И грешники станут святыми (гет)

Наташа была (в основном) человеком привычек. Она начинала свой день с дымящейся чашечки кофе, затем надевала спортивную одежду и бегала до тех пор, пока кожа не покрывалась тонким слоем пота. Затем наступала очередь тренажёрного зала, а остаток дня она проводила, изредка перекусывая, за чтением или просмотром новостей с Еленой, или за оформлением документов для новых освобождённых вдов. Стиву, Ванде или Сэму частенько приходилось заставлять её есть — она забывала об этом, удовлетворившись чашечкой кофе. Вакандцы значительно упростили эту процедуру.

После того как Тони, получив от Т’Чаллы гарантии, что Баки останется в Ваканде, позволил (весьма неохотно) всей компании вернуться, Наташа возобновила свой ежедневный распорядок. Она предпочитала прятаться за столом в углу своей комнаты, а кому-то приходилось напоминать ей о еде. Сэм однажды пошутил, что она выглядит подавленной. Наташа, одетая в серые спортивные штаны и чёрный худи, закатила глаза, схватила из холодильника энергетик и удалилась в свою комнату.

Тони держался в стороне, общаясь с ними только по необходимости. В основном это была необходимость подписать одно из постановлений о помиловании. Он запретил мстителям появляться в западном крыле башни и так и не объяснил, по какой причине.

— Просто не хочу, чтобы вы туда ходили, там куча научного барахла для взрослых, — отрезал он.

Стив не дал Наташе расколоть его, но ей, конечно же, было жутко любопытно, что скрывает от них Тони. Поэтому пришлось нарушить своё расписание, чтобы проникнуть в западное крыло. Прокравшись по гладкому полу, она прислушалась и различила мягкий голос Пеппер — и другой, более юный, странно знакомый. Наташа на автомате порылась в памяти, припоминая, где же слышала этот голос раньше.

— Питер, это потрясающе! — Подкравшись ближе, Наташа различила нотки гордости в голосе Пеппер. — Я так горжусь тобой!

— Пасиб, мисс Поттс, — ответил юный голос, по всей видимости, Питера. — Мистер Старк помогал.

Наташа легко представила мягкую улыбку Пеппер, ту самую, которая появлялась на её лице, когда она гордилась своими собственными достижениями. У этой женщины было намного более доброе сердце, чем у большинства людей, с которыми встречалась Наташа. Пеппер снова заговорила, и на этот раз объявила, что уходит, затем раздался характерный удаляющийся стук каблучков по полу.

Когда Пеппер вышла, Наташа предположила, что в помещении остался только мальчик. Мгновение поразмыслив, она перестала скрываться и, завернув за угол, обнаружила сгорбившегося за столом парнишку с взъерошенными каштановыми волосами, сосредоточенно писавшего что-то в тетради. Как только она вошла, тот моментально обернулся и вытаращился на неожиданную гостью.

— Привет! — пискнул он, выпрямляясь.

— Привет, — сухо ответила Наташа.

Теперь она узнала голос — это был тот паучонок из аэропорта.

— Мисс… Романофф, верно? — парень вопросительно наклонил голову, вглядываясь в её короткие светлые волосы, которые когда-то были длинными и рыжими.

Наташа одобрительно хмыкнула, продолжая рассматривать Питера. Мальчик — на вид лет пятнадцати — поёжился под её взглядом, прикусил губу, завертел в руках жёлтую ручку. Рядом с ним на стойке лежал учебник по математике.

Он выглядел очень… молодо. Его щёки ещё сохраняли детскую округлость. Выражение глаз было по-детски наивным, когда он робко окинул её взглядом сверху вниз и обратно. Тони потащил ребёнка воевать в Германию. Закусив губу, Наташа едва удержалась, чтобы не сорваться и не прикончить Тони. Питер был ещё ребёнком. А Стив дрался с ним. Баки дрался с ним. Сэм дрался с ним. Трое здоровенных бойцов сражались с ребёнком. О, Тони, ты покойник.

— Вы… вам что-нибудь нужно? — спросил Питер.

Наташа стиснула зубы.

— Нет.

Питер вздоргнул и сжался от её тона. Заставив себя расслабиться, Наташа растянула кончики губ в ободряющей улыбке, чтобы успокоить парнишку.

