Рыбное кладбище (джен)

Петуния Дурсль сжала телефонную трубку.

Просить помощи у своего племянника Петунии не хотелось — таким образом она приняла бы свою беспомощность, как данность — но другого выхода больше не видела. Окулисты и нейрохирурги пожимали плечами, мол, процесс бесповоротный, лечение эффекта не дало бы, а миссис Дурсль не хотела оставаться незрячей. Она содрогалась при мысли о том, что нужно ходить с собакой-поводырём.

Она обдумывала это решение не один день, но просто позвонить Гарри Поттеру оказалось сложным. Так и не осилив себя, Петуния прерывисто вздохнула и набрала номер сына.

— Да? — на другом конце провода раздался знакомый голос.

Перекинуться парой фраз с племянником и попросить помощи для любой нормальной тётушки — привычное дело. Но она ненормальная, как и её племянник.

— Дадли, сможешь попросить своего кузена встретиться со… мной? — последнее слово прозвучало почти умоляюще.

— Ладно, ма. С тобой всё хорошо?

— М-м, да. Да, конечно. Я перезвоню.

* * *

На следующий день Дадли сообщил, что не стоит не о чём беспокоиться, он договорился. А Петуния умилилась — какой же у неё всё-таки заботливый сын. Жаль, с невестой у него не сложилось. Но это пока что.

Вернон помог жене выбраться из машины и довёл её до старого магазина с отвратительными, пыльными манекенами за витриной. Вернон при одном только их виде что есть силы чихнул, да так, что случайный прохожий обернулся.

— Не нравится мне это…

— Мы сто раз обсуждали, — не терпящим возражений тоном произнесла Петуния, — со мной всё будет в порядке.

— И всё же, мы же не знаем, что…

— Прекрати, — она оборвала его на полуслове.

— Он идёт, — Вернон понизил голос. — Ты уверена, что мне следует оставить тебя?

Петуния была раздражена. Да, чёрт возьми, она уверена.

— Здравствуйте, — Гарри Поттер явно пытался быть вежливым.

— Я, пожалуй, пойду, — пробурчал Вернон в усы и, не забывая то и дело оглядываться, тяжёлой походкой направился к машине.

— Да. Мы можем сразу начать эту… процедуру?

Её племянник кивнул.

— К целителю Сметвику. На обследование, — произнёс Гарри, наклонившись к одиноко стоящему женскому манекену.

«Какая нелепость, — подумалось Петунии, — разговаривать с витриной».

— Проходите, — Гарри дотронулся до рукава её пальто. Петуния, скрепя сердце, повиновалась. Никогда она ещё не делала ничего столь несуразного — никогда она ещё не проходила сквозь стекло заброшенного магазина.

Яркий свет ударил в глаза, пришлось поморгать, чтобы привыкнуть к освещению. Пахло лимоном и, едва-едва, отбеливающим средством. Петунии даже понравился этот запах, напоминающий о стерильности. Но лишь на мгновение.

— Мы в приёмном отделении, — прокомментировал Гарри, — я постараюсь сделать так, чтобы доктор уделил нам время.

Он миновал очередь (кое-кто выразил недовольство) и, наклонившись, заговорил с женщиной за столом.

— Здесь не лечат маггловские недуги! — громко отчеканила она.

— Послушайте, — Гарри попытался ещё раз объяснить ей что-то. Женщина неодобрительно покачала головой. Очередь тем временем стала нервничать больше.

— Пятый этаж. Но не думаю, что он за это возьмётся.

Петуния закатила глаза. Тётка за столом ей не понравилась. Хотя ей всё здесь не нравилось. По умолчанию.

— Сумасшедший дом, честное слово, — выдавил из себя Гарри, а Петуния впервые была с ним согласна.

Он взял её под руку и повёл за собой.

Миновали двойные двери, длинный узкий коридор, такую же длинную лестницу, ещё один коридор. Наконец, Гарри постучал в дверь, на которой висела табличка с именем целителя.

— Войдите!

За массивным столом восседал не менее массивный человек, который попивал кофе из щербатой чашки. Петуния присела на кушетку, сцепила руки в замок так, что вздулись вены, и начала ждать.

