Начальная школа магии Природы (джен)

На заборе мистера и миссис Дурсль сидела кошка. Несмотря на поздний час, спать кошка совершенно не собиралась. Она сидела неподвижно, как статуя, и, не мигая, смотрела в конец Тисовой улицы. Только около полуночи кошка наконец ожила.

В дальнем конце улицы — как раз там, куда неотрывно смотрела кошка — появился человек в серебристой мантии. Появился неожиданно и бесшумно, будто вырос из-под земли или возник из воздуха. Кошкин хвост дернулся из стороны в сторону, а глаза ее сузились.

Человек явно чувствовал, что за ним следят, потому что внезапно поднял глаза и посмотрел на кошку, взирающую на него с другого конца улицы. Странно, но вид кошки почему-то развеселил его.

— Это следовало ожидать, — пробормотал он, усмехнувшись.

— Странно видеть вас здесь, профессор МакГонагалл.

Он повернулся к полосатой кошке, но та уже исчезла. Вместо нее на заборе сидела довольно сурового вида женщина в очках, форма которых была до странности похожа на отметины вокруг кошачьих глаз. Женщина тоже была в мантии, только в изумрудной. Ее черные волосы были собраны в тугой узел на затылке. И сразу было заметно, что вид у нее раздраженный.

— Как вы меня узнали, профессор Дамблдор? — спросила она.

— Мой дорогой профессор, я в жизни не видел кошки, которая сидела бы столь неподвижно.

Женщина помолчала, и вдруг, с внезапной резкостью, спросила:

— Вы знаете, о чем все говорят? Они гадают, почему он исчез? Гадают, что же наконец смогло его остановить?

МакГонагалл взглянула на своего собеседника, но тот внимательно осматривал свои ботинки.

— Говорят, — настойчиво продолжила профессор МакГонагалл, — говорят, что прошлой ночью Волдеморт появился в Годриковой Впадине. Что он появился там из-за Поттеров. Если верить слухам, то Лили и Джеймс Поттеры... Они мертвы...

Дамблдор склонил голову, и профессор МакГонагалл судорожно втянула воздух

— Лили и Джеймс... Не может быть... Я так не хотела в это верить... О, Альбус...

Дамблдор протянул руку и коснулся ее плеча.

— Я понимаю... — с горечью произнес он. — Я очень хорошо вас понимаю.

Когда профессор МакГонагалл снова заговорила, голос ее дрожал:

— И это еще не все. Говорят, что он пытался убить сына Поттеров, Гарри. Но не смог. Он не смог убить этого маленького мальчика. Никто не знает почему, никто не знает, как такое могло произойти. Но говорят, что, когда Волдеморт попытался убить Гарри Поттера, его силы вдруг иссякли — и именно поэтому он исчез.

Дамблдор мрачно кивнул.

— Это... это правда? — запинаясь, спросила профессор МакГонагалл. — После всего, что он сделал... После того, как он убил стольких из нас... он не смог убить маленького мальчика? Это просто поразительно... Если вспомнить, сколько раз его пытались остановить... Какие меры для этого предпринимались... Но каким чудом Гарри удалось выжить?

— Мы можем лишь предполагать, — ответил Дамблдор. — Возможно, мы так никогда и не узнаем правды.

— Хагрид задерживается. Кстати, я полагаю, именно он сказал вам, что я буду здесь?

— Да, — подтвердила профессор МакГонагалл. — Но, я полагаю, вы не скажете мне, почему вы оказались именно здесь?

— Я здесь, чтобы отдать Гарри его тете и дяде. Они — единственные родственники, которые у него остались.

— Неужели вы... Неужели вы имеете в виду тех, кто живет здесь?! — вскрикнула профессор МакГонагалл, вскакивая на ноги и тыча пальцем в сторону дома номер четыре. — Дамблдор, вы этого не сделаете. Я наблюдала за ними целый день. Вы не найдете другой парочки, которая была бы так непохожа на нас. И у них есть сын — я видела, как мать везла его в коляске, а он пинал ее ногами и орал, требуя, чтобы ему купили конфету. И вы хотите, чтобы Гарри Поттер оказался здесь?!

— Для него это лучшее место, — твердо ответил Дамблдор. — Когда он повзрослеет, его тетя и дядя смогут все ему рассказать. Я написал им письмо.

— Письмо? — очень тихо переспросила профессор МакГонагалл, садясь обратно на забор. — Помилуйте, Дамблдор, неужели вы на самом деле думаете, что сможете объяснить в письме все, что случилось? Эти люди никогда не поймут Гарри! Он станет знаменитостью, даже легендой — я не удивлюсь, если сегодняшний день войдет в историю как день Гарри Поттера! О нем напишут книги, каждый ребенок в мире будет знать его имя!

— Совершенно верно, — согласился Дамблдор, очень серьезно глядя на профессора поверх своих затемненных очков. — И этого будет достаточно для того, чтобы вскружить голову любому мальчику: стать знаменитым прежде, чем он научится ходить и говорить! Он даже не будет помнить, что именно его прославило! Неужели вы не видите, насколько лучше для него самого, если он будет жить здесь, далеко от нашего мира, до тех пор, пока не вырастет и будет в состоянии справиться со своей славой?

Профессор МакГонагалл поспешно открыла рот, чтобы сказать что-то резкое, но, передумав, сделала глубокий вдох и перевела дыхание.

— Нет... Я всё равно не согласна! Но скажите, Дамблдор, как мальчик попадет сюда?

Она внимательно оглядела его мантию, словно ей вдруг пришло в голову, что под ней он прячет Гарри.

— Его принесет Хагрид.

— Вы думаете, это... Вы думаете, это разумно — доверить Хагриду столь ответственное задание?

— Я бы доверил ему свою жизнь, — просто ответил Дамблдор.

— Я не ставлю под сомнение его преданность вам, — неохотно выдавила из себя профессор МакГонагалл. — Но вы ведь не станете отрицать, что он небрежен и легкомыслен. Он... Что это там?

Ночную тишину нарушили приглушенные раскаты грома. Их звук становился все громче. Дамблдор и МакГонагалл стали вглядываться в темную улицу в поисках приближающегося света фар. А когда они наконец догадались поднять головы, сверху послышался рев, и с неба свалился огромный мопед. Он приземлился на Тисовой улице прямо перед ними. Человек встал с мотоцикла, нежно прижимая к себе ребенка.

— Хагрид?.. Сириус?

— Здравствуйте, Альбус, Минерва. Я убедил Хагрида, что будет лучше, если Гарри доставлю именно я.

Дамблдор достал палочку, в его глазах плескалась ярость:

— Как ты можешь, после того...

— Постойте, профессор! Выслушайте меня. Я знаю, вы прекрасно владеете легилименцией. Я не предавал Поттеров!

— Альбус, Сириус, что все это значит? — МакГонагалл испуганно смотрела на обоих. — Кто предал Поттеров?

Альбус и Сириус смотрели друг на друга, не опуская палочек, но никто не нападал.

— Я знал, что за Поттерами охотятся. Они назначили хранителем тайны Сириуса Блека две недели назад.

— Позавчера я убедил их, что за Хвостом охотиться не будут, и они... — Сириус истерично разрыдался и прижал к себе спящего ребёнка, бережно его укачивая.

— Прости меня, малыш, прости. Я смалодушничал, когда узнал, что за мной охотятся. Я боялся расколоться под пытками или случайно выпить Веритасерум, прости меня, малыш... Я никогда себе этого не прощу.

Сириус почувствовал легкое покалывание в голове и убрал блок с воспоминаний. После минутного молчания Дамблдор опустил палочку и коротко произнес:

— Верю.

— Профессор, Хвост — анимаг, его форма — крыса, — успокоившись, вздохнул Сириус. — Если он доберется до Гарри...

— Защита крови, которую, как я полагаю, Лили дала Гарри, распространяется только на дом его родственников. Ему ничто здесь не угрожает.

— Но я его крёстный! Пока он со мной, пока его дом — мой дом, ему тоже ничего не угрожает!

— Он прав, Альбус, — внезапно твердо произнесла МакГонагалл. — Он говорит правду. Я не позволю оставить Гарри с этими магллами.

— Нет, Минерва. Я поступлю, как решил.

МакГонагалл зашипела:

— Альбус, Гарри останется с Сириусом!

И Альбус, её мудрый наставник, вдруг вздрогнул и, неожиданно для всех, включая себя, согласился с ней.

— Ладно, Сириус. Только я тебя прошу: не оставайтесь в Великобритании. По крайней мере, пока Гарри не пойдет в Хогвартс. Я знаю, здесь твой дом, но... Вас будут искать. И здесь вас найти будет проще, чем где-либо еще. И лучше не связывайся со своей семьей. Ты знаешь, что их лояльность внушает опасения.

— Я понял, профессор. У вас есть какие-нибудь предпочтения относительно других стран? — Сириус устало смотрел на Дамблдора. Теперь, когда... всё случилось, он мог бы помириться с семьей... Родственные узы для Блеков всегда были на первом месте. Но именно поэтому он готов быть где угодно, лишь бы быть с сыном своего лучшего друга — своим крестником. Своей настоящей семьей. И постараться искупить свою вину, воспитав Гарри достойным сыном своего отца.

— Так что насчет Испании? Африки? России?

— На твой выбор. Только не ищи Питера, Сириус.

— Ладно, — хищно усмехнулся мужчина, осознавая правоту профессора. Он не может рисковать жизнью Гарри. Не сейчас, когда он — единственный, кто сможет позаботиться о ребёнке. — Но только если он случайно попадется мне на пути,.. — он помолчал. — Еще что-нибудь, или я могу идти?

— Подожди. Еще есть две вещи. — Альбус передал ему небольшой сверток. — Примени ко мне легилименцию, я должен тебе кое-что показать. Я сниму барьеры.

Сириус навёл палочку на директора и прошептал:

— Легилименс!

Минута — и он стоит, опустив палочку, мигая чуть чаще, чем обычно. В голове — полнейший хаос, и, вместе с тем, чистейшая ясность. Теперь понятно, почему Поттеры были в опасности. И почему Дамблдор ему не сказал? Неужели не доверял ему?

— Не рассказывай ему сразу. У мальчика должно быть детство. Пойдем, Минерва.

Сириус смотрел, как профессор МакГонагалл и профессор Дамблдор уходили, и его лицо становилось все более растерянным. Он еще раз посмотрел на Гарри, поцеловал его в лоб и крепко прижал его к своему сердцу.

— Гарри, за что же тебе все это...

Он сел на мотоцикл, и скоро снова скрылся из виду.

Мистер и миссис Дурсль даже не подозревали, насколько они должны быть благодарными человеку, который только что улетел на волшебном мотоцикле.

Девочка лет пяти-шести с двумя косичками, переплетенными разноцветными лентами, сидела возле ручья и аккуратно выкапывала цветок неописуемой красоты. Его лепестки казались живым огнём, бережно ласкающимся к рукам девочки. Выкопав, она бережно переместила растение в спрятанный горшок, примяла землю, налила немного воды из ручейка и счастливо улыбнулась.

— Привет! — к ней подошел мальчик чуть постарше нее с изумрудными глазами за круглыми очками и странным шрамом на лбу.

— Привет. У тебя красивый шрам, — улыбнулась ему девочка.

— Сириус его не любит, — пожал плечами мальчик. — Что ты делаешь?

— Это растение очень редкое и полезное. Оно может помочь маме, так что я его выкапываю для неё. А кто такой Сириус? Твой папа?

Мальчик нахмурился и отвернулся.

— Что случилось? Я тебя обидела? Прости, я не хотела, — девочка взяла его за ладошку. — Меня зовут Лена или Элен. А тебя?

Мальчик снова повернулся к девушке, растроганный подобной заботой.

— А меня — Гарри. У тебя два имени?

— Не совсем, — засмеялась Лена. — Мама из Франции, а папа здешний. Они долго спорили насчет имени. Решили называть меня Элен по французски, а по-русски — Елена. Это одно и то же. Так что папа называет меня Леной, а мама — Элен. Можешь называть меня как хочешь, мне они оба нравится.

— Это очень здорово.

— Спасибо, Гарри. Зайдешь к нам в гости?

— Это было бы замечательно! Понимаешь, — мальчик замялся, — у меня нет друзей. Только Сириус. И Рем иногда заходит, но очень редко... А в остальном... Мы с Сириусом раз в год переезжаем, и мало с кем общаемся. Прошлый год мы жили на вашем севере, а там очень холодно. И люди там...

На самом деле, в прошлый раз Гарри приняли неплохо. Его даже взяли поиграть в забавную игру — футбол. Там надо было бить по мячу ногой и забивать во вражеские ворота — кусок пространства, ограниченный двумя палками и защищаемой вратарем. Всем хотелось побегать, поэтому вратарем никто не хотел быть — и его поставили "на ворота", но Гарри был доволен. Он неплохо отбил первый и второй мячи, и с гордостью отметил в глазах новых товарищей уважение. А потом... Мяч уже летел рядом с палкой, он не успевал дотянуться, и тогд его рука внезапно стала расти, вытянулась и поймала мяч. Он с торжеством взглянул на других ребят, но вместо уважения увидел страх и презрение.

— Уходи, — сказал из них старший, которому было лет десять. — Мы не знаем, ты из этих или это был какой-то идиотский розыгрыш, но никто из наших с тобой больше никогда не заговорит.

Он ушел и со слезами на глазах рассказал об этом Сириусу.

— Что значит «эти»? — это было то, что больше всего испугало мальчика.

— Гарри, люди бывают разные, — вздохнул крёстный. — Некоторым доступны способности, недоступные остальным. Мы — волшебники. Ты видел, как я зажигаю огонь взмахом палочки, превращаюсь в собаку или создаю стул из воздуха. Я просил не говорить об этом другим, потому что не все такие. Людей, у которых нет способностей, мы называем маглы. Некоторые из них боятся волшебников. Боятся, потому что у нас есть сила, которая недоступна им. Именно поэтому они не должны знать о нашем существовании.

Еще есть злые волшебники. Один из таких — тот, что убил твоих родителей и оставил тебе этот шрам. При этом он потерял свое тело и свою силу, но через лет десять или пятьдесят, вполне возможно, вернется. И, вполне возможно, если захочешь, то ты сможешь убить его. Потому что ты тоже волшебник, и очень сильный. Такой же, как твои мама и папа, или даже сильнее них.

Есть еще другие существа. Оборотни, кентавры, великаны, гоблины, гномы, эльфы. Есть еще много других созданий, в том числе тех, о которых я не знаю. Некоторые из них похожи на людей. Не все из них хорошие, и не все их них добры к людям. Возможно, тебя приняли за злого волшебника или за одно из других существ.

— Но это значит, что у меня не будет друзей? — грустно вздохнул Гарри.

— Во-первых, у тебя есть я, — нежно улыбнулся Сириус. — Я всегда буду твоим другом, что бы ни случилось. Во-вторых, постарайся просто не показывать своим друзьям свои способности и не говорить про них. Я понимаю, что сложно, но это важно. А вообще, в мире много волшебников, и, когда ты пойдешь в Хогвартс, у тебя обязательно будут друзья, умеющие колдовать — такие же, как ты.

— И мы будем самыми лучшими друзьями, прямо как ты, мой папа и Рем?

— Да, Гарри.

Его воспоминания прервала новая знакомая:

— Мы можем быть друзьями. Если ты хочешь, конечно же.

— Спасибо! — счастливо воскликнул Гарри. Кажется, сегодня был лучший день в жизни!

— Так пойдем? Папа сейчас на работе, и вернется, наверное, не скоро, а вот мама тебе очень обрадуется.

— Конечно! Только Сириус будет волноваться, я сбегаю его предупрежу.

— Хорошо, я подожду тебя здесь. Я побуду с Жар-цветом. Этот цветок, — пояснила она удивленному мальчику.

— Ладно.

До дома было недалеко — скромный домик, окруженный с трех сторон зеленой стеной переплетающихся деревьев, а с четвертой — каменной скалой, отделяющей дом от моря, предстал перед Гарри всего через пару минут.

— Сириус, Сириус! — кричал мальчик, взбегая на уютное крыльцо и распахивая дверь. — Сириус!

— Что случилось, малыш? — Крестный обернулся к нему с нежностью и любовью. Он сидел возле открытого окна с видом на море перед столом с кипой исписанных и исчерченных листов.

— Сириус, у меня появился друг!

— Я рад за тебя, кто он?

— Она. Лена. Можно Элен. Она позвала меня к себе в гости. Можно я пойду?

— Конечно, иди. Но тебе следует быть осторожным, ты помнишь? И, если будет какая-то опасность, поворачивай кольцо, ладно, малыш?

— Конечно! — Гарри был счастлив. Впервые у него появился Друг. Он часто смотрел, как другие дети играют между собой, но иногда боялся к ним подойти. А иногда, когда он подходил, над ним смеялись. Он не понимал, почему — наверное, ему не везло, или он и правда выглядел смешным. Но сейчас все было по-другому.

— Вечером может заглянуть Лунатик, — продолжил Сириус. — Так как он перемещается, хм, необычно, то сегодня лучше обойтись без гостей, но на завтра ты можешь позвать девочку к нам.

— Спасибо!

