Деньги, кровь и немного политики (гет)

Где-то в окрестностях Лондона, 17 августа 1996 года, 05:15.

Гарри Поттер спал и видел сны. Ему казалось, что некая река несёт его по своим волнам, но он не чувствовал влаги. Наоборот, было тепло, сухо и уютно. Не осталось никаких воспоминаний о той адской боли...

“Стоп! — вдруг подумал Гарри. — Какой такой боли?”

И тут он вспомнил все, что с ним произошло. Как он вышел из дома Дурслей, как он переходил через дорогу и как его осенило. “Кажется, меня сбила машина”, — сделал вывод Гарри и открыл глаза. Он лежал на кровати в какой-то комнате, больше всего похожей на больничную палату. По крайней мере, пахло здесь так же — различными медикаментами и зельями, да и стоящие рядом приборы мониторинга состояния больного и капельница, наводили на похожие мысли. Часы на стене показывали четверть шестого утра, сквозь жалюзи на окнах проникал рассеянный свет восходящего солнца, за столом в углу, положив голову на руки, спала некая темноволосая девушка в белом медицинском халате.

Гарри окинул взглядом комнату и задумался. Судя по тому, что рядом со спящей девушкой лежала волшебная палочка, он был в магическом лечебном заведении. На больницу Святого Мунго это не было похоже, потому как та находилась в одном из лондонских кварталов, и восходящее солнце никак не могло светить Гарри в лицо. С больничным крылом Хогвартса эта палата тоже не имела ничего общего — Гарри не смог бы не узнать место, в котором был столько раз, да и кровать была совершенно другой. Оставалось одно — он находился в какой-то другой магической больнице, но Гарри о таких раньше не слышал. Хотя, это ещё не значило, что других больниц не существует.

Определившись с начальным предположением о месте своего нахождения, Гарри задумался о том, кто его сюда поместил. Если бы это были враги, то навряд ли бы он смог проснуться, так что его нашёл либо Орден Феникса, либо министерство магии. Если его доставили сюда первые, то это будет очень даже хорошо, если же вторые — то тоже неплохо, хотя министерство точно попросит что-нибудь взамен оказанной услуги. Во всяком случае, лежать просто так, ничего не делая, не выход, поэтому Гарри поднял голову и громко прокашлялся. Девушка проснулась, сонно посмотрела на Гарри, после чего встала и подошла к нему.

— Мистер Поттер, рада, что вы наконец-то проснулись. Я ваш лечащий врач, доктор Мелинда Фарнсворт. Вы находитесь в частном медицинском центре имени сэра Джорджа Лоуди. Вас сбила машина. Как вы себя чувствуете?

Она была молода и очень хороша собой. Гарри подумал, что лучше бы ей не в больнице работать, а по подиуму ходить.

— В принципе, неплохо, ничего не болит, — пожал плечами Поттер. — Какое сейчас число?

— Семнадцатое августа, — отозвалась Мелинда, отмеряя какие-то зелья и таблетки.

— Какое?! — он аж подскочил от известия, что провалялся в забытье почти полтора месяца.

— Семнадцатое. И лежите спокойно, вы недавно прошли через клиническую смерть, так что я настоятельно рекомендую вам не двигаться до окончательного осмотра. Примите эти зелья.

Гарри выпил пять или шесть скляночек с различными препаратами, после чего доктор наложила на него несколько диагностирующих заклинаний, записала всё в журнал и посмотрела на Гарри.

— Поздравляю вас, вы полностью здоровы.

Мелинда вынула иглу капельницы из вены, отцепила провода и зажимы, после чего сняла бинты с головы, правой руки и торса, попутно проверив состояние восстановленных костей.

— Накиньте халат, мистер Поттер и идите, сполоснитесь под душем. Не думаю, что вам приятны остатки заживляющих зелий на коже. Душевая вон там. Больничную форму найдёте на вешалке, а я пока позову обслугу убрать оборудование.

Стоя под струями прохладной воды, Гарри снова предался размышлениям о своём положении. Эта палата была странной, слишком... шикарной что ли? Широкая кровать, так не похожая на привычную больничную койку, картины на стенах, шкаф с какой-то литературой, дорогой ковёр на полу, хорошо отделанная душевая. Даже халат был шёлковый! Может, это специальная больница для аристократии, чиновников и успешных бизнесменов? Тем более что в консервативном Святом Мунго столь молодые девушки, а Мелинде Фарнсворт было не больше двадцати пяти лет, работали максимум на должностях фельдшера и старшей медсестры, но никак не доктора. Стало быть, в свои годы она является хорошим специалистом — уж в этом-то Гарри разбирался очень хорошо. Насмотревшись на работу мадам Помфри — первоклассного медика, которую не раз и не два зазывали на работу в больницу Святого Мунго на должность заведующего педиатрическим отделением, он признал идеально исполненными те диагностирующие заклинания, что были ему знакомы. Так же она была красива и безукоризненно вежлива, а это что-то да значило.

Гарри провёл рукой по лицу и ошеломлённо замер. На нём не было очков, но зрение было кристально чётким! Значит, они ещё вылечили его близорукость. Но такая тонкая операция стоила бешеных денег — что-то около полутора тысяч галеонов! Видимо, ему придётся очень сильно раскошелиться, оплачивая своё лечение, особенно учитывая тот факт, что они всего за полтора месяца привели его в полный порядок, практически вытащив из могилы.

Он вздохнул, выключил воду, и надел больничную форму. Это были брюки из белого хлопка и такая же рубашка. Напоследок, посмотрев в зеркало и полюбовавшись на своё лицо без очков, Гарри вышел из душевой в палату. Там осталось всё по-прежнему, за исключением того, что кто-то убрал всё медицинское оборудование, прибрал постель, да поставил посреди палаты полный еды столик на колёсиках.

— Присаживайтесь, мистер Поттер, в ближайшую неделю вам нужно регулярно и плотно питаться. Всё-таки подача необходимых веществ через капельницу — это не то, что нужно молодому растущему организму. Так же, я вижу, у вас накопилось множество вопросов. Задавайте, я постараюсь удовлетворить ваше любопытство.

— Благодарю, — кивнул Гарри. — Как я попал сюда?

— Вас перевезли из лондонской окружной больницы на вторые сутки после аварии. Это были авроры, пара чиновников министерства магии и сам министр. Кстати, он очень хотел поговорить с вами. Я сообщила о том, что вы пришли в себя, так что в девять часов он вас навестит.

Гарри сел за стол и осмотрел предложенные ему блюда. Его первый за полтора месяца завтрак состоял из пресного бульона, какой-то каши и бутылки минералки. Оно и понятно — отвыкший от переваривания пищи желудок не примет “тяжёлую” еду.

— К слову о посетителях, меня кто-нибудь навещал?

— Нет, мистер Поттер. О том, что вы находитесь у нас, знают всего лишь около десяти человек. Мы ничего не сообщали ни вашим друзьям, ни широкой публике только ради вашей безопасности.

— И долго мне здесь ещё предписано находиться? — нахмурился Гарри, подозревая, что всё это может оказаться “золотой клеткой”.

— Я буду следить за вашим состоянием два дня, ну а послезавтра утром вы будете полностью свободны. Ешьте, мистер Поттер и выпейте вот эти зелья — мы должны за эти два дня привести ваш пищеварительный тракт в норму. Ближе к десяти часам я вас навещу, а сейчас мне пора к другому пациенту.

