The Eye for an Eye - Око за око (джен)

Дети. Не то чтобы я ненавидел их, но все это с самого начала было несерьезно. Дети вечно куда-то неслись сломя голову, не думая ни о чем, и умирали, вопя от страха. Ничего хорошего в том, что Орден почти весь состоял из детей, не было. Особенно если понимать, что дети встречали опасность первыми. А если приплюсовать сюда еще и автобус, набитый магглами, то получится идеальный рецепт катастрофы.

Разумеется, Волдеморт позволял своей шайке забавляться с магглами только изредка, но все равно это неизбежно случалось — он возглавлял выродков, а выродки жаждали хаоса. И было неизбежно, что мы, стремясь защитить магглов от нападений, сталкивались с этими ублюдками.

Одну ошибку Темный Лорд допустил — доверил акцию Эвану Розье, а Эвана я знал. Мы пересекались с ним не раз, и эти пересечения привели к взаимной ненависти и полной потере уважения друг к другу. Я знал, что Розье был Пожирателем Смерти, а он — что у меня не было никаких тому доказательств, иначе он давно бы уже гнил в Азкабане. Но пока Малфои прикрывали задницу Розье, единственной возможностью повязать его был шанс взять его на месте, в мантии Пожирателя.

А буквально несколько минут назад я позволил себе немного преждевременного оптимизма и совершил ошибку, посчитав, что сейчас игра пойдет в нашу пользу. На стороне Розье было пятеро Пожирателей, группа уродов с Гойлом во главе для подстраховки. Все остальные должны были быть сопливыми новичками: наши агенты утверждали, что в эту ночь активность Пожирателей зашкалит, так что дыры им потребуется затыкать неофитами. Где-то в этих мясных рядах был и Розье.

Нас было четверо. Собой я был доволен — я знал, как мыслит Эван и знал, как он бьет, особенно в свете любезно предоставленной Альбусом Дамблдором информации. Остальные даже отдаленно ничего не стоили. Они годились для мелких поручений и помогали дежурствами, но на этот раз нам предстояла битва. Это были просто глупые дети, только выпустившиеся из Хогвартса: Джеймс Поттер, считающий, что все будет походить на квиддичный матч, его закадычный друг — Сириус Блэк, безостановочно и тупо шутивший, и Питер Петтигрю — раньше он был конченым задротом, и даже теперь Джеймс и Сириус бездарно просирали драгоценное время, пытаясь ободрить его. В довершение ко всему, на каждом из них была дурацкая рубашка с изображением феникса.

— Тихо там, — я раздраженно стиснул зубы. — Нас могут услышать.

— Расслабьтесь, Грюм, — ответил Сириус. — Они даже не поймут, кто их сразил.

Я зло посмотрел на него.

— Ладно, ладно, — пробормотал он. — Уже заткнулся, сэр. — И он отдал мне честь. Дети.

Я наложил на себя Дезиллюминационные чары, ловя кайф от успокаивающего холодка, пробежавшего по спине, а мальчишки дважды проверили свои метлы.

Все могло начаться в любую секунду.

Показались люди в мантиях. Они шли по улице, выбирая подходящее здание. Уличные фонари погасли, как только Пожиратели появились. Только луна ярко светила в ночном небе, окрашенная в красноватые оттенки в предчувствии надвигающегося противостояния, а возможно, это просто была игра моего воображения.

Один из Пожирателей выпустил заклинание, разбив окна в маггловском здании, стоящем напротив. Я надеялся, что за маской скрывался никто иной, как Эван Розье, но, разумеется, мне не могло так фартить постоянно. Пожиратели взяли в привычку разбивать окна, чтобы напугать и шокировать магглов, а потом левитировать некоторых из них забавы ради, продолжая издеваться, пока не появятся авроры. Я собирался преподать Розье простой урок: привычки опасны.

Заклинание гулко ударило в импровизированный щит. Воздух задрожал, ударная волна прокатилась по пространству с жутким грохотом.

Волна подняла Пожирателей и откинула их назад. Сотворившего заклинание отбросило дальше всех, его полет оборвался довольно резко, когда он врезался в ближайший маггловский автомобиль, сопроводив падение приятным хрустом ломающихся костей и разбивающегося стекла.

