Баллада о борьбе (джен)

Только в гpёзы нельзя насовсем убежать,

Кpаткий век у забав — столько боли вокpуг!

Постаpайся ладони у мёpтвых pазжать

И оpужье пpинять из натpуженных pук.

В. Высоцкий — Баллада о борьбе

Через несколько недель Уизли завтракали в Норе. Джордж был первым, кто увидел сову, несущую плотные конверты, и, моментально подскочив со стула, вытащил письма из ее лап.

Незаметно спрятав одно из писем себе в карман, Джордж прочитал надписи на остальных и довольно улыбнулся.

— Гарри! Рон! Это вам.

И протянул им конверты, выжидательно уставившись на обоих парней. Все знали: это ответы от Аврората. Не знала лишь Молли — ей Рон так и не рискнул сообщить о своем решении. Гарри тоже предусмотрительно молчал.

— Рон? — недоуменно произнесла Молли, глядя на них обоих. — Гарри? Что это?

Гарри рискнул открыть письмо первым, пока Рон молча пялился на конверт, сжимая губы. Наконец, Гарри улыбнулся.

Но молчал, ожидая Рона. Джордж видел, как нервничал младший брат, пробегая глазами по строчкам, а потом облегченно вздохнул и улыбнулся, зеркально отражая Гарри.

— Мам. Мы с Гарри идем учиться на авроров. Нас взяли!

Тут-то все и началось.

Молли побледнела и тяжело опустилась на стул, не сводя с них обоих глаз. Все в комнате ощутимо напряглись.

— Аврорат? — переспросила она, словно не веря своим ушам. — Ты решил стать аврором?!

Она смотрела прямо на Рона. В этот момент Джордж отчетливо понял, что она почти не сомневалась в выборе Гарри и не переживала за него. Но Рон был ее младшим сыном, и она не могла — ни за что — потерять его.

— Да. — Голос Рона был тверд как никогда, и Джордж поразился, как сильно вырос его младший брат. — Я стану аврором.

Молли молчала некоторое время, а потом посмотрела на Джорджа.

— Джордж, скажи ему.

— Я?! — Джордж удивленно уставился на нее, потом посмотрел на Рона и наконец снова на мать. — Почему я должен ему что-то говорить?

— Твой младший брат хочет пойти в Аврорат! Ты же знаешь, насколько это опасно!

— Я знаю, что это опасно, мам, — как можно спокойнее произнес Джордж. — Но я поддерживаю его решение. И верю, что он справится.

— Нет! — вдруг воскликнула она, поднимаясь. — Ты не понимаешь! Не понимаешь, что можешь потерять еще одного брата!

Мир вокруг словно бы остановился. Все застыли в страхе, и даже Молли, казалось, была напугана своими словами, но продолжала смотреть прямо в глаза сыну, с той упорностью, которая была настоящей чертой всех Уизли.

Джордж не отвел взгляд.

— Я понимаю. — его слова прозвенели в оглушающей тишине. — Но еще я понимаю, что он будет спасать людей. И если однажды он отдаст свою жизнь, чтобы спасти другого человека — я буду знать, что он поступил правильно. Точно так же, как правильно поступил Фред, когда отдал свою жизнь за то, чтобы жили мы. Каждый из нас сражался за этот мир, и если Рон и Гарри готовы рисковать своими жизнями вновь и вновь ради спасения других людей, мы можем лишь восхищаться ими и надеяться, что у них все получится.

Молли заплакала.

Джордж оглянулся: Джинни и Гермиона тоже плакали, обнявшись; Перси смотрел на него широкими и растерянными глазами. Рон до белых костяшек сжимал письмо в кулаке и, кажется, с трудом сдерживал слезы. Гарри грустно улыбался.

— Ох, Джордж, — мама подошла к нему и обняла крепко-крепко, и Джордж почувствовал, как в глазах защипало. — Мой самый сильный Джордж.