Он обнял крёстного и побежал назад, но, подбегая, услышал всхлипы. На берегу ручья сидела плачущая Элен.

— Что случилось? — растерянно произнес Гарри.

— Жар-цвет. Они разбили горшок.. И порвали его.

— Кто они?

— Мальчишки.

Гарри подсел рядом с девочкой и неуверенно погладил ее по плечу.

— Не переживай, мы найдем новый цветок.

— Да нет же! — Элен вскочила и еще сильнее зарыдала.

— Ну неужели горшок или цветок такой редкий? — в отчаянии спросил Гарри.

Девочка взглянула на него, и пробормотала сквозь всхлипывания..

— Я искала его несколько месяцев. Он может вылечить маму. А они это сделали просто так! Мальчишки...

— Лена, пожалуйста, не плачь!. — мальчик готов был на все, чтобы его друг перестал плакать. — Хочешь, я догоню их? я...

Внезапно, как будто что-то подсказало ему, что надо делать, он собрал остатки цветка в ладонь и накрыл его другой ладонью. Когда он снова поднял руку, цветок соединился и ожил.

— Лена!

Что-то заставило Лену взглянуть на него.

— Как ты это сделал?— слезы мгновенно высохли на ее глазах.

— Я не знаю. Я просто почувствовал, что могу и что так надо... Только не говори никому, ладно? Сириус будет против.

— Хорошо, Гарри.

Дети неловко помолчали. Наконец, Лена развеяла молчание, встав и аккуратно отряхнув юбку.

— Спасибо. Правда, спасибо. Ты даже не можешь представить, что это значит для меня. Мне очень хочется познакомить тебя со своей мамой. Ну что, пойдем ко мне?

Девочка взяла цветок в ладонь, насыпала земли для корней и прижала к сердцу. Другой рукой взяла Гарри за руку и повела за собой.

Гари и Элен подошли к обветшалым воротам. Элен коснулась ворот рукой — и они распахнулись, а перед посетителями оказался цветущий луг, в центре которого стоял двухэтажный дом, от которого так и веяло теплом и уютом.

— Мы пришли, Гарри.

— Мы пришли!

В дверях стояла хрупкая, худенькая бледная женщина с добрым лицом, и, искренне улыбаясь, терпеливо ждала, пока они подойдут.

— Мама, мама, смотри, что я принесла! — радостно подбежала к ней Лена. — А это Гарри, он наш новый сосед.

— Элен, где ты это нашла? — в глазах женщины светились удивление, недоумение и надежда. Гарри восхищенно вздохнул — женщина была такой красивой, когда так улыбалась! Наверное, такой же могла быть его мама...

— У ручья, мама. Хотя еще вчера там ничего не было.

— Спасибо, солнышко мое! Ты у меня такое чудо! — женщина крепко обняла дочь. — Гарри, привет.

— Здравствуйте, миссис..

— Тетя Ариэль, Гарри.

— Хорошо, тетя Ариэль.

— Пойдемте ужинать, он как раз готов.

Они прошли по веранде, оплетенной цветами и виноградом со спелыми виноградными лозам, и вошли в гостиную, полную света и тепла.

— Элен, отнеси, пожалуйста, Жар-цвет в лабораторию. Гарри, ты поможешь мне накрыть стол?

— Конечно.

Элен убежала, ее косички смешно взметнулись за ней. Гарри пошел за женщиной в кухню — просторную, с настоящей русской печкой. Тут же стояли различные электронные приспособления для кулинарии, огромный холодильник и стол, заставленный различными блюдами.

Ариэль щелкнула пальцами, и еда переместилась в гостиную. Гари удивленно посмотрел на нее:

— Так Элен тоже волшебница?

— Нет, Элен так не умеет. И я хочу с тобой поговорить как раз об этом.

— О чем?

— Гарри, ты волшебник. В тебе уже проснулась магия, а у Элен еще нет. Я не знаю, проснется ли когда-нибудь вообще.

— Но вы же волшебница!

— Только наполовину. Моя мама была русалка, а папа волшебником. Меня и мою сестру воспитали в лучших традициях волшебного мира, но у моей сестры магия так и не проснулась. Ты бы знал, как она плакала, когда я получила приглашение в Шармбатон, а она нет! И мы решили воспитывать дочку так, как будто она обычный человек. Сами от магии отказываться, конечно, не стали, но и рассказывать ей, что она может быть волшебницей, тоже.

— И вы теперь не хотите, чтобы мы с Элен дружили?

— Что ты, Гарри, что за глупости! Просто не говори с ней о магии, ладно? По крайней мере пока она у нее не проснется...

— Хорошо. А что значит, что магия проснется?

— Вспомни, как ты в первый раз колдовал? Тебе что-то очень сильно хотелось, верно?

— Да. Но...

— Для того, чтобы магия проснулась, нужно очень сильно что-то захотеть. А если она не проснется до 13-14 лет, то человек никогда не сможет колдовать. Ну всё, пойдем за стол.

* * *

Люпин с легким хлопком появился рядом с Сириусом, который по-прежнему что-то высчитывал. Не отвлекаясь от расчетов, он воскликнул:

— Лунатик, ты не поверишь!

— Что такое?

— В стандартном уравнении, позволяющем высчитывать оптимальную анимагическую форму, не учитываются мнимые величины! Тут может быть до четырех корней!

— Не может быть! — Люпин взволнованно зашагал по комнате. — Ты где-то ошибся.

— Может, да ты сам проверь! Прости, что с порога, но ты можешь просмотреть расчеты, а я пока накрою на стол.

Ремус с усмешкой начал просматривать записи Сириуса, но вскоре усмешка сменилась изумлением.

— Кажется, похоже на правду. Я скопирую и возьму их домой, проверю.

— Как раз хотел тебя об этом попросить. — Сириус поставил на стол сковородку с жареной картошкой и кинул Люпину бутылку сливочного пива. Лунатик поймал, продолжая рассматривать записи.

— Бродяга, сколько лет ты на это потратил?

— Два года.

— Так вот как ты ищешь артефакты Древних? — оборотень засмеялся. Чтобы его Бродяга вместо поисков артефактов и приключений занялся расчетами...

— А я их и ищу. Как раз последний и навёл меня на эту мысль. Смотри, — Сириус снял с шеи амулет и кинул другу.

Амулет представлял собой фигурку человека. Как только Ремус схватил ее, он начал превращаться в волка. Но это был не волк.

— Оборотень! — воскликнул Ремус.

— Смотри дальше.

Через несколько секунд у волка полыхнули глаза, и очертания снова начали меняться.

— Медведь?

— Медведь-оборотень.

Еще пара мгновений — и снова глаза медведя полыхнули и фигурка снова превратилась в человека.

— Можно я тоже возьму его на пару недель?

— Без вопросов! Я сам проверял его, но это не современная магия, и на него не наложены никакие трансфигурационные чары. Чистая, природная магия — я вообще не видел ничего подобного, разве что шляпа Грифиндорра... Этот артефакт работает от касания магических полей, и, судя по всему, может быть даже вечным! А что ты узнал по нашему месту жительства?

— Недалеко есть магловский поселок, там иногда бывают вспышки у маглорожденного. Рядом с вами, в нескольких километрах, живёт семья волшебников, забавная такая семья. Женщина, Ариэль — наполовину морская русалка, брат ее мужа — леший, он живет дальше — сотня километров. Сам мужчина, Руслан, работает лесником. Я имею в виду, волшебным лесником — кто-то вроде мастера леса, вроде Хагрида. У них, видимо, это семейный дар. Отзывы о них только положительные, живут тихо и уединенно. Ариэль знахарка, по магловским документам — лекарь, и очень популярна в этом посёлке. У неё есть и французское, и российское гражданство, а в России даже есть право незаметного открытого колдовства. У них, кстати, дочка есть, у соседей ваших. Элен. Потенциальный волшебник, но вспышек пока не было.

Сириус ошарашенно молчал. Ремус допил пиво.

— А где Гарри, кстати? Я ему новую метлу привез. С чарами невидимости, налагаемыми на саму метлу и седока. Можно летать, и даже не бояться, что нарушим какой-нибудь статут.

— Лу, ты не поверишь...

Маленький черноволосый вихрь в очках влетел в дом и забегал по комнате, перепрыгивая через разлетевшиеся чертежи и расчеты.

— Привет, Сириус! Рем, здравствуй, как дела?

— Отлично, Сохатик. Как тебе новая подруга?

— Потрясающе! Представляете, Лена тоже волшебница! Ну, то есть пока она не волшебница и ничего об этом не знает, но она может ей стать! У нее огромная коллекция редких растений, я о половине даже не слышал! А её мама умеет колдовать, и еще она дочь русалки! Она разрешила называть себя тетей Ариэль! А ее папа на обходе леса, тетя Ариэль сказала, что он Мастер Леса, следит за миром между животными, чтобы хищники не убивали больше, чем могут съесть, чтобы племена разных волшебных существ не ссорились, чтобы человек не лез, куда не надо. Почти леший, но только человек. Кстати, они и с лешим знакомы, он то ли брат, то ли папа... Я позвал Лену завтра в гости на обед. Рем, ты останешься? У нас же есть свободная комната, а Лена очень хотела познакомиться с вами обоими. Конечно, я не говорил ей, что ты оборотень, но, мне кажется, что она нормально к ним относится. Ну, по крайней мере к тем, кто не кусается.

Бродяга начал смеяться со второго предложения, а к концу речи он уже хохотал. Лунатик вздохнул:

— Гарри, я понимаю, что у тебя избыток чувств, но мы поняли примерно слова 3 из того, что ты сказал. «Потрясающе», «Лена», «Кусается». Не мог бы ты повторить все, что ты сказал?

Гарри смутился, но повторил, на этот раз медленно.

— Спасибо, Гарри. Я напишу Северусу, спрошу, сможет ли он без меня обойтись.

— Нюниусу? — Сириус презрительно фыркнул. — Ты по-прежнему ему помогаешь?

— Сириус, оборотню не так легко найти работу. По последнему декрету нашей милой однокурсницы Амбридж оборотни обязаны сообщать о своей, хм... особенности при трудоустройстве. А Северус и так знает, да и я стал намного лучше себя чувствовать с этим зельем, которое он мне варит. Кроме того, он учит меня зельям. Как бы я смог без него сделать наши перстни? А он никак не может найти других помощников для поставки ингредиентов. Нам обоим нужно это сотрудничество.

Сириус фыркнул, и Ремус словно задумался на секунду, будто решая, говорить ему что-то или нет. Вдруг его лицо приняло упрямую решимость:

— Гарри, я совсем забыл, у меня для тебя подарок. Метла. Как только ты на нее садишься, включаются чары невидимости, так что теперь ты можешь летать на улице, не опасаясь нарушить Статут. Попробуешь? — оборотень вытащил из своей сумки длинный сверток в три раза длиннее сумки и кинул его Гарри.

— Круто! Ты не против, если я прямо сейчас?

— Конечно, малыш, — Ремус улыбнулся, и Гарри мигом развернул сверток.

— Невидимка — 300?

— Ага. Разработана для волшебников, проживающих в магловских районах.

Гарри с радостным воплем выбежал на улицу.

Лунатик помолчал некоторое время, а потом, наложив чары против подслушивания, наклонился к Бродяге:

— Это не всё. Ты же отказался заниматься со мной окклюменцией... нет сертификата, не проходил обучение. Пришлось у него попросить, он на удивление быстро согласился. И, когда мы занимались, я случайно увидел некоторые... хм... особенности. Видимо, не верил, что я смогу его атаковать, и не успел поставить блок. Ты же помнишь, что он был влюблен в Лили? Но он действительно какое-то время был Пожирателем.

— Ха, какое-то время? Бывших Пожирателей не бывает!

— Он был тем, кто сдал пророчество Волдику. Нет, не полностью, только первую его часть — про седьмой месяц и трижды вызов, — добавил он, увидев напряженный взгляд друга. — А когда Волдик решил, что это Поттеры, он попросил, чтобы Лили сохранили жизнь.

— И остался жив? — иронично поднял бровь Сириус.

— Более того, Волдик пообещал ему это! Ну, по возможности. Но Северус то ли не поверил боссу, то ли не хотел смерти для семьи Лили, пошёл к Дамблдору.

— Так вот почему Дамблдор уверен в его преданности?

— Да, хватит перебивать! И Северус попросил защиты для Поттеров. Сказал, что готов — ты не поверишь! — взять ребёнка к себе, если это убережёт Лили. Но Дамблдор не хотел терять такого замечательного двойного шпиона, а может, боялся, что Северус отдаст ребенка, лишь бы спасти её... И отказался. И отказал ему в опеке еще раз, когда всё уже случилось.

— Знаешь, учитывая то, что говорила Лили о своей «сестрёнке», Гарри было бы лучше у Снейпа, чем у Дурслей, — фыркнул Бродяга. — Хорошо, что я не отдал Гарри Хагриду! Да и МакГонагалл меня приятно удивила, думаю, если бы она за меня не вступилась, Гарри бы сейчас недоедал, спал в чулане и носил обноски!

— Не преувеличивай. В общем, он был в ярости, но я, под порывом эмоций, его... — последнее слово Люпин пробормотал так неразборчиво, что Сириус переспросил:

— Что сделал? Проклял?

— Эм, нет... Обнял, — смущенно пробормотал Лунатик.

— Что? Обнял? — проревел Бродяга. — Нюниуса?

— Ну да... Он после этого был в шоке. А потом мы напились вместе. И вроде как почти сдружились.

Люпин подошел к окну и задумчиво посмотрел на волны. Потом резко развернулся:

— Я не считаю, Бродяга, что мы должны враждовать с тем, кто так любил Лили... и Гарри.

Бродяга печально покачал головой.

— Бывших пожирателей не бывает, Лу. Не бывает.

* * *

— Лена, расскажи нам про свою коллекцию растений, — спросил Гарри, довольно поглядывая на опекунов. Он видел, что им понравилась девочка, и очень гордился этим.

— Я ищу редкие растения, выкапываю и переношу домой, а мама помогает их выращивать. Я с детства их собираю, начала с одуванчиков. Мама из них варенье варит. Потом как-то увидела складчатый подснежник, он такой красивый! Рассказала маме, а она говорит, что это очень редкий цветок, и что он скоро может исчезнуть. Я не захотела, чтобы он исчез, и выкопала, пересадила, теперь выращиваю дома. Еще у меня есть ятрышник(1), крокусы, пионы и даже сон-трава! Несколько месяцев назад посадили самшит, его плоды ядовиты, но используются во многих лекарствах и зельях. Есть иглица, у нее нет листьев, только ветви. Омела белая, она похоже на птичье гнездо, если ее носить с собой, то можно не бояться злых духов. Но вчера я нашла действительно нечто особое.

Девочка счастливо улыбнулась, она действительно гордилась своей находкой.

— Жар-цвет. Его еще называют Перунов цвет. Говорят, что он исполняет желание — всего одно. Найти его сможет не обязательно тот, кто наделен силой, но тот, кому он действительно нужен. Я вообще, — девочка немного замялась, но потом продолжила, — почти перестала верить, что смогу его найти. Но нашла! — Лена засияла.

Беседа была интересной для всех. Ремус рассказывал про растения Великобритании, они сравнивали известные мифы про них. А Сириус вдруг заметил, с каким изяществом ела девочка. И перевел взгляд на Гарри, который весь был измазан в соусе.

— М-да, женской руки мальчику явно не хватает, — пробормотал Бродяга. — Вот и кто сейчас сможет мне помочь? Ну не Кикимер же?

В ту же минуту в гостиной стало на одно существо больше.

— Вы звали, хозяин? — эльф, обмотанный в грязно-серую тряпку, поклонился перед Блеком.

* * *

— Вы звали, хозяин? — эльф, обмотанный в грязно-серую тряпку, поклонился перед Блеком.

— Что ты здесь делаешь? — Сириус так удивился, что забыл даже разозлиться.

— Вы назвали мое имя, хозяин. Хороший домовой эльф обязан являться на зов хозяина, даже если хозяин порочит честь дома Блеков.

— А как же моя дражайшая матушка?

— К моему великому сожалению, скончалась чуть больше года назад.

— Кто это, Гарри? — тихо спросила Лена.

— В первый раз его вижу, — так же тихо пробормотал мальчик.

— Элен, Гарри, знакомьтесь, это Кикимер, мой домовой эльф. Кикимер, это мой наследник Гарри и мой друг Элен. Кикимер, я позову тебя позже.

— Как будет угодно хозяину, — эльф исчез.

Повисло неловкое молчание. Бродяга крутил перстень на пальце, Ремус неодобрительно смотрел на друга, а Гарри виновато изучал тарелку: Сириус даже не знал, что его мама умерла, и всё из-за него, Гарри. Если бы Сириусу не пришлось за ним присматривать, крёстный был бы дома, и не узнал о смерти матери таким образом.

— Я, наверное, пойду, меня мама заждалась, — встала из-за стола девочка.

— Я тебя провожу, — тут же вскочил мальчик и дети быстро вышмыгнули за дверь.

Гарри взял Лену за руку и они направились к её дому.

— Прости, наш обед был испорчен, да? — виновато пробормотал мальчик.

