа. Внучка Смерти? До чего эти готы могут дойти! Как это у Смерти может быть внучка? Смерть не дарит жизнь. Никогда и никому. И имени она не назвала. Не стоит быть с ней откровенным. Азирафелю на миг показалось, что за девушкой он видит темный силуэт с огромными черными крыльями. Нет. Невозможно. А то, что этот то ли хомяк, то ли крыса оказался просто крысиным скелетом в мантии и с крохотной косой — возможно? Однако, крысиный скелет выпрямился на плече девушки, взмахнул косой и пропищал очень воинственно: «ПИСК! ПИСК! ПИСК-ПИСК!!!»

Сьюзен рассуждала вопреки логике или, наоборот в соответствии со странной логикой этого нелогичного поиска: «Учитывая мое чувство по поводу восприятия антропоморфных сущностей, как раз этим самым ангелом он скорее всего и может быть. Интересно, как выглядят ангелы Круглого мира? Кажется, им полагаются крылья? Надо уточнить у Гекса. И не знаю, о каких вратах идет речь. Видимо, что-то из здешней мифологии. Надо будет поинтересоваться. Хотя про букиниста он тоже явно не врет. Очень книжная у него речь! И выглядит как абсолютно книжный человек. Вроде Тупса. И одно уж совершенно точно — в нем нет ничего змеиного».

Итак, они уже не слушали гида, просто смотрели друг на друга, а потом девушка тихо растворилась в воздухе вместе с питомцами на плече и белым конем, который тут тоже присутствовал.

Из личных воспомининий A.J.Krowly.

Разноцветные. Цвета радуги и надежды. Золото на бирюзовом фоне с отблеском синевы и темной зелени, перетекающее в темно-фиолетовый и ночной сине-черный. Крылья Кетцалькоатля. Среди зелени джунглей, как тогда казалось, неукротимых и неуязвимых. Дети приносили ему птиц, похожих на цветы или самоцветы, в клетках, плетеных из лоз. Птиц они потом выпускали — всех и сразу. И это вам не шарики надувные дурацкие, загрязняющие окружающую среду! Плицы разлетались цветочным облаком в разноцветный дождь и таяли во всех оттенках зеленого среди лесных ветвей и лиан. Солнечные блики плясали на глянцевых листьях, цветы, похожие на птиц распускались в чаще, скрытые от людских глаз. Детям нравилось сажать семена в землю и ждать всходов. Это было волшебством: ростки, цветы, плоды. Сладкие и яркие, сочные и тяжелые, обещавшие сытость и радость. Надежные плоды земли. Чего бы больше? Нет, вспоминать Конкисту никогда не хотелось. Чтоб подавились они этим золотом вместе с шоколадом. И жрецов-идиотов тоже не хотелось. Что за напасть?! Превращать прекрасное в такие адские изобретения? Так извращать мир вокруг? И ведь никакой Ад над этим не трудился! Не хотелось думать об этом. Только детские руки, выпускающие чудесных птиц на свободу. Только это хотелось помнить.

В пирамидах древней цивилизации не было ничего подходящего на роль легко швыряемого сквозь пространство и время артефакта. В музей живописи Фриды Кало Азирафель даже не пошел. Что-то подсказывало, что следует начать погоню совсем иного рода. Девушка? В кои-то веки! Ну что ж, погоняемся за девушкой. Что-то она знает! И почему интересно их так удачно сводит в пути? Поэтому для дальнейшего продолжения поисков он ненадолго вернулся в книжный. Да и подкрепиться бы не мешало. Не то чтоб ангелу требовались калории для энергичных поисков, но привести в равновесие мысли и успокоиться чашка какао всегда помогала. Или стоит заказать суши с доставкой?

