Северное солнце (гет)

Под боком заворочался Сирше, и я неохотно открыла глаза, подавляя зевок. Мальчишка тер глаза, но, почувствовав, что разбудил меня, сразу же виновато опустил голову.

«Извини, еще рано, можешь спать».

«Да я вроде выспалась».

Я от души зевнула и села на мягкой кровати, которая за эти два месяца стала самой уютной и родной. Два факела уже чадили, в комнате начинало неприятно пахнуть дымом. Нужно не забыть сменить их… Попросить Томоса, раз уж он хвостиком за мной ходит последний месяц. Томос забавный — мальчишка мальчишкой, хотя младше всего на пару лет, да и в Лааде уже довольно давно считается взрослым.

Сирше перекинулся в волка и мягко соскочил на пушистый ковер. Уселся, выжидательно уставившись на меня, высунул язык, и я рассмеялась.

«Ты так похож на обычную дворнягу!»

Волк наклонил голову и оскалился.

«Неправда! Я благородный опасный зверь! Вот как асхолас Кано».

«В асхоле три зверя, — назидательно напомнила я, выбираясь из покрывала. — И, между прочим, мне очень понравилась ипостась черной кошки».

«Пантеры, да? — Сирше облизнулся. — Я помню это слово».

«Верно».

Я опять зевнула и с сожалением посмотрела на подушку. Лечь бы обратно, еще поспать… Меня все равно никто не станет до полудня будить, памятуя, что я люблю спать долго и со вкусом. Разве что потом Кано заявится и бесцеремонно сдернет одеяло. Ни стыда, ни совести у мальчишки!

«Но он же хороший?»

«Хороший, конечно», — согласилась я, надевая легкое платье, подаренное месяца полтора назад Ришартом.

Он со свойственной ему прямотой сообщил, что хотел бы меня видеть все же похожей на девушку, а не на одного из солдат, только с грудью. Именно поэтому мне лучше носить платье. Я, признаться, слегка опешила, Кано начал возмущаться, но принц только улыбнулся и вместе с Кадиром ушел по делам, даже не дождавшись от меня «спасибо». Переводчик виновато пожал плечами и поспешил за своим командиром. Кано еще проворчал, что надо вежливее с гостями разговаривать и тут же как-то смущенно признал, что в чем-то с Ришартом согласен. Ну и куда мне против парней идти? Так что я послушно надевала платье.

Надо признать, в нем было удобно. Легкое, свободное, оно нисколько не стесняло движений, зато выгодно подчеркивало мою фигуру. Я вполне отдавала себе отчет, что красотой не блистаю, да и довольно давно перестала переживать по этому поводу.

«Идем завтракать?» — Сирше вновь принял вид неугомонного мальчишки, и я уже по привычке взъерошила ему густые черные волосы.

«Идем, раз уж встали. А то голодными ходить как-то неправильно».

Тупуа озорно блеснул зелеными глазами и первым резко распахнул дверь, выскакивая в коридор. Я только вздохнула и последовала за своим духом-хранителем. Сирше не менял облик мальчика с самого первого момента, и поэтому до сих пор напоминал мне Алиша.

Прогресс — я теперь спокойно могла называть шамана по имени. В первые дни, когда мы буквально свалились на головы лаадцев, только одно упоминание его имени вызывало во мне злость, и начинало болеть где-то в области сердца. Резко, сильно, и находила такая тоска, что даже у Кано опускались руки. А ведь он первую неделю не отходил от меня, словно боялся, что ата достанут даже здесь. Ну, и не только поэтому.