Снова послышался стук каблуков Пеппер, затем раздался её поражённый вздох, когда она увидела Наташу и поспешила встать между ней и Питером, сверля Наташу суровым взглядом. Видимо, Тони рассказал ей свою версию событий.

— Наташа, я полагаю, Тони запретил сюда входить, — в голосе Пеппер послышались нотки предупреждения.

Наташа небрежно сунула большие пальцы в карманы.

— Упс, и впрямь. Я заблудилась. — Она натянуто улыбнулась и небрежно пожала плечами. — Пойду, пожалуй.

Пеппер прищурилась и хотя она всегда была добра к Наташе, сейчас она, кажется, её слегка недолюбливала.

— Пока, малыш-паучок. Пеппер.

* * *

Глубокой ночью Наташа, умиротворённо замершая у стойки с чашечкой божественно горячего кофе в руке, заметила, как Питер, в лучших традициях подростков, крадётся на кухню. На их кухню — на стороне мстителей. Грея о чашку с кофе свои руки (и душу), Наташа наблюдала, как Питер воровато оглядывается.

— Что ты тут забыл? — просипела она, едва отрывая кружку от губ.

Питер подпрыгнул, обернулся, взмахнув копной каштановых кудрей, круглые карие глаза ещё сильнее распахнулись от удивления. Одинокая тусклая лампа, едва освещавшая кухню, выхватила порез на его подбородке и синяк на виске. Питер смущённо улыбнулся, теребя край красной худи.

— Д-да так, — пожал он плечами.

Его глаза тревожно забегали, когда Наташа укоризненно посмотрела на него. После первой встречи Наташа пробила его (как любой здравомыслящий человек). Полное имя: Питер Бенджамин Паркер. Возраст: 15 лет — только что был день рождения. Учебное заведение: «Midtown Tech High school». Родители умерли, когда он был совсем маленьким. Живёт с тётей в её квартире.

Судя по дню рождения, ему было четырнадцать во время поездки в Германию — четырнадцать! Отчасти Наташа всё ещё была в ярости на Тони, а спросонья у неё внутри бурлило какое-то странное чувство. Ей хотелось завернуть этого ребёнка в одеяло и спрятать от всего мира, защитить. Это было очень похоже на материнское чувство. Что-то, чего Наташе не суждено было испытать.

Питер подавил зевок. Она вернулась к реальности.

— М-Могу ли я… — Питер махнул рукой в сторону стойки. — Я могу присоединиться?

Наташа дёрнула плечом. Секунду поколебавшись, Питер принял это за разрешение, сцапал пустую кружку и после недолгих поисков отрыл в шкафу банку горячего шоколада. Какое-то время он молча пил свой напиток рядом с Наташей в полной тишине, но постоянно ёрзал, пальцы выстукивали по кружке какой-то ритм…

В конце концов Наташа поставила свою кружку в раковину, чтобы Стив потом её помыл, и направилась по коридору готовиться к пробежке.

* * *

Спустя несколько недель Питер подошёл к ней, теребя рукав рубашки, нервно оглядываясь и пряча глаза. Качнулся на каблуках, прикусив губу.

— Выкладывай, Паркер.

Мальчишка не стал уточнять, откуда ей известна его фамилия, выпрямился и выпалил:

— Мненужнатвояпомощь!

Наташа приподняла бровь и подождала, пока Питер повторит.

— М-мне нужна твоя помощь, — повторил он медленнее. — Кое в чём.

— Так.

Питер кинул на ней единственный стремительный взгляд, затем уточнил:

— Мисс Поттс заблокировала от меня двери лаборатории из-за… одного инцидента, но у меня закончилось сырьë для паутины, и я не могу попросить мистера Старка, потому что он заблокирован тоже, а мисс Поттс я не хочу беспокоить. Так что я типа надеюсь, что вы можете помочь.

Наташа прекратила мыть посуду, одёрнула рукава рубашки, вытерла мокрые руки. Развернулась, скрестив руки на груди и кивнула.

— Которая лаборатория? — спросила она.

Питер заметно оживился, подпрыгнул, выпрямился и поманил её за собой. Он провёл её на ту часть, где ей было запрещено находиться. Шаги его были необычайно бесшумны для человека без специальной подготовки. Наташа предположила, что это было следствием укуса паука.

Наконец они остановились перед парой закрытых стеклянных дверей с паннелью управления.

