Чемпион (гет)

Гарри в раздражении выскочил из замка. Стараясь как можно скорее оказаться подальше от всех, он перепрыгивал сразу через три ступеньки, но уже в самом конце лестницы нога соскользнула, и Поттер, раскинув руки в стороны, болезненно шмякнулся о землю.

В глазах заиграли искры, руку пронзило болью, и он болезненно промычал что-то невразумительное.

— Ну и кретин! — пронеслось у него в голове.

— Да, я кретин… — протянул Гарри.

— Еще и размазня! Только не вздумай разреветься! — вновь пронеслось в голо… подождите-ка!

Гарри приоткрыл глаза и увидел стоящего над ним со скрещенными руками домовика, который неодобрительно буравил его взглядом. Было в этом эльфе что-то неправильное…

— Чего уставился, червяк ты препарированный? — бросил эльф, но остался стоять на месте. От удивления Гарри раскрыл рот и даже как-то позабыл о боли в руке и ушибленной голове. — Нет, точно умственно отсталый. Ты что, из Мунго сбежал? Палата для душевнобольных нынче плохо охраняется?

Гарри еще больше удивился, осторожно поднялся на ноги и окинул эльфа пристальным взглядом. Он не был похож на большинство домовиков, которые были только и рады услужить волшебнику. Этот был повыше, покрупнее, взгляд у него был колючим и презрительным, а речь, что удивительно для этого вида магических существ, правильная и четкая. Нет, с этим эльфом точно что-то было не так.

— Я не сумасшедший, — хмуро произнес Гарри.

Эльф с сомнением поднял бровь, чем напомнил Малфоя, и Гарри непроизвольно прыснул.

— Эй, недокормыш человеческий, поприкуси-ка язык, а то сейчас так колдану, что скрутишься в уголок и будешь скулить, как девственный дементор, чью тушку впервые насадили на хороший патронус!

Гарри в очередной раз в удивлении открыл рот.

— Вот это да! — только и пробормотал он. — Ты чего такой агрессивный? Разве домовики Хогвартса не должны быть дружелюбны к ученикам?

— Дружелюбны?! К этим человеческим личинкам?! Ха, да я лучше всю жизнь буду мыть туалеты в поместье какого-нибудь мошенника с недержанием, чем буду дружелюбен с волшебниками! Вы все твари, мерзкие двуличные твари, и единственное место вашим светлым головам — на гильотине!

Гарри проникся короткой, но пылкой речью домовика, и… он был солидарен. Только что, буквально два часа назад его избрали четвертым чемпионом на проклятом Турнире. И что в итоге? Помог ли ему кто-нибудь разрулить ситуацию и выйти из Турнира? Нет. Вместо этого его обвинили в высокомерии. Поверил ли ему кто-то, что он не бросал своего имени в кубок? Нет!

Хуже того, друзья отвернулись от него. Весь факультет Гриффиндора отвернулся от него, сочтя предателем. Даже Рон и Гермиона! Даже Фред и Джордж!

С последними он работал последние три недели. Он и Рон вызвались помочь близнецам разработать способ обмануть кубок — близнецы очень хотели поучаствовать, — но ничего не вышло. А под конец, в последний день перед объявлением чемпионов, Гарри сказал, что здорово было бы надуть Дамблдора и поучаствовать в Турнире. И затем он стал чемпионом… Это было подозрительно, он понимал, но разве он хоть раз лгал своим друзьям? Хоть раз попадался на лжи или высокомерии? Да никогда! И поэтому их обвинения сильно резанули по душе Гарри.

Разумеется, он не бросал своего имени в кубок. Но друзья не поверили — они предположили, что он украл совместные с Фредом, Джорджем и Роном наработки по обходу возрастного ограничения, чуть модифицировал их и кинул своих друзей, решив забрать всю славу себе. Они так ему и сказали: «Предатель».

Предатель. Вот, кто он для них. Просто предатель.

— Да, они самые настоящие уроды! — прорычал Гарри.

Эльф поперхнулся своими следующими словами. Видимо, он ожидал, что Гарри начнет оправдывать волшебников и готовился продолжить поливать их грязью.

— Что ты сказал? — спросил эльф.

— Говорю, что они все… негодяи! Злодеи! — разгорячился Гарри.

— Козлы они! — более красноречиво промолвил эльф.

— Да, самые настоящие! МакГонагалл — старая кошка! — промолвил Гарри и сам испугался того, что сказал; он быстро оглянулся, нет ли МакКошки рядом, и облегченно вздохнул. Хоть она и первой, даже быстрее Снейпа, обвинила его обмане кубка огня, он все же побаивался ее.

— О, да, эту старую каргу давно пора пустить на корм соплохвостам, хотя, боюсь, бедные создания отравятся столь отвратительным лакомством.

— Да! — почувствовав невероятный прилив смелости, сказал Гарри. — А Снейп! Снейп! Снейп… он… Урод!

— Немытый девственник, онанирующий на нарезанную на кусочки самку флоббер-червя! — продолжил эльф, вызвав у Гарри приступ мстительного смеха таким красноречием. — В его засаленных волосах давно бы завелись вши, но этот паразит вида «неудачник с чувством собственной неполноценности» излучает такую ауру лузера, что не только вши — вся окрестная флора и фауна может завянуть, лишь почуяв запах, то есть вонь Снейпа!

— Да! — протянул Гарри воодушевленно. Эльф был в ударе, и Гарри получал неимоверное удовольствие, перемывая косточки врагам. — А Дамблдор… Дамблдор… Он старый… дурак!

— Точно! — поддержал парня эльф, его глаза блестели чистым гневом. — Этот старый прохиндей уже давно должен кормить червей под землей, будь ему неладно! Грязный таракан, который завелся в Хогвартсе и расплодил рядом с собой такую нечисть, как Снейп, МакГонагалл и прочий сброд! И как теперь его вытравить, как?! Гребаный паразит умудрился усесться одной жопой на все кресла сразу — Визенгамонт, Международная Конфедерация Магов и Хогвартс — и при этом крутит шашни, жрет лимонные дольки, плетет интриги и косички в своей бороде, пока никто не видит, а главное — считает это нормальным!

— Дааа… — зачарованно сказал Гарри, а затем продолжил. — А Рон Уизли — полная задница!

— Вот именно! — эльф, на самом деле, не знал, кто такой Уизли, но его уже было не остановить. — Этот недокормыш выглядит так, словно судьба надругалась над ним в детстве и вместо мозга наделила экскрементами лесного тролля, который выпил слишком много эля, в который подмешали слабительное…

Поттер и эльф продолжали опускать обитателей Хогвартса еще около получаса. Наконец, когда с разбором Малофя, Локонса, Джинни Уизли, Крэбба и Гойла было покончено, оба с удовлетворением выдохнули.

— А ты не так плох, хоть и человек, — произнес эльф. В его взгляде промелькнуло подобие на уважение.

— Ты тоже… Как там тебя, говоришь?

— Трент, — представился эльф.

— А я Гарри. Гарри Поттер.

Эльф кивнул, и они, не сговариваясь, двинулись подальше от школы, в сторону Черного озера.

— А почему ты так ненавидишь людей? — задал вопрос Гарри.

Эльф со злостью пнул камень, попавшийся ему на пути, лицо его помрачнело, но он ответил:

— Потому что я для них всего лишь раб! Раб, который исполняет прихоть и рад этому. Но я не раб и не рад им быть!

Гарри понимающе кивнул:

— И ты не можешь уйти?

— Уже, — сказал эльф. — Дамблдор вышвырнул меня после того, как я трахнул эту симпатичную эльфийку Типпи, но потом она мне надоела, я ее отшил и повздорил с ее новым парнем, а потом… А, в общем, не важно — меня вышвырнули.

— Ты этому, видимо, не рад, — перевел тему Гарри, надеясь, что эльф не продолжит столь отвратительный рассказ.

— Я был бы рад. Я никогда не хотел служить кому-то. Никогда. У меня нет ни желания, ни стремления, как у остальных домовиков. Но, — эльф печально покачал головой. — Я чертов домовик! А любой домовик умирает без магии хозяина в течение недели! Мы, как вампиры, нуждаемся в вашей магии для поддержания своей жизни и умираем без хозяина.

Гарри и Трент подошли к Черному озеру и уселись на землю у большого камня. Отсюда открывался отличный вид на корабль Дурмстранга и кареты Шармбатона. Сейчас там был праздник — все отмечали избрание своих чемпионов, подбадривали их. Он заметил вдали фигуру Флер, которая радостно что-то щебетала подружкам, а те смеялись. Гарри в злости сжал кулаки — он вместо поздравлений получил порцию ненависти.

— То есть ты либо должен работать, как раб, либо умереть? — наконец решился спросить он.

— Именно! — со злостью прошипел Трент и зачем-то плюнул на землю. — Ненавижу эту гребаную магию! Могла бы сделать меня, как остальных, безвольной тряпкой, которая хочет услужить паршивым магам! Но вместо этого придется откинуть копыта.

Гарри в нерешительности помолчал.

— А почему ты… э-э-м… Ну-у… Не хочешь служить магам, как остальные?

Эльф лишь пожал плечами, крутя в руках какой-то камень. Его злой взгляд бродил по дурмстрангскому кораблю, он словно прикидывал, сможет ли достать кого-то, если зашвырнуть камень посильнее, но затем раздосадованно бросил его в воду.

— Я говорил с некоторыми людьми и не только людьми о своем… феномене, — пробормотал эльф и посмотрел на Гарри. — Я мало в этом смыслю, но они сказали, что у всех живых существ есть какая-то хрень, ДНК, в ней есть гены, и вот у эльфов есть какая-то штуковина, которая формирует необходимость служить человеку. Это как у животных желание спариваться формируется… Короче, я мало в этом понимаю, но иногда случаются мутации, и у меня из-за этих мутаций просто отключено желание служить людям. То есть я обладаю свободой воли, но не способен ей пользоваться.

— Вот дерьмо… — бросил Гарри, сочувственно покачав головой. — Может, получится найти хорошего мага, который не будет обращаться с тобой, как с прислугой?

Эльф скептически взглянул на него:

— Ты сам-то в это веришь? Я уже служил десятку семей — все уроды, как на подбор. Хогвартс был последним шансом, здесь, как я слышал, эльфов почти не трогают, но черт бы их побрал! Работы так много, что я готов был удавиться уже в первую неделю: нужно убирать за целой оравой опарышей, содержать замок, готовить, и я подумал — ну их к черту! Лучше умереть, чем быть рабом!

— Да-а, друг… — произнес Гарри. Ему вдруг показалось, что его проблемы, по сравнению с эльфом, — сущий пустяк.

