Ненужный совет (гет)

— Знаешь, что тебе нужно сделать? — спрашивает Гарри, часто моргая глазами за стёклами очков, пытаясь сфокусировать на мне взгляд. Он выглядит как причудливая пьяная сова.

Я стараюсь не прикалываться над бедолагой, глядя на то, как он ёрзает и качается на стуле. Гарри вдрызг пьяный. А я лишь в лёгком подпитии.

— И что же? — я хорошенько отхлёбываю из своей пинтовой кружки. Признаюсь, мне нравятся маггловские пабы, по которым Гарри водит меня с тех пор, как ему исполнилось восемнадцать.

— Тебе нужно заняться сексом, — заявляет он с таким невозмутимым видом, будто просит передать ему пачку чипсов.

Пфффф!

Пиво из моего рта перелетает через стол и попадает прямо Гарри в лицо. Какое расточительство в общем-то неплохого Гиннесса!

— Заняться чем? — я откашливаюсь. Мне, наверное, послышалось…

— Сексом, — повторяет он, снимает очки, вытирает их о рубашку и поясняет: — С Гермионой.

— Ага, с Гермионой, — бормочу я, всё ещё не веря, что мы ведём подобную беседу. Может, я упал, ударился головой, и теперь мне снится идиотский сон?

— Вы же теперь вместе, так?

— Вместе? Ну, допустим…

Вообще-то да, но всё равно будет странно, если я вдруг скажу ей: «Эй, Гермиона, послушай, раз уж старичок Волди окочурился, не станешь ли ты моей девушкой?» Да, мы разок поцеловались, потом ещё разок… ну, и всё.

— У вас с Гермионой всё в порядке? Что-то она в последнее время на взводе. Я думал, сегодня утром она приложит тебя каким-нибудь заклинанием.

— У нас всё хорошо. Просто сейчас вся жизнь наперекосяк. Столько всего происходит.

— Да, а ещё она скоро возвращается в школу.

— И не напоминай, — ворчу я. Это далеко не самая моя любимая тема — Гермиона, уезжающая в Хогвартс.

— Значит, если ты не сделаешь свой ход сейчас, шанс подвернётся только через несколько месяцев.

Постой-ка…

— Та-а-ак… Ты же не убеждаешь меня переспать с Гермионой, чтобы без зазрения совести замутить с моей сестрой? Потому что, Поттер, я не посмотрю на то, что ты избранный, и…

— Нет! — кричит он, поднимая вверх обе руки. — Господи, нет. Да ты что, Джинни только-только дала мне потрогать свои… — он замолкает посреди фразы. И это мудро.

Ладно, пусть живёт. Пока.

— И почему я должен слушать твои советы? Как будто ты много в этом смыслишь.

— Я знаю вас двоих. К тому же, ты сам сказал, — Гарри поднял свою кружку, — я избранный!

— Ш-ш-ш! Говори потише, — на нас стали обращать внимание.

— Мальчик-Который-Выжил! — кричит он громче прежнего, поднимая полную кружку и покачивая ею над головой. — Я Гарри, блин, Поттер!

— Мне пофиг, кто ты, — кричит парень, сидящий за соседним столиком, которого Гарри поливает пивом, — вали, блин, отсюда!

Гарри пытается встать и опрокидывает стул.

— Чего?!

— Тише, дружище.

Я с трудом вывожу его из паба и тащу к аллее, откуда мы аппарируем в Нору, успешно избежав кровопролития.

* * *

— Может, заткнёшься? — шикаю я, пока мы поднимаемся по лестнице в спальню. Не стоит будить маму — в конце концов, ей нужен отдых (а мне не нужны её крики). Гарри хихикает. Нет, он реально хихикает… По крайней мере, он всегда в духе, когда напивается. Хотя никто из нас не будет смеяться, если мама всё-таки проснётся.

— Гермиона тебя лю-бит, — говорит Гарри, останавливаясь на втором этаже.

— Спасибо, что просветил, — я подталкиваю его вперёд. Осталась всего парочка пролётов…

— И ты её лю-бишь!

— Давай, шевелись, — ворчу я, подталкивая сильнее. Я вообще не склонен обсуждать с кем-либо свои чувства, а особенно с пьяным Гарри посреди лестницы.

— Вы двое друг друга лю-би-те, — завывает он, и я всерьёз начинаю жалеть о том, что спас его от мордобоя в пабе. — Ты должен с ней поговорить.

— Я говорю с ней каждый день, — остался всего один этаж…

— О сексе!

Нет, серьезно, я сам его сейчас отлуплю.

— Жизнь коротка, Рон, — Гарри вдруг выглядит на удивление трезвым. — Нельзя медлить.

— Гарри…

— Пообещай мне. Пообещай, что поговоришь с ней.

Вот пристал…

— Хорошо, поговорю. А теперь идём, ладно?

— Сегодня. Непременно сегодня, — он направляется в сторону бывшей комнаты Перси, где теперь ночует Гермиона.

