Оружие заката (джен)

Дом Староверова размерами не отличался. Добротно построенный, кирпичный, с примыкавшим к нему гаражом — в свое время окрашенным темно-голубой краской, сквозь которую уже проступили первые пятна ржавчины, хорошо заметные в ярком свете фонарей. Две полосы из еще влажных комьев грязи вели к воротам, на которых Ян заметил массивный навесной замок.

— Он недавно ездил куда-то, — сказал Ян, указав на следы.

Николай кивнул.

— Но на поезд и самолет билетов не брал, мы проверили, — сказал он. — До Питера отсюда недалеко, можно и на машине.

Ян снова обернулся к дому. В паре окон горит свет, но силуэтов не видно. Что если подозреваемый просто сбежал? Он же бывший оперативник КГБ, для него это — раз плюнуть. Ян по-прежнему считал серьезной ошибкой идею позвонить Староверову перед приездом, несмотря на все уверения Николая. Мол, дом под наблюдением, а звонок заставит того забеспокоиться и наделать глупостей. Как же, забеспокоится он — тот, кто полжизни провел в условиях постоянной угрозы.

Где-то ближе к перекрестку стоит машина с оперативниками из череповецкой полиции. За домом — еще одна. По их мнению, этого вполне достаточно. Ян осторожно покосился вправо — там за трансформаторной будкой притаились еще две тени. На случай, если им с Николаем вдруг понадобится срочная помощь.

В окне появился темный силуэт — знакомый силуэт человека, держащего в руках ингалятор. Хорошо, значит, Староверов не пытался бежать… Ян переглянулся с Николаем и шагнул на асфальтированную дорожку, которая вела от ворот гаража к дому. В лицо ударил слабый порыв ветра, пахнущего… чем? Странный запах, которого не должно быть здесь, в тихом пригороде, вдалеке от промышленных производств и газопроводов. Этилмеркаптан. Вещество, которое даже в ничтожных дозах вызывает настолько невыносимое зловоние, что его добавляют в бытовой пропан — чтобы сразу обнаружить утечку по запаху. Силуэт в окне исчез.

— Здесь, кажется… — успел сказать Ян.

Он не сразу понял, что произошло. По глазам ударила вспышка света, и что-то с силой сдавило грудь. Ноги его оторвались от земли, и только тогда барабанные перепонки отозвались болью в ответ на взрывную волну. Наверное, он отключился на несколько секунд, потому что в следующее мгновение осознал, что лежит на спине, и кровь из рассеченной брови заливает ему правый глаз. Ян застонал и попытался подняться. В спину болезненно врезались обломанные ветви — он лежал в кустах, смягчивших падение.

— Коль! — позвал он и только тогда поднял взгляд.

Над руинами дома пылал огонь. Две задние стены почти уцелели, но переднюю снесло напрочь, и теперь ее кирпичные фрагменты усыпали всю прилегающую территорию. Изломанная крыша провалилась внутрь, похоронив все, что было под ней. И еще… Метрах в трех от него лежало тело с уродливо вывернутой рукой. Фонарь погас, но даже в свете пожара Ян видел страшно обожженную, местами обугленную кожу человека, уткнувшегося лицом в землю.

Сделав над собой усилие, Ян поднялся и сразу же ощутил резкую боль в левой ноге. Он опустил взгляд и вздрогнул. Штанина была пропорота и уже успела намокнуть в набежавшей крови. Только бы не повредило бедренную артерию… Прижав рукой рану, он заковылял к телу и со стоном опустился рядом на колени. Какие-то люди бежали со стороны дороги, но сейчас было не до них.

— Коль, ты… — прошептал Ян и, протянув руку, с трудом перевернул лежащего на спину, встретившись взглядом с широко раскрытыми глазами Бориса Староверова.

Ян выдохнул и хотел было подняться на ноги, но из горла умирающего послышался мучительный хрип. Обожженная кожа на щеке лопнула, когда тот попытался заговорить.

— Лежите спокойно, — сказал Ян. — Помощь скоро будет.

— Письмо, — с трудом выговорил Староверов. — Я…

— Ян, ты цел? — послышался голос Николая сзади.

