Феномен (гет)

За сегодняшний день в разных уголках нашего города было зафиксировано рекордное количество возгораний. Мобилизированы все пожарные части, организованы группы волонтеров, добровольно вызвавшихся помочь служителям порядка. Со времен первого загадочного возгорания факты поджогов стали регистрироваться все чаще и чаще.

До сих пор не верится, что что-то подобное может существовать.

Вырезка из экстренного выпуска новостей.

Первым, что просочилось ко мне сквозь темноту, была боль. Такая назойливая и ноющая, будто меня избили до полусмерти. Мышцы ныли, словно я несколько часов бежал какой-то кросс, от которого зависело очень многое. Значительно больше чем то, что могло представить мое скупое воображение.

Но если я чувствовал эту боль, значит, я все еще был жив. И это радовало.

Постепенно я замечал, что сознание стало проясняться. Это позволило мне ощутить, что моя тушка сейчас отдыхала на чем-то мягком. По крайней мере, мне так казалось.

Я попробовал вздохнуть глубже и тут же спохватился, что на моем лице что-то было. Глаза резко открылись, дабы самолично убедиться в своей догадке. Черт возьми, это была маска, через которую гоняли кислород. Откуда она взялась? Из вены левой руки тянулась капельница, где-то пищал аппарат жизнеобеспечения или что-то вроде того. Тускло-голубые стены и белый потолок. Как это ненавистно и знакомо.

Я медленно осматривался, понимая печальность своего положения. Как ни странно, но в памяти прекрасно отложился момент, что я вырубился на полу в своем доме. Только теперь мое местонахождение явно поменялось.

Да чтоб вас… Как я оказался здесь? Именно здесь! В этой чертовой палате!

Через секунду открылась дверь, и кто-то вошел. Мои покои были ограждены больничными шторами, поэтому личность гостя мне была пока неведома. Глухой стук каблуков и недовольное ворчание. Это была женщина, несомненно. Я заметил, что с ее приходом комната стала наполняться странным запахом. Будто старая дамская сумочка из крокодиловой кожи. Подобная была у одного из моих профессоров в университете.

По глади легкой ткани скользнула тень, и знакомый силуэт одним резким движением сдвинул полу в сторону, освобождая себе путь. Мне не пришлось долго мучить еще не проснувшиеся до конца глаза, чтобы разобрать среди всей бесившей чистоты белого цвета свою опекуншу. Внутри все заклокотало от злости.

— О, я вижу, ты пришел в себя? Наконец-то, а то я уже думала, не оклемаешься.

Как ни в чем она подступила к моей кровати, перелистывая папку каких-то бумаг. На обложке были выведены мои инициалы.

— Марвел, — тихим голосом просипел я. — Как это понимать?

Во рту пересохло, губы были липкими, а на языке запекся противный привкус чего-то подгорелого. И запах… этот раздражающий запах…

Доктор, не сводя взора с результатов обследования, полученных только что, безынтересно мне отвечала.

— М, а что не так? Тебя что-то беспокоит?

Ее показушное непонимание ситуации откровенно бесило. Я напрягся, желая принять сидячее положение, но Поли тут же подоспела, привалив меня назад простым нажатием на плечо.

— Лежи, пока, тебе нельзя вставать, — заботливо предостерегла она.

Я нервно двинул рукой, чтобы сбросить ладонь, и врач послушно ее убрала.

— Как я здесь оказался? Вы меня сюда притащили?

Марвел важно поправила очки и закрыла мою больничную карту.

— А кто же еще то, — в ее голосе звучали облегчение и усталость, точно она еле успела исполнить свой долг передо мной — непутевым и безответственным больным. — Однако доставил же ты мне хлопот, Драгнил. По твоей милости пришлось…

— Как вы нашли меня? Как поняли, что все случилось? Разве мы не договорились, что с вами свяжутся?

Я грубо перебил Поли, но ее это не разозлило, как случалось ранее. Она была терпелива ко мне. Видимо что-то понимала или знала.

— Да, я ждала твоего звонка до последнего, потом заподозрила, что ты снова поступил по своему, и сама приехала проведать тебя. Кстати вовремя, ты уже был без сознания.