— Чёрт, Гарри!

Кажется, я хотел его отлупить? Нет, лучше прибить.

— Что у вас здесь происходит? — весьма недовольная Гермиона стоит в дверях комнаты, выставив вперёд палочку.

Ну что за облом! Только этого мне не хватало.

— Рон хочет с тобой поговорить, — сообщает ей Гарри с идиотской улыбкой на лице.

— Неужели? — я чувствую по её голосу, что мне не поздоровится. Кажется, она всё ещё сердится.

— Послушай, Гермиона, — мне сложно смотреть ей в лицо, когда она стоит передо мной в одной ночнушке, скрестив руки на груди, при этом её грудь почти вываливается из выреза. Она что, не в курсе, что эта фигня полупрозрачная? Так, если я вижу её соски, значит…

— Нам пора, — я кладу руку на плечо Гарри и разворачиваю его. — Извини, что потревожили!

— Не-е-ет,— воет Гарри, вырываясь из моей хватки и толкая меня в сторону Гермионы. — Ты должен поговорить! Ты обещал.

Нужно признать, для своей щуплой комплекции он довольно сильный.

— Слушай, дружище, уже поздно, — протестую я.

— Всё в порядке, — слова Гермионы на секунду отвлекают меня, а Гарри толкает с новой силой. Я бы точно снёс её с ног, если бы не ухватился за дверной проём.

Гермиона возвращается в комнату, и я не могу оторвать взгляд от её великолепной маленькой попки. Проклятье! Эта ночнушка так её облегает… Похоже, опасность миновала — хочется надеяться, что никакие части моего тела от заклинаний Гермионы сегодня не пострадают.

— Я подожду снаружи, — заговорщицки сообщает Гарри и закрывает за собой дверь; мы тут же слышим глухой удар, а потом бормотание: — Я в порядке.

— Так о чём ты хотел поговорить? — голос у Гермионы строгий, как у МакГонагалл, но меня не проведёшь. Я всё ещё вижу два розовых соска, которые смотрят на меня из-под ночной сорочки. Готов поспорить, что Гермиона рада меня видеть. Сейчас проверим…

— Я хотел сказать тебе спокойной ночи, — говорю я и тру рукой свою небритую щёку.

Ну вот, так я и думал… Гермиона вздрагивает от звука щетины под моими пальцами — и её соски становятся ещё твёрже. Впрочем, как и то, что у меня в штанах. Чувствуя, что мне сегодня повезёт, я делаю пару шагов вперёд, и вот мои ладони уже скользят вверх-вниз по плечам Гермионы. Она не отходит, и я пробую поцеловать уголок её губ.

— Ты пил, — замечает Гермиона, когда я целую её в щёку.

— Меньше, чем Гарри, — я щекочу носом её ухо, чтобы подразнить. Мне нравится, как она при этом вздрагивает. Мои губы движутся вниз по её шее, и я надеюсь услышать маленький вздох, который будет означать, что Гермиона перестала думать и начала чувствовать.

— Ты пахнешь розмарином.

Похоже, «тот самый» вздох я пока не заслужил.

— Мы приземлились в кустах, когда аппарировали домой, — объясняю я, прокладывая дорожку из поцелуев к её уху.

— Твою маму это не обрадует.

— Свалю всё на Гарри, — говорю я и касаюсь языком ямочки у неё на шее. Это приносит мне её милый стон — ещё не «тот самый» вздох, но почти.

— Кстати о Гарри, — она отклоняется назад и прищуривается. Ой-ой, не люблю я этот взгляд. Он предвещает беду. — О чём именно ты обещал ему поговорить со мной?

— Да так, ни …

— Не говори «ни о чём». У тебя уши горят, значит, это что-то нескромное. Просто скажи мне.

— Этоосексе, — тараторю я.

— Ну-ка ещё разок? — просит она.

Ещё разок. Мне нравятся эти два слова.

— Я сказал: это о сексе.

— Гарри хочет, чтобы ты поговорил со мной о сексе? — она шокирована не меньше, чем я в пабе. К счастью, в этот момент у неё во рту нет Гиннесса.

— Ну, не совсем поговорить, а… — я зажмуриваюсь, чтобы не видеть её реакцию на мои слова. — Он думает, нам следует заняться сексом.

Я готовлюсь к взрыву, который, как ни странно, не происходит.

— Что? — выдавливает из себя она.

— Ты слышала, что я сказал!

— Гарри считает, что нам нужно заняться сексом?

— Именно так.

— Почему?

— Точно не знаю. Говорит, что ты в последнее время на взводе.

— Да, но это всё из-за родителей и из-за школы…

— Я знаю. Знаю, — она выглядит сейчас очень ранимой, а я этого не люблю. Когда я протягиваю руку и касаюсь её щеки, Гермиона целует мою ладонь. Никогда бы не подумал, что столь простой жест может быть таким сексуальным. Прикусив губу (как же мне нравится, когда она это делает!), Гермиона поднимает взгляд и улыбается лукавой улыбкой, припасенной специально для меня.

