Северное солнце (гет)

Точно?

Линх, не пугай!

Русски? Что это?

Мой язык.

Почему бы и не последовать совету? Голова постепенно становилась совсем пустой. Короткая схватка забрала у нас последние силы, и сейчас я как-то уже совсем лениво думала, что туреху могли нас сожрать, едва бы только опустились на все четыре конечности. Ну их.

Я осторожно опустила Алишу на траву и прикорнула рядом, свернувшись в клубок. Спать. Восстанавливать силы, а завтра все равно настанет новый день.

Похоже, Гриан Да действительно одобрял поиски брата, другого объяснения своей удаче Кано не видел. Медальон силгейра уверенно указывал дорогу, лишь иногда стрелка немного поворачивалась в ту или иную сторону, корректируя направление. Путь на удивление был безопасен. То ли медальон подспудно выбирал самый лучший вариант дороги, где встреча с демонами была минимальной, то ли брат не решился поселиться в опасном месте. Что было даже немного странно.

Кано выехал сразу, как только отнес в Далах письмо. Глава Младшего Далаха и его лучший друг Мирху Доэрти только поджал губы, когда прочитал свиток.

— Если Шаман дал свое благословление, и Гриан Да согласился, я не могу препятствовать. Пусть же Гриан Да укажет тебе легкий путь.

Кано прикрыл глаза и приложил руку к сердцу, благодаря за напутствие, а потом сердито качнул головой.

— Мирху, я бы никуда не ездил, но мать решила по-другому, не спросив моего согласия.

— Будешь оправдываться? — наигранно удивленно поднял бровь далахер.

— Нет, — вежливо улыбнулся молодой человек. — Много света твоим калоу-ву.

— И твоему тупуа, — Мирху качнулся вперед и похлопал друга по плечу. — Я сделаю все, чтобы твоя работа не пропала даром, Кано, не бойся.

Младший далахер вскинул голову и только потом облегченно улыбнулся. Он уже было подумал, что Мирху обиделся. Он ведь помогал Кано с бумагами, с делами, желая, чтобы друг сумел перейти в Срединный Далах. Сам Доэрти давно мог передать пост другому, но до последнего не желал уходить один. Честно говоря, этого Кано немного не понимал. Дружба дружбой, но в работе были другие порядки. Мирху мог ему помогать, безусловно, но и имел полное право сейчас же после ухода перейти на другой уровень. Тем более сам младший далахер даже не знал, когда вернется. Мирху просто не сможет долго удерживать заслуги Кано в его отсутствие.

Впрочем, это значит лишь то, что ему придется вернуться как можно быстрее.

Мирху приложил руку к сердцу и улыбнулся. Кано улыбнулся в ответ и вышел за дверь.

Все же хорошо, когда есть такие друзья.

Из Кашела был проложен ровный песчаный тракт до ближайшей развилки. Потом дороги разбегались в разные стороны к крупным городам, но Кано выбрал почти что тропинку, ведущую к лесам. Медальон силгейра указывал на границу с Лаадом, и молодой человек только хмыкнул: было бы странно, если бы брат не направился туда сразу. Рядом другое королевство с другими законами, и найти приключения там очень легко. Главное, чтобы Алиш не рискнул выходить за Цепь.

Когда столица исчезла из виду, Кано провел по шее черного коня сверху вниз и резко приказал:

— Athrú! Mac tíre!

И животное послушно начало меняться. Оно не стало ниже, нет, но волки были выносливее и бежали куда быстрее, поэтому спустя несколько мгновений Кано сидел уже верхом на крупном черном волке, чуть наклонившись вперед. Асхоласы — измененные верховые звери — были незаменимы в длительных путешествиях. Как правило, больше трех существ в одном асхоласе не умещалось, но шаманы с согласия Гриана Да иногда вселяли души еще одного-двух зверей.

В асхоле Кано, как сокращали их название, были души коня, волка и низинной кошки. Правда, он предпочитал вызывать чаще всего волка, а кошка на его памяти появлялась вообще только один раз. Маленькому Кано было просто интересно посмотреть, как выглядит гладкошерстный зверь, но кот не произвел должного впечатления. Волк был выносливее, быстрее и красивее по мнению обоих братьев. Только асхол Алиша сейчас стоял в загоне, молодой шаман предпочел путешествовать пешком. Кано такого позволить себе просто не мог.

Послушный Эан взрывал лапами песок, мужчина немного поерзал в седле в очередной раз, с тоской покосившись на пролегающий мимо лес. Он ехал уже вторую неделю, останавливаясь переночевать в попадавшихся Низинных поселениях. Пока Кано ехал в пределах Цепи, даже ночью на равнине было относительно безопасно, но медальон указывал все дальше, на древний лес, расположенный рядом с границей. Значит, брат все-таки вышел за пределы. А найдя свою Точку, расширил бы Цепь. Только какой ценой? В ночном лесу, расположенном за кругом шаманов, демоны поедали всех. Алиш, конечно, умел отгонять туреху и калоу-рере, но если их соберется слишком много, никакое искусство шаманов не спасет. Тем более брат слишком молод.

Кано закусил губу. А еще в лесу верхом почти не проехать, Эан просто не протиснется между деревьев. Можно, конечно, найти свободный путь, но чем ближе был лес, тем чаще дергалась стрелка, словно уже не знавшая, какая тропа будет безопасней. Похоже, в лесу повсюду бродили демоны. Интересно, днем они тоже рисковали показываться? Хотя судя по темноте, царившей под кронами деревьев, взор Гриана Да просто не достигал даже среднего яруса. И как он должен отыскать брата? Это Алиш шаман, а он, Кано, всего лишь далахер, и не сумеет так просто отбиться даже от одного туреху. Его обучали воинскому искусству, как любого сына, но ведь воином он не был, да и стоит демону опуститься на все четыре лапы, как шансов у простого человека не останется совсем.

Медальон силгейра неожиданно резко повернулся и замер, указывая куда-то прямо вперед. Кано выпрямился, вглядываясь в поворот, где деревья основательно потеснили дорогу. Стрелка больше не вела в лес, но цель находилась где-то поблизости. Алиш на дороге? Почему? Что-то случилось? Эан, уловивший обеспокоенность всадника, быстрее рванул вперед, поднимая за собой пыль. Он в несколько прыжков достиг поворота, развернулся боком и остановился как вкопанный, подняв в воздух песок.

Кано зажмурился и легонько хлопнул Эана по холке, отчего зверь сразу присел на лапах, позволяя хозяину спуститься. Стрелка в медальоне уже не двигалась.

— Алиш?

Песок медленно оседал, но два силуэта стали видны почти отчетливо, а уж звук кашля был слышен совсем рядом.

— Глупый! — неожиданно произнес женский голос, и один из силуэтов, что сидел слева, резко поднялся. Тут же вдруг нелепо взмахнул руками, зашатался и, согнувшись, принялся обратно оседать на землю.

Появившийся буквально из ниоткуда третий силуэт обнял обладателя женского голоса, а второй человек только шумно выдохнул.

— Велел же сидеть!

Когда пыль улеглась, Кано едва сам не сел на землю. Это что такое?! Алиш — его непутевый брат — как-то сосредоточенно ощупывал голову сидевшей рядом девушки, а позади них, обнимая незнакомку за плечи, на коленях стоял ребенок. Ребенок. Кано мотнул головой, вглядываясь в маленького человечка. Черные волосы, острые скулы, нос с горбинкой. Глаза разве что не похожи, но… Да нет, быть такого не может!

Кано поднял голову к небу, мысленно вопрошая у Гриана Да, что тут происходит. Его брат с какой-то девушкой и ребенком, подозрительно похожим на него самого. Но у Алиша просто не может быть детей! Пока не может. Он молод слишком, а мальчику лет восемь, наверное. Откуда? Как?

— Алиш? — хрипло позвал мужчина брата. — Эй?..

Он сделал шаг вперед и снова замер, когда шаман сосредоточенно закатал рукав кофты у девушки, открывая повязку, на которой расползалось красное пятно. Откуда красное? Почему красное? Она демон? Потусторонний дух? Волк рядом тихо заворчал, чувствуя настроение хозяина. Если было нужно, он мог бы одним рывком убить эту девушку. Но Кано только качнул головой. Нет, пусть брат разъяснит.

А незнакомку тем временем откровенно рвало, и Алиш гладил ее по спине, пытаясь успокоить. Он только один раз бросил недовольный взгляд на младшего брата и снова отвернулся. Кано стоял на месте, не зная, как ему поступить. Очень двусмысленная ситуация. Неужели она — Леайнен Кайлеин брата? Но как? Откуда?.. Алишу еще просто рано, он даже не осел, не нашел свою Точку и не включился в Цепь. У него просто не может быть подруги. И ребенок… Нет, вполне возможно, судорожно размышлял далахер, что это просто посторонний ребенок, издалека похожий на Алеша. Только издалека кажется, что они выглядят почти что одинаково. Кажется, да. Или это сын девушки, а она — случайно встретилась брату на дороге. Но Алиш вряд ли бы стал так трепетно к ней относиться, шаманов, вроде бы, вообще отучают желать женщин. Как именно, Кано не знал, но брат упоминал о таких обрядах. А Леайнен Кайлеин тщательно проверяются, прежде чем становятся подругами шаманов. Те ведь все равно остаются мужчинами, им нужно с кем-то делить ложе, значительно реже, но нужно. Поэтому и появляются подруги, не постоянные, но одобренные Грианом Да.

Эта девушка — подруга? Нет, понял Кано. К подругам шаманы так не относятся. Хотя с другой стороны — откуда ему-то знать? Может, это нормально? Он судорожно вздохнул, наблюдая, как брат проверяет солас спутницы. Бережно, но уверенно, словно не в первый раз. Кажется, Алишу придется рассказать очень много.

Вроде бы все успокоилось. Мальчик уже сидел рядом с… с матерью?.. Алиш же поднялся и направился к брату.

— Что ты здесь делаешь? — резко спросил он, даже не поздоровавшись.

Кано краем глаза взглянул на небо, откуда на них безмятежно взирал Гриан Да. Лишь бы брата сейчас не убили за такие слова и такие поступки. Не для того он искал Алиша, чтобы стать свидетелем его смерти.

— Мама волнуется за тебя, — выдавил Кано, чувствуя, что голос его подвел и прозвучал слишком по-детски. Он кашлянул и добавил: — Шаман сказал ей, что рядом появилось нечто с другой стороны.

Алиш бросил взгляд на девушку.

— Он недалек от истины.

— Мертвое?.. — младший далахер в ужасе взглянул на спутницу брата и только теперь понял, что на ней была кофта, связанная руками его матери. Узор Агнессы Кано узнал бы где угодно. — Ты отдал мертвому свою одежду? Алиш!

— Не кричи, — холодно осадил его шаман и посмотрел прямо в глаза. — Ее зовут Тали. И ей плохо из-за раны. Туреху цапнули… Ранили.

— Ты говоришь странно, — Кано недоуменно ответил взглядом на взгляд. — Что за красное пятно тогда?

— Кровь.

— Кровь?!

Алиш тяжело вздохнул и уже более спокойно посмотрел на младшего брата. Даже улыбнулся уголком губ.

— Кровь. Она с другой стороны, Кано. Но не мертвая, хотя в солас очень четкий отпечаток смерти. Там, откуда она пришла, Тали мертва. Окончательно и бесповоротно. Ее не оживить, если только шаманы той стороны не балуются с Силой обратных потоков. Нам нельзя их касаться, иначе наша солас будет увядать, жизнь сократится.

— Ты много говоришь, — тревожно заметил Кано. — Волнуешься?

— Волнуюсь, — согласился Алиш. — Потому что не знаю, что случится с Тали. Из-за следа смерти в ее солас, она не умирает от раны туреху, как обычные люди. Но если туреху и калоу-рере пытались ее съесть, они не чувствуют в ней равную себе. Для них она живая. И… — брат неожиданно замялся, снова посмотрев на бледную девушку, больше похожую сейчас на туреху, если бы не темные волосы. — Она страшная, Кано. Слишком страшная и непохожая.

Далахер непонимающе смотрел на брата, но переспрашивать не решился. Возможно, это что-то шаманское. Возможно, это что-то из знаний Гриана Да, предназначенных только для посвященных. Возможно, это что-то еще, нечто, что гложет, вгрызается в сердце брата. У него темно-серые глаза — предельное беспокойство и потерянность. Кто эта девушка?

— Алиш…

— Ты из дома? — резко перебил его вопросом брат.

— Да.

— И туда же вернешься?

— Конечно, — удивленно ответил Кано, — меня ждет работа в Далахе.

— Прекрасно, — уже как-то деловито кивнул шаман. — Мы тоже направляемся в столицу, а ты мог бы немного помочь.

— Каким образом? — мужчина покосился на лежащего рядом волка. — Он может унести двоих, но трое — уже перебор.

— А мы с тобой пойдем пешком, — заявил Алиш, и вот сейчас Кано мог утверждать, что это брат, которого он знал с детства. Глаза снова поменяли цвет и стали какими-то серо-зелеными. Хорошо. Беспокойство, но и нечаянная радость. Далахер хотел верить, что это из-за него.

— Как скажешь, — проворчал Кано.

— Наконец, твои глаза тоже стали зелеными, — тихо заметил вдруг брат и сразу отвернулся. — Сирше, как она?

Сирше… Значит, так зовут мальчика. Кано запомнил, разглядывая ребенка. Нет, не показалось. Он и правда похож на Алиша, но отчасти и на эту девушку. Тали? Да, на Тали. Но почему?

— Он тупуа, — сразу сказал шаман, отсекая все возможные вопросы. — Он принимает любой облик. Сирше, — обратился он к духу-хранителю, — верни свой изначальный облик.

Мальчик кивнул и послушно растаял на месте, снова став ярко-синим огоньком, тут же метнувшимся к левому плечу Тали. Девушка даже умудрилась встать и теперь напряженно смотрела на Кано. Далахер нахмурился. Не нравилась ему эта спутница брата со следом смерти на солас. Мертвая на той стороне. Но вроде бы живая здесь. Туреху поедают лишь живых. Возможно, что в нее вселился какой-нибудь дух?

— Она человек, — тихо заметил брат, увидев вопрос в глазах Кано. — Я все проверил.

Хорошо. Молодой человек кивнул, не сводя глаз с Тали. Не нравилась ему эта девушка, совершенно не нравилась. И очень не хотелось позволять ей ехать верхом на Эане. Мелькнула нехорошая мысль: если бы Гриан Да вмешался и подал знак, что не стоит этой девушке ехать в столицу…

Волк за спиной поднялся на лапы и зарычал, глядя в лес. Кано вздрогнул, резко оборачиваясь, и тут же попятился, когда показались туреху. Днем?! Нет, невозможно…

— Назад.

Алиш вскинул руку, призывая ата, и Кано поразился, насколько это был привычный для брата жест. Куда же он забрался, если вызов духов стал настолько обыденным делом? Хотя… далахер отступил назад и вздрогнул, когда рядом встала Тали, а у нее ног появился оскалившийся молодой волк.

Эан! Кано бросил взгляд в сторону своего зверя, но того нигде не было видно. Куда делся? Сбежал? Спрятался? Тут в лесу только и прятаться, но там демоны. Где?

— Он ушел, — свистящим шепотом с акцентом сообщила Тали.

Молодой мужчина замер. Ушел. Гриан Да услышал его молитву, и Эан ушел! Бросив хозяина, правда, но зато теперь ему не придется везти эту… это существо. Брат может называть спутницу как угодно, но для него она просто существо с другой стороны. Не мертвая, но и не живая. Другая. И от этого далахера начинало мутить. Как брат доверился этому существу? Да еще и защищал. Помогал. Наверное, Шаман не зря дал согласие на эту поездку.

— Кано?

Брат уже вернулся, темно-синие огоньки ата разлетались в стороны, медленно исчезая в солнечных лучах. Существо шагнуло вперед, как-то тяжело выдохнув.

— Сядь, — тут же среагировал Алиш, а волк принял иной облик — на этот раз девочки-подростка лет тринадцати в легком платьице.

— Не мешай, Сирше, — с какой-то непонятной досадой проворчал шаман, но девочка поддержала свою подопечную.

Все нормально, думал Кано, тупо глядя на брата, не мертвую и тупуа. Дух-хранитель получил имя и меняет облик по собственному желанию, шаман возится с существом с другой стороны, а послушный асхол убегает, бросив хозяина. Все нормально.

— Это Кано, мой брат, — четко выговорил Алиш, заставляя далахера вынырнуть из мыслей. — Он друг.

Существо медленно кивнуло и подняло голову. Невозможные глаза, не меняющие цвет. Кано понял это сразу — застывшая темная смола, мертвый взгляд. Не живая и не мертвая. Просто с другой стороны.

— Дальше не пойдем, — заявил брат. — Отдыхаем до утра.

— Только надо отойти подальше от леса, — нахмурился младший Галлахер. — Алиш, эти барьеры выпьют из тебя все силы. И зачем ты ведешь ее в столицу? А если она принесет несчастье? Ты же сам сказала, что она страшная! Слышишь… Та-ли?

По слогам выговаривая имя, Кано разве что не кривился. Нет, нужно образумить брата, спасти его. Девочка-тупуа мрачно посмотрела на далахера и смешно сморщила нос, показывая обычные человеческие зубы.

— Сирше, — укоризненно покачала головой девушка, — так нельзя.

И что-то еще сказала на неизвестном Кано языке. Они говорили не на теанга!

— Спокойно, — Алиш положил руку на плечо брата. — Кано, все в порядке. Ни Тали, ни Сирше не причинят тебе вреда. Это их быстрее сумеют убить…

— Правда? — холодно поинтересовался молодой человек. — А мне почему-то кажется, что наоборот. Красная кровь? Алиш, да не бывает крови такого цвета! И на каком языке она говорит? Не мертвая, да? Она и не живая. Она мертва на той стороне, она не совсем жива на нашей. Ее надо убить, брат. Вернуть к Гриану Да, понимаешь?

— Это решать Шаману, — так же холодно ответил Алиш, раздувая ноздри. Глаза неуловимо поменяли цвет на темно-синие. Угрожает? Брат угрожает брату из-за какого-то существа? Даже не человека!

Кано попятился, не узнавая старшего брата. Что с ним произошло? Как получилось, что за это существо Алиш готов сражаться с младшим братишкой, если понадобится? Что это за тварь?..

— Я не враг, — Тали оказалась неожиданно рядом, Сирше уже не было видно.

Она… нет, существо протягивало руку, но у Кано не было ни малейшего желания касаться этой белой кожи. Почти такой же белой, как у туреху. А если она демон? И смогла заворожить брата? Ее надо убить. Как можно быстрее, а Алиша привезти к Шаману.

В этот момент младший далахер остро пожалел, что Гриан Да исполнил его желание и прогнал Эана. А ведь можно было сейчас кинжалом хотя бы ранить существо, схватить брата и на волке умчаться в Кашел. Как можно быстрее, чтобы Шаман осмотрел их обоих. Но Эана нет, придется справляться своими силами.

Когда показалась Гаелах Ан, они уже развели костер в стороне от песчаной дороги. Кано держался поодаль, не сводя взгляда с демона, принявшего человеческий облик.

— Человек я, — вдруг проворчало существо, отпивая из фляги брата воду. — Человек, понимаешь? Алиш, я неправильно произношу слово?

— Правильно, — ответил брат, роясь у себя в сумке. — Не тошнит?

— Нет, — ответ уже был тише. — Они сюда тоже придут?

— Мы еще не добрались до Цепи, — послышался тяжелый вздох, а потом Алиш выпрямился и посмотрел через огонь на брата.

Кано поежился. Голубые глаза, конечно, свидетельствовали, что шаман сейчас спокоен, но что-то подсказывало далахеру, что старший брат скрывает свои настоящие чувства. Когда научился? Хотя он же шаман, ему вообще положено стать холодным и равнодушным ко всему. Судить строго и бесстрастно, защищать людей и не испытывать эмоций. Мда, Кано невольно улыбнулся, любопытный Алиш никогда не был идеальной кандидатурой на роль шамана, но судьба старших сыновей такова, и ее не изменишь.

А существо… Существо наклонилось было к плечу брата, но тот резко поднялся, и Кано обрадовался, когда во взгляде Тали мелькнуло непонимание. Это хорошо. Правильно.

— С тобой все в порядке? — поинтересовался он у севшего рядом Алиша.

— Да.

Молодой человек озадаченно наклонил голову: в голосе брата слышалась досада. Почему?

— Быстрее бы домой, — вдруг произнес шаман. — Вернее, в Кашел. Отец еще не вернулся?

— Нет, — Кано вздохнул. — Хотя должен был со дня на день приехать. Как ты хочешь идти? К ближайшему Низинному поселению?

— Нет, вдоль границы с Лаадом.

Далахер изумленно уставился на брата.

— Что?! Алиш! Ты сам говорил, что нужно добраться до Цепи, а теперь противоречишь своим словам!

Алиш рассматривал огонь, словно мог что-то там увидеть. И ответил далеко не сразу.

— Боюсь, — осторожно начал он, — боюсь, что Цепь может сразу среагировать на Тали, и ее убьют. А я хочу, чтобы решение принял Шаман. Даже если он сам повелит уничтожить ее.

— И ты позволишь? — прищурился Кано.

— Это ведь решение Шамана, — ответил брат, удивленно взглянув на него.

Далахер едва не расплылся в улыбке. Нет, похоже, с братом все в порядке. Просто он нашел интересное существо и теперь ведет его к Шаману. Правильно, о таком демоне ничего неизвестно, и лучше, если главный Шаман осмотрит его и решит, что делать. Алиш… Его любопытный брат остался самим собой, даже пройдя необходимые обряды.

— Я испугался за тебя, — тихо признался Кано, пододвигаясь поближе к Алишу.

Тот только хмыкнул и посмотрел на сгорбившегося по другую сторону костра демона.

— Спи. Отдыхай.

— Может, я не хочу, — последовал ворчливый ответ.

— Хочешь, — отрезал шаман. — Спи, завтра мы идем дальше.

— Угу, — Тали растянулась на земле. — Тогда сплю.

— Спи.

Когда послышалось ровное дыхание уснувшего человека, Кано в очередной раз подивился, как точно существо имитирует их. Но Шаман же наверняка решит ее убить, и будет прав.

— Она правда страшная, — как-то неожиданно горько прошептал Алиш. — Возможно, стоило ее бросить, Кано. И тогда бы вскоре я объявил всем в Цепи, что нашел свою Точку. Я бы расширил Цепь! Но она все перевернула с ног на голову.

— Я рядом, брат, — далахер сжал его плечо. — Не бойся, Алиш. Я помогу, я всегда на твоей стороне, помнишь? Мы же братья.

— Братья, — согласился шаман и наконец-то спокойно улыбнулся. — И я очень рад тебя видеть.

Молодому тупуа в последнее время казалось, что он познал отчаяние. Самое глубокое, самое настоящее. Человеческое. Настолько человеческое, насколько подобное может быть доступно духу-хранителю, раньше бывшему неумелым волчонком.

Кано. Имя неожиданно появившегося брата шамана — Кано. Волчонок. Еще даже не матерый волк, да и не будет это имя никогда означать взрослого зверя. Но у волчонка острые зубы, и тупуа очень не нравились взгляды, которые тот бросал на его подопечную. На Хозяйку. Нет. На Тали.

А Тали было плохо. Тупуа ощущал ее боль, слышал ее мысли, в которых нет-нет да и мелькала паническая идея просто лечь и умереть. «Сдохнуть» как говорила мысленно девушка. Забавно — девушка с красной кровью, какой не бывает у разумных существ… какой вообще не бывает в этом мире, со следом смерти на солас. Откуда бы ни пришла Тали, на той стороне она была мертва. Окончательно и бесповоротно, сама об этом даже не подозревая.

На следующий день после нападения туреху, Тали начало знобить. Дух-хранитель пытался забрать часть внутреннего холода, сейчас сжигавшего его подопечную, но он был слишком молод и мал, а связь с девушкой еще не стала достаточно прочной. До чего было проще, когда Хозяином становился обычный человек! Люди этого мира знали о тупуа с рождения, они принимали как данное их наличие за левым плечом и обращались в крайнем случае за помощью. Они просто знали, что дух-хранитель рядом. Вроде не замечая, но где-то подсознательно всегда поддерживая связь.

А Тали не знала. Тали забывала, что за ее плечом невидимо для всех горит ярко-синий огонек, готовый пожертвовать чем угодно, лишь бы защитить свою Хозяйку. Дух-хранитель он или как?

Дух-хранитель, безусловно, но из-за тонкой связи тупуа сейчас впадал в отчаяние. И казалось бы — куда еще падать, но когда Тали стало совсем плохо, когда шаман кинулся к ней и побледнел так, что туреху бы показались и то более смуглыми, дух-хранитель едва не погас, пытаясь удержать девушку в сознании.

Да, с утра Тали шла медленнее, но и шаман — Алиш, его зовут Алиш — двигался нисколько не быстрее. Ночное нападение вымотало их. Сначала девушку морозило немного, тупуа успевал забирать холод и выпускать его наружу, чтобы деревья вобрали стылый человеческий дух. Видимо, чтобы отвлечься, Хозяйка с ним заговорила.

\"Как тебя зовут?\"

Она уже задавала этот вопрос, но тупуа тогда промолчал, не зная, как ответить. Имя? У духов-хранителей никогда не было имени, иначе бы они начали слишком выделяться. Ведь имена даются живым существа, а он всего лишь тупуа, дух, то, что осталось от умершего волчонка. Тупуа не положены имена, зачем?

\"У меня нет и может быть имени\".

\"Да?\"

В голосе Тали звучало удивление. Искреннее, несмотря на мысли об ознобе. Тупуа непонимающе засветился чуть ярче — что он такого странного сказал? Ведь это правда… Имена никогда не даются просто так. Имена всегда что-то означают. «Алиш» — «всезнающий». Как раз имя для шамана, которому предстоит не только быть связующим звеном между миром людей и духов, но и защищать себе подобных от кровожадных демонов. А Тали… Что значит имя «Тали»?

\"Что значит ваше имя?\"

\"Твое. И зови меня Тали\".

Ворчание в ответ прозвучало очень забавно, хотя девушке явно было не весело.

\"Хватит обращаться ко мне как к королеве. Чувствую себя идиоткой\".

\"Что значит… твое… имя?\"

\"Имя? Кажется, «Рождество Господне» или как-то так. Еще «природная» или «родная». Это у меня родители обычно на именах для своих книжек зацикливаются. У них ведь вечно названия и имена играют большую роль\".

\"Но ведь это правда. Имя — это почти что жизнь. Если есть имя, значит, перед тобой живой. У турхеу нет имен и не будет. Ни у одного демона никогда не будет ни имени, ни даже просто прозвища. Одно название, которое уравнивает их\".

\"Как интересно\".

Кажется, в голосе отчетливо послышалось… ехидство? Да, люди называют это ехидством. Или язвительностью.

\"Тогда почему у тебя нет имени?\"

\"Я же не человек\".

Хотя появилось сомнение. Тупуа едва заметно замигал. Имя для живых, это правда. А он дух, существо мертвое… Существо с той стороны. Но… но он же мыслит. Знает. Делится этими знаниями со своей подопечной и просто с ней разговаривает, как может говорить человек с человеком. Тогда что?

\"Ты живой, даже если дух. У нас в мире призраки — это духи умерших людей, так что у них заведомо есть имена. А у всякой нечисти… Ну, я сама не сталкивалась, но читала — этой нечисти тоже дают имена. Если зло — когда его называешь, ты уже знаешь, что это за зло. А если добро — так друга и надо по имени звать, а не каким-то обобщенным «домовой», например. Домовые разные бывают\".

\"Домовой?\"

\"Ага. Это дух, который… охраняет, что ли, дом, квартиру. Дачу. Жилище, короче. И если с домовым дружить, то он может об опасностях предупреждать. Вообще хорошая нечисть, и имя ему обычно дают\".

\"На другой стороне тоже есть демоны?\"

Тали на мгновение замолчала, и тупуа замер, ожидая ответа. Откуда там демоны? На той стороне… Нет, не так. На той стороне только мертвые. Но мертвые демоны? А он кто? Он тоже мертвый. Не демон, а дух, но все равно мертвый. Туреху не мертвые, они просто демоны. А тупуа точно мертвые. И калоу-ву тоже мертвые. Тогда почему на этой стороне?

Дух-хранитель тревожно замерцал. Рождались неправильные вопросы, он сильно сомневался, что Гриан Да желал, чтобы тупуа задумывались об этом. Задумывались… Он разумное существо, а разумные существа не могут быть мертвыми. Или могут? Или что?

\"У тебя очень странные мысли, похоже\".

…Да. Но…

\"Ты — живое существо, — Тали пожала плечами, перебираясь через какой-то валежник, и тупуа подлетел вверх. — Ты говоришь со мной, хоть и мысленно. Ты разумен, жив… Такая форма жизни\".

\"Я родился из мертвого волчонка. Из души мертвого волчонка\".

\"Правда?\"

\"Да\".

\"Хм\".

Его подопечная потерла локти и поежилась. Дух-хранитель видел, что ей все холоднее, но согреть не мог, а оттягивать озноб становилось совсем тяжело.

\"И все равно ты живой, — упрямо ответила девушка. — Плохое сравнение, но ведь на могиле, например, может вырасти цветок. Потому что разложившийся труп — это удобрение, которое питает землю. И цветок сумеет прорасти\".

\"Странное сравнение, — кажется, это прозвучало озадаченно. Тупуа качнулся. — Я же не цветок. А цветок — не живое существо\".

\"А ты живое\".

\"Я…\"

Дух-хранитель ярко вспыхнул и тут же пригасил свет. Живой. Он — живой? Он, рожденный из мертвого — живой?

\"Душа ведь живая, — в мысленном голосе Тали звучала усталая улыбка. — И ты живой. У нас в религии душа считается бессмертной, она важнее, чем тело. Ты — душа. Ты живой. И тебе нужно имя. Какое ты хочешь?\"

\"Я… хочу?\"

\"Ну не я же! Ты не линх, я помню. Называть тебя тупуа тоже странно, это как туреху получается. Так как?\"

\"Не знаю\".

\"Блин. Что ж так холодно…\"

\"Осторожно!\"

Тали запнулась и едва не упала. Тупуа тревожно наблюдал, как шаман подбежал к спутнице, помог подняться на ноги и пробежался пальцами по солас. Дух-хранитель видел вспыхнувшие от прикосновений отблески на солас подопечной — разноцветные следы под черной полосой, следом смерти. Мутно-зеленые пятна не предвещали ничего хорошего.

— Холодно? — Алиш обнял ее за плечи, и тупуа завис над его рукой. Холодно… Ее озноб бьет, а шаман этого не видит. Не понимает. Но почему? Неужели…

Дух-хранитель уловил потоки солас и замер, когда над раненой рукой замерцало сиреневое пятно. Туреху. Из-за зубов демона! Яд на зубах убивал мгновенно, но Тали — его Тали — была с другой стороны, она была уже мертва там, но не здесь, и яд действовал неправильно. Хотел заморозить дух? Но это просто отсрочка от смерти. Что ему делать?..

Алиш тем временем протянул девушке найденную в сумке кофту, и тупуа заметался над плечом — Тали стало теплее, но лишь коже, внутри расползался холод. Нет, нельзя.

— Так лучше?

— Да. Иди.

Шаман снова двинулся вперед, прокладывая путь через высокую траву, уминая ее, и дух порадовался, что идти девушке легче, она ведь босиком. Босиком! Холод мог идти еще от земли, но… нет, кажется, Тали вообще не чувствовала сейчас, что у нее под ногами.

\"Чего тебе больше всего хотелось при рождении?\"

\"Свободы\".

Хозяйка снова заговорила с ним, и тупуа ответил сразу, не задумываясь.

\"Свободы?.. Как же это звучит на теанга… Сирше! Вот. Тебя будут звать Сирше, ты не против?\"

Сирше? Свобода? Нет, не против, конечно. Потому что это имя значит… значит очень многое.

— Тупуа? — неожиданно недоверчиво поинтересовался Алиш, оказываясь рядом. — Тали, твой тупуа…

— Сирше, его зовут Сирше.

И вот тут девушка согнулась, застонала, а тупуа… нет, Сирше!.. загорелся ярко-синим светом, став видимым всем, кто сейчас мог за ними наблюдать. Плохо, как же плохо его подопечной! И столько мыслей о боли, о смерти.

\"Лучше умереть\".

\"Нет, Тали! Слышишь, нет! Мы связаны, Тали. Сирше, помнишь? Я — Сирше. Мое имя — свобода. Тали, помни об этом! Потянись ко мне, я заберу боль, я поддержу…\"

\"Больно, блин, больно, почему…\"

Сирше едва сам не застонал, если бы умел издавать какие-нибудь звуки. Если бы мог поддержать девушку, помочь ей. Если бы… сделать хоть что-то! Тупуа могут принимать облик людей — это он помнил. И не только людей, но зачем сейчас кто-то другой? Но на это требовалось разрешение Хозяина…

Сирше. У него есть имя, и он может измениться. Но кем стать? Нет, слишком много мыслей. Ненужных. Но отстраняться от Тали ему было нельзя, Сирше помнил, что только если попробует сам ослабить связь, как Тали станет еще хуже. Девушку рвало, сначала завтраком, потом просто желчью. Дух еще пометался над ее плечом, забирая себе боль и страх, пытаясь подбодрить подопечную, но когда понял, что это бесполезно, — решился. Чуть отлетел назад, внимательно посмотрел на людей и начал превращаться.

Это было не больно, разве что становилось все лучше видно, поле зрения увеличивалось, но боль девушки он по-прежнему чувствовал. Нельзя было разрывать связь, ни в коем случае.

Шаман замер, неверяще глядя на него. А Сирше даже не представлял, как может выглядеть. Он нашел в мыслях Тали примерный возраст какого-то мальчика, перенял черты подопечной и шамана и теперь неумело шагнул вперед. Сначала покачнулся, не сумев сразу совладать с телом, быстро освоился, вспомнив, как двигалась Тали, и уже потом кинулся к ней.

— Уйди! — Алиш выставил руку, но Сирше только укоризненно — да, именно укоризненно — посмотрел на шамана.

Он же хочет помочь. Он же ее дух-хранитель. И если он умеет превращаться, то должен использовать это умение. Потому что теперь есть имя, и он может мыслить независимо. Потому что он — Сирше.

Тали стало лучше к утру. Ночью снова приходили туреху, но Алиш держал барьер, и Сирше, вновь приняв человеческий облик, использовал боль и страх подопечной, направив его против демонов. Стало хуже от этого или нет — непонятно, но шаман не возражал. Только заметил, что стоило бы одеться. Тупуа послушно перенял его одежду, слегка изменив цвет. А потом попробовал изменить свой пол. Алиш только хмыкнул и одобрительно кивнул, посоветовав сменить одежду, и нарисовал в воздухе платье.

Ночью Сирше дрожал. Дрожал от боли, которую чувствовала Тали, дрожал от страха — приобретя имя, он стал почти человеком, потому что связь из тонкого луча превратилась в огромную цепь, в столп света, даруемый Грианом Да. Сирше молился. Он просил небесного владыку пожалеть его подопечную, помочь ей выжить во что бы то ни стало. Тали должна была жить. Она дала ему имя, она дала ему свободу и не могла так просто умереть. Любой другой на ее месте давно бы ушел на другую сторону от яда туреху, но Тали держалась, и Сирше молился.

— Ты молодец, — сказал ему шаман, когда девушка забылась беспокойным сном, положив голову ему на колени и свернувшись в клубочек.

Хотелось ответить, но Сирше не умел… нет, не Сирше, вообще тупуа не умели говорить с кем-то кроме своих подопечных. Они инстинктивно общались с другими духами-хранителями, но полноценный разговор был невозможен. И когда Сирше принимал человеческий облик, он тоже оставался немым.

Так что тупуа просто чуть ярче засветился и тут же приглушил свет. Шаман его понял. Работа у него такая — разговаривать с духами.

Наутро Тали поднялась с трудом, и стоило ей выпрямиться, как девушку снова замутило. Сирше едва успел принять человеческий облик и удержать ее от падения. Алиш оказался рядом мгновенно и молча подхватил спутницу на руки, велел тупуа вернуться к виду огонька. Сирше не возражал, но понимал — долго шаман не продержится. Тали пыталась протестовать, но стоило ей пытаться заговорить, как дух-хранитель сразу улавливал поднимающуюся волну тошноты, и девушка закрывала рот, стараясь дышать глубже.

Они останавливались отдохнуть, и в какой-то момент Сирше перекинулся в волка. Не очень крупного, но способного унести человека. Недолго, конечно, и все же Алиш одобрительно потрепал его по холке и побежал рядом, внимательно следя, чтобы Тали не упала. Правда, Сирше с легкого бега почти сразу перешел на шаг, уловив состояние подопечной. Конечно, когда тошнит, лучше вообще не двигаться.

\"Бесит все, — пожаловалась Тали. — Сдохнуть иногда хочется\".

\"Сдохнуть?\"

\"Умереть. Задолбало. Почему, спрашивается, мне плохо? Отравилась? Какого хрена меня наизнанку выворачивает? Да еще и рана начала кровоточить. Блин, бесит. Задрало, честное слово. Быстрее бы до столицы добраться, а там можно будет улечься на мягкой кроватке и ничего не делать\".

\"Это туреху, — осторожно ответил Сирше, не рискуя пока переспрашивать незнакомые слова. — Из-за раны. У туреху на зубах яд\".

— Охренеть! — в пространство сообщила Тали, и Алиш тут же внимательно посмотрел на нее, явно не понимая слово.

— Что?

— Удивительно, — выдавила девушка, и волк тут же остановился, навострив уши.

— Сирше? — шаман наклонился к тупуа, но тот только сморщился.

— Он говорит, что это из-за туреху, — поделилась девушка, тоже сморщившись. — Блин, плохо. Дышать трудно.

И правда плохо. Сирше аккуратно ссадил подопечную на землю и ткнулся носом в щеку, стараясь забрать боль. Сиреневое пятно расползалось.

— Я знаю, — тяжело уронил Алиш, присаживаясь рядом. — От такого умирают быстро, но не ты.

— Охренеть, — снова выдохнула непонятное слово Тали и зажмурилась. — Плохо.

Тупуа снова повис над ее плечом, а шаман принялся разводить костер.

Он отпаивал свою спутницу травами, и дух-хранитель видел, что Тали становится лучше. Понемногу от этих трав пятно начало уменьшаться, да и сам дух-хранитель старательно вытягивал яд из крови, отдавая его деревьям. Для леса яд был безвреден, здесь жили демоны, в конце концов. Зато Тали потихоньку поправлялась, и если бы не начинала иногда задыхаться, казалась бы совсем здоровой.

В таком темпе они и шли, и шаман бледнел, таял, каждую ночь поддерживая барьер и не подпуская демонов. А Сирше пугал их и мысленно повторял незнакомые слова, услышанные от подопечной. Слова, как ни странно, действовали.

Когда впереди забрезжил просвет, демоны напали днем, и пришлось бежать.

Сирше превратился в волка, Алиш усадил задыхающуюся Тали и кинулся вперед, создавая барьер. Темно-синие ата заставляли калоу-рере расступаться, но позади неслись туреху. Сирше мысленно зарычал, заставил свое волчье тело еще немного вырасти, и на ходу подхватил шамана за шиворот. Алиш повис в зубастой пасти, но не посмел возмущаться. Или, кажется, вовсе потерял сознание. По крайней мере, Сирше успел уловить обеспокоенность тупуа шамана, а потом было не до этого. Увернуться от дерева, от духов, внезапно выскочившего со стороны туреху и не уронить никого из людей… Мелькали светящиеся даже в темноте гладкие белые стволы, сминалась под лапами трава, а по бокам неслись ярко-алые огоньки, во тьме леса казавшиеся сгустками крови, которая тихонько бежала из раны девушки.

Когда они оказались на дороге, Алиш каким-то чудом успел подхватить тяжело дышащую Тали на руки и опуститься вместе с ней на землю. Сирше сразу принял свой естественный облик.

Выбрались. Они выбрались. Выбрались из леса, оказались не так далеко от Цепи. Еще три восхода — и демоны точно не будут страшны. И когда казалось, что все закончилось, из-за поворота выскочил волк, подняв в воздух пыль. Сирше невольно вспыхнул, Тали и Алиш закашлялись. Когда пыль немного улеглась, девушка сердито нахмурила брови.

Ослабленная, едва не задохнувшаяся во время бегства, она резко поднялась.

— Глупый!

И тут же начала оседать, нелепо взмахнув руками. Сирше чувствовал, что ей плохо, но с облегчением понял, что еще хуже уже не станет. Пятно почти пропало, а яд вытекал вместе с кровью. Тупуа принял облик мальчишки и обнял Тали, желая хотя бы так поддержать.

\"Все будет хорошо, не волнуйся. Теперь правда все хорошо. Ты не умрешь\".

\"Прекрасная новость… Спасибо, Сирше\".

— Велел же сидеть! — недовольно едва ли не зарычал Алиш, зачем-то ощупывая голову девушки. Выдохнул и закатал набухший от крови рукав. Качнул головой, но как только проверил солас, тоже с облегчением вздохнул, и Сирше радостно замерцал.

Все будет хорошо.

Все. Будет. Хорошо.

А с Кано они еще разберутся, как только узнают получше.

Честно говоря, мне так плохо не было, даже когда резко заболел аппендикс, и меня посреди ночи увезли на скорой. Тогда было больно, да, терпеть невозможно просто, но там были врачи, которые быстренько провели операцию, подержали меня немного в больнице и отпустили спокойно домой, наказав не таскать тяжести. Все.

А здесь… Меня в прямом смысле выворачивало наизнанку. Когда отравишься, тоже тошнит, но не так сильно. Там вырвет — и ладно, все пройдет. Ну, может, дважды. Но не постоянно. Я даже не знаю, что меня пугало больше — внезапная боль, когда то ли желудок, то ли кишечник закручивались замысловатыми морскими узлами, или осознание, что тут врачей нет. Мы посреди леса, черт возьми. Нас пытаются сожрать местные демоны, Алиш скоро сам сдохнет от потери сил, и останется одинокий Сирше, которого тоже быстро съедят. Какие перспективы, вашу ж мать! Бедный тупуа за несколько дней услышал, кажется, все известные мне матерные слова.

Врачей не было. Наверное, в столице или ближайшем городе они определенно держали свои больницы, но до них еще надо было дойти. А как, если меня тошнит на каждом шагу? Честно говоря, на демонов было уже пофиг. Цапнули меня уже демоны эти, постарались. А еще было дико холодно, даже несмотря на то, что Алиш протянул свою кофту. Как она только у него в сумке помещалась? Или там было третье измерение? Дополнительное, для всякой полезной всячины.

По поводу врачей меня пугала еще ода мысль — тут же вряд ли развитые технологии. При шаманизме, божестве с глазом, демонами… О какой НТР можно говорить? Значит, врачей высокого уровня ждать не придется. Зашибись. Вот что они бы со мной сделали? Наверное, просто руку сразу ампутировали по-живому. Интересно, обезболивающее в этом мире уже открыли? В общем, не знала я, что хуже — попасть к врачам или оставаться без профессиональной помощи.

Алиша я боялась далеко отпускать. У него на руках было тепло и уютно, но нести постоянно пятьдесят пять килограммов живого веса — это надо постараться. Шаман, конечно, силен, но учитывая, как его выматывали барьеры, удивительно, что он вообще мог идти.

То, что Сирше превратился в человека, я поняла много позже, когда меня на волка посадили. Ласковый волчонок… Интересно, как на теанга звучит «волк»? Надо будет спросить у Алиша. Потом.

Сирше… Мой маленький дух-хранитель поддерживал свою беспутную хозяйку как мог. Я дала ему имя, потому что называть его просто тупуа было глупо. Их в этом мире много, а Сирше — один, и он принадлежит мне. Если бы я была здоровой, наверное, поговорила с Алишем на эту тему, что-нибудь бы еще рассказала или спросила об именах. С Сирше было просто общаться — он понимал любой язык, разве что не все слова, но я с удовольствием объясняла и буду объяснять их значение. Потом, если выживу.

О, да хватит, пожалуй. Ведь будущее стало почти что светлым! Я с наслаждением потянулась и все-таки открыла глаза.

Костер, который Алиш развел с вечера, давно прогорел, но и шаман, и его неожиданно появившийся младший брат спали без задних ног напротив меня. Я поморщилась, вспомнив, что парень ушел вчера, не дав наклониться на его сильное и надежное плечо. Ну и ладно. Зараза же, что с него взять. Тем более, похоже, с братом он не виделся очень давно, так что было о чем поговорить.

Брат, да… Кано.

Наверное, он или чуть младше меня, или ровесник, но на Алиша был похож почти как две капли воды. Только старший все же пошире в плечах и чуть выше, а Кано казался немного тоньше, если можно так сказать о парне. Вот есть субтильные мужчины. Они вроде не маленькие, но и не могучие, за их спиной черта с два спрячешься. Не стена, увы. Кано был из таких, хотя спина… Ну, за его спиной все-таки спрятаться можно. Особенно какой-нибудь маленькой хрупкой девочке. С другой стороны, Алиш-то тоже не богатырь, просто плечи шире, но он и старше, так что это даже нормально. У Кано еще были шансы немного подрасти, да и кто знает, какие законы у этого мира. Может, рагнальцы растут всю жизнь и к старости достигают метров трех в высоту?

Зато и одет Кано почти нормально — коричневые брюки, строгие, как будто кожаные, но кто их знает. Легкая белая рубашка на шнуровке и сверху рыжая куртка из того же материала, что и брюки. И сапоги, как у Алиша, только светлее тоном. Я тоже хочу нормально одеться!

«Почему с утра ты думаешь о мужчинах, их росте и одежде?»

«И тебе доброе утро, Сирше».

Огонек вспыхнул над плечом и погас: тупуа не пожелал принимать человеческий облик.

«А нужно?»

«Нет, это ведь отнимает у тебя немало сил».

«Ты только скажи…»

«Скажу. Все в порядке, Сирше, да и чувствую я себя куда лучше, чем вчера».

«Потому что спала нормально, наверное, — в голосе духа-хранителя зазвучала улыбка. — Я очень рад, Тали. С твоей солас ушло постороннее пятно, теперь ты точно скоро будешь здорова».

«Прекрасно. Добрые вести, Сирше!»

Я поднялась, отряхнула джинсы. Опять дырка, блин. Ладно, что под коленкой, но что я буду делать, если на каком-нибудь интересном месте ткань протрется? Вот будет веселье-то. Хотя, может, у Алиша в сумке найдется иголка с ниткой.

Парни спали, и я скептически огляделась. Ага.

По левую руку широкая дорога, на которую мы вчера буквально вылетели, и дальше лес. Темный и страшный. Блин, если бы я просто мимо прогуливалась, мне бы и в голову не пришло туда зайти. Слишком жуткий. А Алиш ведь вошел, нашел ту полянку… Вот же любопытный. Или он не знает поговорку «Любопытной Варваре на базаре нос оторвали»? Интересно, есть тут эквивалент? Надо вообще поинтересоваться насчет местных выражений, чтобы при случае ввернуть словечко.

«А что такое \"охренеть\"?»

«Э…»

Сирше, конечно, выбрал время, когда спросить.

«Извини, не стоило?»

«Да нет, все нормально. Просто пытаюсь придумать, как тебе объяснить. Ну, это, наверное, крайняя степень удивления».

«Крайняя?»

«Не самая, есть еще другие слова, но они нецензурные».

«Нецензурные?»

«Их приличные люди вслух не произносят… или говорят только в самых крайних случаях».

«То есть мне ты их можешь назвать?» — уточнил Сирше.

«Я же сказала, что их не произносят просто так. Приличные люди, конечно. Некоторые говорят по поводу и без».

«Но я же не человек, — невинно возразил тупуа. — И я никогда не произнесу их вслух».

Я хмыкнула.

«Уел».

«Уел?»

«Ну да, переспорил».

«Но мы же не спорили», — озадаченно заметил Сирше.

«Это выражение такое… Когда выигрываешь».

«Но мы не сражались», — всполошился дух-хранитель, и через миг передо мной стоял десятилетний мальчишка с моими глазами и лицом Алиша.

Он вглядывался в меня, как-то испуганно закусив губу и сжав кулачки.

Я улыбнулась и, не удержавшись, погладила его по волосам. Человек как человек, мальчишка. Красивый, только худой больно.

«Стать полнее?»

«Не нужно».

«Я могу быть и девочкой. Может, так будет лучше?»

«Сирше, я же говорила, что воспринимаю тебя как представителя сильного пола».

«Сильный пол… — мальчик наклонил голову, — это из железного дерева?»

Ох… Я закусила губу, чтобы не рассмеяться.

«Нет, у нас так называют мужчин».

«Но ведь женщины тоже не слабые».

Я все же хихикнула и только покачала головой.

«Когда придумаю, как нормально объяснить, обязательно скажу».

«Хорошо, — Сирше несмело улыбнулся и, шагнув вперед, крепко меня обнял. — С тобой спокойно… Ты странная, но я рад, что стал твоим духом-хранителем».

«А я рада, что ты у меня есть», — я поцеловала его в макушку и еще раз огляделась.

Мда, мое бедное оружие осталось где-то в лесу, так что придется опять с воображаемым противником сражаться. Ладно, это мелочи. За первый месяц жизни в палатке я привыкла.

«А тебе не станет плохо? Сейчас не тошнит, но от резких движений…»

«Сразу остановлюсь», — пообещала я тупуа, снова превратившемуся в ярко-синий пушистый огонек. Котенок, превращающийся в волка и человека. Забавно.

Я осторожно вышла на песчаную дорогу, посмотрела на лес и сделала шаг обратно. Посмотрела еще раз и решила, что лучше заниматься где-нибудь на обочине. Если туреху рискнут высунуться под взор Гриана Да, я смогу добежать до Алиша и Кано.

Как же хорошо было снова спокойно разминаться… Плавные движения — от резких меня и правда немного замутило ¬— шаг назад, в сторону, движение рукой, будто в замедленном действии я выбивала оружие. Прогнуться, уворачиваясь от теоретического меча и уйти в сторону от удара справа.

— Chleachtadh rince deamhanta? Glaonna ar a chineál féin?(1)

Я остановилась и сразу обернулась. Кано не спал. Он сидел около обочины и внимательно на меня смотрел. Как-то зло смотрел, зло и… презрительно, что ли? Или брезгливо? Спрашивается, почему?

— С проснувшимся солнцем, — тщательно выговаривая каждую букву, я поприветствовала парня.

Он поморщился и поднял глаза к небу, откуда лениво взирал на своих детей Гриан Да. Зуб даю, подумал сейчас, что за бред я произнесла. Но блин, эту фразу выговорить не так уж и трудно, не могла я ошибиться.

«А зачем ты отдаешь Гриану Да зуб?»

«Это тоже просто выражение, Сирше».

«То есть отдаешь понарошку?»

«Как бы да».

«Но это еще хуже! — опять всполошился тупуа. — С Грианом Да нельзя понарошку, он может покарать свое дитя…»

Я не его дитя, — проворчала я, покосившись на божество. Оно смотрела куда-то в сторону, не замечая моего святотатства. Нет, а что? Мне теперь вообще молчать? Я из другого мира, к Гриану Да никакого отношения не имею. Так что простите.

«Может, ты и права, — вдруг озадаченно согласился Сирше. — Раз ты с другой стороны, наверное, Гриан Да тебя не слышит».

«Это плохо?»

«Не знаю…»

«Тогда и не задумывайся. С проблемами будем разбираться по мере их появления».

«Понял».

Понял-то понял, но, честно сказать, я сама сомневалась в своих словах. Проблемы? Да куча проблем! И самая главная — как мне вернуться домой. Вот что я буду делать, если их главный шаман не умеет открывать двери между мирами? Или телепорты. Как-то я сюда попала введь. По идее, где вход, там и выход, пока не доказано обратное.

Хм. Помнится, когда хоббиты шли по Мории, выход оказался совсем не там… С другой стороны, вернуться ко входу им просто оказалось проблематично, так что нет, эта ситуация не подходит. Блин, я ж не героиня фэнтези, это они найдут себе ворох проблем как Плюшкины, а потом разбираются. Плюшкин не отдавал свои вещички никому, правда, но у героев просто нет выхода. Иначе в большинстве случаев они бы взяли и померли. И никаких проблем! Благодать!

— Labhair leis an deamhain a ligeann caomhnóir spiorad?(2)

Ой, я и забыла, что тут Кано. Что он там сказал?.. Сирше?

«Я не вслушивался», — виновато прошелестел тупуа.

«Ну и ладно. Сирше, послушай, давай договоримся. Тебе же, наверное, тяжело будет каждый раз слушать всех говорящих?»

«Нет, наверное… Я не знаю. Пока мы встретили только Кано».

Я скептически взглянула на подозрительно прищурившегося брата шамана и показала ему язык.

«Вот и не слушай, если я не обращаю внимания. Когда попрошу, тогда и будешь переводить. Хорошо?»

«Это нормально?»

«Конечно, все в порядке, Сирше».

— Tá súil agam nach raibh sé a curse. (3)

— Я не понимаю, — эх, как его от улыбки перекосило. Почему? Я же постаралась улыбнуться как можно добродушнее.

— Не знаешь теанга? — медленно задал вопрос Кано. — Та-ли.

— Плохо знаю, — передразнивая его, ответила я. — Пришла с другой стороны.

Парень тут же нахмурился и отступил.

— Я могу укусить…

Он отступил еще на шаг, а мне было весело. Я даже позабыла о тошноте, когда шагнула вперед, кровожадно оскалившись.

— Съем, — и облизнулась. — Ты вкусный.

— Deamhan, — бросил Кано, вытаскивая кинжал.

Ооой. Откуда у него оружие? Даже у шамана не было, хотя он свой посох из леса вытащил, но ни разу не использовал для защиты.

— Стой, — я сразу пошла на попятную, когда солнечный свет блеснул на лезвии. — Шутка.

— Не верю, — отрезал парень, теперь надвигаясь на меня. — Tá tú ag fascinated ag a dheartháir, agus is cinnte contúirteacha do dhaoine eile. Tá tú a mharú! (4)

Рядом появился Сирше в виде волка и щелкнул зубами. «Не подходи». Кано только презрительно на него глянул и снова прошипел:

— Deamhan!

Что-то это слово подозрительно смахивало на «демон». Только Алиш произносил его совершенно по-другому. Омофон? Оп. Меня приняли за местную нечисть? Нет, я могу понять, это Алиш ко мне привык за столько-то времени, да и привык — не то слово, мы стали близки. Хм, как звучит-то. Мы стали друзьями, вот. А Кано увидел нас вчера только, кровушку мою увидел, да Алиш наверное еще рассказал, что меня туреху цапнул. А от яда туреху умирают. Нормальные люди умирают, а не я. Значит что? Значит, я демон. Мило.

— Я — человек, Кано.

— Ná leomh tú a rá mo ainm! (5)

— Не понимаю, — простонала я. — Алиш! Алиш, хватит спать, поднимайся уже!

Мы были не настолько далеко от спящего шамана, чтобы он не услышал, но ведь и ухом не повел, зараза!

Хотя его можно понять — после вчерашнего бегства и создания нескольких барьеров подряд я бы тоже дрыхла как сурок и ни на что не реагировала, кроме как на возможную опасность. Но ему-то ничего не угрожает, а мне его братец кинжалом машет перед носом.

Сирше потеснил меня еще назад, продолжая рычать.

«Приготовься бежать, если нужно».

«Бежать? Сирше, куда я побегу?»

«Не важно, по дороге. Ты не справишься с ним».

«Не справлюсь?»

«Нет».

Не справлюсь, значит? Я отступила еще на шаг, оценивающе глядя на наступавшего Кано. Если скользнуть вперед, зайти справа и резко ударить по запястью, одновременно сбивая с ног, то получится. Как минимум — эффект неожиданности. Он ведь не думает, что я буду защищаться. Или ждет от меня магии.

Так, не поняла. Зря я, что ли, столько лет занималась арнисом?

«Сирше, отойди влево».

«Что?»

«Выполняй!»

Волк послушно шагнул немного в сторону и вперед, открывая мне пространство для маневра. У меня и правда был единственный шанс, чтобы выбить кинжал, так что я просто не могла им не воспользоваться. Вот же глупая женская память! Нужно довериться телу, ощущениям. Тело куда лучше помнит движения и действует быстрее, если не продумывать каждый шаг. Сделать и все.

Рывок вперед — ох, опять замутило — оказаться рядом, ударить по руке, выбивая кинжал. Кано не ожидал, естественно, и от неожиданности уронил оружие, но не упал, когда я ударила по голени. Он устоял каким-то чудом, сделав шаг назад, замахнувшись левой рукой… Но тут уже не устояла я, и мы оба свалились на землю.

А он силен. Но менее ловок, похоже, не сражался никогда по-настоящему.

Я отпустила его руку и перекатилась на левый бок, парень дернулся встать за мной, но мое тело действовало быстрее и по привычке — снова рывок, прижать коленом левую руку, правую перехватить за запястье, вторым коленом придавить грудную клетку.

Второй раз не получится, Кано уже будет готов, но сейчас победа была за мной.

— Я не враг, — тяжело дыша, прошипела я, низко наклоняясь. — Не враг.

Кано дернулся, забился. Я бы его не удержала — сил не хватало, да еще мутило все сильнее, но вмешался Сирше, оскалившись перед самым носом парня. И только тогда брат Алиша замер, лишь ноздри раздувались от злости.

— Красивая картина, — послышался вдруг ленивый голос.

Я и Сирше вскинули головы. Ах ты зараза!..

— С проснувшимся солнцем, — язвительно поприветствовала я шамана. — Давно проснулся?

— Не очень. Отпусти его.

Сирше тут же превратился в пушистый огонек, а я послушно слезла с Кано и тяжело упала рядом, стараясь дышать как можно глубже. Алиш подошел к нам и, посмеиваясь, сообщил брату:

— Bhuaigh sí. Cén fáth a bhfuil tú tóg isteach sa anaithnid? Is é an sainchumas shamans. (6)

Ага, сказано что-то обо мне и о шаманах. Что именно? Тупуа молчал, и я прикрыла глаза. Ну и ладно, не очень хочется знать.

«Мне слушать и переводить?»

«Нет, не стоит».

— Tá sé contúirteach! — тем временем воскликнул Кано, и я фыркнула. — Ná cur isteach!

Похоже, последнее адресовалось мне. Не вмешивайся. Ага. Блин, я знаю, что больше не смогу поймать его врасплох, но как же хорошо сейчас… Я устала тренироваться в одиночку, я дико соскучилась по занятиям с друзьями, по парным боям, когда своего напарника чувствуешь так, словно это ты прыгаешь вперед, когда на деле твое тело само уходит в сторону от удара. Как же хорошо…

— Эх, почаще бы так.

Оба парня вопросительно посмотрели на меня, но я только дернула плечом. Не смогу объяснить… Слов просто не хватит, чтобы передать, как мне сейчас хорошо. И почти не тошнит, кстати. Может, чаще бегать?

— Идемте завтракать, — миролюбиво велел Алиш, и мы с Кано нехотя поднялись.

Парень бросил на меня недовольный взгляд, но молча отправился к костру. А я не злилась, мне было весело.

После скудного завтрака — мясо, которое я уже видеть не могла, и до смерти приевшийся вкус ягодного хлеба — Алиш сообщил, что мы идем ближе к границе с Лаадом. Я озадаченно переспросила Сирше, верно ли поняла сказанное, и тупуа с готовностью подтвердил.

— Зачем?

— Так нужно, — коротко ответил шаман, убирая кофту.

Я чувствовала себя более-менее, больше не мерзла, хотя рана еще немного кровоточила.

— Идти можешь?

— Могу.

— Тогда вперед, — Алиш внезапно светло улыбнулся, как раньше, и я улыбнулась в ответ. Шаман потянулся, коснулся моих волос, потом вдруг нахмурился, и глаза с зеленых сменили цвет на темно-голубой.