Марвел положила папку на тумбу возле меня, пододвинула стул ближе к кровати и села рядом. Волна неприятного аромата исходила от Поли. Так это она так пахла? Никогда не замечал ранее.

Мой взор наперекор ее желанию нашел более интересные вещи в окне, лишь бы не смотреть на нее. Лично я не желал сейчас общаться, а тем более рассказывать о том, как все было. Думать, вспоминать о приступе уже невыносимая пытка. Но я его пережил и, причем, без помощи лжедокторов.

— Нацу, — Марвел сделала паузу, ожидая, что я соизволю на нее посмотреть. — Позволь спросить у тебя кое-что.

Я промолчал.

— Хоть ты и злишься, что я привезла тебя сюда, но поверь, я просто хотела тебе помочь. Может, даже не как доктор, — Поли чуть наклонилась вперед, — а как друг.

В душе я усмехнулся. Она собралась меня выручать, сама не зная, что со мной происходит. Ее речь походила на беседу с обреченным или душевно больным. Увольте. Ни к тому, ни к другому я себя не относил.

Не дождавшись моей реакции, она продолжила.

— Я задам тебе один только вопрос. От того, как ты ответишь на него, будет зависеть твое, так сказать, лечение.

Невольно я прислушался. Марвел, говорящая загадками? Что-то новенькое. О чем же она будет меня допытывать на этот раз?

— Пожалуйста, ответь мне, только честно. Ты чувствуешь себя… другим?

Что? Что за идиотский вопрос? Уж от кого, но от врача такого я не ожидал. В знак своего непонимания я покосился на нее, как на дуру.

Женщина даже не переменилась в лице, словно ожидала от меня подобной реакции.

— Как бы нелепо это ни звучало, но мне нужно знать.

Поли настаивала, чтобы я ей что-то сказал. Почему то в тот момент мне примерещилось, что для нее это очень важная информация, способная что-то изменить.

— Извиняй, Док, — я вновь отвернулся к окну. — Но ничего нового я не чувствую. Все та же ошибка природы, что и был.

Врач разочарованно поникла. Конечно, я и сам надеялся, что пережитое мной будет последним испытанием, что избавлюсь от своего проклятья и заживу нормально. Но все оказалось не так просто.

— Я осмотрела тебя, когда ты поступил сюда ночью. Ты полностью здоров, как и прежде, но… есть одно отклонение.

Меня кольнула тревога. Ее странные вопросы. Ее жалостливый взгляд. Я встрепенулся и впился глазами в доктора.

— Сколько? — одно слово слетело с моих губ, один вопрос волновал меня больше всего.

Она с сожалением и беспокойством посмотрела на меня. Я ждал, ждал, пока Поли огласит мой приговор. Мне опять стало жарко. Да что же это? Почему стоило мне занервничать или рассердиться, как нутро словно вспыхивало?

— Э-это… я не знаю, как объяснить тебе… то есть… Ты должен быть спокоен…

Она непривычно для себя мямлила и не могла внятно ответить. Тщетно стараясь убедить меня держаться, Марвел выглядела крайне неуверенной.

Я чуть приподнялся на локтях, требуя объяснений от доктора.

— Мисс Марвел, скажите мне правду!

Она растерянно распахнула глаза.

— Я должен знать!

Уже через несколько минут я вылетел из палаты, как ошпаренный. За спиной кричала Марвел, угрожая вызвать охрану и привязать меня к кушетке. Она быстрым шагом следовала за мной, не желая отпускать. Медсестры в недоумении переглядывались между собой и подозрительным взором провожали нас с Поли.

Мне было все безразлично. Мне было жутко, мне было страшно. Я боялся себя, того, что со мной творилось.

Как только Марвел призналась, что моя температура уже мерилась сотнями, я потерял рассудок. Нет, это уже ни в какие рамки не шло! Я должен был чувствовать недомогания, да какой там… я уже должен был быть зажарен! Стерт в пепел!

Тогда какого я еще оставался жив?!

Я без раздумий сорвал с себя кислородную маску, вырвал капельницу и, плюнув на все, стал одеваться в свои тряпки, дабы уйти оттуда.

— Драгнил, стой, я тебе сказала!

