Дурная кровь (бывш. Красавица и Чудовище) (джен)

Лэндо: «Это не входило в условия нашего договора, как и выдача Хана этому охотнику за головами!»

Он не успел. Он снова опоздал. Не спас. Сначала мать, затем Падме, а теперь ещё и Люк. Когда же все это наконец кончится?

Уже кончилось. Ему больше некого терять. Вновь. Только на этот раз такого подарка Судьбы, как Люк, не стоит ждать. Он слишком провинился перед Силой. Он, бывшая надежда Света, мессия, призванный восстановить Равновесие, его же в итоге и разрушавший.

Разве двое полноценных ситхов против одного, находящегося при смерти старого джедая, — это Равновесие?

Теперь Вейдер понимает: от предназначения не уйти, не скрыться. Его нужно выполнять. Вопрос в том, как? Ведь он лично позаботился о том, чтобы в Галактике не осталось ни одного джедая. И даже если он найдет одаренного ребенка, то кто же его обучит? Не просить же Йоду... дни которого уже сочтены. Получается, что иного выхода нет. Дарт Вейдер, некогда рыцарь-джедай Энакин Скайуокер, теперь единственный форсъюзер в Галактике, прошедший полную школу джедайского обучения. Но существует одна весомая проблема: он теперь ситх.

* * *

— Магистр Йода, Люк мертв, — сокрушенно проговорил призрачный Оби-Ван Кеноби.

— Знаю.

Казалось, старый джедай съежился от таких новостей ещё больше.

— И что нам теперь делать? — спросил Оби-Ван, глядя на него с надеждой.

— Ничего. Конец это, магистр Кеноби. Окончательный и бесповоротный, — покачал головой Йода.

— Не может быть! Ещё слишком рано опускать руки!

— Опускать руки? Какие руки, Оби-Ван? Ты уже соединился с Силой, скоро придет и моя очередь. Больше ничего сделать не можем мы, — Йода посмотрел на него глазами, полными грусти и боли.

— Но Лея ещё жива.

— Ненадолго. У Вейдера в лапах она. Отдаст он её в скором времени императору, устроит тот показательную казнь ей.

— Если он узнает, что она его дочь, то нет.

— Если узнает он это, то во Тьму её обратит.

— Вы считаете, что лучше позволить ей умереть?

— Да, — с тяжелым вздохом признал Йода.

— Но ведь хуже все равно уже не может быть... Сильным ситхом она все равно стать не сможет.

— Слабее Вейдера она и брата своего, да... Но насчет может ли быть хуже или нет, знать не могу я. Туманно будущее... — старый джедай прикрыл глаза.

— Смерть — это, пожалуй, единственная вещь, которую исправить совершенно точно нельзя, — продолжал настаивать Оби-Ван.

— Нет, есть ещё одна. Это падение во Тьму. Неужели сгубить Лею желаешь ты?

— Нет, но послушайте, один Вейдер скинуть Императора не может, а с ней... Возможно.

— Зачем галактике менять одного ситха на другого?

— Вейдер не политик, Лея же слишком молода и неопытна. Они не смогут удержать власть. И тогда... у Альянса появится шанс, — вдохновенно поговорил Кеноби.

— Шанс маленький этот, но все же шанс. Даю я разрешение тебе. Иди, скажи ему, — наконец сдался он. Только прибавил тихо:

— Как бы не ошибиться нам вновь...

«Исполнитель», покои лорда Вейдера.

Ситхи по своей натуре довольно эгоистичные существа. Тот же Палпатин — идеальный ситх. Создал себе Империю с целью выкачивания из неё средств и плевал на самом-то деле на своих верноподданных с высоты трона. Ему были нужны лишь только деньги и власть.

У Вейдера же мировоззрение было несколько иное вследствие, как утверждал его учитель, неправильного татуино-джедайского воспитания.

Дарт Вейдер не был в полной мере эгоистом. Его заботило, что будет с его флотом, его людьми. Но не более. Он все-таки ситх.

Тем не менее смерть Люка не оставила Вейдера равнодушным. Люк был его плотью и кровью, а такие вещи, как оказалось, важны даже для ситхов. К тому же сам по себе юный Скайуокер был парнишкой перспективным, талантливым. Его можно было бы использовать для достижения самой важной и значимой для любого ситха цели: свержения своего учителя.

Но было и еще кое-что. Не менее, а то и более важное. Само появление Люка стало для Вейдера сродни появлению призрака из прошлого. Какого-то Знака Силы, что ли.

В том, что это все было "Знаком Силы", Вейдер более не сомневался. Тем больше у него появилось причин, чтобы ненавидеть джедаев, которые настроили сына против него, и тем больше вопросов к самому себе.

Похоже, Квай-Гон не ошибся: он действительно был мессией, избранным. Сила не уставала напоминать ему об этом. И "тычки" её с каждым разом становились все более угрожающими и болезненными. Вейдер чувствовал, что смерть Люка была последним предупреждением ему: если он не начнет прямо сейчас исполнять пророчество, то и сам ненадолго задержится в мире живых.

Какая нелепость! Ситх, обучающий джедая... Большей несуразицы и придумать сложно. Дарт Вейдер войдет в историю ситхов как сущее посмешище... Но зато он будет жить.

— Дарт! — прервал его раздумья знакомый голос.

"Когда до этого старого дурака дойдет, что «Дарт» — это не имя, а титул?*"

Вейдер не спешил поворачиваться, хотя ему и очень хотелось немедленно развернуться и высказать Кеноби всё, что он о нем думает. Но он не мог! Пусть тот сперва назовет его нормальным именем.

— Энакин! — попробовал зайти с другого краю Оби-Ван. Тут Вейдер все-таки не выдержал:

— Не называй меня так!

— Ты не откликался на «Дарта», и я подумал, что... — начал было Кеноби, но был тут же перебит взбешенным ситхом:

— Дарт — это не имя, идиот!

— Хорошо, а как же тогда прикажешь себя называть? — по-прежнему спокойно спросил Оби-Ван.

— Лорд Вейдер, — удивленный таким смирением ответил Вейдер, даже как-то позабыв, что именно только что хотел высказать бывшему учителю.

— Хорошо, лорд Вейдер, позвольте объяснить вам цель моего визита, — настолько учтиво произнес Оби-Ван, что не обгори у Вейера брови, они точно поднялись бы вверх.

— Валяй, — недовольно пробурчал ситх.

— Я пришел, чтобы покаяться.

— Что-о? — не выдержал и взревел Вейдер.

— Да-да, — с виноватой улыбкой продолжил Оби-Ван. — Я пришел рассказать, что произошло в тот день.

— Ты... ты... — от злости Вейдер захлебнулся, — пришел сейчас ко мне, чтобы рассказать мне о том, как вы украли у меня моего ребенка, заставив поверить в то, что это я убил Падме!

— Ты не сильно заблуждался. Да, Падме умерла родами, но она могла бы жить, если бы не ты.

— Прекрати! Я не желаю больше ничего слушать! Уходи.

— Если я уйду, ты не узнаешь одну очень важную вещь. И наделаешь ещё больше ошибок. Я этого не хочу, Энакин.

— Тогда говори же! — отрывисто пробасил Вейдер, благополучно пропустив мимо ушей обращение «Энакин». — И выметайся.

— Дело в том, что, мой бывший ученик, у Падме родилась двойня...

* * *

«Исполнитель», тюремный блок.

Лея осталась одна. Совсем одна. В этой тесной тюремной коробке, чем-то напоминающей гроб. Что поделаешь? Нужно же было Империи на чем-то экономить... У любого, проведи он в таких условиях дольше одного дня, могла разыграться нешуточная клаустрофобия**. Принцесса Лея же провела в подобной камере на Звезде Смерти ещё больше.

Вот только тогда у неё была надежда — Оби-Ван Кеноби, человек, о котором всегда с огромным уважением отзывался её отец. И он действительно помог, не подвел. Подарив ей не только свободу, но и верного друга и... Впрочем, уже не важно.

Лея всегда будет помнить того неудавшегося ростом штурмовика, так уверенно заявившего ей: «Принцесса, я Люк Скайокер, и я пришел, чтобы спасти вас».

Вспоминая сейчас тот эпизод, принцесса чувствовала, как начинают выступать слезы на глазах.

"Нет, нельзя больше плакать, нельзя. Хватит. Принцесса я или кто? Я должна держать себя в руках. Я не должна показывать слабость. Никому. Тем более Вейдеру. Я не доставлю ему такого удовольствия".

Теперь это уже не сильно помогало. После всего того, что с ней случилось, она не чувствовала себя принцессой. Да и какая она теперь принцесса без королевства!

«Спасибо, Таркин, — зло думала она, — спасибо, Вейдер, — продолжала иронизировать Лея, — спасибо, Император! Ты так заботишься о своих гражданах!»

И в очередном приступе бессильной ярости она пнула дверь. В результате отбила ногу. На этот раз левую.

Едва не зарычав от боли и злости, Лея принялась мысленно костерить Вейдера, Императора и всех их родственников до пятого колена. Как ни странно, такое неподобающее для принцессы занятие помогало.

Когда же весь, к слову сказать, совсем небольшой запас ругательных слов у принцессы кончился, её охватило странное оцепенение. Лея вспоминала.

Она не хотела, но эти сцены против её воли воскрешались в памяти, заставляя до боли стискивать зубы, чтобы не сорваться на крик:

Замороженный в карбоните Хан. Его последние слова ей, когда она наконец призналась, что...

Лея помнит, ей не забыть этого...

Их использовали в качестве приманки для Люка. Её использовали... Это она виновата: нужно было отговорить Хана, ведь она же чувствовала, что нельзя верить этому проходимцу, Лэндо. Чувствовала, но промолчала. И что в итоге? Люк, как последний... повелся на заброшенную Вейдером удочку. Впрочем, в этом-то и весь Люк. Был. Теперь нет. Потому что он умер. Вейдер убил его.

Лея знает это точно, знает наверняка. Ведь она слышала. Да, как это ни парадоксально звучит, он звал её. Люк звал её, а она слышала это и ничего не могла сделать. А потом... потом Лея почувствовала, что его нет. Просто почувствовала, и всё. И будто какая-то её частичка умерла вместе с ним. Ей было так плохо... Как будто кто-то силой вырвал клок из её сердца.

"Во всем виноват Вейдер. Я знаю... Если мне каким-то чудом удастся выбраться... клянусь, я отомщу".

* * *

«Исполнитель», апартаменты Лорда Вейдера.

Лорд Вейдер медитировал. Ему нужно было успокоиться и хорошенько подумать. А подумать было над чем. Кеноби преподнес очередной сюрприз: взбалмошная принцесса — его дочь.

"Ну-ну, Кеноби, старый пень, славную банту подложили вы мне с Йодой на пару. Настроили детей против собственного отца, и что мне теперь делать прикажете? Как сию чашу кафа расхлебывать? Сына я по вашей милости уже угробил... А дочь... Представить не могу, что с ней делать. Она же меня ненавидит до нервной дрожжи! И будет ненавидеть. Но что-то делать все равно надо. Тем более, что это явление Кеноби — несомненно, Знак Силы. И если Лея действительно моя дочь, если у неё мой дар, то... почему бы и нет? Хотя это и будет очень трудно, но я готов взяться. Все-таки решать почти безнадежные дела — мой профиль. Моя прерогатива".

И ситх уверенным шагом отправился в тюремный блок.

«Исполнитель», Тюремный блок.

Когда дверь с тихим шипением отползла в сторону, Лея уже знала, кто почтил её своим присутствием.

— Лорд Вейдер, — с ненавистью проговорила она, пытаясь прожечь его взглядом.

— Да, ваше высочество, — спокойно подтвердил Вейдер, оглядывая её оценивающим взглядом.

— Что вам надо? — гордо, насколько ей только позволяло её положение, спросила принцесса, неожиданно поймав себя на мысли, что ситх, чье лицо скрыто за непроницаемой маской, сейчас осматривает её оценивающим взглядом.

"Да как он смеет..." — пронеслось у неё в голове.

— Мне кажется, что вы сейчас несколько в не том положении, чтобы задавать мне вопросы, — напомнил ей Вейдер, ожидая ответной реакции.

— Вы правы, лорд Вейдер, — елейным голоском начала Лея, но ситх уже уловил опасные нотки. — Вы совершенно правы, вот только вы забыли одну махонькую деталь... Мне уже все равно, что говорить. Мой смертный приговор был подписан ещё на той Звезде Смерти Таркиным.

— Это мало что значит. Мне тоже уже выносили смертный приговор. Давно, более двадцати лет назад. Дело было на Джеонозисе... Как видите, я до сих пор жив, — неожиданно заметил ситх.

— Как жаль, что его не удалось привести в исполнение, — наградила она его плотоядной улыбочкой.

— Они пытались. Честно. Но со мной не так-то легко разделаться.

"Если приглядеться, то она похожа на Падме. Но не слишком сильно. А вот характер... Характер... Кажется, я помню человека, у которого был такой же характер".

— Какая жалость.

— Ну, что вы, принцесса, не расстраивайтесь, — ей показалось, что Вейдер при этих словах усмехнулся. — Существует большая вероятность, что скоро со мной покончит одно старое пророчество.

— Да ну? — подняла брови Лея. Вейдеру этот жест был знаком.

— Хотите верьте, хотите нет... Но это пророчество висит надо мной с самого рождения, словно активированный клинок светового меча.

— Я должна радоваться? — холодно усмехнулась она.

— Думаю, нет: ведь от того, выполню ли я это пророчество, зависит судьба всей Галактики, — спокойно заметил ситх.

— В таком случае мне жаль Галактику, — незамедлительно ответила принцесса, наградив Вейдера очередным уничтожающим взглядом.

— Мне тоже, но ещё больше — собственную жизнь, которую я наверняка потеряю, если не исполню его.

— А от меня-то что вам нужно? — Лея уже начинала терять терпение, да и такой излишнее разговорчивый Вейдер, честно говоря, её пугал.

— Вам моя просьба может показаться весьма странной, но, если правильно понимать "Знаки Силы", то только вы в силах мне помочь. — Вейдер подошел к ней так близко, что Лея даже почувствовала холодок, исходящий от его механического дыхания.

— Вы смеетесь?

— Нисколько.

— Что? Да как вы можете просить у меня помощи после всего, что сделали? После того, как хладнокровно смотрели, как Таркин уничтожает мирную, повторяю, мирную планету! После того, как отдали Хана на растерзание Джаббе, после того, как убили Люка!!! — не выдержала она.

— Я не убивал Скайуокера, принцесса, — с убийственным спокойствием произнес Вейдер.

— Лжете! Вы заманили его в ловушку, используя меня как наживку! И это вы его убили!

— С чего вы вообще взяли, что он мертв? — холодно осведомился он.

— Я почувствовала! — топнула ножкой Лея.

"Значит, одаренная..."

— Я пытался его спасти, — честно ответил Вейдер.

— Вы? Не рассказывайте мне сказки, лорд Вейдер! Мало того, что вы бесчувственный чурбан, так вы ещё и бессовестный лгун! — принцесса вскочила на ноги.

— Не зарывайтесь! — угрожающее прошипел лорд, еле сдерживаясь, чтобы ненароком не придушить нахалку.

— А то что? — усмехнулась она. — Придушите? Я не боюсь.

— Вы не знаете, о чем вы говорите. Он был... моим сыном. Джедаи спрятали его от меня. Я не знал о нем. Они настроили его против меня. Я предлагал ему союз, предлагал убить Императора и править Галактикой вместе как отец и сын, однако он предпочел смерть. Это был его выбор. Люк прыгнул в вентиляционную шахту. Он зацепился за какой-то выступ, я летел так быстро, как только мог, но я не успел ему помочь. Да, я виноват, но только в этом, — неожиданно произнес Вейдер.

— Вы лжете... Люк не мог быть вашим сыном... Люк он... Не такой... Он... — Лея почувствовала, как на глазах начали выступать слезы.

— А вы думали, я всегда был таким, принцесса? — с горечью спросил он.

— Это невозможно, — тупо повторила она.

— Возможно. Зачем мне лгать вам?

— Не знаю... Вам же что-то от меня нужно!

"Люди не рождаются чудовищами, они ими становится... Так что он... может быть отцом Люка".

— Да, принцесса. У меня к вам деловое предложение.

— Прям-таки деловое? — огрызнулась она. — Не желаю иметь с вами никаких дел. Лучше сразу убейте, — Лея демонстративно отвернулась.

— Зря, принцесса. От этого может зависеть судьба всей Галактики.

— Не лгите мне, вам плевать на Галактику.

— Но мне не плевать на мою жизнь.

— Я вам не верю.

— Может, вы для начала выслушаете меня до конца, а потом будите делать выводы? — Вейдер начинал терять терпение.

— Вы от меня все равно не отстанете, да?

— Верно.

— Давайте, — махнула она рукой. — Озвучиваете ваше предложение.

— Вы одаренная, принцесса.

— В смысле?

— Силой. Вы форсъюзер. Я не знаю, как не почувствовал этого раньше, но это так.

— И что? — Лея скептически изогнула бровь.

— Сейчас в галактике двое ситхов и один старый, умирающий джедай. По пророчеству я должен был восстановить равновесие в Силе. Но, как вы видите, я этого до сих пор не сделал. Сила наказывает меня за это. Вы — мой последний шанс. Если я не справлюсь, то Сила убьет меня, а в галактике наступит дисбаланс, который может очень плохо сказаться на ней.

— И что вы мне предлагаете?

— Я обучу вас.

— Нет, — твердо ответила Лея.

— Вы не дослушали. Я обучу вас на... джедая.

— Джедая?! Но вы же ситх!

— Да, но до этого полжизни я был джедаем. Хоть я и ситх, но я последний, кто может обучить искусству джедаев. Йода скоро умрет.

— Но...

— Вы вновь не дослушали. После этого мы убьем Императора.

— Зачем вам это? — настороженно спросила Лея.

— Каждый ученик-ситх мечтает убить своего мастера. Да и после его смерти нас останется только двое: ситх и джедай. Таким образом я восстановлю равновесие.

— А что же будет в таком случае с Альянсом?

— Став императором, я могу отдать ему "Дальние Рубежи" и ещё какие-то территории.

— Что будет со мной?

— Вы можете остаться в столице. Как вам должность "Главного Советника Императора"?

— А если я откажусь?

— От должности? — переспросил Вейдер. — Тогда... Я вышлю вас в Альянс.

— Нет, от участия в этом предприятии.

— Я думаю, что вы не откажетесь, — Ситх усмехнулся.

— Не будьте столь самоуверенны, лорд Вейдер.

— Ваш Альянс обречен, да и вы тоже. Если вы согласитесь, то я дам ему территории, а вам подарю не только жизнь, но и высокую должность. Поймите, принцесса, вы с вашими талантами можете сделать гораздо больше для народа, находясь за спинкой трона, а не прозябая в тюремных казематах Империи, — справедливо заметил он.

— Как я могу быть уверенной, что вы не обманете меня?

— Вы не верите моему честному слову?

— Вашему нет, — с уверенностью ответила она.

— Но ведь вы ничего не теряете. Подумайте. Я зайду завтра, чтобы узнать ваш ответ, — и Вейдер ушел, оставив Лею размышлять.

"У неё нет выбора. Она согласится", — уходя, подумал ситх.

_________________________________________________________________

* Здесь и далее курсивом будут обозначены мысли Вейдера или Леи.

** боязнь замкнутого пространства.

Исполнитель, тюремный блок.

Лея прямо-таки кипела от злости. Со вчерашнего дня она не могла успокоиться. С того самого визита ситха ее терзали противоречивые мысли.

"Проклятый Вейдер! Ненавижу... Но ещё больше я ненавижу Империю. И императора. Именно он — источник всех бед. Вейдер предлагает убить его... Вейдер предлагает союз... О Сила, до чего я докатилась?! Рассуждаю о возможном сотрудничестве с ситхом... что бы на это сказал отец?

Нет, я не верю ему... Не верю, но в одном ситх прав: у меня нет иного выбора. И... мне больше нечего терять".

* * *

Исполнитель, рабочий кабинет лорда Вейдера.

Он чувствовал её эмоции так же хорошо, как и свои. Похоже, после всего произошедшего принцесса была совершенно не способна держать себя в руках. Вейдер поморщился, вспомнив строки из Кодекса Джедаев: "Нет эмоций — есть покой."

"Это будет нелегко. Гораздо проше было бы сделать из неё ситха, с её-то эмоциональностью и ненавистью ко мне. О чем только думал Оби-Ван, рассказывая мне о ней... Или он знал? Конечно, старый пройдоха знал о силе пророчества... Знал... Они все знали... Проклятые джедаи... Вечно не договаривают. Впрочем, как и Палпатин".

Вейдер пододвинул к себе деку. Пришли результаты по его запросу. Кеноби не лгал: девчонка и впрямь оказалась его дочерью.

"Только ей лучше об этом не знать."

* * *

Исполнитель, тюремный блок.

Приходил Вейдер. Задал всего два вопроса. Первый: "Вы согласны?", — а второй: "Какой у вас размер?". После чего он ушел, оставив её в недоумении.

Мысленно Лея уже успела как следует перемыть косточки ситху, когда тот вернулся. В руке у Вейдера был объемный сверток, который он отдал ей со словами: "Одевайтесь", — после чего вышел. Принцесса подчинилась.

В свертке оказалась полная амуниция штурмовика, которая была хоть и самого маленького размера, но все равно безнадежно большой для нее.

"Конспиратор ситхов..."

* * *

Исполнитель, апартаменты лорда Вейдера.

Ситх провел её, наверное, через весь флагман в этой безнадежно большой форме, но, кажется, никто этого не заметил.

Лея видела, как в ужасе прятались бравые имперские солдаты по разным углам при виде грозной фигуры, но не могла их винить в трусости. Гнетущая аура ситха не давала покоя и ей...

Похоже, к чувствам, испытываемым ею по отношению к ситху, прибавилось ещё одно — любопытство. Именно любопытство. И недоумение по поводу того, как у такого чудовища, как Вейдер, мог быть такой сын, как Люк.

* * *

Ситх поселил её в одной из комнат апартаментов, полагавшихся ему по рангу. Комната была обставлена просто, но тем не менее снабжена всем необходимым.

Принцесса с наслаждением приняла душ, затем, слегка поморщившись, оделась в приготовленную ей имперскую униформу, после чего столкнулась с одной немаловажной для неё проблемой.

Длинные волосы — это, конечно, предмет для гордости для любой женщины, а также неотъемлемый атрибут некоторых королевских домов Галактики, но это ещё и масса проблем.

На Альдеране у неё был дроид-парикмахер, в походных же условиях Альянса приходилось довольствоваться услугами Трипио. Хоть золотистый дроид-секретарь ворчал, что создан не для такой работы, но со своим делом в целом справлялся.

Сейчас же у неё не было не то что дроида, но даже простой расчески.

"Как же я могу предстать перед Вейдером в таком непрезентабельном виде?" — сокрушалась она.

Глядя на свое растрепанное отражение в зеркале, Лее хотелось взвыть. Хотя она и понимала, что глупо беспокоиться о подобной мелочи, когда другие ее проблемы намного серьезнее, но все же... Она не могла не переживать на этот счет.

Принцесса всегда должна оставаться принцессой. Как внешне, так и морально. Вне зависимости от обстоятельств.

* * *

Лорд Вейдер — как, впрочем, и всегда, — был поглощен работой. Дел на флоте накопилось много: император требовал отчета, гранд-моффы привычно трепали нервы, пользуясь своей безнаказанностью, повстанцы не дремали, периодически устраивая диверсии, вследствие чего его личные кадры требовали "свежей крови".

Со вздохом откладывая очередную анкету, ситх почувствовал, как мысли его возвращаются к запертой в каюте девчонке.

"Да уж, мало мне головных болей, так теперь ещё и эта..."

С принцессой необходимо было срочно что-то решать. После того, как он разбудит её потенциал, Император может запросто заметить её. На то, чтобы научить принцессу закрываться в Силе, понадобится достаточно много времени. Единственный выход — держать Лею поближе к себе, тогда его поле закроет её.

Но не может же он вечно прятать её на "Исполнителе". Ему все равно придется отлучатся с флагмана на достаточно долгий срок.

"Нужно как следует поразмыслить над этим".

* * *

Ближе к вечеру к ней зашел Вейдер, чтобы уведомить, что сейчас ему некогда с ней заниматься, и осведомиться, не нужно ли ей чего.

На это Лея ответила, что сыта по горло его гостеприимством. Ответила таким холодным тоном, что даже Вейдеру стало немного не по себе.

— Чем вы недовольны, позвольте спросить, Ваше Высочество? Неужели в тюремном блоке вам было лучше?

— Думаю, что да, лорд Вейдер. Там, по крайней мере, обед по расписанию. Или вы решили уморить меня голодом?

— Я позабочусь об этом, — ответил осознавший свою оплошность Вейдер, — Что-то ещё?

— Да, — ответила Лея, гордо вскинув голову. — Мне нужен дроид-парикмахер, если вы, конечно, не хотите лицезреть пред собой в скором времени датомирскую ведьму, — она указала на свои растрепанные волосы.

— Пока ничего обещать насчет дроида не могу, но расческу вам предоставлю, — ответил ситх.

— Хотя бы так.

* * *

Вейдер вернулся через пару минут, принеся с собой инкрустированный причудливыми камнями изящный гребень.

Ситх уже ушел, но Лея продолжала в задумчивости вертеть гребень в руках.

Откуда у ситха подобный предмет женского туалета? Она не знала. Любопытство съедало её.

Внезапно её взгляд зацепился за небольшую гравировку на ручке. Это был серийный номер. Пользуясь тем, что ей оставили датапад с выходом в Голонет, Лея, недолго думая, набрала её.

Результат поразил её. Согласно реестру вещей Королевского дома Набу, этот гребень принадлежал некой Падме Амидале Наберрие.

Будучи более чем наслышанной об этой особе, принцесса недоумевала, как такая вещь могла оказаться у Вейдера.

Целый вихрь совершенно лишних мыслей обрушился на неё. Если раньше она считала, что матерью Люка была одна из наложниц ситха, то сейчас тень сомнения закралась в её душу.

Вейдер не стал бы столько лет хранить гребень какой-то совершенно безразличной ему женщины. Но ведь Падме Амидала просто не могла быть... его любовницей. Применить слово "наложница" в отношении уважаемой сенаторши Лея не смогла.

Дело становилось все запутаннее.

* * *

Для кого-то распорядок дня Вейдера мог показаться бешеным, для кого-то нереальным, но ситху он казался более или менее приемлемым. Ведь ему достаточно было пары часов медитаций в день, чтобы восстановить силы. Он уже позабыл, что такое нормальный здоровый сон. Наверное, поэтому многие считали его не человеком, а машиной. Во флоте часто говорили, что только машины могли работать, как лорд Вейдер, обходясь без сна и отдыха.

Но все же они были не совсем правы. Да, он мог так работать, когда ситуация того требовала, но такое случалось нечасто.

Так чем же занимался таинственный ситх в редкие минуты отдыха?