Для меня до сих пор оставалось загадкой, почему мы выжили. Асхолас Кано сбивался с лап, но бежал — бежал все три дня без передышки, и это при том, что наш путь от границы до Кашела занял почти пять дней. Байле позже объяснил: он сделал все, чтобы спасти нас, а потому отдавал волку свои силы и те запасы, что получал от Кано и Гриана Да. Неудивительно, что он едва светился потом, все больше становился похож на комок пепла, который мог рассыпаться в любую секунду. Кано не выпускал его из рук, как я — Сирше, и баюкал не переставая. Первую неделю мы спали вместе, все вчетвером, и духи-хранители не отпускали наших рук, забирая больше энергии, чем обычно. Наверное, именно поэтому в те дни мы с Кано ходили полусонные. Андреас прислал своих духов, и те помогали, чем могли. Кадир не отходил от нашей комнаты, на пару с Томосом принося еду прямо в постель. Ришарт иногда заходил, и я слышала, как он отдавал какие-то резкие приказы. Естественно, ни слова не понимала: Сирше было не до переводов.

Байле, к слову, больше не походил на старичка, он разительно помолодел, принял облик юноши лет пятнадцати и теперь казался старшим братом моего тупуа. Хотя на все вокруг он смотрел всегда очень тяжелым взглядом. Но мы привыкли, да и Байле начинал ворчать, только когда забывался и погружался в свои воспоминания. Естественно, его слышал лишь Кано, но он с удовольствием пересказывал мне те истории, что казались ему наиболее любопытными.

— Тали! — в Обеденной пещере был занят только один стол, за которым сидели Кадир с Кано. Переводчик, заметив меня, поднялся и приветственно махнул рукой. — Солнце встало!

— Темнота ушла, — улыбнулась я в ответ, проговаривая ритуальную фразу на лаадском. Право слово, прожить в чужой стране два месяца и не выучить хоть немного язык — это как-то странно.

Кано тоже улыбнулся, чуть нахмурился и почти без запинки поприветствовал меня на русском, хоть и с сильным акцентом:

— Добр-рое утр-ро.

Я похлопала его по плечу и весело хмыкнула.

— Доброе.

Сирше помахал рукой присутствующим и уселся на свободный стул рядом с Кано, я выбрала место поближе к Кадиру.

— Ты сегодня рано, — заметил далахер, пока не считающий себя бывшим младшим советником.

— Выспалась, — я пожала плечами и потянулась к большой чашке с овощным салатом. — Прогуляюсь сейчас немного. Солеа уже светит?

— Тускло, но светит, — серьезно ответил Кадириэйт. — Нужно что-то делать…

Наш славный переводчик уже почти бегло говорил на теанга. Кано занимался с ним каждый день, обучая рагнальскому не только ставшего лучшим другом Кадира, но и еще нескольких добровольцев. Приходил Андреас, старался хоть что-то запомнить Томос, и одновременно сам Кано учил лаадский. Он как-то признался, что был бы не прочь остаться в Лааде на пару лет. Тем более, с грустью добавил парень, возвращаться особо некуда. И почти сразу закатил глаза, бросив недовольный взгляд на стоявшего рядом Байле. Я только усмехнулась: похоже, тупуа снова принялся читать своему подопечному нотации.

Два месяца. Мы жили в Лааде уже два долгих месяца. Вернее, это я по привычке отсчитывала дни по земному летоисчислению, но в Рагнале прошло почти три месяца без полутора недель. Один месяц в стране Кано составляли двадцать пять суток. Всего в году было шестнадцать месяцев, что составляло четыреста дней.

Такие подробности я стала выяснять, когда поинтересовалась у Андреаса о календаре в Лааде. Кхико с готовностью объяснил мне, что в году четыреста пятьдесят дней, которые складываются в десять месяцев по сорок пять суток. У двух ближайших государств даже год длился разное количество времени — вот это у меня уложилось в голове далеко не сразу. Конечно, называлось все это по-разному. В Рагнале месяц носил название «миёса», а год — «блиаин». Последнее слово для русского языка было особенно веселым, но Кано произносил его легко и просто. Блиаин, блин… Один день — «лае», один час — «клойг». Минут и секунд, как оказалось, в Рагнале просто не существовало. Один клойг равнялся тысяче ноймид — мгновений.

