Шеф, она все уронила! (джен)

— Что скажешь, Моро?

— Думаю, она идеальна.

Коридор на втором этаже торгового центра, ведущий к туалетам, — не то место, где люди задерживаются надолго и внимательно смотрят по сторонам: даже выискивая потерянного спутника, они не проявляют интереса ко всем остальным. Двое мужчин в классических костюмах, что-то обсуждающие у окна — очевидно, в перерыве между делами и встречами, — не привлекали никакого внимания. Бинокли в их руках не было видно за спинами.

Окно выходило на боковую стену Лионского университета имени братьев Люмьер⁽¹⁾ — прямо на широкие окна столовой. Перед прилавком уже пять минут стояла девушка — к счастью для остальных посетителей, последняя в очереди. Она никак не могла выбрать обед: попросила сначала омлет, потом пирожок, затем снова передумала и указала на сэндвич. С накренившегося подноса съехала салфетка. Девушка подхватила ее, едва не уронив сэндвич, наконец забрала свой заказ, кое-как расплатилась, путаясь в смятых купюрах, получила сдачу монетами и выронила одну на пол. Поколебавшись, решила не поднимать и отошла к бойлеру с водой. Обожглась, наливая кипяток в чашку, но наконец справилась с заваркой чая и отошла к столику. Собеседник Моро сдерживал смех.

Моро еще немного понаблюдал, как девушка обедает. Во время еды с ней ничего не приключалось, но, устраиваясь за столом, она уронила сумку.

— Когда у нее закончатся занятия? — спросил он, возвращая бинокль.

— Через полтора часа. Как раз успеешь прочитать досье.

— Отлично.

* * *

— Мадемуазель Жаклин Перрен!

Жаклин повернула голову на негромкий оклик. Чуть впереди, на скамье, мимо которой лежал ее путь к воротам университета, сидел мужчина средних лет в темно-сером костюме и черных очках. Ему было лет сорок или пятьдесят — Жаклин неважно определяла возраст: тридцатилетние казались ей взрослыми, а все, кто старше сорока, — очень взрослыми. Она подошла и поздоровалась, пытаясь вспомнить, кто из преподавателей и почему может ею интересоваться.

— Садитесь, мадемуазель Перрен, нам нужно поговорить.

— Вы из деканата? — Жаклин поставила сумку на колени, вспомнила, что уронила ее в столовой, и поспешно убрала с колен на скамейку.

По лицу ее собеседника скользнула тень улыбки:

— Нет, я предлагаю вам работу.

— Ничего себе! — Было бы здорово, к концу третьего курса уже пора задумываться о работе. Жаклин и задумывалась, и эти мысли неизменно приводили ее в уныние. Чем заниматься со своей специализацией по средневековой французской литературе, она слабо представляла. — А почему мне?

— Потому что вы для нее идеально подходите.

Жаклин посмотрела на работодателя с сомнением. С позиции здравого смысла она не могла представить работу, для которой идеально подходит. Более вероятным казалось, что она вообще ни для какой работы не подходит.

— А что это? — наконец спросила она.

— Должность секретаря руководителя отдела крупной компании.

Сказав это, собеседник умолк. Жаклин честно подождала продолжения, но он, видимо, считал, что сообщил исчерпывающую информацию.

— Может, вы расскажете что-нибудь еще, чтобы я могла обдумать свое решение? — предложила она.

— Вам это не понадобится, — мужчина покачал головой. — Это предложение, от которого вы не сможете отказаться.

— Ух ты! Как в «Крестном отце»?

Незнакомец чуть замешкался с ответом.

— Должен признаться, мадемуазель, я ожидал другой реакции.

— Но это же круто — работать на ма…

— Мадемуазель, — с нажимом произнес собеседник, и Жаклин тут же умолкла. Правда, только на секунду — и с энтузиазмом продолжила:

— Как в кино!

— Хорошо, — на этот раз мужчина улыбнулся явственнее. — Я отвезу вас домой и расскажу все, что вам нужно знать.

— Хорошо, — кивнула Жаклин, вставая. — Я живу на…

— Я знаю.

