Не совсем Гарри Поттер (джен)

— Лили, хватай Гарри и беги! — раздался с первого этажа крик Джеймса. — Я задержу ЕГО!

Молодая женщина мгновенно поняла, кто именно пожаловал к ним в гости, и ее тело на секунду сковал ужас. Это чудовище явилось к ним в дом, чтобы убить Гарри! Но страх за сына заставил ее сбросить оцепенение и подбежать к шкафу, стоящему в углу комнаты. Слава Богу, она до конца не доверяла надежности заклинания Дамблдора и предприняла свои меры, чтобы защитить сына.

Когда дверь в детскую распахнулась от удара ноги темного волшебника, женщина была уже готова к встрече с ним. Понимая, что магией ей с Волдемортом не справиться, Лили Поттер заранее приготовила своему врагу малоприятный сюрприз. И сейчас, стоя на одном колене, она направила приобретенный ей не слишком честным путем карабин на появившуюся в проеме фигуру. Пять сухих щелчков поприветствовали темного мага, и его тело свалилось на пол. От первых двух пуль он еще сумел укрыть себя магическим щитом, но волшебство не слишком-то приспособлено к противодействию реалиям современного мира, так что три пули достигли своей цели.

Не веря в то, что ей так просто удалось разделаться с пугалом волшебного мира, Лили, обрывая кожу на пальцах, вставила в карабин запасную обойму и, крепко сжав его в ладонях, осторожно приблизилась к телу врага. К ее немалому удивлению, вместо него на полу лежала лишь мантия, украшенная свежими дырками, а рядом с ней валялась волшебная палочка.

— Джеймс! — Лили внезапно вспомнила о муже и, схватив чужую палочку, опрометью бросилась вниз. Ее худшие подозрения подтвердились, когда она увидела безвольное тело, лежащее в холле.

— Джеймс, очнись, все уже в порядке! — женщина упала на колени рядом с мужем, пытаясь растормошить его. — Джеймс, ты ведь не можешь так просто умереть!

Но все было совсем не в порядке, и мертвый Джеймс Поттер служил тому лучшим подтверждением. Лили скрючило от навалившегося на нее горя, но раздавшийся крик ребенка напомнил ей, что жизнь еще не закончилась. Пусть ей удалось отбить нападение Волдеморта, но у него осталось много дружков, которые не преминут последовать по его стопам. Если она хочет, чтобы ее Гарри и дальше остался цел, ей следовало срочно предпринять давно запланированные действия. Пальцы женщины сомкнулись на палочке мужа и отправили ее в карман. В сложившейся ситуации ей понадобятся любые ресурсы, дабы суметь выжить самой и спасти Гарри.

Видя, как многие волшебники становятся жертвой тех, кому они безоговорочно доверяли, Лили, узнав, что ее ребенка решил убить лично Волдеморт, предприняла меры к тому, чтобы в случае, если их дом, защищенный магией, перестанет быть неприступной крепостью, надежно спрятаться. И сейчас эта ее предусмотрительность приносила свои законные плоды. Вбежав обратно в детскую, Лили достала из-под кроватки заранее заготовленную сумку с запасом наличных денег и самыми необходимыми вещами. Оглянувшись, женщина взмахом палочки собрала стреляные гильзы, заодно призвав стоящие на полке в гостиной книги по магии. Повесив сумку через плечо, Лили подхватила ребенка на руки и, достав из-под рубашки медальон, который был зачарован в качестве аварийного портала, активировала его.

Спустя миг дом в Годриковой Лощине опустел, а в небольшой квартире на юге Лондона, появились двое жильцов. Укачав ребенка и дождавшись, пока он уснет, Лили уложила его в кроватку, а сама принялась разбирать вещи. Она достала из сумки бумаги и убедилась, что документы на имя Элен Паркер и ее сына, Генри Паркера на месте. Запас одежды, пачка фунтов, альбом с семейными фотографиями. Открыв его, Лили с тоской уставилась на карточку, на которой было изображено, как они втроем с Гарри и Джеймсом играют в парке. Напряжение, которое до сих пор поддерживало силы Лили, спало, и она разрыдалась, глядя на смеющееся лицо погибшего мужа.

* * *

Эту квартиру Лили лично сняла полгода назад и никому не говорила о ней, включая Джеймса и их друзей. И теперь это служило твердой гарантией, что волшебники не смогут найти здесь ее и Гарри. Лили была по горло сыта проблемами магов и хотела спокойно вырастить сына, не думая каждую минуту о том, что рядом могут возникнуть люди в масках и убить их просто ради забавы.

Конечно, Лили было страшно представить, что подумают их друзья и Орден Феникса, когда узнают, что вся семья Поттеров погибла, но она решила для начала как минимум переждать какое-то время, следя за жизнью волшебного мира по Пророку, который совы продолжали исправно приносить ей. Все же вера волшебников во всемогущество магии была крайне удобна, так что никому и в голову не могло прийти проверить, куда пернатые почтальоны разносят прессу.

Из того, что Волдеморт проник в их дом, Лили было понятно, что Питер Петтигрю оказался предателем, но, когда через пару дней она узнала, что и Сириус Блэк брошен в тюрьму за убийство четырнадцати человек и самого Питера, ей стало совсем плохо. Тот Блэк, которого она помнила, никогда не стал бы заниматься массовыми убийствами невинных людей. Получалось, что в волшебном мире нельзя верить никому. И Лили окончательно решила «умереть» для волшебников.

А еще через несколько дней стало понятно, что ее решение было абсолютно правильным. Когда в газете появилась заметка о нападении на Лонгботтомов, Лили благословила свою паранойю. Не скройся она с Гарри, на месте Френка и Алисы вполне могла оказаться она. Это событие подтвердило ее решение пойти по стопам множества маглорожденных волшебников, которые преспокойно устраивались жить в обычном мире, продолжая потихоньку колдовать для себя любимых. Волшебный мир, оказавшийся столь негостеприимным, мог катиться на все четыре стороны.

Для того чтобы оказаться подальше от британских магов с их идеями чистокровности, разумнее всего было бы покинуть Англию и перебраться куда-нибудь в США. Но они с Джеймсом сдуру уже успели записать Гарри в Хогвартс. А это означало, что спустя десять лет они получат письмо из школы, и будет крайне подозрительно, если оно полетит через океан. Тот же Дамблдор сложит два и два и сможет понять, кто скрывается под именем Паркер. А Лили теперь не была уверена даже в надежности директора.

— Гол!!! Молодец, Гарри! — Лили радостно захлопала в ладоши, увидев, как очередной снайперский удар ее сына послал шайбу в ворота противника.

Мальчик явно услышал ее и, повернувшись к трибуне, победно вскинул руку с зажатой в ней клюшкой. Впрочем, долго смотреть на маму у него не получилось, так как подскочившие партнеры по команде принялись поздравлять его с результативным ударом, от души хлопая по плечам и спине. Задорно ухмыльнувшись, Гарри поехал получать поздравление от остальных игроков, уже выстроившихся у бортика и радостными криками выражавших свое отношение к очередному голу Паркера.

Уйдя из магического мира, Лили устроилась работать в агентство недвижимости и за десять лет сделала в нем блестящую карьеру. Руководство фирмы не могло не нарадоваться на успешную сотрудницу, с удовольствием принимавшую заказы на показ домов, находящихся за сотни миль от конторы. А Лили не стеснялась пользоваться аппарацией, тратя часы, выделенные ей на дорогу для того, чтобы побольше времени проводить с сыном. Да и для убеждения клиентов в том, что предложение их агентства является наилучшим, капля зелья доверия, добавленного в чашку чая, или же в духи, которыми она пользовалась, весьма способствовали успешной карьере мисс Паркер.

По мере того, как Гарри рос, смышленый малыш все больше и больше проявлял активность в одном месте, по-видимому, получив это качество в наследство от отца, и Лили решила направить его энергию в относительно мирное русло. В итоге детская хоккейная команда «Белые волки» получила в свой состав нового игрока, который спустя всего год умудрился стать лучшим нападающим своего возраста в лондонской лиге. Лили подозревала, что снайперским ударам и лихим финтам Гарри помогает магия, но она видела, с каким упорством ее сын тренируется, и не могла не нарадоваться, видя его счастливое лицо после очередной игры.

К тому же у Лили появился весьма простой способ добиваться успехов сына в учебе. Гарри и без того с удовольствием занимался в школе, но, как и все мальчики, частенько был склонен не слишком усердно учить то, что казалось ему неинтересным. Но угроза, что в случае недостаточно высоких оценок в школе хоккей на время прервется, действовала на мальчика волшебным образом, до небес поднимая его энтузиазм в изучении самых скучных тем.

В общем-то, Лили знала, что в школе тем детям, кто слишком хорошо учится, частенько достаются насмешки, а то и побои излишне сильных идиотов. Но хоккей прекрасно помогал и здесь, так что если у Гарри порой и появлялись синяки, то у его обидчиков их оказывалось намного больше. Лили ласково журила сына, вспоминая при этом Джеймса, но ее нотации были не слишком успешными, так как мальчик чувствовал, что мама втайне гордилась им.

Игра закончилась очередной победой «Волков», и помывшиеся дети наконец покинули раздевалку, продолжая по дороге оживленно обсуждать прошедший матч. Гарри, распрощался с приятелями и, неся на плече огромный баул, с довольным видом пошел вместе с мамой к их машине. Конечно, волшебные способы перемещения были быстрее, но на глазах обычных людей следовало не выделяться своими способностями. Уже сидя в машине, на которую были наложены легкие чары отвлечения внимания, Лили достала волшебную палочку и, воспользовавшись заклинанием, привела растрепанную прическу сына в порядок.

— Жалко, что это последняя игра в сезоне, — шумно вздохнул Гарри. — Да и похоже, вообще последняя. Если только не случится чудо и эти волшебники не забудут про меня.

— Увы, не забудут, — их машина тронулась с места. — Ну ничего, в Хогвартсе начнешь играть в квиддич. Я же обещала, что подарю метлу на день рождения.

— Ты же сама говорила, что первокурсников в команду не берут, — надулся Гарри. — Это целый год без спорта!

— Ну, пока потренируешься, — отмахнулась Лили. — Тем более с непривычки у тебя все равно лишнего времени не будет. Зато, может быть, хоть немного без синяков походишь.

Гарри дипломатично промолчал, видимо, не желая разочаровывать маму. Впрочем, зная непоседливый характер сына, Лили не сомневалась, что он найдет себе кучу приключений и безо всякого квиддича. Можно было не сомневаться, что не пройдет и месяца, как Гарри успеет облазать весь Хогвартс, а заодно умудриться отметиться и в Запретном лесу и в Черном озере.

* * *

Ранним субботним утром Гарри проснулся от солнечного света, падавшего на лицо из приоткрытого окна. Сегодня был его одиннадцатый день рождения, и он решил, что теперь наконец-то стал жутко взрослым. Ему хотелось как можно скорее поделиться этим открытием с мамой, однако обязательные утренние процедуры никто не отменял. Так что Гарри спустился в гостиную лишь через двадцать минут, зато уже чистый и готовый к любым подвигам.

— С днем рождения, малыш, — улыбающаяся Лили отошла от плиты, у которой жарила блинчики, и, наклонившись, поцеловала сына. — Я уже думала, ты до обеда спать будешь.

— Спасибо, только я уже не малыш, — гордо сообщил Гарри. — Тебе помочь?

— Достань из холодильника клюквенный морс и садись за стол, будем завтракать, — женщина взмахнула палочкой, и блинчик подпрыгнул, ловко перевернувшись в воздухе. —

Я же тебе говорила, у нас сегодня будут гости.

— А может, волшебники про меня забыли? — Гарри почувствовал робкую надежду. — Всему, что надо делать с палочкой, ты меня и сама научишь, а я бы с удовольствием остался дома и ходил в обычную школу.

— Всему я тебя обучить не смогу, я все же не гений, — Лили переместила тарелку с блинами на стол, где уже стояла большая миска с медом. — А про традицию рассказывать одиннадцатилетним маглорожденным волшебникам о Хогвартсе в последние выходные июля я тебе уже говорила. Так что думаю, в ближайший час у нас появится профессор МакГонагалл.

То ли Лили была провидицей, то ли она хорошо знала хогвартские порядки, но как бы то ни было, едва Гарри закончил завтрак и его мама парой движений палочки помыла посуду, как раздался звонок в дверь. Мальчик, не слишком-то желавший уезжать в Хогвартс, тем не менее с нетерпением ждал возможности поближе познакомиться с волшебным миром, поэтому он со всех ног бросился ко входу. Перед дверью стояла строгая пожилая женщина в черной мантии, на подобии тех, что хранились в дальнем шкафу у мамы. Судя по тому, что рассказывала Лили о профессорах Хогвартса, это была Минерва МакГонагалл.

— Доброе утро, вы к кому? — Гарри, несмотря на волнение, помнил, что официально он ничего не знает о волшебном мире.

— Вы Генри Паркер, если я не ошибаюсь? — Гарри кивнул, в то время как профессор тщательно оглядывала его, обращая особое внимание на глаза и волосы. — Я профессор МакГонагалл, преподаватель школы Хогвартс, и хотела бы поговорить с вами и вашими родителями о вашем дальнейшем образовании.

Гарри пригласил женщину в дом, лишний раз отметив, насколько дальновидной была его мама. Сам Гарри имел проблемы со зрением и носил контактные линзы. И Лили, у которой глаза были в норме, с первого же дня своей жизни в роли миссис Паркер, также следовала этому правилу. Дело в том, что линзы могут помочь не только при проблемах со зрением, но и изменить цвет глаз. Поэтому кроме Гарри и Лили никто не видел настоящего цвета их глаз, надо сказать, довольно редкого, и все окружающие считали маму и сына кареглазыми. Ну и в довесок аккуратная короткая стрижка Гарри ничем не напоминала роскошную шевелюру Джеймса. Правда, мальчик был не слишком доволен своей прической, но Лили убедила его в том, что для них лучше будет немного замаскироваться. Тем более что она и сама исправно красила свои волосы в каштановый цвет, чтобы как можно меньше напоминать рыжую зеленоглазую ведьму.

— Доброе утро, мадам, чем мы обязаны вашему визиту? — Лили, встретившая профессора в гостиной, холодно посмотрела на женщину.

— Здравствуйте, вы я полагаю, миссис Паркер, — пожилая волшебница дождалась утвердительного кивка Лили. — Меня зовут Минерва МакГонагалл, и я являюсь профессором школы чародейства и волшебства Хогвартс.

— Чародейства и волшебства? — Лили насмешливо скривила брови. — Неплохая шутка, тем не менее, у нас на сегодня достаточно много дел. Передайте тому, кто вас нанял, что нам понравилось его чувство юмора. Но сейчас я вас не задерживаю. Генри, проводи, пожалуйста, гостью.

— Это не шутка, миссис Паркер, — устало произнесла МакГонагалл, и в подтверждение своих слов, достав палочку, подняла в воздух стоящую на столике вазу. — Волшебство является реальностью, что бы об этом ни думало большинство людей.

— Интересный фокус. И кстати, не миссис Паркер, а мисс Элен Паркер, — фыркнула Лили. — Но я не вижу перспектив в цирковой карьере для моего сына.

— Простите мою ошибку, но должна сказать, что магия — это не фокусы, — очевидно, что у МакГонагалл было бесконечное терпение, накопленное годами. — Если вы не верите очевидному, давайте попробуем что-нибудь более сложное.

Гарри с интересом пронаблюдал, как ваза благополучно переместилась на диван и превратилась в большую рыжую кошку. По мнению мальчика, этот вариант демонстрации возможностей магии был гораздо интереснее, но он надеялся, что мама заставит профессора устроить и более впечатляющее представление. Конечно, он с детства привык к волшебству, но Лили использовала его между делом, совершенно естественно, не устраивая из этого шоу. А полюбоваться на представления Гарри любил, как и любой мальчишка.

Разумеется, мальчик знал, что его мама имеет большой зуб на волшебное сообщество, из-за проблем которого им приходилось старательно маскироваться уже целых десять лет, но только теперь увидел, насколько он велик. Лили добрых шесть часов старательно мучила МакГонагалл, задавая ей кучу вопросов о волшебном мире вообще и о Хогвартсе в частности. Профессор, к немалой радости Гарри, вынуждена была устроить целое представление, призванное показать преимущества волшебства перед технологиями обычного мира.

Разумеется, большую часть всего этого Гарри многократно видел, а кое-что умел делать и сам, но в исполнении МакГонагалл это выглядело впечатляюще. Впрочем, бытовые чары у Лили получались несравненно лучше, как понял Гарри благодаря обширной практике. Он уже знал, что в Хогвартсе всю работу по хозяйству выполняют домовые эльфы, так что у профессора не было необходимости заниматься мытьем посуды или глажкой блузок. Пожалуй, даже сам Гарри справился бы с простейшими бытовыми чарами лучше МакГонагалл.

— Итак, профессор, вы меня убедили, что Генри действительно стоит освоить это так называемое волшебство, — Лили ласково посмотрела на усталую женщину. — Но как я понимаю, ваша школа не единственное, и я до сих пор не уверена, что мне следует отправлять сына именно в Хогвартс.

— Наша школа единственная в Британии, хотя в Европе имеются и другие, — МакГонагалл заметно оживилась, чувствуя, что их встреча подходит к концу. — И если бы вы были волшебницей, то, безусловно, ваш сын мог бы пойти в любую другую школу или же учиться дома. Но наши законы однозначно требуют, чтобы все маглорожденные волшебники Англии учились именно в Хогвартсе. Лично я могу быть не согласна с этим, но, тем не менее, «закон строг, но это закон».

Если МакГонагалл и надеялась, что тяжелый разговор подходит к концу, то она жестоко ошибалась. Судя по коварной улыбке Лили, профессору еще предстояло основательно помучиться.

— Похоже, вы не оставляете нам выбора, — лицо мамы приняло суровое выражение. — Но я, по крайней мере, надеюсь, что в вашей хваленой школе имеется хоккейная команда. Все же Генри лучший нападающей своего возраста в детской лиге!

— Хоккей — это такой магловский вид спорта? — неуверенно произнесла МакГонагалл. — Боюсь, что в волшебном мире вашему сыну не удастся продолжить занятия им. Маги играют исключительно в квиддич.

После этого профессор еще два часа объясняла «Паркерам» что такое квиддич и с чем его едят. Лили не отставала от нее, пока наконец не выбила персональное разрешение для Гарри привезти в Хогвартс собственную метлу. А заодно Лили уговорила МакГонагалл не устраивать им традиционную экскурсию в Косую Аллею, вместо этого ограничившись рассказом об этом месте. И судя по облегченному выражению на лице профессора, МакГонагалл и сама была счастлива как можно скорее отделаться от «Паркеров».

Гарри не отказался бы посмотреть, как мама будет мучить профессора еще и там, но он понимал, что совместный поход на волшебную улицу мог бы раскрыть всю их маскировку. МакГонагалл вполне могла заметить, что Лили будет чувствовать себя слишком уж уверенно в магическом мире, ведь идеальной актрисой женщина не была. Так что поневоле приходилось ограничиться лишь одной серией шоу «достань профессора».

* * *

Посещение трех семей маглорожденных волшебников, поступавших в этом году в Хогвартс, вымотало все силы из МакГонагалл. Тем более что в этом году это мероприятие приходилось проводить одновременно, воспользовавшись маховиком времени, так что эта суббота длилась для МакГонагалл почти что сорок часов. Все же неприятно, когда последняя суббота июля приходится на 31 число. Но даже после возвращения в школу ее ждал не заслуженный отдых, а вполне ожидаемая беседа с директором.

— Ну как, Минерва? — Дамблдор участливо посмотрел на своего заместителя. — Надеюсь, у тебя не возникло серьезных проблем?

— И очень напрасно, — буркнула МакГонагалл, устало падая в кресло. — С каждым годом все труднее и труднее уговорить родителей отдать детей в Хогвартс. Если так пойдет и дальше, то скоро нам придется перейти от уговоров к Империусу.

— Не преувеличивай, ты просто устала от трех визитов за день, — беспечно улыбнулся директор, наливая женщине чай. — Волшебство — это великое чудо, и люди всегда будут тянуться к нему.

— Благодарю, Альбус, — Минерва приняла чашку. — Но ты слишком оптимистичен. Те дети, которых я сегодня посетила, выросли в весьма обеспеченных семьях, и их родители крайне озабочены их будущей карьерой. А мы не можем обещать им многого. Я тебе давно говорила, что мы должны обеспечить нашим маглорожденным ученикам возможность получить параллельно с волшебным обычное образование. Тогда их родители с гораздо большим энтузиазмом воспринимали бы идею отправки детей в Хогвартс.

— И мы бы окончательно лишились возможности интегрировать их в волшебный мир, — Дамблдор в сотый раз повторил свой обычный аргумент в пользу сохранения традиций. — Минерва, и без того лишь один из десяти маглорожденных магов остается жить в волшебном мире. Мало того, минимум треть полукровок после школы покидают волшебное сообщество. А если мы вдобавок будем помогать им в этом, то боюсь, весьма лишимся их всех.

— Изрядная часть чистокровных только и мечтает об этом, — фыркнула МакГонагалл. — Прости, конечно, но мне кажется нечестным по отношению к детям за их счет решать наши проблемы.

— Понимаю, но нас слишком мало, и без притока свежей крови наш мир умрет, — Дамблдор покачал головой. — Как бы я хотел, чтобы это поняли все чистокровные, вместо того чтобы кричать о нарушении традиций.

Минерва не стала продолжать ставший уже привычным спор, расслабленно потягивая горячий чай. Пожалуй, Альбус слишком давно не бывал в обычном мире и вполне искренне считал, что там ничего не изменилось за последние полвека. Когда Минерва посещала своих первых учеников, она видела, что средний волшебник живет комфортнее, чем большинство маглов. Увы, но сейчас все было наоборот, тем более что никто не предлагал новым членам волшебного сообщества особо теплых мест. Конечно, были и исключения, но в целом дело обстояло именно так. Не зря же все чаще и чаще вполне себе чистокровные волшебницы выходили замуж за маглов, выбирая для себя и своих детей более обеспеченное существование. Что опять же вызывало новый виток ярости у ревнителей «чистоты крови».

— Минерва, среди детей не было Его? — чувствовалось, что Дамблдор с первой секунды их разговора хочет задать этот вопрос, оттягивая практически неизбежное разочарование. — Сыну Джеймса и Лили как раз сегодня исполнилось одиннадцать.

— Увы, нет, — МакГонагалл хотела добавить, что изначально не разделяла веры Дамблдора в то, что Поттер выжил. — Думаю, ты понимаешь, что на это глупо было рассчитывать.

— Не рассчитывать, а надеяться, — поправил директор, с тоской глядя на женщину. — Я уже говорил, что этот мальчик очень важен для нашего мира, равно как и то, что тела его и Лили так и не были обнаружены. И это позволяет нам верить в лучшее! Мы не знаем доподлинно, что именно произошло в ту ночь, и Гарри вполне мог быть воспитан в магловской семье, даже не зная своего настоящего имени.

— Ты думаешь, я не надеялась? — обиделась МакГонагалл. — Естественно, я не поленилась навести справки и узнала у соседей, что обе семьи мальчиков поселились в своих домах до того, как исчез Гарри. Да и никто из них не похож на Джеймса или Лили.

— Минерва, он не мог умереть, — устало вздохнул Дамблдор. — Я наделся, что мы увидим его первого сентября, но даже магия Хогвартса оказалась бессильна.

— Альбус, нам придется признать очевидное. Гарри и Лили погибли в ту ночь, как бы мне ни хотелось обратного, — сама Минерва давно смирилась с потерей и удивлялась настойчивости своего босса. — Ты должен просто принять это. Не понимаю, почему ты настаиваешь на том, что мальчик жив, вопреки всем фактам.

— У меня есть на это веские причины, — загадочно произнес Дамблдор, но тут же опустил голову. — Во всяком случае, до сегодняшнего дня я надеялся на это.

Гарри давно готовился к своему первому походу в Косую Аллею. Мама периодически посещала волшебную улицу, меняя свою внешность с помощью известных женщинам способов, но сына она предпочитала до поры до времени держать подальше от волшебного мира. И вот теперь мальчик впервые должен был увидеть толпу магов.

Улица произвела на Гарри впечатление карнавала, так как маленькие лавочки, в которых продавались разнообразные волшебные предметы, мало напоминали современные торговые центры, а сами волшебники, одетые по моде викторианских времен, создавали иллюзию какого-то шоу. На их фоне Лили, которая вызывающе выглядела как обычная бизнес-леди, резко выделялась, подчеркивая их с Гарри принадлежность к большому миру.

Впрочем, на улице они были не единственными, в ком можно было признать обычных людей, но в отличие от других родителей маглорожденных, Лили не выглядела испуганной творящейся кругом магией. Конечно, это не способствовало их маскировке, но Гарри знал, что его мама никогда не будет ходить, опустив голову.

Первым делом «Паркеры» направились к волшебному банку, где Гарри забыл обо всем, с удивлением разглядывая гоблинов. Стоящий у входа коротышка, видимо, не раз наблюдавший подобную реакцию детей, привычно обнажил зубы в оскале, надеясь напугать очередного любителя слишком пристальных взглядов. Но Гарри не собирался оставаться в долгу и вместо того, чтобы смущенно спрятаться за маму, грозно оскалился в ответ. Гоблин удивленно хмыкнул и одобрительно кивнул мальчику. В ответ Гарри, вспомнивший о приличиях, чуть поклонился привратнику, извиняясь за свой излишне пристальный взгляд.

Лили, наблюдавшая эту картину, улыбнулась, одобряя сына, и направилась с ним к одной из свободных конторок, за которыми гоблины обслуживали клиентов. Гарри, знавший, что у волшебников имеется своя валюта, ожидал, что они поменяют фунты на галлеоны, но Лили вместо этого выложила на стойку маленький золотой ключ.

— Добрый день, меня зовут мисс Паркер, — негромко произнесла женщина. — Нам необходимо посетить наш сейф, номер 413.

Гоблин недоверчиво повертел в руках ключик и позвал какого-то Гринпкуха, чтобы тот проводил «мисс и мистера Паркер» к их имуществу. Судя по тому, каким тоном он произнес их фамилию, гоблин с иронией отнесся к ее подлинности, но Гарри помнил из рассказов Лили, что зубастые коротышки достаточно бережно относятся к конфиденциальности личности своих клиентов.

Поездка на тележке по гоблинским «Русским горкам» вызвала бурный восторг мальчика и сдержанное неодобрение Лили. А мощная дверь сейфа внушала уважение одним своим видом.

— Посторонний, проникший в чужой сейф, никогда не сможет покинуть его, — на лице Гринкуха, ловко открывшего хранилище, появилось коварное выражение. — Пока мы не проверим сейф, и не вытащим оттуда то, что от него останется.

— И как часто вы их проверяете? — невинно поинтересовался Гарри, вслед за мамой бесстрашно входя в сейф.

— Раз в десять лет, — хищно оскалился гоблин, видимо, питавший надежды, что магия сейфа не признает в его клиентах законных владельцев. Увы, его светлым мечтам не удалось сбыться.

— Гарри, не волнуйся, он пошутил, гоблины никогда не проверяют сейфы, так что у грабителя нет вообще никаких шансов остаться в живых, — Лили повернулась к сопровождающему. — А теперь, мистер Гринпхук, я бы попросила оставить нас одних.

Гоблин недовольно кривился, но без лишних возражений отошел от хранилища. Гарри между тем с интересом разглядывал кучи монет, валяющихся на полу. Больше всего было золотых монет, но хватало и серебра и меди.

— Гарри, это родовой сейф Джеймса и его содержимое — это законные средства нашей семьи, — вздохнула Лили. — Ты в этом году начинаешь самостоятельную жизнь, так что тебе пора учиться разумно использовать свои деньги. Так что все, что ты здесь видишь, будем считать твоим школьным фондом. По моему опыту, этих денег должно с избытком хватить на все время твоего обучения в школе, разумеется, при разумном использовании. Так что я надеюсь на твой здравый смысл.

Само собой разумеется, что Гарри, как и большинство ребят в его школе, привык распоряжаться своими карманными деньгами, которые выделялись ему сразу на месяц. Поначалу было не просто бороться с желанием потратить их за один день, однако пара выходных без привычного мороженого и захода в пиццерию Френка Манчини сильно поспособствовали развитию у него предусмотрительности. Но этот сейф был лишним признаком того, что он все больше и больше отрывается от дома. Конечно, Гарри с гордостью заявлял маме пару дней назад, что он теперь очень взрослый, но ему почему-то стало грустно.

Впрочем, показывать свою слабость мальчику не хотелось, и Гарри, взяв один из валяющихся в углу мешочков, принялся деловито набивать его деньгами. Прикинув запасы монет и вспомнив, что мама говорила ему о ценах в волшебном мире, Гарри насыпал в мешок полторы сотни галеонов, заодно положив в другой сотню сиклей и несколько кнатов. Количество монет в сейфе на первый взгляд уменьшилось не очень сильно, но мальчик решил, что на первый раз он достаточно запасся деньгами. Ведь на старших курсах могут появиться дополнительные траты, а просить потом деньги у мамы было бы стыдно.

Первой покупкой, которую следовало сделать Гарри, была волшебная палочка. Если представить себе волшебника без котла или телескопа не составляло труда, то вот без палочки не обходился ни один британский маг. До сих пор Гарри тренировался с палочками отца и Волдеморта, которые Лили сумела прихватить с собой после уничтожения темного волшебника. И как ни странно, палочка Волдеморта слушалась его намного лучше. Но, разумеется, в Хогвартс следовало ехать, официально приобретя собственный инструмент.

Лавка Олливандера, бывшего в Англии фактическим монополистом в производстве палочек, не производила впечатления процветающего заведения. Хотя, с учетом того, что конкурентов у него в стране не было, это являлось скорее причудой хозяина, чем признаком его тяжелого финансового положения. Во всяком случае, мама именно так прокомментировала кислый взгляд, брошенный мальчиком на запыленную витрину.

Войдя в лавку, Гарри стал осматриваться в поисках владельца, а Лили с хитрой улыбкой потихоньку отошла в уголок.

— Первый раз пришли за палочкой, — внезапно раздался прямо за спиной у мальчика старческий голос. — Это очень важное событие в жизни любого волшебника.

Гарри едва не подпрыгнул от неожиданности и, резко развернувшись, довольно сердито посмотрел на подкравшегося волшебника. Впрочем, он тут же сообразил, что перед ним хозяин заведения и сумел удержаться от комментариев, а взглянув на маму, обнаружил, что она загадочно ухмыляется. Видимо, этот мистер Олливандер не вчера приобрел привычку пугать клиентов, и Лили ожидала чего-то подобного. Ну да, должен же юный волшебник получить полный набор впечатлений от первого посещения Косой Аллеи!

Выбор подходящей палочки занял почти полчаса, причем Гарри по ходу дела был обмерян с ног до головы и мастерски разрушил парочку полок. Мальчик уже хотел удрать из этой лавки, когда Олливандер притащил из таинственных закромов магазина ящичек с какой-то очередной диковинкой, кои он одну за другой испытывал на Гарри последние десять минут.

Едва взяв в руки палочку, Гарри почувствовал, что это именно то, что ему нужно. Она легла в его руку так же естественно, как ложилась палочка Волдеморта, только в два раза лучше. Гарри овладела какая-то эйфория и, взмахнув рукой, он запустил в потолок настоящий фейерверк из разноцветных искр.

— Замечательно, она идеально подходит вам! — удовлетворенно воскликнул Оливандер. — Хотя, признаться, я несколько удивлен.

— Чем именно? — молча наблюдавшая за этим представлением Лили подошла ближе к мастеру. — Разве с этой палочкой что-то не так?

— Нет, нет, с ней все в порядке, — Оливандер задумчиво оглядел женщину. — Просто я помню каждую палочку, сделанную моими руками. У этой ядро из пера феникса, что само по себе не является редкостью. Но обычно феникс дает лишь одно перо, в этом же случае их было два. Одна из сделанных из них палочек перед вами, а ее сестра принадлежала великому темному магу, чье имя обычно не называют. Нам следует ожидать от вас великих дел, мистер Паркер.

Гарри лишь мысленно усмехнулся, подумав, что мастер просто не владеет всей информацией. С сестрой этой палочки он тренировался с раннего детства, и его новое приобретение не могло не признать знакомую руку. Так что для него никакого секрета не было, недаром же он сразу почувствовал знакомые ощущения, едва взяв палочку в руку. Но разубеждать старика явно не стоило, поэтому мальчик лишь вежливо поблагодарил мистера Оливандера и, расплатившись за палочку, покинул вместе с мамой его лавку. День только начинался, а у него уже была куча приключений. Дух авантюризма звал Гарри вперед.

* * *

Если на земле и существовало некое подобие рая, то, по мнению Гермионы Грейнджер, он должен был напоминать книжный магазин с бесконечными стеллажами, а еще лучше библиотеку, в которой хранились бы все знания, накопленные человечеством. И волшебный магазин Флориш и Блоттс был весьма близок к этому идеалу! Посетив в воскресенье вместе с профессором МакГонагалл Косую Аллею, Гермиона едва прикоснулась к его богатствам, что, безусловно, можно было рассматривать как святотатство, ибо почтенная дама поторопилась забрать оттуда девочку, дав ей всего лишь час на то, чтобы познакомиться с книгами.