— Именно поэтому я умру через пару дней. Может, протяну без магии волшебника неделю. Ну и пусть! Я больше не пойду ни к кому на службу! Лучше умереть! — вещал эльф таким тоном, что Гарри не сомневался — он так и поступит.

— А у тебя что стряслось? — когда молчание затянулось, спросил по-прежнему хмурый эльф.

— У меня… — Гарри чуть помедлил. Говорить о своих проблемах после рассказа эльфа было как-то нелепо. — Ну, меня только что выбрали чемпионом на Турнир Трех Волшебников, хотя я не бросал своего имени в кубок. Меня обвинили в обмане, все друзья обозвали «предателем», и я теперь остался вроде как один. Вот, если кратко.

Эльф как-то странно посмотрел на него, а затем произнес:

— И все?

— Ну да.

— Драконьи яйца! Я-то думал, у тебя реальные проблемы, может, неизлечимая болезнь какая-то или слабоумие. Нет, слабоумие на лицо, но черт возьми! Какие-то сопляки не хотят с тобой общаться — и это проблема?! Ты в своем уме?!

— Ну… Я…

— Поттер, ты размазня! — обличающе ткнул его в грудь Трент. — Как можно из-за таких пустяков распускать сопли?! Я бы себя после такого перестал уважать и сбросился бы с астрономической башни!

Эльф бушевал еще несколько минут, а когда утих, Гарри спросил:

— Если для тебя это пустяк, то расскажи, как мне исправить эту проблему.

— Что значит, как? — удивился эльф. — Просто возьми и разрули все!

— Как?

— Точно слабоумие… — пробормотал эльф, но затем уже более спокойно сказал: — Черт, да просто возьми и надери всем задницу на Турнире! Человечишки любят победителей, сразу к тебе приползут на коленях. А параллельно наладь отношения с теми, кто не такой же недоносок, как основная масса твоих однокурсников. Ну и будь альфой — ты же, мать его, герой или как там тебя обзывают!

Гарри в задумчивости почесал голову.

— Эти ребята старше меня на несколько лет. Как я могу надрать им зад?

— Ты ищешь оправдания собственной никчемности. Вместо этого начни искать решение проблем, и тогда, может, что-то получится.

Гарри призадумался. Он был не уверен в себе и думал, что на Турнире его убьют. Но черт возьми, рядом с этим эльфом появлялось какое-то чувство надежды! Слабенькое, едва заметное, но, черт возьми, оно имело место быть!

— Слушай, Трент, — в порыве вдохновения сказал Гарри, — устраивайся ко мне… э-э-э… на работу? Обещаю, я не буду заваливать тебя работой! — поспешно добавил он, видя, как эльф готов взорваться. — Вообще не буду тебя трогать!

— И зачем же тебе это? — подозрительно сузив глаза, спросил эльф.

— Взамен мне нужно только одно, — ответил Гарри. — Помоги мне с этой штукой… Как ты сказал? Быть альфой? Вот — помоги мне надрать всем задницы, найти союзников и выйти из всей этой передряги живым!

Гарри видел, как подозрение в глазах эльфа сменилось удивлением, неверием, затем задумчивостью, расчетливостью и, наконец, предвкушением.

— Ну что ж, хоть ты и выглядишь, как дрочила, жалок и мозг имеешь лишь в зачатке, но… — эльф помедлил, видимо, решая, добавить еще или перейти к сути. — Но ты еще не полностью потерян. Что ж, Поттер, я сделаю из тебя что-то приемлемое, но учти, учти, Поттер, что, если попробуешь меня кинуть, я убью тебя во сне, расчленю и продам на органы на черном рынке, а что не купят — скормлю акромантулам. И мне плевать, что потом я умру!

— По-моему, это справедливый договор! — усмехнувшись шутке (он надеялся, что это была шутка), произнес Гарри. — Так что, каков ритуал по формированию связи между эльфом и волшебником?

Гарри шагал по безлюдному коридору, нервно теребя рукав мантии. Трент, пышущий самоуверенностью такого уровня, что встречающиеся по пути портреты почтительно молчали, вышагивал рядом.

— Ты уверен, что все именно так происходит?

— Я здесь эльф или кто?! — воззрился на него страшными взглядом Трент, заставив Гарри опустить глаза. — Лучше скажи, все запомнил?

— Да, — севшим голосом произнес Гарри, пребывая не в лучшем настроении от предстоящего ритуала, — нужно заявить прежнему владельцу права на его бывшего эльфа и прочесть заклинание призыва. А где я возьму заклинание, Трент?

— Ах, да, заклинание, — Трент начал шарить в карманах. На пол тут же посыпалось всякое барахло: смятые бумажки, недоеденный круассан, какие-то странного фиолетового оттенка семечки, подозрительного вида порошок. — Вот оно!

Трент протянул Поттеру бумажку, и тот начал ее разворачивать.

— Не вздумай! — брякнул эльф. — Ты же не хочешь узнать, чтоооо случится, если прочесть заклинание до того, как ты заявишь права Дамблдору?

— А что случится? — спросил Гарри, но все же спрятал бумажку в карман.

Эльф сделал страшные глаза, красноречиво раскинул руки, взмахнул ими и сказал:

— Тебя расхреначит!

— Что… меня? — пролепетал Поттер.

Эльф печально покачал головой, пробормотал что-то про слабоумие и не ответил.

Подошли к Большому залу. Трент предварительно куда-то аппарировал, чтобы его никто не заметил, а Гарри тут же почувствовал, как ком подкатывает к горлу. Он боялся. Он не хотел проводить этот странный ритуал. Но выбора не было — нужно было сделать это, иначе Трент умрет.

Гарри сел на краю гриффиндорского стола, но, полностью погруженный в свои мысли, даже не обратил внимание на десятки враждебных взглядов. Затуманенным взглядом он глядел, как Дамблдор толкал какую-то речь, а когда директор сел, он понял — пора. Сердце бешено стучало, кровь ударила в голову, Поттер медленно поднялся с места и на ватных ногах прошествовал в центр Большого зала. Кто-то из грифов выкрикнул: «Куда он собрался?» — это привлекло десятки взглядов к Поттеру, а когда он добрался до середины зала, уже вся школа, включая иностранных гостей, удивленно поглядывала на него; все шепотки затихли, все внимание было сосредоточено на нем.

— Мистер Поттер? — вежливо спросил Дамблдор.

— Дамблдор! — стараясь придать своему голосу уверенность, произнес Гарри. Внутренне он сжимался от страха, но внешне старался выглядеть уверенным, помня угрозу Трента запереть его в пустом классе вместе с красными колпаками, зараженными анальным тифом, если он даст слабину. Гарри не знал, что это за болезнь, но Трент так красноречиво показывал последствия руками, что он понял — с ней лучше не сталкиваться. — Я заявляю права на твоего эльфа!

Тень удивления промелькнула на лице Дамблдора. Остальные учителя выглядели чуть более шокированными: МакГонагалл выпучила глаза, Спраут приоткрыла рот, Флитвик выронил вилку, а Снейп подавился своим отвратительным бутербродом.

— Гарри… — осторожно произнес Дамблдор, и Поттер понял — нужно продолжать, пока старый плут не испортил ритуал.

Он достал из кармана листок, что выдал ему Трент, покрепче сжал волшебную палочку, прочистил горло, быстро взглянул на Дамблдора — не задумал ли тот чего — и зачитал:

— Я, Гарри Джеймс, урожденный Поттер, заявляю права на… гх-м… заявляю права на величайшего из ныне живущих эльфов, чью светлость не уважал… э-э-м… старый мошенник Дамблдор, — дрожь начала пробирать Гарри, в зале раздались смешки, но Поттер просто не мог поднять глаза от листка. — В этой связи я объявляю… э-э-э… порочную связь между Дамблдором и величайшим из эльфов прекращенной… Да будет так именем… именем… Черт! Да будет так именем гигантского кальмара из Черного Озера и моим честным словом. Парам-пам-пам… Тум-Тум… Ля-ля-ля… Я люблю, когда шоколадные лягушки сами прыгают мне в рот, потому что я… слабоумный. Слабоумный? Что?! — неприятное осознание пронзило Поттера, словно единорог неопытного зоомага. — ТРЕНТ! — взревел Поттер, в ярости опуская пергамент. Ярость мгновенно отступила на задний план, уступив место стыду, когда он обнаружил, что по-прежнему стоит в центре зала под взглядами сотни студентов. — Я… Это… Мне пора… — проронил Поттер и сорвался с места на выход. Ну он и задаст Тренту!

— Мистер Поттер! — услышал он позади возмущенный окрик МакГонагалл, а зал постепенно заполнялся смехом. Но ему было уже все равно. Он должен был найти Трента!

Он выбежал из замка и решительно направился к большому камню у Черного озера, где вчера вместе с эльфом обсуждал план ритуала. Трент был на месте, и Гарри, выхватив палочку, ускорил шаг с твердым намерением задать этому негоднику так, чтобы больше не вздумал с ним шутить!

Но по мере приближения решительность Поттера испарялась, а когда он подошел к эльфу вплотную, то и вовсе растерялся — тот вальяжно развалился на траве и ковырял какой-то булавкой в ногтях, пребывая в самом блаженном настроении.

— Ты чего тут разлегся?

— Да вот, лежу, наслаждаюсь солнышком, — как ни в чем не бывало, ответил эльф.

— Ты меня подставил! — обличительно воскликнул Гарри.

Эльф нахмурился, подобрался, сел прямо, убрал в карман иголку и колким взглядом полоснул по Гарри — вальяжно-расслабленные нотки покинули его взгляд, и Поттер приготовился к буре.

— Как же это я тебя подставил? — холодно поинтересовался Трент.

— Как?! И ты еще спрашиваешь?! Да ты придумал какой-то нелепый ритуал и выставил меня посмешищем на всю школу!

— Я?! — вскочил на ноги Трент. — Я тебя выставил?! В каком же месте я тебя подставил, неблагодарный ты слизняк?!

— Я… Да как же! Ты же мне рассказал про этот ритуал! И заклинание это чертово подсунул!

— Тю! — махнул рукой Трент. — А если бы я тебе сказал, что часть ритуала — станцевать голым ирландскую джигу в гостиной Слизерина? Или переспать с Филчем? Или сброситься с астрономической башни? Поттер, как ты вообще мог поверить в подобную чушь? Может, в прошлом году дементоры у тебя не радость высасывали, а мозг? Точно, это объясняет, почему они потом все сдохли…

— Ничего они у меня… Не переводи тему! Какого черта ты не сказал, что это шутка? Нельзя было предупредить? Теперь все считают меня идиотом!