“Странные дела творятся, — думал Гарри, наблюдая за тем, как доктор собрала со стола какие-то документы и вышла из комнаты. — Ну что же, подождём разговора с министром, а пока надо подкрепиться”.

Гарри вздохнул, взял ложку и принялся за кашу. Несмотря на некоторые опасения, еда оказалось вполне вкусной. Так что он очень быстро и с завидным аппетитом умял свой завтрак, после чего выпил оставленные ему зелья, взял первую попавшуюся книгу и завалился с ней на кровать.

— А здесь не так уж и плохо, — пробормотал Гарри, чувствуя приятную тяжесть в животе. — Тихо, никто не достаёт, да и кормят прилично. Всегда бы так...

В этот момент его, что называется, накрыло. К нему пришло осознание того факта, что смерть в очередной раз посетила его, и, в отличие от предыдущих случаев, она подошла очень близко. Так близко, что этого пробуждения и завтрака могло бы и не быть. Если бы его выбило на вторую полосу под колёса встречных машин, если бы скорая чуть припозднилась, если бы его не нашли маги, то лежать бы ему в именной могилке. Даже при предыдущих встречах с Волдемортом Гарри никогда не был так близок к смерти.

Этот случай принёс ему понимание уже других слов Дамблдора. Старый, умудрённый жизнью директор был прав — Гарри не виноват в смерти Сириуса. Иногда, да что там иногда, всегда и всем в нашей жизни управляет его величество Случай. Веским тому примером являлся сам Гарри. Он много раз встречался с самым опасным и неуравновешенным магом Великобритании, дрался с Пожирателями смерти и уцелел, а потом чуть не умер под колёсами случайного автомобиля...

Чуть не умер... Гарри много раз видел по телевизору откровения разных людей, прошедших через клиническую смерть. Все они описывали почти одно и то же: свет в конце тоннеля, разговоры с богами и почившими близкими или же ещё что-нибудь в этом духе. Гарри всего этого не видел. Вернее, он вообще ничего не помнил, кроме каких-то смутных образов, воспоминания о которых так похожи на ускользающие из памяти обрывки снов. Но, несмотря на это, он чувствовал, что что-то в нём изменилось. Что именно? Не понятно. Хорошо ли это? Не ясно. Было ли это результатом аварии или клинической смерти Гарри так же не знал.

Гарри ещё некоторое время пытался осознать изменения, произошедшие в нём, но потом бросил эту идею в надежде, что со временем всё поймёт. Вместо этого он подумал о друзьях. Рон, Гермиона... Знают ли они о случившемся? О произошедшем несчастном случае узнать легко — они договаривались регулярно писать друг другу, так что факт отсутствия писем от него, не мог остаться незамеченным. Отследить путь до больницы тоже, ну а дальше след обрывается. Гарри оставалось только надеяться, что они ещё не похоронили его, потому как даже он сам поначалу списал своё “исчезновение” на Пожирателей. Сейчас с ним всё в порядке, но они-то об этом не знают.

За всеми этими размышлениями да гаданиями Гарри не заметил, как промелькнуло время. Так что он очень удивился, когда в дверь неожиданно постучали, а часы на стене показывали девять часов.

— Войдите, — ответил Гарри, усаживаясь на кровати.

Дверь открылась, и в палату вошёл сам Корнелиус Фадж — министр магии Великобритании.

— Добрый день, мистер Поттер. Как самочувствие? — спросил он.

— Спасибо, мистер Фадж, не жалуюсь, — немного холодновато ответил Гарри и сразу взял быка за рога. — Что привело вас ко мне?

Министр, похоже, совсем не удивился такому приёму. Он просто сел в кресло, стоящее около окна и, отбросив пустые формальности, перешёл к делу:

— Мистер Поттер, я уже давно собираюсь поговорить с вами, но раньше это как-то не получалось, — он внимательно посмотрел на юношу и пояснил: — Думаю, вы и сами всё понимаете. Дамблдор почему-то не хочет, чтобы вы вели дела с правительством в целом, да со мной в частности. Я много раз пытался добиться встречи с вами, но он успешно препятствовал мне в этом.

— Возможно, — кивнул Гарри. — Но сейчас мы встретились. О чём вы хотели поговорить?

— Я хочу показать вам, мистер Поттер, истинное положение дел в нашем мире. Так же я хочу объяснить и обосновать все, так сказать, нелицеприятные действия министерства против вас. Надеюсь, вы поймёте мои резоны, и не будете держать зла, потому как я рассчитываю на сотрудничество с вами.

— Ну что же, вы можете попробовать объясниться.

Гарри поднялся с кровати и устроился в кресле напротив министра. Ему было дико интересно, что тот хочет ему рассказать и чего рассчитывает добиться этим разговором? Тем более, что начало разговора Гарри крайне заинтриговало.

— Спасибо, — иронично хмыкнул Фадж. — Для начала я вынужден попросить вас дать слово не распространять всю последующую информацию без важной на то причины. И уж точно не предавать широкой огласке. В частности, не давать её в прессу.

— Даже так? — переспросил Гарри, но потом кивнул: — Хорошо, я даю слово.

— Ну что же, начну я, пожалуй, с того факта, что на самом деле существование нашего мира для магглов совсем не секрет.

— Вы шутите?! Но где же “охота на ведьм”?

Фадж усмехнулся и принялся рассказывать Гарри об основах взаимоотношений магического мира и маггловского. Потом он перешёл к причинам, приведшим к такому положению дел:

— Такую массу магов невозможно бесследно скрыть, особенно с учётом правительственного контроля над численностью и деятельностью населения. Особенно ярко это выражается при отправке маглорожденных детей в школы магии. Да и вообще, с учётом развития науки и техники наши здания теперь вполне реально увидеть. Фотокамеры и спутниковую съёмку не обманешь простейшими скрывающими чарами, которые воздействуют только на восприятие человека, но реально никак не изменяют скрываемый предмет. Так же, если использовать более сильную и продуманную защиту, то всего учесть попросту невозможно. Поэтому, в начале двадцатого века между магами и магглами были приняты некоторые соглашения. Сначала это было в США, потом во Франции, Италии и Испании, а уж со временем подобные соглашения заключили люди всех развитых и развивающихся стран. Теперь министерство магии — это не отдельный институт власти, а всего лишь одно из министерств правительства Великобритании. Я являюсь членом Кабинета министров и так же присутствую на его заседаниях.

— И почему же об этом никто не знает?

— Сами подумайте, мистер Поттер, что будет, если широкие массы узнают об этом? — спросил Фадж и сам ответил на свой вопрос: — Со стороны магглов начнётся массовая истерия и, как вы выразились, охота на ведьм. С нашей стороны... Ну вы же знаете всех этих ортодоксов от старинных чистокровных семейств, мнящих себя выше магглов. Они не потерпят такого положения дел и с большой вероятностью попытаются изменить это. Начнётся противостояние, а это, поверьте, совсем не то, что нужно магическому миру Великобритании. Ему и Тома Реддла с головой хватает.

Гарри пораскинул мозгами, обдумывая слова министра и пришёл к выводу, что тот совершенно прав. Даже удивительно, как он сам не пришёл к такому выводу. Он ведь прекрасно знал отношение некоторых особо упоротых чистокровных к людям большого мира.

— К слову о Томе, — вздохнул в конце концов Гарри. — Вы признали его возвращение?