Визг Поли только отягощал ситуацию. Встревоженные приближенные по очереди интересовались — стоит ли им кого-нибудь позвать, чтобы усмирить меня. Ведь, обычно, с непокорными больными так и поступали. Но отчего-то отношение Марвел ко мне было другим.

— Да послушай же ты, истерик! — Доктор остановила меня за плечо и властно развернула к себе.

Я оскалился на нее.

— Что Вам еще нужно?! От Вас столько же пользы, сколько и от всех остальных! Я нисколько не приблизился к излечению! А Вы только и твердите, что можете мне помочь!

Персонал потрясенно застыл на местах. Мой гневный голос громко разливался по коридору.

— Я больше не верю Вам! Вы только пудрите мне мозги!

Меня несло, я просто не мог остановиться. Все, что накопилось во мне, я с лихвой выплеснул на Поли.

Женщина стойко выдержала все оскорбления в ее адрес, всю мою ненависть к происходящему. Я даже запыхался, пока высвобождал свой гнев. А Марвел оценивающе смотрела на меня, будто изучала, будто хотела что-то понять…

— Очень интересно.

Пророненная врачом фраза выбила меня из равновесия.

— Что?

Она подступила ближе и пристально заглянула мне в лицо.

— Драгнил, какого цвета у тебя глаза?

Я недоверчиво попятился от нее.

— Нет, вы точно ненормальная, — я стремглав зашел в подоспевший лифт. — И пахнет от вас как от древней ящерицы! — неожиданно для себя бросил ей на прощанье.

Марвел больше не рвалась остановить меня. В душе прикипел горький осадок.

Чертова больница, чертовы доктора…

* * *

« — Алло, служба спасения? Нам срочно нужна помощь! Нас подожгли! Пожар распространяется очень быстро! Помогите! В доме есть маленькие дети! Что значит все бригады на выезде? А что прикажете делать нам? Мы горим! Как вы не понимаете! Пришлите же кого-нибудь! Вы же служба спасения! Адрес? Пишите, …»

* * *

Я шел домой. Быстро, нагло толкая прохожих, что попадались мне на пути. Кто-то робко обходил меня стороной, кто-то кричал мне в след что-нибудь поучительное. Мне было неинтересно. Внутри бушевала злость и от этого, чтоб ее, поднималась температура. Я по-настоящему горел изнутри.

Мимо то и дело проезжали пожарные машины, завывая сиренами. Зеваки останавливались на местах, чтобы проследить — куда последовала бригада спасателей, не к их ли дому?

Отвлекшись на очередной спасательный экипаж, я случайно столкнулся с прохожим. Возможно, удар был слишком сильным для него, что он повалился назад.

— Ох, виноват, — я спохватился и поспешил помочь тому подняться.

Парень сидел на земле и тяжело дышал. Сначала я не уделил внимания, но его кожа была белой, почти прозрачной, и вся покрыта мурашками. На мой взгляд, на улице было достаточно тепло, но видимо для этого чудака даже тридцать градусов не курорт.

Брюнета трясло, он будто адски замерз. Я склонился к нему и положил ладонь на плечо.

— Эй, друг, ты в порядке?

Кожу руки тут же обожгло холодом, и я ее отдернул.

— Эй, какого…?

Не успел я ничего толком понять, как незнакомец бодро вскочил на ноги и, смахнув меня в сторону, побежал вперед, спешно скрываясь в толпе.

— Постой!

Я обернулся за ним, в надежде что-то спросить у него или же хоть как-то помочь, но он уже бесследно скрылся.

Кто это был? Этот парень… И Почему его состояние казалось мне таким знакомым?

Я опустил взор на ладонь. Она была мокрая. По поверхности стекали прозрачные капли и падали на асфальт. Вода? Откуда она?

Нечаянно обратив внимание на место, где сидел незнакомец, я замер в немом раздумье. Следы от его рук… там медленно расплывались столбики льда. Это он их оставил? Странный. Разве ему не было холодно, зачем нужен лед?

Я в последний раз оглянулся, желая выведать что-нибудь еще, но, как и холодные кристаллы в моей ладони растаяли, так и тот парнишка исчез.

Мое тело окаменело и не желало двигаться. Я прокручивал образ загадочного прохожего, будто надеялся найти с ним сходство, понять, почему же он показался мне таким близким по духу. Но все безрезультатно.