— Алиш, — как-то с предостережением бросил Кано, — иди.

Тот кивнул и двинулся вперед. Младший брат тут же последовал за ним, грозно посмотрев на меня, но я пожала плечами и последовала за своими спутниками.

Не поняла. Что опять с Алишем? Ну прикоснулся к моим волосам. Что, слишком грязные? Ну простите, мыться в лесу было негде, и у него самого не лучше. Вон сколько пыли, волосы серыми кажутся, а не черными. И потускнели, естественно. И травинка…

Я машинально ускорила шаг, поравнявшись с Кано, и убрала ярко-зеленую травинку из волос шамана. Его брат даже перехватить руку не успел. Только как-то удивленно посмотрел.

— Трава, — я покрутила ей перед Кано, и тот только медленно кивнул.

Прогресс. Меня даже не послали.

И Алиш не обернулся.

В таком темпе мы шли четыре дня. Здесь, на равнине в поле, демоны показываться опасались, хотя мы все равно дежурили. Меня сначала попробовали освободить от стражи, видимо, решив, что спящих мне легче прикончить (конечно, это Кано подумал), но я напомнила Алишу, что в лесу охраняла его сон. Больше шаман не возражал, а его брату просто пришлось смириться.

Кано… Кано был забавным. Серьезнее брата, но и младше, что сказывалось на поступках. Порывистый, но, кажется, осознающий эту свою черту и старающийся сдерживаться. И красивый, конечно, как и Алиш. Да мне бы обзавидовались! Вон какие красавцы окружают. А если еще и Сирше превратится не в мальчика, но в мужчину… Ну что, следуя заветам любовных романов, свой гарем я собрала. Хо-хо-хо.

Знать бы еще, что делать с этим гаремом. Влюбляться? Нет, нельзя. Я ж домой вернусь, вот там и буду влюбляться. А здесь — увольте. Ведь правда?

На четвертый день земля перестала быть относительно ровной, начались кочки да ямы, и Кано, кажется, выругался. Я с любопытством уставилась на него.

«Сирше, ты слышал, что он сказал?»

«Да».

«А как это переводится?»

Тупуа подозрительно замолк.

«Я думаю, — неожиданно заговорил он, — я думаю, что это относится к нецензурным словам, которые люди вслух не должны говорить. Приличные люди».

Вау. Я уже с уважением кивнула Кано, который в тот момент соизволил оглянуться.

— Хорошо прозвучало.

Парень запнулся, но устоял и повернулся ко мне.

— Что?

— Хорошо прозвучало, — послушно, но медленнее повторила я.

— Демон не знает слов, — невпопад отчеканил он и вдруг, замявшись на долю секунды, выпалил: — Кто ты?

— Человек, — ошарашено ответила я. — Просто человек. С другой стороны.

— Там демоны, — заметил Кано, оглядываясь на уходившего Алиша.

— Другой мир, — с четкой артикуляцией пояснила я. — Там люди.

— И Гриан Да?

— Нет.

Кано замолчал и вдруг тяжело вздохнул. Я с любопытством ожидала продолжения. Интересно-интересно. Со мной решили… ну, не помириться, но поговорить? С чего бы? За прошедшие три дня мы, конечно, перебрасывались фразами, но это было в духе «демон, изыди» — «я человек, придурок». Сирше, правда, тут же начинал задавать вопросы, а я не знала, как объяснить. Что может быть непонятного во фразе «вот где собака зарыта»? Для любого нормального человека с Земли — ладно, для любого русского — эта фраза ясна. А Сирше начал сразу интересоваться, где собака зарыта, почему зарыта, как она умерла, и не убил ли ее кто-то? А если убил и зарыл, то так нельзя, ведь может родиться злобный демон. Кажется, надо поменьше пользоваться идиомами.

— Ты — демон, — как-то недоверчиво сообщил Кано, не сводя с меня глаз. — Крови такой здесь нет.

Он явно пытался говорить так, чтобы я понимала. Я поняла бы в любом случае, потому что Сирше тоже слушал, но пока это было не нужно.

— Другой мир, — повторила я и пожала плечами. — Не знаю, как пришла сюда.

— Не знаешь?

— Что случилось? — донесся до нас вопрос Алиша.

Кано как-то беспомощно посмотрел на меня, свел брови и стал неожиданно похож на потерянного ребенка. Я шагнула вперед, но парень отшатнулся, уже гордо вскидывая голову.

— Мы идем, — крикнул он брату и добавил уже тише. — Идем, Тали.

Прогресс дубль два — меня назвали по имени.

…Кано был хорошим, но Алиша я знала лучше. И… они были похожи не только внешне, оказывается. Нет, Кано не стал ко мне относиться лучше, просто и шугаться или рычать, стоило приблизиться, тоже перестал. Совсем как волчонок, забавно.

«Он и есть волчонок».

«Что?»

«Кано — волчонок. Его имя означает именно это».

Я уставилась на парня, о чем-то тихо разговаривающего с Алишем по ту сторону разведенного вечернего костра, и едва не засмеялась. Волки! Меня окружают волки! Но это же чудесно. Кано. Волчонок. Мне нравится. Нам определенно надо подружиться.

А на следующий день к полудню мы вышли к реке, и я едва не бросилась как дура в блестящую воду.

— Нельзя! — Алиш едва успел меня схватить за локоть и прижать к себе. — Граница. Лаад.

Ох. Я с тоской посмотрела на реку. Вода, чистая. Умыться нормально, помыться спокойно.

— Совсем нельзя?

Шаман неуверенно переглянулся с Кано, но младший брат только смотрел как-то озадаченно.

— Алиш? — я доверчиво прильнула к нему, полуобнимая свободной рукой за талию и заглядывая в глаза.

Парень вздрогнул и едва ли не оттолкнул меня, словно чего-то испугавшись. Нет, не нравятся мне такие перепады настроения. Надо будет с ним поговорить.

— Можно, — наконец буркнул он, стараясь не смотреть на меня. — Иди.

Урааа! Живееем!

— Отвернетесь?

— Зачем? — не понял Кано, да и Алиш проигнорировал вопрос.

Нет, ладно, к Алишу я привыкла, но не к Кано!

— Разденусь, — лаконично ответила я, выразительно глянув на младшего.

— Ты демон, — пожал плечами волчонок и просто опустился на траву рядом с братом, глядевшим в синее небо.

Ну что, зараза от заразы недалеко рождается.

«Да?»

«Ну почти. Это тоже присказка, Сирше».

«Странные присказки. Идем купаться?»

«Да!»

Сбросив джинсы и стянув футболку, я кинулась в воду. Холодная, блин! Точно, тут даже летом не очень тепло. Но мы вроде еще больше забрались на юг, если я правильно помню географию. Ладно, купаться можно — уже хорошо.

Я с наслаждением плескалась на отмели, когда кто-то рядом едва ли не упал в воду. Я отплыла подальше, с опаской взглянув на вставшего на дно Кано. Блин… раздевшегося Кано. Ну спасибо! Если бы родители увидели, что я тут с голым парнем купаюсь, вот было бы весело…

— Алиш, пойдешь? — крикнул Кано, даже не обратив на меня внимания.

Ага, я демон, значит без разницы, как выгляжу. Или… У меня закралось страшное подозрение: а в друг у них тут девушки вообще по-другому выглядят?

Шаман не остался сидеть, тоже быстро раздевшись — совсем раздевшись, вообще раздевшись, оставшись, в чем мать родила — он спокойно вошел в воду. Я усиленно делала вид, что мне плевать и вообще я тут голову мою, а этих двоих братцев знать не знаю. Я все понимаю, но ведь не так сразу. Я видела Алиша в одной его юбке, но под ней, как выяснилось, нечто вроде набедренной повязки было. Я не ханжа, конечно, но как-то это слишком.

Когда меня облили поднятой волной, я возмущенно обернулась. К счастью, вода доставала парням до груди, да и взбаламутили они ил… И отвлекаться было некогда — Кано поднял очередную волну, и мне оставалось только не захлебнуться. Я нырнула, отплыла на глубину и показала им язык. Алиш стукнул по воде, окатив меня брызгами, и засмеялся. Заразительно, весело, искренне. Так, как я любила. Но надо мстить. Я мстю и мстя моя страшна!

«Так ведь неправильно…»

«Сирше, хочешь искупаться?»

«А можно?»

«Ага».

Мгновенно рядом возникла девочка, и я задумалась, насколько это нормально.

«Что-то не так?»

«Не знаю… Тебя полностью обнаженные мужчины не смущают?»

«А какая разница?»

«В смысле?»

«Ты тоже… почти не одета. Какая между вами разница? Тело у вас одинаковое».

Я едва не захлебнулась и поспешила вынырнуть в опасной близости от братьев.

«Я потом… объясню».

«Нет, я знаю, — невозмутимо мысленно продолжала вынырнувшая рядом девочка, — что у тебя грудь выпирает, а у них нет, и между ног…»

«Сирше!»

Вот только не хватало мне сейчас с духом-хранителем половые различия обсуждать! Тем более опять волну пустили. Так, мстим.

«А как?»

«Сейчас нырнем и ухватим за ноги».

«Понял».

Девочка рванулась вперед, я последовала за Сирше. Едва ли не на ощупь, касаясь дна, мы наконец-то отыскали цель — и оба парня ушли под воду. Я поспешила немного отплыть и вынырнуть, и тупуа поступил так же. Алиш уже отфыркивался, Кано добрался до мелководья и смеялся. Не так, как брат, но тоже звонко и искренне, запрокинув голову. Смех улетал куда-то в небо.

— Ты удивительная, — неожиданно как-то грустно и тихо заметил шаман, глядя на меня.

А потом развернулся и побрел на берег. И что это было? Комплимент?

«Мы еще будем плавать?»

«Нет, Сирше, надо выбираться…»

«Хорошо».

Девочка снова нырнула, а я дожидалась, пока братья оденутся, и только потом тоже вышла. Сирше уже метнулся за мной огоньком.

А потом мы отдыхали. Время перевалило за полдень, но идти куда-то стало совсем лень. Кано и Алиш тихо переговаривались, а я бездумно лежала на траве и смотрела то на Гриана Да, то на небо. Забавно — на наше солнце нельзя смотреть, потом пятна перед глазами плавают. А Гриан Да даром что светило местное, так смотреть можно без опаски, словно на желтый шарик. А ведь обычно на богов не взглянешь, настолько они красивые, яркие, окутаны каким-нибудь божественным сиянием и все такое. Нет, мне определенно нравился Гриан Да в качестве бога. Хороший парень. Здравомыслящий.

«Он не парень».

«Да, Сирше. Но он же мужского пола».

«Он Гриан Да. И все».

«Пожалуй…»

И когда мы окончательно расслабились, откуда-то сбоку буквально из-под земли выехали всадники — человек сто — и сразу же окружили нас, наставив оружие.

— Лаад, — только и прошептал Алиш, а потом меня просто вырубили.

__________

1 — Отрабатываешь демонический танец? Призываешь себе подобных?

2 — Разговариваешь с демоном, который притворяется духом-хранителем?

3 — Надеюсь, это было не проклятье.

4 — Ты очаровала брата, и наверняка опасна для окружающих. Тебя нужно убить!

5 — Не смей произносить мое имя!

6 — Она победила. Зачем лезешь в неизвестность? Это прерогатива шаманов.

Необходимое пояснение: за основу языка лаадцев я взяла креольский. Ситуация аналогична с ирландским — креольский я знать не знаю, так что вероятны ошибки в грамматике и синтаксисе.

_______________

«Тали! Тали! Тали, очнись!»

Не трясите меня… Ой, не трясите меня…

Кто-то, похоже, прочитав мысли, тут же отцепился от моего многострадального плеча, но взамен уселся на колени, немилосердно придавив ноги к доскам. Так, не поняла.

В первое мгновение, когда только открыла глаза, я совершенно ничего не видела. Сначала решила, что на лице повязка, но потом поняла: просто темно. Спина ныла из-за жесткого настила, на который меня кто-то уложил. Кто? И где мы вообще?

«Сирше?..»

«Ты очнулась!»

Тяжесть с колен исчезла, и в темноте вспыхнул ярко-синий огонек.

«Ты очень долго была без сознания».

«Какая прелесть. Сирше, где мы? Где Алиш и Кано? Что вообще…»

Ох, точно! Я вспомнила, как нас окружили всадники, казавшиеся черными из-за яркого сияния Гриана Да, как Алиш прошептал что-то про Лаад — и все, остальное кануло в Лету. Прекрасно… Два вопроса: значит, мы в Лааде? И что лаадцы делали в Рагнале? Хм. Или Алиш, когда указал на реку и сказал, что там проходит граница, подразумевал, что эти земли уже принадлежат Лааду? Или как? Где вообще эти непутевые братцы?

«С их тупуа все в порядке, — прошелестел Сирше, не гася сияния. — Вы в Лааде. И… Тали, мы под землей».

«Под землей?»

Кажется, сейчас время моих глупых вопросов. Так, думай, Тали, думай.

«Почему под землей?»

«Всадники проехали под рекой, очень глубоко. Здесь, кажется, лабиринт, много пещер, связанных между собой укрепленными коридорами. По крайней мере, я успел увидеть столбы и деревянный потолок в некоторых местах».

«А это, похоже, тюрьма».

Круто, по-другому и не скажешь. Собрались в столицу Рагнала, а попали в соседнее государство. Похоже, мое знакомство с этим миром не ограничится одной страной. По идее, это не так уж плохо, но помнится, Лаад никогда не вторгался на соседние земли, а Рагнал не поддерживал хотя бы рыночные отношения с другими королевствами. По словам Алиша, два государства существовали автономно, даже не желая наладить связь. Странно как-то… Когда парень мне об этом рассказывал, я даже не задумалась, а теперь просто не время и не место.

«Кто-то идет».

«Слышу».

Судя по звуку шагов, на полу тоже лежали доски. Неужели в Лааде столько лесов, что возможно все подземные пещеры выстелить деревянными настилами? Или это тюрьма и не жалко? А если пожар? В замкнутом пространстве кислород выгорит достаточно быстро, наверное.

Кажется, кто-то остановился неподалеку от меня, но из-за темноты не было видно, а Сирше вновь стал невидимым. Я тихо села и повела плечами, разминая затекшие мышцы. Пол в темнице был каменным, и ноги неприятно холодило.

— Leve la a? (1)

Похоже, у меня еще одна проблема: лаадцы говорят не на теанга. Ну и какой у них язык?

«Он спрашивает, очнулась ли ты».

— Очнулась, — машинально ответила я и только потом осторожно добавила по-рагнальски: — Tá.

— Ki sa ki se lang sa a? Premye mo ki nan lang lan pa sanble yo Ragnal. (2)

О господи, это еще страшнее, чем теанга. Что за набор звуков?

«Сирше, тебе придется переводить».

«Он спрашивает, что это за язык. И говорит, что первое слово не похоже на язык Рагнала».

Ооой. Кажется, не стоило говорить на русском.

— Ní thuigim, — честно призналась я, что не понимаю язык собеседника.

— Mwen doute ke li se soti nan Ragnal, nie Rishart. Li sanble yon moun, men nan santye sek li klè nan lanmò, (3) — внезапно раздался еще один тихий голос.

Сирше послушно слово в слово перевел сказанное вторым лаадцем, и я задумалась. Тут тоже есть шаманы? Замечательно. Может, тогда Алиш сможет договориться?

— Lage l\'(4), — скомандовал первый гость, и раздался скрежет замка.

Значит, там была решетка. Я осторожно встала с настила, переступая с ноги на ногу, чтобы еще хоть немного размяться. Повела плечами, наклонила голову вперед-назад и едва не отпрыгнула в сторону, когда кто-то коснулся моей руки.

— Не сопротивляйся, — велел уже третий голос, стягивая мне запястья веревкой.

Естественно, это было произнесено на лаадском, но в голове у меня крутился личный переводчик. Интересно, Алиш догадался поговорить со своим тупуа? Кано вряд ли, но Алиш-то шаман и видел, как я разговариваю с Сирше.

Пол в коридоре, по которому меня вели, был действительно выстелен досками. Я сначала испугалась, что посажу в пятку занозу, но потом вспомнила, насколько у здешних деревьев гладкие стволы, и успокоилась.

Зря.

Потому что факелы зажглись слишком внезапно, и я на несколько мгновений просто ослепла. Кто-то подхватил меня под руку и не дал упасть, а затем раздался возглас Кано:

— Тали!

— Pa deplase!(5) — раздался над ухом приказ, за которым со стороны брата Алиша последовал глухой удар.

Так, бить пленников — последнее дело. Хотя откуда мне знать, какие порядки в Лааде? Я осторожно приоткрыла глаза и наконец-то смогла оглядеться.

Небольшая пещера с высокими каменными сводами. На стенах горят факелы, давая достаточно света, чтобы видеть обстановку. Пол застелен… коврами? Откуда здесь ковры? В дальнем углу напротив входа я заметила сидящих на коленях Кано и Алиша, они тоже были связаны, но куда крепче. Мне-то только руки веревкой перетянули, а их основательно замотали, едва ли не в кокон.

И лаадцы. Вокруг одни лаадцы в местной военной форме, чем-то похожей на мундиры французов. Только все светлые — ярко-желтые, голубые и белые. А еще лаадцы бледные, хотя учитывая, что живут под землей и солнца не видят — это неудивительно даже.

Я покосилась на стоящего рядом мужчину, так и не отпустившего мой локоть. Немного выше меня ростом, совсем немного, темноволосый… И да, теперь я понимаю, что значит «благородный профиль». Прямой нос, острые правильные скулы, только губы какие-то бледные, но это, возможно, из-за освещения. А вообще даже в мундирах лаадцы казались куда меньше Алиша и Кано и по телосложению скорее напоминали меня.

— Lage yo!(6) — велел охранник и освободил мои руки, кидая веревку в угол. — Padon, nie, mwen swete ou pa ap ale nan goumen.(7)

Я только растерянно улыбнулась, выслушав перевод. Буквально спустя миг рядом оказались Кано и Алиш. Шаман, обняв меня, облегченно выдохнул:

— Жива.

Волчонок растерянно смотрел то на брата, то на стоящего рядом лаадца, но в какой-то момент улыбнулся мне, показывая, что с ним все хорошо и он тоже рад меня видеть. Наверное, рад.

«Все будет хорошо, Тали, — шепнул Сирше. — Кажется, эти люди не желают вам зла. Но, — он озадаченно замолк, — знаешь, у них нет тупуа. Совсем. Как они живут без духов-хранителей?»

«В нашем мире их тоже нет. Духов-хранителей, в смысле. Только ангелы-хранители, но их никто не видел, если не считать свидетельства очевидцев. Но можно ли им верить…»

«Ангелы-хранители?»

«Да. Это существа, обычно принимающие облик людей с белыми крыльями».

«А их настоящий облик?..»

— Тали?

Я отвлеклась от разговора, и Сирше тут же замолк. Стоящий рядом лаадец внимательно смотрел на нас.

— Kadirieyt!

Тут же откуда-то из-за спины столпившихся людей показался щупленький мальчишка в длинном голубом плаще и… в тоге? Под плащом одежда подозрительно напоминала то, что носили когда-то древние римляне. Интересно. Может, это местный шаман?

— Я говорю на теанга, — внезапно вполне сносно проговорил маленький лаадец взрослым голосом, так не вязавшимся с его внешностью. Босиком, кстати, стоял, но ходить по таким коврам в обуви просто кощунственно. С Алиша и Кано тоже сапоги стянули. — Я буду говорить с вами. Понимаете?

Братья переглянулись и синхронно кивнули.

— Мое имя — Ка-ди-ри-эйт, — медленно произнес наш переводчик. — Можно Ка-дир. Понимаете?

— Можно не спрашивать каждый раз, — резко ответил Кано, делая шаг вперед. Алиш немного посторонился, оказавшись рядом со мной. — Я скажу, если не пойму. Мое имя — Кано, далахер.

Кадир наклонил голову, шепотом повторяя последнее слово.

— Konseye? Советник? — уточнил он. — Я знаю основные слова… только хорошие слова.

— Хорошие? — теперь переспрашивал Кано.

Переводчик замялся, похоже, не зная, как пояснить.

Я прикинула, что он мог подразумевать. Хорошие слова… Далахер — это фактически термин. Как министр, наверное. То есть не термин, а должность. О, лингвистические изыски местных языков, которые я почти не знаю. Чудесно. Наверное, далахер будет специфическим термином для лаадцев, у них тут явно другие названия должностей, если вообще есть хоть какой-то Совет.

Сказать… или не стоит вмешиваться?

Пауза затягивалась. Лаадец, стоявший рядом со мной, явно начинал нервничать, как-то хмуро глядя на переводчика. Кадиру тоже было не по себе. У них что, других переводчиков просто нет?

— Может, — рискнула я заговорить на теанга, — вы знаете самые общие слова, а не особенные?

Кано, выслушав меня, кивнул.

— Понял, — коротко ответил он и снова взглянул на облегченно выдохнувшего Кадира. — Далахер — советник. Я — младший советник.

— Есть другие? — вежливо уточнил переводчик.

— Есть.

Юноша еще подождал продолжения фразы, но я только улыбнулась. Кано все-таки умный и прекрасно понимает, что рассказывать слишком много тем, кто захватил нас в плен, не стоит. Особенно о родном государстве.

— Мы не враги, — тщательно выговорил наконец Кадир. — У нас…

И вот тут он бросил взгляд на моего соседа. Лаадец шумно втянул воздух и вышел вперед, поворачиваясь к нам.

— Di yo ki moun ki se mwen. Di ou jis vle pou pale ak, epi yo pa gen entansyon kenbe lontan nan kaptivite. Yo pral mesaje yo.(8)

Мне, естественно, Сирше тут же перевел фразу, а Алишу и Кано, похоже, пришлось дожидаться, пока заговорит Кадир.

— Он — ниэ Ришарт, — тщательно проговаривая каждый слог, произнес юноша. — Он… принц. Ниэ — обращение. Принц будет главным… далахером, — повторил с удовольствием новое слово Кадир и облизнулся. — Мы не враги. Ниэ Ришарт вас защитит. Вы будете... послал... пошлет… Вы скажете наши слова своему Правителю, — выкрутился он из сложной ситуации, заменив одно слово целой фразой.

Кано оглянулся на брата, но Алиш безмолвно стоял, прикрыв глаза и, кажется, к чему-то прислушивался.

— Тут нет духов, — внезапно сказал шаман и в упор посмотрел на Кадира. — Почему?

Юноша растерянно взглянул на Ришарта, но принц не сводил с нас взгляда.

— Se pou nou pale nan sal la kote moun(9), — вдруг мягко произнес он и, развернувшись, направился к еще одному выходу из пещеры, на ходу бросив: — Tomos, ou yo pral gid yo. Ansanm ak Kadirieyt familyarize envite ak Laad nan istwa epi pale sou peyi nou an.(10)

Русоволосый юноша в бело-голубом мундире шагнул к нам и приветливо улыбнулся.

— Dia duit!

— Dia duit, — удивленно в ответ поприветствовал его Кано и чуть поморщился.

«Чего это волчонок сморщился?»

«Так здороваются люди в Низинных поселениях, Кано — далахер, из тех, кто живет на холме. Ты ведь знаешь ритуальную фразу приветствия».

Да, Алиш мне рассказывал об этом, но я никогда не думала, что люди из Низинных поселений, занимающиеся скотоводством и выращиванием овощей и фруктов, чем-то отличаются от горожан. А судя по реакции на обычное приветствие, жители того же Кашела… брезгуют, что ли, говорить, как… хм, как местный аналог крестьян.

«Крестьяне? Кто это?»

«Одно из сословий в нашем мире».

«А…»

«Потом, Сирше».

Тупуа как-то обиженно вдруг засопел, но возражать не стал.

«Ты обиделся?»

«Нет, я не могу на тебя обижаться».

Я вздохнула и послушно последовала за Алишем, когда нам велели выйти в коридор. Молодой солдат, представившийся Томосом, шел впереди вместе с Кадиром, за ними следовал Кано, и потом уже мы с шаманом.

«Прости, Сирше. Я не хотела обижать тебя, честно. Просто время сейчас немного не подходящее для объяснений».

«Я понимаю, — прошептал дух-хранитель, — просто… Я не чувствую здесь Гриана Да. На поверхности я мог где угодно дотянуться до его теплых лучей, а здесь словно отрезало. Охренеть, как ты говоришь. И духов других нет… Мне страшно, Тали».

Я тихо охнула и потянулась к плечу, чтобы хотя бы прикосновением утешить моего маленького тупуа. Интересно, каково сейчас духам-хранителям Кано и Алиша? Они-то совсем в одиночестве…

«Они старше, им много лет. Тупуа Алиша раньше принадлежал его предку, как и у Кано».

«А разве вы не уходите вместе с подопечными?»

«Только если человек умирает не своей смертью».

Ого. Получалось, что стоит тупуа привязаться к своему подопечному, как тот умирает от старости, например, и потом дух-хранитель находит нового человека. Как-то все это выглядело очень печально, и я снова погладила рискнувшего появиться Сирше.

«Это просто я неправильный, — шепнул тупуа, — потому что мы обычно не привязываемся к человеку, и тем более не получаем имен и не превращаемся в человека или зверя. А я неправильный».

«Это хозяйка у тебя дурында, — ласково возразила я, — пришла в чужой монастырь со своим уставом, имя тебе дала, приставать стала активно, не давая тихо-мирно висеть за плечом».

«Но мне так больше нравится, — признался Сирше, неярко засветившись. — А что такое “дурында”?»

«Ох, это…»

Я не успела договорить, когда нас ввели в большую пещеру. Блин, надо было и по сторонам глазеть, вообще-то, пока у чужаков находимся. Ладно, время еще будет, надеюсь.

Пол в этой пещере застелили деревянным покрытием, а сверху уже положили тонкие ковры и расставили несколько больших столов по центру. Справа у стены в нише стояли еще несколько небольших столов, видимо, предназн аченных скорее для обсуждения важных дел или для царских нужд. Слева располагалась кухня: там горели костры, стояли шкафы с посудой, какими-то склянками, кастрюлями и сковородками. В огромных котлах что-то булькало, а над одним из костров жарился непонятный мне зверь.

«Это степной колосс, — объяснил тут же Сирше. — Ему отрезали ноги, но они похожи на круглые большие подпорки. Как стволы у деревьев в лесу».

«А, ясно».

С моей точки зрения зверь походил на крокодила без лап и с тонкой кожей. И еще очень и очень хорошо отъевшегося. Хм. Хорошо. На дикую помесь крокодила и слона, потому что такие уши есть только у слонов, а пасть явно аллигаторская. Что за мутанты в местной степи водятся?..

«Они питаются железной травой, — радостно поделился информацией тупуа. — Помнишь ведь железные деревья? Вот тут то же самое».

То-то зубы в пасти такие, что человека перекусят на раз…

«Они не хищники!» — возмутился Сирше, а я едва не захихикала.

— Посмотрели? — вежливо поинтересовался Кадир, и мы опомнились.

Потом буду разбираться с местным зверьем. А пока пусть этот… колосс послужит доказательством, что дикие звери в этом мире все-таки есть. А не только нечисть, желающая съесть честного человека, в лесах и полях обитает.

Нас провели к небольшому столу, за которым уже сидел Ришарт. Принц снял мундир и теперь остался… хм, в светло-серой тоге, чей конец прятался где-то под бело-голубыми штанами. Не понимаю, почему светлые цвета? В этих пещерах замучаешься их стирать. И где женщины, кстати?..

— Садитесь, — дружелюбно предложил Кадир, отодвигая мне стул.

Я благодарно улыбнулась в ответ. Не ожидала. Алиш сел сразу же рядом, по другую сторону оказался Томос. Кадир разместился между ним и Ришартом, а Кано пришлось сесть рядом с братом и принцем.

— Три на три, — непонятно заметил шаман, теребя помятые перья.

Переводчик только улыбнулся. Минут двадцать мы сидели в молчании. Я не знала, что сказать, Кано и Алиш, видимо, тоже. Томос и Кадир вообще чувствовали себя в своей тарелке и иногда переглядывались, бросая потом выразительные взгляды на Ришарта. А принц смотрел в потолок, и, кажется, ему было на всех наплевать.

«А какая у тебя своя тарелка? И зачем этому лаадцу на всех плевать? Это же нехорошо».

«Про тарелку — это такое выражение. Комфортно, хорошо себя чувствовать в какой-то ситуации. Наплевать — это тоже выражение. То есть ему безразлично, что происходит».

«Но это неправильно! … А что такое “принц”?»

«Прости?»

«Что значит это слово?» — терпеливо переспросил тупуа.

Я озадаченно почесала нос. Для меня-то сей титул был понятным и простым, я даже обрадовалась, что услышала его. Кадир четко и по буквам произнес. Но Сирше не знает? Ох, а если это просто какое-то неизвестное мне слово, просто звучит так же?

Я покосилась на Алиша, что-то увлеченно рассматривающего на обыкновенном деревянном столе. Нет, сейчас не получится спросить. Но надо будет обязательно узнать, а то вдруг ошибусь, и начнется война. Помнится, мировые войны из-за всяких глупостей и начинались, это потом красивые причины приписывались.

«Принц — это титул. Как ваш Повелитель, например. Если, конечно, я правильно поняла слово».

Тупуа задумчиво угукнул и замолчал, явно обдумывая новую информацию.

Наконец какие-то люди в серых длинных тогах принесли огромные куски мяса на тарелках, красный хлеб и в явно глиняных плошках что-то вроде супа. А… столовые приборы? Через мгновение появились ножи, но ни ложек, ни вилок, похоже, здешний этикет не предусматривал. Есть горячее мясо руками? Нет, это ладно. Шашлыки иногда так и ели — снимали с шампура, откусывали, а потом еще пальцы облизывали.

Я смущенно потупилась, когда в животе заурчало.

— Благодарю за щедрые дары хранителя нашего, Солеа, — четко выговорил Ришарт.

Сказал, конечно, на своем языке, но Сирше исправно перевел. Солеа. Интересно, это их местное божество?

Я дождалась, пока Томос возьмет в руки плошку и спокойно отопьет суп. Ага, привет японцам. Может, оно так и легче. Пока мы жили с Алишем в палатке, там никакие столовые приборы были не нужны. Редкие супы, которые я варила из принесенных шаманом трав и вяленого мяса, мы тоже просто пили, тем более варила я всегда немного. Хранить-то негде, а выливать жалко.

«Привет японцам — это тоже идиома?»

Кхм.

«Нет, японцы — это нация. Как рагнальцы или лаадцы».

«Понятно… Тали, а еда вкусная?»

Я с удивлением прислушалась к любопытству Сирше.

«Да… густой суп получился. Мясо тоже, кажется, хорошо прожарено. По крайней мере, запах как от шашлыков. Да и вообще, жареное мясо — это всегда хорошо, даже если оно не приготовлено в соусе».

«Шашлыков?..»

«Жареное мясо, — я отпила суп, прожевав что-то вроде фасоли, — обычно его перед тем, как жарить, посыпают специями, травами, делают соус. Ты голоден, Сирше?»

Дух-хранитель ответил, только когда Томос отрезал кусок мяса, и я едва не облизнулась. Мясо… Восхитительное жареное мясо, да еще, кажется с какими-то местными специями. Огромный кусок, которого хватит на нас всех. Блин, можно я останусь в Лааде, чтобы так питаться каждый раз?

«Да, я голоден, — прошелестел он. — И не знаю, почему».

Я не донесла плошку до рта, поставив ее обратно на стол.

«Ты никогда не выказывал интереса к еде. Это плохо?»

«Не знаю, — тон был жалобным. — Тали, я не знаю… Тупуа не питаются человеческой едой, они вообще ничем не питаются, кроме как своим хозяином… То есть, нам всегда надо быть рядом, — тут же добавил он на мой еще не высказанный вопрос. — Мы не умеем говорить, мы не едим. У нас нет имен, и мы не превращаемся в людей! Тали, может, я становлюсь демоном?»

«Нет, — отрезала я, благодарно кивнул Алишу, который положил мне в плошку мясо, — нет, Сирше. Помнишь, ты сам говорил, что демонами становятся те тупуа, у которых нет хозяина? Я ведь у тебя есть. Или…»

Ох. Я вдруг поняла, что даже если такой же человек внешне, как и Алиш, все равно отличаюсь. От местных женщин, от людей вообще, потому что в моей солас след смерти. Да и просто я из другого мира!

«Сирше…»

«Я не хочу становиться демоном, — испуганно пролепетал дух-хранитель, — не хочу, Тали, нет…»

Я закусила губу и уже хотела обратиться к шаману, как заговорил Ришарт.

— Nou bezwen èd Ragnal pwoteje Solèy. Ou non li Grianom Da.

Сирше было не до переводов, ему становилось страшно, и я заставила себя вслушаться в слова Кадира. Переводчик как-то грустно улыбнулся и сообщил сказанное принцем на теанга:

— Нам нужна помощь Рагнала, чтобы спасти Солеа. Вы называете его Грианом Да.

___________________

1 — Очнулась?

2 — Что это за язык? Первое слово не похоже на язык Рагнала.

3 — Сомневаюсь, что она из Рагнала, ниэ Ришарт. Она выглядит как человек, но на ее ауре четкий след смерти.

4 — Выпустите ее.

5 — Не двигайся!

6 — Развяжите их!

7 — Простите, ниэ, надеюсь, вы не станете сражаться.

8 — Расскажи им, кто я такой. Скажи, что просто хочу поговорить, и не намерен долго удерживать в плену. Они станут посланниками.

9 — Давайте продолжим разговор в обеденной.

10 — Томос, ты будешь их проводником. Вместе с Кадириэйтом ознакомьте гостей с историей Лаада и расскажите о наших землях.

Семья Шаннарт правила Лаадом последние триста семьдесят лет. При бабушке Ришарта, Эмилье, лаадцы выстроили город под землей, и по ночам не смели выходить на поверхность, опасаясь гнева Лалин. Верховная кхико Лаада, Жрица Солеа, тревожно оповестила всех, что Лалин задумала сотворить зло против своего брата, но Солеа не желает слушать земных детей и не верит им.

Эмилье велела начать строительства подземного города, справедливо полагая, что серебристая Лалин обратит свой гневный взор на Лаад, если прознает о попытках помешать ей сотворить задуманное. Для королевы Эмилье народ был дороже, чем собственная жизнь, поэтому она уходила с поверхности последней, предварительно убедившись, что все остальные уже укрылись от глаз божества.

— Солеа не гневается на нас за это, — сообщила Верховная кхико, оставшаяся со своей правительницей.

— Я благодарна Солеа за его мудрость, — смиренно ответила Эмилье.

«И в тот же момент их окутал свет Лалин, и обе упали замертво», как впоследствии было написано в книгах по истории Лаада.

Таким образом, уже почти семьдесят лет лаадцы жили под землей, выходя на поверхность исключительно днем, когда Лалин была вынуждена прятаться, предоставляя все права своему солнечному брату.

* * *

Ниэ Ришарт, он же принц, он же будущий главный советник — Антеф Консей, даже не предчувствовал, а просто знал, что его идею сочтут сумасшедшей.

— Вы что! — воскликнут наверняка придворные дамы. — Сотрудничать с Рагналом? С этим варварским государством? Да ни за что на свете!

— На вас напало безумие мужчин семьи Шаннарт? — вежливо поинтересуются Младшие советницы матери, Старшей королевы Аннест. — Возможно, для вашего же благополучия стоит отослать вас на глубину и не выпускать больше на поверхность. Никогда.

И его люди пострадают… Ришарт скривился и бросил на пол свиток. Глупости! Они семьдесят лет живут под землей, кхико якобы разговаривают с Солеа, но делают ли они хоть что-то на самом деле? Наверное, ему все-таки стоило тогда погибнуть, под завалом. Мужчин в королевской семье вообще не привечали, и Ришарт знал, что его хотели убить после рождения. Мать сама рассказала и посоветовала поблагодарить Солеа за проявленную милость. Если бы бог не окутал вынесенного на поверхность полуослепшего от яркого света младенца своими лучами и не излечил глаза, лежать бы ему мертвым под грудой камней.

И когда с Дарквейстом они решили проехаться до другого города, Ришарт чудом выбрался из-под завала, а брат остался там. Навсегда.

Неудивительно, что обвинили в смерти старшего принца именно Ришарта. Аннест дождалась, пока ее придворные дамы и Младшие советницы выскажут все, что думают, и холодно объявила его будущим главным советником. Принцу захотелось умереть. Сразу, там же, под холодным взглядом матери и обвиняющими словами женщин.

Королева не попыталась облегчить нелюбимому сыну задачу. Если Дарквейста учили наставники и кхико, то Ришарт оказался предоставлен сам себе. И он решил — будет поступать так, как захочет, но матери это знать необязательно.

В одном из крупных городов юноша познакомился с Кадириэйтом, изгнанным третьим сыном Младшей королевы за любовь к рагнальскому языку.

— Мы же можем общаться, — обрадовавшись, что нашел себе благодарного слушателя, тихо рассказывал в одной из обеденных пещер Кадир, — я разговаривал с пленниками, которых потом отпускали. У них очень красивый язык, Ришарт. Мелодичнее нашего. Я очень многого еще не понимаю, но были люди, которые мне пытались помочь. Хочу составить словарь…

Кадириэйт тогда ушел с ним, а вскоре Ришарт начал собирать верных, преданных только ему людей. И ведь нашлись — почти еще мальчишки, конечно, несколько ровесников и ни одного взрослого. Но принцу это было и не нужно. Он понимал своих людей с полуслова, они выполняли любой приказ, стоило только показать взглядом. К ним прибился даже один молодой кхико, Андреас, которому хотелось общаться с Солеа лично, а не ждать разрешения жриц.

Лаадом всегда правили исключительно женщины, и кхико были гарантией мира внутри королевства. Когда-то Ришарт читал, что мужчины подняли восстание, но кхико быстро усмирили непокорных, снова вернув их в армию, а особо буйных сослав в глубины. Мужчины-кхико были редкостью и полностью подчинялись жрицам. Так что Ришарт с радостью принял сбежавшего из храма Андреаса.

Ришарт гордился своими людьми. Пусть их немного — всего пятьдесят человек, но принц был уверен в каждом.

И сейчас все ждали, что же предпримет предводитель, пока в темницах содержатся трое рагнальцев. Андреас, быстро осмотрев их, сразу сказал, что девушка не из Рагнала. Кхико даже позволил себе сделать тонкий надрез на белой коже пленницы, и когда выступила красная жидкость, все отшатнулись.

— Ан? — Ришарт наклонился к побледневшему кхико, но тот только судорожно сглотнул и отступил еще на шаг.

— Наверное, она не человек, — рискнул предположить тихо Кадир, но принц не услышал друга. Он вглядывался в лежащую без сознания девушку.

Лаадские женщины разительно от нее отличались. Наверное, только роста были одинакового, но черты лица у незнакомки, оказавшейся невесть как среди рагнальцев, были мягче, а волосы вовсе коротко стрижены. Представить такую прическу у матери Ришарт просто не мог. И когда он сам поднял девушку на руки, что отнести в темницу, она оказалась слишком легкой. Лаадцы при всей внешней хрупкости весили очень и очень много, поэтому мужчины никогда не поднимали девушек на руки, а в итоге Аннест это вовсе запретила.

— Она легкая, — удивленно проговорил Ришарт, взглянув на сопровождавшего его Кадира, и будущий переводчик только покачал головой, словно не веря словам друга.

— Я не рискну проверять, — добавил он, чуть улыбнувшись.

Принц только кивнул и осторожно опустил девушку на деревянный топчан.

Рагнальцы пришли в себя раньше, но Ришарт лишь посмотрел на них издалека, снова поразившись росту и уверившись, что девушка не из Рагнала. Тогда откуда? С красной жидкостью вместо крови, но Андреас сказал, что ее сердце бьется. Странная девушка и удивительная. Возможно, стоило оставить ее в Лааде.

Эта мысль пришла внезапно. Мать все равно заставит его жениться, а так Ришарт сможет ввести в королевскую семью новую кровь. Красную кровь… Но Аннест просто не обязательно будет до свадьбы сообщать о том, что невеста отличается от обычных людей. И ни в коем случае не говорить, что девушка пришла из Рагнала. Вернее, вместе с рагнальцами.

Когда он вел незнакомку по коридору, то только утвердился в своем решении. Правда, Ришарту не очень понравилось, как шаман — так его назвал Кадир — кинулся обнимать девушку. Нужно будет обязательно потом уточнить, не помолвлены ли они. Разбивать пару Ришарт не станет, он не настолько стремится досадить матери, тем более ему нужна дружба рагнальцев. Но если девушка свободна, он обязательно сделает предложение.

— Им нужно время, Ришарт, — заговорил Кадир, когда и Андреас вошел в личную пещеру принца в этом приграничном лабиринте. — Пусть они поговорят наедине, тем более с ними остался Томос. Он расскажет про существующие в Лааде порядки, введет в курс дела. Пока мне не хватает слов, чтобы описать суть проблемы, извини.

— Ты не виноват, — отмахнулся Ришарт и с досадой заметил: — Мы не спросили имена шамана и девушки.

— Томос узнает, — успокаивающе улыбнулся кхико. — Или я могу, попросив духов земли.

— Сами спросим, — решил принц и опустился на скамью-постель, застеленную несколькими одеялами. Кроме нее в пещере мебели больше не было. — Как вы смотрите на то, чтобы девушка осталась в Лааде?

— Зачем тебе это существо? — Андреас в ужасе воззрился на принца. — Ришарт! Она не человек, на ее сек след смерти, а ты хочешь оставить такого монстра в нашей стране?

— Она не монстр, — огрызнулся молодой человек.

— Ришарт, — Кадир даже сел на пол, — Ришарт, ты ведь не влюбился, правда?

— Нет, — угрюмо ответил принц. — Не влюбился. Но мне меньше всего хочется жениться на женщине, которую выберет моя мать.

Кхико и Кадириэйт переглянулись.

— Ришарт, — осторожно позвал его Андреас, — ты уверен? Шаман очень заботится об этой девушке, и мне кажется, что они любят друг друга.

— Если они это сами прямо скажут, я не стану ни на что претендовать, — упрямо ответил молодой человек. — Если девушка свободна, я сам с ней поговорю.

— Тебя не переубедить? — тоскливо спросил переводчик.

— Нет.

Ришарт поднялся.

— Вы сами видите, что она не похожа на наших женщин, — с горячностью заговорил он. — Кадир, Ан, вы же понимаете…

— Она не человек, — беспомощно повторил Андреас и сжал свой посох, — не человек.

Принц фыркнул и пожал плечами, кхико замолчал.

Ришарт упал на кровать, краем глаза наблюдая за своими друзьями. Самые близкие и самые верные. Единственные, кто прямо может высказывать все, что думают.

Кадир так и не переоделся, ходит в своей рад, только плащ зачем-то снял. Андреас в официальном наряде кхико — длинная, до колен, ярко-желтая рад, а поверх еще и легкая полупрозрачная туника. Браслеты на руках из солнечного металла и, конечно, серьги. И посох, куда же без него.

Ришарт криво улыбнулся, отворачиваясь. Как только Аннест узнает, что затеял ее сын, сразу же пришлет сюда войска, несомненно. Может не поскупиться и вывести личный женский легион, в котором половина — воинственные кхико. И никакой Андреас с ними не справится. Но пока мать далеко, в Элиане, сердце Лаада, где-то в большой степи. Да и его солдаты должны следить за подступами к пограничному городку.

Можно ли было считать встречу с рагнальцами знаком Солеа? Увидел ли их бог попытки договориться с соседями и решил помочь? Или правда нуждался в своих детях, чтобы не дать сестре сотворить зло? Андреас говорил, что в последнее время Солеа очень редко отвечает, словно то ли спит, то ли чем-то сильно занят. Смотрит на Рагнал? Но в Рагнале наверняка все спокойно. Там всегда спокойно, скривился принц. Он как-то попытался пройти на земли соседней страны, но как только дошел до места, где начиналось то, что Кадир потом назвал Цепью, стало страшно. Поджилки затряслись, колени подогнулись, и Ришарт счел за лучшее вернуться к границе. Как только отошел — все прошло. Цепь действовала и не пускала посторонних даже близко, оберегая страну и людей. Но если рагнальцы постоянно жили на поверхности под взором Солеа… Гриана Да, они так его назвали, почему не замечали изменений? Почему не видели, что сестра замыслила что-то плохое? Как же в Рагнале называют Лалин? Кажется, Гаелах Ан… Трудно, с первого раза и не выговорить.

Или шаманы видели и потакали? Могли ли сами рагнальские кхико пойти против своего создателя и покровителя? Ришарт закусил губу. Если да, то у них есть шаман, чтобы это выяснить. Если они откажутся сотрудничать, прибегнуть к силе? И чего он этим добьется? Глупо. Им повезло, что среди пленных оказался советник… далахер… младший далахер, но это не важно. Главное, что человек мог рассказать о проблеме высшим кругам. Как в Рагнале называют придворных дам? Ах да, там же нет придворных дам, это только в Лааде. У рагнальцев правит мужчина, и власть передается по мужской ветви.

Принц тихо засмеялся. Прекрасно. Они настолько разные, что хочется смеяться, до истерики, до боли в горле.

— Ришарт? — тихо позвал его Кадир.

— Все нормально, — хрипло ответил мужчина. — Извини, все нормально.

Переводчик вздохнул и снова о чем-то зашептался с кхико.

Ришарт только укутался в одно из одеял, продолжая размышлять.

На поверхности было лучше. Светило солнце, и Солеа наблюдал за своими детьми даже ночью. Другое дело, что Лалин ночью могла воздействовать на людей, и с этим никто ничего не сумел сделать.

Могло ли быть так, что красная кровь девушки связана с Лалин? Принц даже сел и внимательно посмотрел на встревоженных друзей.

— Ан, девушка может быть как-то связана с Лалин? — резко спросил он.

Кхико задумчиво наклонил голову.

— Думаешь, Лалин могла вытащить ее из Забвения?

— Не знаю, — признался Ришарт. — Но ведь должно быть объяснение, почему она так отличается.

— Если ты прав, то девушку следует убить, — всполошился Кадир. — Что, если Лалин сейчас приказывает? Может, потому и оказалась с рагнальцами, что ей велели подчинить короля? Правителя, вернее. А мы помешали, в Лаад забрали... Ришарт! А что, если это Лалин через девушку влияет на тебя? Заставляет желать оставить при себе и даже стать парой.

Принц закусил губу. Если так, то…

— Ниэ Ришарт? — на входе застыл Томос.

— Почему ты здесь? — рявкнул, стремительно поднимаясь с пола, Андреас. — Ты должен следить за рагнальцами!

— Они никуда не уйдут, — растерянно возразил солдат. — Сидят в своей пещере и разговаривают. Я просто… просто заметил какой-то ярко-синий огонек над плечом девушки.

Кхико побледнел, Ришарт и Кадир тут же оказались рядом.

— Что это значит, Ан? — судорожно прошептал принц, вглядываясь в лицо друга. — Ан! Это опасно?

— Не знаю, — шепотом ответил Андреас и сжал посох. — Нужно идти к ним. Скорее!

Томос, поняв, что все серьезно, тут же кинулся обратно, остальные последовали за ним. Когда они буквально ворвались в гостевую пещеру, девушка резко обернулась и свалилась на мягкий ковер с лавки.

— !.. — воскликнула она.

— Это не теанга, — тут же пробормотал Кадир, и Ришарт кивнул, наблюдая, как далахер помогает ей подняться.

— Что-то случилось? — осторожно спросил назвавшийся Кано.

— Огонек, — резко ответил переводчик, выходя вперед, чтобы в случае чего принять удар на себя. Томос встал рядом, Ришарт и Андреас стояли позади. В коридоре начали собираться остальные солдаты, встревоженные поведением своего принца.

— Огонек? — озадаченно переспросил далахер и взглянул на своих спутников. — Где?

— У нее, — Кадир указал на девушку, и та сначала непонимающе уставилась на лаадцев, а потом вдруг остро взглянула на шамана. Тот пожал плечами и хотел что-то сказать, но девушка его опередила.

— Я, — заговорила она на теанга, — Тали. Имя — Тали. Ясно? Огонек — тупуа.

Она четко произнесла незнакомое слово, но Кадир вспомнил его значение. Дух-хранитель. У каждого рагнальца был свой дух-хранитель. В отличие от жителей Лаада, которых охраняли все духи — земли, воздуха, огня, воды, у рагнальцев были персональные хранители.

— Понял, — он облегченно улыбнулся и повернулся к своим друзьям. — Все в порядке. Андреас, выйди, это тебе будет интересно.

Пленные настороженно наблюдали, как вперед вышел кхико.

— Скажи, что я не причиню ее духу-хранителю вреда.

Кадир послушно перевел, и над левым плечом Тали вспыхнул огонек, спустя мгновение принявший форму человека.

— Они говорят мысленно, — подал голос второй рагналец, явно увидев в Андреасе местного шамана. — Да, мое имя — Алиш.

— Это невероятно, — кхико восхищенно осмотрел превратившегося тупуа. — Опасно?

Тали мотнула головой.

— Он хороший, — произнесла девушка на теанга, и Кадир помимо воли улыбнулся.

Ришарт вышел вперед. Значит, она не принадлежит Лалин? А шаман и правда внимательно присматривает за ней. Возможно, в Рагнале тоже только шаманы-кхико имеют право выбирать себе спутника жизни по собственному желанию?

— Мы не враги, — произнес принц на нетвердом теанга, но, похоже, его поняли.

Тали слегка улыбнулась, Кано и Алиш почти синхронно кивнули, а тупуа снова стал огоньком, словно застеснявшись такого пристального внимания.

Братья, внезапно понял Ришарт. Эти двое — братья, младший, видимо, шаман, а старший — далахер. А как иначе? Похоже, у младшего открылся дар, и его забрали к кихко… к шаманам. Тогда откуда девушка? Ришарт краем глаза снова посмотрел на нее.

— Томос!

— Да, ниэ Ришарт? — кажется, паренек чувствовал себя виноватым из-за недавнего шума, но принц только качнул головой и мягко улыбнулся.

— Томос, девушке нужна новая одежда. Найди что-нибудь приличное и принеси.

— Понял, ниэ Ришарт.

Тали только недоуменно посмотрела их охраннику вслед.

— Одежда, — поспешил пояснить Кадир. — Одежда вам, ниэ Тали.

— Это хорошо, — внезапно одобрительно произнесла она и благодарно улыбнулась. — Спасибо.

Переводчик покосился на друга. Кажется, он начинал понимать, почему Ришарт пожелал оставить девушку в Лааде. Она бы правда могла поменять некоторые устои. Спасибо — от лаадских женщин очень редко услышишь такое слово по отношению к мужчине.

Спасибо. И почему-то стало тепло.

Ришарт только хмыкнул, заметив взгляд друга. Андреас успел разговориться с шаманом, хотя объяснялись они по большей части знаками. Почему-то принцу в какой-то момент показалось, что рагнальцы без труда понимают сказанное, но все равно ждут перевода Кадира. Да нет, глупости. В Рагнале не знали лаадский язык, ни один из пленных, согласившихся помочь Кадириэйту, сам не изъявлял желания хоть что-то узнать о стране, похитившей его.

— Мы поговорили о Гриане Да, — внезапно произнес Кано, и в пещере наступила тишина. — Скажите больше. Пока плохо понятно.

Далахер честно говорил простыми словами, так что Кадир должен был понимать его сразу. Переводчик и понимал.

— Лалин… Гаелах Ан, — тщательно выговорил он под пристальным взглядом Ришарта, — хочет сделать зло брату, Солеа. Гриану Да.

— Мы не видели зла от Гаелах Ан, — вступил в разговор Алиш, сидевший рядом с Андреасом. — Ваш шаман… кхико… объяснил мне проблему лучше. Но кроме вас никто не хочет союза?

Ришарт тихо выдохнул, поняв, что немного ошибся. Шаман был старшим братом, он сейчас вел себя более уверенно, чем Кано. Тали только растерянно переводила взгляд с рагнальцев на Кадира и обратно.

— Да, — негромко ответил Кадириэйт. — Все против. Только мы.

— Сил хватит?

Ришарт молча кивнул, и Алиш вдруг легко улыбнулся.

— Поможем. Это и наша беда, если вы правы. Я скажу Главному Шаману.

— Я скажу Главному Далахеру, — добавил Кано и тоже улыбнулся. — Я хотел бы узнать о Лааде больше.

— А я о Рагнале, — Кадир тут же схватил его за руку. — Услышать. Узнать. Интересно!

Тали звонко засмеялась, и Ришарт мягко ей улыбнулся, чувствуя, как успокаивается сердце. Не враги. Даже если девушка отличается от них всех, все равно — не враги. Еще не друзья, но как же хотелось таковыми стать!

Вернулся Томос с ворохом одежды. Тали тут же с любопытством принялся рассматривать ткани.

— Можно? — неуверенно спросила она принца, и тот кивнул.

— Я провожу, — перевел Кадир, когда Ришарт протянул ей руку, приглашая.

Девушка обернулась к рагнальцам, словно спрашивая разрешение. Кано только медленно кивнул, хоть и выглядел встревоженным, а шаман сразу напрягся.

— Все будет хорошо, — заверил Андреас, и Кадириэйт перевел его слова. — Ниэ Ришарт никогда не причинит вреда ниэ Тали.

Алиш бросил вопросительный взгляд на подругу, но та вдруг кивнула и приняла руку принца. Ришарт легонько сжал тонкие пальцы и повел гостью по коридору в маленькую зеркальную пещеру. Не важно, какую одежду выберет эта удивительная девушка, ей все пойдет, понял молодой человек. Потому что она могла бы действительно стать королевой как Аннест. Они не похожи, только ростом, но если бы правила Тали… Принц уже был прямо сейчас готов сделать ей предложение и пообещать стать главным советником, как только Тали заняла бы трон.

Нельзя, осадил себя Ришарт, пока нельзя. Нужно слишком многое узнать, слишком о многом еще поговорить и обсудить. Главное — не напугать. И тогда все получится. Даже если не сыграть свадьбу, то стать хорошими друзьями и спасти Солеа.

Кано очень нравилось слушать о Лааде, но только чем больше узнавал об этой стране, тем быстрее желал ее покинуть. Возможно, он бы мог списать некоторые странности на ошибочный перевод, только тупуа слово в слово передавал фразы Кадира. Далахер иногда просил произнести те или иные предложения на лаадском, и переводчик с радостью повторял, а дух-хранитель послушно объяснял.

Тали еще в первый день, как только их оставили в покое, позволив втроем обсудить произошедшее, настояла, чтобы Галлахеры начали разговаривать со своими тупуа.

— Это полезно, — просто сказала девушка, и едва ли не впервые Кано тут же с ней согласился. Лаадцы справедливо считают, что пленники совершенно не знают их языка, но не принимают в расчет невидимых духов-хранителей. Правда, все равно потом пришлось рассказать, Сирше не сумел скрыться. Испугавшись того, что превращается в демона, ярко-голубой огонек попытался найти хоть какое-то успокоение в руках своей подопечной, из-за чего приставленный к ним лаадец Томос успел его заметить и доложить принцу.

Принц. Странное слово, означающее для рагнальцев Раилоир Тадхаи — Будущего Повелителя. Принц Ришарт, который всеми силами желал изменить свою страну, вот только этих сил у него не хватало. Кано покачал головой и откинулся к стене.

Они с братом сидели в отведенной им пещере. Тали пригласили на аудиенцию к Ришарту, и Алиш очень неохотно отпустил девушку. Кано посмотрел на шамана, но тот, похоже, разговаривал со своим тупуа: сидел на кровати, прикрыв глаза и ни на что не обращая внимания.

Далахер тихо вздохнул. Он уже не знал, что и думать. Тали. Девушка с другой стороны. Демон с красной кровью? Кстати о крови. Кано чуть нахмурился, вспоминая, как с утра их спутница вдруг заговорила быстро на своем языке, а потом утробно что-то прорычала, в тот момент действительно слишком став похожей на демона. Но Алиш только спросил что-то вроде «Снова началось?» и в ответ на кивок лишь протянул какие-то обрывки ткани, в которых Кано узнал плотное полотенце. Тали тут же унеслась в пещеру для личных дел, а младший Галлахер уставился на брата.

— Кровотечение, — пояснил шаман. — Я не совсем понимаю, но это не страшно и характерно для женщин с той стороны.

— Ааа, — глубокомысленно протянул брат, все равно так и не поняв. Но расспрашивать вернувшуюся девушку не решился.

Она только улыбнулась Алишу по возвращении и уселась на пол, принявшись гладить превратившегося в волчонка тупуа. Идиллия, подумал тогда Кано, наблюдая за братом. Шаман растянулся на кровати, подпер голову рукой, а вторую свесил так, чтобы касаться плеча девушки.

На ум пришло другое слово — семья. В тот момент далахер почему-то позавидовал брату, почувствовав, что не особо нужен здесь. И сразу вспомнил, как говорил Алиш о своей спутнице: интересный экземпляр. Да, неуверенно кивнул себе Кано, просто интересный демон с той стороны, которого шаман ведет своему Учителю на изучение. И сам поразился, насколько фальшиво звучала мысль. Его мысль. Что на самом деле думал по этому поводу брат, он не знал и спросить не успел.

В комнату вошел Кадир и сообщил, что ниэ Ришарт хотел бы поговорить с ниэ Тали наедине. Алиш сразу вскинулся, девушка тоже удивленно посмотрела на лаадца, но тот только улыбнулся и заверил, что ничего серьезного, просто разговор.

— Уверены? — вмешался Кано.

Кадир кивнул.

— Клянусь Солеа.

И далахер тут же поверил, потому что именем бога лучше просто так не клясться, поскольку может последовать наказание за нарушенную клятву.

Алиш тоже неохотно кивнул, и Тали ушла вместе с Сирше, оставив Галлахеров наедине друг с другом.

И вот сейчас Кано сидел и обо всем этом размышлял.

Можно было попросить Томоса, наверняка дежурившего снаружи, позвать Кадириэйта. Впрочем нет, не получится. Переводчик, скорее всего, сейчас передает Тали слова Ришарта. Жаль. С Кадиром было интересно, он тоже жаждал узнать как можно больше о Рагнале. И не ради того, чтобы выведать секреты, а просто, чтобы понять совершенно другого человека. Смешно. Живут, казалось бы, совсем рядом, а настолько различаются. С другой стороны — у них тоже есть шаманы — кхико, тоже свои правители, города, те же звери… Но все-таки разные. И ведь даже не стремятся понять! Кано решил, что как только вернется в столицу, сразу поблагодарит мать за вмешательство в его жизнь. Не поехал бы к брату, не сумел бы оказаться в Лааде. Любой рагналец в здравом уме не сунется за границу, и он бы тоже вечно оставался в Кашеле, продвигаясь по карьерной лестнице.

Сейчас, в этой подземной пещере, Далах и все государственные заботы казались Кано почти что сном. Он только отчетливо помнил, что Мирху обещал удержать заслуги за младшим далахером, но теперь юноша сожалел лишь о том, что друг ведь сделает, как сказал. А уже не нужно. При первой же возможности Кано попытается вернуться в Лаад, чтобы еще что-нибудь узнать. Стать официальным послом, наладить связь между государствами… Повелитель Рагнала мог бы согласиться, но как уговорить Повелительницу Лаада? Аннест… Кадир сказал, что Ришарта она точно не послушает, потому что мужчины вообще не в почете в правящих семьях. Кано это казалось диким. Он помнил по истории, что когда-то Рагналом правила женщина, а потом ее просто сменил выросший сын предыдущего короля. И все, ничего страшного во время правления женщины не случилось, сам Гриан Да одобрил ее кандидатуру. Или Гриана Да в Лааде устраивает такая ситуация?

Нет. Кано качнул головой своим мыслям. Скорее всего, Гриан Да просто не может пробраться под землю. Но тогда почему он не подает знака кхико? Андреас говорил, что жрицы общаются с Солеа, но правда ли это? Ведь солнечные лучи почти не проникают под землю. Тогда они обманывают всех? И на самом деле голос Гриана Да… Солеа просто не достигает лаадцев? Но это ужасно!