— Да, — кивнул министр. — Но, упреждая ваши вопросы, скажу, что вы не владеете всей информацией по данному вопросу, чтобы судить объективно. Я не просто так рассказал вам об отношениях между магами и магглами, а также объяснил причины скрытия этой информации. Скажите, вы согласны с этими причинами?

— Согласен, — ответил Гарри, не понимая, к чему клонит Фадж. — Если эта информация откроется, проблем будет не избежать. Поэтому будет лучше оставить её в тайне.

— Верно. Тогда представьте, что было бы, если бы информация о возвращении так называемого Тёмного Лорда вышла в массы тогда, год назад?

Посмотрев в хитрые глаза министра, Гарри прикинул варианты, провёл аналогии с его рассказом и с сомнением посмотрел на собеседника:

— То есть вы хотите сказать, что... — он задумался, подбирая правильные слова, — узнай массы о его возвращении тогда, то началась бы массовая истерия?

— Истерия, не истерия, но возникло бы множество ненужных проблем. Я сразу поверил вам, да и министерские аналитики предполагали подобное. Я рассчитывал давать эту информацию не сразу, а дозированно и как можно больше скругляя острые углы. Тогда народ воспринял бы эту весть более спокойно и уравновешенно.

— Если так, — нахмурился Гарри, — то почему же вы тогда, в больничном крыле, вместо того, чтобы всё спокойно объяснить, так... эээ...

— Нервничал? — подсказал министр.

Гарри вспомнил красного, беснующегося в больничном крыле министра и покачал головой — называть эту безобразную сцену словом “нервничал”, было бы чудовищным приуменьшением.

— Можно сказать и так. И почему вы допустили дементора до Крауча?

— Тогда был очень неудачный для меня день, да и со здоровьем были некоторые проблемы, — после некоторого раздумья, ответил министр. — Ну а что касается дементора... Я здесь не причём. Я просто распорядился поставить эту тварь у места содержания преступника, а аврор якобы не смог с ним совладать. Теперь-то мы выяснили, что он был человеком лояльным Тому Реддлу.

— Пусть так, — кивнул Гарри. — Но почему вы потом не объяснили мне как себя вести?

— Дамблдор. Он не дал мне этого сделать. Сначала мотивировал тем, что вы получили сильнейшую психологическую травму, потом, что вы уехали на лето в защищённый дом, ну а потом просто всячески препятствовал нашей встрече. Так что я был вынужден начать всю эту акцию подрыва веры в ваши слова, да высмеивания вас на пару с Дамблдором. Я не горжусь этим поступком — не в моих правилах нападать на, прошу меня извинить, беспомощного противника. Да и не выгодно мне ссориться с вами — народ не поймёт, но в интересах магического сообщества я вынужден был это сделать. В итоге у меня всё получилось. Вам не верили, но всё же допускали возможность возрождения Реддла, неосознанно подготавливая себя к этой мысли. Волнений не было, и мы спокойно готовились к грядущему противостоянию. Так что, когда мы провели пресс-конференцию по этому вопросу, люди восприняли всё довольно спокойно, хотя и без некоторых инцидентов не обошлось.

Фадж рассказывал всё это и глядел на Поттера кристально честными глазами. Гарри же слушал и не обольщался — слишком уже всё гладко получалось по его словам. Так не бывает.

— А что вы скажете о том судебном процессе и о Долорес Амбридж?

— Судебный процесс был необходим для начала вашего антипиара. Тогда я ещё не знал, откуда там появились дементоры, но внутреннее разбирательство всё же начал. Ну а потом, когда все ниточки привели к Амбридж, я отослал её подальше, то есть переложил эту проблему на Дамблдора. Если он не смог усмирить эту женщину, то я совсем не удивляюсь, что в вашей школе такой бардак. Во всяком случае, за ней стояли могущественные покровители, именно по их указанию, она таким образом действовала в школе. Когда Амбридж отбыла в Хогвартс, аврорат спокойно разобрался в её преступлениях и собрал все доказательства. Сейчас она проходит лечение в психиатрическом отделении Святого Мунго, после чего отправится прямиком в Азакабан.

— Понятно... Простите, но мне надо немного подумать.

— Конечно, — кивнул министр. — Я попрошу, чтобы нам принесли кофе.

Гарри смотрел на выходящего из палаты Корнелиуса Фаджа и не узнавал его. Сейчас с ним разговаривал не тот “добрый дядюшка”, который когда-то встретил его у Дырявого котла, и не тот властолюбивый недалёкий умом тип, каким весь прошлый учебный год представлял его себе Гарри. Сейчас с ним разговаривал умный и прозорливый политик, который умеет управлять людьми и добиваться своих целей.

“Если это его настоящее лицо, а не одна из масок, если он не лжёт, — решил Гарри, — то с этим человеком стоит сотрудничать. Правда, с оглядкой и не расслабляясь, а то вдруг он сейчас просто манипулирует мной?”

Дождавшись возвращения министра, за которым следовала миловидная девушка, катившая маленький столик с кофейником и бутылкой минеральной воды, Гарри принял решение:

— Ну, что же, мистер Фадж, должен признать — хоть мне всё это и не нравится, но ваши доводы звучат логично. По крайней мере, по трезвому размышлению они мне понятны.

— Это радует, — кивнул министр

Девушка разлила собеседникам напитки: министру — кофе, Поттеру — минералку, и тихо удалилась восвояси.

— Кстати, а как вы нашли меня? — поинтересовался Гарри, проводив девушку, а, вернее, её ладную попку долгим взглядом.

— Я хотел пригласить вас на ту конференцию, дабы публично принести извинения от имени министерства и реабилитировать ваше имя. Я послал человека по адресу ваших родственников, полученному от магглов, ну а потом выяснилось, что произошёл несчастный случай. Я договорился, туда послали пару человек из спецслужб, которые вас забрали и перевезли сюда.

— Интересно, — удивлённо усмехнулся юноша. — А почему такая секретность?

— Если бы Дамблдор узнал, что Гарри Поттер здесь, то вы бы очнулись в больничном крыле Хогвартса и не факт, что в таком отличном состоянии — здесь работают лучшие в Европе медики. К тому же, мне надо было поговорить с вами.

Гарри вздохнул, прикидывая, во сколько обойдётся ему лечение в этом медицинском центре, и сокрушённо покачал головой. Если бы не его невнимательность, то его бы и не пришлось бы приводить в такое, по словам министра, отличное состояние.

— Ладно, — махнул рукой Гарри, — помнится в начале нашего разговора вы упоминали что-то о возможном сотрудничестве, мистер Фадж?

— Называйте меня по имени.

— Хм... Хорошо, — кивнул Гарри, оценивший такой жест доброй воли. — Тогда вы меня тоже.

— Договорились, — улыбнулся министр и перешёл к делу: — Давайте сначала я изложу общие положения нашего сотрудничества, а потом вы внесёте свои предложения? Вы, Гарри, знаменитый человек, и тот факт, что вы оказались правы на счёт возвращения Реддла, очень сильно прибавил вам популярности. Весь прошлый месяц вы были персоной номер один в обсуждениях прессы. Я рассчитываю на то, что вы согласитесь время от времени выступать от имени министерства, дабы пробуждать в людях уверенность в своём будущем. Я не прошу поддерживать ни меня, ни министерство, потому как, полагаю, это претит вашему характеру. Я хочу, чтобы вы предотвращали волнения и панику в случае особо страшных терактов Реддла — это очень нам поможет. В свою очередь, министерство обязуется в разумных пределах оказывать услуги вам в ответ.