Я честно все это учила и сравнивала с лаадским временем и календарем. Кстати, еще одно различие — в Лааде не было деления на недели, а на теанга одна неделя называлась «сиктайн». Поэтому в общении с Кадиром приходилось называть количество дней, а не просто говорить «вторая неделя», например. Но юноша был хорошим учеником и не менее хорошим учителем. Тут мы уже на пару с Кано выясняли, что год — это «анэ», месяц — «мва», а день — «джоу». Час Кадир произносил и писал как «этан», и в лаадском было понятие, похожее на минуты — «ти тан», что дословно переводилось на русский как «краткость».

Ах да, я начала учиться письменности. В Рагнале это была латиница, если можно так назвать округленные буквы теанга. Совершенно обтекаемые, без каких-нибудь маленьких уголков и зацепок. Казалось, что взгляд просто бежит по этим буквам и не может никак остановиться, за что-то зацепиться и вникнуть в смысл. Именно поэтому разговорный рагнальский давался мне куда легче, а произношение я все равно записывала на русском. Зато научилась работать стилусом и писать на деревянных дощечках, покрытых воском, которые на Земле назывались кодексами, а в Лааде — «ливами». Кроме дощечек еще использовался местный вариант папируса, который привозили из столицы. Это были широкие толстые листья какого-то дерева, на которых писали чернилами, приготовленными из сажи и воды.

С лаадской письменностью дела обстояли хуже… Во-первых, сами закорючки на привычные мне буквы походили весьма отдаленно. Скорее это были иероглифы, но не восточные… Наверное, не так. Даже не иероглифы, а что-то, больше похожее на руны. В этих буквах как раз было очень много углов, и Кано только тихо ругался, когда вычерчивал на воске очередную закорючку. Я его молча поддерживала, зато тупуа даже не пытались вникнуть. Для них все языки были одинаковы, то же касалось и письменности, как мы выяснили. И Сирше, и Байле с одинаковой легкостью прочитывали гладкий текст на теанга, и топорщащиеся острыми углами лаадские фразы.

Зато далахер с легкостью учил русский алфавит. У него, правда, возникли проблемы с шипящими и «ц» и «ч», но в остальном язык ему давался сравнительно легко. Вот и говорил Кано при каждом удобном случае на русском, заставляя меня ему отвечать. Мне было не сложно, я вообще с удовольствием рассказывала ему о Земле, о своих друзьях, родителях, разъясняя уже на теанга то или другое незнакомое слово. Тупуа мы попросили прекратить переводить, чтобы учиться было легче.

…Кано отставил в сторону деревянную кружку и внимательно посмотрел на меня.

— Пойдешь посмотреть на Сионна?

— Пойду, — я допила травяной чай и облизала губы. — Кадир?

— Мне нужно к ниэ Ришарту, — тяжело вздохнул наш друг и поднялся. — Увидимся позже?

— Конечно, — Кано улыбнулся ему, и переводчик поспешил в пещеру принца.

— Сколько у Ришарта еще будет проблем, интересно, — пробормотала я, глядя ему вслед. — Андреас сказал, что, похоже, сюда прибудут несколько кхико.

— Вот мало нам принцессы, — тоскливо заметил в ответ парень, представляя, что начнется, когда прибудут Жрицы.

Принцесса, да…

Мы направились к пещере, где содержали асхола. Сионн сначала не подпускал к себе никого, кроме хозяина и меня, но потом привык к Кадиру и Томосу. Ришарт наблюдал за его превращениями издалека и с завистью сообщил, что было бы неплохо, если в Лааде завелись такие животные. Кано, естественно, ничего не мог на это ответить, и только возразил, что духи в чем-то удобнее. Они-то могут любой облик принять. Андреас, присутствовавший тоже, заметил, что у духов земли много недостатков. На этом как-то разговор завершился, Ришарт опять ушел по делам, и мы больше про это не вспоминали.