— Что ты, Гарри. Обед был замечательный. У тебя потрясающие опекуны. А Сириусу сейчас нужно отойти. Всё-таки, — у девочки задрожала нижняя губа, и она быстро сменила тему:

— Хочешь придти завтра в гости?

— Конечно!

— Ты же не только из-за этого грустишь, да?

— Сириус как-то рассказал, что ему разрешили меня воспитывать с условием, что до одиннадцати лет я не буду возвращаться в Британю. А там его дом... Если бы не я, он бы помирился с мамой, наверное.

— Не вини себя. Уверена, что Сириус не о чем не жалеет, — девочка взяла руку друга в ладошку и крепко сжала ее.

Невдалеке послышался шум.

— Что это? — испуганно прошептал Гарри. Шум приближался. Послышались детские возгласы.

— Мальчишки, — огорчённо вздохнула девочка. — Это они порвали цветок.

— О, смотрите, кто тут у нас! — воскликнул самый крупный, толстоватый парень, лет десяти на вид. — Ведьма нашла себе муженька.

Дети заулюлюкали.

— Как тебя зовут, пацан?

— Гарри, — нахмурился мальчик.

— Че ты с ней водишься, она же ведьма! Только со своими цветочками и разговаривает! И к тому же девчонка, — сплюнул надменный мальчик лет восьми. — Хоть и имя нерусское, вроде выглядишь нормально, не то, что она. Айда с нами!

— Она не девчонка, а девочка! И я буду с ней.

— Тили-тили тесто, жених да невеста! Что, ведьма, приворожила? — снова засмеялся самый крупный мальчик. — Конечно, сама-то уродина!

— Хватит к ней приставать! — воскликнул мальчик, сжав кулаки и сделав шаг вперед. — Это вы уроды, а не она!

— Ах так, да? — снова произнес надменный парень. — Побейте его!

Самый крупный подошел к Гарри и ударил его кулаком в нос. По Гарриному лицу потекла кровь, но больше никто не смог подойти: в тот момент случилось то, чего явно никто не ожидал.

— Нет! — закричала Лена и трава под ногами хулиганов вдруг начала расти и крепко обвила ноги нападавших.

— Она и правда ведьма! — с испугом закричал крупный мальчик и попытался убежать. Но, видимо, у травы были другие планы, и он упал на землю и, кажется, расшиб себе нос.

— Пошли, Гарри!

Новоиспеченная волшебница, вся дрожа от ярости и еще чего-то, что почувствовала в первый раз в жизни, смело потянула друга по направлению к своему дому.

(1) — перечисленные растения, кроме Жар-цвета, действительно существуют.

Гарри покорно шел за девочкой, тянущей его за руку. Он бы и не решился сейчас возразить: от его подруги исходило странное ощущение силы — такое же было у Сириуса или Ремуса, когда они выполняли какой-то сложный ритуал или применяли сильное проклятие.

Они пришли домой к Элен достаточно быстро. Ариэль на этот раз не встретила их на пороге, но делала какие-то вычисления в гостиной.

— Привет, ребята, проходите, можете посидеть пока в комнате? — вопросительно произнесла она, скользнув легким взглядом по детям, и тут же осеклась.

— Дочка, ты,... — она мгновенно подбежала к дочке и крепко прижала ее к себе — Что случилось?

Ариэль протянула Гарри салфетку, чтобы тот вытер кровь — вроде ничего повреждено не было — и внимательно, с оттенком беспокойства и плохо сдерживаемой радости посмотрела на дочь.

— Всё в порядке, мама. На нас напали мальчишки, стали меня задирать. Гарри вмешался. Ему досталось, и я захотела, чтобы они остановились. Чтобы что-то их остановило. Например, трава...

— И трава остановила их?

— Да, мама, — и новоиспеченная волшебница разрыдалась. Мама гладила ее по голове, обнимая, а Гарри неловко переступал с ноги на ногу.

— Гарри, прости, дорогой, но я думаю, тебе пора домой. Передавай своим опекунам приглашение к ужину в субботу. В шесть, — ласково произнесла Ариэль.

— Хорошо, спасибо! — и Гарри стремительно выскользнул за дверь.

С тех пор дети стали неразлучны. Они гуляли, играли, часто ходили друг к другу в гости. Они любили слушать Ариэль, Ремуса и Сириуса. Ариэль любила рассказывать им про древние мифы о людях и волшебных существах, которые по интеллекту были близки к людям или даже превосходили их, о древних и средних веках, учила писать и читать на русском и французском. Сириус учил их английскому, а также складывать, вычитать и решать простенькие головоломки. Ремус рассказывал про разных волшебных существ, он даже как-то принес им пару нюхлеров, и они соревновались, кто лучше спрячет клад и быстрее отыщет клад соперника. Также он учил их смешивать простейшие реагенты и рассказывал основы построения зелий и мифы алхимии. Взрослые старались не напрягать детей и удивлялись их любопытству и жажде знаний, восхищались их дружбе и нежностью друг к другу, почтением к взрослым. Взрослые и сами были довольны соседством, Сириус даже обновил свой гардероб «чтобы соответствовать прекрасной леди». А дети просто были довольны и счастливы.

* * *

Солнце было в зените, нежно-голубое небо не омрачало ни одно облако. Море было ласковым, загадочным и безмятежным; вдали, над скалой, закрывающей бухту, величаво парили птицы, изредка нарушая тишину уверенным, отрывистым клёкотом. В бухте не было людей, кроме неразлучной пары друзей: про этот пляж никто не знал, кроме семьи Элен, и поэтому дети почти справедливо считали это место своей собственностью.

Гарри и Элен сидели на берегу моря и строили песчаные замки. У Гарри вышла самая настоящая, миниатюрная крепость с четырьмя башенками по углам и главной, высокой центральной башней замка с площадкой наверху. У Элен получился изящный замок, с тремя аккуратными башенками, но множеством переходов и красивых балконов.

— Моя крепость лучше! — воскликнул Гарри. — Она выдержит любую осаду неприятеля.

— Зато моя красивее. Мне бы больше хотелось жить в моем доме, чем твоем.

Гарри подумал и добавил ров к своей крепости, а Элен в ответ добавила стенам интересных узоров.

— Зато... в моём замке будет жизнь! — Гарри слепил фигуру в военной парадной форме, очень похожую на настоящего человека, только меньше в несколько раз. Потом трепетно сжал в руках и зажмурил глаза. Он сидел так несколько минут, а когда он их открыл и разжал руки, песчаный человек отдал честь и торопливо взобрался на центральную площадку.

— Я тоже так хочу! — Элен тоже создала фигурку, девушку в легком платье, но как она не старалась, не смогла ее оживить. В этот момент на руку девочки сел мотылёк.

— Лети, мотылек! — Она взмахнула рукой, мотылек взлетел, но тут же сел обратно и кивнул на слепленную фигурку, потом снова повернулся к девочке.

— Кажется, он хочет, чтобы ты его превратила в девушку, — изумленно прошептал Гарри.

— Ты хочешь, чтобы я тебя превратила?

Мотылек кивнул. По крайней мере, детям так показалось. Тогда Элен крепко зажмурила глаза, а когда открыла, на ее руке стояла миниатюрная девушка в легком платье и парой очаровательных крыльев, похожих на крылья мотылька. Она сделала реверанс, взлетела и опустилась на самый высокий балкончик, помахав рукой Гарриному офицеру. Тот вежливо поклонился.

— Какие они смешные! — воскликнула Элен и засмеялась.

Потом они кидали камни в воду и загадывали друг другу загадки. Под конец решили поплавать.

— Давай наперегонки? — предложил Гарри. Они соревновались, играли друг с другом, но Гарри всегда оказывался впереди.

— Смирись, я плаваю лучше тебя! — подкалывал Гарри девочку. Она почему-то злилась, и в ответ на очередное замечание, внезапно нырнула под воду. Прошло секунд десять, двадцать. Лены не было видно, Гарри начал паниковать. Он попытался смотреть под водой, шарить по дну, но не мог её найти. Когда он уже был готов звать Сириуса на помощь, что-то выпрыгнуло из воды и сделало ошеломительный кувырок в воздухе, в затем в одно мгновенье оказалось рядом и обрызгало хвостом.

— Лена? Ты тоже русалка?

Лена только засмеялась. Она еще немного порезвилась, а потом выпрыгнула на берег. Хвост снова превратился в ноги. Гарри аккуратно сел рядом.

— Расскажи, — тихо попросил мальчик.

И Лена рассказала.

* * *

Бабушка Лены, Элеонора, жила вместе со своим родом в Бискайском заливе — недалеко от Франции и Испании. Род насчитывал около двух тысяч русалок и тритонов.

Давным-давно, пару тысяч лет назад, когда род только был основан, люди поймали русалку и замучили ее до смерти. В ответ род поклялся мстить людям. Более того, когда русалка вступала в совершеннолетие, она была обязана убить человека. Это не обсуждалось и не обдумывалось, просто жестокий ритуал, который все принимали как данность.

Русалка притворялась красивой девушкой, потерпевшей кораблекрушение, игнорировала спасательные круги, а когда люди спускались на шлюпке, она затягивала под воду того, кто протягивал ей руку, чтобы ее спасти. Тритоны тоже мстили людям — они ловили одиноких девушек, купающихся в прибрежных водах, и утаскивали на дно. Чаще всего девушки погибали, иногда, если тритону нравилась девушка, он делился с ней способностью дышать под водой, но даже тогда девушки всё равно умирали от тоски.

Но однажды, в Средние Века, один прекрасный принц попал в кораблекрушение. А русалка Ариэль — одна из самых красивых, жемчужина Атлантического океана, дочь главы рода, которую мечтали получить в жёны все короли Атлантики, — а Ариэль взглянула в его глаза и не смогла оставить его без помощи. Она спасла его и влюбилась. Её сердце было навсегда покорено.

Ариэль долго думала, как ей быть. Будучи русалкой, она не могла общаться со своим возлюбленным. Но и отказаться от счастья быть с ним русалка тоже не могла.

Тогда она приплыла к морской колдунье с просьбой о помощи. Колдунья была очень умной, доброй и понимала о мире гораздо больше, чем показывала. Колдунья отговаривала её, говорила, что она не сможет понять строение мира людей, что принц может и не полюбить её, и, даже если он её полюбит, возможно, они всё равно не смогут быть вместе.

Но русалка ничего не хотела слышать. Она повторяла, что с первого взгляда поняла, что принц должен быть именно её, что жизни без принца для неё не существует, что только будучи человеком она сможет быть счастливой.

И колдунья сделала невозможное: она создала ритуал, который позволял любой русалке стать человеком, если в её сердце есть любовь. Теперь для этого достаточно было просто каплю крови и простые слова «Буду в мире людей, чтобы быть с тобой».

Но не существует идеальных ритуалов, и у этого были свои минусы. Так, русалки, постигшие разочарование в любви, погибали — единственный способ спастись, но при этом вернуться в море, был убийство любимого. Но даже те, кто был счастлив с избранником, через некоторое время начинали слышать зов моря. Он становился всё сильнее и сильнее, и, в конце концов, русалка не могла ему противиться и возвращалась, проживая остаток жизни несчастной и одинокой. Море крепко держало своих дочерей.

Был способ избежать и этого проклятия. Для этого готовилось особое зелье — с лепестками Жар-цвета, редкого цветка, которое мог найти не наделенный силой, но наделенный истинным желанием. Зелье должно было настаиваться несколько месяцев, и испить его надо было из рук любимого. Иначе русалка возвращалась в море, но никогда не могла забыть счастья быть человеком.

Ариэль всё это знала, поэтому колебалась. Прошел год, и наступило её совершеннолетие, омраченное страшным ритуалом. Но корабль, который жребием судьбы выпал для жестокого розыгрыша, оказался кораблем её любимого. Завидев тонущую девушку, тот кидал ей канаты, спасательные круги, и в конце концов сам спустился на шлюпке, чтобы спасти её.

Конечно же, Ариэль не смогла убить принца. В тот момент, когда его рука коснулась её, она прошептала заклятье, и на борт лодки принц вытащил очаровательную девушку, которую весь последний год видел во сне.

Но судьба распорядилась жестоко. Корабль, на котором плыл принц, был свадебный, и женихом был сам принц.

Он долго разговаривал со своей любимой, говорил о благе народа, о прекращении войны. Женитьба была необходима, это был единственный путь к примирению двух государств, израненных долгой чередой кровавых битв.

Они плакали, но принц был человек долга и чести, и уже не мог изменить своё решение.

Принц представил свою любимую невесте как сестру и друга, пригласил её на свадьбу.

Ариэль знала, что умирает. Под изящным платьем у нее был спрятан кинжал, но она так и не смогла его поднять. Она приняла выбор любимого, только после церемонии открыла правду о своём происхождении и будущем, попрощалась с ним.

На рассвете она, слабея, вошла в море и сказала спасибо морской колдунье, которое подарила ей то, чего не было ни у кого из её народа — несколько дней настоящего человеческого счастья.

А колдунья, которая была намного более могущественна, чем любой человеческий волшебник, сделала русалке еще один подарок — Ариэль стала морской нимфой, потеряла тело, но обрела бессмертие и возможность помогать людям. Самая могущественная из морских нимф, самая прекрасная из духов, и только перед Истинным склоняет она свою главу.

В глазах Гарри стояли слёзы. Элен, помолчав, продолжила:

— Моя бабушка, Элеонора, встретила дедушку случайно, будучи уже зрелой русалкой. Она знала про возможность стать человеком, и не хотела потерять надежду на счастье. Но так сложилось, что на своё совершеннолетие она погубила младшего брата своего любимого, и дедушка так и не смог её простить, когда узнал об этом.

Они продолжали быть вместе, но отдалились друг от друга, зов моря становился все сильнее. Когда моя тётя, мамина сестра, разочаровалась в мире людей из-за того, что так и не стала магом — а её воспитывали как волшебницу, — они ушли вместе, мать и дочь. Другая её дочь, Ариэль, осталась с дедушкой, и бабушка, уходя, попросила нимфу Ариэль о благословении для тезки и достойной дочери русалки и человека. Потом моя мама пошла в школу, после этого занималась исследованием зельеварения, создателем новых эликсиров. Мой папа уже тогда был Мастером Леса, и ездил по всему свету, ища лекарство против странной болезни, поражающих грифонов. Ему посоветовали маму как искусного зельевара, и они вместе смогли найти лекарство. А потом папа увёз её сюда, они поженились и родилась я. Мама говорит, что благословение нимфы Ариэль — это я, — с гордостью закончила девочка. Потом подумав, добавила:

— Русалкой является любая девушка, в чьей крови есть хоть доля русалочьей крови. Ну, мы, рожденные в форме человека, можем спокойно плавать в форме русалки, только в такие моменты нам недоступна человеческая магия. Это не обязывает нас вернуться, и не опасно, если ты не слышишь Зов моря. Надеюсь, что папа скоро вернется, а то этот обход у него уже третий месяц идёт, — закончила она как-то невпопад.

Они молчали и смотрели вдаль, каждый думал о своём. Им не нужно было разговаривать, они прекрасно понимали состояние друг друга. Солнце медленно клонилось к морю, выползли кудрявые облака. Внезапный порыв ветра принес каждому на колени по свёрнутому листу бересты, которые, коснувшись их, превратились в аккуратные конверты — всё из той же бересты.

«Гарри Поттеру и его опекуну Сириусу Блеку от приёмной комиссии Начальной школы магии природы»

«Елене Руслановне Лапиной и ее родителям Ариэль и Руслану Лапиным от приёмной комиссии Начальной школы магии природы»

На плече Гарри уютно разместился маленький офицер, которого удалось ему оживить, а сам мальчик сидел на кончике кресла, испуганно смотря на размашистую, волнительную походку Бродяги.

— У тебя оно такое же, Гарри, слово в слово?

— Я не уверен, всё-таки мне оно пришло на русском, но вроде да..

— Интересно, а почему тебе оно пришло на русском, а мне — на английском?

— Я не знаю, Сириус. Но ты же можешь у них сам спросить?

— Да, тут сказано, что состоится встреча для всех родителей, где ответят на все вопросы. Родительское собрание какое-то. А то тут слишком много вопросов. Три года обучения, совмещение общеобразовательного образования и основ магии Природы, по форме — интернат с возможным возвращением домой на выходные. Оплата помесячная, но небольшая. Может, это всё-таки ловушка? Но для ловушки слишком просто... и изощренно. Кикимер!

— Да, хозяин, — старый эльф, появившись из ниоткуда, почтительно поклонился Сириусу. Он уже был одет не в выцветшие лохмотья, а в аккуратное полотенце с гербом Блеков.

— Передай Ремусу, чтобы он узнал всё, что доступно из открытых источников про Начальную школу магии природы в России. Где она находится, чем там занимаются, есть ли знакомые выпускники. Кто преподаёт. И как давно. Всё, что можно. Только пусть не светится перед Снейпом и Дамблдором. И посмотри, есть ли в родовом доме какие-нибудь сведения про дошкольное и школьное образования волшебников. Если будут, принесешь мне. Можешь идти, исполнять. И еще книги по истории магии России. И про магию природы.

Эльф терпеливо дослушал конца фразы и с лёгким хлопком исчез.