— Я-я раньше открывал эту дверь, — проблеял Питер, — это было не так уж сложно, но это заняло у меня несколько часов, а мисс Поттс сказала, что скоро вернётся, т-так что..

Взмахом руки Наташа заткнула этот бессвязный поток, осмотрела паннель и спросила:

— Пятница?

— Да, мисс Романофф? — ответила ИИ, и если бы робот был одушевлённым существом, Наташа могла бы сказать, что в её голосе слышалась теплота.

— Могла бы ты открыть для меня дверь?

— Разумеется, мисс Романофф.

Питер уставился на неё так, словно она только что протянула ему Луну:

— Пятница слушается тебя больше, чем мистера Старка и мисс Поттс?

Наташа безразлично пожала плечами и усмехнулась, глядя, как двери разъезжаются в стороны.

— Некоторое время назад я установила пару своих протоколов безопасности. Тони пока не нашёл их и не отключил.

— Спасибо! — выкрикнул Питер, уже направляясь внутрь, по-детски прыгая от восторга на ходу.

* * *

С тех пор Питер стал чаще приходить к ней, по-прежнему теребил в руках край одежды и запинался на каждом слове. Но когда однажды он ввалился в её комнату странно тяжёлой походкой, Наташа мгновенно встревожилась.

Парень включил верхний свет, не дожидаясь, как обычно, разрешения. Если бы не её подготовка, Наташа бы ахнула, увидев Питера. На сбитом набок носу был небольшой порез, на губах красовалась ссадина. Крепко обхватив себя рукой за талию, другой рукой Питер помахал ей — очень неловко, и тут же поморщился и вздрогнул. Первое, что бросалось в глаза — то, что на нём не было его обычного супергеройского костюма. Он был одет в простую синюю майку и красную толстовку с капюшоном — помятые, изорванные и покрытые сажей.

— П-привет, мисс Романофф, — прохрипел он.

Наташа положила в книгу закладку и скатилась с кровати. Он схватила Питера за плечи, затем обхватила руками его лицо, повернула в одну сторону, в другую.

— Pauchonok, — пробормотала она, — что случилось?

Он нервно сглотнул.

— Я затеял драку посерьёзнее, чем был готов.

Она провела большим пальцем по порезу на щеке, проверяя его глубину и игнорируя гримасу Питера.

— Пошли, — Наташа провела его в ванную, усадила на стульчак унитаза и достала из-под раковины аптечку.

Она слегка подлатала его, начав с носа — который не был сломан, просто выглядел так на первый взгляд. Пересекающий его разрез оказался глубже, чем ей показалось, но всё же недостаточно глубоким, чтобы накладывать швы. Питер вздрогнул, когда она продезинфицировала рану, и слегка застонал от боли. Наложив пластырь в виде бабочки, Наташа стянула края и зафиксировала.

Потом она обработала рану на щеке и наложила ещё один пластырь. Питер потянулся почесать, но Наташа шлёпнула его по руке.

— Сейчас осмотрю твои рёбра, хорошо? — спросила она и дождалась его кивка, прежде чем ощупать рёбра.

К счастью, они не были сломаны. Когда Питер только вошёл, Наташа подумала, что ей придётся иметь дело с множеством сломанных костей.

— Что случилось с твоим костюмом? — спросила она, тыкая пальцем в синяк на плече, который уже становился желтовато-сиреневым.

Питер поджал губы и ответил:

— Он забрал его.

Наташа скрипнула зубами.

— Я верну его.

Она убьёт Тони.

Мальчик кивнул. Мокрые от дождя кудри прилипли к его лицу. Он сполз с её унитаза, тихо пробормотал слова благодарности, выключил свет и ушёл.

* * *

Через несколько дней Питер пришёл в тренажёрку, одетый в спортивные шорты и футболку. С трудом спрятав зевок в сгибе локтя, он подошёл поближе. Порез на носу уже зажил, что Наташа списала на ускоренную регенерацию.

— Чем будем заниматься? — спросил он.

— Тренироваться, — ответила она, схватила его за руку и сделала бросок через плечо.

Питер ударился о землю с визгом:

— Что это значит?

Откатившись, мальчишка вскочил на ноги, взъерошенный и настороженный.

— Никогда не теряй бдительности, — сказала она и сделала шаг ближе. Питер отскочил. — Ударь меня.