Гарри нахмурился и задумчиво побарабанил пальцами по мягкому подлокотнику кресла. Чем-то ему эта идея не нравилось, но, перед тем как давать свой ответ, требовалось выяснить нюансы:

— То есть я должен буду лгать людям, говорить, что всё хорошо, когда на самом деле всё плохо?

— Нет, я не настолько глуп, чтобы просить вас делать это, — усмехнулся министр. — Если вы согласитесь, то вам надо будет время от времени появляться на наших пресс-конференциях, посвящённых отчётам об успехах борьбы с Томом Реддлом, и изредка давать интервью, в которых вы мимоходом будете выражать полную уверенность в нашей победе.

— В принципе, я не против, — кивнул Гарри, с неудовольствием замечая, что предложение министра ему в некотором роде польстило — кажется Фадж уже начал им манипулировать.

— Прекрасно. Тогда перейдём ко второму вопросу: что министерство может сделать для вас?

Удовлетворение министра от полученного согласия было видно невооружённым взглядом. У того как будто упал некий камень с души. Видимо, у Фаджа были воистину далекоидущие планы сотрудничества с национальным героем.

— Пока я не думал над этим. Мы можем отложить этот вопрос на потом?

— Разумеется, — кивнул министр. — Так мы договорились?

— Договорились, — Гарри пожал протянутую ему руку и осведомился: — Когда начинаем?

— Послезавтра вас должны выписать отсюда, так сразу и начнём. Я организую пресс-конференцию, на которой публично принесу извинения от имени министерства. Рекомендую уже сейчас составить ответную речь и заготовить ответы на типовые вопросы, список которых пришлют вам уже завтра, — Фадж чуть помолчал и усмехнулся. — Я достаточно насмотрелся на репортёров, чтобы предвидеть большинство их вопросов.

— Хорошо, так и сделаю. Ещё вопрос — я могу сообщить друзьям, что со мной всё в порядке?

— Можете, — после некоторого раздумья ответил мужчина. — Вы здоровы, наш разговор состоялся, охрана здесь тоже не зря за такие деньги работает, так что, думаю, ничего не изменится, если кто-нибудь узнает где вы. В конце концов, здесь находятся множество людей, и встречи с ними вам не избежать — информация всё равно просочится наружу.

На этой ноте Фадж посчитал разговор завершённым. Он поднялся на ноги, и Гарри последовал его примеру. Министр призвал свой неизменный котелок зелёного цвета и протянул Поттеру руку:

— Раз мы обо всём договорились, то я вынужден откланяться, у меня ещё много дел на сегодня. Послезавтра я пришлю сюда своего человека и надёжную охрану. Я рад, что мы договорились, Гарри, надеюсь, наше дальнейшее сотрудничество будет плодотворным и взаимовыгодным.

— Я тоже на это надеюсь, Корнелиус, — собеседники пожали друг другу руки. — До свидания.

Министр вышел, а Гарри снова улёгся на кровать, пытаясь понять: во что же он ввязался и во что всё это выльется? Но спокойно поразмышлять ему снова не дали — дверь открылась и в палату вошла его лечащий доктор.

— Мистер Поттер, вам необходимо пройти несколько процедур, — сообщила она. — Вы пройдёте несколько тестов, которые покажут нам, как травмы и дальнейшее лечение повлияли на подвижность ваших костей и суставов, выносливость и координацию движений.

— Хорошо, — кивнул Гарри, поднимаясь с кровати. — А есть вероятность, что как-то повлияли?

— Вероятность есть всегда, разница лишь в величине изменений и их обратимости. Но не волнуйтесь, в вашем случае всё должно быть в порядке.

Коридор этой элитной больницы был оформлен в светлых тонах. Чувствовалось, что над ним поработал кто-то из маститых дизайнеров — всё было гармонично и стильно. Самым интересным было то, что здешняя администрация, похоже, не чуралась маггловских технологий — под потолками крепились короба люминесцентных ламп, на столах дежурных медсестёр стояли обычные электрические светильники, да из какой-то палаты тихо доносилась незабвенная мелодия Жёлтой подводной лодки от легендарной ливерпульской четвёрки.

— Доктор Фарнсворт, а почему здесь работает маггловская техника? — поинтересовался Гарри, краем глаза замечая любопытные взгляды встреченных людей.

— Наша клиника — это полностью легальное в маггловском мире заведение. Здание не накрывают магической защитой, а точечные заклинания никак не влияют на работу электроники. Этот лечебный центр потому и считается лучшим, что здесь используются не только самые действенные методики магического лечения, но и маггловского тоже.

— Впечатляет, — покачал головой Гарри, входя в лифт.

Опустившись на два этажа вниз, они прошли по коридору, и вышли в большую комнату, напоминающую спортзал. В ней тут и там стояли различные агрегаты, чем-то напоминающие спортивные тренажёры. Один из них уже был занят — по чёрному полотну дорожки неспешно бежал высокий седовласый мужчина. На вид ему было лет шестьдесят, но себя он держал в отличной форме — был сухопар и подтянут, а на слова, стоящего рядом медика, реагировал здоровым смехом, даже не обращая внимания на бег.

— Джордж, мистер Фостер, — доктор Фарнсворт поздоровалась с мужчинами. — Занимаетесь?

— День добрый, Мелинда, — добродушным баском ответил мистер Фостер. — Да, занимаюсь. Себя надо держать в форме, а то глазом моргнуть не успеешь, как зарастёшь лишним жирком, а там и до инфаркта недалеко.

— Это правильно, — кивнула врач, включая аналогичную беговую дорожку.

— Ну а вы, Мелинда, какими судьбами? Привели нового пациента? — в этот момент он обратил внимание на её спутника. — Ого! Мистер Поттер, что же вы сзади стоите? Вы-то как попали в наши края?

Гарри вздохнул и коротко обрисовал ситуацию с инцидентом на дороге.

— Осторожнее надо быть, — покачал головой мистер Фостер и спрыгнул с беговой дорожки. — Кстати, разрешите представиться, Грегори Фостер, финансист, аналитик и бывший военный.

— Рад знакомству, — улыбнулся Гарри, пожимая его крепкую руку.

Выглядел мистер Фостер под стать своим словам — идеальная выправка выдавала в нём человека военного, а умные и внимательные глаза, оценивающе смотрели на Гарри. Он явно что-то прикидывал, просчитывал и пришёл к каким-то своим выводам. Выводы, видимо, были в пользу Гарри, так как сразу же после рукопожатия мистер Фостер предложил отобедать с ним за одним столом.

— Мне будет интересно пообщаться с таким человеком, как вы, мистер Поттер, — доверительно сообщил он напоследок.

В этот момент мисс Фарнсворт закончила настройку беговой дорожки и дала Гарри тканевый напульсник с идущими от него проводами. Гарри надел его на руку и началось — так его ещё никогда не гоняли. Сначала его заставили провести растяжку, потом он бегал, прыгал и отжимался. Под конец он пять раз подтянулся и пару раз отжал пятнадцатикилограммовую гирю, чуть ли не падая от усталости. Гарри очень сомневался, что после таких травм ему разрешены сильные нагрузки, но доктор спокойно стояла рядом, скрупулёзно записывая показания приборов. Напоследок она провела ещё пару тестов на координацию движения и скорость реакции, после чего наконец-то оставила Гарри в покое.

