Погасшие маяки (гет)

H

Недельные обзоры о происходящем в Магической Британии Гарри не то чтобы как-то особенно любил, нет. Другое дело, что читать их приходилось регулярно, отдавая должное результату трудов десятков сотрудников аналитического отдела. Просто... было в этом что-то неуловимо притягательное. Совершенно потрясающее чувство — осознавать, что ты держишь в руках высшее звено очень изящной цепочки, конечный путь долгого, очень долгого процесса, от ежедневного сбора новостей до короткого, на один — максимум два! — листа отчета, из которого выброшено все лишнее. Даже если, к слову, не менее трети из них числятся с пометками «Совершенно секретно», а то и вовсе — «В единственном экземпляре, лично в руки». Впрочем, о чем может говориться в последних, Гарри, как правило, уже знал, в том числе и по самой банальной причине личного участия.

Вот, например, Шотландия. МакМерфи опять поднимает бучу, вот ведь неймется человеку! Эту бы энергию, да в мирное русло. «Инициирует общественную дискуссию о возможности делегирования расширенных полномочий в области налогообложения», ну ни ... ж себе! Что же будет, когда этот милейший человек попадет в Визенгамот? А он туда попадет. Просто потому, что другие хуже... и еще потому, что МакМерфи как раз очень хорошо знает, чего хочет. Пусть идет и берет, если сможет.

Или Ольстерское дело. Закрытое, после стольких-то месяцев. Откуда же они берутся, эти сумасшедшие маньяки-одиночки? Откуда они выкапывают изуверские даже по меркам магической Британии ритуалы? Почему этим идиотам всегда везет — так, как может везти только идиотам? Два аврора, четыре жертвы, убийство при задержании — и право слово, это не такая большая цена, какую можно было бы отдать. И все-таки — слишком, слишком большая.

Или, пожалуй, вот. Драко Люциус Малфой, в последние лет эдак десять заимевший весьма недурную привычку грести галеоны не менее, чем лопатой. Это ведь надо постараться, чтобы найти хоть какую-то отрасль в Магической Британии, в которой не отметились структуры с логотипом «Family Fund»!

А что, собственно, Малфой?

Возвращение в Англию после очередного международного турне, очень предсказуемо, так, что еще... Глаза Гарри скользили по строчкам доклада — и чем ниже опускались, тем сильнее глава Аврората ловил себя на мысли о том, что губы сами собой расплываются в улыбку. Построили вы себе империю, Драко Люциус Малфой, ничего не скажешь. По вашим поездкам можно рисовать самую полную карту ваших бизнес-интересов. Традиционным ближневосточным и африканским... и, дай-ка подумать, не вполне традиционной американской. Нью-Йорк, Касабланка, Каир, Мерлин мой! Гарри улыбался, в полной мере наслаждаясь открывающимся горизонтом. И ведь Малфой каждый раз таскает с собой целую делегацию юристов и управляющих! С такими расходами точно надо создавать собственного перевозчика, интересно, он уже додумался до этого или еще нет? Затем Александрия, Восточная Европа и возвращение в Лондон. Бизнес-активность? Пожалуй, что и ничего необычного. Все как всегда, Малфой ни с кем никогда не связывается и просто зарабатывает деньги. Просто... зарабатывает...

Гарри нахмурился — буквально на мгновение. А затем оторвал глаза от пергамента, потянулся в кресле и, сложив руки за головой, мечтательно посмотрел в дальний угол — туда, где висели портреты давно и очень хорошо знакомых людей. Волшебников, из которых уже далеко не все были в живых. Картина... нет, пока не складывалась. Но получалась уж больно любопытная.

Вернувшись из своих заграниц, Малфой, который просто не поднимал с места свой зад ради проектов дешевле десяти тысяч галеонов, первым делом бросается на рынок оборудования и инструментов. Прижимает к стенке гоблинов, скупая чужие долговые расписки. Гоблинов! Прижимает к стенке! За десять процентов сверху! Это когда еще гоблины так просто и так дешево выпускали из рук недвижимость в центре Лондона... И тотчас же берет в оборот совершенно утратившего нюх старого мастера. Да так, что едва сделке дается ход, Гермиона все бросает и два дня осаждает офис «Family Fund» и его, в общем-то, страшно не любящего связываться с министерскими работниками хозяина. И все это — внимание! — сразу по возвращении из один Мерлин ведает откуда. А откуда, собственно?

