Многоглавая гидра (джен)

Комм-пульт зазвонил в три часа ночи. Майлз проснулся сразу, но ему потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что же его разбудило. С самого рождения близнецов все звонки перехватывались обслугой особняка, и лишь затем их переключали на Майлза. А в такой час право прямого доступа было только у СБ и императора лично. У Майлза екнуло под ложечкой.

Катерина, лежащая рядом, пошевелилась в постели и сонно пробормотала:

— М-м?

— Не вставай, — посоветовал Майлз, соскальзывая на пол и накидывая на плечи халат. Его жена и в самом деле не стала выбираться из постели, но села, заворачиваясь в простыню. Ее волосы были растрепаны со сна, глаза туманила усталость. Майлз сел за комм-пульт, глубоко вздохнул, чтобы сосредоточиться, и нажал кнопку приема.

Над пластиной соткалось лицо Грегора, напряженное, посеревшее и до крайности мрачное. Он не стал терять время на вступление:

— Только что от пули снайпера в Форгарин-лэнд погиб Форховиц. Пакуй вещи и будь во дворце через полчаса.

Сердце у Майлза провалилось в желудок, но он не стал тратить время на расспросы и ответил коротким: "Да, сир". Изображение свернулось и погасло.

Тридцать секунд из отведенного ему получаса Майлз потратил на то, что тупо пялился в пустое пространство над комм-пультом, где только что светилась императорская физиономия. Впрочем, почти сразу ее сменило изображение Пима:

— Милорд?

— Буди Роика и скажи ему, чтобы он собирал вещи и через десять минут ждал меня у дверей, готовый к поездке. Подготовь машину, и пусть кто-нибудь поднимется сюда за моим багажом. Я должен быть во дворце через... — Майлз покосился на часы в углу комм-пульта, — через двадцать девять минут. Мне еще нужно уладить кое-какие личные дела.

— Да, милорд, — на лице Пима отразилось напряжение, но голос оставался идеально ровным.

Майлз оборвал звонок и развернулся вместе со стулом. Катерина, сидящая на краю кровати, больше не выглядела усталой и сонной. Ее глаза были изумленно распахнуты. Когда их взгляд встретился со взглядом Майлза, он почувствовал, что его немного отпускает.

— Извини, — негромко посетовал он. — Я не знаю, сколько времени займет это дело, но пока оно не будет завершено, я не вернусь. Мне надо попрощаться с близнецами. Можешь остаться здесь и помочь мне собрать вещи?

— Разумеется. И, конечно, ты останешься там до конца. Ты сможешь во время расследования звонить домой?

— Раз в несколько дней, это как минимум. Постараюсь ежедневно, чтобы поболтать с Эйрелом и Хелен — но обещать не могу.

— Знаю. — Она протянула руки, и Майлз взял их в свои, поцеловав оба запястья поочередно. — Значит, на их день рождения ты не успеваешь?

— Наверное, — признался он. — Устрой с ними что-нибудь веселое, а я, когда все закончится, на несколько дней останусь дома.

Она молча кивнула и стиснула его руку. Он позволил Катерине привлечь его ближе, и она склонилась к мужу, легко его поцеловав:

— Будь осторожен, Майлз.

— Буду.

Это было единственное упоминание предстоящей опасности, которые они себе позволили. Майлз кивнул и выпустил ее руки.

Уже выйдя из комнаты, в коридоре он разминулся с одним из слуг, который шел забрать его багаж.

Комната их детей располагалась в двух дверях по коридору от родительской спальни. Ладонный замок открылся по прикосновению Майлза, и он шагнул в детскую под мягкий свет ночника. У стены стояли две новые кровати, купленные близнецам на их второй день рождения и пока еще пустые. Эйрел и Хелен спали, свившись в один клубок в их общей колыбельке. Хелен — еще и засунув большой палец в рот.

Несколько секунд Майлз просто стоял и глядел на них, слишком переполненный эмоциями, чтобы пошевельнуться или даже дышать. Глаза защипало, хотя он толком не понимал, откуда. Надо приходить сюда почаще и любоваться этими сокровенными мгновениями сна. Его дети не вечно будут оставаться младенцами — хотя в некоторые минуты ему казалось, что они никогда не вырастут. "Лови момент". Но, увы, не сейчас.

Он протянул руку в колыбельку и коснулся завитка рыжих волос.

— Хелен, — тихонько позвал он. — Хелен, лапушка, проснись.

Она завозилась, разбуженная прикосновением, заморгала и издала тихий звук, похожий на скулеж.

— Хе-елен, — повторил он снова, и девочка повернулась на голос, переходя от сонной растерянности к неуверенному узнаванию.

— Папа?

Стоило ей пошевелиться, и, разумеется, проснулся Эйрел, который миновал путь от сна к бодрствованию быстрее и энергичнее сестры. Он вскочил в колыбельке, уцепился за бортик, чтобы встать, и жизнерадостно заявил:

— Привет! Попрыгаем, пап?

— Еще не утро, — тихо и успокаивающе объяснил ему Майлз. — Мне надо ехать на работу. А перед этим я хочу попрощаться с вами.

— Прыгать! — потребовал Эйрел. — Прыгать-прыгать-прыгать!

Майлз наклонился, чтобы поднять из колыбельки Хелен, которая уже становилась для него тяжеловата, и ненадолго прижался щекой к темноволосой макушке Эйрела.

— У нас сейчас нет времени играть в прыжки. Извини. Я вас обоих очень люблю.

Пальчики Хелен, обвившиеся вокруг его шеи, были теплыми и липкими. А мягкие волосы Эйрела пахли шампунем, купленным Катериной лично.

— Сказку, пап? — попросила Хелен.

— Прыгать! — вмешался Эйрел.

Майлз сверился с хроно.

— Ладно, — сдался он. — Один прыжок. Потом короткую сказку. И в кровать.

— Два прыжка! — настаивал Эйрел.

— Хорошо, два.

— Три!

— Два, — твердым голосом отрезал Майлз.

Эйрел задрал голову, глядя на отца. Майлз опустил дочку на пол и потянулся за сыном, тут же радостно вцепившимся в его руки. Рывок, поворот, и вот тот уже стоит на стуле.

— Один... — начал считать Майлз, — два... три...

— ПРЫГ! — завопил Эйрел, когда папа подкинул его наверх (и при этом виновато подумал, что Катерина наверняка не одобрит таких привычек в три часа ночи). Он приземлился на стул. Сестренка завороженно смотрела на него, снова засунув палец в рот.

— Раз, два, три... — и снова Эйрел подлетел в воздух, возбужденно и радостно хохоча.

После этого настал через ужасно короткой сказки, которую Майлз рассказал, усадив детей на колени и крепко их обнимая. Крошечный кусочек счастья, который не мог растянуться навечно, как бы сильно он этого ни хотел. Четыре минуты, пять, и вот уже пора поцеловать обоих в лоб и посадить обратно в колыбельку. Когда Майлз уходил, дети еще растерянно моргали, ошеломленные таким эмоциональным прощанием, и пока не плакали. Хотя Майлз подозревал, что вскоре придет черед и слезам окончательно разбуженных и недоумевающих близнецов.

Он на минуту заглянул в свои комнаты, чтобы бросить беглый взгляд и уточнить, не забыл ли он чего важного.

— Твои вещи уже внизу, — сообщила Катерина. Она уже встала и оделась, готовая к новому дню, пусть даже тот начался слишком рано.

— Извини.

— Не оправдывайся. Такая у тебя работа, Майлз, и мы бы оба не стали это менять, даже если бы могли, — произнесла она тихо и спокойно. Майлз укутался в ее спокойствие, точно в теплый плед. Секунды тикали одна за другой, а они с Катериной все все стояли рядом.

— Я расскажу всем утром, что ты уехал. Иди.

Роик, как и было приказано, ждал его под колоннадой на крыльце, с донельзя бдительным и бравым видом — явно более бравым, чем оруженосец чувствовал себя сейчас на самом деле. Как только появился Майлз, он вытянулся по стойке "смирно" и приветствовал его четким "М'лорд!". Машина была подана, и за рулем сидел Пим собственной персоной.

Майлз ответил на приветствие кивком. Роик распахнул перед ним дверцу лимузина. Майлз сел в машину и уставился в окно, за которым он оставлял свой дом и семью.

Лишь когда машина миновала подъездную дорожку и уже ехала мимо катерининого сада, разум Майлза начал переваривать случившееся. Форховиц погиб. Его коллега-Аудитор, худощавый элегантный мужчина, блестящий аналитик, чьи приемы и манеры он неосознанно копировал в начале собственной Аудиторской карьеры... Майлз осознал, что еще не в состоянии думать о нем как о мертвом. Однако он подозревал, что вскоре его введут в курс дела с таким количеством непосредственных подробностей, что эта смерть предстанет перед ним воочию.

Форховиц был женат. Его жена — вдова — наверное, еще не узнала о его гибели. Он представил на ее месте Катерину: как та безмятежно спит ночью, пока маховик Империи уже приводится в движение, чтобы отомстить за смерть ее мужа. Позже она определенно не была бы благодарна за эти несколько часов сна в спокойном неведении. Несомненно, госпожа Форховиц — тоже. Что ж, хотя бы их дети уже выросли и покинули дом, значит, смогут найти утешение в своем горе сами.

Он почти ничего не знал о деле, которым был занят в этот раз Форховиц. Какое-то финансовое расследование в государственном горнодобывающем комплексе на Южном континенте. Цифры не сходились. Расследование привело к множественным следственным действиям на месте. На Аудиторских совещаниях это дело почти не упоминалось — по ходу следствия дело оказалось относительно простым.

Или там было нечто большее, чем простая растрата? Убийство лорда Аудитора Форховица свидетельствовало, что они имеют дело с заговором глубже и сложнее, чем кажется на поверхностный взгляд. Но что именно это было, Майлз пока даже предположить не мог. И, пока лимузин величаво катился по темным улицам столицы, разум Майлза за отсутствием исходных данных прокручивал все бессчетные и непостижимые вероятности одну за другой.

Поездка была короткой — ночью на пустынных улицах не было пробок. Они не только уложились в назначенные Майлзу полчаса, но прибыли за шесть минут до срока.

У ворот Майлза уже ожидал форбаррский оруженосец:

— Совещание состоится в императорском кабинете, милорд Аудитор.

Майлз кивнул и приказал Роику:

— Выгрузи из машины багаж и жди здесь. Я не знаю, пробуду ли там пару минут или несколько часов, все зависит от того, о чем будет говориться на совещании. Если я задержусь дольше, чем на полчаса, пусть тебе принесут поесть.

— Да, м'лорд.

Пиму, который сидел за рулем обманчиво неподвижный и спокойный, Майлз распорядился:

— Отведи машину домой. До момента моего возвращения ты откомандирован непосредственно к Катерине и детям. Позаботься о них за меня.

— Разумеется, м'лорд. Удачи.

— Спасибо.

Майлз скорчил озабоченную гримасу, прикидывая в последнюю минуту, не забыл ли он что-то важное. Вроде, нет. Он потряс головой и, по кивку ожидавшего его форбаррского оруженосца, пошел за ним в недра спящего в ночи дворца.

В кабинете вместе с Грегором уже сидел Ванн Форгустафсон, и было скорей похоже, что он еще не лег, нежели оказался только что поднят из постели. Его брюки и непереносимо розового оттенка фланельная рубашка были измяты больше обычного, белки темных глаз покраснели, а под глазами обозначились синяки. Когда Майлз вошел, он даже головы не поднял.

Грегор изучал что-то на экране комм-пульта. Он-то поднял голову, но сказал только:

— Садись, Майлз. Флайер лорд Аудитора Фортица сейчас приземляется, он будет здесь через две минуты.

Майлз сел, потирая лицо, словно таким способом мог хоть немного себя оживить. Лицо онемело; ощущение было, словно он касается резиновой маски, а не собственной кожи. Проснуться оказалось труднее, чем он предполагал, и полученные известия не стимулировали мозг, а только сбивали с толку. Он кивком поздоровался с Форгустафсоном:

— Ванн.

— Майлз, — кивнул тот в ответ. — Говори потише, будь добр. У меня голова раскалывается.

Майлз сочувственно поморщился:

— Засиделись допоздна?

— Да уж, — Форгустафсон вздохнул.

Оба с минуту сидели в напряженном молчании, пока Грегор был чем-то занят на комм-пульте. Майлзу вдруг пришла внезапная идея. "Черт! Надо было воспользоваться стимулятором припадков по пути сюда. Держу пари, такого удобного случая мне не предоставится ближайшую неделю или две". Эта мысль не грела.

Снова открылась дверь, впуская Фортица; Грегор поднял голову от работы:

— Садитесь, профессор.

— Сир, — коротко поздоровался Фортиц, отказываясь от своей всегдашней обходительности в пользу лаконичности. И все же коллегам-Аудиторам достались его короткая улыбка и приветствие: — Доброе утро, Майлз, Ванн.

Майлз ответил таким же "добрым утром", Форгустафсон только хмыкнул. Фортиц уселся в кресло и покосился на дверь.

Грегор заметил этот взгляд и пояснил сразу для всех:

— Мы больше никого не ждем. Форлеснер в четырех часах лету отсюда, и я предпочел не выдергивать его во дворец, а сразу отправить на место происшествия. Форкалоннер занят расследованием антигосударственного мятежа, и мне он нужнее там.

Все трое молча кивнули, не сводя глаз с Грегора. Император начал рассказывать:

— Примерно час назад лорд Аудитор Форховиц был убит выстрелом снайпера, когда возвращался к себе в отель после ужина. Он находится в процессе расследования финансовых несоответствий в отчетах горнодобывающей компании "Теклис", находящейся в Округе Фортугаровых поблизости от Форгарин-лэнд. Поначалу дело казалось внешне простым, но две следовательские группы, по очереди его изучавшие, так ничего и не выяснили, поэтому я послал туда лорда Форховица. Он докладывал мне ежедневно, — наверное, Майлзу показалось, что при этих словах Грегор смерил его чересчур пристальным взглядом? — и на сегодняшний день не обнаружил ничего конкретного, хотя следовал по нескольким перспективным направлениям. Я был уверен, что он распутает это дело в течение недели или около того. Ничего не подсказывало, что мы имеем дело с чем-то большим, чем казнокрадство и незаконное обогащение. До этого вечера.

Три Имперских Аудитора молчали, оценивая новую информацию, собственную усталость, а также, в случае Форгустафсона, предположительное время, через которое он сможет принять еще одну таблетку болеутоляющего. Первым заговорил Фортиц:

— Что на месте уже сделано муниципальной стражей и СБ?

— Они оцепили место происшествия и задержали всех потенциально причастных, кого смогли разыскать. Примерно полторы сотни человек сейчас находятся под стражей в ожидании допроса. СБ отправила туда следственную группу.

Майлз поджал губы:

— А в числе этих полутора сотен подсчитали еще и служащих горнодобывающей компании? Если нет, кто-то должен ими заняться сейчас. Я крайне не хотел бы, чтобы мы приехали вести следствие, а кого-то нужного найти не смогли.

— Въезд и выезд из города перекрыт, введен комендантский час, — ответил Грегор, пролистывая файлы. — так что к вашему приезду все будут сидеть по домам, И нет, Майлз, они не посадили под замок весь персонал горнодобывающей компании.

— А ты думаешь, что стоит? — уточнил Форгустафсон. — Найдется, где их держать? О каком количестве человек вообще идет речь?

— Больше двух сотен, — после мгновенной паузы сообщил Грегор.

Майлз покачал головой.

— А какими силами мы располагаем там прямо сейчас?

— Тридцать откомандированных из армейских частей патрульных, команда следователей СБ в пять человек, плюс местные муниципалы, отделение из шестнадцати стражников.

— Шестнадцати? Тогда, наверное, говорить о дополнительных арестах пока рано. Мы немедленно вызовем группу из штаб-квартиры и дадим им распоряжение первым делом оборудовать зоны временного задержания. В конце-концов, мы построим там свой собственный штаб.

— С этого момента, джентльмены, финансовое расследования я объявляю второстепенным, — объявил Грегор. — В итоге я все же захочу получить по нему ответ, однако в ближней перспективе важнее другое. Наш Имперский Аудитор был убит во время исполнения своих обязанностей, и поэтому Я желаю и требую, чтобы изменник был обнаружен, допрошен и казнен. Я хочу, чтобы это было проведено быстро и полностью публично. Подобное нельзя оставлять безнаказанным.

Его слова повисли в воздухе тихой комнаты тяжело, весомо, подлинной физической силой.

— Мы поняли, сир, — первым ответил Фортиц, и Майлз с Форгустафсоном его поддержали.

— В свете драматической природы этого события и необходимости очевидной всем поддержки, — продолжил Грегор, — я отправляю генерала Форпарадиса действовать параллельно с вами.

Форгустафсон скривился, однако Майлз и Фортиц — нет.

— Он, несомненно, прекрасно справится с тем, чтобы удерживать СМИ и местных политиков подальше от вас, джентльмены, пока вы будете заняты делом. И я недвусмысленно дам ему понять, что в данном случае его работа состоит только в том, чтобы быть у всех на виду и выступать на людях.

Увы, на это нечего было возразить. Форпарадис, боже правый!

— Поделитесь со мной своими соображениями, джентльмены.

Как правило, Имперские Аудиторы были людьми осмотрительными. Поэтому все трое с минуту молчали, обдумывая заданный вопрос. На этот раз первым заговорил Форгустафсон:

— Финансовый след в этом деле может иметь невысокий приоритет сам по себе, но я склонен думать, что по нему следует пойти в первую очередь. Чем бы ни был занят Форховиц, он должен был зацепить нечто, что заставило его убийцу запаниковать. Если мы воспроизведем его расследование по шагам, то, возможно, мы отыщем притаившегося убийцу.

Фортиц кивнул:

— Я пришел к тем же выводам. Нам следует по пути в Форгарин-лэнд перечитать отчеты Форховица и посмотреть, что мы сможем извлечь из них. А как только мы окажемся на месте, я бы хотел просмотреть его сырые данные и постараться реконструировать картину всего дела. Подозреваю, что он двигался к результату с иного направления, нежели это сделал бы я, и мне необходимо будет воспринять именно его угол зрения.

— Разумеется, — вставил Майлз — есть и другой подход: начать с конца. Не отслеживать его шаги вплоть до момента убийства, а по начать с пули и выйти на того, кто ее выпустил. Наверное, сразу по приезду мне понадобится осмотреть место преступления. И еще кто-то должен будет просмотреть все результаты допросов под фаст-пентой.

— Хочешь заняться ими сам? — с сомнением уточнил Фортиц.

— Ни боже мой! Это сожрало бы все мое время. Нам нужны будут несколько групп опытных специалистов по ведению допроса. Но каждый допрос дает на выходе только несколько содержательных минут. Я же хочу ходить, говорить с экспертами, выискивать, что я бы смог раскритиковать.

— Представляю себе, — пробормотал Форгустафсон, но Майлз притворился, что не расслышал его.

Грегор кивнул:

— Дальнейшей разработкой планов вы можете заняться в полете. Вас уже должна ждать машина.