* * *

— Я все еще не знаю, как вас зовут, месье, — немного смущенно заметила Жаклин, когда ей открыли переднюю дверь автомобиля. «С ума сойти, — мелькнуло у нее в голове. — Разговаривать с настоящим мафиози, да еще таким вежливым, прямо как в кино!»

— В машине, мадемуазель Перрен, — отозвался тот.

— Называйте меня Жаклин, а то очень непривычно, — она юркнула в салон… ну, юркнула бы, если бы была не Жаклин Перрен, а, например, Маргаритой Дюбуа. Жаклин же неловко забралась внутрь — ездить в автомобиле ей доводилось нечасто, а рядом с водителем тем более, — и опять уронила сумку, на этот раз себе под ноги. Осторожно затворив дверь, услышала «Дверь не закрыта», попробовала снова — с тем же успехом, на третий раз хлопнула от души.

— Теперь закрыта, но можно и поаккуратнее.

— Так вам не угодишь, — нахохлилась Жаклин. — Ни вам, месье, ни вашей машине. Так как вас зовут?

— Морó, но называть меня так можно только наедине или если я разрешу. При свидетелях — придумайте сами. И пристегнитесь.

— Вы соблюдаете правила? Вы же мафиози!

— Когда нет необходимости их нарушать. К тому же я хочу вас доставить живой. Учитывая ваши таланты, осторожность не повредит.

— Какие таланты?

— Влипать в неприятности, — лаконично отозвался Моро. Он не отрывал взгляда от дороги, пока Жаклин возилась с ремнем. Наконец она устроилась удобно и попросила:

— Месье Моро, лучше говорите мне «ты». А то звучит как-то… немножко пугающе. Как будто вы собираетесь меня отчитывать.

Моро на секунду оторвался от дороги:

— А если я буду называть тебя на ты, больше ничего тебя пугать не будет?

Жаклин пожала плечами.

— Нет. Вы не выглядите агрессивным. И вы наняли меня на работу, значит, я вам нужна.

Моро хмыкнул, но ничего не сказал. Остановились на светофоре.

— Можно я буду звать вас месье Рено? — спросила Жаклин.

— Надеюсь, не в честь автомобиля?

— Нет, в честь актера Жана Рено. Вы на него чем-то похожи. Он играет таких благородных и мрачных… — Жаклин замялась, подыскивая обобщающее слово, но не нашла, — ну, иногда преступников, иногда наоборот полицейских. Например, в фильме, где он играет киллера, и у него умственно отсталый напарник…

Со стороны водителя долетел смешок.

— Нет, спасибо. Называй меня Дюпоном.

— Это некрасиво, — возразила Жаклин. — И вам не идет.

— Не идет?- Моро поднял брови. Жаклин с сожалением отметила, что поднимать одну бровь, как в книгах, он, видимо, не умеет.

— Звучит слишком тяжеловесно, — объяснила она. Моро пожал плечами и тронулся — наконец загорелся зеленый. Жаклин поразмыслила и предложила: — Давайте вы будете Венсаном.

— У этой фамилии тоже есть какой-то глубокий смысл? — уточнил Моро.

— Нет, просто красиво звучит.

— Тогда согласен.

— А вы француз или сицилиец?

— По-твоему, я похож на сицилийца? Мы не в кино.

— Жан Рено тоже не похож на испанца!⁽²⁾ — возразила Жаклин. — По нему и не скажешь.

— Хватит с меня твоего Рено. Боже правый, едем десять минут, а я уже устал от твоих вопросов. Считай, что профотбор ты прошла. Дважды.

— В смысле?

— Я уж думал, что работа тебя не интересует, а только на кого я похож, — Моро неожиданно свернул на парковку в квартале от дома Жаклин. — Теперь как раз можно поговорить. Не под твоими окнами, — пояснил он, увидев, что она опять собирается спрашивать. — Теперь слушай и не перебивай. У нашего клана есть конкурент — другой клан. — К разочарованию Жаклин, никаких звучных фамилий он не назвал. — Им принадлежит крупнейшая текстильная компания в городе «Лионский шелк»⁽³⁾. Мы хотим, чтобы дела у них шли похуже, но без нашего прямого вмешательства. Поэтому ты устроишься к ним секретаршей. Мы долго искали подходящего человека, пока не нашли тебя.