Я уже хотел было покинуть место столкновения с незнакомцем, как друг меня настигло странное чувство, и я иступленно замер, не поверив собственным ушам. Меня словно кто-то позвал. Кто-то попросил о помощи. Голос. Это был голос в моей голове. Неразборчивый, звонкий, даже детский.

И первая мысль, посетившая меня в от момент, была о том, что я явно сошел с ума.

Растерянно, я встряхнулся, чтобы прогнать чертово наваждение, и вроде бы как мне это даже удалось. Но, вдруг, я услышал голос еще раз, но уже более отчетливо. Я нервно покрутился вокруг себя в поисках того, кто звал меня, но увидел только серую массу людей, озабоченных собственными проблемами, больше никого.

Я закрыл глаза и снова прислушался. Откуда? С какой стороны он доносился?

Не знаю почему, но разведать, кто закрался в мое сознание, мне показалось существенным и важным, просто необходимым. Я предположил, что все это подстроил он — тот огонек, что приходил ко мне. Вдруг таким образом малыш хотел связаться со мной, донести мне что-то, касаемо моей болезни?

Сквозь смесь автомобильного шума, говора людей, стука ботинок я старательно выискивал, ждал, силился обнаружить. Время для меня замерло. Поразительно, но я только сейчас ощутил, как много звуков меня окружало. И каждый из них имел свою высоту, свою глубину, свое предназначение. Я будто услышал, как над головой пролетали птицы, услышал, как в парке через дорогу шелестела листва, услышал, как светофоры переключились на зеленый, и люди зашагали на ту сторону.

Ритмы сердца и дыхания, вибрации голоса — даже такие мелочи я мог различить в гуле большого города. Надо же. И почему я раньше всего этого не замечал? Я будто был глух все эти годы. Невероятно.

«— Помогите!»

И я вздрогнул и сосредоточился. Вот оно. Снова. Но где? В какую сторону нужно идти?

«— Мамочка, мне страшно!»

Я вскинул голову и резко открыл глаза.

— Там! — скомандовал сам себе я и сорвался с места, ведомый странной потусторонней силой, каким-то неведомым мне инстинктом.

Это был ребенок. Несомненно.И Она плакала и просила о помощи.

Я быстро шел, практически бежал, а затем девочка позвала снова и направила меня в нужную сторону. Я завернул за угол, чуть не снеся прохожего.

— Ох, извините.

Куда? Куда же дальше?

От волнения мое дыхание стало глубже и чаще. Чтобы успокоиться, я сделал вдох и сразу поразился, как же сильно на улице пахло огнем. Где-то поблизости был пожар? Смесь горелого дерева, проводов и еще какой-то третий запах. Животные? Почему-то я ощущал именно их.

«— Ай! Мамочка, мне страшно!»

Я всполошился. С ней что-то случилось. Она не могла больше ждать.

Я несся до конца квартала, где уже виднелся черный дым, взлетающий в синее небо. Значит, интуиция меня не подвела, и ребенок действительно был там. Все, чего я сейчас желал, это успеть.

Толпа людей собралась перед загоревшимся домом. Постройка не новая, поэтому зараженная огнем долго бы не простояла. Прибывшие на место полицейские огородили пространство, чтобы уберечь горожан.

— Пожалуйста, сохраняйте спокойствие! Бригада пожарных приедет с минуты на минуту!

Зеваки волновались, звонили хозяевам квартир, чтобы предупредить о беде. Я остановился, уверенно подошел к ограде и посмотрел за полыхающее окно постройки. Заприметив меня, один из офицеров посчитал своим долгом предупредить, что лучше отойти подальше — для моей же безопасности.

Тихо. Она замолчала. Неужто спаслась? Или я ошибся?

Мои глаза нетерпеливо блуждали в поисках ребенка примерно шести лет, девочки, и у нее определенно было что-то с дикцией. Возможно, не было одного переднего зуба.

Нет. Ее здесь не нет. Тогда, можно считать, что я душевно больной, который погнался за своим глюком.

Чертыхнувшись, я вознамерился уже покинуть это место, ведь вблизи огня мне находиться было запрещено, а тут целый пожар. Я сделал шаг и за моей спиной раздался грохот ломающихся досок, а потом детский пронзительный крик.