— Я хотел бы позвонить в СБ, пока мы еще не уехали, сир, — вставил Майлз.

Грегор пустил его к своему комм-пульту. Майлз скользнул в кресло и набрал номер кабинета Аллегре. Он ожидал застать генерала на службе и не ошибся: когда приходят такие новости, никому не позволено оставаться в постели.

— Генерал Аллегре, — без вступления начал Майлз, — мне к утру потребуется несколько групп ваших специалистов в Форгарин-лэнд.

— Да, милорд Аудитор, — отозвался Аллегре, замученный, но явно не удивленный требованием. — Сообщите, кто именно вам нужен.

Майлз немного подумал, оценил свои актуальные потребности.

— По меньшей мере десятеро телохранителей, по двое на каждого Аудитора, с опытом охраны движущегося объекта на враждебной территории. Четыре команды специалистов по допросу под фаст-пентой, одна из них — из женского Вспомогательного корпуса. Два ведущих финансовых аналитика. Кто-нибудь, чьей задачей будет анализировать, редактировать и составлять резюме по записям допросов. Не знаю, смогу ли просмотреть их немедленно, но необходимо, чтобы эти люди работали отдельно от собственно следователей.

— Понял, милорд Аудитор.

— Этого количества все равно будет недостаточно, им понадобится дополнительная поддержка на месте. Предпочтительней — из числа тех, кто имеет высокий уровень допуска. Решите сами, кого и откуда вы сможете для этого забрать. Если понадобится, мы сможем привлечь какое-то количество армейских. Но поскольку мы планируем посадить под арест еще полторы сотни человек, для поддержки нашего расследования нам нужны будут арестные команды и охрана.

Аллегре, нахмурившись, отстучал что-то на клавиатуре и сообщил:

— Я могу забрать некоторое количество людей с их мест службы поблизости от Форгарин-лэнд. Минимум — двадцать человек, максимум — ближе к сорока. Однако всего в часе езды от города расположена База Сесил с личным составом больше семи сотен человек. Они смогут легко выделить полсотни военных, которые могли бы сдерживать толпу или производить аресты. Двадцати моих с поддержкой этой группы вам будет достаточно?

— Хм. — Майлз произвел быстрые подсчеты. — На ближайшее время — да. Но я хочу, чтобы в течение нескольких дней армейские вернулись к месту службы, а их заменили люди с более подходящим допуском. Передайте вашим людям, что, согласно моему приказу, они должны занять в городе несколько подходящих зданий и начать их готовить для содержания задержанных. Пока расследование не сдвинется с мертвой точки, число арестованных будет расти, а не уменьшаться.

— Да, милорд Аудитор.

— Форкосиган связь закончил, — Майлз договорил и поднялся. Форгустафсон и Фортиц вежливо ждали его возле дверей.

Грегор, стоящий у окна, проводил его внимательным взглядом:

— Все сделал?

Майлз кивнул, и Грегор, вернувшись к своему комм-пульту, нажал кнопку:

— Петр? Они готовы ехать.

Моментально отворилась дверь кабинета, и стоящий в проеме оруженосец вежливо кивнул:

— Не пройдете ли со мной, милорды?

Вышли все вместе. Майлз, обернувшись, успел бросить последний взгляд на Грегора, который уставился в ночную темноту.

Проходя по коридорам, Фортиц и Форгустафсон что-то тихонько обсуждали насчет шахт. Майлз не принимал участия в их разговоре. Ему только что пришло в голову, что, возможно, это будет первый раз, когда ему придется отдать приказ о казни. Убийце Аудитора не светил ни сколь угодно большой тюремный срок, ни отсрочка приговора. Майлзу уже дважды случалось обрекать человека на смерть, но оба раза — в ипостаси адмирала Нейсмита. Первый случай был, когда он собственными руками пристрелил шпиона возле Станции Вега, второй — когда по его распоряжению растерзали того ублюдка Питта на Дагуле IV. А теперь, возможно, длань барраярского закона покарает кого-то по его приказу. Думать об этом было странно и ничуть не приятнее, чем много лет назад, когда он еще мальчишкой ехал в Лесную Долину.

В аэрокаре Майлз обратился к коллегам, постаравшись (и отчасти успешно), чтобы его голос не выдал неловкости:

— Джентльмены, вы планируете во время полета просматривать отчеты Форховица. Я же в это время воспользуюсь моим стимулятором припадков. Не хотелось бы, чтобы в нем возникла необходимость в самый разгар расследования. А шести часов полета мне хватит, чтобы прийти в себя.

— Разумеется, Майлз, — добродушно подтвердил Фортиц. Форгустафсон отвернулся к окну и тоже пробормотал нечто похожее на согласие. Он всегда чувствовал себя неудобно, когда при нем напоминали о скрытых дефектах Майлза.

"Так давай, и поскорее". Майлз нервно улыбнулся, ощущая себя по-идиотски, и достал приборчик из чехла. Роика разместили в кабине вместе с пилотом, так что Майлзу придется обойтись без своего обычного помощника. Он вдохнул, выдохнул, вставил в рот загубник, поднес стимулятор к виску. И нажал кнопку.

Мир рассыпался на серые искры помех и погас.

Фортиц разбудил Майлза прикосновением к плечу. Майлз вынырнул из тумана мучительного сна и заморгал, отгоняя притаившуюся за глазами головную боль. Ему пришлось прочистить горло, прежде чем он смог выговорить:

— Как долго я был в отключке?

— Почти шесть часов. Через четверть часа мы садимся. У тебя еще есть время, чтобы принять этой твоей болеутоляющей отравы, прежде чем мы выйдем на люди, — профессор произнес это благословенно тихим голосом, и Майлз, поморщившись, выдавил ответное "спасибо".

Форгустафсон снова смотрел в окно, но теперь он уже больше походил на живого человека. Должно быть, на фоне этих двоих Майлз будет выглядеть сейчас маленьким серым троллем, но тут уж ничего не поделаешь. Зато завтра он не изобразит перед всеми бьющуюся на полу рыбу. Да, видок у него еще тот. Ему определенно необходим тюбик депилятора. И не ему одному, кстати.

Он заглотал пару таблеток всухую и хриплым голосом уточнил:

— И что у нас в планах сразу после приземления?

— В городе для нас реквизировали три дома и выставили возле них круглосуточную охрану, — сообщил Форгустафсон, четко уловив, о чем, собственно, был вопрос. — Форлеснер занял одно и уже устроил свое рабочее место в отеле — как он его называет, "в отстойнике для задержанных". Он намерен руководить допросами, отслеживая, пересматривая и выжимая из них все по максимуму. Я передал, что, возможно, ему придется побороться за эту привилегию с тобой, но никто из нас двоих, — он кивнул в сторону Фортица, — на нее не претендует.

— Сперва у нас будет время, чтобы разместиться, — заверил Фортиц Майлза. — Я думаю, разумно будет нам с Ванном устроиться вместе для работы над финансовой стороной дела, а ты можешь забирать себе второй дом под штаб-квартиру расследования по линии снайпера.

Майлз кивнул.

— Да... имеет смысл. Но прежде, чем я сумею хоть что-то сделать, мне понадобится душ. И еще — где остановился генерал Форпарадис?

"Только не вместе со мной!" — безмолвно взмолился он.

— Час назад я разговаривал с мэром, — сообщил Форгустафсон, — и поблагодарил его за щедрое гостеприимство, которое он оказал генералу в своем доме.

Майлз улыбнулся. Болеутоляющие начали действовать, и белые звездочки боли в голове больше не сливались в один тошнотворный зеленоватый ореол.

— Душ и завтрак понадобится всем, — уточнил Фортиц. Майлза одна мысль о еде заставила поморщиться, но он не мог отрицать, что питаться необходимо.

Объем работы, которую провернули за шесть часов их полета, оказался колоссальным. Просыпающийся с рассветом город уже изобиловал вооруженными людьми, патрулями и вездесущей охраной. Когда аэрокар опускался на посадочную площадку, Майлз заметил с высоты стволы и оптику противовоздушных ружей. Было развернуто несколько концентрических периметров силовой ограды, а на проходах через них стояли пропускные пункты. Это зрелище вызвало у Фортица легкую оторопь, Форгустафсон был явно впечатлен, а Майлз просто почувствовал себя как дома.

С легким вздрагиванием и клацаньем аэрокар приземлился, и тихий гул его моторов смолк.

Майлз вышел из машины последним. Лорд Аудитор Алистер Форлеснер ждал их всех на краю площадки: высокий, компетентный, серьезный и, черт бы его побрал, отлично выспавшийся. Фортиц тепло пожал ему руку:

— Алистер, — пророкотал он негромко, — соболезную. Я знаю, насколько вы близкими друзьями были вы с Джозефом.

Форлеснер только кивнул в ответ и двинулся к выходу.

— Группы следователей прибывают через восемьдесят минут. Я хочу их проинструктировать лично, но до этого нам четверым надо все обсудить. Вы уже просмотрели отчеты Форховица?

— Мы с Ванном — да. Майлз предложил заняться проблемой с другого конца, начать с места преступления и судмедэкспертизы. — Майлз был очень рад, что Фортиц не добавил "к тому же всю дорогу сюда Майлз проспал". — Можем мы взять двадцатиминутную паузу на то, чтобы устроиться, а затем встретиться за завтраком?

Предложение встретило всеобщее одобрение, и Майлз проследовал вслед за суроволицым капралом СБ на свой новый оперативный пункт. Роик шел позади, с багажом.

Это был чей-то жилой дом, реквизированный для целей следствия. Проходя мимо открытой двери гостиной, Майлз покосился на снимок на стене: улыбающийся ребенок с дыркой на месте зуба являл собой интересный фон для троих мужчин в мундирах, рассевшихся за кофейным столиком. Заметив Майлза, все трое подняли головы, и на их лицах отразилось узнавание. Майлз ответил кивком, но троица не расслабилась.

— Мы почти разместились в комнатах на первом этаже, м'лорд,— сообщил капрал. Наверное, стоило бы сразу спросить его имя, запоздало подумал Майлз, но теперь было уже поздно для подобных жестов вежливости. Пусть Роик выяснит это позже.

Комната наверху, куда капрал его привел, была небольшой, и втиснутый в угол комм-пульт занимал ее почти целиком.

— Напротив по коридору комната для вашего оруженосца, м'лорд, а мы будем круглосуточно дежурить в доме, разумеется. Душ вон туда направо.

Майлз кивнул, и капрал, отсалютовав, практически сбежал, счастливый, что выбрался из его логова живым.

Майлз поскреб щеку и повернулся к Роику.

— Мне нужен душ и депилятор, — проинформировал он оруженосца. — А пока я хочу, чтобы ты осмотрел это здание и решил, удовлетворяет ли тебя его безопасность, а если нет, что еще нужно предпринять. Мне нужно будет, чтобы ночью ты спал, а не беспокоился за меня. Что бы тебе для этого ни потребовалось, скажи мне.

— Да, м'лорд. Мне начать с того, что распаковать ваши вещи, или хотите, чтобы я подождал с этим, пока мы не вернемся?

— Лучше подожди. Если понадобится предпринять какие-то меры безопасности, это может быть не быстро, а я хочу, чтобы все было на своих местах, когда мы пойдем спать.

Все равно вечер сегодняшнего дня казался Майлзу чем-то бесконечно далеким. Он напомнил себе достать из сумки таблетки стимулятора, прежде чем отправиться по делам.

— Я понял, м'лорд.

На душ у него ушло всего пять минут, но после этого Майлз определенно почувствовал себя человеком. Он расчесал волосы и ждал, пока подействует депилятор, а тем временем разглядывал в зеркало свои в мешки под глазами. Серым и больным он выглядеть вправе, но слабым или заторможенным — не стоит. Ладно, с заторможенностью ничего не поделаешь. Возможно, кто-нибудь из противников его недооценит.

Через десять минут, как Майлз переступил порог этого дома, он уже оделся и спустился вниз. Едва он вошел в гостиную, офицеры немедленно встали.

— Джентльмены, — поздоровался он.

— Милорд Аудитор, — ответил старший по званию из троих, майор СБ. В его голосе отчетливо чувствовалось напряжение. — Я майор Джейсон Пападакис, это капитан Джек Шевалье и лейтенант Дмитрий Фориннис. Капитан Шевалье прибыл с Базы Сесил и привел под своим командованием небольшой отряд.

Майлз кивнул каждому поочередно. Несмотря на то, что на воротнике капитана Шевалье не светились Серебряные Глаза, он казался гораздо более уверенным и спокойным в устрашающем обществе Аудитора, чем остальные двое. Майлз снова перевел взгляд на майора:

— Майор Пападакис, кто командует муниципальной стражей в этом городе?

Ответил ему не Пападакис, а Шевалье:

— Его фамилия Барли, милорд, и он на этой должности недавно. Капитан Бабкок, занимавший ее последние восемнадцать лет, был ранен на службе два месяца назад, вышел в отставку и живет в городе вместе со своим сыном.

— Этот Барли вам знаком?

— Да, милорд. У него десять лет армейской выслуги, и он служил на Базе Сесил, когда я прибыл туда новичком. Он хороший человек, но не слишком быстро соображает. Он... он взялся за это дело не слишком удачно.

Майлз поморщился:

— Что ж свяжитесь с ним и передайте, что я хочу обойти место преступления через полтора часа, а после этого намерен с ним поговорить. Мне нужно, чтобы непосредственно ответственное лицо ввело меня в курс ситуации.

— Да, милорд.

— Майор, — обратился Майлз к Пападакису, и тот немедленно напрягся, — после этого я желал бы обсудить результаты судмедэкспертизы. Полагаю, СБ привезло специалиста с собой, но хочу поговорить с тем, кто первым обследовал тело на месте преступления, и с тем СБшником, который его обнаружил.

— Понял, м'лорд! — практически рявкнул Пападакис.

Майлз подавил гримасу неудовольствия. Наверное, стресс подобной ситуации выбьет тактичность из кого угодно. Исключая Шевалье.

Он окинул капитана оценивающим взглядом:

— Капитан Шевалье, у вас же нет аллергии на фаст-пенту?

При этом вопросе Пападакис вздрогнул, а Шевалье выглядел по меньшей мере обескураженным.

— Нет, милорд, — ответил он после паузы в несколько секунд.

— Прекрасно.

Майлз отвернулся, разглядывая фото на стене. Ему еще несколько минут придется подождать Роика, и надо дать этим людям хоть какое-то подобие приватности. Роик вскоре вернулся, осмотрев дом на предмет безопасности, и выглядел не слишком довольным, но все же подтвердил:

— Тут безопасно, насколько можно, м'лорд. Не думаю, что за ближайшие пару дней можно успеть принять еще какие-то меры.

Майлз кивнул:

— Тогда пойдем, у нас встреча..

* * *

В отеле "Роза Ветров", отведенном сейчас под содержание задержанных, на первом этаже был небольшой уютный ресторанчик. Персонал, разумеется, туда в настоящее время не допускали, так что там было пусто, темно и тихо. Четыре имперских Аудитора расселись за столиком, перед каждым стояла тарелка с быстрорастворимой овсянкой.

Ничто в записях Форховица не намекало на какую-либо тайну, достаточно значительную, чтобы ответом на нее стал выстрел снайпера. Ничего из того, чем он занимался в этот день, не было необычным для Аудитора в процессе расследования.

— Я согласен, что наиболее разумный подход — попытаться пройти по его следам, — сказал Майлз, — но всегда остается возможность, что его расследование и гибель не связаны. Возможно, он был знаком с кем-то из местных, еще будучи министром, или даже здесь есть что-то личное. Я направлю СБ на поиск этих связей и займусь ими сам.

Форлеснер поморщился:

— Учитывая обстоятельства дела, это выглядит поиском вслепую. Но, возможно, ты прав.

— Велики шансы, что один из вас, джентльмены, найдет решение загадки, пока я просто шныряю по окрестностям, — согласился Майлз. — Но если вы не найдете ответ ни на одном из ваших путей, за мной изучение боковых тропинок.

— А за Форпарадисом — хаос, который он создаст одним своим появлением, — вставил Форгустафсон. Ему определенно стало лучше, даже обычный румянец вернулся на щеки. — Как обычно.

— Подозреваю, что в данном случае это в точности соответствует желаниям императора, — задумчиво заметил Форлеснер. — Сто лет назад этот городок уже лежал бы сейчас в дымящихся руинах, а всех его жителей согнали в кучу и перестреляли, просто в качестве тонкого намека. Гибели Аудитора не случалось уже очень давно, и последний прецедент случился задолго до того, как Грегор взошел на трон. Поэтому ему сейчас требуется зримая демонстрация силы и доказательство его неудовольствия. Он должен дать понять всем, что не расположен к мягкости и что его позиция не уязвима. А генерал Форпарадис, э-э... — он осекся в поисках не слишком грубого слова.

— Очень, очень нагляден, — подсказал Форгустафсон. — И громогласен, боже помоги нам всем.

Фортиц усмехнулся:

— Ему будет хватать на ком оторваться и помимо нас. Когда он приезжает?

— Перед ужином, — ответил Форлеснер и невольно улыбнулся. — К этому времени наши гости начнут уже стены грызть. Пусть-ка он с ними побеседует.

— Прекрасно, — согласился Форгустафсон. — Лучше они, чем мы. Мы встречаемся сегодня за ужином?

— Наверное, это будет разумно, — оценил Фортиц.

— Разумеется, я приду, — тут же согласился Майлз.

Форлеснер встал:

— Тогда до ужина, джентльмены.

И они разошлись, каждый по своим делам.

Когда Майлз возвращался, у дома его уже поджидал капитан Барли собственной персоной.

За Майлзом шли Роик и телохранитель СБ, бдительные и настороженные. По дороге оба окидывали внимательным взглядом близлежащие дома, а Роик не убирал руки с парализатора.

Барли было за сорок, и выглядел он не так, как Майлз его себе мысленно представлял. Он ожидал кого-то... более дородного. Большого, грубоватого, представительного. А Барли выглядел скорее похожим на клерка или школьного учителя, чем на муниципального стражника: высокий, худощавый, с ухоженными руками. Разглядев Майлза, он вздрогнул, и его пальцы дернулись, точно он инстинктивно пытался сложить их в знак от сглаза и с трудом удержался.

Неприятное ощущение, привычно всплывшее при виде подобного признака отвращения, Майлз успешно подавил.

— Капитан Барли?

Мундир стражника и капитанские нашивки на плече делали этот вопрос скорее формальностью.

— Да, — отозвался Барли после небольшой паузы, наверное, потребовавшейся ему, чтобы собраться с духом.

— Прекрасно. Я лорд Форкосиган, Имперский Аудитор. Мой августейший повелитель пожелал и потребовал, чтобы я расследовал убийство лорда Аудитора Форховица, случившееся на вверенной вам территории. Я желаю и требую в этом деле всего вашего должного содействия.

Он тщательно выбрал интонацию, которой произнес все это, и не отводил от Барли взгляда. Уж если он не выглядит как должно, то манера говорить у него будет правильной.