— Ох, если бы я знал, что будет так тяжело, то ходил бы в десять раз осторожнее, — простонал он, присаживаясь на лавочку. — Вы всех недобитых больных так гоняете?

— Только тех, у кого были обширные повреждения подобно вашим... Вообще-то это были нагрузки ниже средних, — отвлечённо сообщила мисс Фарнсворт. — Тот же мистер Фостер добровольно взял программу занятий в три раза тяжелее и отлично с ней справляется, а вы почти в четыре раза моложе его. Как врач я вам настоятельно рекомендую заняться ежедневными тренировками. И для здоровья полезно и при вашем образе жизни лишним не будет.

Она закончила заносить результаты тестов в табличку и теперь что-то быстро строчила на отдельном бланке, кидая короткие оценивающие взгляды на своего пациента.

— Но я и так играю в квиддич! — тем временем возмутился Гарри. — Там нагрузки тоже не малые.

— Да какие там нагрузки? — удивилась Мелинда. — Единственно, что мышцы плечевого пояса хорошо развиваются по бладжерам лупить.

— Вообще-то я ловец, — с некоторым смущением признался Поттер.

— Тем более, — как-то непонятно ответила доктор. — Хорошо, с вами всё в порядке, можете быть свободны. Через час обед и раз уж вы приняли предложение мистера Фостера, то рекомендую привести себя в порядок.

Гарри кивнул и направился в свою палату. Он не очень хорошо запомнил куда идти, но его выручила дежурная медсестра. Ещё она подсказала путь до местной столовой, так что через час Поттер входил в просторное помещение, стены которого были облицованы белым мрамором и увешаны репродукциями картин известных художников. Этот зал был заставлен небольшими столиками на две, четыре и шесть персон, а между ними сновали расторопные официантки, разносящие еду больным.

“Да, — подумал Гарри, — это вам не больница Святого Мунго и даже не Хогвартс, где при виде домовиков слёзы на глаза наворачиваются да аппетит напрочь отбивает”.

Он огляделся и заметил мистера Фостера, который приветственно махнул ему рукой. Тот сидел за дальним столиком, как раз у открытого окна.

— Присаживайтесь, мистер Поттер, — приветливо кивнул Грегори.

— Спасибо, — ответил Гарри, который чувствовал себя немого не по себе. Всё же не часто ему доводилось общаться с совершенно незнакомыми людьми.

Мистер Фостер сделал свой заказ, а Гарри просто протянул девушке листок с предписаниями доктора. Та понятливо кивнула и умчалась.

Сначала разговор вёлся не очень активно, на стандартные темы. Обсудили погоду, потом мистер Фостер рассказал Гарри об этом лечебном центре, а Поттер, в свою очередь, более подробно пояснил то, как он попал сюда. Более интересный разговор начался, когда подали кофе и минералку.

— Мистер Фостер, а как так получилось, что военный стал финансистом и аналитиком? — с любопытством поинтересовался Гарри.

К тому времени Поттер уже знал, что сидящий напротив мужчина, участвовал в нескольких конфликтах в составе военных сил США. После разговора с министром, Гарри довольно спокойно воспринял тот факт, что мистер Фостер прошёл все эти конфликты с автоматом и волшебной палочкой в руках.

— Как это обычно бывает, я получил ранение и не смог оставаться на службе. Меня вычеркнули из рядов армии и отправили на покой, — рассказывал мистер Фостер с затаённой тоской в глазах. — После того как я более-менее встал на ноги, понял, что не могу долго находиться без дела. Помнится, командование очень ценило меня за моё аналитическое мышление. Так что я решил обосноваться здесь, в Великобритании, затем начал активно учиться, развивать своё мышление в нужном направлении и к сорока пяти годам начал карьеру финансиста. Поздновато, конечно, но у меня всё получилось.

— И чем вы занимаетесь сейчас?

— В основном консультирую различные компании, анализирую рынки, подсказываю, куда можно вложиться, а чего делать не стоит. Конечно, с былой жизнью не сравнишь, но бизнес прибыльный.

Гарри слушал мужчину и размышлял о будущем. Он уже понял, что лечение здесь не просто дорогое, а очень дорогое. Сейчас на его счету в Гринготтсе лежало около восемнадцати тысяч галеонов, и будет очень хорошо, если после выписки там останется хотя бы половина. Так что настала пора начинать уже думать о заработке. Гарри не грела мысль остаться полностью без средств к существованию в результате ещё какой-нибудь случайности. Нужно было уже сейчас решить, чем заниматься в будущем и потихоньку готовить почву для этого.

После того, как обед закончился, мистер Фостер вытащил из кармана тонкую золотую визитницу и протянул Гарри одну из карточек. Заметив недоумённый взгляд Поттера, он хмыкнул:

— Здесь не только отличное лечение, но ещё и возможность познакомиться с самыми разнообразными людьми. Так что каждый второй пациент имеет при себе некоторое количество своих визиток. Возьмите, если вы решите открывать своё дело, то я вам могу пригодиться.

— Спасибо, — кивнул Гарри, допил минералку и поднялся со своего места. — Прошу прощения, мистер Фостер, но мне нужно идти. Необходимо уладить некоторые дела.

— Ну что же, не смею вас задерживать. Приятно было пообщаться с вами, мистер Поттер.

— Мне тоже, — ответил Гарри, кивнул на прощание и пошёл к выходу.

По пути из столовой Поттер составлял список первоочередных дел. Во-первых, надо узнать, что случилось с его волшебной палочкой. Во-вторых, необходимо дать друзьям весточку о себе, чтобы не волновались. В-третьих, перед выходом из больницы, хорошо было бы просмотреть подшивку “Ежедневного пророка” за последние полтора-два месяца. Надо же знать, что творилось в стране во время его беспамятства. Решив действовать по порядку, Гарри пошёл разыскивать своего лечащего врача, то бишь доктора Фарнсворт.

Минут через пятнадцать, найдя и расспросив Мелинду, Гарри в некотором ступоре присел на диванчик в коридоре. Новости не радовали. Оказалось, что люди, которые доставили его сюда, так же привезли и изъятые у окружной больницы вещи Поттера. Среди окровавленной и порванной одежды, которую сразу же выкинули, оказался обломок его волшебной палочки без сердцевины. Ещё один обломок лондонские врачи вытащили у него из спины. Где находилась остальная часть, было не ясно. Скорее всего, она осталась на месте происшествия, но, во всяком случае, волшебную палочку уже не восстановить. Надо будет покупать новую.

Гарри вздохнул и направился в сторону регистратуры, где, как ему сказали, был стационарный телефон, доступный всем желающим. Он решил не мучиться с написанием письма, а сразу же позвонить Гермионе, благо, она заставила его выучить свой номер телефона ещё год назад, после четвёртого курса.

Так что уже через несколько минут Гарри с отчётливым волнением набирал телефонный номер подруги. Трубку сняли довольно быстро, он услышал на том конце провода довольно знакомый женский голос:

— Слушаю.

— Здравствуйте, позовите Гермиону, пожалуйста.

С того конца провода послышались чьи-то неразборчивые голоса.

— Я слушаю, кто это? — в конце концов услышал он тихий голос подруги.

— Привет, Гермиона! Как дела, как здоровье? — с улыбкой спросил Поттер, чувствуя, как настроение резко рванулось вверх. — Не забыла ещё старого боевого товарища?