О, за обладание такой тайной продал бы, наверное, свою душу любой журналист Галактики...

Дело в том, что Вейдер был заядлым картежником. Не удивительно, что досуг Темного Лорда составляла именно эта игра... Вот уже более двадцати лет ситх не играл в сабакк с живым противником. Его соперниками были специально запрограммированные дроиды и разумные существа, играющие в онлайн-казино.

Также Вейдер почитал за отдых всякую конструкторскую деятельность. Да, ситх с детства обожал возиться с железками.

Но за последнюю неделю про все это пришлось забыть.

Да, ведь теперь его мозг и днем и ночь занимала одна очень важная проблема, имя которой — Лея Органа.

Ситх знал, что дальше тянуть нельзя. Исполнитель был наводнен агентами Императора, и потому тот уже наверняка был в курсе поимки принцессы.

В голове у него уже был намечен план, но для его исполнения нужно было, чтобы звезды сошлись идеально. Он рисковал. Впрочем, риск давно стал неотъемлемой частью его жизни.

* * *

— Ваше величество, — склонился в низком поклоне перед голограммой Вейдер.

— Лорд Вейдер, потрудитесь объяснить мне, почему принцесса Органа до сих пор не на Корусанте.

— Учитель, — осторожно начал Вейдер, заметив, что Император нынче не в духе. — Я должен извиниться... Девчонка была слишком дерзка и позволяла слишком многое в мой и ваш адрес.

— Что значит — "была"? — нахмурился Палпатин.

— Я исполнил указ о ее ликвидации, изданный ещё почившим в Силе Таркиным.

— Вам следует держать себя в руках, лорд Вейдер. Иначе ваша несдержанность однажды может плохо для вас закончиться.

— Вы правы, повелитель, — склонил голову Вейдер.

— У меня были планы на Органу, но не такие уж большие. Считайте, что вам повезло, лорд Вейдер, — произнес Император, после чего холодно осведомился:

— Надеюсь, вы сделали снимки?

— Какие снимки?

— Не перекидывайтесь идиотом, лорд Вейдер. Снимки мертвой принцессы, которые я хочу в назидание отправить Альянсу.

— Думаю, мои люди об этом позаботились.

— Хорошо, перешлете мне их сейчас же, — приказал Император и, сверкнув на последок своими янтарными глазами, отключился.

— Слушаюсь, повелитель.

* * *

Всю эту неделю принцесса Лея была занята тем, что изучала выданные ей ситхом материалы об ордене джедаев, убивая таким образом время и скуку. Ситх к ней почти не заходил.

"Интересно, чем же таким важным он занят?"

История Ордена была довольно увлекательной. И очень объемной. Для того, чтобы изучить её полностью, ей понадобится не один месяц.

Кодекс джедаев, который Вейдер посоветовал ей выучить наизусть, поражал Лею.

Ну вот, взять хотя бы...

"Нет эмоций — есть покой.

Нет неведения — есть знание.

Нет страстей — есть ясность мыслей.

Нет хаоса — есть гармония.

Нет смерти — есть Великая Сила*".

"Нет, но что это за бред, а? Зато понятно теперь, почему джедаи все вымерли... Надо для сравнения потом кодекс ситхов попросить".

"Нет эмоций — есть покой."

"Как не может быть эмоций? Не понимаю... Джедай что, должен быть бесчувственной машиной? Вроде Вейдера? Хотя нет... Покоя у Вейдера тоже нет. Значит, это и отличает джедаев от ситхов? Хотя нет... Бред! Бред!"

"Нет неведения — есть знание".

"И вновь лжете... Невозможно все знать. Просто невозможно. Нашего мозга не хватит, чтобы постичь и вместить в себя всё."

"Нет страстей — есть ясность мыслей".

"Это что получается, джедаям ещё и любить нельзя? Точно нелюди... Все служители Силы — нелюди... Что ситхи, что джедаи... Не хочу... Не хочу быть такой же, как они!"

"Нет хаоса — есть гармония".

"Да-да! Особенно сейчас, полная, ситх вас возьми, гармония в Галактике!"

"Нет смерти — есть Великая Сила".

"Где доказательства? Где? Хотелось бы, конечно, в это верить... Но верится как-то с трудом. Вот где теперь некогда славный орден? Где? Слился с Силой? А где тогда теперь Люк? Где мой отец, мать, где альдераанцы? Они ведь не были адептами Силы..."

И Лея с силой швырнула об стену датапад со сводом кодекса.

* * *

Он чувствовал ярость, но не свою, а лишь её отголосок. Ситх прикрыл глаза: девчонка. Вейдер прислушался к Силе — не столько ярость и злость, сколько непонимание душило её.

И это было так знакомо.

"Пожалуй, стоит зайти сегодня, проведать принцессу. Но после... Прежде дела. Дела".

* * *

Дроид неизвестной ей модели в установленное время принес еду. Она даже не знала, ужин это или завтрак. В космосе смена дня и ночи не имеет значения. Лея уже давно не жила по общегалактическому времени, она спала и бодрствовала, когда хотела. Ситху было на это плевать. Ей тоже. Да и дроид всегда приносил одно и тоже — отвратительно безвкусные сухпайки, насыщенные жирами и углеводами.

"Жиры и углеводы — все что нужно для жизни, не так ли?" — усмехнулась самой себе Лея и принялась за еду.

* * *

Вейдер пришел, как всегда, внезапно. Зашел ситх привычно без церемоний вроде стука в дверь. Хорошо, что Лея уже научилась чувствовать его приближение...

— Принцесса, — короткий и быстрый кивок с его стороны.

— Лорд Вейдер, — сдержанно поприветствовала она.

— Вижу, ваши дела на джедайском поприще развиваются неважно, — кивнул он на разбитый датпад.

— Вынуждена признать, что это так, — нехотя признала Лея.

— Что именно было вам непонятно? — осведомился ситх.

Повисла неудобная пауза. Принцесса по-прежнему сидела с гордо выпрямленной спиной и изучала взглядом потолок.

Вейдер повторил вопрос.

Видя, что выхода нет, она перевала взгляд на него:

— Сам кодекс. После его прочтения у меня сложилось впечатление, что все служители Силы — бесчувственные и безвольные машины, Её орудия...

— В том числе и ситхи, верно?

— Да.

— Хотите услышать слова из кодекса Ситхов? — предложил Вейдер, не сводя с принцессы испытующего взгляда.

Лея поежилась.

— Да.

— Спокойствие — это ложь, есть только страсть.

Со страстью я приобрету силу.

С силой я приобрету могущество.

С могуществом я приобрету победу.

С победой я разорву свои цепи.

И Великая Сила освободит меня.**

— Он обратен, противоположен джедайскому... — прошептала Лея.

— Да. Хотите знать, что он означает? В моем понимании, разумеется.

Лея кивнула.

— Джедаи черпают свою Силу из Гармонии — ситхи же из Хаоса. Джедай — хозяин своих эмоций, но тем не менее он раб Великой Силы, такой же, как и ситх, лишенный контроля над своими эмоциями, своей Силой... Ситха ведет вперед страсть, джедая — долг. Теряя контроль над эмоциями, ситхи нередко превращаются в безумцев. Взять хотя бы Сидиуса, нашего Императора. Один из величайших ситхов, мудрейший, хитрейший, он потерял контроль... Учитель скрывался много лет, вынашивал план, много подавляемых эмоций, ненависти и ярости накопилось в нем... Все это выплеснулось в нем в ночь падения Республики. И взять все эти чувства обратно под контроль он уже не смог. Постепенно все это сжигало его рассудок. Сейчас он почти безумен. Да, на троне сейчас сидит обыкновенный раб, раб своих эмоций, страстей и желаний.

— Это ужасно... — тихо прошептала Лея. Она чувствала, что он не лжет. От этого по её спине пробежал холодок.

— Ты не представляешь, насколько. Я видел обе стороны... Я могу рассказать, как ужасно то спокойствие, что граничит с полным равнодушием, как страшно то безумие, что невозможно остановить. Я знаю каково, когда в груди у тебя бурлит прожорливый вулкан ненависти, требующий выхода... Его не нужно выпускать наружу, Лея, поверь... Если ты сделаешь это, то будешь долго сожалеть, но будет поздно, ибо однажды вкусив это, ты не сможешь остановится, — Вейдер, не заметив перехода, продолжил:

— Свобода... Её не будет у тебя. Стань ты хоть джедаем, хоть ситхом. Выбор, конечно за тобой. Выбор между равнодушием и безумием... разве это выбор, принцесса? Я должен принести равновесие... Бред... Тебе не стать джедаем... Никогда. А безумцев в Галактике и без того достаточно... Да и не желаю я тебе своей судьбы. Что же хотела сказать мне Сила? Может... — Вейдер смолк.

Шло время, но Лея молчала, боясь прервать молчание. Наконец Вейдер продолжил:

— Знаешь, это не лишено смысла. Что если Сила устала от тех крайностей, учений, в которые впадают её адепты? Что если она на самом деле едина? Что если можно совмещать в себе и Свет, и Тьму? — он вновь замолчал. — Мне нужно это обдумать, — и ситх ушел, оставив ещё больше вопросов, чем было у Леи до его визита.

_________________________________________________________________

* Взято из Вукипедии — http://ru.starwars.wikia.com/wiki/Кодекс_джедаев

** Взято из Вукипедии — http://ru.starwars.wikia.com/wiki/Ситы

«Исполнитель», комната принцессы.

На следующий день её разбудил Вейдер. Причем самым бесцеремонным образом: наглый ситх Силой стащил с мирно спящей принцессы одеяло. После, выслушав в свой адрес немало лестного, безапелляционным тоном заявил, что они улетают немедленно.

— Куда? — недовольно пробурчала Лея, не желавшая покидать теплую постель.

— Увидишь, — вместо ответа ситх бросил ей доспехи штурмовика.

— Я никуда не полечу, пока не объясните, — немедленно запротестовала она.

— Хорошо, — медленно кивнул Вейдер. — Система Вджун вам о чем-либо говорит?

* * *

Вджун

— Не снимайте шлем, — коротко обронил Вейдер, когда они спускались с трапа на поверхность.

Лея хотела привычно огрызнуться, но не успела. Открывшийся взору безжизненный пейзаж поразил её.

— Кислотные дожди, — словно прочитав её мысли, ответил ситх.

— Это ужасно... — тихо прошептала она. — Здесь нет ничего живого.

— Кроме нас и нескольких ногри, — усмехнувшись, закончил Вейдер.

— Кого? — недоуменно прошептала принцесса.

— Увидишь. Пойдем, — сказал Вейдер и зашагал по направлению к стоящему посреди кислотной пустыни замку.

«А вот и замок чудовища появился...»

— О, как лестно вы обо мне отзываетесь, принцесса, — мимоходом заметил уловивший эту мысль Вейдер.

— Вы... — Лея задохнулась от возмущения и покраснела.

— Между тем замок, что лежит прямо перед вами, действительно принадлежит мне. Это замок Баст, его предыдущим владельцем был некий Дарт Тиранус, более известный как граф Дуку.

— И что же случилось с предыдущим владельцем?

— Я отправил его в Силу при спасении некого канцлера Палпатина ещё в свою бытность джедаем. И теперь по праву победителя владею сим чудным замком.

— Чудным? — недоверчиво хмыкнула принцесса, окидывая взглядом темно-серую громаду, одинокой скалой возвышающуюся посреди пустыни.

— Никому и в голову не придет искать меня здесь в случае чего.

— А разве Император не знает о нем?

— Думаю, что нет, — хорошенько задумался Вейдер. — Во всяком случае, пока нет.

Дальнейший путь они прошли молча. У входа обнаружилось двое хорошо вооруженных гуманоидов неизвестной принцессе расы.

«Видимо, это и есть те самые ногри».

При виде них, стражи почтительно поклонились:

— Лорд Вейдер, леди...

Им не дал договорить Вейдер, сделавший предупредительный жест:

— Позже... Она ещё не готова к правде.

Лея услышала невнятный шепот ситха, но ничего не поняла.

«Чем дальше, тем непонятнее становится. Всё чудней и чудней, ситх возьми!»

* * *

Комната, предоставленная ей в распоряжение, оказалась чуть более комфортабельной, чем на «Исполнителе». Видимо, ситх был ярым сторонником минимализма. И аскетизма. Единственным не строго функциональным предметом в комнате была люстра — причем не просто люстра, а шикарная хрустальная люстра, очевидно, доставшаяся в наследие от предыдущего, более аристократичного хозяина.

Со вздохом опустившись на узкую жесткую койку, Лея с тоской подумала о мягкой и большой кровати с расшитым золотом балдахином и удивительной резьбой старинного альдераанского мастера... Тут же принцесса почувствовала, как начинают слипаться глаза.

Да, за время своего заточения она стала ужасной соней...

Внезапно весь её приятный настрой оборвал знакомый металлический голос:

— Госпожа Лея, пожалуйста, вставайте.

— Трипио? — едва ли не подскочила на месте принцесса. Сон как рукой сняло, до того она была рада видеть эту горку золотистого металлолома!

— Да, госпожа. Прошу, скорее пойдемте: хозяин Вейдер не любит, когда его заставляют ждать.

— Постой, Трипио...

— Нет времени, госпожа. Простите, но вы ещё должны переодеться.

— Во что?

— Вот в это, — протянул ей объемный сверток дроид.

Подстрекаемая любопытством, принцесса быстро разорвала упаковку. На свет выплыло платье, которое было в моде, наверное, ещё лет двадцать назад, да и то где-нибудь... на Набу.

— Размер должен вам подойти, госпожа Лея.

— Ты-то откуда знаешь, Трипио? — скептически приподняла она бровь.

— Я видел его ещё на госпоже Падме. А у вас с ней один размер.

— Ты... что? — ахнула Лея, поворачиваясь к дроиду.

— На госпоже Падме. Лорд Вейдер вернул мне память: оказалось была запасная карта памяти, та не была стерта, о ней никто не знал, кроме моего создателя. А он наконец-то нашел меня и просто активировал её.

— Вейдер тебя сконструировал?

— Да, ещё много лет назад, когда был совсем юным.

— И... Ты что, знал его?

— Разумеется, госпожа.

— Рассказывай всё, Трипио! — приказала Лея.

— Не могу... Господин Вейдер пообещал разобрать меня на «винтики и микросхемы», если я хоть что-то лишнее скажу вам. Простите, госпожа, — дроид виновато опустил голову.

— С-с-с-ситх... — разочарованно протянула Лея, размечтавшись выведать все тайны Вейдера.

— Но кое-что я все-таки могу вам рассказать.

— Про Амидалу? — сразу оживилась она.

— Только чуть-чуть. Я был подарен господином Энакином госпоже Падме в честь их бракосочетания.

— Чего-о-о? — округлила глаза Лея, — Вейдера что ли звали Энакином? Что за глупое имя! — она издала нервный смешок. — Сенатор Амидала была женой Вейдера? Ярая республиканка? Женой? Вейдера? А что же с ней тогда стало в итоге? Муженек из ревности придушил? Или за политические предпочтения?

На глазах у неё начали выступать слезы обиды: ведь это так ужасно, когда человек, на которого ты всю жизнь старался быть похожим, оказывается... женой Вейдера.

— Ваше высочества, я не имею права... — пропищал бедный дроид.

— Не смей продолжать! Тут и так все понятно! Так и передай Вейдеру, что платье, принадлежавшее его подстилке, я не надену! — не на шутку психанула Лея, бросая платье Трипио.

— "Но... Это же Падме Амидала..." — возразил ей внутренний голос.

— "И что?" — не унималась Лея, разговаривая сама с собой.

— "Она была для тебя примером для подражания столько лет".

— "Я же не знала, что она"...

— "Мать Люка?" — кольнул за живое внутренний голос.

— Ладно я надену его. Только ради Люка, — сдалась принцесса и вздохнула.

* * *

Когда Лея наконец спустилась вниз, Вейдер, потеряв терпение, уже начал расхаживать из одного угла гостиной в другой.

— Лорд Вейдер.

— Принцесса, — он поприветствовал ее легким наклоном головы.

Повисла неудобная пауза. Вейдер смог наконец-то как следует рассмотреть девчонку.

Одетая в одно из лучших платьев Падме и без своей сложной альдераанской прически она преобразилась. Впервые секунды он даже принял её за наваждение, но это быстро прошло.

— Вижу, Трипио помог вам с прической, — наконец прервал молчание Вейдер.

— Да, — зло ответила она, думая, что ситх смеется над её простой прической.

— Вам идет, — искренне ответил Вейдер, чем совершенно ошеломил Лею и вогнал в краску.

— Э-э... — она не нашлась с ответом.

«Комплименты из уст ситха... Это так странно. И пугающе одновременно».

Словно прочитав её мысли, Вейдер рассмеялся. Она и не знала, что он умеет смеяться.

— Успокойтесь, принцесса. Развлекаться с женщинами мне давно уже не позволяет мое давнее купание в мустафарской лаве.

— Да как вы посмели предположить, что я... — Лея чуть не задохнулась от возмущения.

— Вы сами об этом подумали, не я.

— Да, но... — Лея поняла, что тот загнал её в ловушку.

— Давайте прекратим наш бессмысленный спор. Лучше пойдемте к столу, — Вейдер кивнул на убранный по всем правилам этикета стол, на котором возвышалась целая гора явств, от которых Лея успела совсем отвыкнуть.

— К столу? — скептически приподняла она бровь, против воли принюхиваясь. Пахло так восхитительно, что у неё тут же мучительно засосало под ложечкой.

— Да, прошу, — ответил Вейдер, пропуская её вперед.

— И как это понимать?

— Как ужин, — просто ответил Вейдер.

— Ужин с вами? — спросила Лея, невольно прикидывая, сколько стоят одни только приборы.

— Просто ужин. Есть обычную пишу мне не позволяет здоровье. Я просто посижу с вами.

— А без этого никак нельзя? — ужаснулась Лея, представив, как должна будет есть под внимательным взглядом ситха. Её передернуло.

— Нет. Я думал, вы соскучились по нормальной еде.

— Лучше уж питаться сухпайками, чем ужинать с вами, — процедила Лея.

— У вас нет выбора, принцесса. Тем более, что ради вас я распечатал стоящее сейчас баснословных денег вино альдераанских виноградников.

— Вы...

— Прошу, садитесь, — с нажимом произнес Вейдер, и принцессе ничего не оставалось, кроме как повиноваться.

Какое-то время они просто сидели молча, слышно было лишь тихое постукивание ножа и вилки о донышко тарелки и мерное сипение респиратора Вейдера.

Наконец ситх произнес:

— Знаете, принцесса, когда вы молчите, то совсем недурно выглядите. Вам бы следовало почаще это делать.

— Что-о? — чуть не подавилась Лея, чувствуя, что начинает испытывать непреодолимое желание расцарапать Вейдеру всю физиономию вилкой, так кстати зажатой в её руке ...

— Молчать, принцесса, молчать. Поверьте, иногда это бывает полезно.

— Полезно? Смотрю, вы не любитель диалогов. Да и правильно: зачем такому чудовищу, как вы, переговоры?

— Не зарывайтесь, — предупредил её ситх.

— А то что? Придушите меня?

— А вы, я смотрю, так этого хотите?

— Возможно, это лучше, чем и дальше терпеть ваши издевки! — горячо подтвердила Лея.

— Я над вами ещё не издевался.

— Что значит "ещё не"? — насторожилась Лея.

— Моё терпение не безгранично, принцесса.

— Ну и прекрасно, потому что вы мерзкое, противное, эгоистичное, порабощенное Императором существо! Вдобавок ещё и калека! — выпалила Лея. И только тут до нее начало доходить, что она сказанула лишнего.

— Никто. Не. Смеет. Называть. Меня. Так, — раскатом грома раздался голос Вейдера над её головой. Стол и предметы на нем заходили ходуном, словно от землетрясения. Принцесса зажмурилась, но ничего не произошло.

Открыв наконец глаза, она увидела Вейдера, стоящего на коленях и сжимающего в подрагивающей руке кристалл с активированной голограммой. Лея узнала её. Это была Падме Амидала.

— Это... это.. — она не знала, что сказать. Впервые за долгое время Лея была полностью растеряна. Привычный для неё образ Вейдера пошатнулся.

— Моя жена, — странно приглушенным голосом ответил Вейдер. — Я... я... убил её. Придушил... Вот этими руками. Я думал, что она предала меня... Я думал... что убил её... И ребенка. Пока не увидел Люка. А потом и он умер... И в этом опять виноват я. А сейчас я чуть не придушил тебя... как и её... Вот этими руками.

— Вы... — Лея задохнулась, она ничего не понимала, мозг отказывался принимать информацию. Рука нащупала бокал с вином, и девушка залпом осушила его, надеясь, что это поможет. Внезапная сонливость навалилась на неё, ноги стали ватными, сознание ускользало от неё...

— Вы отравили меня? — слабеющим голосом спросила она.

— Нет, — покачал головой Вейдер. — Просто усыпил. А ещё вы, помнится, недавно спрашивали, кто ещё присутствует на планете. Я вам немножко солгал тогда. Да-да, принцесса: на этой планете нет ни одной живой души, кроме нас с вами, нескольких ногри и месье Мартини, лучшего пластического хирурга Галактики...

* * *

Центр Империи.

Император Палпатин не спеша рассматривал присланные Вейдером фотографии. Тут ученик его не подвел: всё как он и говорил, экспертиза подтвердила — снимки подлинные.

Но несмотря на качество и подлинность снимков, настроение у Императора было не очень. Ещё бы: ведь из-за этого дурня он лишился полумиллиона кредитов. Принцессу предполагалось отдать в качестве оплаты карточного долга Ксизору, и теперь он требует денег. Денег, которых в Империи, ввиду ведения активных военных действий, было негусто.

Да, Палпатин играл в карты. И не только. Также ситх любил шахматы и казино. Нужно же было как-то расслабляться. Управление таким большим государством — дело нелегкое, нервное. Но, пожалуй, такими темпами ему придется отказаться от игр по большим ставкам, ведь это больно бьет по казне.

А деньги за принцессу он возьмет со счетов Вейдера. Кто виноват, тот пусть и расплачивается. Ну, а с Ксизором нужно сыграть ещё раз... В шахматы. В них Императору Палпатину, Дарту Сидиусу, равных нет. И не будет, пока жив он.

* * *

Вджун.

Яркий неискусственный свет бил сквозь закрытые веки. Слегка поморщившись, Лея открыла глаза. Она не сразу поняла, где очутилась. На каюту на «Исполнителе» это похоже не было. Точно! Принцесса вспомнила, она в замке Вейдера... Вейдер... Он же её отравил!

Лея резко села на постели. Что-то было не так. Она чувствовала. Чего-то не хватало... Не хватало... Чего? Лея с ужасом поняла, что не хватает привычной тяжести волос на шее и спине. Быстро ощупав голову, она взвыла. Короткий ежик. Ежик! Вместо её длинных, роскошных волос!

Но это было ещё не все. Принцесса чувствовала. Повинуясь интуиции она опустила взгляд вниз, на грудь: та была плоской, словно доска — как минимум на два размера меньше прежнего.

Вейдер что, решил её изуродовать?

С трудом сдерживаясь, она подскочила к зеркалу. В нем отразилась незнакомка.

Крик ужаса сотряс замок, вырывая лорда Вейдера из медитации.

* * *

— Принцесса, я всё объясню, — начал с порога Вейдер, но разгневанная принцесса не дала ему договорить.

— Объяснить! — в её голосе звучали истерические нотки. — Как вы вообще можете объяснить то, что вы со мной сотворили?! Вы изуродовали меня! Изуродовали! — визжала она, испытывая жгучее желание побиться головой об стенку.

— Так было необходимо, — только и смог произнести Вейдер. Он рассчитывал на подобную реакцию, но, признаться, не был к ней готов.

— Ах, необходимо! — всплеснула Лея руками. — Необходимо! Вам было необходимо сделать из меня уродину?

— Ну, не такая вы уж и уродина... — попробовал вставить Вейдер, но его вновь перебили:

— По сравнению с вами, конечно, да! Но по сравнению с тем, что было... Зачем вы это со мной сделали? Зачем? — её тело била нервная дрожь, а ставшие совсем тонкими губы предательски дрожали.

— Мне пришлось выбирать, чем пожертвовать: вами или вашей красотой. Как видите, я выбрал второй вариант. Поймите, принцесса, я не могу вечно торчать на "Исполнителе", тогда как удались я от вас на расстояние, превышающее пару парсеков, император вас заметит. Вот тогда будут проблемы и у вас, и у меня, ибо я солгал ему, что вы мертвы.

— Да ну? И как же вот это, — она кивнула на свое отражение в зеркале, — может нам помочь?

— Очень просто. Я все равно, что убил двух джедаев одним ударом клинка. Император требовал доказательств, ему нужны были снимки вашего трупика. А мне нужен был адъютант. И я решил эту проблему, — не без доли самодовольства ответил Вейдер.

— Не понимаю, что за бред вы несете?

— Это не бред, а гениальный план, с блеском исполненный. Его идея пришла ко мне, когда я просматривал анкеты на ставшую недавно вакантной должность моего адъютанта, и мне попалась особа достаточно колоритная, чтобы обратить на неё внимание.

— Постойте, я, кажется, начала понимать... — задумчиво протянула Лея

— Это очень хорошо, принцесса, — кивнул ситх.

— Вы убили её вместо меня, да? — хмуро спросила она.

— Вы будете жалеть фанатично преданную Империи ученицу Инквизитора?

— Инквизитора? Она была форсюзером?

— Очень слабым, именно поэтому её не уничтожили, как других по окончании чистки, а направили на флот. Джили Бернс подходила мне по всем параметрам. Рост, вес, цвет волос, кожи и глаз соответствовал вашему. Вдобавок она тоже форсюзер, и в сношениях с СИБ замечена не была. Близких друзей и родственников не имела, следовательно, некому заметить подмены. Пластический хирург месье Мартини хорошо сделал свою работу: он преобразил её и вас до неузнаваемости, а шрамы от операций настолько малы и незаметны, что на этот счет беспокоиться не нужно.

— А отпечатки? Они все равно разные.

— У меня есть доступ к базе данных. Я поменял их местами, так что сама Исард носу не подточит.

— Вы хотите сказать, что я теперь фанатично преданная империи... ваш адъютант? Вы в своем уме? — вскричала она, готовая броситься на ситха с голыми руками. — Я не буду играть эту роль.

— Ну, роль фанатички вам играть не впервой...

— Лорд Вейдер, вы чудовище, вы не имели право этого делать! — ещё больше завелась от этой фразы Лея. — Никакого! Вы перекроили, изуродовали всю мою жизнь, внешность... Я вас ненавижу! Чудовище!

— Я такое же чудовище, как из вас красавица, — колко ответил Вейдер и тут же пожалел об этом.

Принцесса что-то гневно прошипела, сузила глаза и запустила в него чем-то тяжелым. С трудом увернувшись, ситх не нашел ничего лучше, как юркнуть за спасительную дверь.