Барли снова помедлил, но неохотно ответил:

— Я понял, милорд Аудитор. Я к вашим услугам.

"Да уж, будь добр".

— Тогда давайте зайдем внутрь, капитан, и побеседуем.

Он сделал жест ладонью, и Барли прошел в гостиную, где милые безделушки и ситец соседствовали теперь с военными комм-пультами и людьми с оружием.

— Мы ненадолго, — заверил его Майлз. — В первую очередь я хочу поговорить со свидетелями преступления и с тем, кто оказался на месте первым.

— Да, милорд Аудитор. Я лично был там. Мы получили звонок о том, что лорда Аудитора застрелили, около десяти часов вечера — в 9:49, если точно. Я находился в этот момент в полицейском участке — с тех пор, как Аудитор Форховиц приехал в город, я работал сверхурочно — и сразу отправился туда. Двоим дежурным патрульным я приказал подходить туда же, а Джеффриса оставил в участке отвечать на звонки. И первым делом вызвать в город медицинскую группу и Имперскую СБ. На месте преступления я оказался первым и приказал всем собравшимся разойтись и очистить территорию, поскольку они толпились вокруг погибшего...

Майлз поднял руку, останавливая его. А то капитан, чего доброго, изложит всю свою историю прямо здесь.

— Капитан Барли, давайте прогуляемся на место происшествия и там приступим. Я хочу во время рассказа видеть то, о чем вы говорите.

Барли равнодушно пожал плечами и лишь затем опомнился и ответил по правилам:

— Конечно, милорд Аудитор.

Майлз кивнул вооруженным до зубов людям, рассевшимся на цветочной кушетке, и вышел на улицу.

— Здесь больше полумили, — предупредил Барли, покосившись на него неуверенно. — Мы можем вызвать машину.

Майлз мысленно ощетинился, но его голос остался тем же шелковым мурлыканьем:

— Если вы боитесь, что можете устать, капитан, то мы, конечно, подождем.

Плечи Барли напряглись, он глянул на Майлза мрачно и подозрительно, но поле паузы ответил только коротким:

— Нет, милорд Аудитор.

Прогулка была приятной, солнце заливало провинциальный город и Черный Сброс, едва видневшийся к западу сквозь утреннюю дымку. До полицейского ограждения они добрались меньше, чем за десять минут.

По дороге Майлз молчал. Форгарин-лэнд как раз просыпался, и Майлз старался проникнуться духом этого сонного маленького городка. Город был не слишком богат, но у его жителей была собственная гордость. Занавески в домах выгорели, каминные трубы кое-где посыпались, но возле домов были разбиты аккуратные садики, с очаровательными клумбами и заплатками грядок, а почти все окна были вымыты. По пути Майлз заметил немного наземных машин, но все те, что ему попались, были уже почтенного возраста и ухоженными. В целом, этот городок пришелся ему по душе — если бы только там не убивали Имперских Аудиторов.

Место преступления охранял взвод из пяти человек. Майлз миновал оцепление, приложив свою Аудиторскую печать к недолго сопротивлявшемуся комм-планшету, который протянул ему сержант. Едва техника официально подтвердила, кто он такой, охранники сделались крайне предупредительными. Майлз успокоил их легкомысленным: "Не дергайтесь, ребята", — и вместе с Барли прошел внутрь. Роик последовал за ним, а охранник СБ остался стоять на разделительной линии.

Полицейская лента и силовой купол охватывали всю территорию — нечто вроде небольшой площади со сквером перед гостиницей "Приют путешественника". В сквере были расставлены скамейки, сделаны мини-сады из бетонного литья и проложены с кирпичные дорожки. И даже работал небольшой фонтан. Место, предназначенное для отдыха, а не для испещривших землю полицейских маркеров, каждый из которых отмечал место, где была найдена та или иная улика. Майлз скользнул взглядом по всей площади. Контур на мостовой, отмечающий место, где лежало тело Форховица, на мгновение невольно приковал его взгляд. Завершив свой осмотр, Майлз сделал паузу, чтобы все детали улеглись на свои места.

— О'кей, капитан. Давайте... Стоп! — он осекся. — Вас уже допрашивали под фаст-пентой?

— Меня, милорд? — переспросил шокированный Барли. — Нет!

— Хорошо. Когда мы здесь с вами закончим, отправляйтесь в гостиницу "Роза Ветров" и доложитесь там; передайте, что лорд Аудитор Форкосиган хочет, чтобы вас допросили немедленно. Лучше покончить с этим поскорее, не так ли? — Он любезно улыбнулся Барли, но тот не ответил на улыбку. — Знаете что, свяжитесь еще и с капитаном Шевалье и скажите, что от него я требую сделать то же самое. Я хочу, чтобы силы правопорядка и охрана были проверены в первую очередь.

— Но Шевалье даже не был здесь! — воскликнул Барли с раздражением в голосе.

Майлз смерил его холодным взглядом.

— Капитан Барли, — пояснил он предельно ровным тоном, — прошлым вечером здесь был убит Имперский Аудитор при исполнении обязанностей. Это не какое-нибудь мелкое преступление. Это государственная измена по наивысшему разряду. Будьте благодарны за то, что у нас вообще есть фаст-пента, потому что иначе я, чтобы добиться правды, без колебаний приказал бы применить куда более суровые и неприятные методы. Я желаю и требую определенности, и если мне случится заподозрить кого-то хоть на гран, я не буду стесняться в в действиях. Или вы обеспечите мне свое полное сотрудничество, или я выдвину против вас обвинения, причем... серьезные. Вы все поняли?

Лицо Барли пылало, но он ответил только:

— Да, милорд Аудитор. Я передам ваше сообщение капитану Шевалье.

— Хорошо. А теперь расскажите мне, что именно вы увидели, оказавшись на месте преступления.

— В основном толпу, милорд Аудитор, — ответил Барли, повернувшись лицом к меловому контуру на земле. — Я не смог сразу разглядеть лорда Аудитора Форховица, потому что вокруг него столпилось человек двадцать. Люди утроили давку в дверях отеля. Кстати, именно служащий отеля нас вызвал. Я начал кричать на людей, чтобы они расходились.

Майлз нахмурился:

— Раньше вы сказали, что приказали им очистить территорию. Вы помните ваши слова в точности?

Барли заморгал, в задумчивости наморщил лоб.

— Я... гм. — Он замялся, явно обдумывая ответ на этот вопрос. — Не помню, милорд Аудитор. Обычно я говорю в таких случаях нечто вроде "Эй, люди, освободите место!", но что я произнес в тот раз, точно не скажу. Но все попятились, никто не пожелал задержаться.

Майлз кивнул.

— Давайте дальше, — предложил он и повернулся, чтобы оглядеть площадь, пока у него за спиной Барли говорил:

— Ну, они попятились, милорд, и я увидел, что он там лежит. Мне сразу было ясно, что медики тут уже бесполезны, пуля попала прямо в голову. Такое не вылечишь, даже будь у нас здесь самые лучшие врачи на Барраяре, а это вовсе не так. Судмедэксперты сказали, тот, кто стрелял...

— Стоп, — прервал его Майлз, подняв руку. — Пока не надо никаких заключений экспертов. Я к ним перейду, когда мы закончим. Просто опишите то, что вы видели сами.

Барли открыл рот, намереваясь что-то сказать, захлопнул его, смерил Майлза взглядом и уступил:

— Да, милорд, я понял. — Он снова окинул взглядом площадь. — Возле отеля стоял один чертов идиот с видеокамерой, он навел ее на тело, а я рявкнул на него, чтобы он вместо этого снимал толпу. Потом я забрал его камеру и передал ее СБ, когда они приехали, так что не знаю, пригодилась ли эта запись. С момента, как к нам поступил звонок, и до моего прибытия на место прошло шесть минут, а еще через две минуты ко мне подошли мои стражники. Я понял, что без подкрепления нам не справиться, поэтому приказал всем сесть на землю и не двигаться, а сам отправил своего человека осмотреть здание отеля с тыла и выяснить, не выбежал ли кто-нибудь оттуда. Еще я позвонил в управление и сказал, что все увольнительные отменяются, все мои люди нужны мне на службе и прямо здесь. Мы отвели всех задержанных в отель и не выпускали их оттуда, пока не появилась СБ и не взяла дело в свои руки. Они перевезли людей в "Розу ветров" и произвели зачистку места.

Майлз произвел в уме короткий подсчет.

— Итак, предположим, вам позвонили через минуту или две после выстрела. Значит, у нас появляется десятиминутное окно, во время которого черный выход из отеля никем не наблюдался и не охранялся?

— Да, милорд.

— А что насчет остальных зданий вокруг площади? Сколько еще времени прошло, пока вы их не проверили и не заперли?

— Может, еще минут двадцать, милорд. Если считать до самого последнего. Мы обошли все по кругу, проверяя двери. Три из них вели в охраняемые офисные помещения, имели кодовый замок, и на них велась запись входящих и выходящих.

Майлз нахмурился.

— А на двух оставшихся таких замков не стояло? На каких именно?

Барли показал ему оба здания. Майлз внимательно в них всмотрелся.

— Вы не знаете, насколько легко попасть в этих зданиях на крышу?

— Нет, милорд. Но... — он осекся. — Извините, милорд. Мне говорить только то, что я сам видел, правильно?

— Правильно. — Майлз пока прокрутил ситуацию в уме. — Сколько всего людей вы задержали в окружающих зданиях, а не в отеле?

— Тридцать восемь, милорд. Обычный рабочий день был уже закончен. В основном это были уборщики.

— Понятно. — У Майлза было ощущение, словно какой-то секрет вытравлен здесь прямо на каменной мостовой и шепчет "Прочти меня!", а он этого сделать не может. Пока здесь пусто. Ему нужны еще данные. — Ладно. А теперь расскажите, что выяснили судмедэксперты.

— Стреляли вот оттуда сверху, милорд. — Барли показал на крышу отеля. — Острый угол траектории. И один из свидетелей сказал, что убитый в ту секунду обернулся, глядя через улицу, так что направление совпадает. И брызги крови подтверждают. Выстрел был один, пуля высокоскоростная, нестандартная, возможно, простое кинетическое оружие, без батареи — что объясняет, как его пронесли через энергосканеры. В "Приюте путешественника" на входе стоят сканеры. Пока никто не пытался внести туда оружие, но они бдели.

— Вы имеете какое-либо представление, что за калибр был у этого оружия?

— Пока баллистики не закончат с пулей — нет.

— Хорошо. — Майлз обеими руками потер лицо. День обещал быть долгим. Уже сейчас в голове пульсировала боль, наследие приступа конвульсий, и Майлз по опыту знал, что дальше она станет только сильней, если он проведет день без сна. Но принять очередную таблетку он сможет самое раннее через час.

Он вдруг понял, что замолк и что капитан Барли внимательно смотрит на него.

— О'кей, капитан. Мне нужны копии логов входа и выхода всех трех зданий, где стояли кодовые замки, анализ места преступления от судмедэкспертов и отчет баллистиков, когда тот будет готов. Мне также надо получить сырую запись с той видеокамеры, и до конца дня я хочу поговорить со всеми вашими людьми. Каждый из них должен отметиться у следователей, проводящих допросы под фаст-пентой; постарайтесь составить для них расписание, чтобы они могли являться каждый в свое время, проходить допрос и освобождаться, а не терять время в очереди.

— Понял, милорд. Я передам это им всем после того, как сам его пройду.

— Хорошо. Можете идти.

Барли кивнул, приостановился, точно хотел сказать что-то еще, но ушел молча.

Майлз поглядел ему вслед и повернулся к своему оруженосцу.

— Роик? Скажи, что ты обо всем этом думаешь.

Высокий молодой человек, не один год отслуживший в хассадарской муниципальной страже, покачал головой:

— Дело неважно выглядит, м'лорд. Десять против одного, что стрелявший успел уйти. Слишком много направлений потенциальной угрозы и слишком мало человек, чтобы блокировать выходы. С такого места преступления много не получишь, разве что кто-то по чистому везению разглядел стрелка. Возможностей слишком много. Лучше выясняйте мотив и способ. Пусть хорошенько ищут оружие. Есть шанс, что он его припрятал. Но, честно говоря, не удивлюсь, если оно валяется где-нибудь поблизости.

— Да? — Майлз приподнял бровь, приглашая его продолжать.

— Да, милорд. Невозможно пронести такую штуку с собой и не вызвать подозрений. А уж если тебя с ним поймают, совсем конец. Но он мог стереть отпечатки и бросить его где-нибудь поблизости, а сам пойти дальше с пустыми руками, никем не замеченный. Нужны очень крепкие нервы, чтобы хладнокровно прогуливаться, спрятав эту штуку себе под пальто, или что там на нем было надето. Единственная причина забрать оружие с собой — это если его возможно отследить. Так что, когда найдут оружие, дело сдвинется с мертвой точки.

— Хм. — Майлз дал себе с минуту обдумать все услышанное. — Ну что ж, понадеемся, что вскоре оно отыщется. — Он вздохнул, снова оглядел площадь. — Хотя ты прав. Ответов на мои вопросы тут не отыщешь. Пойдем поговорим с коронером.

Майлз напомнил себе, что после всего ему нужно будет выпить крепкого кофе, чтобы прочистить мозги, а потом просмотреть анализ места преступления. С людьми Барли он сможет поговорить и после обеда. Надо надеяться, что хоть кто-нибудь из его коллег-Аудиторов раскопал больше ниточек, чем он сам. А ему нужна СБ, чтобы отыскать чертово ружье. И еще ему нужно подремать.

Но вместо этого он попросил телохранителя-СБшника отвести его в офис коронера. "Будем все делать шаг за шагом".

— Просыпайся, парень!

Майлза выдернули из сна, как рыбу из воды. У него в голове вовсю барабанили... а, нет. Не в голове. Кто-то колотил по металлической спинке его кровати.

— Дедушка? — невнятно выдавил он, прощаясь со сном.

— Нет, идиот! Вставай! Если человек моих лет способен встать в этот проклятый богом час, так и ты должен быть в состоянии вылезти из кровати. Бог свидетель, в мои дни мы не валяли дурака в теплой постельке, когда находилась работа для мужчин!

О, боже. Это генерал Форпарадис. Генерал Форпарадис у него в спальне. Барабанящий тростью по его мебели... Майлз осторожно, с болезненным ощущением сел.

— Я... да, сэр, — выдавил он. — Сейчас встану. Не могли бы вы, э-э, подождать в гостиной?

Старый генерал неодобрительно оглядел голый торс Майлза, покрытый паутиной давних шрамов.

— Хмпф. Три минуты, парень. Даю тебе три минуты.

И, опираясь на трость, удалился.

Добрых десять секунд из этого щедрого срока Майлз сидел, уронив лицо в ладони и приходя в себя. Вчерашний день оказался практически пустышкой. Коронер не прибавил к отчету ничего необычного. Место преступления не дало ни единой подсказки, в каких направлениях желательно вести расследование дальше. На крыше отеля не обнаружилось ни одной улики или следа. Никто из подчиненных Барли не рассказал ровным счетом ничего интересного. Майлз отправился спать поздно, уже после того, как просмотрел записи допросов Барли и Шевалье... точнее, через пять часов после этого.

Скрипнула, приоткрываясь, дверь, и в щели показалась сонная физиономия Роика:

— Простите, милорд. Он просто оттолкнул меня и прошел мимо.

"Но парализатор-то был у тебя!". Этого Майлз говорить не стал.

— Ты не виноват, оруженосец, — он вздохнул. — Мне нужен депилятор. И найди мне какую-нибудь одежду.

Он явился в гостиную, уложившись точно в отведенные три минуты, и попросил Роика принести кофе.

— А вам, генерал?

— Еще бы! — подтвердил старик, стукнув себя кулаком в грудь. — Кофе — самое оно для потрохов. Работают как часы. Но только не после обеда, а то я всю ночь пускаю ветры. Черт знает, отчего. Нынче мне это пойло особенно необходимо: с тех пор, как я здесь, я словно что-то негодное съел. В мои годы у человека с кишками уже уйма проблем, и дальше — только больше.

Майлз тупо моргнул и перевел молящий взгляд на Роика, который без разговоров пошел за кофе.

— Подозреваю, это все чертов мэр виноват, — продолжал Форпарадис, слишком громко для столь раннего часа. — Из него изливается столько всякого дерьма, что мое собственное отказывается выходить наружу. Берегись дурной компании, да! Этот мэр прилип ко мне, как банный лист к заднице — вот пусть бы и посмотрел повнимательней, что там с ней. Уверен, этот прохвост полез смотреть и еще благодарить бы стал. Не представляю, как он вообще получил должность мэра... Все стандарты катятся в чертям собачьим. Во времена Эзара он бы и заявиться на такой пост толком не успел — его бы живьем сожрали те, у кого хребет покрепче. Сожрали бы, а потом еще сблевали. Тьфу!

Явился Роик с кофе, и Майлз, обжигаясь, выхлебал этот волшебный напиток, точно нектар жизни. Лишь тогда он смог поинтересоваться:

— Э-э... генерал, не то, чтобы был я не рад вас видеть, само собой, но, гм, может вам от меня что-то конкретное нужно?

Форпарадис фыркнул:

— Я уж точно явился сюда не за тем, чтобы развлечь тебя бодрящей беседой, парень. Ванн сказал, что по результатам вскрытия в крови у молодого Джозефа обнаружили высокое содержание алкоголя.

"Молодому" Джозефу в момент смерти было шестьдесят четыре года.

— Семь десятых промилле, — кивнул Майлз. — Чересчур пьян он не был, но опьянение явно ощущал.

— Позволь, я кое-что тебе расскажу, парень. На своем веку я провел расследований больше, чем ты в сортире сидел. И уж если во время какого-то напивался настолько, чтобы это почувствовать, у меня всегда были на то причины. А Джозеф был не из пьющих. Может, это все касается его следствия, может, нет. Но это уже кое-что, и я считаю, это ниточка, торчащая как раз с твоей стороны дела.

Майлз осторожно отпил кофе, обдумывая новость.

— Это... весьма убедительное соображение, генерал. Спасибо. — Он повертел новый факт в голове, изучая его с разных углов. — Я... я об этом подумаю.

— Только не перенапрягись, парень, — фыркнул Форпарадис и поднялся на ноги, тяжело опираясь на трость. — Ну вот, сегодня поеду с осмотром на шахту. Это что, достойное меня занятие, скажи на милость? Ковылять там внутри как чертов идиот и слушать льстивые бредни тупиц, которых в Первую Цетагандийскую взяли бы разве что в погонщики мулов? Ха! Я бы рассказал им кое-что дельное про шахты и туннели. А ты знаешь, парень, что твой дед...

— М'лорд?

Майлз воззрился на Роика с отчаянной благодарностью.

— Да, оруженосец?

— Звонок по комму от лорда Аудитора Форлеснера.

— А! — "Благодарение всем богам". — Мои извинения. генерал, мне нужно ответить.

Он вскочил на ноги, криво улыбаясь старику.

Форпарадис хмыкнул:

— Разбит и бежишь, да, парень? Жалкое зрелище. Ладно, я тебя оставлю, — и он наконец-то развернулся и вышел.