— Магия природы, блин. Что это такое?

Сириус на мгновение задумался, а потом резко развернулся в крестнику.

— Сам-то ты хочешь поехать?

— Ну.. если с Леной вместе, то хочу.

— Вы еще жениться там не собираетесь? — ухмыльнулся Бродяга.

— Сириус! Тебе сколько лет? И тебе не стыдно такие вещи говорить? — Гарри вздохнул. — Я тебе сколько раз говорил: мы — друзья. Настоящие. На всю жизнь. Мы даже гадали на наши отношения, — мальчик смущенно опустил глаза.

— Ого, и как?

— Ну, омелой. Нужно положить две ветви рядом, в ручей. Так, чтобы не сносило водой. Если на утро они разойдутся, — то, значит, просто перестанем общаться. Если сцепятся одним концом — друзья на всю жизнь будем. А если переплетутся по всей длине — либо жениться, либо враждовать, — снова смутился Гарри. — И вообще, ты к тёте Ариэль тоже чуть ли не каждый день ходишь, я же не говорю, что ты на ней жениться хочешь!

Сириус внезапно покраснел.

— Ты прав, Гарри. Извини. — Сириус торжественно поднял руку, а на губах у него заиграла хитрая улыбка. — Торжественно клянусь, что не буду больше поддразнивать вашу пару на предмет романтических отношений. А теперь давай ты. Насчет меня и Ариэль.

— Торжественно клянусь, что не буду больше поддразнивать вашу пару на предмет романтических отношений, — Гарри не выдержал и засмеялся. Сириус кинулся к нему, Гарри запрыгнул на него и они кубарем покатились по ковру. Когда Гарри очутился верхом на Сириусе, в дверь постучали.

— Открыто! — прокричал Гарри и издал воинственный клич.

В комнату зашли Ариэль с Элен, вокруг которой порхала недавно созданная ей миниатюрная фигурка. Сириус, увидев их, стряхнул с себя Гарри и попытался привести себя в подобающий вид. Ариэль, весело улыбаясь, спросила у Элен:

— Они часто бывают такими?

— Когда никто не видит, — подмигнула Элен Гарри.

Когда все привели себя в порядок, расселись на диван и кресла и перевели дух, Ариэль начала разговор:

— Как ты догадался, Сириус, мне тоже пришло такое же письмо, как Элен и Гарри. Только на французском. Тебе оно, наверное, пришло на английском. Я знаю про эту школу — не очень много, но достаточно, чтобы отправить туда Элен. Но только одна проблема — Элен не хочет никуда ехать без Гарри.

— И не поеду! — с вызовом произнесла девочка.

— Поэтому я и хочу рассказать вам про эту школу, что знаю. Ты же не разрешишь Гарри поехать непонятно куда, правда ведь? — закусила губу француженка. Сириус кивнул:

— Прежде всего, что с языками? Почему Гарри и Элен на одном языке, а нам с тобой — на родных? Ладно Элен, её родной — русский, но Гарри русский только год изучает. Да и говорит он так правильно на русском только благодаря нашему изобретению, — Сириус кивком голову указал на свой перстень.

Такой же, только меньше, был у Гарри.

— В школу принимаются только те, кто знает русский и готов проходить обучение на русском. Родителям, видимо, прислали письма на их родных языках — чтобы нам было всё лучше понятно и не возникло никакого недопонимания. Как я знаю, программа примерно повторяет содержание начальной русской школы у маглов. Русский-математика-природоведение, зачатки истории. Физкультура. Уроки изобразительного искусства.

— Это еще что?

— Дети лепят из пластилина, рисуют, делают аппликации. Всё даётся очень спокойно, ненавязчиво, за посещаемостью не следят. Но каждые полгода — экзамены по русскому и математике. Кто не прошёл — уходят из школы. Остальные немагические предметы не обязательны для изучения. Хотя да, есть там местная шутка — проверка знаний элементарной географии. Всего один вопрос — где находится школа.

— И где она находится?

— А об этом, пожалуй, знают только директор да начальник поставок. Школа мерцает.

— Что делает?

— Мерцает. Перемещается. Туда, куда захочет. Тогда, когда захочет. Обычно всё-таки по России, хотя как-то раз вот в Индии была замечена. А в сорок третьем, достоверно известно, ее видели антарктические полярники.

Сириус почти выругался, но строгий взгляд женщины остановил его на полуслове.

— А как мы туда попадём, если она мерцает постоянно?

— Сириус, ну разве ты письмо плохо прочитал? Каждый пишет на письме — согласен. Если и ребёнок, и его родители согласны, высылается направленный портал на родительское собрание. Там все необходимое скажут. Если кто-то ничего не написал или написал, что не согласен, принимается отдельное решение, иногда маги из приёмной комиссии приходят и разбираются, кто и с чем не согласен. Могут и передумать, не принимать ребёнка в школу. А могут и родителей уговорить. Когда как.

— Ариэль, погоди со своим согласием! Расскажи про направленные порталы, что это за штуки такие.

— Ну хватит мне мозги морочить! Сами же создали направленные порталы-перстни для экстренных случаев, прикрывшись обычным переводчиком, а сейчас строишь из себя дурачка! — вдруг рассердилась женщина.

— Ну что ты на меня смотришь? Я же Истинный лекарь, блин! Я вижу всю магию вокруг меня. В деревьях, травах, животных. Спящую, проснувшуюся, магические артефакты и проклятия. И анимагов, и оборотней, кстати, тоже распознаю. И даже вижу, какие кто зелья пьет. Регулярно. Даже если это обычные алкогольные напитки.

Сириус после этих слов отчего-то смутился.

— Или ты удивился, что о существовании таких порталов еще кто-то знает?

— Ариэль, мы шли опытным путём! Мы не знали про направленные порталы, знали только про ориентационные. Ну, по местности.

— Прости, — тоже смутилась Ариэль. — Мой папа был одним из тех, кто их разрабатывал. Совместно с англичанами, кстати. Я не думала, что у вас так всё тщательно скрывают. Это из-за войны, да? Но ведь война же уже закончилась...

— Не факт. Если бы война закончилась, мы бы не сидели непонятно где, непонятно зачем и непонятно от кого скрываясь, — горько усмехнулся Бродяга.

Когда-то, когда он был молодым, всей его мечтой было путешествие по разным странам мира. А сейчас... он соскучился по своему дому, по дурацкой подставке для зонтиков и отрубленным головам эльфам. Хорошо хоть, что Кикимер с ним. Их очень сблизило одиночество и тяга Сириуса к своим корням.

Иногда, когда Гарри не было дома, Сириус вызывал домовика и расспрашивал его, что случилось после того, как он сбежал. Кикимер подробно рассказывал и становился всё послушнее и отзывчивее.

Сириус не любил вспоминать, почему он здесь. Он твёрдо решил воспитать Гарри как собственного сына — так и было. Почти. Но Гарри не мог заменить ему семью.

Когда он был на шестом курсе, он начал встречаться с девочкой — худенькой, хрупкой, нежной. Кажется, она даже была из чистокровной семьи, но его это не волновало, — он просто был счастлив с ней рядом. А потом она увидела их приключение с подштанниками Нюниуса. И наговорила ему кучу гадостей после. Не при всех, как Лили Джеймсу. Они стояли уже почти перед самым отбоем возле открытого окошка. Она смотрела не на него, а на ночное небо, и говорила ему, что он поступил очень плохо, что она не сможет быть с человеком, который делает другим плохо просто от скуки.

А он обиделся. Не стал ей ничего отвечать, просто развернулся и ушёл. Винил во всём Снейпа. Однажды даже попытался его прикончить, хорошо хоть, Сохатый его спас.

И сбежал из дому он из-за предстоящей помолвки с Пруэттами. Не мог он согласиться на помолвку, всё надеялся, что его любимая вернётся. Родители хоть и были помешаны на чистоте крови, любили его и, может, если бы он им всё рассказал, подождали бы, дали бы ему время восстановить отношения. Но он просто сбежал, да еще и гадостей наговорил. Вот его и выжгли с родового древа.

А сейчас рядом с ним была девушка, похожая на ту, которую он когда-то любил. Но — замужем, с ребёнком. Мужа он так и не видел ни разу. Он даже иногда желал, чтобы её муж никогда не вернулся, но тут же одёргивал себя и желал ему счастья и поскорее вернуться домой.

— А какие в этой школе магические предметы? И почему магия природы? — прервал он свои размышления.

— Потому что изучение магии основывается на трёх основных направляющих векторах природы: жизни, смерти и изменения. Когда еще не было человека, магия, основанная на них, уже сплетала свои узоры. Все остальные направления пришли с людьми и другими волшебными существами. В общем, другие направления изучаться там не будут. Понятно? Хотя, кажется, я тебя только сильнее запутала, — вздохнула Ариэль. — В общем, это примерно всё, что я о ней знаю. Надеюсь, тебе этого хватит, чтобы принять решение.

— Немного, — вздохнул Сириус и, помолчав, добавил:

— Ну так когда пойдём покупать детям волшебные палочки?

— Зачем сейчас-то?

— Ну, как зачем? А как колдовать без неё в школе?

— А как они сейчас колдуют?

— А они сейчас колдуют?

— Сириус, ты не заметил, что сидит на плече у твоего крестника?

— Солдатик? — "солдатик" тут же отдал честь и устроился поудобнее.

— Живой солдатик. Это осознанное волшебство, Сириус. Вспомни себя в этом возрасте, разве ты не делал ничего такого специально?

— Ну... делал. Но не всегда же получалось.

— А вот этому там и будут учить. Чтобы всегда получалось.

— Погоди. То есть, палочка не нужна? Но... беспалочковая магия доступна же только самым сильным магам!

— Сириус, ты точно уверен, что твоими родителями были чистокровные, помешанные на традициях? Или всё-таки маглы, прикидывающиеся волшебниками? Открой, наконец, книги, читать вообще-то полезно! Всё, нам пора.

Женщина бросила гневный взгляд на наследника древнего рода и ушла. Элен, торопливо обнявшись с Гарри и махнув Сириусу, выпорхнула следом.

— И как это понимать, Гарри? — жалобно протянул крёстный.

* * *

В кабинет директора спустилась ночь. Комнату освещало только слабое свечение феникса, вернувшегося клубочком на коленях Дамблдора, тот, в свою очередь, перебирал его перья.

Камин на секунду вспыхнул, и из него вышел молодой человек с непроницаемым лицом и чёрными сальными волосами.

— Здравствуй, Северус.

— Добрый вечер, сэр. Что-то случилось?

— До меня дошли сведения, что Гарри предложили место в начальной школе магии в России. С тобой Ремус не говорил по этому поводу?

— Нет, сегодня он взял выходной.

— Странно, странно. Как ты считаешь, они мне не доверяют?

— Я не знаю, сэр. Ремус не говорит со мной о Поттере, считая, не без основания, между прочим, что мне это будет неприятно. По этой же причине мои вопросы выглядели бы подозрительно. Вы не хотите зажечь свет, сэр?

— Нет, мой мальчик, я уже собираюсь спать. Как Ремус относится к тебе сейчас? Сможет он изменить мнение Сириуса о тебе?

— Я полагаю, он этим занимается уже несколько месяцев. Сэр, я не понимаю, зачем было устраивать такой спектакль с окклюменцией? Почему вам нельзя было просто рассказать им то, что они, как вы считаете, должны знать? Было не очень просто имитировать проникновение.

— Это должно было выглядеть случайностью. Ремус и Сириус должны верить, что это они сделали тебе шаг навстречу. Я сомневаюсь, что им придёт в голову, что мы это подстроили.

Снейп фыркнул:

— Но теперь Ремус поверил, что делает успехи и стал реже тренироваться. За последние пару месяцев всего три занятия! Вы уверены, что необходимо продолжать учить человека, так легкомысленно относящегося к основным навыкам?

— А ты хочешь сам учить Гарри закрывать свой разум от Волдеморта?

— Вы же не уверены, что придётся?

— Даже если они и не связаны, лишним не будет. А если связаны... ни ты, ни я не имеем право подвергать опасности себя или Гарри. Но я хотел поговорить с тобой о другом. Я хочу, чтобы ты сблизился с Гарри.

— И как вы это себе представляете? Я прихожу домой и говорю: Поттер, я ненавижу твоего отца и тебя, потому что из-за вас погибла Лили, но это ничего, давай дружить?

— Северус, я не прошу тебя с ним дружить. Будет достаточно, чтобы ты пару раз появился у Сириуса. Я хочу узнать, пойдет ли Гарри в школу, какая магия у него проявляется... в общем, ничего серьёзного.

— Сириуса? Этот... блохастый... да он меня скорее прикончит!

— Ну что ты, Северус. Ты сможешь добиться его доверия.

— Но как?

— Добился же ты доверия двух могущественных противодействующих волшебников?

Его голос прозвучал необычайно мягко, но в нём слышалось обвинение. Северус смутился, но не отступил:

— Сэр... А почему вы сами к ним не зайдёте? Вас они примут лучше.

— Во-первых, будет странно, что по прошествии стольких лет я пришёл именно тогда, когда Гарри собрался идти в школу. А во-вторых, у меня есть хм... разногласия с одним человеком... по поводу их школьной программы. В общем, в России мне будут не рады. Кстати, попытайся узнать, как зовут директора школы. Можешь идти.

Северус кивнул и зачерпнул горсть летучего пороха. Но, прежде чем кидать, внезапно обернулся:

— Сэр, почему вы стали так редко звать меня к себе? Я вас чем-то обидел?

— Ну что ты, мой мальчик. просто много работы. Как-никак я же директор...

— Извините, сэр, — Снейп исчез в полыхании огня.

Директор еще некоторое время задумчиво перебирал перья Фоукса, потом зажёг настольный светильник и достал перо и бумагу.

* * *

Сириус сидел, обложившись книгами. Сначала он хотел разобраться с волшебными палочками, его очень сильно смутило поведение Ариэль, когда она узнала о его невежестве в данном вопросе.

Выяснилось, что беспалочковая магия работает только при сильном желании, палочка же просто помогает его оформить, ускоряет скорость волшебства, уточняет его. Чтобы использовать большинство заклинаний, необходимо одновременно испытывать определенный набор эмоций, что является очень и очень сложно. Но если ты работаешь палочкой, то она сама раскладывает твоё намерение на нужные источники.

Оказывается, что палочки были изобретены, когда один волшебник направил на своего соперника свою трость из кости дракона. Они просто разговаривали, но волшебник подумал, что хочет, чтобы его соперник умер. Это было не оформленное желание, а просто шальная мысль, но из трости внезапно вылетел нежно-голубой шар и коснулся несчастного. Тот легко выдохнул и умер со счастливой улыбкой на губах.

Некоторые использовали вместо палочек трости, посохи, кольца. Какие-то африканские племена использовали в качестве проводников и оформителей желаний серьги и ожерелья.

Со временем волшебники просто перестали пользоваться беспалочковой магией. Зачем, ведь намного проще взмахнуть и просто пожелать что-либо. Потом стали использовать не мысли, а заклинания: подбирали точные цепочки слов или слогов, выражающие то или иное желание. Колдовство стало еще точнее, быстрее и проще.

Но все чистокровные, чтущие традиции предков, хранящие знание истории магии обязаны были уметь пользоваться такой магией. Это было естественно, ведь человек без палочки теперь считался безоружным. Но против этого был и Темный Лорд, и почему-то Дамблдор. Они, каждый со своей стороны, пустили слух, что научиться беспалочковой магией может только очень сильный волшебник, такой, как они сами; утверждали. что сами они ей не пользуются из-за чрезмерного напряжения сил, и закрыли источники, опровергающие это. Странно, но мало кто думал, что детей до одиннадцати лет вряд ли можно назвать сильными волшебниками.

Возраст одиннадцати лет был рассчитан оптимальным для начала пользования палочками. К тому времени человек должен был научиться использовать свою силу без вспомогательных предметов, а позже ему было бы сложно научиться направлять её через другие вещи.

Позже, просматривая материалы о школах, он узнал еще одну забавную вещь. В Англии официально запрещено использовать магию смерти. А магию разрушения можно было использовать только в целях самообороны (декрет от министерства десятилетней давности). Что такое магия разрушения, он не понял, но решил выспросить всё, что можно, на так называемом родительском собрании.

Кстати, насчёт собрания. Сириус достал письмо и коротко написал «Согласен».

К удивлению Сириуса, Ремус пришёл не один. Северус мрачно вышел из камина и, не здороваясь, не дожидаясь приглашения, присел на кресло напротив дивана.

Ремус виновато взглянул на Сириуса и сел с ним рядом.

— Это что еще такое? — нахмурил тот брови.

— Я сам не в восторге от подобного поворота событий, — Снейп язвительно усмехнулся, — но так вышло, что я не доверяю нашему многоуважаемому директору.

Кажется, если бы Снейп произнёс, что любит Сириуса и готов быть с ним до конца его дней, это и то не произвело бы такой впечатляющей смены красок на лице хозяина дома.

— Э... Что?

— Да уж, Сириус. Я всегда знал, что ты отличаешься особенной сообразительностью. Дело в том, что он потребовал у меня выяснить всё, что я знаю о Гарри и о его новой школе.