Не став опускать руки, Гермиона, едва вернувшись домой, принялась уговаривать родителей посетить вместе с ней Косую Аллею, дабы она могла купить «несколько абсолютно необходимых книг», и победила в своем упорстве, клятвенно пообещав, что до сентября она потащит их сюда максимум еще один раз. Сама Гермиона с удовольствием поселилась бы в этом магазине, но, увы, приходилось довольствоваться малым.

Девочка нахмурилась, уставившись на верхнюю полку, находившуюся на высоте двух ростов Гермионы, где наверняка стояли самые интересные книги. Все остальные она уже просмотрела и теперь облизывалась на очередное сокровище. Конечно, было бы лучше, если бы полка была расположена пониже, но девочка не привыкла отступать. И подтащив к шкафу довольно шаткую лестницу, стоявшую в зале, Гермиона смело полезла наверх.

Увы, смелость — это одно, а вот привычка к физическим упражнениям — совсем другое. Когда Гермиона вместо того, чтобы передвинуть лестницу, потянулась за далеко стоявшей книгой, шаткое равновесие, в котором пребывало деревянное сооружение, нарушилось, и девочка полетела на пол. Испытав секундный ужас, Гермиона тут же с облегчением осознала, что пол в волшебном магазине оказался намного мягче, чем она предполагала изначально.

— Мисс, я, конечно, рад нашему столь тесному знакомству, — раздался снизу ехидный голос, — но если вы с меня слезете, мы сможем быть реально представлены. Если вы, конечно, не считаете, что лежание на мне — это еще не повод для знакомства.

Девочка взвизгнула от неожиданности и только тут сообразила, что упала не на пол, а на какого-то незнакомого мальчика. Она попыталась встать, но зацепилась за ногу своего невольного спасителя и теперь лежала на нем не на спине, а на боку. При этом она еще и умудрилась заехать локтем ему по ребрам.

— Гермиона! — к детям подбежала миссис Грейнджер. — Ты не убилась? Простите, молодой человек, вы целы?

— Гарри, ты в порядке? — девочка увидела, что к ним подошла симпатичная строго одетая женщина.

— Вроде бы да, но если встану, скажу наверняка, — философски заметил лежащий на полу мальчик. — Хотя если мисс нравится, то я никуда не тороплюсь.

Гермиона сильно покраснела, представив себе всю нелепость этой картины, да еще и сдобренной комментариями мальчишки, и с помощью мамы наконец оказалась на ногах. Послуживший амортизатором мальчик потянулся, проверяя свое состояние, и, задорно усмехнувшись, лихо вскочил, показывая, что с ним все хорошо. Женщина, которая, скорее всего, была его матерью, лишь покачала головой, продолжая с беспокойством смотреть на сына.

— Простите, это я во всем виновата, — Гермиона опустила голову от стыда. — Я хотела достать книгу с верхней полки и не удержалась на лестнице. И случайно упала на… него.

— Генри Паркер, к вашим услугам, — мальчик кивнул миссис Грейнжер и улыбнулся Гермионе. — Не парься, это все ерунда. На «пятаке» еще не так перепадает, и ничего.

— Гарри играет в хоккей, — пояснила женщина, заметив недоуменные лица Грейнджеров. — Хотя я и не думала, что в книжном магазине следует быть столь же внимательным, как и на хоккейной площадке.

— Я думаю, нам следует показать детей врачу, — мама строго посмотрела на Гермиону. — Естественно, все расходы за наш счет. И кстати, меня зовут Эмма Грейнджер.

— Элен Паркер, — женщина задумалась на секунду. — Думаю, мы можем сделать проще. Насколько я знаю, большинство волшебников способно самостоятельно произвести необходимую диагностику. Нам достаточно обратиться к продавцу.

Последний и сам подошел к месту происшествия, с недовольным видом глядя на Гермиону. После слов мисс Паркер он исполнился важности и, с гордым видом достав палочку, пробормотал какое-то заклинание, последовательно обследовав сперва Гарри, а потом Гермиону.

— Все в порядке, мадам, — он с достоинством кивнул матери Гарри. — Может быть, у вашего парня останется пара синяков, не более. Но все же я просил бы аккуратнее вести себя в магазине.

Получив извинения и заверения, что отныне Гермиона будет вести себя гораздо осторожнее, продавец удалился к кассе, на всякий случай строго оглядев девочку. Гермиона готова была провалиться сквозь землю, от того что устроила бардак в таком месте! К тому же она вспомнила, что профессор МакГонагалл упоминала некоего Генри Паркера, который в этом году вместе с ней поступал в школу. По мнению девочки, она нашла худший способ из всех возможных, чтобы познакомиться с будущим одноклассником.

Эмма Грейнджер тоже явно была не в восторге от такого способа знакомства и, желая загладить вину дочери, пригласила Паркеров в кафе. Элен согласилась, и вскоре все они сидели в заведении мистера Фортескью, усиленно знакомясь с фруктовым мороженым.

— Ваш сын тоже поступает в этом году в Хогвартс? — уточнила Эмма. — Мне кажется, профессор МакГонагалл упоминала вашу фамилию.

— Да, оказалось, что мой Гарри волшебник, — немного загадочно улыбнулась Элен Паркер. — Правда, мы не стали посещать Косую Аллею вместе с профессором, предпочтя самостоятельно исследовать волшебный мир. Нельзя сказать, что я в восторге от перспективы отдать сына в неизвестно какую школу, но боюсь, у нас не было выбора.

— А откуда вы узнали о возможностях волшебников в медицине? — этот вопрос был интересен и самой Гермионе. — Профессор МакГонагалл ничего не рассказывала нам по этому поводу.

— Когда представитель школы знакомила нас с возможностями магии, я, признаться, не была впечатлена ее словами, — женщина скептически изогнула бровь. — Пришлось расспросить ее подробнее о том, какими навыками и умениями будет обладать Гарри, когда закончит Хогвартс. Тогда она и упомянула о возможностях колдомедицины.

В кафе Филеаса Фортескью Эмма заказала детям огромные порции мороженого, а себе и Элен кофе-гляссе. Гермиона подумала, что мама никогда не стала бы покупать ей столько лакомства, так как Гермиона положительно была не в состоянии хотя бы ополовинить доставшуюся ей вазочку, но, видимо, Эмма искренне хотела извиниться перед мальчиком и, чтобы не смущать его, заказала им обоим порции, способные удовлетворить даже великана. Надо сказать, что Генри хоть и посмотрел на мороженое с некоторым сомнением в своих силах, но смело бросился в бой со стоящим перед ним айсбергом. Сама Гермиона больше прислушивалась к разговору взрослых, так как оказалось, что Элен Паркер выяснила много вещей о волшебном мире, о которых Грейнджеры не догадались спросить.

— Тебе разве не нравится мороженое? — мальчик с удивлением посмотрел на нее. — Ты же совсем не ешь.

— Информация гораздо важнее, чем всякие лакомства, — гордо заявила Гермиона, привычно подчеркивая свою серьезность. — Твоя мама рассказывает очень интересные вещи.

— Еще бы, — усмехнулся мальчишка. — Мама мучила профессора шесть часов подряд! А то та даже не принесла буклет своей школы. Как будто в девятнадцатом веке живет.

Гермиона тоже заметила, что большинство волшебников выглядит так, как будто вокруг царят времена королевы Виктории. Однако привычное уважение к преподавателям заставляло девочку с неудовольствием отнестись к словам Генри. Все же он мог бы проявлять большее уважение к официальным лицам. Еще удивительно, что он вообще ходил по книжному магазину, так как обычно мальчишки были равнодушны к книгам.

— А что ты искал в магазине? — решила уточнить девочка. — Школьные учебники?

— Нет, комплект учебников я сразу же взял у продавца, — мальчик оторвался от мороженого. — Так, хотел поискать что-нибудь интересное. И пару книг нашел.

Ее собеседник наклонился к своей сумке и, достав две книги, протянул их Гермионе. Девочка впилась взглядом в названия, и у нее начали подниматься волосы. Толстый том в ярко-зеленой обложке гордо именовался: «Сделай гадость сердцу радость. 100 коварных заклинаний-шуток». И судя по довольному лицу мальчишки, он явно собирался применить их все на практике. Другая книга строгом черном переплете была «Дуэльным кодексом», и хотя выглядела менее подозрительной, тем не менее, наводила на определенные размышления.

— Ну конечно, тебе не дает покоя слава д'Артаньяна, Сирано и графа Бюсси, — насмешливо заявила Гермиона. — Ты всерьез думаешь, что маги до сих пор увлекаются этой ерундой?

— Знаешь, лучше потратить время на чтение книги, чем в нужный момент оказаться не готовым ко встрече с противником, — деловито заметил Генри. — И кстати, если это ерунда, то что тогда выбирала ты?

В этом вопросе Гермионе не приходилось стыдиться, так как она приобрела расширенные учебники по всем школьным дисциплинам и подарочное издание «Истории Хогвартса». По мнению девочки, это было именно то, что должна иметь на руках каждая уважающая себя ведьма.

— Хм, книги конечно полезные, — с сомнением протянул мальчик. — Вот только они наверняка имеются в библиотеке Хогвартса. А вот насчет моих я почему-то не уверен.

Разумеется, Паркер был прав, но он явно не понимал, что между библиотечной книгой и собственной две большие разницы. Гермиона считала, что у любого мага должна быть солидная библиотека, и не собиралась откладывать ее основание на неопределенное будущее. Во всяком случае, во всех книгах, которые читала Гермиона, у каждого волшебника имелось подобное собрание книг, и девочка твердо собиралась следовать общим правилам. С немалой гордостью Гермиона заявила о своих намерениях, внутренне опасаясь, что мальчик начнет смеяться над ней.

— А что, хорошая идея, — неожиданно одобрил ее Генри. — Жаль только, волшебники не используют посохов, а только палочки. Представь, как клево бы смотрелся в твоей библиотеке здоровый посох с хрустальным драконом наверху!

Гермионе тоже понравилась картина большой комнаты, заставленной книжными шкафами, где в углу возле столика для работы с фолиантами рядом с тяжелым кожаным креслом пристроился большой белый посох. До этого, конечно, было далеко, но девочка мечтала, что в ее доме когда-нибудь будет подобная комната. А посох можно и самой сделать, хотя бы для красоты!

Даже если ты уже давно знал, что однажды первого сентября покинешь свой дом и отправишься в самостоятельную жизнь, все равно, когда приходит этот день, чувствуешь себя не в своей тарелке. Гарри с утра непривычно долго собирался, хотя все его вещи были уложены еще с вечера, стараясь лишний раз оказаться поближе к маме. Лили, хоть и старалась выглядеть бодрой, тоже не могла скрыть своей грусти, как, наверное, и любая мать, провожающая своего ребенка из дома.

В этот день поездка на машине в центр Лондона заняла непривычно много времени, так как Лили старалась оттянуть расставание с сыном хотя бы за счет медленной езды. На вокзале Кинг-Кросс царила привычная суета, народ деловито сновал во все стороны, и в этой суматохе только опытный взгляд мог разглядеть странно одетых людей, следующих к барьеру, разделяющему платформы девять и десять.

— Ну, вот и все, дальше я не пойду, — Лили остановилась в нескольких метрах от барьера. — Дальше проходят только волшебники, так что прощаться будем здесь.

— Мам, я буду связываться с тобой каждый день, — Гарри прижался к матери. — Ты не волнуйся, со мной все будет в порядке. Это пусть волшебники волнуются, что я еду к ним в школу.

— Постарайся хоть в первый день суметь обойтись без приключений, — Лили ласково взъерошила ладонью волосы сына. — Хотя мне почему-то в это не верится. И кстати, вон я вижу родителей этой девочки, которую мы встречали в Косой Аллее. Ты, пожалуйста, присмотри за ней, а то она ведь ничего не знает о волшебном мире.

— Будь спокойна, в обиду ее не дам, — солидно ответил Гарри, который сразу после просьбы мамы почувствовал себя чуточку взрослее.

— Ну, на Рождество жду тебя домой, целым и здоровым, — Лили поцеловала сына. — Тебе пора.

* * *

Платформа 9 и ¾ встретила Гарри шумом толпы и клубами пара, вырывающимися из трубы старинного паровоза, стоящего возле нее. Мальчик знал, что ему предстоит увидеть, но зрелище все равно было захватывающим. Гарри деловито осмотрел паровоз, стараясь разглядеть на нем табличку с маркой, дабы потом хотя бы примерно определить, когда он начал обслуживать магов. История Хогвартса умалчивала об этом факте, а мальчик был любопытен.

Увы, но волшебники явно не озабочивались соблюдением авторских прав, поэтому табличка отсутствовала как класс, и не будучи экспертом в области истории железных дорог, определить возраст этого чуда техники было невозможно. Однако упорство было у Гарри в крови, и он старательно запомнил основные особенности машины, надеясь опознать ее потом в библиотеке по картинке. Первый секрет волшебного мира, встретившийся ему, должен был быть раскрыт!

Время уже подходило к одиннадцати часам, и мальчик с сожалением оставил паровоз в покое, отправившись искать себе место в поезде. Помня наставления мамы, он, проходя мимо вагонов, посматривал на окна, стараясь разглядеть приметную девочку. Ему пришлось пройти вдоль всего поезда, пока в одном из последних купе не мелькнула знакомая каштановая шевелюра.

— Привет, у вас здесь свободно? — Гарри бодро ввалился в купе, которое Гермиона делила с пухлым мальчиком, сжимавшим в руках большую жабу. — О, Грейнджер, рад тебя видеть! Кстати, если кто не знает, меня зовут Генри Паркер.

— Невилл Лонгботтом, — сидящий напротив Гермионы мальчик неуверенно привстал и пожал руку Гарри, едва не упустив при этом жабу. — Конечно, проходи, нас ведь только двое.

— Привет, Паркер, — Гермиона с затаенным беспокойством посмотрела на своего знакомого. — Невилл, Генри, как и я маглорожденный и тоже ничего не знает о волшебном мире. Так что тебе тем более стоит рассказать нам подробнее о нем.

— Я уже просила Лонгботтома рассказать мне о жизни волшебников, — пояснила она для Гарри.

Невилл откровенно засмущался от подобного напора, а Гарри тем временем вспоминал, что именно рассказывала ему мама про Лонгботтомов. Выходило, что родители Невилла были друзьями родителей Гарри, но после одного из нападений они серьезно пострадали и навсегда попали в больницу. Паркер с сочувствием посмотрел на товарища по несчастью, который потерял на той войне еще больше, чем он. У Гарри все же оставалась его мама, а мальчишка оставался совсем один.

— Точно, интересно же узнать, как реально живут волшебники, — Гарри решил помочь преодолеть Невиллу его стеснительность. Благо самого бравого хоккеиста засмущать было крайне сложно. — А то, если верить книжкам, они только тем и занимаются, что путешествуют и пытаются захватить мировое господство. Ну, иногда и то и другое вместе.

— Паркер, тебе надо было читать не фэнтези, а серьезную магическую литературу, — Гермиона с видом мученицы устремила свой взгляд в потолок. — Впрочем, учитывая, что именно ты купил в книжном магазине, удивляться тут нечему.

— Кстати, хорошо, что напомнила, — оживился Гарри. — Невилл, а видел хоть одну магическую дуэль?

Как ни странно, хотя Гермиона и насмехалась над явным желанием Гарри вдоволь развлечься волшебными единоборствами, она с не меньшим интересом уставилась на Лонгботтома. Тот покраснел от подобного внимания, но все же сумел собраться с духом.

— Ну… у нас дома ничего подобного… не было, — чуть слышно произнес он. — А больше я почти нигде не был. Хотя бабушка рассказывала, что сейчас дуэли стали редкостью.

— Ничего, мы это быстро исправим, — поспешил обрадовать его Гарри. — Слушай, а волшебники правда не ходят в школу до Хогвартса? Где тогда они учатся читать и писать?

— Специальных школ у магов нет, поэтому все учатся дома, — удивленно посмотрел на него Невилл. — Бабушка меня каждый день, начиная с пяти лет, за уроки сажала. Хотя я слышал, как она жаловалась, что большинство магов с трудом читают и пишут.

— Но это же возмутительно! — Гермиона вскочила на ноги. — Разве волшебники не думают о будущем своих детей? Ведь знания очень важны в жизни.

— Точно! — поддержал девочку Гарри. — Тем более в школе есть и спортивные секции, и клубы по интересам. Да и вообще там весело общаться. Ха, Лонгботтом, ты скоро сам увидишь!

— Вообще-то школа предназначена в первую очередь для того, чтобы учиться, — с важным видом произнесла Гермиона, недовольно посмотрев на Гарри. — Я, например, выучила все наши учебники наизусть. Думаю, что этого будет достаточно, чтобы стать лучшей ученицей.

— Только второй, леди, — Гарри шутливо поклонился. — Первым в любом соревновании всегда буду я.

Гарри заметил, что Невилл с облегчением затихарился в уголке купе, предоставив возможность им с Гермионой сосредоточиться на общении друг с другом. Скорее всего, он просто не привык к перепалкам детей, живя довольно изолированно, но Гарри твердо решил помочь ему стать более раскрепощенным.

— Лонгботтом, а чем вообще занимаются маги? — Гарри нахмурился, стараясь точнее сформулировать свою мысль. — Я имею в виду, кем они работают?

Из рассказов мамы выходило, что маги, вместо того чтобы творить волшебство, по большей части вели себя как самые обычные люди. Работали чиновниками, продавцами, лекарями, полицейскими, в смысле аврорами, и это вместо того, чтобы двигать магией горы. Конечно, Гарри понимал, что мама не станет его обманывать, но все же оставалась надежда, что ей просто не встречались истинные волшебники. В конце концов, они могли особо не афишировать свою деятельность, а мама выросла в обычном мире и знала не так уж много магов.

Увы, следовало признать, что, похоже, не только Лили миновали стороной легендарные личности, описанные в книжках, которые любил читать Гарри. Самым выдающимся волшебником, которого знал Невилл, оказался некий Хафорд Стил, прославившийся тем, что профессионально играл в квиддич. Все остальные могли смело выкидывать свои волшебные палочки, так как в их работе не было ничего чудесного.

Сам Гарри под впечатлением книг о волшебниках, распространенных в обычном мире, планировал стать великим магом, раз уж судьба помешала ему превратиться в звезду НХЛ. Ведь тот же Гэндальф был почти столь же велик, как и Уэйн Грецки! И если остальные волшебники не видят своего счастья, это глубоко их проблемы. Но как не удивительно, первый же ребенок, с которым ему довелось столкнуться в волшебном мире, придерживался столь же амбициозных планов.

— Мы столько всего должны изучить! — пафосно воскликнула Гермиона. — Я даже не представляю, как мы сумеем толком освоить магию за каких-то семь лет. Очень надеюсь, что уже завтра мы приступим к урокам.

— Я слышал, что преподаватели с первого же дня будут усиленно нагружать нас заданиями, — вздохнул Невилл. — Во всяком случае, бабушка именно так описывала Хогвартс.

— Ничего, дотянем до субботы, а там за выходные толком полазаем по замку, — мечтательно протянул Гарри. — Если верить тому, что пишут в книгах, там полно тайных проходов и скрытых помещений. Представляете, как будет интересно найти их все.

— Выходные лучше использовать на то, чтобы хорошенько подготовиться к занятиям, — нахмурилась Гермиона. — А не лазать по всяким там тайным проходам. Ты бы еще предложил нам прогуляться в Запретный лес. На всякий случай, в Истории Хогвартса четко сказано, что ученикам туда ходить запрещено.

— Грейнджер, ты гений! Классная идея! — обрадовался Гарри. — Замок и вправду подождет. Зимой все равно по лесу ходить будет холодно, так что лучше изучить его, пока погода позволяет. Ну что, в ближайшие выходные мы делаем туда вылазку?

— Ты даже не знаешь, на каком факультете окажется каждый из нас, — насмешливо фыркнула девочка. — Вот окажемся мы на разных, и что ты тогда будешь делать?

— А какая разница? — недоуменно уставился на нее Гарри. — Уверен, что чудовищам, обитающим в лесу, которых нам предстоит победить, абсолютно все равно, какой герб будет у нас на мантиях.

— Но ученики разных факультетов действительно редко общаются друг с другом, — заметил Навилл. — Да и если честно, то встречаться с чудовищами мне как-то не очень хочется.

— Ну, про всяких монстров я упомянул просто для красоты, — признался Паркер. — Все же рядом со школой вряд ли позволят обитать кому-либо действительно опасному. А что касается общения только внутри своего факультета, по-моему, это полная чушь. Мак-Гонагалл говорила, что в этом году в школу поступает всего сорок человек. Если еще и разделить их на четыре, то с кем вообще общаться? Хотя, конечно, удобнее дружить с теми, с кем будешь жить в одной спальне.

В их купе аккуратно постучали, и низкий женский голос сообщил, что ребята могут купить сладости. В сумке у Гарри мамой был заботливо уложен запас еды, который позволил бы ему без проблем прожить пару недель на необитаемом острове, но вкусняшки были святым. Паркер тут же выскочил в коридор и накупил целую кучу сладостей. В отличие от него, соседи по купе проявили гораздо меньший энтузиазм. Невилл ограничился парочкой шоколадных лягушек, а Гермиона вообще обошлась без покупок.

— Угощайся! — Гарри показал девочке на столик, на который выложил горку сладостей. — Нам еще ехать и ехать, так что подкрепиться не помешает.

— От сладостей портятся зубы, — с несчастным видом заявила девочка. — Так что я пас.

— Ерунда, — прервал ее Невилл. — Это же волшебные сладости. Вот чего я точно не слышал, так это то, что хоть у кого-нибудь из магов были бы проблемы с зубами.

— Вот, и я про то же, — Гарри обрадовался неожиданной поддержке. — Так что не стесняйся и смело пробуй все. Считай это изучением особенностей волшебного мира.

Гермиона неожиданно робко посмотрела на мальчиков, но все же взяла со стола шоколадную лягушку и распечатала упаковку.

— Ой, она же живая! — удивленно воскликнула девочка, когда лакомство неожиданно дернулось в ее руках.

— Нет, это обычный шоколад, просто на него наложены специальные чары, — заметил Невилл, осторожно вскрывающий свою лягушку. — Ты держи ее крепче, когда открываешь, а то она может и удрать.

Положим, особых шансов удрать у лягушек не было, так как Гарри прекрасно знал, что прыгают они всего один раз, перед тем как превратиться в обычный кусок шоколада. Но вот пример темнокожих собратьев дурно повлиял на жабу Невилла, которая решительно бросилась к выходу из купе. Ее прыжок, казалось, не имел смысла, но как раз в этот момент дверь резко открылась, и за ней показался невысокий белобрысый парень, за спиной которого стояли двое здоровяков.

— Тревор, стой! — забыв обо всем, Лонгботтом бросился за своим питомцем. Гарри, разумеется, не мог остаться в стороне и тоже рванулся в погоню за шустрым земноводным, легко обогнав Невилла. Жаба ловко юркнула между стоящими у дверей детьми, но подобная преграда не могла остановить Паркера. Попробуйте протиснуться на «пятак», когда его усердно защищает противник, и вы поймете, что троица замерших от удивления ребят это не такая уж серьезная преграда.

Набрав с места приличную скорость, Гарри ввинтился между незнакомцами и, выбросив руку, достал-таки Тревора. Увы, оказавшиеся на его пути дети явно не знали, что такое хоккей, и не имели соответствующих привычек. Поэтому вместо того чтобы остаться на ногах, они дружно повалились на Гарри. А сверху в эту кучу-малу со всей дури влетел Невилл, который хоть и не успел хорошенько разогнаться, зато был тяжелее Паркера.

Некоторое время дети довольно активно пихались локтями, коленями и вообще, чем придется, пытаясь выбраться из кучи, но, увы, их усилия были тщетными. Все это, разумеется, сопровождалось многочисленными криками, причем многие слова, которые произносили ребята, они, по идее, вообще не должны были бы знать.

— Так, что здесь происходит? — строгий голос, прозвучавший свыше, заставил детей замереть. — Вы что, считаете, что поезд это место, где можно устраивать бардак?

Видимо, произносившая эти слова девушка с сурово нахмуренными бровями обладала огромной магической силой, потому что, услышав ее голос, ребята мигом распутали свои руки и ноги и вместо кучи на полу коридора очутилась пятерка малышей, ничем не мешающих друг другу.

— Повторяю, что здесь случилось? — девушка постаралась придать своему лицу еще более строгое выражение. — И кстати, я Пенелопа Кристал, староста Рейвенкло. Так что обещаю вам, что если вы решили, что можете в школе беспрепятственно творить беспорядки, то вы очень сильно ошибаетесь.

— Мы ловили Тревора! — Гарри с довольным видом поднял руку с вяло трепыхавшейся жабой. — Ну а остальное… так получилось. Вот.

— Мы хотели поискать знакомых в поезде, а они набросились на нас с Крэббом и Гойлом, едва мы открыли дверь, — нажаловался светловолосый мальчишка, поднимаясь на ноги. — Это все из-за них.

— Да он сам упал! — Гарри вскочил и повернулся к девушке, привычно используя аргумент, которым он всегда пытался оправдать свои многочисленные двухминутные штрафы. Но несмотря на то, что они находились не на хоккейной площадке, а в волшебном мире, чуда не случилось, и слова Паркера явно не повлияли на Пенелопу.

— Меня не интересует, кто из вас умеет стоять на ногах, а кто нет. Я видела результат, и мне этого достаточно, — голос девушки из сердитого стал грозным. — Ваше счастье, что вы еще не распределены и с ваших факультетов нельзя снять баллов. Но я не забуду внимательно проследить за вами в школе. А теперь все быстро отправились в свои купе!

— Крэбб, Гойл, пошли! — Бросив на Гарри злобный взгляд, белобрысый развернулся в сторону паровоза и поспешил покинуть коридор. Впрочем, Паркер не был бы сам собой, если б перед тем, как вернуться в купе, напоследок не сумел хорошенько зацепить белобрысого плечом. Староста повела себя, как и судьи на хоккейной площадке, «не заметив» их прощального обмена любезностями, так что удалось обойтись без дальнейших нравоучений. Вернее, Гарри так думал до того момента, как за ним и Невиллом закрылась дверь купе.

— Вы умудрились затеять потасовку, даже не успев доехать до школы! — уперев руки в бока, на них возмущенно глядела Гермиона. — О чем вы думали, хотела бы я знать?

— О том, как поймать Тревора, разумеется, — Гарри с самым торжественным видом вернул жабу законному владельцу. — И кстати, потасовку мы не устраивали. Это была случайная стычка. Хотя, признаться, этот тип мне сразу не понравился.

От подобного пренебрежения правилами девочка едва не задохнулась, во всяком случае она замолчала на несколько секунд. И Гарри, имевший в школе хороший опыт по выслушиванию «душеспасительных» речей от педагогов, поспешил сменить тему.

— Между прочим, эта Пенелопа упомянула про распределение на факультеты, — он мысленно ухмыльнулся, заметив огонек интереса, зажегшийся в глазах Грейнджер. — Если не секрет, какому вы отдаете предпочтение?

Тема ловли питомца Лонгботтома была тут же забыта, и их дальнейший путь прошел в обсуждении достоинств различных факультетов. Правда, большая часть обсуждения была представлена монологами Гермионы, но это было в любом случае лучше, чем слушать нравоучения излишне правильной девочки.

— Гриффиндор! — бодро выкрикнула шляпа, едва очутившись на голове Гарри, и новоявленный представитель краснознаменного факультета с довольным видом направился к столу, где уже сидели Гермиона и Невилл. Что ни говори, а оказаться в знакомой компании это большое дело!

— Ну вот, а вы переживали, что вас распределят куда-нибудь не туда, — Гарри уселся на свободное место между своими соседями по купе. — Но я сразу почувствовал, что в вас есть внутренняя храбрость, так что поздравляю с поступлением на лучший факультет Хогвартса.

— Думаю, бабушка будет довольна, что я попал на Гриффидор, — неуверенно произнес Невилл. — Ведь здесь учились мои родители.

— А с учетом того, что мы умудрились доехать до школы вместе с самим Генри Паркером и не сбежать с поезда, то храбрости нам точно не занимать, — ехидно заметила Гермиона. — И кстати, кто-то говорил, что все факультеты одинаково хороши, а теперь вдруг Гриффиндор внезапно стал лучшим. Как это понимать, Паркер?

— Элементарно, Грейнджер, — Гарри постарался придать себе важный вид. — Я ведь тогда был не уверен, куда именно попаду. А лучший факультет Хогвартса это тот, где учусь я! Так что Гриффиндору крупно повезло.

— В чем лично я сильно сомневаюсь, — ядовито заметила Гермиона.

Гарри же сомневался кое в чем другом, а именно в том, что ему удастся удержать бурчание своего желудка до начала ужина. Все же поездка была долгой, а он не забыл по-братски поделиться с соседями по купе взятыми из дома запасами. Впрочем, Гарри не привык унывать и, чтобы отвлечься, постарался внимательно изучать результаты распределения. Те, кто его персонально интересовал, распределились раньше, причем, Джастин Фитч-Флетчли, который, как и Гермиона, был маглогожденным, попал на Хаффлпафф, а белобрысый тип, с которым Гарри столкнулся в поезде, оказался на Слизерине.

Никого из тех учеников, что еще должны были пройти распределение, Гарри не знал, обратив лишь внимание на рыжего мальчишку, чья растрепанная шевелюра сильно напоминала тройку причесок, чьи владельцы сидели за столом их факультета. Как и предполагал Гарри, они действительно оказались братьями, во всяком случае, мальчик сделал такой вывод из поздравлений рыжих, которые радостно приветствовали появление родственника, когда тот оказался за столом их факультета.

Наконец все новые ученики оказались за своими словами, и со своего места поднялся директор, на которого Гарри до сих пор не обращал особого внимания. Как оказалось, он делал это не зря, так как вместо бодрого приветствия или на худой конец короткой речи профессор Дамблдор выкрикнул несколько бессвязных слов и с довольным видом уселся на место.

Гарри хотел было удивиться поведению директора, но появившиеся на столах блюда, исходящие аппетитными запахами, и раздавшийся сразу за этим стук вилок и ложек отвлекли его от мыслей о Дамблдоре. Ведь директор никуда не денется, а насчет еды Гарри был не уверен. Однако привычка соблюдать хорошие манеры, привитая мамой, заставила Гарри отказаться от заманчивой идеи навалить себе побольше всего и быстро-быстро набить полный рот. Вместо этого Паркер аккуратно положил себе отбивную с тушеными овощами и принялся ловко орудовать ножом и вилкой.

Слегка насытившись, Гарри наконец обратил свое внимание на то, что творится вокруг него. И как это частенько бывало, он лишний раз убедился, что рассказы мамы о волшебном мире были на редкость точными. Если сидящие рядом с ним Невилл и Гермиона так же, как и сам Гарри, демонстрировали более-менее приличные манеры, то приличная часть детей старательно пыталась доказать, что они действительно являются ближайшими родственниками бандарлогов. А как иначе можно воспринимать хватание кусков курицы руками и жадное запихивание в рот огромных кусков пирога!

Чтобы сохранить в целостности свой ужин, Гарри перевел взгляд на преподавательский стол, справедливо надеясь, что профессора не будут соревноваться в скорости поглощения еды со стаей голодных троглодитов (или же трилобитов, в чем Паркер не был до конца уверен). Все же принцип «положение обязывает» действовал и в волшебном мире, так что ужин профессоров производил несколько менее отталкивающее зрелище, чем праздник обжорства, царивший за столами факультетов.

Но вот физиономии, которые корчили преподаватели, могли заставить скиснуть свежайшее молоко. Причем ладно бы они так смотрели на учеников, Гарри бы это понял, особенно учитывая поведение детей. Но, похоже, отдельные носители великого, доброго, вечного были готовы всадить друг другу кинжал в спину при первой же возможности, а большая часть остальных лишь с радостью поаплодировали столь драматическому развитию событий. Во всяком случае, Паркер именно так оценил взгляды, которые бросал мрачного вида черноволосый мужчина на сидящего рядом жалкого типа в клоунском тюрбане. Вспомнив описание профессоров Хогвартса, Гарри понял, что черноволосый «убивец» — это преподаватель зельеварения Северус Снейп, о котором мама отзывалась довольно неоднозначно, а его «жертва» была Квинтусом Квиреллом, внезапно решившим поменять преподавание магловедения на ведение защиты от темных искусств.

Сидящая рядом с ними профессор МакГонагалл недовольно поглядывала на обоих мужчин и время от времени бросала вопросительные взгляды на маленького профессора, сидевшего с другой стороны директорского кресла. Увы, профессор Флитвик, а это, несомненно, был он, так как вряд ли в школе нашелся бы еще один полугоблин, не спешил разрядить обстановку, вместо этого о чем-то шушукаясь с сидящей рядом с ним ведьмой и бросая оценивающие взгляды то на Снейпа, то на Квирелла. Похоже, профессора уже делали ставки на то, кто из их коллег сумеет дожить до утра.

К несчастью, поединка, который, безусловно, украсил бы первый день пребывания Гарри, в школе не случилось, и виновником этой несправедливости стал никто иной, как директор. В тот момент, когда Снейп уже потянулся за палочкой, профессор Дамблдор поднялся со своего кресла и наконец-то разродился нормальной приветственной речью. Ну, или почти нормальной.