— Итак, мистер Поттер, чем обязаны? — человек заискивающе улыбнулся.

Петуния подумала, что более странного врача она в своей жизни не встречала.

— Моя тётя, понимаете, она маггл. И маггловская медицина не в силах ей помочь, в общем, я подумал… Возможно ли провести обследование, узнать, можно ли вылечить это с помощью, — Гарри сглотнул, — магии?

— Сделаем всё, что в наших силах, мистер Поттер. Можно подробнее узнать о?..

— Атрофия зрительного нерва, сэр. Глаукома,— подала голос Петуния.

— Так-с, в обычных случаях я спрашиваю, имели ли вы дело с артефактами, не случалось ли чего необычного на вашей работе... Думаю, здесь неуместно. Так-с, что говорят по этому поводу ваши лекари?

— Токсическое отравление, но я не припомню, чтобы имела дело с подобным.

— Вы курите? Пьёте? — Сметвик взял лист болезни и начал методично заполнять его.

— Н-нет, сэр.

— Принимаете зелья? Зелье Мопсуса, Бодроперцовое, Умиротворяющий бальзам?

— Простите?

— Ах да. Полное имя и фамилия.

— Петуния Дурсль.

— Полных лет.

— Пятьдесят семь.

— Когда начали проявляться первые симптомы?

— М-м, около полугода назад.

— Прекрасно! Сейчас — обследование, затем мы подумаем, куда бы вас перевести… Сепсис, Сепсис! — Сметвик подождал для приличия, затем сокрушённо покачал головой. — И вечно он меня не слышит… Что ж, пройдёмте, миссис Дурсль, пройдёмте.

Петунии стало казаться странным, что они постоянно куда-то идут.

Из кабинета, куда они направлялись, доносились звуки нервной скрипки.

— Мистер Поттер, ваш лучше остаться здесь. — Сметвик жестом остановил его, а потом деликатно пропустил Петунию вперёд и закрыл за ней дверь. — Сепсис, в конце концов, сделаешь ты когда-нибудь тише? — целитель направил палочку на радио и выключил его. — Подготовь место для миссис Дурсль.

Петуния осталась одиноко стоять с нелепой женской сумочкой в руках, пока шуршали ткани и кушетки двигались, будто сами по себе.

— Мы поставим у вашей кровати на время перегородку. Думаю, это поможет.

С чем и кому поможет, Петуния пока не разобралась.

— Давайте своё пальто, так, да. Присаживайтесь. Мы испробуем стандартные заклинания. Не волнуйтесь, миссис Дурсль, не волнуйтесь! Они совершенно безвредны, — Сметвик поскрёб заросший подбородок.

Далее Сепсис начал бормотать неразборчивые слова то ли на латыни, то ли на польском, пока Сметвик хмыкал и писал что-то в истории болезни. Петуния ждала в себе изменений — лишней руки или внезапно увеличенного в пять раз языка — но ничего не происходило.

— Интересно, — изрёк Сметвик.— Миссис Дурсль, с вами всё в порядке, если верить проверенным методам лечения. Интересно, — ещё раз произнёс он.

— Целитель Сметвик, а что, если использовать новый анализатор? — взволновано предложил. Сепсис.

— Почему нет? Не думаю, что станет хуже.

Сепсис отошёл к прилегающей к палате каморке и принялся дребезжать склянками.

— Какую дозу?

— Половину стандартной. Да, хорошо. Миссис Дурсль, вам следует выпить раствор. Вот так.

Петуния кивнула. Раствор выдался на удивление приятным. То есть безвкусным.

— Эффект от анализатора будет заметен через определённое количество времени. За вами будут присматривать дежурные целители, поэтому, если что-либо проявится, я сразу приду к вам.

Петуния кивнула ещё раз и осталась одна. Часы неумолимо тикали — размеренный звук усыплял.

* * *

Подарок шестилетнему Дадли — золотая рыбка Голди — плавала в туалете, а Петуния беспомощно смотрела на неё. В тот момент ей показалось, что она воспитывает сына не самым правильным способом.