Он не был сильным. Но хотя бы мама перестала злиться на них — это было хорошо.

— Конечно, ты прав, — продолжила Молли и повернулась к Рону. — Рон. Я горжусь тобой и тем, что хочешь помогать людям. И я приму любое твое решение. Но пожалуйста, ты должен знать, как сильно мы о тебе беспокоимся.

Рон кивнул, все еще глядя себе под ноги, а потом вдруг обнял мать, зарываясь ей в плечо.

— Спасибо, — прошептал он. Она в ответ лишь крепче сжала его в объятиях.

Потом все поздравляли Гарри и Рона, обнимались со слезами на глазах, пытались улыбаться. Джордж же чувствовал письмо в кармане и думал, как бы незаметно скрыться от глаз окружающих, чтобы прочитать его.

И тут ему на плечо легла чья-то рука.

— А кто тебе пишет, Джордж? — спросил Перси, как ему показалось, негромко, но именно в этот момент все замолчали и уставились на них обоих с удивленным выражением лица.

Джордж громко сглотнул.

Вот же наблюдательный старший брат…

— Это так, — голос Джорджа предательски дрогнул, когда он нарочито небрежно вытащил письмо из кармана, — из Министерства, всякие формальности.

— Всякие формальности, для которых потребовалась сдача выпускных экзаменов?

Вот же наблюдательный, слишком умный, сующий нос не в свое дело старший брат…

Теперь все смотрели на него со смесью удивления и страха. Джордж глубоко вздохнул и открыл письмо.

«Уважаемый Джордж Уизли,

Мы рассмотрели ваше заявление и результаты ваших выпускных экзаменов и с радостью сообщаем вам, что вы зачислены на курсы подготовки авроров и считаетесь пригодными для аврорской работы.

Позднее мы сообщим вам подробности.

Аврорат

Министерство Магии».

Перси, читавший письмо через его плечо, шумно выдохнул. И вдруг расхохотался.

Это было настолько неожиданно, что Джордж резко развернулся и раздраженно посмотрел на него.

— Что в этом смешного, Перси?

— «Я поддерживаю Рона в его решении», — смеясь, Перси начал передразнивать голос Джорджа. — «Мама, мы должны восхищаться Гарри и Роном, ведь они собираются спасать мир!». Ой, не могу!

Все присутствующие, включая Джорджа, смотрели на Перси так, как будто видели его впервые. И действительно, так громко смеющийся Перси был чем-то из ряда вон выходящим.

Наконец, отсмеявшись, он посмотрел на Джорджа, а потом на маму и наконец произнес:

— Джордж так яростно защищал Рона и его право работать в Аврорате, потому что знал, что если мама согласится один раз, то ей придется согласиться и второй. Верно, Джордж? Все просчитал, хитрюга!

— Д-джордж? — голос мамы дрогнул, когда она вновь опустилась на стул, словно бы ноги перестали ее держать. — Что это значит?

— Ну, — Джордж глубоко вздохнул, словно бы перед прыжком в воду, и признался: — я тоже принят в Аврорат.

Следующая неделя прошла в бесконечных спорах. Мама, так легко согласившаяся с решением Рона, никак не могла позволить Джорджу тоже стать аврором.

— Нет, это исключено, я не позволю тебе этого сделать, — только и слышал от нее Джордж каждый день.

Сначала против были и отец со старшими братьями (кроме Перси — тот, кажется, даже не сильно удивился). Чарли и Билл по очереди проводили с ним беседы, аккуратно пытаясь выяснить, зачем ему понадобился Аврорат. Джордж и сам себе не мог этого до конца объяснить. В самом деле, он знал определенно точно только одно: в их с Фредом магазине он работать не сможет. Он чувствовал себя опустошенным и понимал, что не заставит себя вновь оказаться в их лаборатории и работать в одиночку над тем, что раньше они делали вместе. Даже мысль об их продукции вызывала у него воспоминания о Фреде, а это причиняло практически невыносимую боль. Поэтому Джордж и решил найти себе другую работу, а Аврорат приглянулся ему еще и тем, что там не хватало рук, да и Джордж за этот год уже привык помогать другим. Кроме того, решил Джордж, в Аврорате будет весело (все же лучше ловить преступников, чем писать бумаги в заштатном министерском отделе), а еще туда шли Гарри и Рон — так что Джордж в любом случае не будет одинок. К тому же — и этот аргумент нравился Джорджу больше всех прочих — в Аврорате он смог бы проследить за младшим братом.

