Добро пожаловать, господин Кот, или Блохастым вход воспрещен (гет)

— А ну кыш отсюда! — Элинор швырнула в запрыгнувшего на стол большого черного кота туфлей. Зверюга с ловкостью бывалого уличного бойца увернулась и спрыгнула на пол. Уходить, впрочем, не спешила. Отбежав на приличное расстояние, кот сделал еще круг по комнате и, вместо того чтобы выбежать из губернаторских покоев, шмыгнул в спальню, где запрыгнул на кровать и немедленно устроился на подушке.

— Пошел вон! — в кота полетела вторая туфля. — Вудс придет в ярость, если ты понатащишь в постель блох.

Кот невозмутимо спрыгнул с широкой кровати и спрятался под ней.

— Ну что ты с ним сделаешь! — Элинор, уперев руки в боки, гневно смотрела на наглую тварь, устроившуюся под кроватью. Как будто других забот у неё мало: вот, пожалуйста, господин Кот явился обследовать губернаторскую спальню.

Вообще-то кота звали Мистер Гиббс, и никто уже не помнил, как он в Нассау появился, но Вудс вряд ли бы обрадовался такому гостю. А уж у него-то точно забот и без блохастых котов в спальне хватало: пираты Флинта, Тич, жаждущий её, Элинор, голову, эти невесть откуда взявшиеся беглые чернокожие с того острова. Еще и Чемберлен на днях объявил о своем намерении отплыть, прихватив с собой часть кораблей — де у него приказ оставить Нью-Провиденс, корабли Королевского флота нужны в другом месте. А Вудсу, чтобы подавлять пиратское восстание против английской власти, они не нужны, ну да.

Будь Элинор в прежнем пиратском Нассау, а кот — в её таверне, ей было бы совершенно все равно, куда он залезет, лишь бы на её бухгалтерские книги не ссал, но у этих чистеньких благовоспитанных англичан наверняка все совершенно по-другому. Элинор пыталась учиться манерам, принятым в их кругу, раз уж она теперь советница губернатора официально, а неофициально — любовница, но вот поинтересоваться, как они относятся к грязным уличным котам, в голову не пришло.

— Что-то случилось, мэм?

Ну до чего же эта горничная-шпионка тихо ходит, прямо как подкрадывается. Неудивительно, что испанцы её завербовали — у миссис Хадсон явный талант.

— Мне нужна швабра.

— Мэм?

— У нас под кроватью кот. Блохастый кот, — зачем-то уточнила Элинор. — Если вы не хотите, чтобы все белье здесь пришлось заново стирать, советую быстро принести швабру. Ползать по полу, чтобы выгнать эту тварюгу, я не собираюсь.

К её удивлению, миссис Хадсон, вместо того чтобы отправиться за шваброй, подобрала юбки и, опустившись на колени, заглянула под кровать.

— Кис-кис-кис, — горничная протянула к коту руку, и тот, мявкнув, потерся о её ладонь мордой, как будто они с миссис Хадсон старые знакомые. — Какой красавчик!

У «красавчика» было порвано одно ухо и на морде под глазом виднелся заживший след от укуса — это Элинор помнила еще с тех времен, когда Мистер Гиббс часто околачивался возле таверны.

— У него блохи, — напомнила она. — Губернатору не понравится...

— У половины прислуги блохи, — отмахнулась миссис Хадсон с видом человека, смирившегося с неизбежным злом. — Включая миссис Хоббс, кухарку.

— Лично проверяли?

— Нет. Но одна прыгнула мне в суп, когда миссис Хоббс наливала его мне. Прямо с её рукава. Дьвольски прыгучие твари, — скривилась миссис Хадсон.

Элинор со стыдом осознала, что даже не приглядывалась. Слишком много было забот сразу по прибытии и после, когда история с испанскими сокровищами приняла дурной оборот, чтобы переживать из-за опрятности прислуги — куда больше Элинор заботило, не затаился ли среди слуг шпион Флинта. Она привыкла, что в Нассау люди чистотой не отличаются, да и сама ведь, будучи некоронованной королевой острова, ходила в дырявых чулках. У англичан с их париками, мундирами и озабоченностью приличиями все должно быть как-то по-другому, по умолчанию считала Элинор. С тех пор как она заключила союз с Вудсом, весь её мир разделился на две очень разные половинки, и она пока не очень понимала, как с этим существовать.

— Губернатор будет в ужасе, — издала она нервный смешок. — Мало нам пиратов, так еще и блохи.

Вудс с его любовью к цивилизации и чистоте — он такой аккуратный в своих лондонских нарядах — к блохам у прислуги наверняка отнесется как к преступлению похуже пиратства. Странно, что он до сих пор не обратил внимания.

— Губернатору все равно, но он часто моется, если вы не заметили, — пожала плечами миссис Хадсон. — Английские моряки тоже ведь не образец чистоты, на некоторых простых матросов смотреть страшно. Мой муж, когда приходил из плавания, всегда первым делом просил приготовить ему ванну. Ванну и пудинг на ужин, — в голосе миссис Хадсон появились ностальгические нотки.

