Принцип бумеранга (гет)

Рано утром ее снова выволокли за решетку и потащили на улицу, где усадили на телегу вместе с другими людьми, вероятно, тоже собранными для аукциона. Их везли на лошадях, не пользуясь магией, поэтому путь оказался долгим. На ночь они останавливались, пленников связывали друг с другом и приковывали под телегами, выдав перед этим стандартный паек: воду и хлеб. А стражники укладывались у костров, дежуря по очереди. Прибыли они только на четвертый день, к рассвету.

Этот замок Гермиона тоже не знала. Он был таким же по размеру, как и предыдущий, но более новой постройки. Высокие башенки по углам были украшены флюгерами, а на главной башне развевался огромный флаг, но что на нем было изображено, разобрать было невозможно. Материя трепетала на слабом ветру, а предрассветные сумерки скрывали почти все вокруг.

Пленников загнали во внутренний двор, окатили ледяной водой и тут же высушили магией. Люди стучали зубами от холода, но на это никто не обратил внимания.

— Так хоть вони меньше, — поморщился начальник стражи и велел отвести всех в барак. На них наложили Силенцио, чтобы они не могли общаться между собой, и закрыли до начала аукциона.

От усталости дрожали ноги и руки, от постоянного недоедания кружилась голова и клонило в сон, но стоило закрыть глаза, как перед внутренним взором вставали страшные картины будущего, которое ее ожидало, и не давали полноценно заснуть. То и дело кто-то вздрагивал, менял позу, пытался согреться, прижимаясь друг к другу.

Аукцион начался ближе к вечеру. Гости собрались в большом зале, в конце которого был устроен подиум для рабов. Они ели и пили, разодетые в свои лучшие наряды. Каждый предвкушал свою покупку. Кто-то хотел мальчика для битья для своих отпрысков. Кто-то постельную игрушку. А кто-то, вроде Беллы, хотел просто проводить опыты, испытывая тела магглорожденных на прочность под пытками...

Старшие и младшие Нотты, Забини, Гойлы, Крэббы, Паркинсоны... Здесь была вся элита, людей низшего круга, а уж тем более оборотней, сюда не допускали. Малфои тревожно переглядывались — их сын, Драко, опаздывал к началу. Это было нарушением этикета, и они волновались за него. Наконец дверь отворилась, и он стремительно вошел в зал. Нарцисса невольно залюбовалась сыном: прекрасно сидящий на нем темно-синий камзол и на полтона темнее мантия с серебристым кружевом и тесьмой, слегка растрепанные белоснежные волосы, румянец от быстрой ходьбы — он был очень хорош. Только выражение глаз, холодное и надменное, заставляло тех, кто попадался на его пути, отступать, уступать дорогу и не пытаться идти против баловня судьбы Драко Малфоя. Вежливо кивнув отцу и матери, он направился прямо к Темному Лорду, который ожидал его с непроницаемым лицом.

Драко подошел и низко поклонился.

— Мой Лорд.

— Драко, мы рады тебя видеть. Ты задержался.

— Прошу простить меня, мой Лорд. Я выполнял ваше поручение.

— Выполнил?

— Да, мой Лорд, — Малфой заговорил тише. — Семья Уизли покинула Британию и в настоящее время находится в Румынии, у Чарльза. Но и там они не задержатся, и вскоре планируют покинуть Европу и отправиться в Южную Америку, искать поддержки у местных магов.

— Откуда такие сведения?

— В драконьем заповеднике есть правильно настроенные маги. Если мой Лорд пожелает, их имена...

— Потом. Что ж... Я доволен, Драко. Сейчас отдыхай, наслаждайся, купи себе нескольких рабов. Я даже могу подарить тебе кого-то...

— Благодарю вас за щедрость, мой Лорд...

— Но?..

— Но я хотел бы приобрести Грейнджер, мой Лорд. Я слышал, что она сегодня будет здесь.

Волдеморт пристально посмотрел на Драко.

— Грейнджер? Подружку нашего недогероя?

— Именно, мой Лорд.

— Зачем она тебе, Драко?

— Она слишком часто портила мне жизнь в школе, мой Лорд.

— Хочешь отомстить ей?

— Месть — для врагов, мой Лорд. А она — всего лишь вещь. Я просто хочу каждый день указывать ей ее истинное место, пока она его не запомнит.

— Похвально, Драко. Но я не могу подарить ее тебе. Она — изюминка этого вечера. Тебе придется побороться за нее самому. Что касается остального — мое предложение в силе, я выберу для тебя двух рабов, — Волдеморт похлопал его по плечу, давая понять, что разговор окончен, и показывая гостям, что этот человек доставил ему удовольствие.

