Шерлок Холмс и секрет золотого медальона (джен)

Леди Мэри Талбот постаралась придать себе как можно более безразличный и отстраненный вид и только после этого зашла в столовую.

— Всем доброе утро, — протянула она, растягивая слова в едино английским аристократам присущей манере, и подошла к столу. Барроу, дворецкий, на секунду замешкался, увидев ее в столь ранний час, но быстро перестроился и, выдвинув для нее стул, помог ей сесть и налил ей кофе.

— О, доброе утро, — Роберт Кроули, седьмой граф Грэнтем, с удивлением посмотрел на дочь, оторвавшись от своей газеты. — Не ожидал тебя здесь увидеть. Неужели наших бедных арендаторов ждет непредвиденная инспекция? — пошутил он.

— Вовсе нет, папа, — проигнорировав попытку отца прибегнуть к юмору, леди Мэри покачала головой и сделала осторожный глоток кофе. — Просто не хотела мешать Генри.

— О, — сказал граф. Подобное заявление стало для него еще большей неожиданностью, чем желание старшей дочери позавтракать в столовой и пренебречь таким образом своим законным правом замужней женщины на завтрак в постели. В попытке найти объяснение сего феномена он посмотрел на зятя, вдовца его младшей дочери Сибил, умершей родами семь с половиной лет назад. Том Бренсон, улыбкой поприветствовавший леди Мэри, отложил только что прочитанное письмо, что пришло с утренней почтой.

— После столь длительного путешествия нужен хороший отдых, — проговорил он не без толики зависти. Генри Талбот, его свояк, вчера вечером вернулся из продолжительной поездки по Европе. Он предлагал Тому составить ему компанию, но тот отказался — летом должна была состояться его свадьба с мисс Люси Смит, и подготовка к этому значительному событию поглощала все мысли Бренсона.

— Я думала, люди ездят в путешествия как раз ради того, чтобы отдохнуть, а не наоборот, — резонно заметила ему леди Мэри. — Впрочем, Генри вряд ли сумеет насладиться тишиной и покоем — учитывая, что совсем скоро наш дом опять превратится в постоялый двор.

— О, вижу, ты уже в предвкушении визита твоей сестры, — как бы между прочим сказал Роберт, возвращаясь к своей газете. Том заметил в его глазах веселые искорки и подавил смешок — периодически поддразнивать леди Мэри ее пренебрежительным отношением даже к самым близким людям в их семье было чем-то вроде спорта.

И точно — реакция была как раз той, какой ожидали они оба: леди Мэри слегка закатила глаза и не без раздражения сказала:

— Эдит просто строит из себя актрису погорелого театра. Когда я была беременна, я не выписывала кучу дурацких женских журналов и не пыталась рассказать всему миру о том, как я счастлива, что у меня будет ребенок.

— Эдит вовсе так себя не ведет, — возразил ей Том. — В конце концов, она ведь издает журнал для женщин и считает, что теме материнства в наше время уделяется недостаточно внимания.

Роберт покровительственно рассмеялся.

— Да, мы ведь так много теряем, не вдаваясь в подробности этого увлекательного процесса, — он покачал головой и сложил газету. — Так или иначе, Эдит и Берти будут не единственными нашими гостями в это время.

— О, не напоминай — леди Мэри поморщилась и намазала вишневым джемом свой тост. — Плохи стали дела в Даунтоне, раз его выбрали для проведения литературного вечера никому не известного старого писателя.

— Не будь так строга — в конце концов, совсем недавно Даунтон почтила своим визитом королевская чета, — не без гордости напомнил ей Роберт. — К тому же, этот писатель не так уж и неизвестен. Вроде бы он написал пару неплохих исторических романов. Только вот никак не могу запомнить его фамилию — кажется, там было что-то ирландское, так что это по твоей части, Том.

— Честно говоря, я больше жду наших завтрашних гостей, — в голосе Бренсона послышалось воодушевление. — Шерлок Холмс сейчас настоящая знаменитость, он популярнее кинозвезд, не говоря уже о писателях. Я помню, мы с Сибил читали записки доктора Ватсона о его приключениях, еще когда он был малоизвестен, а теперь… — он вздохнул, и остальные поняли, что этот вздох был обусловлен ностальгией, а не радостью за лондонского сыщика.