Из разлетевшихся окон соседних зданий на землю посыпался дождь осколков, перебудив всю окрестность. Стирателям памяти предстояло много работы по окончании этой стычки.

По крайней мере, дети доказали, что знают свое дело.

— Вперед, — прошептал я им, выпрыгивая из укрытия — эффект неожиданности был на нашей стороне. Моя поддержка с воздуха оседлала метлы и взмыла вверх, оставляя на меня атаку Пожирателей Смерти на земле.

Нам нужно было закрепить преимущество так быстро, как только возможно. Надеясь, что дети по крайней мере будут следовать плану, я показался из укрытия ровно на столько, чтобы хватило времени сотворить заклинание. Я бы использовал Смертельное заклятие, и пусть Дамблдор хоть обвопится на следующем собрании, но это заклинание было слишком шумным и ярким и не подходило для того эффекта, который я хотел достичь.

Дамблдор и Волдеморт могли позволить себе демонстрацию могущества и мастерства. Я же привык к проверенной классике.

Взрыв отбросил Пожирателей Смерти назад, сократив их число на одного. Прежде, чем они сумели перестроится, мое невербальное проклятие перерезало горло еще одному. Я знал, что это был не Розье: такой незаурядный Пожиратель Смерти, как он, не попался бы на такой простой трюк.

Пожиратель упал на землю, и остальные яростно замотали головами в поисках нападавших. Заклинание оставило глубокую трещину в одной из стен — у меня были считанные секунды, чтобы сменить дислокацию. Я откатился в сторону, укрываясь за другим автомобилем. Даже после рассеивания заклинаний нужно убираться с того места, где они были наколдованы, но многие тупые маги об этом забывают и платят за это своими жизнями.

Пожиратель Смерти потратил впустую драгоценные секунды, чтобы взорвать тротуар и автомобиль на мелкие кусочки. Мое заклинание настигло его на обочине — на этот раз зрелище было просто потрясающим: движения палочкой из положения пригнувшись оказалось делать гораздо удобнее.

Тот, кого я принял за Розье, почти уже наколдовал Хоменум Ревелио, когда моя поддержка в виде троих полных энтузиазма друзей напала на них сверху, рассекая ночь на своих метлах.

Не усложняйте ничего — вот что я им сказал до этого. Но разве эти дети хотя бы подумали послушать? Конечно, нет.

Петтигрю начал наколдовывать какое-то огненное заклинание, идеально подсветив свою позицию для двух оставшихся Пожирателей и мешая мне разглядеть Розье. Высовываться так во время непредсказуемой ситуации, когда на кону вопрос жизни и смерти, — отличный путь в могилу. Удивительно, как они в нее еще не попали.

Сириус был ненамного лучше — он трансфигурировал разбитое стекло в рой насекомых — что было бесполезно даже в качестве отвлекающего маневра, поскольку огонь уничтожал их слишком быстро.

Третий мальчик трансфигурировал поврежденную машину во льва. Я еле удержался от того, чтобы наорать на них за глупость и уничтожение потенциальных укрытий.

Но я был занят тем, что заходил с фланга к Розье, который, надежно укрытый мантией с замораживающими огонь чарами, прятался в середине огненной бури, наколдованной Петтигрю.

Пятый пожиратель исчез. Аппарировал или наложил на себя Дезиллюминационное заклинание? У нас не было ни времени, ни сил, чтобы на всякий случай наложить Антиаппарационные чары на всю улицу. Даже создание того простого щита, что мы успели наколдовать, заняло слишком много времени.

Маггловский автобус выехал точно в середину этого пылающего гудящего хаоса. Автобус был битком набит детьми и взрослыми, занятыми чем-то, что привыкли магглы делать в своих автобусах. Он ехал медленно, и человек за рулем казался абсолютно безразличным ко всему. Затем он увидел льва и ударил по тормозам.

Внезапно рядом загрохотало, по моей спине прошла дрожь. Потом раздался нечеловечески яростный рев, и грохот повторился снова. Тяжелый удар заставил землю содрогнуться. Наша информация была неверной.

