Товарищ Грейнджер (джен)

Да, в Литл Уингинге еще не видывали столько полиции сразу!

Новость о штурме дома номер четыре разлеталась по городу со скоростью пожара. Через пять минут об этом узнал первый житель Грейтер Уингинга. Через десять — первый лондонец.

Забегая вперед, сообщим, что через час об аресте Вернона Дурсля знала половина Литл Уингинга и хоть кто-то в остальных городах Великобритании. Через четыре — каждая местная собака и половина собак Грейтер Уингинга. Через десять — четверть Сюррея. Через сутки Вернон Дурсль попал в газеты. Через трое — на телевидение, и в Великобритании разгорелась жаркая дискуссия на тему допустимости смертной казни.

Но люди, жившие рядом с Дурслями, понятное дело, столько не ждали. Им хватило и первых минут.

Соседи, до того вежливо здоровавшиеся с мистером Дурсль и неодобрительно зыркавшие на его проблемного племянника, внезапно вспомнили, что Вернон всегда казался им подозрительным. Едва на Петунии Дурсль защелкнулись наручники, как ее соседка, миссис Эшкотт, сразу припомнила, что мания чистоты супруги Вернона всегда наталкивала на нехорошие мысли. Что же касается Гарри Поттера, то соседи моментально позабывали, что еще недавно считали его подрастающим бандитом и хулиганом. Нет, теперь они уверяли, что изо дня в день видели признаки издевательства, побоев и недоедания (даже если в действительности побоев-то почти и не было). Мистер Райдер из дома номер десять уверял собравшихся вокруг него в кружок соседей, что лично видел, как Вернон обливал Гарри из шланга в трескучий мороз, а летом — пытал его электричеством... Конечно, если бы Вернона забрала простая патрульная машина, он вместо этого вспомнил бы, как Дурсль избивал племянника ремнем до крови, но право же, при таком эффектном штурме подобное прозвучало бы просто несолидно! Особенно после истории миссис Эшкотт о том, как Петуния Дурсль выдавала племяннику наждачную бумагу вместо мочалки.

Не все соседи были дома в знаменательный час захвата "особо опасного преступника". Арабелла Фигг не застала штурма — она как раз заболталась с мисс Крайт на почте. Домой она поспешила только когда до нее добрался мистер Лапка и сумел передать тревожную весть. Доковыляв до Привит-драйв, миссис Фигг поспешила к дому номер четыре, но полицейские уже усаживали закованную в наручники Петунию Дурсль в машину, а участок вокруг номера четвертого огородили ядовито-желтой лентой, за которую никого не пускали. В самом доме толпились посторонние, и каждые несколько секунд из приоткрытой двери по глазам больно бил резкий свет фотовспышки. Во дворе стояли странные приборы, предназначение которых Арабелла даже не пыталась угадать.

Тогда она метнулась к себе в дом, пропахший книззлами, и уже там швырнула в камин горсть летучего пороха, после чего стала настырно вызывать на связь Альбуса Дамблдора...

* * *

Мордред бы побрал этого Дурсля!!!

Дамблдор был зол. Сейчас он с готовностью скормил бы душу Вернона дементорам, хотя страстно ненавидел этих тварей. А Арабеллу Фигг — попытал бы всласть. Для ее же блага, само собой, чтоб была ей наука. Ничего, ничего не случилось бы, не постесняйся она попросить сквибьего костеросту!

Увидь сейчас доброго директора Хогвартса хоть кто-то из учеников, Дамблдор быстро потеснил бы Снейпа на его пьедестале Ужаса Хогвартса. Директорские злобный взгляд, зверское выражение лица, всклоченные волосы, топорщащаяся и липкая от сладостей борода, похрустывающие кулаки, которые он сжимал на палочке, и мерцающая кровавым облаком аура совершенно не располагали к себе и тем более не подходили к имиджу доброго дедушки.