— И все равно я не понимаю, почему он приезжает в компании своего семейства, — после небольшой паузы продолжила леди Мэри. Как истинная аристократка, она позволяла недовольству лишь контурно обозначиться на ее лице. — Кажется, они какие-то мещане, — в ее устах это прозвучало не столько как пренебрежение, сколько как осуждение.

— Невилл Чемберлен, старый знакомец твоей бабушки, настоятельно рекомендовал ей пригласить в Даунтон на пару дней Майкрофта Холмса, — Роберт наморщил лоб, будто желая выстроить для дочери всю причинно-следственную связь, приведшую к необходимости принимать у них в доме неожиданных гостей. — Он не озвучил никаких подробностей, но ты же знаешь этих политиков — никогда не угадаешь, что у них на уме.

— Ты про Чемберлена или про бабушку? — бесстрастно поинтересовалась леди Мэри.

Том в очередной раз подавил смешок.

— Про них обоих, раз уж на то пошло, — вздохнул Роберт. — В любом случае, когда я упомянул об этом твоей матери, она пришла в большое воодушевление — оказывается, она тоже читала эти рассказы доктора Ватсона, можешь себе представить? Так или иначе, выяснилось, что внизу буквально все мечтают познакомиться с Шерлоком Холмсом, поэтому я не нашел причины не пригласить еще и его. Так что мистер Майкрофт Холмс приедет со своей супругой и с братом, а также с их младшей сестрой.

— Младшая сестра? — недоверчиво переспросила леди Мэри. — Этого еще не хватало.

— О, ты будешь удивлена, — подал голос Том. — Судя по тому, что писал в своих рассказах доктор Ватсон, она умнее обоих своих братьев.

— Умная женщина — вот она, главная опасность нашего столетия! — воскликнул Роберт, видимо, снова пытаясь пошутить.

— Папа, только не скажи такого при Эдит, — усмехнулась леди Мэри. — Ладно, вы убедили меня в определенной целесообразности этого визита. Только я все равно не понимаю, почему именно бабушка навязала нам гостей, к которым приходится обращаться «мистер».

— Насколько я могу судить, Холмс-старший вскоре получит титул, — задумчиво проговорил Роберт. Такие вопросы всегда его занимали. — Правда, за какие заслуги, я не могу сказать. Я специально проверял — он никогда не занимал никаких правительственных постов. Любопытно, откуда Чемберлен вообще его знает…

— Зато Шерлок Холмс уже давно заслужил рыцарство, — сказал Том. — Если хотя бы половина того, о чем повествовал доктор Ватсон, является правдой, он не раз спасал репутацию этой страны.

— Как увлекательно, — со скучающим видом протянула леди Мэри и встала. Барроу, до того стоявший у стены в положении статуи, быстро отодвинул ее стул.

— Пойду прогуляюсь, — сказала она. — Встретимся на обеде. Как я понимаю, моя дорогая сестра прибудет ближе к вечеру — нужно будет проверить, готовы ли комнаты.

— Конечно, — кивнул Том, чтобы что-то сказать. Уже когда леди Мэри покинула столовую, они с Робертом обменялись многозначительными взглядами — определенно, очередное близкое соприкосновение леди Талбот с представителями среднего класса обещало пройти весьма увлекательно.

* * *

Аббатство Даунтон, веками бывшее центром притяжения для всех обитателей округи, от самых знатных до самых сирых и убогих, в конце двадцатых годов двадцатого столетия продолжало с завидным упорством держаться на плаву, несмотря на то, что многие подобные поместья, принадлежавшие многочисленным родственникам и еще более многочисленным друзьям графа Грэнтема, разорились еще в середине десятилетия и в лучшем случае были превращены в музеи, а в худшем — просто заколочены до навсегда оставшихся в прошлом «лучших времен». Иной наблюдатель, более-менее хорошо знакомый с экономическими терминами и понятиями спроса, предложения и благоприятной конъюнктуры, мог бы объяснить это эффективными методами ведения хозяйства и разумным управлением, но в действительности гораздо большее значение имело то, что Грэнтемы были готовы принимать перемены, когда это было по-настоящему необходимо. Так или иначе, но они приняли адвоката в качестве наследника, шофера — в качестве зятя и незаконнорожденного ребенка — в качестве полноправной внучки (хоть об этом, по понятным причинам, они никому постороннему не говорили). В дальнейшем судьба продолжала преподносить им сюрпризы, и они, как настоящие англичане (хоть графиня Грэнтем и была по происхождению американкой), возвышались над хаосом, в трудную минуту предпочитая проявить храбрость и поднырнуть под волну, а не малодушничать и стараться убежать от трудностей. Поэтому даже сейчас, когда их образ жизни и само их существование в привычной среде обитания перманентно ставились под угрозу, у них все равно все было хорошо. И если бы кто-то назвал это парадоксом, они наверняка упрекнули бы его в ненужном драматизме.

