Следующий раз (гет)

На сцене, сменяя друг друга, выступали профессора и ученые из различных стран. Драко практически не слушал, то и дело поглядывал на часы. В программе значилось, что Франсуа Дюкро будет рассказывать о своих исследованиях одним из последних.

Грейнджер, напротив, была увлечена. Она сразу достала из маленькой лакированной сумочки блокнот и старательно записывала интересующие ее моменты. На мгновение Драко перенесся в Хогвартс: казалось, что сейчас прозвучит вопрос учителя, и рука Грейнджер взметнетсявверх. Он тряхнул головой, отгоняя наваждение.

Драко ощущал легкое чувство неловкости от неожиданной встречи, потому что не очень понимал, как вести себя. Они не виделись много лет, и язвительные замечания были вызваны скорее привычкой, чем реальной неприязнью.

Малфой вспомнил давний диалог Поттера и Уизли, который он случайно подслушал в коридоре Министерства магии, когда еще работал там. Те обсуждали предполагаемый отъезд Грейнджер в Австралию к родителям: она хотела уехать из Лондона и постараться забыть весь ужас войны.

Видимо, все так и случилось. На груди у Гермионы висел бейджик с оранжевой полоской. Такой был и у Драко, только цвет красный. Он обозначал страну и должен был заранее сообщать, откуда тот или иной приглашенный. На обороте бейджа был приведен перечень стран с указанием цвета. Напротив оранжевого значилась Австралия.

В зале было жарко, и Драко пришлось ослабить узел галстука. Рядом два волшебника оживленно спорили, обсуждая недавно ушедшего со сцены немецкого профессора. Тот рассказывал о каком-то заклинании, помогающем вырастить урожай мандрагоры в два раза быстрее. Он не стал вслушиваться, вынул из кармана платок и промокнул им влажные от пота виски.

— С согревающим заклятием они явно перестарались, — произнесла Грейнджер и перелистнула исписанную страницу.

— Может, они просто неправильно понимают выражение «разогреть публику»? — Драко сам не заметил, как вырвалась шутка, видимо, волнение сказывалось. Он слегка развернулся, на глаза ему попалось длинное разноцветное перо, зажатое в блокноте Гермионы.

Малфой перевел взгляд на ее лицо. Уголки губ Грейнджер были приподняты, и она прикрывала рот ладонью, сдерживая смех.

На сцене вновь появился ведущий и, усилив голос Сонорусом, сообщил имя следующего выступающего: Франсуа Дюкро. Драко замер. Из-за кулис вышел пожилой мужчина в черной мантии, с длинными седыми волосами, скрепленными за спиной в хвост. За ним следом вынесли мольберт.В детстве Драко обучался живописи, как и все дети в аристократических семьях, да и не раз приходилось бывать на различных художественных выставках, поэтому этот предмет был ему хорошо знаком. Он не понимал одного: как живопись может быть связана с Уильямом Арденом.

— Доброго всем вечера, — начал Дюкро, сделав жест рукой. Молодой человек, помощник организаторов, вынес и установил на мольберт завернутую в ткань картину. — Многие из вас уже слышали и об Уильяме Ардене и о его артефактах. Сегодня я хочу показать венец моих исследований. Это пятый артефакт Ардена. О нем до этого дня ходили разные слухи. Большинство сводились к некой формуле — «Панацея». Но в этот удивительный вечер, я опровергну все домыслы и представлю вашему вниманию подлинный артефакт.

Дюкро подошел к мольберту и сорвал с картины ткань. На ней, спиной к миру, была изображена молодая девушка. Она была одета в длинное вечернее платье кораллового цвета. А ее волосы волнами струились по спине, прикрывая глубокий вырез.

В зале раздались протестующие выкрики. Некоторые, вскакивая, размахивали руками, негодуя.

— Прошу вас! Успокойтесь! — Дюкро пытался усмирить публику. — Если вы дадите мне сказать, я все объясню. Уверяю, то, что я говорю, правда.