Ришарта мы вообще последнее время видели редко. Похоже, Аннест узнала о поступке сына, о нашем спасении, но, что удивительно, почти ничего не сделала, только начала посылать из столицы огромные кипы свитков, каждый из которых требовал пристального внимания непосредственно принца. Иногда я заходила к Ришарту и наглым образом отвлекала его. Мужчина был только рад, о чем и сообщал всегда в конце разговора. Иногда он ненавязчиво напоминал, что всегда счастлив услышать мое согласие стать его женой. Я мягко качала головой в ответ.

А месяц назад — по земному календарю, конечно — в приграничном городке объявилась самая настоящая принцесса, разряженная в пышное платье и украшения. Она стремительно прошлась по всем пещерам и наткнулась на меня как раз в тот момент, когда я с солдатами и Кано тренировалась. Я больше не могла сидеть просто так, поэтому, как только Сирше немного оправился, попросила Ришарта выделить мне напарника для спарринга. Принц не сразу понял мою просьбу, но в итоге сообщил, что я могу привлечь Томоса. Я тогда отвела душу… Хотя сначала тренировка смахивала на избиение бедного лаадца, но довольно скоро Томос приспособился к моим ударам и уловкам, и начал атаковать в ответ. Естественно, он бил не в полную силу, как и я, но все равно мне как девушке было просто далеко до его силы.

Но после этой тренировки стало значительно легче. Мне больше не хотелось безвольно валяться на кровати и смотреть в потолок, вспоминая, как Алиш пытался в пещере остановить меня и позволить духам убить, как я бежала, сбивая ноги о камни, и как боялась уронить обессиленного и почти умершего Сирше. Хватит. Баста. Тренировки не давали времени думать, тело вспоминало привычные приемы, и мы с Томосом взяли за привычку тренироваться ближе к вечеру до ужина. Постепенно к нам присоединился Кано, попросивший научить приемам, а вскоре пришли и другие солдаты. Кто-то смотрел, как я учу Галлахера, кто-то просто тренировался по своей методике, но, так или иначе, нам вскоре понадобилась пещера побольше, а я с удовольствием поняла, что могу себя хоть чем-то занять.

…А принцесса заглянула как раз в тот момент, когда Томос выбил у меня из руки длинную палку, одновременно сделал подсечку и повалил на пол, едва ли не усаживаясь сверху. Сначала до девушки не дошло, похоже, что я не солдат, хотя и одета отлично от остальных — парни-то щеголяли голым торсом, в одних штанах, а я оставалась в своей старой футболке, все еще связывавшей меня с моим родным миром.

Ришарт отдал какую-то команду, и все оказались на ногах, отдавая честь — приложили руку к губам и слегка склонили головы. Забавно, когда мы выходили на территорию Рагнала, я даже не обратила на это внимания, занятая другими мыслями, а теперь такой знак стал для меня привычным.

Принцесса… выглядела как принцесса. Настоящая, словно из сказки. Ниже меня ростом, правда, но пышное желтое платье успешно подчеркивало немаленькую грудь, тонкую талию, на вроде бы хрупких руках надеты перчатки. Разве что плечи мне показались широкими в сравнении с таким телом. Зато белокурые локоны и аккуратное личико сразу затмевало этот и все остальные возможные недостатки. Идеальная жена, идеальная будущая королева. Как рассказывал Кадир, именно жена главного королевского Советника сменяла прежнюю королеву на троне, так что эта куколка должна была однажды сменить Аннест.

Я переглянулась с Кано, стоявшим рядом, и пожала плечами. Наверное, мне следовало радоваться — ну хоть одна девушка в моем окружении за все время пребывания в этом мире! Агнесса не в счет, мы с ней почти не разговаривали.