Даже Рита Скитер сейчас трижды подумала бы, прежде чем нарываться на его неудовольствие. Но как раз эта жучара Альбуса мало интересовала, ущерб от ее статьи был сиюминутный, разве что Снейпу туго придется в ближайшие несколько месяцев. За хоулеры и требовательные письма членов Попечительского Совета с Малфоем во главе она ответит потом. И ой как ответит! Недаром так тщательно скрываемая анимагическая форма Дамблдора — акромантула. (Это Патронуса он смог сменить после сложнейших ритуалов, с анимагией такой трюк не проходит.) Какой-то жучок ему на один хелицер. Скитер не знает, во что она влезла. Вот Малфой — тот хорошо представляет, куда ее втравил, только через нее его не достать. Все потом. Куда важнее, чем слизеринка с гриффиндорским чувством самосохранения для Альбуса был прокол Дурсля.

Замять его дело Дамблдор больше не мог. Вернее, мог попытаться, но это потребовало бы усилий, которых Вернон Дурсль не стоил. В одиночку стереть память сотням и тысячам магглов даже глава Визенгамота не способен. И то, такие меры ничего не решили бы. Маггловская бюрократическая машина — это отдельное существо, отдельный сверхмозг. Магглы для нее — всего лишь нервные клетки. Не то чтобы Альбус хотя бы чуть-чуть разбирался, как эта машина работает, но за свою долгую жизнь он наловчился взаимодействовать с нею извне. Тут нужно задействовать специальные министерские протоколы, которые срабатывают хорошо если каждый седьмой раз, — но какой смысл растрачивать политический капитал ради одного урода? А ведь как только Дурсль попадет в газеты, его можно списывать со счетов окончательно и бесповоротно. Даже привлечение всех сил Министерства не поможет.

Нет, Вернон Дурсль уходил со сцены, и уходил с треском. Но, Мордред поглоти его душу, какой же он неудобный момент он выбрал для этого!

Нельзя сказать, что у Дамблдора не было запасных планов — в конце концов, жизнь даже волшебников весьма хрупка, а с магглами периодически происходят какие-то нелепые несчастные случаи, где они и гибнут. Глупо было бы не составить план на подобный случай. Но чего Дамблдор не предвидел, так это того, что Гарри Поттер будет вырван из семьи одновременно с уходом Дурсля. И вырван не смертью всех родственников — что было бы не так уж плохо, — а вырван буквально, то есть перемещен в какую-то иную среду. И при этом за несколько недель до ключевой фазы великолепного плана Альбуса! Плохо, если мальчишка распробует нормальную жизнь, пусть и маггловскую, но куда хуже, если Хагрид явится к нему именно тогда, когда маленький мерзавец будет пребывать в эйфории от новой обстановки. Его доверие к Хагриду-избавителю не будет безусловным. Чувство новизны у него наступит не от того, что присудил ему Дамблдор. Магия на этом фоне будет... Да, она именно будет на фоне. А это плохо.

Конечно, на случай смерти всех троих Дурслей у Дамблдора был в запасе достаточно злобных сквибов. Например, Фредерик Крэбб (сменивший бы фамилию) — просто песня, а не идеальный опекун для Гарри Поттера. Но план их подключения не предполагал вмешательства маггловских властей. Те просто замучают их проверками, часто внезапными. Уж это-то Альбус по опыту знал, когда в семидесятых вмешался в воспитание одного магглорожденного волшебника — хотелось проверить, насколько восприимчив к усвоению заклинаний окажется маг, который не услышит человеческой речи до Хогвартса, но будет слышать достаточно других звуков. Так вот, маггловские власти настолько его задолбали, что он плюнул на это дело.