Майлз яростно потер щеки.

— Там на самом деле Форлеснер? — уточнил он у Роика.

— Да, м'лорд.

— Отлично. — Майлз дохромал до стула возле комм-пульта и уселся. — Алистер. Доброе утро.

— Доброе утро, Майлз. Ты сегодня выглядишь немного лучше.

— Не только выгляжу, но и чувствую себя. Хотя я все равно бы обошелся без утренней побудки силами генерала Форпарадиса.

Форлеснер деликатно усмехнулся:

— Мои соболезнования.

— Что ж, зато он кое-что принес. Задал мне направление поисков, во всяком случае. У вас там не сидит под замком кто-нибудь из ресторана, где прошлым вечером ел Форховиц?

Форлеснер нажал несколько клавиш, посмотрел.

— Нет. У нас здесь был один человек — тамошний помощник повара — но его уже проверили и отпустили.

— Ладно. А кто-нибудь в курсе, почему Форховиц решил поужинать там, а не в ресторане собственного отеля?

— Нет. Думаешь, это существенно?

Майлз пожал плечами — "кто знает?".

— Возможно, днем я к вам загляну. Подозреваю, у меня найдутся вопросы к кое-кому из ваших гостей.

Форлеснер скривил физиономию при этом вежливом эвфемизме.

— Я вообще-то звоню сообщить, что почти всех местных констеблей мы уже проверили.

— Почти? — ухватился Майлз за это слово.

— Именно. Один из младших патрульных показал естественную аллергию к фаст-пенте. Похоже, она у него наследственная. Мы обследовали его семью: у сестры и двоих кузенов тоже нашлась сильная аллергия, а у его дочери — легкая чувствительность. Его все равно допросили и сочли, что он отвечал прямо и честно, однако допросная команда не может утверждать, что он полностью чист. Его зовут Эшли Бабкок.

— Бабкок... Кажется, я уже где-то слышал эту фамилию.

— Это здоровенный семейный клан. Лично я уже видел здесь по меньшей мере десяток Бабкоков.

— Хорошо. Я обращу особое внимание на патрульного Бабкока. Можете прислать мне записи его допроса?

— Конечно. Доброй охоты.

— И вам.

Экран комма погас.

Имперской СБ понадобилось около пятнадцати секунд, чтобы получить номер комма управляющего "Шато Монкриф". Майлзу — две минуты на то, чтобы разбудить этого человека, учитывая, что вчера тот не работал допоздна. Еще за тридцать секунд искомый субъект дошел до комм-пульта и наконец-то сообщил имя официантки, обслуживавшей Форховица. Вот так.

Майлз решил нанести ей визит по всей форме, поэтому ухватил на кухне плитку быстрого завтрака. Подумать только, дома он мог бы полакомиться жучиным маслом. Но плитка рациона? Неужели кто-то мог бы ей обрадоваться? Он содрогнулся.

— Э-э, милорд? — снова появился Роик, и во всей его рослой фигуре сейчас недвусмысленно читался трепет. — Только что пришло сообщение от миледи вашей матери.

— И? — Майлз поднял брови.

— Она сообщает, что Янковский и Кович летят сюда, милорд, чтобы дежурить при вас посменно. Она говорит, гм, что если вы вздумали при такой опасности разгуливать тут в одном только моем обществе, вам следует подумать еще раз. И она намеревается серьезно поговорить с вами, когда вы вернетесь домой.

— А-а. Гм. Значит, Пим остался с Катериной и детьми; отлично. Когда они приземляются?

— В девять, милорд, они прилетают коммерческим шаттлом в Нью-Эйвонли. Оттуда они возьмут флайер. Будут здесь примерно в десять тридцать.

— Ну и славно, — подсчитал Майлз. — К этому времени я собираюсь уже вернуться сюда и лично их встретить. А теперь вперед — нас ждет Одри Волкавиц.

* * *

Одри Волкавиц еще спала. Разбудить девушку Майлз отправил наверх ее отца и тем самым заодно искусно избавился от его нескончаемой перепуганной болтовни и вопросов. Явно, что интерес самого Имперского Аудитора к его дочери лежал для этого человека где-то далеко за рамками обычного опыта.

Мисс Волкавиц оказалась ширококостной молодой женщиной двадцати с лишним лет, с модно подстриженными, но взлохмаченными со сна волосами. Она зашла в комнату так нерешительно, словно ей приходилось себя заставлять делать каждый шаг. Девушка была определенно напугана.

— Милорд Аудитор? — она присела в неуверенном книксене.

Майлз автоматически поклонился в ответ.

— Мисс Волкавиц, я — лорд Аудитор Майлз Форкосиган. Я изучаю последние шаги лорда Аудитора Форховица. Я знаю, что позавчера вы одной из последних говорили с ним в "Шато-Монкриф". Пожалуйста, опишите мне события того вечера.

Волкавиц на глазах расслабилась.

— Ох! Ну, да, конечно. Я видела его тем вечером. Он заказал салат из спаржи, жиго "о-Жюс", крем-брюле и почти полную бутылку Шато-Пьер-де-Сет-Сапен.

Майлз поднял брови:

— Однако, ну и память!

Девушка пожала плечами. Теперь, расслабившись и присев на диван, она выглядела слегка сонной. Майлз сел напротив нее, оставив Роика подпирать стену.

— Его было бы сложно забыть. Я первый раз в жизни видела Имперского Аудитора.

Майлз понимающе кивнул.

— Итак, он заказал... — ее подвиг с перечислением меню наизусть был Майлзу не под силу, поэтому он назвал просто: — ...вина? Оно было дорогим?

— Шато-Пьер-де-Сет-Сапен? Среднего класса. Это вино из Округа Форташпулы, в последнее время оно очень популярно. Сомелье может рассказать вам подробнее.

— Это сомелье рекомендовал этот сорт Форховицу?

— О, нет. Лорд Аудитор выбрал его сам.

— А не похоже было... гм. — Майлз задумался, как бы ему сформулировать вопрос. — Как вам показалось, он сразу намеревался выбрать именно это вино или просто искал хороший сорт и выбрал из имеющегося у вас?

Мисс Волкавиц явно не понимала, в чем дело, но спросить не решилась и сказала только:

— Ну... он провел над винной картой какое-то время. Не похоже было, что он всю ее бегло пролистал, нашел этот сорт и сказал "ага!". Ну, понимаете?

— Понимаю. Он разговаривал с вами о чем-то, помимо сделанного заказа?

— Нет. Ну, то есть, он все же спросил, что я посоветую, и я рекомендовала ягненка, потому что у шеф-повара это блюдо дня, и тогда он сказал, что его и возьмет. Жиго — это ягнятина, — поспешила добавить она.

— Да. Я знаю.

Официантка покраснела и отвернулась, неуверенно теребя прядь волос.

— Вот, он заказал жиго, салат и вино, и я отошла от его столика. Когда он обращался ко мне, то улыбался, но не похоже, что ему было слишком радостно. И у него с собой была какая-то бумага, он ее разглядывал.

— Он... что? — Майлз резко подался вперед. — Что за бумага? Что в ней было?

— Гм... что-то написано от руки? — Одри, наоборот, отодвинулась еще глубже, вжавшись в спинку дивана. — Я же ее не читала.

— Конечно, не читали, — Майлз заставил себя расслабиться.

Проклятье. При Форховице никаких документов не нашли. Передал ли он эту бумагу кому-то? Или кто-то ее забрал? Целых шесть минут между звонком в полицию и появлением Барли на месте преступления. Проклятье!

Одри Волковиц робко его разглядывала. Майлз вспомнил, что при разговоре с людьми ему стоит улыбаться. Когда он закончит беседу с официанткой, надо будет непременно съездить к Форлеснеру. Возможно, кто-то подобрал эту бумагу, и она до сих пор находится в отеле. "Или уже уничтожена". Черт, черт, черт!

— Разговаривал ли он при вас еще с кем-то?

— Вряд ли, — с сомнением ответила она.

— Вы подумайте, — настаивал Майлз.

Она послушалась, но, поразмышляв, добавила только:

— Я ничего такого не видела. Но он один раз выходил, наверное, в уборную — и мог там кого-то встретить, правда? — Похоже, такой сценарий и ей самой казался маловероятным. — Но он вернулся быстро, через минуту, может, две.

— Ладно. — Майлз вздохнул и задал стандартный вопрос: — Вы согласны повторить ваше свидетельство под воздействием фаст-пенты?

— Я так и ждала, что до этого рано или поздно дойдет, — безропотно согласилась она. — Почти всех моих знакомых сейчас допрашивают.

— Это так, — согласился Майлз. Он чуть было не добавил "не уезжайте пока из города", но, учитывая, что все пути выезда перекрыты, это предупреждение было бы излишним. — Спасибо большое, что уделили мне время, мисс Волкавиц. Если вы вспомните что-то еще, позвоните мне.

— Ой, конечно.

Она поднялась с дивана, едва встал Майлз, и устало и встревоженно глядела ему вслед, когда он уходил.

Выйдя на улицу, Майлз раздраженно выдохнул.

— Ну, где может быть эта чертова бумага? — спросил он Роика. — И что в ней такое было? Если целью преступления было именно забрать ее у Форховица, значит, сообщников было как минимум двое: один на крыше и один на площади. Или кто-то просто прикарманил ее? Увидел, как Форховиц упал, заметил бумагу, подобрал и засунул в карман?

Он досадливо пнул камешек на мостовой.

Пущенный сверху солнечный зайчик заставил его поднять голову. Солнце бликовало на металлическом корпусе старого флайера. Майлз прищурился:

— Для Ковича с Янковским рановато. Кто еще мог сюда прилететь?

В эту секунду что-то прозвучало в наушнике Роика, потому что тот прижал его пальцем. Изумление, быстрый взгляд на флайер, который набирал скорость у них над головами...

— Милорд! На землю!

Прежде, чем Майлз успел хотя бы шевельнуться, Роик сбил его всем корпусом прямо на твердые камни мостовой. Полыхнула такая яркая вспышка, что мир словно выцвел в черно-белое, и тут же приглушенный удар взрыва сотряс землю.

Роик прижимал Майлза к камням всем своим весом, так что он и вздохнуть не мог, однако понимал, что лучше ему не дергаться. С неба падали, кувыркаясь, осколки раскаленного металла. После отгремевшего вдали оглушительного взрыва казалось, что они ложатся на землю практически беззвучно. Наконец Роик осторожно привстал, поднявшись на колени, и Майлз смог разглядеть, что творится вокруг. Обитатели близлежащих домов столпились на своих лужайках и газонах, с открытыми ртами уставившись в небо.

"Что такое особенное есть во взрывах, что оно превращает из свидетелей в полнейших идиотов?" — с раздражением подумал Майлз. Роик слез с него, но он никак не мог отдышаться. Мышцы не слушались. Прямо его старое присловье в точности наоборот: не "полный вперед", а "замри на месте". Стоит тебе только затормозить — и беда.

Роик прижал пальцами наушник.

— Что за чертовщина? — потребовал он, и на опытный слух Майлза его голос звучал наполовину гневно, а наполовину — перепуганно. — О, проклятье. Ладно. — Он повернулся к Майлзу: — М'лорд, вставайте, надо возвращаться в дом.

— Я... наверное, мне понадобится помощь, — признался Майлз. — Пожалуй, Катерина была права, мне рано еще ходить без трости.

Предполагалось, что эта проклятая трость станет лишь временной мерой после случившегося на Станции Граф — такой же временной, какими были его давние ножные накладки. "Временной, как твои припадки. Ну, да".

Роик поджал губы, оглянулся — пялящихся зрителей вокруг хватало — и обхватил Майлза за плечи, помогая ему подняться. Они поковыляли по улице, причем Роик крепко придерживал Майлза под локоть.

— Что случилось? — уточнил Майлз уже на ходу.

— Пока точно не знаю, м'лорд. Этот флайер, кажется, направлялся к гостинице. Он не отвечал на вызовы, и тогда его сбили. Похоже на то, что он был начинен взрывчаткой.

— К какой из гостиниц?

— К "Приюту", м'лорд.

Похоже, целились в само место преступления, а не в свидетелей. Значит, там что-то оставалось. Черт, черт, черт!

— Кто-нибудь пострадал?

— Пока не знаю, м'лорд. Все группы охраны Аудиторов уже доложились. Кстати, СБ весьма, э-э, раздосадована, что вы не взяли с собой их охрану. И разделяю их чувства. — Даже сквозь все напряжение в голосе Роика слышался мрачный упрек.

— Фух, — просипел Майлз. — Что ж, в список недовольных можешь добавить тебя и еще меня самого. — Прямо перед ними на мостовой тлел упавший навес какого-то магазинчика, пробитый куском металла от взорвавшегося флайера. Роик обошел его по большой дуге. — Значит, все остальные Аудиторы целы?

— Да, м'лорд.

Завернув за угол на проспект, они увидели четверку СБшных агентов, бегущих им навстречу. Один из них издал сдавленный вопль: "Милорд!" — в котором Майлз услышал привычную смесь облегчения и раздражения, и все четверо сомкнулись вокруг своего объекта охраны в каре.

— Да-да, — нетерпеливо оборвал их Майлз, — вы мне потом прочтете лекцию о должном поведении, хорошо? После того, как кто-нибудь объяснит, каким образом чертов флайер, набитый чертовой взрывчаткой, миновал ваше хваленое оцепление.

СБшник явно либо не знал ответа на этот вопрос, либо благоразумно не стал его озвучивать.

Вернувшись в дом, охранники сдали Майлза под опеку уже офицерского состава.

— Лорд Форкосиган! — вскочил на ноги побледневший от облегчения майор Пападакис. Рядом с ним стоял капитан Шевалье и еще какой-то капитан с СБшными значками. — Слава богу! Все на месте, проверка закончена.

— Прекрасно, — рявкнул Майлз. — Так что это было, черт возьми?

— Флайер поднялся в воздух внутри городской черты, милорд Аудитор, — четко отрапортовал Пападакис. — Мы дважды приказывали ему сесть, но ответа не получили. В третий раз к приказу приземлиться было добавлено предупреждение об открытии огня. Но когда по машине выстрелили, обнаружилось, что она набита взрывчаткой. Предположительно, управлялась дистанционно.

— И где, проклятье, можно раздобыть такое количество взрывчатки в небольшом городке? — Майлз чувствовал, что его раздражение готово выплеснуться наружу, и боролся с этим как мог.

На него уставилось сразу несколько пар озадаченных глаз.

— Но это же шахтерский городок, милорд, — после паузы рискнул осторожно уточнить Шевалье.

— А-а. — Еще бы, у "Горнодобывающей компания Теклис" в распоряжении столько взрывчатки, что можно было бы начинить и сотню подобных флайеров. — И что, взрывчатые вещества не охранялись? О чем они вообще здесь думают? — Майлз потер лицо. — Давайте, обрадуйте меня, что вы уже сами догадались и отправили кого-то на склады для инвентаризации оставшихся там запасов.

— О, да, милорд Аудитор, — ответил Пападакис. — Лорд Аудитор Форгустафсон направил туда группу в сопровождении двоих служащих компании.

— Ладно, допустим. А что показал навигационный маячок? Чей этот флайер?

— Он принадлежит госпоже Элене Сувари. Вдова, живет в одиночестве, до сих пор находится в "Розе ветров" как одна из задержанных.

— Вот черт. — Майлз сел, стряхивая со своего локтя руку Роика. — Кто-нибудь, найдите мне трость. К вечеру сюда прибудут еще два моих оруженосца, к этому моменту трость должна быть у меня. Кстати, если какой-нибудь чересчур нетерпеливый снайпер пальнет по их флайеру, я лично разнесу в мелкие клочки всех до одного в цепочке командования — начиная хоть от самого Грегора Форбарры и вплоть до идиота, который держал палец на курке. Вам ясно?

— Да, милорд Аудитор, — четко отозвался Шевалье. — Я передам ваши инструкции своим людям. Для протокола, милорд: я лично высоко отметил оперативные действия и четкую работу моих подчиненных из стрелкового расчета. Они в точности исполнили полученные ими приказы, не совершили никакой ошибки, и в этом злополучном исходе нет их вины.

Майлз смотрел на капитана, хмурясь. Шевалье не дрогнул под его взглядом, и Майлз наконец признал:

— Понимаю, капитан. К вашему стрелковому расчету у меня претензий нет.

— Благодарю, милорд Аудитор, — Шевалье чуть склонил голову.

Майлз прекратил сверлить его взглядом и переключился на Пападакиса:

— Если все это не тактика саботажа, призванная свести нас с ума, — а эту возможность Майлз не стал бы исключать вот так с ходу, — значит, наш противник имел основания целиться в "Приют путешественника". Здесь может находиться какая-то улика, которую мы просто пока не отыскали. Я хочу, чтобы вы вызвали сюда еще одну группу — хоть целый батальон — и разобрали этот отель по камешку, буде оно потребуется. Вспорите матрацы. Разбейте стены. Я хочу, чтобы нашли оружие, если оно все же спрятано здесь, и хочу получить любой клочок бумаги, который обнаружится где угодно, от подвала и до крыши. Вызовите аналитика для проверки и классификации собранных бумаг. Мне нужно будет полное описание.

Майор Пападакис не то, чтобы светился от радости при этих распоряжениях; несомненно, он представил реакцию владельца отеля на подобные "розыски". Но он ответил только:

— Да, милорд.

— Я хочу знать, где находится и как охраняется взрывчатка и каким образом она попала сюда. Я хочу, чтобы госпожу Сувари немедленно допросили, и мне нужна запись этого допроса. Мне нужен список всех, кто живет с нею по соседству. И хочу, чтобы кто-нибудь наконец нашел это гребаное оружие!

Последние слова он не столько выговорил, сколько выкрикнул. Пападакис и капитан СБ вздрогнули оба. Майлз выдержал минутную паузу, чтобы успокоить дыхание — похоже, он чересчур завелся — и лишь потом отрезал окончательное:

— Идите!

Через две минуты они с Роиком остались в гостиной одни. Майлз с усилием растер щеки ладонями.

— М'лорд? Хотите кофе или чего-нибудь еще?

— О боже, да. Кофе и болеутоляющего.

Он уселся за защищенный комм-пульт и набрал номер. В Форбарр-Султане была середина дня; он позвонил Катерине в ее кабинет. Но она не ответила на звонок; наверное, куда-то уехала из особняка или сидит с детьми. Завтра, вдруг сообразил он, день рождения близнецов. О черт!

Майлз оставил жене короткое, без подробностей, сообщение. "Она может услышать тревожные новости; не надо волноваться, все целы; они скоро поговорят; он ее любит". Этого было мало, но это было необходимо.

Когда Роик принес требуемое, Майлз заглотал таблетки и благодарно запил их кофе, а потом уставился на пустой экран.

— Знаешь, чем больше я на все это смотрю, тем больше начинаю сомневаться, что мы имеем дело с гениальным преступником. Порою глупость бывает вычислить труднее, чем гениальность. Глупость так непоследовательна.