— Кано?

Далахер слепо посмотрел на брата.

— Алиш, ты можешь позвать Гриана Да?

— Нет, — шаман как-то удивленно посмотрел на юношу. — Я не то что Гриана Да позвать не могу, я духов не слышу, кроме наших тупуа. Вернее, — он задумчиво к чему-то прислушался, — здесь есть духи, они живут прямо в земле, но, похоже, я не могу их позвать. И мой тупуа тоже.

— Но это же плохо…

— Плохо, — подтвердил Алиш. — Андреас говорил, что не слышит голос Солеа, ему духи земли, пейи, как их называют, отвечают только. Но жрицы не поверят, а в одиночку он ничего не докажет. Только, Кано, это не наша забота.

— Если мы вместе хотим помочь Гриану Да, это станет нашей заботой, — возразил младший. — Алиш, ты что, им не веришь?

— Верю, — серьезно ответил мужчина. — Только нам еще надо объяснить это в Рагнале… Вот где сложность. И я не уверен, что справлюсь.

Кано изумленно уставился на брата.

— Шутишь? — выдавил он. — Алиш! Ты стал шаманом, хотя совершенно не подходил для этого, характер у тебя другой. Но стал ведь! И учился у Главного Шамана. Он выслушает тебя.

— Выслушает, — согласился тот. — Но сначала решит что-нибудь насчет Тали.

— Пожалуй, — тут Кано не посмел возражать, хотя почему-то ему очень не хотелось отдавать девушку Шаману. Хорошо бы просто поселить ее в их доме, представить маме.. Агнесса ведь будет не против, если в доме появится девушка, которую можно посчитать дочерью. Да, пожалуй, младшей сестрой.

Кано тоскливо посмотрел на противоположную стену. У него какие-то слишком странные мысли, нужно срочно от таких избавляться. Да мама первая отведет Тали к Шаману, если увидит красную кровь! Как он тогда посмотрит в глаза девушке? Или что, схватит и убежит куда-нибудь за Цепь? Ну да, усмехнулся далахер, чтобы ночью их съели туреху или калоу-рере. Он ведь не шаман, защиту не поставит, нельзя об этом забывать. Или сбежать в Лаад?

Эта идея показалась внезапно даже менее безумной, чем первая.

Хлопнула дверь, и в пещеру вошла Тали, вся раскрасневшаяся и какая-то взъерошенная. Кано тут же оказался на ногах, Алиш тоже поднялся, встревожено глядя на девушку.

— Ришарт предложил мне стать его женой, — выпалила она на своем родном языке, но тупуа послушно перевели фразу.

— Что? — опешил Кано. — Невозможно!

— Да, — согласилась Тали, заговорив на теанга. — Глупость.

— Почему?

Далахер и девушка повернулись к Алишу.

— Почему глупость? — как-то спокойно спросил он. — Удобно ведь.

— Что?.. — Тали, кажется, едва не задохнулась от таких слов.

Хотя Кано чувствовал себя не лучше. Брат пытается сказать, что ей действительно стоит стать женой Ришарта? Что за глупость! Вот это точно безумие.

— Алиш, о чем ты? — заговорил далахер. — Это ведь значит, что она останется здесь, в Лааде.

— Пусть остается, — согласился шаман и снова посмотрел на ошарашенную девушку. — Здесь она будет находиться под защитой… принца. Тем более, женщины в Лааде обладают высоким статусом. Почему бы нет?

Кано вгляделся в глаза брата, но те сохраняли спокойный голубой цвет. Значит, не врет, действительно так считает. Юноша допускал, что тот мог просто показывать нужный ему цвет глаз, но смысл?

— Ты чем слушал историю? — вспылил далахер. — Ришарта не любят, его не убьют, но…

— Тали тоже не убьют, — возразил Алиш. — Я ведь прав?

— Нет, — рявкнула девушка, когда он взглянул в ее сторону. — Не прав! Алиш, ты серьезно?

— Вполне.

Кано положил руку на плечо Тали, и их спутница замолчала, хотя собиралась снова ответить. Сирше неярко засветился, тоже, видимо, стараясь успокоить подопечную.

— Ты сейчас сказал глупость, брат, — сообщил младший шаману. — Ты действительно хочешь, чтобы она осталась в Лааде?

— Так удобно, — Алиш будто не понимал, что здесь такого, и Кано не верилось в его серьезность. Неужели его брат и правда так думает? Или предвидит, что в Рагнале девушке с той стороны будет грозить опасность и хочет оградить?

— Если Рагнал мне опасен, — тихо заговорила Тали, словно прочитав мысли далахера, — то лучше так и скажи. Ненавижу игру в молчание. Алиш?

— Никто в Рагнале не причинит тебе вреда, — пожал плечами шаман. — Тали, ты ведь не вернешься в свой мир, а здесь тебе будет сложно устроиться. И если Ришарт, зная о твоей природе, все равно хочет жениться, не упускай такой шанс.

Наверняка девушка не знала некоторых слов, но Сирше услужливо все ей перевел. Дословно. И Кано едва успел тоже шагнуть назад, когда Тали попятилась, неверяще глядя на Алиша. Юноше показалось, что она от обиды даже заплачет, но девушка только глубоко выдохнула и, развернувшись, молча вышла из комнаты, едва не столкнувшись с входящим Кадиром.

— Куда?.. — переводчик удивленно посмотрел на нее.

— Видимо, сказать «да» вашему принцу, — огрызнулся Кано, даже не желая смотреть на брата.

Он меньше всего ожидал от Алиша такого. После увиденного, после того, как тот заботился о спутнице, волновался за нее… О Гриан Да, если бы кто-то посторонний знал, какое облегчение отразилось в глазах шамана, когда в пещере они увидели Тали живую и невредимую! А сейчас… Что сейчас было?

— «Да»? — тихо спросил Кадир.

— Да, — буркнул Кано. — Выйдем из пещеры.

Лаадец растерянно последовал за ним и догнал уже в коридоре.

— Кано, что-то не так?

— Просто мой брат — глупец.

-Да?..

Далахер вздохнул. Злиться на Кадира было бесполезно, как и на Ришарта. У них была какая-то своя цель… Или просто любовь? Вот глупости.

— Кадир, почему ниэ Ришарт сделал предложение?

Переводчик как-то замялся и ответил не сразу. Кано остановился, повернувшись к новому другу.

— Кадир?

— Она может изменить Лаад, — наконец выдохнул юноша и как-то беспомощно взмахнул руками. — Она сказала «спасибо».

— И все? — недоверчиво уточнил Кано.

— Это уже много, — заверил его Кадир. — Ты помнишь, что мужчины тут не в почете. С Тали ничего не будет. Жена Главного советника обладает определенной властью, она может что-то поменять. Не сразу, но постепенно.

— У нее красная кровь.

— Мы знаем, — криво улыбнулся лаадец, — но ниэ Ришарту это безразлично. Только ниэ Тали ведь все равно сказала «нет».

— Уже точно?.. — с какой-то сумасшедшей надеждой спросил Кано.

Это хорошо, это замечательно, что она отказалась, подумал юноша. Только теперь он не мог представить, как они втроем будут добираться до Кашела. Сумеет ли простить Тали такое… предательство, что ли, или обман Алишу? Кано бы сам простил, но только потому, что шаман — его брат, и уж кому-кому, а далахеру известно, что он способен на безумства. А Тали? Как она будет вести себя теперь?

— Точно, — Кадир усмехнулся. — Мы спросили, не… не вместе ли твой брат и она, но ниэ Тали ответила отрицательно. Поэтому принц и сделал ей такое предложение.

— А если Тали — моя пара? — выпалил неожиданно для себя далахер.

— Что?..

— Нет, ничего.

О чем он говорит? Кано нахмурился, начиная злиться уже на себя за такие мысли. Жизнь в замкнутом пространстве ни к чему хорошему не приводит, мрачно констатировал юноша.

— Давай посидим где-нибудь, — неловко предложил он переводчику, — и спокойно поговорим обо всем.

— Хорошо, — озадаченно согласился Кадир, явно удивленным предыдущим заявлением рагнальца.

Кано только усмехнулся. Кажется, теперь он начал понимать, что с братом они были не только внешне похожи, но и в нем спала нотка безумства. Он и Тали! Как можно такое предположить? Тали. Демон. Девушка. Та, которую так тщательно оберегал брат, и та, которую он же запросто предложил оставить с чужими людьми в незнакомой стране. Да что случилось с Алишем?

— Я расскажу Далаху о проблеме, — заговорил Кано о деле, садясь за угловой стол в Обеденной пещере. О брате он подумает немного позже. — Кадир, с Тали ничего не будет?

— Нет, — переводчик качнул головой, все еще как-то удивленно поглядывая на собеседника.

Далахер удовлетворенно улыбнулся. Кажется, лаадец его испугался. И тут же опомнился: чему он радуется? Пугать человека, так похожего на него самого? Какое великое дело.

— Извини, — Кано примиряющее улыбнулся. — Я просто зол на брата, он повел себя плохо.

— Он зол из-за предложения ниэ Ришарта?

— Нет, Алиш спокойно… — далахер шумно втянул воздух и выдохнул, — спокойно воспринял новость, — закончил он. — Я просто не ждал, что он согласится с таким предложением.

— То есть шаман не против? — Кадир, кажется, был готов бежать к своему принцу, чтобы сообщить об этом, но Кано его осадил.

— Я против.

— Ты любишь ниэ Тали? — осторожно уточнил переводчик.

— Она мне сестра.

И только сказав, Кано прикусил губу. Он же собирался о другом поговорить! О Далахе, о Повелителе, Гриане Да… Почему опять все скатилось к обсуждению отношений? Сестра… Сказал тоже. Кано криво улыбнулся и снова кивнул.

— Да, сестра. Которую я буду защищать.

«Замечательно, — подумал он, — просто прекрасно. Теперь бы понять, в какой момент я так привязался к Тали. Она — демон, соблазнивший брата».

Последнее утверждение не так давно рассыпалось.

Тогда как? Когда они еще шли по степи? Наблюдая за ней? За обычной с виду девушкой, ведущей себя более свободно, чем принято в Рагнале? Умеющей сражаться? Тогда, при первой встрече, она застала далахера врасплох и потому победила. Но насколько ошеломительно выглядели движения. Девушка, умеющая драться — непостижимо!

«Это неправильная девушка», — неожиданно прошелестел в голове голос его тупуа.

— Что?

— Кано? — Кадир встревожено взглянул на рагнальца, но далахер только помахал рукой, показывая, что все в порядке.

— Извини, тупуа заговорил, — криво улыбнулся юноша.

— Это странно?

— Мы обычно не разговариваем, — Кано усмехнулся. — Тали — исключение, потому что пришла с другой стороны.

— Сирше — красивый, — осторожно заметил Кадир.

— Да. Очень красивый. Прости, — юноша тяжело вздохнул, — мне нужно подумать.

— Конечно, — переводчик поднялся. — Мы потом еще поговорим об истории?

— Обязательно.

Когда Кадириэйт вышел из пещеры, Кано забился в самый угол, повернувшись спиной к входу, и обратился к тупуа.

«Почему неправильная?»

«Вы желаете, чтобы я отвечал, Хозяин?»

«Да».

«Потому что приличные девушки в Рагнале так себя не ведут. И в таких одеждах не ходят».

Одежда… Несмотря на то, что Тали выбрала себе тогда какое-то одеяние, она так и не переоделась, сказав, что сделает это позже.

«Ей подарили платье».

«Она его не носит. И шаман ведет себя неправильно с ней. Он не имеет права заводить отношений ни с кем,кроме как с Леайнен Кайлеин».

«Он и не заводит, — возразил Кано, — тем более, сейчас сказал…»

«Все правильно сказал, и вам бы согласиться со старшим братом, Хозяин, — ворчливо ответил тупуа. — В то время, когда я был духом-хранителем вашего прадеда, а он тогда еще работал всего лишь ткачем, девушки никогда себя так не вели. Они одевались красиво, и не важно, в каком круге жили. Ваша прабабушка, как я помню, всегда слушалась мужа, не возражала, сразу согласилась на свадьбу…»

«Я понял, — перебил его далахер. — Что-нибудь полезное ты можешь рассказать?»

«А еще не перебивали старших в те времена и строже воспитывали детей», — ударился в воспоминания тупуа.

Юноша шумно выдохнул и встал. Нет, похоже, тут он не договорится. Слишком у многих этот светло-серый огонек побывал духом-хранителем, слишком старым был. Нужно сейчас найти Тали и хотя бы просто поговорить.

Девушка внезапно встретилась в одном из коридоров.

— Ты в порядке? — спросил Кано и сразу прикусил язык: лучше не стоило спрашивать, наверное.

— В порядке, — слабо улыбнулась Тали и посерьезнела. — Но говорить с Алишем пока не хочу, извини.

— Ничего.

Далахер протянул руку и погладил опешившую девушку по голове. Как маленькую девочку. Как сестру. Кано вдруг показалось, что Тали чем-то похожа на Агнессу. Таким же… характером? Или нет?

«Вот молодежь пошла…»

«И правда».

Юноша усмехнулся и убрал руку.

— Извини, я вообще странно веду себя сегодня. Как ребенок.

— Мне так больше нравится, — пожала плечами Тали, уже куда веселее глядя на своего спутника. — Нам надо поговорить с принцем насчет информации, которую ты расскажешь Далаху и Повелителю.

— Он больше не станет?..

— Нет, — Тали покачала головой. — Он упрямый, конечно, но против воли ничего делать не станет. Ришарт хороший.

Кано только вздохнул и протянул руку.

— Мир?

— А разве его не было? — лукаво улыбнулась девушку, но руку пожала. — Мир, конечно. Да, я попросила, чтобы меня поселили в другой пещере. Ты можешь тоже туда переехать.

— С удовольствием.

Далахер мысленно улыбнулся, понимая, что и правда поступает по-детски. Он занял сторону Тали против своего брата, да и пока что слишком на него злился. Причем злился за то, что, собственно, сам не хотел оставлять здесь Тали, а Алиш наоборот, согласился. Кажется, они поменялись ролями?

Если бы кто-то мне сказал, что я когда-нибудь буду спокойно просыпаться в одной постели с… ну, почти незнакомым человеком, я бы посмеялась. Я? С незнакомым? Еще и парнем? Ха-ха. С друзьями мы могли валяться сколько угодно, выучив друг друга за много лет почти что наизусть, но тут-то…

Впрочем, кого я обманываю? Кано был… стал другом. Быстро и немного неожиданно, просто вчера я поняла, что кому-кому, а ему смогу довериться. В чем-то младший брат шамана был еще ребенком, упрямым, но вполне искренним. Адам… Да, вот кто походил на Адама на все сто. В отличие от…

Я села в кровати, додумывать мысль не хотелось. В отличие от него, да. Забавная ситуация: братья поменялись местами, и теперь я сплю с младшим в одной кровати, а старший где-то там, в другой пещере. Интересно, задается вопросом, куда мы ушли? Кано должен был передать шаману, что будет ночевать не с ним, но я не решилась задавать вопросы, когда парень вернулся. Уж слишком мрачно он выглядел. Опять спорили?

Яблоко раздора неожиданно материализовалось в моем лице, какая прелесть. Как там по легенде было? Если вспоминать древнеримскую мифологию, то все случилось из-за обидевшейся Эриды, которую не позвали на свадьбу Пелея и Фетиды. Мда, обиженная женщина — страшная сила. По-моему, у такой дамы мгновенно просыпается сверххитрость, и мстить она начинает очень изощренно. А с другой стороны — плохо в итоге было Парису, а не собственно Пелею и Фетиде. Но древнеримские и древнегреческие мифы — это иногда такой запутанный ад, что лучше перечитать еще раз Данте.

«Яблоко раздора — это тоже красивое выражение?» — тихо поинтересовался Сирше, и ярко-синий огонек слетел с моего плеча в руки.

Я задумчиво погладила его, покосившись на безмятежно спящего рядом Кано.

«Да. Хотя я думала, что ты примешь эту фразу за сорт».

«Сорт?»

«Да, сорт яблок».

«А что такое “яблок”?..»

Я тихо рассмеялась.

«Это такой фрукт. Круглый, бывает красного, желтого и зеленого цветов. Очень сладкий, когда созреет».

Сирше вспыхнул и снова погас в моих руках, пощекотав шерсткой ладони.

«Никогда о таком не слышал, — он помолчал немного и потом осторожно спросил: — Ты правда думаешь, что я не стану демоном?»

Ох.

«Правда, ты не станешь демоном. Сирше, я твоя подопечная. Ты ведь сам говорил, что демонами становятся только те тупуа, что не нашли себе хозяина», — я мягко улыбнулась, когда дух-хранитель принял облик семилетней девочки.

Было очень странно следить, как из маленького светящегося шарика возникает человеческая фигура, уже одетая в цветастое платье. Помнится, когда я в первый раз смогла в подробностях пронаблюдать, как Сирше становится человеком, было немного жутко. Сначала появлялся непосредственно сам мальчишка, чей облик предпочитал мой тупуа, а потом буквально из кожи вырастала одежда.

«Духи-хранители не должны испытывать голод», — уныло заметила девочка, укладываясь рядом около стены и утыкаясь носом мне в бок.

«У духов-хранителей просто еще не было таких странных подопечных, как я», — сказать-то сказала, а самой тревожно. Шаман, конечно, услышав об этой проблеме, заявил, что все в порядке. Просто и правда сказывается то, что я с другой стороны пришла и на здешних людей не похожа. Только мне до сих пор было немного беспокойно. С другой стороны, если Сирше станет демоном, он попробует меня съесть, да и цвет менять начнет. А он до сих пор оставался ярко-синим огоньком.

«Алиш очень плохо поступил, да?»

Вооот, не хотелось мне об этом с утра вспоминать, вчера и так столько обдумала. Не понимаю, правда. Почему он так легко сказал, мол, давай, деточка, выходи замуж за местного принца в изгнании. Станешь уважаемой леди, нарожаешь детишек, те, может, трон займут, и будет все круто. Не так, конечно, сказал, но подразумевал, наверное. По крайне мере, мне хватило вполне недвусмысленного согласия на этот странный брак. Неужели Алиш и правда считает, что я способна просто взять и остаться здесь среди толпы незнакомых людей? Не зная языка, большей части обычаев… Хорошо, у меня есть Сирше, он переведет. Кадир более-менее знает теанга, но я ведь и на языке рагнальцев не всегда могу верно что-то сказать! Томос, конечно, через Кадира что-то рассказал о Лааде, но, честно говоря, не нравится мне такая система. Матриархат — это здорово, наверное, только, помнится, где-то подобное описание я уже встречала.

Ах, да. В книгах про дроу из серии «Забытые королевства». Там дело обстояло еще хуже, кажется, но легче от этого в моем случае не становится. Хотя из Ришарта, конечно, король получился бы прекрасный. Судя по выражению лица, которое у него было вчера в зале, ему надоело сидеть под землей и видеть солнце только при случае. Я согласна с ним, о чем и сказала, но женой быть отказалась. А он ведь не стал настаивать, только уточнил, не передумаю ли я.

«Ты не передумаешь?»

«Нет, Сирше. Я больше сейчас доверяю Кано, нежели всем окружающим. И предпочту уйти с ним».

«Но Алиш тоже пойдет…»

Алиш…

Кано заворочался и открыл глаза. Сирше поднял голову и слегка улыбнулся пока еще сонному парню.

— С проснувшимся солнцем, — негромко поприветствовала я далахера, поглаживая тупуа по мягким волосам.

— С уснувшим сиянием, — пробормотал Кано и вдруг подскочил как ужаленный. — Сирше?!

Мгновенно распахнулась дверь, и на пороге показался встревоженный Томос. Кажется, услышав крик, он решил, что у нас что-то случилось. Сирше испуганно юркнул ко мне на плечо, приняв нормальную форму. Кано запутался в одеяле и свалился на пол.

— Diabhal thú!(1) — выругался он, уставившись на ничего не понимающего лаадца. — Tout dwa, Tomos.(2)

— Èske ou sèten?(3) — недоверчиво уточнил воин, как-то уже растерянно глядя то на меня, то на сидящего в коконе из одеяла Кано.

— Se wi, — я поспешила ответить и как можно дружелюбнее улыбнулась. — Tá brón orm mé scanraithe.(4)

Кажется, последнюю фразу Томос не понял, и далахер ее услужливо перевел на лаадский. Только тогда мальчишка медленно кивнул и снова вышел, закрыв за собой дверь.

— Прекрасное утро, — проворчал Кано, выпутываясь из покрывала. — Сирше, ты предупреждай, если спишь с нами.

«Я не спал», — обиженно пробурчал тупуа.

— Он не спал, — ответила я, легко улыбнувшись, и протянула руку другу, помогая ему встать. — Сейчас стал таким. Просто думает, что демоном будет.

— Не будет, — махнул рукой далахер и потянулся. — Как хорошо…

— Угу, так, что повеситься хочется, — проворчала я на русском.

Кано на меня вдруг внимательно посмотрел, что мне стало неуютно.

«Ты хочешь умереть?» — вспыхнул тупуа.

— Надо узнать твой язык, — одновременно с ним заявил парень.

— В одно время отвечать не умею, — пожала я плечами и хмыкнула. — Хорошо, но это сложно.

— Я способный, — с улыбкой заверил меня парень и огляделся. Скоро вернусь.

— Угу.

«Тали? — настойчиво напомнил о себе Сирше. — Тебе плохо?»

«Это сарказм, — вздохнула я, тоже выбираясь из постели. — Просто настроение так себе».

«Не пугай меня», — жалобно попросил тупуа, и мне ничего не оставалось, как пообещать следить за своими мыслями.

Только как? За словами еще можно уследить, а за мыслями?.. Ситуацию усугубляли начавшиеся критически дни. Ну вот ни раньше, ни позже! Что такое не везет и как с этим бороться во всей красе, право слово. Гормоны пляшут, и мне периодически хочется рычать на всех, кто попадет под руку. Наверное, я бы вчера и на Алиша накричала, но Кано меня остановил. Кано… да. Пожалуй, он едва ли не единственный теперь, кому я могу доверять.

«А я?»

Я улыбнулась и чуть склонила голову к левому плечу, коснувшись ухом появившегося Сирше.

«И ты, конечно. Куда я без тебя».

Тупуа довольно засопел, снова принимая облик симпатичной черноволосой и кареглазой девочки. Вернувшийся Кано вздрогнул и насупился.

— Предупреждайте, — проворчал он и бросил мне какой-то сверток. — Кадир просит, чтобы ты это надела.

Я со вздохом взглянула на платье. Оно было белым, настолько чисто-белым, что у меня закрались подозрения, не свадебное ли оно. Да нет, Ришарт же прямо сказал, что хочет, чтобы мы остались хотя бы друзьями. А он держит слово всегда, мне кажется. Не такой человек, чтобы подличать и обманывать. И если он решил сделать меня своей женой, то предложил сразу. А на нет — и суда нет. Я надеюсь.

— Ты уверен? — осторожно уточнила я у Кано.

Тот сосредоточенно рассматривал свой сверток, и я успокоилась. Похоже, нас обоих решили переодеть, причем вырядить одинаково. Кано скептически разглядывал тогу белого цвета, кажется, очень большого размера, и какие-то белые брюки.

— Страшно, — прокомментировал он и посмотрел на мой будущий наряд. — Тебе пойдет.

— Нда? То есть, думаешь? — я повертела в руках платье.

Длинное, наверное, будет мне до щиколоток. На широкой лямке — на одной! Хотя спина закрытая, просто левое плечо получается оголенным. Эх, такие платья бы носить девушкам с нормальным размером груди, а не моим вторым, ну да ладно стенать.

«Смотри, вот такое платье, да?»

Я покосилась на Сирше: медленно, но верно он менял свое цветастое платьишко на то, что я держала в руках.

— Ну точно будет красиво, — подал голос Кано, тоже наблюдающий за переменами. — Сирше, а ты можешь полностью превратиться в Тали?

Девочка неожиданно покраснела и, резко развернувшись к опешившему далахеру, топнула босой ножкой по ковру.

«Это плохая шутка!»

— Эм… — я покосилась на духа-хранителя, — он говорит, что… ты плохо сказал.

— Я не хотел тебя обидеть, — пошел на попятную парень.

«Сирше?»

Девочка повернулась ко мне и качнула головой.

«Просто вдруг мне захочется занять твое место?»

Я с мгновение смотрела на смущенного тупуа, а потом рассмеялась.

«Вот же глупости! Да кто захочет огрести столько же проблем, сколько сейчас у меня? Сирше! Вот насмешил!»

Кано вдруг скривился, и я, еще похихикивая, вопросительно подняла бровь.

— Мой тупуа, — фыркнул он, принимаясь раздеваться, — очень старый и вредный. Я бы предпочел молодого, как Сирше.

Я только сильнее захихикала, и даже Сирше улыбнулся. Он подошел к тяжело вздыхающему Кано и протянул руку. У левого плеча вспыхнул светло-серый огонек. Я с любопытством наблюдала за манипуляциями моего духа-хранителя, далахер тоже повернул голову, с опаской покосившись на протянутую руку. Сирше тем временем легонько сжал в руке этот огонек и оттащил его от парня на середину комнаты. Я только ахнула.

«Сирше, ты хоть знаешь, что творишь?»

«Не уверен», — как-то жалобно ответил тупуа, но не остановился.

— Эй, Сирше?.. — неуверенно позвал его Кано, сам обалдев от такого поведения духа-хранителя.

Девочка тем временем встряхнула огонек, поднесла к газам и пристально уставилась, будто желала что-то там разглядеть. Лампочку ищет, что ли?.. Спустя минуту, наверное, светло-серый тупуа вдруг замерцал, вырвался из руки и начал превращаться. Ооой, кажется, я сейчас нагло меняю некоторые порядки в жизни духов-хранителей и их подчиненных. Какое счастье, что я пока что с калоу-ву не знакома.

Еще через пару мгновений перед нами стоял… хм, домовой.

«Он не домовой!»

Я криво улыбнулась и взглянула на Кано, но тот, кажется, потерял дар речи, а потом вдруг разразился оглушительным смехом, повалился назад, прижимаясь спиной к стене.

— Он, — всхлипнул далахер, не переставая смеяться и стирая выступившие слезы, — он так ругается… Я таких слов не знаю!

Домовой… То есть, тупуа в облике низенького чуть сгорбившегося дедушки с седой бородкой и такими же седыми волосами все смотрел на своего смеющегося подопечного. Нда, я даже не представляю, какая у них там ведется мысленная беседа.

— Ого, — вдруг с уважением сказал Кано и снова выпрямился, — Тали, ты бы только слышала…

«Нельзя! — вмешался Сирше, все это время просто стоявший рядом, — это те слова, которые приличные люди не произносят. Нецензурные. Даже слишком…»

Я тоже с уважением покосилась на старичка. Ну да, учитывая, сколько ему уже лет, он много слышал…

— Слушай, Кано, а у него нет имени? — поинтересовалась я, когда тупуа резко уставился на меня, буравя взглядом из-под мохнатых седых бровей.

Дедушка Брежнев отдыхает, у него и то меньше были брови, кажется.

— Неа, это же не принято, — Кано почесал грудь. — Надо спросить Кадира о воде.

Я только вздохнула, с тоской подумав о душе. Ванна сейчас как-то не в тему, но вот душ был бы идеален. Может, в Лааде что-то подобное уже придумали? Или хотя бы просто из ведра окатиться.

— Как думаешь, какое имя подойдет? — спросил парень, снимая штаны и принимаясь натягивать тогу.

Я задумалась.

— Ну… Брови? Malai?

Кано подошел к домовому и покачал головой.

— Нет, смешное имя…

Судя по тому, как он сморщился, тупуа сейчас высказал все, что думает по поводу имен вообще и предложенного в частности.

— Домовой? — предложила я по-русски, не в силах отделаться от ассоциации.

Парень фыркнул и бросил сердитый взгляд на своего духа-хранителя.

— Знала бы ты, как он ворчит…

— Не хочу, — хмыкнула я в ответ и тоже решила переодеться.

Бедные джинсы окончательно износились, футболка была цела, но почти выцвела. Поправляя лямки лифчика, я попыталась подсчитать, сколько уже здесь нахожусь. Больше двадцати пяти дней точно, цикл-то прошел. Хм, наверное, месяца полтора. А если по летоисчислению Рагнала, так вовсе почти два. Если я верно помню, месяц — мьеса — равен тут двадцати пяти дням. Интересно, а в Лааде как считают?

— Байле, — произнес вдруг Кано и неожиданно на русском повторил: — До-мо-вой. Тупуа объяснил мне, что это значит, — закончил он на теанга. — У нас нет такого слова, но ведь дух-хранитель — это почти дом, личный дом для каждого. Поэтому — Байле.

Старичок покачал головой и снова превратился в светло-серый огонек, перестав щеголять своим тощим бледным задом. Байле, в отличие от Сирше, даже не подумал создать для себя одежду.

В дверь тихо постучались. Мы переглянулись с Сирше, потом уставились на Кано, но тот уже поспешно пытался зашнуровать пояс у брюк в какой-то замысловатый узел.

— Давай помогу, — я подошла, стараясь, чтобы лямка не съезжала. Но нет, вроде держалось крепко. Хотя да, грудь бы побольше, было бы совсем идеально.

Я краем глаза заметила, как в комнату вошел Кадир и почему-то замер. Что такого? А с поясом, сделанным, кажется, из шелка, оказалось не так легко справиться. Хотя со стороны мы с Кано странно выглядим, наверное.

«Не знаю, что такое шелк, но пояс выделан из кожи насайи», — авторитетно заявил Сирше, с любопытством наблюдающий за моими попытками завязать бантик. Смотреться будет весело, ну да ладно, спрячет.

— Все, — я потерла лоб и отступила.

Кано благодарно улыбнулся и приветливо кивнул Кадиру.

— Solaa reveye,(5) — пропел он ритуальную фразу утреннего приветствия лаадцев.

— Se fènwa a ale,(6) — как-то ошарашено пробормотал в ответ переводчик и вдруг, быстро подойдя, сжал мою руку.

— Останьтесь, — едва ли не умоляюще выдохнул он, — не уходите.

— Что? — я обалдело захлопала глазами, активно изображая дурочку. — Что? Э… Ki sa… ki pou?(7)

Вроде вопрос звучит так.

— Вы… Странная.

Какой комплимент…

— Удивительная, — поправил его Кано и покосился на меня. — Да. Алиш тоже так говорит, — он вдруг осекся и мрачно поправился: — Говорил.

Я удивленно взглянула на парня. Говорил? Эй, они же ничего не сделали с шаманом?.. Правда? Нет, я на него обижена, безусловно. Видеть его не хочу, разговаривать не желаю, но волноваться за этого странного парня мне никто не мешает. Да если бы не он, померла бы там посреди леса…

— Кано, почему?

— Не хочу о нем говорить, — проворчал далахер и осторожно убрал руки Кадира с моих запястий. — Почему, Кадир?

— Вы… — паренек, кажется, не знал, как правильно сказать. — Вы сейчас… делали что?

— Она помогла… — Кано за неимением нужного слова указал на завязанный пояс, — сделать, закончить.

— Помогла… — благоговейно повторил на теанга лаадец, но, заметив наше общее удивление, пояснил: — Наши женщины так не делают. Очень редко.

Вау. Блин, я, конечно, сама женщина и все такое, но как-то это глупо. Унижать мужчин? Я за равноправие! Ну правда, смысл так принижать парней? Они ж вон какие хорошие. Вот Ришарт, например. А ну как не будь он таким честным, собрал бы армию, да и напал бы на свою мать, свергнул ее. И все. Другой вопрос, кому бы от этого стало лучше? Мужчинам, безусловно, но женщины бы тогда почувствовали себя униженными, а Ришарт, если бы был таков, специально еще лишил их каких-нибудь прав… Но королеве Аннест очень повезло с сыном. Он, конечно, сейчас действует за ее спиной, но ведь это ради общего блага… Ради, хм, большой цели — спасти Гриана Да, или Солеа для лаадцев, и вернуться обратно на поверхность. Хотя, может, он и задумывался сесть на место матери, но что-то я в этом сомневаюсь. Благородство в лучшем его проявлении, как мне кажется.

Я улыбнулась Кадиру и чуть качнула головой.

— Спасибо, но нет.

Переводчик улыбнулся в ответ.

— Ou se bèl anpil, rad la ou ale.(8)

Я смущенно потупила взгляд и тут же спохватилась: блин, Кадир произнес это на лаадском, я ведь не должна его понимать. К счастью, Кано был умнее меня и перевел все на теанга.

— И Сирше красивая, — добавил на рагнальском Кадир. — Идемте.

Я незаметно коснулась руки далахера и одними губами прошептала «спасибо». Парень только кивнул.

Кадир привел нас в уже знакомую обеденную залу. На этот раз мы заняли один из больших столов у самой стены. Ришарт поднялся, приветствуя нас.

— Ou se ekstrèmman bèl, nie Tali,(9) — улыбнулся он, протягивая мне руку.

Сидящие солдаты склонили головы, соглашаясь со своим принцем.

Вот еще забавно: в Рагнале низкий поклон головы выражает желание стать пожизненным рабом. Обычно так поступают люди, которые обязаны своему будущему… хозяину жизнью.

А в Лааде наоборот — знак согласия. Как и на Земле, кстати. В Лааде было больше земного в каком-то смысле, но форма правления меня не устраивала от слова совсем.

— Mèsi poutèt ou,(10) — тщательно выговорила я ответ, специально выученный для таких случаев, и села рядом с Ришартом.

Благополучно оказавшись напротив Алиша. Вот повезло же… Впрочем, вставать и выказывать свое недовольство смысла нет, в конец концов, это сугубо наши проблемы. Рядом усадили Сирше, успевшего еще в коридоре сменить платье на синее, оставив тот же фасон. Кано сел с другой стороны тупуа, и мне стало смешно. Учитывая, что Сирше при превращении совмещал всегда мои черты и Алиша, а за основу женского образа взял еще и Кано... Если не вспоминать о моем возрасте, мы сейчас, наверное, казались молодой семьей. Или просто родными братьями и сестрами.

— С проснувшимся солнцем, — тихо приветствовал меня шаман, и я кивнула в ответ, постаравшись как можно безмятежнее улыбнуться.

Его, кстати, тоже переодели. В такую же одежду, как и Кано, только цвет поменяли на светло-голубой. Алиш с сидящим рядом Андреасом теперь выглядели почти как братья, если не брать во внимание то, что шаман был куда выше, да и шире в плечах. Я осторожно огляделась: лаадцы щеголяли сегодня в одинаковых одеждах, различались только цветом одеяний. Праздник, что ли, какой-то?

Принесли еду — снова аппетитно пахнущее мясо и какие-то овощи и фрукты. Я показала Сирше, как правильно все это чудо есть, и почувствовала себя то ли мамочкой, то ли старшей сестрой.

Когда завтрак… или, скорее, уже обед был почти закончен, заговорил Ришарт, и Кадир принялся переводить.

— Когда вы собираетесь уезжать?

Он обращался к Алишу, и мы с Кано молчали, только переглянулись.

— Наверное, завтра утром, — шаман бросил вопросительный взгляд на брата, и тот кивнул.

— Вы пробыли у нас пять дней, — улыбнулся Ришарт, посмотрев на меня. — Только теперь я уверен, что смогу до конца все сделать. Я рад, что познакомился с вами, ниэ Алиш и ниэ Кано, и особенно с вами, ниэ Тали, — принц коснулся губами моего запястья. — Хочется верить, что мы вскоре вновь увидимся.

— Спасибо, — только и сумела ответить я.

— Надеюсь, вас не обидело мое внезапное предложение, — уже серьезнее проговорил принц. — Я был бы рад видеть вас рядом.

Кажется, на нас сейчас смотрели все не только за столом, но вообще в пещере. Сколько внимания к моей персоне сразу, жуть. Мне пришлось повернуться к Ришарту, так что не было и шанса посмотреть на Кано. Я взглянула на Алиша в поисках хоть какой-нибудь поддержки, но шаман пристально смотрел на принца. Надеюсь, он сейчас не скажет лаадцу, мол, вы понастойчивее, она и согласится тогда. Я моргнула, когда Алиш перехватил мой взгляд и как-то грустно едва заметно улыбнулся.

— Ниэ Ришарт, — нарушил он тишину, обращаясь к принцу, — как мы с вами свяжемся, чтобы сообщить об успехах?

Кадир, похоже, ждавший от меня какого-то ответа, вздрогнул и несколько запоздало перевел вопрос. Ришарту пришлось отпустить мою руку и немного задуматься.

— Вы можете приехать к нам, — предложил он. — У вас есть почтовые ящерицы?

— Почтовые ящерицы? — переспросил Алиш, и вмешался Кано.

— Мы посылаем письма с помощью людей, — сообщил далахер. — Если далеко, человеку даем асхоласа…

Кадир запнулся на последнем слове, и парень тут же помог.

— Животное, на котором быстро ездят, — объяснил он. — Долго может ехать.

Ришарт медленно кивнул, обдумывая информацию. Я снова посмотрела на кхико и шамана. Андреас перехватил мой взгляд, слегка наклонил голову, словно о чем-то раздумывая, а потом внимательно взглянул на Алиша. Шаман, не сводивший взгляда с Ришарта, этого не заметил.

— Мы могли бы послать пейи, — заговорил кхико, — но они не пройдут через Цепь.

«А если шаманы через духов свяжутся?»

Я покосилась на сидевшего рядом Сирше. Девочка болтала ногами и с аппетитом здорового ребенка уплетала местный фрукт ярко-лилового цвета. Фрукт на вкус оказался как смесь лимона и яблока, а внешне был больше похож на аккуратный баклажан.

«Через духов?»

«Ага, — девочка посмотрела на меня. — Шаманы же умеют с духами разговаривать, а духи, которые не демоны, одинаковые».

«Разве?»

«А что, нет? — удивленно спросил Сирше. — Мы выглядим по-разному, но все создания Гриана Да…»

— Шаман может говорить с духами из Лаада? — прямо спросила я, глядя на Алиша.

Парень задумался, переглянулся к кхико, но Андреас пожал плечами.

— Мы можем попробовать, — осторожно сказал он, — только как зов пройдет через Цепь?

Шаман согласно кивнул.

— Попробовать можно, — заметил Алиш, — но другой вариант тоже нужен.

Ришарт, выслушав их, только вздохнул.

— Тогда вечером мы снова встретимся и решим, — подвел он итог. — До этого момента отдыхайте.

Я поднялась, принимая руку Кано и легонько сжимая плечо Сирше, чтобы он не отстал.

«Еда — это так здорово, — радостно сообщил тупуа, поглаживая живот. — Можно я буду есть?»

«Можно, — легко согласилась я. — Хочешь остаться в таком облике?»

«Нет, — улыбнулась девочка, — только иногда. Не думаю, что мне полезно много питаться».

Я рассмеялась и подмигнула Кано.

— Дух-хранитель боится стать толстым.

Далахер только изумленно заморгал и тоже рассмеялся, потрепав Сирше по голове.

— Думаю, тупуа это не грозит, — доверительно сообщил он.

Нас догнал Алиш, и мы сразу замолчали.

— Ришарт даст нам коней, — тихо сказал шаман, держась позади. — Так будет быстрее, чем пешком.

— Прекрасно, — спокойно кивнул Кано, отпуская мою руку и поворачиваясь к брату. — Ты к себе в комнату вернешься?

— Нет, еще поговорю с Андреасом, — Алиш взглянул на меня. — Ты обижена, правда?

— Да, — я не видела смысла скрывать. — Не знаю, хотел ты лучше или нет, но объяснил бы причину.

— Наверное, я тебя боюсь, — слабо улыбнулся парень.

Я отошла в сторону, пропуская проходящих мимо лаадцев. Коридор — не лучшее место для серьезных разговоров.

— Боишься? — уточнила я.

— Да.

Кано хлопнул меня легонько по плечу.

— Байле начинает ворчать, — поморщился он. — Я пойду в комнату, поговорю с ним.

— Хорошо.

Алиш проводил брата непонимающим взглядом.

— Байле?..

— Его тупуа, — пояснила я. — Сирше…

Девочка, услышав имя, вскинула голову и улыбнулась, я погладила ее по волосам.

— Сирше заставил его превратиться в человека.

Шаман тихо охнул.

— Не слышал, чтобы тупуа на такое были способны…

— А он особенный, — я улыбнулась. — Я тоже пойду, Алиш. У нас будет еще время поговорить.

— Будет, — согласился парень и вдруг легонько погладил мое правое запястье.

Не поняла, что их всех тянет к моим рукам? Сначала Ришарт, теперь Алиш. Мой собранный неожиданно гарем, я не собираюсь ни с кем встречаться, успокойся.

— Все будет хорошо, — зачем-то прошептал шаман, отпустил мою руку и, развернувшись, пошел в сторону пещеры Андреаса. Кажется, она располагалась где-то там.

Я только вздохнула и принялась рассматривать оба запястья. Вот же глупости. Ладно, я страшная, настолько страшная, что Алиш меня пугается. Как интересно. Ну, будем держаться от него подальше. Кано, кажется, иномирян в моем лице не боится.

________________

1 — Духи тебя сожри!

2 — Все в порядке, Томос.

3 — Вы уверены?

4 — Извини, что напугали.

5 — Солнце встало.

6 — Темнота ушла.

7 — Зачем?

8 — Вы красивая, платье очень вам идет.

9 — Вам очень идет это платье, ниэ Тали.

10 — Благодарю.

На следующее утро нас повели к выходу на территорию Рагнала. Коридор уходил глубоко вниз, а земля на стенах была немного влажной. Я поежилась, когда поняла, что мы проходим под той самой рекой, в которой буквально шесть дней назад купались.

— Не бойтесь, — заметив мою озабоченность, успокоил Кадир. — Пейи сдерживают напор воды. Максимум, что возможно, это несколько капель.

Фыркнувший Кано подтвердил его слова.

— Вода — это хорошо, — пробормотал далахер, крепко прижимающий к себе суму, — но не когда она над твоей головой и может при случае утопить.

Я согласно кивнула, хотя в свете факелов, наверное, этого не было видно.

…Мы встали довольно рано. Алиш, как сообщил пришедший разбудить нас Кадир, уже позавтракал и теперь общался с Андреасом на какие-то свои шаманские темы. Сирше, пожелавший попробовать спать в одной со мной кровати, тотчас принял настоящий вид. Развлечения закончились, теперь нас ждал путь в Кашел.

Завтракали мы быстро. Никакого мяса, только фрукты. Потом повар протянул фляги с водой и запасы на две недели. То есть, почти на три, если следовать рагнальскому календарю. Кстати, я так и не успела узнать, как обстоит с этим дело в Лааде. Не забыть бы спросить Кадира, когда в следующий раз окажусь здесь в гостях. Хотя сомневаюсь, что это случится скоро.

Кано молчал, мне тоже не особо хотелось разговаривать. Я только от всей души поблагодарила Томоса, когда он принес мне суму, новую одежду и сапоги.

— Ниэ Ришарт дарит вам это, — перевел Кадир послание.

— Скажи, что ниэ Тали благодарит его от всего сердца, — я с восхищением рассматривала чуть блестящие брюки из какой-то мягкой ткани, куртку из той же кожи, что и вчерашний пояс Кано, и сапоги. Сапоги были с низкой голяшкой, так что я бы назвала их даже ботинками, а внутри, кажется, выложены пухом. Тот, кто начал бы продавать у нас такую обувь, быстро стал бы миллиардером. Особенно учитывая, какие у большей части девушек проблемы с намозоленными ногами.

— Мы выведем вас на территорию Рагнала, — объяснял Кадир, пока вел нас к месту общего сбора, — и дадим лошадей… Только вам придется отпустить их, когда дойдете до поселения.

— Отпустить? — Кано, отказавшийся переодеваться, но все равно с радостью принявший в подарок одежду лаадцев, поправил суму.

— Да, потому что наши кони — это пейи и лейи.

Иными словами, как пояснил мне Сирше, в качестве верховых животных использовались духи земли и воздуха, превращавшиеся в лошадей. Интересно, а откуда тогда в Лааде знают, как они выглядит? Или на поверхности водятся дикие кони? Мустанги, например.

На перекрестке мы встретили Ришарта, Андреаса и Алиша. Шаман нам приветственно кивнул, но не произнес и слова, сразу просто отвернувшись к кхико.

— Я рад, что могу проводить вас к выходу, — Ришарт поцеловал в очередной раз мое запястье, пока Кадир переводил эту фразу.

Почти сразу к нам присоединились еще Томос и пара солдат. Принц оглядел своих людей и придирчиво посмотрел на нас. Кажется, ему хотелось спросить, отчего я не надела подаренную тогу, но пока что футболка была мне ближе и как-то привычнее. Я только улыбнулась, а Кано шагнул немного вперед, словно ограждая меня от взглядов. Ришарт чему-то усмехнулся и скомандовал выдвигаться.

Томос пошел вперед, затем последовал Ришарт, за ним мы и Кадир с Андреасом. Двое солдат замыкали процессию, неся заодно и запасные лучины.

— Андреас поймет, что вы хорошо дошли до города, когда кони вернутся, — добросовестно переводил слова принца Кадириэйт. — Главное, чтобы вы перешли через Цепь.

— Цепь пустит нас, — подал голос идущий немного позади Алиш. — Цепь пропускает всех, кто из Рагнала.

— А меня пустит? — не удержалась я от вопроса.

— Должна, — как-то менее уверенно ответил шаман, задержав на мне взгляд.

Я ответила ему тем же и чуть улыбнулась. Не то чтобы я простила Алиша за те слова, но злиться долго тоже было глупо. Надо поговорить начистоту, если уж на то пошло, но пока нет шанса. Возможно, по дороге? Хотя мне хотелось бы все обсудить наедине, совсем наедине.

«Даже без меня?» — уточнил Сирше.

«Да», — виновато улыбнулась я тупуа.

«Но я — часть тебя, — возразил дух-хранитель, — тем более я все равно услышу твои мысли, даже если буду неподалеку, а не над плечом».

«Для меня ты — самостоятельно существо… — я вздохнула. — Посмотрим, Сирше. Может статься, что случая нормально поговорить не выпадет до самого Кашела. Так же столица называется?»

«Да, так», — как-то неуверенно ответил тупуа и неярко засветился над моим плечом.

«Сирше?»

«Мы скоро окажемся на поверхности, — прошептал он, — под лучами Гриана Да».

Я только улыбнулась. Бедный дух-хранитель теперь полагал, что хочет есть из-за отсутствия света своего божества. То есть, пищей он пытался заменить ту энергию, что обычно получал от небесного светила. В ответ на мои возражения, что он берет силу и у меня, Сирше пояснил, что лучи Гриана Да одаривают каким-то другим видом энергии и касаются тех нитей души, из которых тупуа когда-то родился.

Я только хмыкнула на эти новости. Интересно, а не окажись мы под землей, я бы никогда такие подробности и не узнала?

«Но ты ведь не спрашивала», — невинно возразил Сирше на мое замечание.

Да действительно…

Я поморщилась, когда на голову осыпалась земля. Бедная моя головушка, я ведь вчера только ее вымыла.

Кано выполнил свое желание, узнал у Кадира насчет того, можно ли где-то помыться, и переводчик с удовольствием показал нам местную ванную комнату. Алиш тоже пришел, видимо, Андреас предложил и ему искупаться.

Душа, конечно, здесь не было, зато хватало проблем с холодной водой. Ваннами служили местные подземные горячие источники. Вода была немного горячее, чем я привыкла, но и купаться полноценно мне пока все равно нельзя. Так что я окатилась несколько раз, вымыла голову, воспользовавшись заранее прихваченным местным подобием шампуня из каких-то трав, и с наслаждением потянулась. Эх, тело мое тело, как же давно я не тренировалась… Интересно, а можно Кано позвать в спарринг? Поучить его приемам, научиться местному рукопашном бою. Хорошая идея, между прочим.

Наконец мы подошли к тупику. На освещенной факелами площадке сидели за столом два солдата. Заметив нашу процессию, они мгновенно вскочили.

— Se pou Solèy la grandi wout ou, nie Rishart!(1) — отчеканил низкий паренек, почти мальчишка.

— Fason nou an, Clarte,(2) — улыбнулся принц и отошел немного в сторону. — Koulye a, nou yo nan Ragnal a, sou lòt bò a nan gwo larivyè Lefrat la. Ki jan fèmen wout la, ou ta dwe konnen pi bon bt. Yon fwa w ap sou sifas la, parèt nan chwal yon fwa.

Мы взглянули на Кадира, который явно осмысливал слова своего командира.

— Мы на другой стороне реки, — перевел он, — в Рагнале. Вы лучше знаете, далеко дорога или нет. Выйдете на землю, и потом придут кони.

Кано медленно кивнул, соглашаясь. Ришарт бросил вопросительный взгляд на вставшего рядом со мной Алиша, и шаман тоже кивнул, подтверждая, что все понял.

Принц, получив ответ, велел открывать ворота. Стражники тут же засуетились. Я с любопытством уставилась на появившиеся буквально из стены рычаги, поверх которых были приделаны широкие доски. Уж на чем они держались, мне не было видно, но вот палки, или, скорее, тонкие бревна, которые тоже выдвинулись из стены, были плотно примотаны чем-то вроде проволоки. Широкой такой проволоки, толщиной сантиметров в пять-семь.

«Это цейранг, — сообщил мне Сирше. — Металлическая веревка. Ее делают обычно из веток стального дерева, сплавляя в одно целое».

«Ясно», — пробормотала я, продолжая разглядывать удивительно устройство. Со всякой механикой и аппаратами у меня было очень плохо, к сожалению, гуманитарный склад ума, передавшийся от обоих родителей сразу, сказывался иногда очень сильно.

Заскрипели рычаги, и бревнышки начали опускаться. Сначала в подземелье пробился тонкий лучик света, а потом солнечное сияние буквально волной хлынуло в полутемный коридор и ослепило бы нас, не предупреди Ришарт всех закрыть глаза. Надо поинтересоваться, есть ли в этом мире солнцезащитные очки. Гриан Да, конечно, не наше солнышко, но вот после темноты самое оно.

«Солнцезащитные очки?» — заинтересовался Сирше.

«Ага… Ты же знаешь, что такое очки?»

Тупуа ненадолго замолк, похоже, пытаясь найти в своей памяти это слово. Неожиданно Алиш сжал мой локоть, оттаскивая немного назад и фактически прижимая к своей спине. Остальные тоже отступили, когда с открывшейся поверхности посыпалась земля. Я едва восхищенно не ахнула. Лаадцы — сообразительные ребята, между прочим!

Воротами служили два толстых и наверняка тяжеленных деревянных щита. К которым привязали сетку в мелкую ячейку, наполненную землей с проросшей травой и цветами. Привязали накрепко, потому что сетки даже не шелохнулись, когда ворота раскрылись полностью, практически вертикально прижавшись к стенам пещеры.

— Понятно, как они вышли, — пробормотал шаман над моим ухом.

Я покосилась на него, но Алиш тоже увлеченно рассматривал незнакомый механизм. Ришарт негромко кашлянул, и я вздрогнула, поспешно шагнув вперед.

— Вы можете выбираться, — сообщил Кадир, повинуясь безмолвному знаку принца.

Я с сомнением посмотрела на землю, возвышавшуюся над нами метров на семь.

— А как? — поинтересовался Кано, явно разделяя мои сомнения. — Мы не умеем так прыгать.

— И даже если выше вас, то это ничего не значит, — пробормотала я на русском, надеясь, что кроме Сирше никто и не слышит.

Ришарт словно спохватился и махнул рукой. Кларт нырнул в какой-то закоулок и вытащил обычную лестницу. Я как-то даже немного обрадовалась такой простой, земной лестнице, хотя мне стало немного не по себе. Ступеньки были кривоваты, но я видала и не такие. Помнится, у нас на даче, куда мама очень не любила ездить, зато обожала бабушка, лестница была еще страшнее. Я была маленькой и много не понимала, поэтому с нее упала, немного не добравшись до крыши. Было больно, и с тех пор высоты я стала слегка бояться… Интересно, как мне везло до сих пор не столкнуться с чем-нибудь подобным?

«Высота — это так страшно?»

«Для меня — да», — я криво улыбнулась.

«Я знаю, что такое “очки”, — сообщил вдруг Сирше, словно пытаясь отвлечь меня от мыслей о лестнице, — но у нас это прозрачные стекла в оправе».

«У нас тоже, — с облегчением ответила я, пока Кано что-то тихо обсуждал с Ришартом и Кадиром. — Просто есть и такие, которые… как бы закрашены черной прозрачной краской».

«Как это? — озадаченно спросил тупуа. — Черные, но прозрачные?»

«Это сложно объяснить, — я замялась, сама плохо представляя, как делаются солнцезащитные очки, — наверное, или пленка специальная, или состав особый наносится на стекло… Извини, Сирше, я сама в этом почти не разбираюсь. Никогда как-то не задумывалась».

— Первым лезет Кано, — вдруг объявил Алиш, и далахер послушно кивнул.

Он попрощался с Кадиром на теанга, передал через него спасибо Ришарту и, кажется, еще сказал, что был бы рад снова посетить Лаад. Я не сильно вслушивалась, пытаясь успокоиться. Это же лестница. Просто обычная лестница, причем надежная, а не как у нас на даче. Хорошая лестница. Только скользкая, наверное, слишком уж гладкие стволы у местных деревьев… Но, может, их покрыли чем-нибудь? Чтобы не соскользнуть и не упасть.

«Вряд ли тут кто-то может упасть», — успокоил меня Сирше, и я усмехнулась.

Ну да, вряд ли. Только вот лаадцы привыкли почти с детства туда-обратно ходить, а я как-то все пыталась избегать высокие места. Даже не лазила с парнями в горы, когда те какое-то время увлекались альпинизмом. И на тренировках не ходила отрабатывать приемы на возвышенностях, хотя тренер частенько напоминал, что мы должны уметь постоять за себя в любой ситуации и в любом месте, даже если это окажется веревочный канат.

— Не бойся, — шепнул вдруг Алиш.

Я резко повернулась, но шаман только мягко улыбнулся. Давно я не видела у него этой улыбки… Даже как-то соскучилась по ней. Хотя почему давно? Шесть дней. Я попыталась улыбнуться в ответ. Неужели правда всего шесть дней? Мне почему-то показалось гораздо больше. Словно мы едва ли не вечность провели в Лааде, пытаясь вникнуть в устроенный Кадиром и Томосом ликбез об устройстве незнакомого нам государства.

«У вечности не может быть границ».

«Это тоже просто такое выражение, Сирше. Вечность и бесконечность».

«Это разные вещи, — заметил тупуа. — Например, Гриан Да — бесконечен, а Гаелах Ан — она всего лишь вечна».

«Ты какими-то явными философскими категориями рассуждаешь», — проворчала я, предпочтя иногда косо посматривать на стоящего рядом Алиша. На Кано смотреть не хотелось.

— Все будет хорошо, — покосился на меня шаман и легонько сжал руку, — я пойду сразу за тобой.

Стало немного спокойнее, и я прислонилась к его плечу, рискнув посмотреть наверх. Кано почти достиг поверхности. Он уверенно лез вперед, вниз только иногда осыпалась земля.

— Идите, — коснулся моего плеча Кадир и указал на лестницу, — Кано поможет.

Я тяжело вздохнула и нехотя отпустила руку Алиша. Шаман одобрительно кивнул. Да уж, стоило набраться сил и терпения, чтобы преодолеть нужное число ступеней. И не соскользнуть.

«Мы поймаем тебя», — шепнул Сирше.

«Мы?» — скептически поинтересовалась я, ставя ногу на первую перекладину. Все-таки довольно скользко…

«Мы, — подтвердил тупуа, — я и Алиш».

«И полетите вместе со мной вниз, — уныло возразила я, медленно карабкаясь наверх. — Вот весело-то будет».

— Я за тобой, — раздался снизу голос шамана.

— Ага, — вяло откликнулась я, радуясь, что руки не дрожат.

Честно сказать, мне показалось, что эта лестница уже никогда не кончится, как вдруг почти перед носом появились руки Кано. Я от неожиданности вздрогнула, но только сильнее вцепилась в белые ступени.

— Ты почти выбралась, — улыбнулся далахер, помогая мне вылезти на твердую землю. — Вот, молодец. Все, можешь расслабиться.

Я растянулась на траве, уставившись в голубое небо. Небо… трава… Как же хорошо оказаться снова на поверхности, где свет — это сияние солнца, а не многочисленные факелы и постоянный запах дыма.

— Хорошо, — раздался довольный голос Кано. — Вот и кони, кстати.

Неподалеку послышалось что-то, очень похожее на ржание, только к звуку примешивался рык. Я нехотя села и восхищенно ахнула. Нет, перед нами были кони — внешне почти похожие на обычных земных. Только у этих коней вместо копыт вырывали траву острые птичьи когти, и во рту белели явно хищные зубы. Неплохие такие лошадки. Алиш низко наклонился над входом и кому-то махнул рукой, а я машинально подскочила, рванулась вперед и вцепилась в локоть шамана, оттаскивая его подальше. Парень удивленно посмотрел на меня.

— Тали?

— Рефлекс, — блин, мне честно показалось, что он сейчас туда свалится. Как можно столь сильно наклониться вперед? Не над пропастью, конечно, но даже семь метров пролететь — это не с первого этажа выпрыгнуть.

Алиш вдруг погладил меня по голове и легко улыбнулся.

— Я не упаду, Андреас страхует.

А, точно. Я поняла, что у меня горят щеки и отступила назад.

— Может, вам и не надо говорить? — тихо спросил Кано, как-то настороженно улыбаясь.

— Надо, — отрезала я и потерла щеки. — Я бы и тебя отвела, будь ты на месте Алиша.

— Надеюсь, — парень внимательно смотрел на меня. — И это слово надо запомнить.

— Слово? — я попробовала улыбнуться, пытаясь успокоить слишком быстро бьющееся сердце. Ну что это такое?

— Реф-лекс, — повторил по-русски Кано и довольно улыбнулся. — Вот это слово.

— А, — да я даже и не заметила, что произнесла это на русском. И ведь Алиш меня понял. Похоже, тупуа теперь по привычке переводят все незнакомые слова.

«Это было красиво», — заметил Сирше.

«Да неужели?..»

«И что такое “философскими категориями”?»

Почему-то захотелось застонать.

Тем временем ворота закрылись, Кано подвел коней, уже снабженных уздечкой, но без седел. Далахер легко вскочил на своего жеребца, и тот затанцевал, снова полурыкнув. На солнце черная кожа лоснилась и поблескивала. Я с опаской посмотрела на свою лошадь. Верхом я ездила только пару раз, да и то с инструктором и на смирной кобылке.

— Давай помогу, — Алиш ловко подсадил меня и только когда убедился, что я не свалюсь, сам сел верхом.

— Только не очень быстро, — попросила я, сжав коленями бока зверя. Назвать послушным животным этого превратившегося духа у меня просто язык не поворачивался.

— Здесь неподалеку Низинное поселение, — сообщил Кано и легонько щелкнул поводьями. — Едем!

Шаман страховал меня с левого боку, а я мечтала просто не съехать с не особо удобной спины лошади. Кони ехали не быстро, но мне казались птицами. Да еще и без седел… Заболели мышцы, а поселения все не было. По левую руку вдалеке показался еще какой-то лес, и Кано, ехавший справа, пояснил, что там проходит очередная граница с Лаадом. Я боялась поворачивать голову, поэтому старательно косила глазами.

Пока тянулись поля и низкие пригорки. Солнце, похоже, начало клониться к горизонту, чтобы потом пройти тот же путь, сменив цвет на серебристый. Вот интересно. Если Гриан Да не скрывается за горизонтом и виден в принципе постоянно, то эта планета не круглая? Верили ведь наши ученые раньше, что Земля плоская. Возможно, в этом мире такое мнение — сущая правда? И тогда, по идее, можно добраться до края земли и посмотреть, что там находится. Надо будет узнать у Алиша. Хотя если рагнальцы даже не пытаются с Лаадом какие-то отношения наладить, то, наверное, говорить о дальних путешествиях и вовсе не приходится.