Потоптавшись на месте какое-то время, лорд Вейдер предпочел поскорее ретироваться прочь от внезапно навалившихся на него непривычных и тягостных мыслей. Он по-прежнему был полностью уверен, что поступил правильно, но почему-то сегодня, впервые за долгое время, ситх вновь чувствовал нечто похожее на стыд.

Удаляясь прочь, Дарт Вейдер нарочито весело насвистывал что-то на мотив: «Я злой и страшный Темный Лорд, и я в принцессах знаю толк...» На душе у него было паршиво.

_______________________________________________________________________________

Платье Падме Амидалы, которое было на Лее — http://www.pichome.ru/dmO

С беспинских трагических событий минуло уже несколько месяцев. Надо сказать, они оказались очень неприятными и долгими для лорда Вейдера и его невольной ученицы, Леи Органы. Впрочем, дела с обучением экс-принцессы по-прежнему обстояли из рук вон плохо. Можно даже сказать, ужасно.

Ослепленная своей ненавистью к нему, Лея никак не желала, да и не могла понять ничего из того, что тщетно пытался донести до неё всё больше и больше выходящий из себя ситх. Естественно, никаких сдвигов в её обучении пока не наблюдалось.

Вейдер признавал, что она имела все основания ненавидеть его, но при этом он прекрасно понимал, что если так будет продолжаться и дальше, то Лея попросту повторит его судьбу. А уж этого Вейдер точно не желал. Но вот как донести эту здравую мысль до своей не желающей ничего слушать дочери, тёмный лорд, увы, даже не представлял.

Лея Органа находилась на краю страшной пропасти, именуемой Темной стороной, и Вейдер прекрасно осознавал, что её туда загнала безудержная ненависть к нему... Но что он мог поделать? Насильно мил не будешь...

* * *

Лее порой казалось, что не пара месяцев, а целая вечность прошла с тех пор, как она в последний раз видела живыми и улыбающимися своих друзей... Люк, Хан, Чуви... как же ей их не хватало. Признаться, она и не думала раньше, что они ей так дороги. Целая вечность прошла с момента атаки на Хот... с её заключения на "Исполнителе"... с тех пор, как на Вджуне Вейдер изуродовал её до неузнаваемости... О Сила! Когда же она в последний раз смотрела в зеркало? Наверное, очень давно... Похоже, сегодня наконец пришла пора взглянуть "себе" в лицо.

В зеркале отразилась безмерно усталая, худая женщина. У неё были короткие темно-каштановые волосы, напоминавшие ежик, нездоровый цвет лица, впалые карие глаза, утратившие былую живость и энтузиазм, горевшие теперь не счастливым азартным огоньком, а лихорадочным, болезненным блеском. Изменивший свои очертания нос был непропорционально маленьким, губы — некрасивыми и тонкими, кончики ушей — заостренными... довершал образ полностью закрытый черный летный комбинезон, в котором миниатюрная Джулия Бёрнс больше походила на тень. Тень ситха — так её называли те, кто вообще замечал её существование. Вечно молчаливая, притаившаяся за громоздкой спиной Вейдера, она была совершенно незаметна. В окружении лорда бытовало мнение, что она вообще немая. Поговаривали еще, что это сам ситх запугал свою подчиненную едва ли не до смерти, то есть до немоты. Адъютант лорда всегда была рядом с ним, таская за собой горы датападов и успевая подавать своему начальнику то, что ему было нужно, ещё до того, как он это попросит. Казалось, Бёрнс понимала его без слов.

Но то была Джулия Бернс — кроткая, исполнительная и молчаливая. Вряд ли кто-нибудь мог даже предположить, кто она на самом деле, и чего ей, Лее Органе, принцессе уничтоженного Империей Альдераана, стоит неотлучно находиться рядом с Вейдером. С человеком, которого она ненавидела до нервной дрожи в кончиках пальцев, которого искренне считала чудовищем... каково ей было держать в своих руках столько жизненно важной для её друзей информации, но не иметь никакой возможности её передать.

Лея Органа продолжала ненавидеть лорда Вейдера, даже будучи Джулией Бернс. Она не могла ничего с этим поделать, хоть и понимала умом, что эта ненависть не кончится для неё ничем хорошим. Ей неустанно твердил об этом даже призрак чудаковатого старичка, в котором она с трудом узнала Оби-Вана Кеноби, ей говорил об этом и Люк, который завел привычку приходить во снах и мучить её... своим присутствием и немым укором. Она полностью сознавала необходимость прекратить ненавидеть Вейдера так сильно, как сейчас. Лея понимала и даже принимала необходимость этого умом, но не сердцем.

* * *

Это была обычная миссия. Они с Вейдером возвращались с визита на одну из секретных баз Империи, где проходили масштабные испытания новых образцов беспилотников. Ничего серьезного или необычного Лея в этом не видела. Поездка была секретной, лорд летел инкогнито, без длинного хвоста сопровождения, пафоса и фанфар. Весь экипаж шатла сводился к самому Вейдеру, Лее и Арту, которого ситх — так же, как и Трипио — нагло прикарманил. Никто из них и не предполагал, что такая, как казалось на первый взгляд, обычная миссия может так плачевно закончиться.

Когда их корабль неожиданно тряхнуло, принцесса вначале даже не сумела толком понять, что произошло. Вейдер же мигом помрачнел в Силе и, отрывисто бросив что-то нецензурное на красовавшийся под ними огненный шар планеты, совершил такой крутой вираж, что Лею вжало в кресло.

— Что произошло? — дрогнувшим голосом осведомилась она.

— Хаттовы наемники, — нетерпеливо пояснил Вейдер. — Только у этих недоносков хватило бы наглости атаковать имперский шаттл.

— Наемники? — удивленно вскинула бровь Лея. — Что им может быть от нас нужно?

— Скорее, пираты, — холодно уточнил Вейдер. — Мы вторглись на их территорию. Где-то здесь проходит один из важнейших для них транспортных путей, идущий в обход всех имперских постов. Сейчас они увидели здесь имперскую эмблему и было поджали хвосты, но когда... — ситх не договорил — корабль снова тряхнуло.

— Йодину мать... — потряс кулаком Вейдер, — а шавок-то тут много.

Он развернулся к притихшей пассажирке:

— Да, принцесса, пираты обычно так и поступают: когда их много — нападают, а когда расклад меняется не в их сторону — сбегают, позорно поджав хвосты, спасая свою шкуру. Хотя вам ли этого не знать? Этот ваш Соло, он ведь один из них... был. И на Явине он появился в последний момент: наверное, не дали ему покоя ваши прелестные глаза, а то ведь он непременно бы удрал. Хотя постойте... может, и не в вас было дело, а в тех деньгах, которые он был намерен выжать из вас сверх того, что уже получил? Всё они — контрабандисты, наемники, пираты — в сущности своей трусы. Для них собственная шкура и деньги — дороже всего.

— Не смейте! Не говорите так о Хане! Он честный контрабандист! — горячо возразила Лея, багровея от ярости и негодования, непроизвольно сжимая руки в кулаки.

— Честный? Неужели? А кто же имел "честность" потребовать награду за ваше спасение с Альянса, только что лишившегося своего основного спонсора в лице Органы? — в голосе Вейдера играл неприкрытый сарказм.

— Вы... — свою тираду она высказать не успела: в них снова попали. Из приемника раздался жалобный писк Арту.

— Кеноби ж мать! — возопил отвлекшийся на разговоры ситх. Корить себя за ошибку было поздно.

Кажется, они уже падали. Прямиком на выжженную пустыню Мустафара.

* * *

Она не знала, сколько просидела так — недвижно, на голой земле, глядя вслед заходящему солнцу. Но когда Лея очнулась, уже наступил вечер.

Внезапно посреди выжженной пустыни Мустафара появился светловолосый мальчик лет десяти. Он бежал к ней.

Лея не могла отвести от него взгляда. Невинные, чистые глаза цвета неба с надеждой и грустью глядели на неё.

"Нельзя сдаваться. Надежда есть всегда. Помоги мне… только ты можешь помочь", — донес до неё ветер слова мальчика.

Внезапно наваждение исчезло, но услышанное продолжало эхом звучать в её голове.

«Привидится же… наверное, от обезвоживания». — подумала она. Но перед её глазами до сих пор стоял взгляд этого мальчугана.

А в голове крутились сказанные им слова. "Нельзя сдаваться... Пожалуй, он прав, и я слишком рано сложила руки. Ведь я ещё жива! — приободряясь, принцесса вскочила на ноги. — Надежда есть всегда... Хотела бы я в это верить. Хотела. И буду, — вдруг решительно подумала она. — Помоги мне... Угу, а мне кто поможет? Вейдер?" — и она рассмеялась.

Несмотря на это, Лея приняла решение вернуться к Вейдеру. Долгая и мучительная смерть от жажды на этой мертвой планете* в её планы не входила, особенно сейчас, когда появилась возможность вырваться из своего "заключения".

Ей нужно было вернуться к Вейдеру. Все же её разыгравшееся от удара головой или обезвоживания воображение было право: нельзя сдаваться, ведь надежда умирает последней. Она не сдастся, ведь она Лея Органа, которая ещё всем покажет, где ситхи обитают.

Только Вейдер мог знать, как выбраться из этой дыры. Или как хотя бы выжить здесь.

* * *

Вейдер лежал в кабине в том же положении, в каком она его оставила. Видимо, в сознание он так и не приходил, но и, судя по сиплому механическому дыханию, в Силу ещё не отошел.

Позаимствовав у беспомощного врага меч, Лея разрезала покореженный металл кабины, в которой был зажат ситх, так чтобы его можно было оттуда вытащить.

— Ситх… — тихо ругнулась принцесса сквозь сжатые зубы. — Какой тяжелый… этот гад... — она тщетно пыталась сдвинуть эту гору металлолома с места.

Если бы Лея усерднее тренировалась, то сейчас смогла бы поднять эту… безвольную тушу Силой. Но, увы, пока ее возможности ограничивались поднятием в воздух всякой мелочевки вроде датапада или столовых приборов.

Наконец дело двинулось с мертвой точки: безвольное тело Вейдера неслабо шмякнулось о землю. Впрочем, Лею это мало волновало.

Обливаясь потом, она поволокла его за собой к подходящей для укрытия пещере, которую заметила неподалеку.

Посмотрев на по-прежнему бессознательную фигуру ситха, Лея задалась вопросом: "А не подох ли?".

Прощупать пульс у Вейдера, понятно дело, возможности не представлялось, а панель управления на груди ничего не проясняла, мигая всеми цветами радуги, словно взбесившийся светофор.

"Как жаль, что инструкцию положить забыли…"

— пронеслось у неё в голове.

Движимая любопытством, Лея решила отсоединить маску. Упускать возможность посмотреть на то, что скрывает ужасающая маска Повелителя Тьмы, принцесса не желала. Тем более, что ей хотелось проверить одну теорию.

С замиранием сердца она аккуратно стянула с Вейдера пропыленный, слегка покореженный шлем. Как выяснилось, тот имел довольно сложное устройство.

Наконец Лея отсоединила последнюю деталь.

Перед её взглядом предстала запрокинутая назад лысая, мертвенно бледная, испещренная жуткими шрамами голова.

"Ни… чего себе…"

Такой Темный лорд выглядел на удивление жалко и беспомощно.

Словно почувствовав её мысли, ситх открыл глаза.

Тут Лее стало дурно: на неё смотрели глаза того мальчика из сна, только теперь они были вовсе не невинны. Это были глаза загнанного и озлобленного... человека.

— Надень… маску на место… дура, — голос ситха звучал совсем слабо и не устрашающе, но все же достаточно убедительно.

— А если не надену? — подкусила она его, обидевшись на «дуру» и на саму себя. То, как она иногда ведет себя с Вейдером, это же полное и безрассудное ребячество. Впрочем, сам ситх ничем не лучше. Если задуматься, то Лея тоже замечала за ним подобное поведение — иногда, когда была не так сильно ослеплена ненавистью.

Ситх застонал.

— Ладно-ладно, лорд Вейдер, — улыбнувшись мстительной улыбкой, сказала она, продолжая разыгрывать из себя дурочку-девчонку. — Надену, если попросите как следует.

— Ты… ты... — Вейдер задыхался от возмущения и нехватки кислорода.

— Что я? Поступитесь наконец своей гордостью, милорд. Если, конечно, хотите жить.

О, а если подумать, то ей очень даже нравилось так разговаривать с ним! Теперь она была хозяйкой положения. Она, не он… осознание этого дурманило её, принцесса упивалась им. Кажется, сейчас Лея была очень близка к Темной стороне, к.. Вейдеру. Эта мысль слегка отрезвила её.

— Лучше умереть, — прикрыл глаза упрямый ситх.

— Ну и... пожалуйста, — ответила Лея, чувствуя, как внутри поднимается волна злости и досады на этого проклятого, упертого и гордого Вейдера. — Только не раньше, чем вы расскажете мне, как выбраться отсюда.

Его смерть не входила в её планы. По крайней мере сейчас, когда он был ей нужен.

Надеть чертову маску обратно оказалось значительно сложнее, чем снять.

* * *

Так ничего и не добившись от вновь потерявшего сознание ситха, измученная Лея провалилась в беспокойный сон.

Песок, вокруг один песок… он был везде. Внезапно посреди этого возник уже знакомый светловолосый мальчик лет десяти.

— Пожалуйста, помоги… помоги… прошу… — донес до неё ветер его слова.

— Кто ты? — успела крикнуть она.

- Моё имя… Энакин… и я человек…

Лея проснулась и, тяжело дыша, прошептала:

— Человек… не неведомое чудовище, а человек…

Но ведь тот невинный мальчуган с чистыми, словно небо, глазами просто не может быть Вейдером… ведь не может же?

___________________________________________________________________________________________

*Ссылка на статью «Мустафар» в Вукипедии http://ru.starwars.wikia.com/wiki/Мустафар

Сознание возвращалось к ситху медленно. Похоже, посадка оказалась жестче, чем он рассчитывал. Намного.

"А... Какого... тут происходит?.."

Легкие горели огнём, снова, почти как тогда на Мустафаре. Мустафар... проклятая планета. Ему катастрофически не хватало воздуха, с его костюмом что-то было не так. Совсем не так. Откуда такой сквозняк?

"Стоп. Сквозняк?"

И Вейдер с трудом разлепил казавшиеся свинцовыми веки. Мир ускользал, расплываясь в неясное цветное пятно, но кое в чём он был точно уверен. Девчонка. Она стояла перед ним. Он чувствовал её присутствие, её пронизывающий, словно лучи рентгена взгляд. И она держала что-то в руках. Нечто темное, напоминающее... его маску!

"Вот дура! Она, что угробить меня решила? Вполне может быть... как она вообще смогла её отвинтить? Хотя... она же Скайуокер, чему тут удивляться".

Внутри у Вейдера похолодело.

— Надень... — он закашлялся, воздуха не хватало, он еле-еле удерживал ускользающее сознание, — маску на место... дура, — от души прибавил он.

— А если не надену? — нахально осведомилась девчонка.

Вейдер едва не задохнулся от возмущения.

"И правда, а если не наденет?"

Как же он ненавидел такие моменты, когда его жизнь зависела от других, была в их руках...

"А как же сама Лея? — тихо спросил его внутренний голосок, который он не слышал уже очень давно. — Это ведь твоя дочь. И она похожа на тебя гораздо больше, чем ты думаешь. Ты распоряжался её жизнью... теперь вы поменялись местами".

Ситх не выдержал, глухо застонав. У него был высокий болевой порог, но терпеть больше было невозможно.

— Ладно— ладно, — улыбнулась Лея ему мстительной улыбкой, которую ситх не увидел, а скорее почувствовал. — Надену, если попросите как следует.

"Что? Что она себе позволяет? Что она о себе возомнила?"

Он Дарт Вейдер. И он не собирается так унижаться перед какой-то девчонкой, просить, умоляя оставить ему жизнь... даже если эта девчонка — его дочь. Особенно если она его дочь. Вейдер чувствует, он знает, что ей ещё что-то от него нужно. Иначе он был бы уже мёртв.

— Ты… ты... — с трудом выдавил посиневшими губами ситх, силясь разглядеть её лицо, заглянуть в глаза. Если он ошибается, и Лея позволит ему умереть, то он хотя бы сумеет напоследок заглянуть в её глаза, глаза Падме.

— Что я? — деланно удивилась принцесса, гордо вскидывая подбородок. — Поступитесь наконец своей гордостью, милорд. Если, конечно, хотите жить.

— Лучше умереть, — не в силах больше держаться, ситх прикрыл глаза, отпуская нить сознания.

* * *

На этот раз приход Вейдера в себя был куда более болезненным, чем в прошлый раз. Казалось, стонала каждая клеточка его тела. Видимо, система жизнеобеспечения его костюма была повреждена, и начался процесс интоксикации организма. К тому же что-то было не так с респиратором: в легкие поступало недостаточно воздуха.

"Интересно, как долго я смогу протянуть в таком состоянии?" — мрачно подумал Вейдер.

Очевидно было, что дело — дрянь. Иначе и быть не могло. Он же, Палпатин вас всех к рукам прибери, снова на этом треклятом Мустафаре. А ещё девчонка. Девчонка в качестве довеска. Жизнь прекрасна, что называется.

— Вейдер, Вейдер, — легонько трясла его за плечо принцесса, отчего ему ещё больше поплохело. — Вы меня слышите? Да отвечай ты уже! — разозлилась она.

— Не нужно так орать, — ситх попытался вложить в свой голос побольше металла, однако ничего не вышло.

— Я уж подумала, а не отошли ли вы в Силу.

— Думаю, вас бы это не очень расстроило, — справедливо заметил ситх.

— Пожалуй, я была бы этому очень даже рада, если бы не одно "но". Мне нужно знать, как выбраться отсюда.

— С чего вы взяли, что я буду вам помогать? Какой мне от этого прок? Вы ведь бросите меня здесь, бросите... — горько усмехнулся Вейдер, с любопытством ожидая ответа.

— Я вытрясу из вас информацию. Я хочу жить, — в голосе Леи явственно слышались панические нотки.

— Это ваши проблемы. "Вытрясанием" вы ничего от меня не добьетесь, только поможете отправится на ту сторону Силы чуть раньше положенного. Поверьте, меня это мало волнует, — спокойно сказал Вейдер, наблюдая за реакцией.

Девчонка побледнела, сжала кулачки, а в Силе заметно потемнела.

— Тогда... — она обдумывала ответ, — я оставлю вас здесь умирать. Долго и мучительно, тогда как я могла бы даровать вам легкую смерть.

— Пожалуй, я лучше испью свою горькую чашу до дна. Не хочу делать вас убийцей.

— Ну что ж, — резко поднялась на ноги принцесса. — Счастливо оставаться.

— Постой, — окликнул её ситх. — Здесь примерно в двадцати милях на северо-восток находится заброшенная база сепаратистов, там добывали руду, но около двадцати лет назад это предприятие... пришло в негодность. Но, думаю, там можно достать коммуникатор.

— Вы разыгрываете меня? На самом деле там ничего нет, да? — отрицательно покачала головой Лея.

"Не верит. Она мне не верит. Хотя, чего ещё стоило ожидать".

— Прислушайся к Силе, и ты поймешь, что я не лгу.

— Веский аргумент, особенно если учесть, что я не уверена в вашей треклятой Силе. Я ей не доверяю. Так же как и вам, — сложив руки на груди произнесла, насмешливо глядя на него, Лея.

— У тебя все равно нет других вариантов. А так будет хоть какой-то шанс, какая-то надежда.

Принцесса только хмыкнула в ответ, однако Вейдер был уверен, что убедил её.

— Стой, — вновь окликнул её он. — Ты хоть знаешь, что моча на восемьдесят процентов состоит из воды? Понимаешь, на что я намекаю?

— Вы... вы... — принцесса покраснела как рак. — Да что вы себе позволяете?

— Даю тебе ценные советы, без которых ты не выживешь, дура! — разозлился Вейдер. — Я родился в пустыне, я знаю, как выживать в таких условиях.

— Прощайте, — уверенно направилась к выходу Лея, пропустив его слова мимо ушей. — Встретимся в другой плоскости Силы и, надеюсь, нескоро.

Вейдер страдальчески прикрыл глаза.

"Вот упрямая! Дура, конечно... Но жаль её".

У самого выхода Лея обернулась, их взгляды встретились.

"Да пребудет с тобой Сила... дочь. Надеюсь, к тебе она будет милосерднее, чем ко мне…"

Не услышав его посыла в Силе, принцесса развернулась и, не оборачиваясь, пошла вперед, навстречу неизвестности, гордо вскинув голову.

Признаться, Лея никогда не задумывалась над тем, что казалось бы ничтожное расстояние в двадцать миль* может стать для неё непреодолимым препятствием.

Это при её-то хобби! Да, у нормальных принцесс были нормальные хобби, типа пения, игры на инструментах или же вышивания крестиком. Но, увы, или скорее уж к счастью, ни к чему из вышеперечисленного альдераанская принцесса оказалась совершенно не способной.

Поэтому отец нашёл для неё совершенно другое, более полезное занятие. Туристические походы по различным тропам и заповедникам Альдераана. Без малейшего преувеличения Лея могла сказать, что она не хуже любого инструктора была способна сориентироваться в непроходимых лесах, топях и болотах. Да и физическую форму она приобрела благодаря этому неплохую. Но сейчас... выжженная поверхность Мустафара — это не прекрасный, зеленевший пышным цветом родной мир.

При воспоминании о доме привычно сдавило грудь.

Проклятая Империя...

Но слёз не было, как и не было уже сил идти дальше. Жаркая, невыносимо сухая и безжизненная пустыня раскинулась перед ней. Если предположить, что Вейдер не лгал и заброшенная сепаратистская база с коммуникатором действительно находится приблизительно в двадцати милях к северо-востоку от места падения, что она верно выбрала направление, то и тогда шансы выжить до при хода помощи были небольшими.

Двадцать миль... о, если бы они располагались по прямой, а ей не приходилось постоянно обходить места тектонических разломов. Если бы здесь было чуточку прохладней... если бы так не раскалывалась от боли голова... если бы во фляге оставалось ещё хоть немного воды... Тогда она преодолела бы это ситхово расстояние за один день! Но, как известно, история не терпит сослагательного наклонения.

Было ясно одно: Лея совершенно точно не сможет прожить в этом треклятом мире больше трёх дней, даже воспользовавшись не лишенным здравого смысла советом Вейдера. Причем три дня — это ещё довольно оптимистичный прогноз. Учитывая специфичные условия Мустафара, принцесса может рассчитывать не более чем на два. Дальше, насколько она помнила из курса медицины, последует последняя стадия обезвоживания и ползти к цели не удастся даже на морально-волевых и Силе. А потому, несмотря на дикую усталость, медлить было нельзя. А значит, сон придется отложить. Иначе он грозит превратится из обычного в вечный... Лея и так потеряла половину драгоценного дня на треклятого ситха.

Однако без коротких передышек обойтись было нельзя, и с каждым разом подниматься и волочься к эфемерной цели становилось все невыносимее и сложнее.

Во время одного из таких привалов Лея развалилась на каменистой, теплой от внутреннего жара земле и посмотрела наверх. На Мустафаре царила ночь, виднелись звёзды.

"Возможно, следующую ночь я уже не переживу... — с тоской думала Лея. — И больше никогда не увижу этого бездонного неба и манящих созвездий. Помнится, когда я была маленькой, то мечтала побывать на каждой из планет Галактики. Какой же наивной дурой я тогда была... будто хоть одна живая душа ждала бы меня там. А что теперь? Кому я нужна теперь? Никому. Для немногих оставшихся в живых друзей я уже мертва, а доказать обратное мне вряд ли удастся. Так какая разница? Разве что Хан... Он ещё жив, я надеюсь... и ему наверняка нужна моя помощь. Но как я смогу помочь ему, если я и себе помочь не могу? — Лея отвлеклась от мысли. — Небо... оно единственное вечно. А вот я — нет", — она горько усмехнулась.

— Красивое сегодня небо. Такое тут нечасто увидишь. Обычно все заволочено едким дымом от вулканов, — тихо заметил смутно знакомый голос позади неё.

— Кто здесь? — встрепенулась Лея, поворачивая голову в бок. Рядом с ней расположился, запрокинув голову, призрак молодого мужчины.

— А? — вяло отозвался он. — О, право же, никого... Я — тень, химера, призрак, отражение... Я — никто.

— Вы мне мерещитесь? — прямо спросила Лея, сделав неутешительные выводы о собственном рассудке.

— Хм, — замялся призрак. — Ну вот здесь я, конечно, поспорил бы ... дело в том, что после двадцати с хвостиком лет, проведенных в этой мертвой пустыне, у меня вполне могла поехать крыша. И тогда это вы — всего лишь плод моего воображения.

— Я плод вашего воображения? — горько рассмеялась Лея. — Надо же, какие веселые у меня галлюцинации. Скажите, а почему вы считаете, что провели здесь аж двадцать лет ? Вы здесь погибли, да?

— Смерти нет, есть лишь Великая Сила, — мрачно процитировал кодекс джедаев призрак, повернувшись к принцессе лицом, так что она смогла увидеть страшно знакомую пару синих глаз. — Да, я умер именно здесь, сгорел в лавовом огне, но не до конца. Часть меня ещё жива. Самая худшая моя часть. Но, — Энакин чуть улыбнулся, — скоро и она умрет. Я ощутил это. И я наконец смогу слиться с Силой, обрести покой...

— Вы... — разгадка пронзила её холодной молнией, — Дарт Вейдер?

— Не я, — тихо возразил он, — а темная сторона моей души. Я Энакин Скайуокер. И я начал умирать ещё задолго до Мустафара. Вейдер был со мной всегда... но я не должен был позволить ему одержать вёрх, — он страдальчески прикрыл глаза.

— Во мне... ведь тоже она есть? Темная сторона? — запинаясь, спросила Лея.

— Да. Есть, — подтвердил её опасения Скайуокер. — И у тебя есть все шансы сменить меня здесь на посту.

— В смысле? Я умру, и останусь здесь... тенью?

— Ты не умрёшь здесь. Я вижу это. Вопрос лишь в том, останешься ли ты после Мустафара собой? Или же твоя личность, лучшая половина души останется страдать здесь, ожидая окончательной смерти своего кхм... альтер-эго.

— Я — не вы! — гневно сжала кулаки принцесса.

— Ты уверена? — горько спросил её Энакин и, внезапно пронзённый догадкой, произнес. — Ты не знаешь правды... он не сказал тебе, почему ты ему нужна на самом деле. Не сказал. Зачем-то пощадил от правды.

— Что вы имеете в виду? — в душу Леи вновь закрались нехорошие сомнения.

— Падме родила двойню. Думаю, дальше объяснять не нужно?

— Так вот почему... — отвернулась от Энакина Лея. — Теперь всё встало на свои места... я дочь Вейдера... я дочь чудовища... я... — наверное, она бы заплакала, если бы могла. Но слез не было. — Я не хочу стать такой же, как он! — яростно прокричала Лея. — Лучше я умру здесь.

— Ну и кому от этого будет лучше? — печально спросил Энакин.

— Всем. Галактика не выдержит троих ситхов.