После того, как ритуал медитативного поглощения шедевров японской кухни был завершен, Азирафель просто попробовал поискать в интернете что-то о Смерти, как персонаже. Ведь Уриил рассказывал о какой-то книге?! И как эта книга могла мимо Азирафеля пройти?! Каково же было его удивление, когда первая же строка поисковика выдала ему следующее:

«Смерть (англ. Death) — персонаж серии книг Терри Пратчетта «Плоский мир» и главный персонаж цикла «Смерть»: «Мор, ученик Смерти», «Мрачный Жнец», «Роковая музыка», «Санта-Хрякус», «Вор времени»… Антропоморфная персонификация Смерти мужского рода, обитающая в своей отдельной реальности Плоского мира... Один из самых деятельных и любознательных образов смерти, которые встречаются в массовой культуре. Любит кошек, с любопытством относится к человечеству и при любой возможности старается понять его получше… Временами проявляет сентиментальные чувства к людям: удочерил спасённую им же от гибели девочку, взял в подмастерья смертного юношу, подменял Санта-Хрякуса на его посту и даже вставал на защиту всего Плоского мира. Внешне не эмоционален, хотя и обладает вполне человеческими эмоциями и даже периодически задумывается о смысле бытия. В последнее время Смерть начал испытывать что-то наподобие сострадания к людям. Он спас и удочерил маленькую девочку Изабель. Спустя некоторое время Смерть, по примеру людей, решил обзавестись подмастерьем и лично выбрал на ярмарке ученика Мора. Во время событий книги «Мор, ученик Смерти» Мор и Изабель поженились и у них родилась дочь Сьюзен. Таким образом, Смерть стал дедушкой».

— Внучка смерти? Из книги? — и он продолжил сетевой поиск. Да, так просто! Сьюзен Сто Гелитская из Плоского мира каким-то загадочным образом болтается по местам боевой славы эдемского Змея и что-то или кого-то ищет?! Оставалось сосредоточиться, собрать всю свою ангельскую интуицию в кулак и наметить следующую точку соприкосновения… Египет?

Гекс уже давно натужно урчал и щелкал, муравьи устали от беготни, библиотекарь нервно доедал одиннадцатый банан, Тупс продолжал колдовать с рычагами и кнопками машины.

— Что мы знаем? — рассуждала Сьюзен. — Я ищу какую-то змееподобную антропоморфную сущность. Нечто, связанное с этой сущностью ищет этот странный букинист. За спиной которого явно просматриваются крылья бело-лазоревого цвета. И он называет змея с кучей имен своим другом. И при этом абсолютно не врет. Так как букинист на змея совсем не тянет, то кто он? Ангел? А вдруг ему нужен именно жизнеизмеритель? Ведь по пустякам никто не стал бы носиться по всем этим удивительным местам с такой скоростью и с такой настойчивостью? Никакой ангел носиться бы не стал! Но он сказал — друг?! Это совсем другое дело.

Она повернулась к Гексу. Машина выкинула очередную партию листочков: «Смотри: мифология Круглого мира. Бог, создание ангелов и демонов, райский сад, яблоня с запретным плодом…»

Сьюзен ошеломленно прекратила чтение и задумчиво посмотрела на жизнеизмеритель. Звезды печально мерцали в нем из последних сил.

— Я знаю эту историю. Змей в волшебном саду уговорил первую женщину отведать яблоко познания, после этого якобы началась людская история. Дедушка рассказывал мне эту сказку. Когда зернышки сажали яблоневые. Сказал, что яблоко от давнего друга. И там, в той истории, конечно, были и ангелы. Вряд ли я попаду в райский сад, он слишком мифологичен. Да и во времени меня упорно все же переносит в двадцать первый век по их летоисчислению. А потом каждый раз уносит обратно абсолютно в неподходящий момент. Как мне там задержаться? Может попытаться настроиться на этого букиниста? По крайней мере он знает, как этот Змей выглядит в двадцать первом веке. Хотела бы я на этого Нингишзиду посмотреть! Или на Кетцалькоатля. Как его звали в этом самом Египте? Нехебкау? Апоп? Очень запутанная история. Но дальше можно попробовать объединиться в поиске, раз он называет Змея другом. Ангел Восточных врат? Азирафель?

ПИСК! СН-СН-СН!

Карр!

Египет?