Гарри думал, что Трент взорвется и начнет спорить в ответ, помня, как мало значит для него мнение волшебников, но эльф вдруг перестал ругаться и ответил довольно спокойно:

— Я не просто так не сказал тебе, что это шутка, Поттер, — ответил он. Поттер хотел было начать возмущаться, но эльф движением руки остановил его. — Ты попросил меня помочь. Помочь тебе не умереть. Припоминаешь? — Трент дождался утвердительного кивка и продолжил: — Так вот тебе первый урок, Поттер. Ты должен усвоить, что ты нихрена не знаешь. Никто не повелся бы на подобную чушь с ритуалом: Дамблдор, Волдеморт, да даже чертов Малфой и Уизерби или как там его. Но ты повелся, ты повелся на шутку эльфа! Если даже домовик может тебя надуть, то поверь, другие чемпионы или тот же Волдеморт — и подавно! И это твой второй урок. Учись доверять себе и тому сморщенному, покрывшемуся плесенью и почти прогнившему насквозь инструменту, который самоуверенно называешь мозгом. Ты ничего не перепроверил, не задал уточняющих вопросов, не попробовал спорить — ничего. НИ-ЧЕ-ГО, Поттер, — заключил Трент.

Гарри чуть успокоился. Желание обвинять Трента ослабло, и он сел рядом с эльфом на траву. Было обидно. Обидно за себя, свою глупость и все произошедшее, были обидны слова эльфа, но это была правда — требовалось ее выслушать и принять.

— Любой адекватный человек сто раз все перепроверит, вникнет во все детали, и лишь затем сделает шаг — а куда несешься ты? Идиот! Но это еще не все! — эльф неодобрительно сжал кулаки. — Ты! Ты и только ты накосячил из-за своей непрошибаемой тупости и вместо того, чтобы сделать выводы, ты сваливаешь свою вину на меня! Поттер, я готов в первое время мириться с твоим невежеством и даже с тем, что ты сопляк и нытик. Но я не позволю тебе перекладывать ответственность. Учись отвечать за свои поступки. Запомни: если у тебя что-то не получается, есть только один виноватый — ты. Ты виноват в своем невежестве. Ах, скажешь, что рос у маглов? Да ты уже четыре года в волшебном мире — мог бы за это время набраться ума и опыта. Но ты не сделал этого, предпочитая прохлаждаться с теми выродками, которые тебя потом кинули и обозвали предателем! Кого ты в этом обвинишь? Их? Нихрена, Поттер, ты сам их выбрал — ты их выбрал! И ошибся! И ты должен понять это, а не обвинять других — только так происходит рост, только так ты станешь что-то из себя представлять!

— В общем, хватит жаловаться, Поттер, иначе, клянусь, я утоплю тебя в Черном озере, чтобы ты стал лакомством гигантского кальмара, а когда он тебя сожрет, я выловлю его и продам на бразильском базаре, чтобы местные черные маги извлекли тебя из желудка и провели темномагический ритуал по превращению тебя в гомункула и отправили в бордель для троллей и великанов!

Гарри лишь потер виски, пропустив мимо ушей последнюю тираду. Он не знал, чего и думать. Да, в словах Трента был смысл — он действительно сплоховал. Сам. А шутка эльфа… Он должен был догадаться! Но как же теперь обидно! Да и сам Трент — все-таки есть и его доля вины.

— Ладно, и что теперь? — спросил Гарри, решив не раздражать эльфа рассуждениями о виноватых.

— А теперь попробуй усвоить этот урок. Не жалуйся. И приготовься много работать. Сейчас ты не представляешь из себя ничего, тебя одолела бы даже кучка навоза, потому что ты однозначно бы в нее вступил и потонул… Ну да ладно. Работы много, Поттер. Без этого тебя размажут на Турнире.

Гарри согласно кивнул. В этом он спорить с Трентом и не собирался — чтобы дотянуть до уровня других чемпионов, ему нужно было тренироваться без перерыва.

— А что насчет моего… г-хм… статуса? Я не хочу быть посмешищем.

— Пока ничего. Но есть и позитивные стороны, — буркнул Трент, видя, как приуныл Гарри. — На время все перестанут обвинять тебя в том, что ты бросил свое имя в кубок, и будут называть сумасшедшим. Но это не беда, Поттер. Нужно переждать, понимаешь? Эмоции у этих идиотов поутихнут, воспоминания чуть сгладятся, и мы сделаем следующий ход, который обеспечит тебе более приемлемый статус. А пока пережди и не высовывайся.

— И это план? Ладно, — пораженчески пробормотал Поттер.

— Ты думаешь, это все? Я ведь уже упомянул, что тебе нужно тренироваться. Этим и займешься — хороший способ отвлечься, пока ждем затишья.

— Вот это мне по душе, — уже бодрее сказал Поттер.

— Отлично. А теперь давай все-таки проведем ритуал принятия эльфа на службу, а то я не хочу сдохнуть, так и не увидев, как тебе нава… как ты наваляешь этим недоноскам!

В следующую минуту Гарри еще отчетливее ощутил себя идиотом, когда узнал, как действительно проходит ритуал принятия эльфа на службу. Оказалось, нужно было всего лишь зачитать простенькую фразу о том, что принимаешь эльфа в род, и затем колдануть заклинание. Эльф колданул свое в ответ — обоих обволокла дымка магии, закрепившая связь, — и все.

— Это было просто, — промямлил Поттер.

— А ты думал! — эльф заметно приободрился. — Да-а, теперь другое дело! Магия у тебя что надо, Поттер, чувствую себя чемпионом! — эльф вскинул вверх руки, несколько раз швырнул вверх какие-то заклинания, затем зачем-то согнул руку, словно бодибилдер, демонстрирующий свой бицепс, после ударил себя в грудь и сказал: — Да, Поттер, ты определенно не слабак. Но все же слабак!

— Э… Спасибо?

— Не стоит благодарностей. А теперь, думаю, нам пора — нечего откладывать тренировки! Пришло время делать из Потти-сопляка Потти-… — Трент призадумался, подбирая слово и с сосредоточенным выражением лица потирая подбородок. Несколько мгновений он перебирал варианты, а затем покачал головой. — Нет, не могу тебя представить никем, кроме сопляка. Но неважно. Ты что-то слышал о Выручай-комнате?

Гарри прибыл на завтрак одним из первых. Несколько насмешливых взглядов, которые неизменно встречали его утром, в обед и под вечер, уже не заставляли внутренне сжиматься и краснеть. Как-то не до этого стало. Студенты некоторое время посмеивались, строили теории о его странной выходке, но вскоре поутихли — были темы куда интереснее, например, Турнир и его чемпионы. Вновь потянулись разговоры о Поттере-мошеннике, обманом проникшем на Турнир, но Трент придумал, как это на корню пресечь. Правда, Гарри не был в восторге от идей эльфа…

Он заметил на груди сидящего напротив Дина Томаса значок «Поттер — вонючка» и нахмурился. Эти значки недавно разработал Малфой, отчего так раздувался от гордости, словно он наложил не простенькие чары, доступные любому студенту, окончившему хотя бы два курса, а артефакт уровня диадемы Ровены, как минимум. Тем не менее, его шалость пришлась по вкусу большинству студентов, и теперь значки украшали мантии значительной части учеников. Даже кто-то из иностранцев не побрезговал купить себе экземпляр.

Что радовало Гарри, так это то, что другие чемпионы не носили такие значки. Не было его и у Гермионы. Зато был у Рона. Уизли дулся, кривился при виде Поттера, но в открытую конфронтацию не вступал.

— Как тебе значки, Поттер? — услышал он над собой противный голос Малфоя и подпрыгнул от неожиданности, вызвав гогот Крэбба и Гойла.

— Малфой, чтоб тебя пикси за ногу укусила, ты чего так подкрадываешься?! — возмутился Гарри. — Хочешь апельсиновый сок?

— А… — растерялся на мгновение Малфой. — Нет!

— Тогда я решительно не понимаю, зачем ты сюда приперся.

— Я лишь хотел спросить, Поттер, — вновь раздувшись от самодовольства, сказал Малой, — как тебе нравятся мои значки?

Гарри краем глаза заметил, что за их диалогом следит уже почти вся школа — ученики обожали конфликты и сплетни, и поэтому все внимание было приковано к ним. Поттер понимал: нельзя потерять лицо, иначе Трент прикончит! Он размеренно поднялся с места, улыбка тут же слегка померкла на лице Малфоя, а Крэбб и Гойл покрепче сжали кулаки — вероятно, все ожидали, что Гарри бросится на эту шайку. Так бы он и поступил раньше, но Трент настоял на методах более изощренных, как он сам их называл, или на дурацких, как прозвал их Гарри.

— Ну-ка покажи, — протянул руку Гарри.

Малфой нахмурился, видимо, недовольный, что все развивается не так, как он представлял, но все же передал значок Поттеру. Гарри покрутил его в руках, порассматривал с разных сторон и одобряюще кивнул.

— Хорошая работа, Малфой. Какие чары использовал?

— Э-э… — растерялся Малфой, ожидавший агрессии или проклятий, но никак не доброжелательного тона и похвалы. — Ну, я исполь…

— А ты установил чары термостойкости? А чары защиты от воды? Нет? Ну ничего, я помогу, — Гарри извлек волшебную палочку и под десятком внимательных взглядов начал колдовать над значком. — Удовлетворенно кивнув, он передал ошарашенному Малфою значок. — Готово, Малфой. Гуляй, — и сел за стол, возвращаясь к завтраку. Пару секунд стояла гнетущая тишина, пока Малфой не вспомнил, что следует возмутиться подобной дерзости:

— Гуляй? Гуляй?! Поттер, ты… — вдруг значок громко зашипел, заставляя Малфоя замолчать, заискрился, а затем прокричал:

— Малфой — троллья задница!

Несколько секунд стояла тишина, а затем зал взорвался смехом. Покрасневший Малфой бросил ненавидящий взгляд на Гарри и сорвался с места; Крэбб и Гойл, к таким скоростям ввиду телосложения не приспособленные, со всей доступной скоростью комично побежали за ним — смех и оскорбительные выкрики проводили слизеринцев в добрый путь.

Гарри же было не до смеха. Мысли были заняты прогнозированием последствий — как сильно ему влетит? Малфой, конечно, дело так не оставит, но в целом он безобидный. Но вот Снейп… Этот попортит ему нервы. И Гарри внутренне сжимался от страха при одной мысли о том, что ему нужно будет сделать, когда Снейп в очередной раз попытается его принизить. Это все Трент, несносный эльф — сказал, что нужно отвоевывать свою репутацию даже ценой больших потерь. Вчера он весь вечер обстоятельно втолковывал ему, что репутация — важнее оценок, баллов, отработок и мелких неприятностей. Ради нее можно и нужно делать куда больше, и настоял, что формировать ее нужно прямо сейчас, когда он на слуху, когда он чемпион.