— Что значит — подходящего? — спросила Жаклин, решив, что раз Моро сделал паузу, значит, она не перебивает. Звучало очень лестно, но подозрительно непонятно.

— Такого, что шагу не может ступить, не влипнув в какое-нибудь происшествие, — сообщил Моро.

Звучало довольно обидно, но зато очень точно.

— Значит, это и есть мой талант… — протянула она.

— Зато в нем тебе нет равных, — утешил Моро.

— А что конкретно я должна делать, чтобы им навредить?

— Ничего. Просто ходи на работу и пытайся ее выполнять. Этого будет достаточно.

* * *

Приближался конец июня, в разгаре была подготовка полугодового отчета, и тут секретарша главного офиса «Лионского шелка» сломала правую руку. Возвращение полной работоспособности обещали месяца через два.

«Лионский шелк» подал объявление о срочной вакансии, и план перешел на следующий этап. Трое мужчин и две девушки из клана несколько дней дежурили на подступах к офису «Лионского шелка» на восьмом этаже бизнес-центра, разными способами отваживая кандидаток. Нескольких отпугнули рассказы Мадлен и Анриетты, которые «возвращались с собеседования» и бурно возмущались ужасным условиям и невменяемым руководством, у других рвались сумки и ломались каблуки, одна растянула ногу, еще две подвернули — стеклянные шарики на полу и натянутая поперек дороги леска действовали безотказно, но применять их было трудно из-за обилия посторонних людей. Одну из претенденток Жерар пригласил в кафе и просидел там с ней два часа, а потом клялся Бертрану, что спасал дело, иначе она бы непременно вспомнила изначальную цель и вернулась, хотя всем было ясно, что причина не только в этом.

На третий день в офис, где, и без того измученные отчетами, работники сбились с ног без отлаженной системы связи между отделами, пришла одна-единственная кандидатка — Жаклин Перрен. Группа Бертрана продолжала для верности дежурить в здании еще несколько дней, но «Лионский шелк» беспечно принял в свои ряды троянского коня — или, с учетом вида и возраста Жаклин, скорее троянского пони. Вот как это произошло.

* * *

Моро позвонил через несколько дней после того единственного разговора. Жаклин уже успела сдать последние экзамены и сообщить родителям, что нашла работу и на лето остается в Лионе.

— Алло! — она схватила телефон, на экране которого высветилось «месье Венсан».

— Через десять минут встречаемся там же, где расстались, — бросил Моро и отключился. Жаклин кинулась собираться.

На месте она была через пятнадцать минут.

— Где ты пропадала? — спросил Моро, когда она устроилась на соседнем сиденье.

— Да все время что-нибудь случается, — раздосадованно буркнула Жаклин. Моро нечего было возразить: она демонстрировала свое главное качество.

— Ладно. Завтра ты идешь на собеседование. — Моро протянул ей бумажку с адресом, и Жаклин задумчиво на нее уставилась.

— Что ты ее гипнотизируешь?

— Я пытаюсь понять, где это, — объяснила Жаклин.

Моро возвел глаза к зеркалу заднего вида.

— Ты три года живешь в Лионе и до сих пор не знаешь?

— Как будто у меня есть время на экскурсии! — возмутилась она.

Моро вздохнул.

— Я отвезу тебя, а ты запоминай дорогу. Как добраться на автобусе, сама разберешься.

Жаклин кивнула без видимого энтузиазма. Моро вырулил со стоянки и повел машину не слишком быстро, чтобы она успевала сориентироваться.

Через некоторое время, однако, он заметил, что Жаклин хотя и притихла, но смотрит не на дорогу. Повернулся, почувствовав взгляд, и спросил, что такого интересного она нашла у него на лице, что завтрашний маршрут этому проигрывает.

— Вы похожи на коня, — сообщила она.

— О господи.

— У вас глаза такого интересного цвета. Почти лиловые. У лошадей ведь лиловые глаза? Я читала.

— Разные. Как и у людей. С чего ты взяла, что у меня глаза лиловые? Ты что, еще и дальтоник?

Жаклин ничуть не обиделась:

— Еще скажите, что вон та кошка не зеленая, — она указала на кошку, умывающуюся возле клумбы.

— Конечно, нет! Она серая.