Ян предостерегающе поднял руку, но было уже поздно: силившийся что-то сказать Староверов, захрипел, и его челюсть отвисла, обнажив ряд выщербленных пожелтевших зубов.

Перепачканный в грязи, но, похоже, совершенно не пострадавший Николай опустился на колени рядом с телом и положил пальцы на обожженную шею Староверова. Подождав несколько секунд, он покачал головой и сказал:

— Все кончено. И мы, дружище, крупно облажались.

* * *

В ожидании патологоанатома Инесса положила перед собой эскиз места происшествия, которое успела набросать пару часов назад. Вот съезд с эстакады. Прямо перед ним стоит машина на аварийке — так сказал парень, оказавшийся свидетелем трагедии. Ни марку машины, ни ее пассажиров он, к сожалению, не рассмотрел. Но факт остается фактом: там кто-то был. Кто-то, видевший катастрофу, а возможно, и спровоцировавший ее. Вот здесь кабриолет Жанны Троцкой проломил ограждение… Следовательно, нужно искать в правой части затылка.

— Инесса Зауэр? — официальным тоном обратилась подошедшая к ней женщина в белом халате. — Я Татьяна Черненко, патологоанатом. Прошу за мной.

Инесса поспешно собрала бумаги и двинулась следом.

— Что вы надеетесь найти, если не секрет? — спросила Татьяна. — Я уже сделала вскрытие и провела анализ крови. Ничего смертоносного.

— В каком состоянии ее голова? — вместо ответа спросила Инесса.

— В плачевном. Подушка безопасности сработала, но госпожу Троцкую это не спасло: ее кабриолет перевернулся, продолжая движение, и голову почти оторвало. Раздроблено основание черепа, разорван ствол спинного мозга… Словом, сейчас увидите. Вам, надеюсь, доводилось присутствовать при вскрытии?

— Не раз.

— Вот и чудесно. А то месяц назад другой приглашенный эксперт полчаса из туалета не вылезал, увидев жертву.

Татьяна отперла обитую металлом дверь лаборатории, и они вошли в полутемное помещение. Пока Инесса нерешительно стояла у входа, оглядываясь в поисках выключателя, послышался тихий щелчок, и лабораторию залил холодный свет люминесцентных ламп. Тело лежало на столе в центре помещения, и вид его действительно мог бы заставить лишиться чувств более впечатлительную особу. Инесса решительно подошла к столу, внимательно осмотрела голову покойницы и спросила:

— Можно перевернуть? Меня интересует затылок.

— Без проблем.

Затылок на удивление не очень пострадал. Инесса натянула резиновые перчатки, которые ей предложила Татьяна, и осторожно прошлась от шеи до зияющей раны ближе к макушке, перебирая короткие волосы. Видимых повреждений не было.

— Инородных тел под кожей не обнаружено? — спросила она.

— После такого удара их множество. Но… ничего подозрительного, если я правильно понимаю смысл вопроса. Может, объясните мне, что конкретно вы пытаетесь найти?

— Я сама еще не уверена. Но если это было намеренным убийством, то очевидный подозреваемый — человек в припаркованном автомобиле. Чем бы он ни воспользовался, атаковав жертву, он мог оставить следы.

— Ничего такого мне найти не удалось. Конечно, есть царапины на коже, но в таких обстоятельствах…

— На затылке тоже? — быстро спросила Инесса.

— Да. Вот здесь, за ухом, смотрите.

Татьяна раздвинула волосы и указала на едва заметный участок поврежденной кожи. Инесса склонилась, разглядывая порез — совсем незначительный, вряд ли способный даже вызвать кровотечение. Было ли нечто подобное у прочих жертв? Надо бы спросить Николая.

— Можно взять образец ткани в районе пореза? — спросила она.

— Конечно, — пожала плечами Татьяна и взяла скальпель из подноса с инструментами. — Надеетесь что-то увидеть под микроскопом?

— И это тоже.