— Что? Лунатик, как ты мог? Я же просил!.. — Сириус обречённо откинулся на диван

— Ремус мне ничего не говорил.

— Поэтому я и взял Северуса, Бро. Я удивился, откуда он мог знать об этом.

— Честно говоря, меня пугает склонность Дамблдора к тайнам и интригам, — растянуто произнёс Северус, внимательно изучая свои ногти. — И я просто хотел предупредить вас об этой склонности. Но, раз мне здесь настолько не рады.... — он медленно встал с кресла..

— Подожди, Северус! — воскликнул Ремус. Но Снейп внимательно смотрел на Сириуса, ожидая его реплики.

— Ладно, можешь остаться. Но на ужин можешь не рассчитывать! — звучало это так по-детски, что Снейп саркастически улыбнулся.

— Тиль! — позвал он.

Перед ними возникла эльфийка. Аккуратная чёрная наволочка, которую она заколола как вечернее платье, и такие же сальные волосы, как и у её хозяина.

— Сооруди нам обед, пожалуйста. И бутылку вина. Не меньше чем тридцатилетней выдержки.

— Да, господин Принц.

— Принц? — насмешливо произнёс Сириус.

— Род моей матери. И, насколько я помню, мы с тобой в родстве по этому роду. Ты мой, кажется, троюродный племянник.

Сириус промолчал. Естественно, что все чистокровные семьи в родстве друг с другом, но всё равно неожиданно. К тому же, каждый уважающий себя чистокровный волшебник обязан знать своих родственников. А он не знал.

— Так.. о чём ты хотел поговорить? — Сириус постарался сказать это так... по-дружески, как только мог.

— О школе Гарри. Она достаточно безопасная? Конечно, я надеюсь, что Дамблдора волнует только это, но нельзя не признать, что он рассчитывает на безраздельное доверие будущего героя, — Северус ухмыльнулся. — И, сказать по секрету, он зачем-то подталкивает нашего молодого преподавателя магловедения к путешествию в горы Албании — там, где сам же и упоминал о возможном нахождения Тёмного Лорда. А Квиррел, надо сказать, честолюбивый трус с самомнением. Дамблдор даже заявил, что как только тот «поднимет квалификацию», то сразу же сделает его учителем Защиты от тёмных искусств. Не нравится мне всё это...

— Кстати, как там она у вас? — Сириус обнаружил, что разговаривать со своим давнем врагом намного проще, чем казалось раньше.

— Предыдущий сошёл с ума, показывая третьекурсниками боггарта... До этого — посажен в Азкабан за домогательства к ученикам. Еще раньше — упал с огромной высоты, не заметив ступеньку. Был еще убитый во время урока обычным Экспеллиармусом... в общем, с каждым разом находить всё сложнее. Новый учитель слышал про несчастные случая, но надеется справиться с проклятием. Говорит, профессиональная честь — проработать на проклятой должности и остаться живым и невредимым.

— А как профессор МакГонагалл?

— Всё так же защищает своих львят. Ну и, конечно, ненавидит Слизерин и меня в том числе — хоть и старается не афишировать этого. Кстати, с нашим директором она общается всё меньше и меньше... И мне кажется, это с того дня, когда умер Тёмный лорд. Интересно, к чему бы это?

Повисло молчание. За столом появилась еда — горячее, гарнир, несколько салатов и закусок, и, конечно же, бокалы с вином.

— Неплохо! — оценил Сириус, сделав глоток.

— А то! Кстати, насчёт Гарриной школы. Вы хоть имя директора скажите, а том он всё равно будет с меня спрашивать, как прошло моё «задание».

— Мы сами не знаем, — переглянулся Сириус с Ремусом. — Школа называется «Начальная школа магии природы». В переводах еще «Начальная школа магии жизни».

— Дамблдору точно понравится, — усмехнулся Северус. Он узнал главное, и теперь планировал аккуратно идти. Но его планы были нарушены лохматым недоразумением, влетевшим в комнату.

— Сири! Рем, и ты здесь! Приехал папа Элен! Они наверняка позовут нас в гости на ужин! Ой, а вы кто?

Любопытные изумрудные глаза взглянули на профессора зельеварения. Он отчего-то закашлялся и попытался улыбнуться, но получилась только кривая ухмылка.

— Знаете, что? — насупился мальчик.

Зельевар не знал. Он был одновременно в панике и в растерянности. Его просто раздирали противоречивые чувства — с одной стороны, он хотел оскорбить мальчика и уйти, с другой — понравиться ему. Только списывал он это исключительно на «для дела». Поэтому он не отдёрнулся, и почувствовал даже какое-то странное удовлетворение, когда Гарри продолжил свою фразу:

— Вы мне нравитесь!

Он залез на подлокотник кресла и внезапно обнял Снейпа. Шокированный Сириус взглянул на Люпина — тот только недоумённо пожал плечами.

* * *

На следующий день Мародёры со своим юным воспитанником отправились на званый ужин.

На этот ужин были приглашены только они трое — официальный ужин планировался отдельно. Гарри побоялся на него идти, и его решение приняли и поддержали — пока он не умеет даже правильно пользоваться вилками, ему не следует заводить важные знакомства.

Но на этот ужин он пошёл с удовольствием.

Руслан был огромным — большие руки, большое лицо, огромная улыбка за бородой в пол-лица... Ариэль на его фоне казалась маленькой и хрупкой. Но она светилась счастьем, и это отчего-то расстраивало Сириуса.

— Руслан, расскажите, что вас так задержало?

— Давайте на ты, — предложил он и нахмурился. — Недалеко отсюда, в паре сот километров, живёт табун Пегасов. Пегасы — это животные, которые дарят магию природы маглам.

— Как это? — удивился Гарри.

— Они помогают создавать волшебные произведения. Картины и скульптуры, стихи и прозу, музыку и балет... Нет такого произведения искусства, которые были бы рождены без их участия. Но на Пегасов стали нападать.

— Кто?

— В том-то и дело, что я не знаю. На одном трупе Пегаса, который я нашёл, были обнаружены медвежьи зубы... Но медведи не едят Пегасов! Они их просто не видят! Их могут видеть только люди, расположенные к магии...

Ремус побледнел.

— Оборотни, — прошептал он.

Руслан внимательно на него взглянул.

— Жена мне сказала, что ты оборотень. Я знаю, что в этом нет твоей вины, и что ты никому не причиняешь зла, кроме самого себя. Но ты — оборотень-волк. Почему ты думаешь, что есть оборотни-медведи?

Ремус взглянул на Сириуса. Тот правильно понял его взгляд, и достал фигурку человека, превращающегося в волка и медведя. Руслан взял её и стал внимательно изучать. Поймав момент, когда фигурка изображала медведя, он взмахнул палочкой — и рядом со столом стояла деревянная фигура медведя в натуральную величину.

— Я не буду спрашивать, откуда ты взял этот «сувенир», не мое это дело. Но спасибо, это отвечает на многие вопросы. — Руслан отдал фигурку Сириусу и стал внимательно изучать статую.

— Надо же! Разрез зубов полностью совпадает. Он немного отличается от разреза обычных медведей. Клыки и резцы мельче, маляры же, наоборот, крупнее. Меня это удивило тогда. Но это значит, что Пегасы действительно в опасности!

— Ариэль, — он обернулся к жене. — Мне надо срочно туда пойти. Меня не будет, может, несколько месяцев, но я должен спасти Пегасов!

Ариэль почему-то испуганно взглянула на Сириуса, а Элен заплакала.

— Что ты плачешь, глупенькая, — отец стал гладить её по голове. — Всё будет хорошо.

— Не будет! Я уеду в школу, ты уедешь... А мама... уходит! Ты не видишь! Папа, как ты можешь? — Элен вскочила из-за стола убежала.

Сириус встал.

— Извините, но нам пора.

Хозяева растерянно кивнули, и гости вышмыгнули из дома.

— Как он так может! — воскликнул Сириус. — Если бы у меня только была возможность ей помочь...

* * *

На собрание отправились Сириус и Ариэль. Вернулись весёлые и довольные.

— Ну, через две недели мы вас уже отпустим, птенчики!

— Я не птенчик! Я орёл! — гордо провозгласил Гарри. На плече у него по-прежнему сидел собственноручно сделанный офицер.

— Ну что, орел, будем учиться этикету?

Ариэль взяла на себя эту обязанность. Руслан тоже решил помочь детям в обучении — он рассказывал им про самых разных животных и волшебных народов. Он решил уехать, когда проводит свою дочь в школу. Но Элен рассказала Гарри, что зелье будет готово только через полгода. Так что если он вернётся к этому времени, всё будет хорошо. Элен и Гарри поклялись друг другу, что будут помогать искать убийцу Пегасов. Но для этого нужно было дождаться школы.

А Снейп всё-таки узнал имя директора школы — Ольга. Просто Ольга, ни других имён, ни фамилии. Когда он об этом рассказал Дамблдору, тот не удивился. Просто поблагодарил и вернулся к своим занятиям.

И только выходя из кабинета своего наставника, Снейп увидел голубя, влетающего в окно директора. Он задержался, сделав вид, что запнулся, и увидел надпись на свитке, привязанному к ноге птицы

«Альбусу Персивалю Вулфрику Брайану Дамблдору. Ольга.»

Снейп сдержал смешок и выскочил из кабинета.

Альбус сидел над схемами. Любой спортсмен решил бы, что он планирует стратегию сборной, но директор не был любителям квидичча. Он был любителем шерстяных носков, сладостей, пунша и просто спокойной жизни. Как жаль, что ему её почти не досталось. И не достанется.

В ночь, когда Минерва настояла на передаче Гарри Сириусу, произошло много перемен в его схемах. С одной стороны, он даже был рад, что так вышло. Альбус сомневался, что Гарри было бы так же хорошо в семье маглов, особенно помня, что Лили с Петуньей давно не общались. С другой, он каждую секунду волновался за его безопасность, так как не мог её отслеживать. Именно необходимость принудила его к сотрудничеству с этой женщиной. По крайней мере, он себе так говорил. А информация — просто побочный плюс.

Был еще один ключевой момент. Теперь Сириус будет относиться к Дамблдору критически. Сможет ли мальчик доверять директору, если его опекун против? А если не сможет доверять, то какая судьба ожидает магический мир?

Директор вздохнул. Он принял решение. Так было необходимо. Но как же тяжело...

Голубь ласково курлыкнул — странно, но директор заметил его только сейчас. Увидев надпись, нежно улыбнулся и бережно развернул свиток. На секунду задумался.

— Ладно, будь что будет, — и швырнул свиток в камин. Погладил голубя, и тот наклонил голову, будто понял его, выпорхнул на свободу и взметнулся ввысь.

* * *

Снейп варил зелье. Казалось бы, обычная картина в лаборатории зельевара — но это зелье он варил всего лишь второй раз в жизни. Первый раз был, когда Лили заявила ему, что, если он не разберётся в своих чувствах, то она с ним не будет разговаривать.

Но сирота не имел опыта работы с собственными эмоциями. Зато он умел варить зелья. И тогда он сделал единственное, что мог: придумал и сварил зелье ясности чувств.

Правда, пока он его разрабатывал, Лили ушла к этому идиоту. Но зелье сварил. И оно расставило всё по своим местам: Лили он любит, Поттера — ненавидит, Тёмным Лордом — восхищается и при этом ненавидит и боится его, собственно, как и директора. Малфоя уважает, Сириуса Блека терпеть не может, Ремуса презирает. Ну, это тогда он был Люпиным, а сейчас Ремусом. Всё-таки...

И зельевар снова не смог для себя ответить, что всё-таки. Поэтому он и варил зелье. Он не понимал, что должен чувствовать Дамблдор, заставив Снейпа дискредитировать его при Блеке и Ремусе. Потому что других способов добиться их доверия... не было. Доверия Ремуса — может, и было, а Блека — точно не было. И директор прекрасно это понимал, иначе не посылал бы его «на разведку» с такой формулировкой. Что он шпион и втёрся в доверие к обоим лидерам противоборствующих сил. А к ним он «втирался в доверие» одинаково подло и даже немного забавно — «я не доверяю твоему противнику, возьми меня на службу».

Зельевар добавил туда толчёных златоножек — оставалось несколько минут. Сейчас только мешать. Три раза по часовой стрелке. Один против. Четыре по часовой. Два против. Пять по часовой. Три против.

Он не понимал, почему он перестал называть Ремуса Люпиным. Почему... почему ему было приятно, когда Гарри его обнял?

После того, как он сделал одиннадцать оборотов по часовой стрелке, зелье было готово. Он вдохнул его пары...

* * *

Ольга вылетела из окна и направилась к антиаппарационному барьеру. Да уж, Дамблдор великий манипулятор, самый великий волшебник Великобритании — не считая Фламеля, конечно, — а предположить, что у его собеседника может быть анимагическая форма...

Ольга была мастером в ментальных искусствах даже в своих анимагических формах. Поэтому без труда прочитала все мысли своего... друга? Недруга? ученика?

Они познакомились больше сотни лет назад — Дамблдор, как и было принято в те времена, после школы поехал путешествовать. В том числе заехал в Россию в Китежград — подивиться на русскую архитектуру да магию русскую посмотреть.

Первое его разочарование было в том что никто не пожелал с ним говорить по-английски. А Ольга решила подшутить и продала ему амулет-переводчик. В сотни раз дороже, чем он действительно стоил, конечно. Да разве кто-то в России продаст ему, если он по английски будет спрашивать? Тогда еще в моде был французский, которого этот «великий манипулятор» не знал. Пока еще не знал.

Дамблдор удивился, восхитился. Ольгу он, конечно, не узнал — да и где ему — но мощь её почувствовал. И попросил учения. В Школе магии Природы.

Ольга обучала его истинной магии изменений. Эх, переучивать выпускника школы — нелёгкая задача! Но она справилась. И Дамблдор возгордился.

Тут у них произошёл спор насчёт магии смерти — этого молокососа, видите ли, испугало название! Смерти. Да зачем пугаться, если смерть — это так же естественно, как вдох или выдох? Мы же не печалимся на закате или рассвете, хотя это — смерть дня или ночи? Со своим уставом, да в чужой монастырь...

В общем, Ольга запретила Дамблдору приезжать в Россию. С тех пор наблюдала иногда, конечно... но теперь он ей написал.

Просил сделать всё возможное, чтобы мальчика попал в класс магии жизни. Или, по возможности, не магии смерти. Даже если бы он привёл дельные аргументы — а он этого не сделал, опять сославшись на «общее благо», — Ольга в любом случае не могла повлиять на распределение! Только если у мальчика будут равные способности к двум предметам, но решается это при разговоре директора школы, ученика и его наставника. Только так.

Ольга и объяснила ему в письме, что, даже учитывая все его грандиозные планы, мальчик попадёт туда, куда ему нужно. И заверила его, что, если это как-то помешает его планам, она готова эти планы подредактировать с учётом особенностей мальчика. Пустое обещание, Альбусу. скорее всего, и не понадобится помощь, чтобы редактировать свои планы... Но, по крайней мере, Ольга его успокоила, так что можно надеяться на то, что его шпионов будет как можно меньше.

Она вылетела за барьер и аппарировала. Она единственная могла аппарировать в свою комнату. Со смерти Игоря, конечно. Она до сих пор винила себя в его смерти — не уберегла, не уследила. И месть не сделала ее существование краше.

Кстати, насчёт шпионов. Она порадовалась про себя, что выписывает главные газеты большинства магических стран — теперь она точно знала, какого шпиона ей ждать.

На первой странице был вихрастый улыбающийся мальчик, которого нежно приобнимал темноволосый мужчина. Было видно: они не знали, что их фотографируют, но фотография получилось отменной.

Большая подпись сверху страницы: Мальчика-Который-Выжил пригласили в Начальную школу магии в России!

И маленькая подпись внизу: специальный корреспондент Рита Скитер.

Профессор МакГонагалл была очень удивлена, получив за завтраком свой номер Пророка. С одной стороны, Гарри выглядел счастливым. И она еще раз порадовалась, что заступилась за него шесть лет назад. Честно говоря, она не понимала, как смогла переубедить своего наставника — только что он настаивал на заключении Гарри у Дурслей, несмотря на законного опекуна — а иначе как заключением это назвать было нельзя, — и вот он отдаёт ребёнка Сириусу. А она же ничего не сделала — сказала пару фраз, да зашипела.

Минерва вспомнила, как она стала изучать способы убеждения. Она перерыла всю запретную секцию, несколько раз посещала Лютный, — и нашла. Там, где не ожидала.

Среди кошачьих умение убеждать принадлежит серой тени — внешне она похожа на обычную, невзрачную серую кошку, но обладает магическими способностями, такими как:

— незаметное перемещение в тени: кошка сливается с тенью, и её невозможно заметить даже с помощью артефактов, позволяющих смотреть сквозь стены и видеть в темноте. Отсюда и появилось её название.

— способность с помощью шипения заставить человека или другое животное отказаться от недружелюбных действий по отношению к ней или её близким, в редких случаях заставляющих противника выполнять волю кошки (охотиться за неё, охранять её территорию или другое). Причём, чем реже серая тень использует эту свою способность, тем сильнее получается «убеждение»

Возможно, есть другие способности у серых кошек, но о них неизвестно, так как они при поимке сбегали с помощью первой способности или убеждали человека отпустить их с помощью второй.

