Погасшие маяки (гет)

H

— Гарри? — Невилл вздрогнул, когда чья-то невидимая рука легла ему на плечо. Вряд ли друг так уж сильно обрадуется необходимости покинуть только-только начинающее торжество и расстаться с любимой супругой, чтобы, бросив все, вернуться в кабинет зельеварения, но сейчас от него требовалось именно это.

— Все потом, — сочетания мантии-невидимки и звучания голоса должно было быть достаточно, чтобы не объяснять больше ничего.

— ... себе! — выразительно прокомментировал происходящее Невилл. Да уж, что-то объяснять тут явно было лишним. — Ты нарочно? Ау! — невидимая нога пнула его в лодыжку. — Чертов засранец!

В какой-то степени оно именно так и было. А сильнее прочих с Невиллом согласился бы Том Реддл, двадцатыми поминками по которому, похоже, и было сегодняшнее торжество, будь оно четырежды неладно... Увы! Если бы под рукой сейчас был кто-нибудь другой, способный помочь кажущемуся в этот момент совсем не железным главе Аврората, возможно, дергать Невилла ему бы и не пришлось... Сплошное сослагательное наклонение! В Хогвартсе такого человека не было даже с учетом собравшихся гостей.

Пять минут спустя двое родившихся на исходе седьмого месяца года уже спускались в подземелье — навстречу уже сильно поредевшему, но еще не оборвавшемуся потоку студентов. Где-то, кажется, мелькнул Альбус-Северус — вот уж с кем Гарри точно сейчас не хотелось встречаться! Едва поблизости не оказалось никого, Гарри сдернул капюшон мантии, и Невилл едва слышно спросил, стараясь не смотреть на него:

— Твою ..., что случилось, Гарри?

— Ты еще не понял?

— Я все понял прекрасно. Ты забыл выпить зелье?

— Если бы... — выдохнул Гарри. — Это опять...

— Опять что?

— Опять твоя чертова диссертация! «Влияние стихийных магических потоков на стабильность действия зелий какого-то там свойства», или какие еще умные слова ты туда понавписал!

Невилл резко замер, повернувшись на каблуках.

— Ты...

— Да, — мрачно кивнул Гарри. — Я... опять перенервничал. До такой степени, что едва не начал бить посуду на расстоянии. Когда вошел в зал... представил, что всех этих двадцати лет не было. Что Снейп еще только летит к Реддлу на крыльях ночи. Что все еще живы — и он, и Люпин, и Тонкс, и Колин, и Фред...

Ближайший факел вспыхнул необычайно ярко и с гулким хлопком погас. Невилл некуртуазно выругался и торопливо зашагал дальше. Гарри мрачно вздохнул и двинулся за ним.

За прошедшие двадцать лет было всего две вещи, которые не позволяли ему вот так просто взять и сказать, что все было в порядке. Одна из них — это то, почему он как можно реже старался бывать в Хогвартсе. Не потому, что воспоминания были каким-то уж слишком яркими по сравнению с Отделом Тайн или домом на площади Гриммо, нет. Но каким-то невероятным образом эти воспоминания были куда более живыми, чем какие-либо еще. Особенно сильно он это прочувствовал на третью годовщину Победы — после чего счел за благо уменьшить до возможного минимума число посещений навсегда ставшей ему родным домом — и едва не ставшей могилой — школы.

Но было и кое-что еще. То, что он понял, кажется, на тот же третий год, прошедший после Победы.

Вот и кабинет. Из памяти во весь рост принялся подниматься призрак похожего на летучую мышь профессора... и Гарри пришлось приложить немало усилий для того, чтобы оставить мертвых — мертвым.

А потом он просто бросил на пол принадлежащий ему Дар Смерти — для того, чтобы, подойдя к висящему чуть в стороне от учительского стола зеркалу, встать лицом к лицу с другим ее подарком.

Отражение смотрело на него лицом бледного, смертельно уставшего и не очень-то обласканного жизнью подростка не то семнадцати, не то восемнадцати лет.