— Благодарю, мой Лорд.

Драко снова низко поклонился и отошел к родителям.

Аукцион начался. Сначала выводили детей, которых быстро раскупили, не особо поднимая ставки. Потом пришла очередь взрослых, и тут уже начали разгораться настоящие страсти. Мужчины, разгоряченные спорами и вином, взвинчивали цены на приглянувшихся им рабынь, вслух обсуждая их прелести. Распорядитель аукциона срывал с лотов последние остатки одежды, обнажая их перед публикой, показывая товар "лицом". Женщины и девушки рыдали, падали на колени, пытаясь прикрыться руками, но несколько пощечин быстро наводили порядок. Самые горячие покупатели выскакивали на помост, чтобы поближе осмотреть товар, пощупать, шлепнуть...

Гермиона сидела, закрыв глаза и стараясь не слушать доносившиеся с помоста крики. Ее оставили напоследок, как самый лакомый кусочек. Она слышала, как Беллатриса купила себе несколько рабов и рабынь и понадеялась, что та уже не будет так желать именно ее. А еще она мысленно удивлялась тому, что ни разу не была произнесена фамилия Малфой. Неужели их не было здесь? Впрочем, она бы этому только обрадовалась.

Наконец пришли и за ней. Распорядитель только фыркнул, заметив, как она пытается запахнуть разодранную на груди одежду, и издевательски галантно пропустил ее вперед, на сцену.

Ее подвели к самому краю, чтобы все могли как можно лучше рассмотреть, кто именно предстал перед ними. Распорядитель объявил ее фамилию, и вся толпа всколыхнулась, как единый организм, волной качнувшись к постаменту. Гермионе было плохо видно их лица — все освещение было направлено на нее, поэтому она просто смотрела вперед, гордо вскинув голову.

Цена начала расти молниеносно. И мужчины, и женщины поднимали руки, выкрикивали цифры... Тысяча, две, пять, пятнадцать... Эти люди вообще считали когда-нибудь деньги? Гермиона обхватила себя руками, но к ней тут же подскочили, заломили руки за спину, заставляя выгнуться, и дернули, окончательно разрывая, футболку.

— Пятьдесят тысяч, — в гуле разговоров четко прозвучал ленивый холодный голос, который Гермиона сразу узнала. Узнала, дернулась, но ее держали крепко. Тогда она попыталась взглядом найти в толпе говорящего, но и это у нее не получилось.

Толпа затихла. Такую цену за какую-то грязнокровку, пусть и подружку якобы Избранного, никто перебивать не спешил. Даже Белла лишь мерзко захихикала, но промолчала. Администратор взглянул на Темного Лорда и тот кивнул.

— Пятьдесят тысяч раз! Пятьдесят тысяч два! Пятьдесят тысяч три! Продано! — каждый отсчет отзывался в душе Гермионы как погребальный звон. Ее хозяином стал Драко Малфой, и жизнь ее отныне не стоила и ломаного кната, несмотря на цену, которую он за нее заплатил.

Ее увели с помоста и оставили в маленькой комнатке, битком набитой такими же, как она, рабами. Они все еще не могли говорить и просто сидели, ожидая, когда за ними придут их хозяева. Постепенно тех или иных забирали, людей оставалось все меньше. Наконец пришли и за ней. Но не сам Малфой, как ожидала Гермиона, а какой-то слуга в голубой с серебром ливрее. Он довольно вежливо попросил Гермиону пройти с ним, выходя на крыльцо заднего хода, накинул ей на плечи простую шерстяную мантию и подсадил в карету. Потом и сам устроился рядом, стукнул в стенку, и кучер тронул коней.

Слуга молчал, и Грейнджер терялась в догадках. Почему с ней обращаются так вежливо? Разве не проще было трансгрессировать ее и просто запереть до прихода хозяев? Она попыталась что-то сказать, но не смогла. Тогда она коснулась руки слуги и потом своих губ. Тот, подумав, что она хочет пить, достал из корзинки у своих ног флягу, открыл и протянул ей. Решив не отказываться, она приняла сосуд, понюхала, но ничего не уловила. Попробовав, Гермиона решила, что травить ее бессмысленно после того, как за нее заплатили такую кучу денег, а жидкость во фляге напоминала настой каких-то ароматных трав. Она напилась и отдала ее хозяину, который снова уложил ее в корзинку и достал оттуда завернутый в бумагу сэндвич. Гермиона жадно уставилась на него. С момента пленения она ела только кусок хлеба в день, и запах копченого мяса едва не заставил ее выхватить еду прямо из рук слуги. Она смутилась, но слуга ничем не показал, что заметил ее голод. Только молча протянул ей сэндвич, и она с благодарностью впилась в него зубами.