Через десять минут, когда образец был готов, она прильнула к окуляру. Самые обычные клетки эпителия, остатки базальной мембраны, причудливые фибробласты — и ничего из того, что могло бы привлечь внимание. Никаких аномалий. Тяжело вздохнув, она оторвалась от микроскопа и задумалась. Воздействие, способное убить, но при этом не оставляющее следов, — чем оно может быть? Если следов не видно, значит мы принимаем их за что-то обыденное. Или ищем не в том месте. Или они настолько слабо выражены, что… Головная боль снова вернулась вместе с кваканьем проклятых лягушек, но вместе с ней пришла смутная, до конца не оформившаяся мысль.

— Скажите, Татьяна, — заговорила Инесса, — а нет ли у вас в лаборатории реактива Эрлиха?

— Реактива Эрлиха? — удивленно переспросила та.

— Ну да. Я имею в виду кислый раствор диметиламинобензальдегида.

Татьяна нахмурилась и, помедлив, спросила:

— Его, кажется, используют для обнаружения индолов… Предполагаете бактериальное заражение?

— Нет, тут может быть кое-что поинтересней. Я ни в чем не уверена, но не помешало бы провести дополнительный анализ.

— К сожалению, нет, в штатный набор реактивов он не входит, — покачала головой Татьяна. — Такие вещи мы заказываем при необходимости. Но можно синтезировать, если срочно.

— Если мы хотим раскрыть дело быстро, то не помешало бы.

— Не вопрос. За три часа управимся. Составите компанию?

Мобильник в кармане ощутимо завибрировал. Извинившись, Инесса отошла от стола и вытащила телефон. Звонил брат.

— Что такое, Ян? — спросила она, приняв звонок.

Она слушала добрых пять минут и задала только один вопрос:

— Он был еще жив после взрыва? Это точно?

Закончив разговор, Инесса положила мобильник в карман и покачала головой.

— Татьяна, можете не беспокоиться насчет реактива Эрлиха. Мое предположение ошибочно. Я возвращаюсь в Черноводск. Не возражаете, если я захвачу образец с собой?

* * *

Ян неотрывно смотрел на светящееся табло настольных часов. Единственное в комнате окно совместными усилиями загородили широченным книжным шкафом. Николай сжимал в руках «Макаров», не спуская свирепого взгляда с двери. Они готовы к появлению убийцы… Если убийце вообще есть необходимость появляться.

— Все, — сказала Инесса. — Ровно семь суток с момента получения письма. Следующие двадцать четыре часа, братец, комнату не покидай.

— Мне же нужно ходить в туалет! — запротестовал Ян.

— С вооруженным конвоем и как можно реже.

Он вздохнул, встал на ноги и двинулся было к книжному шкафу. На пути встала Инесса.

— Возвращайся на место. Я принесу книгу. Какую ты хотел?

— Инь, ну это уже паранойя…

В дверь позвонили, и Ян подскочил на месте. Инесса бросила на него взгляд и молча покачала головой. В дверь позвонили еще раз.

— Не открываем, — сказала Инесса.

— Но вдруг это что-то важное?

— Ты что, не понял? Все важное подождет до завтра.

Позвонили в третий раз.

— Думаю, можно хотя бы спросить… — нерешительно проговорил Николай.

— Я схожу, — проговорила Инесса и быстро вышла из комнаты. — Кто там? — услышал Ян ее голос. — Коля, подойди на минутку.

Николай, заколебавшись, снял пистолет с предохранителя и шепнул Яну:

— Увидишь или услышишь что-то подозрительное — сразу кричи. Понял? Это не шутки. Я буду рядом.

Оставшись в одиночестве, Ян отчего-то не чувствовал беспокойства. Сама возможность стать жертвой неведомого оружия преступной организации казалась абсурдом. Почему именно он? Расследованием занимается множество человек, не получая никаких писем с угрозами, и он из них далеко не самый важный и уж точно наименее опасный для убийц. Всего лишь приглашенный эксперт. Но не все ли равно? Прочих жертв проклятый «Закат» тоже выбирал по малопонятным соображениям. Куда интересней способ убийства.