И все-таки леди Мэри Талбот, старшая дочь графа, сын которой от первого брака (с тем самым адвокатом, трагически погибшим во цвете лет в автомобильной аварии) должен был рано или поздно стать хозяином аббатства Даунтон, все равно испытывала временами подспудную тревогу. Дело было не в ее способности к адаптации — кто-кто, а леди Мэри ради семейного наследия была готова пойти на многое, от возни в свинарнике ради спасения только что купленных хрюшек от жажды, до расстановки стульев под проливным дождем в преддверье королевского визита. Смерть первого мужа разделила ее жизнь на до и после, заставив взять на себя часть обязанностей по управлению поместьем, и леди Мэри, и без того не склонная к сентиментальности, во многом стала олицетворением той современной деловой женщины, о которой столь часто писала в своем журнале ее младшая сестра. Однако порой леди Мэри ловила себя на мысли, что она лишь поневоле адаптировалась к тому меняющемуся обществу, которое смотрело на нее совсем не так, как это было бы в начале века. Богатство, титул, земли постепенно теряли свой вес. На первый план выходили люди, подобные братьям Холмсам — которые, страшно было подумать, почти всего добились сами. Даже если у их семьи был хоть какой-то капитал, им всю жизнь приходилось много работать, и именно упорный труд, а не семейное наследство или выгодный брак привели их к тому положению, которое они занимали сейчас. И вот этому леди Мэри и ее родным было нечего противопоставить. Да, они эффективно управляли Даунтоном — но где бы они были без денег ее первого мужа, доставшихся ему в наследство от отца его умершей невесты? Да, у Эдит, ее младшей сестры, был свой журнал — но еще она вышла замуж за маркиза и могла при желании не работать вообще. Да, когда-то Сибил, их младшая сестра, вышла замуж за шофера — но сейчас этот бывший шофер, благодаря связям их семьи, готовился жениться на богатой наследнице. И пусть он делал это по любви, обстоятельства все равно складывались донельзя благоприятно — о такой удаче простые смертные могли только мечтать.

Поэтому, делая вид, что визит Холмсов был ей тягостен исключительно из-за ее снобизма, в глубине души леди Мэри противилась ему по совершенно иной причине: ей нечего было им противопоставить, и, как она догадывалась, они хорошо об этом знали. Конечно, они будут безупречно вежливыми и во всем будут следовать заведенному в Даунтоне порядку, но проведенное здесь время покажется им забавным развлечением, сродни поездке в чужую экзотичную страну, где люди придерживаются древних ритуалов, кажущихся нелепыми всему остальному миру. Это было досадно. А досаду леди Мэри не любила.

К тому же, положение усугублялось тем, что в этом заведомо неравном противостоянии леди Мэри некому было поддержать. Том, с которым у нее сложились прекрасные отношения, смотрел на этот вопрос совсем под другим углом. Ее отец был достаточно просто скроен, чтобы уже давно поплыть по течению, мать не придавала переменам особого значения (в конце концов, она ведь была американкой), а сестра уже давно находилась по другую сторону баррикад. Что же касалось ее нынешнего супруга, любителя гоночных автомобилей Генри Талбота, здесь он ей явно был не помощник.

Дойдя до небольшого холма, на котором стояла деревянная скамейка (вид с этого места действительно открывался неплохой), леди Мэри решила на секунду присесть. День для середины зимы был довольно ветреным, но к такой погоде она привыкла.