Честно признаться, я ожидала, что Сирше сейчас как-то откликнется на мои мысли, но дух-хранитель после лестницы упорно молчал, а я сама пока что не заводила разговора.

— Мы скоро доедем, — прокричал Кано, вырываясь вперед и щелкая поводьями.

Я закусила губу: вот меньше всего мне хотелось сейчас увеличивать скорость, но мышцы ныли, а на внутренней стороне бедер, кажется, появились мозоли. Как я ходить-то буду?..

Нас окутал сумрак, когда впереди засияли огни поселения. Кано резко натянул поводья, останавливая коня, и я последовала его примеру, только стараясь сделать это как можно мягче. Но лошадь, похоже, куда лучше меня знала, как следует поступить, и немедленно замерла. Я выругалась, едва не слетев со спины коня.

— Иди сюда, — Алиш, успев соскочить, помог соскользнуть с такой ненадежной лошадиной спины на землю.

— Спасибо, — выдохнула я, опираясь на его руку. — Никогда не буду ездить верхом…

Шаман только хмыкнул и повел меня к брату.

— Будем считать, что я выступаю посланником, — задумчиво проговорил Кано.

Я криво улыбнулась, краем глаза наблюдая, как исчезали наши кони. Словно и не стояли здесь, почти невидимые в наступившей темноте.

— Нужно ночевать, — заметил Алиш, чуть отстранившись. — А утром возьмем лошадей и уже на них поедем до столицы.

Я закатила глаза. Верхом… невесть сколько дней… По-моему, у меня раньше спина отвалится, чем мы достигнем Кашела.

— Мы возьмем двух лошадей, — уточнил Кано и тихо рассмеялся. — Иначе тихим ходом будем долго добираться.

— Знаешь ли!.. — я шагнула вперед и заскрипела зубами от боли в мышцах. — Вредный.

— Правда? — как-то обеспокоенно спросил парень. — Если это правда, то плохо… Dochracha — не лучшее качество для далахера.

— Шутка, — я поспешила успокоить друга, — извини.

— Идемте, — прервал нас Алиш и кивнул в сторону деревни… Низинного поселения, в смысле.

По ровной песчаной тропе мы дошли до первого темного силуэта, оказавшегося на поверку амбаром. Зато в соседнем здании горел свет, и Кано спокойно постучался в двери.

— Алиш, — шепнула я, пока младший общался с открывшим дверь хозяином, — а где Цепь?

— Мы ее давно проехали, — так же шепотом ответил шаман. — Ты была с нами, поэтому не заметила. Ну, или не заметила, потому что с другой стороны, — с сомнением добавил он и поднялся к брату на крыльцо.

«Сирше?»

«Что такое?» — буркнул тупуа.

«Ты обижен?..»

«Нет, — послышался мысленный вздох. — Просто разговор у нас никак не клеится сегодня».

«Ого, не клеится, значит? — я улыбнулась. — Кажется, ты слишком активно перенимаешь мои слова».

«Но это ведь хорошо, — возразил Сирше. — Дух-хранитель Кано знает много старых слов, которыми сейчас не говорят, да и они сложные… очень длинные. А твои слова легкие и быстро запоминаются».

Я хмыкнула.

«Ага… Хорошо, что ты вслух не говоришь».

«Хорошо? — озадаченно спросил тупуа. — Почему?»

«Потому что остальные бы в этом мире офигели тогда от таких слов».

«О-фи-ге-ли, — повторил по слогам огонек. — Что это значит?»

«Сильно бы удивились», — посмеиваясь, пояснила я, наблюдая, как хозяин дома приложил руку к сердцу и посторонился. Похоже, мы все-таки нашли, где переночевать.

«Это другое произношение слова “охренеть”?»

Я чуть не запнулась за порог и виновато улыбнулась изумленно уставившемуся на меня хозяину.

«Это более мягкое удивление, Сирше».

«Понял, — тупуа улыбнулся. — Я спрошу потом».

Хозяин дома, оказавшийся субтильным мужичком с гладко выбритым подбородком и жидкими каштановыми волосами, растерянно смотрел на нас, зато Кано и Алиш явно чувствовали себя как дома.

— Мы завтра уйдем, — резко сообщил все еще стоя на пороге далахер. — Сегодня нам нужны комнаты, чтобы переночевать.

— К-конечно, далахер…

— Кано Галлахер, — бросил парень.

— Д-да, — мужичок, кажется, был готов склониться. — А… шаман… Я рад видеть шамана в моем доме…

Алиш снисходительно кивнул.

Мне происходящее, если честно, не нравилось. Наглость — это хорошо, но мы же не хозяева дома. Внутри, между прочим, кажется, было довольно уютно. Светлый коридор, в котором мы сейчас стояли, украшали картины, развешанные на выкрашенных в спокойный желтый цвет стенах. На полу лежала вытканная мягкая дорожка. Я посмотрела в конец коридора и с удивлением заметила двоих детей, выглядывающих из-за косяка.

«Нельзя!» — вдруг всполошился Сирше.

«Нельзя?»

«Они не должны на тебя смотреть! — тупуа, кажется, был одновременно растерян и зол. — Нельзя, Тали!»

«Почему?..»

Но хозяин дома, похоже, завидев своих детей, вдруг страшно закричал и махнул руками, направившись к ним.

— Глупец, — бросил едва ли не презрительно Кано, — позволяет своим детям смотреть на нас.

— Это плохо? — осведомилась я.

Дети — очень любопытные существа. Естественно, им интересно, кто это заявился вдруг на ночь глядя. А где их мать, кстати?

— Дети беззащитны, — пояснил Алиш, — они легко поддаются духам.

— Поняла, — сообразила я, — значит, это просто защита.

Видимо, есть в Рагнале поверье, что чужие могут привести с собой демонов? Случайно, конечно. А раз дети совершенно беззащитны и невинны, то демоны нападут на них в первую очередь, и родители таким образом стараются их защитить. Это… правильно, пожалуй.

«Ты не так поняла, — подал вдруг голос Сирше. — Это нам нужно опасаться детей. Их любопытство привлекает демонов, и может навлечь на нас беду. Детей ночами не выпускают из комнаты, чтобы они не привели случайно злых духов. Дети — это плохо, до десяти лет в темное время суток они очень опасны».

«Ты шутишь, — неверяще подумала я, — Сирше, это же просто дети».

«Они опасны, — твердо повторил тупуа. — К тому же тут шаман, а он подвергается еще большей опасности».

Бред какой-то. Я уставилась на Алиша, но тот бесстрастно смотрел на вернувшегося хозяина.

Мужчина представился как Шенах и извинился за неподобающее поведение дочерей. Он провел нас вдоль по коридору, и я удивилась планировке. От входа вел прямой коридор, который упирался в дверь. Уж не знаю, что было за ней, но нам Шенах открыли две боковые из пяти имеющихся. Предпоследняя комната слева досталась Кано, самая последняя, как раз напротив комнаты девочек, вроде как предназначалась… нам с Алишем?.. Что, простите?

Кажется, хозяин заметил мое недоуменное выражение лица, и как-то жалобно обратился.

— Леайнен Кайлеин лишь идет с шаманом к Точке?..

Я открыла было рот. Да тут же и закрыла. Ага. Леайнен Кайлеин, если я правильно помню, подруга шамана. Интересно… Я покосилась на Алиша, но тот как-то зло смотрел на Шенаха.

— Вы хотите дать нам комнату напротив детской? — холодно поинтересовался он, и мужчина сжался еще больше. — Вы хотите, чтобы мы были в опасности и ждали удара?

— Нет, — пролепетал Шенах, — простите… Вы можете лечь в моей спальне. Вы и Леайнен Кайлеин.

— Они так и поступят, — вмешался Кано, презрительно сморщившись. — Идите спать, дальше мы разберемся дальше.

Хозяин только сгорбился и вошел в уже открытую комнату. Я недоуменно смотрела на братьев.

— Я, конечно, не в свое дело лезу, но как-то это некрасиво…

— Он же житель Низинного поселения, — пожал плечами далахер, открывая дверь в свою комнату. — Все нормально. Тем более я работаю в столице, Алиш учился у Главного Шамана. Естественно, что он должен к нам почтительно относиться.

— Естественно? — переспросила я, чувствуя, что начинаю злиться.

Не то чтобы я сильно ратовала за равноправие, но вот так… Не люблю. Потому что если ты кого-то унижаешь, то и тебя унизят в ответ, и тогда будет плохо всем. А мы заявились поздним вечером, да еще и хамим этому человеку. Почему нельзя вежливо поговорить? А теперь в доме отвратительная атмосфера, словно все поголовно перессорились и не хотят мириться.

«Это нормально, — попытался успокоить меня Сирше. — Пойдем в спальню с Алишем, Тали. Нам нужно отдохнуть».

«А я сейчас буду глупо поступать, — зло заявила я. — Потому что мне не нравится такое никому не нужное унижение».

— Тали?..

Кажется, Алиш попытался меня остановить, да и Кано высунулся из своей комнаты, но я, предчувствуя, что с утра посчитаю такое поведение просто идиотским, быстро зашла в комнату к детям. Шаман еще окликнул меня несколько раз, оставшись за закрытой дверь, но сам войти не посмел. Испугался предрассудков? Хотя суеверия все же не на пустом месте обычно возникают, но…

Комната как комната. Маленькая, чистая, в окно светит Гриан Да на пару с сестрой. Девочки испуганно сжались на своих кроватках, но я только улыбнулась, хотя они это вряд ли сумели разглядеть.

— Не бойтесь, — шепнула я и села к одной на кровать. — Я не кусаюсь.

— Правда?.. — похоже, вторая девочка была чуть старше и смелее, потому что она уселась на край, свесив ноги.

— Да, — заверила я ее, слыша, как ругается знакомыми и не очень словами Сирше. Однако, у него тоже богатый запас ругательств. Кто кого еще учит…

— Ты человек? — спросила вторая, младшая.

— Да, меня зовут Тали, — я повернулась к этой девочке. — А вас?

— Элга, — сказал старшая и перебралась ко мне ближе, усаживаясь рядом. — А папа говорит, что на вас нельзя смотреть.

— Нельзя, — согласилась я, — только на меня можно, наверное.

— Почему? — спросила ее сестра и поспешно представилась, выбираясь из угла. — А меня зовут Орли.

— У вас красивые имена, — я погладила Элгу, по волосам и приобняла. — Потому что я не из Рагнала.

— Ой, правда? — почему-то расстроилась Орли, садясь с другого боку. — А мы думали, что увидели настоящую подругу шамана... Хотя мы настоящих шаманов никогда не видели, — шепотом добавила она.

— Увидели? — я усмехнулась и зевнула. — Девочки, давайте спать?

— Давайте, — с готовностью согласилась старшая девочка. — А к кому вы ляжете?

— А можно вместе?

— На полу? — с сомнением посмотрела на залитый серебристым светом ковер Орли и переглянулась с сестрой. — Можно!

Пока они стаскивали одеяла, я разулась. Вот же — мы прошли в дом, даже не подумав снять обувь. Разве в Низинных поселениях не живут такие же люди, как и в столице? Ох, чувствую, если бы что-то подобное сказала в Кашеле, меня бы отвели сразу к Шаману, сказав, что я странно себя веду.

А девочки хорошие, любопытные, как и все дети. Мы улеглись на пол, и они сразу прижались ко мне, доверившись незнакомому человеку. Забавно.

— Вы как мама, — вдруг прошептала Орли, уже почти уснувшая у меня под левым боком. С другой стороны сопела Элга.

— Мама?

— Ага, тоже добрая, и легко с нами говорите.

Я взъерошила ей волосы.

— А где ваша мама?

— Ушла к Гриану Да, — тихо ответила девочка и, немного поерзав, устроилась удобнее. — Но папа нас очень любит.

— Верю…

Постепенно заснула и Орли, а я лежала и думала, что не знаю, как выразить соболезнование, что ли. Эти маленькие девочки остались без матери по какой-то причине. Низинные поселения… И правда, в каждом государстве все хорошо обычно только у зажиточных людей… ну, или у горожан. Я прикрыла глаза. Нет, глупости. Я же не могу никак вмешаться в жизнь этих людей. Алиш и Кано из столицы, верно, но они ведь не связаны с Повелительской семьей, например. Эх, и почему только в книгах такие попаданки, как я, встречают наследных принцев или еще кого-то, связанного с правящей семьей?

«Сирше?»

Но тупуа молчал и, похоже, здорово злился на мой глупый поступок. Блин, ну мне что, даже побыть капризной девушкой нельзя?

____________________

1 — Пусть же осветит ваш путь Солеа, ниэ Ришарт!

2 — Наш путь, Кларт.

Лишь когда тупуа убедился, что его подопечная спит, он принял человеческий облик и грозно осмотрелся. Сирше никак не мог понять, на что разозлилась Тали, и от этого еще больше сердился сам. И на себя, и на девушку. Дети… Эти милые дети, конечно, хорошие, но что будет, если сейчас придет уарепа? Все спят, разве что шаман почувствует опасность. Тогда он, без сомнения, сразу войдет в детскую, но успеет ли? Сирше передернул плечами и присел у головы Тали.

Девушка спокойно дышала, лежа на спине и обнимая крепко девочек. Еще совсем маленькие… Сирше взглянул в окно и чуть нахмурился: серебристый свет показался странно тусклым. Что-то случилось с мерцанием Гриана Да или это подбирается демон?

Он мог бы попытаться позвать духов-хранителей сестер, над их плечами даже замерцали бледно-розовые огоньки, но тупуа молчали. Мальчик только тихо вздохнул и прислушался к дому. Калоу-ву тут было слишком мало, чтобы они сумели оградить семью от опасности. К тому же в комнате напротив оставался еще след смерти… Тупуа, если бы мог, гневно зарычал, подражая волку. Человек хотел отправить шамана и Тали в комнату, где еще не выветрился запах мертвого! Специально ли хозяин дома предложил им эту спальню? Или посчитал, что прошло достаточно времени?

Сирше скривился: такое вполне возможно. Для людей время течет по-другому, только Шаманы и понимают, как на самом деле все происходит в этом мире. Тали… Ему на ум пришла кощунственная мысль: если бы Тали родилась в этом мире, могла бы она стать шаманом? Первой женщиной, научившейся общаться с духами. Хотя ведь с ним она и так говорит, без всякого обучения.

Нет. Тупуа вновь посмотрел на окно и подставил руку под лунный свет. Если бы Тали родилась здесь, в их мире, она… она бы стала много кем, но никогда бы не решилась заговорить с духом-хранителем, да и он, Сирше, просто не встретился бы с ней. Тогда это к лучшему, что Тали с другой стороны?

Когда они пересекали Цепь, связывающие ее духи на мгновение взволновались: след смерти на солас его подопечной насторожил их. Так что Шаман, вполне возможно, уже прекрасно знает, кого ведет Алиш. И как он отреагирует на это? Офигеет? Или охренеет?

Сирше улыбнулся. Ему нравилось повторять новые странные слова, которые знала только девушка. Сколько он еще сможет услышать? Хорошо, что духи понимают любой язык, иначе им было бы куда сложнее общаться.

Внезапно серебристый свет Гриана Да почти померк, оставляя только серую полосу, создаваемую Гаелах Ан. Сквозь стекло скользнула тень, и дух-хранитель едва успел отскочить, когда эта тень столкнулась со вспыхнувшим тупуа младшей девочки. Бледно-розовый огонек заметался, ярко засветился. Сирше попытался ему помочь, ухватить руками тень, но это было бесполезно: тень скользнула в приоткрытый рот спящей, и ее дух-хранитель померк. Тупуа бросил взгляд на Тали, но та, кажется, ничего не услышала. Он обернулся волком, готовый напасть на девочку, если та пожелает причинить вред Хозяйке. Та зашевелилась, медленно села на колени, сбрасывая руку гостьи с плеча, и внимательно посмотрела сначала на Сирше, а потом на Тали.

— Орли, тише, — внезапно раздался голос девушки, и тупуа резко повернул голову, отчего у зверя заныли шейные мышцы. Это не страшно, это пройдет.

Тали, стараясь не разбудить вторую девочку, тоже села и перехватила руки Орли, когда та потянулась к ее шее.

«Сирше, можешь сделать так, чтобы она потеряла сознание».

«Могу», — волк легко поднялся, заходя сзади.

«Тогда аккуратней, не убей», — голос девушки чуть дрожал, Орли яростно щерилась и старалась подняться.

«Тупуа не убийцы».

«Я знаю, но в теле волка ты можешь не рассчитать силы».

Девочка забилась, силясь вырваться из рук, но Тали держала ее крепко. Сирше послушно скользнул к спине Орли и стукнул лапой по солас. Вспыхнули разноцветные пятна, девочка вздрогнула и тут же обмякла. Ее тупуа сразу засветился, стараясь изгнать демона, Сирше тоже принял свою начальную форму и потянулся к нему. Серая тень выскользнула к свету Гаелах Ан и наверняка хотела перейти в старшую, но тупуа подлетел к ней, а Тали накрыла спящую Элгу собой и прищурилась. Девушка точно не могла видеть тень, дух-хранитель это знал, но ей ничего не мешало защищать детей. Хотя Тали самой было не то что страшно, но жутковато. И тряслись руки.

Лишь удостоверившись, что тень, не найдя новую добычу, выскользнула обратно наружу, Сирше снова принял человеческий облик.

«Все, ушла».

Тали выпрямилась, плотнее укрыла уложенную обратно Орли, но сама ложиться не стала, виновато посмотрев на духа.

«Я вела себя как идиотка, да?»

«Я плохо представляю, что значит “идиотка”, но если это то же самое, что и “глупость”, то да».

Девушка потерла лоб и протянула руку, касаясь пальцев Сирше.

«Спасибо. Что это было?»

Тупуа сел около подушек, наклонив голову к руке подопечной. Он бы с удовольствием занял место любой из девочек, чтобы быть поближе к Тали. Наверное, он все же неправильный дух-хранитель. Желание есть можно было еще объяснить нехваткой света Гриана Да, но желание спать в человеческом облике? Да даже в волчьем — все равно! Главное — физически чувствовать близость Тали. Энергии он больше не получал, да и хватало так. Тогда почему? Если он все же становится демоном… Значит ли это, что однажды ему просто захочется переломить шею Тали?

«Я умею защищаться», — улыбнулась она, услышав каждую мысль тупуа.

«Вряд ли ты справишься с волком… — Сирше вздохнул. — Ты бы не справилась и с этим атуа. Это дух, который вселяется в человеческое тело. Вот почему я говорил, что дети опасны».

«Они проникают через окна?»

«Чаще всего… — дух-хранитель бросил взгляд на вновь засеребрившийся свет Гриана Да. — Знаешь что, Тали, когда атуа проник в дом, на мгновение Гриан Да перестал светить, осталась только Гаелах Ан».

«Возможно, он отвел свой взор?» — Тали поднялась и зачем-то огляделась.

Сирше непонимающе на нее посмотрел и тоже встал, чтобы не отпускать руки.

«Что ты ищешь?»

«Покрывало. Надо совсем закрыть окно, чтобы свет не проникал. Почему тут нет занавесок или штор?»

«А зачем они в Низинных поселениях? — удивился тупуа. — Это в городе понятно, там и народу больше проживает, дома ближе друг к другу… Но все равно окна редко закрывают. Ведь Гриан Да может подумать, что его дети что-то желают скрыть от своего создателя».

Девушка наконец, поневоле отпустив руку, просто сняла с одной из кроватей покрывало и теперь задумалась, как закрыть окно. Сирше только вздохнул и пошел ей помогать.

«И зачем ты это делаешь? Не понимаю».

«Мне не очень хочется, чтобы еще какая-нибудь гадость залезла с улицы через стекло, — пробормотала подопечная. — К тому же Гриан Да должен знать, что по ночам происходит, и вряд ли обидится, если его дети захотят себя защитить. Жизнь важнее, не думаешь?»

«Ты права, — озадаченно согласился дух-хранитель, — но однажды одного человека, любившего закрывать на ночь окна, нашли мертвым в кровати, а занавеси были открыты».

Тали приглушенно фыркнула и зацепила второй край покрывала за угол оконной рамы. В комнате стало сразу темнее, только вырисовывался на ткани оконный силуэт, освещаемый Грианом Да и Гаелах Ан.

«Может, он как раз забыл в ту ночь задернуть окна, а к нему пробралась какая-нибудь мерзость?»

Сирше замялся: таких подробностей в его памяти не было. Но ведь если данная изначально информация, даруемая всем новорожденным тупуа, прекрасно известна Гриану Да, это что-то да значит?

«Я не спорю, что у любого суеверия есть причины, — вздохнула Тали, не дождавшись его ответа. Она вернулась на свое место и собиралась обратно ложиться. — Просто иногда правда оказывается совершенно другой».

«Как это?»

Тупуа свернулся клубочком на полу, положив голову на подушку и касаясь макушкой волос Тали.

«Разве так бывает, Тали?»

«А сколько лет этой истории? Про занавески».

«Не знаю, — шепнул в ответ дух-хранитель. — Это просто память, которую Гриан Да дарит каждому новорожденному тупуа. А когда это на самом деле происходило — я не знаю».

«Ясно… — Тали протянула руку и погладила его по голове. — Тогда давай сейчас спать, а утром я постараюсь вспомнить кое-что на эту тему. Ладно?»

«Ладно», — уже успокоившийся Сирше сжал ее протянутую руку и тоже закрыл глаза. Главное, успеть завтра принять привычный облик до того, как проснутся девочки или заглянет хозяин дома.

…Успел.

Сирше наблюдал, как медленно и нехотя просыпается его подопечная, когда пришлось самому ее будить. Тали потерла глаза, аккуратно потянулась, явно помня, что спит не одна, и наконец села, сонно оглядываясь.

«С проснувшимся солнцем, — с тихим смехом приветствовал ее тупуа. — Ты с утра очень милая».

«Угу, и тебе».

И неразговорчивая. Но это волновало духа-хранителя меньше всего, он привык за столько времени, что девушка ранним утром отстраненная, и была бы воля Гриана Да, она спала бы, наверное, до обеда.

— С проснувшимся солнцем! — сонно проговорила проснувшаяся Орли, и Тали уже внимательнее посмотрела на нее. Сирше тоже взглянул, но атуа исчез бесследно, никак не навредив девочке.

— С уснувшим сиянием, — пробормотала его подопечная и поднялась. — Просыпайтесь.

«Сирше. А что бы случилось, если я бы не стала тут ночевать?»

«Вероятно, атуа бы задушил вторую девочку и переселился в ее тело, — осторожно ответил тупуа. — Мертвым телом управлять гораздо легче, там уже нет души».

«Чудесно! — Тали подхватила сапоги и вышла коридор, аккуратно закрывая за собой двери. В доме еще стояла тишина. — Тогда я нисколько не жалею, что пришла в детскую».

«А если бы там был уарепа? — удивленно возразил Сирше. — Это страшное чудовище с широким плоским телом и множеством ног. И оно просто поедает детей заживо».

Девушку передернуло, и дух-хранитель пожалел, что сказал. Но Тали не испугалась, ей стало жутко и противно, но, кажется, она и правда нисколько не жалела, что спала с девочками в комнате. Только это ведь слишком опасно! Сирше едва заметно замерцал, выражая возмущение.

«Тали! С детьми тут потому и не спят по ночам, что могут пострадать».

«Разве это не естественное желание родителя — защитить свое дитя? — зло огрызнулась она, подходя к входной двери. — Если нет, то расскажи мне об этой стороне обычаев, Сирше. Я смотрю на все со своей точки зрения».

Гриан Да уже окутывал свои земли золотистым светом, Гаелах Ан спряталась до вечера. Тупуа отстраненно заметил, что цвет неестественно блеклый, бледнее, чем обычно, но на небе проплывали облака и на горизонте собирались тучи.

— Дождь, наверное, будет, — пробормотала Тали, усаживаясь на крыльцо и начиная осматривать поселение.

Сирше появился рядом, усевшись в ногах. Он машинально тоже взглянул на широкую песчаную дорогу, разделяющую поселение — деревню, как в мыслях называла его Тали — на две части, на выстроенные полукругом низкие одноэтажные домики и многочисленные постройки. Похоже, что здесь занимались разведением скота, который шел на мясо в города. Белые одинаковые деревянные дома и выкрашенные в ярко-желтый цвет постройки. Обычное Низинное поселение, в котором даже нет своего шамана. Иногда — Сирше точно знал — сюда заходят силгейры и избавляют жителей от надоевших духов. Алиш вполне может провести обряд изгнания, чтобы атуа больше не появлялся и не досаждал поселенцам.

«Хорошая идея».

«Не думаю, — возразил Сирше, — Алиш все равно не согласится, да и вам нужно спешить в столицу».

«Прямо спешить? — как-то даже весело переспросила Тали, подставляя солнцу лицо. — Тепло… Как же я соскучилась по этому теплу и свету».

Сирше промолчал, и так зная, что они чувствуют одно и то же.

«Ты обещала мне историю», — вспомнил тупуа.

«А потом ты объяснишь мне обычаи».

Если бы он мог, то схватился бы за голову, как иногда говорила девушка. Потому что дух-хранитель просто не представлял, как объяснить человеку то, что для всех — абсолютно для всех! — было естественным.

Опасайся детей в ночное время.

Не закрывай окна, если живешь не в городе.

Всегда помни, что Гриан Да видит твои поступки и слышит сказанное.

Не выходи за Цепь.

Не приближайся к границе.

Всегда помни, что судьба детей решена до их рождения.

И так далее. Как он мог все это объяснить человеку, пришедшему с другой стороны?

«Сирше?»

«Я слушаю», — спохватился он, отвлекшись от своих переживаний. Пожалуй, просто расскажет, а уж потом придумает, как станет отвечать на вопросы подопечной.

«Это немножко не в тему, — задумчиво начала Тали, — но больше мне толком ничего и не вспоминается. Родители когда-то интересовались историей пословиц и поговорок, ну и я, так или иначе, тоже узнавала…»

Сирше обеспокоенно сжал ее руку, посмотрев в глаза. Он мгновенно уловил печаль в голосе девушки, но не мог понять ее причин.

«Тали? Что случилось?»

«Просто о родителях вспомнила, — она потерла глаза и слабо улыбнулась. — Я все еще надеюсь вернуться, Сирше. Тут хорошо, я рада, что познакомилась с вами, но домой все равно хочу. К своим любимым родителям, к друзьям… Я очень по ним скучаю».

Тупуа отвел глаза. Он не мог… он был просто не способен понять тоску, которую сейчас испытывала Тали. Любить кого-то так сильно? Духи-хранители не испытывают подобных чувств. Они любят и оберегают своих подопечных, потому что так заведено Грианом Да. Можно ли любить еще по какой-то причине?

«Можно, — ответила Тали. — Причины любви не всегда понятны, Сирше, но иногда даже и не надо понимать. Меня ты любишь лишь потому, что так завещал Гриан Да?»

«Да, — моментально ответил тупуа и осекся, уловив разочарование девушки. — Тали?»

«Понятно, — усмехнулась она. — Ладно, история, значит. Есть у нас поговорка “Кто старое помянет — тому глаз вон”. В смысле, зачем все время прошлое вспоминать, когда надо двигаться вперед? Понимаешь?»

«Это касается наших обычаев? — настороженно уточнил Сирше. — Хочешь сказать, что лучше традиций не придерживаться?»

«На первый взгляд так может показаться, — согласилась Тали. — Только вот за давностью лет многие позабыли, что у поговорки есть конец — “а кто забудет, тому оба”. Понимаешь? Постоянно прошлое вспоминать не надо, но и забывать о нем не стоит. Эта история никак не относится к вашим обычаям, просто… просто все могло быть не так. Люди ведь часто на пустом месте создают такое, что потом не отцепится».

«Я не понимаю, — признался Сирше. — Хочешь сказать, что тот человек мог умереть просто так? А не потому, что закрывал занавески?»

«Да, — подопечная поднялась, отпуская его руку. — Давай вернемся в дом, пока нас не хватились. Иначе криков не оберешься».

«Хорошо…»

Сирше послушно принял вид огонька и завис над левым плечом. Неужели он обидел Тали? И эта история… У любого обычая есть свои корни, что-то из ничего может создать лишь Гриан Да. Он создал всех, и людей, и духов… А зачем он тогда дал умершим демонам… не жизнь, нет, но какое-то ее подобие? Как мертвое может быть живым? Тупуа тревожно замерцал и едва не пропустил момент, когда в коридоре показался хозяин.

Тали вежливо приветствовала его и улыбнулась вышедшим из детской девочкам. Орли и Элга беззастенчиво подбежали к ним, и Сирше едва не затопило нахлынувшим теплом, которое сейчас испытывала девушка, обнимая сестер. Хозяин дома, кажется, был в ужасе, но Тали только качнула головой и сказала, что рада познакомиться с его дочерьми.

«Тали, ты родилась в городе?»

«Что? — недоуменно переспросила она. — А, да, в городе».

Сирше только недоверчиво качнулся и последовал за людьми. Городской житель никогда бы не стал так общаться с жителями Низинных поселений… Но это же Тали, вдруг понял тупуа, а с ней привычные законы не действуют.

Мужчина ввел всех на кухню, поджег дрова в маленькой печи и поставил чайник на огонь.

— Вам помочь? — спросила вдруг Тали, и дух-хранитель качнулся сильнее.

«Что ты делаешь?!»

«Хочу помочь с завтраком», — удивленно ответила девушка, но села обратно за стол, когда Шенах замахал руками.

Тупуа облегченно вздохнул. Гриан Да освещал маленькую комнатку с печкой напротив двери, небольшим столом на четверых, приделанным прямо к стене и двумя невысокими ящиками. Девочки уселись за стол напротив его подопечной и весело хихикали, иногда поглядывая на Тали. Та улыбалась и подмигивала им в ответ.

На кухню зашел Алиш, и стало будто сумрачно. Элга и Орли мгновенно замолкли и уставились в стол, Тали тоже замолчала, не поднимая головы. Мужчина подобострастно приветствовал шамана, и дух-хранитель сразу почувствовал, как поднимается волной упрямство и презрение подопечной к такой ситуации.

«Тали, это нормально!»

«Чем этот мужчина отличается от горожан?»

«Тем, что он живет в Низинном поселении», — убито ответил Сирше, сразу понимая, что это не аргумент.

«А почему он тут живет?» — поинтересовалась девушка и все-таки взглянула на Алиша, тоже севшего за стол рядом с ней.

Шаман молчал, и Тали не стала ничего говорить. Шенах покосился на незваных гостей, и, с точки зрения Сирше, сделал правильно — отправил дочерей в детскую.

«Может, потому что тут жили его родители, — растерянно пояснил тупуа, — может, потому что в городе не нашлось работы…»

«Если его отправили сюда, чтобы Шенах работал, почему он не имеет права общаться с Кано и Алишем если не на равных, то не как раб хотя бы?»

«Раб? Кто это?»

Девушка вздохнула.

«Человек, у которого нет свободы и который вынужден выполнять все приказы другого человека».

«Жителей Низинных поселений нельзя назвать рабами! — возмутился дух-хранитель. — Они свободны и вполне могут вернуться в город, если найдут там работу».

«Это хорошо, — чуть веселее ответила Тали, — но до этого чем они плохи? Тем более, я так понимаю, в Низинных поселения выращивают фрукты и овощи, которые отвозят потом в города?»

«Верно».

«Ну и что бы вы делали тогда без тех, кто этим занимается? — хмыкнула его подопечная. — Ценить их надо и помогать».

Сирше хотел было возразить, но промолчал, подумав, что в этом есть смысл. В городах не было садов и пастбищ, таковые специально возделывались в Низинных поселениях на равнинах, где подходила или удобрялась земля.

«Кое в чем ты права, — признал тупуа. — И… они такие же люди, конечно».

Тали только улыбнулась и наклонилась к Алишу.

— Извини, — шепнула она, — я была не права. Но девочки в безопасности.

Сирше захотелось превратиться в человека, чтобы широко улыбнуться, глядя на изумленно лицо шамана.

— Кто-то… приходил? — так же тихо спросил он.

— Сирше назвал его атуа, — ответила Тали. — Он прогнал духа.

Молодой мужчина только покачал головой и легонько сжал под столом руку девушки.

— Тебе повезло, Тали. Все могло быть гораздо хуже.

— Девочки могли умереть, — согласилась она и замолчала, когда на кухню вошел Кано, только пожала в ответ ладонь Алиша.

— С проснувшимся солнцем, — приветствовал всех далахер, хмуро глядя на их спутницу.

Сирше второй раз пожалел, что не может превратиться в мальчишку и забраться к Тали на колени. Стало неожиданно весело. Тупуа даже не сразу понял, что это хорошее настроение передалось ему от девушки, которая мягко улыбалась младшему другу.

Хозяин поставил на стол глиняные чашки с овощными салатом и заварил чай. Дух-хранитель подавил желание позавтракать. Хватит, он ведь теперь снова находится на поверхности, где очень легко прикоснуться к лучам Гриана Да.

После завтрака Кано куда-то ушел с Шенахом, а Алиш все-таки выполнил просьбу Тали и осмотрел весь дом. Сирше стоял рядом в облике мальчишки, когда шаман осматривал окно в детской. Тали увела девочек в соседнюю комнату.

— Следы, — поморщился тот, — нехорошие. Нужно узнать, когда здесь бывали силгейры. Я сейчас обряд проводить не буду.

Тупуа только покачал головой и улыбнулся, предчувствуя, что его подопечная расстроится.

— Но я поставлю защиту, — добавил Алиш, подумав, похоже, о том же.

Сирше внимательно посмотрел на него. Шаман спас девушку в лесу, несмотря на то, что видел след смерти в ее солас и должен был хотя бы не трогать, если уж не рискнул убивать. Но спас, вылечил и теперь вел к Шаману. Защищал по дороге… и едва не оставил в Лааде. Сирше поежился, вспомнив, как его почти захлестнула боль подопечной от тех слов Алиша, почти сразу, правда, сменившаяся растерянной злостью.

А ведь они до сих пор не поговорили. Успеют сделать это до Кашела?

Когда шаман закончил накладывать защиту, хлопнула входная дверь. Тупуа мгновенно скукожился и метнулся к Тали в соседнюю комнату.

— Купили коней, — сообщил Кано и посмотрел на своих спутников. — Едем?

Сирше прислушался к Тали, но та испытывала лишь легкую печаль.

Она обняла девочек на прощание, погладила их по волосам и искренне поблагодарила Шенаха за гостеприимство. По хмурым выражениям лиц братьев тупуа понял, что им это не понравилось, но возражать мужчины не стали, хотя имели полное право.

— И с кем я поеду? — скептически поинтересовалась Тали, когда около амбара увидела двух рыжих коней.

Сирше тоже залюбовался лошадьми. Ярко-рыжие, красивые. И зубы острые.

— Со мной, — пожал плечами Алиш так, словно это не обсуждалось.

«Это же хорошо?» — шепнул тупуа.

«Наверное, — буркнула Тали, позволяя шаману усадить себя в седло, — только почему меня не спросили?»

Дух-хранитель лишь рассмеялся.

Когда они достаточно отъехали от поселения, Сирше превратился в волка и радостно запрыгал вокруг коней. Те равнодушно отнеслись к черному хищнику, и тупуа только заливисто по-волчьи то ли завыл, то ли засмеялся. На душе было светло и хорошо. Он понимал, что и Тали, сейчас привалившаяся к плечу Алиша, чувствует то же самое. Или, вернее, это он разделяет ее эмоции и чувства, но в любом случае было хорошо.

Гриан Да освещал им дорогу и иногда обращал на путников свой взор. Сирше задирал голову к небу, следуя вровень с лошадьми, и радостно щурился, когда Гриан Да смотрел вроде бы прямо на них.

Говорить не хотелось. Тупуа… нет, Тали думала, что если заговорит, нарушит очарование момента, и Сирше был с ней полностью согласен. Кано только иногда выкрикивал какие-то глупые радостные слова, а ветер трепал полы его куртки и норовил сорвать с плеча суму.

Они скакали по песчаной дороге, минуя Низинные поселения и видневшиеся совсем вдалеке города на холмах. Несколько раз за эти дни им встретились какие-то люди, и Сирше превращался в мальчишку, притворяясь братом Тали. Люди просили благословления у Алиша, и шаман выполнял требуемое, одаривая их пером из своей одежды. Лошадь Кано только приплясывала на месте, пока он дожидался брата, и Сирше иногда в виде волка рычал на кобылу, за что неизменно едва не получал острыми птичьими когтями в нос.

Ночевать они останавливались в поле, позволяя коням напиться из каких-нибудь маленьких ручейков, а сами разжигали костер. И тогда тупуа, не превращаясь в человека, укладывал черную лохматую голову на колени уставшей подопечной и слушал биение ее сердца. Мерное… и иногда более медленное, чем обычно. Но тупуа считал, что это нормально. После долгой скачки быстро не успокоишься.

А на утро путь продолжался.

И вскоре впереди показались две большие колонны, увенчанные вырезанными из камня и покрашенными в ярко-желтый цвет букетами. Они добрались до Кашела. Совсем скоро встретятся с Шаманом…

Сирше вновь превратился в ярко-синий огонек, когда они подъехали к воротам, и стража отдала честь шаману. Тупуа было интересно, каков дух-хранитель у Главного Шамана. Наверняка очень старый и очень мудрый. С таким не стыдно поговорить. И узнать что-нибудь насчет Тали и ее возвращения домой.

«Спасибо, — шепнула начинающая нервничать девушка, — спасибо, Сирше».

«Пока не за что, — тихо ответил тупуа, хотя их мысленную речь все равно никто не мог услышать. — Но я сделаю все, что смогу».

Кашел не изменился. Кашел вообще не менялся, только разрастался, пока не заканчивалась территория холма. Ни один уважающий себя рагналец не стал бы строить дом у подножия, уж лучше было переехать в другой город или, в крайнем случае, отправиться в Низинное поселение.

Но для столицы нашли самый большой холм, да еще и нарастили его, укрепляя песком и утрамбовывая землю. Для далахера Кано город всегда пах пергаменом и чернилами; для человека, посетившего Лаад, Кашел теперь пах дымом и цветами.

— Страшно подумать, что я не был здесь полгода, — тихо проговорил Алиш, и Кано согласно кивнул.

— Думаю, мы отправимся домой? — спросил он у брата, оглядываясь на него и заодно взглянув на Тали.

Девушка, кажется, начинала нервничать. Далахер понимающе улыбнулся: столица — это не пещеры в Лааде, хотя там было страшно даже ему. Поначалу, по крайней мере.

— Все будет в порядке, — негромко произнес Кано, подмигнув спутнице. — Мы защитим тебя в случае чего.

— Верно, — как-то отстранено улыбнулся шаман.

Алиш вообще последнее время, по мнению далахера, вел себя странно. Если забыть о том случае в Лааде, можно было подумать, что он влюбился. Кано мотнул головой и чуть натянул поводья, не давая лошади перейти на бег. Когти животного скользили по ступеням, но кобыла все равно упрямо поднималась, раздраженно взмахивая гривой.

Далахер скривился и тяжело вздохнул: ему в голову лезут глупые мысли. Алиш не имеет права любить, он шаман, он отрекся от возможности завести семью и детей. Этого не будет. А Тали... Это простая помощь девушке. Думать о ней, как об интересном экземпляре, Кано просто больше не мог и теперь судорожно подыскивал оправдания брату. Пока получалось плохо.

Горожане кидали на них странные взгляды, но молодой мужчина догадывался, что все дело скорее в Алише. Шаман вернулся в город. Еще и девушку везет, и она на Леайнен Кайлеин не похожа совершенно. К тому же, какая нормальная девушка наденет брюки? Только Тали, конечно.

«Вот поэтому она не нормальная девушка, — проворчал Байле. — Нужно быстрее отвести ее к Шаману, пока она не превратилась в демона и не переломила тебе и твоему брату шеи…»

«Ты говоришь глупости, — отрезал далахер. — Тали, может, не из нашего мира, но это не значит, что она опасна».

«Эта девчонка умеет драться! — взревел тупуа. — А ты ослеп и не понимаешь этого, мальчишка! Она принесет только несчастье! Вот в мое время за такое поведение отправляли в Низинные поселения, и не важно, из какой семьи была девушка. А сейчас… Чем она вас так очаровала? Демоница! Ее нужно убить!..»

«Пожалуйста, замолчи», — устало попросил Кано и тихо пробормотал: — Интересно, а можно сменить духа-хранителя?

«Нельзя, — тут же высказался Байле, — ты должен прислушиваться ко мне…»

«Конечно».

— Кано?

Молодой человек натянул поводья, останавливая лошадь, и оглянулся. Алиш кивнул в сторону здания Далаха — высокой трехэтажной постройки сине-желтого цвета с большими витражными окнами.

— Ты поедешь домой или сообщишь о своем возвращении?

Кано задумчиво огляделся. Они уже достигли третьего уровня, и от лестницы шла песчаная дорога, убегавшая к домам. Далахеру хотелось, конечно, посмотреть, как примет мать гостью, как встретит старшего сына, которого вряд ли ожидала увидеть, но и сказаться тому же Мирху о возвращении стоило.

— Сначала домой, — решился он. — Все равно нужно переодеться. Не удивлюсь, если Мирху меня сразу погонит работать. Особенно учитывая, что я отсутствовал почти целый месяц.

Дождавшись согласного кивка брата, Кано щелкнул поводьями, и они медленно направились к дому. Одинаковые здания казались теперь чем-то странным. Если бы только в Лааде он смог краем глаза посмотреть на их дома… Кадир говорил, что в самой большой пещере раскинулся целый город, их столица Элиан. Но до нее было несколько дней пути, а этого времени, естественно, у рагнальцев тогда не было.

«Общение с Лаадом не пошло тебе на пользу…»

«Байле, ты можешь не ворчать?»

«Могу, — неожиданно бодро ответил тупуа, — только надо?»

«Надо, — уверенно сказал далахер, спешиваясь около знакомой оградки, — так будет гораздо лучше».

«Хм», — только и отозвался Байле и замолк.

Алиш помог Тали спрыгнуть на землю и привязал за изгородь лошадь.

— Они съедят мамины цветы, — заметил Кано, но шаман только поморщился и махнул рукой.

— Красивые цветы, — неуверенно подала голос девушка, подходя ближе. — Вы здесь живете?

— Да, — далахер открыл калитку, пропуская брата и Тали внутрь первыми. — Мама должна быть дома. И отец, наверное, уже приехал.

— Или уехал опять, — с тихим смешком заметил Алиш. — Он же из тех торговцев, которые предпочитают вести передвижную торговлю.

— Пожалуй.

Странное ощущение… Кано готов был поклясться, что не видел дом очень и очень давно. Столько всего случилось за этот неполный месяц... Неужели теперь все? Он с каким-то сожалением вошел в дом, машинально приветствуя калоу-ву. Раздался звон, когда вошли Алиш и Тали. Далахер только улыбнулся: духи-предки радовались шаману, они всегда тянулись к тем, кто умел разговаривать с бестелесными созданиями Гриана Да. А вот Тали явно было не по себе, да и Сирше как-то тревожно мерцал над ее плечом.

В прихожую вышла Агнесса.

— Алиш!.. — она всплеснула руками, растеряв показавшуюся было холодность и чопорность, но увидев девушку, снова пришла в себя. — Кано… С возвращением.

— Мам, — шаман улыбнулся и, не разуваясь, шагнул вперед, мягко обнимая женщину. — Как же я по тебе скучал…

Кано наклонился к нечаянной гостье.

— Не бойся, Тали, все в порядке. Просто мама при незнакомых людях всегда старается держать себя в руках и выглядеть как можно строже.

— Хорошо бы, — пробормотала она в ответ, растерянно улыбнувшись.

— Кано? — Агнесса наконец отпустила старшего сына и посмотрела на младшего. — Неужели ты встретил… свою будущую жену?

— Вы ошибаетесь, — поспешила заговорить Тали, и далахер только кивнул, подтверждая ее слова.

— Мы вызвались проводить ее в Кашел, мама, — объяснил он, бросая взгляд на брата. — Тали нужно встретиться с Шаманом, и, думаю, они завтра в Алишем туда сходят.

— О, понимаю, — как можно равнодушнее ответила Агнесса и протянула девушке руку. — В таком случае я рада видеть вас, Тали, в доме семьи Галлахер. Калоу-ву позаботятся, чтобы вы как можно приятнее провели время. И… — она оглядела гостью и покачала головой, — похоже, вам нужно быстрее одеться так, как подобает приличной девушке. Идемте, я попрошу служанок помочь нам.

— Благодарю, — пробормотала Тали, и Кано едва успел ободряюще коснуться ее руки.

— Я еще заеду в Далах, — сказал он брату, наблюдая, как Агнесса уводит их спутницу. — Постараюсь вернуться быстрее.

— Хорошо, — Алиш принялся разуваться. — Если сразу не вернешься, ждать тебя к ужину?

— Пожалуй, — далахер неловко улыбнулся.

— Понял, я передам матери.

Откуда эта официальность? Кано чуть нахмурился, отвязывая поводья от изгороди. Алиш опять изменился, весь подобрался, словно готов был защищаться от неведомого демона. Или его так волнует предстоящая встреча с Шаманом? Он, конечно, самовольно покинул вероятную Точку… Но у брата осталось еще время, чтобы туда вернуться и включиться в Цепь. Или, возможно, Алиш волнуется за Тали? Потому что Шаман может решить что угодно. С другой стороны, он все равно обратится к Гриану Да, успокоил себя Кано, а их создатель вряд ли прикажет что-то плохое.

Вечный Кашел, вечные белые двухэтажные домики и цветы перед ними. Далахер снова с тоской вспомнил дорогу до границы и дни, проведенные в Лааде. Новые встречи, новые открытия. Люди, которые пожелали пообщаться с рагнальцами, которым просто интересно узнать о соседнем королевстве. Есть ли здесь такие же? Молодой человек только представил, что снова должен будет вернуться к бумажной работе, как захотелось развернуться и поехать куда-нибудь из столицы. Куда угодно, лишь бы подальше от этого однообразия. Да в тот же Лаад. А у другой границы что расположено, кстати? Они ведь никогда не задумывались и не ставили под сомнение уже узнанное. Так говорили раньше, значит, это правда, а все остальное им и не нужно. Кто это решил? Шаманы? Все твердят — шаманы знают многое, к ним нужно прислушиваться. Кано так и делал, учитывая, что Алиш — шаман. А как можно не поверить брату?

Но Тали… Тали изменила отношения с тупуа. Кто-нибудь вообще задумывался, что с ними можно говорить? Вернее, нет. Всем известно, что можно, но надо ли? Надо, как оказалось.

«Да неужели? — скептически поинтересовался Байле неожиданно молодым голосом. — Тебе же не нравится, что я ворчу».

«Но ведь мы можем говорить, — возразил Кано, — просто говорить на отвлеченные темы. Разве нет?»

«Можем, — согласился тупуа, — только я помню и знаю значительно больше тебя. Я словно вчера только видел, как твой пра… много раз прадед отправился из пограничного Низинного поселения в небольшой строящийся городок».

«Пограничное поселение с Лаадом?»

«Нет, — Байле усмехнулся, — другая граница… Там где Гриан Да касается края земель, но это очень и очень далеко».

«Разве Рагнал тянется до края земли? — озадаченно просил Кано, машинально кивая какому-то прохожему в ответ на приветствие. — И где он — край земли?»

«Не до края, конечно, — поправил себя дух-хранитель, — да сейчас и того меньше, наверное. Но… Когда я только родился и стал тупуа твоего предка, он жил рядом с огромным водным пространством. Только это было очень давно…»

«Я бы хотел там побывать, Байле. Проводишь?»

«И не подумаю, — опять заворчал тупуа. — Еще буду я молодых далахеров с истинного пути, предначертанного Грианом Да, сбивать. Мальчишка! Послушался женщину, и вот что вышло».

«Я не жалею, что по просьбе мамы поехал за братом, — отрезал Кано и спешился около здания Далах. — Продолжим разговор чуть позже, Байле».

Стража на входе его привычно приветствовала. По лестницам туда-сюда сновали люди, и молодой человек поймал себя на мысли, что не будь таких больших окон, он бы подумал, что снова оказался в Лааде. Узкие лестницы, множество людей и вечно горящие факелы — почти пещеры. Вот только свет Гриана Да уверенно пробивался сквозь витражи и раскрашивал здание изнутри в разные цвета.

— С возвращением, — приветствовали его окружающие, — да осветит твой путь Гриан Да.

Кано растерянно улыбался им, понимая, что помнит имена очень смутно. Не то чтобы он забыл, но… Желание оказаться за пределами города не уходило, наоборот, оно становилось все сильнее. Документы, с которыми ему придется работать, хотелось выкинуть в окно.

— Кано!

Далахер остановился, едва не столкнувшись с Мирху, и уставился на друга так, будто тоже не сразу узнал. Мирху не изменился — такой же высокий, светловолосый, чуть ссутулившийся и с маленьким шрамом на щеке, оставшимся от нападения уарепа в далеком детстве.

— С возвращением! — воскликнул мужчина и потянулся, чтобы хлопнуть Кано по плечу, но тот сделал шаг назад. Глаза Мирху неуловимо сменили цвет на светло-зеленый, выдавая беспокойство. — Кано? Что-то случилось?

— Кажется, да, — пробормотал Галлахер и как-то беспомощно посмотрел на друга. — Мирху, я не хочу работать в Далахе.

— Что? — неверяще переспросил далахер. — Кано, ты одержим? Когда атуа успел занять твое тело?

— Нет, извини, — молодой человек помотал головой, словно приходя в себя, и попытался спокойно улыбнуться. — Прости, Мирху, я говорю глупости. Пойдем в кабинет?

— Пойдем, — недоверчиво согласился друг и, развернувшись, направился вверх, иногда оглядываясь на бредущего позади Кано.

«А я ведь говорил, что не следует слушать эту демоницу!»

«При чем тут Тали? — поморщился младший Галлахер. — Байле, это же просто случайность».

«Гриан Да желает, чтобы младший сын становился помощником Повелителя!..»

«А если Гриан Да пожелал, чтобы я занялся другим делом? — огрызнулся Кано. — Если на все его воля, то зачем-то он разрешил лаадцам привести нас на свою территорию?»

«Ты рассуждаешь, как демоница, — печально констатировал тупуа. — Гриан Да…»

«Байле, — перебил его далахер и едва не запнулся о ступеньку, увлекшись разговором, — ну объясни мне в таком случае: почему мы оказались в Лааде? Гриан Да ведь не пожелал остановить наших похитителей».

Дух-хранитель только шумно засопел, а потом вдруг резко затих. Кано настороженно прислушался к нему, краем глаза наблюдая, как Мирху открывает двери в свой кабинет.

«Гриан Да вмешивается, лишь когда его дети поступают совсем неправильно, — вдруг совсем другим голосом проговорил Байле. — Если вы установили такую традицию, то лишь вы за нее ответственны. Воля Гриана Да вмешивается редко, но…»

— …но? Кано!

Кано вздрогнул и посмотрел на друга, слишком пораженный словами тупуа. Кажется, он говорил сейчас о чем-то совершенно новом? Шаман учил иному…

— Извини, дух-хранитель отвлек, — отмахнулся далахер и потер лоб. — Да я еще с дороги устал. Только заехал с братом домой, маме показался, и сюда сразу.

— Дух-хранитель? — как-то оторопело переспросил Мирху.

— Ну да, — молодой человек кивнул и шумно выдохнул, поняв свою оплошность.

Нормальные люди со своими тупуа не общаются!

Нормальные люди не дают духам-хранителям имен! Нормальные люди не радуются, когда их похищают… И нормальные люди всегда рады вернуться к привычной работе, к той, что указана Грианом Да.

Правда, что ли?..

Кано засмеялся, понимая, что сходит с ума. Откуда такие мысли? Когда… когда его обычная жизнь внезапно изменилась?! Когда он отправился за братом, понял молодой человек. Или нет? Его — конкретно его жизнь — да, изменилась в тот момент, ведь ни один далахер не откажется от своей работы, а он… Шаман дал свое согласие! Или он просто ищет оправдание.

Кто начал цепочку событий, изменивших привычный уклад жизни? Первопричина — Тали? Тали, которую брат должен был убить, Тали, которую он защищал и из-за которой не хотел как можно дольше приближаться к Цепи. Смешно! Тали, которую Алиш пожелал оставить в Лааде, а он, Кано, на это разозлился, потому что привязался к девушке. Из-за ее непохожести на других, из-за ее непосредственности и совершенно иного взгляда на некоторые события.

Из-за Тали все началось?

«Вполне возможно, — уже привычно проворчал Байле и совершенно непривычно добавил: — только сама ли она пожелала здесь оказаться?»

Да, верно. Кто привел ее с другой стороны? Кто… убил Тали на той стороне, если посчитать, что там не мир мертвых?

— Я правда не хочу быть далахером, — все еще смеясь, всхлипнул Кано. — Прости, Мирху, но это… так скучно!

— Кажется, тебе надо поговорить с Шаманом, — осторожно заметил мужчина, однако, не вставая со своего кресла, куда успел сесть.

— Не надо, — усмехнулся, немного успокоившись, младший Галлахер. — Давай я лучше расскажу тебе все, Мирху. А ты уже сам решишь, что и как.

Вспоминая все, что произошло с ним за этот почти месяц, Кано только удивлялся. Как столько событий могли уместиться в двадцать пять дней? И ведь казалось бы, что самое важное — это Лаад. Но еще важнее — их просьба помочь спасти Гриана Да… Солеа. Не важно, как они называли солнце, светило оставалось самим собой независимо от имен, что придумали люди.

Мысленно, тоже следя за рассказом, то одобрительно хмыкал, то тихо возмущался Байле. Он проснулся, почему-то подумал Кано. Как ребенок, которого разбудили от долгого сна, и он теперь стремится наверстать упущенное. Если бы Сирше тогда не встряхнул его духа-хранителя… Нет, если бы Тали не заставила их с братом поговорить со своими тупуа и не попросить их быть переводчиками… Если бы не это, Байле не получил бы свое имя. Шаманы считают духов проводниками к Гриану Да, если сами не могут с ним поговорить. Но если не так? Если говорить с духами-хранителями, если дать им имена и превратить тем самым в почти живых существ, то что тогда?

«Ну точно демоница на тебя сильно повлияла, — как-то слишком добродушно усмехнулся после тех странных слов Байле. — Но, может, это и не так плохо».

Кано ничего не скрывал от друга, доверяя Мирху. Не как Алишу, но сейчас он мог рассказать все без утайки. Главное, чтобы друг пожелал попробовать хотя бы понять, а не посоветовал опять обратиться к Шаману.

— То есть, вы привезли эту Тали сюда? — задумчиво спросил Мирху, когда молодой человек замолчал.

— Да, — кивнул он. — Алиш отведет ее к Шаману. Сам уже, наверное, — Кано посмотрел в окно, — сходил к своему учителю. Долго же я говорил.

— Думаю, о Лааде ты мог бы рассказывать вечно, — ухмыльнулся Мирху и постучал по столу костяшками пальцев. — Веселое у тебя путешествие выдалось…

— Ага, — слабо улыбнулся в ответ далахер. — Но у меня теперь одна мысль о бесконечной работе с документами тошноту вызывает.

— Шаманы не одобряют сильного интереса к тому, что не относится к Рагналу.

— Знаю. И не понимаю теперь, почему, — признался он. — В Лааде ведь такие же люди, как и мы.

— Которые считают, что Гриан Да в опасности, — закончил за него Мирху. — Думаешь, это правда?

— Алиш должен передать слова Андреаса Шаману, — Кано пожал плечами. — А я надеюсь, что ты расскажешь вышестоящим. Я ведь обычный младший далахер. Тем более вон сколько отсутствовал.

— Я ведь обещал придержать твои заслуги, — с улыбкой напомнил друг. — Ты до сих пор можешь перейти в Срединный момент, только подай список.

— Ты так долго держал? — ошарашено пробормотал Галлахер, изумленно уставившись на друга. — Мирху!

— Ты мой друг, — серьезно проговорил мужчина и чуть наклонился вперед. — Я обещал, Кано.

— Да, но… — далахер потер щеки и покачал головой. — И чем я только заслужил такую дружбу, Мирху.

— Своим характером? — тот рассмеялся. — И что ты собираешься делать?

— Сейчас домой поеду, — Кано улыбнулся. — Надо еще асхоласа себе заказать, бывший сбежал.

— Ты встретил демоницу, потерял асхоласа и подружился с лаадцем. Ты просто удивителен, друг мой, — хмыкнул Мирху, поднимаясь. — Асхол будет у тебя завтра утром, а ты пока отдыхай. Надеюсь, все же передумаешь, и мы уже вместе перейдем в Срединный Далах.

— Я подумаю, — молодой человек приложил руку к груди. — Много света твоим калоу-ву. И огромное спасибо.

— И твоим тупуа, — хлопнул его по плечу друг. — До встречи.

Кано отвел рыжую лошадь в конюшню при Далахе и обратно пошел пешком.

Мирху выполнил обещание… Понял бы он когда-нибудь, насколько друг ценит их отношения? Не то чтобы Галлахер не воспринимал мужчину как друга, скорее они были просто знакомыми. И понадобилось кое-что переосмыслить, чтобы понять — если уж он, Кано, так сильно доверяет Мирху, но исподволь другом не считает, то пора это поменять. Иначе глупо получалось — рассказывает все, а все равно в мужчину не верит.

Гриан Да уже засиял серебристым цветом, показалась Гаелах Ан, словно робко выглядывая из-за мощного тела брата. Действительно ли она затевает недоброе? Кано смотрел на небо, шагая по знакомой дороге, и улыбался. Он все еще не чувствовал, что вернулся домой, но после разговора с Мирху уже не так хотелось куда-то убежать. Ночные светила синхронно моргнули, продолжая светить, и Галлахеру на мгновение показалось, что Гриан Да слишком уж тяжело открывает свой глаз. Словно засыпает...

Да нет, глупости.

«Но свет и правда бледнее, — прошептал Байле. — Надеюсь, что тупуа Шамана это заметил».

«Мы скажем, если что, — весело отозвался Кано. — Сейчас заодно спросим у брата, как он сходил».

У порога его встретила Агнесса. Кажется, женщина была чем-то недовольна.

— Разувайся, мой руки и проходи в столовую, — велела она. — Мы уже почти все собрались.

— Хорошо, — оторопело кивнул сын. — Мама, что-то случилось?

— Ваш отец прислал письмо, что вернется через четыре месяца, — холодно ответила Агнесса и поспешно ушла.

Кано едва не охнул. Отец, конечно, часто уезжал, но это было нормально для торговца. Только на четыре месяца… Он уже отсутствовал почти треть года, а теперь еще? Что его так задержало?

Молодой человек вымыл в туалетной комнате руки и поспешил в столовую, в дверях едва не столкнувшись с какой-то девушкой. Нет, не какой-то…

— С возвращением, — смущенно прошептала Тали, вовсю одергивая юбки пышного платья.

— Тебе идет, — так же шепотом ответил Кано и посторонился, пропуская ее вперед.

Тали действительно выглядела красиво в этом черном с золотистыми узорами платье. Слишком пышном, пожалуй, но для нежданной гостьи мать явно постаралась найти самое лучшее. Уже сидящий за столом Алиш поднялся было ей навстречу, но Кано успел раньше и помог Тали сесть. Агнесса отчего-то только поджала губы и велела подавать еду.

«Нахальный мальчик передает, что ты очень правильно поступил», — вдруг недовольно сообщил Байле.

«Нахальный мальчик?» — растерялся далахер, взяв вилку с тремя зубцами.

«Сирше».

Кано взглянул на сидящую напротив девушку, и та весело улыбнулась, но тут же поспешила снова сделать серьезное лицо.

— Алиш, — нарушила тишину Агнесса, иногда бросавшая подозрительные взгляды на гостью, — как вы сходили к Шаману?

— Хорошо, мама, — спокойно, слишком спокойно и даже равнодушно, как показалось младшему Галлахеру, ответил брат. — Шаман сказал, что желал бы завтра снова встретиться с Тали и сообщить, что решил Гриан Да.