Переключившись на обдумывание научной задачи, он и вовсе отрешился от реального мира. Во всех эпизодах смерть наступала вследствие события, которое кажется случайным. Но случайным оно не было, поскольку его спланировали. Псевдослучайность — скрытая закономерность, закономерность настолько сложная, что наблюдатель не видит механизмов, приводящих ее в действие. Любой иллюзионист знает этот принцип: зритель не видит основной части его работы, хотя все происходит на всеобщем обозрении. Как он этого добивается? Отвлекает внимание чем-то эффектным. Картинными жестами, причудливым антуражем, симпатичной ассистенткой. Словами. Слово силы: вакарамд.

— Это служба доставки, — проговорила Инесса, возвращаясь в комнату вместе с Николаем. — Похоже, настоящая. Татьяна из Питера прислала реактив Эрлиха. — Она показала нечто завернутое во множество слоев упаковочной пленки с приложенной запиской и начала отклеивать скотч, перехватывающий бандероль.

— Я бы не стал сейчас распаковывать, — проворчал Николай. — Если это что-нибудь…

— Коль, ни в одном случае жертве не присылали по почте бомбу.

— Не обязательно бомбу! Можно прислать яд или проклятый предмет… да не смотрите на меня так, вы ж сами видите, что происходит! Материалисты, итить вашу…

Инесса только хмыкнула и быстро сняла оставшиеся слои упаковки. Под ними оказался крохотный стеклянный флакон с закручивающейся пробкой.

— Мы уже знаем, что здесь что-то другое, — покачала она головой, — но… давайте все равно проверим. Делать нам сейчас все равно больше нечего, даже поехать никуда нельзя. Ян, куда ты соляную кислоту дел?

— Посмотри на подоконнике, — буркнул тот, все еще погруженный в себя. — Но я тебе говорю, Староверова убило взрывом. Николай подтвердит.

Отыскав бутылку, она отвинтила покрытую белым налетом пробку, выпустив наружу заметный белый дымок.

— Вы такие вещества дома держите? — округлил глаза Николай.

— Детей в доме нет, — пожал плечами Ян. — И мы с сестренкой имеем опыт лабораторной работы.

— Кислый раствор диметиламинобензальдегида, — пояснила Инесса, помешивая содержимое стакана, — который и называется реактивом Эрлиха, используют для обнаружения самых незначительных примесей ряда веществ с азотсодержащими гетероциклами… — Она осеклась, увидев выражение лица Николая и, вздохнув, просто сказала: — Словом, с некоторыми веществами этот раствор дает красное окрашивание. Осталось добавить образец. Подождите меня, я на кухню.

Она вышла из комнаты, прихватив стакан, и почти в то же мгновение компьютер Яна мелодично булькнул. Николай подозрительно покосился на него, но Ян только махнул рукой:

— На почту что-то пришло. Пожалуй, посмотрю…

— Э, нет, приятель. Сиди в своем углу. Чем дальше от окна, тем лучше.

— Если это что-то важное…

— Слышал свою сестренку? Подождет до завтра. К тому же это наверняка спам.

— У меня не бывает спама! — вспыхнул уязвленный Ян. — Я умею настраивать фильтры.

Вернулась Инесса и водрузила на стол стакан с совершенно прозрачным раствором.

— Ничего, — мрачно ответила она. — Никаких следов. Как я и сказала, это с самого начала было ошибочным направлением. Что у тебя, братец? Есть идеи?

Ян вздохнул. Идеи… Он обдумал бессчетное число идей за прошедшую неделю. Можно подвести ток к прыжковой вышке. Наверное, можно сделать это незаметно для всех, даже для камер безопасности: все зависит от ресурсов, которыми ты располагаешь. Можно испортить акваланг и тормоза в машине. Но весь его научный склад ума протестовал против таких объяснений. Слишком натянуто. Слишком громоздко и ненадежно. Должно быть объяснение, связывающее все случаи смерти единым механизмом. Должно быть оружие, настоящее оружие — смертоносное, способное убить, даже если жертва не пожелает лезть на прыжковую вышку или совершать силовые упражнения.