Бюрократический аппарат был, возможно, и тупее одного волшебника или даже маггла, но контролировать его не представлялось возможным и Верховному Бонзе Международной Конфедерации Магов. Это если не вспоминать, что ментальная магия и на магглах работает тем хуже, чем сильнее у них воля — иначе Альбус и Геллерт давно добились бы исполнения своей первой мечты о мировом господстве. Агенты спецслужб, а также особо влиятельные магглы, которые выгрызали свои теплые места и отбивались от соперников зубами, руками и ногами (в отличие от подконтрольного Геллерту маггла-истерика) — иногда и вовсе стихийные окклюменты. Слабаки, конечно, но... У Альбуса до сих пор ныло колено с тех пор, когда он незваным явился в штаб-квартиру Хоум Оффис, чтобы решить проблему с воспитанием "немого" мага раз и навсегда, а потом еле ушел живой. Живой, но не целый — в конце концов, шрам в виде лондонской подземки он не на пустом месте себе сделал. Уже потом он узнал, что обливиаторы ненавидят задания, связанные с подобными конторами. Даже их восходящая звезда — Гилдерой Локхарт — не лучше других, просто паренек предпочитал полулегальные способы проникновения, а не чисто магические. Заобливиэйтить-то никому нетрудно, но ты сначала подберись и не поймай "шарик" из "пушки".

Впрочем, даже когда это удается — пускай обливиэйт как таковой редко дает сбои, им не решить проблему тысяч бумажек.

Именно поэтому Альбус просто следил за тем, кто есть кто в Литл Уингинге и периодически делал внушение тем, кто мог оказать влияние на судьбу Гарри. Хотя последнего директора начальной школы пришлось срочно устранить, потому что обновлять чары каждую неделю — это перебор.

Но теперь было поздно. Вмешательство произошло не в Литл Уингинге. Альбус плохо представлял, как работают магглы, но чего-чего, а эффективности у них не отнять. А значит, пока что он не мог влиять на условия проживания Гарри... По правде, и на такой вариант развития событий у него уже был план. Но тут все упиралось в сроки. Он просто не успевал организовать внешние условия должным образом.

Так оставалось только одно — форсировать события. Пока мальчишка еще не переселился в новую семью. Вот только как, Мордред его побери, быстро подобраться к нему? Если Альбус правильно понял, что видела Арабелла, магглы приняли проблему близко к сердцу, а значит, неизвестно, какие осложнения возможны при проникновении. В конце-то концов, проклятый Пайс действительно прочитал лекцию о маггловских средствах наблюдения. (О, Моргана, как хорошо было бы накупить таких "камертонов" побольше, да натыкать по всему Хогвартсу. Особенно в якобы приватных местах. Какое было бы подспорье директору!) Подставляться и подставлять волшебный мир сверх меры Дамблдор не решился.

А хотя — всегда можно отправить Снейпа. Тот ориентируется в маггловском мире гораздо лучше и правдоподобное оправдание точно сможет придумать.

Решено.

А Дурсль... О, он уйдет громко. В любом случае. И раз так, надо отвести все подозрения от себя, на случай, если в маггловском мире разразится скандал, который затем просочится в мир волшебный. А что может быть лучше, чем человек, связавшийся с преступностью в году эдак в восемьдесят третьем? Уже после того, как Мальчик-Который-Выжил оказался в его семье? Да не просто связался с бандитами, а сам таким закоренелым душегубом стал, что аж кровь в жилах стынет. Тогда с Альбуса и взятки гладки. Надо только подбросить кому надо парочку интересных документов. Обычно этим занимался Мундунгус, вот только Фоукс, который как раз готовится переродится, не сможет найти его.

Ну, ничего не поделаешь. Придется Северусу и тут потрудится. И вещественные доказательства он же обеспечит. У зельевара не только стандартные ингредиенты есть, у него и листья коки хранятся, и это... как его... маггловское геройское дурманное зелье. Подбросить в сад — вот и еще ниточка. Ну и маггловское оружие. Покрупнее. И еще в Лютном пускай скупит ингредиенты человеческого происхождения и их тоже зароет в саду. И, наверное, придется сдать одну симпатичнейшую маггловскую банду, попавшую в поле зрения Лидера Света восемь лет назад. Только добавить воспоминаний десятку-другому членов. Чтобы Вернона помнили. Ну и, наоборот, убрать часть воспоминаний о нем у его сотрудников, пускай они дают показания, что редко-редко на работе его видели.

Полный приятных дум, Дамблдор вызвал Снейпа.

* * *

Камин с шипением вспыхнул зеленым светом, и в кабинет шагнул как всегда мрачный Северус Снейп. Не здороваясь, он вопросительно уставился на Дамблдора.

— Добрый день, мой мальчик. Присаживайся.