Несмотря на то, что она всем сердцем любила Генри, в браке с ним ей не хватало того душевного покоя, который дарило ей когда-то присутствие Мэтью. Если последний любил леди Мэри несмотря на ее недостатки, Генри они были попросту безразличны. Когда она злилась, сердилась или показывала себя не с лучшей стороны (что случалось не так уж и редко — особенно если рядом была Эдит), он не стремился погасить ее плохое настроение мягким упреком или добродушным возражением, как это делал Мэтью — он этого просто не замечал. Из-за этого леди Мэри, к своему немалому дискомфорту, была вынуждена сама справляться с угрызениями совести, и это, несмотря на то, что она уже давно оставила позади юный возраст, давалось ей так непросто, будто бы она по-прежнему была подростком. Если с Мэтью ее недостатки сглаживались и практически исчезали, с Генри они были предоставлены сами себе и фактически брошены на произвол судьбы.

Этот душевный разлад, средство против которого леди Мэри пока так и не придумала, был усугублен частыми отлучками ее мужа. Энергичному, деятельному Генри скучно было все время пребывать в Даунтоне, в управление которого он официально не мог вмешиваться по целому ряду причин. Перед своей последней поездкой, из которой он вернулся только вчера вечером, Генри предлагал Мэри поехать вместе с ним, но она отказалась, не задумываясь. Теперь же этот отказ казался ей слишком скоропалительным — у нее не было дел, которые она не могла бы оставить, пусть даже на два долгих месяца, она не настолько была привязана к детям, чтобы успеть по ним соскучиться, и она уже целую вечность не покидала пределов Англии. Но отказалась она, тем не менее, сразу же, и только сейчас почувствовала где-то в сердце предательский укол. Леди Мэри вынуждена была признать (хотя бы самой себе — что в ее случае уже было значительным достижением), что она отказалась сопровождать мужа, потому что не хотела с головой погрузиться в тот новый незнакомый мир, частью которого она себя не ощущала. Тем более, что это касалось заграницы — как и ее бабушка, вдовствующая графиня Грэнтем, леди Мэри не доверяла иностранцам, хоть и по несколько иным причинам.

Северный ветер, пришедший с той стороны холма, подул с новой силой, и леди Мэри поежилась. Кажется, ей пора было возвращаться домой. Она не могла позволить себе подхватить простуду, когда Даунтон ожидало столь внушительное нашествие. Элегантно поднявшись и отряхнув свое пальто, она неспешным шагом направилась в сторону поместья.

* * *

Леди Эдит Пелэм, маркиза Хэксем, постаралась как можно элегантнее устроиться в присланном ее отцом на станцию автомобиле, но вынуждена была со вздохом констатировать, что усилия эти успехом не увенчались. Слава Богу, что леди Мэри, ее старшая сестрица, никогда не отличалась чрезмерной склонностью к сентиментальности и лишь в каком-нибудь кошмарном сне снизошла бы до того, чтобы приехать встречать ее с мужем на станцию. Увидев, как леди Эдит на последнем месяце беременности неуклюже переваливается, словно дородная гусыня, и совсем не по-маркизски плюхается на сидение, Мэри наверняка поперхнулась бы своим злорадным сарказмом и умерла. А этого леди Эдит допустить не могла — их родители не перенесли бы потерю еще одной дочери.

На этой, слишком злостной мысли для леди ее круга, она слегка покраснела, и ей стало очень стыдно. Нет, подумала она, Сибил вряд ли бы обиделась. Скорее всего, она, как в старые добрые времена, посмеялась бы над Мэри вместе со средней сестрой. Сибил. Леди Эдит вздохнула и покачала головой. Как же ей не хватало младшей сестренки. Она бы наверняка поддержала ее во время беременности добрым словом и дельным советом. От Мэри такого Эдит не дождалась бы и до Второго пришествия. Каким-то невероятным образом старшая дочь графа Грэнтема даже будучи беременной умудрялась оставаться невыносимой злючкой.

— О чем думаешь? — добродушно поинтересовался Берти, муж леди Эдит, садясь рядом с ней. Мэриголд, их маленькая дочка, успевшая вздремнуть в дороге, устроилась у него на коленях и зевнула. Шофер уже спрятал их чемоданы в багажное отделение и теперь вернулся на водительское место. На мгновение леди Эдит ощутила прилив жгучей зависти — она целую вечность не садилась за руль.

— Да так, ни о чем, — она только рукой махнула. С легким толчком машина тронулась, и от нее не ускользнул беспокойный взгляд мужа, обращенный прямо на нее — а точнее, на ту часть ее, что располагалась ниже груди и выше колен.