А принцесса увидела меня и вдруг как-то негодующе вскрикнула, указав пальцем на Томоса. Мальчишка почему-то побледнел, и Сирше, услышав мою мысленную просьбу, перевел. Интересно. Оказывается, принцесса решила, что меня тут, хм, используют в качестве игрушки и всячески унижают. В тот момент я воочию могла наблюдать, как местные женщины относятся к мужчинам. Охрана, прибывшая с принцессой, уже было протянула руки к Томосу, когда Ришарт резко велел им остановиться и сказал, что это его территория. Принцесса надменно вскинула голову и напомнила, что она прибыла сюда в качестве его невесты. У меня появилось очень нехорошее предчувствие.

«Я не думаю, что Ришарт способен использовать тебя», — заметил Сирше, сразу уловив мое настроение.

«Не способен, — согласилась я, — только все равно ситуация неприятная».

«Попроси Кадира быть переводчиком. Он здесь».

Кадириэйт действительно стоял за спиной принца, и я облегченно вздохнула. Вышла вперед и громко попросила друга переводить. Юноша поспешно подошел ближе, криво улыбаясь.

— Принцесса, — обратилась я к застывшей отчего-то девушке, — вы не так все поняли. Я нахожусь здесь по своему желанию и участвую в тренировке потому, что мне так хочется.

Кадир мгновенно перевел мои слова на лаадский. Ришарт неожиданно фыркнул и тут же снова постарался сделать серьезное лицо. Вокруг раздались добродушные смешки, только Кано непонимающе пожал плечами, поймав мой взгляд.

«И что это значит?»

«Не знаю, — смущенно признался Сирше, — может, тут так не принято обращаться к принцессам?»

А девушка неожиданно топнула ножкой и поинтересовалась у своего жениха, кто я такая. Ришарт ответил честно и прямо, то, что думал.

— Она мой друг, очень удивительная девушка.

Лучше бы он такого не говорил… Принцесса шумно выдохнула, попробовала испепелить меня взглядом и потребовала, чтобы ее проводили в покои Ришарта. Принц тут же отменил приказ и велел одному из солдат отвести гостью в отведенную ей комнату.

В общем, пока у меня просто не получилось подружиться с принцессой. Ее звали Эйриан, старшая дочь одной из Младших королев крупного города неподалеку от столицы. Королева Аннест выбрала эту девочку в жены своему сыну, да только, кажется, не учла характер Ришарта. Здесь, в приграничных пещерах именно Ришарт был королем. Такого титула в Лааде не существовало, но кто сказал, что его нельзя создать? Другое дело, что Ришарт не стал бы и пытаться занять трон, но я думаю, что когда-нибудь родится малыш, который будет куда решительнее. И в чем-то глупее, пожалуй, если не сумеет правильно провести переворот в государстве.

Кхм.

«Именно что, — хмыкнул Сирше. — У тебя неправильные мысли. Ты так хочешь что-то изменить?»

«Просто забываюсь и сужу со своей точки зрения, — улыбнулась я тогда в ответ. — Меня воспитывали в другом обществе, поэтому некоторые традиции кажутся дикими».

«Но Ришарта такое положение вполне устраивает».

Я молча согласилась.

С Эйриан мы встречались несколько раз, но, кажется, девушка, во-первых, ревновала меня к своему жениху — Ришарт в свободные минуты проводил свое время со мной и Кано. А во-вторых, похоже, я для нее больше не была обычной девушкой, а скорее стала каким-то непонятным существом, которое предпочитает драться с солдатами. Кано только посмеивался, наблюдая, какие взгляды бросает на меня принцесса.

Но назвать Эйриан изнеженной дурочкой я не могла. Она прекрасно разбиралась в государственных делах, о чем рассказал Ришарт, она немного умела обращаться с мечом и достаточно быстро разбиралась в незнакомых вещах. Но больше всего меня восхитило в принцессе то, насколько просто она принимала что-то непонятное. Не махала рукой, не переставала обращать внимания, но и не относилась с опаской. Я как-то умудрилась поцарапаться, и Эйриан удивленно уставилась на красную кровь. Кадир предупреждающе поднял руку, но принцесса только поинтересовалась, кто я такая и почему у меня течет из руки жидкость странного цвета, а не серебристая, как положено. Я пожала плечами и честно объяснила, что пришла из другого мира. Девушка наклонила голову, внимательно меня выслушав, и сказала, что если на то была воля Солеа — поселить меня в этом мире — то так тому и быть.