— Менее предсказуема, м'лорд, но отследить глупые поступки обычно бывает не сложнее обычного. Люди всегда оставляют за собой следы.

Майлз наморщил лоб, обдумывая эту новую мысль:

— Хм. Может, следы имеются, просто мы пока их не видим? Проблема в том, что данных у нас слишком много. Факты теряются в белом шуме, а преступники тем временем паникуют и сеют хаос вокруг себя. Как минимум, один из них все еще не попался в нашу сеть. Кончится тем, что будут новые смерти.

— Да, м'лорд. — Богатый опыт Роика не позволял ему оcпорить это справедливое суждение.

Казалось, что Майлз ждет данных уже целую вечность. Но подгонять специалистов он не может. Стоит потратить несколько минут вынужденного простоя на проверку того, как обстоят дела у других Аудиторов, и на написание промежуточного доклада для Грегора. Он подозревал, что скоро у него просто не будет на это времени.

На подлете к городу Янковский и Кович ответили на вызов службы безопасности без единой ошибки, так что их машину никто не сбил. Они добрались до Майлза в тот момент, когда он уже просмотрел чрезвычайно скучный лог допроса госпожи Сувари, безуспешно попытавшись извлечь что-то полезное из списка ее соседей, а теперь листал записи допроса муниципальных стражников — просто, чтобы чем-нибудь себя занять. В них не нашлось ничего особо интересного, не считая чрезвычайно экспансивного недовольства собственно лордом Форкосиганом, которым разразился в процессе допроса капитан Барли. Что ж, никто и не говорит, что Имперский Аудитор прибыл сюда, чтобы завести друзей.

Сейчас на его комме крутилась запись интервью, которое давал столичному репортеру генерал Форпарадис.

"Вы хоть знаете, когда в последний раз Имперский Аудитор погиб во время расследования?" — грозно вопрошал генерал у репортера, нависая над ним и пугая до чертиков. Майлз мог бедняге только посочувствовать. — "Вскоре после того, как император Эзар сверг Юрия. Один из вновь назначенных им Аудиторов был убит, когда разыскивал зачинщиков мятежа в Округе Форсмита. Император Эзар отправил на место его гибели уже двух Аудиторов и кавалерийский полк с приказом сжечь город дотла. Разумеется, сперва оттуда было позволено выйти детям и женщинам".

Судьбу мужчин генерал оставил воображению слушателей. Майлз поморщился; насколько он помнил историю, мужчинам, пусть нищим и бездомным, тоже в основном дали уйти.

"Тогда... времена были другие", — рискнул прокомментировать репортер.

Форпарадис воззрился на него с презрением, отчетливо различимым в каждой черточке морщинистого лица.

"Ха!" — почти что сплюнул он. — "Мы по-прежнему повинуемся. Мы по-прежнему барраярцы!" — С губ старика в буквальном смысле слетали капельки слюны. — "Сейчас мы еще стараемся отделить виновных от невинных, но с каждым прошедшим днем, могу вам обещать, мы на шаг ближе к применению... крайних мер. Виновный обязательно сгниет на Площади Изменников. Вопрос только в том, сколько еще человек он потянет за собой".

Репортер был в настоящем ужасе. Трансляция спешно переключилась на лицо мэра, масляным голосом вещавшего:

"Мы настоятельно просим отозваться любого, кто может обладать какой-либо информацией, чтобы..."

Майлз выключил передачу.

— Чтобы найти хоть что-то, мне нужны люди, — с раздражением бросил он, постукивая по ножке кофейного столика новой, оперативно добытой ему тростью. — Мне обрыдло просто сидеть здесь!

Тут он виновато заметил, что бдительный Кович напрягается при каждом ударе трости по дереву, и прекратил стучать.

— Я не рассчитываю, что что-либо смогу получить из гостиницы, но наверняка у кого-нибудь найдется, что мне рассказать. — Оруженосцы, привычные к подобному выражению беспокойства, глядели на него безмятежно. — Что-нибудь такое произойдет...

Звякнул комм-пульт. Майлз стукнул по клавише приема.

— Да?

На линии оказался майор Пападакис, явно не ожидавший, что Майлз ответит на звонок столь стремительно. Он постарался сдержать выражение удивления и объявил:

— Милорд Аудитор, похоже, мои люди отыскали источник взрывчатки.

Он сделал крошечную выжидательную паузу, но Майлз только нетерпеливо махнул рукой:

— Дальше, дальше, майор!

— Что ж, дело обстоит так. В этом городе есть несколько складов для хранения списанного оборудования. В одном из таких складов-бункеров находилось пятьдесят килограммов пороховой смеси, состав которой морально устарел два года назад с появлением новой смеси. Как положено по правилам, этот порох надо было передать в лицензированный центр хранения, но в реальности его накапливали понемногу в этом складе. Теперь порох пропал, а замок склада взломан.

Майлз заставил себя досчитать до пяти, прежде чем отвечать. Просто затем, чтобы убедиться, что он понял услышанное правильно.

— Та-ак. И каким образом этот склад охранялся?

— Никаким, милорд Аудитор. Окрестности патрулировал охранник, но сам по себе этот склад не считался строго охраняемой зоной, — в голосе Пападакиса послышалась такая же досада, какую сейчас испытывал Майлз.

— А разве не... — Майлз оборвал себя. — Ладно. Допустим. Кто имел туда доступ?

— В этом отношении нам повезло, милорд Аудитор. Хотя практически любой мог попасть на место и проникнуть в бункер, но количество человек, знавших о том, что там хранится взрывчатка, невелико. Большая их часть — сотрудники горнодобывающей компании, значит, они задержаны вместе со всеми своими коллегами. Еще есть восемь человек горняков, которых мы не взяли — почти всех их не было в городе, сейчас мы проверяем, где они находятся — плюс тридцать один бывший работник "Теклис" из числа тех, кто проходили процедуру замены взрывчатого состава на своем оборудовании, пока работал там.

— Пусть из местонахождение отследят как можно скорее, — распорядился Майлз. — Передайте, что это приказ, отданный моим голосом.

— Спасибо, милорд Аудитор. Это ускорит процесс.

— Я выхожу прямо сейчас, майор. У вас есть все, что вам необходимо? И не хотите ли вы показать мне этот склад лично?

— Буду ждать вас там, милорд Аудитор.

— Хорошо. Форкосиган связь закончил, — Майлз выключил комм и вскочил на ноги. — Кович, вызови машину и найди кого-нибудь, кто бы мог проводить нас на эту шахту.

Пока он ждал. снова звякнул комм-пульт. Майлз метнулся к нему, все еще в возбуждении от свежих новостей.

— Да?!

На сей раз на экране появилась физиономия Форгустафсона. У Ванна был более энергичный и свежий вид, чем Майлз видел у него все последние дни, и он буквально сиял.

— Майлз! У нас прорыв.

Майлз плюхнулся в кресло.

— Какой именно?

— Похоже, Форпарадис действительно оказался нам полезен, — вынужден был признаться Форгустафсон. — После того, как он дал интервью, один из задержанных сделал заявление. Он намерен признаться в финансовых махинациях. Однако он настаивает, что к стрелявшему не имеет никакого отношения; это действительно так, мы проверили под фаст-пентой. В любом случае, он дал нам имена и даты. Теперь у нас есть ниточка, и эту часть дела мы распутаем.

Майлз аж рот распахнул в предвкушении:

— О-о! Скажите, я вам там нужен? Я собирался ехать на шахты; СБ выяснила, откуда взялась взрывчатка. И могу там задержаться.

— Нет, нам тут есть чем заняться как минимум ближайшие несколько часов. Мы с профессором держим все в руках, — заверил его Форгустафсон. — Продолжай распутывать дело со своего конца, а мы, как только получим что-нибудь конкретно полезное, дадим тебе знать.

— Хорошо. Доброй охоты, Ванн.

— И тебе.

Майлз сидел и ждал, размышляя над новостями. Наконец перед зданием остановилась армейская машина, и он, кряхтя, поднялся на ноги и похромал к выходу.

* * *

С эскортом сразу из троих оруженосцев Майлз не испытал бы особых угрызений совести, отказавшись от СБшного сопровождения. Однако в этой поездке солдаты из Безопасности исполняли еще и роль местных гидов, быстро провезя Аудитора со свитой мимо пропускных пунктов и шахтных сооружений к искомому складу-бункеру. Люди в форме возле него так и кишели. С первого взгляда Майлз отыскал майора Пападакиса — тот стоял рядом с экспертами, изучавшими взломанную дверь.

Майор откозырял подошедшему Майлзу. Майлз ответил кивком и коротким:

— Что происходит сейчас? Рассказывайте.

Про прорыв в расследовании он пока решил не упоминать.

— Мы ищем все оставленные здесь следы и отпечатки, — пояснил Пападакис. — Уже обнаружен один след в земле, похоже, недавний, сейчас мы определяем размер ноги и примерный вес его владельца. Замок был срезан с двери ручной лазерной пилой. На двери много отпечатков; большая их часть, разумеется, принадлежит непричастным к этому преступлению. Однако мы проверяем, не пересекаются ли список обладателей отпечатков и перечни, составленные нами по другим критериям.

Майлз кивнул.

— Где именно хранился порох?

Пападакис жестом пригласил Майлза войти вместе с ним. По кивку Янковского Роик последовал за Майлзом, а двое оруженосцев остались снаружи.

В помещении царил хаос, оно было заставлено деталями оборудования, баллонами, металлическими контейнерами; по полу были разбросаны инструменты. Ящики и контейнеры были открыты, их содержимое — рассыпано по каменному полу. Майлз с подозрением покосился и уточнил:

— Это все не токсично, майор?

— Нет, милорд.

Майлз расслышал, как за его спиной шумно выдохнул Роик, и постарался не улыбнуться.

— Хорошо. Итак. Вот за этот беспорядок в бункере ответственны горняки, его разорил грабитель или это сделали уже позже ваши люди в поисках пропавшей взрывчатки?

Он осторожно потыкал металлический ящик тростью.

— Грабитель, милорд Аудитор. Бункер явно заполнялся как попало, вы же видите, старое оборудование свалено грудами вдоль стен. Банки с порохом были в нижней части одного из этих штабелей.

Майлз кивнул.

— Криминалисты свой осмотр уже закончили?

— Да, милорд. Здесь можно ходить свободно.

Майлз так и сделал, осторожно пробираясь среди строительного мусора.

— Итак, майор, о чем вам говорит весь этот беспорядок?

— Что грабитель определенно не знал, где именно лежит порох. И что он спешил или просто либо не намеревался заметать следы. Такой кавардак не натворишь за одну минуту, и это будет довольно громко, следовательно, либо он был твердо уверен, что охрана его не застукает, либо просто не подумал о такой возможности. Охранники даже не представляли, что на это складе есть нечто, требующее присмотра. Для них он был исключительно свалкой и складом старья.

Роик наклонился, вгляделся в банку из-под пороха, задумчиво покатал ее по полу. Майлз обернулся к нему:

— В чем дело, оруженосец?

Выражение лица Роика было задумчивым.

— Если раскопать эти банки было трудно, значит, он не шатался по окрестностям наугад, м'лорд. Он должен был точно знать об их наличии, следовательно, либо видел инвентарные отчеты, либо присутствовал при том, как их сюда сгружали. Или ему рассказал об этом непосредственный свидетель.

Майлз наморщил лоб, хмыкнул, медленно повернулся, оглядывая помещение и составляя мысленную картинку.

— Найдены ли какие-либо признаки того, что здесь был только один человек, или их могло быть несколько?

— Я... не знаю, милорд Аудитор, — признался Пападакис после паузы.

— Интересно, есть ли способ сделать какие-то заключения из рисунка этого беспорядка... — Он бесцельно блуждал глазами по складу, нарочно не фокусируясь, пытаясь выхватить взглядом невидимую тропу, по которой двигался грабитель в своих поисках. Но если она и здесь была, то не для его глаз.

— Лорд Аудитор Фортиц как-то сказал мне, что образ мыслей человека можно вычислить по его библиотеке, точно так же, как мы определяем форму тела по одежде, — рассказал он Пападакису. — Это научило меня, что люди оставляют за собой самый разный след. Наверное, мне нужно позвонить в штаб-квартиру СБ.

Ему понадобилось две минуты, чтобы объяснить свой запрос Аллегре, и тот пообещал передать видео-модель помещения опытному аналитику. Интересно, что в данном случае значит "опытный", и как получают степень эксперта в этой области? Майлз принял заверения Аллегре и отпустил генерала к его делам.

Еще час Майлз осматривал все тут и там, наблюдая, как делают свою работу СБшники, пока не был вынужден признать, что принесет больше пользы следствию, вернувшись в город и немного поспав, нежели пугая прямо здесь команду судмедэкспертов. Что он и сделал, продолжив дергаться в ожидании новостей уже дома — там, где он не отвлекает от дел никого. Пусть пока поработает его подсознание.

Миновало уже три часа с первого звонка Форгустафсона, когда Майлзу позвонил Форлеснер. Он выглядел напряженным и уставшим и еще не успел заговорить, как Майлз понял, что радостных новостей нет.

— Проклятие, ничего! Мы получили от всех полное признание, и Ванн отследил финансовые следы в их личных делах. Это дало нам детали, но основной клубок мы так совсем и не распутали. Ни один из из них ничего не знает о стрелявшем, — в его голосе прозвучала горькая нотка человека, исчерпавшего весь запас доступных ему проклятий. — Пожалуйста, скажи мне, тебе повезло больше.

— Не особо, — признался Майлз. — Я ездил на место хранения пропавшей взрывчатки, но мы пока не знаем, кто ее забрал. У нас есть несколько перечней имен, мы ищем их обладателей и кое-кого из них отправим к вам, когда отыщем. Вы собираетесь продолжать просеивать списки?

— В конце концов мы пропустим через допросы всех до единого. Если у нас уже есть команда следователей для допроса, какой смысл держать ее в бездействии?

— Верно. Как вы там, держитесь?

Форлеснер пожал плечами.

— Работа скучная, но кто-то должен присматривать и за допросами. Возможно, теперь я попрошу Ванна и профессора мне помочь — ведь финансовая сторона дела оказалась побочной. А тебе помощь нужна?

— Сейчас — нет. "Беги и жди". Больше фактов, вот что мне нужно.

— Это верно, — поморщился Форлеснер. — Что ж, удачи.

— И вам.

Майлз вдруг понял, что время обеда давно миновало. За каких-то двадцать минут он проглотил еду, и то все время он напряженно ждал, не задергается ли поплавок на какой-нибудь из закинутых им удочек, давая знать, что пришло время действовать. После обеда он уселся выборочно просматривать скинутые ему на комм досье бывших сотрудников "Теклиса".

Комм ожил еще через час. Звонил капитан Барли.

— Мы его взяли! — выпалил он.

На этом допросе Майлз определенно хотел присутствовать лично. Он уточнил, что Барли отвез подозреваемого именно в "Розу ветров", подозвал свою охрану и выскочил за дверь.

До гостиницы он добрался меньше, чем за десять минут. Барли уже ждал его на ресепшне.

— Расскажите, что нам известно, — сразу потребовал Майлз, пока они шли к лифту.

Барли чуть ли не плясал на месте от нервного возбуждения.

— Это Кирус Бабкок, милорд. Он уволился из "Теклис" больше года назад, чтобы помогать отцу в строительном бизнесе. Один из соседей сказал, что видел, как прошлым вечером после комендантского часа тот тайком выбирался из дома через задний дворик. Он живет в двух кварталах от госпожи Сувари. Когда мои люди пришли за ним, он попытался бежать. У него был доступ к инструментам, с помощью которых можно срезать замок, он знал про пороховую смесь, он выходил из дома в запрещенное время, ему было что скрывать. Это он.

Майлз постарался не питать слишком сильного оптимизма на этот счет. За свою недолгую карьеру Аудитора он уже видел достаточно многообещающих ниточек, которые приводили в никуда. Что ж, эта выглядела... многообещающей.

Форлеснер отвел помещения для допроса в номерах на третьем этаже отеля. К приходу Майлза в допросной уже находились сам Форлеснер, Кирус Бабкок, незнакомый Майлзу капитан СБ, охранник с парализатором, нацеленным на арестованного, и медтехник. Бабкок был крупным, сильным парнем в возрасте едва за двадцать, под левым глазом у него наливался лиловым свежий синяк. Он был надежно пристегнут наручниками к стулу, и в выражении его лица сочетались вызов и страх — так хорошо знакомая Майлзу смесь.

Когда Барли, Роик и Янковский зашли в комнату вместе с Майлзом, там сразу сделалось тесно. Майлз кивком поздоровался с Форлеснером:

— Я намерен только смотреть, — предупредил он.

Форлеснер кивнул и повернулся к СБшнику:

— Капитан Ламберт, — по всей форме распорядился он, — можете начинать.

Медтехник, зная свою роль, тут же приклеил квадратик пластыря с пробой на предплечье Бабкока и начал считать его пульс.

— Кирус Бабкок, — официально начал Ламберт, — вы подозреваетесь в убийстве лорда Аудитора Форховица и попытке подрыва здания гостиницы "Приют путешественника". Ваш отказ сотрудничать со следствием уже был зафиксирован ранее. Мы требуем ваших показаний.

— Капитан? — прервал его медтехник тихим, но напряженным голосом. Заглянув ему через плечо, Майлз разглядел красные полосы, поднимающиеся по руке Бабкока. О, черт...

Ламберт сжал губы. Медтехник выглядел так смущенно и неловко, словно положительный результат теста был его рук делом. Лицо Форлеснера не дрогнуло. Барли выругался: "Твою же мать!.." — и, в целом, Майлз был согласен с подобной оценкой ситуации.

Капитан муниципалов развернулся на месте и уставился на Майлза, будто тот был всему виной.

— Что ж, вот ваш шанс, милорд Аудитор! — обронил он голосом, кипящим от горечи и досады. — Что вы там утверждали, когда говорили мне про фаст-пенту? Что не дрогнете перед применением "других способов"? Вот здорово, теперь вам выпал прекрасный случай продемонстрировать силу.

Майлз не сводил с него недвижного взгляда целую минуту. Сердце тяжело бухало в груди, а на язык просились все виды ответов, от злобного до язвительного. Но здесь и сейчас его аудиторией был не Барли. Он не рисковал даже на мгновение перевести взгляд на Кируса Бабкока, чтобы оценить его реакцию. Он вообще не должен замечать подследственного. Пока что.

Только тут до Барли дошло, какую он совершил ошибку, и это отразилось на его физиономии так ясно, словно было там написано крупными буквами. Майлз позволил себе еще немного подавить на капитана молчанием, прождал дополнительные десять секунд, и лишь потом заговорил. Его голос разнесся по комнате эхом в полной тишине:

— Капитан. Принесите мне таз с холодной водой и чистые полотенца.

Барли воззрился на него, и на его лице медленно проступило ужасающее понимание:

— Милорд, я не... — он замолк, не в силах найти слов.

— Таз, — повторил Майлз, — и полотенца. — Он повернулся, краем глаза отметив, что посеревший Бабкок смотрит на него в ужасе. — Капитан Ламберт, можете идти. Медтехник — тоже. Ваше оборудование оставьте.