Питер распахнул глаза и замотал головой. Наташа наклонила голову набок.

— Почему нет?

— Я-я не хочу п-причинить вам боль, моя сила так выросла, ч-что…

С лёгкой усмешкой Наташа прервала его:

— Питер, я уже давно занимаюсь этим. Если ты сможешь ударить меня, я буду впечатлена.

После недолгих уговоров Наташа убедила его попытаться ударить. Он не смог ни разу добраться до неё, и хотя его глаза были на мокром месте, он ничем не выдал разочарования. В конце концов Питер был весь мокрый от пота, а по лбу Наташи медленно ползла одинокая капелька.

— Так нечестно, — тяжело вздохнул Питер.

Она мягко улыбнулась

— Жизнь несправедлива, pauchonok.

* * *

Спустя три недели тренировок Питер делал явные успехи. Но улучшались не только боевые навыки Питера — улучшались и её отношения с этим ребёнком. Не то, чего она ожидала. Наташа не предполагала, что придётся иметь дело с детьми. Дети были продолжением любви. Наташа была создана не для любви.

Несмотря на устрашающее досье и кличку, которую Наташа сама себе придумала, Питер смотрел на неё как на святую. Со стороны могло показаться, что любимое занятие мальчишки, невзирая на осуждающие взгляды Тони — следовать за ней на половине мстителей повсюду, куда бы она ни пошла.

Она одёрнула кожаную куртку, разгладила несуществующие морщинки одежды. Осторожно постучала в дверь квартиры Питера. Его тётя, Мэй, пригласила её на обед, когда поняла, сколько Наташа сделала для его безопасности.

(Хотя Наташа считала, что одной из причин является также желание тёти Мэй убедиться, что она не опасна — в конце концов, её совсем недавно убрали из розыска.)

Дверь распахнулась, мордашка Питера возникла в дверном проёме. Он пригласил Наташу внутрь, щебеча слова приветствия. В воздухе витали запахи спагетти и чесночного хлеба.

На кухне стояла женщина в жёлтой безрукавке и джинсах совсем как у Наташи, её русые волосы были собраны в простой пучок. Занятая какими-то кухонными делами, она пританцовывала и напевала.

— Тётя Мэй, — позвал её Питер, — это мисс Романофф.

Наташа улыбнулась.

— Питер, сколько раз повторять: просто Наташа.

— Приятно познакомиться! — поспешила к ней Мэй, на ходу вытирая руки полотенцем и протягивая одну. — Питер говорит о вас не переставая.

Её рука казалась мягкой в жёстком Наташином рукопожатии.

— О, правда?

Она обернулась на яростно краснеющего мальчика.

— Тётя Мэй!

Обе женщины прыснули со смеху. Мэй усадила её за стол, велев дожидаться, пока ужин будет готов.

Остаток вечера прошёл гладко, если не считать, что Мэй устроила ей мини-допрос. Наташу восхитила храбрость женщины, бросающей вызов Чёрной вдове, но позабавили вопросы и скрытые угрозы. Питер всё время краснел, безуспешно пытаясь остановить свою тётю.

В конце концов, провожая Наташу, Мэй поймала и сжала её руку:

— Если вы не против, приходите снова на следующей неделе, в этот же день…

Наташа ответила моментально:

— С удовольствием.

* * *

Наташе казалось, что это лучшая пора в её жизни со времён той грешной Красной комнаты. Визиты к Мэй и Питеру стали настолько привычными, что Наташа несколько раз оставалась там на ночь. Хотя Тони протестовал против этого, Мэй сказала, что Наташа для Питера важнее.

Буквально на прошлой неделе, когда Тони был в башне, Питер пришёл за помощью к Наташе. К ней. Не к Тони. Не к Мэй. Не к Пеппер. К ней. Она в жизни не думала, что когда-нибудь её грудь будет так распирать от гордости.

А когда она узнала, что Питер запрыгнул с Тони на корабль пришельцев, её сердце чуть не разорвалось, и с тех пор она вряд ли поспала хотя бы пару часов подряд.

(Она нутром чуяла, что он ушёл. Но отрицание — привычная для неё модель поведения, и она продолжала искать Питера и Тони, заручившись поддержкой Капитана Марвел. У неё кровь стыла в жилах при мысли о том, что Питер ушёл. Елены к этому времени уже не было в живых, и она не могла позволить себе потерять ещё одну часть своей семьи.)