— Вы уже вместе ходили? — удивился Кано, поливая соусом из сердца принесенную овощную запеканку. — Я думал, ты сначала договоришься…

— Зачем долго ждать? — возразила Агнесса. — Алиш правильно поступил. Да и чем скорее прояснится ситуация с Тали, тем быстрее она решит, что делать дальше. Не так ли?

Последний вопрос был адресован гостье, и девушка кисло улыбнулась в ответ.

— Да, вы совершено правы.

— Естественно, я права, — мать вдруг в упор посмотрела на младшего сына. — Я думаю, тебе стоит начать подыскивать невесту. Раз ваш отец не желает в ближайшее время появляться дома, я сама этим займусь.

Кано изумленно посмотрел на нее.

— Мама, о чем ты? Я пока не собираюсь жениться…

— Чем раньше, тем лучше, — отрезала женщина и поднялась. — Я, пожалуй, пойду к себе. Тали, надеюсь, вы вскоре подниметесь в свою комнату.

— Это из-за отца? — тихо поинтересовался у Алиша младший брат, когда Агнесса вышла из столовой, затворив за собой двери.

— Скорее всего, — так же тихо ответил шаман.

Раздался шумный выдох, и братья взглянули на девушку.

— У вас тут все очень сложно, — сообщила Тали, откидываясь на спинку стула. — И в этом платье ужасно жарко.

— Видимо, слишком камин натопили, — согласился Алиш и тоже вдруг поднялся. — Я пойду в свою комнату, нужно кое-что сделать.

— Хороших снов, — крикнула ему вдогонку Тали, но шаман словно не услышал.

Кано уставился на потолок, размышляя, что и дома все поменялось. Отец… почему отец так задерживается? Ведь даже когда у него хорошо шла торговля, он все равно каждые три месяца возвращался к жене и детям. Неужели так много денег сможет заработать? Но они и без того живут хорошо. Вот эта столовая — большой стол на шестерых, мягкие стулья, ковры, шкафы с посудой, разукрашенные стены… Такое далеко не каждый из их круга может себе позволить. Есть куда стремиться, безусловно, но ведь можно это делать, не теряя доверия семьи…

— Как вы сходили к Шаману? — поинтересовался он.

Тали отвлеклась от складывания салфетки и потерла глаз.

— Сходили, — непонятно вздохнула она. — Такой тощий обросший дедушка в белом балахоне… Мне не понравился его взгляд, — вдруг призналась девушка. — Может, показалось, но смотрел он на меня слишком… презрительно, что ли. Вот как ты на Шенаха или даже хуже.

Сравнение Кано удивило. Разве можно на женщину смотреть презрительно? Или Шаман увидел нечто, что Алиш не разглядел в Тали?

— Он спрашивал, как я здесь оказалась, откуда я пришла… Сообщил, что я мертва в своем мире, — девушка тяжело замолкла, закусив губу, и далахер оперся о стол локтями.

— Тали?

— Прости, я еще не до конца понимаю эти слова, — нервно улыбнулась она. — Я ведь просто не могу быть мертвой, Кано…

— Не можешь, — поспешил согласиться молодой человек. — Думаю, завтра все прояснится. Тебе нужно отдохнуть, Тали. День сегодня выдался долгим.

— Очень долгим, — согласилась их бывшая спутница и поднялась. — Не проводишь меня? Иначе я заблужусь в этом вроде бы маленьком доме.

— Конечно, — Галлахер обошел стол и протянул ей руку. — Честно говоря, на женскую половину нам нельзя заходить, но когда мы с Алишем были маленькими, постоянно там бегали. Интересно же было…

— Дети очень любопытны, — засмеялась Тали и тут же тяжело вздохнула. — Надеюсь, завтрашняя встреча пройдет удачно.

— Не волнуйся, — подбодрил ее Кано, поднимаясь по выкрашенным в коричневый ступеням на второй этаж, — с тобой будет Алиш, а он защитит тебя от всего.

— Да уж, наверное. Спасибо, — девушка остановилась в коридоре около своей комнаты и мягко улыбнулась. — Хороших снов, Кано. Увидимся завтра.

— Несомненно, — он не удержался и поцеловал ей запястье. — И тебе хороших снов.

И поспешил уйти.

К чему был этот поцелуй? Потому что она сильно волнуется? Потому что в платье очень красивая? Белый цвет лаадского наряда шел и то меньше, но Агнесса всегда знала, как лучше подобрать одежду. Понравилась ли такая Тали Алишу?

«Даже если да, у него нет права! — ворчливо напомнил Байле. — Да и ты хорош, перед демоницей красуешься».

«Не ворчи, — отмахнулся Кано, заходя к себе и принимаясь раздеваться. — Рассказал бы лучше что-нибудь интересное».

«Не хочу», — заявил тупуа и умолк.

Далахер несколько удивленно попробовал его позвать, но дух-хранитель упорно молчал. Молодой человек только усмехнулся и упал на кровать. Спать… Сейчас выспаться, а завтра встретить проснувшегося Гриана Да с улыбкой.

Наутро Кано еще успел проводить Алиша и Тали к Шаману. Девушка вопреки всему снова надела брюки, подаренные в Лааде, и отказалась переодеваться, объяснив, что ей очень неудобно сначала спускаться пешком к подножию холма, а потом еще идти по траве и земле, пытаясь не замарать наряд.

Мирху сдержал обещание: в конюшне Галлахеров его уже ждал приученный асхолас в виде черного коня. Тоже черного, улыбнулся далахер. Решив, что поблагодарит Мирху чуть позже, Кано вскочил на жеребца и выехал на улицу.

Гриан Да уже вовсю освещал город, но на горизонте вновь собирались тучи. В тот раз, когда они покидали Низинное поселение, тоже ждали дождь, но его не случилось. Возможно, сейчас вода прольется с небес?

Асхолас, получивший имя Сионн, только покинув город, перекинулся по приказу в молодого волка. Кано тихо засмеялся, чувствуя, как вновь бьет в лицо ветер. Нет… Это ощущение он никогда не променяет на положение в Далахе. Лучше чувствовать, как солнце ласкает лицо, а ветер норовит сбросить с седла, чем бродить по городским лестницам с многочисленными свитками.

«Шаман рядом», — вдруг произнес Байле, и Кано натянул поводья, приказывая Сионну остановиться. Волк послушно замер и даже припал к земле, словно понимая, что не стоит шуметь.

«Алиш и Тали должны быть там», — задумчиво заметил далахер и направил асхола к повороту за холм, где располагался вход в обиталище Шамана.

Он только выглянул из-за нагроможденных камней, вглядываясь в черноту открывшейся пещеры, как изнутри раздался крик. Слов Кано не разобрал, но почувствовал, как напрягся волк и замерцал тупуа.

«Уходи! — зашипел Байле. — Уходи отсюда быстро, иначе тебя может задеть!»

— Что?..

Наружу выскочила Тали. Растрепанная, босая, она едва не упала, запутавшись в траве. Вслед за ней в проходе показались молодые ученики, позади следовал Алиш и еще пара взрослых шаманов. Кано не мог разглядеть, что происходит, но крик повторился уже значительно ближе и громче, и молодой человек замер, не в силах сразу поверить в происходящее.

— Убить! — раздался приказ Шамана. — Убить! Гриан Да велел!..

Тали вновь бросилась бежать, и вслед за ней кинулись в погоню ученики. И Алиш. Он тоже побежал, на ходу, кажется, призывая духов. Он что… Он…

Девушка отшатнулась от волка, похоже, не думая встретить Кано здесь. Она затравлено взглянула на Галлахера, оглянулась и бросилась бежать дальше. Далахер еще успел заметить в руках едва светящегося Сирше. Они пытались убить ее духа-хранителя?..

Не слишком осознавая, что делает, действуя скорее инстинктивно, Кано щелкнул поводьями, и Сионн сорвался с места, в несколько прыжков настигая беглянку. Тали вскрикнула, когда всадник подхватил ее, буквально забрасывая на седло.

— Быстрее! — крикнул Кано, прищелкивая поводьями. — Сионн, вперед! Тише, все будет хорошо, — пробормотал он, прижимая к себе одной рукой дрожащую девушку.

Им вслед летел приказ убивать и призванные духи. Может ли асхолас обогнать их? Убежать?

«За Цепь, — отрывисто велел Байле, — тогда спасетесь. Не останавливаться!»

«Гриан Да…»

«Гриану Да сейчас нет до вас никакого дела! — рявкнул тупуа. — Бегите! Это ваша жизнь, Кано, и только вам решать, умереть или спастись. Вперед!»

Сионн, словно услышав приказ духа-хранителя, рванул еще быстрее, уже скорее просто огромными скачками пытаясь обогнать преследующих духов.

— Тали? — прошептал Кано, прижимая ее как можно ниже к спине волка.

— Сирше… — пробормотала она, не переставая дрожать, — они едва не убили его…

Галлахер стиснул зубы и снова хлестнул поводьями.

Да ни за что, да не дождутся ни Шаман, ни кто-либо еще, чтобы он, Кано Галлахер, отдал невинную девушку на смерть. Почему? Гриан Да решил ее убить? Да у него было столько возможностей это сделать за целый месяц!

«Сомневаюсь, что Гриан Да вообще слышал зов Шамана, — тоскливо проговорил Байле. — Это решение человека, Кано, решение испугавшегося человека».

Прекрасно, тогда пусть этот человек останется ни с чем. Не отдаст, он ни за что не отдаст Тали. Потому что девушка ни в чем не виновата, потому что она и сама не знает, как здесь оказалась. Потому что… потому что она как младшая сестра, потому что она похожа на Агнессу, а мать он всегда будет защищать. Он будет защищать Тали, даже если Алиш… о, Алиш!... даже если он пойдет… пошел против девушки, которую так оберегал.

Интересный экземпляр, значит? Тогда зачем такие предосторожности? Зачем были эти нежные касания? Кано не слепой, Кано все видел. Тогда почему?!

Девушка только цеплялась за его рубашку и не переставала дрожать, прижимая второй рукой к себе маленького молодого тупуа, изо всех сил пытавшегося, похоже, защитить свою хозяйку и едва не погибшего из-за этого.

— Не прощу, — прошептала вдруг Тали. — И черта с два я умру, не дождутся.

Байле послушно перевел непонятные слова, и Кано только кивнул. Никто не умрет. Главное — пересечь Цепь и добраться до Лаада.

Да уж, он хотел снова туда вернуться? Вот и возвращается, и на этот раз точно больше, чем на пять дней.

Под боком заворочался Сирше, и я неохотно открыла глаза, подавляя зевок. Мальчишка тер глаза, но, почувствовав, что разбудил меня, сразу же виновато опустил голову.

«Извини, еще рано, можешь спать».

«Да я вроде выспалась».

Я от души зевнула и села на мягкой кровати, которая за эти два месяца стала самой уютной и родной. Два факела уже чадили, в комнате начинало неприятно пахнуть дымом. Нужно не забыть сменить их… Попросить Томоса, раз уж он хвостиком за мной ходит последний месяц. Томос забавный — мальчишка мальчишкой, хотя младше всего на пару лет, да и в Лааде уже довольно давно считается взрослым.

Сирше перекинулся в волка и мягко соскочил на пушистый ковер. Уселся, выжидательно уставившись на меня, высунул язык, и я рассмеялась.

«Ты так похож на обычную дворнягу!»

Волк наклонил голову и оскалился.

«Неправда! Я благородный опасный зверь! Вот как асхолас Кано».

«В асхоле три зверя, — назидательно напомнила я, выбираясь из покрывала. — И, между прочим, мне очень понравилась ипостась черной кошки».

«Пантеры, да? — Сирше облизнулся. — Я помню это слово».

«Верно».

Я опять зевнула и с сожалением посмотрела на подушку. Лечь бы обратно, еще поспать… Меня все равно никто не станет до полудня будить, памятуя, что я люблю спать долго и со вкусом. Разве что потом Кано заявится и бесцеремонно сдернет одеяло. Ни стыда, ни совести у мальчишки!

«Но он же хороший?»

«Хороший, конечно», — согласилась я, надевая легкое платье, подаренное месяца полтора назад Ришартом.

Он со свойственной ему прямотой сообщил, что хотел бы меня видеть все же похожей на девушку, а не на одного из солдат, только с грудью. Именно поэтому мне лучше носить платье. Я, признаться, слегка опешила, Кано начал возмущаться, но принц только улыбнулся и вместе с Кадиром ушел по делам, даже не дождавшись от меня «спасибо». Переводчик виновато пожал плечами и поспешил за своим командиром. Кано еще проворчал, что надо вежливее с гостями разговаривать и тут же как-то смущенно признал, что в чем-то с Ришартом согласен. Ну и куда мне против парней идти? Так что я послушно надевала платье.

Надо признать, в нем было удобно. Легкое, свободное, оно нисколько не стесняло движений, зато выгодно подчеркивало мою фигуру. Я вполне отдавала себе отчет, что красотой не блистаю, да и довольно давно перестала переживать по этому поводу.

«Идем завтракать?» — Сирше вновь принял вид неугомонного мальчишки, и я уже по привычке взъерошила ему густые черные волосы.

«Идем, раз уж встали. А то голодными ходить как-то неправильно».

Тупуа озорно блеснул зелеными глазами и первым резко распахнул дверь, выскакивая в коридор. Я только вздохнула и последовала за своим духом-хранителем. Сирше не менял облик мальчика с самого первого момента, и поэтому до сих пор напоминал мне Алиша.

Прогресс — я теперь спокойно могла называть шамана по имени. В первые дни, когда мы буквально свалились на головы лаадцев, только одно упоминание его имени вызывало во мне злость, и начинало болеть где-то в области сердца. Резко, сильно, и находила такая тоска, что даже у Кано опускались руки. А ведь он первую неделю не отходил от меня, словно боялся, что ата достанут даже здесь. Ну, и не только поэтому.

Для меня до сих пор оставалось загадкой, почему мы выжили. Асхолас Кано сбивался с лап, но бежал — бежал все три дня без передышки, и это при том, что наш путь от границы до Кашела занял почти пять дней. Байле позже объяснил: он сделал все, чтобы спасти нас, а потому отдавал волку свои силы и те запасы, что получал от Кано и Гриана Да. Неудивительно, что он едва светился потом, все больше становился похож на комок пепла, который мог рассыпаться в любую секунду. Кано не выпускал его из рук, как я — Сирше, и баюкал не переставая. Первую неделю мы спали вместе, все вчетвером, и духи-хранители не отпускали наших рук, забирая больше энергии, чем обычно. Наверное, именно поэтому в те дни мы с Кано ходили полусонные. Андреас прислал своих духов, и те помогали, чем могли. Кадир не отходил от нашей комнаты, на пару с Томосом принося еду прямо в постель. Ришарт иногда заходил, и я слышала, как он отдавал какие-то резкие приказы. Естественно, ни слова не понимала: Сирше было не до переводов.

Байле, к слову, больше не походил на старичка, он разительно помолодел, принял облик юноши лет пятнадцати и теперь казался старшим братом моего тупуа. Хотя на все вокруг он смотрел всегда очень тяжелым взглядом. Но мы привыкли, да и Байле начинал ворчать, только когда забывался и погружался в свои воспоминания. Естественно, его слышал лишь Кано, но он с удовольствием пересказывал мне те истории, что казались ему наиболее любопытными.

— Тали! — в Обеденной пещере был занят только один стол, за которым сидели Кадир с Кано. Переводчик, заметив меня, поднялся и приветственно махнул рукой. — Солнце встало!

— Темнота ушла, — улыбнулась я в ответ, проговаривая ритуальную фразу на лаадском. Право слово, прожить в чужой стране два месяца и не выучить хоть немного язык — это как-то странно.

Кано тоже улыбнулся, чуть нахмурился и почти без запинки поприветствовал меня на русском, хоть и с сильным акцентом:

— Добр-рое утр-ро.

Я похлопала его по плечу и весело хмыкнула.

— Доброе.

Сирше помахал рукой присутствующим и уселся на свободный стул рядом с Кано, я выбрала место поближе к Кадиру.

— Ты сегодня рано, — заметил далахер, пока не считающий себя бывшим младшим советником.

— Выспалась, — я пожала плечами и потянулась к большой чашке с овощным салатом. — Прогуляюсь сейчас немного. Солеа уже светит?

— Тускло, но светит, — серьезно ответил Кадириэйт. — Нужно что-то делать…

Наш славный переводчик уже почти бегло говорил на теанга. Кано занимался с ним каждый день, обучая рагнальскому не только ставшего лучшим другом Кадира, но и еще нескольких добровольцев. Приходил Андреас, старался хоть что-то запомнить Томос, и одновременно сам Кано учил лаадский. Он как-то признался, что был бы не прочь остаться в Лааде на пару лет. Тем более, с грустью добавил парень, возвращаться особо некуда. И почти сразу закатил глаза, бросив недовольный взгляд на стоявшего рядом Байле. Я только усмехнулась: похоже, тупуа снова принялся читать своему подопечному нотации.

Два месяца. Мы жили в Лааде уже два долгих месяца. Вернее, это я по привычке отсчитывала дни по земному летоисчислению, но в Рагнале прошло почти три месяца без полутора недель. Один месяц в стране Кано составляли двадцать пять суток. Всего в году было шестнадцать месяцев, что составляло четыреста дней.

Такие подробности я стала выяснять, когда поинтересовалась у Андреаса о календаре в Лааде. Кхико с готовностью объяснил мне, что в году четыреста пятьдесят дней, которые складываются в десять месяцев по сорок пять суток. У двух ближайших государств даже год длился разное количество времени — вот это у меня уложилось в голове далеко не сразу. Конечно, называлось все это по-разному. В Рагнале месяц носил название «миёса», а год — «блиаин». Последнее слово для русского языка было особенно веселым, но Кано произносил его легко и просто. Блиаин, блин… Один день — «лае», один час — «клойг». Минут и секунд, как оказалось, в Рагнале просто не существовало. Один клойг равнялся тысяче ноймид — мгновений.

Я честно все это учила и сравнивала с лаадским временем и календарем. Кстати, еще одно различие — в Лааде не было деления на недели, а на теанга одна неделя называлась «сиктайн». Поэтому в общении с Кадиром приходилось называть количество дней, а не просто говорить «вторая неделя», например. Но юноша был хорошим учеником и не менее хорошим учителем. Тут мы уже на пару с Кано выясняли, что год — это «анэ», месяц — «мва», а день — «джоу». Час Кадир произносил и писал как «этан», и в лаадском было понятие, похожее на минуты — «ти тан», что дословно переводилось на русский как «краткость».

Ах да, я начала учиться письменности. В Рагнале это была латиница, если можно так назвать округленные буквы теанга. Совершенно обтекаемые, без каких-нибудь маленьких уголков и зацепок. Казалось, что взгляд просто бежит по этим буквам и не может никак остановиться, за что-то зацепиться и вникнуть в смысл. Именно поэтому разговорный рагнальский давался мне куда легче, а произношение я все равно записывала на русском. Зато научилась работать стилусом и писать на деревянных дощечках, покрытых воском, которые на Земле назывались кодексами, а в Лааде — «ливами». Кроме дощечек еще использовался местный вариант папируса, который привозили из столицы. Это были широкие толстые листья какого-то дерева, на которых писали чернилами, приготовленными из сажи и воды.

С лаадской письменностью дела обстояли хуже… Во-первых, сами закорючки на привычные мне буквы походили весьма отдаленно. Скорее это были иероглифы, но не восточные… Наверное, не так. Даже не иероглифы, а что-то, больше похожее на руны. В этих буквах как раз было очень много углов, и Кано только тихо ругался, когда вычерчивал на воске очередную закорючку. Я его молча поддерживала, зато тупуа даже не пытались вникнуть. Для них все языки были одинаковы, то же касалось и письменности, как мы выяснили. И Сирше, и Байле с одинаковой легкостью прочитывали гладкий текст на теанга, и топорщащиеся острыми углами лаадские фразы.

Зато далахер с легкостью учил русский алфавит. У него, правда, возникли проблемы с шипящими и «ц» и «ч», но в остальном язык ему давался сравнительно легко. Вот и говорил Кано при каждом удобном случае на русском, заставляя меня ему отвечать. Мне было не сложно, я вообще с удовольствием рассказывала ему о Земле, о своих друзьях, родителях, разъясняя уже на теанга то или другое незнакомое слово. Тупуа мы попросили прекратить переводить, чтобы учиться было легче.

…Кано отставил в сторону деревянную кружку и внимательно посмотрел на меня.

— Пойдешь посмотреть на Сионна?

— Пойду, — я допила травяной чай и облизала губы. — Кадир?

— Мне нужно к ниэ Ришарту, — тяжело вздохнул наш друг и поднялся. — Увидимся позже?

— Конечно, — Кано улыбнулся ему, и переводчик поспешил в пещеру принца.

— Сколько у Ришарта еще будет проблем, интересно, — пробормотала я, глядя ему вслед. — Андреас сказал, что, похоже, сюда прибудут несколько кхико.

— Вот мало нам принцессы, — тоскливо заметил в ответ парень, представляя, что начнется, когда прибудут Жрицы.

Принцесса, да…

Мы направились к пещере, где содержали асхола. Сионн сначала не подпускал к себе никого, кроме хозяина и меня, но потом привык к Кадиру и Томосу. Ришарт наблюдал за его превращениями издалека и с завистью сообщил, что было бы неплохо, если в Лааде завелись такие животные. Кано, естественно, ничего не мог на это ответить, и только возразил, что духи в чем-то удобнее. Они-то могут любой облик принять. Андреас, присутствовавший тоже, заметил, что у духов земли много недостатков. На этом как-то разговор завершился, Ришарт опять ушел по делам, и мы больше про это не вспоминали.

Ришарта мы вообще последнее время видели редко. Похоже, Аннест узнала о поступке сына, о нашем спасении, но, что удивительно, почти ничего не сделала, только начала посылать из столицы огромные кипы свитков, каждый из которых требовал пристального внимания непосредственно принца. Иногда я заходила к Ришарту и наглым образом отвлекала его. Мужчина был только рад, о чем и сообщал всегда в конце разговора. Иногда он ненавязчиво напоминал, что всегда счастлив услышать мое согласие стать его женой. Я мягко качала головой в ответ.

А месяц назад — по земному календарю, конечно — в приграничном городке объявилась самая настоящая принцесса, разряженная в пышное платье и украшения. Она стремительно прошлась по всем пещерам и наткнулась на меня как раз в тот момент, когда я с солдатами и Кано тренировалась. Я больше не могла сидеть просто так, поэтому, как только Сирше немного оправился, попросила Ришарта выделить мне напарника для спарринга. Принц не сразу понял мою просьбу, но в итоге сообщил, что я могу привлечь Томоса. Я тогда отвела душу… Хотя сначала тренировка смахивала на избиение бедного лаадца, но довольно скоро Томос приспособился к моим ударам и уловкам, и начал атаковать в ответ. Естественно, он бил не в полную силу, как и я, но все равно мне как девушке было просто далеко до его силы.

Но после этой тренировки стало значительно легче. Мне больше не хотелось безвольно валяться на кровати и смотреть в потолок, вспоминая, как Алиш пытался в пещере остановить меня и позволить духам убить, как я бежала, сбивая ноги о камни, и как боялась уронить обессиленного и почти умершего Сирше. Хватит. Баста. Тренировки не давали времени думать, тело вспоминало привычные приемы, и мы с Томосом взяли за привычку тренироваться ближе к вечеру до ужина. Постепенно к нам присоединился Кано, попросивший научить приемам, а вскоре пришли и другие солдаты. Кто-то смотрел, как я учу Галлахера, кто-то просто тренировался по своей методике, но, так или иначе, нам вскоре понадобилась пещера побольше, а я с удовольствием поняла, что могу себя хоть чем-то занять.

…А принцесса заглянула как раз в тот момент, когда Томос выбил у меня из руки длинную палку, одновременно сделал подсечку и повалил на пол, едва ли не усаживаясь сверху. Сначала до девушки не дошло, похоже, что я не солдат, хотя и одета отлично от остальных — парни-то щеголяли голым торсом, в одних штанах, а я оставалась в своей старой футболке, все еще связывавшей меня с моим родным миром.

Ришарт отдал какую-то команду, и все оказались на ногах, отдавая честь — приложили руку к губам и слегка склонили головы. Забавно, когда мы выходили на территорию Рагнала, я даже не обратила на это внимания, занятая другими мыслями, а теперь такой знак стал для меня привычным.

Принцесса… выглядела как принцесса. Настоящая, словно из сказки. Ниже меня ростом, правда, но пышное желтое платье успешно подчеркивало немаленькую грудь, тонкую талию, на вроде бы хрупких руках надеты перчатки. Разве что плечи мне показались широкими в сравнении с таким телом. Зато белокурые локоны и аккуратное личико сразу затмевало этот и все остальные возможные недостатки. Идеальная жена, идеальная будущая королева. Как рассказывал Кадир, именно жена главного королевского Советника сменяла прежнюю королеву на троне, так что эта куколка должна была однажды сменить Аннест.

Я переглянулась с Кано, стоявшим рядом, и пожала плечами. Наверное, мне следовало радоваться — ну хоть одна девушка в моем окружении за все время пребывания в этом мире! Агнесса не в счет, мы с ней почти не разговаривали.

А принцесса увидела меня и вдруг как-то негодующе вскрикнула, указав пальцем на Томоса. Мальчишка почему-то побледнел, и Сирше, услышав мою мысленную просьбу, перевел. Интересно. Оказывается, принцесса решила, что меня тут, хм, используют в качестве игрушки и всячески унижают. В тот момент я воочию могла наблюдать, как местные женщины относятся к мужчинам. Охрана, прибывшая с принцессой, уже было протянула руки к Томосу, когда Ришарт резко велел им остановиться и сказал, что это его территория. Принцесса надменно вскинула голову и напомнила, что она прибыла сюда в качестве его невесты. У меня появилось очень нехорошее предчувствие.

«Я не думаю, что Ришарт способен использовать тебя», — заметил Сирше, сразу уловив мое настроение.

«Не способен, — согласилась я, — только все равно ситуация неприятная».

«Попроси Кадира быть переводчиком. Он здесь».

Кадириэйт действительно стоял за спиной принца, и я облегченно вздохнула. Вышла вперед и громко попросила друга переводить. Юноша поспешно подошел ближе, криво улыбаясь.

— Принцесса, — обратилась я к застывшей отчего-то девушке, — вы не так все поняли. Я нахожусь здесь по своему желанию и участвую в тренировке потому, что мне так хочется.

Кадир мгновенно перевел мои слова на лаадский. Ришарт неожиданно фыркнул и тут же снова постарался сделать серьезное лицо. Вокруг раздались добродушные смешки, только Кано непонимающе пожал плечами, поймав мой взгляд.

«И что это значит?»

«Не знаю, — смущенно признался Сирше, — может, тут так не принято обращаться к принцессам?»

А девушка неожиданно топнула ножкой и поинтересовалась у своего жениха, кто я такая. Ришарт ответил честно и прямо, то, что думал.

— Она мой друг, очень удивительная девушка.

Лучше бы он такого не говорил… Принцесса шумно выдохнула, попробовала испепелить меня взглядом и потребовала, чтобы ее проводили в покои Ришарта. Принц тут же отменил приказ и велел одному из солдат отвести гостью в отведенную ей комнату.

В общем, пока у меня просто не получилось подружиться с принцессой. Ее звали Эйриан, старшая дочь одной из Младших королев крупного города неподалеку от столицы. Королева Аннест выбрала эту девочку в жены своему сыну, да только, кажется, не учла характер Ришарта. Здесь, в приграничных пещерах именно Ришарт был королем. Такого титула в Лааде не существовало, но кто сказал, что его нельзя создать? Другое дело, что Ришарт не стал бы и пытаться занять трон, но я думаю, что когда-нибудь родится малыш, который будет куда решительнее. И в чем-то глупее, пожалуй, если не сумеет правильно провести переворот в государстве.

Кхм.

«Именно что, — хмыкнул Сирше. — У тебя неправильные мысли. Ты так хочешь что-то изменить?»

«Просто забываюсь и сужу со своей точки зрения, — улыбнулась я тогда в ответ. — Меня воспитывали в другом обществе, поэтому некоторые традиции кажутся дикими».

«Но Ришарта такое положение вполне устраивает».

Я молча согласилась.

С Эйриан мы встречались несколько раз, но, кажется, девушка, во-первых, ревновала меня к своему жениху — Ришарт в свободные минуты проводил свое время со мной и Кано. А во-вторых, похоже, я для нее больше не была обычной девушкой, а скорее стала каким-то непонятным существом, которое предпочитает драться с солдатами. Кано только посмеивался, наблюдая, какие взгляды бросает на меня принцесса.

Но назвать Эйриан изнеженной дурочкой я не могла. Она прекрасно разбиралась в государственных делах, о чем рассказал Ришарт, она немного умела обращаться с мечом и достаточно быстро разбиралась в незнакомых вещах. Но больше всего меня восхитило в принцессе то, насколько просто она принимала что-то непонятное. Не махала рукой, не переставала обращать внимания, но и не относилась с опаской. Я как-то умудрилась поцарапаться, и Эйриан удивленно уставилась на красную кровь. Кадир предупреждающе поднял руку, но принцесса только поинтересовалась, кто я такая и почему у меня течет из руки жидкость странного цвета, а не серебристая, как положено. Я пожала плечами и честно объяснила, что пришла из другого мира. Девушка наклонила голову, внимательно меня выслушав, и сказала, что если на то была воля Солеа — поселить меня в этом мире — то так тому и быть.

— Главное, — добавила она, — чтобы ты не пошла ниэ Ришарта.

Пожалуй, с тех пор между нами установилось хрупкое равновесие, которое и продолжалось последние две недели по земному календарю.

…Асхолас радостно приветствовал нас громким зевком, а потом откуда-то из-за угла послышалось тихое «ой». Мы с Кано удивленно переглянулись, зато черный волк оскалился, почуяв чужого.

— Я посмотрю, — парень резко заглянул за угол и изумленно воскликнул: — Ниэ Эйриан! Что вы здесь делаете?

Принцесса вышла на открытое пространство, смущенно глядя на волка.

— Я слышала, что здесь есть необычный зверь. Ниэ Ришарт не позволял мне сюда заходить, но, — она вскинула голову, — кто он такой, чтобы запрещать мне!

— Сионн не любит посторонних, — вежливо заметил Кано, подходя к асхолу. — Очень не любит. Если бы вы пересекли вон ту черту, у которой сейчас остановились, он бы вас ранил.

— Пф, мужчины, — фыркнула Эйриан, — вы всегда любите нас запугивать и забываетесь, что мы можем приказать вам что угодно.

— Я рагналец, принцесса, — усмехнулся Галлахер. — У вас надо мной нет никакой власти. А единственные женщины, которым я с радостью подчинюсь, — это моя мать и Тали, — он улыбнулся мне.

Я только покачала головой.

— Ниэ Эйриан, вас не зря предупреждали, поверьте.

Девушка сердито взглянула на меня и тяжело вздохнула.

— Я не понимаю, ниэ Тали, ты ведь девушка. Пусть из другого мира, на то воля Солеа, но почему так легко общаешься с мужчинами? И ведь не приказываешь им!

— А зачем? — удивилась я. — Просьба всегда лучше, чем приказ. Тем более приказывать друзьям — это как-то неправильно. Мне так кажется.

— Ты ошибаешься, — спокойно возразила Эйриан, не двигаясь с места. — Мужчины — наши слуги. И наша охрана. Но доверять им управление целым государством нельзя.

— У нас Повелитель — мужчина, и ничего, — с улыбкой заметил Кано, почесывая улегшегося на пол волка за ухом. — Мы живем хорошо.

— Потому и живете на поверхности.

— Разве это плохо? — парень пожал плечами. — Быть всегда под взглядом Гриана Да… Солеа… — это правильно.

— Лалин желает зла своему брату, — принцесса наклонила голову, она всегда так делала, когда внимательно слушала собеседника.

— Возможно, — согласился Кано. — Я не стану спорить. Тупуа говорят, что Солеа светит слабее, чем раньше.

— Тупуа?

— У каждого из нас есть дух-хранитель, — с запинкой пояснил он, не сразу подобрав слова на лаадском. — Они связаны с Грианом Да.

Эйриан неожиданно улыбнулась.

— Интересно звучит, — словно нехотя призналась принцесса. — Вы… можете рассказать больше?

— С удовольствием.

Я лукаво взглянула на друга. Наверное, мне стоило уйти. А еще сказать Ришарту, чтобы он внимательно смотрел за своей невестой. Девушки оставались девушками всегда, независимо от мира. Любопытство в нас неискоренимо, наверное.

Я кашлянула, и они вздрогнули.

— Мне идти надо… наверное, — я не удержалась и, фыркнув, добавила на русском: — Кано, не забудь, урок скоро.

— Коне… ч… но, — он опять запнулся на этой букве и недовольно скривился, но тут же кивнул. — Помню.

— А что за язык? — тут же заинтересовалась Эйриан.

— Мой родной, — добродушно откликнулась я, подходя к коридору.

Вот будет забавно, если эти двое неожиданно друг друга полюбят. Главное, чтобы не стали местными Ромео и Джульеттой, а остальное, наверное, преодолеют. Хотя нет, не станут, слишком здравомыслящие люди. Интересно, а были прецеденты, когда поженились уроженцы Рагнала и Лаада? Наверное, надо спросить Андреаса или Кадира.

«Тали?»

«Все в порядке, — я постаралась отмахнуть от грустных мыслей, — не волнуйся».

«Не дождешься», — Сирше принял облик мальчишки, заглядывая мне в глаза, и я невольно улыбнулась, обнимая его.

Наверное, это не лучшая идея — устраивать обнимашки посреди коридора. Но сейчас передо мной было лицо человека, с которым бы, пожалуй, я не отказалась прожить всю свою жизнь. Ну, ту ее часть, которая осталась у меня для этого мира.

За два месяца я приняла и осознала еще две важных вещи.

Первое — я не вернусь домой, потому что там мертва. Не то чтобы я до конца верила в это, но кхико объяснил мне, что с таким следом смерти, какой у меня на сек, люди вообще не могут жить. Но если я жива здесь, то значит, этот след принадлежит тому миру.

Мертва… Как родители это восприняли? А друзья? Что произошло в метро в тот чертов день? Я ведь так книгу и не дочитала, на тренировку не сходила. Где-то подспудно все еще верила, что однажды вернусь на Землю, как ни в чем ни бывало войду в квартиру и обниму любимых родителей. Ну правда же, в фэнтези про попаданцев у героинь всегда хэппи-энд. Хотя он часто не связан с возвращением домой, и в этом таилась вторая проблема.

Я довольно долго анализировала свое отношение к шаману и его предательству. Алиш был тем, кто меня спас, научил местному языку, рассказал об этом мире, да еще согласился проводить в столицу, чтобы помочь выяснить, как мне вернуться домой. И Алиш же отправил меня на смерть, помогая Шаману. Он тогда шагнул вперед, намереваясь помешать сбежать, начал плести цепь — и, наверное, после этого я могла его возненавидеть, но мне не давали покоя глаза. Почему в тот момент, когда я кинула на него испуганный взгляд, прося о помощи, цвет его глаз был не темным, что означало злость или угрозу, а скорее светло-зеленым? Беспокойство? О ком? О чем? Что я сбегу? Что я выживу? Или что решение неправильно?

Кано не хотел это обсуждать, он вообще старался говорить о доме как можно меньше. А спросить мне было не у кого, да и Галлахер многого не понимал и не знал.

Зато знала я. Кое-что поняла о себе в те первые дни, и когда дошло, хотелось истерически смеяться. Я последовала заветам женских романов, я влюбилась в моего спасителя, великого и доблестного, в шамана. Вот молодец, Тали. Это было гениально. Хотя слово «влюбилась», как я поняла чуть позже, сюда плохо подходило. Влюбленность — это что-то яркое, искрящееся, когда влюблен, хочется познавать что-то новое с тем, в кого влюбилась. В моем случае, наверное, больше подходило спокойное «полюбила». Как-то незаметно для себя, за всеми эти шуточными потасовками, разговорами, по дороге до Кашела. Полюбила, а теперь не знала, что с этим делать. Потому просто приняла — а смысл отпираться и разводить сопли? Приняла и продолжила жить дальше. Встречусь я с ним снова или нет — сложный вопрос. Возможно, мы останемся с Кано в Лааде навсегда, и я была даже не особо против.

…Но у Ришарта были другие планы.

Я не успела вернуться в свою комнату, когда по пути меня перехватил Томос.

— Ниэ Ришарт велел привести вас с Кано, — сообщил он. — Кажется, дело серьезное.

Я озадаченно кивнула, Сирше вцепился в мою руку, буравя взглядом уже привыкшего к мальчишке солдата.

— И тебе привет, — добродушно взъерошил ему волосы юноша, на что тупуа только смешно сморщил нос.

Кано оказался уже в пещере принца. Ришарт приветственно кивнул мне и указал на скамью. Тут же присутствовали Кадир, Андреас и Эйриан. Интересно, Кано с принцессой успели разойтись или пришли вместе?

— Только что прислали письмо из столицы, — хмуро начал Ришарт, оглядывая присутствующих. — Моя мать собирается приехать сюда лично.

Андреас шумно выдохнул и сжал свой посох. Кадир нахмурился. Так, похоже, приезд Аннест ничего хорошего нам не сулит.

— Вас могут увезти в столицу, — подтвердил мои опасения принц. — Поэтому мы сделаем следующее: я, как будущий главный Советник Верховной королевы, отправляю делегацию в Рагнал.

Кано охнул и недоуменно посмотрел на меня. Я пожала плечами, тоже не понимая, каким образом подобное может нас спасти.

— Ниэ Ришарт, — подала голос Эйриан, — вы хотите отправить ниэ Кано и ниэ Тали как наших послов?

— Верно, — Ришарт посмотрел на нас и тяжело вздохнул. — Я давно такое обдумывал, но хотел приготовиться лучше… Кано, ты далахер, и тебе будет легче понять, как представить делегацию. Но ты возглавишь ее как посол Лаада. И не думаю, что ты захочешь оставлять Тали, — он мягко улыбнулся, взглянув на меня.

— Вы правы, — глухо ответил Галлахер, которому Байле переводил некоторые незнакомые слова. — Не то чтобы я вам не доверяю, но не думаю, что стоит ей оставаться здесь и встречаться с вашей матерью.

— Не стоит, — вмешался Кадир. — Ришарт, кто еще отправится?

— Ты, — тут же ответил принц. — Как моя правая рука и мой главный помощник. С вами поедет отряд солдат, который возглавит Томос. Андреас останется здесь…

Кхико склонил голову, выказывая согласие.

— Я помогу вам в разговоре с королевой Аннест, — негромко проговорил он.

— Я… я тоже помогу! — Эйриан сделала немного шажков вперед со своего места у рабочего стола Ришарта. — Я твоя невеста, в конце концов. И женщина.

Мужчина задумчиво смотрел на нее и медленно кивнул.

— Конечно…

— Когда мы отправляемся? — судя по лицу Кано, он уже придумывал, как лучше обставить приезд.

Официальная делегация, впервые… наверное, совсем впервые. Мне стало интересно, как эти две страны когда-то давно устанавливали границу. Встречались ведь и почему-то решили, что лучше будет не соваться в дела друг друга. Почему?

— Чем быстрее, тем лучше, — ответила Эйриан, похоже, решившая взять управление в свои руки. — Ниэ Ришарт, я разберусь с вашими бумагами до конца, а вы проследите, чтобы делегация успешно отбыла.

— Как скажете, моя драгоценная невеста, — принц легко поцеловал ее запястье и вдруг так довольно улыбнулся, что я заподозрила какое-то коварство. Неужели он так и хотел сделать?

И кстати, а почему Эйриан так легко отнеслась к мысли о делегации в Рагнал? Я бросила взгляд на Ришарта, но он только улыбнулся уголками губ, заметив это. Значит, что-то да рассказал. Ладно, поговорим потом.

— Тали?

— Иду, — я поспешила за Кано в коридор. — Значит, спустя столько времени снова возвращаемся в Кашел?

— Да. И не просто возвращаемся… — он усмехнулся, — мы предстанем перед самим Повелителем.

Я поежилась. Мда, сбежать от одной королевы, чтобы встретиться с другой царственной особой. Вот веселья-то сколько. И Шаман ведь на встрече тоже будет, учеников, возможно приведет. И Алиша…

— Мы и с братом встретимся, — тихо заметил Кано, и я кивнула.

— Ну, если надо, так надо.

«Я защищу тебя, — прошептал Сирше. — Обязательно, слышишь?»

«Я знаю. Я верю тебе».

И тупуа довольно улыбнулся.

Мы никуда не торопились, поэтому Ришарт провожал нас с большим эскортом солдат, ведя под руку Эйриан. Принцесса произнесла напутственную речь и вела себя так, словно жила здесь с самого начала и прекрасно знала, что происходит. Интересно, что все-таки Ришарт рассказал ей? Выложил всю правду? Он мог, принц вообще не сильно любил врать даже ради выгоды. К тому же Эйриан ведь все равно оставалась воспитанницей Лаада, законов своей страны. Неужели она тоже согласилась, что необходима помощь Рагнала, чтобы спасти Солеа?

Мы стояли сейчас в поле по другую сторону реки, пока не пересекая границу. Кадир, одетый в белые одежды Советника, казался хрупким, учитывая его обычную бледность, присущую всем лаадцам, выросшим под землей. Но болезненным или невзрачным юноша не выглядел: свет Солеа странным образом преображал его, заставляя едва ли не светиться. Я украдкой покосилась на небо и чуть нахмурилась, заметив облик Лалин. Сестра Гриана Да последние несколько дней не исчезала днем полностью, как это бывало раньше, она теперь казалась призраком, едва заметной тенью, которую отбрасывал Солеа, но Андреас при виде этого зрелища только бледнел и как-то судорожно сжимал посох.

Кхико и сейчас, тоже провожавший нас, тревожно поглядывал на Лалин, к счастью, не открывающую свой глаз.

— Надеюсь, что мы успеем договориться с шаманами, — тихо заметил он, подходя к Кано. — Лалин никогда не появлялась днем, ведь это время безраздельно принадлежит Солеа.

— Зато у нас теперь есть доказательства, что Гаелах Ан замышляет что-то плохое, — так же тихо возразил Кано, поправляя белую ленту на рукаве.

Ришарт и нам выдал официальные одежды послов, поэтому мой друг был одет почти идентично Кадиру, вот только белые ленты на белой же рубашке выделялись желтой каемкой. Как объяснил Андреас, белый цвет рубашки и брюк означал чистую кровь.

— Кроме того, белый — это цвет прошлого, — добавил кхико. — По крайней мере, у нас.

— В Рагнале мы не придаем особого значения белому цвету, — сообщил в ответ Кано. — Главные цвета — это желтый и серебристый. А для шаманов еще синий или голубой, потому что это цвет духов, что помогают им. Скорее, мы больше обращаем внимание на отрицательные значения, — как смущенно признался он, ероша себе волосы.

Я недовольно покачала головой и пригладила его черные локоны, которые на солнце матово блестели. Мы оба вчера вымыли голову, только вот мне такого эффекта все равно не удавалось добиться, как бы я ни билась. Впрочем, это пошло еще со времен Алиша…

Я вздохнула. Может, нам стоило оставаться в той палатке? Жили бы себе поживали… добра наживали, ага. Я бы все равно не стала сидеть на месте. С чего? Хотелось вернуться домой, к родителям, к друзьям, так что я куда-нибудь бы пошла. Ну, или Алишу бы пришлось меня связать, чтобы не дергалась. Как же давно это было… Я усмехнулась: удивительно, не то чтобы я обжилась в этом мире, где-то в глубине души мне до сих пор кажется, что это все просто затянувшийся интересный сон, но такие воспоминания ни на что не променяю. Почти. Если бы мне предложили вернуться домой, а за это надо было забыть все, что здесь происходило, я бы, пожалуй, согласилась. Дом — это… дом, в конце концов.

Стоп. Хватит.

— Тали? — Андреас наклонился ко мне, и я только улыбнулась в ответ.

— Все в порядке, задумалась.

Кхико недоверчиво качнул головой, но отошел к Кадиру, чтобы дать какие-то свои последние наставления.

«Ты жива, — шепнул Сирше. — Здесь ты жива, и таковой останешься, пока Гриан Да не пожелает окончить твой путь».

«Утешил…»

«Неправильно? — всполошился тупуа. — Я сказал что-то плохое? Или ты ушла в депрессию?»

«Ты запоминаешь какие-то не те слова, — притворно возмутилась я и мысленно засмеялась. — Не волнуйся, в депрессию я впадать не люблю, это как-то бесполезно. Просто скучаю по дому».

«Ты не вернешься в свой мир», — невинно напомнил Сирше.

«Я вроде как помню».

«Тем более, — вдруг довольным голосом продолжил дух-хранитель, — вот ты бы вернулась к себе, а я остался тут. Так нельзя. Что бы ты без меня стала делать? Я с твоими ангелами-хранителями незнаком. А вдруг они плохо выполняют свои обязанности? Послушай Тали, — он заговорил серьезно, — если вдруг ты каким-то образом вернешься… Ты поговори с вашим богом, ладно? Пусть он познакомит тебя с ангелом-хранителем, чтобы тот знал, кого охраняет».

Я тихо выдохнула и постаралась нервно не захихикать.

«Понимаешь, Сирше… Мы с тобой религию как-то не обсуждали, но вот у нас в мире боги… разные».

«Как это разные? — изумился тупуа. — Бог один, просто имен у него много. Разве может быть по-другому?»

«Сложно сказать…»

Я все равно тихо рассмеялась. Чудесная картина: зеленое поле, где-то там цветочки, вперед блестит река, через которую сейчас заканчивают перекидывать мост, мы с Кано и Кадиром, одетые по последней официальной лаадской моде, что называется, настоящая карета, запряженная двумя конями-пейи, Ришарт, Эйриан, солдаты, и я тут обсуждаю с Сирше религию. Как же хорошо, что никто не слышит наших разговоров, а то приняли бы за сумасшедших. Наверное. Интересно, а в этом мире есть дома для умалишенных?

«Гриан Да никого не лишает того дара, которым наделил, — назидательно сообщил тупуа. — Кроме жизни, конечно».

«Да-да», — я снова взглянула на небо, где из-под опущенного века следило за своими детьми местное божество. Интересно, неужели Гриан Да не подозревает, что его сестра замышляет что-то плохое? Он ведь бог, всезнающий, всесильный. Или Гаелах Ан обладает такой же силой? Но в таком случае она могла бы давно свергнуть брата. Я как-то сомневаюсь, что этот мир слишком молод. Особенно учитывая то, что рассказывает иногда Байле. Когда-то граница Рагнала пролегала около местного моря… Побывать бы там. А вдруг морская вода окажется какого-нибудь серо-буро-малинового цвета?

«Почему ты думаешь, что Гриан Да всезнающий? — как-то удивленно поинтересовался Сирше. — Это ведь не так».

«Но он же бог, — так же удивленно ответила я. — Значит, всезнающий».

— Пора ехать, — подошедший Ришарт отвлек меня от разговора. — Готовы?

Кано, негласно поставленный главой посольства, серьезно кивнул.

— Я постараюсь сделать все, как следует, — пообещал он. — Мы все постараемся. В конце концов, у меня есть свои друзья в Далахе. Хочется верить, что они пока еще не отказались от меня.

Принц едва заметно улыбнулся и склонил голову в знак согласия. Потом взглянул на Кадириэйта.

— Я надеюсь, ты станешь моими глазами, — серьезно проговорил он, глядя на друга, — запомнишь и затем расскажешь, каков Рагнал на самом деле.

— Мне все кажется, что эта встреча куда легче, чем твой разговор с матерью, — невесело отшутился Кадир. — Я выполню волю моего принца, не волнуйся.

Эйриан стояла немного позади, но даже она напутственно кивнула нам. По крайней мере, мне хотелось верить, что это было пожелание удачи.

Честно говоря, я чувствовала себя неуютно в такой одежде. Мне тоже пришлось надеть строгое платье, чтобы соответствовать статусу посла. Только на этот раз оно какие-то жалкие сантиметров пять не достигало до земли, да и к тому же несколько стесняло движения. Сверху платье держалось за счет широких лямок, совершенно оголяя плечи и отчасти — спину. К тому же еще пришлось надеть митенки, поскольку, как объяснил Ришарт, за пределами Лаада девушка не может ходить с открытыми запястьями. Я была не особо против: в конце концов, этот материал — свайери — был чем-то похож на земной шелк, разве что скользил меньше, зато так же превосходно холодил кожу.

Зато моей самой большой бедой стали туфли. Я дома-то не особо жаловала высокий каблук, предпочитая спортивную обувь или босоножки на платформе, но тут пришлось смириться с решением Ришарта. Вернее, выбирала для меня платье Эйриан, она же принесла изящные туфельки на невысоком устойчивом каблуке. Что характерно, тоже белого цвета, расписанные тонкими желто-голубыми узорами.

…Ну не приспособлена я к светской жизни. Для девушки, которая занимается с детства единоборствами, дружит по большей части с мальчишками, благодаря любимому брату, все эти платьица и вечеринки немного безразличны.

«Девушка, у которой слишком много друзей среди мужчин, вряд ли может остаться приличной», — с каким-то сомнением пробормотал Сирше.

«У меня же получилось, — улыбнулась я, расправляя невидимые складки. — Нам пора, Сирше. По дороге разъясни мне про Гриана Да, хорошо?»

«Конечно».

Я оперлась на предложенную руку Кано и подошла к карете. Ох, карета… В общем и целом, обычный экипаж, который описывают в книжках. Даже нет — есть такой советский мультфильм «Золушка», вот там из тыквы получилась точно такая же карета! Интересно, а в них вообще удобно ездить?

Кадир залез первым и помог мне подняться. Кано еще раз бросил взгляд на Ришарта.

— Постарайся, чтобы Сионн никого не съел, хорошо?

— Не волнуйся, — принц только усмехнулся. — Андреас сможет его приручить. Надеюсь.

Кхико отвел взгляд в сторону, закусив губу, и я едва не рассмеялась. Бедный! Он с самого начала появления асхола держался от него подальше, не рискуя приближаться к зверю, а теперь придется все-таки подойти. Вдруг Андреас взглянул на меня и чуть прищурился.

— С вами отправятся пейи, — произнес он и посохом указал на карету. — Они защитят вас в случае вероятного нападения и сообщат об этом мне. И не волнуйтесь, их никто не увидит.

— Кроме шаманов, — мрачно откликнулся из кареты Кано и тяжело вздохнул. — Пора ехать.

— Пора, — Ришарт встал рядом с кхико и поднял руку, подавая знак нашему кучеру и отряду из десяти человек во главе с Томосом. — Да поможет Солеа найти вам правильный путь!

Кони-пейи тотчас сорвались с места, Кано едва успел захлопнуть дверь кареты. Колеса простучали по деревянному настилу, и мы наконец-то оказались в Рагнале.

Впереди у нас было пять дней и уже знакомая дорога. Кано решил, что заезжать в Низинные поселения не стоит, поэтому ночевать мы будем на обочине дороги. Кадир не возражал, Томос — тем более, так он избегал проблем с поиском спальных мест для себя и солдат. Одиннадцать лаадцев в бело-желтых мундирах — они выглядели статными и очень красивыми, хотя и казались более бледными, чем тот же Кано. Далахер, к тому же, был самым высоким среди нас всех, и это смотрелось немного… забавно, что ли. Зато сразу было ясно, кто тут главный.

Я прислонилась головой к обивке и прикрыла глаза.

— Только не спи, — предупредил меня голос Кано, и я бросила на него вопросительный взгляд.

— Почему?

— Потому что спать надо ночью, — усмехнулся парень. — Хотя судя по твоему лицу, ты собираешься говорить с Сирше.

— Судя по моему лицу? — я выпрямилась, озадаченно посмотрев на своих спутников. — То есть?

— У тебя взгляд сразу очень сосредоточенным становится, — пояснил почему-то Кадир. — И ты немного начинаешь хмуриться. Или удивляешься. Все зависит от того, о чем вы с Сирше разговариваете.

Я только хмыкнула, представив себе картинку. Интересно, и почему меня еще никто не сторонится? Спасибо, что хоть не начинаю вслух внезапно смеяться. И еще эти двое…

— Спелись, — беззлобно фыркнула я на своем языке, опять привалившись к боку кареты.

— С-пи… е…ие…лис? — попробовал по-русски повторить незнакомое слово Кано и замотал головой. — То есть?

«Они же не пели, — поддакнул ему Сирше. — О чем ты?»

— Вы еще не слышали это слово? — удивилась я и убрала за уши отросшие волосы. С тех пор, как Алиш одним движение ножа сообразил мне новую прическу, так я больше и не стриглась. Во-первых, ножниц тут не было, а ножом я бы не решилась, во-вторых, в Лааде даже не подозревали о такой профессии как парикмахер, считая, что волосы — это личное дело каждого.

— Нет, — ответил Кано, жадно подавшись вперед на пару с Кадиром, решившим, что сейчас услышит что-то важное.

«Нет!» — вторил ему Сирше.

Вот же… какие охочие до новых слов.

— Пожалуй, это значит, что вы двое очень хорошо понимаете друг друга и почти в большинстве случаев одинаково мыслите, — я задумалась, пытаясь понять, правильно ли объяснила. — Да, вот так.

— Очень яркое слово, — осторожно заметил Кадир, когда Кано пояснил ему все на лаадском. Он-то говорил куда лучше меня.

— Пожалуй, — я улыбнулась и прикрыла глаза. — Кано, а у вас вообще поют?

Нечаянно вырвавшееся слово напомнило мне, что я хотела как-нибудь поинтересоваться праздниками и развлечениями этого мира. Картины видела, значит, здесь были художники или кто-то вроде них. В Лааде Андреас рассказывал о скульптурах королев в крупных городах, значит, скульпторы тоже присутствовали. А писатели и певцы?

— Поют, — кивнул Кано. — У Повелителя есть придворный певец — Амранай, это титул. Когда мы, например, празднуем очередную годовщину Повелителя или кого-то из его семьи, Амранай всегда выступает с хором молодых учеников.

— А барды? Это путешествующие певцы, — пояснила я.

— Нет. А зачем? — удивился парень. — Все, кто умеет и желает петь, живут в городах. К тому же… такие свободные профессии доступны либо средним сыновьям из зажиточных кругов, либо потомственным певцам… Ну или кому-нибудь из Низинных поселений или из Рабочих кругов. Зачем певцам где-то бродить?

— Ну… мир посмотреть, себя показать, — я криво улыбнулась и взглянула на Кадира. — А в Лааде?

— У нас поют обычно гимны и восхваляют в песнях Королев, — улыбнулся в ответ юноша. — А развлекаемся мы обычно танцами. У нас много разных танцев, даже безумных.

— Ну вот, — расстроилась я, — а мне не показали ни одного.

— Танцы можно устраивать только в настоящих городах, — принялся оправдываться Кадириэйт, и Кано хлопнул его плечу.

— Ничего страшного. Мы же вернемся еще в Лаад.

— Именно, — я довольно хмыкнула. — А художники? В Рагнале я видела картины…

— В Рабочих кругах много потомственных художников, чьи семьи с благословения Гриана Да изображают нашу страну, — далахер улыбнулся. — Мама, например, коллекционирует изображения рек и озер. Только она почти никому их не показывает.

— Заметно, — усмехнулась я. — У вас же по всему дому развешаны ковры.

— Да, — Кано как-то поскучнел и посмотрел в окно. — Дома всегда были ковры… Мама говорит, что в них хранится тепло Гриана Да, потому что ткачи вплетают собранные солнечные лучи.

— А это правда? — в этом мире я бы такому даже и не удивилась.

«Нет», — лаконично ответил вместо него Сирше.

— Сомневаюсь, — парень вздохнул и взглянул на Кадира. — А у вас? Я не видел ни одной картины.

— А мы не считаем, что можем рисовать, пока живем под землей, — грустно ответил тот. — У нас были художники… Они даже заключили между собой союз и объявили всем, что не станут рисовать, пока не вернутся на поверхность, где огромное число красок и где Солеа сумеет одобрить их картины. Только это было еще до моего рождения, и они сдержали обещание.

— Как-то это печально, — пробормотала я и попробовала сменить тему. Мои спутники враз погрустнели, вспомнив, похоже, не самые радужные моменты своей жизни. — А праздники?

Они переглянулись.

— В Рагнале есть День солнца, — чуть веселее ответил Кано. — И годовщина Повелителя или кого-то из его семьи. Есть Ночь Далаха.

— Ночь?

— Да… В свете Гаелах Ан и Гриана Да все далахеры выходят на улицы, и тогда же совершают переход на другой уровень Далаха. Я, например, мог мы оказаться уже в Срединном Далахе, — Кано резко умолк и только снова тяжело вздохнул. — У нас не очень много праздников, — наконец тяжело добавил он. — Кажется, мы слишком скучный народ. Хотя, — парень посмотрел на меня в упор, — у жителей Низинных поселений вполне могут быть свои празднования.

— Может быть, — кажется, опять неправильная тема, и Кано стало еще грустнее. Я закусила губу. — А в Лааде?..

— Похоже, в отношении праздников мы схожи, — усмехнулся Кадир, показавшийся вдруг в полусумраке кареты старше. — Есть женские праздники, и мужчины подробностей не знают. Есть День празднования восхождения королевы на престол, отдельные дни взросления.

— Дни взросления? — озадаченно спросил Кано, посмотрев на друга.

— Да, — кивнул тот, — это личный праздник каждого. Когда по истечении года мы становимся старше.

— У нас такого нет, — далахер потер глаза. — Мы отсчитываем сразу пять лет. Я не так давно праздновал свою Пятилетку — Кьюгиар.

— Но тогда получается, что время бежит быстрее, — как-то ошарашено проговорил Кадир. — Пять лет… Мы ведь живем не настолько долго!

— Разве? — парень пожал плечами и вдруг замер. — Кадир, какая у вас продолжительность жизни?

— Кажется, самое большее — сто пятьдесят, — настороженно ответил юноша. — Хочешь сказать, что…

— Мой дедушка умер в триста лет, — прямо сообщил Кано. — Вернее, двести девяносто девять, но до кьюгиара не дожил всего два месяца.

Я закашлялась, во все глаза уставившись на друга.

— Сколько?!

— Триста, — растерянно повторил он. — Кадир, но ведь вы живете совсем мало… Наш предел, как говорит Шаман, — пятьсот лет. В таком возрасте умер отец нынешнего Повелителя. И мамин папа ушел к Гриану Да, кажется, в триста семьдесят лет. Тогда почему у вас так мало?..

Кадир схватился за голову.

— Подземная жизнь! — застонал он и чуть скатился в сторону, когда карету слегка встряхнуло из-за очередной кочки. — Мы совсем не живем под светом Солеа, и он не в силах питать нас жизнью. Мы должны, — выдохнул он и сжал руки опешившего Кано, — мы должны вернуться на поверхность, пока еще живем более ста лет. Я боюсь представить, что будет, если наша жизнь уменьшится лет до восьмидесяти. Это же…

— Страшно, — закончил за него тихо далахер. — Так мало, так быстро… Легче сразу умирать.

Я изумленно слушала их диалог и начинала чувствовать себя почему-то слегка ущербной. Пятьсот лет, сто пятьдесят лет — да для нас на земле такой возраст просто недостижим!

«А сколько вы живете? — озадаченно поинтересовался Сирше. — Сто тридцать?»

«Восемьдесят-девяносто лет, — весело ответила я. — Ну, есть уникумы, которые больше ста проживают, но это очень и очень редко. Один человек на шесть миллиардов».

Тупуа вдруг замолчал.

«Сирше?..»

Он появился передо мной в облике мальчишки, отчего Кано и Кадир резко вздрогнули, и бросился ко мне на шею, крепко обнимая.

«Это же плохо! Почему ваш бог так жесток? За что он не желает продлить существование своих детей и обрекает ангелов-хранителей на боль после расставания? Почему, Тали?»