Пожирателей Смерти было далеко не пятеро.

Соседнее здание взорвалось наружу фонтаном обломков кирпичей и пыли, и возникший великан схватил школьный автобус, закрутил его юлой и швырнул его в сторону меня и Розье.

Я попытался аппарировать в сторону, но мне помешала сеть Антиаппарационных чар.

Ловушка, понял я. Кто-то слишком много трепался, и это поставило все под угрозу. И пока я вертел в голове эту мысль, крутящийся вокруг своей оси автобус, маггловская машина из стали и вопящих детей, врезался прямо в меня.

Благодарение Мерлину за Амортизирующие чары. Мне удалось применить их в последний момент. Единственный их недостаток — они работали только на области или объекте, но не на живых существах. Удар отправил меня в обратном направлении, и я тяжело ударился об машину — к этому столкновению я никак не мог подготовиться.

Воздух разом вышел из моих легких, грудь и спина горели, ошпаренные невыносимой болью. Каждый вдох стоил огромных усилий, но понемногу становилось легче. Я выбрался из-под машины на коленях, мне нужны были еще несколько секунд.

Искореженный автобус лежал на боку, и внутри, несомненно, были раненые. Крики и стоны раздражали великана, и он направился туда. На этот раз медленнее, но в любую минуту мог рвануть на полной скорости.

По крайней мере, дети не теряли хладнокровия. С невинными магглами на поле боя они стали серьезными и бросились в небо, пытаясь остановить атаку великана. Но его не так просто было вырубить простыми парализующими заклинаниями.

А Пожиратели все прибывали; это было ясно из того, что количество заклинаний в воздухе все росло. Некоторые было в мантиях-невидимках — я заметил это, когда порыв холодного ветра на пару секунд выхватил их из ниоткуда. Другие появлялись с тихими хлопками аппарации. Казалось, что блок на аппарацию работает только в одну сторону. Но надежда еще оставалась.

«Экспекто патронум!» Я произнес заклинание четко, не обращая внимания на боль, которую приносил каждый вздох. «Мы в ловушке, в меньшинстве, здесь великан, нужна помощь, пострадали магглы», — быстро прошептал я и запустил серебристого зверя в небо, к сияющей полной луне. Патронус замерцал и пропал, магия швырнула его в пространство, туда, где сейчас была штаб-квартира Ордена.

Действие вызвало ответную реакцию врага. Моя позиция была им неизвестна, мое столкновение с автомобилем прошло незаметно по сравнению с тем месивом, что творилось вокруг, но серебристый Патронус обнаружил меня даже перед самыми тупыми Пожирателями.

Я еле смог уклониться от смертельного заклинания, пролетевшего буквально у виска, и защититься Блокирующими чарами. Три других проклятья — времени определять, что это, у меня не было, — просвистели мимо, как пара шутих. Но все равно я находился слишком далеко, чтобы реально подвергаться опасности. И я отдышался, прежде чем снова ринуться в бой — деревянная нога давала о себе знать, и каждый момент передышки был бесценен.

Но радоваться было преждевременно, и поздравлять себя не стоило, потому что в левом глазу раздалась вспышка боли. Кто-то, оставаясь невидимым для меня, воспользовался моим замешательством и вонзил мне в лицо острый нож. Он выбрал физическое нападение вместо быстрого заклинания, сослужив себе добрую службу: он был в мантии-невидимке, движение я увидел в самый последний момент, и откинулся так далеко назад, как смог, из животного страха перед лезвием, мелькнувшим перед моими глазами. И это спасло мне жизнь.

Я взвыл от боли, рефлекторно закрывая рану левой рукой, но другие въевшиеся в кровь рефлексы не пропали — я направил в грудь нападавшему взрывное заклинание, прыгая и откатываясь назад, подальше от волны проклятий, которые неминуемо должны были полететь в меня.

Кровь заливала лицо — я потратил драгоценные секунды на обезболивающее заклинание, защищая то, что осталось от глаза, но не рассчитывал, что боль утихнет надолго. Боль была еще там, внутри, и травила мой мозг, и я скрипел зубами от отчаяния. Это была самая серьезная рана с тех пор, как я потерял ногу, и даже тогда я не чувствовал себя настолько беспомощным.