— Так точно, милорд Аудитор.

Непонятно, как истолковали его слова оба СБшника, но они явно предпочли поскорее уйти. Медтехник, тот просто выскочил за дверь с недостойной поспешностью.

— Алистер, вам нет необходимости оставаться, если не хотите.

— Я останусь, — отказался мрачный Форлеснер.

Майлз кивнул и повернулся к по-прежнему застывшему на месте (как он и ожидал) Барли.

— Капитан Барли, — произнес он мягко. — Возможно, я неясно выразился? Я прошу и требую, чтобы вы принесли мне таз с водой и чистые полотенца. Как только это сделаете, можете быть свободны. Пока что.

Он глядел в глаза Барли до тех пор, пока тот не кивнул, пусть и неохотно, и не попятился к двери. Сначала капитан дергал дверную ручку на ощупь, потом все же справился с нею и сбежал в коридор.

Майлз внимательно поглядел тому вслед. Если честно, он сейчас ощущал леденящий холод. Не глядя на Бабкока, он медленно и демонстративно снял пиджак и положил его на кровать, расстегнул манжеты рубашки и закатал рукава. Театрально до отвращения; Майлз чувствовал себя словно измаранным. Интересно, много ли у него времени до того, как вернется Барли. "Сколько бы ни было, постарайся выжать из этого времени все, что возможно, парень".

Наконец он разрешил себе взглянуть на Кируса Бабкока. Парнишка — нет, мужчина, твердо поправил себя Майлз — уставился на него, весь серый от страха, приоткрыв рот и дыша со всхлипами. Он, будь он проклят, до сих пор пытался храбриться, стиснув кулаки и расправив плечи, точно физически старался удержать ту тайну, которую Майлзу так отчаянно нужно было знать. Майлз видел, что глаза у него на мокром месте, а рубашка промокла под мышками так, что чувствовался запах кислого пота. Его чуть не затошнило.

"Не надо наращивать давление, снизь планку". Проблема была в том, что он не знал высоты этой планки, не видел, что за ней прячется. Почему Бабкок молчит? Из гордости? Из страха? Если страха, то за кого: за себя или за кого-то другого? В "Приюте путешественника" преступников было как минимум двое. Кто был вторым, и кем он приходится Кирусу Бабкоку?

— Мне очень жаль, — сказал Майлз, добавив в голос искренности. — Капитан вскоре вернется. Ждать и откладывать — это не вариант. Фаст-пента — отличный инструмент для следователя, но в таком случае, как ваш, она работает еще и на благо подозреваемого. Я сожалею, что у нас нет возможности решить вопрос с ее помощью.

Бабкок явно выбрал своей личной формой сопротивления упрямое молчание. И пока что она срабатывала. Майлз сможет расколоть этого мальчишку — мужчину! — только если заставит его заговорить, а пока лишь произносит монолог. Чем бы он мог убедить Бабкока, какие примеры привести? На одну секунду он даже трусливо пожалел, что здесь нет Форпарадиса. Зато есть Форлеснер, безмолвной тенью прислонившийся к стене; покосившись на него, Майлз получил в ответ лишь малозаметный одобрительный кивок, увы, совершенно ему бесполезный. Боже, ну почему у них со стариной Форлеснером нет телепатической связи, позволяющей работать в тандеме? Увы, Аудиторы — почти всегда одиночки по роду своей работы. Интересно, а Форлеснер не сожалеет сейчас о том же самом? Майлзу пришла в голову пугающая мысль: вдруг Форлеснер уже придумал какой-нибудь гениальный ход, но не вмешивается в допрос, чтобы ему не мешать?

"Будем тянуть время". Майлз смерил взглядом Бабкока и выбрал нейтральную тему:

— Вам нужно воспользоваться уборной, прежде, чем мы начнем разговор? Хотите пить?

Бабкок помотал головой, но при этом явно покосился в сторону раковины, и Майлз это заметил.

— Роик. Пожалуйста, дай Кирусу стакан воды.

Было естественно на мгновение оторвать взгляд от допрашиваемого и посмотреть на Роика. Майлз вперился в оруженосца широко раскрытыми глазами, передавая безмолвное послание — и Роик, умница, подсказку уловил. Он опустился на одно колено перед пристегнутым к стулу Бабкоком и поднес стакан к его губам. Кирус отпил несколько глотков, закашлялся, выпил еще.

— Спасибо, — произнес он тихо, не глядя на Майлза.

Роик кивнул.

— Ты уже знал, что у тебя аллергия к фаст-пенте? — поинтересовался он негромко, и в его голосе отчетливо послышался теплый и знакомый парню провинциальный акцент.

Бабкок покачал головой.

— Я думал, такие штуки есть только у СБшников, — хриплым голосом произнес он. — Я слышал, что... — тут он прервался и с опаской посмотрел на Майлза.

— Вероятность была ненулевая, — Майлз кивнул Роику, и тот отошел назад. — Фамилия Бабкок встречается мне во время этого следствия уже не в первый раз. Например, в муниципальной страже есть Эшли Бабкок. Твой родственник?

— Дядя, — опасливо признался Кирус.

— Мы допрашивали всех стражников, в качестве стандартной меры предосторожности. У него оказалась аллергия на фаст-пенту. Так что твоя реакция, похоже, наследственная. Такую же нашли еще у нескольких твоих родственников. Кстати, просто из любопытства: капитан Бабкок, бывший глава муниципальной стражи — тебе родня?

Кирус поежился и отвел глаза. Что это, ключ к разгадке, или просто признак семейной ссоры? "Главное, не давай ему снова замолчать".

— А-а, один из таких родственников? И у меня они есть. Что за ирония, в самом деле — мы с тобой похожи. У меня тоже нестандартная реакция на фаст-пенту, и это время от времени здорово усложняет мне жизнь.

Бабкок распахнул глаза и тут же снова недоверчиво сощурился.

— Вы все выдумываете, — обвиняющим тоном произнес он.

Майлз пожал плечами, достал из медицинского набора пластырь-пробник и приклеил к собственной руке. Бабкок уставился на него во все глаза. Майлз продолжал:

— У меня нет смертельной аллергии, какую Служба Безопасности прививает своим агентам — хотя в СБ я отслужил целых десять лет. Это скорее нетиповая реакция, чем аллергия в полном смысле слова. Что не помешало ей превратить допросы под фаст-пентой в крайне неприятную для меня штуку, — он поморщился, припоминая свой былой опыт.

— А про что... — Бабкок осекся.

— Да? — Майлз жестом открытой ладони пригласил его продолжать.

— Про что вас допрашивали?

Майлз смерил его взглядом. Правда за правду? Возможно, и так.

— Выясняли информацию по вопросам безопасности. Заговорщики хотели внедрить к нам агента, и поэтому им было нужно получить от меня расписание и характер типовых процедур.

— И вы им рассказали?

Майлз чуть улыбнулся и приврал на голубом глазу:

— Да. В конечном итоге.

На самом деле все тогда случилось ровно наоборот: он выдал требуемую информацию сразу, до того, как успел выработать свою собственную защиту. Но будь у допрашивающих больше времени поработать над ним, они бы сломали и ее — так что сказанное им сейчас могло бы стать правдой.

Пискнул дверной звонок; по кивку Майлза Янковский подошел открыть. За дверью оказался Барли со стопкой пушистых белых полотенец и водруженной поверх них неглубокой миской. Капитану, похоже не хотелось заходить. Майлз поднялся со стула.

— Оруженосец, примите это и поставьте на кровать. Капитан, ждите меня в коридоре.

Янковский принял из рук Барли стопку и захлопнул дверь перед его побелевшей физиономией.

Бабкок, подавленный короткой мизансценой с участием капитана, снова впал в молчание. К счастью, у Майлза был уже наготове следующий ход. Он сел, отодрал с руки пластырь и вытянул руку запястьем вверх:

— Видишь?

Вспухшая розовая окантовка вокруг места, где он был приклеен, показывала необычную чувствительность к наркотику правды. Бабкок посмотрел на пластырь, потом на тонкие шрамы, поднимающиеся по руке Майлза. Майлз поморщился и почесал руку.

— Иногда жизнь забрасывает нас в очень неприятные места. Стоит сделать шаг, не подумав как следует, и ты обнаруживаешь, что ступил на дорогу, которую даже не представлял. Порой может потребоваться вся твоя храбрость, чтобы остановиться и понять, куда ты попал. Я думаю, Кирус, никто из нас не стоит сейчас на дороге, по которой нам хочется идти дальше. Но меня на моей держит присяга. А что держит тебя?

— Я... — Бабкок снова запнулся, и сердце Майлза вздрогнуло. "Говори, говори, говори..." Поверх всей болтовни допросу с пристрастием сейчас задавало ритм его сердце, точно мелодии — ударная секция. Он молчал и ждал, когда же Бабкок продолжит. Еще несколько ударов сердца. Еще. Прошла минута, может, две.

— Я не могу, — слабо выговорил допрашиваемый.

"Прекрасно!" — запело сердце Майлза. — "Пусть только он говорит дальше, пусть..."

— Понимаю, — ответил он мягко. — Есть люди, которые на тебя рассчитывают, так?

Бабкок кивнул. Форлеснер, стоявший за его спиной, чуть приподнял брови. Не время рисковать всем ради очередной догадки. Так что Майлз разложил на коленях медицинский набор и принялся изучать его содержимое. Форлеснер тихо и плавно скользнул к комм-пульту и сел, стараясь не отвлекать допрашиваемого.

— Тогда давай не будем о них говорить, — предложил Майлз. — Расскажи, сколько ты проработал на шахте?

— Три года, — Бабкок больше не глядел на него, теперь он уставился в пол.

— И чем там занимался?

— Погрузкой и приемом. Погрузкой, больше всего. Столько всяких вещей оттуда вывозят, и всех их надо грузить.

Пожалуй, сейчас не время упоминать про порох.

— А потом ты уволился и стал работать с отцом?

Бабкок пожал плечами, дернул рукой, словно хотел потереть ссадину, но наручники на запястьях не пускали.

— И почему? — настаивал Майлз.

— Ему нужна была помощь. И там у меня было будущее.

— А-а. — Будущее. Верно. Майлз пока не сложил всю картину происшедшего, но уже точно был уверен, что шансы Кируса Бабкока на какое-либо будущее крайне малы. "Не позволяй ему замолкать". — Тебе нравится работать?

— Нравится, — ответил Бабкок тоном почти полной искренности. — У меня это хорошо получается.

Еще бы, с такими-то физическими данными.

— У вас бизнес на двоих с твоим отцом? Или там еще и братья?

Форлеснер повернул к нему голову, ожидая реакции на упоминание братьев, но Бабкок не запнулся ни на долю секунды:

— Только мы с ним. Один мой брат работает на шахте, а другой ждет, пока не подрастет достаточно, чтобы поступить на Службу. А сестра этой весной вышла замуж.

— А у тебя есть девушка?

Бабкок захлопнул рот. Однозначно замкнулся. И он, это было совершенно точно, покосился на медицинский набор в руках Майлза. Ага.

Форлеснер скривил губы и нажал на комм-пульте несколько клавиш одну за другой.

Майлз выдохнул.

— Кирус, — произнес он тихо. Бабкок поднял глаза. Он снова был напряжен как струна. Майлз понимал, что Бабкок прямо сейчас принимает решение молчать, и выбрал момент точно. Он подался вперед и произнес:

— Кого бы ты ни защищал, Кирус, ты им не поможешь. Я никуда не уеду — не могу этого сделать — пока не буду уверен, что виновный найден и наказан. Давай я расскажу тебе, что я знаю. Я знаю, что ты украл взрывчатку и пытался разрушить здание гостиницы. Я знаю, что ты был не один. И я знаю, что кто бы ни был твоим сообщником, то... Он. Будет. Найден. — он сделал паузу, чтобы эти три слова упали тяжко и весомо.

— И я знаю, что пока мы ее не найдем, — отлично, Кирус не удивился в ответ на упоминание "её", — то мы будем и дальше вмешиваться в жизнь и лишать средств к существованию всех живущих в этом городе. Я знаю, что при этом страдают люди. Я знаю, что связан присягой и не сойду с этого пути. — Он помолчал и все же договорил, поставив все на свою интуицию: — Я знаю, что ты не убивал лорда Аудитора Форховица. — Кирус сглотнул, уставился на Майлза с отчаянием в глазах. И Майлз медленно прибавил: — Я знаю, что ты уверен, что знаешь, кто это сделал.

Все в комнате замерли. Бабкок даже не пытался ничего отрицать.

— Кирус, — очень спокойно продолжил Майлз, — Я знаю, что кто бы ни попросил тебя украсть эту взрывчатку, твоя судьба и твой арест этого человека не волновали. Я знаю, что ты хочешь этого человека защитить. Но еще я знаю, что у нас очень мало времени. Нам надо выяснить, в чем ты уверен и почему. Если ты расскажешь это мне сам, то я, возможно, смогу спасти тебя от казни за измену. Если нет, я сам все узнаю. Но тогда я уже ничем не буду тебе обязан.

Очень осторожно Форлеснер коснулся клавиши на комм-пульте. И, словно подхватывая свою реплику в постановке (а это, несомненно, так и было), комм-пульт звякнул. Форлеснер принял входящий звонок.

Кирус зажмурился, борясь со слезами, текущими у него по щекам. Майлз презирал себя самого. Он сидел молча, глядя на человека, которого так заботливо убивал.

— Сейчас неподходящее время, майор, — негромко произнес в микрофон Форлеснер. Пауза. — Где? — Его голос был резок. — Как далеко за городом? Перебралась через ограждение? — Пауза. — Хорошо. Да. Верните ее. Нам нужно еще немного времени, чтобы закончить дело.

Майлз поглядел через плечо Кируса, вопросительно приподняв бровь.

— Алистер?

— За ограждение попыталась пройти девушка. Некая Элис ЛеГлиз. Вы слышали когда-либо эту фамилию?

Кирус замер на полувздохе.

— ЛеГлиз? — повторил Майлз, глядя мимо молодого человека так, словно его не видел. — Вообще-то, да. Эта фамилия была в моем списке соседей госпожи Сувари. Интересно. Что ж, нам надо будет...

Кирус Бабкок не выдержал и испустил тихий звук, словно умирающее животное, нечто между скулежом и рыданием. Он не справился. Майлз и Форлеснер глядели на него в упор.

— Ну же, Кирус. Можешь нам рассказать про Элис ЛеГлиз?

И он рассказал.

Элис ЛеГлиз было семнадцать, и она была прекрасна. Кирус был немного влюблен в нее еще с тех пор, когда ему было двадцать, а ей — четырнадцать, и она встречалась с его младшим братом. Она была любезной, верной, умной и доброй. Прошлым летом она позволила ему потрогать себя на заднем сиденье папиного аэрокара, и ее кожа под его губами и пальцами была так прекрасна! Но он не посмел зайти дальше, потому что она была порядочной девушкой, и Кирус собирался когда-нибудь на ней жениться.

Хью, брат Кируса, встречался с Элис несколько месяцев и потом бросил ее, сказав брату, что она совсем не забавная. Кирус понял, что это переводилось как "она не дает", и подумал, что его братец — идиот. Но для него самого она была еще слишком молода. Так что он пока ждал и работал на шахте. А Элис ЛеГлиз тем временем встречалась с Владом Орловым, который тоже был для нее слишком взрослым, зато он был сыном местного адвоката. Влад Орлов собирался пойти в колледж, у него было настоящее будущее, но вот только прошлым летом он утонул, когда спьяну и в одиночку отправился ночью купаться.

Вот тогда Кирус ушел с шахты и начал работать вместе с отцом. Строители, конечно, не то, что законники, зато они всегда нужны людям. Это была надежная, хорошая работа, и он с ней хорошо справлялся. Он знал, что богачам из больших городов всегда нравится ручная работа, и они хорошо за нее платят. Ему хватит денег для того, чтобы обеспечивать Элис и растить их детей. Совсем скоро он сможет сделать ей предложение.

Когда несколько дней назад убийство лорда Аудитора Форховица разрушило жизнь всех до единого в городе, Элис прибежала к Кирусу. Он обнял ее и дал выплакаться в его объятиях, и ему так хотелось ей помочь. Она рассказала, что ее брата забрала облава, а он перед этим спрятал кое-что, что ей очень нужно, и теперь она никак не может это вернуть. Она спросила, не может ли Кирус найти для нее какую-нибудь взрывчатку, чтобы взорвать вход в одну из пещер. Он ответил, что нет, не может, сейчас совсем неподходящее время, вокруг полно стражников, да и никто ему взрывчатку не продаст. Она заговорила про шахты, и тут он вспомнил, где на складе лежит пороховая смесь.

Майлз прекрасно видел, как сложилось это грязное дело. Бедный, храбрый Кирус, не слишком умный, мечтавший стать отважным спасителем, оказался легкой добычей для энергичной манипуляторши. Форлеснер наверняка уже отправил ордер на арест Элис ЛеГлиз, но, чтобы его осуществить, потребуется время.

— Когда ты понял, что именно она сделала? — спросил он Кируса.

— Не сразу, — ответил тот голосом, хриплым от недавних слез. — Я сказал ей, что приду сегодня попозже и помогу ей разобраться со взрывчаткой. Потом я подумал, что кто-то эту взрывчатку у нее украл. Но Элис не оказалось дома, и ко мне она не пришла, а... потом за мной пришли стражники... я не хотел ее предавать!

В его голосе прозвучала горечь. Майлз мог бы посочувствовать ему, но решительно запихнул это чувство куда подальше.

— Когда именно ты понял?

— Все только и говорили про взорвавшийся флайер, — тихо ответил Кирус. — И что это тоже связано о смертью лорда Аудитора, а ведь она пришла ко мне в слезах сразу после... И я понял... я подумал, что она точно должна что-то знать.

Парень был жалок, полностью раздавлен грузом собственных ошибок. Будь все наоборот, стань бедная простая девочка жертвой обмана хитрого мальчишки, Майлз наверняка постарался бы ее спасти. Кирусу не грозила позорная казнь за измену, поскольку Майлз дал ему свое слово, но жизнь он не мог ему спасти даже всей своей Аудиторской властью. Глупость не является смягчающим обстоятельством для взрослого мужчины.

— Но она никогда не говорила тебе этого прямо? — уточнил Майлз, протокола ради.

— Нет. — Голос Кируса был тих, плечи поникли. Майлз покосился на Форлеснера, тот покачал головой. Майлз вздохнул. Сколько потребовалось бы времени, чтобы уговорить Кируса признаться самому? Может, не так уж много. Если бы следствие не продвигалось так стремительно, успел бы Кирус сделать добровольное признание и тем самым спасти свою жизнь? Проклятье. На этот раз не существует никаких "если".

— Кирус Бабкок, — произнес он тяжко и весомо, — вы арестованы за пособничество в покушении на убийство, отягощенное воровством и препятствованием Аудиторскому расследованию. Вас отправят в Форбарр-Султану, где вы будете ждать суда и приговора решением императора.

