Начальная школа магии Природы (джен)

На заборе мистера и миссис Дурсль сидела кошка. Несмотря на поздний час, спать кошка совершенно не собиралась. Она сидела неподвижно, как статуя, и, не мигая, смотрела в конец Тисовой улицы. Только около полуночи кошка наконец ожила.

В дальнем конце улицы — как раз там, куда неотрывно смотрела кошка — появился человек в серебристой мантии. Появился неожиданно и бесшумно, будто вырос из-под земли или возник из воздуха. Кошкин хвост дернулся из стороны в сторону, а глаза ее сузились.

Человек явно чувствовал, что за ним следят, потому что внезапно поднял глаза и посмотрел на кошку, взирающую на него с другого конца улицы. Странно, но вид кошки почему-то развеселил его.

— Это следовало ожидать, — пробормотал он, усмехнувшись.

— Странно видеть вас здесь, профессор МакГонагалл.

Он повернулся к полосатой кошке, но та уже исчезла. Вместо нее на заборе сидела довольно сурового вида женщина в очках, форма которых была до странности похожа на отметины вокруг кошачьих глаз. Женщина тоже была в мантии, только в изумрудной. Ее черные волосы были собраны в тугой узел на затылке. И сразу было заметно, что вид у нее раздраженный.

— Как вы меня узнали, профессор Дамблдор? — спросила она.

— Мой дорогой профессор, я в жизни не видел кошки, которая сидела бы столь неподвижно.

Женщина помолчала, и вдруг, с внезапной резкостью, спросила:

— Вы знаете, о чем все говорят? Они гадают, почему он исчез? Гадают, что же наконец смогло его остановить?

МакГонагалл взглянула на своего собеседника, но тот внимательно осматривал свои ботинки.

— Говорят, — настойчиво продолжила профессор МакГонагалл, — говорят, что прошлой ночью Волдеморт появился в Годриковой Впадине. Что он появился там из-за Поттеров. Если верить слухам, то Лили и Джеймс Поттеры... Они мертвы...

Дамблдор склонил голову, и профессор МакГонагалл судорожно втянула воздух

— Лили и Джеймс... Не может быть... Я так не хотела в это верить... О, Альбус...

Дамблдор протянул руку и коснулся ее плеча.

— Я понимаю... — с горечью произнес он. — Я очень хорошо вас понимаю.

Когда профессор МакГонагалл снова заговорила, голос ее дрожал:

— И это еще не все. Говорят, что он пытался убить сына Поттеров, Гарри. Но не смог. Он не смог убить этого маленького мальчика. Никто не знает почему, никто не знает, как такое могло произойти. Но говорят, что, когда Волдеморт попытался убить Гарри Поттера, его силы вдруг иссякли — и именно поэтому он исчез.

Дамблдор мрачно кивнул.

— Это... это правда? — запинаясь, спросила профессор МакГонагалл. — После всего, что он сделал... После того, как он убил стольких из нас... он не смог убить маленького мальчика? Это просто поразительно... Если вспомнить, сколько раз его пытались остановить... Какие меры для этого предпринимались... Но каким чудом Гарри удалось выжить?

— Мы можем лишь предполагать, — ответил Дамблдор. — Возможно, мы так никогда и не узнаем правды.

— Хагрид задерживается. Кстати, я полагаю, именно он сказал вам, что я буду здесь?

— Да, — подтвердила профессор МакГонагалл. — Но, я полагаю, вы не скажете мне, почему вы оказались именно здесь?

— Я здесь, чтобы отдать Гарри его тете и дяде. Они — единственные родственники, которые у него остались.

— Неужели вы... Неужели вы имеете в виду тех, кто живет здесь?! — вскрикнула профессор МакГонагалл, вскакивая на ноги и тыча пальцем в сторону дома номер четыре. — Дамблдор, вы этого не сделаете. Я наблюдала за ними целый день. Вы не найдете другой парочки, которая была бы так непохожа на нас. И у них есть сын — я видела, как мать везла его в коляске, а он пинал ее ногами и орал, требуя, чтобы ему купили конфету. И вы хотите, чтобы Гарри Поттер оказался здесь?!

— Для него это лучшее место, — твердо ответил Дамблдор. — Когда он повзрослеет, его тетя и дядя смогут все ему рассказать. Я написал им письмо.

— Письмо? — очень тихо переспросила профессор МакГонагалл, садясь обратно на забор. — Помилуйте, Дамблдор, неужели вы на самом деле думаете, что сможете объяснить в письме все, что случилось? Эти люди никогда не поймут Гарри! Он станет знаменитостью, даже легендой — я не удивлюсь, если сегодняшний день войдет в историю как день Гарри Поттера! О нем напишут книги, каждый ребенок в мире будет знать его имя!

— Совершенно верно, — согласился Дамблдор, очень серьезно глядя на профессора поверх своих затемненных очков. — И этого будет достаточно для того, чтобы вскружить голову любому мальчику: стать знаменитым прежде, чем он научится ходить и говорить! Он даже не будет помнить, что именно его прославило! Неужели вы не видите, насколько лучше для него самого, если он будет жить здесь, далеко от нашего мира, до тех пор, пока не вырастет и будет в состоянии справиться со своей славой?

Профессор МакГонагалл поспешно открыла рот, чтобы сказать что-то резкое, но, передумав, сделала глубокий вдох и перевела дыхание.

— Нет... Я всё равно не согласна! Но скажите, Дамблдор, как мальчик попадет сюда?