Взгляд Гарри снова вернулся к верхней части документа. Восточная Европа, Афины, Александрия, Каир, Касабланка, Нью-Йорк... Нью-Йорк.

Неужели совпадение?

H

Снова Малфой. И снова похоже на сон. Знакомые стены, знакомые стенды, знакомые шкафы — магазин мадам Малкин. Тот самый, который уже давно — «Малкин энд Малфой». И новые мантии, уважаемый предприниматель, промышленник и банкир не солгал ни единым словом. Новые вечерние мантии, избранная коллекция, вещи, которые до последнего кната стоят запрашиваемой цены. И ведь для всех двери этого магазина откроются только завтра...

Какое-то движение за плечом, его нельзя увидеть, но и не почувствовать нельзя. Повернуться. С удивлением понять, что никого нет... то есть совсем никого. Магазин пуст, и только дверь тихонечко скрипит, закрываясь. Ей показалось, или?..

Отложить в сторону великолепную мантию цвета белого жемчуга. Распахнуть дверь. И едва не ослепнуть от яркого, бьющего по глазам солнца. Прикрыть глаза рукой. Мерлин, да что здесь происходит? Она же должна оказаться в Косом переулке, а вместо этого...

Берег реки. Уходящие за горизонт поля. Где-то далеко — край леса.

И — Малфой.

Малфой, который увлеченно и сосредоточенно занимался своим делом. Делом?

Издалека она не могла различить деталей. Издалека. Любопытство откровенно брало свое, и она стала подходить ближе. Ближе, ближе, шаги ускорялись, и вот она уже бежала вперед со всех ног.

...Малфой строил дом. Просто поразительно! Спокойно, сосредоточенно, он воздвигал стены, и в основание был положен камень. Под рукой застигнутого за совершенно неожиданным занятием блондина не было ни чертежей, ни схем, но, казалось, он точно знал, что должен делать. До мелочи. Или не знал, но чувствовал. И делал. Шел.

Шел?

Малфой обернулся, не отрываясь от работы. И бросил только один взгляд. Она невольно поежилась — не ожидала. Или ожидала, но совсем, совсем другого. Увидеть того Малфоя, старого, которым он оставался где-то в глубине памяти. А вместо этого...

Не мстительное и злорадное торжество. Не самоуверенный приказ и не бессильная злоба. Не просьба, не униженная мольба, нет. Что-то... иное. Предложение. Или...

Приглашение.

Она почувствовала, как ее щеки загораются алым.

Он уже отвернулся, вернулся к своим делам. Своему делу. И только. Разумеется, она не обязана, тем более ему, ей ничего не стоит уйти, и похоже, что ему как раз действительно безразлично, какое решение примет она. Разве что... ему будет немного жаль. Самую чуточку, и уж точно не настолько, чтобы остановиться хоть на мгновение.

Раздумье оказалось мимолетным. «Стой! Не надо! Это же Малфой» мелькнуло где-то далеко-далеко на периферии сознания и благополучно было задвинуто еще дальше. Если Драко сейчас взялся вот за ту конкретную сторону... что же, ей ничто не помешает заняться стороной соседней, а потом они соединят усилия и...

...и Гермиона резко села на кровати.

Это был сон, только сон, и ничего больше. Ничего не случилось. И уж точно, ТАК выбирать эти чертовы мантии она могла только во сне... Но вот что там делал Малфой? И что он вообще делает в ее голове, этот Малфой, будь он неладен?!

Толкование сновидений она считала решительно бесполезным занятием. Как и любые попытки связать «приметы» и прочие «видения» с реальной жизнью. Вот только в реальной жизни ее совершенно не покидало ощущение, что с Малфоем что-то не так.

Что на самом деле все не так.

Что все слишком изменилось. И — самое неприятное для нее самой — что она совершенно не понимает, что теперь происходит на самом деле. Что делать ей. И чем все это может закончиться для них, для них всех.

Для Малфоя... и для нее.