Как понял Гарри, директор искренне желал школьникам не слишком перетруждать свои головы попытками усвоить хоть какие-то познания в магии, а заодно выражал надежду, что юные волшебники не преминут вдоволь полазать по Запретному лесу и какому-то коридору третьего этажа, где явно лежало что-то интересное. И если с первым утверждением Гарри не собирался соглашаться ни при каких обстоятельствах, ибо изучение магии все же представлялось ему делом весьма полезным, то вот против вылазок во всякие запретные места Паркер ничего не имел против.

После шедевра идиотизма, по ошибке названного пением школьного гимна, детей наконец-то отправили в помещения факультетов. Гарри, который не раз слышал от мамы, что Хогвартс славится своими запутанными переходами, убедился, что и у ее непогрешимости имеется предел. Маршрут, которым вели их старосты факультета, был не просто запутанным, а ЖУТКО запутанным. Во всяком случае, сам Гарри насчитал по ходу движения целых шесть скрытых дверей в стенах, через которые они переходили из коридора в коридор. И каждый из этих проходов еще и открывался по-разному! В общем-то, сразу стало понятно, что на изучение замка придется потратить намного больше времени, чем изначально планировал Гарри. Но новоявленного гриффиндорца подобные перспективы не испугали, а лишь заставили шире расправить плечи. В конце концов, он все равно узнает Хогвартс как свои пять пальцев, пусть это будет и не просто. Пусть слабаки отступают перед первыми же преградами, а он прорвется вперед, через тернии к звездам!

* * *

Ну вот, наконец-то настал первый день занятий магией, которого с таким нетерпением ждала Гермиона! Девочка встала задолго до своих одноклассниц, чтобы собраться пораньше и первой пойти на завтрак, где им обещали раздать расписания занятий. К счастью, ее родители послушались совета миссис Паркер, которая сумела вытрясти кучу полезных сведений из профессора МакГонагалл, и купили ей расширяющуюся сумку, в которую легко поместились все учебники из списка и которая к тому же почти ничего не весила. А значит, Гермионе не потребуется возвращаться в факультетскую башню за нужными книгами, да еще и останется время, чтобы освежить свои знания перед первыми уроками!

Девочка трезво оценивала свое знание замка и не думала, что сама быстро сумеет найти дорогу в большой зал, поэтому она решила дождаться в гостиной, когда туда направится кто-нибудь из старшекурсников, и пойти за ним. Поэтому, выйдя из спальни, она уселась в одно из кресел в гостиной и принялась терпеливо ждать, пока появятся ранние пташки из числа старших учеников. Впрочем, ожидание было не скучным, так как Гермиона, не желая зря тратить время, принялась перечитывать учебник трансфигурации.

Но первыми в гостиной появились не старшекурсники, а Генри Паркер с Невиллом Лонгботтомом. Последний отчаянно зевал и вообще выглядел неважно на фоне пышущего энергией товарища.

— Привет, Грейнджер, уже проснулась? — бодро приветствовал ее Паркер. — Нам с Невиллом тоже захотелось с утра побродить по замку. Ты как, составишь компанию?

— Доброе утро, — немного натянуто произнесла девочка, не привыкшая к подобному дружественному общению с одноклассниками. — Я думаю, будет гораздо разумнее дождаться кого-нибудь из старшекурсников и пойти вместе с ним.

— Конечно, разумнее, — покладисто согласился Паркер. — Но зато не так интересно! Не забывай, ты же волшебница, и в тебе должен жить дух исследователя. Тем более кто-то говорил, что собирается стать великой магессой!

Гермионе очень хотелось следовать доводам разума, но игнорировать вызов наглого мальчишки она была не в силах. В конце концов, у них еще полно времени в запасе, так что если даже они немного заплутают, ничего страшного не случится. Зато потом можно будет указать Паркеру на последствия его авантюризма.

— Ладно, но только если мы заблудимся, не говори, что я вас не предупреждала, — девочка поднялась с кресла. — Вы хоть примерно запомнили вчера дорогу?

— Ну, Гарри сказал, что запомнил общее направление, — попытался успокоить ее Лонгботтом. — И не думаю, что здесь действительно можно всерьез заблудиться.

— Точно, к тому же чем быстрее мы выйдем, тем быстрее позавтракаем, а подкрепиться перед первым учебным днем стоит основательно, — бодро заявил Паркер. — Так что вперед, нас ждут великие свершения.

Несмотря на излишне оптимистичный тон, не внушивший Гермионе особого доверия, Паркер действительно неплохо запомнил дорогу к большому залу. Во всяком случае добрались они туда довольно быстро, хотя по пути умудрились попасть в Зал Славы, где были выставлены награды учеников прошлых лет, и пару раз обратились за помощью к портретам. Правда, компания из трех монахов, распивавших вино из объемистой бочки, умудрилась направить их в три разные стороны, зато сурового вида леди в жутко старомодном платье хоть и отчитала первокурсников за недостаточно солидный вид, но все же указала правильную дорогу. В итоге, когда они добрались наконец до большого зала, там сидело всего с десяток учеников, и среди них не было ни одного первокурсника.

Они успели плотно позавтракать, когда в зале наконец появился староста Гриффиндора, Перси Уизли, и вручил каждому из ребят расписании занятий. Гермиона тут же забыла про недопитый сок и принялась пожирать глазами пергамент, надеясь, что учителя догадались дать им как можно больше классных часов. Увы, но десять уроков в день, на которые искренне надеялась девочка, так и остались ее мечтой. Пять дней в неделю по две-три пары, вот и все, что предоставлял Хогвартс юным волшебникам. И сегодня их ждали лишь история магии и трансфигурация. Конечно, маловато для Гермионы Грейнджер, но ведь существует еще и библиотека. Во всяком случае, профессор МакГонагалл утверждала, что в Хогвратсе имеется прекрасное собрание учебной литературы.

Первый же урок сильно разочаровал девочку. Конечно, призрак в качестве преподавателя это само по себе не обычно, и в чем-то даже стильно, но вот его манера преподавания… Гермиона уже встречала в своей жизни парочку подобных учителей, которые с достойным лучшего применения упорством полностью повторяли вслух текст учебника и не давали ничего сверх того, но в Хогвартсе она надеялась на что-то лучшее. Увы, профессор Биннс оказался именно таким догматиком, на корню убивающим всякое желание изучать его предмет. Более того, его занудный голос действовал как мощное снотворное, так что почти весь класс уснул спустя четверть часа после начала занятия.

Сама Гермиона умудрялась не поддаваться убаюкивающему действию заунывного рассказа профессора и, упорно сжав губы, конспектировала лекцию, но, кроме нее, в классе бодрствовали лишь два человека. Паркер и Лонгботтом, сидя на задней парте, о чем-то переговаривались шепотом и, похоже, совсем не собирались засыпать. Проявив естественное любопытство, девочка прислушалась, о чем говорят ее сокурсники, и лишь разочарованно покачала головой. Еще бы, она-то уж подумала, что они обсуждают действительно важные вещи, но вместо этого ребята предавались иному занятию.

— Г2, — азартно прошептал Паркер.

— Ранен, — унылый голос Лонгботтома выдавал его отчаянное положение.

— И… Г3.

— Убит, я опять проиграл, — Невиллу похоже катастрофически не везло.

— Ерунда, не везет в «Морской бой», повезет в другом, — живо отмахнулся Паркер. — Еще партию?

— Давай, а то все равно слушать Биннса невозможно.

Гермионе очень хотелось отчитать мальчишек за столь наглое пренебрежение дисциплиной, однако сделать это на уроке не было никакой возможности, профессору, похоже, было вообще наплевать, чем занимаются ученики на его занятиях. Но девочка не собиралась оставить проступок однокурсников без внимания, и едва они вышли из класса, тут же набросилась на ребят.

— Вы считаете, что играть на уроке в «Морской бой» — это именно то, чем следует заниматься? — она недовольно смерила взглядом Паркера, вполне справедливо подозревая именно его в качестве зачинщика. — Вам, видимо, не приходит в голову, что в школе следует учиться. А не заниматься всякой ерундой.

— Грейнджер, скажи честно, много ли пользы было от твоего конспектирования? — нахально усмехнулся Паркер. — Я краем уха слушал Биннса и не заметил, чтобы он рассказал хоть что-нибудь важное, чего бы не было в учебнике. Или ты предпочла бы чтобы мы спали, как остальные ученики?

— Они просто не могли бороться со сном, — недовольно пробурчала Гермиона. — А вы вполне могли бы тоже слушать лекцию, раз не уснули. Нужно же понимать всю важность дисциплины.

— Ну, так посоветуй это директору, — отмахнулся Паркер. — Или ты думаешь, он не догадывается, чем занимаются школьники на уроках истории? Но раз ему все равно, значит и нам точно так же.

Как ни хотелось Гермионе поговорить о важности дисциплины, но разговаривать со спиной Паркера, который вместе с Лонгботтомом направился к очередному классу, было, мягко говоря, не лучшим решением. К тому же Гермиона не была уверена, что сама быстро найдет дорогу к нужному помещению, поэтому она нахмурилась и пошла вслед за Паркером, который, похоже, неплохо ориентировался в школьных коридорах. Ну, во всяком случае, куда лучше, чем она.

* * *

На уроках для Гарри самым сложным оказалось не изучение нового материала, кстати сказать, весьма несложного, а необходимость скрывать свой опыт в использовании магии. На первом же занятии по трансфигурации он едва не прокололся, мигом превратив спичку в иголку. Но Грейнджер в это время пристала с каким-то вопросом к профессору МакГонагалл, и Гарри успел незаметно вернуть все назад! Хорошо еще, что мама старательно вдалбливала в его голову информацию о том, что волшебники умудряются не учить до школы своих детей волшебству. То ли это традиция такая, то ли глупые предрассудки.

Сама Лили полагала, что, чем раньше ребенок возьмет свою магию под контроль, тем лучше будет и ему и окружающим. Но у волшебников были свои тараканы в голове, так что в итоге большинство детей приезжало в Хогвартс вообще не умея колдовать. И ладно бы это, боятся люди давать малышам заниматься практикой и боятся, но маги, видимо, от большого ума даже не пытались рассказать своим детям хоть что-нибудь из теории! В результате чуть ли не единственными первокурсниками, освоившими к первому сентября хотя бы пару заклинаний, оказывались маглорожденные волшебники, не знакомые с дурными традициями волшебного мира. Та же Грейнджер умудрилась за месяц освоить десяток заклинаний, что было весьма солидно. Особенно на фоне того, что на уроках чар им пока что давали голую теорию, и в итоге большинство учеников за первые дни в школе не освоило вообще ни одного заклинания.

Сам Гарри старался не особенно выделяться, что, впрочем, не мешало ему выполнять все задания одновременно с Грейнджер. Что ни говори, спор есть спор, и раз они решили устроить соревнования, то гонка в освоении магии должна была быть максимально занимательной. Конечно, со стороны Гарри было не слишком-то честно соревноваться в освоении магии с девочкой, узнавшей, что она волшебница всего месяц назад, но Грейнджер поражала своим упорством в освоении знаний, так что Гарри чувствовал, что скоро их состязание действительно пойдет всерьез. Впрочем, он и сам с нетерпением ждал этого момента, так как был сторонником «Честной игры». Ну, почти сторонником, ведь про «маленькие хоккейные хитрости» он никогда не забывал.

Типичным примером чистокровного волшебника был Невилл Лонгботтом, который умудрялся показывать полное отсутствие познаний в магии, несмотря на то, что вырос в волшебном мире. Но, по крайней мере, бабушка сумела привить ему хорошие манеры, что в среде магов было редкостью. Большинство детей из волшебных семей по пути к цивилизации миновали не только культуру, но и саму цивилизацию. Зато Невилл явно хотел заставить бабушку гордиться собой, что давало в руки Паркеру прекрасный стимул тормошить приятеля, заставляя того заниматься самосовершенствованием.

— Невилл, я собираюсь устроить небольшую исследовательскую экспедицию по школе, надеюсь, ты со мной? — Гарри испытующе посмотрел на приятеля. — Чем быстрее мы изучим Хогвартс, тем раньше сможем заняться действительно интересными вещами.

— Давай, я как раз эссе по чарам закончил, — мальчик устало потянулся. — Как только ты умудряешься так быстро делать уроки?

— Знание немногих принципов заменяет знание многих фактов, — важно заметил Паркер, цитируя свою маму. — Если сначала разобраться с общими принципами, то потом учеба идет без проблем. К тому же я в своей начальной школе успел привыкнуть к домашним заданиям.

Когда они вышли из библиотеки, до отбоя оставалось чуть больше часа, и коридоры Хогвартса были уже пустынны. Большая часть учеников в это время уже находилась в своих гостиных, так что два исследователя передвигались по замку, как по какому-то покинутому миру. Портреты, висевшие на стенах, с подозрением поглядывали на юных гриффиндорцев, решивших погулять в довольно редко посещаемых местах школы, но не пытались заговорить с ребятами.

— Смотри, вчера мы нашли на пятом этаже проход на третий, — Гарри остановился у ниши в стене, занятой мрачно выглядевшими воронеными доспехами. — Это было прямо под этим местом, если я не ошибаюсь. А значит, и здесь стоит поискать скрытую дорогу.

— Думаешь, все этажи строились по одному плану? — неуверенно произнес Невилл, который довольно неуютно чувствовал себя в полутьме пустого коридора, освещаемого редкими факелами. — Ну, тогда, раз мы находимся на шестом, то получается, проход должен вести на четвертый этаж.

— Не факт, я лично бы сделал так, чтобы все тайные переходы сходились в нескольких местах, чтобы оттуда можно было быстро попасть в любое место замка, — Гарри деловито разглядывал щели между камнями в показавшемся ему подозрительном месте. — Так что вполне возможно, что и отсюда мы попадем именно на третий этаж или же куда-нибудь неподалеку от большого зала.

— Может, и так, вот только вчера в коридоре висела картина, за которой и скрывался проход, а здесь ничего похожего нет, — Невилл попытался заглянуть за рыцаря, видимо, надеясь, что там окажется дверь в потайную часть замка. — Разве что эти доспехи убрать, они всю нишу занимают.

— Если ничего другого не придумаем, так и сделаем, — рассеянно согласился Гарри, стараясь припомнить все, что он знал о потайных ходах. Обычно в фильмах они открывались, если повернуть какой-нибудь подсвечник, но здесь ничего подобного не наблюдалось. Конечно, вполне могло быть и так, что никакого прохода в этом месте и не было, но Гарри верил, что строители замка все же придерживались определенной схемы при его возведении. Он еще раз огляделся вокруг, и его внимание привлекло не вполне естественное положение одной из «рук» рыцаря. Повинуясь внезапному импульсу, Гарри взялся за нее и попробовал подвигать согнуть в локте. К его немалому изумлению, это действие привело к тому, что часть стены отъехала в сторону, открывая темный зев тайного хода.

— Ух ты, получилось! — Невилл с восторгом смотрел на приятеля. — Ну что, проверим, куда он ведет?

— Само собой, — довольно улыбнулся Гарри, пытаясь разглядеть, что скрывает проход. Самую важную деталь хода — а именно ничем не замаскированный рычаг, призванный открывать дверь изнутри, он увидел, так что можно было смело двигаться вперед. — Зажигаем палочки, и пошли. Мы в замке меньше недели, а уже нашли целых девять тайных ходов, это круто.

— Ну да, но семь из них нам показали старшекурсники, — уточнил Невилл, осторожно входя в пыльный проход. — Но два найденных нами самими это тоже здорово.

— А все дело в упорстве и здравом смысле, — Гарри взялся за рычаг и закрыл за собой дверь. — Ничего, у нас еще все впереди.

Если бы Гарри спросили, к какому предмету в Хогвартсе он лучше всего подготовился до школы, то он, не задумываясь, ответил бы, что это, несомненно, зелья. Мама частенько готовила дома всякие полезные снадобья, и Гарри с самого раннего возраста привык помогать ей. Так что в ингредиентах Гарри понимал не меньше иного пятикурсника, во всяком случае, мама говорила именно так, а слов на ветер она не бросала. Вот только то, что Гарри уже в школе услышал об этом предмете, не внушало особого оптимизма. Старшие ученики предупреждали первокурсников, что профессор Снейп, будучи деканом Слизерина, постоянно придирался к грифиндорцам, помогая таким образом своему факультету набирать баллы в школьном соревновании.

Навидавшись в хоккее всякого, Гарри слабо верил в абсолютную беспристрастность людей, так что ничего особенного в поведении Снейпа он не усматривал. Но вот слова старших гриффиндорцев о том, что школьный зельевар еще и ничему не учит на своих уроках, вызвали смутное беспокойство мальчика. Гарри хорошо знал, что с зельями шутки плохи и что любая ошибка может не только испортить плоды многочасовых трудов, но и попросту быть опасной для неосторожного зельевара. Впрочем, помня слова мамы, что Снейп в школьные годы показал несомненный талант в зельях, Гарри решил дождаться хотя бы первого урока с ним, чтобы составить собственное мнение о преподавателе.

— Невилл, ты что, собрался в таком виде идти на урок? — поинтересовался Гарри, критически оглядев приятеля. — А где твоя шляпа? Она, между прочим, там крайне желательна.

— В сундуке, — Лонгботтом с некоторым подозрением посмотрел на товарища, но, убедившись, что тот сам надел на голову это весьма сомнительное украшение, без лишних разговоров побежал в спальню.

— Паркер, это что, глупая шутка? — Гермиона Грейнджер сверлила его взглядом. — Я прочитала весь учебник, и там ни про какие шляпы не говорилось.

— Там нет, а вот в наставлении для зельеваров, которое мне дали в подарок к магическим вредилкам, про это написано, — Гарри не стал уточнять, что подарок был от мамы, которая взяла с Гарри слово, что он будет тщательно соблюдать описанные в нем меры безопасности. — Если хочешь, дам вечером почитать. И кстати, там особо указано, что людям с длинными волосами вообще не стоит подходить к котлу, не спрятав их от греха подальше.

Большая часть ребят, находящихся в гостиной, где и проходила их беседа, благополучно пропустила слова Гарри мимо ушей, а некий рыжий тип даже заявил, что шляпа — это отстой, но вот Гермиона и еще пара девочек правильно оценили свои прически и сбегали за шляпами. И что характерно, когда они подошли к классу, где должны были заниматься зельями вместе со слизеринцами, то на головах половины представителей змеиного факультета также красовались форменные широкополые шляпы.

— Ну, что я тебе говорил, — Гарри повернулся к Невиллу. — Если взорвется чье-нибудь зелье, лучше оно прожжет дырку в шляпе, чем дыру во лбу. Ее ведь по делу ввели в школьную форму, только почему-то забыли объяснить зачем.

По первым минутам занятия Гарри решил, что один-то талант у Снейпа точно наличествовал. Точнее, не талант, а безответная любовь к сценическому искусству. Судя по всему, Снейп мечтал сыграть на сцене графа Дракулу, так как его вход в класс с мрачным выражением на бледном лице и картинно развевающейся за спиной мантией вполне годился для школьной постановки. Увы, но на более серьезном уровне он бы безнадежно провалился, так как за маской «повелителя тьмы» слишком уж явно выступала откровенная скука. Правда, надо отдать зельевару должное, на большую часть детей эта сцена произвела очень сильное впечатление. Сидящий рядом с Гарри Невилл чуть не затрясся, когда профессор, проходя мимо, мельком взглянул на него.

— Ему бы дооснастить мантию кроваво-красным подбоем, смотрелось бы еще лучше, — прошептал Гарри, наклонившись к уху приятеля. — А вообще, шоу неплохое, он, наверное, его все лето репетировал.

Невилл удивленно уставился на Гарри, явно не понимая, как тот может шутить над обладавшим столь грозным видом профессором, но, по крайней мере, Лонгботтом немного отвлекся и уже не выглядел столь напуганным, чего, собственно, Паркер и добивался. Гарри хотел добавить еще что-нибудь, чтобы окончательно привести Невилла в порядок, но тяжелый взгляд зельевара подсказал ему, что не стоит привлекать излишнего внимания профессора к своей и так не слишком скромной персоне.

После короткой речи, в ходе которой преподаватель доступно объяснил, что он оценивает умственные способности сидящих перед ним учеников между «просто дерево» и «очень крепкое дерево», профессор обвел класс недобрым взглядом, явно выискивая подходящую жертву, чтобы подтвердить этот тезис на практике. То ли Снейп почувствовал неуверенность приятеля Гарри, то ли им просто не повезло, но профессор из двух десятков учеников Гриффиндора и Слизерина избрал для своих сомнительных экспериментов именно Невилла.

Конечно, задавать вопросы из «продвинутой» части учебника, да еще и из того материала, что они будут изучать лишь весной, было не слишком спортивно, но Снейпа явно интересовало не выяснение уровня познаний учеников и не соблюдение правил «честной игры». Так что Гарри был уверен, что если бы даже Невилл дал абсолютно правильные ответы, чего, в принципе, не произошло, то зельевар все равно «завалил» бы его. К немалому удивлению Гарри, сидящая сзади Гермиона всерьез решила, что профессора интересуют правильные ответы, и усиленно тянула руку. Паркер лишь мысленно хмыкнул, взирая на подобную наивность, и с самым расслабленным видом постарался поудобнее устроиться на жесткой скамье, чтобы с максимальным комфортом насладиться бесплатным представлением.

— Мистер Паркер, а у вас столь безмятежное выражение лица, словно вы выучили наизусть весь учебник, — Снейпу, похоже, не понравилось, что Гарри не «проникся» его педагогическими методами и не трепещет перед преподавателем. — Так, может быть, вы нам расскажете, где добудете беозаровый камень, случись такая нужда.

— Лучше покажу, сэр, — бодро заявил Гарри, жестом фокусника доставая стандартную упаковку с беозаром из-под мантии. — Как и положено, сэр, в левом нагрудном кармане.

— Я рад видеть подобное рвение, — скорчил кислую гримасу профессор, видимо, крайне недовольный тем, что кто-то сумел нормально подготовиться к уроку. — Но я хотел бы услышать о происхождении беозара, а не о том, что вы читали наставление о правилах ношения одежды в классе зельеварения.

Разумеется, Гарри без труда ответил на столь легкий вопрос, а вот дальше началась веселая игра в вопрос-ответ, в ходе которой Снейпу все же удалось загнать Паркера в угол. Ну, на то он и профессор, чтобы знать, что для полного ответа на вопрос о свойствах противоожогового зелья, описанного на восемьдесять пятой странице учебника, надо прочитать примечание на странице сто двадцать три, написанное мелким шрифтом и вообще относящееся к разделу, где описываются разные типы котлов. Причем сам Гарри узнал об этом досадном факте лишь вечером, когда Гермиона, также озадаченная этим вопросом, сумела найти нужные места в учебнике и поделилась с Паркером своим открытием. Конечно, можно было с тем же успехом и сразу же прикинуться ничего не знающим болванчиком, но Паркер был азартен, и ему было самому интересно, как быстро преподаватель сумеет завалить его.

— Как я и думал, вы не удосужились перед школой всерьез ознакомиться с учебниками, — с несомненным облечением произнес профессор, видимо, всерьез испугавшийся, что Гарри действительно выучил учебник наизусть. — Два балла с Гриффиндора за вашу лень. А теперь посмотрим, как вы подготовились к практике. Рецепт на доске, можете приступать к работе.

Ну что же, Гарри даже слегка восхитился откровенной безбашенностью профессора. Указав школьникам, пришедшим на свое первое занятие, вот так без подготовки и без каких-либо объяснений сходу взяться за работу… Снейпа точно следовало отнести в разряд полных отморозков. Паркер уже представил, что скажет по этому поводу мама, и лишь покачал головой, заранее догадываясь, какие именно эпитеты посыплются на голову зельевара.

Впрочем, подобные мысли не помешали Паркеру без промедления приступить к привычной работе. Отобрав нужные ингредиенты и не позволив Невиллу взять с полок лишние порошки, за которые тот схватился непонятно зачем, Гарри уверенно развел огонь под котлом. Заданное зелье от фурункулов было не сложным, так что по существу его беспокоили только действия напарника. Невилл с поразительным упорством старался все сделать неправильно, и Гарри стоило немалого труда пресекать все попытки «диверсий» со стороны товарища. При этом Гарри успевал еще и поглядывать по сторонам, стараясь разглядеть, как идет дело у других ребят.

Идеально соответствующими учебникам пока что были его с Невиллом работа и зелье, что варила Гермиона Грейнджер с Лавандой Браун. Еще неплохой результат был у знакомого белобрысого слизеринца, сидящего с одним из своих «шкафов», но вот остальные ученики демонстрировали редкостные способности испортить даже самое простое задание. А доблестный профессор вместо того, чтобы указать ученикам на ошибки, лишь едко комментировал результаты их трудов. Правда, произносил он свои, надо сказать, не лишенные оснований речи исключительно в адрес гриффиндорцев, своих же слизеринцев Снейп лишь одергивал с мрачным видом и, подозрительно скривившись, похвалил успехи Драко Малфоя. Все это, по мнению Паркера, могло привести лишь к одному, а именно к тому, что и случилось.

В конце класса что-то громко «фыркнуло», и на всех находящихся в помещении обрушился дождь из чьего-то явно неудачного зелья. Гарри, пожертвовав листом пергамента с каракулями Лонгботтома, едва успел прикрыть их котел от столь «полезной» добавки, но, к сожалению, он был единственным, кто догадался совершить подобный подвиг. К счастью, для более-менее правильно готовившихся зелий прибавка нескольких капель «взрывной» добавки оказалась по большому счету безопасной, но вот содержимое парочки котлов особо неудачливых учеников также пожелало посмотреть большой мир. В итоге Снейпу с огромным трудом и дикой руганью удалось спасти класс от взрыва остальных котлов, но практически все ученики пострадали в той или иной степени.

— Уизли, Томас, вы конченные идиоты! — Снейп с ожесточением смотрел на двух гриффиндорцев, чьи лица были полностью покрыты волдырями от взорвавшегося зелья. — Немедленно в больничное крыло! И десять баллов с каждого!

Виновники этой «веселухи» с кривящимися от боли лицами стремительно покинули класс, остальным же ученикам, на чьей коже тоже хватало нарывов, пришлось продолжить попытки довести до ума свои зелья, по большей части безнадежно испорченные. В итоге идеальным вышло лишь творение Паркера, приемлемым — Грейнждер и отдаленно напоминавшим заданный результат — Малфоя.

— Ну что же, я вижу, мистер Малфой сумел справиться с заданием, — подчеркнуто игнорируя гриффиндорцев, Снейп остановился у котла белобрысого слизеринца. — Десять баллов за отлично выполненную работу.

Самому Гарри было глубоко наплевать, что профессор проявил откровенную предвзятость, но, увидев, как осунулось лицо Гермионы, явно рассчитывавшей на похвалу преподавателя, он решил, что и ему все же стоит обидеться. Да и проучить белобрысого, задравшего от похвалы своего декана нос до небес, было не лишним. Тем более что вид зелья Малфоя подсказал ему интересную идею. Благодаря шляпе, прикрывшей голову Паркера, у него, как и других детей, воспользовавшихся этим способом защиты, после взрыва зелья Уизли появилась лишь парочка язв на руках. А вот тем, кто считал себя самым умным, повезло меньше, и у них пострадали в том числе и лица. И что характерно, Малфой был как раз среди этих «героев».

Достав из правого нагрудного кармана пакет с тампонами (наставление для зельеваров, глава вторая), Гарри уверенно макнул один в свой котел и принялся протирать зельем волдыри. Как и следовало ожидать, они тут же начали исчезать, мама Гарри сама им частенько пользовалась в подобных целях, и мальчик знал возможный эффект.

— А ты чего смотришь? — Гарри протянул чистый тампон Невиллу. — У тебя, между прочим, руки тоже пострадали.

— Мистер Пркер, я вижу, у вас хватило… самонадеянности воспользоваться своим зельем? — незаметно подошедший Снейп ожег взглядом их с Невиллом. — Ну что же, мистер Лонгботтом, вы тоже решитесь на столь смелый поступок? И кстати, все могут испробовать свои зелья на себе, разумеется, не заимствуя его у соседей.

Невилл хоть и сжался под взглядом профессора, но решительно последовал примеру Гарри. Следом за ними к своему котлу потянулась Гермиона, у которой тоже оказалась язва на руке. Сидящая рядом с ней Лаванда каким-то чудом сумела спасти свои руки и теперь со страхом и одновременно с любопытством смотрела, что будет с ее соседкой. Больше среди гриффиндорцев героев не нашлось, что говорило о вполне объективной оценке детьми своих достижений.

А вот не заслуженная похвала профессором Малфоя принесла свои ожидаемые плоды. Нагло ухмыльнувшись за спиной преподавателя, слизеринец и сам протер язвочки содержимым своего котла, да еще и в нарушение указаний профессора предложил воспользоваться окружавшим его ребятам со своего факультета. Два его здоровенных приятеля и парочка девчонок воспользовались приглашением и принялись усердно мазать свои руки и лицо, так как все они не озаботились защитить голову шляпами. И ожидаемый Паркером побочный эффект применения «брака» не заставил себя ждать.

Нет, от волдырей продукт Малфоя действительно помогал, но заодно после его применения на коже детей оставались отчетливо видимые грязные разводы. И сейчас пятерка слизеринцев чем-то напоминала команду рейнджеров, старательно «замаскировавших» свои лица. Паркер не удержался от довольного смешка, видя, что его план «страшной мсти» полностью удался. Гарри на собственном опыте знал, что коричневатая пенка на зелье слизеринца вызовет именно такой эффект, и это лишний раз подтвердило поговорку, что знания — сила.

Изменения внешности Малфоя и компании не остались без внимания остальных учеников и в постепенно весь класс усиленно хихикал, глядя на растерянные лица неудачников, растерянно оглядывающих друг-друга.

— Всем молчать! — громкий голос зельевара заставил детей старательно заткнуть рты, в случае Паркера с помощью до крови закушенного пальца. — Мистер Малфой, возьмите с собой остальных и немедленно умойтесь. И десять баллов с Гриффиндора за неподобающее поведение на уроке!

Неизвестно, сколько еще баллов снял бы Снейп с краснознаменного факультета, мстя за унижение своих «змеек», но, к радости гриффиндорцев, время урока подошло к концу. Гарри первым выскочил из класса, уже не сдерживая смех и таща Невилла за собой.

— Классно мы их сделали! — Паркер довольно хлопнул приятеля по плечу. — Будет знать белобрысый, как связываться с нами.

— А этот Малфой не захочет тебе отомстить?— предостерег его Невилл. — И Снейп, похоже, тоже может затаить на тебя злобу.

— Пусть попробуют! Тоже мне, решили напугать ежа голой задницей, — Гарри давно привык к жестким конфронтациям на поле и в жизни, так что даже скучал без мелких стычек. — Так даже веселее будет.

* * *

Субботним утром большинство учеников предпочитало проводить время в постели, отсыпаясь после трудной недели. Но Гарри никогда не относил себя к большинству, поэтому проснулся ни свет ни заря, собираясь наконец пойти разведать окрестности замка. Но, разумеется, так как он не был эгоистом, Гарри решил взять с собой как можно больше народа, ведь тогда их поход будет проходить гораздо веселее. Для начала Паркер попытался разбудить Невилла, и хоть первая попытка не увенчалась успехом, но упоминание бабушки, которая ждет от внука великих свершений, заставило Лонгботтома встать с кровати.

Увы, для остальных соседей по спальне у Гарри не нашлось подобных «волшебных» слов, и те продолжали самым наглым образом дрыхнуть. Некоторую надежду подал Уизли, попытавшийся во сне отмахнуться от Паркера и даже запустивший в него тапку. Гарри обрадовано зафутболил тапку обратно, искренне надеясь на веселую подушково-тапочную войнушку, но Уизли не поддержал боевые действия, вместо этого огласив спальню громким храпом. На всякий случай кинув в Рона еще пару тапков и убедившись, что ответа не будет, Гарри разочарованно вздохнул и решил довольствоваться тем, что есть. В итоге, спальню гриффиндорцев покинули лишь они вдвоем с Невиллом.

Но уже в гостиной Паркеру улыбнулась удача. На кресле у камина привычно сидела Гермиона Грейнджер с книжкой в руках. Гарри тут же вспомнил, что еще в поезде приглашал ее присоединиться к ним в походе в Запретный лес в ближайшую субботу и мысленно хлопнул себя по лбу. Она наверняка встала пораньше, чтобы не пропустить такое приключение, а они с Невиллом заставили ее ждать. Мама прочно вбила в его голову мысль о том, что это леди могут заставлять себя ждать джентльменов, но никак не наоборот, поэтому ему стало немножко стыдно.

— Привет, прости, мы задержались, пытаясь разбудить этих соней, — Гарри неопределенно махнул рукой в сторону спальни. — Но раз ты готова, пошли, до завтрака осталось всего пять минут.

— Привет, я действительно зачиталась и совсем забыла о завтраке, — Гермиона удивленно посмотрела на него. — А куда вы собственно собрались идти?