— Гарри! — радостный визг подруги, оглушающе ударил в ухо. — Гарри, это ты?!

— Я, Гермиона, я! Если сомневаешься, то вспомни, как мы провернули шикарную операцию по изъятию некоторых вещей у одного сальноволосого типа на втором курсе.

— Я верю! Гарри, ты где?! Что с тобой случилось?! Ты в порядке?

Хотя с его точки зрения они с Гермионой виделись ещё только позавчера, слышать её ему было очень приятно. Особенно приятно было слышать неподдельную радость в её голосе.

— Жив, здоров, не кашляю, — радостно ухмыльнулся Гарри. — Вы там меня не похоронили ещё?

— Гарри... ты... ты... — было слышно, как возмущённая до глубины души подруга хватает воздух на том конце провода. — Гарри! Да все уже с ног сбились тебя разыскивать! У Миссис Уизли и Джинни глаза постоянно на мокром месте, Дамблдор как в воду опущенный ходит, да и я сама... Короче, Гарри Джеймс Поттер, если ты сейчас же не скажешь, что с тобой произошло, и где ты находишься, я не знаю, что с тобой сделаю!

— Ладно, ладно, извини, дурацкая шутка получилась, — покаялся Гарри и назвал адрес лечебного центра. — Только к тебе просьба. Меня выпишут только через два дня, и до того момента желательно, чтобы никто кроме тебя не знал, где я нахожусь. Это можно устроить?

— Хорошо, — недоумённо отозвалась Гермиона, — я никому не скажу, а в чём дело-то?

— Долго рассказывать.

— Понятно, жди, скоро буду.

Гарри было очень приятно сознавать, что есть люди, которые любят его, ждут и по-настоящему за него волнуются. Он оставил мысли о текущих проблемах и радостно улыбнулся: несмотря ни на что, жизнь — хорошая штука.

Гермиона приехала через три часа. Гарри к тому времени поразмышлял о бонусах, которые он потребует у министерства, а также накидал черновик своей речи на грядущей пресс конференции. Он не имел таланта писателя или политика, поэтому всю его пространную речь можно было описать несколькими фразами: “Все могут ошибаться. Я не держу на министерство зла, ибо они вовремя одумались. Всё будет хорошо”.

Дверь открылась и в палату заглянула дежурная медсестра.

— Мистер Поттер, к вам посетители.

— Хорошо, пусть заходят, — ответил Гарри и поднялся с кровати.

В дверь влетела Гермиона и сразу же повисла у него не шее.

— Я так за тебя волновалась, — сдавленно сказала она, уткнувшись юноше в грудь.

— Я тоже по тебе соскучился, — мягко отозвался Гарри, обнимая подругу.

Гермиона подняла на него светящиеся радостью глаза, в которых блестели слёзы. Гарри посмотрел на неё и понял, что всё произошедшее весьма больно ударило по его подруге — под её глазами залегли тени, а лицо было несколько бледновато.

— Гермиона, я в порядке, — ободряюще улыбнулся Гарри.

Она не успела ответить, как дверь вновь отворилась, и в палату зашли мужчина и женина — родители Гермионы. Гермиона опомнилась, её щеки украсил лёгкий румянец, и она отошла от друга.

— Гарри, знакомься, мои родители, Джейн и Ричард Грейнджеры.

— Давно хотел познакомиться с тобой, Гарри, — внимательно посмотрел на него Ричард.

— Я тоже очень рада познакомиться с молодым человеком, который спас жизнь моей дочери и не раз вытаскивал её из неприятностей, — благодарно сказала миссис Грейнджер, тепло обнимая Гарри. — Спасибо тебе за это.

— Кхм... Не за что, — смущённо отозвался Гарри.

Он посмотрел на зардевшуюся подругу и сообразил, что она, видимо, не рассказывала родителям о том, кто именно затаскивал её во все эти передряги. Уловив его выразительный взгляд и решив поскорее сменить тему, Гермиона перешла к главному вопросу:

— Так что же всё-таки с тобой произошло?

— Всё банально и глупо, — поморщился Гарри, усевшись на кровать. — Переходил дорогу, сильно задумался, и меня сразу же сбила машина. В результате я полтора месяца провалялся без сознания. Наверное, оно и к лучшему, не хотел бы я чувствовать, как лечили моё разбитое в хлам тело.

— Нам рассказали в окружной больнице о твоём состоянии, — Гермиона побледнела от неприятных воспоминаний. — Ты себя нормально чувствуешь?

— Я себя отлично чувствую, словно заново родился, — улыбнулся Гарри и иронично хмыкнул. — Вот только поесть нормально не дают, всё строго по диете.

Пообщавшись ещё минут двадцать, обсудив произошедшее, эту больницу и её особенности, родители Гермионы решили оставить друзей наедине:

— Доча, вы пока пообщайтесь, а мы заедем за тобой к шести, — сообщила Джейн и потянула немного упирающегося мужа на выход.

Когда дверь палаты закрылась, Гермиона с некоторым смущением посмотрела на друга:

— Ты не против, что я им обо всём рассказала?

— Нет, не против, — улыбнулся Гарри. — Ну, давай, не молчи, как вы там без меня жили-то?

— Плохо мы жили, не знали, что и думать. Первый день, после того как я обнаружила твоё исчезновение, был просто ужасен. Никто не знал где ты и что с тобой, а от перечисления твоих травм мне становилось страшно.

Гермиона порывисто встала, отвернулась к окну и налила себе минералки. Смочив горло и немного успокоившись, она тихо продолжила:

— Ну а через несколько дней на меня накатила депрессия. Я мало что помню из того периода, лишь несколько дней назад, спасибо моим родителям, я начала существовать более-менее нормально.

Гарри поднялся со всего места, подошёл к подруге и положил ей руку на плечо. Та повернулась, и Гарри увидел капельки слёз, сбегающих у неё по щекам. Гермиона посмотрела в его глаза и продолжила надломленным голосом:

— Знаешь, у меня ведь никогда раньше не было друзей, тем более таких близких как ты. Оказывается, это больно, это очень больно терять близких...

Гермиона всхлипнула, а Гарри, повинуясь внезапному порыву, обнял её. Она снова уткнулась ему в грудь и заревела, выпуская из себя всю боль, все страхи прошедшего месяца. Он погладил подругу по голове и принялся успокаивать:

— Всё, Гермиона, не плачь, всё в прошлом. Со мной всё хорошо, я жив и здоров.

Он продолжал и продолжал говорить что-то в таком же духе, и Гермиона постепенно успокоилась. Она отошла от друга, вытерла слёзы и смущённо на него посмотрела:

— Ну вот, опять расплакалась. Совсем нервы ни к чёрту стали.

— Постараюсь больше не попадать в такие опасные ситуации и никуда не исчезать, — серьёзно пообещал Гарри. Всё-таки слова и действия Гермионы сильно впечатлили его. Он искренне не хотел, чтобы она ещё раз переживала подобное. Он немного помолчал и повторил: — Всё в прошлом, Гермиона. Давай не будем о грустном? Расскажи-ка ты мне о том, что происходило, пока я был в ауте?

Она кивнула, задумалась, собираясь с мыслями и начала рассказывать. По её словам, в стране пока было относительно тихо. Волдеморт бездействовал, Пожирателей так же не было видно, что не могло не радовать. Орден Феникса усиленно искал Поттера, Дамблдор даже за помощью к министру обращался, тот обещал сделать всё возможное.

