Самый долгий шаг (джен)

Перси Уизли бродил по улицам маггловского Лондона, и настроение его было весьма унылым, несмотря на солнечный летний день. Он размышлял о том, как обернулась его жизнь, и о выборе, который сделал семь лет назад — предал собственную семью ради спокойной жизни в мире магглов. И он очень удивится, если родные когда-нибудь его простят.

Перси хотел бы повернуть время вспять и всё начать заново. Но после окончания войны, в которой он сознательно не принимал участия, прошло уже пять лет, и он боялся, что было слишком поздно. Да и приходил в ужас от одной мысли о возвращении в магический мир.

Перси бесцельно бродил по улицам, засунув руки в карманы и погрузившись в собственные мысли, когда воздух вокруг него внезапно заполнился разноцветным бумажным конфетти. Одной рукой он отряхнул рукав пиджака и словил синий листочек. Другой поправил очки в модной проволочной оправе и перевернул записку, прочитав на обратной стороне: «Никогда не поздно».

Он посмотрел на асфальт, покрытый другими бумажками, и прочитал на некоторых из них: «Позвони старому другу» и «Цени каждый день». Оглядевшись по сторонам, Перси заметил, что прохожие также хватают летящие полоски и читают написанное. Кто-то из них улыбался, кто-то тянулся за мобильным телефоном или поворачивался к рядом стоящему человеку и обнимал его.

Вновь посмотрев на свою бумажку, Перси вспомнил то время, когда ещё был ребёнком (и только-только получил письмо из Хогвартса) и спрашивал у бабушки Прюитт, как найти друга. Несмотря на то, что дома он был одинок, Перси боялся оказаться в одиночестве ещё и в школе.

Она тепло улыбнулась ему и ответила:

— Знаки повсюду, малыш.

— А что, если я упущу их? — невинно спросил Перси.

— Тогда научись быть внимательным, — мягко объяснила бабушка, словно открыла ему самую большую тайну в мире. — И помни: знаки появляются в самых неожиданных ипостасях. Тебе нужно доверять своему сердцу, чтобы найти их.

Перси продолжал свой путь по усыпанной бумагой улице, минуя толпу, которая становилась всё больше — каждый хотел получить совет. Его же цветная полоска была крепко зажата в кулаке. Он продолжил обдумывать те мысли, что были прерваны бумажным дождём. Никогда не поздно.

Достав мобильный телефон из внутреннего кармана пиджака и пролистав контакты, Перси нашёл номер, который никогда прежде не набирал, хоть и записал больше трёх лет назад. Предстояло сделать много шагов, чтобы возвести мосты между его нынешней жизнью и прошлой. Глубоко вдохнув, он нажал кнопку «Позвонить». Первый шаг.

Прозвучавший в трубке гудок отозвался плохим предчувствуем в душе Перси и заставил вспомнить тот день, когда он получил этот номер. Это случилось в обеденный перерыв, когда Перси ещё работал журналистом в подростковом таблоидном журнале. Он любил обедать в маленьком кафе недалеко от офиса. Перси как раз разгадывал кроссворд в газете и пил кофе, когда к нему подошёл один знакомый, с которым они и проговорили до конца его перерыва. Этот знакомый работал маггловским фотографом-фрилансером, который так же, как и Перси, устал от магического мира и занимался презентацией книги по всем Британским Островам. В конце встречи они обменяли номерами и разошлись.

И теперь Перси с нетерпением ждал, когда ему ответят. А что, если он не вовремя? А что, если с ним не захотят говорить? А что, если?..

— Перси? — голос на другом конце линии был удивлённым. — Уиз, это правда ты? — голос обратился к нему по прозвищу, прицепившемуся много лет назад.

— Привет, — нервно выдохнул Перси. — Маркус, я не вовремя?

— Нет, — счастливо ответил Флинт, — вовсе нет! Я буквально только что закончил фотосессию в Лондоне.

Перси взглянул на бумажку, зажатую меж пальцев, и снова прочёл написанное.

— Нет желания встретиться? — спросил он. — То есть, у тебя есть какие-то планы на сегодня?

— Да, было бы здорово увидеться. Ты где сейчас? Я могу за тобой заехать.

* * *

Не многие знали о довольно долгой дружбе бывших слизеринца и гриффиндорца. Совсем мало людей. Но на самом деле друзьями они были с натяжкой, и начался этот долгий путь ещё на первом курсе Перси в Хогвартсе. Над ним всегда издевались другие гриффиндорцы и даже парочка человек с Пуффендуя и Когтеврана. С первого дня было понятно, что на своих старших братьев он совсем не похож. В нём не было харизмы Билла или атлетизма Чарли.

Издёвок было так много, что слизеринцы предпочли остаться в стороне.

Перси пытался просить помощи у братьев, но они отвечали, что подколы — это нормально, и отмахивались от него. И поэтому «очкоглазый книжный червь Уизли» частенько прятался в библиотеке и все эмоции держал в себе. Но однажды перед Рождеством его нашли в малоиспользуемом коридоре несколько слизеринцев — команда по Квиддичу, если точнее. Второкурсник Маркус был самым молодым членом команды. Среди остальных было три человека с седьмого курса, два с пятого и один с четвёртого.

Пока над Перси издевались студенты с других факультетов и слизеринцам это казалось смешным, они не лезли в это дело, придерживаясь негласного соглашения о взаимном неуважении, держащимся как раз на таких издевках. Слизеринцы могли быть одержимыми своим честолюбием и, если можно так выразиться, готовы были толкнуть другого под автобус ради собственного спасения, но они всегда проявляли завидное единодушие в вопросах нетерпимости. Даже если внутри их факультета происходили какие-то стычки, это не выставлялось напоказ. Они всегда, не важно в чём, были единым фронтом, особенно, когда одного из них предавали публичным насмешкам.

