Крупицы истины (джен)

Из больницы удалось вырваться только поздно вечером. Джереми как-то сумел убедить персонал больницы отпустить меня с ним, и в десять вечера я уже клевал носом на заднем сиденье такси, которое везло нас к дому Райсов. Дорогу я не запомнил, да и сам дом, поскольку позорно задрых еще на середине пути.

Проснулся я довольно поздно — в окно уже вовсю светило солнце. Нашарив на тумбочке очки и нацепив их на нос, я огляделся. Обычная маггловская комната, раза в полтора больше той, где я жил у Дурслей, простая, но удобная даже на вид мебель, обои легких оттенков и кровать, на которой, собственно, я лежал. В животе заурчало, и я начал оглядываться в поисках одежды.

Нашлась она на стуле у окна. Быстро одевшись, я осторожно высунулся за дверь. Так и есть — обычная маггловская квартира. Выйдя в гостиную, я застыл, приоткрыв от удивления рот. Абсолютно маггловская обстановка в доме волшебника несколько выбивалась из привычной картины мира. Мерлин, тут даже телевизор был!

— Есть тут кто? — наудачу позвал я. В глубине квартиры стукнула дверь и послышались быстрые шаги.

— Ну и зачем ты встал, малыш? — в гостиной появилась... видимо миссис Райс — миловидная шатенка лет тридцати, в голубых глазах которой светился легкий укор. Одета она была по-домашнему просто — легкая серая юбка и свитер. — Зелья мы тебе вчера, конечно, дали, но полежать тебе не помешает!

— Эм... миссис Райс? — уточнил я.

— Ох, прости, Гарри, — рассмеялась женщина, — я не учла, что при нашем знакомстве, ты, мягко говоря, был не очень общителен. Меня зовут Сильвия Райс, я жена Джереми.

— Очень приятно, — я застенчиво улыбнулся. — А встал я потому что... — и замялся.

— Ванная там, — указала направление Сильвия. — Приводи себя в порядок, а я пока сварганю тебе чего-нибудь пожевать. Не думаю, что в последнее время ты хорошо питался.

— Ох, спасибо большое! Я все компенсирую!

— Того, что ты платишь моему мужу, хватит с лихвой, — она снова рассмеялась. — Двигай давай.

После легкого завтрака меня опять уложили в кровать. Миссис Райс заявила, что до обеда мне вставать запрещено. Сунув мне пару книжек, она вышла из комнаты, оставив меня наедине с собой. Интересно, а есть ли у них дети? Сильвия мне понравилась. Не слишком строгая, с легким, веселым характером, она весь завтрак рассказывала мне байки из школьных будней Салемской школы. Вот повезло их детям. Я загрустил. А как бы мне жилось, были бы живы мои родители? Уж точно не вкалывал бы, как раб на плантациях, питаясь объедками и одеваясь в лохмотья. Сам того не заметив, я задремал.

Обед я благополучно проспал. Будить меня не стали, за что я был безмерно благодарен миссис Райс, потому что, проснувшись, почувствовал себя, наконец, полностью здоровым. Выйдя из комнаты, я обнаружил в гостиной супругов Райс, смотрящих какой-то фильм.

— Кхм, — я прочистил горло, привлекая к себе внимание.

— О, проснулся, наконец, как себя чувствуешь? — Джереми легко поднялся с дивана и шагнул ко мне.

— Благодаря вам — полностью здоров, — улыбнулся я.

— Это хорошо, садись, есть разговор, — маг кивнул на кресло напротив телевизора.

— Так, мальчики, вы тут давайте сами свои серьезные разговоры разговаривайте, а я пока пойду разогрею нашему гостю ужин. Терпеть не могу разговоры о работе, — Сильвия подмигнула мне и скрылась на кухне.

— Вот так и живем, — наигранно развел руками адвокат. — И так, у нас серьезные проблемы. Дамблдор поднял бучу в министерстве. Мол, похитили национального героя.

— Но, меня же никто не похищал! — воскликнул я.

— Это мы с тобой знаем. А общественность не в курсе. Вот директор и играет на этом. Добиться он этим ничего не добьется, но нервы потрепать мне сможет. Все-таки, я не твой опекун, и не имел права увозить тебя из больницы. А ты еще слишком мал, чтобы твое мнение учитывалось в таких вопросах.

— О... мне жаль.

— Не бери в голову, с этим я сам разберусь, — отмахнулся Джереми. — Тем более, что после слушания всем будет не до этого небольшого недоразумения. Самое главное, ничего не бойся. Никто не сможет сделать тебе ничего плохого в зале суда, даже сам Дамблдор. Придерживайся нужной нам линии, а остальное сделаю я.