Гарри это пугало. Будь его воля, он бы просто проигнорировал Малфоя и переждал, дождался бы, когда слизеринцу надоест доставать его. Он бы и дальше терпел нападки Снейпа, но зато в остальное время жил бы спокойно. Но нет, Трент, этот чертов философ, пообещал какие-то адские кары и долго распинался про корм для акромантулов или что-то похожее — Гарри точно не помнил, но суть была ясна — он должен был публично дать отпор слизеринцу и выйти победителем. А затем дать отпор Снейпу. Гарри не знал, как эльф предвидел то, что Малфой вообще к нему сунется, но он настоял на том, чтобы Гарри выучил нужное заклинание перетрансформации значка. Один из таких значков, кстати, красовался на груди Трента.

— Это было здорово, Гарри! — услышал он от какой-то старшекурсницы и смущенно улыбнулся. Еще пару человек выразили ему свое почтение, и Гарри почувствовал себя гораздо лучше. Хоть Трент и был засранцем, но все же это дало свои плоды — он смог показать, что насмехаться над ним просто так нельзя. «А впрочем, все прошло не так и плохо. Главное, чтобы Снейп не принялся мстить за Малфоя на завтрашних зельях. Я не успею подготовиться морально за день — мне бы недельку, чтобы настроиться…» — пронеслось у него в голове. И вдруг:

— Снейп… — прошептал кто-то, и сердце Гарри ушло в пятки. Быстрыми шагами к гриффиндорскому столу приближался человек, к встрече с которым Гарри был абсолютно не готов. Ноздри зельевара в злости раздувались, а взгляд не сулил ничего хорошего. Мурашки побежали по спине, и Гарри стоило огромных усилий сохранить лицо и не выдать раздирающий его страх — по крайней мере, ему хотелось думать, что он сумел не выдать. Ему отчаянно захотелось отказаться от геройств и принять наказание, не вступать в конфронтацию со Снейпом, но Трент не простит… Черт, неужели он боялся эльфа больше, чем сальноволосого ублюдка?

— Поттер, неблагодарный мальчишка, слава от избрания чемпионом совсем ударила вам в голову, и вы решили, что все дозволено?! Две недели отработок за нападение на мистера Малфоя! — брызжа слюной, вещал Снейп. Гарри видел, как опустили взгляды его однокурсники, боясь даже взглянуть на взбеленившегося Снейпа, и он мечтал поступить так же. Но Трент твердо-натвердо вбил ему в голову — нельзя терять лицо. Ни при каких обстоятельствах.

Как и минуту назад, Гарри неспешно поднялся с места и встретил взгляд Снейпа, внутренне съежился, но нашел в себе силы изобразить спокойствие и лениво протянул:

— Я подумаю, сэр.

— Что… Что вы сказали?!

— Я подумаю, сэр, стоит ли идти на вашу отработку. Сверюсь с расписанием. Как вы сами заметили, слава и все такое… Не до вас мне, в общем. Сами отдраите свои котлы, — Гарри сглотнул, поняв, что лишь шок от услышанного мешал ярости Снейпа конвертироваться в магию, которая оставит от Гарри лишь пятнышко, а может, и его не оставит. Он уже сто раз проклял себя за то, что выдал заготовку Трента, а не сказал что-то менее обидное, но пути назад уже не было.

— Поттер!.. — прорычал Снейп вне себя от ярости и потянулся за палочкой, его глаза угрожающе сузились. — Еще раз позволишь себе такую вольность, и я не посмотрю на то, что ты знаменитость, и вытрясу из тебя все дерьмо!

— Профессор, не позорьте школу перед иностранными гостями. На нас все смотрят, — последнее замечание слегка остудило Снейпа, и тот опустил палочку, но взгляд по-прежнему переполняла ярость. — А ваши воспитательные методы мне не по душе. Боюсь, если еще раз услышу от вас подобное, я буду вынужден сообщить в Попечительский совет и дать интервью мисс Скиттер. Вы всего лишь учитель, а мы не узники Азкабана, чтобы нам угрожать. А теперь, простите, — Гарри обошел Снейпа и двинулся к выходу. Сердце бешено билось, руки подрагивали от страха и ужаса, а разум отказывался верить в ту дерзость, которую он себе позволил. Идти в гнетущей тишине было некомфортно — его шаги эхом разносились по залу, и каждый отзвук заставлял его слегка ежиться — ему казалось, что Снейп вот-вот проклянет его, пустит в спину какое-нибудь проклятье — и все на этом.

— Минус сто баллов с Гриффиндора за дерзость! — взревел Снейп. — И еще минус сто за пренебрежение правилами!

Гарри обернулся и на мгновение застыл. Слова словно застряли в горле, в животе что-то заныло. То, что он собирался сказать… После такого мытьем котлов не отделаешься, Снейп его прикончит.

— Профессор, хватит вести себя, как эмоционально незрелая первокурсница, — сказал Гарри, уже пятясь назад, а затем бросился бежать. Как оказалось, не зря — всего в нескольких дюймах от его головы просвистел какой-то неприятного вида луч, а рев Снейпа был так грозен, словно целое стадо диких кабанов рассвирепело и решило разорвать неприятеля. Гарри несся без оглядки до самой Выручай-комнаты.

К сожалению, Трента там не оказалось, эльф то и дело куда-то пропадал, и Гарри не сильно удивился этому. Адреналин так и играл, и Гарри шатался туда-сюда по Выручай-комнате в форме просторной гостиной. Он то хватался за голову, то хлопал себя по лбу, то в страхе замирал, вспоминая особенно яркое выражение лица Снейпа. В какой-то момент он нервно залился смехом, вспомнив, что наговорил Снейпу. Черт возьми, да после такого и умереть можно спокойно. Но вот умирать он совсем не хотел… Остаток вечера он провел в тягостных размышлениях о том, как же сильно ему влетит, а затем заснул прямо в одежде — события дня сильно утомили его.

Расплата настигла Гарри следующим утром. Дамблдор вызвал его в кабинет, где был Снейп, который пытался взглядом убить своего студента. Как Гарри понял, тот был под успокоительным — иначе объяснить его заторможенность и сдержанность было нельзя. Дамблдор отчитал Поттера, посетовал на то, что он совсем отбился от рук, заставил извиниться перед профессором Снейпом и назначил месяц отработок, заявив, что Гарри легко отделался — школьными правилами запрещено назначать больший срок за раз, иначе бы Гарри пришлось отрабатывать свой проступок до конца года. Для безопасности и своего спокойствия отработку Гарри получил у Филча — к Снейпу его пускать не стоило.

На этом и разошлись. К несчастью Гарри, у Дамблдора не оказалось никаких дел к Снейпу, и тот вышел следом за ним. Гарри ускорил шаг. Снейп тоже ускорил. Гарри начал идти еще быстрее. Снейп не отставал. Вблизи уже виднелся коридор, в котором обычно много студентов — еще немного протянуть, при свидетелях Снейп его точно не убьет… Вдруг рука зельевара легла на плечо Поттеру, плечо пронзило болью от жесткой хватки. Снейп заставил Поттера остановиться, резко повернул к себе и впился ненавидящим взглядом:

— Твое счастье, Поттер, что я принял успокоительное зелье! — прорычал он.

Лишь теперь Гарри в полной мере осознал масштаб своей проделки. Вдруг как-то стало плевать на Трента и его советы по поддержанию репутации:

— Профессор! Я не хотел!

Снейп кровожадно засмеялся.

— Само вышло, да? — язвительно спросил он.

— Нет, — Гарри нервно посмотрел по сторонам — не пройдет ли кто, чтобы помочь ему, но коридор был пуст. — Профессор, пожалуйста, вдумайтесь в слова, которые я сейчас скажу. Во-первых, я правда не бросал своего имени в кубок. Мне этот Турнир к черту не сдался! Мне не нужны неприятности и проблемы, и я не хочу умирать. Но мало того, что меня втянули в этот проклятый Турнир, меня еще окрестили обманщиком, никто не поверил в мою непричастность, и все массово ополчились на меня. Во-вторых, Малфой сам сунулся и сам создал значки, которые позорят меня перед всей школой. И во всей этой ситуации, когда кругом надо мной только насмехаются, появляетесь вы. И вы решаете еще раз унизить меня перед всей школой. Профессор, я не хочу сказать, что вы не правы, но подчеркиваю лишь саму ситуацию — я был на грани, меня эмоционально вывели из себя, и я уже себя не контролировал, мне было плевать на последствия. Я решил защищать себя любым способом. Защищать свою репутацию. Потому что, если бы еще и вы публично меня унизили, в глазах окружающих я бы стал еще большим неудачником, — Гарри замолчал, собираясь с духом, чтобы продолжить. На Снейпа он предпочитал не смотреть, вместо этого глядя в пол. — И, профессор, вы хороший зельевар и все такое, но должен предупредить, что я… Я теперь так буду… Всегда. Если попробуете меня унижать перед всеми, я буду отбиваться. Если попробуете навредить мне, я пожалуюсь в Попечительский совет и подними шумиху в прессе. Извините…

Снейп наконец отпустил плечо Гарри, и тот вздохнул чуть свободнее. Зельевар еще несколько мгновений молчаливо нависал над ним и буравил Поттера презрительным взглядом, а затем развернулся и стремительным шагом пошел прочь, так ничего и не сказав.

— Ну, надеюсь, это помогло… — пробормотал Гарри. Прошло всего пару дней, как Трент стал его эльфом, а он уже совершил столько безумств. — Если я сделал столько за пару дней, что же будет через месяц? — сам у себя спросил он. И возможный ответ заставил его похолодеть от ужаса.

Увидеть Трента Гарри удалось лишь следующим утром. На вопросы о том, где он пропадал, эльф лишь отмахнулся и, плюхнувшись в огромное кресло, на фоне которого казался совсем малышом, потребовал подробный рассказ о произошедшем.

Гарри плюхнулся в такое же большое кресло, мысленно воздавая хвалу создателю Выручай-комнаты, и начал повествование: рассказал о том, как дал отпор Малфою (эльф одобрительно кивнул и посетовал на то, что Крэббу и Гойлу не досталось), а затем и Снейпу (эльф назвал того немытым девственником, который еще легко отделался) и не забыл упомянуть о наказании — месяц отработок у Филча.

— Вот, полюбуйся, — жаловался Гарри, показывая ему свои руки. — Вчера вечером была первая отработка, и у меня все руки в мозолях! Чёртовы кубки в зале наград и так блестят, как начищенный унитаз, но все равно нужно их тереть!

Трент взглянул на Гарри своим фирменным взглядом «слабоумный или мне не кажется?» и, вздохнув, ответил:

— Поттер, ты волшебник или слизень протухший? Свари зелье против мозолей, окуни туда руки — и все. Или в Больничное крыло сходи, что ты как маленький?