Я видел все слишком расплывчато, чтобы понять ситуацию в достаточной мере. Тем не менее, я мог строить догадки. Наши противники, которых насчитывалось, по меньшей мере, десять, находились под Дезиллюминационными Чарами или под мантиями-невидимками. Все они скрывались рядом с ревущим великаном, и определить, где они в точности, было задачей невыполнимой, особенно в моем теперешнем состоянии.

Кирики магглов, оказавшихся в ловушке танцующего на обломках автобуса пламени, отвлекали великана на себя. Он был моей самой главной целью — только его я мог сейчас атаковать. Но мне нужно было подобраться поближе. Тем временем, не подозревающий о моем решении Сириус начал материться на великана, вероятно, в попытке привлечь его внимание на себя.

Он приблизился, ударил великана в грудь заклинанием, поднырнул под его руку и промчался так близко к земле, что едва не врезался в меня.

Великан обернулся и оказался лицом ко мне. Как только он оторвал от земли одну ногу, я ударил Редукто по его второй ноге, и он неуклюже шлепнулся лицом вниз. Он был настолько тяжелым, что от его падения затряслось все вокруг. Автобус заскрипел, хлопнула открывшаяся дверь, магглы начали выбираться наружу, и это было ужасно, но выбора — позволить магглам сгореть или великану смять автобус — тоже не стояло.

— Питер! — заорал я, рассчитывая, что он единственный из нас четверых сможет среагировать. Где был Джеймс, я не имел понятия, но он откуда-то заполнял все место боя трансфигурируемыми существами, продолжая уворачиваться от проклятий. Собаки были отличным решением — большинство волшебников, как правило, забывали о том, что имеют запах. Мальчик определенно подавал надежды... если ему еще случится все это пережить.

— Отступайте к домам! — надрывался я, надеясь, что меня расслышат в этом хаосе. Даже если магглы не видят меня, они должны слышать мои приказы. — Прячьтесь внутрь! Питер, прикрывай нас! Джеймс, Сириус! — кричал я, совершенно ничего не видя. — Мы отступаем!

Заклинание ударило рядом со мной, расколотив автобус на тысячу пылающих кусков металла и разбросав их во всех направлениях, и врезалось в мой ослабляющийся щит. Магглы завизжали, многие из них были серьезно ранены и истекали кровью. Атака была нацелена на меня, магглы все еще оставались живы. Но уже скоро они могли погибнуть.

Это заклинание было скверной новостью, это значило, что мы все под угрозой. Мне не нужно было высовываться, чтобы понять, кто его отправил — Волдеморт прибыл на место схватки. Собственной персоной.

Судя по сутолоке на улице, можно было надеяться, что Департамент охраны магического правопорядка явится в считанные минуты, но они могли и задержаться — последние две недели выдались для них весьма нелегкими. В любом случае, мы вряд ли продержались бы дольше двух минут.

Питер взвизгнул и нырнул в укрытие, я ковылял наощупь, пытаясь добраться до безопасного места, а великан дергался, истекая кровью из тысячи мелких порезов. Я знал, что не выживу все равно. Но по крайней мере, я еще мог отвлечь на себя его внимание — так как в бою я был теперь бесполезен, я снял с себя Дезиллюминационные чары и, спотыкаясь, пошел вперед. Ночь разорвали новые крики, в мою сторону полетели заклинания, и несколько мне удалось отбить.

Темноту пронзила яркая вспышка света. Зазвучала мощная песня. Я чувствовал, что Пожиратели Смерти заметались, когда среди улицы появился огненный феникс одновременно с Дамблдором и еще несколькими членами Ордена. Я не мог увидеть, кто именно пришел, но их было слишком мало.

И все-таки здесь был Дамблдор.

Яркий, слепящий глаза феникс устремился ко мне, и в этот момент я увидел всполох зеленого цвета.

Ноги подкосились, я потерял опору и пытался удержать равновесие. Неуклюже покачиваясь, я почувствовал, как кто-то, спикировав на метле — наверное, Поттер — перехватил меня уже падающего. Почему он пытался спасти меня?