— Смотри, сразу в Запретный лес мы не полезем, сначала изучим подходы, — Гарри на ходу принялся излагать свой план. — Не стоит, чтобы кто-нибудь случайно увидел, как мы входим в лес. Потом, когда найдем подходящее место, аккуратно пройдемся по опушке. Думаю, на первый раз не стоит лезть вглубь леса, времени полностью изучить его у нас еще хватит. Ты, кстати, зря надела мантию, спортивный костюм для нашего похода подходит куда лучше.

— Генри Паркер, ты всерьез собрался бродить по Запретному лесу и надеешься, что я пойду с тобой? — Гермиона даже запнулась и едва не упала, но шедший рядом Невилл успел подхватить ее за руку. — Ты хоть понимаешь, что правила строго запрещают ученикам заходить в Запретный лес? И мало того, что тебя поймают и снимут баллы, но ты еще и остальных подбиваешь на подобное безрассудство!

— Ну, если ты не хочешь идти, зачем тогда ждала нас? — удивился Гарри, немного обидевшись на речь девочки. — Я думал, ты помнишь про мое предложение в поезде.

* * *

Конечно же, поступая учиться в школу волшебства, Гермиона думала в первую очередь о том, чтобы как можно быстрее освоить программу и поразить всех своими успехами. Но это была далеко не вся правда, так как, кроме этого, ей хотелось, чтобы у нее наконец появились друзья или хотя бы хорошие приятели, с которыми будет интересно общаться. Она думала, что, увидев ее достижения, все будут восхищаться ей и стремиться как можно больше общаться со столь выдающейся особой. Увы, но, как и в обычной школе, большинство детей было абсолютно равнодушно к ее успехам в учебе, и даже наоборот, они недолюбливали ее за то, что она показывает отменные знания на занятиях.

Утром Гермиона рассчитывала спокойно позаниматься, пока все спят, а после завтрака пойти в библиотеку. И уж никак не надеялась увидеть главного «нарушителя спокойствия» их группы. И сразу же, чуть ли не впервые в ее жизни, ей предложили принять участие в общих детских шалостях, причем сделали это абсолютно бескорыстно. Дети и раньше иногда общались с ней, надеясь на ее помощь в учебе, но Паркеру-то с его успехами на занятиях она была точно не нужна. А она не придумала ничего лучше, чем оттолкнуть единственного человека, который хотел безо всяких задних мыслей пригласить ее в свою компанию.

— Я надеялась, что мне удастся отговорить вас от этой идеи, — Гермиона немного покривила душой, так как действительно не обратила внимание на приглашение Паркера, не восприняв его всерьез. Но ведь с другой стороны, если бы она о нем помнила, то непременно поступила бы именно так. — Ну а если не удастся…

— Молодец, наш человек! — Гарри обрадовано повернулся к ней. — Считай, ты нас уже поуговаривала, и у тебя ничего не вышло. Так что теперь, раз не можешь остановить, должна поучаствовать. Считай, что все приличия соблюдены и смело вперед!

С подобными аргументами, конечно, можно было поспорить, но Гермиона решила этого не делать. К тому же в ней проснулся исследовательский азарт, и ей уже самой хотелось прокрасться в Запретный лес, особенно если ее кто-нибудь старательно поуговаривает. Ну, или хотя бы возьмет инициативу на себя, как это сделал Паркер.

Быстро поев, троица гриффиндорцев покинула Большой зал и вышла за ворота замка, направившись в сторону поля для квиддича. Паркер утверждал, что, по его расчетам, именно там находятся наиболее подходящие места для незаметного проникновения на запретную территорию. И он оказался полностью прав, как неохотно признала Гермиона, ибо в одном месте лес вплотную подходил к тропинке, ведшей к стадиону. Однако это место пришлось чем-то не по вкусу Гарри, и он повел их дальше, аргументировав это тем, что не стоит доверять слишком очевидным вещам. В итоге они прошли еще добрых пару миль, прежде чем нашелся кусок леса, удовлетворивший наконец их «проводника».

И вот спустя два часа, основательно истоптав ноги, они втроем сидели под каким-то кустом и мелко дрожали. Если поначалу они ждали каких-то чудес от этого волшебного места, то постепенно немного разочаровались от того, что вокруг них не находилось ничего необычного. Однако, оказалось, они рано радовались, так как раздавшийся неподалеку громкий треск, заставивший их стремительно занять укрытие, несомненно свидетельствовал о том, что они наконец нашли какое-то чудовище. Хотя в тот момент Гермиона резко пожалела об их «удаче» и дала себе слово основательно отчитать мальчишек за их безрассудную затею. Разумеется, если только они останутся живы после этого приключения.

Густые ветви стоящей в трех шагах от них ели зашевелились, и из-за дерева вышел… Хагрид! Гермиона с облегчением перевела дух, но тут же подумала, что школьный лесничий вряд ли похвалит их за самовольное проникновение в лес. Хотя лучше уж выговор, чем встреча с каким-нибудь монстром.

— А, вот вы где спрятались! — довольно прогудел великан. — А мы с Клыком, это, уже целый час вас разыскиваем. Вы же должны знать, что школьникам нельзя ходить в Запретный лес.

Выскочивший из травы огромный пес сначала напугал Гермиону, с громким лаем бросившись к ней. Но когда на его пути каким-то чудом оказался Паркер, принявший хищную позу, вместо того чтобы броситься на ученика, Клык принялся радостно прыгать вокруг детей, показывая, как рад их всех видеть.

— Вы, это, не бойтесь, он у меня до жути ласковый, — лесничий нежно потрепал собачью шею. — Он только на вид грозный.

— Привет, мистер Хагрид, меня зовут Гарри, а это Невилл и Гермиона, — Паркер решил взять разговор в свои руки как раз в тот момент, когда Гермиона уже приготовилась оправдываться за их безответственное поведение. — Мы как раз искали вас, вот и решили, что будет проще, если вы нас сам найдете. Ведь говорят, вы лучше всех знаете Запретный лес.

— Ну, знаю-то я его действительно как никто другой, — усмехнулся великан. — Уже почитай, полвека за ним приглядываю. Но вам-то я зачем понадобился?

— Вот мы и хотели, чтобы вы показали нам лес, в нем ведь столько всего необычного, — вдохновенно произнес Паркер. — А с вами это будет и интересно, и безопасно, ведь так?

— Ну со мной-то вас здесь и правда никто не обидит, — с неподдельной гордостью пробасил Хагрид. — Да я бы и показал вам что нужно, мне-то не жалко, вот только правила запрещают ученикам ходить сюда.

— Не совсем так, мистер Хагрид, — поспешила блеснуть своими знаниями Гермиона. — В Запретный лес ученикам запрещено заходить без сопровождения. А значит, вместе с вами вполне разрешено.

— А, если так, тогда почему бы и нет, — на лице великана появилась хитрая улыбка. — Я ж вижу, что вы такие шустрики, что все равно сюда полезете. Так уж лучше со мной узнаете что здесь и как, а то еще заберетесь куда не надо.

— Спасибо, мистер Хагрид, — дружно воскликнули дети, обрадованные, что благодаря их приключению не только не пострадают, но еще и по-настоящему познакомятся со столь интересным местом.

— Ладно, ладно, — добродушно проворчал великан. — И это, зовите меня просто Харгид, без всяких там мистеров. Меня все так кличут.

* * *

— Проходи, Северус, что-то случилось? — директор школы, прищурившись, посмотрел на преподавателя зелий. — Садись, попей со мной чаю.

— Благодарю, профессор, — Снейп остался стоять, холодно глядя на директора. — Вы говорили, что в этом году в школу должен поступить Гарри Поттер. Я поверил вашим словам, но не увидел его ни первого сентября, ни на своих занятиях.

— Так вот почему ты пришел ко мне так поздно, хотел сначала убедиться сам, — Дамблдор грустно улыбнулся. — Мне тоже хотелось верить, что Гарри поступил в школу под другим именем, но, увы, факты говорят об обратном.

— Значит, они мертвы? — глухо спросил зельевар. — И все было напрасно.

— Нет, Северус, это не так, — вздохнул директор. — Как я и говорил, Гарри жив и здоров, мои приборы однозначно показывают это. А про Лили это были лишь твои и мои догадки. И да, я знаю, что Гарри записан в Хогвартс, и никто не исключал его имени из списков школы. Но магия — это настолько сложная вещь, что даже я не всегда понимаю ее до конца. Думаю, Лили все же удалось как-то обойти волшебство школы и скрыть Гарри от Хогвартса, хотя я и не представляю как. Мы с Минервой проверили всех детей, поступающих в школу в этом году, но ни один из них не может быть Поттером.

— Но раз вы знаете, что мальчик жив, то могли бы попытаться его найти, — Снейп почти обвиняющее уставился на директора. — Вместо этого вы просто ждете.

— Я рад, что ты так высоко оцениваешь мои способности, хотя и сам прекрасно знаешь, что обнаружить старательно спрятавшегося волшебника весьма непросто, — Дамблдор недовольно посмотрел на Снейпа. — Но предположим, мне бы даже удалось добиться этого, подумай сам, сильно обрадовалась бы нам Лили? Если бы она хотела, чтобы мы с тобой знали о том, что с ней и Гарри, то она давно бы связалась с нами. Я рассчитывал на то, что она отпустит мальчика в Хогвартс, но, видимо, ошибся.

— И что же вы будете делать с пророчеством? — ехидно поинтересовался зельевар, усаживаясь наконец в кресло. — По вашим же словам, Темному Лорду суждено встретиться с Поттером.

— Да, ему это по-прежнему суждено, — профессор Дамблдор отпил глоток чая из стоящей перед ним чашки. — Или же это суждено сделать мистеру Лонгботтому, я уже ни в чем не уверен. Но так или иначе, мы это увидим, Северус. Поэтому нам остается только продолжать свою работу и ждать. Думаю, важные события не обойдут нас стороной. И кстати, какое твое мнение по поводу юного Лонгботтома?

— Обычная посредственность, — отмахнулся Снейп. — Если ваши надежды на победу принадлежат ему, то мы заранее проиграли.

— Ну, ну, не преувеличивай, — хитро улыбнулся директор. — Насколько я знаю, на твоем уроке он показал отменный результат.

— Он не показал ровным счетом ничего, — презрительно хмыкнул Снейп. — Всю работу за него выполнил его дружок Паркер. Тот хоть и типичный наглец, но хотя бы имеет способности к зельям.

То, что Невилл подружился с Генри Паркером, Дамблдор знал и сам и с удовольствием следил за их попытками исследования школы. Он искренне надеялся, что Лонгботтом со временем превратится из стеснительного неуверенного мальчика в смелого и достойного человека, какими были его родители. Ведь что бы он ни говорил Снейпу, но надежд на то, что Гарри Поттер встретится с Волдемортом и сразится с ним, было действительно мало. Если мальчика не нашел он, профессор Дамблдор, то у Волдеморта шансов вообще не было. А значит, он неизбежно обратит свой взгляд на другого ребенка пророчества. Поэтому все планы, рассчитанные на Гарри, все равно оставались в действии, пусть и применительно к Лонгботтому.

— Северус, мы будем продолжать работать так, словно Гарри находится в школе, — голос директора стал непривычно твердым. — И не забывай приглядывать за Квиреллом.

С первого сентября Гарри с нетерпением ждал того момента, когда он сможет наконец достать из своего безразмерного чемодана мамин подарок на день рождения — новенькую метлу Нимбус 2000 — и насладиться полетом на профессиональном снаряде. Лили в свое время приобрела для себя и сына проверенную временем модель Чистомета, на которой Гарри и учился летать, но это должно было быть чем-то совсем иным. И вспоминая похвалы матери и ее неоднократные рассказы о том, как замечательно владел метлой отец, Гарри хотелось наконец попробовать полетать всерьез. Он бы сделал это еще в тот же день, когда приехал в школу, но мама строго указала ему садиться на метлу только после первого официального занятия по полетам.

Урок, которого он так долго ждал, прошел достаточно спокойно, несмотря на то, что большинство первокурсников очень переживало, смогут ли они нормально летать. Чего только стоило Гарри хоть немного успокоить Невилла, которого многочисленные родственники так и не удосужились еще в раннем детстве посадить на метлу, хотя для этого не было никаких препятствий! Мысленно Паркер произнес в их сторону множество «добрых» слов, искренне жалея, что мама не может прочитать им лекцию об ответственности за воспитание ребенка.

Впрочем, в этом быстро нашлись и плюсы, так как после первого урока полетов, на котором Лонгботтом не свалился с метлы только стараниями Паркера, Невилл твердо решил пойти на все, лишь бы научиться летать. Похоже, он всерьез считал, что должен уметь хорошо делать все, что умели его родители. Гарри и голову не пришло спорить с этим, поэтому ближайшим вечером четверка первокурсников направилась к школьному стадиону. Паркеру не пришлось уговаривать Дина Томаса и Симуса Финнигана присоединиться к их компании, так как ребята тоже не прочь были вновь оказаться в воздухе.

Если Гарри имел собственную метлу, то его одногруппники рассчитывали оседлать школьные метлы. Дело в том, что во время своих исследований территории Гарри и Невилл наткнулись на сарайчик, где преподаватель полетов, мадам Хуч, хранила инвентарь, и обнаружили, что он был открыт, и более того, на нем вообще не было ничего похожего на замок. То ли администрация Хогвартса рассчитывала на то, что ученики окажутся чрезмерно дисциплинированными, то ли, что гораздо вернее, не имела ничего против того, чтобы дети, у кого не было своих метел, все же могли тренироваться в полетах. А некоторый налет авантюризма служил дополнительным бонусом, давая школьникам дополнительный заряд положительных эмоций.

Первоначально к их компании хотел присоединиться и Рон Уизли, но, когда он попросил у Гарри дать ему полетать на Нимбусе и получил вежливый отказ, обиделся и заявил, что обойдется и без них. Собственно, Гарри даже не отказал ему, а предложил одолжить метлы старших братьев, благо тех было целых трое, тогда веселее было бы всем, но Уизли лишь сильно покраснел в ответ и убежал из спальни, сильно хлопнув дверью. Как догадался Гарри, Рон уже подкатывал к братьям с подобными просьбами и, скорее всего, был послан ими в известном направлении. Причем вряд ли можно было сильно осуждать старших ребят, с учетом того, что Рон сумел на уроке полетов разбить себе метлой нос, даже не успев подняться в воздух. Пожалуй, летать ему было и в самом деле противопоказано, а точнее, лучше было это делать исключительно в присутствии мадам Хуч.

— Давайте выберем метлы получше, — Гарри деловито оглядел содержимое сарайчика. — Вот эта, эта и, пожалуй, эта.

Паркер сопровождал свои слова делом, каждый раз вытягивая руку к метле, и те послушно прыгали ему в ладонь. Он вообще заметил, что эти невзрачные на вид деревяшки с прутиками обладали словно собственным разумом и, чувствуя в нем способного к полетам человека, сами просились ему в руки. Гарри даже порадовался, что пообещал ребятам по очереди дать попробовать полетать на своей метле после того, как испытает ее. Не хотелось обижать невниманием школьный инвентарь, так доверчиво потянувшийся к нему, и Паркер дал себе слово полетать на всех метлах, пока его Нимбус будет катать приятелей.

Вместе взлетев и убедившись, что троица гриффиндорцев на школьных метлах собралась степенно кружиться над землей, отрабатывая простейшие маневры, Гарри отлетел в сторону и начал всерьез испытывать свой подарок. Разгоны сменялись резкими виражами, Гарри заставлял метлу то устремляться свечкой вверх, то крутил петли, то устремлялся в пике, едва не задевая землю на выходе из него. Пожалуй, еще никогда он не чувствовал подобной свободы, и она попросту опьянила его.

* * *

Вместе с остальными ребятами Невилл уже давно забыл о том, что они собрались полетать, и, стоя на земле, с восхищением следил за Паркером. Сам Лонгботтом испытывал страх перед полетом, а его друг, казалось, родился в воздухе. Однажды бабушка водила его на профессиональный квиддичный матч, и Невилл мог бы поклясться, что Гарри летал как минимум не хуже взрослых игроков. Рядом с ним Симус горячо комментировал полет одногруппника, громко называя фигуры, которые тот выделывал, но сам Невилл лишь наслаждался зрелищем. Глядя на парящего над полем друга, он мечтал о том, чтобы и самому когда-нибудь также свободно носиться в воздухе, а не сидеть на метле, как собака на заборе.

Вообще, по мнению Невилла, ему очень повезло с товарищем, так как неудержимая энергия Паркера понемногу передавалась и самому Лонгботтому и он уже не испытывал того страха перед школой, что жил в нем последние годы. Когда собственная семья абсолютно не верит, что из тебя вырастет что-нибудь стоящее, очень трудно сохранить уверенность в своих силах. И пример Гарри, который вообще пришел в Хогвартс из обычного мира, однако нимало не смущался этим, придавал Невиллу дополнительные силы. К тому же тот не считал себя кем-то особенным, ясно давая понять, что если Невилл чуть поднапряжется, то у него тоже все получится и в учебе, и в шалостях. И Лонгботтом старался изо всех сил.

— Ух ты, это кто так крутит бочки? — удивленный голос старшекурсника с их факультета, незаметно подошедшего к ребятам, заставил вздрогнуть засмотревшегося Лонгботтома. — Блин, это же по-настоящему круто.

— Это… Генри Паркер, — Невилл заметил значок капитана команды по квиддичу на мантии старшекурсника и даже засмущался от похвалы другу, оказанной безусловно компетентным зрителем. — Мы решили немного полетать сегодня вечером.

— Молодцы, — рассеянно произнес парень, не отрывая взгляда от Паркера. — Да Мерлин, он же сейчас убьется!

Повернувшись туда, где летел Гарри, Лонгботтом едва сумел удержаться на ногах от страха. Поднявшись выше башен Хогвартса, Паркер вошел в отвесное пике и несся к земле, набирая скорость.

— Сворачивай. Сворачивай! СВОРАЧИВАЙ! — Невилл не заметил, как перешел на крик и то, что рядом с ним так же орали остальные ребята, включая старшекурсника. А Гарри, не слыша их, казалось, вознамерился насквозь пробить земной шар. Лишь перед тем, как Невилл уже хотел зажмурить глаза, ожидая неминуемой катастрофы, Паркер каким-то чудом вышел из пике, задев ногами траву, и через несколько секунд, ухмыляясь, стоял рядом с ребятами.

— Идеальная метла, кажется, что на продолжение меня, — Гарри говорил отрывисто, чувствовалось, что у него немного сбито дыхание. — Ну что, парни, кто хочет попробовать ее?

— Ты точно сумасшедший! — первым пришедший в себя старшекурсник восхищенно хлопнул Гарри по плечу. — Нет, ты даже больше! Кстати, я Оливер Вуд, капитан нашей команды, и, что бы там ни было, ты уже в ней! Никогда, блин, не видел подобного! У нас который год нет нормального ловца, у тут такое… короче я сейчас к МакГонагалл, вечером увидимся в гостиной.

Не глядя сунув свою метлу, с которой он пришел на стадион, в руки Невилла, парень понесся в сторону замка со скоростью хорошего рысака. Гарри сначала недоуменно глядел вслед облаку пыли, за которой не было видно самого Вуда, а затем повернулся к приятелям.

— Я не сообразил, это кто был? — не дождавшись внятной реакции, Паркер пожал плечами и, махнув рукой, вновь повторил вопрос, с которого начал. — Ну, кто первый? Невилл, давай, бабушка будет тобой гордиться.

Упоминание самого большого желания Лонгботтома заставило его немного прийти в себя и стать даже почти таким же решительным, как и Паркер. Сунув школьную метлу Симусу, а оставленную Вудом — Дину, Невилл взял в руки Нимбус Гарри и, смело оседлав ее, поднялся в воздух. Нет, он не собирался повторять подвигов Гарри, но и просто так тихо кружиться над полем было тоже неправильно. Набрав немного скорости на круге, Невилл выполнил затем «змейку» и, спикировав, даже попробовал изобразить «горку». Получилось так себе, но все равно Лонгботтом был очень доволен. Все же одно дело — бояться летать, а совсем другое — не уметь, но учиться летать, преодолев свой страх. И Невилл был уверен, что теперь-то его можно смело отнести ко второй категории.

* * *

— Ого, это же целая поляна четырехлепесткового клевера! — не веря своим глазам, Невилл стоял на коленях, аккуратно поглаживая листья невзрачной травы. — Это же настоящее чудо.

— Ну, да, его тут много растет, — Хагрид недоуменно посмотрел на мальчика. — Здесь частенько кентавры заходят обедать, значит. И профессор Снейп меня завсегда просит ему этой травки собрать, а мне что, мне нетрудно, тем более это ж для школы надо.

Гарри лишь удивленно кивнул, в очередной раз наблюдая простодушие лесника. Их знакомство с Запретным лесом, проходившее под руководством Харгида, приносило столько сюрпризов, что Паркер уже не знал, стоит ли ему удивляться очередному открытию или воспринимать его как должное. Как оказалось, Невилл обладал отличными познаниями в магических растениях, во всяком случае, он почти всегда безошибочно узнавал их. Сам Гарри привык видеть всякие травки в виде засушенных ингредиентов для зелий и вряд ли смог бы распознать в реальной жизни хоть десятую часть их. И как оказалось, в Запретном лесу произрастал едва ли не полный гербарий магических растений. Харгид, довольный тем восхищением, с которым на него смотрели первокурсники, показывал им места, где росли самые редкие травы и цветы. Гарри уже представил, сколько всяких… скажем так, интересных зелий можно приготовить из них. А этот Снейп еще комментировал на своих занятиях «бесполезное уничтожение ценных ингредиентов» учениками с таким видом, словно оплачивал их из своего кармана!

— Кстати, Хагрид, ты постоянно упоминаешь кентавров, — Гермиона рассеянно огляделась вокруг. — Но мы еще ни одного из них не видели.

— Ну, дак это, мы ж еще и не отходили далеко от опушки леса, — усмехнулся Хагрид. — Да и ходите вы только днем, и со мной. А бродили бы сами, вас бы уже давно их патрули обратно в замок завернули. Эвон, сегодня они два раза неподалеку были, я только не стал вам говорить. Но если интересно, в другой раз позову пообщаться.

Еще бы детям было не интересно! Одно дело читать об этих существах, упоминаемых еще в мифах древних греков, и совсем другое — увидеть их вживую. Хотя Гарри и сильно подозревал, что они мало напоминают тех самых мифических кентавров, но было все равно интересно.

А еще Гарри понял, почему этот лес называют Запретным и запрещают ученикам шляться в нем. Неподалеку от замка он представлял опасность не большую, чем обычный лес где-нибудь в Йеркшире, и самым страшным существом, которое могли встретить ученики, была банальная гадюка, которая способна навредить детям, только если наступить ей на хвост. А в действительно опасные места школьников попросту не допустили бы тот же Хагрид, которому явно помогала искать нарушителей магия Хогвартса, и неоднократно упоминаемые лесником кентавры. Зато даже здесь, в двух шагах от Хогвартса, в лесу росло настоящее богатство, которым, похоже, никто не пользовался. Мама не раз вздыхала по поводу цен на многие ингредиенты для зелий, здесь же все это росло на каждом шагу. И самое смешное, что сам Хагрид, который имел под рукой подобные ресурсы, никак их не использовал, а если все же находил им применение, то это выглядело так, словно он растапливал печку пачками фунтов.

— О, а здесь проходило какое-то животное, — Гермиона подошла к кусту, на котором висело несколько длинных белых волосков. — Это, наверное, были кентавры?

— Не, это единорог терся, — Хагрид внимательно оглядел волоски, а затем убрал их в карман куртки. — Они тут бродят по ночам, вот и остается потом. Я этими волосками, значит, помидоры у себя на огороде подвязываю, они от этого лучше растут и болезни их не берут тогда, вот.

Это стало последней каплей для Паркера, который хорошо знал, что один такой волосок, который Харгид небрежно убрал в карман, стоил целый галлеон. И Гарри не мог допустить, чтобы подобные ценности использовались столь неэффективно. К тому же весь вид Хагрида говорил о том, что в его карманах не наблюдается нового Клондайка, так что будет не лишним помочь их большому другу.

— Хагрид, а ты не пробовал поставлять те же волосы единорогов или же разные травки в лавки Косой Аллеи? — осторожно начал Гарри. — Я слышал, за них можно выручить неплохие деньги.

— Да ну, скажешь тоже, — махнул рукой лесник. — Приду я к ним, значит, и скажу: «Не желаете ли что-нибудь купить у меня»? Не мое это.

Гарри уже приготовился применить весь свой арсенал стандартных убеждений, за исключением разве что безотказного «щас в глаз дам», но это не потребовалось. На помощь ему пришел Невилл, бабушка которого выращивала на огороде множество ценных растений и сбывала часть их продавцам ингредиентов. А Гермиона тут же выразила готовность написать за Хагрида, явно не блиставшего грамотностью, письмо с коммерческим предложением. Лесник немного поотнекивался, но затем согласился попробовать с помощью ребят это дело, но поставил жесткое условие, что половина денег должна идти троице гриффиндорцев, чтобы все было по-честному.

— Лучше просто разреши нам собирать здесь в лесу нужные травы или еще что, — Гарри считал неправильным на ровном месте «грабить» наивного великана. — Ну и в случае чего, помоги достать нужные вещи. Вон, ты рассказывал, что в глубине леса живут акромантулы, и нам туда ходить не следует. А их яд иногда используется в зельях.

— Дак это-то само собой, — махнул своей огромной рукой Хагрид. — Я б вам и так всем чем нужно помог, мне ж это не трудно. А тут всякий хитрый бизнес.

Но дети уверили его, что их очень даже устраивают условия, предложенные Паркером. Они и так были рады, что познакомились с лесником, и были готовы помочь ему в любом случае. А делать деньги на том, кто без всякой корысти взялся знакомить их с таким интересным местом, как Запретный лес, было чем-то нечестным.

— О, а вот и кентавры нарисовались! — Хагрид кивнул в сторону куста бузины. — Эй, Бен, выходи, поболтаем!

Ветви шевельнулись, и из-за куста показался мощный торс мужчины, плавно переходящий в лошадиное тело. Гарри привык к чудесам магии, но все равно поразился тому, насколько естественно это существо смотрелось в лесу. Казалось, к ним сама собой вышла ожившая легенда.

— Приветствую тебя, Харгид! — кентавр надменно посмотрел на великана. — Вижу, ты привел в наш лес детенышей. Давно уже не случалось подобного, но звезды предупреждали нас.

— Ну, щас-то звезд нет, солнце на небе, — Хагрид скептически оглядел человеко-лошадь. — Ты лучше скажи, вы тут единорогов часом не видели где-нибудь неподалеку? Я б их показал ребятам.

— Один сейчас спит в часе ходьбы отсюда, — кентавр указал направление. — Но не стоит беспокоить его. Может быть, в другой раз детенышам повезет больше.

— Ну, нет, так нет, — вздохнул великан. — А вы чего сегодня прячетесь от меня-то?

— Лес — это не место для людей, — пафосно заявил кентавр. — Мы терпим присутствие здесь тебя и позволяем ходить с тобой другим людям. Но мы бдим.

Кентавр строго посмотрел на детей, а затем внезапно повернулся и ускакал в лес. Гарри сперва недоуменно глядел ему вслед, а затем повернулся к Хагриду.

— И что он хотел сказать? — Паркеру поведение человеко-лошади показалось как минимум странным. — Вроде как обозвал нас и свалил куда подальше.

— Они не слишком-то доверяют людям, — пояснил лесник. — Ко мне-то привыкли, а вот если кто другой появится в лесу, постоянно следят за ним. Ну, школьников, понятно, сразу выпроваживают, а вот взрослым волшебникам толком сделать-то ничего не могут, но рядом крутятся. Все думают, люди против них козни строят.

— А что он про звезды говорил? — поинтересовалась Гермиона. — Они что, увлекаются астрологией?

— Дак это, у них на все один ответ: «так показывают звезды», — усмехнулся лесник. — Я их постоянно подкалываю на эту тему, но они свое гнут дальше. Короче ,кентавры, что с них взять, верят во всякую чушь.

По мнению Гарри, сами волшебники не слишком далеко ушли от этих магических существ, искренне веря в Грима и в прочий подобный бред. Но понятно, произносить это вслух он не стал, не желая обидеть Хагрида. Каждый человек имеет право на свои собственные заблуждения, и нет смысла пытаться сломать этот порядок. Вон, волшебники считают самым крутым видом спорта квиддич, хотя любой здравомыслящий человек понимает, что круче хоккея нет ничего! У них в школе тоже большинство парней считало, что футбол круче, но Гарри сумел если не переубедить большинство из них, то хотя бы заставить не высказывать столь опасное заблуждение вслух. Все же правильное мнение и крепкий кулак влияют на людей лучше, чем просто правильное мнение.

* * *

Как оказалось, Оливер Вуд мог не только быстро бегать, но еще и обладал определенным влиянием на профессора МакГонагалл. Это стало ясно Гарри после того, как тот подошел к нему вечером в гостиной и, крепко хлопнув по плечу, объявил, что Паркеру разрешено попробовать свои силы в факультетской команде по квиддичу в качестве ловца. Гарри, который уже успел соскучиться по спорту, обрадовался такому предложению, да и что греха таить, ему откровенно польстило удивление в смеси с восхищением, охватившее остальных учеников краснознаменного факультета. Заодно он прочитал в подсунутой Финниганом книжке «Квиддич сквозь века» правила игры, дабы знать что к чему. Все же его мама не была фанаткой квиддича, так что Паркер имел до этого момента весьма смутное представление о любимой игре волшебников.

На первой тренировке Гарри предпочел скромно помалкивать, точно выполняя указания капитана, но тот факт, что после нее все члены команды дружно признали Паркера лучшим летуном, какого они видели в своей жизни, придал ему уверенности. В итоге уже на следующий день Гарри осторожно покритиковал тактику Вуда, согласно которой Паркер должен был всю игру лишь парить над схваткой, дабы не упустить свой шанс поймать снитч.

— Конечно, капитан ты, и тебе решать, — дипломатично заметил Гарри. — Но, по-моему, фактически выводить из игры ловца — это слишком расточительно. Я уверен, что смогу следить за полем, чем бы ни занимался, поэтому, может быть, попробуем использовать меня, чтобы мешать сопернику? Снитч-то может появиться в любом месте поля, так что не важно, где я буду находиться в это время.

— Это рискованно, — Вуд задумался на минуту. — Обычно ловца берегут от стычек, так как победа в игре во многом определяется именно им. Но давай попробуем на тренировке твою идею, думаю, сам все поймешь.

Следующий вечер наконец-то принес Гарри то удовольствие от игры, которого он не испытывал с того момента, как последний раз выходил на лед. Сначала он отрабатывал блокировку нападающих, мешая троице девушек, играющих на этих позициях, свободно маневрировать. Паркер пикировал на них, проходя в притирку к девушкам, делал вид, что готов буквально снести их со своего пути, меняя направление лишь в последний момент, внезапно возникал на их пути и вообще откровенно хулиганил в воздухе. В ответ он получал девичьи визги, злобное шипение и слова, которые девушки, по идее, и знать-то были не должны — в общем, все проходило так же, как и на хоккейной площадке. И чувствительные удары локтями, ногами и вообще чем придется от своих оппоненток он воспринимал как должное.

Рыжие близнецы Уизли, братья Рона, учившегося на одном курсе с Гарри, бывшие загонщиками и призванные изображать защитников, с увлечением включились в его игру. Умело направляя битами блэджеры, они всячески старались осложнить жизнь Паркера, но ему удавалось уворачиваться от стремительно несущихся мячей и продолжать изо всех сил мешать работе нападения. В итоге девушки постоянно теряли мяч, делая неудачные передачи, и вообще не смогли толком угрожать воротам.

После короткого перерыва, устроенного Вудом, Гарри принялся отрабатывать помощь атаке, старательно закрывая голкипера от нападающих. Здесь очень помогло умение Гарри работать на «пятаке». Он успевал закрывать вратаря, уходить с пути блэджеров, которыми загонщики пытались снести его от ворот, да еще и следил за полем. Впрочем, не он один был такой крутой. Оливер Вуд доказал, что он не зря был капитаном команды, чудесным образом умудряясь защитить кольца, бывшие воротами, несмотря на все старания Гарри. Апофеозом тренировке стал момент, когда Кети Белл атаковала ворота, бросая мяч из-под полностью закрывшего вратаря Паркера. Близнецы Уизли сумели одновременно запустить с разных сторон в Гарри блэджеры, да и вратарь старательно толкал его в спину. Паркер сумел до последнего момента выполнять свою работу, с трудом увернувшись от блэджеров, но Вуд показал, что он действительно выдающийся кипер. В последний момент заметив бросок, капитан команды вытащил кончиками пальцев мяч из кольца, приняв в живот оба блэджера, предназначенные Паркеру.

Вся команда собралась над телом Оливера, свалившегося с метлы и без сознания валявшегося на траве, обсуждая, не стоит ли отнести его в лазарет, к мадам Помфри. Девушки готовы были немедленно отнести на руках парней павшего героя, но оба Уизли отнекивались от подобной чести, выражая надежду, что Вуд и сам придет в сознание.

— Знаешь, Паркер, в твоей тактике что-то есть, — не открывая глаз, чуть слышно прошептал капитан. — На следующей тренировке поработаем над этим.