Возможно, что-то влияющее на мозг дистанционно, не оставляющее следов. Направленный инфразвук? Он усмехнулся, припомнив, как уже проверял такую же гипотезу в жутком Сосновом доме. Нет. Чтобы вывести человека из строя таким образом, требуется длительное воздействие. В голове неожиданно зазвучал голос Староверова: «…создание средств скрытного выведения из строя живой силы противника, в том числе на новых физических принципах». Психотронное оружие.

— Нет идей, — просто сказал он. — Масса заведомо мертвых гипотез, множество материалов, но ровным счетом ничего, что могло бы объяснить все эти убийства. Я в тупике.

— А что за материалы? — полюбопытствовал Николай.

— Ну, например, генераторы Павлиты, которые создавались еще в 1960-х годах в Пражском университете. Один из них без видимых воздействий в течение нескольких минут был способен убить муху. Позже выяснилось, что причиной оказалось всего лишь накопление статического электричества, а не какие-то там новые физические принципы. Человека таким способом… — Он умолк, во все глаза глядя на стакан с раствором. — Инь!

— Что такое? — спросила Инесса. — Новая идея?

— Лучше, — заулыбался он. — Новый факт. Посмотри на раствор.

Она обернулась, разинув рот от удивления. Раствор в стакане был окрашен в ярко-красный цвет. Инесса выдохнула и покачала головой от досады.

— Яд. Все-таки яд, просто в очень низкой концентрации, оттого пришлось ждать. А это значит, что Староверов…

Ян кивнул и сказал.

— Именно так. Староверов — убийца.

* * *

Шкаф на всякий случай от окна отодвигать не стали, но Николай спрятал пистолет в кобуру, и Яну позволили свободно перемещаться по комнате, чем он с удовольствием пользовался, разминая затекшие конечности.

— Все равно я не понимаю, — сказал Николай. — Инесса, ты хочешь сказать, что наши криминалисты неспособны обнаружить яд в крови?

— И да, и нет. Нет способа обнаружить любой яд: ищут конкретные вещества. У каждого из них — свой способ обнаружения. Однако существуют яды, которые действуют в крайне малой концентрации и при этом настолько редкие, что никому не приходит в голову заниматься их поиском — в особенности, если ничего не указывает на отравление. Если бы ваш Будаев без видимых причин умер во время прогулки по парку, тогда может быть. Но он сорвался с вышки и сломал шею.

— Так что же это за отрава такая?

Инесса помолчала, собираясь с мыслями.

— Есть такое вещество — батрахотоксин, — сказала она. — Смертоносный яд, вызывающий моментальный паралич мускулатуры, в том числе сердечной и дыхательной. А если добавить в смесь хлоротоксин, харибдотоксин или что-нибудь из агитоксинов, то летальность вырастет на порядок. Противоядия не существует. Смерть наступает в течение нескольких минут, но в каждом из наших случаев…

Николай закивал:

— Точно! Их убивал не сам яд, а паралич. Будаев оказался парализован, находясь на вышке. Он упал и свернул шею. Круга парализовало, когда он собирался погружаться. Троцкую — за рулем… Но как их отравили?

Инесса пожала плечами и сказала:

— Можно только догадываться, но я почти убеждена, что причиной стала тонкая игла, смазанная этим ядом или нечто подобное. Именно так этот яд использовался южноамериканскими индейцами: они смазывали им стрелы своих духовых трубок.

— У них-то он откуда? — удивился Николай. — Я слышал про кураре, но здесь…

— О, кураре не идет ни в какое сравнение, — отмахнулась Инесса. — Батрахотоксин добывали из кожи ядовитых лягушек-древолазов, довольно-таки живодерским способом. Лягушки меня и навели на мысль. Снились тогда всю ночь, квакали, чтоб им… Так что, Коль, мы нашли оружие и, вероятно, убийцу тоже. Понимаешь? Вот чем занимался «Закат». Психотронное оружие, все эти проклятия и слова силы — не более, чем мишура, способ скрыть простую истину. Я все еще не понимаю, зачем Староверову нужно было убивать этих людей, но здесь уже начинается ваша территория. Пусть полиция выясняет остальное.