Дамблдор сотворил какое-то заклинание — и оно действовало уже какое-то время, я ощущал, как магия словно омывает меня и простирается все дальше. Я увидел, что нас окружает мощный барьер, защитный купол вокруг нас и автобуса с магглами. Он сильно пульсировал, шел от самой земли, искривляясь к вершине, был материален и закрывал нас.

Если бы я мог разглядеть чуть больше, чем размытые пятна света и неясные движения, уверен, что мне бы открылось нечто совершенное в своей магической красоте, но мне хватило бы и разъяренной рожи Волдеморта.

С этой мыслью я провалился в беспамятство.

Темнота.

Боль.

Крики.

Я вдыхал запах огня и крови, а потом внезапно открыл глаза. Дамблдор. Наверное, прошло не больше нескольких минут, потому что паника среди магглов не утихла. Но теперь она была... под контролем.

Я слышал голос Лили Поттер, которая пыталась успокоить малышей, выбирающихся из развороченного автобуса. Я краем уха уловил рассказ о храбром льве, который пришел защитить их. Джеймс, похоже, нашёл способ принести пользу — он трансфигурировал крольчат и собачек, которых тут же хватали малыши, в то время как Сириус бестолково прыгал вокруг, стараясь рассмешить самых перепуганных детей.

Дети заботились о других детях.

Питер сжимал палочку, совершенно безучастный к тому, что творилось вокруг, — своим первым сражением он был слишком напуган, и небольшая рана на ноге все только усугубляла. Но по крайней мере, он точно будет жить.

Фабиан оказывал первую помощь пострадавшим магглам, Гидеон пытался привести в чувство тех, кто еще паниковал. Все эти меры против Волдеморта были бесполезны, но для магглов это все звучало продуманным планом, согласно которому им стоило торчать на месте, а не путаться под ногами.

По внешней стороне золотистой сферы как будто шла барабанная дробь. Я обернулся к Дамблдору — он, не отрываясь, смотрел на мое лицо, а потом перевел взгляд на что-то в левой руке. Кончик палочки Дамблдора сиял и был направлен прямо на меня, а сам Дамблдор выглядел опустошенным.

— Что ты делаешь? — без церемоний прохрипел я. — Какого черта твоя проклятая птица не перенесет нас в безопасное место? Ты же за этим его сюда притащил?

— Фоуксу потребуется несколько месяцев, чтобы оправиться от этого, — сказал Дамблдор, показывая на карман, из которого, маленькая, растрепанная, торчала птичья головка. — Он принял на себя смертельное проклятье, предназначенное тебе.

— А где авроры? — я смотрел на птицу с явным смущением. Не ее же мне считать за них! Клянусь, раненый феникс подмигнул мне. — Сколько времени прошло? — спросил я Альбуса. Смотреть на него мне было не так болезненно. Для рассудка.

— Сотрудник министерства под Империусом сегодня напал на Крауча, — объяснил Дамблдор. — Он будет жить, но в департаменте все в некотором смятении. Должны прибыть с минуты на минуту.

— Сколько времени у нас есть до того, как он рухнет? — спросил я, указывая на купол, и поежился, почувствовав вибрацию земли. — Ты можешь сделать что-нибудь с моим глазом? — запоздало вспомнил я. — Я хотел бы знать, кто пытается меня прикончить. Мне нужно что-то эффективнее Гоменум Ревелио. Слишком многих я не вижу из тех, кто имеет на меня зуб. Есть какие-нибудь идеи?

— Я как раз об этом думаю, — Дамблдор смотрел на меня с раздражающим выражением доброго дедушки, так он обычно смотрел на детей. Мне это крайне не нравилось. — Мне понадобится капля твоей крови. Позволишь?

— Возьми. Пока я ей совсем не истек.

Он кивнул и указал кончиком палочки на что-то в своей левой руке. Было ли это тем, что осталось от моего глаза, и когда он успел его взять? Заклинания я не слышал, но видел, что Альбус был крайне сосредоточен.