— Вот, об этом я и думаю, — она покачала головой и посмотрела в окно. — Все-таки наше время — сплошной парадокс. С одной стороны, женщина в моем положении хуже невидимки, и стоит кому-то прямо сказать об этом, как люди, подобные моему отцу, от смущения не знают, куда спрятать глаза.

Берти улыбнулся. Ему всегда нравилось, как его жена с журналисткой остротой и откровенностью говорила о том, что ее волновало — хоть порой он и сам попадал под ее перекрестный огонь.

— А с другой стороны? — проговорил он.

— А с другой стороны, все пытаются опекать меня так, словно я какой-нибудь баснословно дорогой… бисквитный торт! — воскликнула она. — Да, я знаю, что выгляжу просто ужасно, но это же не значит, что я стара и немощна! К тому же… — она понизила голос и опустила глаза. — Я ведь уже была в этом… положении.

На секунду Берти почувствовал легкий холодок, но все сразу же прошло. Он привык воспринимать существование Мэриголд как результат первого брака Эдит, но все равно какая-то часть его по-прежнему ревновала жену к ее прежней жизни. От этого Берти всегда становилось очень совестно, поэтому он поспешил перевести разговор в немного иное русло:

— Дорогая, только ты сможешь сравнить себя с бисквитным тортом, — он рассмеялся. — Но посмотри на это под другим углом. Ты сможешь написать целый ряд статей для твоего журнала. И так твой опыт поможет другим женщинам.

— Да, об этом я уже думала, — кивнула леди Эдит. — Хотя, конечно, консерваторы, подобные моему отцу, наверняка сочтут такую статью примером вопиющей бестактности и обвинят меня в попытке совершить переворот, — она покачала головой.

— Тогда тебе лучше заручиться поддержкой того чиновника, который приезжает завтра, — пошутил Берти. — Или это какой-то политик?.. — он наморщил лоб, желая соблюдать точность в деталях.

— Майкрофт Холмс? Честно говоря, я толком не поняла, — задумавшись, леди Эдит осознала, что не помнит, как точно ее отец его рекомендовал. — Но зато с ним приедет его брат. Рассказы в «Стрэнде» читают даже такие напыщенные аристократы, как мы.

— Точно, — улыбнулся Берти. — Так что у нас будет множество тем для разговора.

— Ну да — если я не усну из-за внезапного прилива усталости, — покачала головой леди Эдит.

Прием, оказанный в Даунтоне самым титулованным членам семьи Грэнтемов, был скромным, но весьма сердечным. Джордж и Сибил сразу же взяли в оборот Мэриголд (как у всяких двоюродных братьев и сестер их круга, у них уже было свое общее прошлое, и на этом фундаменте начинали выстраиваться их семейные узы, в перспективе могущие стать самыми нерушимыми на свете). Леди Кора, мать леди Мэри и леди Эдит, не дав младшей дочери опомниться, повела ее в библиотеку, где уже был приготовлен чай, а Берти как-то сразу же расслабился, оказавшись в окружении тестя и обоих свояков. Генри Талбот, отдохнувший после длительной поездки, был явно рад приезду родственников, что оттеняло как всегда сухое, даже если не скептическое выражение лица леди Мэри — можно было подумать, что она вынуждена была принимать в гостях назойливых кредиторов из низших сословий, а не родную сестру и ее мужа.

На последний ужин перед, по добродушному выражению Роберта, «литературным нашествием», прибыла вдовствующая графиня Грэнтем (леди Изобел Мёртон, ее вечная подруга-соперница, вместе с мужем ждали к завтрашнему приезду Холмсов). Несмотря на то, что годы брали свое, она продолжала являть собой образец элегантности и грации, так что во время ее визитов молодые леди Мэри и леди Эдит, хоть и не подавая виду, особенно тщательно следили за каждой деталью своих туалетов. Не изменяла графиня и своему саркастичному чувству юмора, более английскому, чем сам король Георг V. Так, прибыв в Даунтон в тот вечер, она мимоходом заметила встречавшему ее Барроу:

— Кажется, сегодня вечером к вам на ужин заглянет мистер Мозли. Бедняга пришел в такой восторг, когда узнал, что в Даунтон приедет Шерлок Холмс, что в мое время одной этой эмоции хватило бы на всю палату лордов, — она покачала головой, но дворецкий был готов поклясться, что она подмигнула ему, и позволил себе понимающе улыбнуться ей в ответ.