Ян, все это время молчавший, не без досады проговорил:

— Поздравляю, сестренка. На этот раз я сплоховал. Староверов — тоже, раз вздумал угрожать мне, а не тебе.

— Брось, Ян, — рассмеялась Инесса. — Химия и биология — моя область. Но мотивы Староверова мне и впрямь не ясны. Странная он личность. И явно не дурак: когда вы ему позвонили, он сразу понял, что дни его сочтены, и попросту взорвал себя.

— Может, ему просто нужны были деньги? — предположил Николай. — Обычно в них все и упирается.

Ян покачал головой.

— Конечно, чтобы тебя воспринимали всерьез, можно создать жуткую репутацию серией убийств. Но здесь… Он покончил с собой, а значит не особенно цеплялся за жизнь. Он попросту закончил то, что наметил, и ушел. Эти его письма… Думаю, Коль, он специально запрашивал сумму денег, заплатить которую его жертва заведомо не могла. Тут что-то другое. Что-то связывало всех этих совершенно разных людей, но… Инь права, дальше начинается ваша территория. Оружие мы обнаружили. Смертоносное и надежное. Будаев мог не свернуть себе шею, а Хаджилаев — не размозжить себе череп, но яд все равно бы их прикончил. Так что удачи в дальнейшем расследовании, Коль.

Николай встал, вздохнул и пожал руку Яну:

— Спасибо, дружище.

В протянутую руку Инессы он впечатал звучный поцелуй, проигнорировав ее протесты.

— Что ж, будем расследовать дальше, — сказал он. — И, кстати, ребята в отделении зовут меня обратно. Казино теперь, наверное, накроется… Давайте, что ли, помогу шкаф передвинуть.

* * *

Инесса уже легла спать, но Ян по-прежнему сидел в кресле, рассеянно листая сборник материалов недавней конференции по физике высокотемпературной плазмы. Сосредоточиться не удавалось, желания спать — не было. Перед глазами то и дело всплывала картина: умирающий Староверов, силящийся что-то ему сказать. Что-то про письмо. Хлопнув себя по лбу, Ян подскочил к компьютеру и двинул мышкой, выводя тот из спящего режима. Одно непрочитанное письмо в списке входящих. Отправитель — sunset-lab@protonmail.com. Дрогнувшей рукой он навел курсор на строку письма, успев прочитать тему: «Вот и все».

Письмо было длинным — гораздо больше короткой угрожающей записки, полученной в прошлый раз. Ян нервно оглянулся на окно, откуда вполне могла прилететь отравленная игла и, протянув руку, опустил жалюзи. Потом вернулся к письму и углубился в чтение.

«Уважаемый Ян Александрович!

Думаю, вы с сестрой уже докопались до истины, поэтому не буду ходить вдоль да около. Да, батрахотоксин с некоторыми добавками. Да, я убийца и всегда им был. Вы же заметили мой ингалятор? Баллон со сжатым воздухом: при сбросе давления он замораживает раствор токсина в микрокамере, превращая его в тонкую ледяную иглу, которой сразу же и выстреливает посредством все того же сжатого воздуха. Изящное решение, верно? Конструкция была создана ребятами из «Заката», и мы бессчетное число раз использовали ее. Последний рабочий экземпляр был у меня, но в руинах моего дома вряд ли найдут что-то более существенное, чем кусок горелого пластика. Но простите многословность старому киллеру. Я слишком долго молчал, но знаете, Ян, смерть, оказывается, освобождает. Просто гора с плеч.

Вы, конечно, спросите, зачем? Может быть, и не спросите: возможно, вы смогли докопаться и до этого. От старого циника, такого, как я, ждут исключительно шкурных мотивов. И не ошибаются чаще всего. Вот только у меня был сын, Олег. В КГБ не приветствуют личные связи, но КГБ давно не существует, а ФСБ — его жалкое подобие. За своего сына я готов был умереть, и уж, конечно, я без колебаний убил бы за него. Поздние дети — самые любимые. Похож на меня: такой же ветер в голове по молодости. И все же он был чудесным парнем: не думал, что мне придется хоронить его. Когда это произошло, а полиция так и не смогла дать мне ответ о причинах, я подключил к делу все свои старые связи, благо их оставалось еще предостаточно.