Кирус явно еще не осознал услышанного, он только сильнее понурился. Майлз выдержал паузу в расчете, если тот захочет что-то добавить, но это было бесполезно.

Майлз вышел в коридор.

— Капитан Ламберт, — обратился он к СБшнику. — Кирус Бабкок переводится в имперскую тюрьму в Форбарр-Султане. Обеспечьте ему доставку и сопровождение.

— Да, милорд Аудитор. — Ламберт покосился на дверь, словно морально готовясь к тому, что увидит внутри. — А... не нужно ли назначить в группу сопровождения медика?

— Нет необходимости, — ответил Майлз ровно.

Он перевел взгляд на Барли, напряженно стоящего у стены. Муниципал выпрямился в стойке. Голосом, лишенным всяких эмоций, Майлз произнес:

— Капитан Барли, ваша прямая дерзость и глупость могли стоить этому мальчику жизни, а его собственная вина едва ли больше этой самой глупости. Вы освобождаетесь от вашей должности, я призываю вас на Имперскую Службу. Отыщите капитана Шевалье и сообщите ему, что вы назначены на Базу Сесил. Скажите, что я переговорю с ним позже.

Барли изумленно уставился на него. Майлз смотрел в ответ с почти научным любопытством. До каких пределов способно дойти скудоумие этого человека? Барли открыл рот, его плечи напряглись. Оруженосец Кович, стоящий возле двери, переступил с ноги на ногу, и тут же капитан Барли захлопнул рот и выдохнул. Его ответом стало только:

— Я понял, милорд Аудитор.

Что ж, он не такой идиот, как бедный Кирус Бабкок, и возможно, у него остался шанс чему-нибудь научиться.

— Прямо сейчас, Барли, — добавил Майлз без малейшего нажима в голосе.

Барли помедлил еще секунду, развернулся и удалился по коридору. Интересно, что бы сейчас выдал этот человек при допросе под фаст-пентой? Наверное, нечто не столь занятное, как его былой взрыв возмущения.

Ламберт уже звонил, вызывая аэрокар для перевозки арестованного.

Форлеснер вышел вслед за Майлзом. Майлз поглядел ему в глаза. Неужели его собственный взгляд сейчас так же мрачен? Чувствовал он себя препаршиво. Но Форлеснер сказал только:

— Элис ЛеГлиз скрылась. Никто не знает, где она. Майор Попадакис обыскивает дом за домом. Мы ее найдем.

Майлз кивнул, и его губы сложились в гримасу, мало похожую на улыбку.

— Да. Разумеется. — Элис ЛеГлиз семнадцать лет... Он покачал головой и добавил: — Ладно. Пока мы ждем. Я собираюсь отыскать капитана Шевалье, а потом немного поспать. А где Ванн и профессор?

— Ванн спит, а профессор Фортиц уже выехал с шахты и через несколько минут должен прибыть сюда.

— Расскажите ему все, — попросил Майлз. — Он наверняка захочет проверить, не имеют ли ЛеГлиз или ее родственники отношения к финансовой стороне дела. Если в это дело вовлечен ее отец, брат или дядя, у нас появляется мотив.

— Мы займемся этим, Майлз.

Форлеснер произнес это успокаивающе, но Майлз все равно поморщился и тут же извинился:

— Простите. Привычка.

— Уж я-то понимаю, — заметил Форлеснер сухо.

— Ага, — согласился Майлз. — Если до утра ничего нового не появится, тогда увидимся утром.

Они кивнули друг другу на прощание, и Майлз отправился на поиски капитана Шевалье.

* * *

Он нашел капитана на одном из пропускных пунктов. Шевалье выглядел задерганным, и Майлз испытал секундный приступ сожаления за то, что добавил ему проблем, но свирепо подавил это чувство. Поскольку по пятам за Майлзом следовало трио бдительных оруженосцев, его появление неизбежно производило суматоху, и Шевалье успел отдать последние инструкции своему лейтенанту, прежде чем направился ему навстречу.

— Милорд Аудитор, — Шевалье слегка склонил голову. — Я получил ваши распоряжения через Барли. Он в течение часа отбывает со стандартным назначением в часть.

— Хорошо. — Майлз еще мгновение мерил его пристальным взглядом, а потом мотнул головой в сторону города. — Прогуляемся, капитан?

Шевалье кивнул и пошел рядом с ним, терпеливый и настороженный. Майлз шагал, опираясь на трость. У него сейчас болело все: тело, голова и душа. Он мечтал снова увидеть жену и близняшек. Может, настало время им с Катериной сделать еще одного ребенка? Она уже несколько недель намекает на это, с тех пор, как Эйрелу с Хелен почти исполнилось два. Вот он вернется домой, тогда вернется и к этому разговору. "Я хочу еще одну дочку".

На городок уже опустились сумерки. В столице сейчас наступало утро следующего дня. Через несколько часов близнецы проснутся, желая получить свой особый деньрожденный завтрак. Да и Майлзу следовало бы поесть, прежде чем отправляться в постель.

Шевалье, идущий бок о бок с ним, не прерывал его молчания. Майлз заставил себя снова сосредоточиться на происходящем здесь и сейчас.

— Капитан Шевалье, я пересмотрел запись вашего допроса под фаст-пентой прошлым вечером и еще раз — сегодня утром.

— Да, милорд Аудитор, — ответил Шевалье спокойно. — Я этого ожидал.

— Мне случалось сотни раз самому проводить допросы под наркотиком правды или присутствовать на таковых. Самому — не меньше сотни. И весьма интересен разброс ответов, которые люди дают под фаст-пентой. Эмоциональная восприимчивость допрашиваемых колеблется в весьма широких пределах, и некоторым удается сохранять контроль лучше, чем остальным.

Майлз даже не глядел на Шевалье. Он был уверен, что оруженосцы следуют прямо за ними, и знал, что капитан тоже это понимает.

— У меня нет вашего опыта в этом вопросе, милорд, но нечто подобное я тоже слышал.

— Вы, капитан, под фаст-пентой сохраняли выдающийся уровень контроля. — Он сделал паузу, но ответа не дождался. — Капитан Шевалье, вам прекрасно удалось справиться с собой, однако я знаю, что что-то вы все-таки не сказали. Из личного одолжения я прошу вас сказать это мне сейчас, а не выдвигаю формального обвинения в утаивании информации в процессе Аудиторского расследования.

Шевалье целую минуту молчал. Звук шагов эхом отражался от стен. Майлз не стал повторять вопроса, выдержал повисшее молчание и дал этой паузе дожимать капитана. Он еще не знал, заговорит ли тот и что именно скажет.

Наконец, Шевалье тяжело вздохнул.

— Мы с Джозефом Форховицем были знакомы прежде. Пятнадцать лет назад.

— Вы служили вместе на Станции Тайбар.

Шевалье кивнул:

— И были близки... недолгое время.

Ответ, который Майлзу удалось переварить не сразу. Но который зато согласовывался с имеющимися у него уликами.

— Понимаю, — выдавил он наконец.

— Джозеф был тогда женат. Я — нет. Я не знаю, был ли у него кто-то еще за все эти годы. Я-то определенно не хранил воздержание. — Он помолчал, точно подыскивая слова. — Но, когда я был молод, наши отношения казались мне чем-то особенным. С тех пор мы не виделись. Когда я услышал, что он сейчас в Форгарин-лэнд, то прислал ему короткую записку с предложением созвониться. А потом его убили.

Они шли дальше. Майлз глядел на дорогу, а не в лицо капитану; в голове у него царил хаос. Потом он все же спросил:

— Записку. Какую?

— От руки. На пластиковом листе.

Майлз выдохнул. Вот и их пропажа. О, черт! Сколько времени они потратили, разыскивая эту чертову бумагу среди прочих документов, разбирая их, пытаясь сообразить в чем был ее смысл? А ларчик просто открывался. Конечно же, Форпарадис был прав: Форховиц не напился бы, не имей он на то причин. Он приезжает на расследование самого заурядного дела, и вдруг здесь объявляется человек из его прошлого, напоминание о былой неверности и предложение ее повторить. Он взял эту записку с собой на ужин, заказал почти полную бутылку вина и целый час позволил себе размышлять о событиях прошлого и нынешнем искушении. А затем, скорее всего, выкинул бумагу в мусорную корзину, выходя. И все это не имеет никакого отношения к расследованию. И никакого сообщника в толпе тоже не было. Черт!

Он понял, что уже целую минуту молчит, и глупо добавил:

— Соболезную, капитан. Я не знал, что вы с лордом Аудитором Форховицем были хорошо знакомы.

Шевалье покачал головой:

— Раньше были, теперь — нет. Мы расстались. И я скучал по нему много лет. Но теперь все оказалось таким... чужим.

— Понимаю. — Еще одна минута обоюдного молчания. — Вы хорошо себя показали на расследовании. Справиться с этим хаосом было бы сложно любому, но ваши люди продемонстрировали дисциплину и эффективность.

— Благодарю, милорд Аудитор.

— Если вам придет в голову что-то еще, что мне необходимо знать, то, пожалуйста, расскажите сами.

— Да, милорд Аудитор.

У Майлза что-то болело в груди. Пожалуй, он и на трость опирался сейчас сильнее обычного, и дышал тяжелее. Он остановился.

— Тогда не буду вас больше отвлекать от ваших обязанностей, капитан. Янковский... вызови машину.

До дома они ехали в молчании.

Комм-пульт зазвонил сразу после полуночи. Разбуженный Майлз застонал и тяжело сел. Ему потребовалось несколько дополнительных секунд, чтобы сконцентрироваться, и лишь затем он нажал клавишу ответа.

— Да? — изо всех сил он постарался не показать, какой туман клубится сейчас у него в голове.

Над видеопластиной показалось лицо капитана Шевалье.

— Милорд Аудитор, мои люди нашли ружье.

Через пятнадцать минут Майлз был уже в отеле.

— Его засунули в вентиляционную шахту, — пояснил Шевалье. Интересно, сколько часов сна выпало ему за последние три дня? Определенно, немного. — Мы тщательно все проверили в первый же день, но оружие соскользнуло по трубе, и его заклинило в вертикальной секции системы. Мы не могли его отыскать, пока не разобрали стену лестничного колодца, который составляет самый короткий путь от выхода на крышу до первого этажа.

Майлз изучал ружье с расстояния нескольких футов, не мешая криминалистам-техникам, привередливо собиравшим сейчас улику за уликой. Немного меньше метра в длину, черное, плавных очертаний.

— Это то самое оружие, из которого был произведен выстрел? Не мог ли кто-либо спрятать ружье в стене гостиницы по какой-то иной причине?

Шевалье не стал комментировать вероятность такого совпадения, а лишь поднял ладонь со словами:

— Узнаем, когда дадут свое заключение баллистики.

Майлз кивнул.

— Капитан? — из машины, где был подключен комм-пульт, высунул голову молодой парень в мундире муниципала. Тот, который только что быстро набивал какой-то запрос. — Мы нашли связь в базе данных. Ружье зарегистрировано на одного из местных жителей.

"В бой!" Сердце Майлза неистово забилось. Он совладал с порывом запрыгнуть в эту машину и приказать везти его прямо туда, куда ведет след.

— Где Пападакис?

— Едет сюда, — ответил Шевалье.

— Хорошо. Сообщите ему, что я хочу, чтобы он выставил оцепление вокруг места жительства владельца оружия. Никаких действий не предпринимать. Если Форлеснер еще не встал, разбудите его и сообщите ему новости. Скажите, что я планирую быть у дома подозреваемого в течение часа. Дайте мне всю информацию по законному владельцу ружья, я хочу ознакомиться с ней заблаговременно.

Владельцем оказался некий Георг Мизотакис, учитель местной средней школы. "Пусть кто-нибудь выяснит, каким образом он связан с Элис ЛеГлиз", — распорядился Майлз Роику, и тот ушел, оставив охрану Майлза на двоих своих товарищей. Майлз принялся читать. Мизотакису было двадцать девять лет, пять лет назад он женился, три года назад — развелся. На снимке был в меру привлекательный, но заурядный мужчина с внешностью человека образованного, узким лицом и коротко стрижеными темными волосами. В толпе такому было бы легко затеряться.

Он ни разу не задерживался полицией, и у него было зарегистрированное разрешение на ношение оружия, выданное Голосом графа Фортугалова. Оружием оказалась винтовка его прадеда, с которой тот сражался во время Первой Цетагандийской, а затем передал по наследству своим потомкам. Примитивное пороховое оружие, стреляющее одиночными пулями неправильной формы — именно такая убила лорда Аудитора Форховица. "И почему про винтовку я слышу в первый раз?" — подумал Майлз раздраженно, и тут же устыдился, вспомнив, что расследование ведется всего два дня. Несомненно, эти сведения, лежащие в общепланетарной базе, просто ждали своего часа всплыть.

— М'лорд?

Роик уже вернулся. Майлз потер щеки, проверил хроно. Двадцать три минуты из назначенного им самим часа истекли.

— Да, оруженосец.

— Я получил полицейский отчет. В прошлом году Мизотакис преподавал историю в классе Элис ЛеГлиз, а также тренировал женскую команду по плаванию, в составе которой она была. Сержант говорит, она хорошенькая.

Майлз скривился:

— Итак, у нас в наличии роковая женщина, точнее — несовершеннолетняя девица, и недавно разведенный учитель, регулярно наблюдавший ее в одном купальном костюме. По-моему, выводы можно сделать без натяжки, а?

— Верно, м'лорд. Еще лорд Аудитор Форлеснер передает, что на вас оставляет активные действия, а сам будет готовить допросную группу в "Розе ветров".

— А, ладно. — Майлз уставился на экран комма, наморщив лоб. — По твоему мнению, Роик, каковы наши шансы найти Элис ЛеГлиз прячущейся в доме Георга Мизотакиса?

— Довольно высокие, м'лорд, — обтекаемо высказался Роик. — Но поступки людей иногда трудно предугадать...

— Тоже верно. — Майлз разглядывал экран еще несколько секунд, затем поднялся, опираясь на трость. — Что ж, пойдем займемся этим. Мы не получим ответа, стоя здесь.

Внешнее оцепление, выставленное Пападакисом, остановило их машину в двух кварталах от дома. Солдаты предупредили Майлза и его спутников, чтобы те не приближались плотнее.

— Вокруг дома и в его окрестностях у нас двадцать человек, — сообщил молодой капрал, подавая Майлзу руку, чтобы помочь ему выбраться из машины. — И еще расставлены отряды на всех дорогах. У нас приказ останавливать всех проезжающих и задерживать их до окончания операции, чтобы подозреваемых никто не предупредил.

Майлз прикусил губу, рассматривая простирающуюся вперед темную улицу, постучал тростью по мостовой, вздохнул. И вызвал Пападакиса по наручному комму.

— Майор?

— Лорд Аудитор Форкосиган, — немедленно и четко отозвался тот.

— Я стою рядом с капралом... — он сделал паузу, и молодой солдат уловил намек и назвал свою фамилию, — ...с капралом Журкой на пропускном пункте внешнего оцепления. Я намерен остаться здесь. Ваша задача — немедленное задержание всех, кто находится в доме. Доложите мне, когда операция будет завершена. Даю вам свободу действий.

— Да, милорд. Спасибо.

Комм смолк. Майлз ждал в холодной ночи, стараясь не слишком явно нервничать на глазах у капрала. Изнутри оцепления не доносилось ни звука. Миновали мучительные пять минут. Десять. Он едва справлялся с желанием снова дернуть Пападакиса по комму и потребовать ответа: "Что так долго? Вы их взяли?". Пятнадцать минут...

На семнадцатой минуте наручный комм Майлза пискнул.

— Майор? — выпалил он.

— Мы взяли двоих. Они парализованы, — доложил Пападакис. — Один мужчина, похоже, хозяин дома, Георг Мизотакис. Одна женщина, несовершеннолетняя. Мы можем довезти их до "Розы Ветров" за пятнадцать минут. Вы встретите нас там?

Майлз колебался, разрываемый на части противоположными желаниями.

— Вы обнаружили в доме что-нибудь любопытное, майор? Разумеется, вы еще пришлете для осмотра криминалистов, но нет ли там чего-то такого, что стоило бы увидеть мне лично?

Пападакис помедлил, то ли обдумывая вопрос, то ли осторожничая, и наконец ответил:

— Нет, милорд Аудитор. Насколько я могу видеть, ничего.

— Хорошо. Тогда встречаемся в "Розе ветров".

Однако он не сорвался с места немедленно, а еще постоял, глядя на пресловутый дом и соседние с ним. Он так хотел зайти туда, осмотреть все самому... но теперь он больше не полевой агент, и это не его дело. Он твердо сказал себе, что передаст эту часть работы оперативникам и не станет мешаться у них под ногами. Пападакис знает, что делает, и незачем, чтобы лорд Аудитор дышал ему в затылок. "Поехали в гостиницу".

* * *

В "Розе ветров" Майлз на несколько минут опередил майора, поэтому он пошел пока переговорить с Форлеснером и ввести коллегу-Аудитора в курс событий.

— Ванна и профессора я еще не будил, — сказал Форлеснер. — Он смогут нас сменить, если ситуация осложнится.

Вид у Форлеснера был ужасно усталый. Майлз рассеянно отметил это, как и собственное настойчиво стучащееся в стенки черепа желание поспать. Он заглушил это ощущение. По опыту он знал, что еще несколько часов до полного упадка сил у него имеется.

— Я хочу выяснить, какие показания даст Мизотакис, и лишь потом перейти к ЛеГлиз. Вы что предпочитаете?

— Полагаюсь на твой совет, Майлз. Хочешь провести допрос сам?

— Мизотакиса — точно нет. Посмотрю, что он скажет. Охранницы из Вспомогательных войск уже проснулись и готовы? Мне они точно потребуются.

Форлеснер подтвердил, что да. Барраярский Женский Вспомогательный Корпус часто привлекали к работе в подобных случаях: когда допрашивали женщин или когда женщинам требовалась медицинская помощь. Учитывая несовершеннолетний возраст ЛеГлиз, Майлз хотел быть уверен, что они ни упустят ни одной тонкости.

Звонок с ресепшн сообщил, что Мизотакиса и ЛеГлиз доставили в отель. Майлз распорядился, чтобы их разместили в разных комнатах.

Мизотакис был еще без сознания, когда его пристегнули наручниками к креслу так же, как ранее — беднягу Кируса Бабкока. Майлз, движимый скорее паранойей, чем аккуратностью, приказал, чтобы на этот раз допрашиваемому провели пробу на аллергию раньше, чем дали очнуться. Однако тест-пластырь ничего не выявил. По кивку Майлза медтехник прижал пневмошприц с синергином к шее арестованного.

Мизотакис застонал и икнул, приходя в себя после парализации. Майлз, Форлеснер, капитан Ламберт и медтехник невозмутимо ждали. Когда сквозь туман в голове арестованный осознал, где он и что с ним, его стон боли перешел в стон отчаяния.

— Георг Мизотакис, — бесстрастно начал Ламберт. — Мы требуем от вас честных и правдивых показаний. Вы можете, если желаете, сделать добровольное признание до того, как вам введут фаст-пенту.