— Добрый, директор, — неохотно ответил Снейп, трансфигурируя низкое кресло так, чтобы сидеть на одном уровне с Дамблдором. — В чем дело? Вы же обещали не трогать меня больше.

— Э, видишь ли, Северус, боюсь, придется тебе снова отвлечься от своих, несомненно важных занятий, извиняющимся тоном сказал Дамблдор. — За это я прошу у тебя прощения. Но дело действительно не терпит отлагательств.

— Дайте угадаю: проблема в Поттере? — кисло усмехнулся декан Слизерина. Он даже не представлял, что Гарри Поттер может оказаться куда беспокойнее, чем его проклятый папаша, и с ужасом ждал первого сентября.

— И да, и нет, — загадочно ответил Дамблдор и, по привычке умолк.

— Альбус! — привстал Снейп.

— Ах да. Так вот, проблема в его дяде.

— Которого мы вчера вытащили из больницы? — уточнил на всякий случай Снейп.

— М-м-м... Да, в нем. Видишь ли... Боюсь, он сильно поссорился с маггловскими властями.

Альбус выжидательно уставился на Снейпа.

— Насколько сильно?

— Настолько, что сегодня его арестовали. И привлекли значительные силы.

— И что же вы хотите? Что бы я лично отправился накладывать обливиэйт на высшее звено полиции?

— Нет, ты бы не справился с ситуацией. Все несколько иначе. Начну с того, что недоразумение как раз и связано с Поттером.

— Я так и знал, во всем виноват проклятый мальчишка! — торжествующе воскликнул Снейп.

— М? — Альбус недоуменно посмотрел на подчиненного. — Ну, как бы там ни было, у Вернона проблемы из-за его обращения с Гарри. И... видишь ли, наши возможности по влиянию на магглов ограничены. Так что Гарри к нему не вернется, это, к несчастью, решено. Однако остается проблема уголовного дела и связанная с этим шумиха. Надо сделать так, чтобы вину Вернона Дурсля нельзя было свалить на кого бы то ни было в магическом мире. Для чего нужно дать следствию понять, что Вернон Дурсль стал преступником в году ... тысяча девятьсот восемьдесят третьем.

— И вы знаете, как это сделать, — утвердительно заявил Снейп.

— Действительно. Твоя роль в этом — подбросить Вернону то маггловское зелье, героическое, зелья из коки и огнестрельное оружие. И еще кое-что.

— Альбус! Вы не понимаете, о чем просите меня! — возмутился Снейп. — Это глупость!

— Северус, это вовсе не так трудно, как кажется, — мягко настаивал Дамблдор. — Тебе всего-то надо расстаться с запасами гер... в общем, расстаться, сделать немного зелья из коки и прикопать у Дурслей в саду. Оружие я тебе дам.

— Я повторяю, синтез кокаина занимает время.

— Не говори чепухи, мой мальчик. Конечно же такой зельевар, как ты, отлично представляет, какие катализаторы использовать, чтобы ускорить процесс.

— Я прекрасно представляю! Но и с катализаторами процесс займет четыре часа, пятьдесят три минуты, а вы наверняка хотите, чтобы я оставил улики немедленно. Потом будет поздно.

— Но тебе совсем не нужно изготовлять кока-ин высшего качества, — горячо возразил Альбус.

— Вы мне предлагаете сделать крэк? — поднял бровь Снейп. — Но с этим процессом я знаком плохо. И потом, не забывайте, что если вы хотите устроить свояку Джеймса Поттера крупные проблемы, то и наркотиков должно быть много. Хотя бы одна приличная партия. А не те жалкие три дозы героина, что у меня есть, с не менее жалкой понюшкой кокаину. У меня просто не хватит коки!

— Так закажи больше!

— Альбус! Так дела не делаются. Мой поставщик сразу заинтересуется, зачем мне столько. А если кто-то сложит мозаику?

— Ну что же... Ты меня убедил. Я готов предложить тебе другой источник. Ну а пока мы до него не дошли, что ты думаешь насчет оружия?

— Я не храню маггловское оружие.