Увы, столь несвоевременный приход в сознание не пошел Вуду на пользу, так как девушки, увидев, что их капитан, скорее, жив, чем мертв, с визгом бросились обнимать его, тут же вновь отправив его в нокаут. Однако Гарри было все равно. В этот день он почувствовал, что квиддич может доставлять удовольствия не меньше, чем хоккей, и пребывал в блаженной эйфории. Единственное, о чем он сожалел, так это то, что мама не сможет посмотреть его первую игру.

В мире существовало не так уж много правил, которые Гарри почитал обязательными для себя. И одним из них было то, что девочек обижать нельзя. Этому способствовал и тот факт, что мама полностью одобряла подобную идею, и рассказы Джека Лондона про «Северную глушь», да, пожалуй, и то, что, одевая хоккейную форму и выходя на лед, Гарри чувствовал себя немножко рыцарем. И это правило немало не напрягало его, так как в мире и без девочек оставалось достаточно людей, с которыми следовало выяснять отношения с помощью доброго слова и крепкого кулака.

Увы, человечество было несовершенно, и не все мальчики придерживались принципов Генри Паркера. Впрочем, этим они частенько давали Гарри повод восстановить справедливость наиболее доступным методом. До сих пор в Хогвартсе мальчишки придерживались правила «самка неприкосновенна», но и среди доброй стаи волков всегда найдется один паршивый шакал.

Во время очередного урока трансфигурации Рон Уизли в очередной раз умудрился оказаться соседом по парте с Гермионой Грейнджер. Не то чтобы он так стремился усесться рядом с весьма «колючей» девчонкой, но, увы, привычка Уизли приходить в класс последним играла с ним дурную шутку. Конечно, Гермиона не была подарком и постоянно доставала своими советами напарников, так что не было ничего удивительного, что ребята не слишком-то стремились садиться с ней рядом. Сам Гарри легко мог бы выдержать напор излишне активной девочки, но он-то приходил вовремя и садился вместе с Невиллом, так что вскоре после начала учебного года мисс Грейнджер в соседи по парте доставался тот, кто последним появлялся в классе. И весьма часто этим неудачником оказывался Уизли.

— Ты просто зазнавшаяся зануда! — Рон возмущенно набросился на девочку, едва они вышли из класса. — Какой бы ты умной ни была, это не повод доставать всех своими советами! Недаром с тобой никто не дружит, жалкая заучка!

Поводом для столь бурной реакции Уизли послужило то, что Гермиона в очередной раз продемонстрировала лучшее владение магией, чем этот не слишком достойный представитель «древнего магического рода», да еще и пыталась направить его на путь истинный, указывая Рону на его ошибки. Конечно, делала она это далеко не так тактично, как можно было бы ожидать от леди, но, тем не менее, подвод для подобного ее поведения был. Уизли, несмотря на то, что вырос в семье волшебников, демонстрировал потрясающую бестолковость, будучи неспособным правильно выполнить простейшие чары.

Сам Гарри, посмей к нему столь неуважительно обратиться хоть кто-нибудь, разрешил бы вопрос без затей, разобравшись с Уизли «по-мужски». Но Гермиона приняла слишком близко к сердцу пламенную речь рыжего одногруппника и вместо того, чтобы врезать ему по физиономии, покраснела и ускоренно покинула место действия, под довольную ухмылку Уизли.

Впрочем, ухмылялся Рон недолго, так как Гарри не собирался спускать обид девочкам, а рыжий тип явно обращался с леди не так, как пристало джентльмену. Точно рассчитав свой маневр, Гарри ловко толкнул Рона в боковой коридор, а Невилл удачно закрыл своим телом эту сцену от одногруппников.

— Ты чего? — попытался возмутиться Рон, прижатый к стене. Уизли попытался высвободиться от захвата Паркера, который сверлил его грозным взглядом, но, несмотря на то, что Гарри был меньше ростом, он явно был сильнее, так что вырваться на свободу рыжему гриффиндорцу не удалось.

— Если ты еще раз посмеешь оскорбить кого-нибудь из девочек, то получишь в лоб, — жестко сказал Гарри, встряхнув Рона за рубашку. — Ты понял? А еще не забудь догнать Гермиону и извиниться перед ней.

— С чего я должен извиняться пред этой… ой! — Уизли не успел закончить свое возмущение, как Гарри привычным движением треснул его локтем в челюсть. Подобный метод убеждения частенько помогал ему побеждать в спорах, возникавших на хоккейной площадке, да и не только там.

— Я тебе ясно сказал, чтобы ты не смел оскорблять девочек, — Гарри с точностью до миллиметра измерил взглядом расстояние от своего кулака до глаза Уизли. — И если тебе так уж хочется кого-нибудь обидеть, можешь попробовать начать с меня. Обещаю, жаловаться МакГонагалл я не побегу, решим вопрос сами.

— Ты чего дерешься как какой-то магл, — Уизли, получив от Гарри в челюсть, как-то сжался, но все равно продолжил возмущаться. — Волшебники разбираются между собой с помощью палочки, вот!

Гарри уже хотел популярно объяснить рыжему, что он неправильный волшебник, но тут ему в голову пришла великолепная идея. В конце концов, не даром же он покупал «Дуэльный кодекс»! И не просто купил его, но и успел старательно прочитать, надеясь, что ему удастся применить полученные знания на практике. И вот подходящий случай подвернулся даже раньше, чем он рассчитывал.

— То есть вы вызываете меня? — задал Гарри риторический вопрос, отходя на шаг от Уизли. — В таком случае, к вашим услугам, сударь! Сегодня перед обедом, в пустом классе на втором этаже возле лестниц. Моим секундантом я прошу быть мистера Лонгботтома.

— А почему днем? — не понял Уизли. — Я предлагаю драться ночью, в зале Славы, к примеру.

— Потому что как лицо, вызванное вами, мистер Паркер имеет право выбирать время и место дуэли, — вышел вперед Невилл, видимо, решивший подойти к исполнению свалившейся на него должности самым серьезным образом. — И впредь, до момента дуэли, попрошу вас общаться с нами исключительно через вашего секунданта.

— Честь имею, — небрежно кивнул Гарри. — Невилл, пойдем скорее, а то еще на историю магии опоздаем.

* * *

За десять минут до назначенного времени Гарри с Невиллом уже находились на месте будущей дуэли, удобно устроившись на старых партах, стоявших в углу класса. Паркер, не тратя зря времени, отрабатывал движения палочкой, дабы не опростоволоситься с заклинаниями, которые собирался попробовать на Уизли, а Лонгботтом пытался повторить заклинание оглушения, которое ему два дня назад продемонстрировал Гарри.

— Скажи, а почему ты все же решил устроить дуэль посреди дня? — поинтересовался Невилл у друга после очередной неудачной попытки. — Обычно же ребята действительно устраивают их ночью. Ну, во всяком случае, так рассказывали старшекурсники.

— Ага, и заодно попасться Филчу еще до того, как приступишь к поединку, — фыркнул Гарри. — Днем устроить дуэль, по-моему, намного проще. К тому же, если все получится, как я задумал, Уизли ждет весьма неприятный сюрприз.

— А что ты задумал? — тут же встрепенулся Невилл.

— Сам увидишь, — Гарри не хотел сглазить задумку, поэтому предпочел пока не говорить о своей идее. — Ну а если ничего не выйдет, потом расскажу. О, а вот, похоже, и мой противник!

В класс действительно вошел Рон Уизли в сопровождении Дина Томаса. Подозрительно оглядевшись, рыжий немного успокоился, видя, что на месте нет никого, кроме Паркера с Лонгботтомом. Невилл, как и положено секунданту, вышел вперед и кратко обговорил с Дином условия дуэли. С учетом того, что способность обоих собравшихся драться волшебников причинить друг другу серьезный вред была весьма сомнительной, было разрешено использовать любые заклинания. Собственно, на это Гарри и рассчитывал, готовясь хорошенько подшутить над Уизли.

После традиционного предложения помириться, которое было ожидаемо отклонено обоими дуэлянтами, противники разошлись на двадцать шагов, а секунданты благоразумно заняли стратегически выгодную позицию за партами, явно рассчитывая в случае чего укрыться за ними от случайного заклинания.

— Один… Два-аа… Три! — дал отсчет Томас, и в тот же миг Гарри сорвался с места.

Здравый смысл подсказал Паркеру, что тупо стоять на месте, ожидая, пока противник старательно прицелится, это явно не та тактика, что способствует здоровому образу жизни. Да и собственный опыт тренировок, которыми он не пренебрегал, показывал, что попасть в движущуюся мишень с их навыками использования волшебства можно разве что случайно. А вот Уизли, похоже, придерживался иного мнения и попытался с места атаковать своего противника.

— Риктусемпра! — судя по всему, выбор Роном заклинания щекотки в качестве атакующего средства, по большому счету не особенно подходящего для дуэли, объяснялся тем, что других он попросту не знал. — Риктусемпра!

— Люмос Максима! — без труда уходя от атаки Рона, Гарри первым делом постарался ослепить противника. — Виридис Пилис! Петрификус Тоталус!

На этом, собственно говоря, дуэль и закончилась, так как Рон, получив в грудь последнее заклинание, мгновенно замер, не в силах пошевелиться, и грохнулся на пол, подняв вверх облако пыли. Естественно, он был не в состоянии продолжить поединок, что тут же и зафиксировали секунданты.

По большому счету, второе заклинание, выпущенное Паркером, было лишним, но именно ради его законного использования Гарри и устроил весь этот цирк. С Уизли можно было разобраться без особых хитростей, однако Гарри хотел не просто показать Рону, что он сильнее его, но и желал сделать того объектом смеха остальных школьников. Ведь не зря же он купил в Косой Аллее книгу волшебных вредилок!

* * *

Собственно говоря, Рон вполне мог бы обойтись малой кровью, догадайся он провести пару часов в одиночестве где-нибудь в укромных уголках Хогвартса. Заклинания одиннадцатилетних волшебников не держатся долго, так что все бы ограничилось рассказами трех первокурсников, к которым все отнеслись бы не слишком серьезно. Но Гарри не зря выбрал для дуэли время перед обедом, памятуя об излишней прожорливости своего одноклассника. Пропустить еду Рон оказался не в силах и в итоге стал предметом обсуждения всей школы.

Когда младший из братьев Уизли вошел в большой зал, где большинство учеников Хогвартса уже сидело за столами, на пару секунд воцарилась тишина, а затем раздался дружных хохот всех четырех факультетов. Ибо ярко-зеленый цвет волос Рона, безусловно, был бы абсолютно естественным на вечеринке панков, но в данном случае он смотрелся на удивление потешно, особенно учитывая кислую физиономию экс-рыжего гриффиндорца. И вряд ли Рону добавляло оптимизма то, что громче всех над ним ржали два старших брата-близнеца.

За гриффиндорским столом Дин Томас с помощью Невилла в седьмой раз пересказывал ход дуэли, которая к моменту появления в зале последнего ее участника превратилась в секрет Полишенеля. Но если уж судьба кого-то бьет, она зачастую делает это в особо извращенной форме. Не успел Рон дойти до стола, как к нему подскочил старший из его братьев, Перси.

— Немедленно отправляйся в свою спальню и сиди там, пока не придешь в порядок, — недовольно прошипел староста Гриффиндора. — Не смей позорить нашу семью. Хватит с меня уже близнецов.

— Но я еще не поел, — возмутился Рон, с вожделением поглядывая на стол. — Ты же не собираешься оставить меня без обеда.

— Еще как собираюсь, — Перси все же сбавил тон, обратив внимание на голодный взгляд брата. — Я принесу тебе бутербродов в спальню, а сейчас марш отсюда.

В итоге Рон не только «покрасовался» перед всей школой, но вдобавок еще и остался без обеда. Перси бросал недовольные взгляды на гордых собой участников дуэли, но ничего не говорил, видимо, рассчитывая устроить Паркеру разнос в более приватной атмосфере. Сам Гарри предпочел придать себе немного загадочный вид, стараясь, чтобы все думали, что для него поучаствовать в дуэли самое обычное дело, и предоставив право восхваления его подвигов секундантам. Он по опыту начальной школы хорошо знал, что подобное поведение принесет ему намного больше уважения, чем бесконечные повествования о собственных успехах.

И эта тактика приносила свои плоды, так что сегодня на него с некоторым уважением поглядывали даже старшекурсники, обычно вообще не замечавшие малышей. А уж одноклассники смотрели на Гарри вообще как на героя. Паркеру стало интересно, как прореагировала Грейнджер на «урок», данный Рону, и он начал высматривать ее за столом. Девочки частенько реагировали не вполне адекватно на обычное выяснение отношений между мальчишками, так что Гарри был не уверен, что Гермиона окажется так уж благодарна ему. Но к его удивлению, Грейнджер вообще не было видно за столом. Гарри вспомнил, что девочка после того, как Рон обидел ее, не пошла на следующий урок, но то, что она вообще куда-то исчезнет, было, мягко говоря, странно.

— Ты не знаешь, куда делась Грейнджер? — Гарри обратился к сидящей рядом Лаванде Браун, за которой он замечал любовь к сплетням, так что можно было надеяться, что она знает больше других о своих одноклассниках. — Ее и на уроке не было.

— Она спряталась в туалете на втором этаже, ну, в том, которым почти не пользуются, так как там живет призрак Плаксы Миртл, который ругается со всеми, кто туда зайдет. Да еще она и плачет там, — с довольным видом зачастила шепотом Лаванда. — Мы позвали Грейнджер на обед, но она отказалась идти с нами.

Лаванда говорила что-то еще, но Гарри уже не слушал ее подробный рассказ о Плаксе Миртл, и о том, почему именно та поселилась в туалете. Ему стало немного стыдно, что, увлекшись наказанием Уизли, он совсем забыл о Гермионе. И так как он не привык долго сомневаться в том, что нужно делать и вообще нужно ли, то он тут же решил, что ему следует прямо сейчас поговорить с ней. И не только поговорить, но и не дать умереть с голода. Быстро собрав несколько бутербродов, Гарри встал из-за стола и направился к выходу из зала.

— Ты куда собрался? — не успел Гарри сделать несколько шагов, как его догнал Невилл. — Там ребята как раз пытаются сообразить, какое ты заклинание применил, чтобы перекрасить Уизли.

— Вечером покажу тебе, — Паркер вместе с пристроившимся Лонгботтомом направился к лестницам. — Там Грейнжджер пропустила обед, вот я и решил отнести ей поесть. Ну и просто поговорить с ней.

— Ой, а я и не заметил, что ее не было за столом, — покраснел Невилл. — Конечно, пойдем. А где она сейчас?

Пока Гарри делился с другом сведениями, полученными от Лаванды, ребята как раз оказались на месте. Гарри и без рассказа Браун знал, в каком туалете живет призрак, так что найти нужное место не составило труда. Но сразу ломиться в девичий туалет Паркер все же счел недопустимым. Конечно, говорили, что им почти не пользуются, но это самое «почти» заставляло Гарри проявлять осторожность.

— Эй, есть там кто живой? — Гарри с чувством постучал в дверь. — Тут срочно всех учеников собирают в большом зале!

— Разве кого-то собирают? — удивился Невилл. — Я ничего не слышал.

— Ты и не мог, я только что придумал это, — успокоил друга Гарри. — Но Грейнджер-то этого не знает.

Как оказалось, хитрость Гарри удалась, и не прошло и минуты, как дверь туалета раскрылась и оттуда вышла Гермиона с сильно покрасневшими глазами. Сердито посмотрев на мальчишек, она, не говоря ни слова, направилась к лестнице, ведущей к большому залу.

— Грейнджер, прости, но я тебя обманул, — Гарри стало немного не по себе при виде столь сильно расстроенной Гермионы. — Просто мы хотели, чтобы ты вышла из туалета.

— Ну да, — поддержал его Невилл. — Тебя не было и на уроке и на обеде, и мы решили тебя найти.

Гермиона остановилась и удивленно посмотрела на ребят. Причем было не похоже, что их общество доставляет ей удовольствие.

— Ладно, вы меня нашли и что дальше? — она с трудом сдерживала слезы. — Решили посмеяться над «гриффиндорской заучкой»? Еще скажите, что Уизли говорил неправду, что у меня нет друзей.

— Вообще-то мы пришли извиниться, — решительно начал Гарри. — Понимаешь, когда этот идиот Уизли обидел тебя, вместо того, чтобы публично заявит, что он все врет, мы решили объяснить ему, что он не прав.

— И пока Гарри объяснял, ты уже ушла, — не очень уверенно поддержал друга Невилл.

— Но в любом случае, он нес ерунду, и еще извинится перед тобой, — Паркер почувствовал твердую почву под ногами. — И зря ты говоришь, что с тобой не хотят дружить. Ты намного круче, чем этот рыжий. Он вон даже ни разу не был в Запретном лесу, в отличие от тебя.

— А еще он и храпит по ночам, — Невилл выглядел очень довольным, найдя дополнительный аргумент не в пользу Уизли. — Ты не представляешь, полночи приходится мучиться, пока уснешь.

— Ну да, — поддержал тему Паркер. — Я, бывает, десяток тапков в него запущу, а толку ноль. Мы с Невиллом уже всю библиотеку перерыли в поисках заглушающих чар, но то, что нашли, явно не нашего уровня.

Видимо, Гермиона сумела нарисовать в своей голове картину «усмирения» Уизли, потому что на ее губах появилось некое подобие улыбки. Видя успех своего метода поднятия настроения излишне чувствительных девочек, Гарри решительно пошел в атаку.

— И потом, ты по факту дружишь с нами, — Гарри говорил вполне искренне. — И с тобой прикольно соревноваться. А этот Уизли, встреть я его у бортика, наверняка тут же сдулся бы.

— Еще бы, вчистую проиграл дуэль, а перед этим изображал из себя «великого мага», — фыркнул Невилл. — А на поверку оказался пустышкой.

— Так, какая еще дуэль? — тут же встрепенулась Гермиона. — Только не говорите мне, что вы умудрились нарушить все школьные правила и устроить поединок посреди бела дня.

Следуя пожеланию мисс Грейджер, Гарри гордо промолчал, зато Невилл, видимо, успев натренироваться за время обеда, в подробностях изложил факт противостояния Генри Паркера и Рональда Уизли. И как ни старалась Гермиона по ходу дела сохранять строгое лицо, но она не смогла сдержать довольного смешка, когда Невилл описывал изменение цвета волос Рона.

— Интересно, у него волосы стали зелеными только на голове, или в других местах тоже? — философски поинтересовался Гарри. — Жаль, что Уизли не часто посещает душ, так что этот вопрос придется изучать иначе.

— Да ладно, — отмахнулся Невилл. — Если это так важно, можешь попробовать это заклинание на мне. Только лучше сделать так, чтобы другие ребята этого не видели.

— Заметано! — воодушевился Гарри. — Грейнджер, ты с нами?

— Куда ж я денусь, — довольно улыбнулась та. — Если вас не сдерживать, то ведь весь Хогвартс разнесете по камешку.

— Отлично, значит, ты в команде, — Гарри протянул руку ладонью вверх. — Генри Паркер!

— Невилл Лонботтом! — рука мальчика легла в ладонь Гарри.

— И Гермиона Грейнджер, — Гермиона с секундной задержкой накрыла руки ребят своей ладонью.

— Мы команда! — Гарри второй рукой замкнул их союз. — Теперь, поскольку ты в игре, то должна знать наши ближайшие цели.

— Ага, само собой, кроме того, чтобы как можно лучше изучить Хогвартс, — уточнил Невилл.

— Ну, если в них не входит полное разрушение замка, то я заранее согласна, — улыбнулась Гермиона. — Хотя, в крайнем случае, можно пожертвовать южным крылом. Все равно оно пустует.

— Ну, это оставим на будущее, — хищно оскалился Паркер. — А мы хотели выяснить два момента. Первое — что скрывают в коридоре третьего этажа? И второе, по порядку, но не по важности — где находится кухня Хогвартса?

Задачу поиска кухни Гарри ставил перед собой еще до того, как попал в Хогвартс. Мама в своих рассказах о школе не раз упоминала, что отец с друзьями частенько притаскивал оттуда всякие вкусности, чтобы угостить остальных ребят, и Гарри собирался следовать по стопам Джеймса. Да и сам он был не против перекусить лишний раз, когда возникнет такое желание.

Обладая завидной наблюдательностью, Гарри обратил внимание, что некоторые старшекурсники по вечерам частенько приносят в гостиную пирожные, печенье, бутерброды и другие закуски, так что не надо было быть гением, чтобы понять, что путь на кухню достаточно хорошо известен. Вот только старшекурсники не спешили делиться информацией с малышами, а идею выследить любителей перекусить Гарри отбросил сразу. Достаточно было представить, как бы он сам прореагировал на то, что кто-то его выслеживает. А с учетом того, что любой старшекурсник мог, не особо напрягаясь, надрать уши дюжине первоклашек… следовало искать иные пути.

За время исследования замка Гарри и Невилл не раз видел ребят как со своего факультета, так и с других, с таинственным видом что-то несущими в свои гостиные. Конечно, не факт, что все они тащили вкусняшки, но статистика однозначно помогла Гарри определить зону, в которой находился вожделенный вход на кухню. Правда, зона эта была довольно большой, но приходилось довольствоваться и этим.

Возможно, Гарри и компании еще долго не удалось бы вычислить точное место расположения источника вкусностей, однако помощь пришла извне. Вернее, изначально это вряд ли можно было назвать помощью, но Паркер сумел обратить обстоятельства в свою пользу. После очередной тренировки, проходившей под руководством Вуда, который на этот раз словил лишь пару блэджеров и трех Генри Паркеров, усталого Гарри на выходе из раздевалки перехватили близнецы Уизли.

— Наш юный ловец, — бодро начал один из них.

— Если в тебе есть хоть капля совести, — подхватил второй.

— Или же ты хотя бы слышал это слово…

— В чем мы, впрочем, сильно сомневаемся…

— Но тем не менее, верим в тебя…

— Так что мы надеемся, что ты не будешь эгоистом…

— И поделишься с нами заклинанием, которым перекрасил волосы Рона.

— А мы обязуемся использовать его…

— Исключительно на благие цели.

Благодаря своему пребыванию в команде, Гарри уже успел привыкнуть к манере речи близнецов, так что понимание ее смысла не вызвало у него проблем. Равно как и их желание узнать новое заклинание, ведь ни для кого не было секретом, что близнецы любили пошалить. Собственно говоря, Гарри не имел ничего против того, чтобы поделиться с ребятами своими знаниями, тем более что он не был собственником этого заклинания. Но с другой стороны, Паркер не собирался упускать случай получить взамен что-нибудь полезное. Ведь услуга ценится лишь тогда, когда она еще не оказана, так что если что-то и требовать от близнецов, то именно сейчас.

— А что взамен? — невинно поинтересовался он. — Как насчет обмена «информация на информацию»?

— Фред, я первый раз встречаю столь меркантильного первокурсника, — возмущенно возопил один из близнецов.

— Да, брат, подобные слова в устах слизеринца…

— Были бы вполне достойными, но доблестному гриффиндорцу…

— Произносить их должно быть просто стыдно.

— Считайте, что я сильно покраснел, — Гарри с огромным трудом боролся со смехом, наблюдая за мимикой близнецов. — Итак, как я понял, вы согласны.

— Говори, вымогатель, свои условия, — безнадежно махнул рукой Джордж. — Но помни, что ты заставил нас разочароваться в подрастающем поколении.

Спустя пять минут «высокие договаривающиеся стороны пришли к взаимовыгодному согласию», и Гарри наконец узнал, как попасть к источнику столь желанных благ. Правда, его немного смутило предупреждение близнецов не удивляться поведению хозяев кухни, но Паркер мудро придерживался мнения, что решать проблемы следует по мере их возникновения. Если другие ребята находят общий язык с поварами, то и они с друзьями не станут исключением.

* * *

— Между прочим, то, что мы сейчас делаем, является нарушением пункта сто семьдесят два школьных правил, — деловито заметила Гермиона, когда они втроем с Гарри и Невиллом подошли к картине, за которой, по словам близнецов, скрывался вход на кухню. — И это не считая пункта двести одиннадцать, говорящего о недопустимости питаться где-нибудь, кроме большого зала.

— Здесь-то как раз проблем нет, — задумчиво произнес Невилл. — Нам же никто не мешает съесть добытые вкусняшки именно там. Хотя, по-моему, это очень глупо.

— И кстати, Гермиона, где ты выкопала эти пункты? — поинтересовался Гарри. — Что-то я их нигде не встречал.

— Гарри, но профессор Дамблдор говорил об этом во время своей речи на нашем поступлении, — девочка сурово поджала губы. — Это когда он упомянул список запретов, висящий на двери кабинета мистера Филча.

— Ну вот, а я совсем забыл об этом, — покаянно заметил Паркер. — Надо будет заглянуть туда, а то как знать, вдруг мы что-нибудь упустили. Наверняка там перечислены все самые интересные развлечения.

— Если мне не изменяет память, то до сих пор мы не успели нарушить лишь сорок семь пунктов из трехсот восьмидесяти шести, — обвиняющее заявила Гермиона. — Хотя одно небо знает, как можно умудриться быть таким недисциплинированным, тем более что половина оставшихся действует лишь в зимнее время.

— Гермиона, а ты уверена, что кто-нибудь кроме тебя читал эти правила? — усомнился Невилл. — И кстати, спасибо за информацию о наших достижениях, надо будет обязательно написать об этом бабушке, а то она переживает, что во мне слишком мало авантюризма.

Гермиона лишь закатила глаза, в очередной раз убеждаясь, что понять логику мальчишек порой очень трудно. Сама она, постоянно напоминая о правилах, надеялась, что ее слова хоть иногда смогут заставить ребят быть чуть-чуть осторожнее. Впрочем, это не отменяло того факта, что сама Гермиона, несмотря на всю любовь к правилам, с удовольствием влезала в разные приключения.

— Так, — Гарри закончил изучать картину. — Если парни не соврали, то надо надавить вот на эту грушу.

А поскольку свои слова он сопровождал делом, то инструкции близнецов тут же получили подтверждение в виде открывшейся двери. Осторожно заглянув внутрь, первокурсники обнаружили за ней огромное помещение, пожалуй, не уступавшее размерами большому залу. Вдоль стен пылали камины, между ними горы продуктов лежали на разделочных столах. А в центре зала стояли большие столы, которые были заполнены готовыми блюдами. В этом как раз не было ничего удивительного, так как до ужина оставалось меньше часа, и на кухне, по идее, и должен был стоять дым коромыслом. Ребята специально выбрали это время для первого похода сюда, так как шанс нарваться на учителя в этот час был минимальным. Гермиона не в первый раз отметила, что, несмотря на всю свою показную безбашенность, Гарри всегда тщательно просчитывает риски их похождений.

Зато повара Хогвартса произвели на девочку неизгладимое впечатление. Она сама не знала, кого ожидала здесь увидеть, но действительность превзошла все ее ожидания. Между столами и каминами деловито сновала целая армия непонятных маленьких существ, усиленно размахивающих ножами и поварешками. Приглядевшись, Гермиона обнаружила, что хоть маленькие повара внешне похожи на людей, но все же заметно отличаются от них. Огромные уши и глаза в пол-лица заставили ее вспомнить о хоббитах, хоть она и была почему-то уверена, что эти маленькие создания не имеют к ним никакого отношения.

— Кто это? — Гермиона кивнула на дюжину существ, опрометью бросившихся к ним. — Я не читала ни о чем подобном.

— Это домовики, — непонятно ответил Невилл. — Никогда не думал, что их может быть столько в одном месте.

— Добрый вечер, добрый вечер! — радостно завопили подбежавшие к ним повара. — Вы хотите перекусить, мы очень рады угостить вас! Садитесь скорее, вы наверняка голодны.

Ребята не успели и глазом моргнуть, как существа приволокли откуда-то маленький столик и три стула и поставили его рядом с входом. Дети только-только уселись под настойчивые уговоры малышей, а на столе уже появился чайник, молочница, два графина с морсами и несколько тарелок с бутербродами. Ну а домовики, убедившись, что детям есть чем заняться, разбежались по своим местам, продолжив готовку.

— Надо съесть как можно больше, чтобы не обидеть их, — прошептал Невилл. — Домовики они… странные, но хорошие.

— О чем речь? — бодро поддержал друга Гарри. — Гермиона, с тебя минимум два бутерброда, ну а мы с Невом примем на себя основной удар.

— Я в вас не сомневалась! — фыркнула Гермиона, протягивая руку к бутерброду. — Но, Невилл, ты так и не объяснил, кто такие домовики.

Все же, несмотря на всю начитанность Гермионы и пронырливость Гарри, экспертом по волшебному миру в их компании был Невилл. Многие вещи, вполне очевидные для магов, вызывали вопросы у Гермионы, и ее дружба с чистокровным волшебником позволяла находить на них ответы, даже если порой им с Невиллом приходилось долго объяснять друг другу, казалось бы, очевидные вещи. К немалому облегчению Гермионы, Паркер частенько приходил им на помощь, находя причину взаимного непонимания. Гермиона только поражалась тому, насколько легко Гарри умудрялся на лету находить противоречия в восприятии мира ее и Лонгботтома. Причем Паркер даже не замечал, насколько естественно он воспринимает идеи как обычного, так и волшебного миров. Если бы Гермиона не знала, что Гарри маглорожденный, она бы подумала, что его мама является ведьмой, живущей среди обычных людей.

Как это частенько бывало, Невилла пришлось старательно допрашивать, чтобы он наконец рассказал о новом для друзей явлении волшебного мира понятным для них языком. В голове Гермионы постепенно сложилась картина, что эти самые домовики являются некой помесью домашних животных и гастарбайтеров обычного мира.

— Но ведь они разумные? — задала принципиальный для нее вопрос Гермиона.

— Вроде бы да, — как-то неуверенно констатировал Невилл. — Хотя, наверное, будет лучше сказать, что они по-своему разумные.

— И волшебники самым бессовестным образом эксплуатируют этих маленьких созданий. — вздохнула Гермиона. — Судя по тому, что ты рассказал, наверняка они и здесь работают лишь за кров и еду, как какие-то рабы, а школа спокойно наживается на этом.

— Ну, как я понял. не только за кров и еду. — заметил Гарри, беря с тарелки уже четвертый бутерброд. — Если не ошибаюсь, свою плату они получают натурой. Им нужна магия волшебников, и те позволяют им жить рядом, принимая взамен работу этих малышей.

— Но ведь волшебникам это ничего не стоит, домовики реально трудятся, — парировала Гермиона.

— Что-то я не заметил, чтобы они от этого страдали, — хмыкнул Гарри, недвусмысленно кивнув Гермионе на тарелку, де лежал ее второй бутерброд. — Хотя здесь, наверное, дело обстоит так же, как с собаками. Для большинства из них жить с людьми только на благо, даже если они работают сторожами или поводырями, причем, заметь, вполне себе бесплатно. Хотя, конечно, находятся некоторые уроды, мучающие своих животных, ну да они могут и в суд за это попасть.

— Ага, здесь дело обстоит весьма похоже, — вздохнул Невилл. — Я слышал, что есть волшебники, которые обижают свих домовиков, но большинство магов косо смотрит на них. Моя бабушка никогда не стала бы общаться с подобными людьми.

— Все равно, это так непривычно, что кто-то, столь похожий на людей, воспринимается… как животное, — нахмурилась Гермиона, мысленно признавая, что в словах ребят есть резон. — Все же от волшебного мира ждешь, что он будет…по-настоящему волшебным.

— Ну да, вместо «дивного народа» встретить этих самых домовых эльфов действительно странно, — согласился Гарри, деловито приканчивая последний бутерброд. — Хотя, по мне, они больше похожи на хоббитов.

— Что за хоббиты и дивный народ? — не понял Невилл.

И Гарри с Гермионой пришлось долго объяснять чистокровному магу, что такое фентези и с чем ее едят. Причем большую часть объяснений они проделали, уже следуя с кухни в гостиную родного факультета. Насколько для Гермионы был непривычен весь волшебный мир, настолько же для Лонгботтома было удивительным узнать о том, что обычные люди навоображали себе о магии и не только о ней. В итоге Гарри и Гермиона торжественно пообещали другу привезти с зимних каникул свои любимые фантастические книги, чтобы тот наглядно убедился, насколько легко человеческий разум может парить над реальностью.

* * *

Хеллоуин не был тем праздником, который любил Гарри. В этот день они с мамой обычно ходили в церковь, а потом Лили рассказывала сыну истории о папе. В этот год впервые Гарри оказался на Хеллоуин вдалеке от дома, и поэтому ему было вдвойне грустно, но, тем не менее, он не собирался портить праздник окружающим и старался ничем не выдать своего настроения. Конечно, было бы замечательно, если бы кто-нибудь догадался затеять с ним ссору, но, увы, идиоты вылезают не тогда, когда в них есть нужда, а строго наоборот, когда и так все хорошо.

Несмотря на все старания Гарри, Гермиона и Невилл все же заметили, что с ним что-то не то, и по мере сил старались развлечь его. Лонгботтом добыл из своего сундука «напоминалку», присланную бабушкой, которую он благополучно упрятал как можно дальше в тот же день, когда она прибыла к нему, но вот и ей нашлось применение. Изучение этого артефакта ненадолго отвлекло Гарри, но все же было неспособно всерьез увлечь его. Тогда Гермиона пустила в дело «тяжелую артиллерию», скрепя сердце показав Гарри рецепт зелья, меняющего на время мужской голос на женский. Девочка нашла его в одном из талмудов, взятых в библиотеке для собственного интереса, и до поры до времени не спешила делиться с другом знаниями, справедливо опасаясь, что Гарри найдет ему не самое лучшее применение. Но в данном случае она явно предпочла поднять с его помощью Гарри, пожертвовав остальными обитателями Хогвартса, которые все равно не были ее друзьями.