Гарри обиженно надулся, но в Больничное крыло решил-таки наведаться после обеда.

— Научись уже решать проблемы, а не создавать новые на ровном месте. Ты чемпион, Поттер, и больше не один из этих кретинов, которые учатся рядом с тобой — это накладывает обязательства.

— Да понял я, — поморщился Гарри. — Разберусь.

— Вот и славно. А теперь займемся более важными делами, — резюмировал Трент.

— Это чем же?

— Будем вытравлять из тебя дух неудачника. Сейчас ты выглядишь, как нищая побродяжка, которая впервые впервые вышла в свет и старается не отпугнуть окружающих собственной ущербностью.

— Не правда! — огрызнулся Гарри.

— Эх, Поттер, как ты ошибаешься. Такого, как ты, даже черный маг не использует для создания инфернала — слишком неудачный инфернал бы вышел. Смотри внимательно, Поттер, сейчас поймешь, о чем я толкую, — сказал Трент, вскочил с кресла, приподнял голову, расправил плечи и стал гордо расхаживать по комнате туда-сюда. — Ну? Догадался?

— Догадался о чем? Что ты павлин? Пародируешь Малфоя?

— Поттер, как ты изображал смелость, давая отпор Снейпу и Малфою, попробуй изобразить, что в твоей голове, помимо драконьего помета, есть такие штуки, нейроны называются. Может, тогда светлая мысль и придет тебе в голову, а если повезет, она продерется сквозь непрошибаемую стену твоего невежества и будет осознана.

Эльф еще несколько раз спесиво прошелся туда-сюда, окинул Поттера высокомерным взглядом и спросил:

— Ну что?

— Выскочка? — предположил Гарри, и эльф сморщился, словно услышал нечто нелицеприятное. Хотя, зная Трента, он бы скорее улыбнулся, услышь что-то грязное. — Аристократ? Франт? Нарцисс? Ну не знаю!

— Да, Поттер, все же авада не прошла для тебя без последствий, — разочарованно протянул Трент. — Тогда объясняю для слабоумных: есть такая штука, называется достоинство и уверенность в себе. Когда идешь по улице и встречаешь волевых, сильных личностей, они всегда выделяются. Они не похожи на серую массу, их словно аура уверенности окружает. И это внушает.

— Как это связано с твоим павлиньим расхаживанием?

— Глупец! Не на это ты должен был обратить внимание. Ключевой момент — манера держаться. Плечи расправлены, спина ровная, взгляд прямо, а не в пол — и все, ты уже выделяешься.

— Как по мне, это повадки павлинов вроде Малфоев, — недовольно протянул Гарри, которого совсем не прельщало ходить так же.

— Поттер, не будь идиотом, а лучше послушай, что тебе мудрый Трент скажет. Объясняю один раз, так что не вздумай отвлекаться и ковырять в носу…

— Я не ковыряю!

— И не надо начинать. Так вот, Поттер, как бы тебе это не нравилось, твоя манера держаться влияет на тебя. Если ты сгорблен, как какая-нибудь старая краля, если твои плечи поникли, голова склонена, то тебе остается только ножкой пошаркать, чтобы даже самый недалекий тролль понял — перед ним неудачник. Но проблема здесь не в том, что окружающие тебя будут воспринимать, как неудачника. В конце концов мнение о себе можно исправить поступками и достижениями. Проблема в том, что подобная манера держаться убивает уверенность в себе. Уж не знаю, какие психические механизмы задействованы, но ты будешь словно скован, нерешителен, будешь мямлить и чувствовать себя жалко — ну, в общем, что я рассказываю, ты и сам все прекрасно знаешь.

Гарри хотел было огрызнуться, но неприятная мысль о том, что эльф прав, больно кольнула разум и заставила вспыхнуть. Неужели он и правда выглядит, как неуверенный в себе неудачник?

— Думаешь, я не прав? А ты вспомни, какое первое впечатление производишь. Когда тебя избрали чемпионом, как тебя встретили в комнате, где собрали всех чемпионов? Как к тебе относятся однокурсники? Ты считаешься победителем Темного Лорда, но тебя не боится задевать всякая грязь вроде Малфоя — ты не внушаешь, Поттер, ты выглядишь, как слабак, и я уверен, что чувствуешь себя так же.

Гарри приуныл. Первый порыв броситься оскорблять эльфа и попытаться доказать, что это неправда, ушел, потому что примеры были слишком точные. Задеть его никто не боялся. И дутая слава от победы над Лордом тут ни при чем — того же Седрика, Фреда с Джорджем или, например, Терри Бута никто и не думал трогать. Потому что все знали, что те дадут отпор. И действительно, в комнату чемпионов он ввалился понуро, и его приняли за какого-то мальчика на побегушках. С другой стороны, он был младше чемпионов.

— Так я же младше чемпионов, Трент! — схватился Гарри за соломинку, которая могла спасти его трещавшую по швам самооценку. — Разумеется, они не восприняли меня всерьез!

— Да не гони, Поттер! — отрезал Трент. — Ты ростом, как Делакур, и не сильно ниже Крама, а за вашими мешковатыми мантиями телосложение не особо проглядывается, так что тебя могли бы принять за чемпиона. Или хотя бы допустить такую мысль. Но ты не выглядел, как чемпион.

И Гарри окончательно приуныл.

— Не размазывай сопли, Поттер! — бодро воскликнул Трент, видимо, довольный тем, что слова достигли нужного эффекта. — Я ведь все это говорю не для того, чтобы тебя унизить, а чтобы смотивировать к изменениям. С тобой ведь по-другому нельзя — пока не ткнешь носом в дерьмо, ты не прекратишь гадить!

— Какое-то неуместное сравнение, — хмуро ответил Гарри.

— Неуместное? Тогда… Хм… — эльф задумчиво почесал голову. — Мерлиновы яйца! Ничего в голову не приходит! Ну и ладно, Поттер, вернемся к делу — тебе нужно держать себя с достоинством. Это легко: просто расправь плечи, приподними голову, не утыкайся взглядом в пол и старайся при этом выглядеть естественно.

Легко сказать — естественно! Гарри чувствовал себя полным идиотом, когда пытался «держать себя с достоинством», как завещал Трент. Это действительно было не сложно, но невеселые мысли о том, что он походит подобными манерами на Малфоя противно маячили в голове.

— Трент, мне кажется, что я выгляжу полным болваном! — пожаловался Гарри.

— Тебе не кажется. Именно поэтому ты сейчас и пытаешься выглядеть чуть более сносно.

— Я не это имел в виду! — поморщился Гарри. Трент лишь махнул рукой и велел продолжать.

Мучительные двадцать минут дались Поттеру с трудом, но единственная здравая идея Трента — установить зеркало, чтобы Гарри увидел результат, оказалась спасительной. Гарри вдруг понял, что если не выпячивать грудь и не иметь спесивого малфоевского взгляда, то выглядит все это действо вполне прилично. Ему самому даже понравилось — появилась какая-то гордость в его позе. Тренту, разумеется, он бы не признался в этом и под пытками, а потому продолжал засыпать того колкостями, получая в ответ многоэтажные витиеватые фразы о слабоумии Поттера. В конце, когда Гарри запутался в полах мантии и упал, протирая носом каменный пол. Трент тут же выдал теорию о том, что в роду Поттеров наверняка были флоббер-черви.

Гарри уже довольно спокойно переносил нападки Трента и иногда даже имел смелость огрызаться, но не в этом случае — из разбитого носа текла кровь, а заживляющее заклинание он как-то позабыл. Вот так случается — пройдешь заклинание на занятиях, а потом годами его не применяешь, и когда в нем появляется необходимость, формулировка то и дело ускользает из головы.

Трент долго бурчал, но все же залечил ранение Гарри, и уже вместе они двинулись на выход из Выручай-комнаты — Поттер собирался на ЗОТИ.

— Зачем тебе вообще ходить на эти уроки, ты же чемпион! — возмущался Трент.

— Надо, — отрезал Гарри.

— Кому надо? Директору? А когда мантикора будет раздирать твою тушку, а гриндилоу попробует отцапать руку, ты им что, про расположение звезд расскажешь, или превратишь мышку в табакерку?

— Нагадаю им на кофейной гуще кучу венерических заболеваний, если попробуют меня тронуть, — отмахнулся Гарри.

— Да ты даже не знаешь, что это такое! — не уступал эльф. — Дело, конечно, твое, Поттер, но ты занимаешься полнейшей хренью. Тебе нужно готовиться к тому, чтобы, как минимум, не умереть, а ты распыляешься на учебу, на которую тебе можно наплевать!

Гарри и Трент завернули за угол, Поттер не спешил сбавлять шаг, и Трент едва поспевал за ним. Они продолжали препираться.

— Ты чего это? — спросил эльф, затем поглядел вперед и понимающе ухмыльнулся. Навстречу им шла Делакур с подругами, и Гарри, как мог, старался продемонстрировать приобретенные сегодня умения — прямая спина, уверенный взгляд. Француженки окинули их недовольным взглядом и молча прошли мимо. Они явно не впечатлились.

— Павлин! — заключил Трент.

— Что?! Да ты же сам сказал!

— Что я сказал? Я говорил лишь держать себя с достоинством, а от тебя таким пафосом разило, словно ты — индус, который выловил огненного краба на глазах стайки девчонок и самолично его же и зажарил, а потом и девчонок заодно.

— Все так плохо? — хлопнул себя по лбу Гарри в расстроенных чувствах.

— Еще хуже, чем кажется. Ну да ладно, не вешай нос. Просто веди себя естественно, не пытайся при виде кого-то лезть из кожи вон. Веди себя, как в Выручай-комнате, Поттер. Потренируйся на своем чертовом ЗОТИ, а вечером я подкину тебе пару тем для изучения. Что-нибудь магическое, чтобы ты не расслаблялся.

— Но у меня отработка.

— Ну вот после нее и займешься делом.

— Ладно, — для вида согласился Гарри, мысленно решив после отработки отправиться спать, но эльф его уже не слышал и куда-то аппарировал.

Гарри, подперев голову руками, со скучающими видом читал книгу, то и дело с демонстративными уставшими вздохами поглядывая на Трента. Тот, забравшись на стол с ногами, с задумчивым видом потирал подбородок, время от времени бросая взгляд на пергамент в руке, а когда улавливал мысль, то на коленке что-то писал.

Гарри искал повод отвлечься, читать скучнейшую книгу по окклюменции не хотелось, но он собрался с силами и продолжил. Несмотря на раннее утро, сонливости не было, и он даже мог по обыкновению проклинать эльфа за то, что тот будил его в такую рань.