— Главное, — добавила она, — чтобы ты не пошла ниэ Ришарта.

Пожалуй, с тех пор между нами установилось хрупкое равновесие, которое и продолжалось последние две недели по земному календарю.

…Асхолас радостно приветствовал нас громким зевком, а потом откуда-то из-за угла послышалось тихое «ой». Мы с Кано удивленно переглянулись, зато черный волк оскалился, почуяв чужого.

— Я посмотрю, — парень резко заглянул за угол и изумленно воскликнул: — Ниэ Эйриан! Что вы здесь делаете?

Принцесса вышла на открытое пространство, смущенно глядя на волка.

— Я слышала, что здесь есть необычный зверь. Ниэ Ришарт не позволял мне сюда заходить, но, — она вскинула голову, — кто он такой, чтобы запрещать мне!

— Сионн не любит посторонних, — вежливо заметил Кано, подходя к асхолу. — Очень не любит. Если бы вы пересекли вон ту черту, у которой сейчас остановились, он бы вас ранил.

— Пф, мужчины, — фыркнула Эйриан, — вы всегда любите нас запугивать и забываетесь, что мы можем приказать вам что угодно.

— Я рагналец, принцесса, — усмехнулся Галлахер. — У вас надо мной нет никакой власти. А единственные женщины, которым я с радостью подчинюсь, — это моя мать и Тали, — он улыбнулся мне.

Я только покачала головой.

— Ниэ Эйриан, вас не зря предупреждали, поверьте.

Девушка сердито взглянула на меня и тяжело вздохнула.

— Я не понимаю, ниэ Тали, ты ведь девушка. Пусть из другого мира, на то воля Солеа, но почему так легко общаешься с мужчинами? И ведь не приказываешь им!

— А зачем? — удивилась я. — Просьба всегда лучше, чем приказ. Тем более приказывать друзьям — это как-то неправильно. Мне так кажется.

— Ты ошибаешься, — спокойно возразила Эйриан, не двигаясь с места. — Мужчины — наши слуги. И наша охрана. Но доверять им управление целым государством нельзя.

— У нас Повелитель — мужчина, и ничего, — с улыбкой заметил Кано, почесывая улегшегося на пол волка за ухом. — Мы живем хорошо.

— Потому и живете на поверхности.

— Разве это плохо? — парень пожал плечами. — Быть всегда под взглядом Гриана Да… Солеа… — это правильно.

— Лалин желает зла своему брату, — принцесса наклонила голову, она всегда так делала, когда внимательно слушала собеседника.

— Возможно, — согласился Кано. — Я не стану спорить. Тупуа говорят, что Солеа светит слабее, чем раньше.

— Тупуа?

— У каждого из нас есть дух-хранитель, — с запинкой пояснил он, не сразу подобрав слова на лаадском. — Они связаны с Грианом Да.

Эйриан неожиданно улыбнулась.

— Интересно звучит, — словно нехотя призналась принцесса. — Вы… можете рассказать больше?

— С удовольствием.

Я лукаво взглянула на друга. Наверное, мне стоило уйти. А еще сказать Ришарту, чтобы он внимательно смотрел за своей невестой. Девушки оставались девушками всегда, независимо от мира. Любопытство в нас неискоренимо, наверное.

Я кашлянула, и они вздрогнули.

— Мне идти надо… наверное, — я не удержалась и, фыркнув, добавила на русском: — Кано, не забудь, урок скоро.

— Коне… ч… но, — он опять запнулся на этой букве и недовольно скривился, но тут же кивнул. — Помню.

— А что за язык? — тут же заинтересовалась Эйриан.

— Мой родной, — добродушно откликнулась я, подходя к коридору.