— Тали? — осторожно позвал меня Кано, и я моргнула, чувствуя, что на глаза у самой навернулись слезы.

Духи-хранители не умеют плакать, но в голосе Сирше сейчас звучало такое отчаяние, такая беспомощность, что мне его стало жаль. Он обнимал так, словно хотел защитить от моего злого и нехорошего с его точки зрения бога, и ничего не оставалось, как обнять в ответ, успокаивающе поглаживая по спине.

«Тише, Сирше… Для нас это нормально, слышишь? Мы всегда так жили, а раньше, много раньше, люди умирали в более раннем возрасте».

«Это страшно, — всхлипнул тупуа, хотя у мальчишки были совершенно сухие глаза. — Как же хорошо, что ты пришла сюда, Тали!»

Хорошо, да уж…

— Что случилось? — непонимающе спросил Кадир, встревожено глядя на появившегося Сирше. — Ему больно?

— Нет, он просто узнал, сколько живут люди в моем мире, — невесело усмехнулась я, не переставая гладить мальчика по спине. У него дрожали плечи, словно он действительно заходился в рыданиях.

— И сколько?..

— Девяносто лет.

Кадир только охнул, Кано ошарашено взглянул на меня, потом на Сирше и закусил губу. Не сговариваясь, парни встали и оба подошли ко мне.

— Что?.. — я недоуменно посмотрела на своих спутников.

Кадир уже сел рядом, Кано оказался с другой стороны, а потом уже я очутилась в крепких объятиях. Задушат ведь!

Но, похоже, для них это было страшно. Если уж Кано испугался, что Кадир может прожить всего сто пятьдесят лет, то что говорить о земных годах жизни? Учитывая, что до девяноста лет и то доживают немногие, особенно в здравом уме… Наверное, и правда лучше умереть раньше.

«Страшно, — снова всхлипнул Сирше, еще крепче обнимая меня, — не отпущу тебя обратно, Тали, ни за что…»

— Вы меня задушите, — едва сумела просипеть я, стараясь урвать хоть глоточек ценного воздуха.

Кано и Кадир тут же немного отступили, продолжая как-то сочувственно на меня смотреть.

— Мальчики, — я чуть прищурилась, оглядывая их, и усадила Сирше уже нормально на коленях. — Спокойно. Катастрофы нет, в моем мире все столько живут, и для меня это нормально. Понимаете?

— Нет, — глухо ответствовал Кано. — Ты ведь и здесь проживешь столько же… Байле говорит, что вряд ли Гриан Да сумеет что-то исправить.

— Сколько проживу, столько и проживу, — я погладила тупуа по плечу и снова посмотрела на спутников. — Простите, но придется вам смириться.

— Конечно, — раздраженно бросил далахер, усаживаясь на место. — То есть ты сейчас сообщаешь, что мы должны равнодушно относиться к мысли, что тебе осталось жить какие-то жалкие лет шестьдесят-семьдесят. Тали, ты вообще понимаешь, что говоришь?

— Кано, — предупреждающе произнес Кадир, садясь с ним рядом и кладя руку на плечо другу, — ты слишком груб.

— Знаю, — огрызнулся парень, не сводя с меня взгляда. — Ты иногда слишком жестока, Тали, и поступаешь чересчур глупо.

Я закусила губу, не зная, как на это среагировать. Это Кано и Кадир жили так долго, я же — нет, но ничего страшного в этом не видела. Люди на Земле, которые хотели, успевали прожить счастливую жизнь, при этом умея построить свое время, как надо. Только как объяснить эту простую истину моим любимым друзьям?

«Ты не объяснишь, — вдруг сказал Сирше, внимательно посмотрев мне в глаза, — никогда не объяснишь, потому что вы живете в разном времени. И я не пойму, потому что для тупуа даже пятьсот лет — это не так уж и много. Понимаешь? Они просто осознали, внезапно поняли, что ты пробудешь рядом слишком мало. Драгоценный друг, с которым можно всем поделиться — такова для них ты, Тали. Таковы они и друг для друга».

«Знаю, — тихо ответила я, глядя на своих спутников. — Знаю, Сирше, но у меня нет слов для них».

«Иногда действия значат гораздо больше», — мягко, словно разговаривая с неразумным ребенком, заметил дух-хранитель.

Я только улыбнулась и ссадила его с колен. Мальчик тоже неумело улыбнулся в ответ и сел на сиденье. Кадир встревожено посмотрел на меня и едва не вскочил, когда я как была — в белом платье, в туфлях — опустилась на колени и, мягко взяв парней за руки, прижалась к их ладоням лбом.

— Я не знаю, как сказать, — зашептала я, чувствуя себя слегка глупо — пафосно было до невозможности, если честно, — но спасибо… спасибо, что вы здесь, со мной.

Я правда так считала, ну, что повезло с такими друзьями. Кано… Кано я была вовсе обязана жизнью, а Кадиру — знаниями о Лааде. Естественно, это были не равноценные случаи, но все же — они были моими друзьями, драгоценными, любимыми. И если я действительно остаюсь в этом мире навсегда, то знаю, к кому нужно обратиться.

Эх, вот все нормальные попаданки оказываются избранными какими-нибудь и сверхсильными божествами да царицами, одна я как была собой, так и осталась. Правда, с принцем знакома, он меня даже замуж звал. Только не потому, что влюбился, а потому что я в принципе от остальных девушек отличаюсь. Так что королевой мне не светит быть, богом тоже — тут и Гриан Да прекрасно справляется, а местный народ, как послушные дети, своему родителю помочь собирается. Неправильная я какая-то попаданка. Одно радует — Алиш меня спас, а не бросил там. Хм, наверное, в книге мне такое совпадение показалось бы роялем в кустах, а в жизни считаю счастливой — очень счастливой! — случайностью. Иначе быть бы мне в животе у туреху в разобранном и переваренном виде, а не ехать в красивом платье в удобной карете на прием к Повелителю. Эх, где-то остались мой университет и секция арниса… Кстати, надо спросить у Кано, есть ли здесь университеты какие.

— Вставай! — хрипло велел мне Кано, рывком поднимая.

Я не удержалась, наступила на подол и упала бы, наверное, не подхвати меня восемь сильных рук.

Восемь?!

Рядом с Кано довольно ухмылялся невесть когда появившийся Байле.

— Он опять читает нотации, — весело пожаловался далахер и вздохнул, погладив меня по волосам. — Прости, что накричал.

— Все нормально, — я только хмыкнула и обняла за плечо пристроившегося под боком Сирше. — Мне иногда полезно промывать мозги.

— Что, прости?.. — Кадир непонимающе моргнул. — Промывать…

— Это такое образное выражение, — пояснила я и вздрогнула.

Стало вдруг холодно. Так холодно, словно меня снова укусил туреху, и его яд сейчас норовил отравить мой организм.

— Что?..

Байле сжал руку Кано, далахер и Кадир тревожно переглянулись, а потом мы внезапно полетели на пол из-за резко рванувшей вперед кареты. Казалось, что колеса сейчас разлетятся в стороны, и мы упадем прямо в дорожную пыль, пересчитав друг другу кости, которые потом не соберем. Сирше и Байле приняли свой обычный облик и ярко замерцали, словно распушились, взлетев над своими хозяевами.

Карета остановилась так же внезапно, как и понеслась. Дверца тут же распахнулась, и взволнованный Томос оглядел нашу кучу-малу, которая охая и ахая пыталась встать. Я уцепилась за сиденье и наконец смогла ровно сесть, с сожалением оглядев помятое платье. Кадир и Кано остались пока сидеть на полу.

— Все в порядке? — выдохнул солдат.

— Что случилось? — Кадир нахмурился. — Почему карета?..

— Большая часть пейи, кажется, погибла, — неуверенно пробормотал Томос, — один из коней пропал.

Я вздрогнула, когда мне на руки слетел тусклый огонек. Не такой тусклый, как в пещере, но…

— Байле!

Тупуа Кано тоже неярко светился и вновь нехорошо посерел.

«Цепь, — едва слышно прохрипел Сирше. — Ата не желали впускать тебя… Поэтому атаковали. Пейи защитили, но погибли, и мы как могли…»

Я закусила губу, виновато поднимая глаза на Кано, но тот только оскалился подобно своему асхолу.

— Я все понимаю, — прорычал он, кинув взгляд на ничего не понимающего Кадира, — но с Шаманом мне очень хочется поговорить, — и сморщился. — Тали! Даже обессиленный, Байле все равно успевает ворчать!

Я только нервно рассмеялась и принялась объяснять Кадиру, что случилось.

Естественно, дальше мы не поехали. Оставшиеся пейи превратились в коней, которых вновь поутру запрягут в карету. Солдаты развели огонь и встали на страже: Кано высказал мысль, что могли напасть демоны, почуявшие загубленных духов. Я не то чтобы чувствовала себя виноватой… и уж тем более даже не думала, что не стоило бы мне ехать в Кашел, но на душе было паршиво. Кадир разговаривал с Томосом, Кано молча сидел рядом, наблюдая, как спит у него на коленях Байле в виде пятнадцатилетнего парнишки.

— Надо написать письмо, — вдруг проговорил он. — Прямо Повелителю отослать.

— Каким образом? — тихо поинтересовалась я, гладя прикорнувшего рядом Сирше-волка. — Здесь нет шамана, который бы отправил ата.

— Пейи, — задумчиво произнес парень, — как знак мирных намерений. Мы посылаем духа другой страны с мирным письмом. Дух не нападает, мы — тоже. Просто послы. Надо было мне сразу так сделать.

— Не думаю, что Цепь все равно так просто бы нас пропустила, — мягко улыбнулась я. — Кано, пейи можно послать, но нужен человек.

— Тогда я поеду, — пожал он плечами. — Я далахер, в конце концов, теперь еще и посол. Точно. Пойду поговорю с Кадиром.

Я хотела было остановить его, но не решилась. В чем-то Кано был прав. Он легко поднял на руки спящего Байле и пошел к костру, где сидели солдаты с Томосом. Значит, остальные четыре дня я поеду только в обществе Кадира. Что ж, это тоже неплохо.

Очень ярко, но каким-то серым светом сияла Гаелах Ан, грозно глядя на нас, людей, для нее, наверное, просто насекомых, ползающих по земле. Гриан Да тоже светил, но как-то совсем тускло, и, кажется, его глаз был плотно закрыт.

Наутро Кано верхом на коне-пейи уехал с письмом в столицу, а мы продолжили путь. Удивительно, что ночью не было нападений. Их не последовало и потом, в течение всех четырех суток, что мы неспешно ехали по песчаной дороге мимо Низинных поселений, не встретилось ни одного злобного духа. Или мы их просто не замечали?

Сирше почти восстановился, он теперь весело слушал наши с Кадиром разговоры обо всяких пустяках и напоминал, что я задолжала ему разговор о Гриане Да. Я помнила, но пока у меня не было никакого желания обсуждать религию и божественные сущности этого мира.

После полудня пятого дня мы подъехали к Кашелу. Стража на входе отдала нам честь и пропустила: похоже, Кано успешно добрался до Повелителя. Мы встретились с ним буквально сразу, как въехали и вышли из кареты. Далахер пришел все в той же официальной одежде Лаада и весело сообщил, что уже полтора дня ждет нас здесь, был на приеме у Повелителя и теперь нас ждут в Солнечном зале.

— Прямо сейчас? — удивилась я, надеявшаяся, что смогу хотя бы умыться и немного поесть.

— Через час, — вмиг посерьезнев, ответил Кано. — Вернее, мы сразу отправляемся во дворец, Повелитель приказал всем посторонним не тревожить нас этот час, а потом мы проследуем в Солнечный зал, и начнется официальная встреча. Повелитель Эреон очень хочет встретиться с тобой, Кадир, — он криво улыбнулся другу. — Сказал, что мечтает познакомиться с лаадцами, рискнувшими заявиться в его земли.

Кадир шумно вздохнул и тоже попытался улыбнуться. Я его понимала, но только беспомощно смотрела на Кано. Кажется, он тоже не особо был рад подобной скорой встрече, но если Повелитель пожелал с нами встретиться, то это уже плюс.

— Я видел Алиша, — шепнул неожиданно мой друг, подходя ближе.

— Правда? — как можно равнодушнее поинтересовалась я, глядя прямо в светло-зеленые глаза Кано.

— У него жуткий взгляд, — как-то удивленно признался парень. — И глаза… Мама говорит, что они почти постоянно темно-карие. И он очень много времени проводит у Шамана. Тали, будь осторожна.

— Буду.

Хотелось тяжело вздохнуть. Темно-карие — злость, насколько я помню. На что или на кого злился все это время Алиш? Ну… Я посмотрела на словно бы спящего Гриана Да, тускло светившего над нами, и почти подползшие к нему темно-синие грозовые тучи. Похоже, будет гроза. Ну что ж, идеальная погода для важной беседы. И Гриан Да как раз не услышит…

— Идемте, — позвал нас Кано, ставя ногу на первую ступень. — У нас не так много времени.

Я последовала за ним, вновь ступая по знакомой дороге. Ну, здравствуй Кашел. Надеюсь, на этот раз ты будешь ко мне более благосклонен.

— Мама, а почему Гриан Да не позволяет своей возлюбленной сестре светить и днем?

— Потому что он заботится, чтобы Гаелах Ан смогла отдохнуть, заснув, спрятавшись за братом от его яркого света.

— А как она спрячется? — нахмурил брови четырехлетний мальчик и недовольно посмотрел на трехлетнего брата, который опять нечаянно порвал его рисунок. — Кано! Ну не трогай мои бумажки!

Брат вздрогнул, испуганно уставился на него и разревелся. Агнесса оказалась сразу же рядом.

— Алиш…

Мальчик обиженно надул щеки и отвернулся. Почему мама всегда так заботится только о Кано? Ведь он тоже еще не взрослый, он не хочет становиться взрослым, у которого много обязательств… Он хочет быть художником!

— Мама! — Алиш тут же забыл об обиде и снова повернулся к Агнессе, уже успокоившей младшего сына и вернувшейся в кресло вместе с ним. — Мама, я буду художником! И я нарисую тебя.

Женщина тихо рассмеялась и покачала головой.

— Какие у тебя смешные фантазии.

— Почему смешные?

— Ты старший сын, — мягко ответила Агнесса, укладывая на коленях Кано и принимаясь его баюкать, — а старшие сыновья становятся шаманами.

— Не хочу быть шаманом, — сморщился Алиш. — Они все старые и некрасивые.

— Алиш! — мать укоризненно посмотрела на него. — Благодаря твоему отцу, мы живем в третьем круге. А ты ведь прекрасно знаешь, что по традиции тебе придется стать шаманом.

Глупости какие, подумал мальчик. Шаманом быть совсем неинтересно. Им ведь наверняка нельзя таскать сладости со стола, прятаться под маминой юбкой или висеть на шее у отца, когда тот возвращается с торговли. Хотя с другой стороны шаманы вроде общаются с духами и Грианом Да, так он на такое и без всякого шаманства способен. Сказать калоу-ву, что вернулся домой, рассказать о чем-нибудь Гриану Да. Божество, правда, не ответит, только моргнет как обычно и продолжит бест…бетср… бесстратсно… нет, не так… бесстрастно, вот, светить. А Шаману оно отвечает, получается? Но ведь куда веселее найти себе интересное занятие — например, с братом забраться к родителям в спальню или в женское крыло, чем сидеть и говорить с Грианом Да. У него и так много дел, а шаманы отвлекают какими-то разговорами… Нет, считал маленький Алиш, шаманом быть совсем скучно, и лучше стать каким-нибудь другим взрослым. Например, папой.

…Это было так давно…

Кажется, спустя почти двадцать лет он просто позабыл самого себя и вспомнил, только когда внезапно столкнулся с чем-то непонятным, странным… пугающим. С человеком, который был не похож на человека, с девушкой, которая носила брюки, умела драться… которая не была девушкой в привычном понимании рагнальца.

Почему он вообще подчинился и после второго кьюгиара молча отправился в пещеру к Наставнику? Потому что поклялся, что будет защищать брата. Алиш прекрасно помнил, как к ним в комнату ночью забрался уарепа — плоское тело, в темноте казавшееся камнем, и много-много ног. А впереди четыре длинные руки, которые тогда тянулись к Кано, к младшему и более слабому. Отдать брата? Ни за что! Кажется, тогда он закричал, сразу, как только захныкал брат, пытаясь спрятаться за старшим. Они забились в дальний угол, и Алиш кричал, умоляя калоу-ву защитить их, не бросить детей возлюбленной семьи. Калоу-ву откликнулись, они всегда слышали тех, кто по традиции должен был стать шаманом… Впрочем, нет, они слышали всегда и всех, только откликались не на каждый зов. И еще прибежала Агнесса, и мальчик с ужасом понял, что навлек на любимую маму страшную беду, ведь взрослые никогда не заходили в детскую ночью, чтобы не пострадать. А мама — их любимая, единственная мама! — прибежала, кинула в уарепа подушку, и демон зашипел, а в его плоском теле между рук прорезалась темная щель, и блеснули красные зубы и белый язык. Калоу-ву защитили всех, их просил будущий шаман, но Алиш больше ни разу не позволял себе воспротивиться традициям.

Традициям подчиняются все.

Традиции не появляются из ниоткуда.

Традиции — основа мирной жизни.

Традиции… Он ненавидел их всем сердцем, стараясь не пустить эту ненависть в душу, от которой тянулась прочная нить к Гриану Да. Что бы сказало божество, если бы увидело в душе маленького глупого мальчика такую нелюбовь к завещанным обычаям?

И потому он стал молчаливым Учеником Шамана, стал слушаться этого седого четырехсотлетнего старика во всем и запоминать, смирившись с традициями.

Скормить бы эти традиции туреху.

Шаман должен быть смиренным, послушным, он обязан служить Гриану Да и подчиняться его воле, поскольку солнце — это прародитель всего живого.

Алиш честно старался. Он загнал любопытство внутрь себя, она загнал свою радость от неизведанного как можно глубже, чтобы спокойно воспринимать тех же ата, которые служили шаману. Стать другим. Стать настоящим шаманом, который сумеет защитить родных.

В какой-то момент Алишу стало даже нравиться общаться с духами, он в подробностях помнил свою первую сплетенную защитную сеть и быструю победу над калоу-рере. Шаман гордился своим учеником, впрочем, выделяя пару других детей, но те были старше и сильнее. А тринадцатилетнему мальчику становилось интересно, он начинал забыться, слишком громко радоваться прилетевшим на его зов ата, и Шаман устроил ему и таким же энергичным детям особый урок.

Ках Гейлеад — Послушание.

Шаман собрал их в небольшой дальней пещере, плотно затворив двери. Где-то над ними пролегала дорога. Где-то там была обычная жизнь, а они, причастные к тайнам, сидели в маленькой пещере внутри холма и с трепетом ожидали, что будет. Шаман зажег какие-то особые травы и указал на свисавшие с потолка колокольчики.

— Вы услышите песню ата, Амран, и познаете истинную суть настоящих шаманов, — проскрипел он и затих, усевшись напротив сидящих полукругом на сырой земле мальчишек.

Алиш помнил, как закружилась от сладкого запаха голова, как зазвеневшие мелодично колокольчики размеренным ритмом отдавались в голове, словно они были где-то внутри.

— Смирение, — раздался чей-то напевный голос. — Ни любопытства, ни радости, только смирение и послушание.

Слова смешивались с запахом трав и звоном. Алиш, как зачарованный, не сводил глаз с ритмично раскачивающихся колокольчиков и сам легко качался им в такт, словно листок на ветру.

Смирение.

Послушание.

Подчинение Гриану Да.

Ни любопытства.

Ни радости.

— Ни любви, — напевал незнакомый голос, — отказаться от любви к женщинам, отказаться от этих ненужных чувств и эмоций. Лишь одна госпожа — Гаелах Ан. Лишь два господина — Повелитель и Гриан Да.

Он и сам не заметил, как закрыл глаза и повалился на землю, кажется, уже совсем теряя сознание от трав, от колокольчиков и слишком сладкого, слишком ласкового, но твердого голоса.

Мальчик пришел в себя, когда услышал голос матери. Хотя сначала ему послышался все тот же ласковый голос, и он с ужасом сжался, ожидая очередного звона колокольчиков.

— Алиш? — мать была встревожена, она как-то испуганно смотрела на старшего сына, и Алиш неизвестно почему почувствовал себя виноватым.

— Мама… — он потянулся к Агнессе, но женщина отшатнулась.

— Прости, — сразу же залепетала она, — но Шаман не велел тебя трогать до следующего утра.

Мальчик подумал, что стоит обидеться… или разозлиться на Наставника, но с ужасом понял, что ничего не чувствует. Равнодушие. Безразличие.

Смирение.

— Хорошо, — покорно кивнул, садясь на своей кровати, — тогда уходи, мама.

Агнесса неловко улыбнулась и сразу же вышла, плотно притворив дверь. И Алиш остался один на один со своим безразличием и равнодушием.

Смирением.

Если на то воля Гриана Да, так и будет. Только это теперь занимало его мысли, и сколько бы Алиш ни пытался подумать о чем-то другом, все равно упрямо возвращался к этим словам. Подчиняться Гриану Да, смириться.

Не любить. Отказаться от любви к женщине.

В тринадцать лет это не казалось чем-то страшным.

В семнадцать, когда ему внезапно показалась симпатичной сестра одного шамана, Алиш испугался. Он не мог, Гриан Да не приветствовал таких отношений с женщинами, только братская любовь, и не более того.

В семнадцати годам юноша уже знал о Подругах Шамана и даже прошел первый обряд знакомства с ними, познав женское тело, но это было настолько равнодушно, что вызвало у Ученика едва ли не отвращение. Потом та Леайнен Кайлеин, кажется, была еще с кем-то, но Алиш просто не мог смотреть на эту хрупкую высокую девочку с волосами цвета солнца в желтых одеждах. И других Подруг тоже не желал.

С матерью он общался не то чтобы холодно, но скорее немного равнодушно. Отец, когда появлялся дома, вовсе не вмешивался в семейные дела. Он проводил все свое время с Агнессой, только что интересовался у выросших сыновей, как идет учеба, и снова уходил в торговлю.

Звеном, что связывал всю семью, был Кано, но он сам того не понимал. Шестнадцатилетний мальчишка, ученик одного из Старших далахеров. Как младший сын, он тоже готовился принять свою роль согласно традициям, но, в отличие от старшего брата, был этому рад.

Кано мог заявиться к нему посреди ночи и начать рассказывать о красивых витражах в здании Далаха. Мог долго бродить около пещеры Шамана, дожидаясь, пока Алиш освободится. За столом всегда с радостью рассказывал о делах, и Агнесса начинала улыбаться как прежде, а молодому шаману казалось, что он возвращается в свое собственное детство. Вот только наблюдал Алиш за своей семьей со стороны, чувствуя себя лишним. Юноша не мог понять, почему так получается, но все эмоции и чувства словно переклинило. Вернее, положительных эмоций как ни бывало. Радость? Вроде бы да, но словно неуловимая. Вот он радуется рассказу брата, а в следующий миг уже снова безразлично ворочается на постели, потому что не может уснуть из-за мыслей о предстоящем уроке. Любопытство? Оно почти исчезло, оставив свою жалкую тень. Алиш интересовался разновидностями духов, обычаями шаманов, Точкой, Цепью — и больше ничем. Любовь? Ее не было. Испугавшись своих странных чувств по отношению к той девушке, юноша отправился к Шаману и все ему рассказал. Старик выслушал его, коснулся левого плеча, едва задевая его ладонями, и все — Алиш вновь равнодушно смотрел на сестру друга.

Он едва дождался четвертого кьюгиара, чтобы получить разрешение на уроки силгейров, но Шаман велел ему включиться в Цепь, и юноша послушно подчинился. Спустя четыре года он покинул Кашел, нормально попрощавшись только с братом и молча поцеловав в щеку мать, и, ведомый тенью любопытства добрался до пограничного леса, где отвоевал себе поляну и поселился, намереваясь в конце срока отправить Шаману ата.

Так бы оно все и было, не найди он в лесу ту… того… то существо.

Сначала Алиш хотел бросить его, оставить лежать на поваленном дереве. У существа была человеческая солас, а пятна в области спины свидетельствовали о повреждении. Незначительном, но ему должно быть больно, когда придет в себя. Вот только… на той же солас присутствовал след смерти, очень отчетливый, но не заполнивший ее всю. Значит, оно было живо и мертво одновременно. Такое возможно?

Тень любопытства подняла голову и стала плотнее, начиная обретать привычные очертания. Алиш обошел существо кругом, убеждаясь, что оно без сознания. Внешне похоже на человека, на девушку… Но девушки не носят брюк. Или это мальчишка с таким миловидным лицом? Шаман покачал головой: не бывает таких утонченных юношей, Гриан Да не будет столь подло шутить.

Что ему делать?

Рядом с ногой вдруг вонзилась стрела, но шаман равнодушно взглянул на нее.

— Я пришел с миром, — пропел он, не сводя глаз с существа.

В кустах что-то зашуршало, но менехуне — карлики, живущие в подземных пещерах — не рискнули показаться. Впрочем, стрелять тоже больше не стали. Алиш задумался: менехуне селились в этом темном лесу на каких-то определенных участках, хотя должны были помогать потерявшимся людям. Но какой-то нормальный человек войдет в этот пограничный лес, который одним видом показывает, что в нем водятся демоны? Поэтому девушка не могла быть человеком. Но менехуне не стали бы защищать демона…

У шамана был выбор: оставить существо лежать до ночи или забрать с собой. Менехуне шуршали в своих пещерках, лес тихо шумел, и лучи Гриана Да освещали густые кустарники. Свет божества иногда пробивался сквозь кроны, падая на поваленное дерево, и когда луч попал на девушку, Алиш криво улыбнулся.

Это знак. Это станет знаком. Гриан Да осветил существо, не убив. Значит, знак? Приказа убивать не поступало, значит, солнце желает, чтобы она жила. Разве нет?

Юноша шагнул вперед, и менехуне притихли, только прозвенела натянутая тетива, и еще одна стрела воткнулась рядом с деревом. Алиш покачал головой.

— Я пришел с миром, — повторил он и поднял девушку на руки.

… Возможно, это была ошибка? Неправильный выбор. Алишу начало казаться, что с того момента, как в его палатке появилась эта странная демоница, он только и делал, что выбирал неверно. Девушка пришла в себя и что-то залепетала на абсолютно незнакомом языке. Смотрела просто непонимающе, даже не испугалась, но это действовал настой, которым напоил ее Алиш, чтобы притупить возможную боль при пробуждении.

Когда она проснулась второй раз, в ее глазах шаман увидел страх и желание во что бы то ни стало выжить. Девушка вновь заговорила на непонятном языке, пыталась даже встать, но Алиш знал, что после его зелья гостья не сумеет нормально шевелиться.

Намазать спину, напоить, сделать все, чтобы эта девушка выжила.

Зачем?

Потому что любопытство теперь проснулось окончательно и вылилось во множество вопросов. Кто эта девушка? Как она здесь оказалась? Человек ли она или все-таки демон? Похоже, зелья не причиняют ей вреда, сковывают движения, как и положено, и излечивают раны.

Алиш с удовольствием наблюдал, как ее солас приходит в норму. И однажды — на шестой день — девушка сумела встать. Шаман слышал, как она проснулась, как тихо вышла на поляну. Первым порывом было вскочить и кинуться за пленницей, но, судя по шагам, девушка никуда не собиралась уходить.

А когда он все-таки вышел, то буквально замер на месте. Демоница. Теперь Алиш был уверен, что она и правда демоница, только выглядит, как невинная девушка. Гостья… танцевала? Она плавно двигалась, иногда резко поворачивалась, скользила. Можно ли было счесть такую… нездешнюю красоту танца каким-нибудь призывом? Нужно было остановить девушку, но шаман не мог заставить себя сдвинуться с места.

Любопытный экземпляр.

Демоница.

Человек и простая девушка?

Последнее совершенно не вязалось с тем, что Алиш видел. Девушка — ах да, Тали, ее звали так странно — с опаской относилась к еде, но, тем не менее, ела предложенное угощение. Ей понравилась печень саламандры, а шамана удивляло, как можно любить эту сладость. Он и взял ее с собой только потому, что печень бодрила и дарила разуму ясность. Тали пыталась исследовать окружающий лес, она попробовала даже залезть на дерево! Пришлось сдергивать, и в благодарность молодой мужчина получил гневный взгляд и новое открытие. Кровь.

Нет, не кровь… какая-то жидкость красного цвета текла в теле демоницы. Красная, как калоу-рере и зубы аурепа. Демон. Он спас и выходил демона. Но почему тогда Тали не пыталась его убить? Знает, что такое благодарность? Или просто выжидает? Он ведь все время следил за ней исподтишка, краем глаза наблюдал и все больше убеждался, что его гостья — не человек.

Вот только демоница даже по истечении третьей недели не пыталась напасть на него, и каждое утро танцевала. Значит, это не было призывом. И Алиш начал расслабляться, относиться спокойнее — как к домашнему зверьку, за которым нужно следить и подкармливать. Вот только он смутно подозревал, что это было неправильное ощущение, что не стоило так делать. Она — демоница, дух, кто-то еще, но не человек. Возможно, только притворяется? Солас человеческая, но нет тупуа, а какой человек может без него жить?

Правильнее всего было обратиться за советом к Гриану Да, как он и сделал. И внезапно отшатнувшаяся Тали и появившийся туреху едва не сбили шамана с мыслей. Гриан Да ласкал его своим светом, даруя силу, и демон, уже собравшийся напасть на опешившую гостью, зашипел и в итоге сбежал, не рискнув тягаться с Алишем. А сам мужчина, внезапно разозлившийся на непутевую девчонку, схватил ее за запястье. И каково же было удивление, когда демоница попыталась вырваться, ударить его, но шаман был сильнее.

«Вот же глупая! — хотелось крикнуть Алишу. — Ты бы погибла!» Вместо этого он велел девушке слушаться и пригрозил смертью. Зачем? Злость бурлила, не находя выхода. Откуда только такие сильные эмоции?

Алиш взглянул на вновь закрывшие небо кроны и судорожно вздохнул.

Смирение.

Послушание.

Отрицание любви.

Три завета, и еще полное подчинение Гриану Да. Но божество лишь восстановило его силы, так и не дав ответа на вопрос. Не услышало? Не захотело отвечать? Или таким образом дало знать, что демоница неопасна? Шаман с внезапным смущением понял, что предпочел бы последний вариант. Слишком отличалась Тали от всех девушек, которых он знал. Другая, чем-то похожая на мать — скорее всего, она бы тоже кинулась с подушкой на уарепа.

Алиш едва ли не бегом бросился в лес, чтобы привести мысли в порядок. Нельзя! Нельзя поддаваться эмоциям, он и так выпустил на волю свое неуемное детское любопытство, и больше возвращаться к себе прошлому было просто нельзя.

Вот только вечером, когда Тали внезапно принялась звать его по имени, а потом вдруг наклонилась, высунув язык, шаман не удержался и легко обхватил его губами, желая чуть прикусить и попробовать на вкус ее кровь. Немного не успел — девушка отшатнулась сразу же, и Алиш едва не потянулся за ней. Чтобы скрыть смущение, принялся чесать щеку и вдруг ухмыльнулся своим мыслям.

Все не важно. Он шаман, безусловно, но работа шамана в том, чтобы общаться с духами и, по возможности, изучать демонов. Он так и поступает, разве нет? Тали — очень интересный экземпляр, очень странный и слишком человечный для демона. И этим-то привлекательный. Изучить ее — повадки, привычки, странный язык и тело. Любым способом, но узнать как можно больше и рассказать Шаману. Или вовсе привести демоницу к нему. Последняя мысль не очень понравилась мужчине, но тут запахло дымом, и пришлось тушить маленький пожар.

Изучать прикосновения Алиш начал едва ли не сразу — Тали в полной темноте добралась до него, едва не падая на колени, и мужчина, не удержавшись, потрепал ее по волосам. Мягким, немного грязным, но вполне человеческим. И от этого хотелось улыбаться.

А на следующее утро начались разговоры. Тали иногда очень смешно выговаривала некоторые знакомые Алишу с детства слова. Путалась в произношении, в значениях, писала какие-то непонятные закорючки на листьях, в которых шаман едва сумел потом разобрать некоторые знакомые буквы.

И танцевала — она танцевала каждое утро. А мужчина старался узнать о гостье как можно больше. Изучал одежду, рассматривал ее тело, когда Тали мылась, старался касаться как можно чаще. Какие-то случайные прикосновения, объятия — это стало нормальным. Настолько нормальным, что когда поутру он уткнулся ей в живот, еще толком не проснувшись, и подумал, что мог бы остаться так навсегда вот здесь, рядом с Тали, даже не сразу испугался таких мыслей. А осознав…

Алиш тогда быстро ушел в лес, чтобы прийти в себя. Он долго бродил, сбивал какой-то палкой листья и пытался снова и снова напомнить себе главные заветы шамана. Нельзя. Самое главное сейчас — не любить, нельзя. Как только он найдет Точку, к нему придет Подруга, которую специально для этого готовили. Но такие мысли вызывали отвращение к самому себе, заставляя раз за разом возвращаться к Тали. Настолько непохожей, настолько нездешней, что это пугало. Как он мог относиться к девушке так трепетно, зная, что она — демоница, что она пришла с другой стороны? Что у нее на солас след смерти?

Трепетно… Пожалуй, это было самое лучшее определение. Алиш постарался убедить себя, что желает заботиться о Тали только потому, что нужно довести ее до Шамана целую и невредимую. А не потому… не потому, что просто хочется сделать девушке приятное. Нельзя. Он — шаман, он должен защищать всех.

Должен.

Такое же отвратительно слово, как и традиции, понял Алиш. И еще решил, что будет стараться держаться от Тали подальше.

…А еще она за день до этого умудрилась обрести своего духа-хранителя. Как, откуда появился этот новорожденный тупуа, совсем маленький линх, светящийся ярко-синим светом? Впору было думать, что Гриан Да помогал демонице освоиться в это мире, но разве тогда это не было доказательством человечности Тали? Алиш начал путаться в своих мыслях, а потом стало просто не до того: путешествие по лесу выматывало, отбирало последние силы. Напали туреху, и Тали — удивительная, чужая Тали! — пыталась защитить их обоих, и пострадала.

В тот момент, пока шаман бинтовал ей руку, ему хотелось скрипеть зубами и ругаться. Смирение? Какое смирение? К демонам его! Тали, хрупкая, странная, нездешняя Тали пострадала, она могла умереть от яда туреху в любой момент, а Алиш даже не представлял, как ее можно спасти.

Потом они шли, потом появился… родился Сирше. Тупуа, дух-хранитель, он получил имя, которого не должно было быть, он превращался в человека и волка, защищая свою хозяйку. И, наверное, впервые шаман задумался, что стоило бы поговорить со своим тупуа, но… стало не до того, а затем словно из-под земли возник Кано.

И стало снова легко и все показалось простым. Брат здесь, брат отвлечет, брат поможет. Кано отнесся к Тали враждебно, и это было неудивительно. Но постепенно, как-то невзначай, пока они шли к реке, Алиш замечал, что и Кано исподволь меняется, проникаясь каким-то… не то чтобы доверием к демонице, но чем-то похожим. Удивляясь странности Тали, тому, насколько была не похожа девушка на других, на них самих, насколько отлично от рагнальцев она воспринимала, казалось бы, элементарные вещи. Удивлялся и начинал привыкать.

В реке, когда они купались, Алишу показалось, что он в какой-то момент перестанет дышать. Под лучами света Гриана Да молодой мужчина едва не отрекся от своей сути шамана, едва не признал, как относится к Тали, давно уже переставшей быть «интересным экземпляром».

Отказаться от любви к женщинам.

Заветы Шамана, сначала возникавшие в уме вместе со звоном колокольчиков, почти исчезли, остались туманом, и старые, забытые чувства из далеко детства — того, где он был обычным человеком — возвращали Алиша к истокам существования.

Гриан Да может его убить за отступничество. Так говорил Наставник, и старику нельзя было не верить. Он Шаман, он знает, как лучше. Именно поэтому Алиш согласился с возможной свадьбой Тали и Ришарта, изо всех сил продолжая сохранять внешнее спокойствие и не позволяя меняться цвету глаз. Этому-то за долгое обучение у Наставника он научился почти в совершенстве. То, что девушка обиделась, даже обрадовало — значит, верит, доверяет и… хочет быть рядом? Если обижается, значит его мнение важно. А вот брат удивил — Кано встал на ее сторону. Может, и это к лучшему? Может, он полюбит Тали? Уйти с их дороги, не показываться на глаза — и пусть Кано остается с девушкой, брат сумеет ее защитить. А он, Алиш, вернется в лес и останется на своей Точке. Это тоже хороший вариант.

Потому что сейчас шаман не видел другого выхода, кроме как уйти от Тали, не видеть ее, не слышать, не желать прикасаться как обычно и не улыбаться в ответ. Нельзя. У него множество обязанностей, он не имеет права… Нет, он просто не должен. Ведь традиции сильнее и правильнее.

Алиш с завистью смотрел, как даже тупуа Кано начал говорить, ожил. Его собственный дух-хранитель молчал почти всегда, кроме тех случаев, когда нужно было переводить. И его скрипучий противный голос, так напоминавший голос Наставника, раздражал молодого мужчину, а тупуа, улавливая эмоции, послушно замолкал, не выказывая недовольства.

Раздражение тоже не та эмоция, которая присуща шаманам, и от нее следовало избавиться. Как? Внешне Алиш оставался спокойным. Он с интересом слушал Андреаса, с которым общался едва ли не на пальцах, с любопытством рассматривал местных духов, а в глубине сердца тоскливо понимал, что и это любопытство неуместное, слишком сильное, нехарактерное для шаманов.

Может, надо было уйти в детстве из дома?

Мысль показалась совсем кощунственной, и Алиш постарался выбросить ее из головы.

Потом было Низинное поселение, где Тали проявила упрямство и едва не пострадала, хорошо, что поутру все-таки извинилась. Можно было ли на нее долго сердиться? Девушка не была красавицей, почти все рагнальцы превосходили ее по красоте, но именно чужеродная в чем-то внешность придавала Тали обаяние.

Другая. Иная. Нездешняя.

Любопытство сыграло с ним злую шутку, а неправильный выбор повлек за собой другие.

После встречи с Шаманом, Наставник попросил Алиша остаться. Тали кивнула ему, соглашаясь ждать, и молодой мужчина внимательно смотрел на старика. Казалось, Шаман еще постарел, белые меховые одежды с вплетенными желтыми перьями висели на нем мешком, закутывая костлявую фигуру в кокон.

— Она демон, — громко проскрипел старик, теребя жидкую седую бородку. — Ты правильно сделал, что привел ее сюда.

— Спасибо, Наставник, — Алиш улыбнулся уголками губ и шумно вздохнул. — Шаман… Со мной вновь происходит что-то странное.

— Ата сказали мне, что сердце твое в смятении и раздоре, — старик покачал головой. — Я могу вновь провести для тебя урок Ках Гейлеад.

— Если можно.

На этот раз запах трав показался не таким уж сладким, а колокольчики звенели тише обычного. Алиш вновь раскачивался вместе с ними, и мысли вроде бы отступали, разум прояснялся, заполняясь сладковатым дымом и голосом, напоминающим о заветах Гриана Да. Но любопытство, однажды вернувшее себе законное место, раздражение, упрямство — все обычные человеческие эмоции больше не желали уходить, и из пещеры Алиш уходил просто одурманенным, но отныне неподвластным тому странному голосу.

Завтра все решится, понял он, когда посмотрел на идущую рядом слегка бледную девушку.

— Страшно?

— Что? — Тали подняла голову. — А, нет. Просто не очень мне ваш Шаман понравился.

Алиш мягко улыбнулся и погладил ее по голове.

— Не бойся, он хороший. Все, что я знаю, подарил он и Гриан Да. Возможно, без этих знаний я просто не смог бы тебя вылечить, когда только нашел.

— Значит, нужно сказать ему спасибо? — девушка повеселела. — Завтра снова идем?

— Да, так нужно.

— Хорошо!

Она ни на миг не задумалась, что ее может ждать что-то плохое, но теперь все зависело от Гриана Да. Не подчиниться его решению было невозможно.

Это был еще один выбор.

Шаман сказал, что Гриан Да велел убить девочку и только тогда продолжить изучение демоницы. Алишь на мгновение задумался, почему божество не сделало этого раньше, но усомниться в Шамане было невозможно. Он старейший, он мудрейший и разговаривает с Грианом Да уже несколько сотен лет.

Убить.

Это тоже выход. Тали тогда просто исчезнет, а он вернется на Точку, и все будет как раньше. Так велел Гриан Да, и кто они такие, чтобы противоречить его заветам? Только на сердце все равно было тяжело.

Тали ввели в центр пещеры, где уже собрались Ученики и еще три молодых шамана. Алиш стоял неподалеку, наблюдая за девушкой со спины. Она вздрогнула, когда Шаман вынес приговор и запел, призывая ата. Ученики подхватили песню, пещера озарилась голубыми огоньками, и Алиш тоже призывал духов.

Потом внезапно появился Сирше — огромный черный волк, зарычавший так, что со сводов посыпалась земля. Ата отлетели в сторону, потом облепили волка, забыв о Тали, и девушка бросилась бежать. Тупуа последовал за ней. Ученики пытались остановить беглецов, но волк просто отбрасывал их, постепенно уменьшаясь и, кажется, теряя силы. Он отдавал все, чтобы защитить свою хозяйку, и Алиш вновь подумал, правильный ли выбор сделал на этот раз. До сих пор он ошибался.

— Убить! — взметнулся под сводами голос Шамана, и молодой мужчина машинально принялся сплетать сеть из ата, чтобы накинуть ее на беглецов. Сирше уже пропал, кажется, Тали теперь несла его в руках. Сначала она метнулась к нему, завидев знакомое лицо, но Алиш шагнул вперед, и девушка отшатнулась, догадавшись, что он теперь ей враг.

А потом появился Кано. Кано! Не задумываясь ни на миг, он просто спас ее, увез куда-то за пределы Цепи. Брат отбросил все, что держало его, забыл Далах, свои обязанности, семью — он спас Тали, не подумав о последствиях, и это был его выбор.

Шаман велел выпустить демоницу и его жертву за пределы Цепи.

— Мы убьем их, как только они вернуться, — проскрипел он, тяжело дыша. — Не бойся, Алиш, твой брат заслужил милосердную смерть. Он не виноват, что демон уже окутал его своими чарами и подчинил.

— Разве это было правильно? — разозлившись, бросил Алиш на глазах у Учеников. — Мой брат не из тех, кто так просто сдается и подчиняется. Почему он должен умереть?

— Так приказал Гриан Да, — спокойно ответил Шаман, чуть крепче сжимая посох.

Молодой мужчина долго смотрел на своего Наставника и вдруг усмехнулся — зло, презрительно.

— А слышали ли вы голос Гриана Да, Наставник? Или это было ваше желание, потому что столкнулись с непонятным?

Ученики тихо зашептались: так разговаривать с Шаманом было нельзя, но Алиш устал делать неправильный выбор. Каждый раз. Он мог сейчас принять все, как есть, но, пожалуй, последняя капля уже коснулась его переполненной души.

Свет Гриана Да скользнул по плечу, и шаман поднял голову к божеству.

— Если Гриан Да меня слышит и видит сейчас, — громко сказал он, — то пусть покарает за такие слова, — Алиш вновь посмотрел на Шамана. — Я обвиняю вас во лжи, Наставник. Вы сами решили убить ни в чем не повинную девушку.

— Она просто и тебя подчинила! — вдруг как-то визгливо воскликнул старик и стукнул посохом по земле. — Я не убью тебя, мальчишка, но спасу! Тебя еще можно спасти!

— От самого себя спасать сложно, — весело улыбнулся Алиш.

На душе было спокойно как никогда. И весело. Солнечные лучи скользили по его одежде, по земле, траве, и казалось, что Гриан Да одобряет все сказанное, сам ломает цепи, которые когда-то сковали молодого мужчину под видом традиций. Трактовать знамения можно как угодно, понял шаман. Он сам так поступил, когда нашел Тали, он мог поступить точно так же сейчас, но старый Шаман… старый Шаман точно не был виноват в его глупости.

Последствия неправильного выбора исправлять нужно самому.

— Ты не перестанешь быть шаманом, — крикнул ему вслед Наставник, когда Алиш развернулся и побрел в сторону дома. — Слышишь?!

Молодой человек думал о другом. Ему еще предстояло поговорить с матерью, рассказать, что случилось с Кано. Только как это сделать, чтобы не ранить и без того хрупкую женщину?

Кано и Тали… Что с ними будет? Хотелось надеяться, что они добрались до Лаада, но если нет? Шаман приказал выпустить их из Цепи и навсегда закрыть путь обратно. Захотят ли вернуться? Приедет ли в родной дом Кано? Оставлять мать одну не хотелось, а отец возвращаться не спешил.

Алиш тяжело вздохнул. В детстве казалось, что у них самая счастливая семья, а на самом деле никто и не был счастлив, наверное. Можно ли восстановить то, чего не было? Попытаться стоило.

…А спустя почти три месяца в Кашел вернулся Кано. Он только зашел домой, обнял мать, даже не взглянув на спустившегося Алиша, и ушел жить к приютившему его Мирху. Шаман все понимал и не противился. И на приеме, вновь увидев Тали, понял, что любым способом отправиться с ними обратно в Лаад. И отчаянно хотелось верить, что хоть этот выбор окажется правильным.

На приеме присутствовали только самые важные люди — Шаман с парой уже взрослых учеников, которые оставались с ним в пещерах, главы Далахов, ближайшие родственники Повелителя и его жена. Всего пятнадцать человек, если еще посчитать слуг и стражу. Алиш стоял рядом с Шаманом, игнорируя его косые взгляды. Наставник уже высказал все, что думает по поводу глупых слов своего ученика, но Галлахер не обратил внимания.

Он сделал новый выбор и теперь не собирался отступать. Перестать быть шаманом? Невелика потеря! Если Гриан Да не покарал его тогда, то есть шанс, что и сейчас простит непутевого ребенка, пожелавшего изменить свой путь ради женщины. Если она, конечно, захочет быть рядом с ним.

Алиш в очередной раз размышлял, пожалуй, всю ночь над этим. Два с половиной месяца назад он почти бездумно, в порыве решил отречься от традиций, но потом пришли новые вопросы, среди которых главным был следующий: а что чувствует по отношению к нему сама Тали? Когда-то давно, еще в лесу, девушка сказала, что шаман похож на ее младшего брата. Если это по-прежнему так? На самом деле у Алиша был путь назад, Наставник и этим утром повторил, что примет его обратно, только устроит еще один урок Послушания, чтобы изгнать мысли о демонице. Но молодой мужчина только закатил глаза и поинтересовался, почему Наставник никак не желает отпустить предавшего традиции человека. Старик спокойно ответил, что просто не хочет смерти Ученика и готов вымолить у Гриана Да прощение. Звучало до отвращения фальшиво.

Возвращаться к прежней жизни не хотелось. Алиш вдруг понял, что у него все равно никто сил не отнимет. И даже если ата больше не станут отзываться на призыв, знания останутся с ним. Например, он может стать лекарем. Или уйти к силгейрам, ведь они тоже шаманы, только путешествуют по стране. Наверное, это был хороший запасной вариант, но он оставался запасным до конца. Сначала Алиш поговорит с Тали, а это тоже не так просто сделать.

Он предал ее. Он едва не позволил Шаману убить… Нет. Мужчина криво усмехнулся, наблюдая, как королевские слуги раскрывают двери перед гостями. Он позволил Наставнику убить Тали, попытаться это сделать, и если бы не Сирше, какую цепь повесил бы на себя молодой шаман?

Краем глаза Алиш заметил, как поднялся Повелитель Эреон, в приветственном жесте прикладывая руку к груди. Послов возглавлял Кано, его любимый младший брат. Когда они случайно пересеклись взглядами в доме, глаза Кано мгновенно потемнели, выражая угрозу. А Алиш почему-то сразу перестал злиться, чем занимался последние два месяца, буквально руша свой прежний мир, и успокоился. Скоро все решится, и уже на этих осколках благодаря свету Гриана Да появится что-то новое.

— Глупости это все, — очень тихо проскрипел рядом Шаман, — Гриану Да нечего бояться, — и угрожающе прищурился. — Демоница посмела вернуться в Рагнал…

— Она представляет здесь Лаад, — тоже тихо перебил его Алиш, не спуская глаз с идущей позади лаадца Тали.

У нее отрасли волосы, как-то глупо подумал он и пожалел, что девушка даже не смотрит по сторонам. Вслед за ней вошли еще трое солдат, включая Томоса. Знакомые лица…

— Я приветствую безумцев, что пожелали оказаться в Рагнале! — прогремел Повелитель и весело усмехнулся. — Имя мое — Эреон, младший брат Гриана Да на бренной земле. Это моя жена, — он повернулся к высокой статной женщине в скромном синем платье, — Раш.

Повелительница мягко улыбнулась гостям, внимательно оглядывая каждого.

— Вы пришли с миром, — произнесла она низким грудным голосом, не сводя глаз, кажется, с Кадира, — и мы принимаем вас с миром с благословения Гриана Да.

Кано прижал руку к груди и улыбнулся в ответ.

— Благодарим, Повелитель и Повелительница. Да осветит ваш путь Гриан Да.

Алиш грустно улыбнулся: кажется, его брат вырос и казался сейчас едва ли не старшего его самого. Когда Кано стал… таким?

— Мое имя — Кано Галлахер, — продолжал тем временем юноша, и шаман обратился в слух, — это мой друг, ниэ Кадириэйт Лливелин, и моя сестра — ниэ Тали.

Сестра. Значит, Кано считает ее сестрой? Алиш едва не вздохнул с облегчением. Наверное, если бы брат сейчас представил девушку как свою нареченную, обещанную Грианом Да, он бы отступил… Нет, мужчина тряхнул головой, хватит выбирать легкие пути. Сейчас он намеревался держаться до последнего, поэтому поспешно искать путь назад нельзя.

— Ниэ Тали? Сестра? — переспросил Повелитель, намекая на отсутствие фамилии, и шаман напрягся.

— Ниэ Тали, — повторил Кано. — Она моя fola — кровница.

Повелитель Эреон удивленно хмыкнул.

— Но рода у нее нет, — заметил он.

— Она пришла с другой стороны, — спокойно ответствовал посол, и в зале раздался шепот заговоривших людей, потрясенных этим сообщением.

Солдаты встали к посланникам чуть ближе, но ни Кано, ни Тали с Кадиром не показывали, что встревожены. Девушка просто прижала к груди ладонь и мягко улыбнулась.

— Я здесь гостья, Повелитель, и надеюсь на мирный прием.

Алиш с тревогой смотрел то на брата, то на Эреона. Зачем Кано все рассказал? Тали, конечно, так и казалась нездешней, даже прожив немалое время в их мире, но кроме шаманов все равно никто след смерти на ее солас не увидит. К тому же можно посчитать, что девушка из Лаада. Зачем было рассказывать все?

Рядом сжал свой посох Наставник и сморщился, показывая пожелтевшие зубы.

— Ее следовало убить, — прошипел он тихо, но пока ничего не попытался предпринять, только смотрел все на Тали, словно туреху на свою жертву.

Алиша передернуло. Неужели Шаман всегда был таким? Где же мудрость, о которой все говорят? Где смирение, которому их так настойчиво учили, можно сказать, вливали в головы? Или Наставник выжил из ума и помешался на идее убить непохожую на что-то привычное девушку? Или он всегда был таким, но Алиш никогда не замечал?.. Эти два месяца они иногда пересекались, и Шаман каждый раз настойчиво повторял, что ученику следует пройти урок Послушания, но Галлахер, естественно, отказывался. Он разрушал свой старый мир, обнаруживая, что все не так легко и просто, как казалось раньше.

Та же семья.

Он думал, что они счастливы, все, но, пожалуй, теперь мог назвать по-настоящему счастливым только Кано. Или уже нет? Брат ни на минуту не задумался, что теряет все, когда спасал Тали. А он, Алиш, пожелал вцепиться в старую жизнь и едва не потерял опять самого себя. Впору было равняться на младшего.

Эреон как-то нехорошо поджал губы, но послы стояли спокойно и ожидали его решения. Наконец Повелитель вынес вердикт:

— Да хоть демон, я все равно приму, — и громко расхохотался.

Кажется, присутствующие этого не ожидали, даже Алиш, вернувшийся из своих мыслей в реальный мир, изумленно смотрел на этого высокого плечистого мужчину с аккуратной черной бородкой и коротко стрижеными волосами. Он смеялся так, что драгоценные украшения на светло-синих одеждах тряслись и, кажется, норовили упасть. Эреон редко показывался на людях, Алиш сам видел его всего второй раз. При первой встрече Повелитель показался мальчику слишком большим и хмурым, как когда-то увиденный на картинке эилк — огромный трехлапый зверь, весь заросший, но при этом черная шерсть на вытянутой морде была очень короткой и гладкой, как писалось в свитке.

Впрочем, сейчас Повелитель больше походил на какого-нибудь зажиточного торговца. Он наконец отсмеялся и весело посмотрел на собравшихся.

— Мне хотелось, чтобы обстановка была непринужденной, — пояснил он свое поведение, и Раш лукаво улыбнулась, соглашаясь с мужем. — Я даже рад, что Лаад пожелал стать гостем. И…. — Эреон кинул взгляд на Шамана, — вы прошли через Цепь.

— Прошли, — вежливо улыбнулся Кано. — Благодарю за такой прием, Повелитель.

— Что ж, — мужчина посерьезнел и сел на трон, еще раз внимательно оглядев гостей, — тогда рассказывайте. От младшего Галлахера я уже слышал, что это касается Гриана Да. Если вы правы, я сделаю все, чтобы помочь моему небесному отцу и брату.

Рядом с Кано встал Кадир, а Тали сделала шаг назад. Алиш заметила, как она сцепила пальцы, словно волновалась… Скорее всего, действительно волновалась. Встреча с Повелителем, с человеком, который приводил собеседников в трепет, не могла восприниматься спокойно. Родственники Эреона — его кровный брат Лохан и дядя Балах — как-то хмуро переглядывались. Кажется, им не очень нравилось происходящее и то, как легко их Повелитель принял людей из другой страны. Сколько лет прошло с установления границы? Алиш криво улыбнулся своим мыслям, прислушиваясь к словам Кадира, вполне бегло говорящего на теанга. Кано обучил своего нового друга рагнальскому? Два с половиной месяца — достаточный срок, похоже.

Кадириэйт простыми фразами рассказывал о беде, постигшей Солеа. Кано еще вначале пояснил, что это имя Гриана Да в Лааде, и Эреон благосклонно кивнул, внимательно слушая.

— Что ж, — задумчиво проговорил Повелитель, когда Кадир замолк, — мне тоже кажется странным, что Гаелах Ан последнее время не исчезает даже днем. Но лучше выслушаем нашего Шамана, он напрямую говорит с Грианом Да.

Алиш посторонился, пропуская Наставника, и когда поднял голову, наткнулся на взгляд Тали. Девушка внимательно смотрела на него, но поняв, что шаман это заметил, тут же отвела глаза. Жаль, что он был слишком далеко, чтобы разглядеть ее эмоции.

— Глупости все это, — ворчал тем временем Шаман, встав перед троном. — Если Гаелах Ан пожелала видеть, что творится днем, значит, Гриан Да позволил возлюбленной сестре присутствовать, — он направил свой посох сначала на Кано, потом на Кадира. — Галлахер, Повелитель, находится под чарами демона, которого следует уничтожить как можно быстрее, а лаадец, видимо, вовсе возомнил себя шаманом.

— Демон? — как-то слишком спокойно переспросил Повелитель.

— Да, — Шаман ощерился, и Алиш неосознанно шагнул вперед, увидев это, — она, демоница, притворившаяся человеком.

Кано дернулся, чтобы закрыть собой Тали, но остался на месте. Правильно, одобрил брат, сейчас не следует поддаваться панике или желанию защитить. Иначе Эреон может счесть, что угроза реальна.

— Эта девочка не похожа на нас, действительно, — неожиданно заговорила Раш. — Но разве она демоница?

— У нее след смерти на солас, Повелительница, — довольно пояснил Наставник, не переставая бросать презрительные взгляды на Тали. — Она сумела сбежать из моих рук, и я думал, что демон больше не рискнет прийти в страну, где его легко могут убить…

— Сейчас она представляет Лаад, — перебил его Эреон, чуть поморщившись.

Алиш задумчиво посмотрел на Повелителя. Кажется, Эреон не слишком жаловал Наставника, старше его самого на двести восемьдесят лет? А ведь все вокруг твердили, что Шаман и Повелитель — два брата Гриана Да на земле. Повелитель с таким характером, возможно, и был братом божества, но этот старик? Наставник должен был поддерживать Эриона, но, похоже, их отношения были далеки от дружеских.

— Возможно ли, что демоница очаровала и лаадцев? — вкрадчиво поинтересовался старик. — Если вы позволите, я могу…

— Нет, — почти прорычал Повелитель, чуть поднимаясь. — Ты сказал свое слово, Шаман, но я не позволю тебе позорить доброе имя Рагнала перед соседним государством обвинениями. Кроме того, даже если она демон, я еще не видел сотворенного девушкой зла.

Наставник пошатнулся и как-то съежился, пока возвращался на место. Присутствующие ошарашено молчали, только Балах неодобрительно покачал головой, глядя на племянника, но Эреон этого, кажется, не заметил. По крайне мере, Алишу показалось, что Повелитель не сводит глаз с послов.

Прием не получался. Ни официальным, ни дружеским. Из-за Шамана, с досадой понял Алиш и сам поморщился, когда старик вновь встал рядом с ним. Неужели ему так хочется уничтожить Тали, потому что она странная и с другой стороны? Или это все они слепые и не видят настоящей опасности? Но менехуне не защищают демонов!

— Простите его, — тем временем тяжело уронил Повелитель и сжал руку жены. — Сожалею, что это произошло. Я уже сказал, — он чуть повысил голос, — что принял бы сейчас даже настоящего демона, если он пришел с миром. Ниэ Тали…

— …пришла с миром, — закончила за него девушка, комкая в руках перчатки. Кажется, она испугалась? Тали улыбнулась. — Простите, что перебила.

Жаль, что он сейчас стоял здесь, сбоку от повелительских тронов, и не мог ободрить ее, хотя бы просто коснуться руки.

Я здесь, не бойся, я помогу.

Поможет, да уж.

Кано снова что-то объяснял далахерам, когда шаман вздрогнул, почувствовав знакомый зов и заметив бледное сияние ата. Что? Он резко повернулся к Наставнику, но тот упрямо и зло смотрела на Тали и молчал. Тогда кто? И зачем? Здесь нет врагов, чтобы выстраивать защиту. Или духи собираются не поэтому?

— ..И тогда мы сумеем объединить силы, — говорил Кано, и Алиш заставил себя слушать голос брата, одновременно выискивая плетущего сеть. — Если кхико и шаманы объединятся, возможно, мы сумеем отправить зов Гриану Да. Поговорить…

Он вдруг резко замолк, а призванные ата роем закружились по комнате, сейчас еще не видимые для обычных людей. А потом, словно стрела, метнулись вниз. Тали! Алиш кинулся было вперед, но стоявшие позади Ученики удержали его на месте, не позволяя вмешаться.

— Так лучше, — шепнул шаман и довольно ощерился. В очередной раз.

Нет! Мужчина дернулся. Нет, не лучше! Он сам едва не запел призыв, но Кано уже заслонил собой Тали, и ничего не понимающие люди попятились назад, когда перед послами из ниоткуда появились двое юношей — один помладше, другой старше и совершенно седой. Младший с лицом Галлахера нахмурился и махнул рукой, старший топнул ногой и оскалился. Кадир, до этого напряженно смотревший на них, быстро вышел вперед.

— Повелитель, — отрывисто заговорил он, — мы пришли с миром, но почему на нас нападают?

Вставший с трона Эреон непонимающе смотрел на происходящее.

— Кто?..