— Тебе не обязательно им становиться. Ты не я, ты не он. Каждый сам творит свою судьбу. Ничего ещё не предопределено. Я был избранным, и разве я выполнил пророчество? И в любом случае, хуже галактике уже не будет. Потому что некуда, — криво усмехнулся Скайуокер. — Так что зря ты переживаешь. А вот то, что ты ещё жива, дает небольшую надежду на её спасение.

— Что? Я — спаситель галактики? — скептически приподняла бровь принцесса. — Не смешно!

— Нет ничего невозможного. Ты же Скайуокер, а для Скайуокеров обычные законы вселенной, как показывает практика, не писаны, — обнадёжил её Избранный.

— Почему тогда Люк погиб? — мрачно осведомилась принцесса.

— И Скайуокерам не всегда везёт, — вздохнул Энакин. — Тебе пора двигаться в путь, а я провожу. Здесь есть куда более короткий путь до базы через пещеры.

— Хорошо, — Лея с трудом поднялась на ноги. — Но ты расскажешь мне.

— Что именно? — с опаской уточнил Скайуокер.

— Всё, — безапелляционно заявила она. — Иначе никуда с тобой не пойду.

— Ладно. Но, если что, ты сама попросила...

___________________________________________________________________________________________

* 20 миль — это 32,19 километра.

Тренированный человек в зависимости от местности может проходить по 50-70 километров в день.

Когда они наконец добрались коротким путем до базы, уже наступил новый — и довольно знойный — день.

— Всё, — совсем не изящно припала к земле принцесса. — Больше не могу.

— И не надо. Мы уже на месте, — улыбнулся ей Энакин, становившийся с каждой минутой все прозрачней и прозрачней.

"Видимо, оттого, что Вейдер умирает", — решила Лея, которую, по-большому счёту, уже не волновала судьба ситха — тут хотя бы самой выжить.

— Нет... — внезапно побледнел, если так вообще можно выразиться, призрак.

— Что случилось? — обеспокоилась Лея.

— Моя путевка в Силу снова откладывается на неопределённый срок, — удручённо помотал головой Скайуокер. — Вейдер починил Арту и вызвал помощь.

— Только не это... — опустила плечи Лея. — И что мне теперь делать? — с надеждой посмотрела она на хмурого джедая.

— А что ты до этого делать собиралась? Связаться с Альянсом, предложить информацию, которой у тебя нет, в обмен на спасение, и затем остаток дней провести в казематах родного восстания? — иронично осведомился Энакин. — Или ты думала, они поверят в твою историю?

— Я... — попробовала возразить Лея, но замолчала. А ведь действительно, вот глупая, на что надеялась?

— Ну ладно-ладно, погоревали и хватит, — положил свою призрачную ладонь ей на плечо Скайуокер. — Других вариантов, что ли, не найдем? Знаешь, — лицо его осветила заговорщическая улыбка. — Я знаю, что делать. Пойдем.

— Никуда я больше не пойду... дай дождаться Империи спокойно. Или... — её обречённый взгляд упал на позаимствованный у ситха меч, — умереть.

— Так, а ну отставить подобные мысли, генерал Органа! Они достойны только трусов, — гневно прошипел джедай, еле удерживаясь, чтобы не придать призрачным пинком ускорения расклеившейся принцессе. — Ты улетишь отсюда сама.

— На чём? — хмуро осведомилась Лея.

— На этом. — указал он на видневшийся на краю посадочной платформы истребитель времен Республики.

— На этом? — скептически приподняла бровь принцесса.

— Да, насколько мне известно, члены Альянса привыкли летать на различного рода мусоре и старье. Хотя, — Энакин грустно улыбнулся, — это не мусор, а некогда самый быстрый и грозный истребитель Галактики!

— Это... что, твой корабль? — благополучно пропустив мимо ушей нелицеприятную реплику об флоте повстанцев, удивилась Лея.

— Ага. Мой, — продолжал грустно улыбаться Скайуокер.

— Так значит, здесь всё произошло? — обвела изменившимся взглядом место принцесса.

— Да, — холодно кивнул Энакин, улыбка которого превратилась в гримасу горечи и отвращения к самому себе.

— И, — Лея решила перевести тему, — ты думаешь, что простояв здесь двадцать лет, он взлетит?

— А почему бы и нет? — удивился джедай. — Его никто с тех пор не трогал, здесь вообще с того дня, считай, ни одной живой души не было... прилетали, правда, какие-то бандюганы, хотели на металлолом растащить всё тут, но я разве свою птичку в обиду дам? Так пугнул, что, наверное, до сих пор икается.

— Хорошо, допустим, это взлетит, но как я его поведу, ты не подумал? Я не ты, чтоб уметь летать на всем, что движется, — принцесса грустно покачала головой.

— Эм, а ты точно моя дочь? — засомневался Энакин, однако увидев убийственное выражение лица принцессы, поспешил исправиться. — Шутка.

— Мне кажется, что сейчас, когда я вот-вот отдам душу Силе, не самое подходящее время для шуток, — прошипела она.

— Ты права, — попытался изобразить раскаяние джедай. — Пошли. Похоже, Сила наконец решила подписать мне вольную, и я лечу с тобой.

— Что? — не веря, переспросила Лея, не знавшая, смеяться ей или плакать.

— Что-что... весело, говорю, будет. Пошли. Поторапливаться нужно, ваше высочество, а то до ближайшей населенной планеты, боюсь, не дотяните, — изобразил шутовской поклон Скайуокер.

На это Лея только закатила глаза и последовала за ним — сил препираться не было.

* * *

Месяц спустя. Внешнее кольцо.

Лея придирчиво осматривала себя в потускневшее от времени зеркало, висевшее в хибаре, которую она снимала где-то у ситха на куличках.

Скайуокер сказал, что ей сейчас лучше залечь на дно, потому что Вейдер наверняка будет её искать. Неофициально, конечно, но наемникам заплатит щедро. А лучшим местом для этого он назвал вот этот край Галактики, в котором каждый второй, а то и первый житель скрывался от закона или же кредиторов. Оно и понятно, от хорошей жизни туда никто не поедет. Также он посоветовал ей вновь сменить внешность и продать истребитель за бесценок, хотя Лея видела, какое у него было лицо при продаже "птички". Даже предложила не продавать, а как-нибудь так обойтись. Но тот настоял на своём.

Помимо этого джедай не уставал вещать ей о том, что все наладится и они ещё повоюют. Лея была более чем уверена в обратном, но молчала, позволяя себе предаваться сладостному самообману. Когда же он предложил ей начать обучения Силе, то она не думая согласилась, больше от скуки, чем из-за веры в то, что у неё действительно что-то получится. Хотя, может быть, и зря Лея ему так слепо верила.

Да, очень странно, но она доверяла Скайуокеру. Несмотря на то, что прекрасно понимала, что Вейдер и Энакин — один и тот же человек, просто Энакин — это несколько иная его сторона, которая импонировала ей куда больше.

Хотя что ей ещё оставалось? "Хуже уже все равно не будет", — думала она, криво улыбаясь своему отражению в зеркале.

Однако вместо улыбки получился нехороший оскал, который придавал её образу дополнительных красок.

С холодной зеркальной поверхности на Лею смотрела изящная, абсолютно лысая женщина в темном плаще. Ее карие глаза, выделенные чёрной подводкой, горели новой, совершенно не знакомой ей искрой. Губы были подведены кроваво-красной помадой, тон которой идеально подходил к лаку на ногтях.

У Энакина Скайуокера было чувство юмора, а Лею уже попросту не волновало, что будут творить с её внешностью. Куда более важным было то, что с таким образом к ней возникало гораздо меньше вопросов у окружающих, а посланные по следу охотники вряд ли смогли бы её идентифицировать в таком виде.

— У меня отличные новости! — внезапно раздался у неё за спиной бодрый голос.

— Что? — ойкнула Лея уже скорее по привычке, чем от неожиданности. Скайуокер успел приучить её к своим внезапным появлениям. — Император умер, подавившись вишенкой в торте?

— Нет, — весело ответил ей сияющий от радости Энакин. — Я только что обнаружил, что Вейдер идиот.

— В смысле? — заинтересовано протянула Лея.

— О, дело в том, что когда я ещё был собой, — начал джедай издалека, — то не планировал вкалывать на Орден всю свою жизнь, поэтому завел несколько подставных банковских счетов и...

— И что же ты туда положил? — нахально перебила его принцесса. — Я думала, джедаям жалование не платили.

— А его и не платили. Я сам... честно выиграл. Но не буду отвлекаться. В общем, Вейдер эти счета не прикрыл, пароли не сменил и даже перечислил на них часть своих средств.

— И много там? — блеснули глаза у Леи.

— Около полумиллиона кредитов.

— Недурно. Мы, что украдём их? — с сомнением спросила она.

— Почему же? — изумился Скайуокер. — Просто ты заберёшь свои алименты за двадцать лет. С процентами.

— Ты думаешь? Он же всё равно отследит операцию!

— Не отследит, — поспешил успокоить её Энакин. — Мы же не будем снимать все сразу. А небольшую сумму второй человек в Империи вряд ли заметит.

— Возможно, в этом что-то и есть, — согласилась Лея, непроизвольно кладя руку на пояс, где, надежно укрытый плащом, висел "трофейный" световой меч. Кажется, именно сейчас она была как никогда сильно похожа на одну небезызвестную темную джедайку.

Пять лет спустя.*

Лэндо Калриссиан был довольно азартным человеком. Именно поэтому минимум раз в сезон к администратору Облачного города стекались за "большой стол" такие же заядлые, как и он, игроки.

Но на этот раз на Беспин прибыла одна незнакомая леди, которую Лэндо отрекомендовал один из его приятелей, известный во Внешнем кольце спекулянт Хмури. Именовали незнакомку "Леди Сиф", причем иначе как "леди" её никто не называл, потому что та значительно выделялась своими "столичными" манерами среди провинциалок. Хотя нужно заметить, что выделялась Сиф не столько из-за этого, сколько из-за своего крутого нрава и деловой, порой даже жестокой хватке, а также довольно эксцентричным внешним видом.

Насколько мог судить Лэндо по рассказам своего приятеля, дамочка эта была в меру азартной, бесстрашной и опасной. Экстравагантная Сиф слыла едва ли не ведьмой во Внешнем Кольце, прославившись своими дерзкими, хитроумными и порой, казалось бы, самоубийственными выходками против тамошней коррумпированной имперской бюрократии и местной мафии, которых она постоянно сталкивала между собой, да так ловко, что саму основательницу юридического объединения "Эхо правосудия" никто в этом даже не заподозрил...

Кем была эта женщина и откуда она появилась во Внешнем Кольце никто не знал, впрочем, для этих мест дело это было совершенно обычным. Зачастую именно там находили приют не только разного рода криминальные личности, но и такие знаменитости, как впавшие в немилость и скрывающиеся от СИБ моффы.

Однако Калриссиан был не из тех, кого была способна напугать какая-либо женщина, пусть даже и та, которую за глаза ведьмой звали.

"Зато довольно богатая, — размышлял администратор, глядя в окно. — Да и наговаривают почем зря, наверное... Уж коли хочет дамочка играть, пусть играет. Мы, опытные игроки, её быстро ни с чем оставим".

Внезапно взгляд его упал на заходящий на посадку грузовоз. Очень знакомый грузовоз. Сердце Лэндо екнуло. Это "Тысячелетний Сокол" только что приземлился на посадочную платформу №10, ту самую, приземление на которую он только что санкционировал для вышеупомянутой леди.

Что бы и кто бы там ни думал, но у Лэндо Калриссиана была совесть. Правда, её зачастую заглушал инстинкт самосохранения и жажда личной выгоды, но она была. Не иначе как совесть потребовала у него продажи "Сокола", напоминавшем о том, что он, Лэндо, отныне предатель и трус... наверное, из-за него он настоял на том, чтобы Вейдер оставил ему хотя бы вуки.

Правда, Чуббака видеть его не хотел, а при встрече и вовсе порывался задушить голыми руками. Что с ним делать, Лэндо не знал. Оказавшись на свободе, тот бы наверняка натворил глупостей и попался в руки либо Империи, либо Джаббе. Вот и держал Калрисиан живое напоминание своего предательства все эти годы взаперти, подальше от глаз.

А сейчас, как нарочно, прилетает эта дамочка на этом ситховом корабле. С самыми нехорошими предчувствиями Лэндо отправился вниз встречать гостью.

* * *

— Миледи, — почтительно склонил он голову в знак приветствия. — Рад познакомиться. Я Лэндо Калрисиан, администратор этого чудного города. Надеюсь, вам здесь понравится. Как долетели?

— Благодарю, неплохо, — надменным кивком поприветствовала его Сиф.

Это была женщина лет двадцати трёх — двадцати семи. Белокожая, с неправильными, некрасивыми чертами лица, но с точенной, подтянутой фигурой. Её хищно-алого цвета губы были сжаты в тонкую суровую линию, а большие, показавшиеся Лэндо странно знакомыми карие глаза смотрели на него с затаенной, холодной ненавистью, бешено рвущейся наружу.

Поежившись от столь холодного взгляда и задавшись вопросом, чем же он его заслужил, Калрисиан решил устроить гостье экскурсию.

Какое-то время они шли молча, несмотря на жалкие попытки Лэндо завести разговор, как вдруг внезапный порыв ветра сдул с Сиф капюшон, и перед взором администратора предстала абсолютно лысая, гладкая голова его спутницы.

— Что-то не так? — холодно осведомилась Сиф у впавшего на секунду в ступор Калрисиана.

— Нет-нет, — потряс он головой. — Всё в порядке.

Эта странная женщина, её колючий, смутно знакомый взгляд и исходящая от неё "нехорошая" аура нагоняли на Лэндо необъяснимо жуткий, практически животный страх — такой, что хотелось немедленно сорваться с места и бежать, бежать...

Проходя мимо одной, казалось бы, совершенно обычной вентиляционной шахты, леди Сиф резко остановилась, и Калрисиан с ужасом заметил, как побели костяшки её сомкнутых пальцев, и углубилось в его душе ощущение тревоги.

— Здесь... — начала она странно срывающимся голосом, но все же взяла себя в руки. — Здесь погиб Люк Скайуокер?

"Откуда она узнала? — ухнуло вниз сердце администратора. — Действительно, ведьма."

— Да, — наконец кивнул он.

— Хорошо, — миледи стояла к нему спиной, и Лэндо даже был рад, что не видит её лица. — Скажите, вуки, Чуббаку, куда вы дели?

— О-о-он здесь... — запинаясь ответил он. — В шестой камере, сыт и невредим.

— Прикажите доставить его ко мне на корабль, — последовал холодный ответ после долгого молчания.

— Что? — растерялся Калрисиан.

— Немедленно, — резко обернулась к нему лицом Сиф, и что-то такое промелькнуло в её лице, что он разом вспомнил и Вейдера, и... юную принцессу, которую он отдал этому чудовищу.

— Ваше высочество? — ахнул Лэндо, тут же спохватившись. — Конечно, сейчас-сейчас, — и он потянулся к комлинку.

— Когда-то была, — с грустью ответила женщина, в глазах её тут же проскочил нехороший огонёк. — А благодаря тебе, тварь, я теперь та, кто есть сейчас! Живо отдавай своим людям распоряжение о переводе вуки, и о разрешении на взлет "Сокола"!

Удивляясь про себя, Лэндо немедленно выполнил указания, данные властным, не терпящим промедления и подрагивающим от ненависти голосом.

— А теперь, — лицо Сиф исказила жестокая усмешка, — пришло время платить по счетам, Лэндо. Такого предательства не прощают.

Калрисиан не успел сказать и слова в своё оправдание, как из тонкой девичьей руки сорвалась молния, и вот он уже летит, летит в глубину вентиляционной шахты. Так же, как и Люк несколько лет тому назад...

— Лея, — гулко прозвучал в установившейся тишине тихий голос Скайуокера, наблюдавшего за расправой со стороны. — Джедаи так не поступают.

— Я не джедай. И ты это знаешь, Энакин, — так же тихо ответила принцесса, с грустью глядя в глубь шахты.

— Увы, да... — согласился призрак. — Остается лишь надеяться, что ты не повторишь моих ошибок.

Он задумался и наконец произнес:

— Но я тебя не осуждаю.

— Спасибо, — её губы тронула мягкая, грустная улыбка. — Я не подведу. Обещаю.

___________________________________________________________________________________________

* Эндора ещё не было. Это АУ, где на строительство ЗС-2 потребовалось несколько больше времени.

Они висели над орбитой Татуина уже около суток. Соскучившийся по родному кораблю Чуи при первой же возможности занялся дотошным осмотром "Сокола", а потому сейчас тихо-мирно ворчал в машинном отделении. Лея же каменным изваянием застыла у обзорного окна, глядя на пыльный шарик планеты.

Там, внизу, оставалась последняя ещё не оборванная ниточка, связывающая её с прошлым. И сейчас Лея впервые за долгое время не знала, как ей поступить: оборвать эту нить или нет?

За эти годы она изменилась не только внешне, но и внутренне. Память поблекла, чувства притупились. Принцесса была уже не уверена, что по-прежнему любит Хана Соло. Как и в том, что тот примет её такой... новой.

Лея тяжело вздохнула, опуская голову. Одно она знала точно: оставить его там она не может. Поэтому сначала нужно вырвать Хана из рук Джаббы, а уже потом думать, что делать дальше.

Она и так непозволительно долго откладывала это.

И вот время пришло. Лея уже не боится так, как раньше, возможной встречи с Вейдером или старыми друзьями. Страх ушёл, остались лишь решимость и холодное понимание того, что если не сейчас, то никогда.

Если их с Энакином расчеты верны, то строительство второй Звезды Смерти будет окончено в ближайшее время, и тогда им уже вряд ли удастся что-то сделать... поэтому придется рисковать.

Перехваченные сведения позволили узнать, что Восстание планирует наступление, а Империя, зная об этом, готовит ловушку.

Да, у неё нет ни флота, ни армии, ни могущественных союзников, но все же она не одна. С ней Сила.

Сила... ещё какие-то пять лет назад принцесса о ней даже не догадывалась. Сейчас Лее сложно даже просто представить свою жизнь без неё.

Энакин, как бы невероятно это ни звучало, открыл ей глаза на истинную природу вещей, заложив основные знания и опыт древнего ордена.

Нельзя сказать, что Лея была примерной ученицей. Но, начав обучение от скуки, она постепенно втянулась. Может, всё дело было в учителе? Да, Скайуокер понимал её, как никто другой, а потому не навязывал лишних, по его мнению, знаний и догм... Но и без них Лея порой доводила несчастного призрака до крайней степени кипения, после чего тот, затаив обиду, не появлялся в поле её зрения пару дней. А появившись, целый день ворчал что-то насчет злорадства вредного Оби-Вана и вопиющего пофигизма Йоды.

Но, несмотря на свой возраст и характер, Лея впитывала знания как губка и за пять лет освоила программу где-то на уровне старшего падавана. Основной упор в её обучении делался не на философию и нравственные аспекты джедаеского учения, а на практику, причем не только джедайскую, но и немножко ситхскую.

Впрочем, о последнем Энакин уже успел горько пожалеть. Дело в том, что однажды он имел неосторожность посоветовать ей не держать всю злобу в себе, а выплескивать наружу в виде сгустка чистой энергии. Вследствие чего Скайуокер уже не раз попадал под "горячую руку". Удивительное дело, но молнии Силы выходили у Леи подозрительно хорошо.

Как-то, размахивая призрачной, но оттого не менее закопчённой полой плаща, Скайокер заявил, что джедай из Леи — как из него балерина, и отправился туда, куда его собственно перед этим отправили, то есть ко всем ситхам.

Но, подозрительно быстро вернувшись с Коррибана, Энакин — весь бледный, с нервно дергающимся глазом, — все-таки невзначай заметил, что до ситха ей тоже далековато...

— Лея, — оторвал её от воспоминаний голос Скайуокера.

— Да? — привычно развернулась она к призраку.

— Сбылись наши опасения, — тяжело вздохнул Энакин. — Фет по-прежнему ошивается во дворце Джаббы, уж не знаю сколько ему заплатил Вейдер...

— А Хан? — бесцветным голосом спросила Лея, непроизвольно сжимая руки в кулаки.

— По-прежнему висит на стеночке, покрытый толстым слоем пыли. Но не думаю, что Джабба забыл про него, — увидев блеснувшие глаза принцессы, поспешил прибавить Скайуокер и с надеждой спросил:

— Может, отложим? Или ты намерена довести эту безумную затею до конца?

— Да, намерена, — растоптала в пыль его надежды Лея. — Раз уж Фет здесь, то пусть вызывает своего босса. Поговорим, тем более что разговор действительно есть.

— Ты уверена? — в который раз с сомнением произнес Энакин, пристально вглядываясь в её бледное от волнения лицо, ища в нём тень сомнения.

— Абсолютно, — чуть дрогнувшим тоном произнесла Лея.

* * *

Дворец Джаббы.

Боба Фетт по обыкновению потягивал крепкий напиток на своем уже ставшем привычным месте в плохо освещенном углу резиденции Джаббы. О, как же ему остоситхела эта планетка! Вот уже пять лет как он торчит в этой дыре. Нет, Татуин, конечно, нельзя назвать тихим местечком, чем заняться здесь Фетт, естественно, находил, но... это все равно нне идет ни в какое сравнение с его прошлой жизнью, с её нескончаемыми миссиями, слежками, погонями.

Сколько раз он уже клял себя за то, что взялся за этот Вейдеровский заказ? Хотя вряд ли он смог бы отказать ситху, даже надумав.

И вот уже пять лет прошло, а он все тупо ждёт здесь, когда одной девчонке приспичит наконец придти за Ханом Соло! Помнится, раньше Боба не мог понять, с чего это Вейдеру вообще понадобилась какая-то там девка? Потом он начал задаваться вопросом, а с чего же ситх взял, что та обязательно придет за контрабандистом? Прокрутив в голове сотни возможных вариантов и проанализировав фото девушки и полученную крайне сжатую информацию из досье, наемник пришёл к выводу, что Вейдер точно где-то темнит.

Ну совершенно не верится, что ситху до такой степени могла понадобиться его адьютантша, что он обратился за помощью к нему, заплатив при этом кругленькую сумму. Причем официально девушка эта числилась мертвой — нет бы объявить в имперский розыск...

Также смущало Фетта и то, что ему запретили покидать Татуин, искать в других местах. Почему ситх пребывал в такой непоколебимой уверенности, что эта, судя по досье, фанатичка-имперка вообще должна заявиться за повстанцем-Соло?

Над этим Боба думал много и долго. Однажды в его несколько разгорячённую алкоголем голову пришла мысль, что принцесса Органа каким-то странным образом уцелела, что это её скрывал ситх. Но тут уже появилось новое "зачем". Хотя... зачем Вейдеру понадобился когда-то Скайуокер? Потому что он форсъюзер? Вряд ли: форсъюзеров этих куда больше, чем многие думают. А куда, по-вашему ,девали всю ясельную группу Ордена Джедаев? Руки Императора — кто? Да и помимо них встречаются личности, Силой не обделенные.

За своими размышлениями Фетт едва не пропустил какое-то волнение в окружении хатта.

Прямо напротив Джаббы стояла маленькая, точёная женская фигурка, закутанная в тёмный плащ. Рядом о чем-то заливисто распинался дроид-переводчик. Однако в общем гвалте голосов разобрать хоть что-то было нереально.

Видимо, хатт решил так же, а потому властно махнул рукой — и свита немедленно смолкла. Фетт насторожился. Нечасто увидишь подобных посетителей здесь.

— Приветствую тебя, Джабба. Не буду утруждать нас обоих лишними любезностями. Моё время слишком дорого для них, а потому я перейду сразу к делу, — нагло начала женщина. — Я леди Сиф. моё имя достаточно известно во Внешнем Кольце, но вам думаю, ничего не скажет. Пришла я к вам с деловым предложением.

— Великий Джабба спрашивает тебя, дерзкая девчонка, какое же предложение можешь сделать ему ты, жалкая... — начал привычно переводить дроид.

— Такое, от которого он не сможет отказаться.

Теперь Фетт видел хищную улыбку, промелькнувшую на её бледном лице.

— Господин Джабба приказывает не тянуть.

— Хорошо, — скривила Сиф губы в презрительной усмешке. — Видите этот инфокристалл? — она легко подбросила и поймала на ладони маленький синий кристалл. — Здесь содержится весьма интересная информация, которую я думала отослать СИБ или уж сразу Вейдеру, тот церемониться точно не будет. Но я могу предложить вам сделку. Только предупреждаю сразу: у моих людей есть копия, и если я не свяжусь с ними через, — миледи взглянула на часы, — четверть часа, то данные о ваших делишках окажутся у вышеупомянутых лиц.

Хатт недовольно заскрипел, напрягая свой мозг.

— Великий Джабба спрашивает, чего вы хотите, — наконец выдал дроид.

— Хана Соло. — ошеломила присутствующих Сиф. Одна рука Бобы уже легла на бластер, вторая на комлинк, когда он отчетливо услышал в своей голове слова:

"Передай своему боссу, что если тот хочет встретиться со мной, пусть подлетает к месту, где раньше стояла ферма Ларсов".

* * *

Чуть позже.

— К-к-то з-з-здесь? — стуча зубами, спросил мелко дрожащий Хан, вглядываясь куда-то вперед — туда, где, как он думал, находился тот, кто его разморозил.

Да, холод отступил, но темнота и неизвестность остались. Что с его зрением и почему его разморозили, капитан Соло не знал, оставалось лишь догадываться.

— Я, — его лицо обжег своим смутно знакомый шепот.

— Л-л-лея? — не веря, спросил Хан. Сердце замерло, пропустив удар.

Но ответа он не дождался — зато почувствовал, как та накрыла его губы нетерпеливым, жадным поцелуем. Такого напора Соло от принцессы не ожидал, а потому очнулся и ответил на него не сразу.

— Лея... — пораженно выдохнул он, собираясь что-то сказать, но тут же был остановлен властным: "Тчш! Потом..."

— Чуи, веди его к Соколу. Улетайте. Быстрее. Скоро сюда прибудет В... — она осеклась. — Вам нечего тут больше делать.

Как будто во сне услышал эти сказанные знакомым голосом, но со странными, чужими, опасными нотками слова и последовавшее за ними согласное ворчание вуки.

— Нет... — только успел сдавленно прошептать Хан. Сдавленно, потому что он едва не задохнулся в медвежьих объятьях Чуи.

Наблюдавший в тени за этой сценой Энакин покачал головой. Он не был уверен, что этому бедолаге удастся растопить лёд в сердце принцессы. Но все же надежда была.

Вейдер подлетал к Татуину в смешанных чувствах. Он ненавидел эту планету, но, как когда-то с иронией сказал он сам, все дороги ведут на Татуин. Сейчас он просто лишний раз в этом убеждается.