Драко пытался сосредоточиться. Он заметил, как напряглась Грейнджер, когда с полотна сняли ткань. Женщина, сидевшая впереди, поднялась со своего места и закрыла обзор. Тем временем Дюкро продолжал:

— Я очень долго занимался исследованиями жизни Ардена, его достижениями и, конечно, не мог пройти мимо легенды о пятом артефакте. Не буду в подробностях рассказывать обо всех трудностях поисков. Это займет слишком много времени. Спустя годы мне удалось отыскать эту картину.

Раздался резкий выкрик из зала:

— Она даже не магическая!

— Я не стал бы так торопиться с выводами, — парировал Дюкро. — Да, как вам уже ясно, картина не совсем отвечает нашим понятиям о магических портретах. Но на ней стоит клеймо, такое же, как и на всех артефактах Ардена. На нем указана цифра пять.

Ведущий конференции и его помощник вышли на сцену с палочками наготове и встали по обе стороны картины, видимо опасаясь, что кто-то из раздосадованных слушателей может пустить заклятие в полотно.

— Я не пришел бы сюда с пустыми руками. Проводилась проверка подлинности клейма: его сравнили с тем, что стоит на волшебной палочке Уильяма Ардена, и магическая экспертиза установила стопроцентное соответствие.

Дюкро оставался абсолютно невозмутимым несмотря на реакцию публики. Он размеренными движениями поправил манжеты мантии, вынул карманные часы, посмотрел который час, и положил их обратно.

— Думаю, на этом я завершу свое выступление. Картина будет выставлена в соседнем зале. Желающие могут посмотреть, и удостоверится в наличии клейма. Спасибо за внимание, — закончил Дюкро и удалился со сцены.

Драко не верил. Он не знал, что ему теперь делать. Столько сил, надежд и все впустую. Это просто не укладывалось в голове.

Вокруг суетились люди. Кто-то поднимался и уходил, бросая недружелюбные реплики в адрес организаторов. Кто-то просто сидел, пребывая в недоумении от происходящего. Многие же вообще не выглядели заинтересованными, и ждали следующего выступления. Но для Драко все это происходило на заднем плане, словно в тумане. В голове пульсировало одно единственное слово: «Мама».

Придя немного в себя, он заметил, что соседнее кресло уже пустовало. Грейнджер исчезла, как будто ее здесь и не было.

* * *

Драко шел по длинному залу экспозиций съезда. По одной стороне висели огромные зеркала в позолоченных рамах. По другую располагались различной величины витрины. Они были огорожены красной лентой, крепившейся на металлические столбики. Практически перед каждым экспонатом была выставлена табличка с меняющимися время от времени надписями: «Защищено заклятием», «Руками не трогать».

Картина Уильяма находилась в дальнем углу зала. Когда Малфой подошел, рядом никого не оказалось. Это выглядело странным, если учесть какой ажиотаж былна выступлении. Драко приблизился, положив одну руку на условное ограждение. Лента провисла и столб наклонился. От таблички донесся неприятный звук.

— Чёрт! — Драко убрал руку.

«Все не может закончиться так. Как может известный волшебник вложить часть своей силы в предмет абсолютно не магический? Откуда тогда слухи о формуле?» — сколько бы ни рассуждал Малфой, вопросов было больше, чем ответов. Мысли никак не хотели выстраиваться в логическую цепочку.

Он разглядывал полотно. Тусклый фон, блеклые краски, все внимание должно было быть приковано к девушке. Она сидела на массивном деревянном стуле, положив одну руку на его спинку. Драко подался вперед, пытаясь рассмотреть детали. Рука девушки дрогнула и приподнялась. Малфой зажмурился и потер виски.

— Нет, не может этого быть, — он открыл глаза. Девушка по—прежнему сидела неподвижно.

— Я тоже была разочарована, — Драко обернулся— рядом с ним стояла Грейнджер.

— Что ты здесь делаешь?

— По-моему, ты уже задавал мне этот вопрос.

Драко проигнорировал замечание.