— Итак, бабушка, — как бы между прочим сказала леди Мэри вскоре после начала ужина. — Раскрой уже свой страшный секрет — почему мистер Невилл Чемберлен попросил тебя пригласить в Даунтон этих странных людей с их странными именами?

— О, дорогая, не стоит недооценивать человека, если у него необычное имя, — предостерегла ее вдовствующая графиня. — Иногда это может привести к неожиданным последствиям.

— Да-да, бабушка, не уходи от темы, — протянула леди Мэри. — Чего такого особенного в государственном служащем, детективе и их родственницах?

— А что такого особенного в нас? — с усмешкой задал встречный вопрос Генри. — Мне кажется, это они должны сейчас с тоской предвкушать занудное времяпрепровождение в компании скучных деревенских людей.

Леди Эдит подавила улыбку. Щеки леди Мэри слегка порозовели, а Роберт так и не понял, пошутил его зять или нет, так что рассмеялся, просто чтобы скрыть свое замешательство.

— Не думаю, Генри, что мы так уж скучны, но твое замечание не лишено резона, — отозвалась вдовствующая графиня. — Отвечая же на твой вопрос, Мэри, скажу лишь, что мистер Невилл Чемберлен очень высоко ценит услуги, оказанные мистером Майкрофтом Холмсом и его братом нашей стране. Для меня этого вполне достаточно.

— О Боже, вы заставили нас трепетать! — пошутила леди Кора, сделав глоток вина. — В любом случае, мы очень рады, что они приедут, — она окинула присутствующих своим теплым взглядом, и Том кивнул в знак согласия. — Я думаю, их визит скрасит наше обыденное существование, правда, Роберт? — она обратилась к мужу за поддержкой.

— Ну, наше существование и так не лишено красок, — Роберт проглотил кусочек запеченной в соусе курицы. — Гарольд прислал сегодня телеграмму, — пояснил он в ответ на недоуменный взгляд матери.

— Силы небесные, что опять случилось на этом жутком континенте? — при любом упоминании родственников леди Коры, особенно ее непутевого брата, вдовствующая графиня всегда подозревала худшее.

— Не стоит так трепетать, мамá, все весьма тривиально, — беспечно махнул рукой Роберт. — Он сообщил лишь, что в данный момент в Англии находится его адвокат, некий мистер Нортон. По словам Гарольда, он должен передать Коре какую-то посылку. Ее содержание настолько ценное, что мой шурин не стал доверять ее почте, а Нортон как раз собирался в Англию, так что все сложилось весьма удачно.

— Что ж, вы правы, Роберт — в Даунтоне всегда что-то происходит, — с улыбкой констатировал Берти. — Наверняка вы заинтригованы? — он обратился к леди Коре.

— Конечно! — подтвердила она. — Гарольд не написал, о чем идет речь — экономил деньги на телеграмме, насколько я его знаю — так что это будет сюрприз.

— Сюрприз от американцев, — пробормотала вдовствующая графиня. — Хуже могут быть только сюрпризы от социалистов, — она специально сказала это настолько громко, чтобы ее услышал сидящий рядом Том, но тот в ответ лишь улыбнулся.

— Впрочем, хватит уподобляться низшим классам и обсуждать других людей, — уже громче сказала она. Леди Мэри самодовольно усмехнулась, а леди Эдит покачала головой.

— Дорогая, не стоит меня осуждать — пока рядом нет этой ужасной женщины, олицетворяющей собой всю мораль Нового Завета, я могу позволить себе такие высказывания, — заявила графиня. — К тому же, я как раз хотела спросить, как продвигаются твои дела. Конечно, теперь, когда ты… в положении, — она поспешила как можно скорее оставить позади эту неудобную деталь, — ты поручила кому-то другому управление твоей газетой?

— Это журнал, бабушка, — леди Эдит закатила глаза. — И нет, я продолжаю весьма тщательно следить за всем, что происходит там в мое отсутствие.

Если бы правила этикета это позволяли, вдовствующая графиня всплеснула бы руками.