Вечером Вернон сказал, что ребёнок у них интересующийся природой и любит эксперименты.

Петуния зачем-то поверила.

* * *

В последнее время — не сны, а яркие воспоминания. Петунию это пугало, но она быстро нашла объяснение — всё это связано с её недугом, да-да.

Проснулась она оттого, что за ширмой кто-то переругивался. Смысл слов стал понятен не сразу, будто незваные гости говорили на другом языке. В голове вертелась запоздалая мысль: а не навредили ли ей этими волшебными словами и склянками-банками?

— Миссис Дурсль! Просыпайтесь! — прощебетала незнакомая девушка прямо над ней.

Петуния резко села, словно её окатили ледяной водой. Девушка помогла ей лечь обратно.

— Ну что вы, миссис Дурсль? Вам нужен покой.

— Который час? — прохрипела Петуния. Руки ощупали незнакомую материю на теле. — И где моя одежда?

— Не беспокойтесь, это стандартные вещи для наших пациентов. Целитель Сметвик сказал, что вы пробудете здесь три дня. Максимум — пять, не больше. А сейчас самое время принять лекарство.

Девушка говорила с ней ласково, почти как с ребёнком. Впрочем, это не произвело нужного эффекта — наоборот, Петуния ещё больше насторожилась.

— Где Поттер?

— Дома, я думаю. Или на работе. А кто это? Ваш родственник?

— Он… Он не здесь? — по телу Петунии пробежала дрожь. Такое с ней бывало, когда она очень сильно нервничала.

Сейчас Петуния была на грани срыва. Одна. Одна. Одна. Настенные часы отбивали этот незамысловатый ритм.

Одна. Одна. Одна.

— Нет, он не здесь. Миссис Дурсль, выпейте.

Девушка поднесла склянку всё с той же бесцветной жидкостью к губам Петунии. Несмотря на внутренний протест, она выпила.

Потом девушка вышла за ширму, прошлась по палате и уселась в углу за вязанием, напевая что-то себе под нос.

Петуния прикинула, сколько она проспала. По ощущением — час-полтора, но кто его знает? Слева за ширмой зашуршали ткани. Ещё один пациент? Раздалось кряхтение.

— Мистер Флитвик, с вами всё хорошо? — всё таким же доброжелательным тоном прощебетала медсестра.

— Да-да, мисс, благодарю.

«Безобразие, — подумала Петуния, — кто совмещает женскую и мужскую палаты? Безобразие!»

На одна тысяча триста первом тике часов девушка в углу снова подала голос.

— Я вас ненадолго оставлю — мне нужно сделать обход. Справа от вас колокольчик. Думаю, вы знаете, что делать, если я вдруг понадоблюсь.

Девушка закрыла за собой дверь, петли заскрипели. Петунии надоело заниматься подсчётом, и она обратилась к своему соседу:

— Прошу прощения, мистер?..

— Флитвик, дорогая моя, — тоненьким голосом произнёс он. — Вы что-то хотели?

— Хотела узнать, почему вы здесь оказались.

— Неинтересная и глупая история. Я считаю, что я абсолютно здоров, но директору школы, где я преподавал до недавнего времени, разонравились мои лекции.

— И поэтому вы в больнице?

— Это стало главной причиной, к сожалению, — мистер Флитвик крякнул.

Петуния заволновалась пуще прежнего.

— А почему же ему разонравились ваши… Как вы сказали? Лекции?

— Я учил детей применять на практике свои знания, но новому начальству, увы, не по душе такой метод преподавания.

— Понятно.

Разговор сам собой оборвался на непродолжительное время.

— Нет, вы только представьте! — снова начал мистер Флитвик. — В школу начали брать детей без разбору! Хогвартс превращается в школу для юных фокусников, не иначе, вот что я вам скажу. Вместо приведений какие-то голографические рисунки, или как там, Мерлин их разберёт.

— А разве это так уж плохо?

Петуния вовсе мало понимала, о чём говорит мистер Флитвик. Промелькнуло только одно знакомое слово — Хогвартс.