Гермиона подозрительно посмотрела на усмехнувшегося друга и продолжила:

— Как я уже говорила, все за тебя волновались. Кто-то даже решил, что ты у Волдеморта и искать тебя уже бессмысленно. Джинни после этого такую истерику устроила...

— Это что за гад такое вякнул?! — возмутился Гарри.

— Малфой, чтоб его! Он же теперь в штабе Ордена живёт, — с неприязнью ответила Гермиона. — Представляешь, вся его семья внезапно перешла на нашу сторону. Их проверили всеми возможными способами, но, похоже, они действительно решили уйти от Реддла.

— Эээ... Малфоя старшего разве не посадили? — ошарашенно приоткрыл рот Гарри. — Ведь тогда, в министерстве, всю их шайку авроры повязали.

А вот с этим, по словам Гермионы, получилось вообще всё очень странно. Когда этих Пожирателей распихали по камерам предварительного заключения при аврорате, через полчаса они все изменили свой облик, оказавшись молодыми людьми от восемнадцати до двадцати пяти лет. Это были начинающие Пожиратели смерти, которым Волдеморт вручил оборотные зелья и отправил в министерство доказывать свою профпригодность под надзором Беллатрикс Лестрандж.

— Мда... Дела... Теперь понятно, почему мы так сравнительно легко отделались.

— Да, — серьёзно кивнула Гермиона, — нам очень повезло.

Гарри сокрушённо покачал головой и сменил тему:

— Так что там на счёт Малфоев? Как на их переход отреагировали остальные?

— Да как-то спокойно отреагировали, я удивилась даже. Старшие Малфои в штабе бывают редко, но младший всегда там. Из-за этого, кстати, я и жила у родителей, да и Рон с Джинни к близнецам переселились — так он всех нас достал.

— Кстати, а чего это они решили к нам переметнуться?

— Самой интересно. Ты же знаешь, как к нам в Ордене относятся, вообще ничего не говорят.

Гермиона вздохнула и продолжила рассказывать о минувших событиях. Министерство признало возвращение Тёмного Лорда, то есть, как они выразились: “Томаса Марволо Реддла, психически неуравновешенного преступника, известного под прозвищем Волдеморт”. Так же они объявили в розыск обширный список лиц: “членов организованной преступной группировки, называющих себя Пожирателями смерти”. За поимку самых отпетых Пожирателей министерство даже назначило награду.

— Шикарно! — восхитился Гарри.

— Я тоже так думаю. Ловкий ход — представить Волдеморта всего лишь двинутым на голову беспредельщиком. Ах, да, кстати, министерство так же признало твою правоту и жаждет высказать свои извинения, — не дождавшись никакой реакции, Гермиона пожала плечами и продолжила. — И вторая по обсуждаемости новость этого месяца — переформирование структуры Хогвартса.

Как оказалось, попечительский совет школы — да и вообще всех, по сути — уже достала эта вражда между факультетами. Неприязненное отношение, которое складывается между учениками Слизерина и остальными факультетами очень мешает людям в будущем, особенно, если настаёт нужда в сотрудничестве. Да и все эти стереотипы многим в своё время попортили кровь: гриффиндорцы — ерепенистые и импульсивные, слизеринцы — коварные и подлые, хаффлпаффцы — простые и недалёкие, равенкловцы — одержимые наукой и вообще не от мира сего.

Поэтому попечительский совет и отдел образования министерства решили всё поменять. Факультеты в честь основателей и распределение по основным чертам характера ученика упразднили, а вместо этого ввели совершенно другую систему.

Теперь учеников будут распределять не по их характеру, а по желанию и способностям на четыре факультета со своими профилирующими предметами. Факультет боевых магов. Там будет упор на предметы, типа защиты от темных сил. Факультет алхимиков — травоведение и зельеварение. Факультет чародеев — чары и трансфигурация. Факультет артефакторов — руны и, опять же, чары. Перечень преподаваемых предметов, кстати, тоже очень сильно изменится.

— Мда... — протянул Гарри. Определённо, этот день бьёт все рекорды по количеству неожиданных, странных и шокирующих новостей. — Знаешь, а ведь если подумать, то эта реформа очень даже неплоха.

— Я тоже так считаю, — кивнула Гермиона. — Раньше факультет был своего рода клеймом, и отношение к людям складывалось соответствующее. А сейчас учеников будут распределять, можно сказать, по интересам. Да и поводов для былой вражды, как мне кажется, не будет.

— И как люди восприняли эту новость?

В целом, маги восприняли данную инициативу крайне негативно. Очень многие во весь голос негодовали по поводу того, что чиновники и попечительский совет так вот запросто выкинули многолетнюю историю и славные традиции старейшей школы Великобритании. Но это, по мнению Гермионы, происходило только потому, что они просто не понимали всех выгод этого переформирования. История и традиции — это, конечно, хорошо, но не стоит постоянно топтаться на месте, так недолго и назад откатиться.

Гермиона закончила делиться новостями и посмотрела на друга:

— Всё, теперь твоя очередь. Мне же тоже интересно, что с тобой происходило.

— Хорошо, — кивнул Гарри. — После приезда к Дурслям я только и занимался, что хандрил по-чёрному. Никак не мог смириться со смертью Сириуса...

— А сейчас ты как? — сочувственно спросила Гермиона. После всего произошедшего она очень хорошо понимала его чувства.

— Сейчас? — Гарри задумался.

Сейчас он при воспоминаниях о крёстном перестал чувствовать ту всепоглощающую боль потери. Он скорбел, скучал, жалел, но теперешние чувства не шли ни в какое сравнение с тем, что он чувствовал раньше. То ли это сказалось время, то ли клиническая смерть. Гарри только сейчас осознал, что весь день для него прошёл в приподнятом настроении, от былой хандры не осталось ни следа, а мысли о плохом очень быстро уходили из его головы. Вместо них приходили мысли о настоящем и будущем, и, как ни странно, несмотря на все проблемы, будущее виделось ему весьма оптимистично. Гарри наконец-то понял, что изменилось в нём. Изменилось мировоззрение. Раньше он жил прошлым, сейчас же смотрит в будущее. Раньше он был вынужденным пессимистом, сейчас стал непокорным оптимистом. Он начал жить дальше, скорбя по погибшим, но, не давая скорби мешать ему жить...

— Гарри, Гарри, — подруга потрясла его за плечо. — Ты о чём так задумался?

— О жизни, Гермиона, о жизни, — грустно улыбнулся Гарри. — Сейчас, когда я думаю о Сириусе, мне так же больно, но я преодолел эту боль. Она теперь не мешает мне жить, так что не всё так плохо.

— Я рада за тебя. Я боялась, что ты замкнёшься в себе...

— Это чуть было не произошло, — Гарри кивнул и, чуть помолчав, продолжил: — Как я и говорил, как-то раз я вышел прогуляться, задумался, и меня сбила машина. Очнулся уже здесь.

Гермиона прошлась по комнате и остановилась пред книжным шкафом, задумчиво обозревая его содержимое. Гарри по-доброму улыбнулся — она ничуть не изменилась.

— Кстати, а как ты здесь оказался? — поинтересовалась Гермиона. — Мы спрашивали в больнице, но ничего не выяснили.

— Ты не поверишь, — усмехнулся Гарри, — это были люди из спецслужб.