Лея. Глупенькая девочка. Живое напоминание о его прошлом. Само её присутствие приводило лорда в смятение. Именно из-за этого он вспомнил о давнишнем пророчестве, сказками о котором кормили его джедаи. Не только вспомнил, но даже пожелал выполнить! Выполнить — при том, что даже точного его содержания не было известно. Почему-то тогда ему взбрело в голову, что смерть Учителя принесет равновесие. Сейчас, трезво оценивая ситуацию, Вейдер понимал, что это не принесет Галактике ничего, кроме новой изматывающей гражданской войны. После смерти Палпатина Империя рухнет, разобьется на части. Одному ему её не удержать. Поэтому цель любого ситха-ученика — убить учителя и самому стать мастером, — не его цель.

Тем более, что недавно открылась правда. Вейдер прикрыл глаза. Да, теперь стало ясно, зачем императору понадобился Люк. Нет, не потому, что тот был сыном Энакина Скайуокера. Нет... Люк нужен был учителю лишь потому, что его мать — сенатор Амидала.

Падме... губы ситха изогнулись в горькой улыбке. Кто бы мог знать... если бы Вейдер не видел результаты ДНК своими глазами, то никогда бы не поверил. Хотя...нет же, поверил бы. Все-таки были у этих двоих какие-то общие черты, да и не успел он до конца изучить характер своей жены. Кто знает, какие бы открытия он сделал, проведи они чуть больше времени вместе.

Падме — внебрачная дочь Палпатина. С одной стороны, звучит абсурдно, с другой — логично. Кто сделал из маленькой, запуганной девчонки королеву? Кто выдвинул вотум недоверия канцлеру Валоруму? Кто внушил Джа-Джа мысль поставить вопрос о передаче канцлеру чрезвычайных полномочий?

Теперь все это становилось чуть более ясным. Политика — крайне сложна, он так и не сумел до конца понять её. Похоже, Падме играла на двух сторонах. Внешне — фанатичка-республиканка, а в душе? В прочем, ситх её разберет, что у неё там было в душе. Но кое-какие её действия всерьез заставляют задуматься о том, что ей с самого начала была уготовлена роль агента, координатора в оппозиционном лагере. Какая же может быть власть без оппозиции? Вот только неконтролируемая оппозиция опасна и непредсказуема.

Не одаренная Силой, но оттого не менее талантливая ситхова дочка. Вот кем была его жена. Хотя почему же — "была"? Совсем недавно он имел возможность убедиться в обратном. Мать Альянса... так они её называют. Знали бы они, кто на самом деле их "мать".

Они встретились немногим позднее побега Леи с Мустафара. Накануне ему пришло странное сообщение, проигнорировать которое он не мог.

* * *

Нынешняя королева Набу, имени которой Вейдер не знал, проводила его в малый конференц-зал, а после, откланявшись, исчезла.

Обстановка в малом зале была создана максимально уютная, можно сказать, домашняя. Причудливым узором были расставлены удобные маленький диванчики, обтянутые светлой кожей; между ними стояли кофейные столики. В воздухе витал едва уловимый тонкий аромат свежих цветов.

На другом конце зала Вейдер заметил неспешно попивающую каф женщину. Незнакомка была одета в элегантное светло-серое платье. Абсолютно белые седые волосы, уложенные в замысловатую прическу, составляли резкий контраст с её красивыми, ещё не увядшими чертами лица. Несомненно заметив его появление, она никак не отреагировала на это.

Явно не понимающий, что он здесь забыл и кто эта дерзкая особа, Вейдер решительным шагом преодолел разделявшее их расстояние, представ прямо перед незнакомкой, широкой тенью загородив льющийся из окна солнечный свет.

— Здравствуй, Энакин, — наконец соизволила поднять на него взгляд женщина.

Сердце Вейдера камнем ухнуло вниз. Он узнал её. Не мог не узнать.

— Присаживайся, — кивнула Падме на место напротив себя, откладывая чашку.

— Падме... — проговорил Вейдер с трудом обретя дар речи. — Как?

— А ты изменился куда меньше, чем я думала, — позволила себе усталую улыбку Амидала. — Уже не мальчик, а робеешь передо мной все также. И нет смысла отпираться, Энакин, все же я слишком хорошо тебя знаю.

— Ты жива... — все ещё не веря, произнес он.

— Да, — спокойно кивнула она. — Но я пожелала встретиться с тобой совсем по иному поводу.

— Наши дети, — наконец начал соображать лорд. — Ты знала о них, но позволила... зачем?

— Я часто спрашиваю себя о том же. Но всегда прихожу к выводу, что иначе поступить не могла, — устало вздохнула она, складывая руки на коленях.

— Не могла? — в голосе Вейдера чувствовался едва сдерживаемый гнев.

— Да. Ты можешь обвинять меня сколько угодно, но иначе я поступить не могла. Ты ничего не знаешь обо мне, чтобы обвинять, — глаза Падме сверкнули опасным огнем.

— Ты права. Я ничего не знаю о тебе. Ты бросила их на произвол судьбы. Ты...

— Я дочь Императора, — не дала ему закончить Амидала, наблюдая за реакцией.

— Ты... что?

— Внебрачная и не унаследовавшая Силу. Но я почти всегда знала, кто мой настоящий отец. Он не слишком-то занимался моим воспитанием, времени не хватало. Но кое-что он мне все-таки привить сумел, — невольно поджала губы Падме.

— И ты...

— Играла на две стороны. О, у меня был хороший пример перед глазами. Я — Мать Альянса и его координатор от Империи. А также, — она понизила голос, — согласно секретному документу, наследница Империи.

— Ты? — пораженно выдохнул ситх.

— Я, — холодным кивком подтвердила Падме. — Но не думай, что его полностью устраивает моя кандидатура. Отец предпочёл бы, чтобы его приемником стал кто-то одарённый. Поэтому он свёл нас с тобой.

— Он?

— Да, он хотел получить сильных внуков, наследников, — продолжала Падме безжалостно втаптывать в грязь все любовную подоплеку их истории.

— И поэтому ты?..

— Сказала, что мой ребёнок умер, — нехотя призналась она. — Джедаи отправили Люка на Татуин, подальше от всего. Я думала, так будет лучше. Я присматривала за ним, и если б не Кеноби, то все было бы хорошо. Увы, его убрать не получилось, — Амидала скривилась, как от зубной боли. — Лею взял Бейл, за ней присматривать было ещё удобнее, но...

— И её ты упустила, — закончил за неё Вейдер. — И какая же ты после этого мать, Падме?

— Такая же, какой ты отец, — зло парировала она. — Я как раз пришла поговорить о ней.

— Поздно уже говорить. Лея мертва, — холодно ответил Вейдер. — Или ты не видела снимки?

— А адъютантша, за которой ты в тайне отправляешь Фетта, на пустом месте взялась? — спокойно поинтересовалась Амидала.

— Откуда ты знаешь?

— Моя разведка работает хорошо. Так говори же, Энакин, зря ты похитил знакомого мне пластического хирурга, зря велел Фетту ждать на Татуине?

— Твоего знакомого? — криво усмехнулся под маской Вейдер. — О, так это он подправил твоё лицо. Зря, раньше было лучше.

— Ты не отрицаешь, — задумчиво проговорила Падме. — А значит, я права.

— Если так, то какое тебе дело? Хочешь использовать девочку в своих интригах? Зачем она тебе? Неужели материнские чувства проснулись? — в тон супруге насмехался Вейдер.

— Можно подумать, у тебя эти отцовские чувства прям-таки играют во всю, — огрызнулась Амидала, смерив мужа тяжелым взглядом. — Что ты собирался делать с девочкой? Вечно таскать за собой, как собачку?

В ответ Вейдер лишь рассерженно вдыхал воздух. Она была права.

Почувствовав это, Падме торжествующее продолжила:

— Вот. Тогда как я действительно могу найти применение её талантам.

— Если я правильно, понял, то она твой прямой конкурент на трон. Так зачем она тебе? — продолжал, не сдаваясь, напирать Вейдер.

— Конечно, ты прав. Но как ты думаешь, разве смирятся так легко с завещанием императора те же Пестаж, Исард, моффы? Они ведь ничего не знают... может кроме Исард — та догадывается. Времена изменились. Я больше не хочу действовать в открытую.

— И ты предлагаешь?..

— Союз. Не вечно же тебе ходить в учениках, пора и мастером становиться.

— Ты предлагаешь убрать своего отца? — Вейдер уже ничему не удивлялся .

— Зачем убирать? — удивилась Падме. — Он сам скоро умрёт. Я предлагаю преподнести ему на блюде "наследницу". Пока весь наш серпентарий будет отвлечен на разборки с ней, мы с тобой усилимся.

— Как ты это себе представляешь? И не жаль тебе отдавать дочь на растерзание этим акулам?

— У неё будет время заматереть. Пока жив Палпатин, она будет неприкосновенна. А потом, если она действительно сильна, то выдержит.

— Она идеалистка, — возразил ей ситх. — Вся в тебя. И верит во Альянс.

— Во Альянс нечего верить. А идеалы легко рушатся, — веско ответила Амидала.

— Но как ты себе представляешь наш союз? Если я пойду на сделку с Альянсом, то подпишу себе смертный приговор в Империи.

— Я не предлагаю тебе идти на союз с Альянсом, глупый, — со странной улыбкой покачала головой Падме. — Альянс — это, по своей сущности, миф, химера, видимость оппозиции Императора, им же спонсирования.

— Мон Мотма — тоже миф?

— Нет, эта идейная... но таких там мало. Гораздо меньше половины. Я предлагаю тебе союз со мной. Большая часть Восстания, конечно, пойдет за мной, но у меня есть и свой флот, о котором не знает никто. Он ещё не до конца сформирован, не достроен, но он есть. И вряд ли тебя кто-нибудь осудит за союз с дочерью Императора...

— Допустим, но ты не допускаешь мысли, что девочка может попросту не захотеть подвинуться? — Вейдер все еще относился к затее с недоверием.

— Ей придется, — уверено ответила Падме, в карих глазах которой блеснули золотые искры.

Тогда Вейдеру впервые пришла мысль, что не обязательно быть одарённым, чтобы быть ситхом.

Ферма Ларсов. Надо же, как мило. Неужели девчонка в самом деле решила, что это пепелище способно хоть как-то пошатнуть его душевное равновесие?

Видимо, Люк не успел рассказать ей, что это были совершенно чужие для его отца люди, с которыми он виделся всего лишь раз в жизни и при довольно удручающих обстоятельствах.

Нет, конечно, следует отдать им должное: Люка они вырастили, правда, вряд ли тут обошлось без "легкого" вмешательства Кеноби. Но всё же смерти от рук Империи они не заслужили.

Но как Вейдер мог знать это тогда, отправляя штурмовой отряд за дройдами? Не удивительно, что Люк сиганул от него в вентиляционную шахту.

Кем он тогда предстал в глазах сына? Ужасным безликим чудовищем, повинным в гибели его отца, опекунов и Кеноби? Да, уцелевший Йода, наверное, возвёл его в ранг Вселенского Зла, расписывая его "подвиги" мальчишке. И как он мог после этого на что-то надеяться? Что ни говори, а промывка мозгов в Ордене всегда была неслабой. Следовало не размениваться на разговоры, а сразу хватать пацана за шкирку, да к Палпатину — вот у кого действительно профессиональный подход к такому делу. А он... Поболтать ему, понимаешь ли, захотелось, испытать родную кровинушку. Испытал? Все же права была Падме: годы идут, а мозгов всё не прибавляется.

Однако горький опыт Вейдер все-таки усвоил и сделал выводы. Не будет он разводить громких словесных баталий с девчонкой. Оглушить Силой и через плечо — вот и весь разговор. Меньше слов — больше дела.

С такими мыслями Темный Лорд спускался по трапу на неприветливую, высушенную солнцами-близнецами землю Татуина.

Совсем рядом, шагах в десяти, на просторе безбрежной пустыни возвышалась искомая женская фигурка, закутанная в темный, развевающийся на ветру плащ.

Чуть поодаль виднелись занесенные песком развалины фермы. Где-то там должна была находиться могила его матери... К горлу подбежал предательский комок. Её, наверное, уж совсем замело. Он не был здесь со дня похорон.

"Проклятая девчонка... Добилась-таки своего. Помни, Вейдер, никаких разговоров. Никаких... О Сила, что она там с собой сотворила?"

— Вейдер... — донес до него ветер чуть заметно дрогнувший голос. — Вот мы и встретились, — Лея отточенным движением скинула капюшон.

Лучше бы она этого не делала.

"Твою ж мать! — мысленно выругался Вейдер, бегло оглядывая взглядом сильно изменившуюся дочь. — Вся в мать пошла. Только волосы-то чем ей не угодили? Кто ж вообще надоумил её принять вид дуры этой... уже забыл как звать, ещё к Кеноби неравнодушна была... а, Вентрисс! Точно! Ну вот и как я её теперь такую к учителю потащу, он же скажет, наружность, мол, непрезентабельная для наследницы! Хотя не мои это проблемы, не мои... Поменьше думай, Вейдер, всё равно толку немного, лучше уж по голове Силой и за плечо. Не отвлекаться".

— Скоро ещё кое с кем встретишься, — все же не утерпел и ответил он, призывая Силу.

— Что? — только и успела негромко пискнуть принцесса, не ожидавшая такого бесцеремонного отношения к себе, прежде чем осесть на землю.

— Ничего личного, — негромко ответил Вейдер, легко перекидывая ценную ношу через плечо.

Пока всё шло по плану. Как-то подозрительно это было.

— Где она? — требовательно спросила Падме, тяжелым взглядом окидывая массивную, пропыленную фигуру мужа. Вейдер только что вернулся с Татуина. И, судя по его внешнему виду, родная планета встретила ситха не самым приветливым образом.

— На корабле, — спокойно ответил Вейдер, с шумом всасывая воздух: похоже, респиратор, в который попали песчинки, немного барахлил. — Я вколол ей снотворного.

— Она сопротивлялась? — продолжала свой допрос Падме, легким движением поправляя выбившуюся седую прядку волос.

— Не успела, — покачал головой Вейдер.

— Что значит — "не успела", Энакин? — сухо спросила Амидала, впившись в мужа колким взглядом.

— Я аккуратненько вырубил её, — нехотя признался ситх, невольно отводя взгляд.

— Не знала, что ты умеешь аккуратненько, — невесело усмехнулась Падме, быстро поднимаясь со стула. — Я хочу видеть дочь.

— Идем, — махнул рукой Вейдер, явно недовольный тем, что ему не доверяют.

* * *

— Убедилась? — холодно спросил ситх Амидалу, замершую над мирно спящей Леей.

— Это... моя дочь? — поражено выдохнула Падме, проводя рукой по гладко выбритой голове Леи.

— Я тебя тоже не сразу узнал... — верно подметил Вейдер.

— Вейдер, ты как был дураком, так им и остался, — зло парировала Падме, а после продолжила: — Думаю, девочка просто очень творчески подошла к задаче скрыться от нас... Ты узнал, чем она всё это время занималась?

— Я запустил сравнительный анализ по фото. Для полного отчёта мне понадобится чуть больше времени...

— Что. Ты. Узнал? — Амидала подошла к нему вплотную. Несмотря на каблуки, она едва ли не дышала ему в грудь. Это смотрелось немного комично. Маленькая, но гордая, слабая, но сильная духом женщина сверлила долгим взглядом так называемый "Ужас Всея Галактики". Парадоксально, но этот самый "Ужас" не выдержал её взгляда, опустил голову.

Несмотря на всё прожитые порознь годы, эти двое чувствовали, что все ещё имеют странное, пугающее воздействие друг на друга. Вейдер терялся, вновь становясь отдаленно похожим на того мальчишку, каким был тогда, а Падме... Падме теряла свой железный контроль, поддаваясь, как и раньше эмоциям. И от этого обоим супругам становилось не по себе. Оба они прекрасно отдавали себе отчёт в том, что всё их связывающее, помимо пережитой боли предательства и потерь, сейчас находится на этом корабле. Но и помимо этого теплилось какое-то странное чувство на дне их сожженных сердец.

Падме никогда и ни за что бы не призналась в том, что солгала, говоря, что их свёл Палпатин. Если бы она сама не симпатизировала тому наивному, безнадежно влюбленному в неё провинциальному мальчишке, то никогда бы не согласилась на эту авантюру. Не тем характером обладала Амидала, чтобы позволить использовать себя лишь в качестве "донора" для сильных наследников.

Вы спросите, зачем будущей королеве, иначе себя Падме и не видела, бывший раб с Татуина? Сама Падме на раз задавалась подобным вопросом, не находя подходящего ответа и успокаивая себя тем, что раз отец имеет на того далеко идущие планы, то он достоин. На самом же деле разгадка лежала на поверхности: устав от бесконечной лжи и интриг, она просто хотела побыть какое-то время с прямолинейным, бесхитростным человеком, который не строил против неё никаких козней. Однако сказать, что у неё получалось его читать, Падме не могла. Всё же Скайуокер бывал непредсказуем, но была и в этом какая-то своя особая прелесть.

Сейчас, глядя на Вейдера, Амидала почему-то снова видела в нём того мальчишку из прошлого. Да, он изменился. Не было больше той наивности и веры в людей, как и не было той восторженной нелепой любви, но все же оставалось ещё что-то в нём от прежнего Энакина. Как и в ней "настоящей" — от той почти забытой девочки с большими, полными любопытства чистыми глазами и мечтой изменить мир к лучшему, похороненной далеко внутри под всеми её масками, тоннами лжи и предательств.

Взяв себя в руки укорив за минутную слабость, Падме повторила вопрос: действительно, она хочет знать, что произошло с её дочерью. Видит Сила, она хотела, чтобы та навсегда оставалась наивной, но счастливой дурочкой, не ведающей о жестокости и продажности окружающего мира. Как и Люк. Падме никогда не желала ему судьбы Энакина, ему лучше было бы на Татуине, на ферме... Однако судьба распорядилась иначе, да и кровь все же требовала своего.

— Ничего особенного, — наконец дошёл до неё голос Вейдера. — Она обосновалась во Внешнем Кольце и попортила немало крови и Империи, и мафии, сталкивая их между собой. Не находишь ли символичным название агентства "Эхо правосудия"?

— Да, пожалуй, — кивнула Амидала, поспешно отбрасывая прочь ненужные мысли. — Я что-то слышала о нём. Кажется, его основательницу называли ведьмой, должно быть, в шутку.

— Не думаю. Она же твоя дочь.

Амидала могла поклясться, что под маской ситх улыбался, самой же ей неимоверно сильно хотелось отвесить Вейдеру пощечину, и только нежелание сломать руку о титановый сплав маски да чувство собственного достоинства мешали ей это сделать.

— Миледи... — невысокий полноватый мужчина с добродушным лицом и блестящими маленькими глазками склонился в почтительном поклоне перед Амидалой. — Рад вас вновь видеть. Чем могу услужить? Неужели вы вновь собрались кардинально менять внешность? Вы ведь знаете, что я чуть не плакал тогда, губя вашу природную красоту... Но вы и сейчас прекрасны, — поспешил добавить он, заметив её каменное выражение лица.

— Я позвала вас не за тем, чтобы обсуждать мою внешность, мой старый друг.

— Конечно-конечно, миледи Регина*, как скажете, — поспешно закивал мужчина, бережно целуя милостиво протянутую ему для поцелуя холодную руку. — Я весь внимание, моя королева.

— Нужно изменить внешность одной девушке. Как и всегда, за молчание вам заплатят сверху положенного. Но если вы проболтаетесь, — глаза Падме полыхнули нехорошим огнём, — вы знаете, что с вами будет, месье Мартини.

— С вами приятно работать, миледи, — натянуто улыбнувшись, закивал месье. В душе он уже проклинал тот день, когда встретил сенатора Падме Амидалу Набиррие. С тех пор та сменила немало имен, и у него никогда не иссякала работа. Чаще всего незаконная, но хорошо оплачиваемая. Иногда к его услугам прибегали и другие известные личности. Вспомнить хотя бы то, как три года назад его похитил Вейдер...

* * *

— Миледи, — осторожно начал Мартини, — мне кажется, я с ней уже работал.

— Вы, верно, ошибаетесь... — покачала головой Падме.

— Вовсе нет, того заказа я уж точно забыть не смогу, — доктор поежился от воспоминаний.

— Ах да, конечно, лорд Вейдер... — по губам Амидалы пробежала тень улыбки. — Он мне рассказывал про операцию, но я не думала, что он обратился именно к вам.

— Вы знаете? — пораженно выдохнул месье Мартини.

— К вашему счастью, да. Иначе лорд Вейдер бы вам не простил... подобной откровенности.

— Откровенности? — побледнел он.

— Да, вы ведь только что признались, что работали над ней.

— Я-я... Простите, миледи... Я...

— Полно, — отмахнулась Падме. — Принимайтесь за работу. Время не ждет.

* * *

— Прекрасная работа, — скупо похвалила Амидала месье Мартини. — Когда отрастут волосы?

— Я вколол ей сыворотку ускоренного роста, сейчас произошёл первый сильный скачок, дальше процесс будет идти чуть медленнее, но через пару недель, гарантирую, длина дойдет до плеч.

— Хорошо, вы свободны. Пока свободны.

Уходя, месье Мартини в очередной раз задался вопросом: "Что же, ситх их дери, им всем нужно от принцессы погибшей планеты? И Вейдер, и миледи в не почему-то заинтересованы. Неужели внебрачная дочка Императора?" — усмехнувшись, подумал доктор.

* * *

Сознание к Лее возвращалась медленно. Сначала сквозь сомкнутые веки проник свет, затем до неё начал понемногу доходить мысленный призыв Энакина: "Очнись!"

С трудом разлепив глаза, она села, растерянно озираясь по сторонам.

— Где я? — Голос прозвучал по-чужому хрипло, в горле пересохло.

— Ты разве не помнишь? — Энакин наконец соизволил появиться перед ней в своем визуальном облике.

— А что... — Лея осеклась, с ужасом глядя на него. — Я у Вейдера?

— Не совсем. Точнее, ситх-то тут как тут, но ты не у него.

— Как это?

— Ты в гостях у... — Скайуокер замялся, не зная, что ему сказать.

— Ну? — с мрачным предчувствием потребовала она.

— У Регины.

— Регины? — пораженно ахнула Лея. Такого она не ожидала.

— Но ты сильно не обольщайся. — поспешил Скайуокер умерить робкую надежду, блеснувшую в её глазах. — Они с Вейдером заодно.

— Не может быть... Неужели она продалась Империи?

— Скорее не продалась, а заключила выгодное соглашение, — поправил Энакин.

— Значит, Альянс обречён?

— Мы подозревали это уже давно.

— Что теперь будет? — Лея откинулась на кровать, глядя на потолок.

— О наших планах придется забыть. Ты им нужна.

— Зачем? — она продолжала сверлить потолок равнодушным взглядом.

— Ты внучка Императора, — совершенно серьезно сказал Энакин.

Ответом ему послужил иронический смех.

— Шутишь? — отсмеявшись, спросила Лея.

— Нет, — тяжело вздохнул Энакин.

— Чем же ещё ты меня порадуешь? — в её голосе прорезались истерические нотки.

— Посмотри в зеркало, — чуть улыбнулся он.

— Что? Опять? — молнией вскочила принцесса и подбежала к зеркалу.

С холодной зеркальной поверхности на неё удивленно взирала незнакомка с её глазами. У неё вновь отросли волосы. Лея улыбнулась, проведя рукой по своей пока ещё мальчишеской прическе. С ней она была похожа на маленького растрепанного воробья, а никак не на внучку Императора. Ей вернули правильные черты лица, чуть заострили маленький нос. Весь её образ "опасной ведьмы" полетел ко все ситхам и джедаям. Но... Ей нравилось.

Пусть они ошибаются, думая, что она лишь маскировалась под тот образ, пускала пыль в глаза, пускай. Принцесса Лея Органа, леди Сиф ещё всем покажет, где Йода зимует. По крайней мере, в ней все ещё теплилась надежда на это, омрачавшаяся тревогой.

Энакин явно не договаривал.

___________________________________________________________________________________________

* Новое имя Падме.

Леонард Мартини родился в семье довольно известного художника и потому уже с детства вращался в богемных кругах Корусанта. Мать его в прошлом была моделью, выступала на показах коллекций народов Галактики. Ей удивительно хорошо шёл как аскетичный наряд от альдераанских дизайнеров, так и экстравагантное платье с Набу.

Неудивительно, что Леонард вырос человеком с развитым, если не сказать обострённым, чувством прекрасного. Со всей своей юношеской горячностью и идеалистическими мечтаниями он был уверен в непоколебимости утверждения: красота спасёт мир.

Несмотря на то, что сам Леонард этим пресловутым качеством не обладал в полной мере, он избрал своей стезей путь служения красоте. На художественном поприще Мартини, увы, преуспеть не удалось. Он был посредственно одаренным молодым художником, который не мог принести этому виду искусства ничего нового. Осознав это, Мартини решил пойти дальше.

Будучи хорошо знакомым с модной индустрией, он начал пробовать себя в качестве дизайнера. Благодаря родителям ему довольно быстро удалось раскрутиться и выпустить свою первую коллекцию на большом подиуме, которая принесла ему первый громкий успех. Однако эта победа не окрылила его. Напротив, заставила задуматься. Легко было из красивой женщины сделать сногсшибательно красивую женщину. Но как быть тем, кого природа обделила красотой?

За годы своего вращения в богемной среде Леонард повидал немало некрасивых, даже уродливых женщин, творящих прекрасные вещи. Например, одна его знакомая поэтесса, добрейшей души человек, прекрасная во всех отношениях... кроме физической красоты. Мартини несомненно приударил бы за ней, не будь в ней этого изъяна. Он был максималистом, который считал, что в человеке, в данном случае, женщине, должно быть прекрасно всё, что внешняя красота должна сопутствовать внутренней, и наоборот. Возможно, он слишком многого требовал...

И потому в свои неполные двадцать три он ушёл в запой, отчаявшись найти свой идеал. Его больше не интересовали новые коллекции и модные тенденции. Лишь одно занимало его ум: как создать этот идеал, если уж не удается его отыскать.

Ответ пришёл вскоре. Достаточно было случайно наткнуться на одно объявление частной клиники пластической хирургии в Голонете. Это было выходом для него. Самому начать творить красоту, исправляя ошибки природы.

Пока данная операция была доступна лишь определенному кругу избранных, слишком дорогостоящей она была. Но его не деньги интересовали прежде всего, а идея. Таким он был в свои двадцать пять лет, поступая в специальную академию.

Прошло семь лет, прежде чем Леонард получил степень доктора и смог наконец заняться практикой. В начале он запустил интересную акцию, предлагая всем женщинам, желающим стать красивыми, прислать свои досье, после чего он сам отбирал тех, с кем желал бы работать, и предоставлял тем существенную скидку. Сперва желающих было совсем немного, всё искали в такой щедрости молодого доктора какой-то подвох, но затем, понемногу, дела пошли в гору. Вымеренная работа Мартини, его преданность служению красоте и поистине золотые руки сделали своё дело. Леонард стал одним из самых известных пластических хирургов столицы уже в тридцать пять.

Примерно в это время он и познакомился с Падме Амидалой. Это произошло на одном из благотворительных вечеров, посвященном сбору средств и гуманитарной помощи планетам, пострадавшим в конфликтах Войны клонов.