— О нет, тебе его дам я. Прямо сейчас.

— Так и быть, — проворчал Снейп. — Давайте его сю... Что это?!

Дамблдор протягивал охапку уменьшенных "Ли Энфильдов 1904". Выдержка изменила Снейпу:

— Альбус! С этим его не за торговлю оружием привлекут, а за незаконное владение историческими раритетами. Вы точно хотите, чтобы это фигурировало в суде?

— А что ты посоветуешь?

— Ну, — задумался Снейп. — Вальтер ППК и АК-47. И М-16.

— Что-то еще? — с готовностью отозвался Дамблдор.

— Я не эксперт, — пожал его подчиненный плечами. — Я даже не знаю, где все это достать, просто эти названия у магглов на слуху.

— С этим тебе помогу я. А пока нам надо обсудить... вопрос деликатного свойства.

Снейп заерзал в кресле. Он терпеть не мог, когда Дамблдор говорил вот так, как будто намекал: я знаю о тебе все, и даже то, чего ты сам о себе не знаешь.

— Скажи, ты ведь бываешь в Лютном?

— Не вижу в этом никакой проблемы, — огрызнулся Снейп. — Репутация Лютного — это всего лишь репутация, там есть и полностью законные предприятия.

— Я не спорю с тобой, мой мальчик, — с жаром воскликнул престарелый интриган. — Но видишь ли... Боюсь, тебе придется сделать не такие законные покупки, к которым ты привык.

— И... что же вам угодно?

— Ну, скажем... — постучал пальцем по губам Дамблдор, изображая задумчивость. — Человеческие конечности, внутренности, головы — в этом роде.

Директору удалось огорошить Снейпа по настоящему.

— А-альбус? — несмело спросил Снейп, вжимаясь в кресло. Он побледнел больше обычного. Ему страшно было даже представить, для чего волшебнику уровня Дамблдора могут понадобиться такие черномагические ингредиенты.

— Купленное ты зароешь у Дурсля в саду.

Бледнота отступила.

— Вот оно что, — облегченно выдохнул Снейп. — Если вы возместите мне оборотное... И, возможно, другие зелья...

— Ну конечно же! Конечно! Хоть "Феликс" используй, я разрешаю.

— Тогда решено.

— Ну и славно!

Дамблдор встал, передавая Снейпу звякнувший мешочек. Снейп поспешил встать и сам, пряча деньги.

— Да, вот еще что, — как будто только что вспомнив произнес директор, взмахом палочки создавая исчерканный надписями пергамент. — Тебе придется чуть-чуть поработать легилиментом и обливиатором. У этих людей, — Дамблдор показал палочкой на пергамент, — ты, скорее всего сможешь обеспечить себя и оружием, и зельями. Часть оставь себе, если желаешь, главное, про Дурсля не забудь. Да, не наглей, если не хочешь долго с их памятью возиться. И, кстати о памяти. Внуши им, что Дурсль "работал" с ними. С восемьдесят третьего. И что ему всякую грязную работу поручали, ну, словно он был кем-то вроде Петтигрю и Лестрейндж одновременно. Что-нибудь покровавее. Потом отправляйся в "Граннингс", и сделай так, чтобы тамошние работники помнили очень редкие появления Дурсля. А потом, — Дамблдор вытащил из стола белоснежный бумажный конверт, — передашь это в полицейское управление. Все понял?

— Да, директор, — сухо кивнул Снейп. — А как же сам Дурсль?

— О нет, его память не трогай. Пусть помучается, — в глазах Дамблдора мелькнуло злорадство. — Вот теперь действительно всё... Ах да! Я ведь совсем запамятовал. У меня кое-что для тебя есть.

Дамблдор достал из кармана пустой флакончик.

— Фоукс!

Феникс возмущенно чирикнул с жердочки. Лететь или перемещаться в огне он не собирался.

Тогда Дамблдор сам подошел к нему.

— Плакать! — скомандовал директор и протянул птице флакон.

Через минуту счастливый на сколько это возможно Снейп спрятал флакончик в шкафу с ингредиентами, после чего отправился исполнять поручение Дамблдора.