Помощь подруги действительно помогла Паркеру вернуть себе привычное деятельное состояние, и за обедом друзья уже активно обсуждали особенности варки этого зелья, а главное, перспективы его применения. Гарри и Невилл азартно выдвигали возможные кандидатуры неудачников, обреченных стать невольными испытателями, и для разнообразия Гермиона, обрадованная переменой в Гарри, даже не пыталась спасти их всех, лишь встав грудью на защиту профессора Квирелла. Она объяснила друзьям, что преподаватель ЗОТИ и так заикается, а если добавить к этому еще и высокое грудное кантальто… это будет слишком жестоко.

Не желая огорчать ставшую столь покладистой подругу, друзья без лишних споров пошли ей навстречу, тем более что кандидатов хватало и без Квирелла. Увы, но сам профессор вместо того, чтобы проникнуться чувством благодарности к своей спасительнице, явно решил показать, что абсолютно не заслуживает ее доброты. А как еще можно было назвать его феерическое появление в большом зале с диким криком, что в подземельях обнаружился тролль! Истинный джентльмен должен был бы потихоньку подойти к ним и шепнуть о столь интересном животном! А теперь всю веселуху забрали себе профессора, решительно отправив учеников в спальни.

— Я читала, что лесные тролли достигают роста семи футов, а горные вырастают до десяти, причем все тролли, независимо от вида, обладают злобным и необузданным характером. И если лесные тролли при соблюдении известных мер безопасности не представляют серьезной угрозы для магов, то горные являются настоящими монстрами, обожающими поедать человечину, а в особенности детей. — Гермиона, конечно, не смогла удержаться от того, чтобы по дороге в гриффиндорскую гостиную не прочитать друзьям лекцию о троллях. — Все они отличаются огромной силой, а их шкура надежно защищает их от волшебства.

— А еще они жутко воняют, — дополнил ее описание Невилл. — Моя бабушка рассказывала, что волшебники раньше частенько нанимали лесных троллей в качестве охранников, но потом эта мода прошла, так как находиться рядом с ними было просто невыносимо.

— Тогда, похоже, в этом коридоре потоптался десяток этих существ, — Гарри, который вместе с друзьями плелся в хвосте нестройной колонны гриффиндорцев, показательно сморщил нос. — Филч лучше бы за чистотой следил, вместо того чтобы отлавливать учеников, бродящих по ночам.

— Знаешь, похоже, Филч тут не при чем, — подозрительно ровно произнес Невилл, невзначай повернувший назад голову. — А вот насчет тролля ты оказался прав.

Гарри обернулся посмотреть, что же там разглядел Невилл, и увиденное заставило его без лишних слов схватить друзей за руки и попытаться в таком положении покорить мировой рекорд по бегу на короткие дистанции, что ему почти удалось. Ибо не далее, как в десяти шагах за их спинами действительно обнаружился тролль. И не просто тролль, а ТРОЛЛЬ! Какие там десять футов роста, в этом монстре их была как минимум целая дюжина!

Впрочем, умение не терять голову в самых критических ситуациях, не раз выручавшее его на хоккейной площадке, не подвело и сейчас. Мигом сообразив, что если он и сумеет спасти этим маневром своих друзей, то лишь за счет остальных гриффиндорцев, вряд ли способных на подобную прыть, Гарри мгновенно изменил свои планы. И на помощь ему пришло знание потайных ходов, а точнее, одного из них, который они с Невиллом обнаружили еще месяц назад, и вход в который по счастливой случайности находился всего в нескольких футах от них.

— Сюда все, быстро! — Гарри отодвинул портрет, скрывавший проход, и подтолкнул туда Симуса с Лавандой и Парвати, оказавшихся рядом, а также своих друзей. Осталось лишь привлечь к себе внимание тролля, дабы тот погнался именно за ними, а не за остальными детьми, улепетывавшими в этот момент вдаль по коридору. — Эй ты, вонючий урод! Я засуну твою же ногу тебе в нос и буду там вращать ее! Ты просто жалкий слабак против Генри Паркера!

Не особенно надеясь, что его слова хоть как-то заденут чудовище, Гарри дополнил их поджигающим заклинанием, удачно попавшим троллю в морду. Неизвестно, что больше подействовало на монстра: то ли оскорбления гриффиндорца, то ли запах подпаленной шерсти — но, дико взревев, тролль, до той секунды явно не понимавший, за кем ему бежать, бросился вслед за Паркером. А Гарри только этого и ждал, так как ход, в который они залезли, имел ту приятную особенность, что всего в двух десятках шагов от входа сильно сжимался, и даже довольно щуплые первокурсники протискивались там с известным трудом. А уж тролль там точно бы не пролез, дав ребятам возможность удрать самим и заодно позволив выиграть время для остальных гриффиндорцев.

План Гарри удался на все сто, за исключением того, что Паркер несколько переоценил свою скорость и в то же время недооценил подвижность чудовища. Гермионе было бы не лишним указать в своей лекции, что, несмотря на огромные размеры, тролли могут двигаться очень быстро, когда захотят. Во всяком случае, эта конкретная особь успела схватить Гарри за край мантии, прежде чем Паркер вбежал в спасительную узость, но мальчик к тому времени набрал хороший ход и, пожертвовав куском ткани, ускользнул от беды.

А тролль оказался сколь чудовищно здоровым, столь же чудовищно тупым. Видя добычу, до которой, казалось бы, рукой подать, но которая в то же время была недоступна, он попытался протиснуться сквозь внезапно возникшую перед ним преграду, но побороть законы мироздания так и не смог, на собственном примере убедившись, что размер порой имеет значение. В итоге он застрял между стенами, будучи не в силах двинуться ни вперед, ни назад, но продолжал угрожающе потряхивать дубинкой, зажатой в вытянутой вперед руке, и гневно реветь.

Гарри, увидев, что их враг больше не представляет опасности, остановил свое стремительное отступление, и к нему подтянулись Невилл и Гермиона, успевшие убежать достаточно далеко, но явно помнившие об оставшимся позади друге. Некоторое время ребята попросту смотрели на попавшегося в ловушку монстра, но затем Гарри обратил внимание на его дубинку.

— Думаю, эта штука будет хорошо смотреться в нашей гостиной в качестве трофея, — он кивнул на оружие тролля. — Вот только как бы отнять ее у него.

— Подходить к этому монстру мне как-то не хочется, — поежился Невилл. — Он хоть и не может проползти вперед, но если мы окажемся поближе, то огреет этой самой дубиной так, что мало не покажется.

— Здесь помогли бы манящие чары, но мы будем проходить их только на четвертом курсе, — заметила Гермиона. — На самого тролля они бы не подействовали, а вот на дубинку вполне, она-то ведь не защищена от магии. И кстати, не забывайте, что мы должны не заниматься сбором трофеев, а как можно скорее предупредить профессоров о тролле.

Слова подруги подстегнули мысленный процесс Гарри, и он попробовал воспользоваться заклинанием, только сегодня изучавшимся ими на чарах, и которое сам Гарри выучил еще до Хогвартса.

— Вингардиум Левиоса, — палочка Гарри словно сама собой оказалась в его руке, выпустив заклинание левитации.

Как и следовало ожидать, дубинка резко взлетела вверх, оставив приличную выбоину в потолке, а затем, в строгом соответствии с законами физики упала вниз, вылетев при этом из лапы тролля. От дикого рева существа у ребят заложило уши, монстр сделал чудовищное усилие и протиснулся вперед еще на пару сантиметров, но это усилие не помогло ему дотянуться до откатившейся в сторону дубинки.

— Ну, вот и порядок, — Гарри осторожно подошел к их трофею и с трудом приподнял дубинку за один конец. — Невилл, помоги, она тяжеленная.

* * *

Для Северуса Снейпа этот день не задался с самого утра. Для начала за завтраком профессор Спраут принялась долго рассуждать о событиях десятилетней давности и о том, какие замечательные люди БЫЛИ Поттеры. И если насчет Джеймса Северус нашел бы что сказать, то вот упоминание Лили в прошедшем времени больно ударило его. Похоже, никто, кроме него и Дамблдора, уже не верил в то, что подруга детства еще жива.

Следующей неприятностью стал сдвоенный урок третьего курса Рейвенкло и Хаффлпаффа. Стоило Снейпу отвлечься на минуту, как доблестные любители знаний умудрились попытаться улучшить стандартный рецепт, с обычными для подобных экспериментов последствиями. В итоге семеро учеников отправились в больничное крыло, сам Снейп, получив ожог плеча, полчаса наводил порядок в классе, а копилка баллов Рейвенкло зияла теперь первозданной пустотой.

Ну и когда Снейп уже совсем собрался потихоньку уйти в свою комнату и спокойно дожить этот день в спящем состоянии, Квирелл объявил о тролле, разгуливающем по школе! И в данном случае личность вестника заставила Северуса усомниться, что дело ограничится одним только троллем.

То, что преподаватель ЗОТИ буквально «фонит» на всю округу темной магией, причем не какой-нибудь, а явно указывающей на то, что к ней приложил руку сам Волдеморт, было понятно всякому мало-мальски разбирающемуся в темных искусствах волшебнику. Вот только поверить в то, что не отличающийся излишней наивностью темный маг умудрился заслать в Хогвартс столь очевидного слугу, Северусу удавалось с большим трудом. Дамблдор, как обычно, хранил загадочное молчание, но сам Снейп пришел в выводу, что появление в школе Квирелла было, скорее всего, хитрым маневром, призванным отвлечь внимание директора от истинного конфидента Темного Лорда.

Северус твердо придерживался этой версии, но нехотя признавал, что, кроме его единственно верного суждения, оставалась еще одна возможность интерпретации замыслов Волдеморта. Если бы никакого второго агента не было, то Квирелл получал возможность достаточно долго находиться в Хогвартсе, с одной стороны, привлекая к себе всеобщее внимание, но в то же время оставаясь неприкосновенным. Так как Дамблдор, скорее всего, пришедший к тем же выводам, что и Снейп, вместо того чтобы арестовать негодяя, наверняка постарался бы лишь внимательно следить за ним, дабы в итоге поймать основного противника. А за это время Волдеморт с помощью Квирелла мог бы подготовить свой единственный удар, которым бы и выиграл всю партию. Подобные игры были истинной любовью Северуса, и решение этой загадки обещало скрасить еще один скучный год в школе. Конечно, он понимал, что игроками здесь являются Волдеморт и Дамблдор, а ему доставалась роль шахматной фигуры, которую двигают с клетки на клетку, но даже наблюдение за игрой мастеров доставляло немалое удовольствие.

Не веря в случайности, Снейп сразу же заподозрил, что Квирелл выпустил тролля из подземелий, где тот благополучно сидел до настоящего момента, чтобы «главный шпион» сумел под шумок добраться до закрытого коридора третьего этажа. То, что там спрятан Философский камень, знал весь персонал школы, и Снейп сам был бы не прочь добраться до этого артефакта, если бы не одно «но», называвшееся «профессор Дамблдор». В то, что директор допустит хоть минимальную возможность похитить камень, Северус категорически отказывался поверить, а значит, следовало признать, что интереснейший артефакт был столь же недоступен, как если бы лежал на Луне. Но ведь всегда находятся «умники», считающие, что они самые хитрые, так что можно было не сомневаться в том, что кто-нибудь попробует попытать счастья. И первым кандидатом на это был Волдеморт со своими слугами.

Быстро шепнув МакГонагалл, которая была в курсе, что с преподавателем ЗОТИ не все в порядке, чтобы она присмотрела за Квиреллом, Снейп бросился в коридор третьего этажа, желая проверить свою догадку. Увы, никакого «второго» там не оказалось, зато цербер, который сторожил проход к камню и обычно мирно спал днями напролет, именно сегодня находился в очень активном и не менее злобном состоянии, встретил зельевара всеми своими тремя пастями. Северус ранее несколько раз подходил к огромному псу и был уверен, что сумеет покинуть логово зверя раньше, чем тот сумеет сообразить, что к чему, но если уж день не задался, то все, до следующего утра добра не жди.

Огромный пес стремительно бросился к зельевару, и, пока тот уворачивался от двух голов, третья успела цапнуть его за ногу. Впрочем, Снейп не зря считал себя необычайно ловким человеком, так что он сумел быстро отступить, по большому счету отделавшись легким испугом. Один укус, пусть и весьма болезненный, был мелочью, по сравнению с тем, на что действительно был способен цербер. Проклиная дурную псину, а заодно и самого себя за излишнюю инициативу, Снейп мрачно похромал обратно в большой зал. Пытаться лечить укус этого пса волшебными средствами было бесполезно, о чем Северус прекрасно знал, так что оставалось рассчитывать лишь на время и силы организма. На полпути к залу навстречу ему попались Квирелл, делавший вид, что ищет тролля, и МакГонагалл с непроницаемым лицом сопровождавшая коллегу.

— Ну как, обнаружили что-нибудь? — Снейп не удержался от ехидства, приправленного изрядной долей яда. — Квирелл, сознайтесь, что вам просто померещился этот тролль после третьего стакана огневиски.

— Если это была шутка, то очень дурная, — МакГонагалл, также пребывавшая не в самом добром расположении духа, обвиняющее уставилась на профессора ЗОТИ. — И если детям без всякой нужды сорвали праздничный обед, то это может повлечь за собой самые серьезные последствия.

— Тролль был, — Квирелл съежился под злыми взглядами коллег. — Я действительно не представляю, где он может сейчас находиться.

Снейп недоверчиво хмыкнул, но тут же под давлением внезапно возникших новых фактов вынужден был признать, что кое в чем Квирелл все же был прав. Причем, к досаде зельевара, этим самым фактом оказался представитель краснознаменного факультета, выскочивший из-за внезапно открывшегося портрета уродливой волшебницы в летах.

— Там ТРОЛЛЬ! — с диким криком Лаванда Браун со всего маху влетела прямо в укушенную ногу Снейпа, у которого от столь небрежного отношения к боевой ране потемнело в глазах. — Он там гонится за нами! И там сзади еще ребята!

МакГонагалл только ахнула, Квирелл умудрился рухнуть в обморок, а Снейпа упоминание о гонящемся за детьми чудовище заставило забыть о боли. Если из-за дурости Квирелла пострадают ученики… зельевар дал себе слово, что в этом случае он вспомнит кое-какие заклинания из своей упиванческой молодости, и профессору ЗОТИ они точно не понравятся.

Вслед за Браун из прохода выбежали Патил и Финниган, причем последний сохранил достаточно вменяемости, чтобы сообщить, что за ними следуют Грейнджер, Лонгботтом и Паркер. Не теряя зря времени, Снейп бросился в проход, проклиная по ходу дела тролля, Квирелла, гриффиндорцев вообще и задерживающуюся троицу в частности. Впрочем, о судьбе последних долго беспокоиться не пришлось, так как буквально через три поворота тоннеля зельевар наткнулся на Паркера и Лонгботтома, с усилием волочащих огромную дубинку, и Грейнджер, с самым независимым видом освещавшую палочкой путь ребятам.

— Где тролль? — Снейп одним махом обогнул детишек и с палочной наготове приготовился встретить монстра. Однако сам факт того, что дети обезоружили тролля, говорил о том, что это, скорее, была пустая формальность, а не суровая необходимость.

— Он застрял в проходе, сэр, — вежливый голос девочки показал зельевару, что на этот раз он оказался прав. — Там очень узко, и тролль не может сдвинуться ни вперед, ни назад.

— Мы заманили его в ловушку, сэр, — бодро поддержал подругу Паркер. — И взяли трофей! Теперь с ним справиться не проблема.

Снейпу, раздосадованному тем, что избиение тролля, позволившее бы ему стравить накопившуюся злость, решительно отменялось, очень хотелось высказать первокурсникам, что он думает о том, с кем он может справиться, а с кем нет, но он решил не тратить свое красноречие на гриффиндорскую троицу. Вместо этого профессор направился дальше по коридору, желая посмотреть на тупоголовое создание, не способное справиться даже с детишками.

— Сэр, если вы задумаете пустить тролля на ингредиенты, то поскольку это мы его заманили в ловушку, по обычаям голова наша! — наглое заявление Паркера Снейп демонстративно пропустил мимо ушей, лишь в очередной раз скрипнув зубами. По-хорошему, мальчишка был прав, вот только придется ему обойтись без законного трофея. Правда, Снейпу тоже, скорее всего, тоже не достанется, так как директор наверняка вообще не позволит никому позариться на школьное имущество, пусть и довольно опасное, но объяснять это первокурсникам зельевар не собирался.

Запах тролля Снейп почуял еще до того, как последний раз повернул за угол и очутился в десятке шагов от монстра. Да уж, этот коридор действительно был ловушкой, так как в том месте, где стоял Снейп, он вынужден был согнуться в три погибели и задевал стены плечами, а тролль заполз в еще большую узость. Всякое желание возиться с вонючей тушей, которая до такой степени стиснула сама себя, что была даже не в состоянии рычать и лишь тихонько поскуливала, пропало само собой. В конце концов, это Квирелл считался специалистом по троллям, ему и палочку в руки. И почему-то зельевар не сомневался, что Макгонагалл, дожидавшаяся его на выходе из коридора, полностью поддержит эту идею. Вряд ли ей пришелся по вкусу монстр, разгуливающий по школе, а виновник этого, вольный или невольный — не так важно, был как раз под рукой.

Убедившись, что тролль самостоятельно покинуть коридор не в состоянии, Снейп начал аккуратно пятиться назад, так как развернуться в этом месте было довольно проблематично. Пусть день прошел не самым приятным образом, но напоследок он доставит себе удовольствие, представив мучения профессора ЗОТИ, выковыривающего из коридорчика тушку тролля и препровождавшего его обратно в подземелья, на место постоянного жительства. А сам Снейп в это время будет тихо-мирно лежать в своей кровати. Пусть это и невеликая радость, но на фоне сегодняшних неприятностей она все лучше, чем ничего.

Отправившись в ближайшую субботу в гости к Хагриду, троица гриффиндорцев застала лесника в приподнятом настроении. Заявив, что ребят ждет интересный сюрприз, великан повел их в глубь Запретного леса, куда они раньше никогда не заходили. Пожалуй, будь их проводником кто-нибудь другой, Гарри мог бы заподозрить его в недобрых намерениях, но и мама не раз упоминала Хагрида, подчеркивая его доброту и надежность, да и сам Паркер успел понять, что от простодушного лесника не стоит ждать каких-либо подвохов. Другое дело, что то, что Хагрид считал интересным, не всегда было самым безопасным, так что самостоятельно знакомиться со всеми зверушками, от которых млел лесник, действительно не стоило. А вот рядом с ним можно было чувствовать себя вполне комфортно в обществе любых монстров. Во всяком случае, Гарри придерживался именно такого мнения.

Они шли по лесу уже четыре часа, и дети раз двадцать пытались выяснить цель их путешествия, но Хагрид упорно отвечал, что не хочет испортить им сюрприз. И когда они наконец вышли к поляне, бывшей целью их путешествия, Гарри полностью согласился с ним. Сияние, идущее от этого места, было заметно еще за десять минут до того, как школьники оказались у крайних деревьев. И надо сказать, что они не смогли удержаться от удивленных возгласов при виде открывшегося им природного чуда.

Огромное поле, укрытое в глубине леса, полностью было покрыто чудесными цветами, и от их серебристых листьев вверх уходили лучи света, сливаясь в единый поток. На дальнем конце поляны стояли несколько единорогов и буквально купались в этом сиянии. У Гарри появилось огромное желание также выйти на поляну и окунуться в этот свет.

— Ну, вы можете тоже пойти погулять там, — словно прочитал его мысли Хагрид. — Говорят, для здоровья оно полезно, вот.

— Это же лучистый папоротник, — восторженно прошептал Невилл, выходя на поляну и аккуратно поглаживая пальцами нежные лепестки. — Бабушка рассказывала, что его больше не осталось в Англии. А здесь целое поле!

— Ой, мы же их помнем! — Гермиона аккуратно раздвигала стебли, стараясь не повредить ни один цветок. — Даже страшно портить эту красоту.

— Ну, это вряд ли, — усмехнулся великан — Они хоть и вроде как хрупкие, а на деле попробуй сомни или оторви. Они и после меня-то стоят как стояли, ну а после вас-то и подавно.

* * *

Когда они ушли с поляны, Хагрид заявил, что путь был неблизкий, да и назад еще идти и идти, так что будет не лишним подкрепиться. Выведя их компанию к маленькой полянке, на краю которой бил родник, лесник с помощью ребят собрал кучу хвороста и ловко разжег костер. А затем достал из необъятных карманов соей куртки, в которой вполне мог бы уместиться десяток Генри Паркеров, несколько упаковок сосисок, хлеб, лук и даже большой закопченный чайник и четыре кружки. Несмотря на то, что даже на вид карманы были огромны, Гарри все же заподозрил, что на одежду Хагрида были дополнительно наложены чары расширения пространства, иначе было просто невозможно понять, как все это там поместилось и умудрялось при этом не выпирать во все стороны.

— Этот самый папоротник один день в году цветет, да еще и осенью, — с довольным видом рассказывал Хагрид, нанизав сосиски на тонкие палочки и со знанием дела жаря их над огнем. — Я, значит, каждый год сюда и хожу. А в этот раз на субботу пришлось, вот я и решил вас с собой прихватить. А то вряд ли вы еще когда эту красоту-то увидите.

— Просто удивительно, что сюда не приходит половина Хогвартса, — Гарри подумал, что волшебники действительно странные люди, раз не хотят увидеть подобное чудо. — Конечно, довольно долго идти, но ведь все равно интересно же.

— Дак это, профессора-то многие здесь бывали, — Хагрид начал раздавать детям палочки с весело шипящими сосисками. — А профессор Спраут сюда каждый год семикурсников, кто у нее учится, приводит. Они здесь ближе к вечеру будут. А школьников кентавры много раньше к школе завернут, прежде чем те сюда заберутся. Да и немногие ученики-то по лесу шастают, хотя есть такие, конечно.

— Но ведь можно же придти с тобой, и не только сюда, — удивленно посмотрела на лесника Гермиона. — Ты же столько всего интересного о лесе знаешь.

— Ну да, кроме меня, пожалуй, никто из волшебников здесь все так не облазил, — покраснел от похвалы Хагрид. — Да только, видать, мало кому лес интересен-то. Да и со мной общаться не все хотят. Вы вот, почитай, первые, кто за последние двадцать лет ко мне подошел с тем, чтобы лес показать.

Гарри из этих слов и того, что слышал от мамы, догадался, что их предшественниками были его отец с друзьями. Было приятно осознавать, что он идет по стопам отца и в том, что касается квиддича и в дружбе с Хагридом. Потягивая душистый обжигающе горячий чай, Паркер решил кое-что уточнить у лесника.

— Хагрид, а почему ты нам не рассказывал, что здесь живут тролли? — он помнил, что лесник упоминал десятки существ, обитавших в Запретном лесу, но вот об их вонючем противнике не было сказано ни слова. — А то вон один из них уже по замку шастал.

— Так они же тут и не живут, — удивился Хагрид. — Я их никогда и не встречал. А тот, что по замку бродил, он же там в подземельях и обитает. Его профессор Квирелл привел, чтобы его, значит, старшекурники изучали, да и для охраны того самого… В общем он-то там сидел, а только умудрился из клетки выбраться, значит.

— Великолепно! — закатила глаза Гермиона. — В школе содержат чудовища, а нам ничего не говорят. А если бы мы на него напоролись?

— Наверное, он живет в том коридоре третьего этажа, в который нам запрещено ходить, — догадался Невилл. — Хотя ты же вроде сказал, что его держат в подземельях.

— Не удивлюсь, если на третьем этаже спрятали дракона, — едко заметила девочка. — И кстати, кто-то хотел туда залезть, видимо, чтобы стать обедом для очередного чудовища.

— Вы туда и не думайте лезть, — нахмурился лесник, невольно подтверждая подозрения Гермионы. — Никакого дракона там нет, но и без него туда лучше не соваться. Вон профессор Снейп решил проверить Пушка, так и хромает теперь.

— Пушка? — Гарри понял, что они как никогда близки к разгадке тайны этого коридора. — И что это за чудовище? Хагрид, расскажи, пожалуйста, мы ведь никому ничего не скажем!

— Ну, это вообще-то тайна, — неуверенно протянул лесник. — Но лучше я вам скажу, а то еще и вправду полезете. В общем, там мой песик сидит, я его Пушком кличу. Только он не просто пес, а цербер, правда, еще маленький.

— Трехголовый адский пес? — уточнила Гермиона. — Он на самом деле существует?

— Никакой он не адский, а очень даже милый, — вступился за свое животное Харгид. — Если к нему подойти умеючи, конечно, а не абы как. Но посторонним к нему лучше не соваться, понятно.

— Конечно, Хагрид! — быстро согласился Гарри. — Мы и не подумаем сами к нему лезть. Но ведь с тобой-то можно! Ты же наверняка ходишь его кормить, вот и показал бы нам.

— Не, даже не думайте, — отмахнулся Хагрид . — Я-то его, конечно, каждый день навещаю, но ученикам ходить туда не положено, вот.

* * *

Как Гарри и предполагал, коридор третьего этажа оказался в итоге столь же закрытой для учеников территорией, как и Запретный лес. То есть ходить туда в общем-то было нельзя, но вместе с Хагридом… Так что Паркер не удивился, что на следующий день их троица вместе с лесником отправилась кормить цербера.

Откровенно говоря, ребята рассчитывали увидеть пусть очень большую, но все же собаку, но то чудовище, что предстало их глазам, невольно заставляло усомниться в законах эволюции. По крайней мере, Гарри готов был поклясться, что предком этого монстра был как минимум какой-нибудь мамонт. Во всяком случае, размеры чудища соответствовали именно такому образу. А уж клыки, размером с руку самого Паркера, торчащие сразу из трех пастей, невольно заставляли вспомнить о саблезубых тиграх.

— Хагрид, а ты уверен, что это… действительно собака? — неуверенно произнесла Гермиона. — Если кого-то подобного встречали древние греки, то я понимаю, откуда взялись их легенды об адском псе.

— Да ну, он точно пес, к тому же еще щенок, — небрежно насвистывающий какую-то песенку Хагрид ласково запустил свою огромную пятерню в шерсть монстра. — Вот когда подрастет, тогда и вправду станет о-го-го. Ежели к нему подход найдешь, то ласковей псины и не встретишь, вот.

Почему-то мысль о том, что это существо станет еще больше, не внушила оптимизма Гарри. Впрочем, то, что «щенок» вел себя вполне прилично и даже старательно терся своими головами о бок Хагрида, внушало определенный оптимизм. Во всяком случае, Гарри теперь знал куда надо бежать, если эта зверюга окажется на свободе.

— Знаешь, он и вправду выглядит довольно миролюбиво, — Гарри по-прежнему с сомнением глядел на монстра. — Но он ведь профессора Снейпа покусал, как ты говорил.

— Ну, если к зверю без понятия подходить, то он и куснуть может, — отмахнулся лесник. — А животными мало кто интересуется. Тот же профессор хоть и мастер в своих зельях, да и в заклинаниях тоже понимает, но со зверюшками никогда не ладил. Я ж его еще школьником помню, он, значит, зверей-то и тогда не любил. А они хоть вроде и без разума, но все понимают. Вот подойди, погладь его, и сразу почувствуешь, что он к тебе всей душой.

Гарри прекрасно обошелся бы без столь близкого знакомства с этим воплощением животной мощи, но он не привык отступать. Да и показать себя слабаком в глазах друзей было противно всей его природе. Решительно сделав два шага вперед, Гарри с самым невозмутимым видом принялся почесывать за ушами средней головы монстра. К его удивлению, шерсть Пушка оказалась на удивление тонкой и нежной, и касаться ее было действительно приятно. Но долго наслаждаться приятными ощущениями Гарри не пришлось.

Видимо, проникнувшись к Паркеру симпатией, цербер решил ответить любезностью на любезность. Две оставшихся без внимания головы чудища повернулись к Гарри, и, широко раскрыв пасти, приблизились к мальчику. Гарри еще не успел осознать, что происходит, как два огромных языка ласково облизали его. И если у простой собаки обычно бывает много слюней, то у Пушка их было чудовищно много. Гарри, еще не совсем понимая, что произошло, услышал за своей спиной сдавленное хихиканье Невилла и Гермионы.

— Во, ты ему понравился! — счастливо воскликнул Хагрид — Эти ж животины чуют, кто к ним с душой. Ты это, посвисти ему что-нибудь, он это любит. Если кто споет что или сыграет, он вообще засыпает. А вот если просто что насвистывать ему, то он, значит, радуется, и с ним одно удовольствие играть, вот попробуй!

Хоть Гарри и испытывал некоторые сомнения в том, что так уж хочет поиграть с подобным монстром, он ничем этого не показал и попробовал изобразить «Имперский марш», по его мнению чудесно соответствующий «малышу» церберу. Хоть знатоки музыки наверняка жестоко раскритиковали бы его исполнение, однако Пушок не стал привередничать и, усиленно замахав хвостом, принялся игриво тыкаться в мальчика сразу тремя носами. Имея определенный опыт общения с собаками, Гарри стал шутливо отталкивать морды расшалившегося пса, но так как рук у мальчика было только две, а собачьих голов несколько больше, то, несмотря на всю ловкость Гарри, Пушок сумел несколько раз ударить его носом, довольно порыкивая при этом.

Увидев, что цербер не так грозен, как казался на первый взгляд, Невилл и Гермиона тоже решились погладить «песика», что тот им милостиво разрешил. Правда, они немало огорчили Пушка, не желая быть облизанными его чудовищными языками и вполне успешно уворачиваясь от ласк добродушного монстра.

— Вы только без меня его не вздумайте навещать, — на всякий случай уточнил Хагрид, умильно глядя на то, как дети ласкают его питомца. — Он хоть вас теперь и знает, но все же цербер и есть цербер.

* * *

В гостиной Гриффиндора иерархию учеников можно было четко определить по тому, как вечерами ребята рассаживались вокруг камина. Ближе к огню сидели старшекурсники, а малыши вынуждены были довольствоваться дальними местами. Хотя и здесь могли быть исключения: три из них сейчас уютно устроились на диванчике у стены совсем рядом с камином. И каждый человек, вошедший в комнату, сразу же мог увидеть причину подобного проявления уважения со стороны гриффиндорцев к маленьким первокурсникам. Ибо над диваном к стене была намертво прикреплена старательно начищенная дубинка горного тролля, героически изловленного Генри Паркером с товарищами.

Собственно говоря, Гарри и до этого имел законное право сидеть рядом с камином как игрок факультетской команды по квиддичу, но до победы над чудищем не стремился воспользоваться этой привилегией. Во-первых, он еще не сыграл ни одной игры, а только тренировался, так что полноправным игроком себя не считал. А во-вторых, и это самое главное, сидеть одному без друзей в кругу старшекурсников было бы откровенно скучно.

Хотя как рассказала ему Кети Белл, так же как и он первый год игравшая за команду, привилегия сидеть поближе к камину была отнюдь не лишней, так как зимой в замке было холодно, и, несмотря на то, что в гостиных поддерживалась более-менее приятная атмосфера, согреться возле пылающего огня ей хотелось всю прошлую зиму. Да и мама предупреждала его насчет того, что в Хогвартсе теплая одежда будет не лишней.

Зная характер Гермионы Грейнджер, сторонний наблюдатель мог бы подумать, что даже в столь поздний час она и ее друзья усиленно готовят домашнее задание. И он бы очень сильно ошибся, так как дети, вместо того чтобы проникнуть в тайны волшебства, увлеченно играли в «Монополию». Нет, Гермиона, конечно, предлагала посвятить вечера дополнительным занятиям, но Гарри удалось убедить подругу, что, во-первых, иногда нужно и отдыхать, а во-вторых, Невиллу будет совсем не лишним получить знания об играх большого мира.

Волшебники отличались заядлым консерватизмом и, кроме шахмат и плюй-камней, не знали других развлечений. Сам Гарри привез с собой в школу не только «монополию», но и домино, и запас игральных карт. В конце концов, каждый уважающий себя британец должен уметь играть в покер! Но пока что им хватало и «монопольки».

В очередной раз бросив кубик, Гарри получил возможность передвинуться на пять шагов и с удовольствием сделал удачную покупку, «ломавшую» Гермионе «улицу».

— Сделал гадость, сердцу радость, — прокомментировала его приобретение та. — С учетом оставшихся у тебя капиталов, все равно придется продавать ее через два-три хода.

— Может, и придется, а может, и повезти, так что еще посмотрим, кто кого сделает, — жизнерадостно заметил Паркер. — Ты сама-то давай кидай и учти, если выпадет тройка или четверка, то ты влетаешь на деньги.

Надменно фыркнув, Гермиона метнула кубик и получила предсказанную четверку. Гарри довольно ухмыльнулся, видя недовольное лицо подруги, и уже приготовился прокомментировать ее неудачу, но его отвлекли близнецы Уизли, внезапно появившиеся у их столика, словно чертики из табакерки. Братья не скрывали, что интересуются забавами как волшебного, так и обычного мира, и частенько с редкостным любопытством следили за играми Гарри и компании.