Вот будет забавно, если эти двое неожиданно друг друга полюбят. Главное, чтобы не стали местными Ромео и Джульеттой, а остальное, наверное, преодолеют. Хотя нет, не станут, слишком здравомыслящие люди. Интересно, а были прецеденты, когда поженились уроженцы Рагнала и Лаада? Наверное, надо спросить Андреаса или Кадира.

«Тали?»

«Все в порядке, — я постаралась отмахнуть от грустных мыслей, — не волнуйся».

«Не дождешься», — Сирше принял облик мальчишки, заглядывая мне в глаза, и я невольно улыбнулась, обнимая его.

Наверное, это не лучшая идея — устраивать обнимашки посреди коридора. Но сейчас передо мной было лицо человека, с которым бы, пожалуй, я не отказалась прожить всю свою жизнь. Ну, ту ее часть, которая осталась у меня для этого мира.

За два месяца я приняла и осознала еще две важных вещи.

Первое — я не вернусь домой, потому что там мертва. Не то чтобы я до конца верила в это, но кхико объяснил мне, что с таким следом смерти, какой у меня на сек, люди вообще не могут жить. Но если я жива здесь, то значит, этот след принадлежит тому миру.

Мертва… Как родители это восприняли? А друзья? Что произошло в метро в тот чертов день? Я ведь так книгу и не дочитала, на тренировку не сходила. Где-то подспудно все еще верила, что однажды вернусь на Землю, как ни в чем ни бывало войду в квартиру и обниму любимых родителей. Ну правда же, в фэнтези про попаданцев у героинь всегда хэппи-энд. Хотя он часто не связан с возвращением домой, и в этом таилась вторая проблема.

Я довольно долго анализировала свое отношение к шаману и его предательству. Алиш был тем, кто меня спас, научил местному языку, рассказал об этом мире, да еще согласился проводить в столицу, чтобы помочь выяснить, как мне вернуться домой. И Алиш же отправил меня на смерть, помогая Шаману. Он тогда шагнул вперед, намереваясь помешать сбежать, начал плести цепь — и, наверное, после этого я могла его возненавидеть, но мне не давали покоя глаза. Почему в тот момент, когда я кинула на него испуганный взгляд, прося о помощи, цвет его глаз был не темным, что означало злость или угрозу, а скорее светло-зеленым? Беспокойство? О ком? О чем? Что я сбегу? Что я выживу? Или что решение неправильно?

Кано не хотел это обсуждать, он вообще старался говорить о доме как можно меньше. А спросить мне было не у кого, да и Галлахер многого не понимал и не знал.

Зато знала я. Кое-что поняла о себе в те первые дни, и когда дошло, хотелось истерически смеяться. Я последовала заветам женских романов, я влюбилась в моего спасителя, великого и доблестного, в шамана. Вот молодец, Тали. Это было гениально. Хотя слово «влюбилась», как я поняла чуть позже, сюда плохо подходило. Влюбленность — это что-то яркое, искрящееся, когда влюблен, хочется познавать что-то новое с тем, в кого влюбилась. В моем случае, наверное, больше подходило спокойное «полюбила». Как-то незаметно для себя, за всеми эти шуточными потасовками, разговорами, по дороге до Кашела. Полюбила, а теперь не знала, что с этим делать. Потому просто приняла — а смысл отпираться и разводить сопли? Приняла и продолжила жить дальше. Встречусь я с ним снова или нет — сложный вопрос. Возможно, мы останемся с Кано в Лааде навсегда, и я была даже не особо против.

…Но у Ришарта были другие планы.

Я не успела вернуться в свою комнату, когда по пути меня перехватил Томос.

— Ниэ Ришарт велел привести вас с Кано, — сообщил он. — Кажется, дело серьезное.

Я озадаченно кивнула, Сирше вцепился в мою руку, буравя взглядом уже привыкшего к мальчишке солдата.

— И тебе привет, — добродушно взъерошил ему волосы юноша, на что тупуа только смешно сморщил нос.