Поев и еще раз напившись, Гермиона решила не настаивать на разговоре. Вряд ли слуге разрешено было снять заклятие немоты, а значит, и просить его об этом бессмысленно. Она расслабилась, и вскоре сытость и тепло заставили ее задремать.

Проснулась она от внезапного толчка — карета остановилась. Испуганно оглядевшись, она поняла, что находится в карете одна. Куда пропал слуга, она не знала, и ее вдруг охватила паника. Но страх схлынул, когда она отодвинула занавеску на окошке — карета стояла во дворе небольшого поместья. Видимо, толчок, от которого она проснулась, был от захлопнувшейся за слугой дверью.

Внезапно дверца с другой стороны кареты распахнулась, и чей-то суровый голос приказал ей выйти. Она повиновалась — что толку спорить? Щурясь от яркого света после полумрака кареты, она вышла и попыталась оглядеться, но высокий человек, одетый во все черное, схватил ее руки, связал их за спиной, а потом подтолкнул к дому.

— Иди! Нечего пялиться по сторонам. Если хозяин захочет показать тебе окрестности, он сам тебя выгуляет.

Выгуляет. Как собачонку. Ведь она теперь тоже вроде питомца, игрушки для хозяина. Ее хозяина. Драко Малфоя. Школьного задиры и несносного задаваки. Это тогда, в детстве. А теперь? Каким он стал на службе у самого жестокого волшебника? У Волдеморта? Если у него есть столько денег, чтобы отдать за нее пятьдесят тысяч и не обеднеть, то наверняка он на хорошем счету у своего хозяина. Да, судьба умеет шутить. Пусть Малфой — хозяин Гермионы. Но и у него тоже есть хозяин...

Ее мысли были прерваны подталкиванием в спину, чтобы двигалась быстрее. Грейнджер тряхнула головой и сосредоточилась на том, чтобы запомнить, куда и какими коридорами ее ведут. Она твердо решила не оставлять попыток сбежать...

Мужчина передал ее с рук на руки служанке, чем-то неуловимо напоминавшей Молли Уизли. Женщина была уже в возрасте, и ее добродушное лицо сразу понравилось Гермионе. Ее звали Сарой, и она сразу заохала, захлопотала вокруг новенькой, как она выразилась, служанки.

— Что ж ты худенькая такая? Не кормили совсем? Вот я всегда говорила, что в охрану набирают самые отбросы общества, — запричитала над Гермионой Сара, распутывая ей руки и тут же потащив за собой по длинному темному коридору. — Ну, ничего, мы тебя живо откормим. Сейчас вымоешься, переоденешься и поешь, а после приедет молодой господин и расскажет тебе твои обязанности.

Представив себе эти обязанности, Гермиона внутренне сжалась, но вслух ничего не сказала.

— А господин — он какой? — осторожно спросила она, почувствовав, что может уже говорить. Видимо, охранник снял с нее Силенцио, когда ввел в дом.

— Господин Драко? Ну… Строгий. Но справедливый. Вот у нас тут недавно случай был, конюх молоденькую служанку зажал в угол и попытался снасильничать, а она кричать стала, не испугалась. И случилось, что господин как раз шел на конюшню и услышал. Так-то и наши, с кухни, уже бежали к ним, помогли бы, но раз уж сам... а он конюха-то отшвырнул, девчонке велел помощь оказать, какую нужно, и со мной отправил. Только спросил, не успел ли тот чего. А после велел конюха выпороть по... В общем, чтоб неповадно было, по причиндалам его. И продал. Теперь у нас новый конюх. Вот! — гордо закончила Сара.

Она явно гордилась поступком Малфоя, а Гермиона задумалась. Из того, что она успела узнать о нравах нынешних хозяев жизни, многим было откровенно плевать на слуг и на то, что с ними происходит. Выходит, Драко не из таких?

— Сара, а ты тоже... ну... тебя тоже купили? Прости! — Гермиона спохватилась, что такой вопрос задавать едва знакомой женщине не стоило, она могла и оскорбиться, но Сара не обиделась.

— Нет, я из вольнонаемных. Живу тут неподалеку. Помогаю по дому, учу новеньких горничных, поварят муштрую... В общем, везде и всюду бываю. Господин решил, что домашние эльфы будут делать основную работу по дому, а прислуживать и помогать ему будут люди.

Гермиона удивленно на нее посмотрела.

— Разве эльфы не быстрее и не привычнее?

— Ну, кто ж его знает, что господину в голову взбредет? Но на служанок он не злится, если они немного задерживаются, а одежду ему подает дворецкий, Карл, он тоже из вольных. Он довольно терпеливый. Ты еще не знаешь, зачем тебя купили?