— Тебя интересует картина? — Он попытался задать вопрос непринужденным тоном, но в его голосе явно читалась глубокая заинтересованность.

— Малфой, разве это не очевидно? Кроме нас двоих здесь никого нет. Думаю, все приняли Дюкро за очередного шарлатана, — Грейнджер подошла ближе и встала бок о бок с Драко, обратив свой взгляд на полотно. — Уильям Арден был темой моей научной работы, так я узнала про пятый артефакт и заинтересовалась тайной «Панацеи». А зачем формула нужна тебе?

И тут что-то произошло. У Драко закружилась голова, и пол стал уходить из-под ног, перед глазами рассыпались тысячи искр.Какая-то неведомая сила влекла его сознание в другое место. В висках гудело. Очертания зала начали меняться: стены из обитых изящной драпировкой превратились в каменные, большие сводчатые окна наполняли помещение светом, который струился через разноцветные витражи. Напротив Драко стоял мольберт с той же картиной. В его руке была зажата волшебная палочка.

За спиной послышался стук. Малфой бы и хотел повернуться, но мышцы шеи не слушались. Стук повторился настойчивее. Раздался крик: «Уилл, не глупи, открой дверь, и мы все обсудим».

Драко ощутил сильный приступ злобы, способной сокрушить все на своем пути. А еще тоску, непреодолимую, щемящую.

Отчаянным усилием он попытался восстановить дыхание. Издалека донесся голос Гермионы: она звала его. Потом все замерло. Драко открыл глаза. Грейнджер держала его за рукав, заглядывая в глаза:

— Малфой, я понимаю твое разочарование, но это не повод падать в обморок, — он молчал. — Так ты ответишь на мой вопрос?

Драко пришел в себя и одернул руку.

— Какой?

— Повторяю в последний раз. Зачем тебе формула? Только не говори, что ты изучаешь живопись. Как только я увидела твою реакцию на выступление Дюкро, все стало понятно.

Сзади послышались голоса. Небольшая группа приближалась к экспозиции, волшебники громко переговаривались. Из спора Малфой уловил лишь имя — Франсуа.

— У меня предложение, Грейнджер. Давай обсудим все в другом месте, — он галантно взмахнул рукой. Гермиона, пожав плечами, пошла по направлению к выходу.

Малфой еще чувствовал, как кровь пульсировала в жилах, и сжал руки в кулаки. Увиденный в короткой вспышке интерьер был ему знаком. Это пугало. Он встряхнул головой и зашагал следом за Грейнджер.

* * *

Спустя десять минут они уже были в ресторане неподалеку. Администратор встретил их и с приторной улыбкой проводил к свободному столику у окна. На улице прохожие торопились по своим делам, бесчисленным потоком двигаясь по тротуару. В обычные дни Цюрих не был таким многолюдным, особенно магическая часть города. Но с началом Международной конференции все кардинально изменилось, и теперь на улицах было не пройти.

— Значит, ты тоже вела поиски зелья Ардена? — Драко сложил руки на груди, с интересом рассматривая собеседницу. Ситуация была настолько непредсказуемой,а встреча столь неожиданной, что он не знал, как себя повести. На обдумывание времени не было, поэтому пришлось довериться интуиции.

— Почему тебя это так удивляет? Какие-то проблемы?

— Прошу, не придирайся. Я пригласил тебя не для того, чтобы упражняться в красноречии.

— Неужели? — Гермиона прищурила глаза.

— Я занимаюсь поисками пятого артефакта уже больше года и встречаю первого на своем пути, кто так же верит в его существование. А теперь попытайся представить, каково было мое удивление, когда увидел на конференции тебя.

— Мое удивление было не меньшим.

Официант подошел к столику. Перед гостями возникло по бокалу вина и украшенное витиеватыми надписями меню. Убрав палочку в карман черного жилета, работник ресторана удалился.

— Странно здесь обслуживают, — произнес Драко, приподняв бокал за тонкую ножку. — Мы еще не делали заказ.