«— Мамочка! Помоги! Мама! Мне страшно!»

Меня передернуло и я замер. Это точно здесь.

Вдруг к обочине подъехало такси, и из него выскочила встревоженная женщина, которая в панике стала кого-то разыскивать. Не добившись своего, она поспешила к полицейскому. Даже на таком расстоянии, но я все равно слышал, о чем они говорили. Хозяйка одной из квартир, как я понял.

— Пустите, мне нужно пойти туда!

Мужчина в форме остановил ее, закрывая дорогу.

— Нельзя! Здание уже начало рушиться! Следует дождаться пожарных или волонтеров!

Дама воспротивилась и снова попыталась прорваться. Вся в слезах, она отчаянно закричала.

— Вы не понимаете! У меня там ребенок! Пустите меня!

Офицер вновь настоял на своем.

— Успокойтесь. Скоро здесь будут спасатели. В первую очередь мы предупредим их о ребенке.

Безутешная мать не могла смириться и все еще упрашивала ей помочь.

Я посмотрел на другую группу полицейских. С одним из них связался диспетчер и предупредил, что бригада задерживается на другом вызове, и ее еще не будет около двадцати минут.

Долго. Девочка не протянула бы столько.

Что же оставалось делать? Если помощи от властей ждать не стоило, тогда откуда было взять того, кто готов рискнуть собой? Вокруг было столько полицейских, но ни один не рвался на подвиги.

Голос девочки был слышен только мне, и в последнее время я стал больше верить в мистику, так что…

Вдруг здесь все бы решилось, вдруг я встретил бы там тот зеленый огонь? Тогда я бы заставил его забрать эту неугомонную котельную из моего тела! Заставил, как и в прошлый раз, исцелить меня!

Я подошел к женщине, что не находила себе места. В руках она сжимала приготовленные платок и бутылку с водой, на случай, если ей удалось бы прорваться.

— Извините, могу я попросить у вас…?

Ее карие глаза непонимающе посмотрели на меня. Наш зрительный контакт продлился доли секунд, но за это время незнакомка будто прочитала мои мысли, осознала, что я собирался сделать. Как под гипнозом она согласно кивнула и протянула мне вещи.

— Да, конечно… мне все равно это уже не пригодится.

Я забрал из ее рук предметы и поблагодарил. Чуть задержав меня, женщина дала напутствие, после чего я покинул ее. Стоило мне отдалиться, как она переплела пальцы, поднесла их к губам и что-то зашептала, смиренно опустив веки.

И я слышал каждое ее слово.

Мой взор обратился к горящему дому. Что же, раз я все равно обречен пойти туда, так почему бы не сделать за жизнь хоть что-то стоящее, хоть раз заглянуть своему страху в огненную морду?

Не теряя времени, я быстро подбежал к ограде, привлекая внимание всех, в том числе и полицейских, и перемахнул через нее. Испуганный рокот зевак и требования стражей порядка остановиться были для меня пустым шумом. Я без сомнений ворвался в здание.

А где-то в толпе за меня молилась хрупкая женщина, чей ребенок томился взаперти.

* * *

« Всем постам. Неизвестный проник в жилое здание, в котором случился пожар. Возможно он поджигатель или его сообщник. Потенциальный подозреваемый: юноша двадцати лет, среднего роста, брюнет, одет в синюю футболку и джинсы. Арестовать и доставить в отделение. Всем постам…»

* * *

Я быстро поднимался по лестнице, не переставая прислушиваться. Под ногами потрескивали деревянные ступени, стены дрожали мелкой вибрацией, а на верхних этажах рычало пламя. Но ни звука от девочки. Это очень плохо.

Воздух был спертый, в пространстве повисли мелкие частички пыли, ухудшая видимость.

Я пролетал этаж за этажом, забыв о собственной безопасности. С каждой секундой мне становилось все жарче, и я вдруг вспомнил, что не так уж и неуязвим. Из-за волнения нечто в недрах моего организма нагревалось. В груди сдавило легкие, а живот начало крутить в отвратительном спазме.

Запах огня нарастал, моя фобия перед ним постепенно напоминала о себе. Становилось тяжело дышать, а сердце колотило в груди, как у трусливого зайца.