В молодости никогда не веришь в теорию вероятностей, и удача, кажется, всегда на твоей стороне. Олега угораздило ввязаться в азартные игры в одном из заведений Будаева. Ему еще не было восемнадцати, и они это отлично знали. Проигравшись в дым, он залез в долги — занял крупную сумму, которой его снабдил Константин Круг. Когда Олегу не удалось вернуть ее в срок, он попытался скрыться, и Круг отправил за ним эту мразь, Хаджилаева. Тот нередко выполнял подобного рода поручения, но был туп и агрессивен: столкнувшись с сопротивлением жертвы, просто озверел. Заметать следы он не умел, но каждый раз его крышевали. Жанна Троцкая, не моргнув глазом, остановила расследование убийства. Думаю, теперь вам понятны мои мотивы. Остается лишь одно, и это может сильно вас расстроить, поэтому, если ваше любопытство удовлетворено, можете прекратить чтение и удалить это письмо.

Если же вы решились читать дальше, тогда расскажу вам кое-что еще. Когда в расследовании всплыло ваше имя, я сразу вспомнил его. В силу профессии у меня отличная память на имена и лица, я никогда их не забываю, даже спустя десятки лет. Вашу фамилию забыть сложно вдвойне. Мария Зауэр, заслуженный деятель культуры, чья деятельность едва не сорвала продвижение нужного кандидата на выборах. Забегая вперед: нет, исполнителем был не я, и оружие было другим. И я отлично знаю, что чувствуешь, теряя близкого человека, уж простите за высокопарный слог.

У вас хватило смелости продолжать расследование, несмотря на угрозы, и, думаю, вы простите меня за этот маленький тест. Если вы намерены пойти дальше, то в приложенном графическом файле вы найдете внутренние контакты исполнителя, а также человека, принимавшего решение о ликвидации. Оба они сейчас занимают высокие посты в правительстве, и, боюсь, физически устранить их не смог бы даже я. Однако они отлично знают о том, что «Закат» разрабатывал психотронное оружие, не имея представления, что оно собой представляло. Возможно, вы захотите надолго отравить им жизнь, которая, уверяю вас, и без того полна тревог?

В том же графическом файле — пароль к моему аккаунту, я отключил верификацию. Мне он больше не понадобится. Удачной охоты, и, пожалуйста, не говорите сестре. Не уверен, что она сможет держать это в себе, а если мои бывшие коллеги выйдут на вас, то сами понимаете. Знаете, почему именно «Закат»? Мы все сознавали, что дни страны сочтены, да, возможно, и наши тоже. Но закат все еще полыхает, и люди продолжают умирать по вине таких, как они. Таких, как я. Прощайте, Ян Александрович.

Б. М. Староверов.

P.S. Вы чертовски похожи на моего сына».

Ян долго сидел в прострации, глядя в экран, пока не защипало в глазах. Потом глубоко вздохнул и прислушался. Из спальни сестры не доносилось ни звука: Инесса мирно спала, не ведая ни о каких демонах прошлого. Надолго отравить им жизнь, значит? Похоже, что он только что отравил жизнь самому себе. Ян открыл графический файл, о котором писал Староверов, и вздрогнул, прочтя имена. Вот, значит, как. Конечно, он предпочел бы заниматься чистой наукой, а не сводить счеты с убийцами из высших эшелонов власти. «Удачной охоты». Проклятье, он ученый, а никакой не охотник.

Была бы мама жива… Он все еще помнил ее лицо: неизменно веселое, с неиссякаемым огнем оптимизма в глазах — с тем, который он все еще видел в глазах сестры. Ян открыл страницу Proton Mail и вошел в аккаунт «Заката», воспользовавшись присланным паролем. Затем создал письмо, указал первого из получателей и, горько усмехнувшись, начал писать:

«Слово силы: вакарамд. Проклинаю беспечностью, светом заката и огнем пожара. Проклинаю властью страха, ночными тенями и голосами умерших…»