Она тогда случайно назвала его месье, приняв за фелицийского кутюрье. С легкой руки сенатора Набу и приклеилось к нему это прозвище. Впрочем, против Леонард не был. Внешне холодная, обжигающая красота Падме, её волевые качества и ореол королевы пленили его. Он влюбился. Совершенно безнадежно, увы, влюбился. Найдя наконец свой идеал в совершенно ином качестве, нежели он себе ранее представлял.

Амидала перевернула его представления о красоте. Сильная, волевая королева зажгла в его сердце огонь, который заставлял его творить с двойным рвением, даже вновь вернуться к моделированию образов. О, ради своей королевы, музы, Мартини испортил немало листов редкой и дорогой бумаги, на которой он создавал образы для неё. Она вдохновляла его, сама не зная об этом, сводила с ума своей неприступностью. Редкие эскизы он решался переслать ей, боясь быть осмеянным. Много сообщений оставила Амидала без ответа. Но! Он не сдавался.

И однажды он был награжден за своё упорство, увидев свою королеву на одном из официальных мероприятий в платье, сшитом по его эскизам! О, тогда его сердце едва не взмыло до небес от счастья. Он действительно сходил с ума от своей несчастной любви. Почему несчастной? Да потому, что кем-кем, а идиотом он никогда не был. Понимал, кто она, и кто он...

Но запретить сердцу любить, а разуму обожать он не мог. Потому, когда до него дошла ужасающая новость о том, что объект его воздыханий мертв, сгинул в этой заварушке с переворотом, Леонард возненавидел Империю, Республику, Орден Джедаев, политику в целом, как то, что, по его мнению, погубило её.

Мартини вновь запил, прекратил вести прием и начал копить злобу на Императора Палпатина как на источник своих бед.

Из запоя его вырвало одно единственное сообщение: "Мой милый друг, вы моя единственная надежда. Прилетаете в... И никому не говорите".

Это было сообщение от неё.

Окрыленный радостью, заворачивая пьяные виражи, Леонард в рекордные сроки добрался до места. Он должен был убедиться, что это не плод его воображения, не злая белочка, ни мимолетное ведение. Слишком уж то, что его королева была жива и нуждалась в нём, было похоже на сказку.

Однако сказка, вопреки всем законам мироздания, оказалась реальностью. Жесткой реальностью. Его королева хотела, чтобы он сгубил её природную красоту, хотела воскреснуть из мертвых под другим именем и с иной внешностью. Это было ударом для него. Собственноручно резать скальпелем любимое лицо, изменять дорогие черты — это было ужасно... Но Мартини справился. Ради своей любви к ней. Он постарался на славу. Пожалуй, новое лицо Падме было лучшей его работой, но... Для него оно не стоило её настоящего.

Однако Леонард по-прежнему любил её, и за единственный благосклонный взгляд её прекрасных карих глаз был готов на всё. Чем Амидала, ставшая Региной, главой Восстания, и пользовалась.

Он был рабом, рабом её красоты, сведённым с ума умелой злодейкой, несчастным. Его щенячья преданность к ней вызывала у Падме лишь снисходительное раздражение, а порой и вовсе легкое презрение. Впрочем, Леонард этого не видел, он был ослеплен.

Месье Мартини один из немногих знал о двойной игре своей королевы, о её истинном статусе, ему она могла довериться всецело. Он никогда её не подводил. И не подведет, пока бьется его сердце. Потому что у него нет выбора. Без неё его жизнь теряла смысл.

Красная королева — так он называл её про себя, качая головой. Действительно, красная. Ведь красный цвет — символ власти и... крови, которой на руках у Амидалы было немало.

Красный... Этот цвет удивительно хорошо шёл ей. Хотя она никогда не носила его в обществе, придерживаясь неярких цветов, избегая лишнего внимания, оставаясь в тени. Ведь, как известно, именно из тени удобнее всего дергать за ниточки.

Серая королева. Нет, это определение никак не подходит к ней. Нет, он уверен, придет день, когда Падме или Регина, пусть называет себя как угодно, выйдет из тени, расправит оперение и наденет то красное платье, что он сшил для неё. О, это платье достойно не только королевы, но даже императрицы.

Оглядываясь на прожитые годы и трезво оценивая ситуацию, Леонард Мартини пришел к выводу, что не красота спасёт мир, избавит Галактику от назревавшей гражданской войны, а несравненный гений и лидерские качества конкретного человека. Красоту можно создать, в то время как гениальность закладывается природой. Но... в том, что красота в сочетании с гениальностью — поистине страшная Сила, месье Мартини убедился на собственном опыте.

— Ты готова? — незаметно возник позади неё Вейдер.

— Сейчас, — Падме ещё раз взглянула на себя в зеркало и удовлетворенно кивнула своему отражению.

С гладкой зеркальной поверхности на неё холодно взирала ещё не утратившая своей красоты женщина лет сорока. Правильные черты лица и почти незаметные морщины у лба и носа. Точёная фигура и гордая осанка. Дымчатое платье из струящегося серого шёлка в сочетании с бледной кожей и совершенно седыми волосами придавало ей сходство с призраком, химерой, миражом. Что символично, учитывая, что в лицо "Мать Альянса" знало лишь руководство Восстания. Для всех остальных она была не более чем занятным мифом. Впрочем, ей это нисколько не мешало. Скорее наоборот.

— Ты идешь? Или мне одному идти? — поторопил её Вейдер, уставший смотреть на это самолюбование .

* * *

— Стой, — остановила Падме Вейдера, шагавшего почетным эскортом на полшага позади неё.

— Ну что ещё? — раздраженно посмотрел на неё муж.

— Подожди минутку. Мне нужно настроиться...

Да, ей действительно нужно было настроиться, ещё раз прокрутить в мозгу всё, что она скажет дочери. Наверное, Падме зря взяла с собой Вейдера, но отделаться от ситха никак не получилось бы. Да и что толку утаивать свою связь с Империей, если на этом и будет строиться весь разговор?

Разговор... Падме так надеялась, что он никогда не состоится, но ситуация изменилась. А потому требовала неординарных решений.

— Идем, — наконец твердо произнесла она и первая шагнула за дверь.

Принцесса спала, свернувшись калачиком и завернувшись в одеяло по самые уши, или же умело притворялась. Падме не могла определить это навскидку, поэтому уступила дорогу Вейдеру, который не стал церемониться, а просто стянул с Леи одеяло.

— А? Что? — подпрыгнула на месте принцесса, изумленно озираясь по сторонам.

Благодаря пластической операции смотрелось это довольно комично. Растрепанная, эмоциональная, во фланелевой пижаме с сердечками Лея выглядела девочкой-подростком, а уж никак не двадцатичетырехлетней женщиной.

— Доброе утро, Лея, — Падме натянула на лицо одну из самых своих доброжелательных улыбок "доброй тети".

— Вы? — на лице девочки отразилась смесь изумления и презрения, она заметила застывшего за её спиной каменным изваянием ситха.

— Я понимаю, для тебя это большая неожиданность, но постарайся выслушать, — убедительным голосом проговорила Амидала, присаживаясь рядом с ней.

— Да уж, — кисло усмехнулась принцесса, вновь покосившись на Вейдера. — Большая неожиданность. Никогда бы не подумала, что за Вейдером стоите вы. А вам, милорд, не надоело ещё прислуживаться? Император, Таркин, теперь ещё и Регина... Не мало ли у вас господ?

— Не зарывайтесь, принцесса. Вы не в том положении, — отделался немногословным предупреждением ситх.

— А вы в каком? — не унималась Лея. — Император в курсе ваших, — она стрельнула взглядом в сторону Регины, — похождений?

— Лорд Вейдер, оставьте нас, пожалуйста, на пару минут. Я хочу поговорить с ней тет-а-тет, — вовремя вмешалась в назревавший конфликт Амидала, всё это время изучавшая поведение Леи.

"Нет, она практически не изменилась. А если изменилась, то незначительно. И хорошо, — решила Падме. — Проще будет подстроиться и предугадать дальнейшие действия."

— Хорошо, — наконец кивнул решивший не вмешиваться в женских разговор недовольный ситх.

— Итак, — начала она едва за Вейдером затворилась дверь. — Ты, вероятно, хочешь знать что тут происходит?

— Было бы неплохо. Хотя... — дерзко передернула плечами Лея. — Я и без того вижу, что вы продались Империи. — И зло прибавила: — Не ожидала от вас.

— Всё не так, как кажется, девочка моя, — попыталась улыбнуться Падме, однако была остановлена горящим холодной яростью взглядом дочери.

Не так просто смотреть в такие похожие на собственные глаза и видеть там не менее знакомую ярость и боль. Боль предательства. На миг по спине Амидалы пробежал холодок: "Она знает". Но она тут поспешила себя успокоить: нет, это невозможно... да и тогда не обошлось бы уже без крупной истерики со скандалом.

— Я не ваша девочка, и тем более не лорда Вейдера. Не понимаю, что вам от меня нужно! — холодно процедила Лея, с еле сдерживаемой злобой выплевывая слова.

— Я, конечно, всё понимаю, но нельзя же принимать всё в штыки. Хотя бы выслушай, что я хочу сказать, — Амидале это уже начинало порядком надоедать.

— Хорошо, — наконец кивнула принцесса, состроив на своем лице каменную мину, словно делала собеседнице огромное одолжение. — Я слушаю.

"Ну, и вредная же девчонка!" — мысленно возмутилась Падме. "Вся в тебя", — ехидно ответил внутренний голос.

— Как ты уже знаешь, я одна из основателей Альянса.

— Допустим, — скрестила руки на груди Лея, скептически глядя на неё.

— И ты должна понимать, что я всегда заботилась о благе всей Галактики, — терпеливо продолжала распинаться перед ней Амидала, хотя внутри у неё всё уже клокотало.

— И что?

— Я давно пришла к выводу, что смерть Императора ничем нам не поможет. Не перебивай! Наоборот, она всё разрушит. После его смерти Империя начнет распадаться на куски, и...

— Это ж хорошо!

— Ничего хорошего, — осадила её Амидала. — Моффы, Пейстаж и Айсард начнут борьбу за власть. Вейдеру и Альянсу тоже не удастся остаться в стороне.

— Это почему это вы отдельно выделили Вейдера и Альянс? — удивленно подняла брови принцесса.

— Потому что Вейдеру эта власть даром не нужна, он военный, а не политик, — Амидала говорила тоном матери, объясняющей ребенку простые истины. — Альянсу же придется разрываться на множество фронтов. Конечно, в такой ситуации какой-то шанс у него есть, но... Тогда Галактика утонет, захлебнется в кровавых распрях гражданской войны. Помимо этого скажу тебе конфиденциальную информацию. В ближайшем десятилетии ожидается масштабное вторжение из другой Галактики, что ставит нас под угрозу полного геноцида.

— Вы уверены? — с неподдельной тревогой спросила Лея.

— Да, — кивнула Падме, обрадованная тем, что её наконец внимательно и серьезно слушают. — И поэтому мне нужна твоя помощь.

— Моя? — притворно изумилась Лея.

— Да. Так уж вышло, что мы с лордом Вейдером временно оказались в одной лодке. Император Палпатин скоро умрет от старости, вопрос с наследником неясен. Я же знаю, кто ты, кем была твоя мать.

— При чем тут моя мать? — внутренне холодея, спросила Лея.

— Падме Амидала Набиррие была внебрачной дочерью Палпатина.

— Вы шутите, да? — привычный мир Леи вновь треснул по швам. — Это... Это... Это... Как вообще?

— А как вообще дети появляются? — раздраженно махнула рукой Падме. — Не задавай глупых вопросов, ничего удивительного. Что он, что она были политиками с Набу.

— А откуда вы это знаете?

— Поговорила с лордом Вейдером, — привычно солгала Падме, не изменившись в лице.

— Странно, что он так разоткровенничался перед вами.

— Я знаю его куда лучше, чем ты. Да и у него были на то свои причины.

— И все же не понимаю, чего вы вдвоем от меня хотите? — устало вопросила Лея.

— Мы хотим, чтобы ты стала Наследницей Империи, — на полном серьезе сказала Падме, внимательней вглядываясь в лицо дочери, упорно изображавшей из себя наивную дурочку.

— Как вы себе это представляете? — горько рассмеялась Лея. — Мятежная принцесса — наследница Империи!

— Принцесса Лея Органа давно мертва, а вот идея, что леди Сиф была покорявшей Внешнее кольцо, скрываемой от всех принцессой Империи, вполне правдоподобна.

— Всё равно... Вы думаете, я нужна императору?

— Несомненно. Конечно, он желал бы заполучить тебя куда раньше, но, может быть, ещё не поздно...

— Что не поздно?! — взбесилась Лея. — Вы ещё даже сами ничего не знаете! Неизвестно, как вообще выживший из ума старик отнесется к моему появлению! А вы говорите наследница... Да меня съедят хоть те же моффы!

— Только не говори, что боишься, а потому и отказываешься, — поддела её за живое Падме.

— Я не боюсь! — яростно мотнула головой Лея. — Я просто трезво оцениваю ситуацию. Как я, по-вашему, смогу удержать власть в огромной галактике? Я же...

— Ты всегда об этом мечтала. Не правда ли? — закончила за неё Амидала, улыбаясь горькой полуулыбкой. Когда-то она была такой же.

— Да, но я... — плечи Леи поникли. — Я... Не знаю.

— Ты справишься, — уверенно сказала Падме.

Конечно, справится. Под её-то мудрым руководством...

В космосе нет разницы между днём, ночью, временами года. Группа экипажа «А» привычно сменяет группу «В» на посту каждые двенадцать часов… Искусственное освещение одинаково всегда. Постоянен и лорд Вейдер у своего места на мостике «Исполнителя». Почти всю свою жизнь он провёл в бесконечных скитаниях по Галактике. Космос — его дом.

За обзорным окном привычно расстилалась россыпь звёзд, на каждой десятой из которых кипела своя тихая незаметная жизнь. На скольких из них он уже успел побывать? А сколько всего ещё осталось там, в мерцающий просторах Вселенной, неизведанного, загадочно притягательного?

Помнится, когда-то очень давно, так, что кажется, будто это было в прошлой жизни, он так же смотрел на звёзды и мечтал побывать на каждой из них. Сколько же воды утекло с той поры? Но в нём всё ещё продолжает жить эта глупая мечта. В какие бы крайности ни бросала его судьба, до конца эту искорку в нём потушить не удалось ни Ордену, ни Императору.

Девиз из старой книжки прочно врезался в память: «Смело идти туда, куда не ступала нога человека».

Об этом мечтал никому не известный парнишка с глазами цвета неба, представлявший из себя лишь песчинку в необъятной пустыне Татуина. Его мечту загубили сначала джедаи, а затем и вовсе развеял в прах Палпатин, сделав из него «Главное пугало Галактики».

Маленький Эни мечтал стать бравым капитаном большого корабля, иметь преданную команду, верных друзей за плечом, бороздить с ними просторы Вселенной и открывать новые миры. Но… Всё вышло совсем не так.

Вейдер не выбирал путь воина. Он сам выбрал его, послав на Силой забытый Татуин двух джедаев и королеву. Не выбирал он и роли палача. Её уготовил ему проклятый ситх, в чьи сети он угодил. Не выбирал он и участи марионетки. Её ему навязала судьба, которая свела его сначала с Падме, затем с её отцом.

Всё получилось совсем не так, как он хотел. «Исполнитель» — превосходный корабль, а он его полновластный хозяин… Но служит он отнюдь не исследовательским целям, а совсем наоборот. Что крейсер, что он сам — всё направлено на устрашение и запугивание открытых и покорённых миров. А ведь когда-то он мечтал стать освободителем.

Порой Вейдер даже задумывался о том, что лучше бы тот злополучный Нубиан вообще не ломался или сломался возле какой-то другой планеты. Но всё вышло, как вышло. И он не пытался ничего изменить, продолжая плыть по течению жизни. Вейдер устал бороться. Слишком много ошибок он совершил. Слишком многое сделал не так. Он перегорел. Мечта так и осталась мечтой, несбыточной, увы.

Но… Кое-что все же осталось. Вейдер не мог помыслить своей жизни без звёзд. Без Силы, что доносила до него приветы с далеких созвездий. Только в космосе он снова жил; погружаясь в Силу, он вновь чувствовал себя свободным в бескрайней Вселенной. Лишь среди звёзд он чувствовал себя «своим»… Космос стал его первой и последней любовью. И эту любовь он никому не позволит отнять у него. Эта любовь не предаст, как предала Падме.

Падме… Нет, обвинять он её не станет. Равно как и оправдывать. Когда он в первый раз увидел её, то она показалась ему чем-то неземным, сошедшим со звёздного небосклона. Впрочем, он не сильно ошибался. Падме действительно была звездой — обманчиво холодной, обжигающей всё, что к ней подбирается слишком близко.

Император… О да, они с Падме похожи, но звезда старика уже давно погасла и готова закатиться за небосвод. Однако это не означает, что он, Вейдер, станет наконец свободным…

Равно как и девочка. Всё ещё глупая и наивная. Она не может знать, что её ждет… Скорее всего повторение его судьбы за вычетом кое-каких моментов. Кукла, не более чем красивая кукла в руках своей матери — вот кем ей суждено стать. Любовь к игре чужими жизнями — это, очевидно, у Падме с Учителем семейное…

Интересно, а была ли у неё мечта? Такая же сильная, как у него? Или Органа своим воспитанием не дал просочиться даже мечте?.. Нет, скорее всего, нет. Ведь девчонка всё же Скайуокер.

Завтра День Империи. У их Императора будет двойной праздник — завтра он получит свою внучку. Жалко, конечно, отдавать тому девчонку, тем более в её день рожденья. Но что он может сделать?

— Правильно, ничего.

* * *

На следующее утро проснувшаяся в крайне безрадостном расположении духа Лея обнаружит у кровати небольшую коробочку, в которой обнаружится миловидная фарфоровая кукла с короткой запиской: «Не повтори моей судьбы».

Это утро пришло к Лее в лице сверкающего призрачной улыбкой Энакина.

— Что случилось? — спросила девушка сонным голосом, одарив подозрительным взглядом слишком веселого призрака.

— Ничего, — развел руками он, мысленно прибавив: «Пока ничего». — Просто… пришел поздравить с днем рождения.

— Ситх! — громко выругалась принцесса, запуская подушкой в Скайуокера. Сон как рукой сняло. — Вот обязательно им было именно сегодня всё устроить!

— Сегодня День Империи… Так что, видимо, Вейдер решил особо не заморачиваться с подарком, — попробовал пошутить Энакин, но, заметив, реакцию, поспешил добавить: — Или, что вероятнее, Регина любит выбирать символические даты.

— Худшего дня рождения и не придумаешь.

— Чему быть, тому не миновать.

— Когда это ты начал цитировать Йоду? — раздраженно бросила Лея, беря в руки гребень. Её волосы уже заметно отросли, а потому снова приходилось тратить время на прическу.

— А когда это ты перестала радоваться своим дням рождения? — с грустью спросил её Энакин.

— Хм… не помню! — хмыкнула принцесса, продолжая приводить себя в порядок. — Наверное, тогда, когда наконец поняла, что выбрала не самую подходящую дату для появления на свет. В Альянсе, сам понимаешь, не особо жалуют День Империи.

— Тебе тут подарок доставили, — стараясь говорить как можно непринужденнее, с опаской проинформировал её Энакин. — От… Вейдера.

— Ты серьезно? — Лея отложила расческу. — Знаешь, я отчего-то плохо представляю, как он его выбирал. Вейдер и магазины… Пусть даже и голонет-магазины. Хотя представляю, чтобы было бы, заявись он в один из модных корусантских салонов, — она слабо улыбнулась. — Глупо ожидать от ситха нормального подарка. Правда, один факт того, что он мне его сделал… уже будоражит! Так где он? — хлопнув в ладоши, спросила Лея.

— Да вон там, — тщетно пытаясь скрыть улыбку, призрак кивнул на сверток, лежащий на туалетном столике.

В коробочке обнаружилась небольшая фарфоровая кукла в белом платье и с альдераанскими буклями на голове. Личико куклы слегка напоминало лицо Леи до пластических операций, только было куда более наивным.

«Хотя куда уж более», — рассеянно подумала принцесса, убирая подарок обратно в коробку.

— Подарок с намеком, — констатировал очевидное Энакин. — Там ещё записка есть, — торопливо добавил он.

— Не повтори моей судьбы… — прочитала Лея и, подняв в миг потяжелевший взгляд на учителя, недоверчиво спросила:

— Ему что, больше делать нечего?

— Думаю, нет. Просто… Мне кажется, он это искренне, — осторожно, явно опасаясь возможной вспышки гнева, сказал Скайуокер.

— Ну да… — слегка поморщившись, съязвила Лея. — Я же забыла, что Вейдер у нас сама искренность и само переживание за… своих детей! — судорожно выдохнув и, очевидно, вспомнив о Люке, закончила Лея.

— Лея, — мягко начал Энакин. — Я нисколько его не оправдываю. Вейдеру нет и не будет оправданий… как и мне — за то, что я его выпустил. Но… — тут он запнулся, тщательно подбирая слова, — ты должна знать, что не он Абсолютное Зло, как считает практически вся Галактика. Это неправда.

— Если не Вейдер, то кто? — подозрительно сузив глаза и втайне уже зная ответ, но, видимо, не желая его признавать, спросила Лея.

— Тот, кто правит всем этим балом, Лея. И вскоре ты в этом убедишься, — печально помотав головой, предостерёг он. — Смотри! — очевидно желая поскорее сменить тему, Энакин преувеличенно бодрым голосом привлек её внимание. — Там ещё коробка от Регины. Мне кажется ты обнаружишь там сногсшибательное платье и туфли… Что ни говори, а вкус у неё отличный!

* * *

Несколько часов спустя, Центр Империи.

Слова учителя оказались пророческими. Едва оказавшись во дворце, Лея поняла, о чём тот говорил. Она с трудом подавляла в себе настойчивое и совершенно детское желание судорожно вцепиться в руку Вейдера и попросить уйти отсюда, не отдавать её этому… чудовищу.

А ведь она почти всю сознательную жизнь так Вейдера именовала… Сила, как же она ошибалась! По сравнению со своим учителем, Вейдер в Силе выглядел едва ли не прекрасным принцем, ситх возьми! Знали бы все эти придворные с напыщенными важными лицами, каков их император на самом деле. Но они, лишенные благословения или проклятия Силы, пребывали в счастливом неведении.

Выходя из гиперпространства, она уже почувствовала неладное. На входе во дворец её и вовсе прошиб холодный пот. Черный смерч, темная воронка, черная дыра царила здесь, поглощая всю окружающую её энергию и взамен не отдавая Силе ничего. Но при этом в центре, в самом сердце её, ощущалась пустота, ноющая, вечно голодная и взывающая к себе.

На ум Лее шло только одно: её дед — если это, конечно, правда, её дед, а не бредни, помешавшихся Регины и Вейдера, — вампир. Причем не тот из легенд и баек пилотов, что пьет кровь, нет, всё было гораздо хуже. Если её опасения верны, то император черпает силу из людских страстей, конфликтов и интриг, отравляя своим присутствием всё вокруг, иссушая сердца до предела, оставляя после своего вмешательства лишь пепелище.

И за примером далеко ходить не нужно. Вот он, совсем близко. Стоит лишь протянуть руку… Вейдер. Вместо души и сердца — лишь еле тлеющие угли. Кто же раздул пламя Мустафара? Ответ был предельно ясен.

По спине принцессы пробежали мурашки. Она нервно сглотнула. Впервые за много лет ей было действительно страшно. Понятен ей стал и поступок Вейдера, и его записка. Ей и самой очень не хотелось повторить его судьбу. Но теперь Лея не была уверена, что справится.

Назвать её светлой и сейчас язык не поворачивался, что же будет после вмешательства в её судьбу Сидиуса? Одной лишь Силе известно.

Оставалось лишь надеяться на Энакина. На то, что ему и дальше будет удаваться удерживать её на самом краю. И на Хана — на то, что он снова ни во что не ввяжется, и воспоминания о нем и дальше будут предавать ей сил, согревая своим теплом сердце и помогая справиться с наступающей тьмой.

М-да… Угораздило же её… Дочь младшего ситха и внучка старшего. Вот уж не думала Лея, что и мать её подведет. Дурная кровь течет в её жилах с рождения. Противостоять ей непросто, но все же возможно. Тем более, что эта проклятая кровь открыла ей такие возможности, о которых она, мятежная принцесса, не могла подумать и в самых дерзких мечтах.

Судьба дала ей шанс, пусть и совсем небольшой, но все же шанс стать наследницей Империи. И она его использует. Оставалось лишь надеяться, что её происхождение — не бредни Регины и Вейдера, иначе… Лея боялась даже подумать, что будет. Хотя часть её души и отчаянно желала этого, желала того, чтобы все это оказалось ложью.

* * *

Чуть позже, кабинет Императора.

— Оставьте нас, лорд Вейдер, — этот холодный и низкий старческий голос пробрал Лею до костей, заставив инстинктивно сделать шаг назад… поближе к Вейдеру.

Вейдер ещё не успел в полной мере засвидетельствовать своё почтение императору, как тот уже отдал этот, вне всяких сомнений, приказ. На что младший ситх отреагировал с секундным промедлением. Это короткое замешательство не укрылось от наблюдавшего за ними из Силы Энакина. Скайуокер постепенно набирал мощь, Вейдер не мог этого не чувствовать, но в слепом упрямстве своем отказывался это признавать.

Принцессу между тем очень волновало собственное душевное здоровье. Просто наваждение какое-то! Иначе как можно объяснить тот факт, что, когда Вейдер покидал кабинет, оставляя её один на один с новоявленным дедушкой, ей стоило огромных трудов удержаться от крика: «Не уходи!»

Впрочем, под пронизывающим драконьим взглядом желтых, налитых кровью глаз больного, но всё ещё опаснейшего хищника, кто угодно бы засомневался в собственном душевном здоровье.

Её изучали. Хотя Лее на ум шло скорее слово «сканировали». Причем жадно и основательно. Словно коллекционер, которому под закрытым блюдом преподнесли новый экземпляр, который может оказаться как чем-то совершенно особенным, достойным возвыситься над всей коллекцией, так и чем-то не стоящим траты времени и сил, должным отправиться в утиль.

По мере того, как отделившиеся от императора «темные щупальца» скручивали её в свой захват, Лея чувствовала, как её обволакивает липкий, неприятный страх, грозящий в скором времени перейти в ужас. Кажется, она даже успела разглядеть всколыхнувшуюся, разверзнувшуюся перед ней воронку, как всё прекратилось. Она снова смогла дышать, а мир понемногу обретал краски.

Император Палпатин, весьма довольный проведенной демонстрацией, полностью закрылся в Силе. Теперь в массивном, судя по виду, массажном кресле, сидел обыкновенный, возможно даже чересчур древний старик. Он бы внушал особого пиетета, если бы не громкий титул, верная стража и глаза, пусть и вернувшие нормальный цвет радужки, но все равно невыносимо далекие от понятия «человеческие». Они затягивали, как затягивает омут, увлекая за собой в огненную бездну, за которой — лишь пустота и холод. В них можно было разглядеть тень, призрак того кошмара, что только что творился в Силе.