Рядом была картинка — и профессор узнала в сером полосатом коте свою анимагическую форму.

Известно, что анимаг может перенимать некоторые способности у своей формы — но они значительно слабеют. Но сам тот факт, что её анимагическая форма обладала магическими способностями, её очень поразил.

С тех пор она часто гуляла по школе в тени. Её, действительно, никто не замечал, но она стала грозой всех студентов — как же, никого не было, и тут вырастает она. В общем, было весело.

Про Дамблдора тоже она успела передумать — ну зачем ему отказывать Сириусу? Почему только её убеждение спасло Гарри от жуткой судьбы? Она так и не добилась от своего наставника честного ответа — поэтому приняла решение общаться с ним как можно меньше.

А теперь Минерва смотрела на фотографию улыбающегося Гарри, который еще не знал, что его планируют использовать ради своих целей.

Рита Скитер. Выпустилась не так давно, она была потрясающей в трансфигурации, спрашивала у МакГонагалл книги по анимагии... А в конце седьмого курса заявила, что у неё нет никакой анимагической формы.

Да, в книгах была описана такая возможность. Но профессор трансфигурации знала, что анимагия недоступна только тем, в ком есть нечеловечья кровь — гоблинов, великанов, троллей, оборотней, вейл и прочих существ. Таких было очень много, да и обучение анимагии требовало много времени и сил... поэтому и считалось, что анимагия доступна единицам.

А Рита Скитер — чистый человек. Значит, она не хочет, чтобы все узнали о её форме. А учитывая, что она выбрала профессию журналиста, наверняка она была кем-то маленьким, шустрым... Воробей? Муравей?

И если изначально она гордилась ученицей, то теперь её поведение выходило за рамки любых правил.

Нужно было срочно связаться с Гарри и Сириусом. Письмо? Долго. Портал? Еще дольше, пока разрешение получишь... Камин? Тоже нужно будет по каким-то маршрутам, плюс обязательная регистрация в России... нет. Аппарация? То, что далеко, исправимо: можно было аппарировать за несколько раз. А вот то, что она не знает конечной точки, было проблемой. Хотя...

Она пристально вгляделась в фотографию... Встала из-за стола, пожелала всем приятного аппетита... Вернулась в свою комнату. Камин, «Три метлы», череда из трёх аппараций — и вот она стоит на том самом месте с злополучного фото. Невдалеке, за ветхими воротам виднелся небольшой домик. Минерва направилась к нему, отметив странность этого места для Гарри.

* * *

Профессор зельеварения сидел на полу и плакал. Если бы у кого-то была возможность оказаться здесь, он бы услышал непонятные отрывочные фразы:

— Лили... солнышко.. за что? Люблю Гарри... Почему он не мой сын? Я хочу его воспитывать! Он будет моим сыном! Сириус... Чёрт, не ненавижу даже.. но готов убить... за Гарри... Лили.. почему? Буду любить.. Ремус... прости.. Дамблдор... Обещал, не смог... ненавижу! Лили... Чёртов Питтегрю! Убить!

— Сев, я принёс рог единорога, как ты просил, — Люпин вошёл в лабораторию, ничего не подозревая. — Северус? Ты в порядке?

— Я? В порядке? — Они убили Лили! Питегрю! Темный хрен! Светлый идиот!

— Ты пьян?

— Я не был трезвее никогда в жизни! Я люблю Гарри, Ремус, понимаешь? Он — мой сын!

Да, пьянство до такого не доведёт. Ремус просчитал все варианты. Если он отнесёт его к Поппи, потом весь персонал будет смеяться над Снейпом. Мунго? Еще хуже.

Он вспомнил фразу Ариэль «Я же Истинный целитель!». Она точно сможет помочь.

Так. Он дотронулся до камня на перстне. Поворот направо — Гарри, налево — Сириус. Они скрывали существование портала — мало ли когда он может понадобиться — но сейчас нужно было помочь Снейпу. Это было важнее. Схватил Снейпа за руку.

Поворот камня налево...

— Сириус, привет. Мне срочно нужна Ариэль?

— Да? Я как раз к ней и иду. Лу, что с ним?

— Сириус! — мужчина полез к нему с объятиями. — Я готов простить тебе всё за Гарри! И убить тебя готов за Гарри.

— Ясно, — Сириус помрачнел, но из объятий выпутываться побоялся. Мало ли что еще придёт ему в голову, с такими-то убеждениями.

— Сириус! — услышали они строгий звонкий голос. — Ремус? Северус? Что происходит?

— Минерва! — Северус отцепился от Блека и полез обниматься к Минерве. — Ты такая хорошая! Хочешь, я дам твоим идиотам пятьдесят баллов? Просто за то, что у них была Лили... И ты... Пятьдесят баллов Гриффиндору! И минус двадцать за Дамблдора...

— Эээ... профессор, нам нужно его довести к одной нашей знакомой целительнице. Если хотите, можете пройти с нами...

* * *

— Извините, но ваш сын не знает русский язык, — Ольга отвечала высокомерному блондину на чистом, но устаревшем английском. — Извините меня за мой акцент, я давно не была в Англии.

— Ничего страшного, мисс..

— Просто Ольга. Без мисс или миссис.

— Ничего страшного, Ольга. Судя по вашей речи, вы не были в Англии не меньше четырёхсот лет.

— Совершенно верно, мистер Малфой. Я бы даже сказала, немного дольше. Я не могу принять вашего сына в нашу школу. Он не умеет ни писать, ни говорить по-русски, а это обязательно для всех учащихся в нашей школе.

— Но вы же приняли Гарри Поттера!.

— Только потому, что одно из его проявлений магии было на территории нашего государства, а он сам обладает достаточным знанием русского языка. И, если по личной просьбе мы можем принять ученика, не проявлявшего магию у нас, при этом, конечно же, проявив её в другой стране, то языком пренебречь мы не сможем.

— Но есть же талисманы — переводчики..

— В начальной школе очень много письменных работ, мистер Малфой. Я не могу ничего сделать. Но, в знак моего расположения к вам, — Ольга хитро улыбнулась, — я могу посоветовать вам несколько начальных школ, где к языку не относятся так щепетильно.

— О, я с удовольствием прислушаюсь к вашим советом.

— Подобные начальные школы природы, если вас наиболее интересует природа, есть в большинстве стран. Самые знаменитые — это в России, школа господина Умкы, и в Конго, директор — Огюстен Матата Поньо.

Есть еще начальные школы разума. Самая знаменитая — начальная школа разума в Тибете, ей руководит директор Тинджол. Совы находят дорогу к ним по имени. Если вы хотите что-то другое, я могу написать вам список письмом.

— Нет, спасибо. Я думаю, мы выберем одну из названных вами школ. Еще раз спасибо, Ольга, до свидания.

— До свидания, мистер Малфой. Приятно было познакомиться.

Конечно, он выберет школу в России, — мужчина усмехнулся. Жаль, что в одну школу с Гарри Поттером не попали. Ну, когда он появится в Хогварсте, у него будет с кем поговорить про Россию и её магию. Драко должен стать его другом.

Какое странное имя у этих русских — Умкы.

Зельевара внесли в дом. Ариэль встречала их — дом всегда сообщал ей о гостях. Руслана не было видно, и Сириус мысленно порадовался этому.

— Ариэль, это мой начальник, — начал Люпин. — Я вошёл в кабинет, а он был... таким.

— Вы красивая. Но Лили — красивее! — зашёлся смехом Снейп.

— Положи его на диван.

Ариэль внимательно осмотрела его. Она видела — не обычным зрением, а зрением только Истинных целителей — остатки магии серебристого цвета в лёгких — он явно вдохнул пары какого-то зелья разума. Взглянув в глаза, скользнула самой гранью своих ощущений по внутреннему миру, стараясь ничего не задеть — заметила блок на чувствах, разбитый в ошмётки. Сами чувства были намного ярче, чем должны были быть. Они расплывчато переливались, перетекали одно в другое, и в то же время у них были ярко очерченные границы. А сам разум... Разум был перевернут, направлен только на чувства, на эмоции, он не мог ничего воспринимать кроме них. И ошмётки блока, которыми ранее были ограничены чувства и эмоции, мешали разуму повернуться обратно. Погрузив Северуса в сон, целитель вздохнула.

— Я усыпила его. Похоже, он вдохнул пары зелья, которое помогает разобраться в своих чувствах. Но, так как он не меньше пяти лет блокировал их с помощью окклюменции, они стали слишком яркими и сильными, а остатки блока мешают ему перестать думать о чувствах.

— Ему можно помочь? — нахмурилась Минерва.

— С яркостью чувств мы не сможем ничего сделать — только сон, только естественный процесс восстановления и переработки эмоций и воспоминаний ему может помочь. Но блок мы должны убрать.

— Ты справишься? — С тревогой произнёс Сириус.

— Я не могу. Приняв судьбу Истинного целителя, человек ограничивает собственную магию школьным уровнем, — с горечью ответила женщина. — Чем больше ты видишь, тем меньше можешь изменить. Сириус, я знаю, у тебя есть навыки легилименции, может, ты попробуешь?

Сириус не мог ей отказать. Он прошептал, — Легилименс, — и погрузился в воспоминания своего школьного врага.

Мозг этот действительно был не обычен — каждое воспоминание делилось на две части, одна — сами события — была легко доступна, но другая — все эмоции, связанные с ними, — находилась за блоком, сильно покорёженным зельем. Сириус боялся повредить что-либо, он действовал так аккуратно, как мог — брал воспоминание, бережно извлекал блоки и соединял обе части воедино.

Ремус смотрел на старания своего друга. По его лицу тёк пот. Оборотень не знал, за кого он больше переживает — за своего почти брата, который, преодолев вражду, занимается тяжкой работой, ставящий под угрозу свой рассудок, или за своего новообретённого приятеля, который стал ему близок за последний год и чей разум сейчас находится сейчас в такой опасности.

Минерва тоже волновалась, уже забыв, зачем она здесь. Неожиданная встреча выбила её из колеи, и она напряжённо следила за своим учеником, надеясь на лучшее.

Наконец, Северус прерывисто вздохнул и перевернулся на бок, обняв подушку. Сириус упал в кресло, утирая пот со лба, а Ариэль нежно на него смотрела.

Минерва подождала минутку и откашлялась.

— Я хотела вам показать, — она вынула газету и кинула на стол. — Рита Скитер. Журналистка, которая способна раздуть толщину котлов до международного скандала. Каким-то образом она оказалась здесь, и я, кажется, знаю каким.

Профессор подождала, пока присутствующие ознакомятся со статьей и продолжила:

— У меня есть подозрение, что она анимаг — кто-то вроде воробья или жука, — и что Дамблдор нанял её для шпионажа за Гарри.

В ответ — лишь наряжённое молчание и взволнованные взгляды.

* * *

Северус проспал четыре дня, а когда очнулся, долго вспоминал, как он оказался в этой светлой комнате с огромной кроватью, пуховыми перинами и огромными окнами. Вспомнив последние часы, он застонал и перевернулся на живот, спрятав голову под подушкой.

Он никогда не выйдет отсюда. Он никогда не посмотрит в глаза Люпину, Блеку, МакГонагалл. Никогда.

О господи, а вдруг они рассказали Гарри или другим учителям? А если узнает директор?

Он еще раз застонал.

Стук в дверь.

Он крикнул: «Подождите!» и начал собираться. Его одежда была постирана и поглажена, а когда он подошёл к зеркалу... Увидел, что кто-то помыл его голову и собрал волосы в аккуратный хвост.

— Только не это! — подумал он.

Стук за дверью повторился.

— Можно!

В комнату вплыла красивая женщина.

— Я очень рада, что вы проснулись, — она тепло улыбнулась. — Меня зовут Ариэль, возможно, вы меня помните...

— Смутно.

— Это даже к лучшему. Ваше зелье было сварено правильно, но вы не учли окклюментные щиты, которыми вы заблокировали ваши эмоции. Для того, чтобы спасти ваш разум, пришлось их уничтожить.

— Спасибо, но я не просил помощи.

— Будьте уверены, Сириус сделал это без какого-либо расчёта, и, конечно, даже без надежды на благодарность, — угадала она его мысли. Что? Сириус? Быть обязанным сохранением разума... ему???

— О, Сириус превосходный окклюмент, он прекрасно справился. Через полчаса будет ужин, вы спуститесь? Будет присутствовать моя семья, Ремус, Сириус и Гарри. Гарри ничего не знает, — снова предугадала она его мысли.

— Я спущусь, — пробурчал он.

— И, пожалуйста, ради меня, не распускайте волосы хотя бы сегодня, вам очень идёт, — улыбнулась женщина и упорхнула.

Он вздохнул. На самом деле, без блоков он чувствовал себя лучше, легче. Свободнее. И, пожалуй, более человечным.

* * *

— Я вас помню, вы Северус, вы мне понравились, — улыбчиво заявил ему нахал, как только он спустились.

— Профессор Северус, Гарри... — чёрт. Снейп мысленно схватился за голову. Профессор Северус? Гарри?

— Хорошо, профессор Северус. Это моя подруга Элен. Мы с ней едем в школу. Вместе.

— Ээээ... я очень рад за тебя, Гарри.

— Я рассказал Элен про вас, чтобы она поехала в Хогвартс вместе со мной. Ремус и Сириус мне сказали, что вы потрясающий учитель. Это же правда?

— Меня зовут Руслан, — протянул ему руку огромный мужчина. Хотя с Хагридом ему, конечно, размерами не сравниться.

Сириус и Ремус сидели и улыбались как придурки. И чего они улыбаются, спрашивается?

Северус вздохнул и сел за стол.

* * *

Наступил тот самый день. У Элен и Гарри — по безразмерному рюкзаку за спиной, на плече у Гарри — офицер, на плече у Элен — девушка-мотылёк. Рядом стоят Сириус, Люпин, Ариэль и Руслан. Северус тоже пришёл проводить — подарил ему зелье, которое исправляло близорукость в течение года после приёма. Вообще говоря, оно было запрещенным, так как там в качестве ингредиентов использовались белки человеческих глаз. Лунатик с Бродягой переглянулись — в своё время они пытались найти его, но не преуспели. А потом молча пожали Северусу руку.

Северус неловко обнял Гарри и ушёл.

— Ну, молодёжь. Пишите письма.

Ариэль плакала, Сириус тоже смахнул слезу. Обнимали детей снова и снова — им всего по семь лет, а они уезжают.

— Ну мы же вернёмся на выходные! — стонал Гарри. А Лена тоже украдкой всхлипывала. Только лицо её было счастливое-счастливое. Она взяла Гарри за руку.

— Пора, — вздохнул Сириус.

Дети кивнули друг другу и разломили ракушку, активировав направленный портал.

Они оказались в волшебном лесу, деревья защищали их от солнца, дорога была устлана цветами, а вдалеке виднелись резные деревянные ворота волшебной красоты.

Рядом появлялись другие дети — все шли вперёд, к воротам. Они сами распахнулись, когда к ним подошли первые ребята. За воротами возвышался деревянный замок с изящными окнами и фресками, увитый цветами.

Элен и Гарри переглянулись и, крепко держась за руки, вошли в высокие двустворчатые двери.

Пожалуй, эта была лучшая школа, куда они могли попасть.

* * *

— Это была худшая школа, куда отец мог меня отправить.

Драко было холодно, не смотря на кучу одежды с мехом и наружу, и внутрь, которую для него закупила школа. Снежные сугробы, метель, жуткий ветер — и в сумерках сквозь снежный рой еле виднеются большие шатры многоугольной формы, крытые оленьими шкурами. К шатрам были привязаны какие-то камни. Что это за место вообще? Помойка?

Драко вошёл в ближайший шатёр — очень большой, как главный зал Малфой-мэнор. Тут был костёр посередине, окружённый санями с какими-то вещами, на санях сидело несколько мужчин — их волосы были похожи на звериные уши, — и одна женщина, и по всему шатру расселась несколько десятков, а то и сотен, детей. И все они были... голые.

— А почему все голые?

— А тебе разве не жарко? — спросил самый большой мужчина и что-то проговорил на непонятном языке. Вокруг все засмеялись.

Драко было стыдно и жарко — ясно, что все смеялись над ним. Но раздеваться... перед этими?

Он оставил на себе только штаны и рубашку, но в них всё равно было жарко.

Мужчина начал говорить. Он говорил то на английском, то на какой-то тарабарщине.

Оказалось, это и есть Умкы. А школа являлась школой шаманизма, — что это такое, Драко еще не понял. До прихода других людей, шаман обучал новых шаманов. Но после того, как их стали «забирать» — куда забирать, Драко тоже не понял, — шаманов осталось мало. Несколько самых лучших шаманов — сам Умкы, Гыронав, Мэмыл, Выкван и женщины Гиттиннэвыт и Анка — будут учить присутствующих шаманизму.

Иначе, общению с духами природы.