Она внимательно оглядела его мантию, словно ей вдруг пришло в голову, что под ней он прячет Гарри.

— Его принесет Хагрид.

— Вы думаете, это... Вы думаете, это разумно — доверить Хагриду столь ответственное задание?

— Я бы доверил ему свою жизнь, — просто ответил Дамблдор.

— Я не ставлю под сомнение его преданность вам, — неохотно выдавила из себя профессор МакГонагалл. — Но вы ведь не станете отрицать, что он небрежен и легкомыслен. Он... Что это там?

Ночную тишину нарушили приглушенные раскаты грома. Их звук становился все громче. Дамблдор и МакГонагалл стали вглядываться в темную улицу в поисках приближающегося света фар. А когда они наконец догадались поднять головы, сверху послышался рев, и с неба свалился огромный мопед. Он приземлился на Тисовой улице прямо перед ними. Человек встал с мотоцикла, нежно прижимая к себе ребенка.

— Хагрид?.. Сириус?

— Здравствуйте, Альбус, Минерва. Я убедил Хагрида, что будет лучше, если Гарри доставлю именно я.

Дамблдор достал палочку, в его глазах плескалась ярость:

— Как ты можешь, после того...

— Постойте, профессор! Выслушайте меня. Я знаю, вы прекрасно владеете легилименцией. Я не предавал Поттеров!

— Альбус, Сириус, что все это значит? — МакГонагалл испуганно смотрела на обоих. — Кто предал Поттеров?

Альбус и Сириус смотрели друг на друга, не опуская палочек, но никто не нападал.

— Я знал, что за Поттерами охотятся. Они назначили хранителем тайны Сириуса Блека две недели назад.

— Позавчера я убедил их, что за Хвостом охотиться не будут, и они... — Сириус истерично разрыдался и прижал к себе спящего ребёнка, бережно его укачивая.

— Прости меня, малыш, прости. Я смалодушничал, когда узнал, что за мной охотятся. Я боялся расколоться под пытками или случайно выпить Веритасерум, прости меня, малыш... Я никогда себе этого не прощу.

Сириус почувствовал легкое покалывание в голове и убрал блок с воспоминаний. После минутного молчания Дамблдор опустил палочку и коротко произнес:

— Верю.

— Профессор, Хвост — анимаг, его форма — крыса, — успокоившись, вздохнул Сириус. — Если он доберется до Гарри...

— Защита крови, которую, как я полагаю, Лили дала Гарри, распространяется только на дом его родственников. Ему ничто здесь не угрожает.

— Но я его крёстный! Пока он со мной, пока его дом — мой дом, ему тоже ничего не угрожает!

— Он прав, Альбус, — внезапно твердо произнесла МакГонагалл. — Он говорит правду. Я не позволю оставить Гарри с этими магллами.

— Нет, Минерва. Я поступлю, как решил.

МакГонагалл зашипела:

— Альбус, Гарри останется с Сириусом!

И Альбус, её мудрый наставник, вдруг вздрогнул и, неожиданно для всех, включая себя, согласился с ней.

— Ладно, Сириус. Только я тебя прошу: не оставайтесь в Великобритании. По крайней мере, пока Гарри не пойдет в Хогвартс. Я знаю, здесь твой дом, но... Вас будут искать. И здесь вас найти будет проще, чем где-либо еще. И лучше не связывайся со своей семьей. Ты знаешь, что их лояльность внушает опасения.

— Я понял, профессор. У вас есть какие-нибудь предпочтения относительно других стран? — Сириус устало смотрел на Дамблдора. Теперь, когда... всё случилось, он мог бы помириться с семьей... Родственные узы для Блеков всегда были на первом месте. Но именно поэтому он готов быть где угодно, лишь бы быть с сыном своего лучшего друга — своим крестником. Своей настоящей семьей. И постараться искупить свою вину, воспитав Гарри достойным сыном своего отца.

— Так что насчет Испании? Африки? России?

— На твой выбор. Только не ищи Питера, Сириус.

— Ладно, — хищно усмехнулся мужчина, осознавая правоту профессора. Он не может рисковать жизнью Гарри. Не сейчас, когда он — единственный, кто сможет позаботиться о ребёнке. — Но только если он случайно попадется мне на пути,.. — он помолчал. — Еще что-нибудь, или я могу идти?

— Подожди. Еще есть две вещи. — Альбус передал ему небольшой сверток. — Примени ко мне легилименцию, я должен тебе кое-что показать. Я сниму барьеры.

Сириус навёл палочку на директора и прошептал:

— Легилименс!

Минута — и он стоит, опустив палочку, мигая чуть чаще, чем обычно. В голове — полнейший хаос, и, вместе с тем, чистейшая ясность. Теперь понятно, почему Поттеры были в опасности. И почему Дамблдор ему не сказал? Неужели не доверял ему?

— Не рассказывай ему сразу. У мальчика должно быть детство. Пойдем, Минерва.

Сириус смотрел, как профессор МакГонагалл и профессор Дамблдор уходили, и его лицо становилось все более растерянным. Он еще раз посмотрел на Гарри, поцеловал его в лоб и крепко прижал его к своему сердцу.

— Гарри, за что же тебе все это...

Он сел на мотоцикл, и скоро снова скрылся из виду.

Мистер и миссис Дурсль даже не подозревали, насколько они должны быть благодарными человеку, который только что улетел на волшебном мотоцикле.