— Что?! Что им от тебя было нужно? Тебе надо срочно уходить и вообще не попадаться никому на глаза! Если спецслужбы узнали в тебе мага, то...

— Гермиона! — Гарри перебил разволновавшуюся подругу. — Всё нормально, с этой стороны беспокоиться не о чём.

Он посмотрел на её до крайности удивлённое лицо и просто физически не смог сдержаться:

— Я просто пообещал им отдать Волдеморта на опыты.

— Издеваешься? — хмуро посмотрела на него Гермиона.

— Пытаюсь пошутить, но ладно, сегодня явно не мой день. Вообще-то, то, что я тебе сейчас расскажу, к распространению строго не рекомендуется.

— Сам знаешь — я не болтливая.

Гарри знал. Поэтому он ничтоже сумняшеся рассказал ей всё, что узнал от Фаджа о взаимоотношениях магического мира и обычного.

— Странно, но мне как-то не приходило в голову думать об этом в таком ключе, — задумчиво сказала Гермиона, когда Гарри закончил свой рассказ. — А ты-то откуда об этом знаешь?

— Фадж рассказал. Он, кстати, и организовал мой перевод в эту клинику.

— Вот жук! — воскликнула Гермиона. — Понятно, почему он ничего не предпринимал по твоему розыску, хотя его просили. Но почему он скрывал всё это?

— Хотел со мной пообщаться, — ответил Гарри. — Тут вообще очень интересная картина вырисовывается. Оказывается, Фадж не такой самодур, как мы думали раньше. У меня сложилось впечатление, что это была всего лишь маска, а в реальности он довольно умный и прозорливый политик, с завидной хваткой. Он мне такого тут рассказал...

Далее Гарри выложил Гермионе всю подноготную той прошлогодней травли, поведал о дементорах и Амбридж, а также о предложении министра. После его рассказа в палате воцарилась продолжительная тишина. Гермиона задумчиво смотрела в окно, хмурила брови и, судя по всему, усиленно переваривала услышанное.

— Даже не знаю, что и сказать, — в конце концов покачала головой она. — Если это хоть на половину правда, то он действительно умён. Вот только его методы мне не нравятся, хотя обоснование этих действий вполне логичное. Он что, ничего другого придумать не мог?

— А как? Дамблдор его ко мне всячески не подпускал, а я по глупости чуть ли не на каждом углу вопил о возрождении Волдеморта.

— Всё равно, он глава нашего магического мира и должен был придумать другие методы!

Гарри на это лишь философски пожал плечами, с умилением разглядывая сердитую подругу. В подобные моменты — когда девушка сердилась не на него, разумеется — Гермиона казалась ему довольно забавной.

— Главное, что моё честное имя будет восстановлено, и я потребую различные бонусы от министерства за моральный ущерб, а затем буду сотрудничать. Я тут понял, что в моём положении с правительством лучше дружить, чем воевать. Так для всех будет спокойней и полезней.

— Возможно, — кивнула Гермиона. — Ты только будь осторожен и сразу обсуди с профессором Дамблдором содержание всех этих выступлений, а то мало ли? Кстати, а почему ты просил меня никому не рассказывать о том, где ты находишься?

Вспомнив про Дамблдора, Гарри недовольно скривился. После той сцены в кабинете директора Хогвартса, он всё никак не мог определиться со своим отношением к нему. С одной стороны, Дамблдор, вроде как, признанный всеми авторитет и вообще великий маг. С другой же стороны, привычка директора постоянно держать его в неведении, скрывая всю мало-мальски важную информацию, вызывала в нём глухое раздражение.

— Не хочу, чтобы Дамблдор помешал мне прийти на ту пресс-конференцию, — в конце концов ответил он. — Он сразу же после выписки снова засунет меня к Дурслям или запрёт в штабе. Задолбался уже сидеть в четырёх стенах!

— Он же о твоей безопасности заботится, — с мягким укором сказала Гермиона.

— Я знаю, — кивнул Поттер. — Но и ты меня пойми, я же чуть не умер по глупой случайности! Я ведь совсем не видел мира, толком не знаю жизни. Я хочу наверстать упущенное, я хочу жить для себя и для друзей, а не ради какой-то там благой цели. У меня есть обещание министра и с помощью него я собираюсь стать более-менее независимым от всех, чтобы самому решать свою судьбу. Решать, как мне жить и что делать!

— Ты прав, — серьёзно кивнула Гермиона, тем не менее, немного ошеломлённая таким напором. — Как мне кажется, Дамблдор слишком часто забывает о таком понятии как свобода воли.

Гарри удивлённо уставился на подругу. На его памяти она в первый раз подвергла сомнению авторитет и верность действий директора Хогвартса. Девушка заметила его взгляд и грустно усмехнулась:

— Ты бы знал, что он мне ответил, когда я написала ему о том, что ты не отвечаешь на письма. Образно говоря, он просто послал меня с моими подозрениями куда подальше. Не беспокойся, Гермиона, Гарри перебесится и всё будет нормально.

— Странно, на него это не похоже, — нахмурился Гарри. — Думаю, моё молчание он объяснил тем, что я не хотел впутывать вас в свои разборки с Волдемортом.

— Ты это к чему? — подозрительно покосилась на него Гермиона.

— Помнишь то разбитое пророчество? Так вот, вся эта заварушка началась ещё до моего рождения, когда Трелони, не иначе как чем-то обкурившись, сделала пророчество, которое услышал находившийся рядом Дамблдор. Так вот, в нём говорится о том, что-либо я грохну Тёмного Лорда, либо он меня. Третьего как бы не дано...

Гермиона снова побледнела и прижала ладонь ко рту. Гарри, видя такое её состояние, устроился на подлокотнике кресла подруги и мягко привлёк её к себе.

— Гарри, — с болью во взгляде посмотрела она снизу вверх. — Ну почему снова ты?

— Сам не знаю. Видно, карма у меня такая, — спокойно пожал плечами Гарри и вздохнул: — Сдаётся мне, что родителей моих он убил, да и меня не раз пытался прикончить именно из-за этого пророчества.

— Но почему ты так спокоен?!

— Ну а что мне остаётся делать? Вешаться что ли? Сама подумай: а не к этому ли всё и шло? Даже если бы я не узнал пророчество, мы с Реддлом всё равно попытались бы прибить друг друга.

Гермиона неуверенно пожала плечами, потом сокрушенно покачала головой и вздохнула:

— Ох, умеешь же ты новость преподнести. Я так уже годам к двадцати поседею.

— Можешь больше не волноваться, ничего особо шокирующего у меня не осталось. Разве только что повседневные проблемы, которые с вышеназванными и рядом не стояли. Если вкратце, то у меня нет одежды, волшебной палочки и, похоже, скоро не будет денег.

— Дай догадаюсь: одежда у Дурслей, палочка сломалась в аварии, а все деньги уйдут на оплату лечения в этой элитной больнице? — Гарри на такую проницательность лишь кивнул. — Хм... Одежду я тебе куплю, деньги тоже не проблема, а вот палочка...

— Спасибо, конечно, но я уже всё решил. Одежду закажу, палочку куплю после конференции, а деньги... С деньгами тоже что-нибудь придумаю. Время терпит.

— Молодец, — улыбнулась Гермиона.

Как ни странно, после всех этих волнений и тревожных разговоров, её настроение начало медленно, но верно подниматься. Что послужило этому причиной: спокойствие и уверенность Гарри или же его оптимизм? Кто знает...