Затем Умкы прокричал «Да начнётся песнь!» — взял в руки бубен и начал в него бить, что-то при этом крича. Затем бубен перешёл по кругу, а Умкы продолжал петь. В итоге бубен переходил, а пели все, у кого он был. Наконец, бубен перешёл в руки Драко. Он нехотя ударил раз, другой... и начал издавать какие-то звуки, словно песню, но сам не понимал, что он поёт. Бубен перешёл к следующему, а Драко всё пел, и внутри него расползалось необъяснимое блаженство.

А хитрые глаза господина Умкы светились довольным смехом...

Гарри и Лена прошли в огромную комнату с широкими окнами и видом на закат. Стены. полы, потолки — всё было раскрашено под лесную поляну, а по залу летали светлячки, освещая всё вокруг как днём.

— Куда нам сесть? — прошептала растерявшаяся девочка.

Гарри осмотрел несколько длинных столов. За первым находились только взрослые, а во главе восседала самая прекрасная женщина, которую Гарри когда-либо видел.

Было еще три стола — за ними сидели дети. Вроде бы ближе всего к главному столу шли ребята постарше...

— Проходите за крайний стол, пожалуйста, — внезапно к ним обратился молодой человек с зелёными длинными волосами, стоявший справа от дверей. Гарри заметил слева такого же человека, а чуть подальше — несколько таких же девушек.

— Дриады, — объяснила Лена. — Духи деревьев. Только что они делают здесь?

Они прошли к крайнему столу, наблюдая, как входят новые дети — часть уверенно шла к какому-то из столов, а часть замирала в проходе, разглядывая убранство дворца. Через несколько секунд люди с зелёными волосами указывали им на их стол, и к ним присоединялись новые соседи.

— О нет, — прошептала его подруга. — Смотри!

В зал вошёл главарь банды, который совсем недавно обзывал её ведьмой. Он тоже заметил их, презрительно скривил губы и уселся как можно дальше.

— Не волнуйся, — уверенно сказал Гарри. — Здесь он тебе ничего не сделает.

Наконец, поток входящих прекратился, а за столами не осталось свободных мест.

Дриады засуетились, заставляя стол блюдами с самой разной пищей, а самая красивая женщина во главе встала. Гарри затаил дыхание. Она такая величественная! И мудрая.

— Я рада приветствовать всех в этом зале! Меня зовут Ольга, и я директор начальной школы магии природы. Мы собрались здесь, чтобы лучше понять таинство природы и её магии, научиться сотрудничать с окружающим миром. И я верю, что каждый из вас достоин обладать этими знаниями.

— В нашем школе три углубленных класса: магия жизни, магия изменения и магия смерти. Каждое из перечисленных направлений может спасать жизни и отнимать их, приносить вред или пользу, менять мир вокруг нас. Завтра новые ученики пройдут распределение, и в течение года будут узнавать основы всех направлений, с небольшим уклоном в профильное.

— Я очень рада приветствовать вновь и учеников, которые учатся второй год. В этом году вы будете изучать взаимодействие магии смерти, жизни и изменения на основе вашего профиля. Это очень важный этап, так как от него зависит ваше дальнейшее применение магии, в том числе с помощью направленных артефактов, — Ольга указала рукой на свой посох.

— Третьеклассники. Это ваш выпускной класс, вы будете оттачивать мастерство взаимодействия магий, а также более углубленно будете изучать свой профиль. Вам придётся много работать в этом году, если вы хотите добиться выдающихся высот. Также в этом году вы определите свой дальнейший путь — кто-то уйдёт в мир, где магия осталась тайной, кто-то поступит в одну из дальнейших школ, кто-то найдёт Учителя. В любом случае я и другие учителя всегда готовы помочь вам в выборе.

— Наконец, я приветствую новых учеников, — Ольга с улыбкой взглянула на другой конец своего стола. — Я надеюсь, что вам понравится ученичество в нашей школе, и вы сможете справиться и с ученичеством, и с ассистированием.

— Добро пожаловать всем вам и приятного аппетита! — Ольга выхватила кинжал и одним взмахом отхватила кусок барана. Положила в свою тарелку и села.

— Она потрясающая. — прошептал Гарри. — Почему у меня нет кинжала? Я тоже так хочу!

Элен хихикнула.

— Первая любовь? — и тут же, увидев его возмущенный взгляд, хихикнула еще раз. — Ладно, я просто пошутила. Она действительно необычная. Я мечтала учиться в этой школе, потому что много слышала и читала про неё. Кажется, она одна из сильнейших волшебников в мире и самая сильная в магии Природы. Только она никогда не участвует ни в каких противостояниях. Никогда. Даже во второй мировой она просто продолжала быть директором. И это с её могуществом! Когда её спросили, почему, она ответила, что в мире должно быть место, где нет войны. Представляешь? Я бы так не смогла.

— Я, наверное, тоже. — Гарри вспомнил про убийцу своих родителей. — Нет, это не для меня. Я бы хотел, чтобы мир был не в каком-то одном уголке планеты, а везде.

— Думаешь, мы это сможем?

— Конечно!

* * *

— Милая моя, хорошая, родная... — тихий шепот пробирался сквозь кожу и сжимал сердце болью обиды и разочарования.

— Я не держу тебя, любимый, — надо быть твёрдой. Надо, надо. Твёрдой и спокойной. Она же знала, на что шла?

— Я знаю, что не держишь, но я хочу, чтобы ты поняла.

— Я понимаю, — Ариэль отвернулась и подошла окну. За ним разливался кроваво-красный закат. Сердце сжималось, но так было нужно. — Я знаю, что лекарству ещё настаиваться полгода. Я знаю, что пока ты не сможешь мне ничем помочь. И я знаю, что, пока ты здесь, пегасы гибнут от зубов нелюдей.

— Спасибо, — Руслан подошёл и обнял ею за плечи. Нежно, но крепко, что бы она поняла всю его благодарность. Его большое сердце болело за судьбу пегасов, за судьбу каждого из тех, кому он не смог или не сможет помочь.

— Но один ты не пойдёшь, — продолжила она, повернувшись и аккуратно отстранив его от себя.

— Ты хочешь пойти со мной? — удивлённо воскликнул мужчина.

— Я тебе ничем не помогу. А вот Ремус...

— Я, конечно, не против. Он хороший малый, хоть и оборотень. Но зачем?

— Один ты не вернёшься. А так.. еще есть шанс.

Он помолчал.

— Спасибо, милая. Я тебя люблю. Пойду к Сириусу, скажу. — Руслан нежно поцеловал Ариэль в щеку и ушёл.

Женщина снова повернулась к окну. Он уходил. Хоть и знал, что может не вернуться.

Внезапно ей вспомнились слова Сириуса, случайно услышанные когда-то:

— Как он так может! Если бы у меня только была возможность ей помочь...

Наверное, он бы не бросил её в такой ситуации. Она вздохнула, отгоняя подобные мысли прочь, и направилась собирать в дорогу своего мужа.

* * *

— Северус.

— Угу.

— Ты меня слышишь?

— Ммм...

— Сев...

— Да, да, — профессор зельеварения сладко причмокнул и захрапел.

— Нюниус, блин!

— А, да, что, кто напал? — Снейп быстро вскочил со стула, выхватывая палочку. — А, это ты, Ремус. Что такое?

— Во-первых, заканчивай засыпать за столом. А, во-вторых,.. Мне нужен отпуск.

— Зачем?

— Я иду спасать Пегасов от злобных оборотней.

— Ты серьёзно? — Снейп брызнул из палочки водой себе на лицо. — Плохо шутить над невыспавшимся другом.

Тут же он осёкся. В первый раз он назвал Люпина другом. Совершенно случайно. Но Люпин не заметил:

— Да я и не шучу. Отправляюсь вместе с Русланом, мужем Ариэль. Кстати, тебе что, так не понравилась её причёска?

— Я не собираюсь менять свой стиль из-за какой-то... из-за каких-то... В общем, из-за кого бы то ни было. — Снейп вызвал домовика и попросил кофе.

— Да ходи хоть в плаще дементора. Ну так что?

— Ты когда вернёшься?

— Не знаю. Планируем через месяц, но как получится.

— Ладно, вали.

— Ты сегодня особенно добрый!

Люпин радостно выскользнул из его покоев. Снейп ворчал, никак не отреагировав на его уход:

— Ага. Особенно добрый. Выспаться не дал. Причёска ему не нравится, спать за столом не надо. Так еще и свалил не вовремя. Новый учебный год начинается завтра. А у него — отпуск. Тьфу ты блин. Кофе — гадость. Пойду дальше спать.

И зельевар направился в спальню, продолжая ворчать о несправедливости жизни

Пир закончился, и прекрасные дриады проводили детей по комнатам. Гарри с опаской зашел в свою: Там было три кровати и три письменных стола — один из них был заставлен какими-то ящиками, кровать другого напоминала гроб... На другой кровати сидели два мальчика: один еще более взъерошенный, чем он сам, другой — мрачный, в черной одежде.

— Гарри, — неуверенно представился мальчик.

— Тима.

— Константин.

— Вы... как дела?

Мальчики разговорились. Тима заявил, что он будущий маг-программист. Это его коробки — «компьютер», как он их называл — украшали стол. Константин был из семьи некромантов. И он пошел учиться в Школу природы, надеясь попасть на факультет смерти.

Ребята легли в кровати. Они еще долго разговаривали о всяких мальчишеских глупостях, не вспоминая о завтрашнем распределении, пока не заснули.

Он проснулся от пения соловья; солнце настойчиво светило прямо на него, а из открытого окошка задувал ветер.

— Кто открыл окошко? — возмущенно пробурчал он и попытался спрятаться под одеяло.

— Вставай давай! — кинул в него подушкой Тима. Заходил дриад, сказал, что пора на завтрак. А сразу после него — распределение.

Дети оделись, умылись, вышли в коридор. Там стояла пара дриад — девушка и парень — и толпились еще несколько человек — в том числе Лена с двумя девочками.

Гарри подбежал к Лене и крепко обнял ее.

— Ну что, похоже, все собрались? — обаятельно улыбнулась дриада. Меня зовут Мила, а это Вик. Мы будем помогать вам, отводить на занятия и в столовую, вы можете подходить к нам с любой проблемой. У других отрядов другие воспитатели, но вы всегда можете подойти к любой дриаде или преподавателю, мы всегда постараемся вам помочь.

Они пошли на завтрак дружной, веселой толпой. За столом комната Гарри и Лены сели вместе: Гарри представил девочкам своих соседей, Лена рассказала про темненькую Машу — из Москвы, столицы России и про рыжую Катю — с морского юга страны. Маша выглядела так, будто всю ночь плакала, а Катя весело и задорно улыбалась, размахивая смешными косичками. На ее груди был значок в форме якоря.

— Папа подарил, — ответила она на вопрос о его значении. — Он морской маг, капитан одного из самых крупных теплоходов в мире! Он замечательный, и побывал почти во всех странах! Меня он тоже обычно берет с собой, и это просто здорово!

Ее рыжие косички взметнулись и опустились.

Чуть позже к ним подошла Ольга.

— Маша, что случилось? — ласково погладила она девочку по голове. — Дриады сказали, что ты хотела со мной поговорить.

— Я... я хочу домой, — девочка расплакалась.

— Не переживай, я сейчас же напишу твоим родителям, они придут и решат, что делать. Но распределение тебе лучше всё равно пройти: это поможет нам понять, как быть дальше. Хочешь посидеть в моем кабинете до распределения?

Маша, всхлипывая, кивнула и они ушли.

— Понаехали сюда... всякие плаксы и нюни распустили! Как им вообще позволили сюда придти? — послышался знакомый голос. Дети обернулись. Это был тот самый главарь банды, он насмешливо смотрел на них.

— А что ты делаешь здесь? — возмутилась Лена. — Ты вообще волшебства боишься!

— То, что ты ведьма, не значит, что ты умеешь колдовать. Это значит, что ты просто страшная!

Гарри хотел заступиться, но не успел ничего сделать: в лоб обидчику прилетел кусок сосиски с кетчупом. Сосиска отскочила, а кетчуп остался на лице. Он оглянулся: Катя держала наготове еще кусок сосиски, обильно поливая кетчупов, и пристраивая его на вилке.

— Еще хочешь? — засмеялась она. — Или наелся?

Главарь банды встал. К ним подбежала дриада, и все почувствовали медленно накатывающую волну спокойствия.

— Да, всё хорошо.

— Замечательно. Все поели? Тогда пойдемте на распределение.

* * *

Ремус и Руслан отошли на достаточное расстояние.

— Нам нужно долго идти? — поинтересовался Ремус, повернувшись к Руслану, но его рядом внезапно не оказалось. — Руслан?

Вдруг что-то тёмное кинулось на него. В его душе взметнулся зверь — он со скоростью оборотня отклонился в сторону в последнюю секунду, перекувыркнулся.

— Руслан! — Крикнул он.

Что-то тёмное снова кинулось на него, и он приготовился отбиваться — но знакомый рывок подхватил его под живот и понес через пространство. Он неуклюже свалился на землю и оглянулся — рядом был Руслан и весело смеялся.

— Что это было?

— Мы в гостях у моего брата. Видишь в чем дело, попасть сюда можно только при согласии с собой. А ты блокируешь свою сущность, и только во время опасности выпускаешь... Если бы ты попытался перенестись сюда с заблокированным зверем внутри, в лучшем случае просто сюда не попал. А в худшем... Ладно, пойдем.

Маленькая, аккуратная бревенчатая избушка; рядом топилась банька... На крыльце сидел очень волосатый, большой человек и курил трубку.

— Здравствуй брат, — он протянул Руслану волосатую руку для пожатия. — Ты вовремя. На западных границах наших владений, рядом с пастбищем пегасов, снова неспокойно.

— Кто-то погиб? — напряженно спросил мужчина.

— Кто-то напал на Голубя, но никто не пострадал. Голубь, — леший присвистнул, и из глубины леса показался конь с огромными белоснежными крыльями. Он пытался идти, прихрамывал, помогал себе крыльями, чтобы не упасть. Руслан кинулся к животному.

— Здравствуй, Голубь, здравствуй, мой хороший... — Он ласково погладил его по холке. Пегас протянул ему копыто: в районе колена была содрана шерсть с кожей, виднелись следы зубов. Рана выглядела залеченной, но всё равно пугала.

— Мама его подлечила, как могла, — поделился леший. — Конечно, у тебя бы лучше получилось, да что уж теперь... Нападения только на полнолуние, у вас есть недели три, чтобы найти нарушителей.

— Да я помню, — отмахнулся его брат. — Да и у нас тут в полнолуние проблемы с функционированием....

— Оборотень, да? — леший внимательно посмотрел на Ремуса.

— Я... — в горле оборотня пересохло, он растерялся.

— Да знаю я, знаю, — устало вздохнул леший. — Были бы все проклятые оборотни так же безобидны, как ты... да тоже нехорошо, против себя идешь, себя не принимаешь. Разве от того, что ты стал оборотнем, ты перестал быть человеком?

— Да, перестал! — упрямо воскликнул Ремус.

— Что же, хочешь сказать, что когда я стал лешим, я тоже перестал быть человеком? — ухмыльнулся леший. — Да не оправдывайся ты. Пойдемте в дом, мама там блинов напекла, щи наварила... Поедите, попаритесь, а завтра я для вас тропку до границы доведу. Голубя с собой возьмёте, может, он что расскажет...

* * *

Драко уткнулся носом в шкуры, тихонько всхлипывая. Когда закончился вечер, он почувствовал ни с чем не сравнимое отчаяние. Один, среди чужих людей, в отвратительных условиях. В семь лет! Его сквайров почему-то не приняли в школу, но посоветовали попробовать через год. И вот — нет ни родителей, ни друзей, ни привычной жизни. Даже поговорить на английском не с кем! А всё из-за этого Поттера! Если бы не он, Драко бы получил элитное домашнее воспитание, с лучшими учителями! А не со всякими... Умкы.

— Эй, ты в порядке? — послышался голос с сильным акцентом.

Драко обернулся. На соседней постели, приоткрыв разделяющую их шкуру, в тонких холщовых штанах сидел хмурый парень года на три старше.

— Ты знаешь английский?

— Да, я из Болгарии. Тебя, кажется, Драко зовут? Я Виктор, — мальчик протянул ему руку для рукопожатия.

— А почему тебя запихнули сюда?

— Запихнули? Так вот из-за чего ты переживаешь? — мальчик отрывисто рассмеялся.

— Вообще-то эта школа — одна из лучших начальных школ магии. Не в смысле общеобразовательной программы — ее тебе придется наверстывать летом — а в смысле уникальности знаний. Ты будешь познавать не просто основы магии — а шаманизм!

— Умкы что-то говорил... Но что это значит?

— Это самая древняя религия, самая первая магия... Знаешь, наша семья всегда старается отправить ребенка в ту начальную школу, где еще никто из нас не бывал. Моя сестра, Ани, в этом году пошла в Тибетскую школу, магии разума. Родители учились в Греции, у пифагорейцев, школа нумерологии, где они и познакомились, дядя — на Японских островах, школа айкидо, дедушка — в России, в школе магии природы, его брат — в институте Салемских ведьм. Я знал, что мне придется учиться далеко от дома, и гордился этим: чем больше знаний с разных уголков мира попадает в семью, тем мы сильнее. Это не очень распространенная практика, так что я — единственный европеец в этой школе. Был, до тебя. И ты должен гордиться, что ты поможешь своей семье стать сильнее.