— Странно — что ты не знаешь этого, — губы Гермионы растянулись в довольной улыбке. — Ответь — ты хочешь вина?

— Даже если хочу, что с того?

— В этом все дело. В кафе работают начинающие легилименты, обучающиеся в университете неподалеку. Правила, правда, запрещают углубляться в сознание дальше предпочтения блюд и напитков, но я бы на твоем месте воздержалась от порочных мыслей.

Гермиона перевела взгляд и посмотрела на официанта, стоящего у барной стойки. Через несколько секунд перед ней появилась фарфоровая тарелка с овощным салатом. Драко подождал немного, а затем последовал ее примеру.

* * *

Никто не хотел продолжать разговор: Малфой неторопливо поедал салат, иногда оборачиваясь на официантов, а Гермиона намеревалась услышать хоть что—то похожее на извинения. Бόльшего ждать было бессмысленно, хотя даже эти незатейливые мечты остались лишь плодом ее фантазии.

— Признаюсь честно, Грейнджер, ты удивила меня. Я мог мы поклясться, что знаю все о тебе. Ты заплатила одному из работников, чтобы он проник в мою голову и узнал, зачем мне нужно зелье Ардена?

— Заплатила?! Мог бы поклясться?! — от возмущения Гермиона с силой сжала салфетку.

— В школе ты была вполне предсказуема, я видел тебя насквозь. — Драко отложил приборы и пристально посмотрел на нее.

— Может, тебя просто не учили замечать главное? Глазами всего не увидеть, зорко одно лишь сердце, — проговорила Грейнджер, подавшись немного вперед. — А я сомневаюсь насчет наличия у тебя данного органа. — Ей хотелось задеть Малфоя, и она намеренно упомянула в разговоре фразу из книги магглорожденного писателя, не догадываясь о последующем исчерпывающем ответе.

— "Маленький принц". Экзюпери. Неплохой автор, но из писателей того времени мне всегда больше нравился Хемингуэй.

Гермиона шумно выдохнула и, откинувшись на спинку стула, посмотрела на Драко, его невозмутимости она всегда завидовала. Серые глаза не выражали ничего, кроме непробиваемого спокойствия.

— Что же, пока один ноль в твою пользу. Но, думаю, совсем скоро я выровняю счет, а возможно, и опережу тебя.

— Это вряд ли, — обезоруживающая и уверенная улыбка.

— У меня есть доступ к той картине. Я могу взять тебя с собой на встречу, если ты перестанешь быть невыносимым придурком и все-таки признаешь, что тебе пригодятся мои знания.

Раздался звонкий хохот Малфоя.

— Наконец-то! Я все думал, когда ты перестанешь кривляться и прейдешь к главному?! — произнес он с придыханьем, борясь с приступом смеха.

Похоже, они оба не смогли себя перебороть. Время будто вернуло их на много лет назад. По-другому общаться у них не получится.

— Довольно! — Гермиона вскочила со стула. — Между прочим, это ты устроил тут дешевый спектакль! Но я давно знаю тебя и ожидала подобного. Так что счастливо оставаться!

Быстрыми шагами она направилась к выходу из ресторана. Перед самыми дверьми Драко остановил ее — поймал за руку и, повернув к себе, серьезно проговорил:

— Извини меня, Грейнджер. Шутка затянулась. Обещаю, подобное больше не повторится. Формула зелья для меня вопрос жизни и смерти. Это очень серьезно.

Гермиона высвободила руку, потирая онемевшее запястье. Она не ожидала, что Малфой извинится, и слов для ответа у нее не нашлось. Лишь широко распахнутые карие глаза выдавали ее удивление.

— Хорошо, Грейджер. Мне нужна твоя помощь, — Драко, видимо, расценил ее молчание по-своему. — Теперь ты довольна?

— Было вполне достаточно простой просьбы, но говорить «пожалуйста» ты так и не научился, — она намеренно сделала паузу. — Так и быть, я возьму тебя на встречу, но ты немедленно объяснишь мне причину твоего стремления раскрыть формулу Ардена.