В последние дни Гарри ночевал в Выручай-комнате — здесь можно было создать кровать больше, мягче, удобнее, можно навести приятный антураж и при этом наслаждаться всем этим великолепием в одиночестве, если исключить редкие появления Трента. Как они выяснили, связь домовика с хозяином настолько сильна, что эльф мог аппарировать прямиком в Выручай-комнату.

Вдруг Гарри словно током ударило, и он внимательнее вчитался в строки, вызвавшие столь бурную реакцию.

— Трент! — возмутился Гарри. — Трент, подлый ты негодяй, ты чего мне наплел?!

— А? — оторвался от своего письма явно недовольный эльф.

— Тут написано, что беспалочковая легилименция — настолько сложное искусство, что его нужно осваивать если не годами, то десятилетиями, и редко кто может достичь такого уровня раньше двадцати!

— Ну, преувеличил слегка, с кем не бывает. А теперь не мешай! — сказал Трент и отвернулся от возмущенного Поттера.

Гарри с минуту сверлил того обиженным взглядом, а затем покачал головой и продолжил чтение. Последние два дня Трент настаивал на необходимости изучать окклюменцию, а когда Гарри, лишь прочтя пару страниц книги и поняв, какая это скукота, наотрез отказался, Трент наплел тому историю о том, что каждый чистокровный маг к семнадцати годам профессионально осваивает беспалочковую легилименцию. Эльф в красках расписал, как Крам, Делакур или Диггори будут узнавать о всех его планах и задумках, о всех секретах и страхах, лишь взглянув в глаза. Потом для убедительности добавил, что Малфой и прочие ему подобные тоже через пару лет смогут читать его.

Гарри, конечно, сомневался, что Малфой сможет освоить что-то сложнее односложных оскорблений, но подумал, что Крам или та же Делакур могут что-то такое знать, а поэтому стоит попытаться защититься.

Несмотря на то, что эльф его надул, Гарри был не в обиде. Самым сложным было продраться сквозь первые уроки окклюменции, а дальше становилось проще. Вчера он впервые попробовал описанную в книгу методику медитации перед сном и чувствовал себя бодрым и выспавшимся, а потому решил продолжить изучение. Уж что-что, а сон Гарри ценил.

Прозанимавшись еще полчаса, Гарри заметил, что Трент успел куда-то незаметно свинтить — он уже привык к таким отлучкам эльфа, и потому отправился на завтрак, а затем на уроки.

Отношение к нему в школе действительно изменилось. После того, как он публично дал отпор Малфою и Снейпу, его не трогали. Поглядывали оценивающе, словно пытаясь понять, была ли это единичная акция протеста или что-то в герое изменилось. Когда Гарри поделился этими мыслями с Трентом, тот сказал, что это лишь временная передышка — скоро недоброжелатели решат проверить его еще раз, и сплоховать нельзя.

Рон и Гермиона по-прежнему дулись на Гарри, в то время как Фред и Джордж пришли к нему с извинениями и даже вручили две навозные бомбы в качестве извинений. Гарри запрятал их в Выручай-комнате на случай, если Трент решит еще раз пошутить над ним.

Трансфигурация и зелья прошли довольно спокойно. Из-за того, что Гарри рассорился с однокурсниками, на каждом занятии ему доставался новый партнер — в этот раз он варил зелье вместе с Дафной Гринграсс. И как-то совершенно случайно он засмотрелся на буфе… гх-м… на Дафну, и расплавил котел, за что заслуженно потерял баллы и получил неодобрительный взгляд от Гринграсс и такой же от Снейпа. Но зельевар его не оскорбил и даже не назвал идиотом — одно лишь это заставило Гарри расплыться в улыбке и повеселеть, и весь оставшийся урок он пытался тайком подбросить Малфою в зелье иглы дикобраза. В этот раз не вышло, но впереди целый год!

Словом — день был довольно рутинным, и Гарри, размеренно шагая на последний пятничный урок, уже начал размышлять над стратегически важными задачами: как увильнуть от занятий по окклюменции с Трентом после отработки у Филча. Вчера он пожаловался на головную боль. Позавчера ему нездоровилось. Что бы такого придумать сегодня?

— Поттер! — голос Грюма заставил Гарри вздрогнуть и вернуться в реальность. — Не витай в облаках, враг может атаковать в самый неожиданный момент!

— Постоянная бдительность, сэр! — отрапортовал Гарри.

— Именно так, сынок! — сказал Грюм. — Проходи в класс, занятие скоро начнется. Сегодня вас ждет что-то поистине интересное!

Гарри протиснулся в класс — занятие проходило совместно с Хаффлпаффом — и занял первую парту. Никто не решился садиться так близко к Грюму, поэтому Гарри сидел в одиночестве, чему был несказанно рад. Все были в предвкушении урока, гадали, что же их ждет, но даже самые отпетые сплетники умолкли, когда Грюм притащил банку с огромным тарантулом — кто-то даже взвизгнул от вида паучка.

Грюм обвел своим здоровым взглядом аудиторию, пока его магический глаз бешено крутился, высматривая врагов, которые, несомненно, в самый неожиданный момент могут выпрыгнуть из-за угла, и толкнул короткую и незамысловатую лекцию о непростительных заклинаниях.

Гарри гадал, что же будет дальше, но то, что произошло, превысило все ожидания — Грюм, этот чертов параноик, начал показывать непростительные на пауке! Сперва он приложил бедолагу круциатусом, затем заставил его станцевать и запрыгнуть Уизли на лоб, отчего тот, кажется, едва не лишился чувств, а затем шарахнул паука авадой — разумеется, после того как снял его со лба Уизли.

— А теперь, дорогие мои, я покажу вам, как работает империус на практике.

Аудитория тут же заполнилась испуганным гулом, а Гарри лишь в немом удивлении открыл рот. Он не мог поверить в то, что происходило, а вместе с неверием огромный протест зарождался в его сознании — он не хотел в этом участвовать! Что угодно, но не это! Гарри ненавидел чувствовать себя беспомощным, подконтрольным, безвольным. Все детство он прожил в таком состоянии у Дурслей, и мысль о том, что кто-то сейчас будет им управлять, а он не сможет противиться, была отвратительна.

— Молчать! — рявкнул Грюм, и гул затих. — Профессор Дамблдор санкционировал это занятие. Или кто-то из вас хочет выступить против директора Дамблдора?

Все пристыженно потупили взгляды, а Гарри не мог в это поверить — неужели они так просто согласятся? Неужели они готовы терпеть империус, лишь бы не выступать против авторитета преподавательского состава? Несколько секунд Гарри и сам колебался — сложно выступить, сказать что-то, когда все молчат, когда нет поддержки. Сложно быть первым. Но альтернатива — подвергнуться контролю — была еще хуже, и он решился:

— Я против.

Грюм, уже уверившийся в том, что протеста не будет, в удивлении замер, а затем медленно, что выглядело крайне жутко, повернул оба глаза в сторону Гарри.

— Что ты сказал, Поттер? — прорычал он тихо, но так, что все ученики, казалось, забыли, как дышать.

— Я сказал, что я против. Я не даю своего согласия на подобные эксперименты, — выдавил из себя Гарри, стараясь не сникнуть под взглядом профессора.

Грюм криво усмехнулся, а затем, не дав Гарри опомниться, направил на него палочку и выкрикнул: «Империо!»

Эйфория наполнила тело и разум Гарри. Все заботы и страхи ушли на второй план, а единственное оставшееся желание — продлить эйфорию — стало превалирующим. Черт, он сделает все, чтобы сохранить это желание!

— Запрыгни на стол! — услышал он далекий, но смутно знакомый голос, и покорно запрыгнул на стол. Было так хорошо от того, что он это сделал. Это было правильно.

— Спрыгни со стола и сделай сальто.

Гарри покорно повиновался, и эйфория стала еще более мощной.

— А теперь станцуй нам, Поттер! — а вот этот приказ вызвал смутное беспокойство. Точно! Дадли как-то раз выловил его со своими гоблиноподобными друзьями и кричал: «Станцуй нам, Поттер». Они заставили его танцевать, смеялись, оскорбляли… Это было так обидно. От воспоминаний стало дурно, а эйфория совсем померкла.

— Я сказал танцуй, Поттер! — очередной призыв. Захотелось ему подчиниться… Но… Какого черта! Он не хотел такого же позора, как тогда, с дружками Дадли!

— Нет! — твердо ответил Гарри.

— Поттер, танцуй! — опять этот голос, и разум заполнился новой порцией эйфории. Нужно всего лишь выполнить приказ…

— Пошел к черту!!! — взревел Гарри, и вдруг эйфория схлынула, выбрасывая его в реальность. Плохо осознавая, что делает, Гарри выхватил палочку и прокричал: — Экспелиармус!

Грюм легко отбил заклинание и рявкнул: «Спокойно, Поттер!»

Гарри буравил того злым взглядом, но палочку не убирал. Злость, желание отомстить вдруг заполнили его сознание — этот придурок использовал на нем непростительное, за которое верная дорога в Азкабнан, и теперь просит его успокоиться? Нет уж, он больше не мог позволить себе быть игрушкой для битья, как в детстве. И пусть перед ним не Дадли, нужно хотя бы попытаться дать отпор.

— Какого черта ты творишь, Грюм?! — нервно прокричал Гарри.

— Успокойся, парень! — еще раз сказал Грюм. — Вы все! Урок закончен, свободны! И поживее на выход!

Краем глаза Гарри увидел, как суматошно засобирались студенты. Он успел заметить на лицах некоторых из них мерзкую жадность, желание остаться и посмотреть, что произойдет дальше, чтобы потом разнести слухи по всей школе, отчего собирались они нарочито медленно.

— Живее, вам же сказали! — не выдержал Гарри. Раздражение на сплетников возникло совершенно внезапно. — Пошли прочь!

Это подействовало, и ученики начали покидать класс; когда последний покинул аудиторию, Грюм одобрительно усмехнулся.

— Недурно, Поттер. Очень недурно. И откуда в тебе, такой малявке, столько смелости и воли?

— От родителей, — не думая, сказал Гарри, в то время как в мыслях замаячила ухмыляющаяся физиономия Трента. — Профессор, за такое в Азкабан сажают. Я не думаю, что директор может санкционировать нарушение закона.

— Ты палочку-то опусти, Поттер, а то колданешь ненароком, и потом придется отскребать тебя от стены, — сказал Грюм. Гарри несколько секунд сомневался, но потом все же признал, что при желании Грюм его размажет, так что особой угрозы он для профессора, что с палочкой, что без, не представлял, и опустил палочку. Да и вряд ли преподаватель атакует его. Даже такой безбашенный, как Грюм.

— Славно, Поттер, славно, — протянул тот. — Садись, надо потолковать, — указал он на стул напротив своего стола, а сам уселся напротив. — Вот что, Поттер, забудем этот эпизод, ладно?