— Ата, — выдохнул Алиш, привлекая к себе внимание. Ученики тут же отпустили его, и шаман сделал шаг вперед, — Повелитель, тут повсюду ата, призванные уничтожить девушку.

Он посмотрел на брата и тут же поймал взгляд Тали, испуганный и... злой? Но это к лучшему, значит, она готова бороться.

Эреон зло уставился на раздраженного Наставника.

— Я сказал, что мы принимаем их с миром, — прорычал Повелитель, и даже Раш смотрела на старика свысока и презрительно. — Они на нас не нападали, а твои слова могут быть лживы, ведь доказательств нет. Я сказал, что мы их не тронем, но ты, Шаман, попытался убить мою гостью! Хватит, Шаман, ты выжил из ума.

— Это вы все выжили из ума, — визгливо вскрикнул старик, и Алиш попятился от того, кого когда-то считал своим учителем. — Вы не понимаете, какую опасность несет эта девчонка!

— Какую же? — едко поинтересовался Повелитель.

— Она не наша, она с другой стороны! — совсем завизжал Наставник, брызжа слюной. — Ты, мальчишка, решил отказаться от шаманов, от меня, разговаривающего с самим Грианом Да?! Да твой отец был во много раз мудрее и всегда следовал моим советам!

— Гриан Да давно ни с кем не разговаривает, включая тупуа, — раздался голос Тали, и старик осекся.

— Что? — он расхохотался и плюнул в ее сторону. — Демон! Что знаешь ты о нашем Отце! Убить! Тебя стоит только убить!

Ата заплясали вокруг, где-то раздались приглушенные крики, юноши, защищающие Кано и Тали, снова оскалились, гневно оглядываясь по сторонам.

— Прекрати! — крикнул Эреон, ударив по подлокотнику и подавая знак страже. — Шаман! Ты обезумел!

Солдаты попытались выполнить приказ, но ата сейчас не позволяли никому постороннему вмешаться, лишив способности двигаться.

— Ха-ха! — старик смеялся, и даже его ученики теперь испуганно пятились к стене, лишь бы оказаться от Наставника подальше. — Вы ничего не можете против духов! Только шаманы знают все, я знаю все и даже больше, чем вы можете представить! Слышишь, мальчишка?! — он свирепо уставился на Повелителя. — Слушай меня, и тогда в Рагнале снова будет мир! Слышишь? Ну же! Иначе…

— Ата успокоят всех, — четко выговорил Алиш, глядя на Наставника и тем самым заставляя замолчать. — Ата не подчиняются безумным. Гриан Да никогда не лишает человека своих даров, только если не желает наказать его. Ты, Шаман, наказан. Ты стар, ты потерял разум, и ата тебя больше не послушаются.

Рой духов окружил старика, и тот испуганно заозирался, потянулся к своему ученику скрюченными пальцами, словно хотел вырвать его душу, но рядом с Алишем уже встал Кано, а перед ним — седой юноша.

— Давай, Байле, — усмехнулся далахер, и юноша просто улыбнулся. Подскочивший Сирше наотмашь ударил по воздуху, отчего затрещавшая было сеть из ата, созданная Алишем, вновь окутала Наставника.

— Повелитель, — раздался голос Тали, — стража свободна…

— Уведите его, — мгновенно велел Эрион, — и проверьте, чтобы старик не выходил из комнаты во дворце. Он выжил из ума и заболел безумием.

— Вы глупцы! — визжал Шаман, окутанный сетью ата, пока стража буквально несла его к выходу. Он повис на могучих руках стражей в своих мехах и казался совсем тощим, безобразным… слишком уродливым. Как кто-то мог им раньше восхищаться? Да никто и не видел его, понял Алиш. Все уважали созданный образ, но реальность оказалась страшнее. Он повернулся Повелителю, скользнув взглядом по уже уходящему брату, и безмолвно извинился, тихо вздохнув.

Эреон тяжело дышал, а потом буквально упал на трон и шумно выдохнул.

— Благодарю, шаман! Ты спас нас всех от позора, — Повелитель прижал руку к груди, благодаря Алиша, и посмотрел на жену. — Раш?

— Конечно, — непонятно ответила Повелительница, но мужчина сразу же успокоился и посмотрел на Кадира.

— Наверное, мы и правда похожи на глупцов, — усмехнулся он и вдруг спросил. — Я слышал, в Лааде правят женщины?

— Вы правы, — как-то удивленно ответил Кадир, переглянувшись с подошедшим Кано. — Так было и так будет.

— Расскажите мне больше о своей стране, Кадириэйт Лливелин.

Лаадец неуверенно закусил губу.

— Повелитель, — заговорил вместо него Кано, — нам нужно решить, как поступить с Грианом Да. Разрешите ли вы отправиться шаманам в Лаад, чтобы поговорить с кхико? Вместе у нас хватит сил, чтобы противостоять Гаелах Ан. Надеюсь, — не слишком уверенно добавил он.

— Я даже не знаю, согласится ли кто из шаманов отправиться, — задумчиво ответил Эреон. — Они все воспитаны в старых традициях… Как и мы все, в сущности. Кано Галлахер, ты ведь родом из Рагнала, и твой брат сейчас здесь?

Алиш вздрогнул, услышав это, и непонимающе взглянул на Повелителя, но тот не обращал никакого внимания на оставшегося шамана.

— Да, вы правы, — осторожно ответил Кано.

— И ты далахер?

— Был далахером, — вежливо улыбнулся брат. — К чему эти расспросы, Повелитель?

— Тали, — вместо ответа Эреон обратился к девушке, — ты с другой стороны, верно?

— Да, Повелитель, — несколько несмело ответила она, и у Алиша сжалось сердце. Хрупкая, особенно в этом белоснежном платье.

— А как там, на другой стороне?

Тали задумалась.

— Все совсем по-другому, — наконец смущенно призналась девушка. — Совершенно.

— Интересно, — довольно улыбнулся Повелитель и откинулся на спинку трона, переглянувшись с Раш. — Расскажи мне потом о другой стороне, хорошо?

— Конечно, Повелитель.

— Тогда еще вопрос, — Эреон указал на так и не исчезнувших юношей. — Кто они?

— Духи-хранители, — спокойно пояснил Кано. — Наши тупуа.

— Но духи-хранители всегда молчат, — удивился мужчина и покачал головой. — Тупуа не говорят, они молчаливы.

Алиш усмехнулся, когда Сирше расплылся в улыбке.

— Некоторые очень разговорчивы… и ворчливы, — поморщился брат, кидая взгляд на Байле. Седой юноша только пожал плечами и тут же исчез.

Тупуа Тали последовал за ним, возвращаясь на законное место над левым плечом.

— И как же вам удалось их разговорить? — подал голос Балах, подходя ближе к трону племянника.

— Я не знала, что с ними нельзя говорить, так и получилось, — тихо пояснила Тали, не отрывая глаз от пола. — Это вышло случайно.

Эреон опять рассмеялся, и даже остальные присутствующие невольно фыркнули. Напряженная атмосфера в зале мгновенно пропала, и стало значительно легче.

— Что ж, — Эреон кивнул каким-то своим мыслям, и Алиш замер. — Что скажут остальные?

Вперед вышли главы Далахов.

— У нас нет возражений, Повелитель, — приложив руку к груди и чуть прикрыв глаза, произнес пожилой мужчина, и шаман попробовал вспомнить его имя, но не смог. — Только позвольте отправиться и представителю от каждого Далаха.

— Конечно, если вы не принесете вреда, — кивнул Эреон и взглянул на своих родственников. — Брат? Дядя? Согласны вы на сотрудничество с другой страной?

— Мы были закрыты ото всех очень долго, — ворчливо отозвался Балах.

— А я был бы не против увидеть Лаад, — пожал плечами Лохан и весело улыбнулся. — Может, пора что-то менять?

Дядя короля только опять покачал головой.

— Молодости никакие традиции порой не помеха, — заметил он. — Все равно за тобой остается последнее слово, Повелитель.

— Шаманы могут отправиться, — кивнул, выслушав всех, Эреон, — но кто именно — тут я вам не в силах помочь. Только Наставник знал, пожалуй, потенциал всех своих учеников, но он заболел, как видите.

— Я могу выбрать, — Алиш резко шагнул вперед, прижимая руку к груди. — Я могу рассказать всем присутствующим в столице шаманам, что и как.

— Ты ведь тоже был в Лааде, верно, старший брат Кано? — Повелитель усмехнулся. — Что ж, расскажи. Я могу доверять Лааду?

— Можете, — растерялся от внезапного вопроса мужчина.

— И этой демонице тоже? — непонятно спросил Эреон.

— И ей, поверьте, — мягко улыбнулся Алиш и вздрогнул, заметив, как вдруг ухмыльнулся Повелитель.

— Ást lokar huga? (1)

Галлахер удивленно моргнул. Старый язык, который известен лишь шаманам, и использовался ими для призыва ата и разговоров с Грианом Да. Откуда Повелитель его знает? И почему задает именно такой вопрос?..

— Ást og skilningur eru jafnir, en að sumu leyti er það rétt,(2) — усмехнулся молодой мужчина, украдкой бросив взгляд на Тали.

Девушка тоже смотрела на него, очень внимательно, цепко, словно пыталась сейчас предугадать, что Алиш станет делать в следующее мгновение, но шаман и сам толком не знал. Он вызвался добровольцем, он соберет всех шаманов, включая присутствующих силгейров. Кто пожелает, тот отправится в Лаад. И сделать это нужно как можно быстрее, пока все не узнали о болезни, постигшей Наставника.

__________________

1 — Любовь затмевает разум?

2 — Любовь и разум равны, но в чем-то вы правы.

Я едва ли не с облегчением вздохнула, когда Кашел остался позади. По сравнению с Рагналом, Лаад теперь казался родным домом, там и дышалось легче, и люди дружелюбнее относились. И духи.

Пока далахеры и шаманы разбирались, кто куда едет, мне пришлось сидеть в доме Мирху. Кано ненавязчиво попросил меня пока не выходить из дома, чтобы избежать возможных проблем.

— О болезни Шамана узнают совсем скоро, — серьезно сообщил мне друг. — У него все равно остались послушные Ученики, которые могут попытаться обвинить тебя в безумии Наставника. Понимаешь?

— А то, — оставалось мне буркнуть в ответ и, насупившись, сидеть в доме далахера.

Мирху оказался вежливым мужчиной лет двадцати семи, кажется. Он спокойно принял нас всех, включая лаадцев. И, кажется, очень был рад возвращению Кано, но парень сказал, что они наговорились еще в день его приезда. Я сделала вывод, что эти двое очень дружны. И все-таки мне казалось, что Кадир как-то ближе далахеру, они больше похожи, что ли. Впрочем, сам лаадец не особо скромничал и с удовольствием разговаривал с Мирху, тренируясь говорить на теанга.

Кано проводил очень много времени в Далахе, а я сидела у окна в небольшой гостевой комнате, буквально по-спартански обставленной — кровать, стол, стул, ночная ваза и комод. Да какой-то коврик на полу.

— Ни картин, ни штор, — тихо ворчала я, разглядывая свои апартаменты, но это ворчание, скорее, было попыткой развлечься. Или отвлечься от мыслей об Алише.

Он, как и собирался, созвал всех действующих шаманов, включая учеников и силгейров, и рассказал о сложившейся ситуации. По словам Кано, который встречал брата и даже спокойно с ним разговаривал, желающих пока было всего двое. С моей точки зрения, это было уже что-то.

«Но двоих будет маловато», — заметил на третий вечер ожидания Сирше.

Я снова сидела у окна и с грустью смотрела, как на улицах проходят с работы рагнальцы. Женщины и правда тут все носили исключительно платья. Интересно, они просто не знают, что такое юбка? Да нет, Алиш же ходил. Или здесь юбка исключительно мужская деталь одежды?

Я вздохнула — сколько же времени прошло с тех пор, как я оказалась в этом мире?.. Два месяца в Лааде, а до того? Тоже где-то два? Или чуть больше? Наверное, стоило считать, что я нахожусь под оком Гриана Да уже полгода по земным меркам. С одной стороны, кажется, что это мало — всего шесть месяцев. А с другой — за шесть месяцев можно успеть влюбиться, жениться и развестись, например. И через полтора месяца у меня день рождения.

Я оттолкнулась от подоконника и хмыкнула. Ого! Еще помню, что не может не радовать. Сирше развалился рядом в образе волка и лежал, свесив на бок розовый язык. Черная шерсть чуть мерцала в свете зажженных свечей.

«Ты очень красивый, — я почесала его за ухом. — И сильный. И мягкий…»

«Правда? — волк приоткрыл один глаз, как-то хитро посмотрев на меня. — Ты мне льстишь».

Я засмеялась, когда он вскочил и лизнул меня в нос.

— Сирше! Я же правду говорю!

«Да?»

Зверь прижал меня к окну и уткнулся холодным носом в ухо.

«Правда-правда?»

— Правда, — я обняла тупуа за шею и снова выглянула в окно, посмотрев на небо. — Гриан Да светит совсем тускло… Но теперь туч нет.

В день приема в самом конце разразилась гроза. На удивление спокойная, без резких порывов ветра и с приятным теплым дождем. Грибным, как сказали бы на Земле. Нам, конечно, пришлось поторапливаться в дом Мирху, но как же приятно было ощущать, когда ласковые струи стекали по коже, даря ощущение защищенности и чистоты. Удивительно, на самом деле, потому что обычно дожди дарили спокойствие. Хорошие дожди, а не те резкие и холодные.

«Гриан Да словно угасает, — вздрогнул волк и уже просто прижался ко мне, будто в поисках защиты. — Я теперь чувствую рядом что-то… нехорошее. Не злое, не доброе, а просто нехорошее. И в свете Гаелах Ан слишком много серого с красными нитями».

Красные нити я не видела, но вот свет божественной сестры действительно был серым. Самым серым из всех возможных оттенков этого цвета. Серый в своей сути, именно этот свет сейчас освещал Кашел. И чем темнее становилось, тем сильнее разгоралось сияние Гаелах Ан, полностью поглощая едва заметный серебристый блеск Гриана Да и превращая улицу в серую тень. Пепел. Словно пепел теперь укрывал столицу. Я снова отвернулась от окна и задернула импровизированные шторы. Мне, конечно, больше десяти лет, но как-то не хочется, чтобы в окно заползла какая-нибудь гадость.

В дверь постучали, и заглянул хмурый Кадир.

— Что-то случилось? — встревожено спросила я, садясь на край кровати и стараясь сильно не помять юбку платья, выданного мне Мирху.

Где бы и как заработать денег, чтобы уже самой покупать необходимое? А то каждый раз кто-нибудь да одалживает мне одежду, а то и вовсе дарит. Приятно, конечно, подарки ведь, но все равно неудобно.

Кадир аккуратно закрыл за собой дверь и прошел к столу.

— Не нравится свет, — угрюмо заметил он и вздохнул. — Нужно скорее возвращаться. Почему-то мне кажется, что совсем скоро Лалин сотворит зло.

Я только криво улыбнулась и потрепала сидящего рядом Сирше по холке.

— Еще два дня, Кадир… Кано пока не вернулся?

— Пришел, — юноша кивнул в сторону двери, — вместе с Алишем. Сидят теперь, что-то обсуждают.

Ох. Волк шевельнул ушами, уловив мои мысли. А я раздумывала, стоит ли выйти и поздороваться или лучше сидеть здесь.

«Не ходи. Не понимаю, зачем общаться с человеком, который пытался тебя убить».

«А потом спас».

«Спас, — согласился Сирше, положив массивную голову мне на колени. — Да только одним спасением попытку убийства не искупишь».

«Когда любишь, здравый смысл куда-то сбегает»,— поморщилась я и улыбнулась Кадиру. — Немного осталось.

— Немного, конечно, — лаадец покачал головой, опираясь подбородком на спинку стула. — Но ведь еще нужно, чтобы кхико согласились… Ришарт и Андреас должны об этом позаботиться, да только Королева очень упряма.

— Думаю, Ришарт сумеет уговорить мать, — рассеянно улыбнулась я, гладя тупуа.

Резкий порыв ветра ударил в стекла, и мы вздрогнули. Стало как-то не по себе, а окна все дрожали, словно в них билась огромная птица. С улицы раздался чей-то крик, почти сразу пропавший, заметались огоньки свеч, и Кадир вскочил, попятившись от стола.

— Что?..

Сирше тревожно зарычал, отпрыгнув ближе к двери, я скорее последовала за ним. Стекла не переставали дрожать, свечи погасли, только одна еще стойко горела, но и то норовила погаснуть. Да что это?..

«Сирше?»

«Атуа… или еще какие-то демоны, — волк отходил назад, не спуская глаз с окна. — Они сейчас собрались за этим окном… Слышишь?»

Теперь уже в доме раздались громкие крики, топот, словно вся толпа, что жила здесь, сорвалась с места на марафон. Кадир, не выдержав, распахнул двери и тут же столкнулся с Алишем, окутанным сетью ата. Опять он в своей юбке…

— Вон, — отрывисто велел он, заходя в комнату, — вниз, быстро. Я поставлю защиту.

Кадир подхватил меня под локоть и потащил к лестнице на первый этаж, Сирше кинулся за нами, так и не меняя волчий облик. Я еще успела заметить, как побледнел шаман, шептавший слова призыва, а потом дом тряхнуло.

Еще один мой подспудный страх после фильмов-катастроф — землетрясения. Ни вулканы, ни смерчи, ни цунами меня так не пугают, потому что я считаю, что при желании, в этих катастрофах можно выжить. А вот землетрясения — это поганая штука. От него одно спасение — научиться летать, а у людей, увы, крыльев нет и не будет.

Мы с Кадиром упали на ступени, покатившись вниз. Кажется, где-то в коридоре закричал Кано, а потом дом погрузился в полную темноту. Нас снова тряхнуло, похоже, посыпалась посуда из шкафов на кухне, женский визг, едва раздавшийся, слишком резко оборвался. Заставили замолчать или съели? Я вцепилась в шерсть непрерывно рычавшего Сирше, стараясь не скатиться с небольшой площадки.

— Кадир?..

— Я внизу и вроде живой, — глухо откликнулся лаадец, — но трясет…

Дальнейшие слова заглушил очередной грохот, и серый свет, заливавший весь первый этаж, заколыхался, закрылся огромной падающей тенью. Кажется, это гостиная, а там стоят шкафы со статуэтками… Стояли.

— Томос! Уводи людей в малую комнату ближе к выходу!

Это командовал Кано, и я с облегчением выдохнула: живой. Но наверху…

— Тали!

Меня резко дернули вверх и мягко подтолкнули к спуску.

— Вниз, — велел шаман, бросая настороженные взгляды наверх. — Скорее! Кадир!

— Ловлю!

Сирше успел раньше подставить спину, так что план Алиша просто перекинуть меня в руки друга успехом не увенчался. Тупуа еще раз рыкнул, и уже втроем мы кинулись в маленькую комнатку-прихожую, где семья Мирху, по его словам, хранила зимние вещи. Сейчас в комнате было не протолкнуться. Меня нашел Кано и крепко обнял, судорожно оглядывая.

— Жива? — он охрип от криков, но сохранял небывалое спокойствие.

Мне бы так. Я тряслась сейчас, как дом, и даже превратившийся в мальчишку Сирше, обняв меня, не мог успокоить.

— Где Алиш?

Я кивнула в сторону коридора и обхватила себя руками.

— Там. Он велел…

— Понял, — Кано отодвинул меня немного в сторону от двери и осмотрел прихожую. — Еще нет… Не понимаю, что тут происходит, — он взъерошил себе волосы и взволнованно переглянулся с Байле, которого я сразу не приметила. — Он говорит, что напали демоны, что они сейчас во всей столице.

— Мы не сможем выйти отсюда до утра, — заметил подошедший Мирху, старавшийся держаться за стены. — На улице нас просто съедят, и никакие шаманы не помогут.

Мелко трясущийся под ногами пол не добавлял никому оптимизма. Я вжалась в голую стену и испуганно оглядывала спрятавшихся. Кано, Мирху, Кадир и Томос со своими солдатами. Пара служанок сжалась в углу слишком близко от окна. От открытого окна.

— Кано, — я настороженно позвала друга, и тот сразу вопросительно взглянул на меня, — почему окно не закрыто?..

— Что? — парень непонимающе повернулся к служанкам и испуганно вскрикнул, когда тоже заметил огромную тень, повисшую по ту сторону стекла.

Кажется, я сейчас начну визжать, но это чудовище, трясущийся пол, закричавшие служанки, метнувшиеся ближе к солдатам, и бравые парни, тоже не рискующие приближаться к чудовищу — все это было слишком страшно, а нервы у меня не железные, знаете ли. Серый свет Гаелах Ан, казалось, проникал сквозь чудовище внутрь, заливал пол, желая подчинить комнатку, битком набитую людьми.

«Надо уходить, — шипел Сирше, загораживая меня, но в его голосе отчетливо слышался страх. — Куда-нибудь…»

Чудовище надавило своим брюхом на окно, стекло затрещало, побежали трещины. Господи, если оно ворвется сюда, начнется давка, кто-то пострадает. Да прекратится когда-нибудь эта тряска?!

Стекло со звоном разлетелось на осколки, и в оставшийся искореженный проем заглянула плоская пасть с красными ощерившимися зубами.

— Уарепа, — прохрипел Кано, сжимая кулаки. — Но ведь оно только к детям…

Все старались вжаться в стены, солдаты сумели заткнуть служанок, но демона это не остановило. Наверху что-то грохотнуло, упало, раздался короткий вскрик. Алиш! Кано тоже дернулся было, но длинная рука уарепы метнулась вперед, ударяя по стене. Посыпалась краска, дерево затрещало, и я испуганно закрыла голову, едва подавляя желание выскочить в коридор. Судя по раздававшемуся шуму, шаману тоже приходилось несладко.

Мирху рванулся было к двери, но Кадир и Кано перехватили его, плотно прижимая к стене.

— Стой! — рявкнул младший далахер. — Нельзя!

В тот же мигу рука уарепы ударила в стену над Кадиром, и лаадец машинально закрыл голову, пригибаясь. Если бы только можно вжаться в стену… Я едва заставила себя отвести от моих друзей взгляд и наткнулась сразу на красные зубы демона. Красные как моя кровь. Кажется, теперь я понимаю, почему Алиш так испугался моей крови… Я бы тоже испугалась, увидь в свое время такие зубки. Кто-нибудь, помогите!

Сирше молчал, только прижимался ко мне спиной и скалился на заползающее в комнату чудовище. Что-то глухо ударило в стену с другой стороны, и мы вздрогнули, буквально отпрыгнули на середину комнаты. Уарепа мгновенно протянула свои руки, хватая одну из служанок. Брызнула кровь, вторая девушка завизжала, даже солдаты замерли. В Лааде с таким не сталкивались, в Лааде не было чудовищ. Отпустите меня в Лаад!..

Я снова попятилась, не сводя глаз с разорванной — действительно разорванной напополам! — служанки, чувствуя, как меня начинает тошнить. Надо потерять сознание и очнуться, когда все закончится. Хоть узнаю, каково это. Тупуа превратился в огонек, который едва мерцая, вернулся на свое место, а я все продолжала пятиться, не замечая никого и ничего вокруг кроме демона и его первой жертвы. Разве в человеке столько много крови? Серый свет замерцал и, кажется, начал упиваться этой серебристой кровью. Не при таких обстоятельствах мне хотелось увидеть настоящий цвет крови рагнальцев!

Неожиданно кто-то обнял меня за плечо, буквально разворачивая так, что я уткнулась в это чье-то плечо, и сморщилась, когда перо защекотало нос. Алиш?..

Шаман крепко прижимал меня к себе и, вытянув руку, пел призыв ата. Я чуть повернула голову, чтобы ничего не упустить — многочисленные синие огоньки заставили уарепа попятиться, высунуть отвратительный белый язык и, подхватив одну из половин тела, отступить. Комнату снова залил серый свет, но Алиш устало отдал приказ чем-нибудь закрыть проем. Метнулся Мирху, дрожащими руками попытался повесить какой-то широкий плащ, и солдатам Томоса пришлось ему помочь, старательно обходя кровавую лужу и то, что осталось от тела служанки.

— Все закончилось, — тихо шепнул парень, чуть наклонившись ко мне.

Его самого била дрожь, но в наступившей полной темноте я не видела, насколько шаман бледен. Но сил он сегодня потратил немерено, наверняка теперь походил на туреху.

— Свет не зажигать, — хрипло велел Алиш, вновь выпрямляясь, но, похоже, не собираясь выпускать меня. Я была не против, если честно.

Очень хотелось опуститься на пол и никуда не двигаться, но шаман заставил всех перейти на кухню и плотно окутал дверь и окна синими сетями.

— Ты ходить завтра не сможешь, — проворчал Кано, занавешивая с Кадиром окно, но голос далахера дрожал.

Мы расселись вдоль стены, оставшаяся в живых девушка забилась под обеденный стол. Солдаты с Томосом и Кадиром сидели напротив рядом с еще до конца не остывшей печью. Мирху нашел сваренный днем кисель, но умудрился разбить кружку. Было решено пить из ковша, и каждый желающий подходил к кастрюле. У некоторых стучали зубы, но смеяться никто и не подумал. Я думала, что мне везет и ничего страшного не происходит? Да мне так страшно в лесу против туреху не было! Я ведь даже не думала тогда, что могу серьезно пострадать, относилась к происходящему скептически и вела себя, наверное, как стандартная мэри-сью. Ну, и где сейчас была моя хваленая физподготовка? Арнис против этого чудовища? Ха! Да оно бы сожрало меня быстрее, чем я ударила, наверное…

Я сидела рядом с Алишем, привалившись к его плечу. Сирше снова принял облик волка и теперь дремал в ногах, недвусмысленно положив морду на ногу шаману. А кто-то говорил, что нельзя доверять пытавшемуся убить человеку…Я не забыла, я помню, но любящее сердце, кажется, способно простить даже самые страшные представления. Блин, становится влюбленной дурочкой мне совсем не хочется, но сейчас плевать. Пока Алиш рядом, я могу спокойно отдохнуть.

«Можешь, — бесцветно шепнул Сирше, — ата охраняют. И кало-ву, которые выжили».

«Калоу-ву? — вяло поинтересовалась я. — Они здесь есть?»

«Они есть в каждом доме, — совсем тихо, словно засыпая, пояснил тупуа. — Здесь многих съели, хотя духи старались защитить дом своей семьи…»

Я только тяжело вздохнула и сильнее прижалась к плечу Алиша. Он вновь обнял меня и, кажется, поцеловал в макушку, но это могло просто присниться.

…Просыпаться было трудно, но приятно. Хотя бы потому, что шаман тихо сопел мне в живот, соскользнув ночью на колени. Как только я сама по стенке не скатилась?

Служанки не было. Сбежала с утра пораньше, наверное, но это и неудивительно. Ее подругу разорвали напополам. Я содрогнулась, только вспомнив ночные картины, но тусклый свет Гриана Да, проникающий сквозь щели между оконным проемом и плащом, уже прогонял ночные кошмары. Рядом со мной заворочался Кано, за ним свернулся спящий Мирху.

— Проснулась? — раздался тихий голос Томоса, и я осторожно повернулась, чтобы не разбудить братьев Галлахеров.

— Удивительно, но да.

Солдат усмехнулся и кивнул в сторону своих парней.

— Дома бы отправил их на строгую разминку за бездействие, но здесь я не могу их упрекнуть.

Еще в Лааде Томос был парнишкой, он им вроде бы оставался, будучи младше меня на два года, но после этой поездки солдат изменится… Уже изменился, стал взрослее. Мы пережили страшную ночь, и не дай бог… нет, не допусти Гриан Да, чтобы опять такое повторилось.

«Гриан Да сейчас совсем слаб, — негромко подал голос проснувшийся Сирше, и волк внимательно посмотрел на меня. — Иначе он бы не допустил подобного».

«Пожалуй, — я криво улыбнулась ему в ответ и погладила бедного шамана по волосам. — Если бы вчера не было Алиша, мы бы все умерли».

«Да, — согласился тупуа и серьезно добавил: — ты права, он достоин доверия».

Парень завозился у меня на коленях и едва разлепил глаза.

— Спи еще, — прошептала я, положив руку ему на лоб. — Сейчас только раннее утро.

Алиш сонно моргнул и потер глаза.

— Утро? — тихо переспросил он и сел, прислоняясь к стене. — Утро… Хорошо.

Я поднялась и осторожно, стараясь не потревожить как попало спящих солдат, взяла кружку и, налив кисель, вернулась к шаману.

— Выпей. Вряд ли мы сумеем вскоре поесть нормально.

Он благодарно, хоть и слабо улыбнулся, забирая кружку и чуть касаясь моей руки. Я улыбнулась в ответ и снова поднялась, наливая в новый стакан кисель и протягивая его Томосу.

— Снаружи сейчас безопасно?

Алиш устало посмотрел на меня и кивнул.

— Да, но будь осторожна. Не все демоны могли испугаться утра.

Сирше легко подскочил на лапы и принял свой первоначальный облик, вновь зависнув над левым плечом. Коридор казался целым и спокойным. Но только я-то знала, что в комнатке чуть наискосок и ближе к выходу лежит труп и разлита кровь. В гостиной действительно упали все шкафы и на полу валялись осколки статуэток. Большой стол, за которым мы ели, кренился из-за сломанной ножки. В другие комнаты заглядывать я не стала, а на второй этаж просто не могла попасть из-за покореженной лестницы. Зато можно было выйти на улицу.

Свет Гриана Да в безоблачном небе был совсем бледным, из-за чего город казался погруженным в легкий сумрак. На крыльце дома напротив сидела женщина в порванном платье и, кажется, кого-то баюкала. Воздух пах дымом, через несколько домов от нас поднимался столб дыма и раздавались приглушенные крики. Мне опять стало плохо: эта ночь далась тяжело всей столице. Что произошло с теми, кто потерял защиту от демонов? Кто не успел спрятаться или остался на улице? Я зябко обхватила себя за плечи.

В этом мире было все хорошо, пока Гаелах Ан не пожелала причинить брату вред. Она и сейчас оставалась на небе, видная еще отчетливее, чем раньше. Теперь на ее прежде сером теле луны виднелись красные пятна. Гриан Да не открывал глаз, словно старался сохранить последние силы. Неужели сестра забирает у него последние крохи?

— Гаелах Ан пока еще слаба, — раздался негромкий голос Алиша, и он положил руки мне на плечи, оставаясь стоять на расстоянии шага. — Но смотреть слишком свирепо на нее не стоит.

— Да, пожалуй,— я усмехнулась и покосилась на шамана. — Остальные спят?

— Кадир проснулся, Кано тоже встает, — парень убрал руки и тяжело вздохнул. — Солдаты уберут… тело, и тебе этого лучше не видеть. Можно ли попросить тебя сходить до моего дома?

— А ты? — я чуть нахмурилась, полуобернувшись.

— Мне нужно поговорить с шаманами, — Алиш потер виски, — вчера по всему городу призывали ата, столько духов, кажется, еще не собиралось в одном месте сразу. Нужно посмотреть, Повелитель наверняка уже выслал своих стражей, чтобы проверить жителей.

— Надо уезжать, — раздался громкий голос подошедшего Кадира, — и чем скорее, тем лучше. Собирай людей, — добавил он, обращаясь к Галлахеру.

— Я передам, — Алиш коснулся моего плеча и, спустившись с крыльца, направился к лестнице.

…Мы выехали в тот же день после полудня. Мирху отправился с нами в качестве представителя Срединного Далаха, Кано остался младшим далахером. От Старшего Далаха поехал удивительно невысокий полноватый мужчина, Лишех Фенлон. Как шепнул мне Кано, Фенлон был правой рукой Главного далахера последние девяносто лет и намеревался оставаться на своем посту еще столько же и даже больше.

Я выполнила просьбу Алиша и навестила Агнессу. Женщина была бледна и испуганна, когда впустила меня на порог.

— Спасибо, — выдохнула она, услышав, что с ее сыновьями все в порядке. — Добрые вести! Можешь передать мальчикам, что со мной тоже все в порядке, обереги защищают наш дом, как и калоу-ву.

Мне оставалось только пообещать, что все дословно передам, и женщина бледно улыбнулась. Взрослые сыновья уходят из дома, а Агнесса оставалась одна, слуги не в счет, да и скорее всего они тоже разошлись по домам. Интересно, где задержался ее муж? Судя по всему, он так и не вернулся за прошедшие три месяца в Рагнале. Глава семьи Галлахер отсутствовал уже почти полгода, и Агнессе становилось все тяжелее. А ведь эти люди живут очень долго… У Алиша и Кано вполне может появиться еще брат или сестра, когда домой вернется отец. Или нет?

Когда я вернулась в разрушенный дом Мирху, Алиш уже был там. Он привел с собой десять молодых шаманов, пожелавших отправиться в Лаад. По дороге заодно я смогла оценить нанесенный ущерб. У многих домов отсутствовали окна, кое-где были выбиты двери, а на стенах красовались огромные отметины когтей или вмятины. Что за чудовища пришли в столицу Рагнала? И кто их призвал?

— Ты что-то узнал? — тихо спросила я у Алиша, заметив его нахмуренные брови.

Шаман резко уставился на меня, буравя темным взглядом. Раздражение? На меня или демонов? Но его глаза уже светлели.

— Прости, — извинился он и поморгал. — Узнал? Да… Шаман открыл путь демонам и сам умер, позволив им напиться его крови. В доме Повелителя погром, но все живы, к счастью. Погибли несколько слуг и пара стражей, пытавшихся остановить уарепа. А город… сама видишь.

Он грустно усмехнулся, обводя рукой улицу, и я невольно поймала ее, прижимая к щеке.

— Но ты спас нас, — зашептала я, не обращая внимания на снующих рядом солдат, переносивших вещи далахеров. — Иначе мы бы были мертвы.

Алиш шагнул ближе, улыбнулся как-то странно и, наклонившись, коснулся лбом моего лба, глядя в глаза.

— Спасибо, — тихо заговорил он, — что ты тут и что говоришь со мной и поддерживаешь. Вопреки всему…

— Алиш! — голос Кано мгновенно разрушил момент, и шаман нехотя отстранился, убирая руку.

— Нам нужно будет поговорить, — бросил он напоследок и ушел к брату, оставляя меня наедине с сумбурными мыслями.

Вот же! Сейчас было не время, чтобы размышлять о всяких романтических глупостях и тешить себя надеждами. Я кинулась в дом, переоделась в найденную у Мирху чистую одежду — пришлось закатать брючины, да и рубашка висела почти как платье, и вышла на улицу, где уже запрягали в карету настоящих лошадей. Обратно возвращалось на четырнадцать человек больше, поэтому Повелитель прислал еще три кареты, которые, кстати, почти не отличались от лаадских. Впрочем, устало подумала я, должно же быть у этих стран еще что-нибудь одинаковое.

В нашей карете на этот раз сидели пятеро — напротив меня разместился Алиш, рядом сидел Кано и Кадир. Со мной уселся Мирху, который все никак не мог влиться в нашу развеселую компанию. Сейчас развеселую настолько, что выть хотелось. Сирше молчал, только иногда тяжело вздыхал и не желал пока менять изначальную форму.

Кареты увозили в Лаад одиннадцать шаманов и трех далахеров. Если у Ришарта все получилось, мы сумеем спасти Гриана Да. А если нет, то что ждет этот мир и меня, оставшуюся в нем навсегда?

Не то чтобы это невероятно, что мы добрались до Лаада живые и целые, но ночные нападения вымотали наших шаманов изрядно. Алиш, негласно ставший старшим среди них, раздавал указы и, кажется, почти не спал. По крайней мере, на третий день пути он просто едва не свалился на пол. Пришлось уложить парня и внимательно следить, чтобы он не скатился с сиденья. Кажется, такими темпами Алиш может остаться бледным как туреху до конца своих дней.

А еще ночью Гаелах Ан словно прощупывала нас своими лучами. Никто не умирал, шаманы изо всех сил поддерживали щиты, не позволяя демонам добраться до обычных людей, а солдаты Томоса отгоняли туреху мечами. Но общая напряженность чувствовалась. Гриан Да больше не освещал нам дорогу, казалось, что весь мир погрузился в легкий сумрак, ведь днем божественная сестра не испускала свет, в отличие от ослабленного солнца.

Когда мы проезжали Цепь, Алиш только нахмурился и покачал головой.

— Из-за Наставника Цепь почти порвана, — бросил он, заметив наши вопросительные взгляды, — нужно все восстанавливать, а для этого силгейрам придется изгнать всех демонов или хотя бы самых сильных.

Теперь шаман выглядел на свой возраст и даже казался чуточку старше. Я, честно говоря, чувствовала себя абсолютно бесполезной. В политике не разбиралась, чтобы потом помочь далахерам, с духами разговаривать не умела. Сирше, правда, сердито зашипел, что я занимаюсь глупостями.

«Сейчас я полностью от тебя завишу, — сообщил он. — Связь с Грианом Да настолько слабая, что мне приходится всю энергию забирать у тебя».

«Как в Лааде?»

«Примерно, — уклончиво ответил тупуа и уже жалобным голосом продолжил, — мне страшно, Тали. Что будет, если у кхико и шаманов не получится помочь нашему Отцу? Что случится, если его сестра победит? Она ведь, если пожелает, может пронзить нас своими лучами, убить в одно мгновение».

«Шаманы нас защищают», — неуверенно возразила я, хотя видела: их силы тают день ото дня.

Среди добровольцев оказались молодые мужчины в возрасте от двадцати до тридцати пяти лет. Только одному — Дэргу, единственному рыжеволосому рагнальцу — было за семьдесят, хоть он и выглядел лет на тридцать пять, не больше.

Мы пересекли границу утром пятого дня. Кадир отослал пейи с сообщением Андреасу, но вход неожиданно открылся совсем не там, где мы ожидали. Вернее, удивился Алиш, мы же с Кано только понимающе переглянулись.

Коней и кареты просто невозможно было спустить через уже знакомые нам врата, поэтому у лаадцев были еще одни двери с покатым съездом в коридоры. Мы подвели коней, когда на поверхность вырвался черный клубок и радостно заплясал вокруг далахеров.

— Сионн! — Кано прижался к морде своего асхола и наконец-то счастливо улыбнулся. Наверное, впервые с тех пор, как мы покинули Лаад.

Я подошла ближе, и асхолас мазнул мне по щеке холодным носом.

— Что, моя порция? — я засмеялась и тоже погладила волка. — Надеюсь, ты никого не съел?

— Судя по довольной морде, все-таки съел, — констатировал далахер и покачал головой, не переставая улыбаться. — Признавайся, кого?

— Сначала — почти Андреаса, а потом — меня.

Мы выглянули из-за асхола, и Кано повторно улыбнулся, уже просто спокойно, словно действительно вернулся домой.

— Ниэ Эйриан, рад вновь видеть вас, — он в приветственном жесте приложил руку к груди. — Надеюсь, что Сионн вас даже не покусал.

— О, нет, он очень вежливый зверь, — девушка улыбнулась мне, — я рада, что ты вернулась, Тали.

— Я тоже рада видеть тебя.

Словно вернулась домой… Как-то незаметно, но я настолько привыкла к Лааду, что, наверное, останусь жить именно тут. В Рагнале хорошо, но не очень мне хочется находиться в окружении шаманов. Интересно, а не решит ли Повелитель поставить именно Алиша Наставником? По крайней мере, я такому исходу не удивлюсь.

Эйриан, чуть приподняв юбку небесно-синего платья, подошла ближе к Сионну и о чем-то тихо говорила с Кано.

— Кто это?

Я покосилась на Алиша и мягко улыбнулась.

— Принцесса Эйриан, невеста Ришарта.

— Ты рада, что вернулась сюда? — вдруг как-то равнодушно поинтересовался шаман, все так же продолжая смотреть на девушку.

— Да.

А смысл было врать? Мне, конечно, очень повезло познакомиться именно с Ришартом и остальными, а не оказаться в столице Лаада, например. Скорее всего, и в этой стране хватает проблем, но о них я пока не знала, в отличие от рагнальских, и сюда возвращалась с радостью.

— Давайте спускаться, — спохватилась принцесса, когда к ней подошел Кадир. — Андреас велел быстрее спрятаться под землей, поскольку Лалин собирает силы.

Все это было сказано на чистом лаадском, и, судя по растерянным лицам далахеров и шаманов во главе с Алишем, они ничего не поняли. Неужели тупуа Алиша не переводит? Кадир быстро повторил фразу Эйриан на теанга, и кареты наконец-то покатились вниз.

Снова запахло дымом от постоянно горящих факелов на стенах, но этот запах не шел ни в какое сравнение с рагнальским после погрома в столице. Наверное, так бы пах дым домашней печки, в которой какая-нибудь сердобольная бабушка жарит пирожки и хлеб. Это запах уюта и домашнего очага.

Андреас перехватил Алиша едва ли не сразу, как только мы прошли первые коридоры. Кадир мгновенно вызвался переводчиком, и кхико без слов увел за собой шаманов. Кано отправился с ними, прихватив Мирху и Лишеха. Томос ушел с солдатами в казармы, и мы остались с Эйриан буквально один на один, не считая асхола.

— Уведем его? — как-то растерянно предложила принцесса, и я согласно кивнула.

— Ришарт сейчас в столице, — тихо сообщила Эйриан, когда мы шли по коридорам, — Королева забрала его с собой, оставив меня за главную.

— Она не согласилась с его планом?

Если Аннест против, она не оставит кхико, и Андреас ничего не сможет. Шаманы вряд ли сумеют скооперировать силы, тем более, они даже не представляют, что именно нужно сделать, а у Андреаса хотя бы вроде есть план. Я нахмурилась, судорожно пытаясь сообразить, как выпутываться из сложившейся ситуации в случае подобной проблемы.

— Согласилась, — непонятно улыбнулась девушка и остановилась, внимательно посмотрев на меня. — Ришарт пригрозил, что поднимет восстание. И убедил мать, что сумеет скинуть ее с трона.

Я ошарашено ахнула.

— Ришарт что?.. Я знаю, что он прямолинейный, но это слишком!

— Мне тоже так кажется, — согласилась Эйриан, теребя платье. — Но, Тали, Аннест была против. Я, если честно тоже. Ришарт.. — она отвела взгляд, с какой-то досадой закусив губу, — он же не рассказал мне правду сначала. Просто сказал, что отправляет вас поговорить с рагнальским Повелителем. Предупредить о Лалин, но это по возможности и желанию Кадира. И только потом все честно объяснил. Тали, — принцесса вскинула голову, отчаянно вглядываясь в меня, — это верная смерть. Мужчины подчиняются нам, а мы подчиняемся Солеа. Если мы пойдем против, Лалин убьет кхико! Ты можешь отговорить?..

— Ты правда веришь, что их нужно отговаривать? — тихо поинтересовалась я. — Когда мы были в Кашеле, Лалин наслала на нас демонов… Вернее, не Лалин, но она помогла, она пила кровь у убитой, — меня передернуло, и я скривилась. — Эйриан, лучше попытаться… Иначе Лалин убьет Солеа, и что будет потом — неизвестно. А если она найдет способ проникать под землю?

— Уже нашла, — тихо прошептала принцесса. — Солдаты докладывают о провалах, тонких, словно решето. Знаешь, несколько круглых дыр, маленьких, близко друг к другу. И по ночам там серое пятно от света. Андреас говорит, что все духи, которых касается этот свет, мгновенно погибают.

Я судорожно вздохнула и на секунду прикрыла глаза. Если здесь случится что-то подобное, как в Кашеле, спастись будет еще труднее.

— Ришарт добился своего?

— Да, — Эйриан усмехнулась. — Если мать даст согласие и прикажет кхико действовать, Ришарт пообещал, что станет самым преданным ее слугой. Именно поэтому Аннест забрала сына с собой. Ришарт ведь правда мог бы свергнуть Королеву… Он очень похож на нее характером.

— Да уж…

Я шумно выдохнула. Если Гриан Да просто погаснет, то в небе останется висеть серый мертвый шар? Или Гаелах Ан что-то с ним сделает? Расколет, уронит на землю или поглотит? Ушедший вперед Сионн вернулся и тихо заскулил, непонимающе глядя на нас. Я машинально погладила его по морде и покачала головой.

— У нас почти нет времени.

— Да, — шепнула в ответ принцесса и вдруг выпрямилась, гордо подняла голову и внимательно посмотрела на меня. — Идем, Тали, тебя нужно нормально одеть, а то выглядишь как наказанный мужчина. Сионн, вернись сам в стойло.

Волк что-то проворчал, но послушно развернулся и потрусил вглубь коридора. Я удивленно хмыкнула.

— Да ты преуспела, я смотрю. А нас не было всего пятнадцать дней.

— Лаской можно приручить даже самого непокорного мужчину, — лукаво улыбнулась Эйриан, и я тихо засмеялась.

Искать подходящую одежду не пришлось: мою комнату никто не трогал, так что все вещи остались на месте. Эх, местные брюки, конечно, были очень удобны, они плотно облегали ноги и нисколько не стесняли движений, но временами я скучала по джинсам и футболкам. Из подаренной тоги и небольшого полотна ткани я снова соорудила себе подобие майки, которую сейчас и натянула. Платьев мне пока что за глаза хватило. Эйриан, правда, неодобрительно покачала головой.

— Ну почему тебе так не хочется быть похожей на нормальную девушку? — притворно возмущенно поинтересовалась она. — Брюки ведь носят только мужчины!

— В них удобно, — возразила я и протянула еще одну пару. — Хочешь примерить?

— Да ни за что! — шарахнулась в сторону принцесса.

— Мое дело — предложить, — ухмыльнулась я и закрыла дверки шкафа. — Идем проверять мужчин?

— Идем, — кивнула Эйриан и первой вышла в коридор.

«Сирше?» — тихо позвала я по дороге молчаливого тупуа.

Он почти не говорил последнее время, словно пытался экономить силы и не растрачивать их попусту. По ночам на территории Рагнала, Сирше иногда бледно мерцал, но иной облик не принимал, пожалуй, с самого Кашела. На мои вопросы о самочувствии отвечал, что все нормально, но верилось мне в это с каждым днем все меньше.

«Все в порядке, — пробормотал опять тупуа. — Не волнуйся».

«Ты говоришь мне это который раз подряд».

«Но все правда в порядке…»

«Да? — скептически спросил я, качнув головой. Хорошо, что Эйриан шла впереди. — Почему я тебе не верю?»

«Все нормально, — уже тверже повторил Сирше. — Просто из-за начатого обряда, мы все невольно чувствуем потоки силы. Сейчас множество духов собираются здесь и передают свои запасы шаманам и кхико, чтобы те смогли связаться с Грианом Да. Поэтому я пока не превращаюсь. Но со мной все в порядке», — в его голосе послышался намек на улыбку, и я тихо вздохнула.

«Хорошо, но если что-то пойдет не так, говори сразу».

«Конечно», — и тупуа вновь замолк.

Обряд… Значит, здесь остались Жрицы, и они согласились работать с шаманами. Я прислушалась, но в пещерах царила не то чтобы полная тишина, но обычно хотя бы слышались разговоры и смех солдат, приказы командиров или звон посуды на кухне. Сейчас, кажется, центром приграничного городка стала пещера, где собрались шаманы и кхико.

Эйриан спокойно, словно так и надо, вошла в огромный укрепленный зал и остановилась неподалеку от порога. Я встала рядом, наблюдая, как одиннадцать шаманов и множество кхико что-то напевают, каждый на своем языке. Они стояли вокруг длинного овального стола, на котором разложили посохи и свитки.

— Нет, — оборвал резко песню Кадир, и низкая худая женщина в парадных одеждах кхико недовольно на него посмотрела.

Алиш как-то тяжело вздохнул и вдруг заговорил на непонятном мне языке. Андреас и Жрица почему-то удивленно уставились на него и одновременно заговорили в ответ.

— Прекрасно, — удовлетворено улыбнулся кто-то из шаманов. — Значит, тунгумал мы знаем все.

— Андреас? — властно позвала его принцесса, делая шаг вперед. — Вы что-то решили?

— Да, ниэ Эйриан, — вместо кхико ответила Жрица и стукнула посохом по полу. — Мы нашли единый язык, как вы видели, на котором сумеем обратиться к Солеа и передать ему послание и наши силы.

— Отлично, — девушка повернулась к подошедшему Кано, возглавлявшему далахеров. — Кадир?..

— Отправился в свою комнату, ниэ, — далахер чуть прикрыл глаза в знак уважения. — Не могли бы мы сейчас обсудить некоторые детали, принцесса?

— Конечно, — Эйриан вновь взглянула на Андреаса. — Вы решили, где будет проходить обряд?

На границе, — откликнулся кхико. — На холме, через который протекает река. Там ближе всего к небу, а Лалин вряд ли позволит нам уехать слишком далеко.

— Согласна, — девушка кивнула и указала Кано на выход. — Идемте в пещеру ниэ Ришарта. Лучше говорить там.

Я посторонилась, пропуская их, и забилась в угол, наблюдая за происходящим. Шаманы вновь затянули свою песню, в которой я узнала призыв ата. Удивительно, но маленькие темно-синие огоньки замелькали тут, под землей, и одновременно появились лаадские духи в образе светящихся крупных мошек. Они выглядели сейчас непригляднее ата, но эти духи могли принимать любой облик.

Воздух в пещере словно дрожал, начали гаснуть факелы, и я взялась их вновь зажигать, чтобы не быть совсем уж бесполезной. Большее, увы, сейчас мне было недоступно.

Люди уставали. Женщины-Жрицы пели все тише, да и мужчины опирались на стол и, похоже, начинали задыхаться.

— Перерыв, — прохрипел Алиш, едва ли не сползая на пол.

Жрицы согласно кивнули и устало расселись на стоящие около стены скамьи. Андреас сел рядом со мной и откинул голову назад, упираясь затылком в каменную стену.

— Я надеюсь, что все получится, — пробормотал он. — Иначе нам придется куда-то бежать…

— Но вы ведь соберете всех кхико, верно?

Юноша усмехнулся.

— Надеюсь, что да. Королева Аннест сказала, что в нужный день вышлет всех Жриц, а Алиш пообещал, что шаманы тоже соберутся. Он уже отослал ата Повелителю, на всякий случай повторив послание несколько раз. Я слышал, что случилось в столице.

Теперь усмехнулась я и притянула ноги к груди, упираясь подбородком в колени.

— Врагу не пожелаю такое увидеть. Слишком… жутко, — я прикрыла глаза. — Но если вы ничего не сможете сделать, такое может повториться. Вряд ли Лалин пожелает защищать нас.

— Она пьет кровь и силу духов, — мрачно заметил Андреас. — Ниэ Эйриан рассказала, что появились провалы? Пока не полноценные, но лучи Лалин могут пробить землю. Что, если ее свет будет растекаться по коридорам? Мы тут просто окажемся в ловушке…

— Не говори так, — я вздрогнула и зябко повела плечами. — Лаад мне как дом теперь, и я не хочу, чтобы тут стало чересчур опасно.

Кхико горько рассмеялся и устало покачал головой.

— За те пятнадцать дней, что вас не было, мы пережили многое. Ришарт угрожал своей матери… нет, он угрожал Королеве! Знаешь, что самое страшное? — он грустно усмехнулся. — У Ришарта хватит сил, чтобы действительно свергнуть мать с трона. И я пошел бы за ним, Тали. Я бы сам просил благословения у Солеа. Потому что Ришарт стал бы великим.

Я только улыбнулась.

— Конечно.

Ришарт, прямолинейный и добрый принц, который никогда не станет королем, хотя мог бы. Он выбрал жизнь слуги ради спасения своего божества… Нет, ради спасения людей. Не только Лаада, но и Рагнала. Что было бы, не реши он попробовать хоть что-нибудь изменить? Ришарту памятник поставить надо, он его заслужил.

— Ладно, проверю, пожалуй, Солеа, — я поднялась и отряхнула брюки.

Кхико тоже встал и внимательно посмотрел мне в глаза.

— Хочешь выйти на поверхность?

— Днем еще пока немного безопасно. К тому же, — я вздохнула, — вдруг это поможет Сирше. Я только надеюсь, что на земле еще не наступила вечная ночь.

— Будь осторожна, — улыбнулся Андреас и похлопал меня по плечу. — Лучше выйди через пологий вход, там легче открывать дверь.

— Хорошо.

Я прошла знакомыми коридорами, приветственно улыбаясь встречавшимся знакомым солдатам. Когда все закончится, мы обязательно снова потренируемся все вместе.

Выход открылся сразу, и я по сетке с землей выбралась на поверхность. Темнее не стало, но окружающий сумрак позитива в ситуацию не вносил. Раньше зеленые, травы сейчас пожелтели и пожухли, несильный ветер уносил упавшие травинки в серое небо. Я подняла голову: Гриан Да казался все таким же тусклым, зато Гаелах Ан внезапно оказалась видна куда отчетливее, чем вчера. Она то и дела водила зрачком в разные стороны, словно выискивала добычу. Кажется, мне стоит вернуться.

«И быстрее, — слабо зашептал Сирше. — Она почует, она как туреху. Скорее…»

Я повернулась к входу, когда заметила устремившиеся вниз лучи. Неподалеку взвизгнуло какое-то животное, на которое, похоже, эти лучи упали. А потом они направились ко мне, как к единственному живому существу поблизости. Ой-ей!

Я кинулась вниз, у самого пола меня перехватил взявшийся откуда-то Алиш, дернул к себе, и резко нажал за рычаг, закрывая врата. Лучи еще успели коснуться дощатого настила, но деревянный щит уже плотно встал на свое место.

— Спасибо, — выдохнула я, только сейчас поняв, что могло произойти.

Тогда в доме свет Лалин пил кровь убитой. Здесь, боюсь, мое несчастное тельце, предварительно расчленив, просто бы сожрали и не подавились. Надо срочно спасать Гриана Да, иначе его сестра погубит всех людей.

— Ты всегда ищешь смерть? — как-то зло поинтересовался шаман, и я уставилась в его темные глаза. Ух, тут даже не раздражение, а угроза.

— Нет, — я сделала шаг назад. — Чистая случайность.

Шаман тяжело выдохнул и подошел ближе, как-то грустно глядя на меня. Его глаза начинали медленно светлеть, и только теперь стало понятно, насколько парень устал. Вон какие круги под глазами, в полумраке пещеры кажутся совсем черными. Зато сам бледен как туреху… Нет, как вампир, те куда белее.

— Ты ведь мертва в своем мире, — негромко заговорил он, — зачем и здесь пытаешься умереть? Хочешь сбежать любым способом? Но в тебе слишком сильное желание жить.

— Я не ищу смерти и бежать не собираюсь, — осторожно ответила я, не сводя с него взгляда. — Алиш, тебе бы поспать немного… Вы закончили?

— Андреас что-то обсуждает с кхико, и потом будет обед. А в целом, — шаман вздохнул, — песнь мы почти довели до конца, но нужны еще силы.

Он вдруг коснулся моей щеки, едва улыбнувшись.

— Никогда не думал, что девушка может быть настолько страшной.

— Что?.. — я растерянно моргнула и отстранилась. — Ну простите, что не красавица.

— Нет, — Алиш покачал головой, — ты красивая, хоть эта красота чужая. Не могу объяснить, но по тебе сразу видно, что ты из другого мира.

— Нда? — я скептически хмыкнула. — Красота страшна, как говорил один наш поэт.

Шаман вдруг открыто улыбнулся — той улыбкой, которую я так люблю — и покачал головой.

— Нет, ты страшна потому, что тебя оказалось слишком легко полюбить, — просто пояснил он, не переставая улыбаться. — Очень легко и незаметно. И навсегда.

«Тали?..»

Ох, даже Сирше мгновенно откликнулся, уловив возникший в моих мыслях сумбур. Это что — он мне в любви признается? Ой, правда? Почему-то я чувствую себя сейчас счастливой влюбленной идиоткой… Как там? Сердце пытается выскочить из груди, нет слов и хочется обнимать и целовать? Как-то так, да. Я невольно быстро заморгала, пытаясь найти какую-нибудь точку, в которую можно уставиться, и заулыбалась в ответ. Покраснела наверняка, засмущалась. Блин, я же загнала все свои чувства далеко и надолго, навсегда, потому что и не думала о реальной возможности. Но…

— А почему тогда убить хотел?

Ой, дура, нашла, что спросить!

— Нет, не о том, — я смущенно почесала ухо и заставила себя посмотреть в глаза Алиша. — Прости, это малость неожиданно.

Шаман только мягко улыбнулся в ответ, и на бледной коже вдруг довольно отчетливо проступил легкий румянец. Ого, он тоже смутился.

— Я просто устал ждать, — вдруг признался парень. — То есть… Я сделал слишком много неправильных выборов, но теперь хочу сделать верный, но он зависит от тебя.

— Ты отрекаешься от пути шамана, — растерянно пробормотала я, вспомнив о правилах.

— Да.

Ответ прозвучал так честно и просто, что я невольно шагнула вперед и коснулась его руки.

— Просто я тоже тебя люблю.

Как, однако, легко произносятся эти слова, когда знаешь о взаимности. Алиш, кажется, в первое мгновение застыл, а потом вдруг рассмеялся звонким смехом, который я не слышала, наверное, с нашего совместного купания на границе, крепко обнял меня, утыкаясь носом в макушку.

— Ты удивительна, — все еще смеясь, сообщил он и легко коснулся губами моих волос. — Настолько, что отпускать не хочется.

— И не отпускай, — тихо и смущенно проворчала я, стискивая рубашку на его спине.

Господи, да неужели люди бывают настолько счастливыми? Все эти пафосные фразы про выскакивающее сердце, глупые улыбки, красивые слова — господи, но это же правда. Пусть до отвращения пафосно звучит, пусть, но по-другому никак. Ты любишь, и эта любовь взаимная, по-настоящему искренняя, и человек становится настолько счастливым, что может, наверное, даже умереть от такого количества счастья.

Ну уж нет, умирать я не собираюсь.

«Это все Алиш сделал?» — неожиданно поинтересовался Сирше, и я вздрогнула, совсем о нем забыв. Ох.

Шаман отстранился и тут же понимающе кивнул. Мой тупуа неожиданно появился в образе мальчишки и взял меня за руку.

«В тебе столько энергии, что я сейчас вполне могу превратиться… Очень много счастья, что я боюсь утонуть в нем».

«Разве это плохо?» — я улыбнулась мальчику, и Сирше покачал головой.

«Нет, но неужели так бывает?»

«Как видишь», — я вновь посмотрела на Алиша, и тот легонько сжал мою руку.

— Теперь мы просто обязаны справиться, — заметил он, вдруг перестав выглядеть слишком бледным, и обратился к духу-хранителю. — Спасибо, Сирше, но не стоило.

— Что? — я непонимающе смотрела на них — на двух мальчишек с почти одинаковыми лицами. Если бы Сирше рос, он был бы похож на Алиша. Как сын, пожалуй. Тааак, куда-то не туда у меня идут мысли.

«Все правильно, — вдруг хихикнул тупуа, — для человеческого рода нормально задумываться о наследниках».

«Цыц, ребенок, — смущенно возмутилась я и покачала головой. — Бесстыжий».

Сирше только рассмеялся.

Алиш неожиданно притянул меня к себе и мягко поцеловал в висок.

— Я бы с удовольствием…— он почему-то замялся и наконец произнес незнакомое мне слово, — phóg… Но не здесь и не сейчас.

Тупуа спокойно перевел мне слово, и я только уткнулась в плечо шамана, пряча и без того красное лицо. Расцеловать. Как звучит хорошо… очень нежно. Или мне кажется?

— Потом, — прошептала я и немного отстранилась. — Нам нужно идти.

— Да, — с сожалением признал парень и вздохнул. — Но будущее в наших руках.

— Конечно, — я мягко улыбнулась и получила в ответ такую же нежную улыбку.

Кажется, кто-то сегодня не уснет. Я боюсь подумать, что мне будет сниться! Если, конечно, мы вообще спать отправимся, а не будем от кого-нибудь защищаться.