Рассказ Драко занял не более десяти минут. Он поведал и о внезапной болезни матери, и о том, как наткнулся на исследования Панацеи, несколько лет назад. Не утаив ничего Малфой открыл тайну своей одержимости артефактами.

Гермиона слушала его, ни разу не перебив. Она могла предположить, что угодно: алчность, слава, банальный интерес. Но такого ей даже в голову не могло прийти. Конечно, дело касалось Нарциссы. Ипредставить рядомс умирающей мамой заносчивого и высокомерного сына, она так и не смогла. Сложно видеть в человеке, которого считала недостойным, даже малейшие признаки доброты и заботы. Признать это еще сложней. Однако произнесенные Драко при выходе из ресторана слова, не оставили сомнений:

— Спасибо, что согласилась.

* * *

Драко, расположившись на софе в своем гостиничном номере, старалсяпроанализировать случившееся за сегодняшний день.Они с Грейнджер расстались несколько часов назад, договорившись встретится завтра утром. Она сказала, что Дюкро будет ждать их в своем доме на площади Бюрклиплатц.

Разместившись в гостинице, заблаговременно забронированной Эдрианом, Малфой немедленно связался с другом. Рассказал об услышанном на конференции и о завтрашней встрече с Дюкро. Опустив подробности неожиданного появления Гермионы, он попросил его попробовать еще раз навести справки о французе. Эдриан обещал сделать все возможное.

Затем Драко попытался связаться с Сандрой, но в камине отразилась лишь рябь. Разочарования он не почувствовал, ему и так было над чем подумать, а разговор с невестой непременно затянулся бы. От очередного скандала в этот раз его спасла лишь новость о скорой свадьбе. Сандра всегда болезненно относилась к его отъездам, старалась контролировать каждый его шаг. Драко это не нравилось, но он сдерживался, оправдывая ее поступки страхами, которые были родом из пережитой войны. Мистер и миссис Фоссет погибли на глазах у дочери. Их семья была на особом счету у Темного Лорда. После нескольких неудачных попыток завербовать отца Сандры, тот был чистокровным волшебником в отличие от его жены, Волан-де-Морт стал преследовать семью. Фоссетов убили в собственном доме. Сандре удалось сбежать. Она скрывалась у родственников матери вплоть до победы.

Малфой поднялся и подошел к кровати. Обессилено опустился поверх покрывала и закрыл глаза. Сколько раз за последний год он представлял себе тот день, когда он найдет формулу зелья и отыщет, наконец, способ спасти маму. Сегодня все пошло не так. Необходимо было искать альтернативные варианты. Но правда заключалась в том, что другого шанса вылечить Нарциссу нет. Последняя надежда была на Грейнджер. Если уж она верит в существование зелья, то это не может быть просто выдуманной легендой. Сколько бы колкостей он не отпустил в ее адрес, отрицать, что Гермиона умна и хорошо осведомлена в интересующем их обоих вопросе было бесполезно.

Драко повернулся на бок. Сон не шел. Образы — воспоминания прошедшего дня, сменяя друг друга, заполняли голову, не позволяя расслабиться. Он видел каменные стены и разноцветные витражи окон, таинственную картину с женщиной, обращенной к миру спиной. Как бы ни старался Малфой, дать объяснение странному видению было сложно. Но чувство, что все это очень важно и значимо, зародилось в душе, поддерживая угасающую надежду. Судя по всему, Драко придется задержаться в Цюрихе. Что-то подсказывало — не все так просто с этой картиной и таинственным Франсуа Дюкро.

Интуиция не подвела Малфоя в тот момент. В ближайшие дни его жизнь перевернется с ног на голову, закружится в устрашающем урагане интриг и опасных приключений. Судьба преподнесет ему неожиданный сюрприз, от которого невозможно будет отказаться, но и принять его окажется очень сложно. А самое главное, от Драко уже ничего не зависило. Оказавшись в гуще событий, он не сможет сам сделать выбор — все решат за него.