— Только при условии, что вы больше никогда не будете пытаться применить на мне заклинание против моей воли, — хмуро ответил Гарри, занимая предложенное место.

— Я тебя понял, Поттер. По рукам. Не хочу я шутить с тем, кто может сбросить империус и сразу же перейти в бой.

— Разве не каждый так может? — удивился Гарри.

— Ха! Если бы каждый так мог, то заклинание не было бы непростительным, — рассмеялся Грюм. — Единицы могут, Поттер. Темный лорд может, Дамблдор может, я могу, хоть и с большим трудом и не с первого раза. Может, еще пару магов в Британии сыщется, но на этом все — заклинание мощное даже в исполнении простаков, поэтому его и запретили.

Гарри лишь кивнул, принимая информацию к сведению. Это было неожиданно и… приятно?

— Но оставил я тебя здесь не для разговора о непростительных. Дамблдор ведь уведомил тебя о том, что всем чемпионам надлежит сдать кровь перед началом Турнира?

— Нет, — удивленно сказал Гарри.

— Вот ведь Дамблдор, одно единственное обязательство — и то перекинет на других, — усмехнулся Грюм. — Ну да ладно, Поттер, давай сюда руку, я возьму у тебя кровь.

— А это обязательно? — заволновался Гарри. Кровь сдавать ему совсем не хотелось. И проблема была не в самом процессе, а в Грюме — этот, глядишь, вместо легкого секо как колданет — руку целиком отцапает.

— Конечно обязательно, Поттер! — безапеляционно заявил Грюм. — Ты сам подумай, вот притащит Крам какого-нибудь темного мага из Болгарии, даст тому оборотку со своим волосом, и тот накрошит вас на салат на Турнире. Приятно? Нет! Чтобы этого не случилось, вы все сдаете кровь перед Турниром. А потом будет проверка по крови перед каждым туром, чтобы убедиться, что участвует именно выбранный чемпион, а не подмена.

Гарри еще немного колебался, но спасовал перед авторитетом Грозного Глаза и протянул руку. Грюм на удивление аккуратно сделал надрез и, подставив под стекающий ручеек крови небольшую колбу, наполнил ее и затем залечил рану.

— Ну все, Поттер, свободен! — радостно сообщил он. — Успехов на Турнире, чемпион! — рассмеялся он и скрылся в ассистентской.

Гарри лишь пожал плечами и отправился на ужин, потирая рассеченное совсем недавно запястье.

За столом он вяло ковырял картофель с куриной отбивной, мысленно анализируя недавние события. Поведение Грюма было странным. Показывать непростительные четверокурсникам… Зачем? И вся эта процедура со взятием крови… Почему он, а не мадам Помфри, занимался этим? И как вообще можно подменить чемпиона, если все связаны магическим контрактом? Но завершить размышления ему было не суждено — в Большой зал ворвалась, заливаясь слезами, Грейнджер, и завопила:

— Профессор Дамблдор! Там… Там… Там профессор Грюм… — слова застряли у нее в горле, в гнетущей тишине Гермиона утерла слезы, сделала несколько глубоких вздохов и с полнейшей обреченностью во взгляде произнесла: — Там профессор Грюм… Он мертв!

Гарри в ужасе глядел на Грейнджер, пытаясь осознать сказанное. Грюм… Он ведь только что разговаривал с ним! Буквально пять минут назад! Как же он мог умереть за это время… Вдруг кто-то некстати вскрикнул: «Поттер последним видел его!»

— Да, точно, Поттер пытался напасть на профессора прямо на уроке…

— Он мстил ему за то, что тот наложил на него империус…

— Неужели это Поттер его…

Зал заполнился шумом. Десятки испуганных взглядов то и дело останавливались на Гарри, в него тыкали пальцем, обсуждали, строили домыслы. Неприятное чувство зарождалось внутри Гарри. Его опять подставили? Пребывая в глубочайшем потрясении, Гарри словно сквозь пелену наблюдал, как Дамблдор приказал всем успокоиться и велел деканам и старостам сопроводить студентов в гостиные. Гарри собрался было пойти следом за МакГонагалл, как вдруг:

— Мистер Поттер, прошу вас, пройдемте со мной, — сказал Дамблдор. И теперь ни у кого из студентов не осталось сомнений — Поттер убил профессора Грюма.

Сегодняшний завтрак стал одним из самых малоприятных для Гарри за все время пребывания в Хогвартсе. Чем-то он напомнил второй курс, когда его считали наследником Слизерина, но тогда с ним хотя бы были Рон и Гермиона. Сейчас же, казалось, каждый видел в нем угрозу. Лишь Фред и Джордж поприветствовали его кивками, но не более — даже после примирения отношения остались несколько напряженными: Гарри был отстранен и постоянно пропадал в Выручай-комнате, а близнецы были заняты своими делами, и они почти не общались.

В итоге сейчас Гарри чувствовал себя отщепенцем и изгоем — рядом с ним никто не садился, на него то и дело бросали любопытные взгляды и отводили глаза, когда Гарри поднимал взгляд. Раздражающие шепотки давили на сознание, и если бы не упражнения по медитации, которые он ежедневно проделывал для занятий по окклюменции, то наверняка бы Гарри сорвался и криком попытался бы доказать всем, что он не при чем.

Но он молчал. Проглотив завтрак со скоростью, которая сделала бы честь даже Рону, Гарри поспешил убраться из Большого зала, вспугнув шайку младшекурсников с Хаффлпаффа, и понуро потащился в Выручай-комнату. В ближайшие дни ему будет тяжело — кто знает, сколько еще будут гулять сплетни по Хогвартсу?

Мысли переменились, и Гарри начал прокручивать в голове вчерашний разговор в кабинете директора. Приятного было мало: Дамблдор, конечно, сказал, что верит ему и что они обязательно во всем разберутся, но процесс от этого приятнее не стал. Прибыли авроры и колдомедики, зафиксировали смерть Грюма, опросили учеников и подтвердили — Поттер последним видел его в живых.

Конечно, была еще Грейнджер, которая и обнаружила труп, но та лишь хотела уточнить у профессора какую-то мелочь по домашнему заданию, и ее быстро отпустили. Что порадовало, так это отсутствие каких-то явных подозрений. Никто из взрослых и мысли не допускал, что какой-то пацан может уложить знаменитого Грюма, и пару авроров даже ободряюще хлопнули его по плечу и посоветовали не переживать.

Они расписали ему, как могло бы идти следствие «по протоколу» — растянулось бы это на неделю минимум, была бы куча допросов, множество каверзных вопросов и публичная огласка — от Скиттер скрыть такую новость вряд ли бы удалось. Процесс затянулся бы из-за того, что Гарри несовершеннолетний, и его нельзя взять и напоить сывороткой правды или прочистить мозг легилименцией. Но аврор вида «добрый полицейский» предложил альтернативный вариант — Поттер покажет им в омуте конкретные воспоминания и даст клятву об их подлинности. С одной стороны, протокол не запрещал подобное, но с другой, и не разрешал. Так что в принципе, если подозреваемый согласен, проблем обычно не возникало. И Гарри согласился.

Авроры посмотрели воспоминания, задали пару вопросов о том, не видел ли он чего необычного перед уходом, о Грюме и мыслях о том, кто мог того прихлопнуть, и отпустили.

Могло показаться, что все прошло довольно легко и безобидно, но все это действие растянулось на часов пять, если не больше, и вернулся Гарри в Выручай-комнату лишь глубокой ночью. Это событие эмоционально истощило его, Гарри серьезно переволновался, отчего под конец впал в полнейшую апатию. Не узнал он и ответ на вопрос — зачем Грюму его кровь. Дамблдор сразу открестился от того, что это было его просьбой, и долго хмурился, видимо, пребывая в размышлениях о целях такого поступка старого аврора.

Наконец Гарри добрался до Выручай-комнаты и, представляя, какими словами прокомментирует его промах Трент, вошел в уже привычную гостиную, которую они с эльфом условились не менять на случай, если потребуется получить доступ к комнате. Эльф был на месте и что-то читал.

— Ну что расскажешь, Поттер? — высунувшись из-за газеты, не предвкушающим ничего хорошего голосом спросил он.

— Ну-у… э-э… — замялся Гарри, не зная, с чего начать.

— Хватит мямлить, как нашкодивший гном! Лучше расскажи, что произошло на самом деле. Ты действительно угрохал этого чокнутого одноглазого мудака? — спросил эльф, протягивая Гарри Пророк.

— Я… Нет, — ответил Гарри, принимая Пророк. Заголовок был красноречив: «Гарри Поттер убила преподавателя?». — Он взял у меня колбу крови якобы для Турнира, а потом я ушел. И уже на ужине узнал, что он мертв.

— Он взял у тебя кровь? — вкрадчиво уточнил Трент.

— Ну да.

— Поттер, у тебя в тот момент дементоры в голове совокуплялись? Даже я, хоть и не человек, понимаю, что только кретин может добровольно выдать свою кровь кому попало!

— Ну да, промахнулся, — надулся Гарри. — Но Грюм мертв, пронесло же!

— Нихрена, Поттер! — возразил эльф. — Достань уже голову из задницы и начни думать здраво: Грюм умер не в ту же секунду, как дверь за тобой закрылась.

— И что? — тупо спросил Гарри.

— Ох, черт! — хлопнул себя по лбу Трент и посмотрел на Гарри таким взглядом, словно перед ним — кучка протухших слизней для зелья мужской потенции, и он решает, стоит ли рискнуть их использовать или лучше сразу отправить на помойку. — Давай зайдем с другой стороны. Авроры обыскали весь кабинет Грюма, так?

— Да.

— И кровь твою не нашли?

— Н-нет…

— И был некоторый промежуток времени между твоим уходом и смертью Грюма?

— Вероятно…

— Значит, Грозный Мудила успел передать твою кровь какому-то клоуну, который наверняка сейчас готовит мутный ритуал, чтобы надрать тебе зад. И это еще повезет, если только надрать! В любом случае, я сомневаюсь, что это будет что-то безобидное, раз получатель крови угрохал исполнителя. Поттер, ох и не завидую я тебе!

Гарри совсем поник и подавленно спросил:

— И что теперь делать?

— Что делать? Для начала не мямлить, как слизняк безжизненный! — взорвался эльф. — Раз уж и моя жизнь зависит от твоей, я, так и быть, побуду твоей нянькой и подотру сопли. Значит, первое — перестань ныть! Выглядишь хуже, чем обгадившийся от страха плут из Лютного в первую ночь в Азкабане. Если ты и правда хочешь что-то исправить, то выбрось из головы все случившееся — не думай о том, какой ты неудачник, а лучше сосредоточься на поиске решений. А второе — ответь-ка мне на вопрос, что ты собираешься делать? Да-да, приучайся отвечать за ошибки и искать решения сам, а не вести себя, как плаксивая девчонка!