— Лорд Пелэм, ну а вы-то куда смотрите? — в ее глазах было неодобрение, но из-за употребления ею титула Берти захотелось рассмеяться.

— Леди Грэнтем, вы же знаете, в семье Кроули именно дамы обычно стоят у штурвала, — проговорил он.

Комментарий был настолько прозрачным и вместе с этим настолько веселым, что все присутствующие не смогли сдержать улыбки. Даже Роберт поддался общему настроению, а Генри со знанием дела подмигнул свояку. В таких условиях вдовствующей графине оставалось лишь покачать головой и вернуться к своему блюду.

— Кажется, сегодня вечером к столу подали слишком много вольнодумства, — сказала она.

* * *

В комнате слуг внизу в этот вечер также царило оживление — которому весьма поспособствовало внезапное появление прямо в начале ужина мистера Мозли. Проработавший на семью Кроули много лет, теперь он трудился как школьный учитель, но связи с Даунтоном никогда не обрывал. В прошлом году он принял самое активное участие в организации визита королевской четы, а сейчас, разумеется, не мог остаться в стороне в преддверье приезда в Даунтон одной из самых известных литературных знаменитостей десятилетия.

— Я не опоздал?.. — запыхавшись, прохрипел мистер Мозли, судорожно глотая воздух, и замер прямо на пороге. Сидящие вокруг длинного прямоугольного стола слуги, уже приступившие к ужину, разом на него уставились.

— И вам добрый вечер, мистер Мозли, — протянул дворецкий Томас Барроу. Находясь внизу, на своей территории, он демонстрировал покровительственное отношение ко всем нижестоящим, пусть даже мистер Мозли давно перестал работать в Даунтоне. — Снова решили перекусить за чужой счет?..

— Я думаю, мистер Мозли перепутал даты, — с улыбкой пришла на выручку учителю мисс Бакстер, горничная леди Коры. У них с мистером Мозли было что-то вроде романа, если такое слово вообще было применимо к англичанам их социального статуса. — Холмсы приезжают только завтра, — напомнила она ему.

Слуги подавили улыбки. Мистера Мозли в Даунтоне любили за честность и порядочность, но его рассеянность вкупе со склонностью вечно попадать впросак нередко смешили его друзей. Вот и сейчас слова мисс Бакстер поставили его в тупик.

— Но я не понимаю, я же все проверил… — забормотал он, смущенно потирая взмокшую лысину. Такого зрелища не мог выдержать даже ветеран последней войны Томас Барроу.

— Нет, мистер Мозли, мы не прячем Шерлока Холмса в бельевом шкафу, если вы об этом, — скучающим тоном продолжил он. — Можете сами проверить. А еще можете присоединиться к нам за ужином, раз уж вы по какой-то причине решили, что Даунтон это местный проходной двор.

— Я вовсе так не решил, мистер Барроу, но… — опять оказавшись в неловкой ситуации, мистер Мозли не нашелся, что сказать, и смущенно опустил голову, но за свободный стул все-таки сел.

— Кажется, в Даунтоне снова переполох, — добродушно промолвил мистер Бейтс, камердинер графа Грэнтема. Его жена Анна, горничная леди Мэри, улыбнулась в ответ на эту реплику и обратилась к миссис Хьюз, экономке:

— А что говорит мистер Карсон, миссис Хьюз? Наверняка он в ужасе?

Мистер Карсон, супруг миссис Хьюз, многие годы занимал в Даунтоне пост дворецкого и ушел на пенсию всего несколько лет назад.

Миссис Хьюз только головой покачала.

— Весьма точное определение, Анна, лучше и не придумаешь, — она вздохнула, но ее добрые глаза улыбались. — «Эти новые времена, Элси, я никогда их не приму! — она так забавно передразнила мужа, что даже мистер Барроу забыл о необходимости сохранять образ строгого начальника и улыбнулся. — Даунтон превратили в какой-то мюзик-холл!»

— Не думаю, что это случится, пока у леди Мэри есть хоть какое-то право голоса, — со смехом возразила ей Анна. — Она сказала мне, что на послезавтра запланирована охота. Так что старые порядки продолжают жить, несмотря ни на что.

