Темнее Черного (гет)

Все слишком запуталось.

Потирая виски, Гермиона пыталась прийти в себя. Голову словно сковало железным обручем, как на старой и очень страшной картинке, увиденной ею в детстве в одной из книг отца. Кажется, там было изображено диковинное орудие пыток времен средневековья.

Пожалуй, она это заслужила. И головную боль, и что похуже. Ее действительно было, за что наказать: еще одна жизнь, точнее, уже смерть, на ее счету. Не слишком ли много для одного человека? Стоило ли ее возвращение всего этого?

«Поздравляю, ты — самый настоящий палач, Гермиона», — от подобных мыслей становилось хуже, но остановить их поток никак не получалось.

— Не вини себя, — только сейчас она заметила, что Гарри сидел на полу совсем рядом. — На твоем месте я бы сделал то же самое. Точь-в-точь.

Она знала, что сейчас он не врет. Сделал бы все так же — и так же мучился.

«И что?»

Гермиона вдруг почувствовала, что, в глубине души, была бы рада, будь на ее месте кто-нибудь другой, пусть даже Гарри. Делать выбор самой, а главное нести за него ответственность — нелегкое бремя.

Открытие стало неприятным. Думать так было неправильно по отношению к окружающим, да к ней самой тоже. Она должна быть сильной. Всегда так было…

— Почему ты меня оправдываешь? То, что я сделала ведь плохо, Гарри. По-настоящему плохо.

— Что плохого в том, что ты спасла жизнь трем хорошим людям?

— Это хорошо, но ведь трое других могли бы жить…

— Не думай об этом. По крайней мере сейчас… Так и с ума сойти недолго, — Гарри перевел взгляд с лица подруги на нелепую картину над входной дверью. — А ты нам нужна.

— «Нам»?

— Мне и Рону.

Ответить на это было нечего. Все и так было понятно. Гермионе так казалось.

— Неправильно все как-то… — задумчиво прошептала она.

— Что именно?

— Болезнь Рона, например. Ее не должно было быть. Как и нашего визита на маскарад.

— В… твоем мире… если это можно так назвать?

— Да, — Гермиона тяжело вздохнула. Если будущее будет меняться с той же скоростью, очень скоро от ее несчастного пергамента и воспоминаний не будет никакого толка. — Я не знаю, чем закончиться завтрашний вечер. Это так… странно.

Признаться, за последние недели она привыкла знать, что ждет их дальше (хотя бы примерно). Теперь же, оказавшись в незнакомой ситуации, Грейнджер чувствовала себя слепым котенком, выброшенным нерадивым хозяином на середину проезжей части.

— Ты привыкнешь, — Гарри улыбнулся. — Я уверен.

Куда она денется. Умение быстро адаптироваться в новой ситуации — черта, тщательно прививаемая ей родителями чуть ли не с рождения.

— Знаешь… Я… — Гермиона осеклась.

А что, собственно, она?

— Что? — они вновь встретились взглядами.

Смотреть в глаза Нотту было просто, хотя она и понимала, что на самом деле перед ней Гарри.

— Не знаю. Ничего…

Юноша еще мгновение смотрел на нее в упор, затем пожал плечами и отвернулся.

— Я, пожалуй, зайду утром, — в его голосе звучали недовольные нотки. — Спокойной ночи.

— Подожди, — Гермиона резко встала и, неожиданно для себя, пошатнулась.

В горле пересохло, а перед глазами заиграли разноцветные круги. Реальность утратила привычные контуры.

Холодея от страха, Гермиона пробормотала:

— Что-то мне нехорошо…

После чего, с огромными от ужаса глазами, сделала маленький шажок в сторону Гарри и без чувств осела на пол.

* * *

Сознание возвращалось медленно. Выплыть с метровой глубины и то было бы легче. Когда-то в детстве, во время короткого путешествия к морю, родители решили, что их девочка непременно должна научиться нырять с аквалангом. Закончилось все тем, что бедняжка чуть не утонула.

После этого она поняла: потерять контроль над телом — потерять контроль над ситуацией. А, значит, предоставить себя на волю обстоятельств. Это не для нее.

Гермиона с трудом приоткрыла глаза. Силы постепенно возвращались. Только вот реальность по-прежнему колыхалась как корабль в круизе.

Ей было немного стыдно. Число ее обмороков можно было пересчитать по пальцам одной руки. И тут вдруг такое… Почти без причины.

— Наконец-то, — уставший и осунувшийся Гарри возник рядом.