Жёлтый светящийся штрих, доставивший корабль на землю, превратился в человека — в натянуто улыбающуюся Кэрол. Когда трап опустился, Наташа подбежала к Стиву. Тони вышел наружу, хромая и пошатываясь, и уцепился за Стива.

Наташа лихорадочно осматривала корабль, пока не встретилась глазами с усталым взглядом Тони. Тот бормотал что-то, что мог слышать только Стив, но не отводил от неё глаз. Она не проронила ни слова, и Тони повторил громче:

— Я потерял его.

Сердце ухнуло куда-то вниз, скатилось по рёбрам прямо в бездну. Она схватилась за живот, чтобы её не вытошнило прямо на траву. Помогла Тони зайти в башню. Никто не знал о её отношениях с малышом-пауком, только Тони.

Наташа оставалась стоять в углу, словно на автопилоте. Тело отказывалось двигаться, хотя умом она понимала, что нужно шевелиться, помочь Тони, но Стив с Кэрол опередили её.

Когда все разошлись, Наташа подошла к Тони. Тот обернулся, и его взгляд смягчился.

— Он… — она тяжело сглотнула. — Он умер?

Тони покачал головой, сгрёб ворот футболки дрожащими пальцами.

— Распылился.

Наташа кивнула, поджала губы, чтобы удержать мерзкий всхлип, грозивший вырваться из её горла. Ноги несли её в её комнату, а в груди ворочалось горе, сжимая сердце, дробя его. Мальчик-паук ушёл.

Её pauchonok ушёл.

Оцепенев, она сидела на кровати, окаменевшее сердце едва ворочалось в груди. Боже, ей же придётся рассказать обо этом Мэй.

(Самым нелепым моментом всей этой истории была мысль, что у неё есть шанс вернуть его. Крохотная крупица надежды, что она сможет вернуть Питера, и Елену, и Ванду, и Баки, и всех остальных.)

Она отправилась рассказать обо всëм Мэй.

* * *

Питер оглядел поле битвы, на котором Тони принёс свою жертву. По его щекам непрестанным горячим потоком текли слёзы. Убитая горем Пеппер повисла на нём.

Хотя опасность уже миновала, его паучье чутьё всё зудело. Осторожно освободившись от объятий Пеппер, он с трудом отвёл взгляд от гаснущего реактора и начал осматривать поле боя, сам не понимая, что ищет. Что-то было не так, он это чувствовал.

Ванда была здесь, Стив был здесь, Пеппер была здесь. Стив, Сэм, Тор были здесь, доктор Стрэндж был здесь, Наташа была…

Где Наташа?

Питер обернулся вокруг себя, рыская глазами. Где Наташа?

Где короткая светлая стрижка? Пронзительный взгляд удивительных зелёных глаз, видевших его насквозь? Добрая улыбка и руки, приглашающие его в объятия?

Где Наташа?

Он не видел её лица — как и у остальных, оно должно быть перепачкано сажей. Не видел её приметного супергеройского комбинезона.

Она не могла уйти. Где Нат?

Напрочь забыв о теле Тони, Питер подбежал к Стиву, отчаянно схватил его за плечи и начал трясти, игнорируя его гримасу.

— Где Нат? — голос Питера надломился.

Стив посмотрел на него снизу вверх больными глазами, потом медленно покачал головой.

— Нет, — прошептал Питер. — Нет. Где Нат?

Он повернулся к ближайшему человеку — Ванде — и повторил вопрос.

— Питер, милый… — безжизненный голос Ванды смолк.

Скрипучий голос Клинта был полон сожаления:

— Она пожертвовала собой.

— Нет.

Еле сдерживаемый всхлип вырвался из груди. Он упал на колени, качнулся вперёд. Чьи-то сильные руки — наверное, Стива — обхватили его, не давая упасть. По лицу ручьями текли слёзы. Большая ладонь успокаивающе гладила его по спине — слишком сильно, давяще, но он не мог заставить себя пошевелиться. Голос, шептавший что-то ему на ухо, был мягче, чем у Стива, но Питер не в силах был заставить себя вслушаться в смысл слов, и лишь одна мысль билась в его голове.

Наташа и Тони ушли, и он никогда не сможет их вернуть.