— Это у вас костюм серый. А кошка не серая. Она немножко серая, а немножко бурая, и с болотным оттенком. Поэтому я говорю, что зеленая.

— Кошки зеленые, глаза лиловые… С тобой с ума сойдешь.

— Вам ведь это от меня и нужно, верно? — Жаклин заулыбалась.

— Ты должна сводить с ума не нас, а Таффанелей. Нечего на нас тренироваться.

Жаклин пробормотала что-то про побочный эффект и снова затихла.

Некоторое время они ехали в благословенной тишине, а девчонка прилежно смотрела в окно. Наконец Моро остановился напротив высотки бизнес-центра.

— Внутрь я с тобой, ясное дело, не пойду, — сказал он и заметил, что Жаклин немного расстроилась — явно не подумала об этом. — Завтра сама разберешься. Ничего, тебе в первый раз заплутать простительно, а раньше тебя все равно ни один кандидат не придет. И после тоже.

— Точно?

— Ты будешь единственной, — уверил ее Моро. Жаклин, конечно, не удержалась от вопросов, и он решил все-таки рассказать, каким образом они этого добились. Жаклин пришла в восторг.

— Офис находится на восьмом этаже, от лифта направо. Что не так? — спросил он: девчонка перестала сиять.

— От лифта у меня голова кружится, — обрадовала Жаклин. — Где лестница?

— Привыкнешь. На восьмой этаж по лестнице ты два года будешь подниматься. Опоздания — это, конечно, тоже неплохое средство, но за них и уволить могут, если опаздывать часто и надолго. Ничего, у Жака тоже кружилась, но за пару недель привык.

— Ладно, — кивнула она.

— Сначала постарайся выглядеть нормально, чтобы тебя приняли. Вот когда примут — можешь начинать вести себя как обычно. Вон на той остановке ты выходишь, когда приедешь на работу. А вон с той уезжаешь домой. Не перепутаешь?

Жаклин помотала головой.

— Тогда инструктаж окончен. Завтра приедешь к десяти часам. Утра. Не перепутай.

* * *

Утром Жаклин ужасно нервничала, с трудом нашла туфли, в которых совсем недавно ходила на экзамен (они оказались убранными в коробку под шкаф, хотя она была уверена, что оставляла их под вешалкой), потом выбежала из студии без ключей, и когда она наконец примчалась на остановку, автобус как раз отошел. Пришлось ждать следующего. Затем она проехала остановку, на которой должна была выйти, пешком вернулась обратно, и в здание бизнес-центра вошла уже в половине одиннадцатого.

Оглядевшись внутри, она увидела лифт и поднялась на восьмой этаж без приключений, если не считать легкого головокружения. Выйдя из лифта, она нервно поправила воротник и двинулась налево: чувство направления у нее не просто отсутствовало, а находилось в глубоком минусе, поэтому Жаклин регулярно шла в противоположную сторону от той, куда нужно. Но на этот раз она быстро сообразила, что идет не туда, и развернулась.

Моро, однако, не объяснил, как долго нужно идти направо. Жаклин пропустила уже три офиса и начала сомневаться, что идет в верном направлении, но наконец увидела «Лионский шелк». Она осторожно вошла.

— Здравствуйте, я… — тут у Жаклин полностью вылетело из головы, что говорить, и она неловко закончила: — Я на собеседование.

— Пройдите по коридору, во вторую дверь направо, — улыбнулась девушка на ресепшене.

Жаклин поблагодарила и повернула за угол. Судя по расстоянию между дверьми, помещения за ними были обширные. Вторая справа дверь привела ее в кадровую службу, и Жаклин убедилась, что Моро был прав: компания настолько нуждалась хоть в каком-нибудь секретаре, что единственное, о чем ее спросили на собеседовании — умеет ли она работать на компьютере с текстом, таблицами и электронной почтой. Ее приняли сразу же и попросили немедленно приступить к знакомству с обязанностями. Сотрудница кадровой службы пообещала, что день будет засчитан как рабочий и даже оплачен полностью, хотя Жаклин пришла позже на почти на час.

— Первым делом зайдите к директору, месье Креспену, и сообщите о том, что приступаете к работе, — сказала она.