Мизотакис замялся нерешительно, облизал губы, покосился на Майлза с Форлеснером, ожидающих его ответа в каменном молчании, сглотнул.

— Я... — он осекся и заговорил снова. — Я сделал это. Да. Ради Элис. — Он замолк, словно посчитав, что сказанного уже достаточно. Три пары глаз разглядывали его, пристально и бесстрастно. Он съежился. — Она сказала... сказала, что все пропало. Что он что-то знает. Или узнает. Она плакала. Она сказала, что тогда умрут люди, которых она любит. Она сказала... сказала, что все из-за нее. И она плакала.

Он повторил это свое "плакала" почти жалобно, словно искал у них сочувствия, а, не получив никакого, снова поник.

— Она плакала и говорила... что все будет хорошо. Что потом мы убежим вместе. Я ждал ее той ночью, но... она не пришла. Потом вокруг города поставили оцепление. А сегодня ночью она пришла ко мне снова и попросила, чтобы я ее спрятал. Она поцеловала меня. Ничего такого непристойного, — добавил он торопливо. словно это имело хоть какое-нибудь значение. Майлз точно знал, что не имело.

— Он не знает подоплеки происшедшего, — пояснил Майлз. — Либо знает, но без фаст-пенты нам не расскажет. Вводите препарат и давайте быстрее с этим покончим. Нам нужна ЛеГлиз.

Мизотакис в первый раз напрягся в своих путах.

— Она ничего не делала! — отчаянно выкрикнул он. — Это все я. Она меня не просила! Я сам!

Зашипел прижатый к предплечью Мизотакиса пневмошприц, и Майлз отвернулся, не желая видеть, как наркотик внедряется в его кровь и его разум. Он смотрел на пустую стену и ждал. С другой стороны, Элис ЛеГлиз все еще оставалась без сознания.

ЛеГлиз пришла в себя сама, незадолго до того, как спустя полчаса Аудиторы пришли к ней. Она сидела под надежным присмотром двух женщин из Вспомогательного корпуса и безостановочно плакала. Что-то в этих слезах показалось Майлзу неестественным. Он много, много раз видел, как люди плачут, и сам знал, каково это, но никогда он не видел таких чистых, прекрасных рыданий. Слезы катились по ее щекам ровными дорожками. Она не издавала ни звука, не хлюпала носом. Она просто рыдала, и слезы оставляли полоски на ее лице, прямые, как шрамы.

Она, безусловно, была прекрасна. Стройная, хрупкая, такого сложения, которое наводит мужчин на мысль о птицах или об ангелах. Ее белокурые волосы были гладкими и густыми, а глаза — огромными, даже чересчур, и это придавало ей вид беззащитного ребенка. Когда она взглянула на вошедших Аудиторов широко распахнутыми и полных слез глазами, Майлзу оказалось нелегко представить себе это дитя преступным гением.

Майлз подошел к ЛеГлиз, и предыдущий следователь тут же уступил ему стул.

— Медтехник, — окликнул Майлз ближайшую из женщин, — она получила синергин?

— Милорд, — перебила его ЛеГлиз тихим и настойчивым голосом, — прошу вас, мне никто не говорит, что случилось! Я боюсь. Разве я сделала что-то дурное? Зачем я здесь? Пожалуйста, милорд.

Майлз поднял руку, мягко останавливая этот поток слов. Девушка уставилась на него. Майлз обернулся к женщине-медтехнику.

— Да, милорд, — ответила та, словно ЛеГлиз не произнесла ни звука. — Ей ввели синергин, и ее проба чистая.

Она приподняла запястье девушки и слегка повернула его в наручниках, показывая прилепленный пластырь. При ее прикосновении ЛеГлиз явно вздрогнула.

— Вводите фаст-пенту, — распорядился Майлз.

Кивнув, медтехник взяла пневмошприц и прижала к предплечью ЛеГлиз. Девушка уставилась на шприц так, словно это было готовое ее ужалить ядовитое насекомое, снова метнулась испуганным взглядом к Майлзу.

— Прошу вас, милорд! — взмолилась она. — Я ничего не делала. Я хочу к папе! Я... я хочу... — она утихла и заморгала, стоило препарату подействовать.

— Считайте вслед за мной от десяти до одного, — мягко попросил Майлз. — Десять... девять...

Мизотакис даже под фаст-пентой не рассказал ничего нового. Элис ЛеГлиз чиста, прекрасна и правдива. Он должен был ее защитить. Она невинна. Фаст-пента не давала допрашиваемому лгать, но и не препятствовала самообману, который слишком глубоко укоренился в его сердце. Теперь Майлз считал вслух, а Элис ЛеГлиз молчала, пока фаст-пента растекалась по ее венам и заливала разум.

— Один, — договорил он. Она глядела на него, приоткрыв рот, расширив сияющие глаза и почти не моргая. Когда девушка принялась слегка раскачиваться на стуле, Майлзу суеверно пришла на ум мысль об укротителях змей.

Самая важная часть успешного допроса с фаст-пентой — это контакт с допрашиваемым. Майлз улыбнулся и произнес тепло и доверительно:

— Ты очень красивая девушка. Как тебя зовут?

— Элис — ответила она насыщенным, медовым голосом и ослепительно улыбнулась.

— Здравствуй, Элис. Ты знаешь, кто я?

— О, да! — экспансивно выпалила она. — Я знаю, кто вы. Вы лорд Форкосиган. А когда-нибудь станете графом Форкосиганом.

— Верно. Я знаком с Георгом Мизотакисом. А ты?

— А-а, Георг. — пренебрежительно отозвалась она. — Он идиот.

С этим Майлз мог только согласиться.

— Да? И почему?

— Он просто... никчемный. У меня все получилось потому, что он такой жалкий и сам знает об этом. Как все мужчины, — снисходительно усмехнулась она.

— Все получилось? — повторил ее слова Майлз.— И что именно?

— О, все, — жизнерадостно пояснила Элис. — Все мои игры. Мужчинам нравится думать, что они для меня что-то значат, что когда-нибудь смогут меня заслужить. — Она склонила головку, встряхнула волосами и снова гордо ее вздернула. — Они все для меня сделают, — произнесла она тоном абсолютной уверенности.

— И что именно для тебя сделал Георг Мизотакис?

— А, он убил лорда Аудитора Форховица, — жизнерадостно ответила ЛеГлиз.

Медтехник, полуобернувшись, уставилась на Майлза с выражением крайнего удивления. Следователь за его спиной переступил с ноги на ногу. Майлз даже не посмотрел на кого из них, полностью сконцентрировавшись на Элис ЛеГлиз. Форлеснер хранил полнейшее молчание и неподвижность.

— Ты просила его убить лорда Аудитора Форховица?

— О, нет! — изумленно воскликнула она. — Если бы мне пришлось его просить, это бы всю игру испортило.

— Ты хотела, чтобы Георг Мизотакис убил лорда Аудитора Форховица?

— О, да.

— А Георг Мизотакис знал, что ты хотела, чтобы он убил лорда Аудитора Форховица?

— Разумеется! Зачем бы еще он это сделал?

Майлз медленно и тихо выдохнул через нос.

— Зачем ты хотела, чтобы Георг Мизотакис убил лорда Аудитора Форховица?

— Потому что Аудитор бы убил моего папу, — логично объяснила Элис.

Майлзу потребовалась секунда, чтобы переварить эту новость.

— Почему лорд Аудитор Форховиц должен был убить твоего папу?

— Потому что папа убил Влада. Влад меня не стоил, и я сказала ему, что между нами все кончено, и на этот раз взаправду. А он пригрозил разболтать всем, что я сплю с кем попало. Я рассказала папе, и папа его убил.

У Майлза голова пошла кругом.

— Влад... Влад Орлов? Тот, который утонул?

Кирус упоминал Влада Орлова, сына местного адвоката, утонувшего спьяну незадолго до того, как он должен был уехать учиться в колледж.

Элис кивнула:

— Влад должен был обо мне позаботиться, — убежденно заявила она. — А он не хотел. Тогда это сделал папа. Я ему все рассказала, и он убил Влада для меня.

Майлз позволил ей договорить до конца, пока впитывал и это.

— Так ты просила своего отца убить Влада Орлова?

— Ну, конечно, нет! — нетерпеливо поправила она. — Я никого и никогда не попросила бы о таких вещах. Я просто рассказала ему про Влада, а идея была его!

— Ты хотела, чтобы твой отец убил Влада Орлова?

— Ой, я не знаю... — задумчиво протянула она. — Наверное, я должна была хотеть. Потом я была папе за это ужасно благодарна. Влад был скучным и жалким. И некрасивым. Но папа все уладил.

— Твой отец говорил тебе, что собирается убить Влада Орлова?

— Нет! — шокированно воскликнула она. — Папочка никогда бы не стал говорить со мной о таких вещах. Он просто сказал мне, что разберется. И разобрался!

Майлз кивнул и обернулся к Форлеснеру.

— Кто ее отец?

— Федор ЛеГлиз. Он находится среди задержанных. Я допрашивал его прошлой ночью, после того, как всплыло ее имя. Но допрос ничего не дал.

— Похоже, стоит попробовать еще раз — и с большим результатом.

— Разумеется.

Аудиторы снова посмотрели на Элис ЛеГлиз, которая брела все дальше по прихотливой тропе своих ассоциаций.

— ...и все говорил об этом, и говорил. "Какой ужас, что за ужасную вещь я сделал". Вот отвратительно! Он должен быть взрослым человеком, а ведет себя как ребенок. Так перепугался насчет этого ружья, пришлось дать ему взрывчатку. И даже тут он не справился!

— Стоп, — прервал ее Майлз. Она послушно замолчала. — Кому тебе пришлось дать взрывчатку?

— Ну, Георгу, — радостно сообщила она.

— Это ты сказала Георгу Мизотакису, чтобы он взорвал гостиницу "Приют путешественника"?

— Нет! — изумилась она. — А если бы кто-нибудь там пострадал? Я бы никогда такого не сказала. Это неправильно!

— А ты хотела, чтобы Георг Мизотакис взорвал "Приют путешественника"?

— Конечно! — озадаченно подтвердила она.

— А Георг Мизотакис знал, что ты хотела от него, чтобы он взорвал "Приют путешественника"?

— Знал.

И так далее, и тому подобное. Даже под фаст-пентой Элис ЛеГлиз оставалась в уверенности, что ничего плохого не сделала. Она сидела в центре паутины и дергала за ниточки, чтобы мужчины сами хотели убивать ради нее. Она подталкивала их в нужном направлении, ничего не говоря открыто, а лишь намекая, льстя и подсказывая им идеи. Она делала убийц из обычных людей, оставаясь благовидно незапятнанной даже в собственных глазах.

— Но я не сделала ничего плохого!

Да, лорд Аудитор Форховиц пришел к ее отцу поговорить о Владе Орлове. Она видела, как они разговаривали, и знала, что Аудитор заподозрил в гибели Влада убийство.

— А если бы папочку забрали, кто бы захотел на мне жениться? — воскликнула она.

Тогда она начала действовать — ничего фактически не делая. Паутина внутри паутины. Но она не ожидала, что у гидры окажется столько голов, которые метнутся сюда, едва она отсечет одну из них. Она думала, что ей хватит времени предпринять дальнейшие шаги. Но сейчас она замахнулась на то, что ей точно было не по зубам.

Наконец Майлз покачал головой и распорядился медтехнику:

— Вводите антидот.

Майлз видел, как тает туман, затянувший глаза ЛеГлиз. Вот она заморгала, приходя в себя.

— Милорд, я...

Майлз жестом прервал ее.

— Элис ЛеГлиз, — объявил он официально, — я помещаю вас под арест. Вы будете отправлены в Форбарр-Султану, чтобы там ответить за совершенную вами государственную измену.

Она открыла рот в непритворном шоке.

— Но... — она запнулась, — Но я ничего такого не делала!

Майлз не стал спорить, просто встал и вышел. Теперь надо потребовать у СБ устроить допрос Федора ЛеГлиза.

* * *

Федор ЛеГлиз... озадачивал. Свою внешность дочь определенно унаследовала от него, но то, что выглядело прекрасно и волшебно в семнадцатилетней девушке, мужчину делало каким-то мелким и кротким, чересчур феминным по патриархальным барраярским стандартам. Его показания под фаст-пентой категорически противоречили рассказу его дочери. Разумеется, он знал Влада Орлова, этот мальчик целый год ухаживал за Элис. И он знал по работе его отца. Олег Орлов, адвокат, оказался причастен к финансовым махинациям. Чертовски жаль; он казался славным человеком.

Федор ЛеГлиз никогда не совершал ничего более серьезного, чем дописывание пары фиктивных строк в отчеты о расходах. И он, это было совершенно определенно, не убивал Влада Орлова. Он, кажется, припоминает, что дети поссорились. Он собирался поговорить об этом с Олегом. Но он никого бы не убил. И Элис тоже. Под фаст-пентой вся эта история казалась ему очень забавной, но после того, как ему ввели антидот, весь юмор ситуации куда-то испарился.

Когда они завершили допрос, уже рассвело, и проснулся Форгустафсон. Он ожидал Майлза с Форлеснером за дверью допросной и сразу выпалил:

— Что случилось?

— Дело раскрыто, я полагаю, — ответил Майлз. — Давайте разбудим профессора, а потом за завтраком мы с Алистером введем вас в курс дела.

Они снова завтракали быстрорастворимой овсянкой в ресторане на первом этаже. Фортиц и Форгустафсон были напряжены и полны любопытства, Форлеснер выглядел вымотанным. Насколько ужасно смотрелся он сам, Майлз мог лишь вообразить. Форлеснер быстро изложил подробности происшедшего своим коллегам, к полному потрясению обоих.

— Разумеется, окончательное подведение итогов еще впереди, — начал Майлз, — но, я полагаю, основное мы распутали. Элис ЛеГлиз считала, что отец ради нее убил человека. Чтобы защитить свое имущественное и социальное положение, она организовала активное противодействие расследованию, втянув в него Мизотакиса и Бабкока. На самом деле ей ничего не угрожало. Что за жуткая цепь событий. Одно ошибочное суждение унесло полдюжины жизней, и это самое меньшее.

— А-а, — протянул Ванн. — Ну да. Теперь мы должны вынести свои рекомендации по статьям обвинения и приговору.

Фортиц шумно выдохнул и заметил:

— Грязное дело.

— Георг Мизотакис — казнь за измену, — напряженным голосом проговорил Форлеснер. — Преступление совершено его руками. Он понимал, что делает, какими бы ни были его мотивы.

Никто ему не возразил.

Майлз потер челюсть и предложил:

— Я... дал понять Кирусу Бабкоку, что не позволю ему умереть смертью изменника. Наверное, петли ему не избежать, но... не по статье за измену. Слишком глуп, недостаточно правдив... мешал Аудиторскому расследованию, вор... Но я не хочу классифицировать это как государственную измену. Чтобы спасти его доброе имя.

Форгустафсона это предложение не слишком порадовало, в отличие от Форлеснера. В конце концов, именно Форлеснер присутствовал на том допросе.

— Элис ЛеГлиз, — предложил Форлеснер следующий пункт.

Повисло короткое молчание.

— Она еще ребенок, — заметил Фортиц.

— Ей семнадцать, — возразил Майлз. — В этом возрасте... — "тебя самого судили за государственную измену", подсказал тихий и очень честный голосок в глубине его сознания. Непредумышленную, ну и что? — Это не какое-нибудь мелкое правонарушение, не "проступок, который она перерастет". Не в этом случае.

Снова молчание.

— Смерть, — ровно произнес Форгустафсон.

— Государственная измена, — добавил Форлеснер.

Майлз не ответил. Фортиц вздохнул.

После еще одной долгой паузы Форгустафсон добавил:

— Учитывая, что она несовершеннолетняя... если мы собираемся выдвинуть обвинение в измене, то по закону оно падает и на ее отца.

Майлз шумно выдохнул и возразил:

— Он же ничего не знал. Это мы можем утверждать с уверенностью. Он оказался плохим отцом — но разве это преступление?

— Мы караем людей за то, что они оказываются плохими водителями, если они кого-нибудь собьют, — заметил Форлеснер. — Мы караем плохих солдат. А она убила Имперского Аудитора в процессе его расследования.

Вид у Фортица был страдальческий.

— А он... другие дети у него есть?

— Сын, — ответил Майлз. — Двадцать три года, работает на шахте.

Фортиц уклончиво хмыкнул. В его преклонном возрасте двадцать три года должны казаться совсем детством. Впрочем, сегодня Майлз был склонен с ним согласиться. Форгустафсон покачал головой, но спорить не стал.

— Нам потребуется, во всяком случае, отослать его в столицу, — сказал Форлеснер.

— Я голосую за смерть, — добавил Форгустафсон, возможно, с большей уверенностью в голосе, чем он на самом деле чувствовал.

— Я... не могу, — сказал Фортиц. — Смертей и так будет достаточно.

— Достаточно? За такое? Я не согласен, профессор, — голос Форлеснера прозвучал отстраненно, словно исходил откуда-то издалека. — Форпарадис был прав. В прошлом после гибели Аудитора сгорали дотла целые города. А мне очень хочется предложить вздернуть за компанию и здешних финансовых махинаторов, из-за которых началось расследование. Просто за то, что они не признались в своей вине немедленно, как только разразилась эта катастрофа. Мы потратили на них слишком много бесценных часов.

Мрачный Фортиц покачал головой и ничем не возразил.

— Я... по поводу Федора ЛеГлиза я неохотно, но соглашусь с вами, — сказал Майлз. — По закону он несет ответственность. И если не окажется наказан по всей строгости, это будет выглядеть как милосердие. А у нас нет возможности быть милосердными. Только не в этом деле.

— Согласен, — добавил Форлеснер. — Разумеется, профессор, мы запишем ваше особое мнение и рекомендуем отложить казнь до окончательного составления наших заключений.

Фортиц повернулся к Майлзу:

— Майлз, а ты не хочешь сам доставить наши предварительные отчеты в Форбарр-Султану? Кто-то должен сопровождать арестованных, и кому-то потребуется поговорить с Грегором лично.

— Возможно. А я вам здесь не понадоблюсь?

— Майлз, — мягко заметил Фортиц, — до столицы шесть часов лету. Если ты стартуешь в течение часа, то успеешь увидеть своих детей, пока те еще не легли спать. Поздравь их с днем рождения от меня, хорошо?

— А-а! — Как ни невероятно это было, но расследование завершилось в течение каких-то сорока восьми часов. И Фортиц был прав. — Верно. Да. Я отвезу предварительные отчеты. Хотите через меня передать что-нибудь особо?

За час с небольшим арестованных подготовили к транспортировке. И всю дорогу до дома Майлз смотрел в окно аэрокара, стараясь ни о чем не думать.

* * *

Через двадцать семь дней Элис ЛеГлиз наконец испустила дух в клетке на Главной площади. Майлз приходил на площадь каждый день, все тринадцать дней подряд. И когда все было кончено, он спросил себя: что же его туда влекло — храбрость или трусость?

Вопрос, ответ на который был важен только для него одного.