— Даже не знаю, как мне благодарить вас, мистер Райс...

— Брось, Гарри. Ты мне платишь, — мужчина усмехнулся. — Но вывести тебя из-под мнимой опеки магглов и директора не самое сложное. Оправдать твоего крестного будет нелегко. Английское министерство очень не любит выносить сор из избы.

— А как же книга? — я аж задохнулся от возмущения. — Там же все написано!

— Какой же ты еще наивный, малыш, — Джереми откинулся на спинку дивана. — Ты просто пока не понимаешь какое осиное гнездо мы собираемся разворошить. Невинный человек без суда помещен пожизненно в Азкабан. А это не курорт, я могу тебя заверить. Магглы в отношении заключенных и то более гуманны, чем волшебники. Впрочем, не будем углубляться в ненужные тебе дебри. Так вот. Плохо придется очень многим, и Дамблдору, как главе Визенгамота — в первую очередь. Пока он не знает, что именно мы задумали... Но потом... Я даже не берусь пока предсказать реакцию директора. Зачем-то ты ему нужен. И нужен настолько, что он, не задумываясь, идет по головам.

— Может, из-за Вольдеморта? — я пожал плечами. — Все-таки, я вроде как единственный выжил после его проклятия.

— Кстати, а вот об этом поподробнее, — заинтересовался адвокат. — За все века использования смертельного проклятия, только ты сумел его пережить.

— Смертельного проклятия? — непонимающе нахмурился я.

— А, ты не в курсе еще, — Джереми скрестил пальцы. — Не знаю, что рассказывают у вас, потому расскажу, как знаю сам. В современном мире есть три Непростительных Проклятия. Мнений, почему Непростительных, и почему именно этих — очень много. Первое — Проклятие Подвластия, очень мощное заклятие ментальной магии, то есть магии мысли. Подчиняет воле заклинателя цель, заставляя следовать всем приказам. Защиты как таковой, кроме воли самой цели — нет. Заклятие Пытки, Круциатус, тоже часть ментальной магии, посылает в мозг болевые сигналы от всех рецепторов организма, создавая видимость ужасающей боли. Физических последствий не имеет, но от длительного воздействия можно сойти с ума. И третье — Смертельное Проклятие. Мгновенная смерть. Заклятие останавливает все процессы в организме и наступает смерть. Быстро, качественно и, вроде, безболезненно.

— Директор сказал, что мама, пожертвовав собой, дала мне какую-то защиту, — неуверенно пробормотал я. То, что рассказал Джереми, пугало. — И эта защита актив...тьфу ты... в общем, включается рядом с кровными родственниками. Как-то так.

— Что за чушь?! — возмутился Райс. — Да, самопожертвование является частью многих защитных ритуалов магии Крови... Но ритуалов, защищающих от Смертельного Проклятия не существует. За тысячи лет никто так и не нашел способа ему противодействовать!

— Тогда как?..— закончить вопрос мне помешал ком в горле.

— Не знаю, — хмуро ответил Джереми. — Но самопожертвование твоей матери как таковое тут не причем. Прости, малыш.

— Ничего, — хрипло пробормотал я. — Все в порядке...просто обидно...получается, они умерли ни за что?..

— Они умерли героями, — ласково произнес адвокат. — Героями, до последнего защищающими свое дитя от одного из самых беспощадных и жестоких волшебников последнего тысячелетия. Так что не стоит умалять их отвагу.

— Спасибо, мистер Райс, — я сглотнул ком в горле и шмыгнул носом.

— Так, Джерри! — в дверях показалась миссис Райс. — Хватит расстраивать ребенка. А ты, Гарри, марш на кухню. Поужинаешь и спать.

И тут меня осенило. За последними событиями, я совершенно не задавался этим вопросом.

— Мистер Райс... А мои вещи?.. — спросил я. И затаил дыхание, видя, как нахмурился адвокат.

— Я хотел поговорить об этом завтра, но раз уж ты спросил... — Джереми вздохнул. — Твой дядя все уничтожил.

— Палочка?.. Хедвиг?! — как бы я не старался сдержаться, но предательские слезы все-таки побежали по щекам.

— Прости, малыш... — тихо произнес Райс.

И тут я не выдержал. Напряжение последнего времени нашло выход в слезах. Я не плакал уже давно, зная, что от наказания это не спасет, а только усилит его. И сейчас, освобожденный от Дурслей, я рыдал со всей отдачей. Чьи-то теплые, нежные руки обняли меня за плечи, успокаивая и укачивая. Потом меня довели до кровати, где я благополучно вырубился, эмоционально выжатый как лимон.