А потом я зачарованно смотрел на маленькой шарик в его руке, сформировавшийся подвластно указаниям его странной палочки, смотрел, как шарик увеличивается в размерах и белеет. За столько лет работы с Дамблдором я так и не научился задавать ему вопросы, даже тогда, когда их у меня накапливалось много.

Только Альбус мог довести Трансфигурацию до такого совершенства.

Купол вокруг нас начинал расползаться. Члены Ордена побросали свои дела и собрались, окружив магглов. Они были готовы начать действовать, как только купол упадет. Я лишь надеялся, что наши невидимые противники не окажутся для нас непосильной задачей.

Волдеморт был самой большой проблемой, но не нашей, а Дамблдора.

— Эстетику не обещаю, — заметил Дамблдор. Он то ли говорил о предстоящей схватке, то ли о том подобии глаза, над которым почти закончил свои манипуляции. С моего лица стекла струйка крови на странный мяч, парящий в воздухе по мановению палочки. — Как чувствуешь себя?

Меня что-то ужалило, но это было скорее неприятно, чем болезненно.

— У меня давно уже зудит, — хмыкнул я в ответ. — Мне только дай повод посеять хаос во имя закона.

И тогда он отдал мне его. Глаз. Он прокатился по моей руке, странно хлюпая, и ощущался как чужой. Совершенно чужой. Но он был моим, а боль в глазнице не чувствовалась. Что это было? Заклинание?

— Вставь его.

— Куда? — уточнил я, рассматривая это нечто оставшимся глазом.

— Он послужит заменой, — пояснил Дамблдор. — Тебе повезло, что часть твоего глаза можно было спасти, иначе я уже ничего не смог бы сделать. — Он сделал паузу. — У нас не так уж много времени. Мне нужно быть готовым, Аластор. — И он ушел, присоединившись к остальным в круге.

Я с любопытством вставил эту — вещь? — в глазницу. Послышался странный булькающий звук, а потом все стало ярким, даже слишком ярким.

«Он послужит заменой», — сказал Дамблдор, но это... то, что он дал мне...

У меня просто не было слов.

Он вращался во всех направлениях, дальнее становилось близким, показывая мне именно то, что я хотел бы увидеть. Я всегда хотел увидеть, что творится у меня за спиной — что ж, теперь, по крайней мере, я мог себе это обеспечить.

Я был немного дезориентирован, но — я видел все.

Мой взгляд прошел сквозь возведенную Дамблдором сферу, через играющие узоры на ее поверхности, и добрался до наших противников. Пожиратели должны были быть невидимы, но я видел их так отчетливо, как будто они сидели на скамье подсудимых в зале Визенгамота.

Великан, израненный и усталый, колотил по куполу, вызывая эхо и сотрясая все вокруг. Пожиратели стояли вокруг, и холодный ветер то и дело задирал их мантии-невидимки. Двадцать человек, и Темный Лорд, довольно улыбавшийся.

Сфера ломалась все сильнее, трещины шли по всей поверхности, и я отступил на шаг.

Блэк повернулся к Питеру, и я сквозь грохот расслышал его слова:

— Посмотрите, Грюм совсем спятил! Пожиратели даже не знают, кто...

Я повернулся к нему и уставился на него.

Сириус подавился словами и отвел взгляд. Но не я. Я просто приставил кончик палочки к голове, позволяя Дезиллюминационным чарам сделать свое дело.

Мой новый глаз смотрел на ближних Пожирателей. Мой мозг непрестанно анализировал — лучшая позиция для атаки, лучший выбор заклинаний.

Да, я сошел с ума, Блэк был недалек от истины. Проклятый феникс верил, что я важен в предстоящем бою. Я был готов ему это доказать.

И никто не скажет, что Грюм не платит свои долги.

Купол упал.

Он разлетелся, как осколки стекла, падая вниз странным ливнем.

И прежде, чем первые брызги коснулись земли, я уже шел в атаку.

«Это должно быть весело», — шептал я себе, упиваясь яростью, бурлящей в моей крови, и занимая лучшую позицию для того ада, который я был готов устроить проклятой пожирательской банде.

Снова выполняя свою работу.