«Может, он сошёл с ума? И я схожу вместе с ним?»

— Это отвратительно, при Дамблдоре такого не было. Вопиющее безобразие. Вы не подумайте, я не сторонник чистокровности и далёк от этого культа, но администрация высылает приглашения в Хогвартс детям, которые не умеют колдовать. Не у-ме-ют.

У Петунии в глотке — тяжёлый ком, а во рту — оскомина.

— А вот и я! — вернулась медсестра. Флитвик замолк. — Скоро обед, затем прием лекарств. В пять часов придёт целитель Сметвик.

Пунктуальный, как свинья, Сметвик действительно явился ровно в пять часов. Он ободрил Петунию тем, что совсем скоро зрение ей восстановят. На вопрос о том, когда придёт Гарри, он не ответил, зато задал встречный — понравился ли обед. Петуния не помнила вкуса пищи, но ради приличия солгала.

Сметвик вышел за ширму и переключил своё внимание на второго пациента — Флитвика.

— Мистер Флитвик, как вы себя чувствуете?

— Хорошо.

Сметвик цокнул языком. Ему явно не понравился такой ответ.

— Сколько пальцев?

— Пять.

Петунии показалось, что мистер Флитвик отвечал как бы нехотя, но в то же время с какой-то воинственностью, будто чхал он на эти глупые обходы.

— Какой сегодня день недели?

— Понедельник. Целитель Сметвик, не держите меня за полоумного, будьте добры.

— Ну, что-о вы такое говорите, милейший... Хорошо, последний вопрос, и я отстаю от вас. Кто такой Альбус Дамблдор?

— Бывший директор Хогвартса, известнейший и величайший волшебник своего времени, что непонятного?

— Что ж… Ваше право.

Сметвик приказал медсестре дать мистеру Флитвику дополнительную дозу нового анализатора.

— Пока без изменений, — пробормотал он, оставив кляксу в истории болезни мистера Флитвика.

За прошедший день Петунии не удалось снова поговорить с Флитвиком — тот погрузился в глубокий сон.

Зато во вторник, как только мистер Флитвик проснулся, Петуния продолжила свои расспросы, перед этим убедившись, что стажёрки в палате всё же нет.

— Доброе утро, мистер Флитвик.

— Утро? В самом деле утро? Мне казалось, я проспал целую вечность.

Петуния с натяжкой улыбнулась.

— Можно поинтересоваться?

— Не только можно, но и нужно. Я совершенно не знаю, чем себя занять.

— А кто сейчас директор вашей школы? Не Дамблдор?

— Дорогая моя, вы не шутите? — по его тону Петуния поняла, что он действительно очень потрясён. — Конечно, не Дамблдор! И из-за этого «Хогвартс» превратился в этот сброд, сброд всякого колдунья. Между прочим, я даже рад, что больше там не работаю. Пост директора занимает Долорес Амбридж, уж о ней-то вы наверняка слышали.

— Не было такой возможности.

— О, тогда вам очень повезло! Вы, верно, иностранка?

— Да-да, иностранка.

— Мне и не описать вам Долорес в таком случае. Лучше меня это сделали уже в «Ежемесячном Пророке». Но противнее ведьмы не сыщешь — факт. Возможно, я слишком субъективен, но право же.

Гарри так и не пришёл. Петуния представила Вернона, который безрезультатно пытается достучаться в чёртову витрину. Когда медсестра принесла уже привычные безвкусные растворы, Петуния спросила, который час.

— Полдень. Целитель скоро придёт.

«То в пять вечера, то перед обедом… Чёрт ногу сломит, вторую вывихнет».

Сметвик всё так же задавал привычные вопросы Петунии, те же вчерашние вопросы мистеру Флитвику, за исключением одного. Напоследок он спросил, кто такой Гарри Поттер.

— Мой студент. Бывший студент.

Петуния услышала, как облегчённо выдохнул Сметвик.

На двери висела табличка «Здоровые смертники». А целитель Сметвик до вечера искал значение слова «атрофия». Но Петуния не знала ни об одной из этих вещей.