Жаклин спросила дорогу, но все равно нашла кабинет директора с трудом, дважды спрашивая и уточняя по пути, потому что дорога к нему пролегала через просторное помещение одного из отделов — в «Лионском шелке» опен-спейс предпочитали кабинетам. Это было хорошо: можно отвлекать много сотрудников одновременно.

— Рад вас видеть, мадемуазель, — лаконично сказал Креспен. Выглядел он… ну, как обычный директор компании, насколько Жаклин их видела (в кино), конечно. Он носил классический костюм, как и Моро, но не был похож на Моро — чего-то не хватало. Впрочем, все верно: в компании ведь работали обычные люди. — Освоиться на новом рабочем месте вам помогут Пьер Кампана, наш системный администратор, и Арлетта Мерсье, одна из наших менеджеров. К ней обращайтесь по профессиональным вопросам, к нему — по всем остальным.

На счастье Жаклин, он вызвал Пьера, иначе ей пришлось бы его где-то искать. У системного администратора — молодого, слегка нескладного человека, — видимо, дел сейчас было меньше, чем у других. Пьер показал ей ее стол недалеко от двери директорского кабинета и устроил краткую экскурсию, из которой Жаклин не запомнила почти ничего. Наконец он проводил ее обратно к столу и собирался уйти, но Жаклин его окликнула.

— Как включить компьютер? — спросила она.

— Я думал, вы умеете работать на компьютере.

— Работать я умею, — кивнула Жаклин. — Но я не пойму, как его включить.

— Нажмите кнопку на системном блоке, — Пьер указал на коробочку размером с небольшую книгу.

— А… Я просто привыкла к большим системным блокам, — смутилась Жаклин. — Спасибо.

Пока она осваивалась за столом, подошла Арлетта и принялась объяснять вещи первой необходимости. Жаклин внимательно слушала и даже записывала в блокнот, но запомнила в лучшем случае половину.

Арлетта посоветовала сосредоточиться на одной из задач и обратиться к прошлогодним данным, и ушла на свое место, а Жаклин полезла за указанной желтой папкой в шкаф у стены, сбоку от столов.

Папка стояла в плотном ряду других на верхней полке, куда Жаклин с трудом доставала кончиками пальцев. Она поднялась на цыпочки, чтобы вытащить папку, но бока других папок стискивали ее слишком крепко. Жаклин дернула посильнее, потеряв равновесие, отшатнулась, врезалась в стол позади и сбила на пол подставку с бумагами. Из шкафа веером посыпались разноцветные папки прямо на Франсуа Корбеля, местного донжуана, который, прихлебывая кофе, отвлекся от работы, чтобы рассмотреть новую сотрудницу поподробнее. Уворачиваясь от летящих в него папок, Корбель откатился в кресле назад, но не успел спасти ни кофе, ни свои брюки. А его кресло врезалось в стол Марианны Сенье, которую утром поздравили с днем рождения, и ваза с цветами, не устояв, залила документы, которые еще полчаса назад нужно было отнести на подпись шефу.

— Что случилось? — на грохот и крики из кабинета выглянул директор.

— Шеф! — почти в один голос воскликнули Марианна, Корбель и Арлетта, — Она все уронила!

Никто еще не знал, что теперь эта фраза будет звучать в «Лионском шелке» чаще всего.

* * *

Через месяц Моро доложил на собрании клана Сарразен, что производительность «Лионского шелка» упала на двенадцать процентов.

1) Это один из немногих моментов, где автор, у которого лапки насчет матчасти, погуглил этими лапками. Если вам интересно, то лионский университет был разделен на три части, которые называются Университет Лион-1 и так далее. В первом, имени Клода Бернара, изучаются медицина и естественные науки, во втором, имени братьев Люмьер, социальные науки и искусства, а в третьем, имени Жана Мулена, — право, философия и менеджмент. Поскольку Жаклин — полный и безусловный гуманитарий, у автора не возникло затруднений, куда ее отправлять. Среди естественных наук ей не выжить.

Вернуться к тексту

2) Это правда.

Вернуться к тексту

3) Автор второй раз полез лапками в интернет и выяснил, что больше всего Лион известен текстильной промышленностью и особенно шелком. Название компании, разумеется, вымышленное, как и все остальное.

Вернуться к тексту