Именно Гарри. Ее Гарри, а не Нотт, который должен был быть на его месте.

— Сколько я была без сознания? И почему ты не выглядишь как Нотт?

— Почти сутки. Бал скоро начнется, — улыбка. — Я решил немного сэкономить зелье, раз уж ты все равно приняла истинную форму. Вливать в рот, когда ты была без сознания… Не смог. Выгнал всех из комнаты, принял меры предосторожности… Не волнуйся об этом.

— О, Мерлин… Прости, Гарри. Я не знаю, что на меня нашло…

— Тут тебе точно не за что извиняться. Тебя отправили, Гермиона…

— От-травили?

— Да.

— Но зачем… И кто?

— Мне бы хотелось это выяснить. Знаю, ты слаба, но может, постараешься вспомнить, что ела за последние сутки? Хотя бы примерно. Домовики считают, что яд был в еде или питье.

— Кажется, глоток чая, что принес Невилл…И ужин здесь. Но ты ведь тоже это ел.

Оба замолчали.

Подозревать Невилла не хотелось, он ведь всегда был таким… верным. Зачем ему травить Гермиону, причем так явно и глупо?

Невольно вспомнился горьковатый вкус чая, из-за которого она и не стала пить его до конца… Нет, этого просто не может быть.

Окинув взглядом друга, Гермиона решила, что об этом своем наблюдении лучше будет умолчать.

— Нет, это точно не Невилл, — Гарри отрицательно замотал головой, словно старался убедить сам себя. — Может, хотели отравить Дафну, а не тебя?

Нужно было подумать об этом сразу! Дафна куда более привлекательна в роли жертвы, чем Гермиона. Да и так отпадает необходимость подозревать самых близких.

— Это более вероятно. Пока оставим это?

— Да, пожалуй…

Возникшую тишину разрывало лишь учащенное и шумное дыхание Гарри.

— Ты в порядке? — Гермиона села на кровати. — Выглядишь неважно.

Поттер вновь улыбнулся.

— Тебе нужно меньше беспокоиться за других, Гермиона. Я просто испугался.

— Испугался?..

Гарри достал склянку с зельем и принял его. Тело его стало потихоньку меняться.

— Да. За тебя. Что в этом удивительного?

— Не знаю… Наверное, ничего.

Гарри поднялся с пола и присел на кровать. Гермионе невольно захотелось отсесть подальше, но она удержалась, оставшись на месте.

— Надо собираться, — тихо произнес он.

— Хорошо.

Придвинувшись к Гермионе, он поцеловал ее. Длилось это недолго: уже через мгновение, как показалось девушке, Гарри резко встал и, не говоря ни слова, вышел.

* * *

Спускаясь по широкой, устланной темно-синей ковровой дорожкой лестнице, Гермиона дрожала. Одна ошибка могла испортить все.

В небесно-голубой мантии из тончайшего материала, на высоких каблуках, обвешанная дорогими украшениями совсем как новогодняя елка, она чувствовала себя очень неуютно.

Интересно, как бы повела себя Дафна? Держала себя надменно и отстраненно как Панси? Или приветливо и спокойно как Милисент?

Зал был украшен очень красиво: цветы, сплетенные в необычные композиции, обрамляли шелк стен, под потолком парили сотни высоких белых свечей, маленькие круглые столики были расставлены так, что оставалось немного места для тех, кто желал потанцевать.

Играла живая музыка. Небольшой оркестр — скрипка, виолончель, акустическая гитара и рояль — наигрывали популярные у магов мелодии.

— Прекрасно держишься, — тихо прошептал Гарри, взяв ее за руку.

С ним было немного спокойнее. Волнение выдавало только сердце, бившееся слишком быстро и неровно.

Вскоре к ним стали подходить гости: десятки лиц, скрытые разноцветными пестрыми и яркими масками скользили перед глазами, особо не запоминаясь. Незнакомцы вежливо кланялись, сыпали слащавыми и пустыми поздравлениями. Кто-то слюняво чмокал руку Гермионы, кто-то вольготно хлопал Гарри по плечу и шептал на ухо что-то такое, от чего тот заливался легким румянцем.

— Может, потанцуем немного? — устало произнес Гарри. — Эти люди меня с ума сведут.

Гермиона рассеянно кивнула. Вспомнился недавний поцелуй. Выбравшись отсюда, они оба почувствуют неловкость, она была в этом уверена.

Осторожно взяв подругу за руку, Гарри повел ее в центр зала.