Раньше Лея любила всё возводить в абсолют, делить мир на «черное» и «белое». Сегодня принцесса воочию убедилась в существовании если не Абсолютного Зла, как метко окрестил его Энакин, то Абсолютной Тьмы во плоти и крови. Империей давно правил не человек — монстр, разменявший душу на власть и силу, и теперь всеми доступными способами пытающийся заполнить ноющую пустоту внутри.

«Что, если Альянс до сих пор не стерт с лица Галактики только потому, что этому существу… скучно? Только потому что двор — этот театр марионеток, слишком мал, слишком тесен для него?» — закралась в её голову крамольная мысль, от которой по спине пробежала новая волна мурашек.

Император молчал, продолжая смотреть на неё выжидающим взглядом. В воздухе витал терпкий, тонкий едва уловимый, но оттого не менее явный запах… беды, нет… Этот аромат определенно был ей знаком. Кто-то здесь уже побывал до них с Вейдером. Кто-то хорошо ей знакомый.

«Однако, — продолжала размышлять про себя Лея, не сводя настороженного взгляда с ситха, наблюдавшего за ней с немного пугающей улыбкой, — он продал душу за власть, за возможность создать Империю. О чем это говорит? В первую очередь о том, что о её благе после своей кончины он задумывается всерьез. Получается, что несмотря на то, что официальный наследник не объявлен, у него есть кандидат. Возможно, и не один… » — она вновь подняла взгляд на императора, силясь хоть что-то прочесть в его расслабленной позе и во внимательных, по-прежнему чего-то ждущих от неё нечеловеческих глазах.

«Окончательного решения он не принял, иначе бы и не стал соглашаться на встречу, просто отдал бы приказ о ликвидации. Не стал бы трать время… И чего-то ждать, — все же решила принцесса, понемногу приободряясь. — Значит, можно попытаться. Благо Галактики стоит того, чтобы приложить максимум усилий и попытаться понравиться этому венценосному монстру».

Лея обмерла, услышав короткое покашливание.

«Неужели читает мысли? — ужаснулась она. — Нет, Энакин же говорил, что это невозможно… Конечно, улавливать мои эмоции он может, так же как и догадываться о мыслях. И даже годы тренировок не спасут, — почувствовав легкое восхищение, подумала принцесса. — Фальшь он раскусит сразу… Неужели выхода нет? Регина говорила, что поможет… Ситха с два! — уже всерьез разгорячилась она, непроизвольно делая глубокий вдох и подсознательно уже понимая, чьи это духи. — Эта лиса думает лишь о достижении собственной власти через меня, а вовсе не о благе Альянса. Но… я сейчас точно не в том положении, чтобы отказываться от любой помощи. Только вот интересно, как она собирается мне помочь, если… если… — тут сердце принцессы пропустило удар, и она тихо охнула, пораженная внезапным озарением. — Если только она не работает на Империю и не…».

— Это ведь Регина, верно? Моя мать и… ваша дочь, — собственный голос она узнала с трудом. Волнение, хоть и с трудом, удалось загнать поглубже, страх тоже, однако хрипотцу из голоса убрать не удалось. — Что ж, это объясняет, хотя бы частично, отчего они с Вейдером так быстро спелись, — Лея неопределенно передернула плечами, словно прогоняя напряжение сковавшее их. — Она была здесь… только что.

— Вышла за три минуты до вашего прихода, сейчас уже наверняка на полпути к Деварону. Срочные дела Альянса, сама понимаешь, — тоном, который можно было расценит, как одобрительный, сказал император, разом подтверждая всё её догадки и вышибая из неё дух.

Вдох-выдох, нужно успокоится. Успокоиться. Нужно. Вдох-выдох. Дыши глубже, Лея. Это всего лишь проверка. Проверка… которую ты прошла. А сколько их ещё впереди… вдох-выдох.

— И давно она работает на Империю? — все же не удержавшись, спросила принцесса.

— Вы и сами знаете ответ… Только признать боитесь, — император чуть подался вперёд в своем кресле.

— Всегда… — она скорее выдохнула, чем произнесла это.

— Падме, при всех своих недостатках, самым явным из которых является её неодаренность Силой, оказалось весьма полезной… — Палпатин откинулся на спинку, складывая руки вместе. — Однако, как вы сами понимаете, с её легализацией могут возникнуть определенные сложности.

«Будто со мной не возникнут… — раздраженно подумала Лея, пытаясь понять, зачем вообще понадобилась она, если у императора есть такая замечательная дочь. — Нет, тут дело в другом. Совсем в другом. Что, если Регину, или Падме, просто не примут в качестве императрицы? После стольких-то лет шефства над Альянсом многие просто не поймут. Конечно, о теневом лидере Восстания знают единицы, от них можно избавиться или заставить замолчать, но… Тогда будет весьма непросто объяснить, откуда взялась разменявшая пятый десяток наследница императора. Хм, а может у Регины какие-то свои счеты и взаимная ненависть с кем-то из верхушки? Например, с той же Айсард… И ситх, зная это, не хочет рисковать целостностью Империи? Или же ему настолько претит мысль передать трон неодаренной? Хочет создать династию одаренных? Точнее, ситхов? А не слишком ли бредово звучит? — всерьёз усомнилась принцесса, однако, вспомнив с кем имеет дело, не стала отметать ни один вариант. — Всё может быть».

— Другое дело вы… Лея Скайуокер, принцесса Органа, леди Сиф, мятежница и моя внучка, — склонив голову чуть набок, свистящим шепотом, напоминавшим сопение спящего дракона из фильмов, заговорил он. — Вы в полной мере унаследовали бешеный темперамент вашего отца, аналитическое мышление матери… кроме тех случаев, когда, конечно, вами движет скайуокерская спесь, которую при желании и должном упорстве можно направить в нужное русло. Вы ведь готовы работать над этим?

— Да, — кивнула Лея и чуть запоздало прибавила: — Ваше величество.

Но Сидиус, казалось, этого не заметил, он продолжал возбужденно вести свой монолог:

— Также я вижу неплохой потенциал в Силе. Ваш брат, конечно, был более одарен, но… — он сделал небольшую паузу, покосившись на мгновенно вспыхнувшую в Силе яростным огнем девушку, — некоторых ошибок уже не исправишь — придется работать с тем, что есть, — преувеличенно грустным тоном закончил Палпатин, глядя как на глазах меняется рисунок в Силе.

Подобная реакция его устраивала. Однако он вовсе не желал лишаться некоторых произведений раннего гончарного искусства Набу, что находились в его кабинете, а потому прекратил провокацию.

— В вас чувствуется подсознательная тяга к власти, доминированию в сочетании с незабытыми юношескими мечтами изменить мир к лучшему… не особо при этом интересуясь, а так уж ли этот мир хочет меняться, — тут император не удержался от снисходительной улыбки. — Впрочем, если все пройдет успешно, то у вас будет возможность это понять. Даже поиграть в демократию.

Он замолчал, давая время ей осмыслить всё это.

— Только поиграть? — все же спросила Лея, прекрасно понимая, как глупо делить неубитую банту.

— Никто не помешает вам восстановить Сенат… — уклончиво ответил он. — Я упразднил его не так уж давно. Хотите знать, почему? — теперь было хорошо видно, что происходящее доставляет старому ситху удовольствие.

— Потому что было… скучно, — не дождавшись прямого ответа, однако по глазам прочтя его, ответил Палпатин. — Надоели мне все эти жалкие сенаторы со всеми своими мелкими дрязгами и интригами. Вы ведь сами были сенатором, Лея, вы знаете, о чём я говорю. Сенат прогнил, причем гниение это началось ещё во времена Республики, к моменту же вашего появления он и вовсе представлял собой жалкое зрелище, не менявшееся много лет. Содержать его дальше было одинаково затратно и скучно. Бывали, конечно, редкие проблески, когда появлялись преисполненные энтузиазма юные идеалисты вроде вас. Не поймите превратно, но мне всегда было интересно наблюдать за тем, как рушатся их мечты, опадают крылья, как в их глазах понемногу появляется губительное понимание…

— Вы меня запомнили… тогда? — срывающимся от переполнявших её эмоций голосом, спросила Лея.

— Я обратил внимание, когда вы появились в Сенате. Признаться, вы мне даже кое-кого напомнили, к сожалению, у меня тогда были дела поважней, чтобы заняться проработкой вашего вопроса. Так что наблюдениями за вами и дальше продолжила заниматься СИБ, всегда имевшая большой зуб на семейство Органа. Не далее как сегодня перечитывал ваше досье. Впечатляет, правда… Вас можно было выявить гораздо раньше, — с легким сожалением заметил он. — Однако, — словно встрепенувшись, произнес император. — Мы говорили о роспуске Сената. Ещё одной причиной послужило моё желание спровоцировать Альянс на более решительные действия. А вовсе не, как вы изволили думать, мое стремление к абсолютной власти. Я и без того контролировал всё, — без лишней скромности холодно заметил он, с несвойственной для своего возраста скоростью приближаясь к ней.

Лея уже который раз за время нахождения в этом кабинете забыла, как дышать. То, как ситх вёл этот разговор заставляло её чувствовать, помимо всего прочего, невольное восхищение. Ему вовсе необязательно было получать от неё вербальные ответы, он считывал всю информацию из изменений в Силе, находя ответы в её мимике и легких, едва заметных движениях рук. Император, без сомнений, легко читал обычных людей, предвосхищая их намерения. Да и, как видно, одаренных тоже. Крайне полезное умение для политика его уровня.

Пожалуй, она даже хотела кое-чему научиться у него. Вот только жить в той бездне, в которую тот сам себя загнал, не желала б никогда. Беспросветное одиночество гения и безумца, вечно окруженного пестрой толпой «аквариумных рыбок», которые едва ли способны его понять. Их страх и обожание, власть над ними… разве они стоили проданной Тьме души?

— У нас впереди много работы, Лея, — почти нежно прикоснувшись холодным костлявым пальцем её лица, бархатистым шепотом произнес Палпатин. Глаза его горели в предвкушении. — Отныне твоё имя — Вевея.

Лея не хотела повторить судьбы Вейдера, но ещё менее её прельщала судьба Сидиуса.

Однако старый ситх вовсе не планировал превращать внучку, в которой так причудливо переплелась его собственная кровь и эксперимент Плэгиуса, в своё подобие. Не то, что не вышло бы — скорее, ему хотелось напоследок создать нечто особенное, используя по максимуму уже имеющиеся данные.

М-да… Неплохой подарок и заодно задачку преподнесли ему Падме и Вейдер… Уважили, так сказать, старика. Себе на погибель, впрочем. А может, и нет.

Игра продолжалась. А что уж получится в итоге, одной лишь только Силе известно. И то не до конца. Будущее ведь всегда в движении. В этот раз даже Дарт Сидиус не брался подсчитывать его вероятности. Слишком много нитей сплелось воедино, слишком интересной выходила игра, чтобы браться подсчитывать все её почти бесконечные вероятности. Он свою ставку в ней уже сделал, осталось лишь наслаждаться процессом.

Будущее Леи Органы, а ныне леди Вевеи, скромной ассистентки его величества, никогда не было настолько туманным. Как, впрочем, и всех остальных проходных пешек императора. Кому в итоге достанется корона — вопрос по-прежнему открытый.

Спустя год

На Центр Империи наползала тьма. Вечер умирал, наступала ночь. Сегодня в Императорском Дворце должен был грянуть бал в честь годовщины основания Империи.

Тьма со всех уголков Галактики стекалась сюда, к своему Повелителю, для того, чтобы в последний раз засвидетельствовать своё почтение.

Император угасал — теперь это ощущали все. Знать беспокоилась: кто же сменит Палпатина, не лишатся ли они при его преемнике своих теплых местечек?

При высочайшем дворе всё решал естественный отбор. Кто-то приспосабливался, кто-то приспосабливал остальных, а кто-то — выбывал из игры.

Притаившаяся у колонны Лея смотрела на танцующие пары и не видела среди них людей.

Это было жутко — видеть, как они сейчас танцуют и шутят, а стоит одному из них хоть немного оступиться, как остальные встанут в очередь за камнями.

Но это была правда. Правда, в которую не хотелось верить, но которую она видела собственными глазами.

Сила дала ей много, но и забрала тоже достаточно. Например, веру в людей. Да и в нелюдей тоже.

Словно в насмешку, «дедуля» велел ей надеть белое платье. Белое. Как и тогда… Сейчас Лее казалось, что в последний раз она надевала белое очень давно, чуть ли не в прошлой жизни.

Впрочем, так оно и было. От принцессы Леи Органы в ней осталось всего ничего, а то немногое, что ещё осталось, причиняло адскую боль.

Она вся состояла из боли. Из потерь. Альдераан, Люк, разбитые в прах мечты. Альянс, оказавшийся фикцией, и лже-наставница, оказавшаяся биологической матерью. Отец — чудовище, дед — ещё большее чудовище… И камнем по сердцу — Хан. Её милый Хан, который по определению не мог любить то во, что она превратилась… во что её превратили.

При этих мыслях кулачок Леи бессильно сжимается, а взгляд сам собой падает на единственное аляповато-красное пятно в её белоснежном наряде.

По задумке дизайнера это платье символизировало восходящее солнце, что весьма символично, учитывая обстоятельства. Император умер, да здравствует императрица! Вот только Палпатин ещё не умер, и она не императрица.

Кто она? Лея затруднялась ответить. Всю жизнь другие так или иначе лепили из неё что-то одним им ведомое, а что вышло в итоге… Страшно представить этакий сплав Регины, Вейдера и императора в одном лице. Только вот она забыла о родителях — чете Органа, и об Энакине, а также о самой себе — той, что раскрылась во Внешнем кольце.

Той, что осталась её стержнем, основой на том пепелище, что осталось от Леи Органы. Не принцесса, не ситх, и уж тем более не джедай. Она ведьма, она политик и своего не упустит.

Регина умна и коварна — у неё было чему поучиться, Вейдер — глуп и прямолинеен, но и у него было что почерпнуть, Палпатин — жесток и беспощаден, но представлял собой целый кладезь знаний и опыта.

Опыта, который Лея по мере сил старалась перенять. Император не стал бы тратить своё попусту время, которого и так ни на что не осталось. То, что он до сих пор возился с ней, само по себе было хорошим знаком.

« — Тебе никогда не стать полноценным ситхом! — в первую же тренировку в место приветствия сказал он.

— Почему? — удивилась Лея. Не то чтобы ей так уж этого хотелось, скорее наоборот, но слова Палпатина всё же задели её.

— Слишком старая, — усмехнувшись, выдал император. — Да и не принципиально это. Достаточно твердо уяснить несколько полезных умений, без которых тебе не обойтись. На них твоей склонности к Тьме, пожалуй, хватит».

И действительно, хватило. Дарт Сидиус показал ей личным примером, что терпение и контроль — не только джедайские добродетели, но и ситху-правителю без них не обойтись. Доказал и разрешил пользоваться своим «громоотводом», в который можно было бить молниями Силы хоть до потери сознания, лишь бы остудить пыл.

«Громоотвод» оказался на редкость нужной штукой и гениальной придумкой старого ситха. Это и эмоциональная разрядка, и экономия бюджета на электроснабжении Дворца.

Помимо контролю над Силой, Палпатин долгие-долгие часы проводил с ней в «душегубительных», как емко окрестил их Энакин, беседах. Лее же эти дискуссии со временем даже начали нравится. С «дедулей» можно было и поспорить до хрипоты, до подпаленных предметов интерьера, и серьезно поразмыслить. Ну и в шахматы поиграть, конечно.

Также император лично преподавал и принимал экзамены по имперскому праву, экономике и истории, как официальной, так и неофициальной. Ибо хоть историю и пишут победители, но единицам, находящимся у власти, необходимо знать правду.

Так оказалось, что история, которую Лея с младых ногтей впитала как истинную, таковой на деле не являлась. Впрочем, имперская официальная и вовсе потонула во лжи.

В ходе долгих дискуссий Лея окончательно согласилась с тем, что Империю нужно сохранить любой ценой, что Галактике необходима твердая рука, особенно сейчас, в тот момент, когда ожидается нашествие с Неизведанных регионов. Галактика должна быть едина, с неё хватило глобальных потрясений на это столетие. Так Лея с чистым сердцем поклялась сохранить Империю, которую некогда до дрожи в кончиках пальцев ненавидела, и даже Энакин не мог её за это решение упрекнуть.

Энакин… Одно упоминание о нём заставило её резко выдохнуть. Энакин таял, с каждым днем становясь всё призрачней. Лея не понимала, отчего так происходит, и ничего не могла сделать. Собственное бессилие изводило её даже больше, чем героическое спокойствие самого Скайуокера.

С ним они виделись исключительно по ночам, когда его величество ненадолго забывался тревожным сном, иначе слишком велик был риск обнаруженными. И, честно говоря, Лея плохо представляла свою жизнь без этих ночных разговоров. Хоть и в ущерб сну, но они давали ей то, чего так недоставало днем — поддержку, покой и крепкое мужское плечо рядом. Пусть и призрачное, но только оно помогало оставаться собой, насколько это было вообще возможно.

Только оно и надежда на будущее давали ей силы выдерживать нечеловеческий ритм тренировок, как физических, так и Силовых, обязанности ассистентки его величества, а также постоянное нахождение с этим самым величеством, чего Лея и врагу не пожелала бы.

Немногие были способны выдерживать гнетущую, подавляющую ауру императора. Однако она выдерживала и даже находила силы горько улыбаться себе по утрам, видя, как карие глаза постепенно превращаются в медовые.

А в глаза ей уже боялись заглядывать придворные. Молодые хорошенькие ассистентки императора периодически сменяли друг друга, но Лею среди них выделили как-то сразу. Пусть её перекроенное несколько раз лицо всё равно было довольно хорошеньким, а фигура и вовсе отличной, все же она была так непохожа на своих предшественниц, что многие чуяли в этом какой-то подвох. И был правы.

Манеры, слова, интонации и, главное, взгляд — всё это выдавало в ней кого-то куда более опасного, чем очередную девчонку для согревания старых костей его величества. Её побаивались, потому как ни избавиться от неё, ни выяснить что-либо о ней не удалось даже по прошествии целого года. Колоссальный срок для ассистентки, но ничтожный для той, кому предстояло, если все сложится удачно, править этим серпентарием. И хотя Палпатин здорово помог ей, часами разбирая досье на отдельных людей и нелюдей, Лея всё равно понимала, как нелегко ей придется после его смерти.

Мало занять трон — куда сложней сделать так, чтобы тебя оттуда не скинули. «Чем выше поднимаешься, тем больнее падать», как было сказано кем-то несомненно мудрым.

Палпатин делился с ней не только знаниями, но и воспоминаниями. Он же научил её останавливать собственное сердце при помощи Силы — полезное умение для правителя, который желает в случае неудачи уйти достойно.

Пожалуй, за это и ещё некоторые вещи она была ему благодарна, но не более. Император мог разбирать с ней чьи угодно досье, но о Регине он говорить упрямо не желал. Очевидно, он решил дать дочери и внучке равные шансы.

Отчего равные? Оттого, что Регина в своё время умудрилась настроить против себя слишком многих людей. Ясно было, что милая маман задумала Леиными руками избавиться от некоторых конкурентов, её руками проложить дорогу к вожделенному престолу, но что будет потом? Будет ли она только манипулировать ею? Или же избавится при первой же возможности?

Палпатина, очевидно, устраивал любой вариант. Похоже, старик всерьез предвкушал то ещё зрелище, которое он смог бы наблюдать из Силы…

Что так, что эдак цели своей он добивался. Ни Регина, ни Лея его Империю не порушат, династию продолжат, потому как Регина не станет избавляться от соперницы до тех пор, пока та не обзаведется наследником… наследником, который, вполне вероятно, родится одаренным. Если случится так, его обучит Вейдер, и тогда Дарт Сидиус окажется по праву одним из величайшим из ситхов, ведь он станет не только создателем мощнейшего государства, но и основателем династии одаренных.

Лею такой вариант не устраивал, и она собиралась бороться. Для этого сделала всё, чтобы выяснить, кому именно перешла дорогу её мать. Ради этого Лея была готова даже на союз с Вейдером. Да что там с Вейдером, Лея и с Айсард бы примирилась, только бы добиться своего.

Кстати, об Айсард. Легка же бестия на помине… А Лея и не заметила её приближения, задумавшись.

Бал меж тем был в самом разгаре. Дорогое шампанское и вино лилось рекой, захмелевшие дамы и господа веселись вовсю. На бюджет этого мероприятия Альянс мог бы существовать годами.

— Не думала, что когда-нибудь вновь увижу вас в белом, принцесса, — сказала Айсард и посмотрела прямо на неё своим жутким взглядом разных глаз.

Впрочем, редкая мутация главы ИСБ волновала Лею сейчас в последнюю очередь.

Конечно, глупо было полагать, что Айсард не докопается до истины, но Лея не думала, что это случится так скоро.

Император называл Исанн Айсард опаснейшим противником и бесценным союзником, и Лея была с ним в этом согласна, но менее жутко оттого не становилось.

Глядя на Айсард, она лишь в очередной раз убеждалась, что для того, чтобы быть ситхом, вовсе не обязательно быть одаренным. Пожалуй, коем в чем она далеко переплюнула Регину… Хотя обе они были хороши.

Лея не питала никаких иллюзий и надежд на свой счет. Айсард вполне могла вцепиться ей прямо в глотку. Не сейчас — пока что Лея была нужна императору и Империи… Но вот будущая перспектива совсем не радовала. Оставалось только договариваться.

— Людям склонно обманываться в своих ожиданиях, — делая большой глоток шампанского, спокойно ответила Лея, выдерживая её взгляд.

К слову, её собственный взгляд теперь также был не из приятных. Лея это понимала и использовала без зазрения совести. Обманчиво медовый, он заманивал в ловушку, выбраться из которой самостоятельно было дано не каждому.

— О, большинство в этом зале, да и за его пределами, не согласится с вами. Они уверены, что я не человек, — неожиданно улыбнулась ей Айсард, отчего Лее окончательно стало не по себе.

Улыбающаяся Айсард — всё равно, что Вейдер, раздающий конфеты повстанцам.

— Большинство в этом зале, да и за его пределами, ограничены в уме, — осторожно сказала она.

— Но не вы. — Айсард вновь посмотрела на неё взглядом, значение которого Лея не бралась расшифровать.

— И не вы, — ввернула Лея, прикидывая, во что может вылиться этот разговор.

— Конечно. Знаете, было весьма интересно наблюдать за вашими похождениями во Внешнем Кольце… В вас всё же слишком много от лорда Вейдера, но и дух и кровь его величества всё же чувствуются. Если бы не это, то я бы вряд ли сейчас с вами разговаривала.

— Но всё же вы это делаете.

— Да, но лишь потому, что единственная приемлемая для Империи альтернатива куда хуже. И потому, — синий глаз Исанн на этих словах блеснул холодным огнём, — что император всё же поставил на вас, а его величество не ошибается никогда. Не подведите его и Империю, иначе… — тут голос Айсард опустился до бархатистого шепота, — …я вам не позавидую.

* * *

«И что это сейчас было? — набатом билось в голове у Леи после её ухода. — Айсард что, и вправду почти прямым текстом сказала, что поддержит меня? И что, император в итоге поставил на меня, а не на Регину?»

Всё складывалось настолько удачно, что было даже подозрительно. Однако Лея не почувствовала фальши в словах директора СИБ, а значит… Значит, нельзя было спугнуть эту удачу.

Напротив, следовало закрепить успех и заручиться поддержкой ещё и Вейдера. Тем более, что ситх сейчас был здесь.

Она почувствовала его присутствие не сразу, утомившись хлопотами с организацией бала, которые император благополучно спихнул на неё, заявив, что ежели она планирует управлять целой Империей, то организовать торжественный прием для неё должно быть несложно.

В общем-то, ничего сложного в этом и не было, просто мороки много. Так что впредь Лея собиралась скидывать это занятие на кого-то другого. Впрочем, до этого ещё нужно было дожить.

Появление Вейдера, слывшего ярым уклонистом от подобных светских мероприятий, было воспринято публикой как целое событие. Однако Лея была почти уверена, что знает, ради чего тот пошёл на такие жертвы. Точнее, ради кого…

Они не виделись и не общались с того дня, как он «с рук на руки» сдал её Палпатину. Не то чтобы Лее так уж хотелось лицезреть пред собой его ужасный лик, но всё же… Было ещё слово «надо».

Вейдер, несмотря на все свои недостатки, был сильным союзником, и она никак не могла допустить, чтобы он достался Регине. Поэтому сейчас перед ней стояла одна задача — перевербовать, используя его заинтересованность.

В том, что у Вейдера не пропал к ней интерес, Лея не сомневалась. Иначе зачем ещё ему было появляться здесь, как не для того, чтобы использовать едва ли не единственную возможность увидеться с ней?

Впрочем, он не спешил искать её, поэтому пришлось взять инициативу в свои руки и выйти из своего убежища.

Проигнорировав откровенно хамские окрики и предложения (увы, перебравшие аристократы, порой ничем не отличались от обыкновенной шушеры, что встречалась на нижних уровнях столицы, разве что амбре там стояло совсем другое), Лея безмятежно скользила меж танцующих пар и снующих туда-сюда официантов. Живых официантов и официанток, чтобы чувствовался уровень мероприятия.

Вейдер обнаружился в самом безлюдном углу зала, где пытался слиться с интерьером. Получалось не очень: всё равно вокруг мрачной неподвижной фигуры ситха, изображавшего из себя, очевидно, уродливую колонну, собралось достаточно народу.

Лея могла понять его. Вокруг всё пили и танцевали, и если первое для Вейдера было чисто физически невозможно, то второе казалось попросту немыслимым.

Хотя… А почему бы и нет? Этому театру абсурда не повредит хорошая встряска. Вот только завтра эту новость будет мусолить вся желтая пресса, так что придется отказаться от столь заманчивой затеи… А жаль.

Тут Лея усмехнулась своим мыслям, отчего проходивший мимо молодой официант едва не выронил поднос.

"Едва" оттого, что она, смилостивившись над парнишкой и не желая запачкать платье, слегка поддержала поднос Силой. Всё равно рядом никого не наблюдалось, а официант не придал этому значения, несказанно радуясь тому, что не опрокинул поднос на эту странную леди.

Зато Вейдер заметил и оторвался от разговора с лысеющим губернатором одной маленькой, но гордой планеты среднего звена. Разум тут же начал строить различные теории и предположения на этот счет, перед глазами побежали строчки из досье… Ничего примечательного, планета как планета, в порочащих связях с Альянсом замечена не была, сам губернатор также был чист, но зачем же тогда заводить разговор с ситхом?

Лея слегка нахмурилась и решила присмотреться к губернатору сквозь призму Силы: легкое касание к чужому разуму, и вот уже её губы беззвучно прошептали: «Регина».