Не только Гриффиндор открыто унижал, насмехался и подвергал остракизму маленького рыжего студента, но и пуффендуйцы вместе когтевранцами сидели рядом на лавочках и смеялся над ним.

Однако, когда ребята из слизеринской команды по квиддичу нашли Перси, они поняли новое значение слова «предательство». Ребёнок, которого они нашли, был в крови, подавлен и брошен. Он дышал рвано и глубоко, лёжа скорчившись на полу и прижимая к себе правую руку. И что было ещё хуже — когда его избивали, старшие братья предпочли просто уйти, а не помочь ему. Капитан команды молча поднял Перси на руки, осторожно прижав его к себе, чтобы не потревожить ушибленные места. Всей командой они направились в сторону больничного крыла, оставшись незамеченными для других студентов.

После того, как Перси очнулся, он ни слова не сказал о тех, кто его избил, развеяв подозрения насчет слизеринцев. Хотя все в школе и даже некоторые из профессоров были уверены в их причастности. И как ни пытался Перси переубедить всех в том, что они и пальцем его не тронули, никто его не слушал. Вражда стала ещё сильнее — особенно на квиддичном поле. Перси попадал в больничное крыло ещё пару раз после того инцидента, и вся школа снова винила во всём слизеринцев, смеясь над тщетными попытками маленького Перси выгородить их.

С того момента, как слизеринцы впервые принесли его в больничное крыло, он чувствовал, что постепенно становился частью их факультета. И хотя они даже не контактировали, Перси замечал, что где-то неподалёку всегда оказывались ребята со старших курсов Слизерина, и, наверное, именно благодаря этому походы в больничное крыло сократились.

Перси стал часто бродить по замку и иногда приходил на поле, наблюдая за их тренировкой, или туда, где совершенно точно мог оказаться кто-нибудь из Слизерина. В библиотеке рядом с ним всегда сидел кто-нибудь в зелёной мантии. Иногда Перси и вовсе оказывался в толпе слизеринцев. А к концу месяца произошло немыслимое: три старшекурсника провели совещание со своим деканом — профессором Северусом Снейпом, — и большинство голосов было отдано за то, чтобы Перси — впервые за пятьсот лет — стал почётным членом факультета и получил значок Слизерина.

И хотя за пределами подземелий об этом не заявляли, дабы не привлечь к нему ещё больше негативного внимания, официально он был одним из них. И весь факультет незримо влиял на его характер и честолюбие. Когда те трое старшекурсников выпустились, Перси обнаружил, что своеобразное перемирие между ним и остальными сохранилось, а Маркус стал одним из его самых близких друзей. Первогодки не понимали связи, возникшей между ними, но не цеплялись к Перси по приказу старшекурсников.

В конце концов школа потеряла интерес к странному Уизли. А когда в Хогвартс поступили близнецы (Перси уже был на четвертом курсе), о нём забыли окончательно. Фред и Джордж творили невообразимые вещи своими проделками и изрядно потрепали нервы брату.

Перси многим был обязан слизеринцам. После выпускного некоторые старшекурсники поддерживали с ним связь, обменивались письмами, давали советы и помогали, когда требовалось. Они стали его семьёй во всех отношениях. Он взглянул на манжету, где был прикреплён гербовый значок Слизерина, подаренный ему на первом курсе почти пятнадцать лет назад. Сейчас он носил его с гордостью, даже когда думал, что рядом нет никого, кто смог бы его узнать. Перси волновался, примут ли его назад после того, как он бросил их вместе со своей кровной родней и всем магическим миром в целом.

Он мимолётом подумал о том, как отреагировала бы его семья, увидев значок, но от дальнейших размышлений его отвлёк подъехавший на джипе Маркус Флинт. Сев на пассажирское сидение с открытым окном, Перси разгладил бумажку.

— Что это? — спросил Маркус.

Уизли показал ему написанные слова и рассказал о том, где взял её.

— Ты веришь в знаки? — поинтересовался Перси. Маркус улыбнулся и вытащил из водительского козырька желтую полоску с надписью и протянул ему. На ней было написано: Влюбись. Перси поднял на него озадаченный взгляд.

— Я нашёл это за секунду до твоего звонка, — объяснил Флинт.

Уизли широко улыбнулся и высунул руку с двумя бумажными полосками в окно автомобиля, петляющего по улицам Лондона. Отпустив их в свободный полёт для тех людей, которые в них нуждались, Перси сжал свободную руку Маркуса своей.

* * *

Петунья Дурсль медленно шла по лондонской улице с чередой магазинов. Она всё чаще и чаще думала о своей погибшей младшей сестре. После того, как их маленькая семья во время второй магической войны была отправлена в безопасное место, Петунья наконец поняла, что поступила с сыном Лили неправильно. И не имело значения то, насколько благими были её намерения.

Она часто думала о том, что случилось с её племянником. Иногда Петунья хотела увидеть его. Пускай и на пару минут или хотя бы просто посмотреть в его глаза, которые были так похожи на глаза его матери. Петунья жалела о том, что не может попросить прощения за всё, что сделали она и её муж, за то, что сын долгое время издевался над ним… Ведь всё, что она считала правильным, на деле оказалось совсем иным.

Петунья вздохнула, как и всегда при мыслях о Гарри. Она не заслуживала даже попытки извиниться. Для подобных сантиментов было слишком поздно. Независимо от того, какие чувства она испытывала к своему племяннику, для него все слова окажутся пустым звуком. Она была уверена в этом.

Смирившись с подобным поворотом судьбы, Петунья заметила, как маленькая синяя полоска упала к её ногам. С любопытством подняв её, она увидела три слова: Никогда не поздно.