— Охота? — повторила вошедшая в столовую кухарка миссис Патмор. Она держала в руках поварешку, а за ней с тарелкой супа семенила Дейзи, ее неизменная помощница. — Интересно, а меня об этом они планировали предупредить? Или они будут питаться наловленной дичью прямо на месте, в сыром виде?

— Хотел бы я на это посмотреть, — усмехнулся мистер Барроу.

— Неужели? — сказал мистер Бейтс. — Тогда у вас крепкий желудок, мистер Барроу.

— Я не об этом, мистер Бейтс, — равнодушно проговорил дворецкий. — Хотел бы я посмотреть, как леди Мэри будет щеголять своими охотничьими навыками перед Холмсами.

— А что, они настолько хорошие стрелки? — поинтересовалась мисс Бакстер.

— Еще бы! — с воодушевлением подтвердил мистер Мозли. Теперь, когда перед ним оказалась тарелка ароматного супа, а рядом с ним сидела мисс Бакстер, он позабыл прежние огорчения. — Вы разве не читали «Алюминиевый костыль» доктора Ватсона? Потрясающий рассказ…

— Так или иначе, зрелище нас ожидает прелюбопытнейшее, — подвел черту под дискуссией дворецкий. — Зато это хоть как-то компенсирует дополнительную работу.

— Не жалуйтесь, мистер Барроу — такие люди, как Холмсы, разве что одежду сами не стирают, так что на вас остается только уборка комнат. А вот кухня — кухня всегда нагружена больше всех. Животы-то у всех одинаковые, — проворчала миссис Патмор и направилась в свою вотчину, а за ней с почти пустой супницей поспешила украдкой хихикающая Дейзи.

Когда ужин подошел к концу и все дела были сделаны, миссис Хьюз потушила везде свет и уже собралась было идти домой, как вдруг ее окликнула мисс Бакстер.

— Миссис Хьюз, — обратилась к ней горничная леди Коры. — Можно похитить пару минут вашего внимания?

— Конечно, мисс Бакстер, — с улыбкой проговорила экономка. — Вы ведь помните, что миссис и мисс Холмс не нуждаются в услугах горничных? Для вас с Анной дополнительной работы не будет, можете не беспокоиться.

— Да, миссис Хьюз, вы говорили, я помню. Но я не по поводу этого. Видите ли, — мисс Бакстер смутилась, но все же продолжила, — я хотела поговорить о мистере Мозли.

— О, — сказала миссис Хьюз. Это было неожиданно. Неужели бедный учитель все-таки решился сделать хоть какой-то шаг?..

— Он очень ждет визита мистера Шерлока Холмса, разумеется, — пояснила мисс Бакстер, — но есть еще кое-что. Понимаете, в последнее время мистер Мозли занялся сочинительством, но не показывал свои рассказы никому, кроме меня. Вы же знаете его — он может быть ужасно застенчивым. Но мне кажется, что его рассказы просто потрясающие. И если бы он показал их тому писателю, что приедет в Даунтон, он, возможно, что-нибудь посоветовал бы или даже помог бы с публикацией.

— Понимаю, — медленно проговорила миссис Хьюз. — И вы хотите подтолкнуть его к этому шагу, но не знаете, как это лучше сделать?

— Верно, — не без смущения подтвердила мисс Бакстер. — И я подумала, что, быть может, вы сможете придумать, как все организовать таким образом, чтобы все выглядело естественно, и мистер Мозли… — она замялась.

— Не подумал, что вы в этом замешаны? — с доброй улыбкой закончила за нее миссис Хьюз. — Что ж, мисс Бакстер, я понимаю. Пока я не представляю, как бы можно было это сделать, но по своему опыту знаю, что порой решение приходит с самой неожиданной стороны. Так что не переживайте — мы ни за что не позволим таланту мистера Мозли прозябать в неизвестности. Видит Бог, мы и так допускали это слишком долго, — она вздохнула.

— Спасибо, миссис Хьюз, — улыбнулась мисс Бакстер. — Даунтону повезло иметь такую экономку.

— Скажете тоже, — рассмеялась она. — Даунтон и без меня не обделен удачей. Кто бы мог подумать, что нас посетить сам мистер Шерлок Холмс!.. — миссис Хьюз покачала головой. — Впору задуматься, а не станем ли мы участниками его нового расследования.

В ответ на эту реплику мисс Бакстер лишь с улыбкой пожала плечами, и они попрощались.