Нет, у меня не было права сейчас на это отвлекаться.

Я достиг нужного этажа. В нос ударил едкий дым. Я зажмурился, закрыл лицо смоченным водой платком, чтобы не отравиться, и проник в коридор.

Какой приятный запах от ткани… Нежная сладость, будто карамель. Обычно так пахли детские вещи, чаще у девочек. Догадка пришла сама собой — этот предмет принадлежал дочери той женщины.

Озаряясь по сторонам, я спешно искал квартиру. Перед расставанием незнакомка назвала мне две цифры, что должны были привести к нужному месту. Но черт, пространство было настолько укутано дымом, что разобрать окружение было очень сложно!

Я подбегал к дверям, пытаясь определить номер. Не тот.

Меня не покидало чувство, что я не успеваю, что крыша вот-вот рухнет и привалит меня и ребенка.

— Где же ты?

На секунду я убрал платок от лица, и мне показалось странным, что в носу до сих пор стоял карамельный запах.

Оставалась последняя дверь. Чем больше сокращалось расстояние между нами, тем сильнее был сладкий аромат. Такой же, абсолютно! В какой-то момент он даже перебил для меня горький привкус копоти и дыма.

Я приблизился к ней. Номера не было, поэтому я мог руководствоваться только своим предположением. Либо я врывался и спасал ребенка, либо делал роковую ошибку и губил все к черту.

Сомнение терзало, мои колебания были некстати, но мне нужно было хоть как-то убедиться.

Неожиданно для самого себя, мне вдруг захотелось понюхать деревянное полотно. Эта идея случайно пришла мне в голову, когда я обратил внимание, что сладкий запах от платка был очень похож на тот, что витал около этой двери. Рассудок изумился моей странности. Откуда такое дикое, даже животное желание? И что это бы дало?

Но почему-то подобная затея перестала казаться мне неприемлемой, после того, как я стал слышать голоса и видеть зеленые огни. Может, Нацу Драгнил все же сумасшедший?

Я подступил ближе и, скрывая смущение, сделал пару резких вдохов носом. Сквозь смесь металлического и деревянного, я сразу ощутил знакомый дух сладкого. От удивления я отдернулся подальше и, находясь в шоке, пытался понять, что только что произошло.

Мать вашу, она пахла, как платок! Это здесь! Теперь я был полностью уверен!

Сгруппировавшись, я с разбегу вломился в дверь, снося ее с петель. С громким ударом она повалилась передо мной, разгоняя в стороны пыль. Снова звуки и запахи. Я сосредоточился, делая глубокий вдох.

Аура девочки металась по всей квартире, пока не спряталась в маленькой комнате. Я побежал туда. Рядом с кроватью, скрутившись калачиком, лежала она. Как я и думал — малышка шести лет со светлыми волосами. Оправдав мои опасения, ребенок уже был без сознания.

Я спешно подхватил ее на руки, отмечая про себя, что она еще дышала. Дело было сделано. О том, как мне это удалось — предстояло еще подумать, а пока нужно было сматываться из горящего здания.

Сразу, как только мы переступили порог комнаты, за нами обрушился потолок. От неожиданности я вздрогнул и резко обернулся туда. Горящие доски уродливой свалкой придавили детскую кровать и теперь полыхали, сжигая постельное белье и шторы.

Огонь. Так близко и так много.

Сердце ударило в ребра, и я чуть пошатнулся. Вены в руках и всем теле медленно накалялись, набирая новую высоту ртутного столбика. Организм среагировал на пламенную стихию, и теперь будто сам хотел загореться.

Я опомнился и, сжав крепче мелкую, рванул к выходу. Не успев добраться до прихожей, меня отбросило назад, как только передо мной рухнул яро полыхающий брусок. Теперь вся квартира была охвачена огнем. Рыжие языки жадно пожирали мебель и хищно ползли по стенам.

Меня наполнял ужас. Огненная западня. Все, как в моем каждодневном кошмаре, но теперь он был здесь, наяву, и всерьез грозил мне мучительной смертью.

Как загнанная дичь, я в панике искал спасения, метался из стороны в сторону, пока не упал обессилено на колени, безнадежно прижимая к себе ребенка. В глазах темнело от нехватки воздуха, а остатки сил добивала беспощадная боль, выжигающая нутро.