— Он давно умер? Ваш муж? — Элинор знала, что миссис Хадсон вдова, но о деталях прежде не спрашивала — уж больно неприязненно, на грани высокомерия, держалась с ней нанятая Вудсом горничная. Правда, в последнее время миссис Хадсон как будто к ней потеплела. Кажется, только она и Вудс не прониклись к Элинор неприязнью после казни Чарльза Вейна. Поразительно, сколько друзей появилось у одного из самых грубых и жестоких пиратов в Нассау, стоило ему умереть.

— Питер погиб во время кругосветной экспедиции, когда плавал с капитаном Роджерсом. Переживи он тот бой с испанским галеоном — успел бы почувствовать себя героем. Кис-кис-кис! Хороший котик! — миссис Хадсон почесала Мистера Гиббса за ушком. — Пойду принесу молока.

— Молока? — шокированно уставилась на неё Элинор.

— Для кота.

— Но не собираетесь же вы... — в таверне Мистера Гиббса часто подкармливали (точнее, позволяли таскать остатки еды со столов), но то, что чистенькая, цивилизованная до кончиков ногтей особа вроде миссис Хадсон — она даже книжки читает! — может кормить блохастых уличных котов, не укладывалось у Элинор в голове.

— Кошки приносят удачу, — мягко улыбнулась в ответ горничная. — Они ловят крыс.

* * *

Вернувшись с обхода улиц, Вудс перебирал в уме, какие еще неприятные дела на сегодня остались. Он надеялся заниматься на Нью-Провиденсе более мирными вещами, но стараниями упрямцев из числа пиратов обстановка на острове быстро накалилась. Теперь приходилось одновременно сражаться с объединенными силами пиратов и маронов, засевших на считавшемся необитаемым острове неподалеку, и ловить врагов у себя под носом, в Нассау.

К своему удивлению, Вудс застал Элинор и миссис Хадсон сидящими на кровати у него в спальне. У горничной на коленях вольготно устроился огромный черный кот. У него были белая грудка и белые кончики лап, и он сытно щурил желтые глазищи.

— Что тут происходит?

— Поглядите, вылитый Самсон, — радостно сообщила миссис Хадсон, указывая на кота. Элинор сделала страшные глаза. По крайней мере, с облегчением отметил Вудс, она выглядит не такой напряженной, как в обычно в последние дни. Элинор, конечно, старалась держать лицо и не подавать виду, насколько ей тяжело, но неприятные последствия её решения казнить Чарльза Вейна в Нассау, вместо того чтобы отправить в Англию или хотя бы в Порт-Ройял, изрядно им аукнулись. Тут вам и Тич, решивший присоединиться к силам Флинта, и с новой силой вспыхнувшая нелюбовь к Элинор среди местных. Последствия им придется разгребать долго.

Вудс внимательно оглядел кота, радуясь возможности поговорить о чем-то более безобидном, чем казни, сражения и украденные пиратами испанские сокровища. Кот, в свою очередь, не менее пристально осмотрел Вудса, не переставая лениво щуриться. Закончив, они остались довольны друг другом.

— Действительно, — согласился Вудс. — Очень похож.

Самсон был корабельным котом в той злосчастной кругосветной экспедиции, когда погиб брат Вудса. Покойный муж миссис Хадсон, тоже убитый во время боя с испанским галеоном, в старом разбойнике, помнится, души не чаял, и кот платил ему тем же. Когда после рокового боя они пересекали Тихий океан, котяра неприкаянно крутился по каюте Вудса и приносил ему в зубах крыс, как будто это могло помочь им обоим унять боль потери. По окончании плавания усатый прохвост ушел на пенсию на сушу и заделал котят соседской кошке. Сейчас они уже должны были вырасти в таких же наглых вальяжных котов. Где бы ни был сейчас Самсон, ему в том плавании точно повезло больше, чем Вудсу: его не преследовали призраки убитых (разве что убитых крыс, но какого кота этим напугаешь) и не приходилось гадать, кто еще решит напомнить о совершенных в прошлом ошибках. Свидетелей можно убить, но слухи разносятся быстро.

Кот спрыгнул с колен миссис Хадсон и потерся о сапог Вудса. Здоровенный и потрепанный жизнью, кот казался еще полным сил и был прямо на диво дружелюбен. На морде у него красовался шрам. «Тоже не повезло в драке?» Вудс прямо таки ощутил, как начинает чесаться его собственный шрам на щеке — память о бое с испанским галеоном.

— А крыс ты умеешь ловить также хорошо как Самсон? — наклонившись, Вудс потрепал кота за загривок. Тот, к его удивлению, довольно заурчал в ответ и задрал морду кверху. Встретившись с золотистым взглядом кота, Вудс невольно улыбнулся.

— У него блохи, — флегматично предупредила Элинор. — И он успел полежать на твоей кровати.

Чертовски мило с её стороны было заботиться о чистоте — сама она вряд ли к такому привыкла, живя среди пиратов.

— Правда? — Вудс подхватил котяру на руки. — Что ж, по крайней мере, он кажется умнее, чем мистер Сомс. Сегодня я видел на парике у Сомса пару этих тварей, но не стал ему ничего говорить. Возможно, ловля блох отвлечет его от высказывания мне недовольства в губернаторском совете.