В конце концов, Билл, Чарли и Артур, выслушав подобные рассуждения (Джордж говорил как можно более спокойно и терпеливо), постепенно успокоились и смирились. Еще раньше смирилась Джинни — она, как и Рон, почти сразу приняла его решение.

Но с мамой было сложнее всего.

Когда до первого рабочего дня оставалось совсем мало времени, Джордж решил серьезно поговорить с ней.

— Ты же знаешь, что я все равно это сделаю? — как можно спокойнее спросил он, когда они сидели на кухне.

— Зачем? — устало спросила она.

— Я же уже столько раз объяснял, мам! — он вновь начал было перечислять свои причины, как она вдруг подняла руки и покачала головой.

— Нет, Джордж. Я не хочу отпускать тебя на эту работу, потому что никогда не смогу простить себе этого. Я знаю, зачем тебе Аврорат. И никогда не прощу себе, что не остановила тебя, хотя знала.

— Знаешь? Что ты знаешь, мам?

— Ты не просто не боишься этой работы. Ты жаждешь этой работы, именно потому, что она опасна. Ты жаждешь опасности и риска, Джордж!

— Так и есть, — ему глупо было это отрицать, — я жажду риска. Всегда жаждал, разве не так?

— Нет, — она покачала головой и грустно улыбнулась. — Ты жаждешь риска не ради острых ощущений, как это бывает при игре в квиддич. Тебе нужна не просто опасность — тебе нужна смертельная опасность.

— Да кому в самом деле нужна смертельная опасность? — он небрежно рассмеялся.

Но она была серьезна:

— Тому, кто не боится смерти. Тому, кто хочет умереть.

Мама всегда знала их — его — слишком хорошо. И она всегда оказывалась права.

Но только не в этот раз.

— Ты права в том, что я не боюсь смерти. И я действительно никогда больше не смогу жить ради себя — потому что не хочу этого. Но я смогу жить, чтобы помогать другим, чтобы помочь вам. Поэтому я иду в Аврорат. Если я смогу кому-то помочь, значит, моя жизнь прошла не зря. И это — единственное, что держит меня, понимаешь?

Она молча смотрела на него, и в глазах ее были слезы. Но он упорно продолжал.

— Именно поэтому я обещаю… я клянусь тебе, что не буду искать смерти. Я буду настолько осторожен, насколько это возможно в этой работе. И не буду зря рисковать. И я буду рядом, чтобы защитить Рона. Я смогу защитить Рона, если не смог защитить Фреда, мам.

Молли опустила глаза и продолжила молчать. Джорджу оставалось лишь ждать. Наконец, она медленно поднялась и подошла к нему, крепко прижала к себе и ласково погладила по волосам.

— Возможно, тебе не стоит говорить об этом Рону, — она улыбалась, он чувствовал это по ее голосу, и плакала. — Уверена, что он сам хочет защищать тебя.

Джордж фыркнул.

— Какой ужас, мама, ты воспитала нас заботливыми братьями.

Она рассмеялась — и Джордж подумал вдруг, что готов на что угодно, лишь бы она смеялась.

— Хорошо, Джордж, — она взлохматила ему волосы. — Можешь идти в Аврорат. Но ты же останешься жить в Норе, правда?

— Останусь, конечно, — потрясенно произнес он, а потом резко вскочил и захватил ее в крепкие объятия. — Спасибо! Спасибо, мам…