— А ты не сказал Гарри, что его совет запоздал на шесть недель?

— Нет, не сказал, — смеюсь я, — потому что тебе бы это не понравилось. Но я могу дать ему понять, что сегодня наша первая ночь, — мои ладони движутся по бокам Гермионы и останавливаются на её сексуальной попке.

— Спасибо большое, не нужно, можешь и дальше держать рот на замке.

— Хорошо, мэм, — соглашаюсь я, сжимая её попку и притягивая к себе — она такая мягкая, а я, наоборот, такой… твёрдый.

— Между прочим, я всё ещё зла на тебя, — заявляет Гермиона, когда я лезу целоваться. — Из-за твоего утреннего фокуса, — она закатывает глаза и слегка отталкивает меня.

— Между прочим, — говорю я (эх, была — не была), — когда ты выкрикивала моё имя, в твоём голосе не было ни грамма злости.

— Да, мне понравилось, — ворчит она, толкая меня в грудь ещё сильней, — но это не значит, что ты можешь аппарировать ко мне в душ!

— Ты же знаешь, я был осторожен.

Возможно, этого и не стоило делать, но, черт возьми, я ни капельки не сожалею о содеянном. Когда я с утра пробрался в комнату к Гермионе и услышал, что она в душе, в моей голове проснулись старые фантазии о её маленьком стройном теле в пузырьках пены, по которому ручейками стекает вода… И моё желание тоже проснулось. Реальность превзошла все ожидания.

— Это не важно. Нас могли увидеть.

Ой, она ещё что-то говорит…

— Но не увидели же, — я пытаюсь её урезонить, — никто не умеет маскироваться лучше нас.

Гермиона отвечает лёгкой улыбкой, и я не рискую добавить, что если бы нас и обнаружили, то исключительно по её вине: разве можно было так стонать и кричать? Не то чтобы я жаловался…

— Кроме того, Гарри правильно сказал мне сегодня: жизнь слишком коротка.

Черт возьми, кажется, она сейчас заплачет. Я обнимаю её, глажу по спине. Я ненавижу, когда Гермиона плачет.

— Согласен, это был необдуманный поступок. Хотя… знаешь, сколько раз я представлял тебя такой? Я случайно увлёкся.

— Какой — такой? В душе?

— Ну, да, — моё глупое лицо краснеет, но я не отворачиваюсь. Я до сих пор не верю, что могу обсуждать с ней такие вещи — и, более того, делать с ней такие вещи.

— Я тебя понимаю. Этот пар, и вода… в них что-то есть, — её палец движется по моей груди, изображая след от стекающей капли. Я громко вдыхаю, когда её ноготок задевает через майку мой сосок и спускается ниже, прямо к ремню моих брюк.

Как я люблю эту женщину! Прошло уже несколько часов с тех пор, как я смог ей это доказать. Слишком долго…

— Ку-ку, — раздаётся голос из коридора.

Чёрт возьми! Гарри должен срочно овладеть искусством маскироваться и правильно выбирать время для вторжения.

— Ну как, закончили? — спрашивает он из-за двери. — Закончили, ха-ха, смешно.

Этот придурок снова хихикает. Хотя, кажется, благодаря ему в дураках сегодня останусь я.

— Я думаю, тебе лучше уложить его в постель, пока он не поднял на ноги весь дом, — говорит Гермиона.

— Я бы лучше уложил в постель тебя, — надув губы, как ребенок, у которого отобрали любимую игрушку (а это так и есть), я направляюсь к двери. — У меня в комнате должно быть отрезвляющее зелье, я ему дам немного.

— Может, лучше дать ему сонного зелья? — спрашивает она.

— После отрезвляющего голова не болит.

— По-моему, он заслуживает немного головной боли за то, что сует свой нос, куда не следует.

Это ещё мягко сказано. Я бы использовал для Гарри словечки покрепче, да боюсь, Гермиона их не одобрит.

— Кроме того, — добавляет она с хитрой усмешкой, — если ты дашь ему сонного зелья, то сможешь вернуться ко мне в комнату.

Я долетаю до двери за полсекунды и заявляю:

— Всё, Гарри, пора бай-бай.

— Вау, это было быстро, — говорит он.

Я слышу, как Гермиона посмеивается за моей спиной. Отлично — сегодня все веселятся за мой счёт!

— Пойдём, — я поднимаю Гарри на ноги и веду, а точнее, тащу к лестнице.

— Постой… Она тебе отказала, да? — спрашивает он. — Всё в порядке, друг, можешь мне рассказать. В конце концов, я же Гарри, блин…

— А я Рон, хрен, Уизли — и я говорю тебе, что это не твоё дело!

Я смотрю поверх плеча на смеющуюся Гермиону, и мне не терпится вернуться к ней. Интересно, уговорю ли я её расширить для нас ванну?