— Моя семья и так самая сильная! Мой папа может купить всю Британию, и он и моя мама — потрясающие колдуны!

— Сколько человек в вашем роду? — нахмурился Виктор. — Не раньше было, а сейчас. Три? Тогда о какой силе может идти речь?

— Мы не распыляем наши силы! Количество не переходит в качество!

Виктор покачал головой.

— Семья сильна настолько, насколько много в ней людей, знаний, объединенных одним родом, одной кровью, одной магией. Тогда вам не страшны никакие перевороты, никакие проблемы. Что бы ни случилось, вы сможете отразить удар. В нашем роду — двадцать три человека, и ни одного сквиба, ни одного слабого мага. Дедушка думал, что дядя — сквиб, но обучение в школе айкидо позволило ему так владеть своей магией, которой действительно не очень много, что его считают одним из лучших авроров Болгарии. А если бы мы не знали про такую возможность? Возможно, дядя бы действительно стал сквибом, или же очень слабым магом, чей предел — Экспеллиармус.

Драко замолчал, надувшись. Виктор всё равно не прав! Наверное...

— Так чему учит эта школа? Ты здесь не первый год?

— Мне здесь остался учиться год, потом я пойду в Дурмстранг. А учит она... общаться с духами.

— С привидениями, что ли? Так у нас в фамильном склепе есть одно, и учиться с ним общаться не надо.

— Какими привидениями? — удивился Виктор. — Животными. Духами предков — тем, которые уже отошли в иной мир. Духами будущего. Духами звезд. Шаман может лечить и узнавать погоду, он может превращаться в дикого зверя, общаться с богами и демонами. Он может попросить природу о солнце, морозе или дожде, он может отогнать опасных зверей от стойбища или наоборот, попросить разрешения охотиться на них. Шаманы умеют общаться не только с мертвыми, но и живыми, невзирая на сотни километров между ними. Я уже кое-что умею, — смутился Виктор, — но, если бы была возможность, я бы остался здесь не на год, а лет на десять. Хотя, если ты встал на путь шаманизма, то ты можешь идти и самостоятельно, правда это смертельно опасно...

— А что ты умеешь? — перебил мальчика Драко. — Покажи!

Секунда — и перед ним стоит медведь, готовый на него накинуться. Еще одна — и снова перед ним человек.

— Как ты это сделал? Ты анимаг?

— Я не превращался в медведя. Я впустил в себя дух медведя, и ты увидел не тело, а дух. Ты тоже сможешь этому научиться, если захочешь.

Драко представил: вот, он впускает в себя духа павлина — и мама восхищенно восклицает. Впускает в себя духа дракона — и папа с гордостью пожимает ему руку. Возможно, это действительно лучше элитных учителей? В конце концов, приятно иметь козырь в рукаве, о котором никто не знает. Про его обучение в школе, слава Мерлину, не писали в газетах, как про этого выскочку Поттера.

* * *

«Россия: лидер среди стран мира по начальным школам?

Драко Малфой, сын Лорда Малфоя, едет учиться шаманизму. Это уже второй ученик, отправленный в Россию в этом году. Но если Школа магии природы, куда поехал учиться Гарри Поттер — знаменитое, сертифицированное учреждение, то шаманская школа не имеет сертификации, как и разрешения на обучение иностранцев.

Для справки: шаманизм — это архаичная система магии, не используемая в современном мире в виду своей энергозатратности и бесполезности. Является ли такой необдуманный поступок открытой демонстрацией поддержки Мальчика-который-выжил, недоверием к системе британского образования или просто глупостью?

И, если говорить о системе образования, почему в Британии нет начальных школ магии? Маги вынуждены обучать детей самостоятельно, некоторые дети, приехав в Хогвартс, не умеют даже писать! А Хогвартс — это лучшее учреждение образования Великобритании. Что же говорить про Плимутскую и Белфасткую школы?

Министерству пора всерьез задуматься над этим вопросом.

Специальный корреспондент Рита Скитер».

— Во блин! — вздохнул Фадж.

— Мерлиновы штаны! — подумал лорд Малфой.

— Этого я не программировал! — в панике бормотал Дамблдор.

— Хризантенская ромашка! — ругнулась МакГонагалл.

— Вот тебе, Дамблдор, и Юрьев день, — усмехнулась Ольга.

— Рита, ну что за своеволие? — очень внимательно посмотрел на журналистку Дамблдор, нахмурив брови.

— Сэр... А могу я называть вас Альбус? Альбус, Вы же сами утверждали, что мы сотрудничаем... — бесцеремонно заявила Рита.

Дамблдор поморщился. Ему не нравилась эта женщина, Всё в ней его раздражало: ее апломб, ее розовая кофточка, её си... сильно Прытко Пишущее Перо. Но маг действительно сам предложил ей сотрудничество и обмен информацией. Он говорит ей, где находится Гарри, обеспечивает международным порталом, а она, в свою очередь, расскажет всё, что узнала. Когда-то он мог отправить на такие дела Питера; но Питер оказался предателем. Скитер предателем точно не была. Так что у него, в общем-то, не было выбора.

— Да, девочка моя. Но твоя последняя статья была для меня несколько неудобной. Союзники ведь не доставляют друг другу неудобств, верно? Подумай сама: что будет, если я захочу доставить неудобства тебе?

— Альбус, я уже не девочка. И я не хочу плясать под вашу дудку даже под угрозой разоблачения. Я скорее зарегистрируюсь!

— Рита, тебе же это невыгодно. Ты же не хочешь, чтобы люди замолкали, только увидев какого-либо жука? Да и подумай сама: сегодня пятница, раньше чем в понедельник ты не зарегистрируешься. А мою заявку, как заявку Верховного чародея, рассмотрят в течении нескольких часов..

— Договор, — ее глаза хищно сузились. — В котором будет указано, что вы никому не разгласите информацию о моих способностях к анимагии, ни прямо, ни косвенно. А я, со своей стороны, готова согласовывать с вами все статьи, где есть слово Хогвартс.

* * *

Дриады вывели детей на лесную поляну, окруженную вековыми дубами и золотистыми березами.

— Это уникальные березы, — прошептала Лена. — Их стволы желтеют вместе с кронами, через пару недель их древесину будет не отличить от золота. Я думала, их всех уже вырубили — как здорово, что они сохранились хотя бы здесь!

Здесь были горки и качели, забавные домики и даже маленький поезд — паровоз с двумя вагонами, вкопанный в землю. Один из дриад кинул щепотку угля куда-то внутрь паровоза — и из трубы повалил дым.

— Андросенко Николай! — позвала дриада. Маленький кудрявый мальчик подбежал к ней, она указала на дверь вагона... Дети испуганно смотрели, как мальчик исчезает внутри вагона... и выходит из двери другого.

— Это же не страшно? — прошептал Гарри.

— По-моему, это весело! — заявила Катя. — А сейчас должна быть моя фамилия.

— Барбарисова Катя!

— Ну, я пошла! — Катя, сделав колесо, залетела в дверь вагона. И через секунд десять выскочила из него.

— Ну, я же говорю, весело!

— А что там было?

Катя замолчала. Открыла рот и захлопнула.

— Я не могу сказать, — пожала она плечами. — Видимо, какие-то чары.

— И куда тебя распределили?

— Я не знаю. Наверное, мы узнаем вечером.

Вскоре пришла Маша с родителями — их пропустили без очереди — и тут же ушла, помахав рукой. Она выглядела счастливой.

Когда пришла очередь Гарри, он уже почти не волновался. Он робко вошел в дверь вагона...

Которая тут же исчезла. Он очутился в пространстве, наполненном серебристой дымкой. Она клубилась вокруг него, образуя невиданные узоры...

— Как красиво...

Повинуясь его желанию, серебристая дымка остановилась — и тут же из нее выпрыгнули полупрозрачные олень и лань.

— Мама! Папа! — он прикоснулся к оленю. Как бы он хотел, чтобы они превратились!

Но фигуры не превратились: они рассыпались на серебристую дымку и снова собрались — уже в его родителей. Правда, призрачных, но это сейчас было так неважно...

Мама погладила его по волосам, отец похлопал по плечу. За их спинами появилась дверь. Гарри понял, что распределение закончилось. Он печально улыбнулся родителям и вышел в нее.

— Я был долго? — спросил он у Лены.

— Да нет, секунд десять. Сейчас, наверное, мы можем обсуждать распределение — все мы уже прошли... Что ты там видел?

— Родителей... а ты?

Лена смутилась:

— Я видела себя принцессой. Большой дом, почти замок, с огромными теплицами... и принц рядом, — она потупила взор. — А ты, Катя?

— Море, — мечтательно протянула рыжая девочка. — Шторм, буря, ветер... Волны перехлестываются через киль...

— А я видел роботов, — заявил Тима. — Больших, человекоподобных роботов. Их можно программировать магией. И они могут драться...

— Мальчишки, — поджала губа Лена.

— А ты, Костя? — засмеялась Катя. — Тоже видел роботов?

— Я не Костя. Я Константин.

— Ладно, так кого же ты видел?

— Папу. — Костя отвернулся.

— А...

— Он погиб, когда пытался упокоить мертвецов. Видишь ли, оживление мертвецов — это магия жизни. А упокоение — магия смерти, в которой он был не силен... А все — некромантия, некромантия. Некромантия разная бывает!

Глаза мальчика засветились слезами. Катя с размаху чмокнула его в щеку. Мальчишка оторопел:

— Что это?..

— Кто быстрее до качелей? — звонко рассмеялась Катя и рванулась с места.

* * *

А вечером Гарри увидел Сириуса.

— Сириус! — он кинулся к нему, и только сейчас понял, что успел соскучиться. — Ты как тут? В гости?

— Нет, — мужчина улыбнулся. — Тут вопрос с твоим распределением.

— Я никуда не подошел? — увидев отчаяние в глазах ребенка, мужчина потрепал его по голове:

— Глупости какие! Скорее наоборот. Пойдем в кабинет Ольги.

Кроме Ольги там сидело трое пожилых людей

— Знакомьтесь: учитель магии жизни бабушка Яга, учитель магии перемен дедушки Кощей и учитель магии смерти дедушка Мороз. Коллеги, перед собой вы видите уникального мальчика. Гарри одинаково способен к магии смерти и магии жизни и почти не способен использовать магию изменения. Соответственно, мы можем попробовать развить один из профильных навыков или помочь освоить магию изменения. Обычно мы распределяем по профильному направлению, но Гарри на порядок выше любого из своего сверстников по обоим профилям. С другой стороны, такие низкие способности к магии изменения могут и не проявиться даже при большом объеме занятий.

— Оленька, — улыбнулась бабушка. — Так ты можешь расскажешь нам о чем идет речь?

— Дело в том, что у Гарри было желание превратить одни фигуры в другие. Такое желание обычно прямо заставляет эфир изменяться.

— Извините, а что такое эфир? — неуверенно пробормотал Гарри.

— Это тот серебристый газ, который был вокруг тебя. Он идеально восприимчив к магии, достаточно простого желания: его можно наделять жизнью, лишать жизни, превращать в что-то другое. Чаще всего его именно превращают — это значит, что профиль человека — магия изменения. А ты, пожелав, чтобы он изменился, не смог его превратить. Тебе было проще разрушить и создать.

— Это плохо?

— Гарри, это не плохо и не хорошо. Это просто по-другому.

Сириус нахмурился.

— Так нас здесь собрали, чтобы?

— Чтобы решить, на какое направление Гарри отдать. Хочу также сказать, что от Альбуса — помните сорванца? — приходила просьба направить его на факультет жизни.

— Извините, Ольга...

— Да?

— Костя, мой сосед... он сказал, что с помощью магии жизни можно поднимать мертвецов, а с помощью магии смерти — упокаивать. И всё это — некромантия... Это правда?

— Да, Гарри, — ответила ему Яга. — Магия жизни вдыхает движение в уже существующий предмет. С помощью нее можно создавать Големов, спасать жизни, и даже вернуть только что умершего человека. Так же с помощью нее можно создать раковую опухоль внутри организма. Мой дипломный проект — наделение жизнью избушки. Правда, там есть и магия изменений — я заменила фундамент на ноги, чтобы удобнее было. Но это уже по ее личной просьбе.

— Кстати, склеивание вещей — это тоже магия жизни.

— Магия перемен, — продолжил Кощей. — может изменить почти всё что угодно. Перекрасить стену, превратить льва в воробья, изменить внешность. Я вот изменил свою смерть — запихнул ее в иголку, — усмехнулся мужчина.

— Я как-то растянул свои руки... Это магия изменения?

— Да. — тревожно переглянулись преподаватели. — И чем это закончилось?

— Меня выгнали...

— Ясно, — вздохнул Мороз. — Психологический блок. Кстати, с психикой ты тоже можешь работать любой магией. Создать настроение — магия жизни. Изменить чьи-то мысли — магия изменения. Разрушить ментальный барьер или такой вот психологический блок — это магия смерти. Также магия смерти может убить врага, просто забрав у него жизнь — легко и приятно. Уничтожить паразита, упокоить мертвеца, заморозить разложение тканей, остановить рак. Магией смерти ты можешь даже отправить предмет в небытие — как можешь достать его с помощью магии жизни. Правда, это довольно серьезный уровень, очень сложно применять его без палочки.

— Я могу предложить пока изучение магии жизни или смерти, а как ты сам разрушишь свой психологический блок — там и начнешь изучать магию изменений.

— А что такое психологический блок? — Гарри чувствовал себя неуютно, задавая вопросы, но уже не мог остановиться.

— Это значит, что тебе была неприятна та ситуация, и ты не хочешь, чтобы она повторилась, — ответила ему Ольга. — Ты уж извини дедушку, у него просто недавно докторская степень по психологии появилась, вот он и повторяет всё, чтобы не забыть

— Да не так уж и недавно, с полсотни лет!

— Неважно. В общем, Гарри, Сириус, как вам предложение?

Сириус задумчиво почесал затылок.

— Мне нравится предложение дедушки Мороза, — он уважительно ему поклонился, — но всё-таки пусть окончательное решение примет Гарри.

— То есть я буду учиться магии жизни или смерти? — мальчик задумался. — А могу я выбрать и то, и другое?

— Ты не боишься, что у тебя будет мало времени играть с друзьями?

Гарри погрустнел.

— Я боюсь, что у меня будет мало времени до возможного возвращения Волдеморта...

Сириус стыдливо опустил глаза.

* * *

ретроспектива

Лорд Малфой сидел за дальним столиком в Дырявом котле. Это место, выбранное господином Умкы, смущало его грязью и сомнительным контингентом, но он решил не спорить, чтобы лишний раз не подвергать опасности отношения с будущим директором своего сына.

Ровно в 11 утра открылась дверь — и вошел невысокий человек. Повязка на голове с оторочкой из волчьего меха, штаны и куртка из оленьих шкур, короткие сапоги, — всё разительно отличалось от видимой им ранее одежды.

Люциус потянулся за палочкой, чтобы убрать с себя чары незаметности, но это не понадобилось: мужчина моментально нашел его глазами и подсел.

— Значит, вас интересует обучение в нашей школе...

— Интересует, — уверенно ответил Люциус. — Я много слышал о вашей школе.

— И что же именно вас интересует?

— Ваша магия. Говорят, вы даете уникальные знания магии природы...

— Это так. Но, я должен предупредить, школа закрыта для посещений. Если вы решите отдать своего ребенка к нам, вы увидите его только летом. И передумать среди учебного года вы не имеете права. Это вы тоже слышали?

— Признаться, это для меня новость. Можно узнать, чем обоснованны такие требования?

— Видите ли, не так давно был случай, когда политический активист отправил к нам сына, который выдал наше местоположение властям. Нам пришлось срочно переселяться. Так что координаты для аппарации — закрытая информация, лорд Малфой. Мы выдадим вашему сыну персональный неотслеживаемый портал. Ваш сын вернется летом, и, если вы будете недовольны качеством его обучения, вы сможете прекратить обучение.

— Но прежде, чем мы заключим договор, надо убедиться, что ваш сын подходит для обучения в нашей школе. Вы принесли с собой то, о чем я вас просил?

Лорд Малфой, невзирая на чары незаметности, оглянулся по сторонам, чтобы лишний раз убедиться, что их никто не видит. И с каменным лицом положил на стол ботинок.

Господин Умкы взял ботинок, понюхал его и задумчиво убрал в карман куртки.

— Ваш сын принят. Портал пришлю в письме, он будет рассчитан строго на вашего сына — никого другого он переносить не будет. И да, — он внимательно посмотрел в глаза лорду, — от знака Разрушения вам лучше избавиться. Он влияет на Драко.

Малфой опешил.

— Вы имеете в виду...

— То, что находится на вашей левой руке. Чем вы думали, когда принимали неизвестную метку в свою магическую сущность?

— Но он же умер!

— Если вы про того, кто поставил вам эту метку — то нет, он еще жив, хоть и лишен тела. И он поддерживает свое существование в том числе и за счет вашей семьи. Вам это нужно?

Лорд выглядел растерянным и поникшим.

— Подумайте над моим предложением, Лорд Малфой. Пока у вашего сына еще есть шанс.