Оркестр играл живую и довольно быструю мелодию. Как танцевать под такое, Гермиона представляла слабо, поэтому была рада, когда путь им преградил еще один гость.

Лицо его было прикрыто уродливой и немного страшной маской — с прорезями для глаз и уродливым крючковатым носом — лишь наполовину, поэтому узнать его не составило труда.

Малфой.

— Добрый вечер, миледи, — он шутливо поклонился. — Позвольте выразить мое расположение вам и вашему достопочтенному супругу, пусть и будущему.

Его витиеватая речь в сочетании с красивой темно-синей старомодной мантией с шитьем и оборками делала его похожим на этакого рыцаря былых времен.

— Благодарю вас, сэр Малфой, — руки Гермионы задрожали.

Признаться, увидеть на празднике Драко она не ожидала. Думалось, что после недавней смерти отца он удержится от увеселений. Траур все-таки.

— Извини, Нотт. Тебе самому сходить придется: третий в руках бы не поместился.

Только сейчас Грейнджер заметила, что в руках у него два бокала, один из которых он протягивал ей.

Гарри послушно кивнул и, к изумлению Гермионы, отправился за напитком. Наверное, тоже чувствовал себя неуютно в компании Малфоя. Только вот оставлять ее с ним наедине — не лучшая идея.

— Ну что ж, — он слегка поднял бокал. — Поздравляю вас обоих.

— Нотта ждать не будем?

— Вы друг друга по фамилии зовете? Мило-мило…

— Теодора, да. Я хотела сказать Тео.

Она вдруг вновь почувствовала себя неуклюжей школьницей, нервно грызущей ногти, в ожидании оглашения результатов СОВ.

— Да ладно… Выпьем и с ним.

Гермиона кивнула и отпила немного.

— Ну, так не пойдет. До дна, — желая подать пример, Драко осушил свой бокал в два глотка.

Пришлось тоже выпить.

По телу растеклось приятное тепло, на мгновение даже голова закружилась.

— А теперь давай-ка пройдем в кабинет твоего отца, нам есть о чем поговорить.

Внутри все похолодело. Нехорошо это…

Попытавшись отыскать взглядом Гарри, Гермиона поплелась вслед за Малфоем.

* * *

До половины пути все было хорошо. Малфой шел впереди и что-то тихо мурлыкал себе под нос. Но, сделав очередной поворот, вдруг замолк и остановился, глядя на Гринграсс.

Было в его взгляде что-то... испытывающее, отчего по спине пробежал холодок.

Он что, знает?..

— Знаешь, я забыл, куда дальше. Не дом, а лабиринт. Не покажешь?

Гермиона неуверенно побрела вперед, затем, так же резко остановилась и, запинаясь, произнесла:

— А знаешь, отцу вряд ли понравится, что ты шастаешь по его кабинету, — она отворила дверь в ближайшую комнату и, убедившись, что та пуста, добавила: — Думаю, и эта подойдет, если ты поговорить хочешь.

Ухмыльнувшись, Драко кивнул.

Гермиона хлопнула в ладоши, зажигая свет. Этот фокус, показанный ей местными домовиками, сейчас был очень кстати. А то Малфой и так невесть что подумал…

— Так о чем ты хотел поговорить?

Комната оказалась одной из гостевых гостиных. Минимум мебели, большой камин и окно на пол стены. Эта комната показалась Гермионе куда более приятной и уютной, чем хозяйская спальня.

Драко подошел к камину и, сделав несколько незамысловатых взмахов палочкой, разжег огонь. После чего, явно не торопясь, снял маску и обернулся к спутнице.

На его когда-то красивой щеке виднелась глубокая и еще не до конца затянувшаяся рана.

«Наверняка от ножа», — всплыло в голове.

— Ты ведешь себя так, словно сегодня день твой казни, а не помолвки… Зовешь Нотта «Тео». С гостями не можешь связать и двух слов. Ориентируешься в собственном доме как слепой котенок. Ну, и говоришь об умершем отце как о живом. Заметь, когда он умер, тебе было пять лет, и о нем ты отказываешься говорить даже с матерью, — Драко громко хмыкнул. — Объясни, какого дракла ты и этот болван вообще делаете здесь?

— Мы хотим найти информацию о крестраже-маховике, — договорив фразу, Гермиона в ужасе зажала рот руками.

Что это было?

— Сыворотка правды, Грейнджер, — словно прочитав ее мысли, произнес Малфой. — Действенная штука, если знать, как ею пользоваться. Кажется, я только что научился.