Алиш пошел было вперед по коридору, но вдруг остановился, внимательно посмотрел на меня и низко склонил голову. Ой-ей. Это он сейчас отдавал себя в мое полное подчинение?

— Алиш…

— По-другому быть не может, — ответил он, выпрямляясь, и качнул головой. — Я не против, поверь.

Я не придумала ничего лучше, как тоже склониться, отдавая себе полный отчет в действиях. Это получается что-то вроде свадебного обряда и колец, вот только традиции в Рагнале были куда жестче в плане таких поклонов. Так что мы только что отдали себя в полное владение друг друга. И это было так замечательно, что хотелось петь и улыбаться.

Я только выпрямилась, когда Алиш вновь оказался совсем близко и почти выполнил свое желание, мягко коснувшись моих губ. Невесомый поцелуй, который мог бы показаться иллюзией, но слишком много нежности и счастья в нем было. Наверное, я сейчас выглядела совсем глупо, но Алиш только опять тихо рассмеялся и крепко меня обнял.

Господи, Гриан Да, Солеа, Будда и прочие боги всех миров, пусть у них все получится! Раз уж я в ближайшее время, похоже, не вернусь домой… как бы никогда не вернусь, но кто знает, — так пусть мы будем счастливы.

Мои родители очень любили друг друга и наверняка испытывали то же самое в момент признания. Можно я останусь вечно так стоять в объятиях Алиша, а? Пожалуйста.

«Вам нужно идти», — мягко напомнил Сирше, и мальчик подергал шамана за оперенные брюки.

Парень нехотя отстранился и печально вздохнул, крепко сжимая мою руку.

— Идем, — тихо сказал он, — думаю, обед уже начался.

Я до Обеденной пещеры не дошла: по дороге меня перехватила Эйриан, попросившая помочь с какими-то бумагами.

— Только разложить, — пояснила она. — Мужчины ушли на обед, Кадир отправился о чем-то переговорить с Кано и Мирху, так что мне просто нужен помощник.

Я виновато покосилась на Алиша, но шаман лишь едва заметно кивнул и скрылся в коридорах. Бумаг действительно оказалась не очень много, и мы управились довольно быстро. Потом, правда, пришлось их еще пронумеровать, и я заодно вспоминала лаадские цифры, которые меньше всего походили на числа.

Уже вечером, когда я смогла вернуться в свою комнату, то внезапно обнаружила там обоих Галлахеров. Алиш растянулся на кровати и, кажется, дремал, а Кано сидел на скамье и о чем-то хмуро размышлял.

— Эйриан тебя совсем загоняла? — хмыкнул он, когда я вошла.

— Нет, но пришлось вспомнить цифры.

— О, — Кано скривился, тоже вспоминая этот ужас. — Хотя местные буквы страшнее.

— Пожалуй, — я села в ногах шамана и потормошила его. — Алиш, просыпайся. Я тоже хочу спать.

— Я не сплю почти, — сонно отозвался парень, но все-таки сел рядом, наклонив голову на мое плечо. И сообщил:

— Андреас дает еще три дня на подготовку. Повелитель передал, что шаманы выехали уже три дня назад, так что скоро доберутся до холма.

— Ага, а еще он сказал, что демоны снова нападали, — хмуро добавил Кано, похоже, уже выслушав брата. Он вдруг прищурился и как-то непонятно на нас посмотрел. — Не хватает Сирше.

— Что? — я подавила зевок.

— Еще Сирше добавить, и вы будете полноценной семьей, — пояснил свою мысль младший Галлахер, и я невольно зарделась от этой мысли. Блин, а ведь как-то Кано надо еще обо всем сказать. Интересно, как он отреагирует?..

Алиш тоже выпрямился и только вдруг весело хмыкнул.

— А нам не нужен Сирше, лучше настоящий ребенок.

— Что? — теперь настала очередь Кано удивленно на нас смотреть. — Брат, ты о чем?

Шаман неожиданно ухмыльнулся и, поднявшись, бросил:

— Маленький ты еще для таких разговоров. Всем тихой ночи, — и вышел за дверь, улыбнувшись мне напоследок.

Младший брат остался сидеть с открытым ртом.

— Так, — он уставился на меня, — слушай, ты с ним что-то сделала?

— Сделала? — невинно удивилась я, потирая щеки. Горячие, раскраснелась опять, что неудивительно. — Ничего не делала.

— Правильно я думал, что неподходящий у него характер для шамана, — невпопад заметил Кано и тоже поднялся. — Но я рад.

— Рад? — я потерла глаза и покосилась на подушку. Она манила, звала уже быстрее лечь и уснуть…

— Алиш так часто говорил в детстве, — весело пояснил парень, — когда скрывал что-то важное. Сейчас я догадываюсь, что это что-то связано с тобой. Возможно, еще с вашими отношениями.

— Иди спать, — смущенно заворчала я и, подойдя, подтолкнула его к выходу. — Марш, ребенок, спать пора.

— Мы ровесники, — засмеялся Кано, но сопротивляться не пытался. — А я все равно все у него узнаю!

— Ага, утром, — Галлахер наконец оказался в коридоре, и я пожелала ему хороших снов.

Кано потрепал меня по волосам, опять довольно улыбнулся и все-таки поспешил уйти, пока я не выполнила угрозу и не кинула в него подушкой. Вот же… Хорошо, что он догадывается, мне же легче. Я вздохнула и посмотрела на каменный потолок.

Счастье счастьем, но еще нужно пережить несколько дней, чтобы точно знать — можно ли будет жить дальше долго и счастливо, как в сказках, или придется оставаться под землей и уходить все глубже, спасаясь от демонов и света Гаелах Ан.

— Как смеешь ты, жалкий мальчишка, угрожать мне восстанием? — голос Старшей королевы Аннест звучал негромко, но принцу казалось, что в нем собрались все зимние ветры.

— Я смею, — спокойно ответил он, не опуская глаз перед матерью. — Я смею говорить, потому что твой сын и твой Антеф Консей.

— Будущий, — так же спокойно заметила женщина, и Ришарт отметил, как вздрогнул стоящий сбоку Андреас.

Его мать, Старшая королева всего Лаада, Аннест Шаннарт, выглядела так, словно ей сейчас не угрожал родной сын, а посторонний человек пытался вымолить прощение, которого не был достоин. Во взгляде женщины не было безразличия, но там поселился холод, как и в звучавших словах. Кто он такой, чтобы противостоять королеве? Всего лишь мужчина. Ее сын? Когда это было важно?

Но Ришарт не жалел о своем поступке, он вообще никогда ни о чем не жалел, считая, что это лишнее. Сожаление всегда мешает двигаться вперед, и именно поэтому он сейчас делал все, чтобы не оставаться на месте.

— Я свергну тебя, — спокойно повторил принц, — я смогу это сделать, и ты прекрасно все понимаешь. Мы слишком похожи, ниэ Аннест, слишком много во мне от тебя, моей матери.

— Я искренне сожалею, что Солеа подарил мне лишь сыновей, — ответствовала королева, — особенно тебя. Я сожалею, что позволила тебе жить.

— Что сделано, то сделано, — Ришарт чуть улыбнулся. — Выслушай меня еще раз: я подниму восстание, если ты не согласишься, что нам пора что-то менять. Солеа нуждается в помощи кхико, но одни наши жрицы ничего не смогут. Именно поэтому нам нужен союз с шаманами Рагнала. Если ты согласишься на это, я стану твоим преданным слугой.

— Ты и так должен стать моим Советником, — бесстрастно ответила Аннест. — Ты действовал за моей спиной, но, заметь, я не стала наказывать тебя, всего лишь мужчину, я прислала тебе невесту в надежде, что ты образумишься, но, — она холодно взглянула на стоявшую неподалеку Эйриан, — но девочка оказалась слаба.

— Во мне много от тебя, — напомнил вновь Ришарт. — Ниэ Аннест, ты прекрасно знаешь, на что я способен. Я отдаю всего себя ради того, чтобы Лаад вновь оказался на поверхности. Неужели ты желаешь жить под землей вечно?

Принц потом не мог сказать, оказалось ли это решающим аргументом, но королева дрогнула, отступилась и, наконец, нехотя дала свое согласие, пообещав прислать кхико.

— Но взамен, — мило улыбнулась мать, — ты отправляешься со мной и не смеешь сделать шага в сторону без королевского на то позволения.

— Да, ниэ Старшая королева, — и Ришарт отдал честь этой холодной и стойкой женщине.

Когда Аннест со своими дамами удалилась, Андреас до боли сжал его плечо.

— Не такой ценой, — хрипло выдохнул он. — Что я скажу Кадиру, когда он вернется? Ришарт, мы все следуем за тобой.

— Так надо, — мягко улыбнулся принц, пожалуй, впервые за много дней со встречи с Тали. — Эйриан остается здесь старшей, помоги ей и приготовься принять кхико. Пока нет Кадира, Андреас, я могу положиться лишь на тебя.

Юноша только покачал головой, бросив взгляд на подходящую принцессу. Эйриан властно тронула своего жениха за локоть, разворачивая к себе.

— Я сохраню этот городок, — пообещала она, и Ришарт вдруг растерялся.

Его окружили солдаты, они то роптали, то обещали поддержать приглянувшуюся принцессу. И все как один желали скорейшего возвращения своего принца. Единственного командира, которому можно верить и подчиняться.

Но Ришарт прекрасно понимал, что не вернется. Он просто не сможет, он стал личным слугой королевы, и Советник — теперь пустое слово, не больше, чем громкий титул. Но принц не жалел. Он знал, что Андреас справится, что кхико и шаманы спасут Солеа, и тогда найдется много дел. Необходимо будет вновь возводить на поверхности города, там, где сейчас поля и молодые леса. И люди… смогут ли все быстро привыкнуть снова жить под взглядом Солеа? Обновленного Солеа.

Он уезжал вместе с Аннест рано утром, но все солдаты, Андреас и Эйриан провожали своего принца, отдавая ему честь. Принцесса, конечно, лишь улыбнулась, но и этого было достаточно. Ришарт знал, всегда знал, что эти люди ему преданны, но лишь теперь понимал, насколько пустым и одиноким он будет, когда окажется во дворце.

Элиан не изменился с тех пор, как принц покинул столицу. Все тот же белый дворец посреди огромной пещеры и такие же белые аккуратные домики вокруг, построенные по спирали. Город располагался на более низких уровнях, что позволило возвести здесь настоящие здания, а не ютиться в пещерах. Ютиться… Ришарт покачал головой, понимая, что это слово совершенно не подходит. Они никогда не ютились, в приграничном городке всегда хватало места, а пещеры-комнаты давали достаточно пространства для любых занятий.

Придворные дамы презрительно смотрели на блудного сына королевы, Младшие советницы морщились, когда на советах он пытался говорить, пусть и с разрешения матери. Старшая королева поселила Ришарта в соседних покоях, запретив покидать дворец, и принц задыхался в этой огромной пещере, служившей домом для множества женщин.

— Все глупости, Антеф Консей, — иногда говорила Аннест, когда сын пытался вновь объяснить необходимость союза с Рагналом. — Возможно, сейчас мы действуем заодно, но пожелает ли их Повелитель, простой никчемный мужчина, поддерживать отношения? Я — Старшая королева, он — всего лишь мужчина, такой же как ты, но посмевший под взглядом Солеа взять власть в свои руки. Разве это не отвратительно? Ты — и на троне? Плохая шутка!

Ришарт только склонял голову, соглашаясь. Ему претило быть слугой, но если только так можно было убедить мать, то принц был готов жертвовать собой. Если бы Тали стала следующей королевой! С ее странным мировоззрением, с ее абсолютно чуждыми взглядами на жизнь… Она бы изменила Лаад, эта девушка, пришедшая из ниоткуда. Кто позвал ее и зачем? Кто позволил спастись? Но, впрочем, размышлял принц, стоя на одном из балконов дворца, из Эйриан тоже должна была выйти хорошая королева, а он уж постарается помочь своей жене.

Девочка Эйриан… Не будь она младшей дочерью, наверное, и характер был бы другой. Но Аннест тоже никогда не жалела о своем выборе. Даже если и назвала принцессу слабой. Королева не отказывалась от своих слов, и в какой-то момент Ришарту захотелось родиться женщиной — он слишком походил на мать характером, а какая женщина не будет рада дочери, так похожей на нее? Но принц был мужчиной, и это старший брат походил на отца, а он… А он был самим собой и обладал характером Аннест.

— Ниэ Советник, — две придворные дамы, чьи имена Ришарт не пожелал пока запоминать, преградили ему путь, когда он возвращался в свою комнату — мы слышали, что у вас уже есть невеста.

— Вы правы.

Девушки ему не нравились — чуть полноватые, светловолосые с жадными взглядами и чересчур широкими запястьями, они смотрели слишком вызывающе.

— Но ваша принцесса далеко, — хихикнула одна и взмахнула веером, — а вы все-таки мужчина… Не желаете разделить с нами постель? Заметьте, мы сами зовем вас, а не ждем, когда вы попроситесь.

— Именно, — подхватила вторая толстушка и жадно улыбнулась.

Ришарт спокойно смотрел на них, не двигаясь с места.

— Я не желаю даже близко стоять рядом с вами, — честно ответил он. — И не считаю честью ваше предложение. Если мне доведется лечь в постель с кем-то кроме моей невесты, то это будет куда более красивая девушка.

— Как смеешь ты! — вспыхнули они, мгновенно меняя обращение, и возмущенно топнули ножками. — Ты — жалкий мужчина и слуга! Думаешь, никто не знает, на каких условиях ты здесь оказался?

— Принц Ришарт, — прошипела первая, чуть наклоняясь к нему, — Старшая королева жалеет тебя, но ты уже заражен безумием, как и твой дед. И сдохнешь на нижних уровнях. Запомни!

Взмахнув подолами платьев, они ушли, но Ришарт только усмехнулся им вслед. Мужчины семьи Шаннарт были безумцами, это известно всем. Наверное, он уже болен, если пожелал заключить союз с Рагналом и угрожал матери захватом трона. Годом позже, годом раньше, но он тоже неизбежно угодит на нижние уровни, даже если лаадцы вновь будут жить на поверхности.

Как там Кадир и Кано с Тали? Сумеет ли Томос в случае беды защитить их? Как отнесется Повелитель к предложению заключить союз? Как встретит Рагнал тех, кто бежал под руку соседнего государства? Слишком много вопросов, и ни на один Ришарт пока не знал ответа. Сейчас от принца уже почти ничего не зависело, и это раздражало. Он сам вступил на эту дорогу, потянув за собой остальных, а теперь пришлось передать все Кадиру и Андреасу. Даже мать тут не играла большой роли, королева лишь отослала кхико в приграничный городок, и там женщинам и подчиняющимся им мужчинам придется смириться с главенством Андреаса. Но жрицы ничего пока не знают, жрицам доведется ответить за возможную ложь о разговорах с Солеа.

Быстрее бы вернулся Кадир… Ему, своему главному советнику и ближайшему другу Ришарт доверял безоговорочно. И Кано... Рагналец, который оказался так похож на Кадириэйта. Забавно — они из разных стран, но с одинаковыми желаниями узнать, изведать как можно больше, понять друг друга.

Когда асхолас внезапно оказался на границе, заплясал на поверхности входа, из-за чего посыпалась земля из-под врат, солдаты едва не забили тревогу. Ришарт велел открывать второй вход, и уже тогда увидел нежданных гостей. Тали была бледна, Кано буквально соскользнул со спины огромного черного волка, да и сам Сионн валился с лап. Он только вяло рыкнул, когда прибежавший Кадир повел асхола по коридорам, но Кано тут же успокоил зверя. Рагнальцы так и не рассказали толком, что случилось. Девушка вообще молчала, только прижимала своего духа-хранителя. Далахер лишь сообщил, что им нельзя возвращаться обратно. Ришарт тогда распорядился отвести гостей в комнату и ни в коем случае не тревожить. А сам волновался. Кто посмел навредить этой замечательной девушке и ее другу? Рагнал не принял гостью потому, что Тали не похожа на остальных? Вот же глупости!

Рагнальцы большую часть времени спали, Кадир приносил им завтрак, а остальные солдаты переговаривались и взволнованно следили друг за другом. Не тревожить, не беспокоить. Случилось что-то плохое, и нужно будет защищать, возможно, воевать.

Сражаться не пришлось, и, кажется, весь приграничный городок облегченно вздохнул, когда Кано и Тали вышли из комнаты, явно пришедшие в себя. Когда Кано вновь заговорил с Кадиром и принялся усердно учить лаадский. Когда Тали начала тренироваться сначала с Томосом, а потом и с остальными. Ришарт затаенно улыбался и честно признавался, что рад. С его друзьями все в порядке, и он больше не позволит ни этой замечательной девушке, ни далахеру пострадать.

Кано и Кадир… Хорошо, что они стали друзьями. Теперь Кадириэйт не останется совсем один, без поддержки, и Ришарт сможет пытаться влиять на жизнь Лаада изнутри, стоя за троном Старшей королевы. Главное, чтобы у этих двоих все получилось.

— Ришарт, мы едем вместе с кхико к границе, — объявила неожиданно Аннест, когда пришло сообщение о союзе с Рагналом. — Я хочу сама увидеть, прав ты или нет.

— Да, ниэ королева.

Отчаянно хотелось покинуть белый дворец как можно скорее. Получилось! У Кадира все получилось, и Ришарт мог ликовать. Хотел ликовать и пока не думать о будущем. Совсем скоро они спасут Солеа — не «если», а обязательно спасут. В противном случае он уже знал, что придется уводить людей на нижние уровни.

Они приехали в пограничный городок вместе с Верховной жрицей и ее подопечными. Солдаты приветственным криком встречали своего принца и отдавали честь королеве. Аннест этого словно не замечала. Она не пожелала взять с собой ни одной придворной дамы или Младшей советницы, и сейчас только Ришарт из всего совета сопровождал мать. В главной пещере их встретила Эйриан, чуть позади стояли Кадир и Кано, а в стороне — Андреас с Алишем и Тали.

— Я рада видеть вас, ниэ Аннест, — вежливо приветствовала свою королеву принцесса, выходя вперед. — Мы все в вашем распоряжении.

— Кто эта девушка и почему она так одета? — властно спросила женщина, и принц чуть прикрыл глаза.

Тали лишь улыбнулась и отдала честь, как подобало любому солдату. Вот только солдатом девушка не была.

— Мое имя — Тали, ниэ королева.

Аннест внимательно смотрела на нее.

— Я не слышала, чтобы здесь была еще одна женщина кроме принцессы Эйриан, ниэ Тали. Откуда же вы?

— Она моя подруга, — неожиданно подала голос принцесса, глядя прямо в глаза королеве. — Ниэ Тали — невеста Алиша Галлахера, возглавляющего шаманов.

Ришарт удивленно взглянул на смутившуюся девушку, поспешившую отступить назад, на слегка улыбнувшегося Алиша и кивнул своим мыслям. Значит, тогда Кадир был прав. Значит, Тали не просто так отказалась стать его женой. Неужели он разочарован? Наверное, потому что теперь она вернется в Рагнал со своим будущим мужем, и они не смогут видеться. Впрочем, и так бы не получилось.

— …Значит, вы сумели, — говорила тем временем Аннест, и Ришарт взглянул на Андреаса.

Кхико едва заметно кивнул.

— Все получилось, — подтвердил он, почтительно обращаясь к Старшей королеве. — Через день мы все выйдем на поверхность около холма и начнем обряд.

— Что ж, тогда введите Верховную жрицу в курс дела, — велела женщина и повернулась к сыну. — Проводи меня в покои, а потом можешь быть свободен.

…Первым делом Ришарт отправился в свою пещеру, зная, что там уже собрались нужные ему люди. Кадир хлопнул его по плечу, стоило войти.

— Я слышал от Эйриан, что ты сделал, — тихо проговорил он. — Это смелый поступок.

— Знаю, — принц прошел на свое место за столом и обвел присутствующих взглядом. — Рад видеть вас вновь, ниэ Тали. И тебя, Алиш.

Девушка улыбнулась.

— Ты очень храбрый, — негромко произнесла она, и Ришарту стало вдруг легче от такой простой похвалы. — Ты стал бы отличным королем.

— Кем?

— Король, — повторил Кадир. — Мужская версия слова «королева».

Принц недоуменно посмотрел на Тали.

— Я не понимаю, — признался он. — Ко-роль? Такое слово есть?

— В ее мире есть очень многое, — как-то невпопад заметил Кано, и остальные почему-то рассмеялись.

Ришарт смотрел на своих друзей, на невесту, стоящую рядом с далахером, и с облегчением понимал, что они справятся даже без него. Это было грустно, но правильно, потому что потом ему вновь придется вернуться в Элиан, а Кадир останется здесь вместе с Андреасом. Возможно, Кано тоже пожелает остаться в Лааде?

— Вы точно готовы? — спросил Ришарт, возвращаясь к насущным делам. — Андреас?

— Одиннадцать шаманов и тринадцать кхико будут петь обращение, — тут же ответил юноша. — Мы с Алишем встанем друг напротив друга. Остальные обеспечат защиту и поддержку. Нам всем придется делиться с Солеа силой.

— И защищаться от нападения Лалин, — добавил Алиш на теанга, и Кано сразу перевел фразу брата. — Она непременно будет пытаться помешать нам.

— Или просто убить, — хмуро добавил Кадир.

Эйриан комкала подол платья, Тали смотрела в пол, теребя пояс на брюках. Снова она предпочла мужскую одежду… Кажется, понял Ришарт, девушки чувствуют себя совершенно ненужными. Но и он тоже… Он ничего не сможет сделать, кроме как выставить заслон своих солдат от возможного нападения демонов. Лалин может пойти и на такую подлость.

— Тебе нужно знать, что случилось в Кашеле, — вновь заговорил Кадир.

— Конечно.

Чем больше принц слушал, тем больше уверялся в верности решения выставить солдат. К тому же его мать пожелала выйти на поверхность, чтобы следить за происходящим. Семья Шаннарт принятых решений не меняла, да и сам Ришарт ни за что бы не оставил своих людей. Король. Хорошее слово, новое и совершенно чужое. Мог бы он стать этим самым королем? Тали говорит, что да, но если она ошибается?

Нет, принц мотнул головой, это неправильные мысли. Он пообещал, что станет верным слугой матери, и он им станет. Власть принадлежит женщинам, так было всегда, и так велел Солеа. Ришарт хмыкнул: он и так уже изменил порядки в Лааде, пока можно остановиться, впереди еще много времени.

Аннест не вмешивалась в приготовления, и принц был этому только рад, хотя и сам почти ничем не мог помочь. Он отдал приказы командирам вооружить солдат и подготовиться к выходу на поверхность. Эйриан и Тали занимались тканями, которые Ришарт велел сшить в одно большое полотно, чтобы, в случае чего, укрывать пострадавших. Поверх ткани жрицы должны были нанести защиту. Шаманы сновали по коридорам, постоянно призывая ата и прислушиваясь к песням местных духов. Кано и Кадир с еще двумя далахерами обсуждали с Ришартом возможную расстановку людей, и Алиш послушно отправлял ата с принятыми решениями своему Повелителю.

Принц старался предусмотреть все, но постоянно казалось, что чего-то не хватает. Или он просто боялся ошибиться? Он начал все это, но сумеет ли избежать потерь? Выйти против божества — это не мать свергнуть с трона.

Тали, услышав сомнения Ришарта, только слабо улыбнулась.

— У нас в книгах герои часто выступали против богов… Но и герои там были сверхлюдьми. В смысле, очень и очень сильными, почти как боги.

— И такими же мудрыми?

— Нет, — девушка покачала головой и перекусила нить, которой сшивала очередные куски ткани, — есть у нас фраза «Сила есть, ума не надо». Так вот там было что-то похожее.

Сидящий рядом в образе волка Сирше только зевнул.

— А мы?.. — Ришарт выжидательно взглянул на подругу, и Тали хмыкнула.

— А вы просто люди, все обычные люди. И для вас происходящее станет подвигом, самым настоящим. Ты умен, Ришарт, и знаешь, чего хочешь. И, что самое главное, при желании можешь этого добиться. План хорош, главное, чтобы защита выдержала и Гриан Да… Солеа откликнулся.

— Слишком много условий, — покачал головой принц и вдруг произнес, поняв, что должен это сказать, — я рад, что вы с Алишем будете вместе, но в то же время мне грустно.

— Грустно? — Тали внимательно на него взглянула. — Почему?

— Потому что теперь ты станешь посвящать все свое время мужу, и мы вряд ли увидимся, — улыбнулся мужчина. — Тем более, ты станешь жить в Рагнале.

— Я бы хотела остаться здесь, — призналась девушка, вновь принимаясь за шитье.

— Если Алиш согласится, я лично отправлю строителей возводить ваш дом, — просто пообещал Ришарт и поднялся с ковра, заслышав шаги возвращающейся Эйриан. — Вам еще много?

— Не очень, — ответила подошедшая принцесса, неожиданно лукаво улыбнувшись жениху. — Мы скоро закончим. Так что можешь передать Андреасу, что жрицам стоит поторопиться и начать плести защиту.

— Я передам, — уже серьезно кивнул Ришарт и вышел из пещеры.

Немного. Совсем немного осталось, буквально полтора дня, и обряд начнется. Если Лалин не обрела столько сил, что может их всех убить за один раз, то люди смогут справиться. И тогда Лаад вновь окажется на поверхности, среди полей и лесов.

…А на следующий день Тали, вызвавшаяся проверить, как обстоят дела на поверхности, вернулась одновременно с посланным из Рагнала ата. И они сообщили, что Гриан Да словно начинает падать на созданную когда-то им землю.

Гриан Да падал. Медленно, но неотвратимо. Гаелах Ан сделала все, чтобы уничтожить своего брата и теперь пыталась довести начатое до конца. Шаман судорожно сжал руку Тали, пытаясь приободрить ее, но кто бы успокоил его самого?

— Вы справитесь, — шепнула девушка, прижимаясь к плечу. — Иди.

Алиш кивнул и резко отстранился, отходя к Андреасу, который отдавал последние приказы кхико.

— Поющие выстраиваются полукругом на нашем берегу, — отрывисто объяснял юноша. — Ниэ Верховная жрица, на вас защита. Подберите людей, остальные передают свои силы Солеа. Алиш? — он обернулся к подошедшему шаману, и тот кивнул.

— Я передал своим указания. Все уже на своих местах и ждут только нас.

— Тогда вперед, — криво улыбнулся кхико и, не дожидаясь Алиша, направился к выходу.

Шаман на мгновение прикрыл глаза. Сейчас все решится. И нужно спешить, очень спешить, иначе падение Гриана Да может просто уничтожить эту землю и его детей. Неужели Гаелах Ан забрала все силы? Алиш сморщился: нет времени на бессмысленные размышления, нужно действовать, а он стоит здесь, как мальчишка! Хотя, наверное, ребенком он был куда подвижнее и решительнее.

Выбранный холм был самым высоким в округе. Река здесь была куда глубже, вода проделала себе путь, разделив возвышенность на две неровные части. По левую сторону расположились кхико и солдаты Томоса, цепью выстроившиеся вокруг жриц и кхико-мужчин, чтобы охранять их от возможных нападений демонов. Там же где-то осталась Старшая королева Аннест, на которую Ришарт внешне был очень похож. Будь принц женщиной, их бы просто не различили.

По правую сторону, куда направился Алиш вместе с Тали и Кано, встали шаманы Рагнала. Повелитель тоже приехал и сейчас раздавал приказы солдатам. Нападение демонов со стороны рагнальских равнин и лесов было куда вероятней. Существование туреху и калоу-рере никто не отменял, а сейчас, когда на земле уже который день стоял сумрак, ставший сейчас еще гуще, ничто не могло помешать им выйти на открытые пространства из тени. Шаманы выглядели хмуро. Многих потрясла новость о безумии Наставника, но, к счастью, они сумели отбросить сейчас ненужные мысли и были готовы помогать.

Получалось три кольца, оценил Алиш, занимая место на своем берегу напротив Андреаса. Естественно, кхико не было видно, диаметр окружности вышел очень большим, шагов сто, не меньше. Внутри стояли те, кто будет петь обращение, позади — второе кольцо — те, кто делится силой. Последнее кольцо замыкали шаманы и кхико, плетущие защитную сеть от возможного нападения Гаелах Ан. Между вторым и третьим кругами расположились обычные люди — далахеры, солдаты, Повелитель и Старшая королева. И Тали с Эйриан. Ришарт сначала хотел отговорить принцессу, как рассказал им Кадир, но девушка воспротивилась, сказав, что это и ее люди, а она, как будущая королева, не должна бросать их в трудный момент.

— Тем более, — добавила Эйриан, — мой муж будет тоже там, и это событие значимо для всех людей, а не только для маленькой толпы, которая сейчас собралась на границе.

Тали сказала что-то такое же, и Алиш едва улыбнулся. Страха не было. Кажется, никто не боялся, разве что где-то в глубине сердца, но скорее царило общее возбуждение: выступать против бога не приходилось никому и никогда. Все умом наверняка понимали, что если проиграют, придется бежать, но Алиш не чувствовал ужаса перед такой перспективой, сейчас его одолевало любопытство: а каково это, выступить против Гаелах Ан? Он поднял голову и тихо выдохнул. Гриан Да опустился еще ниже. Он больше не сиял, скорее походил на серый каменный шар с плотно закрытым глазом. Зато светилась его божественная сестра. Она все двигала зрачком, словно не могла выбрать жертву, а ее темно-серые лучи толкали Гриана Да ближе к земле.

Алиш чуть обернулся и сразу наткнулся на взгляд Тали. Девушка и Кано стояли ближе всех ко второму кольцу, и оба не сводили с него взгляда.

— Все будет хорошо, — одними губами произнес шаман и отвернулся.

Лаадцы запели, рагнальцы тут же подхватили, и Алиш почувствовал, как его голос вплетается в общий призыв.

Откликнись. Выслушай нас. Прошу, Отец, услышь наш зов и ответь. Проснись!

Все вскинули головы, чтобы видеть, когда Гриан Да откроет свой глаз. Но лишь Гаелах Ан внезапно заморгала, засветилась ярче, замерцала, и часть лучей устремилась к поющим. Мгновенно засияла темно-синим цветом защитная сеть. По земле прошел гул, и Алиш почувствовал, как его прижимает к земле, когда лучи ударили в духов, рассекая поднимающуюся волну силы, направленную к солнцу.

«Нет, — мелькнуло в голове шамана, — мы же не подумали, что Гаелах Ан может перехватить…» Впрочем, он сразу понял, что божественная сестра ничего не сможет сделать. Сила была целенаправленной, духи просто не подчинились бы ей. Отчаянно хотелось в это верить.

Лучи все били, желтая трава, в сумраке казавшаяся почему-то почти золотой, шумела под ногами, словно ее прибивал к земле сильнейший ветер, но воздух внутри защитной сети оставался спокоен. Алиш пел, вкладывая все силы в эти слова. Он чувствовал, как тупуа тоже отдает свои силы Гриану Да, он видел, как летит к уснувшему божеству волна духов — темно-синих, коричневых, серых, золотистых, ярко-розовых… Они все вливались в застывшее тело словно ослепшего солнца, а Гаелах Ан била по защитной сети и толкала брата к земле.

Где-то внезапно раздались вскрики, и кольца дрогнули. Песня немного смазалась, но быстро восстановилась. Алиш заставил себя не закрывать глаза, хотя так хотелось просто петь и ничего не видеть. Нельзя. Если Гаелах Ан пробьет защиту, придется разбегаться, придется прятаться, где угодно, но лишь бы выжить. И продолжать петь в надежде, что Гриан Да услышит своих детей и проснется.

Один из лучей пробил сеть совсем близко, и шаман краем глаза заметил, как мгновенно упал замертво совсем мальчишка, один из учеников, стоящий в толпе второго кольца. Нужно было заставить остаться под землей Тали и Кано, тупо подумал он, не переставая петь. Чтобы они спаслись, самые дорогие его сердцу люди.

Агнесса должна была уйти со всеми в пещеры Наставника, а отец… Где сейчас бродил его отец? Наверняка в других городах поднималась паника, хотя Повелитель отсылал ата всем, чтобы предупредить о происходящем и успокоить. В минуты волнений всегда должен быть человек, который укажет большинству, что делать, и Эреон был из таких. Он и сейчас стоял где-то там, среди солдат, готовый сражаться за свою страну и жизни множества людей. Вот только от него почти ничего не зависело.

Кто-то запел громче, остальные подхватили, и Алиш напряг горло, выпевая знакомые слова.

Откликнись, Отец, прошу! Проснись! Возьми мою силу, но только открой свой глаз!

По сети пронесся гул, и в уши ударил тонкий противный звук. Раздались вскрики, песня почти оборвалась, но из поющих не все замолчали, и остальные тоже сумели вернуться, зажав уши. Алишу показалась, что у него потекла кровь, но проверять времени не было. Скорее! Если ничего не выйдет, сумеют ли убежать? Когда Гриан Да… Нет!

Внезапно с задних рядов раздались крики, послышалось бряцанье оружия, и громкий голос Повелителя отдал приказ защищать шаманов, но не выходить из-под сети. Демоны пришли, усмехнулся мысленно Алиш, стараясь не думать о том, что Тали могла сунуться к солдатам. Она бы решилась, ведь тоже умеет сражаться.

Этот завораживающий танец битвы, который он увидел еще тогда в лагере, и который наблюдал потом, — каждый раз заставлял замирать. Кано говорил, что девушка в Лааде тренировалась с солдатами. Да… Только Тали, только его Тали могла такое вытворять.

Его. Если бы он мог, сейчас бы улыбнулся, только песнь прерывать нельзя. Но осознание взаимности грело сердце и душу. Мог ли он рассчитывать на ответ, когда натворил столько дел? И Тали, такая замечательная и чуждая этому миру Тали, ответила честно. Не отступилась, не сбежала или не оскорбила. А могла бы, но она не такая. И это было хорошо. Мучительно хотелось вновь коснуться девушки, поцеловать тонкое запястье, расцеловать губы, шею, плечи, просто прижать к себе и не отпускать. Никогда и ни за что.

Алиш все же прикрыл глаза и душой вновь потянулся к божеству. Бери, Отец, возьми эту любовь, услышь ее и позволь нам быть вместе. Спасибо, что она здесь. Спасибо, что меняет пути и людей. Нельзя идти все время по одной дороге, даже если это самый простой вариант. Самый легкий выбор не значит правильный, и свою цену свободы они уже заплатили сполна. Пора двигаться вперед, вырываясь из оков традиций. Отец, Гриан Да, проснись и услышь нас.

Крики раздавались все чаще, но, кажется, что-то начинало меняться. Воздух задрожал, сейчас отчетливо видный щит прогнулся и вдруг рванулся дугой вверх к опустившемуся наполовину солнцу. Серый камень переставал быть серым, но внезапно глаз Гаелах Ан закрылся и слился с ее телом. Алиш пораженно замолчал, остальные замерли, и песнь затихла, но духи рекой все еще вливались в тело Гриана Да.

По телу Гаелах Ан прошла дрожь, появилась трещина, и раскрылся абсолютно красный, но беззубый рот. И божественная сестра… нет, не запела, она почти завизжала, но так тонко, так пронзительно, что Алиш внезапно почувствовал побежавшую из носа кровь. Резко заболела голова, повсюду раздались стоны и крики, а щит продолжал рваться в небо к падающему божеству. Гаелах Ан пела, ее рот кривился в ухмылке, и тело дрожало. Шаману казалось, что он сейчас потеряет сознание, рядом уже свалился еще один мальчишка, и темно-желтая струйка крови стекала из носа на почти белую траву.

В этот отвратительный звук вплетался вой демонов и лязг оружия. Солдаты сражались? Алиш рискнул оглянуться, чтобы проверить Тали и Кано, но они стояли, словно не слышали этого пронзительного визга. Солдаты бились с туреху, и даже менехуне, неожиданно вышедшие из леса, стреляли в людей. Что могла заставить этих мирных существ пойти против своей природы?.. Красные точки калоу-рере окружали воинов, заставляя отвлекаться, но в этой стае мелькали асхоласы, выпущенные Повелителем в бой.

Девушка, к счастью, стояла на месте оцепенело смотрела на шамана и, похоже, очень хотела кинуться вперед, но Алиш покачал головой и заставил себя вновь запеть. С лаадской стороны кто-то хрипло подхватил, но песня тонула в голосе Гаелах Ан.

И все равно что-то менялось. Гриан Да начинал слабо — слишком слабо! — светиться желтоватым светом и продолжал падать. Совсем скоро он заденет щит… Алиш вздрогнул, когда выгнувшаяся сеть коснулась тела божества. Духи мгновенно исчезали во все желтевшем камне, и шаман подал знак — бежать.

Нужно было как можно быстрее уйти из-под удара Гриана Да. Солнце наверняка коснется земли, и нужно избежать этого прикосновения.

— Быстро отходим! — закричал он, замахав руками. — Скорее!

Хотелось верить, что Андреас догадается отдать похожий приказ. Алиш был слишком далеко от другого берега, но сумел заметить, что и там люди пришли в движение. Толпа зашевелилась, начала паниковать, и люди буквально бросились в объятия демонов, которые невольно попятились от такого натиска. Асхолы в облике волков и огромных кошек расшвыривали туреху и менехуне, а сзади напирали люди.

— Скорее! — раздался крик Тали, и девушка схватила шамана за руку.

С другой стороны ее тянул за собой Кано.

Они побежали в толпе, стараясь не упасть, а где-то позади со свистом в землю падали лучи все еще кричащей Гаелах Ан. Алиш пытался игнорировать этот визг, но кровь из носа не переставала бежать, и голова словно норовила лопнуть изнутри. Кто-то снова поблизости слабо запел, и люди неожиданно остановились, замедлили бег, и все как один оглянулись на свое божество.

Гриан Да приходил в себя, он восставал буквально из мертвых, силясь приоткрыть глаз и внезапно распахнул его, задвигал зрачком и выпустил множество лучей, почти коснувшись земли. Алиш задержал дыхание и подался вперед, отпуская руку Тали, остальные шаманы, словно зачарованные, тоже поднялись на ноги и сделали шаг к своему Отцу.

Золотистые лучи сначала приподняли громоздкое тело над землей. Гриан Да внезапно замер, и один из лучей, словно хлыст, вытянувшись, наотмашь ударил по Гаелах Ан. Божественная сестра захлебнулась своим визгом, пошатнулась, но ее лучи уже устремились к брату, желая его добить, вонзились в оказавшееся совсем податливым тело, и Гриан Да задвигал зрачком еще быстрее. Все присутствующие духи метнулись к солнцу, проникая в него, отдавая свои силы и жизни ради божества. Алиш вновь запел, песню подхватили остальные.

Почему-то стало радостно, рядом кто-то вовсе засмеялся, протягивая руки к небу, позади тоже раздались смешки, и внезапно на холме разлился счастливый смех. Словно вернулся кто-то, кого ждали очень много лет, самый любимый и самый дорогой человек, ради которого можно пойти на все.

Алиш пел и улыбался, стараясь не сбиться. Хотелось целовать эти лучи и склонить голову перед Грианом Да, перед Отцом, что даровал им счастье жить в этом мире и любить созданное, говорить с солнцем и духами и снова любить, честно, ярко, преданно. До конца жизни, до самого перехода на другую сторону, где воздастся справедливо за все деяния.

Было хорошо, слишком хорошо, что Алиш не сразу понял, когда опустился из-за нахлынувшей слабости на землю. Улыбаться бы так вечно, даже плакать от счастья и тихо петь. Золотистые лучи окутывали Гаелах Ан, серые лучи вгрызались в тело Гриана Да, а людям становилось все равно, слабость отбирала разум, оставляя только незамутненное счастье.

— Алиш! — рядом на колени упала Тали, обнимая, прижимая к себе.

Что-то мокрое коснулось его щеки, и шаман недоуменно посмотрел на любимую девушку.

— Что?..

Как можно плакать, если тут столько счастья? Столько радости…

— Ну, что случилось? — тихим голосом спросил он, утирая слезы Тали. — Все ведь хорошо.

— Что хорошего?! — вскрикнула она, как-то отчаянно глядя в глаза. — Хорошее — смотреть, как вы тут все глупо улыбаетесь, словно безумные? Словно надышались непонятно чего?! Алиш, прекрати улыбаться! Ничего не закончилось! О господи, Алиш, не смей помирать на моих руках, идиот несчастный! Ну же, приди в себя!

Она куда-то оглянулась, кажется, на Отца, а Алиш никак не мог понять, на что Тали злиться. Глупо улыбаются? Конечно… От нахлынувшего внезапно счастья только и остается глупо улыбаться. Как тогда, когда он признался и получил ответ. Ведь тоже было радостно.

— Алиш! — опять встряхнула его девушка, едва не порвав ворот рубашки и усевшись ему на колени. Когда он успел опуститься на землю?.. — Не спать! Слышишь! О, ну что за мычащее стадо …, посланных на …!

— Какое стадо?.. — постаравшись внятно задать вопрос, спросил он. Сил не оставалось совсем, хотелось закрыть глаза.

— Стадо овец! — сердито крикнула девушка. — Которых хотят принести в жертву. Господи, да он же просто пьет ваши силы! Ему мало духов!

Она в отчаянии закусила губу и замолчала. Спустя мгновение появился мальчик-Сирше и положил руку на плечо шаману. Счастье внезапно начало спадать, и вскоре Алиш сумел сесть прямо и внимательно посмотреть в побледневшее лицо подруги.

— Тали?..

Он огляделся и шумно выдохнул. Болела голова, кровь уже не бежала, а вокруг все лежали и глупо, но до невозможности радостно улыбались. Алиш вспомнил нахлынувшее счастье и кинул взгляд на Гриана Да. Божество почти вернуло прежний цвет, а Гаелах Ан теперь просто пищала, пытаясь вырваться из прочно окутавших ее лучей. Вот только она сама все больше вонзала свои лучи в брата, и именно поэтому, кажется, Отец брал силы из всех, кто был поблизости.

— Демонов почти нет, — ошеломленно заметил Алиш. — И духов… Сколько же силы нужно в него влить?

Внезапно шаман застыл, сжимая руку Тали. Гриан Да, кажется, смотрел прямо на свое дитя, а потом мужчина негромко произнес:

— Он нас не убьет.

— Откуда ты знаешь? — Тали вцепилась в него, буквально нависая, и Алиш улыбнулся, не к месту подумав о соблазнительности их положения.

— Просто знаю, потому что это знание от Отца,— ответил он и погладил девушку по волосам, целуя в лоб. — Спасибо. Только почему ты… — Алиш чуть нахмурился, а потом усмехнулся. — Ты не из этого мира, поэтому Гриан Да не может взять твои силы. Они чужеродны для него. И это хорошо…

Девушка шумно выдохнула и буквально на мгновение прижалась губами к его губам, а потом внимательно посмотрела.

— Я к Кано, — сообщила она. — Если Гриан Да так говорит, то хорошо, но Кано я приведу в чувство чуть раньше.

— Следи за силами, — слабо улыбнулся ей шаман и успел еще коснуться Сирше. — Спасибо.

Тупуа только хмуро улыбнулся и вдруг погрозил пальцем, словно обращался к непослушному сыну. На сердце опять стало легко, но теперь это ощущение пришло извне, просто от осознания того, что дорогие люди рядом.

Они справятся, потому что Гриан Да ответил, потому что он сияет вновь и даже при малых силах сдерживает свою сестру. Рядом сел мальчишка и оторопело взглянул на Алиша.

— А… все?

— Нет, — шаман поднялся на ноги, пошатнулся, но устоял. — Нам еще нужно вернуть Гриана Да на небо.

Он краем глаза еще раз взглянул на Тали и пришедшего в себя брата, оглядел поднимающихся людей и вновь запел. С того берега далеко не сразу донеслись голоса, но, похоже, Андреас держал ситуацию под контролем.

Снова нахлынула слабость, но теперь правильная, без фальшивого ощущения счастья, хотя изначально в нем тоже отсутствовала фальшь, но и причин для такой радости не было. Гриан Да приподнялся над землей еще выше и вдруг стремительно взмыл в небо, останавливаясь на середине пути. Золотистые лучи вновь хлынули в разные стороны, и Алиш с ужасом замер, когда они упали среди людей. Вновь раздались короткие вскрики. Шаман обернулся в тот момент, когда один из лучей буквально насквозь прошил Кано, и далахер кулем свалился на землю. Стоявшая рядом Тали замерла, прижимая к себе посеревшего Сирше.

Кано.

Мертв.

Алиш тупо уставился на упавших замертво шаманов, солдат и асхоласов и вновь перевел взгляд на Тали.

— Мертв, — шепнул он, не в силах поверить.

Гриан Да дарит жизнь, но никогда не забирает ее без причины. Кано… его любимый младший брат, его единственный друг долгое время, мертв. Кано… Что он скажет матери? Отцу? Что их любимого младшего сына убил Гриан Да?

— Почему? — пробормотал он, поворачиваясь к божеству. — Почему?!

Произошедшее в голове не укладывалось. Ведь только что все было так хорошо, а теперь… Зачем?

Сзади его легонько толкнула Тали, прижимаясь к спине и крепко обнимая. Алиш накрыл ее руки, сцепленные у него на груди, желая успокоить, но его самого колотила дрожь, и еще не прошла до конца слабость.

Гриан Да словно не замечал своих оцепеневших детей. Спружинив на лучах, он вновь взлетел, приблизившись к своей сестре, и Гаелах Ан завизжала в ужасе, когда лучи, окутывающие ее, исчезли, а потом вошли внутрь прямо через рот. Шаман видел это словно в тумане, думая больше о Кано и Тали, сейчас уткнувшей лбом где-то между лопаток. Как ее не задело? Или чуждость оградила от смерти? Что бы он сделал, если бы погибла его любимая, а не брат? Алиш хрипло рассмеялся: сравнивать их? Это невозможно! Глупость! Нельзя сравнивать членов одной семьи, настоящих или будущих, как нельзя решать, что важнее — семья или настоящие друзья. Они равноценны, они одинаковы, потому что все — любимые, близкие и незаменимые.

— Не трогай меня, — скулил кто-то неподалеку, кто-то плакал навзрыд, а Алиш смотрел, как Гриан Да разламывает свою сестру.

Золотистые лучи изнутри светились все ярче, забирая у божественной сестры украденную силу. Сумрак на земле постепенно рассеивался, но белые травы оставались такими же седыми и громко шелестели от невидимого ветра.

В полной тишине послышался хруст, когда Гаелах Ан превратилась в серый камень, только красный рот не потерял своего насыщенного цвета. По телу пробежали трещины, и божественная сестра рассыпалась пылью, которую подхватил и унес куда-то неожиданно набежавший ветер. Гриан Да вновь занял свое место, одаряя своим светом детей.

Тишину никто не хотел нарушать. Алиш прикрыл глаза, пытаясь представить, что сейчас нужно сделать. Подсчитать число погибших… Спасти Отца и умереть от его же руки — какая нелепость! За спиной тихонько всхлипывала Тали, но вдруг перед ними появился Сирше в образе мальчика и улыбнулся, коснулся руки.

Девушка вскинула голову и выглянула из-под руки.

— Правда? — охрипшим от слез голосом спросила она, и тупуа ласково взглянул на нее. Тали как-то неверяще посмотрела на настороженного шамана. — Алиш…

Она не успела договорить, когда весь холм окутался теплым ласковым светом. Гриан Да сейчас смотрел прямо на них своим синим глазом, изредка моргая. На глазах зеленела и выпрямлялась трава. Алиш чувствовал, как восстанавливаются все затраченные силы, словно он ничего и не отдавал. Только Тали оставалась все такой же бледной, но Гриан Да не мог на нее влиять. Зато Сирше радостно запрыгал вокруг.

Рядом с телом Кано показался пятнадцатилетний седой юноша и недовольно скривился, посмотрев на тело. Тупуа Тали кинулся к нему, размахивая руками, а потом коснулся босой ногой далахера и, присев, подергал его за брючину.

— Он говорит «Вставай», — прошептала девушку и облегченно выдохнула. — Он живой… Алиш! Он живой! Гриан Да возвращает отнятые жизни!

Шаман закусил губу и, взглянув на Отца, склонил перед ним голову. Спасибо. Спасибо за справедливость твою и доброту к своим детям. Спасибо.

Гриан Да только моргнул, продолжая окутывать их мягким светом.

Кано сел, поморгал, потер глаза и скривился, уставившись на Байле.

— Как жаль, что вы не слышите его ворчания! — пожаловался он, и Тали с радостным криком кинулась к нему на шею.

Алиш только улыбался. Люди поднимались, мертвые становились на ноги и изумленно оглядывались, почти сразу начиная тянуться к свету божества. Солнце вновь дарило им теплоту и ласку, и многие не могли сдержать слез радости. Они справились. Они сумели помочь.

Гриан Да победил сестру сам, но эти силы он взял у своих выросших детей. И как Отец, сейчас благодарил за силу и храбрость, за желание спасти, помочь и отчаянную надежду. Алиш помог брату подняться и крепко сжал его руку.

— Прости.

— За что? — хмыкнул Кано и оперся на плечо Байле. — Никто не знал, как все пройдет, но я жив, заметь.

— Да действительно, — фыркнул шаман и притянул к себе стоявшую рядом Тали. — Но я ведь не могу не волноваться о своей семье.

Девушка только улыбнулась и ткнулась носом в его плечо. Алиш усмехнулся, наклонился, целуя ее в макушку, а потом тихо прошептал на ухо:

— Я люблю тебя, слышишь? Очень люблю. Спасибо, что ты со мной.

Тали подняла глаза, и — Гриан Да! — сколько в них было счастья и невероятной любви. Единственное, что сейчас могло огорчить мужчину, так это то, что свет не касался его любимой, и вряд ли когда-нибудь коснется, но променять Тали на другую девушку было просто немыслимо.

Кано только хмыкнул.

— Вы матери хоть скажите, — заметил он. — Правда, она не сильно обрадуется…

— Ну и что, — Алиш пожал плечами и снова поцеловал Тали, в висок. — Этой мой выбор, и если Гриан Да не покарал меня за отступничество, то я пойду по новой дороге.

И все же он с опаской кинул взгляд на божество, но солнце, казалось, точно услышавшее эти слова, только смотрело вниз, и шаману показалось, что он увидел там ту же любовь, что светилась иногда в глазах Агнессы по отношению к своим непослушным сыновьям. Гриан Да любил своих детей, и этот мир был самым счастливым из всех возможных.

— Ну, — Кано потянулся и махнул рукой приближающемуся Мирху. — Тогда идем к лаадцам, нужно с ними поговорить. И…

— И можно вступать в новую жизнь, — закончил Алиш и засмеялся вместе с Тали.

Отныне солнцу ничего не угрожало, и можно было действительно двигаться вперед.

Мальчишка обессилено рухнул на мягкий ковер, постеленный на полу, и закрыл глаза. Очень хотелось спать, но Тали скоро проснется, и снова будет много забот. А без нее Сирше спать было не очень удобно. Тишину нарушило громкое чмоканье, и тупуа тут же подскочил, как можно тише подошел к кроватке и осторожно в нее заглянул.

Он никогда раньше не видел таких маленьких людей. Человеческий линх трех месяцев от роду, любимая девочка семьи Галлахер, Айрин, что значит «спокойствие». Имя выбрал Алиш, но Тали нисколько не возражала.

— Я просто не подберу ей верного имени, — смущенно призналась она, качая тогда еще новорожденную дочь на руках.

Тали боялась родов, это Сирше помнил отчетливо. Потому что найти саол остах — принимающую жизнь — оказалось не так просто. В Лааде, конечно, отнеслись куда проще к тому, что молодая женщина отличается от обычных людей этого мира, но многие все же остерегались подходить близко. Тали, правда, не унывала и старалась не показывать страха, но и Алиш, и уж тем более Сирше видели, как она волновалась. К счастью, все обошлось, потому что помог Ришарт.

Он сдержал свое обещание: узнав, что Галлахеры будут жить в Лааде, он тут же отрядил людей построить им маленький временный домик неподалеку от строящейся столицы. В первую очередь занимались королевским замком, его возводили в рекордные сроки, никто почти не отдыхал, но Тали, которая старалась помогать лаадцам хоть чем-то, видела улыбки на лицах людей, вырвавшихся из подземного плена.

«Это будет хорошая страна, — заметила как-то молодая женщина, помогая девушкам разливать обед для строителей. — Особенно после того, как все сплотились, чтобы построить заново старую столицу».

«Думаешь, теперь мужчинам будет проще?»

Тали тихо рассмеялась.

«Ришарт добился у матери строительства приграничного города и разрешения Андреасу возглавить мужчин-кхико. Как ты думаешь, он на этом остановится?»

Сирше только мысленно улыбнулся.

Приграничный город строился еще быстрее, но там дома возводили сами солдаты во главе с Томосом, и Тали иногда навещала их. Особенно первое время, пока Алишу приходилось ездить в Рагнал.

Почти сразу после того, как Гриан Да вновь засиял на небе, вернулся их отец. Тали не участвовала в семейных разборках, как она назвала разговоры сыновей и старшего Галлахера, но с Брианом встретилась. Алиш тогда представил ее уже как свою жену. Оказавшийся не особо высоким и слегка полным, глава семьи Галлахеров только крякнул, когда узнал, что старший сын отказался от пути шамана и женился, но молодым пожелал счастья и пообещал помочь с деньгами.

Сирше вздохнул с облегчением, услышав это, потому что Агнесса смирилась со свадьбой сына далеко не сразу и первое время не разговаривала с молодыми и не желала их видеть. Убедить мать смог Кано, который тоже покидал дом и теперь должен был жить в Лааде в качестве посла. Повелитель наделил младшего Галлахера в спешке созданными обязанностями и напоследок сказал, что сам Кано знает куда лучше, как и что нужно делать.

Алиш лишь рассмеялся, когда услышал это от брата, а Тали улыбнулась.

— Я рада за тебя, — она погладила Кано по плечу. — Кадир бы, наверное, с ума сошел в одиночестве с множеством людей, хлынувших в приграничный городок.

— Я в столице буду жить, — буркнул посол и тут же с улыбкой добавил:

— Хотя, Ришарт сказал, что Кадир тоже переедет в столицу вслед за Андреасом. Он выберет себе преемника, которого обучит теанга и отправит в Рагнал.

— А сам не поедет? — хмыкнул Алиш.

— Ему очень хотелось, — уклончиво ответил брат, — но он пожелал помочь мне тут освоиться.

— Конечно, — засмеялся бывший шаман. — Скажи уж прямо, что тут у него девушка.

Кано рассказал об этом Алишу и Тали по секрету, и теперь они ждали, когда же Кадириэйт объявит о свадьбе.

Сам Кано терпеливо дожидался, когда в столице будет построен дом для послов, а пока жил вместе с другом неподалеку от границы. Он постоянно ездил к Ришарту, чтобы обсудить какие-то дела, и Алиш иногда уезжал с братом.

Как понял Сирше, бывший шаман пошел по стопам отца и намеревался наладить торговлю между странами. Это было актуально особенно сейчас, когда Лаад только восстанавливался под взором Гриана Да, и людям требовались злаки и овощи. Алиш перегонял караваны с зерном через реку по новому широкому мосту, а обратно увозил мясо степных зверей, которые водились на лаадской территории. Повелитель лишь одобрительно хмыкал.

Как сказала Тали, для общей торговли требовались и одинаковые деньги. Возникли другие проблемы, связанные с новыми отношениями между государствами, но, как ни странно, их решение на себя взял Ришарт, и Аннест была не против. Хотя, как рассказал принц в одну из встреч, мать все равно проверяла, как идут дела.

Эйриан, к слову, отказалась от свадьбы с Ришартом. Тали только улыбнулась, когда подруга призналась ей в этом.

— Я все понимаю, — тихо сказала принцесса, комкая в руках какой-то платок, — но мы с Ришартом почти не видимся. Мне приходится помогать матери, а он… Он стремится наладить отношения с Рагналом и сделать это как можно менее безболезненно. Я понимаю, что никакой речи о любви между нами быть не может, но все-таки не хочу так. Тем более, — Эйриан тяжело вздохнула и посмотрела прямо на Тали, — я даже завидую тебе и Алишу. И очень рада.

«Она хочет такой же любви», — удивился Сирше, принявший отношения своей подопечной и Алиша как нечто разумеющееся и неотличимое от любви тупуа к своей хозяйке.

«Но это же естественное желание любой девушки, — засмеялась Тали. — Романтика, чувства и взаимность. Ты до сих пор не понимаешь, как можно так сильно любить?»

«Да нет, — дух-хранитель усмехнулся, — эта любовь сродни любви, которую я испытываю к тебе. Или Гриан Да по отношению к своим детям».

«Но я не его ребенок, — мягко улыбнулась молодая женщина. — Скорее всего, конечно, Гриан Да помог мне адаптироваться в этом мире, и я безмерно ему за это благодарна, но вопрос, почему я все-таки здесь оказалась, так и остался без ответа».

«А тебе так хочется знать?»

«Уже не знаю, — Тали пожала плечами, — я счастлива, так что остальное как-то на втором плане».

Чуть позже они услышали, что Эйриан помогает Кано, и Алиш только покачал головой.

— Он разошелся, — хмыкнул бывший шаман, вернувшийся после очередного рабочего дня. — Если жить, так в Лааде, работать — послом и представителем своей страны, а жениться, то на принцессе.

— Завидуешь? — лукаво улыбнулась Тали, и муж только наклонил голову и засмеялся.

— Это ему придется завидовать, — прошептал он, притягивая подругу к себе.

Сирше хотелось верить, что счастье, поселившееся в этом доме, не уйдет еще долго.

* * *

Айрин завозилась в кроватке, и Тали мгновенно открыла глаза. Она потерла лицо и вопросительно посмотрела на Сирше.

«Проснулась?»

«Нет, — успокоил ее тупуа и улыбнулся, — можешь еще подремать».

«Хватит, — женщина покачала головой и поднялась с кровати, заглядывая в колыбель. — Сирше, у Айрин уже есть тупуа?»

«Пока нет, но я скоро найду его, — пообещал дух-хранитель и взял свою подопечную за руку. — Это будет линх, чтобы он узнавал этот мир вместе с Айрин. Как я когда-то».

«Тебе просто не повезло получить в подопечные девчонку из другого мира, — мысленно рассмеялась Тали и осторожно поправила одеяльце дочери. — Пойдем пока на кухню».

Маленький домик неподалеку от строящейся столицы скрывался в преддверии леса и был окружен высокими молодыми деревьями. Сирше лично проверил эту светлую рощу на присутствие демонов, но в норах жили только менехуне, и можно было спокойно гулять по тропинкам среди деревьев.

С крыльца виднелась башня построенного королевского замка и возводившиеся дома.

«Интересно, появится ли у Алиша и Кано сестра», — задумчиво произнесла Тали, убирая вымытую посуду обратно в деревянные резные шкафчики.

Сирше помогал ей, вытирая стол от воды.

«Хорошо бы, тогда у Айрин будет подруга».

«Эта подруга будет ей тетей приходиться, — улыбнулась женщина. — Хотя я рада, что Агнесса сейчас не одна. Тем более ребенок в доме — это всегда радость».

Тупуа только хмыкнул, вспоминая, сколько иногда шуму приносила маленькая девочка. И откуда только у нее брались силы так кричать и плакать?

«Алиш сегодня придет позже?»

«Да, — Тали вышла на улицу и подняла голову к небу, где ярко сиял Гриан Да, — он еще заедет к Кано на границе, а потом в столицу к Ришарту».

«Ясно…»

Сирше встал рядом, держа свою подопечную за руку и тоже глядя на солнце. Отец моргнул и, кажется, посмотрел прямо на них. Невидимый для обычного человека, поток света окутал тупуа, и дух-хранитель с благодарностью принял вложенную в этот свет любовь, делясь ею и с Тали.

Женщина мягко улыбнулась и склонила голову перед божеством, подарившим ей новое будущее.

— Спасибо, — тихо шепнула она. — Спасибо за все.

В доме проснулась Айрин, и Тали засмеялась, весело посмотрела на озадаченного Сирше и поспешила вернуться в дом к любимой дочери, не став закрывать за собой дверь.