— По-прежнему та же «монополька», Фред, — горестно начал один. — Они абсолютно не желают учитывать наши интересы.

— Точно, Джордж, — второй братец плюхнулся на диван рядом с Гарри. — В магловском мире по их же словам целая куча игр, а они их прячут от нас!

— Между прочим, мы здесь играем для своего удовольствия, а не для того чтобы просвещать излишне веселых волшебников, — Гермиона недовольно оглядела братьев. — Которым, к тому же, крайне сложно доверять.

Отповедь Гермионы объяснялась тем, что три дня назад близнецы угостили их троицу конфетами, от которых у друзей уши выросли, словно у зайцев. И хотя сам Гарри посчитал это удачной шуткой, подруга была не в восторге от поступка Уизли. Ну а ради дружбы и сам доблестный гриффиндорец решил посчитать, что не должен оставлять этот проступок братьев без внимания.

— Ничего, как надоест «монополия», научу вас играть в покер, — мило улыбнувшись, пообещал Гарри. — А пока, в виде компенсации, угощайтесь «Кока-колой», это такой напиток, популярный у обычных людей, мне мама прислала несколько бутылок.

— Ага, стоящая вещь, — поддержал его Невилл. — Напоминает сливочное пиво, но не такая сладкая и приколько шипит. Хотя Гермиона и утверждает, что от нее портятся зубы.

— Гриффиндорцев такими вещами не запугаешь, — лихо заявил Фред, открывая протянутую бутылку и делая огромный глоток.

— Точно, зубы колдомедик поправит вам за две минуты, даже если сотрете их до корней, — Джордж перехватил у брата бутылку и также влил в себя приличную порцию.

— Ничего так, — нежным девичьим голосом произнес Фред, тут же замерев с открытым ртом.

— Ого, клево… — Джордж превратился в копию брата, услышав, что его голос стал гораздо нежнее и бархатистее.

— Весьма талантливо, — даже не пытаясь сдержать широкую улыбку, прокомментировал увиденное Гарри. — И самое прикольное, что без противоядия эффект не снимается. Так что до утра голоса такими и останутся.

Близнецы, которые были кем угодно, но только не идиотами, естественно, и без подсказок Паркера догадались, кто именно пошутил над ними. И, надо сказать, парням, частенько подшучивающим над окружающими, и в голову не пришло обижаться на то, что на этот раз предметом розыгрыша стали они.

— Вау, Паркер, ты просто гений, — Джордж хлопнул Гарри по плечу. — Круто придумано, признаем ничью.

— Теперь мы сможем податься в группу «Ведуньи», с такими голосами нас там точно возьмут хотя бы на подпевки, — мечтательно протянул Фред.

— А там такие девушки! — закатил глаза Джордж

— И на нас наконец-то свалится истинная слава! — Фред прочувствованно прижал руку к сердцу.

— Мы бы еще могли долго благодарить вас…

— Но у нас дела, — многозначительно протянул Фред.

-Точно, репетиция, — Джордж уже тащил брата в сторону.

Слова у парней и вправду не расходились с делом, так что они мигом нашли еще троих добровольцев, пожелавших отведать зелье Паркера, и уже спустя пять минут в гостиной Гриффиндора приятные девичьи голоса под оглушительный хохот остальных учеников дружно выводили какую-то балладу о неразделенной любви.

— Клоуны, — с изрядной долей одобрения в голосе фыркнула Гермиона. — И хоть я и не одобряю подобных «шуток», должна признать, что зелье получилось действительно качественным.

— А у нас других и не бывает, — самоуверенно заявил Гарри. — Как бы там ни кривился Снейп, его змейки отдыхают рядом с нами.

— Н,у по сравнению с вами двумя точно, — скромно заметил Невилл, который сам успевал на зельях в основном с помощью друзей. — И за вас действительно обидно.

— Ничего, надеюсь, завтра ему придется быть более объективным, — хмуро произнесла Гермиона. — Если он думает, что все будут покорно терпеть его несправедливость, он сильно ошибается.

— Так, похоже, ты что-то задумала, — Гарри уставился на подругу. — Рассказывай и не сомневайся, мы в деле.

— Ну, я подумала, что, если учитель ведет себя так некорректно, то надо сообщить об этом руководству школы, — Гермиона внезапно покраснела. — И я написала жалобу директору.

Паркеру оставалось только поражаться наивности Гермионы, которая считала, что директор может не знать о манере ведения занятий профессором, проработавшим в школе не один год. А раз тот продолжает вести себя таким образом, то профессор Дамблдор явно не имеет ничего против этого. Так что от этой жалобы, скорее всего, пострадает сама же Гермиона. Но с другой стороны, чудеса все же случаются, так что Гарри не стал заранее разочаровывать подругу.

— Ладно, завтра увидим, подействовало это или нет, — как можно нейтральнее произнес он. — У нас, кстати, еще целый час до отбоя, так что, пожалуй, не помешает лишний раз заглянуть в учебник по зельям.

Перед следующим уроком зельеварения Гермиона едва не тряслась от напряжения, ожидая, к каким результатам могла привести ее жалоба. Невилл и Гарри по мере сил пытались ее отвлечь, активно обсуждая на ком бы им испытать свежеосвоенное заклинание «пяточной чесотки», почерпнутое в любимой книге Гарри. Опробовав его друг на друге и близнецах Уизли, ребята по достоинству оценили его эффективность, особенно после того, как третьекурсники полчаса гонялись за ними, странно подпрыгивая при этом и громко вопя о мести. Но в итоге дело разрешилось миром и после наглядной демонстрации первокурсникам продвинутого заклинания, обозванного Невиллом «шило в зад», близнецы успокоились и принялись договариваться об очередном взаимовыгодном обмене.

В данный момент Невилл предлагал шарахнуть заклятьем Рона Уизли, аргументируя это тем, что он не должен отставать от братьев, а Гарри усиленно продвигал кандидатуру Драко Малфоя, ввиду того, что они уже проверяли заклинание на рыжих и черноволосых испытателях, а вот блондины оказались не охвачены их исследованием. В обычное время Гермиона уже давно набросилась бы на друзей, указывая на недопустимость подобных «шуток» над ни в чем не повинными людьми, но на этот раз она даже не пыталась остановить их «кровожадные» планы.

Видя безуспешность их попыток отвлечь подругу, Гарри уже начал вслух рассуждать о том, что для строго научного исследования им не помешало бы проверить действие заклятья на анимагах, и он как раз знает одну подходящую кандидатуру, но даже столь кощунственные планы не вернули девочку в адекватное состояние. Наконец дверь в класс открылась, и Гарри оставалось лишь надеяться, что непривычная скованность не помешает Гермионе нормально варить свое зелье.

— Сегодня рассаживаемся согласно моему списку, — мрачно буркнул профессор Снейп. — Первые столы: Малфой с Гринграсс и Паркер с Грейнджер. Вторые…

Подобная принудительная рассадка была чем-то новым, и дети удивленно шушукались, занимая указанные преподавателем места. Конечно, зная зельевара, можно было предположить, что он решил просто повредничать, но обычной в школе привычке пытались сопоставить в действиях профессора глобальные коварные планы. Впрочем, на этот раз оказалось, что их подозрения имели под собой вполне реальные основания.

— По просьбе некоторых учеников, — Снейп выразительно посмотрел на Гермиону, — сегодня вашу работу буду оценивать не я, а директор школы. Похоже, кое-кто из вас считает, что опозориться перед профессором Дамблдором это лучшее, что он может сделать.

Зельевар, в своей излюбленной манере, взялся за перечисление умственных и физических недостатков школьников, хронически мешающих им правильно варить зелья, но Гарри пропустил его монолог мимо ушей. Теперь становилось понятно, с какой целью Снейп лично составил пары, которым предстояло работать над зельями. Примерно представляя возможности как своих одногруппников, так и слизеринцев, несложно было подсчитать, что у Гриффиндора будут почти наверняка безнадежно запороты две работы, а у слизеринцев максимум одна.

К тому же вместо двух отменных зельев, его и Гермионы, их факультет сможет в лучшем случае выдать только одно. В лучшем, потому что и он, и подруга привыкли быть ведущими в своих парах, а избыток лидеров легко может привести к тому, что вместо дела партнеры будут заниматься попытками выяснить кто главнее. А учитывая, что он и Гермиона работали в абсолютно разной манере... В общем Гарри решил, что сегодня настал подходящий момент, чтобы засунуть куда подальше свои амбиции и поработать на команду. Благо на хоккее ему частенько приходилось поступать именно так.

— Гермиона, сегодня ты ведешь, я помогаю, — шепнул он подруге. — Покажем класс.

Она чуть удивленно посмотрела на него, ведь оба они прекрасно знали, что Гарри лучше ее разбирался в зельях. Зато Гарри очень хорошо понимал, что его подруга не привыкла работать в команде, так что лучше было не рисковать, тем более что сегодня им кровь из носа нужно было получить отменный результат. Точнее сам Гарри не особенно переживал насчет этой проверки, но он был уверен, что Гермиона примет ее слишком близко к сердцу. Но, судя по всему, Паркер был слишком высокого мнения о моральных качествах Снейпа, так как очень скоро ему пришлось убедиться, что одной «правильной» рассадкой преподаватель не ограничился.

В первый момент, когда профессор раскрыл доску, с написанным на ней рецептом, Гарри не заподозрил подвоха, но по мере того, как он привычно шаг за шагом вникал в него, у него едва не отвисла челюсть. Если действовать согласно инструкции на доске, то они даже в принципе не успеют закончить его за время занятия! Не доверяя себе, Паркер вновь пробежал записи глазами и с подозрением поглядел на Снейпа, который прохаживался по классу с видом кота, объевшегося сметаны.

Оглядевшись, Гарри понял, что не он один такой умный. Лица Гермионы, Патил и Финнигана выглядели не менее удивленными, так что, судя по всему, они также оценили пакостность преподавателя. А вот лица некоторых слизеринцев, причем именно тех, кто неплохо разбирался в зельях, наоборот сияли довольством. Ну да, не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что профессор заранее подсказал своим змейкам пару хитростей, которые позволят ускорить приготовление задания. Мама наверняка могла бы с легкостью найти нужные решения, но Гарри понимал, что ему еще надо учиться и учиться, чтобы сравниться с ней. Похоже, профессор решил раз и навсегда показать детям, чем заканчиваются жалобы на него.

Внезапно Гарри охватила злость, и он с мрачным видом оскалился в подобии улыбки. Что же, раз этот Снейп решил, что может безнаказанно щелкать первокурсников по носу, то Генри Паркер принимает вызов! И хорошо будет смеяться тот, кто сможет сделать это последним.

— Гермиона, ты мне веришь? — прошептал Гарри, сжав руку подруги. Гермиона неуверенно посмотрела на него, но затем твердо кивнула. — Отлично, тогда сегодня будем готовить зелье по моему рецепту. Неси пока козлиную печень и лепестки мака, у нас мало времени.

Как прекрасно знал Гарри, зельеварение вовсе не зря называлось искусством. Иногда интуиция мастера была способна заменить любой рецепт, но, конечно, это не относилось к «специалистам» их уровня. Но зато чутье могло подсказать ему, как чуть-чуть улучшить зелье здесь, сэкономить пару минут там и в итоге уложиться в норматив. Конечно, в этом был определенный риск, однако терять им было нечего в любом случае. Тем более, злость на профессора заставляла Гарри не обращать внимания на не слишком высокие шансы удачного исхода дела.

* * *

Как ни старалась Гермиона подготовиться к наступлению последствий своей жалобы, однако, они оказались для нее более чем неожиданными. Учась в начальной школе, она была твердо уверена, что все учителя искренне стремятся к тому, чтобы дети получили от них как можно больше знаний. Однако Гермионе пришлось убедиться, что в волшебном мире дела обстоят далеко не так замечательно. И если тот же профессор Квирелл хотя бы делал вид, что пытается обучить учеников своему предмету, но преподаватель зельеварения демонстративно занимался чем угодно, но только не обучением. И мало того, он постоянно необоснованно наказывал гриффиндорцев и проявлял явный фаворитизм к своим слизеринцам!

Гермиона надеялась, что директор сможет положительно повлиять на профессора Снейпа, не привлекая к этому внимания учеников, и если тот затем и проявит к ней чуть больше строгости, то это можно будет пережить. Однако вместо этого профессор Дамблдор решил учинить публичную проверку, да еще и заранее уведомив об этом зельевара. А тот, вместо того чтобы наконец провести образцовое занятие, решил самым бесчестным образом выставить учеников неумелыми бездарями, дав заранее невыполнимое задание.

В любое другое время Гермиона вряд ли согласилась бы с идеей Паркера наплевать на точное выполнение инструкций и заняться импровизацией, но сегодня она была так расстроена, что готова была на что угодно. В голове на миг даже возникла малодушная мыслишка, что потом можно будет сказать, что если бы не Гарри, то они бы... Впрочем, к чести Гермионы, она тут же гневно отбросила ее, признавая, что в сложившейся ситуации виновата лишь она сама, а Паркер, наоборот, по мере сил стремится вытащить их из ловушки профессора. И Гермиона дала себе слово непременно извиниться перед ним после уроков за свои нехорошие мысли.

Решив в виде наказания самой себя отказаться на время занятия от того, чтобы постоянно высказывать собственные мысли о том, как следует правильно выполнять работу, девочка принялась со всем усердием помогать Гарри. А смотреть на то, как он работает, было само по себе очень интересно. Паркер полностью сосредоточился на процессе, напрочь игнорируя все происходящее вокруг него. Он то замедлял, то ускорял перемешивание зелья, вместо того чтобы сразу засыпать ингредиенты, делал это порциями, подчиняясь каким-то собственным мыслям. Несколько раз он указал Гермионе, что вместо стандартной нарезки будущих компонентов зелья, следует выполнять ее мельче или крупнее, бормоча при этом что-то вроде «увеличим площадь соприкосновения» или «чуть затянем здесь, зато заложим сразу и жилы, и гной». Из этих оговорок становилось понятно, что Гарри не просто так импровизирует, а действительно старается управлять процессом. Гермиона поняла, что ей и ранее стоило бы не критиковать Паркера за его вольности на уроках, а стараться понять, чем он руководствуется, умудряясь всегда иметь великолепный результат.

Профессор Снейп, привычно ходя по классу и зыркая в котлы учеников, все чаще и чаще задерживался у рабочего места Гарри и Гермионы. По мере того, как процесс все увереннее шел к концу, лицо зельевара кривилось все больше и больше. Девочка каждый раз съеживалась под злобным взглядом, которым Снейп «награждал» ребят, а вот на Гарри вся эта мимика не производила ровно никакого впечатления, он просто не замечал зельевара. Пару раз, когда казалось, что зелье вот-вот вскипит и вырвется из котла, Снейп порывался что-то сказать, но, видя полный игнор со стороны Паркера, лишь сильнее кривил рот.

За пять минут до конца занятия Гарри наконец оторвался от котла и устало вытер потный лоб.

— Все, осталось чуть-чуть подождать и готово, — он с гордостью посмотрел на подругу. — А кстати, мы с тобой хорошо сработались, надо будет попробовать сварганить вместе что-нибудь интересное.

— Я даже не верила, что у нас получится, — выдохнула Гермиона, глядя на то, как результат их трудов приобретает характерный голубоватый цвет. — И не представляю, как тебе удалось уложиться в срок.

— Я тоже плохо представляю, как именно это получилось, — усмехнулся Гарри. — Но как говорят в спорте, везет сильнейшим.

— Паркер, Грейнджер по пять баллов с каждого за болтовню на уроке, — раздался скрипучий голос Снейпа. — Даже если вам удалось в кои то веки получить результат, близкий к заданному, это еще не повод орать во все горло.

Гермиона едва не задохнулась от возмущения и, несмотря на предостерегающе сжатую Гарри руку, хотела тут же разразиться оправдательной речью, но тут дверь кабинета открылась и в класс вошел профессор Дамблдор.

— Всем добрый день, рад видеть вас здесь сегодня, — ласково улыбнулся директор. — Профессор Снейп любезно пригласил меня посмотреть на ваши успехи, которые, я уверен, доставят старику искреннее удовольствие.

Теперь уже Гермионе пришлось срочно привлекать внимание Гарри, так как ее друг слишком откровенно ухмылялся, поглядывая на директора. Грейнджер тоже понимала, что профессор Дамблдор этой фразой постарался поддержать авторитет зельевара, но нельзя же так откровенно показывать, что ты ему абсолютно не веришь! Между тем директор обратил внимание на рецепт на доске и, нахмурившись на секунду, бросил недовольный взгляд на Снейпа.

— Ну что же, я вижу, что сегодняшнее задание было непростым, но все же вы неплохо справились с ним, — директор прошелся по классу, заглядывая в котлы. — Мисс Грейнджер, весьма приятно видеть столь отменно сваренное зелье! Двадцать баллов Гриффиндору за ваш великолепный результат. Мистер Малфой, мистер Забини, вы и ваши партнеры также хорошо справились с заданием, десять баллов Слизерину. У остальных учеников я тоже вижу успехи, так что уверен, к экзаменам вы все покажите достойные результаты.

Гермионе стало неудобно, что ее похвалили за работу, фактически проделанную ее другом, и хоть она и не решилась прервать профессора Дамблдора, но после того, как их отпустили из класса, она попыталась подойти к нему и объяснить его ошибку. Однако Гарри сразу же потянул ее за собой, бурча что-то насчет «одного такого урока нам по уши хватит».

— Гарри, прекрати, — шепотом возмутилась Гермиона. — Я только хотела указать, что награждать надо было не меня, а тебя.

— Ага, как будто от этого что-то поменяется, — хмыкнул Паркер, но все же отпустил руку девочки. — Как будто Снейп сам все не видел, а тебе после этой жалобы положительное отношение директора точно не помешает. Ну а мне на все эти баллы глубоко наплевать, ты и сама знаешь. Пойдем, нас уже Невилл заждался, надо еще придумать, какую гадость сделать нашему сальноволосому «ужасу подземелий». Если Снейп думает, что он может безнаказанно устраивать нам подлянки, он очень сильно ошибается.

* * *

— И зачем было нужно устраивать это представление? — едва за последним учеником закрылась дверь, как с лица Дамблдора слетела маска «доброго дедушки» и директор сурово уставился на Снейпа. — Северус, по-моему, ты перегибаешь палку.

— Надо же было поставить на место девчонку, — философски пожал плечами зельевар. — Или вы хотите каждую неделю получать десяток жалоб?

— Ты так считаешь? И поэтому решил дать ей заведомо невыполнимое задание? — директор кивнул в сторону доски. — А заодно подкинул пару подсказок своим слизеринцам, чтобы на их фоне она признала свою никчемность. Но, похоже, план провалился.

— Идея была неплоха, — вздохнул Снейп. — Но получилось, как получилось. Теперь эта Грейнджер вообще задерет нос до небес, возомнив себя непонятно кем.

— Ты не прав, Северус, — директор укоризненно посмотрел на зельевара. — У девочки, несомненно, есть способности к зельям, мы же оба видели это. И если бы ты поменьше придирался к гриффиндорцам, у нас не было бы этих проблем с жалобами.

Насчет того, у кого именно имеются способности к зельям, Снейп придерживался собственного мнения, но предпочел его не озвучивать. Все же он прекрасно видел, что по факту задание выполнила не эта несносная гриффиндрка, а ее дружок Паркер, который, надо сказать, умудрялся быть еще более несносным, чем она. В конце концов, было приятно знать, что даже «непогрешимый» Альбус Дамблдор иногда ошибается, пусть и в мелочах.

— И как тогда прикажете поддерживать мой образ злобного темного мага? — криво усмехнулся Снейп. — Не кидаться же мне в детей проклятьями. Мы же не раз обсуждали это, и вы согласились, что для нашего дела небольшая предвзятость – это наименьшая цена для того, чтобы мои бывшие коллеги по-прежнему считали меня своим.

— Все это так, Северус, но скольких потенциальных превосходных зельеваров мы уже потеряли за эти годы, — вздохнул Дамблдор. — Ну хоть в данном случае можешь не слишком злобствовать с мисс Грейнджер. Будем считать, что тебе пришлось смирить свои чувства под давлением «старого маразматика». Не забудь, кстати, пожаловаться на это при случае.

Северус лишь привычно скривился, представляя себе эту картину, но вынужден был признать, что как бы ни оценивали Дамблдора последователи Темного Лорда, маразматиком он точно не был. Обладая явно завышенной самооценкой, тот же Люциус Малфой наверняка примерит ситуацию на себя и посчитает, что Снейп получил от директора очередное смертельное оскорбление. Как ни странно, все магическая Британия полагала, что у Снейпа не было большего счастья, чем преподавать в Хогвартсе и издеваться по мере сил над школьниками, а все уверения зельевара в обратном принимали за обычное кокетство. Сам Северус ненавидел как сам процесс преподавания, так и учеников, доставлявших одни только проблемы. Будь его воля, он вообще не обращал бы на них внимания, а уж тем более не стал бы участвовать в дурацком «соревновании» факультетов, активно снимая баллы с соперников и бессовестно накидывая их своим подопечным. Вот только ни Дамблдора, ни Темного Лорда его симпатии и антипатии абсолютно не волновали, поэтому и приходилось влачить свое существование в школе, выполняя волю обоих своих «хозяев».

* * *

Утро первой игры Гарри за свой факультет выдалось на редкость промозглым, что, однако, никак не влияло на радостное настроение мальчика. Наконец-то он снова сможет ощутить азарт серьезной борьбы, по которому успел соскучиться за эти пару месяцев! Скорость, маневр, риск — что ни говори, а квиддич был чем-то похож на хоккей, и Гарри не терпелось доказать всем, и самому себе в первую очередь, что он и в Хогвартсе сумеет достойно показать себя.

Приподнятое настроение Паркера не смогла испортить даже излишне длительная «установка» капитана команды, которая, впрочем, не слишком отличалась по смыслу от любой другой, которую слышат игроки перед матчами в любом виде спорта. Все как обычно сводилось к тому, что надо приложить все силы, строго соблюдать игровую дисциплину и «играть сердцем». Толку от повторения этих многократно слышанных слов было вроде и немного, но хорошо знакомый ритуал помог Паркеру отбросить неизбежное волнение и настроиться на деловой лад. Команда ждет, что он выполнит игровое задание, разработанное им же совместно с Вудом, и Гарри не подведет товарищей!

С первой же минуты встречи Гарри твердо решил показать слизеринцам, что если они его еще не знают, то очень скоро узнают, и вдобавок надолго запомнят. Тренировки, на которых он раз за разом отрабатывал сверхточное маневрирование, принесли свои плоды, и юный ловец Гриффиндора от всей души наслаждался возможностью носиться по всему полю, «впритирку» проходя рядом с игроками соперника, блокируя их попытки набрать скорость и лететь куда надо, а не куда получится.

Надо сказать, что в квиддиче, как и в хоккее, понятие «пройти впритирку» вовсе не исключало легкого контакта, причем, учитывая привычки Паркера, «легким» его бы назвал только заядлый фанат квиддича, вроде Вуда. К тому же слизеринцы оказались упорными парнями, не пытавшимися уйти от столкновений, а смело встречавшими толчки противника и достойно отвечавшими ударом на удар. В итоге не только Гарри «раздавал подарки», в виде толчков и ударов, но и сам получал их от соперников. Впрочем, он был готов к этому, прекрасно понимая, что игра есть игра, и в данном случае все было по справедливости.

Ловец соперников выбрал совсем другую тактику, безмятежно летая над схваткой и старательно высматривая снитч. Это в теории давало ему некоторое преимущество, но Паркер был уверен, что он вполне способен справиться со своей основной задачей, так как, кружась среди игроков, он не забывал следить за тем, не мелькнет ли где золотой мячик. Между тем, его команда, пользуясь тем, что противнику приходилось слишком много отвлекаться на одного особо вредного игрока, уверенно вела в счете, постепенно увеличивая отрыв.

Помня завет Вуда, что мешаться противнику надо не просто так, а с умом, Гарри не забывал выгадывать моменты, когда его действия могут принести максимум пользы команды. Вот видя выход своих охотников «Три в Два» на ворота соперника, Паркер лихо спикировал на «пятак», мгновенно зависнув перед кипером противника и напрочь закрывая ему обзор. А то, что он при этом слегка задел слизеринца ногой, было всего лишь приятным бонусом. Кети Белл ловко закинула мяч в кольцо, пользуясь бездеятельностью вратаря, Гарри ожидаемо получил хороший удар в спину от вратаря, и сам, ответив легким ударом локтем в челюсть, с чувством выполненного долга бросился в сторону загонщика противника, который слишком сильно отвлекся на блэджер. Встреча плечо в плечо не позволила тому прицельно направить мяч, и Гарри под ругань слизеринца метнулся дальше.

И, наконец, фортуна в очередной раз показала, что любит дерзающих, блеснув золотым боком снитча у самой травы рядом с воротами Слизерина. В этот момент Гарри как раз в очередной раз разогнался, дабы «порадовать» визитом своей нескромной персоны вратаря соперников, и мальчик тут же решил совместить приятное с приятным. Пройдясь впритирку к киперу, причем на этот раз даже умудрившись обойтись без малейшего соприкосновения, Гарри продолжил пике и вышел из него уже возле самой земли, аккуратно сжимая в руке золотой мячик. Его пролет мимо вратаря был не напрасным, так что Анжелина Джонсон пополнила копилку команды еще десятью очками. И всем в данный момент было не до мистера Паркера — гриффиндорцы бурно выражали свое одобрение бравой охотнице, а слизеринцы с понурыми лицами летели подбодрить совсем сникшего воротчика. Мадам Хуч, судившая матч, также не следила за полем, записывая в свой блокнот участников атаки, и Гарри понял, что это его шанс. С самым невинным видом он запихал золотой мячик во внутренний карман мантии и счастливо улыбнулся. Вот теперь, когда можно не отвлекаться на всякую ерунду, он наконец-то сумеет оторваться по полной!

* * *

Если сама Гермиона Грейнджер и не особенно любила следить за спортивными соревнованиями, это никак не мешало девочке старательно подготовиться к первой игре в квиддич, которую она имела возможность увидеть. И дело было не в том, что ей не хотелось лишний раз выделяться своей «неправильностью» на фоне всеобщего помешательства волшебников на этой игре, вернее, не только в этом. Безусловно, самым важным для нее было то, что Генри Паркер будет участвовать в матче, а ради того, чтобы подержать друга, она отправилась бы смотреть даже боксерский поединок, хотя уж этот вид спорта она вообще терпеть не могла.

Видя, как ответственно их друг готовится к игре, старательно изучая незнакомые ему правила, Гермиона вместе с Невиллом не остались в стороне и, благодаря присущей девочке дотошности, вскоре она уже могла удивить знанием некоторых редко встречающихся прецедентов даже такого фаната этой игры, как Оливер Вуд. Всеми своими находками она, безусловно, делилась с Гарри, который с удовольствием выслушивал информацию об открытиях Гермионы, не забывая каждый раз искренне хвалить ее. Гермиона надеялась, что благодаря ее стараниям, Гарри сможет безукоризненно провести свою первую игру, показав пример идеального соблюдения всех правил.

Сидя на трибуне и не отрывая своего взгляда от носящегося над полем друга, Гермиона не могла не признать, что в намерениях Гарри она слегка ошибалась. Впрочем, догадаться об этом можно было бы и по тому, как он вел себя на тренировках, но ей всегда хотелось верить в лучшее. Судя по всему, Гарри так старательно изучал правила лишь для того, чтобы понять, как лучше нарушить их дух, формально не выходя за рамки допустимого. И он сумел показать в этом немалый талант, стремясь доставить соперникам максимум неприятностей.

Конечно, Гермиона дала себе слово старательно отчитать Гарри за все те стыки со слизеринцами, на которые он шел немало не колеблясь и постоянно балансируя на самой грани фола, но самой себе она вынуждена была признаться, что ее скорее восхищает игра Паркера и она искренне надеялась, что он не воспримет ее упреки всерьез. Все же Гермиона превыше всего ценила в людях мужество, а Гарри с избытком демонстрировал его, не жалея ни себя, ни соперников. Геримона, не отрываясь, следила, как Гарри смело атакует игроков соперника, как легко совершает самые рискованные маневры, и ей хотелось, чтобы матч продолжался без конца.

Благодаря тому, что Гермиона вообще не следила за игрой, сосредоточившись исключительно на Гарри, она, видимо, единственная на стадионе, сумела заметить, как ее друг поймал снитч, и уже была готова бурно приветствовать его победу, как следующий жест Паркера, убравшего золотой мячик в карман, заставил ее вместо этого замереть с широко раскрытыми глазами. И тот факт, что она сама показала Гарри то место в «Истории квиддича», где упоминался подобный случай в 1738 году на игре сборных Испании и Италии, не сильно воодушевил ее. Тогда матч продолжался еще почти сутки, пока испанцы не обогнали своих соперников на тысячу очков, и лишь после этого их ловец соизволил явить судье золотой мячик. Это не посчитали нарушением, и вот теперь, похоже, Паркер решил дать шанс своей команде повторить тот давний подвиг.

Если до этого момента Гарри еще проявлял какое-то благоразумие, видимо, отвлекаясь на поиски снитча, то теперь он вообще превратился в летающую фурию. Если бы в гостиной Слизерина висел стенд с надписью «Эти люди мешают нам жить», то Гарри наверняка сегодня занял бы на нем самое почетное место. Надо сказать, что соперники тоже не собирались давать ему спуска, жестко встречая атаки юного гриффиндорца и постоянно норовя заехать по нему блэджером. Впрочем, Гермиона заметила, что и они, и сам Гарри все же соблюдали определенную этику, стараясь сделать так, чтобы противник успел подготовиться к атаке. Паркер упоминал про то, что на хоккее принято поступать именно так, и девочка была рада, что хоть в этом обычаи обычного и волшебного мира полностью совпадают.

А между тем остальная команда Гриффиндора уверенно увеличивала отрыв в счете, который достиг уже ста двадцати очков. Лишний нападающий, которым фактически был Паркер, делал свое дело, и краснознаменный факультет собирался учинить своим оппонентам полный разгром. Гермионе уже показалось, что Гарри вряд ли сможет сделать что-либо большее, чтобы стать персональным врагом всех без исключения слизеринцев, но вскоре она поняла, что явно недооценила своего друга.

Когда охотники Слизерина, в кои-то веки завладев мячом, затеяли перепасовку у трибуны своего факультета, Гарри, видя подобный непорядок, тут же бросился в ту сторону, чтобы ребятам было не так скучно. Гермиона обратила внимание на странные движения ногами своего друга, как будто бы он пытался на лету снять обувь. А через несколько секунд Гермиона убедилась, что, пожалуй, Паркер делал это не совсем «как будто». Пронесясь между двух охотников и едва не заставив их выронить мяч, Гарри резко затормозил с разворотом перед самой трибуной и тут же с его ноги слетел кроссовок, отправившись по баллистической траектории прямиком в физиономию декана Слизерина, сидевшего на трибуне вместе со своими «змейками». Явно не ожидавший подобного сюрприза, профессор Снейп не успел среагировать и под удивленное аханье всей школы вынужден был вытирать грязь со своего лица. Даже со своего места Гермиона заметила, как резко побледневший зельевар вскочил на ноги, готовый броситься на поле и разобраться с обидчиком. Но к счастью, Гарри обладал не только смелостью, но и некоторым благоразумием, поэтому после своей удачной атаки он быстро отлетел подальше от взбешенного преподавателя. В итоге Снейп ограничился тем, что злобно швырнул паркеровский кроссовок на поле и, придав себе неприступный вид, уселся на место.

После этого инцидента матч принял откровенно грубый характер, так как слизеринцы бросились мстить за своего декана. Столкновения становились все жестче, и мадам Хуч раз за разом вынуждена была останавливать игру для назначения очередного штрафного броска. Гермиона искренне хотела, чтобы Гарри не стал доводить дело до того, чтобы кого-нибудь унесли с поля, и наконец-то прекратил игру. И ее просьбы были услышаны небесами, хотя и не совсем так, как хотелось Гермионе.

Привыкнув к тому, что основное внимание загонщиков Слизерина сосредоточено на Паркере, охотницы гриффиндорцев слишком увлеклись атакой и не обратили внимание на то, что Маркус Флинт наконец вспомнил зачем он вообще-то находится на поле, и с бешеной силой направил блэджер в Кети Белл. Гриффиндорка как раз размахнулась, чтобы отправить мяч в левое кольцо, до которого в этот момент воротчик уже не успевал дотянуться ни при каких обстоятельствах, и… сумела нанести свой удар. Гарри, который изо всех сил поддерживал атаку, увидев опасность, грозящую напарнице, бросился под блэджер, закрыв Кети своим телом. Причем удар Маркусом был нанесен с такой силой, что Гарри едва не скинуло с метлы, а его левая рука, в которую прилетел блэджер, безвольно свесилась к земле.

Гермиона буквально подскочила на месте, не в силах вынести такое зрелище, и уже приготовилась вопить на весь стадион, чтобы Паркер заканчивал свое представление, но, судя по всему, тот и сам догадался, что пора уже прекращать это шоу. Сверкая белозубой улыбкой и ловко удерживаясь на метле одними ногами, он сунул здоровую руку в карман, и спустя миг весь стадион увидел зажатый в ней снитч.