Конечно. Вот и он. История старая и тоже запутанная. Изображение змея со многими кольцами на фресках рядом с солнечной ладьей. Нехебкау — то ли змей, то ли змееборец. Одни считали, что это сам Ра в образе змея, иные рассказывали, что он плыл вместе с солнечным Ра в Ночное плавание, чтобы сразиться с олицетворением Хаоса и тьмы змеем по имени Апоп, другие впоследствии ассоциировали его с этим самым Апопом, по некоторым мифам не больше не меньше, как создателем Вселенной, четыреста пятидесяти локтей в длину, выпивающий запросто воду подземного Нила до капли. И какой предмет близок тебе, Нехебкау- Апоп? Может просто горсть песка с Нильских берегов, замкнутая в тот самый жизнеизмеритель? Или это часть твоего древнего Хаоса, наполненного звездной пылью и еще несбывшимися временами?

Азирафель оглянулся на знакомое: «ПИСК!» и снова увидел девушку. Но теперь он знал ее имя. И знал, что иногда в ее мире одно из имен ее было Сьюзен Смерть. Зачем она ищет Змея? Что несет ему? Конец?

Девушка меж тем спрыгнула с коня и подошла на расстояние вытянутой руки.

— Я надеялась увидеть Вас здесь!

— Вы удивитесь, но и я тоже, Госпожа Сьюзен. Сьюзен Сто Гелитская, внучка Смерти! Надо же! Плоский мир?! Если бы я не видел Вас, ни за что бы не поверил!

— Круглый мир не менее удивителен. Но мы ведь здесь не за этим?! Расскажите мне о Вашем друге. Раз Вы знаете, кто я, то может теперь Ваша очередь доверить мне информацию? Только… я могу исчезнуть в любой момент, поторопитесь, пожалуйста!

— Доверить. Ну, пожалуй, это имеет смысл. И толку будет больше, чем гоняться по свету за призраком, идеей или друг за другом? Я ищу нечто, что спасет моего друга, которого знаю больше шести тысяч лет. Хотя вначале могло показаться, что мы совсем не друзья.

— Хорошо. Враги на протяжении шести тысяч лет, это почти уже друзья?

— Вполне логично. Видимо, как-то так! Мы встретились первый раз на стене сада. Потом всякое случалось, и мы пришли к некоему соглашению. И мы многое пережили вместе. А сейчас ему угрожает опасность. Надеюсь, что она исходит не от Вас. Ведь я знаю, что некоторые называют Вас…

— Они не правы. Только мой дедушка носит такое имя.

— ПИСК!

— Хорошо. Дедушка и Смерть Крыс. А меня называют Госпожа Сьюзен. Что Вы ищете конкретно?

— Видите ли, госпожа Сьюзен, мой друг человек теперь, и он в опасности. А потому я искал артефакт, от которого зависит его жизнь. Кажется, в Вашем мире такое называется жизнеизмеритель?

— Карр! Это так называется во всех мирах!

— Так. Не встревать, если нечего сказать.

— Отчего же нечего? Вороны бывают везде. И местные даже говорят так же, как и наши, плоскомирские. Карр! Можно их расспросить. Где нам этого Змеечеловека найти.

— Змеечеловека?! Его пространство сейчас как раз ограничено, человеческими возможностями ограничено. И я не могу вернуться к нему с пустыми руками.

Все это, конечно, здорово. Восхитительно, прекрасно, чудесно. Прогуляться с девушкой по Лондону, показав ей достопримечательности, пообедать с ней в Ритце, где чудом освободился столик. Тем более, что девушка так хороша. Конечно, местные, несмотря на британскую сдержанность, откровенно восхищенно пялились бы на девушку. Вечером привести ее в книжный, сварить какао и рассказать всю предыдущую историю. Но возле книжного фигура девушки вместе с конем начали таять в воздухе. Не вышло. План лопнул мыльным пузырем. Хорошо, что перед этим они с подачи Сьюзен сделали нечто важное и тактически просто гениальное, чтобы обезопасить свой план от ее внезапных исчезновений. Они просто отправили ворона и крысу на поиски Кроули на Земле по змеиным следам с помощью крысино-вороньей разведки. И условились, что в случае очередного исчезновения Сьюзен, связь станут держать через этих разведчиков.

Сьюзен успела рассказать, что жизнеизмеритель у нее, что он в плачевном состоянии, даже показала странную звездную туманность в восьмеркообразной баночке, но отдавать не стала. Ведь не известно к какому бы это привело эффекту. Все-таки он — ангел! А Азирафель посоветовал разведчикам искать Змея побыстрее и на территории, ограниченной именно той страной, где остался Кроули.