С трудом удерживая сознание от рвущейся в него холодной ярости, она уверенным шагом двинулась к Вейдеру.

Глупо было полагать, что здесь не будет людей Регины, что они не будут следить за тем приблизится ли она к своему отцу… Уж кем-кем, а дурой её мать не была. Вдох-выдох… Нужно успокоиться. Похоже, ей всё-таки придется сыграть в театр абсурда, чтобы ввести ту в заблуждение.

— Белый танец, лорд Вейдер, дамы приглашают кавалеров. Вы ведь не откажете мне в такой чести? — после короткого, но в рамках этикета приветствия спросила она.

Из-под инструментов лучшего в Галактике оркестра меж тем уже лились первые аккорды белого танца… Совпадение? Лорд Вейдер не верил в совпадения, поэтому лишь молча подал ей руку и повел вглубь зала. Всё это нехитрое действо сопровождал звонкий стук чьего-то глазного протеза о донышко бокала и дружное аханье придворных барышень.

Лея всё это отметила краем глаза, мыслями она была далеко.

Энакин. Теперь она поняла, почему он тает. Вейдер он… он… Нет, Сила вас возьми, это невозможно! Немыслимо! Но всё же это правда, если, конечно, Сила не лжёт и не туманит взор.

Её отцу сказочно повезло, что императору сейчас не до него… Или он видел то же, что и она? Но, если видел, то почему Вейдер стоит сейчас перед ней как ни в чем не бывало? Разве что… Разве что заменить его было некем. Или же он слишком ценен? Ведь после смерти императора последним ситхом станет он. Равно как и последним джедаем…

Разве можно вот так склеить две половинки некогда единого целого? Нет, того кто стоял сейчас перед ней, ни Энакином, ни Вейдером назвать однозначно было нельзя. Это был кто-то совершенно иной, вобравший в себя черты обоих.

Что ж, возможно, джедаи не так уж и ошибались насчет Избранного, ибо то, что сейчас видела Лея в его душе, нельзя было назвать ни тьмой, ни светом. Это было нечто среднее, плавно качающееся из стороны в сторону в зависимости от настроения… Это было непередаваемо, она смотрела и не могла оторваться.

К реальности её вернуло ощущение тяжелой руки на талии. Порывисто вздохнув, она взглянула в непроницаемые окуляры маски, гадая, какого цвета сейчас его глаза.

— Разного, Лея. Мы с госпожой Айсард теперь удивительно схожи, — мысленно ответил ей Вейдер перед тем, как закружить её в бешеном ритме танца.

А она между тем не видела, а скорее чувствовала, как в страхе расступаются перед ними остальные пары.

Танцевал Вейдер на удивление хорошо. Для ситха на протезах, к тому же не знающего толком танца и попросту импровизирующего на ходу.

— Вот жалость, что этого никто не видит, — улучшив момент, всё так же мысленно отозвалась она. Пора было уже переходить к делу, но...

Вейдер опередил её и, дав долгожданную передышку на медленных волнах одному ему ведомого танца, неожиданно мягко сказал:

— Я знаю всё, что знал Энакин. Он больше не придет, Лея. Процесс завершился. Мы теперь вновь одно целое.

— Нет... — охнула она, чувствуя как к горлу подбираются слёзы. Сердце обожгло огнём, хотя Лея прекрасно понимала, что это значит, и до того, как он это озвучил вслух. Но сказанное им прозвучало как приговор. Она больше никогда не увидит ни самого Энакина, ни его широкую светлую улыбку; канут в Лету их ночные разговоры; его больше не будет рядом, когда ей так нужна его поддержка...

— Я буду с тобой, — твердо ответил Вейдер, сжав её пальцы чуть сильнее, чем следовало.

Впрочем, она его не винила.

— А как же Регина?

— Она ничего не узнает. Слишком долго она и её отец всё решали за меня. Я предам её в самый ответственный момент, и моя месть наконец свершится.

— Так всё ради мести? — дрожа от едва сдерживаемой ярости, спросила Лея. И как только она могла поверить в искренность мотивов Вейдера?

Впрочем, ей не стоило себя так вести. Даже если дело только в мести — ей все равно это на руку...

— И ради тебя, разумеется, моя принцесса. — В этот момент Лея могла поклясться, что видела, как в Силе промелькнул отблеск улыбки Энакина.

Пожалуй, музыка стихла слишком быстро, и ей ничего не оставалось, кроме как вернуться в реальность. Навстречу шокированной её сумасшедшей выходкой толпе, их удивлению, смешанному со страхом и презрением, отдающему яркими нотками ненависти.

После короткого, в рамках этикета, обмена любезностями, они с Вейдером разошлись в разные стороны, провожаемые со всех сторон любопытными взглядами.

В этот момент со своего трона поднялся император, и всё шепотки разом стихли. Умолкли даже гости, захмелевшие сильнее остальных.

Не обошлось тут и без Силы, конечно.

Сердце Леи замерло, в которой раз за сегодня. Она знала, какое объявление он сейчас сделает, но боялась в это до конца поверить.

— Дамы и господа... — обрывками долетали до Леи его слова сквозь гудящую в ушах кровь, — ...рад видеть вас здесь сегодня... в тот день, когда возникла Империя... государство, которое... Родилась и моя внучка... Позвольте представить наследницу Первой Галактической империи, принцессу Вевею Палпатин! — на этих словах луч прожектора ударил прямо по ней и, спустя невыносимо долгую секунду, показавшуюся ей вечностью, наконец грянул гром оглушительных аплодисментов.

Не жалея своих холеных ладош, ей сейчас особо неистово хлопали те, кто ещё недавно кривились при её приближении и мечтали поскорее изжить со свету надоедливую ассистентку, которая не спешила кланяться им в ножки и вела себя чересчур независимо и смело.

Впрочем, вряд ли раболепие им теперь хоть как-то поможет, но Лею это позабавило.

______________________________________________________________________________________________

Глава писалась под песню "Бал у Князя Тьмы", Ария — https://music.yandex.ru/album/2342962/track/20567860?from=serp_autoplay&play=1

А также и под другие песни этой замечательной группы.

"Там высоко", "Игра с огнем", "Осколок Льда", "Обман" и др...

Пы. Сы. После всех преображений Лея выглядит скорее вот так —

http://static.tumblr.com/422258a2d44fcb29fb9e182b0352a9c2/yuyrjzs/ZK2nnrldi/tumblr_static_bx0t90edcf4gswcckk08go8c0.jpg

и http://www.bhmpics.com/wallpapers/captain_america_civil_war_scarlet_witch-1366x768.jpg

Её платье выглядит примерно так — http://health-fitnes.ru/cimg/2014/103017/4315572

По иронии судьбы император Палпатин умер в День Жизни, тем самым одновременно испортив весь праздник одной половине Галактики и удвоив его другой.

Однако радоваться Альянсу оставалось недолго, так как его «Мать», Регина, перешла к заключительной фазе своего плана, включавшего практически полную ликвидацию ее «детища».

Намереваясь принять новый статус, Регина автоматически прощалась со старым. Игра в Альянс за восстановление Республики себя изжила. Император отошёл в лучший мир, так что более развлекать «папеньку» нужды не было; неспокойная же обстановка внутри самой Империи и на границах с Неизведанными Регионами требовала концентрации всех сил, единения, а не разделения по противоборствующим лагерям.

Смерть всесильного Императора должна была послужить поистине мощным импульсом к началу полномасштабной гражданской войны, общему нарастанию сепаратистских настроений и привлечению в ряды Восстания новых людей и даже союзников. Смерть Палпатина Великого давала надежду многим и грозила обернуться развалом его государства на отдельные субъекты, что категорически не устраивало Регину, знавшую об угрозе и, что самое главное, мечтавшую прибрать осиротевшую Империю своего отца к рукам.

Поэтому с Альянсом нужно было покончить как можно скорее. Желательно, с максимальной выгодой для себя.

С помощью давно перевербованного главы шпионской сети ботанов Борска Фей’лиа ей с легкостью удалось дезинформировать руководство Восстания насчет якобы строящейся Второй Звезды Смерти и её месторасположения.

На деле же никакой Звезды Смерти в небе над Эндором не наблюдалось: вместо него там активно шло строительство сверхбыстрого крейсера нового поколения, предназначенного для исследования всё тех же проклятых Неизведанных Регионов.

Глупо было полагать, что умирающий Палпатин оставит после своей смерти такую опасную игрушку, да и дыру в бюджете первая Звезда Смерти прожгла страшную. Но руководство Альянса всё же легко купилось на её ложь, поверив в сказочку о спятившем окончательно императоре.

Убедить же окрыленный столь радостной новостью Совет в том, что теперь им необходимо действовать немедля, оказалось несложно. Некоторое сопротивление Регина встретила только со стороны Мон, которая предлагала дождаться, пока Империя сама не начнет разваливаться изнутри, и только тогда нанести сокрушительный удар.

У официальной Главы Альянса тут же нашлись противники, которые жаждали активных действий и стремились нанести удар сейчас, пока Империя не сумела оправиться от потери, и тем самым подлить масла в костёр, который и так по веточке складывался под троном преемницы.

Поэтому сейчас практически весь флот Восстания, за исключением той его части, которая была предана лично Регине, направлялся к Эндору, где их ожидала засада, организованная Вейдером.

Пока что на базе оставалась Мон — старая подруга, которой предстояло вскоре стать главной козой отпущения во всей этой истории с Альянсом. Ничего личного, только политика. Мотма была необходимой жертвой, которую Регина приносила, особо не задумываясь, но с легким сожалением. Работая столько лет бок о бок, волей-неволей привыкаешь к человеку. Сейчас Мон и подумать не могла о ее предательстве…

«Правильно, ещё не время», — сказала себе Падме, делая дроиду знак принести ещё кафа. Эта ночь будет длинной, и она даже не подозревала, насколько.

* * *

— Это ловушка! — предсказуемо раздался в динамике напряженный голос адмирала Акбара. Предсказуемо для Регины, Мон же выронила чашку из ослабевших пальцев.

— Как — ловушка? — сокрушенно прошептала она, глядя на Падме таким взглядом, что той стало слегка не по себе. Слегка, потому что всерьез смутить Регину — задача не из легких.

— Очевидно, у нас завелась крыса, Мон. Только и всего, — спокойно ответила она, выдерживая взгляд подруги.

— Только и всего?! — охнула Монтма, вскакивая с места. — Падме, мы послали туда флот спонтанно, и даже если бы многочисленные крысы сообщили об этом в Центр, то Империя всё равно не успела б согнать туда половину флота! А так… — она сдула упавшие на лоб пряди рыжих волос. — Так выходит, что они знали обо всём заранее, выходит, что… — тут Мон, пораженная внезапной догадкой, задохнулась. — Так это ты! Ты — главная крыса!

— Я, — легко согласилась Регина и, молниеносно выхватив припрятанный в складках платья бластер, без малейшего колебания выстрелила в главу Альянса.

В тот момент, когда сраженная зарядом парализатора Монтма упала, в динамике раздался тревожный голос Борска:

— Госпожа, на базу напали!

— Что? Кто? — не веря в услышанное, переспросила Падме, переступая через безвольное тело подруги, чтобы подобраться поближе к экрану.

— «Исполнитель», госпожа. Вейдер предал нас! Я говорил вам, что предавший раз с легкостью предаст ещё!

— Вейдер… — словно во сне повторила Регина, чувствуя, как стынет её кровь. — Это был сокрушительный провал, однако она не спешила сдаваться.

Кто знает, как повернется жизнь. Придет время, и возможность взять реванш обязательно представится. Главное — прожить достаточно долго, чтобы дождаться ее.

Ведь единственное, что нельзя исправить и переиграть в этом мире — это смерть. Да и с ней в своё время был решительно настроен бороться Энакин.

* * *

Чуть позже, Центр Империи

Лея, уже без пяти минут императрица, в странной для себя нерешительности застыла у двери камеры в святая святых СИБ, не понимая до конца, зачем она вообще сюда пришла.

Уж чем-чем, а приятным местом владения Айсард назвать было нельзя. Тем более для одаренного, воспринимающего все в сотни раз сильнее. Пожалуй, отрицательной энергетики этого места хватило бы, чтобы насытить целую армию ситхов, для Леи же её было явно чересчур.

Но всё же она пришла. Не могла не придти, ведь там, за дверью, ожидала своей участи глава Альянса и её наставница — Мон Мотма, чей приговор Лея уже, в сущности, подписала. Долгие и изнурительные показательные суды, предстоявшие ей, были лишь формальностью, за которой неизбежно последует не менее показательная казнь.

Лея не могла отменить приговор, только не сейчас, когда её собственное положение было столь шатко, но могла дать Мон легкую смерть. Это было бы правильно, но казалось столь невозможным, стоило ей лишь начать вспоминать прошлое…

Детство, в котором тетя Мон ласково поучала её, шутливо грозя пальчиком: «Детка, так нельзя, иначе в Альянс не возьму». Юность, в которой та оказывала огромное влияние на неё, но, в отличие от многих других, никогда не лгала. Она была той, благодаря кому Альянс не превратился в фикцию окончательно. Мон, подобно пламени, была настоящей и бушующей, чем всегда восхищала Лею. И не только её.

Мон Монтма была не столько главой Восстания, сколько его знаменем, идейным вдохновителем и лидером. Лидером, даже упоминания о котором, по мнению принцессы, надлежало стереть с лица Галактики. Ведь как бы ни извращались, ни выворачивали наизнанку правду о Восстании и о его лидерах имперские СМИ, в глазах многих Мотма всё равно предстанет как мученица… Жаль, что это понимали не все.

Сила, если бы Лея могла выбирать, чью жизнь сохранить, Мон или Регины, то она бы, не колеблясь, выбрала первую. Но о Падме, в отличие от Мон, знали единицы, с которыми можно было договориться, да и Вейдер настаивал на том, что она должна жить.

Поэтому единственное, что Лея могла сделать для Мон — так это убить её сейчас, легко и безболезненно, не продлевая агонии и избавив от позора. Уж насчет этого с Айсард она сможет как-нибудь договориться, если уже не договорилась — та ведь пустила её сюда.

Теперь дело за малым — осуществить задуманное, раз уж решилась.

В принципе, можно было бы сделать это и здесь, малодушно спрятавшись за дверь, благо дотянуться Силой до Мон Лее труда не составит, но она не хотела проявлять к своей наставнице такое неуважение.

Собрав всю волю в кулак, Лея вошла внутрь.

Мотма отреагировала на её появление незамедлительно. Очевидно она, уже смирившаяся со своей судьбой, не ожидала увидеть здесь преемницу императора.

Лея молчала, с жадностью вбирая образ наставницы. Да, в её памяти она останется такой — проигравшей, но не сломленной, смотрящей на неё прямо, без тени страха. Её не трогали имперские дознаватели — не было необходимости, Регина любезно предоставила им доступ ко всем базам данных Восстания.

— Чем обязана такой честью? — первой нарушила неловкое молчание Монтма.

— О, Сила, Мон, мне так жаль… — надтреснутым голосом выдала Лея, едва контролировавшая себя. Хвала Силе, камер здесь не было…

— Мы знакомы? — озадаченно спросила глава Альянса, искренне не понимая, что вызвало столь бурную реакцию наследницы Империи.

— Да, точнее, не совсем…

— Не припоминаю, чтобы мы встречались, ваше высочество… Вевея, верно?

— Это было так давно, что, кажется, даже не с нами… Можешь звать меня просто… Вея.

— Лея? — словно до конца не веря, произнесла глава Альянса, шокировано глядя на то, во что превратилась её воспитанница, некогда славная и милая девочка, искренне разделявшая идеалы Восстания. Сила Великая! Она ведь дочь Падме… Недалеко яблоко от яблоньки упало.

— Скорее то, что от неё осталось, — слабо улыбнулась Лея.

— Но… как же так? Я думала, мы все думали, что ты погибла!

— И ты не так уж сильно заблуждалась. Я всё равно что погибла в тот день, когда умер Люк и меня забрал Вейдер.

— Вейдер? — изумилась Мон. — Я думала, Падме.

— Нет, Регина так же, как и ты, была уверена в моей смерти, — слегка покачала головой Лея. Эта исповедь давалась ей нелегко.

— Я помню молодого джедая, что ухаживал за Падме, — задумчиво сказала Мон, предаваясь воспоминаниям. — Его звали Энакин Скайуокер, и он изначально входил в круг доверия тогда ещё верховного канцлера Палпатина. Значит, Люк был тебе братом… А Вейдер? Возможно ли это? Чтобы он был вашим отцом? Это бы объяснило, как ты оказалась внучкой императора…

— Вейдер действительно мой отец. Но он не сын императора.

— Вот как… Значит, Падме… — Мотма прикрыла глаза. Теперь, когда окончательно сложились всё обстоятельства ужасающего предательства Амидалы, оставалось лишь понять, насколько сильно Лея пошла в мать.

— Зачем ты пришла? — прямо спросила глава Альянса.

— Ты знаешь, зачем, — глухо ответила Лея, подтверждая её наименее страшные догадки. — Это единственный выход. И, ситх побери, Мон, не нужно смотреть на меня с таким осуждением! Я — не моя мать! — всё более распаляясь, прибавила принцесса. — Я обязана была уцепиться за этот шанс, шанс на лучшее будущее для Галактики! Не ты ли меня учила жить на благо людям?

— Да, я, — так же тихо ответила Мон, немного смягчившись. — Но уверена ли ты, что практически безграничная власть не изменит тебя до неузнаваемости?

— Значит, сейчас я всё же узнаваемая? — немного приободрилась принцесса.

— Да, пока… Всё же до Падме тебе ещё далековато. Возможно, у Галактики ещё есть надежда. — Мотма постаралась ей ободряюще улыбнуться, но вышло неважно. — По старой дружбе, Лея, скажи мне ещё одну вещь, и я умру спокойно…

— Какую? — спросила Лея, уже и так зная, о чем Мон хочет спросить ее.

— Падме, она… Она теперь будет править вместе с тобой?

— Нет, — покачала головой Лея. — Не будет. Она перехитрила саму себя, доверившись Вейдеру.

— Вот как, — задумчиво прошептала Мотма, чувствуя в самом деле, как наступает облегчение. — Тогда… Тогда я спокойна.

Сейчас, перед смертью, ей действительно казалось очень важным, чтобы бывшая подруга осталась ни с чем. Предательница должна была испить свою горькую чашу сполна. За всех погибших в ловушке над Эндором, за загубленную мечту, за беспросветную ложь, в которую обратила их дело...

Совсем скоро, через считанные секунды она умрёт. Лея подарит ей легкую смерть. Это лучше, чем то, что ждало бы её впереди... Но как она поступит с Падме? Как будет управляться с Империей? Удержит ли власть?

Лея всё же не её мать... Слишком импульсивная, слишком горячая — это было заметно в ней с детства. Из неё выйдет неплохой харизматический лидер, но станет ли она хорошим, мудрым правителем? Возможно ли вообще справедливое и счастливое для граждан правление при абсолютной монархии? Раньше Мон была уверена, что нет... Однако, глядя сейчас на будущую императрицу, она невольно продолжала видеть в ней ту идеалистичную девочку, которую знала.

— Удачи, Лея, — искренне пожелала она. — Я знаю... Будет сложно, но всё же постарайся остаться собой. Не дай окружающей грязи поглотить тебя.

— Спасибо. Я обещаю, Мон, — сглотнув горечь, принцесса ухватила нужные нити Силы и, сделав над собой невероятное усилие, резко дернула за них, в одну секунду остановив её горячее сердце. — Прощай.

* * *

Над Центром Империи зачинался новый рассвет, первые лучики солнца неторопливо падали на балкон одного из верхних этажей Императорского дворца. Там, на перилах, бесстрашно свесив ноги вниз, сидело будущее Галактики.

Пока ещё принцесса, Лея коротала здесь время до коронации. Лицо её было спокойно, лишь ветер трепал её платье и прическу, сводя на нет труды сразу нескольких парикмахеров.

Впрочем, это её не волновало. В глубине своей души она наконец нашла то, что искала так долго.

Люк… Часть её брата-близнеца не умерла, найдя свою тихую гавань в её сердце. Он всегда был с ней, этот лучик света, даже в самые темный дни, когда надежды не оставалось. Он незримо поддерживал её, хоть она этого и не замечала, и лишь после того, как ей пришлось покончить с Мон, Лея ощутила тепло его поддержки в полной мере.

Открыв глаза, бывшие в эту чудную минуту спокойствия и просветления карими, она задумчиво посмотрела вдаль, туда, где поднимался рассвет. Постепенно она привыкала к мысли, что всё это теперь принадлежит ей, что с этого дня для всей Галактики настали новые времена, и что Её Величество Вевея Палпатин звучит не так уж плохо.

Шесть лет спустя

На Корусант, вернувший своё историческое название, опускались сумерки. Впрочем, столица Империи никогда не спала, только её бесконечные огни стали гореть чуть ярче.

Отгремела буря в виде затянувшейся сессии восстановленного Сената: решение об укреплении границ с Неизведанными Регионами было принято, несмотря на то, что оно требовало колоссального финансирования.

Императрица была довольна. Так она надеялась обезопасить своё государство от внешних врагов. Империи вполне хватало и внутренних. Ещё одного крупного потрясения государство бы не выдержало.

Однако своего Лея добилась — трон под ней больше не шатался. Элиту столичного общества удалось успокоить почти сразу, с сепаратистки настроенными окраинами пришлось изрядно потрудиться, но цель в итоге была достигнута. С лицами, имеющими большое влияние, дела обстояли куда сложней. И хотя к каждому из них был подобран свой, особый подход, линия поведения выработана ещё при помощи Палпатина, жизнь всё равно вносила свои коррективы.

С кем-то ей удалось договориться без особых проблем, с кем-то пришлось повозиться, оттачивая свои ситхско-дипломатические навыки, а за кем-то и вовсе она посылала Вейдера… вести агрессивные переговоры.

«Цель оправдывает средства», — как мантру твердила Лея самой себе каждый раз, когда натыкалась в зеркалах на собственный взгляд, становившийся всё менее человеческим.

И это было правдой. Она не развалила государство, не ввергла в хаос гражданской войны Галактику: императрица Вевея дала своему народу стабильность и уверенность в завтрашнем дне, что было уже немало.

То, что она шесть лет назад признала, что реорганизация Империи при угрозе вторжения извне — это попросту изощренное самоубийство, стало её первым действительно верным решением.

Сейчас Лея могла спать практически спокойно. Законопроект о защите рубежей принят большинством голосов, во дворце находятся верные ей люди и представители иных рас — Сила не станет лгать, а Регина…

Регина — единственное исключение. Она и месье Мартини, оставшийся верным своей даме сердца до конца. Они были здесь, на нижнем уровне дворца, в особо охраняемой тюрьме класса "люкс".

Лея сохранила Регине жизнь, хотя и сомневалась, что её биологическая мать поступила бы так же, сложись всё иначе. Впрочем, жизнь в золотой клетке для такой, как Регина, была сродни смерти. Теперь «Красной Королеве» предстояло переосмыслить свою жизнь, и она, кажется, уже нашла себе занятие по душе. Романы у неудавшейся императрицы выходили, конечно, пока так себе, но прогресс всё же был на лицо.

Пожалуй, ещё немного, и Лея не побоится отправить их в печать. Часто, в бессонные от тревог за Империю ночи, она читала их, чувствуя, как постепенно к ней возвращается спокойствие. Однако сегодня она будет спать крепко… Вот только проведает сына.

Оби-Ван (о, Лея получила особое изощренное удовольствие, называя наследника Империи таким образом, что её «дедуля», узнай об этом, в гробу б перевернулся), обнаружился не в спальне, а в малой гостиной. Правильно, время-то было совсем детское. Только ей после трёх бессонных ночей так не казалось.

Заглянув на секунду в гостиную, императрица умилилась, а радужка её глаз, как и почти всегда в присутствии сына, вернулась в естественное состояние.

Картину, открывшуюся ей, определенно, стоило написать маслом и вывесить в «Музее Диковинок Галактики». Синеглазый, с милейшими ямочкам на розовых щеках, малыш с самым сосредоточенным видом пытался снять маску с Ужаса Всея Галактики. Сам Ужас, впрочем, сопротивлялся исключительно для вида, и то потому, что почувствовал её присутствие.

Хмыкнув, Лея решила им не мешать. Такие поздние визиты Вейдера не были редкостью. Всё то время, что её главнокомандующий был не в разъездах, он отчего-то проводил у них, начисто забыв о собственной резиденции. Императрица не возражала, но в то же время давно точила зуб на пустующее здание, в котором можно было разместить, к примеру, школу для одаренных… Но пока ей было некогда этим заниматься. Не Вейдера же просить, в самом деле?

Вейдер… Она всё ещё называла его так, хотя давно уже свыклась с их родством. Конечно, тот факт, что теперь Вейдер и Энакин — снова один человек, сыграл едва ли не решающую роль в их отношениях, но привычка обращаться к гиганту в доспехах как к Вейдеру осталась. Однако при мысленном общении на расстоянии императрица отчего-то всегда предпочитала называть его «Энакин».

Прошлое не было забыто, но Лея дала ему шанс и пока не пожалела об этом. Доверяла ли она ему? Глупый вопрос, учитывая, что Вейдер учил её сына, передавая свой как ситхский, так и джедайский опыт овладения Силой и не нагружая особо идеологической стороной вопроса.

Избранный выполнил своё предназначение. В Галактике больше не осталось ни ситхов, ни джедаев. Лишь несколько одаренных с комплексными знаниями и умениями, не обремененные изжившими себя кодексами. Отныне единственным Кодексом для всех одаренных был Закон Империи.

Впрочем, для кое-кого и он был не писан. Лея улыбнулась своим мыслям. Она чувствовала его присутствие…

Она была обвенчана со своим государством, но в её сердце все же было отведено особое место одному нахальному, свободному словно ветер контрабандисту. Который, в очередной раз немыслимым образом миновав её охрану, был здесь.

Хан… Мистическим образом он появлялся именно тогда, когда был ей больше всего нужен. Соло приходил и уходил так же внезапно, как и появлялся. Он был свободен и совершенно не обременен никакими обязательствами. Императрица немного завидовала ему: порой ей самой хотелось вот так взять и послать всё к Йодиной матери, улететь с ним из этого гадюшника к звёздам…

Лея верила, что однажды этот день наступит. День, когда она спокойно сможет оставить Оби-Вана вместо себя и красиво улететь в закат. С Ханом Соло, конечно. Ну и с Чуи, куда же без него...

______________________________________________________________________________________________

Вот и закончился этот фик, который писался столь долго, что автору всё же пришлось брать его штурмом.

Три бессонные ночи писались три завершающие части, после чего героическими усилиями беты они были приведены в порядок. И оно, хочется верить, того стоило.

Надеюсь, что наш фик понравился вам, и, если это действительно так, то не забудьте также поблагодарить замечательную Annanaz, без который этот фик вряд ли бы был закончен!

Благодарю всех тех, кто читал и комментировал фик! Спасибо, что были с нами. Вы супер!