Я закрыл собой маленькое тело, покоящееся у меня на руках. Жалкий, это все, на что меня хватило.

Забвение застилало разум, звуки сливались в плотную тишину. Я проваливался, исчезал, забывался…

* * *

« Диспетчер, сообщите всем — подозреваемый скрылся. Повторяю, подозреваемый скрылся. С места преступления направился на Юг. Возможно у него в заложниках ребенок. Быть осторожными.»

* * *

— Молодой человек. Молодой человек, вы меня слышите?

Девушка в белом халате и колпаке стояла рядом со мной и что-то говорила. Все как в тумане, голова плохо соображала. Состояние было, словно я только что проснулся и еще не до конца понимал, что вокруг твориться.

— Молодой человек, с Вами все в порядке? Что случилось?

Она вся ослепляюще светилась, будто настоящий ангел. Я уже начал думать, что умер.

— Сэр, Вы уже можете отпустить девочку, мы о ней позаботимся.

— Что?

Я опомнился, когда меня потрясли за плечо, и только тогда осознал, что находился вовсе не на небесах, а на самом деле в приемном отделении. Передо мной стояла медсестра и ждала от меня чего-то. Мои глаза опустились, и я увидел ребенка, которого недавно спасал от пожара.

— Сэр, быстрее! Нам нужно отвезти ее в реанимацию!

— Ох, да, конечно…

Руки сами протянули маленькое тело, и уже спустя несколько секунд медики исчезли. Я стоял, не двигаясь, точно контуженный. Что только что произошло? Как я здесь оказался?

Ко мне подошла еще одна женщина в белом.

— С Вами-то все хорошо? Не ранены?

— Я цел… вроде бы…

Она оценивающе смерила меня взглядом, после взглянула на голову и неодобрительно покачала.

— Советую Вам сходить в туалет и умыться. Не простое дело — людей из пожара спасать.

Я вздрогнул, как только в памяти всплыла картинка, где нас окружил огонь. Тот страх, то отчаяние… Неужели это был сон?

Я измученно приложил ладонь ко лбу, силясь понять, как же я выбрался из ловушки?

— Пройдете прямо по коридору и направо…

— Да, спасибо…

Еле влекущимися ногами я добрел до уборной. Тело ныло от усталости и переполненности. Физически я хотел есть, но по ощущениям живот был набит под завязку. Нечто копилось и копилось во мне, не имея выхода. Меня затошнило. Горло шипело, точно обожженное, даже глотать было больно.

Из крана полилась холодная вода. Чувство жара до сих пор не покинуло, хоть рядом и не было огня. Я подставил ладони под струю и набрал жидкость в рот, чтобы сполоснуть саднящее горло, но она тут же издала шипение и запузырилась, будто закипела.

Я чертыхнулся про себя, сплюнул кипяток и злобно перекрыл воду.

— Да чтоб вас всех.

Над раковинами было подвешено зеркало. В отражении что-то мелькало, но я до последнего не смотрел туда. Розовое пятно двигалось почти со мной в такт, что сильно мозолило глаза. Я испустил вздох и нечаянно бросил взгляд вперед.

И тут меня поразила молния. Я застыл, уставившись на свое неузнаваемое отражение.

Нет, это невозможно… Это не мог быть я! Да что за чертовщина здесь творилась?! Оказалось, медсестра не просто так пялилась на мою голову!

Я с нахрапом подлетел к зеркалу, чтобы рассмотреть себя.

— Нет, нет, нет… Да что же это такое!

Мои пальцы вцепились в волосы, которые до недавнего времени были черными, а сейчас преобразились в бесящий розовый! Даже брови изменились! Черт, я был похож на неформала, или того хуже!

Я крутился перед зеркалом, как обезьяна, не верил тому, что предстало взору. Кожа потемнела, но возможно это из-за того, что я выбрался из пожара. Просто нужно отмыться. А вот волосы!

Словно по наитию мне явился вопрос Поли, что она задала мне перед тем, как я ушел.

« — Драгнил, какого цвета у тебя глаза?»

Я всю жизнь был кареглазым, сколько себя помнил, а интерес доктора тогда мне показался сущим бредом.

А зря.

— Они серые, Марвел.