Гермиона вздохнула. Ей хотелось ответить, что да, знает — чтобы поиздеваться. Но зачем было огорчать милую женщину, кажется, искренне привязанную к своему господину? Это с ними, вольнонаемными, да хоть с рабами, но купленными для работы, он может быть справедливым и даже мягким, заботливым. Как с той девушкой. А с ней...

— Нет, — вздохнула она. — Не представляю даже. Я же магглорожденная.

— Ха, подумаешь! У нас тут есть и такие. Двух горничных господин купил месяц назад. Поварята на кухне все такие. Кучер.

— И все — рабы?

— Ну, да. Нынче у них... у вас выбора нет. Я вот полукровка, поэтому могу наняться на службу. А вы — другое дело, теперь-то, — она тяжело вздохнула. — Но мы пришли, так что давай мойся, а я пока для тебя одежку подберу.

С этими словами Сара подтолкнула ее к довольно большой душевой кабинке, оформленной вполне современно. Ничего лишнего, только латунь и стекло. Все необходимое нашлось на полке внутри, и Гермиона с удовольствием несколько раз вымыла голову и тело, стараясь смыть грязь подземелий и даже саму память о них. Теперь, даже если Малфой запрет ее в подвале, она хоть какое-то время будет чувствовать себя чистой.

Сара принесла платье, которое болталось на Гермионе, и тут же подогнала его по фигуре, продолжая ахать над худобой девушки.

Гермиона заметила, что все в замке одеваются почти как лет двести назад, только более удобно. Поэтому она не удивилась, увидев, какое платье Сара принесла для нее. Оно было из тонкой шерсти, до пола, с длинными рукавами. А под него надевалась такая же длинная льняная рубашка. Благодаря шнуровке на груди оно уже не болталось на ней, а рукава Сара подогнала по длине магией. Белье же выглядело вполне современно. Туфли были из мягкой замши, обхватывали ножку как вторая кожа, и явно были сшиты вручную и зачарованы так, чтобы принимать необходимый размер. Надев все это, Гермиона почувствовала себя почти счастливой и очень голодной.

Сара отвела ее на кухню, где обычно ела прислуга замка, и накормила от души.

— Сейчас Карл, дворецкий господина, отведет тебя в приготовленную комнату. Там ты будешь ждать. Пожалуйста, никуда не выходи и не пытайся сбежать. За попытку побега следует суровое наказание — двадцать ударов плетью у столба. И даже если у кого и получилось бы сбежать — что ждет беглеца на воле? Беглый раб не может ни найти работу, ни уйти к магглам — на нем магическое клеймо, по которому его обязательно найдут. И повесят.

Всего этого Гермиона еще не знала, но и бежать, не зная дома и двора, она бы не рискнула, наверное. Поэтому, кивнув и пообещав Саре вести себя хорошо, она отправилась с Карлом. Поднявшись на второй этаж, Карл отворил дверь в небольшую комнату в конце коридора, в которой была только самая необходимая мебель: кровать, стол, стул, шкаф, комод.

— Будь здесь и никуда не выходи. Когда господин приедет — тебя позовут, или я сам приду за тобой, — строго сказал дворецкий и оставил ее одну. Она не слышала, чтобы в двери повернулся ключ, но дворецкий что-то пробормотал, из чего Гермиона заключила, что он либо навесил следящее заклинание, либо запер ее дверь магически. Решив не проверять, чтобы не ссориться со слугами в первый же день, тем более, что те отнеслись к ней очень по-доброму, она обошла комнату. На столе стояла чернильница с пером и лежали несколько листков чистой бумаги. В шкафу обнаружилось еще несколько платьев и рубашек, похожих на те, что были на ней сейчас, но других оттенков, а также белье и чулки. Внизу стояло несколько пар туфель. Интересно, у них все комнаты для прислуги так обустроены, или это персональная забота о ней? Найдя за одной из дверец шкафа большое зеркало, а в ящике — расческу, она заплела косу, но не нашла ни ленты, ни заколки и с досадой отбросила косу за спину. С каким удовольствием она бы срезала эту копну волос! Гермиона с ужасом вспомнила, как охранники в ее бывшей тюрьме обсуждали, как им нравилось хватать девушек за волосы, наматывать косы на руку и...

Они и ей рассказывали, как бы все это проделали с ней. И Гермионе снова и снова хотелось взять нож и срезать эту копну под корень. Возможно, если у нее будет возможность еще раз попасть на кухню, она воспользуется моментом и сделает это.

Лежа на кровати, Гермиона продумывала этот план и сама не заметила, как заснула.