Кано оказался уже в пещере принца. Ришарт приветственно кивнул мне и указал на скамью. Тут же присутствовали Кадир, Андреас и Эйриан. Интересно, Кано с принцессой успели разойтись или пришли вместе?

— Только что прислали письмо из столицы, — хмуро начал Ришарт, оглядывая присутствующих. — Моя мать собирается приехать сюда лично.

Андреас шумно выдохнул и сжал свой посох. Кадир нахмурился. Так, похоже, приезд Аннест ничего хорошего нам не сулит.

— Вас могут увезти в столицу, — подтвердил мои опасения принц. — Поэтому мы сделаем следующее: я, как будущий главный Советник Верховной королевы, отправляю делегацию в Рагнал.

Кано охнул и недоуменно посмотрел на меня. Я пожала плечами, тоже не понимая, каким образом подобное может нас спасти.

— Ниэ Ришарт, — подала голос Эйриан, — вы хотите отправить ниэ Кано и ниэ Тали как наших послов?

— Верно, — Ришарт посмотрел на нас и тяжело вздохнул. — Я давно такое обдумывал, но хотел приготовиться лучше… Кано, ты далахер, и тебе будет легче понять, как представить делегацию. Но ты возглавишь ее как посол Лаада. И не думаю, что ты захочешь оставлять Тали, — он мягко улыбнулся, взглянув на меня.

— Вы правы, — глухо ответил Галлахер, которому Байле переводил некоторые незнакомые слова. — Не то чтобы я вам не доверяю, но не думаю, что стоит ей оставаться здесь и встречаться с вашей матерью.

— Не стоит, — вмешался Кадир. — Ришарт, кто еще отправится?

— Ты, — тут же ответил принц. — Как моя правая рука и мой главный помощник. С вами поедет отряд солдат, который возглавит Томос. Андреас останется здесь…

Кхико склонил голову, выказывая согласие.

— Я помогу вам в разговоре с королевой Аннест, — негромко проговорил он.

— Я… я тоже помогу! — Эйриан сделала немного шажков вперед со своего места у рабочего стола Ришарта. — Я твоя невеста, в конце концов. И женщина.

Мужчина задумчиво смотрел на нее и медленно кивнул.

— Конечно…

— Когда мы отправляемся? — судя по лицу Кано, он уже придумывал, как лучше обставить приезд.

Официальная делегация, впервые… наверное, совсем впервые. Мне стало интересно, как эти две страны когда-то давно устанавливали границу. Встречались ведь и почему-то решили, что лучше будет не соваться в дела друг друга. Почему?

— Чем быстрее, тем лучше, — ответила Эйриан, похоже, решившая взять управление в свои руки. — Ниэ Ришарт, я разберусь с вашими бумагами до конца, а вы проследите, чтобы делегация успешно отбыла.

— Как скажете, моя драгоценная невеста, — принц легко поцеловал ее запястье и вдруг так довольно улыбнулся, что я заподозрила какое-то коварство. Неужели он так и хотел сделать?

И кстати, а почему Эйриан так легко отнеслась к мысли о делегации в Рагнал? Я бросила взгляд на Ришарта, но он только улыбнулся уголками губ, заметив это. Значит, что-то да рассказал. Ладно, поговорим потом.

— Тали?

— Иду, — я поспешила за Кано в коридор. — Значит, спустя столько времени снова возвращаемся в Кашел?

— Да. И не просто возвращаемся… — он усмехнулся, — мы предстанем перед самим Повелителем.

Я поежилась. Мда, сбежать от одной королевы, чтобы встретиться с другой царственной особой. Вот веселья-то сколько. И Шаман ведь на встрече тоже будет, учеников, возможно приведет. И Алиша…

— Мы и с братом встретимся, — тихо заметил Кано, и я кивнула.

— Ну, если надо, так надо.

«Я защищу тебя, — прошептал Сирше. — Обязательно, слышишь?»

«Я знаю. Я верю тебе».

И тупуа довольно улыбнулся.