Элинор прыснула со смеху.

— Его зовут Мистер Гиббс, он старожил Нассау. Кажется, ты ему нравишься.

— Хоть кому-то я здесь нравлюсь. Правда, Мистер Гиббс? — в ответ раздалось громкое урчание. — Вы считаете меня злодеем, Мистер Гиббс? — снова урчание. — Это значит да или нет?

— Не знала, что ты любишь кошек.

— Скорее, кошки любят меня, — пожал плечами Вудс. — В отличие от людей.

Это была полуправда: в отличие от людей, кошки его не разочаровывали. Люди были слишком подвержены мелким страстишкам, им не хватало спокойного величия хвостатых охотников на крыс.

— Я принесу Мистеру Гиббсу подстилку, — вскочила миссис Хадсон и деликатно выскользнула за дверь. Как всякая вышколенная прислуга, она хорошо чувствовала, когда лучше оставить хозяев одних.

— Подстилку? — Элинор вытаращилась вслед горничной совсем уж недоуменно. Нечасто Вудсу доводилось видеть её настолько удивленной. Если подумать — то вообще ни разу прежде. С тех пор как они отплыли на Багамы, это Элинор была той, кто рассказывал ему секреты местной криминальной кухни, а он внимательно слушал, понимая, как ценна любая информация об острове, где ему предстоит быть губернатором.

— Ну, ему же надо где-то спать, — пояснил Вудс. «Она не понимает». Он не был уверен, что сможет ей объяснить, хотя, если разложить на составляющие, все казалось простым до колик. Но тогда пришлось бы поведать слишком много такого, говорить о чем он был еще не готов.

Элинор открыла рот. Потом закрыла. Ей явно хотелось много чего сказать, и скорее всего — в неподобающих приличной даме выражениях. Наконец нешуточное потрясение на её лице сменилось принятием.

— Ладно, я поняла, — вздохнула она. — Вы, цивилизованные люди, говорите одно, а делаете совершенно другое. Я думала, ты не любишь беспорядок и грязь. Этот кот весь в блохах и привык таскать еду со столов. Если ты позволишь ему жить в доме, приготовься делить с ним свой обед. И к тому, что он будет притаскивать тебе крыс в постель. Мне-то все равно, я в пиратском Нассау и не такому привыкла, но ты же у нас весь мистер Чистота и Опрятность.

— Конечно, я не люблю беспорядок и грязь, — согласился Вудс и почесал кота под подбородком. «И того и другого в Нассау хватает, и мне предстоит немало работы, чтобы очистить этот город и этот остров от скверны». Урчание в ответ стало громче. — Правда, Мистер Гиббс?

Отрадно было встретить здесь хоть одно существо, которое, кажется, ему искренне радо. Город, притаившийся как в засаде за стенами дома, казался угрожающе недружелюбным.

— Господи, ты серьезно? — покачала головой Элинор.

— Что тебя смущает?

— Просто казалось, что я поняла ваши правила игры, а на самом деле ничего про них не знаю. Или про тебя.

«Однажды я ей расскажу. Но, Господи, не сегодня». Внезапно нахлынувшие воспоминания были слишком тягостны.

— Это всего лишь кот. В конце концов, когда мы с тобой впервые встретились в камере Ньюгейта⁽¹⁾, ты тоже чистотой не отличалась. Уж не розами благоухала, — Вудс попытался обратить все в шутку.

— Ну спасибо! — Элинор стукнула его ладонью в грудь. — Кота тоже посадишь в бадью с водой и прикажешь миссис Хадсон его отмыть?

— Вряд ли он это оценит, — Вудс выпустил кота, и тот отправился изучать вид из окна с широкого подоконника.

Элинор проводила Мистера Гиббса взглядом.

— Помяни мое слово, эта наглая тварь припрется спать к нам в постель.

— Не думаю, что он нам помешает.

Элинор фыркнула.

— Мне-то нет. Но не жалуйся потом, что Мистер Гиббс за нами подглядывает.

— Не буду, — пообещал Вудс.

— Что-то не верится.

— Честно-честно.

— Правда? Ладно, я проверю, — Элинор принялась расшнуровывать платье. — Мистер Гиббс, отвернитесь! А ты смотри на меня, а не на кота!

Мистер Гибсс, как назло, воззрился на них с крайним любопытством.

Вудс не выдержал и рассмеялся.

— Да к черту! — Элинор сделала шаг к окну. — Пойду выкину его за дверь. Поспит на кухне.

— Не надо, — удержал её Вудс. — Ты сегодня впервые за много дней не такая мрачная — и все из-за кота.

— Да ты вообще-то тоже впервые смеешься бог знает за сколько времени, но...

— Оставь его, — прошептал Вудс, целуя Элинор в губы, — Кошки приносят удачу.

Мистер Гиббс подтверждающе мявкнул на подоконнике.

«Хотелось бы мне верить, что это правда».

1) Главная тюрьма Лондона на протяжении 700 лет, с 1188 по 1902.

Вернуться к тексту