Не обращая внимания на громкие крики ликующих болельщиков, Гермиона с Невиллом бросились на поле, посреди которого медленно приземлился Гарри. Вокруг него остальная команда восторженно танцевала какой-то индейский танец, сопровождаемый громкими выкриками. Когда девочка добежала до своего друга, один из близнецов Уизли как раз торжественно принес ставший знаменитым кроссовок Паркера.

— О славный Снейпобойца, позволь нам сохранить этот грозный артефакт, сразивший злобного темного мага, – завопил Уизли, держа высоко над головой орудие мести Паркера.

— Да, многие поколения гриффиндорцев будут восхищаться столь достойным деянием, – кривляясь, поддержал его брат.

— Дичь, однако, так себе, не слишком крутая, – криво усмехнулся Гарри, и Гермиона увидела, что он с трудом сдерживается, чтобы не показать, как у него болит рука, аккуратно поддерживаемая им. – Да и снаряд еще пригодится.

Близнецы расхохотались и, с показной почтительностью встав на колено, нацепили кроссовок на его законное место. Гермиона даже облегченно вздохнула, поняв, что на этот раз очередной трофей не украсит гостиную Гриффиндора.

— Невилл, отнесешь мою метлу, нам с Гермионой надо немного прогуляться, – Гарри залихватски улыбнулся и, подойдя к засмущавшейся Гермионе под одобрительное хмыканье остальных игроков, быстро повел подругу со стадиона.

– Прости, что «подставил» тебя, но мне действительно стоит срочно наведаться к мадам Помфри, – едва они отошли от остальных ребят, улыбка сползла с лица Паркера, сменившись гримасой боли. – Этот медведь и вправду прилично приложил меня.

Гермиона только закатила глаза, возмутившись подобным преуменьшением того, что досталось ее другу, но она мудро решила оставить свои высказывания по поводу манеры игры Гарри на потом. А пока она помогала ему быстрее попасть в медицинское крыло, от души проходясь по бестолковым волшебникам, которые даже не догадались обеспечить наличие рядом колдомедика во время столь травмоопасной игры.

После памятного матча, в ходе которого Гарри умудрился весьма метко ударить по авторитету профессора Снейпа, у друзей возникли некоторые опасения, не прибьет ли зельевар Паркера прямо на ближайшем занятии, но все оказалось не так уж плохо. Снейп, конечно, всерьез обиделся на первокурсника, но выразилось это в том, что он теперь делал вид, что Генри Паркера вообще не существует в природе, что, как ни странно, вполне устроило мальчика.

Правда, младшекласники зеленого факультета не проявили столь похвального хладнокровия и некоторое время при встречах с Паркером бросали на него гневные взгляды, опускали язвительные замечания, а кое-кто из ребят покрепче был не прочь и толкнуть его плечом как бы невзначай. Но Гарри запугать подобным поведением было проблематично, он и после хоккейных матчей частенько имел «беседы» с игроками соперника. Так что отвечая на слово словом, а на толчок ударом, ему удалось быстро остудить пыл особо ярых слизеринцев, тем более что ребята из волшебных семей редко имели опыт физического противостояния сверстникам.

Вместо того, чтобы предаваться вселенской скорби по поводу излишнего внимания змеек к его не слишком скромной персоне и полного отсутствию такового со стороны их декана, Гарри предпочел продолжать получать наслаждение от жизни в школе магии, что, однако, было не всегда безопасно для окружающих, да и для него самого. В частности, освоение ими с Невиллом и Гермионой новых заклинаний из его любимой книги «Сделай гадость, сердцу радость» порой приводило к самым неожиданным последствиям.

— Дин, Симус, мы нашли классное заклинание, не хотите попробовать? — Гарри влетел в спальню, где парочка его одногрупников дулась в карты, сидя на кровати Финнигана. — Мы с Невиллом испытали, получилось круто!

— А что за заклинание? — Дин Томас отбросил карты со столь очевидным облегчением, что даже жабе Невилла стало бы понятно, что там одна шваль. И в такой ситуации незадачливому игроку грех было не воспользоваться первым подходящим поводом, дабы закончить игру. — Наверняка ведь какая-нибудь гадость.

— Очень полезная магия, — с трудом переводя дыхание, ответил Лонгботтом, вошедший в комнату вслед за Гарри. Паркер привык передвигаться чересчур стремительно, и если ради девочек он еще делал исключение и слегка замедлялся, то его другу, не привыкшему к физическим нагрузкам, приходилось нелегко. Впрочем, Невилл постепенно привыкал к подобной «зарядке» и со временем имел все шансы превратиться в знатного спринтера. — Она позволяет хорошо замаскироваться, сделавшись совсем незаметным.

— Хм, если вы проверили это, то, наверное, можно попробовать, — неуверенно начал Симус, с подозрением поглядывая на довольное лицо Паркера. — Но, может, сначала покажете на себе?

— А какой интерес? Я ж говорю, что мы уже испытали и все было ОК! — бодро отмахнулся Гарри . — Невилл, раз они согласились, давай на ТРИ-ЧЕТЫРЕ!

— Инвизибилис фактус ин сильвис! — четко выговорили друзья, одновременно направив палочки на Дина и Симуса, весь вид которых говорил, что они далеко не так уж согласны поучаствовать в эксперименте своих товарищей, как заявил об этом Паркер. — Вау, круто вышло!

Картинка получилась действительно забавной, так что довольные ухмылки на лицах Гарри и Невилла были вполне объяснимы. Кожа их товарищей, ставших жертвами смелого эксперимента, своим цветом больше всего напоминала маскировочную ткань, какой ее показывают в фильмах, представляя из себя безумную смесь буро-зеленых пятен. К огромному сожалению Гарри, это заклинание действовало только на живую плоть, не меняя цвет одежды, что во многом обесценивало его полезность.

— Паркер, что это такое! — взревел Симус, переводя взгляд со своих рук на лицо Дина Томаса. — Какой идиот придумал прятаться с помощью этой мерзости!

— Ну, если вы пойдете в лес, то там вы действительно станете незаметными, — невинно произнес Гарри, мудро отступая за свою кровать. — А если еще и снимите одежду...

Закончить Гарри не успел, так как вынужден был уворачиваться от подушки и тапка, одновременно запущенных в него обоими пострадавшими. Несмотря на то, что он в некотором роде сам был виновником гнева товарищей, становиться живой мишенью Паркер не собирался и тут же нанес противникам ответный удар, поддержанный с фланга Невиллом. В спальне на некоторое время воцарился веселый хаос, в ходе которого в воздухе оказалось множество предметов, не способных летать в принципе. Во всяком случае, потом ребята так и не смогли вспомнить, как Симус оказался закинутым на полог кровати Уизли, при этом будучи завернутым в матрас. А уж то, что один носок Невилла висел теперь на люстре под потолком на высоте пять метров, и вовсе не поддавалось разумному объяснению.

— Да, прикольно вышло, — удовлетворенно потянулся Дин, когда ребята сбросили пар и решили немного передохнуть. — Паркер, это заклинание сколько держится?

— У нас прошло где-то за полчаса, — после дружеской потасовки настроение Гарри было на необычайно высоком уровне, поэтому он позволил себе не запугивать товарищей тем, что им придется неделю ходить в таком виде, хотя первоначально они с Невиллом хотели поступить именно так. — Но на нас тренировалась еще и Гермиона, так что у вас все должно пройти быстрее.

— Ух ты, представляю себе Грейнджер в подобной раскраске, — Дин мечтательно уставился в потолок. — Надо будет еще кого-нибудь разукрасить, зрелище и в самом деле прикольное.

— Ну, на Гермионе-то мы не стали экспериментировать, она ведь девочка, — уточнил Невилл. — А если надо кого-нибудь раскрасить, то вон, скоро Уизли вернется, можно будет и над ним подшутить.

— Ага, скоро вернется, жди больше, — наморщил лоб Симус. — Он опять весь вечер будет в гостиной в шахматы дуться, так что скоро мы его не увидим. Проще уж его крысу разукрасить.

Тут все мальчики дружно уставились на постель Рона, где, зарывшись мордой под подушку, тихо спала Короста, ручная крыса Рона. Животное было старым и ленивым и по большей части пребывало в перманентной спячке, так что если бы не слова Финигана, о нем и на этот раз никто бы не вспомнил. Но когда жаждущие развлечений дети таки обращают на что-то внимание, этому самому «что-то» отвертеться от приключений бывает непросто.

— Ну что же, ученые обычно ставят опыты над животными, а потом уже переходят к людям, — глубокомысленно изрек Паркер, вставая с кровати. — У нас, конечно, все выйдет наоборот, но, тем не менее, попробовать стоит.

Мысль о том, чтобы устроить крысе Уизли небольшую неприятность, показалась Гарри донельзя удачной. Он, мягко говоря, недолюбливал крыс: во-первых, потому что они были противными, а во-вторых, и это самое важное, благодаря рассказам мамы о подлом предателе Питере Петигрю, из-за которого они лишились папы. Этот мерзкий негодяй умел превращаться в крысу, и лишь то, что он успел вовремя погибнуть, избавляло крысиный мир от злобного терминатора Паркера, методично изничтожающего каждую попавшуюся ему на глаза серую особь.

Короста, обычно мало реагировавшая на окружающих, лишний раз подтвердила, что крыс не зря считают умными животными. Едва дети приблизились к ней, она внезапно пробудилась ото сна и с подозрением оглядела ребят. Хотя, возможно, в данном случае дело было не в уме крыс, а в навыках, приобретенных за время жизни в семье Уизли. Гарри как-то слабо верилось, что близнецы давали спокойно жить этому домашнему питомцу.

Невилл принялся аккуратно поднимать палочку, дабы не вспугнуть резким движением намеченную жертву, но, похоже, крыса неплохо знала, что может последовать за этим жестом и тут же сорвалась с места, пытаясь укрыться под кроватью Симуса.

— Лови ее! — возбужденно крикнул Паркер, одновременно пытаясь бросить в Коросту обездвиживающее заклинание. — Дин, заходи справа!

— Ах ты тварь! — Невилл попытался достать коросту заклинанием щекотки. — Не дайте ей уйти!

— Мочи серошестную! — Томас запустил под кровать ботинок, рассчитывая, видимо, выгнать таким образом зверька на открытое место. — Магия требует жертв.

Возможно, крыса и согласилась бы с мнением Дина, вот только в вопросе о том, кто должен пожертвовать собой ради прославления волшебства, у нее с Томасом наверняка были разные мнения. Во всяком случае, Короста показала себя достойным противником, бодро юркнув под соседнюю кровать и умудрившись при этом увернуться сразу от трех лучей заклятий. Это лишь подстегнуло охотничьи инстинкты бравых гриффиндорцев, так что комната на некоторое время вновь превратилась в поле битвы. И несмотря на явное численное превосходство детей, их серый противник никак не желал сдаваться, все также ловко носясь по спальне.

— Что у вас... — в приоткрытой двери показалось удивленное лицо Рона.

Уизли не успел закончить свой вопрос, как Короста, мгновенно сообразив, что большое пространство даст ей массу преимуществ в ее героическом бегстве, тут же рванула из спальни, наверняка побив рекорд скорости в крысиных бегах. Но на неумолимых преследователей ее резвость не произвела должного впечатления. Парни бросились вдогонку, по ходу дела едва не снеся с лестницы младшего Уизли. При этом они еще и метали в Коросту все вспомнившиеся им заклинания, что мгновенно начало приводить гостиную в состояние, близкое к тому, в котором уже пребывала их спальня.

* * *

При всем том, что Гарри и Невилл частенько вели себя как самые отчаянные шалопаи, что вроде бы по определению не могло нравиться любящей порядок Гермионе, она была очень довольна, что у нее теперь были такие друзья. Может быть, они и не разделяли ее страсть к учебе, что, однако, не мешало Паркеру быть одним из лучших на всех занятиях, да и Лонгботтом был далеко не худшим, зато с ними никогда не было скучно. Было крайне интересно вместе с Гарри и Невиллом исследовать замок и окружающий его лес, изучать явно не входящие в школьную программу шуточные заклинания, большим поклонником которых был Гарри, да и просто болтать обо всем на свете.

К сожалению, в сутках было только двадцать четыре часа, поэтому, вернувшись из очередного похода по замку, в ходе которого они с ребятами освоили новое заклинание, оказавшееся, скорее, забавным, чем полезным, Гермиона пристроилась с учебниками и пергаментом в глубине гостиной, намереваясь посвятить оставшийся вечер спокойной учебе. Друзья отправились в свою спальню, и была надежда, что сегодня уже ничто не отвлечет ее от поглощения знаний.

Но надежда эта оказалась напрасной. Первый шум, донесшийся из их спальни, заставил Гермиону слегка насторожиться, а старосту Перси Уизли, гордо восседавшего у камина с учебником трансфигурации в руках, недовольно поморщиться. Когда все стихло, она подумала, что это была последняя вспышка энергии Паркера, но снова ошиблась. Когда грохот в спальне мальчиков возобновился с новой силой, староста наконец не выдержал.

— Рон, сходи разберись, что там у вас творится, — Перси грозно посмотрел на своего брата, сидящего неподалеку. — И предупреди своих товарищей, что если они не успокоятся, то их ожидают серьезные неприятности.

Рыжий первокурсник вынужден был оторваться от шахматной доски, на которой ферзь его соперника с третьего курса пребывал в весьма опасном положении, и, недовольно бурча себе под нос что-то об излишне раскомандовавшемся братце, направился к лестнице. Гермиона с некоторым беспокойством посмотрела ему вслед, так как догадывалась, что ее друзья вряд ли послушаются рыжего одногруппника, и хорошо еще если просто не послушаются. Но, как оказалось, волноваться следовало совсем о другом. Едва Уизли приоткрыл дверь, как из нее сначала выскочила его собственная крыса, а за ней, снося все на своем пути, четверка первокурсников. Воздух в гостиной мгновенно наполнился криками и лучами заклинаний, сидящие там ученики, в свою очередь, схватились за палочки, кто пытаясь поставить щиты, а кто и приложить чем-нибудь успокаивающим разошедшихся малышей. И для полного счастья, а также вящего усиления воцарившегося в комнате бардака, лица Финнигана и Томаса были покрыты хорошо знакомыми Гермионе буро-зелеными пятнами. Они с Гарри и Невиллом только сегодня освоили это заклинание, и нетрудно было догадаться, кто являлся виновником подобного преображения их товарищей. Это вызывало дополнительный шум, так как кое-кто из гриффиндорских храбрецов не признал в ребятах своих младших товарищей и был готов сразиться с непонятно как проникшими в их гостиную чудовищами.

Между тем крыса, столь удачно вызвавшая дикий переполох среди гриффиндорцев, стремительно бросилась в сторону Перси Уизли. Гермиона вспомнила, что Рон как-то упоминал, что Короста досталась ему «в наследство» от Перси, и, судя по всему, крыса хотела найти защиту под крылом своего бывшего хозяина. Данный поступок явно говорил в пользу хороших умственных способностей зверька, так как и сама Гермиона признавала, что староста факультета сможет защитить зверька от разошедшихся первокурсников гораздо эффективнее, чем Рон.

Но удача, столь долго сопутствовавшая Коросте, в очередной раз показала, что является дамой капризной и в тот момент, когда крыса попыталась запрыгнуть на стол, возле которого стоял Перси, повернулась к беглянке спиной. Заклинание Невилла, которое изначально должно было пролететь над спиной зверька, все же нашло свою цель, подбросив животное еще выше. Само по себе это было не очень страшно, так как непохоже, чтобы Лонгботтом применял хоть сколько-нибудь опасные заклятья, но тут в крысу ударило еще одно непонятно чье заклинание, и зверек улетел прямо в горящий камин. Раздался дикий визг, ударивший девочку по ушам, и из огненного жерла выскочила порядком обгоревшая Короста, потерявшая большую часть шерсти, но не свою стремительность. Продолжая визжать, зверек все-таки добрался до Перси и забился к нему под мантию.

Староста Гриффиндора, ошарашенный подобным гостем, все же вспомнил о своих обязанностях и выпустил в воздух целый фейерверк искр, сопровождаемых знатным грохотом. Все ребята в гостиной замерли, и наконец-то воцарился относительный порядок.

— Что это было?! — отчеканил Перси, хмуро разглядывая четверку первокурсников, устроивших бардак. — И Томас, Финиган, почему в таком виде?

— Ну, мы немного экспериментировали, — робко заметил Симус, осторожно выглядывая из-за спины Невилла. — И вот...

Что было «вот», Финиган объяснять не стал, впрочем, всем это было и так очевидно. Перси несколько секунд молча разглядывал виновников веселья, затем добыл из-под мантии жалобно пищащую крысу и перенес свое внимание на нее. Покачав головой, он коснулся палочкой испуганно сжавшееся животное, что сразу же положительно сказалось на состоянии шерсти крысы. Гермиона мысленно сделала заметку, что стоит выяснить, что это было за заклинание, которое явно было много полезнее, чем шутилки Гарри.

— Десять! — мрачно вынес свой вердикт старший Уизли, вновь перенеся свое внимание на первокурсников. — Десять вечеров отработки с мистером Филчем! И не дай вам Мерлин снова устроить что-нибудь подобное или же появиться в гостиной в подобном виде.

— Но мы же... — попытался что-то высказать в свое оправдание Томас.

— Одиннадцать вечеров! — прервал его Перси. — Кто еще хочет высказаться?

Что ни удивительно, желающих не нашлосьб и под сочувственные взгляды окружающих, не решавшихся подбодрить их словами, четверка первокурсников с грустным видом поплелась в свою спальню. Только близнецы Уизли, сидевшие неподалеку от Гемионы, не стесняясь присутствия старосты, высказывали свое восхищение действиями малышей. Гермиона вскочила с места и постаралась как можно незаметнее проскочить вслед за ребятами в их спальню. Она непременно должна была поддержать друзей, попавших в беду, а потом, когда они придут в себя, заодно и отругать их. Впрочем, раньше, чем она успела добраться до лестницы, ведущей в комнату ребят, своих товарищей повстречал Рон Уизли.

— Будете знать, как обижать Коросту, — громко прошипел он. — Бедное животное чуть не умерло со страха.

Как оказалось, иногда было лучше молчать, чем говорить.

— Кстати, Рон, тебе тоже десять вечеров отработки, — вспомнил про братца Перси. — Чтобы на будущее внимательнее следил за Коростой.

— Так ведь это они, а не я... — похоже, Уизли ничему не научился на примере своих товарищей.

— Одиннадцать вечеров, — привел Перси свой безотказный аргумент. — Начиная с завтрашнего вечера.

Едва Перси отвернулся от спальни первокурсников, как Гермиона тут же проскользнула туда. Атмосфера в комнате была невеселой, и унылые лица ребят говорили о том, что они и сами поняли, что слегка заигрались. Гарри вместе с Невиллом сидели на кровати Паркера, и даже его бесконечный оптимизм, похоже, достиг своих пределов. Необходимо было срочно подбодрить их.

— Там в гостиной близнецы Уизли заявили, что даже им не удавалось устроить такого веселья, — девочка постаралась найти подходящее утешение, усаживаясь между друзьями и беря их за руки. — И кстати, Гарри, у тебя в книге ведь осталось еще много всяких интересных шуток?

— Грейнждер, мы уже нашутились! — возмущенно воскликнул Томас. — Или тебе тоже не терпится помахать шваброй?

— Труд сделал из обезьяны человека, — Паркер благодарно пожал подруге руку, и грустное выражение начало потихоньку слезать с его лица. — Глядишь, и вам поможет. Так что крепитесь, парни, нас ждут великие дела. Хотя, конечно, по сравнению с обезьяной здесь случай запущенный.

Гарри, возможно, продолжил бы развитие своей теории, но подушка Симуса, точно попавшая ему в голову, заставила Паркера оставить философию и взяться за более привычное занятие. Гермиона, которая имела определенный опыт пребывания в спальне одногруппников, ловко перебралась поближе к двери, с удовольствием наблюдая, как ребята вновь вернулись в свое нормальное состояние. Теперь, когда они слегка угомонятся, можно будет и отругать их с чистой совестью.

* * *

Длинные коридоры Хогвартса — это не только постоянные сквозняки и возможность тренироваться в беге, когда на улице лежит снег, но и хорошее воспитательное средство для нарушителей школьной дисциплины. А по мнению школьного завхоза, мистера Филча, которым он не забыл поделиться с пятеркой наказанных гриффиндорцев, в этом и состояло их основное предназначение.

Гарри, получивший в свое распоряжение швабру, ведро и огромную тряпку, прикинув стоящий перед ними объем работ, понял, что сегодня их ожидает не менее трех часов скучной рутины. Это не способствовало поднятию его настроения, однако, он хорошо знал, что безвыходных ситуаций не бывает, а точнее, они случаются крайне редко. Раз уж избавиться от работы не получится, значит... стоит сделать так, чтобы она не была такой скучной!

— Эй, парни, есть идея, — на него с подозрением уставились четыре пары глаз. — Смотрите, здесь в обоих концах коридора находится по туалету, где можно набирать воду. Предлагаю поделить коридор пополам и устроить соревнование, кто быстрее закончит свой участок. Проигравшие на себе везут победителей до гостиной!

— Ты не заметил, что нас пятеро? — без особого энтузиазма отозвался Томас. — Если ты обратишься к Грейнджер, она тебе популярно объяснит, что пять на два не делится.

— Ерунда, разрежем кого-нибудь пополам и все дела! — видя, что принципиальных возражений нет, Паркер почувствовал воодушевление. — Ну, или если не найдем добровольца, то разделим коридор два на три.

— Ну что же, идет! — Симус хитро посмотрел на приятеля. — Тогда мы с Томасом вдвоем против вас. Согласны?

Гарри сразу сообразил, почему Финниган предпочел подобный расклад. Во-первых, Рон не отличался особым трудолюбием и был бы, скорее, обузой, чем участником их команды, а во-вторых, коридор был хоть и длинным, но не слишком широким и в нем было гораздо удобнее одновременно работать вдвоем, а не втроем. Но, как известно, трудности и существует для того, чтобы Генри Паркер их преодолевал!

— Согласны! — Гарри протянул руку. — Пари?

— Пари! — Финниган ответно пожал ладонь. — Готовьтесь поработать лошадьми!

Главное в любой работе — это правильная организация. Тренеры долго и упорно вдалбливали в голову Гарри, что «порядок бьет мастерство», и он, наконец, усвоил эту истину. Поэтому первым делом он распределил между напарниками обязанности — они вдвоем с Невиллом взялись за швабры, а Рон должен был сломя голову носиться и менять воду. Возражения не последовало, так как Лонгботтом вполне признавал разумность идей Гарри, а Уизли не спешил выяснять, какие «воспитательные» меры тот припас на случай появления несогласных с его единственно правильным мнением. Все ребята, подстегиваемые желанием выиграть самими же и придуманное соревнование, показали невиданный энтузиазм в работе, и можно было не сомневаться, что сегодня будет побит рекорд школы по скорости помывки полов.

Мистер Филч время от времени проведывал их, видимо, рассчитывая застать учеников, оставшихся без присмотра за классическим сачкованием, и каждый раз его глаза раскрывались все шире и шире при виде того, что дети не только не спешат бездельничать, но, наоборот, проявляют чудеса трудолюбия.

— Ха, быстро же вы управились! — возглас Филча ознаменовал окончание столь захватывающего состязания. — Даже не верится, что в наше время дети еще могут работать руками. Вот у прежних школьников были стимулы трудиться.

Гарри, почти не слушая довольное ворчание завхоза, сделал завершающий взмах шваброй и с надеждой уставился на другую сторону коридора. Проигрывать пари, пускай и шуточное, было не в его характере. Но понять, какая из команд оказалась лучшей, было довольно проблематично, так как Симус и Дином также в этот момент как раз закончили работу. Ну что же, для первого раза и ничья была не самым плохим результатом.

— Отработки, штрафные баллы. Тоже мне наказания! — между тем продолжал бурчать Филч. — Вот были времена, когда провинившихся школьников подвешивали на цепях на всю ночь, тогда и дисциплина была на уровне.

— Ух ты! — до Гарри дошло, что он напал на источник интересной информации. — Сэр, вы хотите сказать, что в Хогвартсе была настоящая камера пыток?

— Это что, вроде музея пыток? В смысле как в Лондоне, напротив Тауэра? — уточнил подошедший Томас. — Я был там на экскурсии, но все эти орудия пыток выглядели как-то ненатурально.

— Ну почему же была, она и сейчас есть, — зловеще осклабился Филч. — Я все жду, когда директор одумается и вернет нормальные наказания. Так что учтите, у меня для этого все в готовности!

— Сэр, а вы нам ее покажете? — с надеждой спросил Паркер. Он тоже был в музее средневековых пыток, но тот не произвел на него особого впечатления. А здесь была надежда, что с подобным энтузиастом они смогут почувствовать атмосферу настоящего средневековья. — Сэр, это только для пользы дисциплины, мы увидим эти самые цепи, проникнемся и трижды подумаем, стоит ли нарушать правила.

Завхоз с подозрением посмотрел на мальчика, но тот ответил столь честным взглядом, что даже более предвзятый человек признал бы в нем человека, искренне стремящегося сойти с кривой дорожки. Видимо, Филч и сам был не прочь хоть кому-нибудь продемонстрировать свои «богатства» , так что раздумывал он недолго.

— Ладно, завтра вместо уборки покажу вам, что такое настоящий ужас, — с мрачным воодушевлением проворчал завхоз. — Будете знать, что ждет нерадивых школьников!

* * *

С точки зрения Гермионы, администрация школы относилась к наказанию учеников крайне непедагогично. Когда она в гостиной дождалась друзей, проходивших отработку, то вместо усталых и подавленных мальчишек, которых надо было морально поддержать, увидела веселую компанию сорванцов, с воодушевлением обсуждавших, как круто они провели время. Впрочем, узнав подробности, она признала, что мистер Филч изначально сделал все правильно, но не учел особенностей характера Генри Паркера. А ее друг лишний раз подтвердил, что чтение Марка Твена порой может принести весьма неожиданный результат.

Разумеется, если бы дело ограничивалось лишь тем, что мальчики вместо наказания устроили себе игру, Гермиона бы и не подумала возмущаться. Но ведь они еще и сумели уговорить мистера Филча устроить им вместо следующей отработки экскурсию в подземелья замка! А это уже было несправедливо, ведь она-то не нарушала никаких правил, а в итоге оказалась в проигрыше!

К счастью, Гарри заметил, как она нахмурилась при упоминании похода в камеру пыток, и правильно понял ее настроение.

— Гермиона, ты, кстати, тоже можешь пойти с нами, — тут же предложил он. — Тебе наверняка тоже будет интересно!

— Но я то, в отличиt от вас, не получила отработок, — Гермионе очень хотелось принять приглашение Гарри, но она сомневалась, что завхоз обрадуется подобному увеличению числа «штрафников». — Да и сегодня не работала вместе с вами.

— Ерунда, еще успеешь шваброй помахать, — оптимистично заметил Паркер. — А если тебе так нужен официальный повод, то в чем вопрос. Засунь в камин крысу Рона и перекрась мантию Перси в зеленый цвет, уверяю, тогда проблем с отработками не будет.

— Как-нибудь обойдусь, — Гермиона гордо задрала подбородок, стараясь не замечать подозрительный взгляд Рона, после этих слов крайне враждебно уставившегося на нее и Гарри. — Я просто вежливо попрошу мистера Филча, и, думаю, он согласится.

— Как знаешь, — не стал настаивать Паркер. — Но если передумаешь, всегда готов помочь.

* * *

Мистер Филч действительно удивился, увидев, что вместе с компанией штрафников к нему пришла девочка, которую вроде бы никто никто не наказывал. В простую мысль, что кому-то может быть интересно провести время в его компании, на основании своего опыта завхоз отказывался верить категорически.

— А это что, ваш староста решил наконец навести порядок на факультете? — Филч грозно посмотрел на Гермиону. — И в чем провинилась, небось мешалась старшим ученикам заниматься?

— Нет, нет. Меня никто не наказывал, — щеки девочки залились краской. — Просто ребята рассказали, какие замечательные у вас отработки, и я захотела пойти вместе с ними, если вы, конечно, не возражаете.

— Чего?! — завхоз широко раскрытыми глазами уставился на подобное чудо. — Вы это, там у себя на факультете совсем с ума посходили.

— Сэр, мы ни думали ничего плохого, — поспешил вмешаться Гарри. — Просто мы решили, что не нам одним нужно проникнуться атмосферой дисциплины и пригласили с собой мисс Грейнджер. Она и так любит соблюдать все правила, а когда увидит, что раньше грозило нарушителям, станет еще образцовее.

Девочка обожгла Паркера недовольным взглядом, видимо, уловив в его словах намек, что она в душе не столь дисциплинированна, как ей хотелось бы, но достойного гриффиндорца было не смутить подобными мелочами. К тому же Филч, пробормотав что-то насчет «правильно, зло надо выжигать в зародыше», махнул на присутствие лишнего экскурсанта рукой и неторопливо повел детей в глубь подземелий.

Несмотря на все надежды Гарри, особо зверских приспособлений, вроде тех, которые он видел в музее, в школьном карцере не обнаружилось. Возможно, где-нибудь в подвалах министерства и можно было найти нечто подобное «испанским сапогам», но для школьников подобное полагали излишним даже в прошлые века. Зато, в отличие от музея, все цепи, ремни, плети и кнуты были тщательно ухожены, обильно смазаны и явно готовы к употреблению. Да и мистер Филч оказался на редкость талантливым экскурсоводом, с явным энтузиазмом описывая, как использовали каждый инструмент для «воспитания» непослушных учеников. В итоге от зрелища обычного хлыста жуть пробирала гораздо сильнее, чем при виде самых страшных пыточных инструментов.

— Вот так-то, сколько веревочке не виться, конец все равно найдется, — резюмировал свое выступление завхоз. — Раньше или позже все эти вещи снова используют по назначению, и тогда берегитесь, нарушители.

Дети на всякий случай заверили мистера Филча, что они теперь только и думают о том, чтобы впредь строго соблюдать все правила, хотя Гарри должен был признать, что как минимум он при этом сильно кривил душой.

— Сэр, у вас получилась просто великолепная экскурсия, — с жаром заявила Гермиона. — Мы понимаем, что у вас много работы, но хотя бы во время каникул вам обязательно нужно сходить в аналогичный музей в Лондоне. Представьте, как было бы здорово, если бы вас туда взяли гидом, от желающих попасть на ваши экскурсии отбою бы не было.

— Мне работать в магловском музее? — опешил Филч. — Это, может, и интересно, но кто же за меня в школе работу делать будет. Или вы думаете, что я тут только от безделья маюсь? А то многие идиоты болтают, что раз школу чистят и моют эльфы, то и завхоз не нужен.

— Нет, конечно, нужен, — поспешил защититься от необоснованных обвинений Финниган. — Домовики — это, конечно, хорошо, но и за ними пригляд нужен.

— Вот и видно, что ничего вы не понимаете, — мрачно вздохнул Филч. — Эльфы-то как раз все уберут и без меня. Ну, точнее, почти все. Основная работа завхоза Хогвартса, чтоб вы знали не в этом.

И Филч поведал историю, как триста лет назад, один из учеников, сильно любящий изучать тайные ходы Хогварта, случайно нашел вход в один из наиболее секретных коридоров. Вот только он не знал, что если попасть туда было трудно, то выйти, не зная секрета коридора, и вообще нереально.

— В общем, спустя два месяца директор школы-таки отыскал его тело, — мрачно заметил Филч. — Мальчишка умер от жажды, и его тело было похоже на мумию. Вот с тех пор и решили завести специальную должность, чтобы человек знал все тайные проходы и не забывал инспектировать их, а то мало ли что. Ну а заодно и убираться там приходится, туда же домовикам вход запрещен.

— Ой, а про это в «Истории Хогвартса» не написано, — расстроилась Гермиона.

— Там много чего не написано, — презрительно скривился завхоз и выразительно посмотрел на Паркера. — А то некоторые так и норовят лезть куда не надо, а о последствиях и не думают. А мне потом ищи их, если что.

Гарри чуть было не смутился, поняв, что завхоз явно намекает на их с Невиллом и Гермионой исследования замка, но быстро сообразил, что мистер Филч вряд ли так уж сильно против их деятельности. Иначе, чего уж греха таить, он давным-давно мог бы поймать их компанию за лазаньем по всяким тайным проходам. И, кстати, о тайных проходах...

— Сэр, но это же несправедливо, что вам одному приходится делать столько работы! — что характерно, в данный момент Гарри говорил вполне искренне. — А мы, вместо того чтобы помочь вам на наших отработках, только напрасно отнимаем ваше время, делая бесполезную работу. Наверное, будет гораздо полезнее, если мы вместо вас будем убирать эти самые тайные ходы.

— А заодно постараетесь их хорошенько запомнить, — мистер Филч насмешливо посмотрел на мальчика. — Впрочем, скорее всего, вы все равно не успокоитесь и раньше, или позже что-нибудь, да найдете на одно место. Так что так и быть, завтра пойдем знакомиться с тайнами Хогвартса. И если кто из вас владеет полезными для уборки заклинаниями, не забудьте прихватить палочки, раз такое дело, я, пожалуй, разрешу вам колдовать, а то одними швабрами вы немного наработаете.