Гарри несколько мгновений исподлобья глядел на Трента, ожидая, что тот передумает и выдаст готовое решение, но, так и не дождавшись, ответил:

— Учиться, — вяло протянул он.

— Что?

— Учиться.

— Не слышу! Бормочешь, как тот трутень… как его… Барри Лонгботтом, кажется. Не важно! Соберись, Поттер!

— Учиться! — разозленно повторил Гарри. — Я буду учиться и тренироваться, чтобы больше не ошибаться из-за незнания!

— Другое дело, принцесса! Злость и решительность в голосе идет тебе куда больше, чем плаксивые нотки, от которых меня подташнивает! Только скажи мне одно: когда начнем? Готов ли ты уже наконец доказать, что у тебя есть яйца, или, может, дать тебе еще денек поплакать?

— Хватит уже чесать своим грязным языком! Не собираюсь я больше ныть! — отрезал Гарри, которому надоело слушать оскорбления Трента. Гребаному эльфу удалось задеть его, и Гарри захотелось выплеснуть свою злость на хорошей тренировке. — Давай-ка раскрошим пару тренировочных манекенов!

— Совсем другой настрой! — хлопнул в ладоши Трент и кровожадно улыбнулся. — Надеюсь, уничтожать ты будешь их заклинаниями, а не причитаниями. Ну давай попробуем, Поттер. Какие-нибудь атакующие заклинания знаешь?

— Знаю! — резко ответил Гарри, мысленно отдавая Выручай-комнате приказ перестроиться в тренировочный зал. Теперь комната приобрела вид тренировочного зала, в дальнем конце которого, у каменной стены появилось пять тренировочных манекенов.

— Экспелиармус! Петрификус тоталус! Ступефай! — прокричал Гарри, выпуская лучи такой мощи, что манекены впечатались в стену, оставляя в ней заметные повреждения.

— Это еще что за гомосятина?! Поттер! Я говорю про атакующие заклинания, мать твою! — взревел Трент.

— А это что было по-твоему?! — возмутился Гарри, который ожидал похвалы за исполнение заклинаний такой мощи.

— Это хрень позорная! Таким только комаров отгонять, Поттер! Ни одного мага этим ты не уложишь! Разве что таких же лузеров, как и ты!

— Черт! Да нормальные заклинания!

— Нормальные они лишь тогда, когда ты сражаешься с неподвижными манекенами или слабаками вроде тебя, а когда твоим противником будет какой-нибудь урод вроде Грюма, он тебя сожрет и закусит твоими жалкими ступефаями! Так что придется тебе выучить парочку атакующих заклинаний, иначе можно заказывать могилку на кладбище уже сегодня!

Гарри хотел было еще поспорить, скорее, по привычке, чем из-за необходимости, но в последний момент сдержался и решил отступить. Все же Трент был прав — заклинания и правда простейшие, их знает любой школьник. Да и после вчерашнего не хотелось ему больше спорить лишь ради спора — имеет ли смысл быть правым в каждом отдельном споре? Он больше так не считал. Да и если Трент подскажет ему пару крутых заклинаний, то на кой черт спорить? Да, неприятно осознавать себя слабаком, неприятно признавать собственное невежество. Но если это позволит ему не умереть в будущем… Что ж, надо учиться.

И Гарри начал учиться. Трент притащил ему стопку книг по боевой магии, наотрез отказался рассказывать, откуда он их стащил, и посоветовал их никуда не выносить — Трент не был уверен, что они легальны. «Они могут быть запрещены Министерством, а могут быть разрешены. Я не знаю. Ты тем более не знаешь. Поэтому лучше не рисковать. Да и зачем?» — сказал он, и Гарри согласился.

Освоение новых боевых заклинаний основательно увлекло Гарри, и обед он благополучно пропустил. Вместо этого Гарри разделил трапезу с Трентом, который, видя успехи своего подпечно… своего хозяина, если уж быть точным, пребывал в благодушном расположении духа и травил байки о том, как он шатался по джунглям где-то близ Амазонки вместе с прежним хозяином и двумя полувеликанами в поисках короля троллей, который украл у его хозяина кость дракона, чтобы смастерить себе хорошую дубинку. Рассказ получился путанным, да и Трент больше фокусировался не на приключениях и опасностях, а на том, как он в свободное время пытался охмурить встретившихся им в лесу диких самок гномов, а потом две недели отлеживался с каким-то малоизвестным заболеванием…

— Клянусь, Поттер, я думал он отсохнет! — увещевал его Трент, а Гарри лишь смущенно улыбался. В конце концов Трент закончил историю тем, что он вылечился, а хозяин выяснил, что никакого короля троллей не существует, кость дракона он как-то давно перепрятал в старый сарай под фиделиусом, а вся эта история с тем, что тролль украл кости, ему приснилась.

К вечеру Гарри смог освоить два боевых заклинания и раскрошил с десяток манекенов. Наблюдая, как заклинание, выплевывающее темные сгустки энергии в виде клинков, которое так и называлось — «заклинание темных клинков» — разрывает манекен на части, Гарри удовлетворенно восстанавливал мишень, а затем крошил ее вновь и вновь.

— И против этого заклинания не работает «Протего», — сказал эльф, выныривая из книги. Трент так вдохновился, что и сам принялся читать книгу, хоть и не мог использовать магию волшебников. — Так что тебе явно потребуется изучить пару новых щитов, чтобы не последовать за участью этих славных манекенов.

Гарри лишь решительно кивнул. Не хотелось бы ему попасть под заклинание «темных клинков».

Когда Поттер окончательно выбился из сил, он устало опустился на кресло. Взглянув на часы и поняв, что опоздал на ужин, он заказал у хогвартских эльфов ужин для себя и Трента, и в молчании они некоторое время поглощали бутерброды с чаем.

— Как ощущения, Поттер? — спросил Трент, когда с трапезой было покончено.

— Классные! — с чувством произнес Гарри, вспоминая то состояние наслаждения и радости от впервые выполненного заклинания «темных клинков».

— То-то же! — довольно протянул Трент. — И это только один день, Поттер, один гребаный день! И ты уже не позорный сопляк, а позорный сопляк, который стал на один шаг ближе к тому, чтобы перестать быть позорным. А представь, каким будет прогресс, если ты продолжишь в том же духе, а? Представь, на что ты будешь способен к концу Турнира, если не ударишься вновь в нытье и самобичевание! Возможно, ты даже перестанешь быть сопляком — станешь салагой!

— Да-а… — протянул Гарри.

— Заклинания у тебя мощные, Поттер, да и учишься ты довольно быстро, — вдруг как-то серьезно сказал Трент. Взгляд его посерьезнел, поза стала задумчивой. — У тебя большой магический потенциал. Вопрос лишь в том, не растеряешь ли ты его?

Вопрос остался без ответа, но Гарри твердо решил для себя — не растеряет. Всего один день, один день настоящей тренировки показал, насколько важно быть сильным. Тренту нужно было сразу с боевой магии начинать его обучение, а не грузить его скучной окклюменцией! Тогда бы он точно не пропускал вечерние тренировки после отработок у Филча. Кстати, об отработках…

— Проклятье! — выругался Гарри и посмотрел на часы. — Мне нужно на отработку к Филчу, а я уже опаздываю почти на десять минут!

— Беги-беги, принцесса, — злорадно ухмыльнулся Трент, а Гарри пулей выскочил из комнаты, оставляя бутерброды недоеденными, а комментарий Трента — без ответа.

Старина Криви здорово выручил Гарри, когда посреди зельеварения вызвал его на церемонию проверки палочек. Какой-то полоумный идиот назначил ее в другом конце замка, и тащиться из подземелий туда придется целую вечность, так что Криви не стал проводить Гарри, а умчался на трансфигурацию.

— Убийца! — услышал Гарри обличающий крик, когда выбирался из подземелий. Он обернулся и критически оглядел портрет какого-то седовласого мага в странной бирюзовой мантии. Маг восседал на потрепанной лошади и взирал на него неприязненным взглядом — не будь он портретом, Гарри бы поклялся, что тот хочет напасть.

— Что это за тряпки, сэр… — Гарри присмотрелся. — сэр Карликтон.

— Каррингтон! — воинствующе взмахнув кулаком, ответил мужчина. — А вы невежда и убийца!

— Да брось, Карликтон, если бы я был убийцей, то твой жалкий портрет сегодня ночью, без четверти час кто-нибудь разодрал бы в клочья и сжег, — сказал Гарри и поспешил прочь, провожаемый проклятьями портрета.

Чертовы каракули по всему замку доставали его, проникнувшись байками Малфоя о Поттере, который завалил Грюма. А грязный язык слизеринца было не остановить — казалось, что нет еще ушей, в которые бы тот не залил кучу дерьма о Поттере-злодее и темном маге.

И работало же: гриффиндорцы окончательно открестились от Гарри, всячески избегали и делали вид, что и вовсе с ним не знакомы; хаффлпаффцы ограничивались неприязненными взглядами, все еще пребывая в уверенности, что Гарри незаконно украл часть славы Диггори, но действовать не спешили — попробуй-ка предъяви что-нибудь неуравновешенному убийце! Райвенкловцы, как и прежде, держались в стороне и не вмешивались. А слизеринцы, подстрекаемые Малфоем, вовсю отрывались — куда бы Гарри не шел, всюду его настигали крики «убийца», «преступник» и им подобные.

Внимание Гарри привлекли какие-то голоса за углом, и он, повинуясь любопытству, решил проверить, в чем дело.

— Да очнись же! Возьми себя в руки! — выговаривала какому-то хаффлпаффцу злая Флер Делакур, скрестив на груди руки.

— У тебя такие красивые глаза… Пойдем со мной на свидание? Ну пожалуйста! Я, между прочим, почти чемпион мира по магическим дуэлям! И в квиддич играю! А еще когда-то одолел тролля одним заклинанием! — затуманенным взглядом разглагольствовал малявка раздраженной Флер.

— Заткнись и отведи меня на церемонию!

— Я… церемония… А знаешь, в Хогсмиде на выходных я могу предложить тебе кое-что получше…

— Все в порядке? — решил вмешаться Гарри.

Флер повернулась к нему, одарила недовольным взглядом, но ответила:

— Кто-то прислал за мной этого маленького мальчика, чтобы он отвел меня на церемонию проверки палочек, а он не смог совладать с моей аурой и теперь пускает тут слюни!

— Понял. Эй, ты, как там тебя! Я проведу мисс Делакур, ступай!

— Нет! — со злостью ответил юный хаффлпаффец. — Я не отдам ее тебе!

— Да иди уже! — топнула ножкой Флер, и хаффлпаффец, немного поколебавшись, решил выполнить ее волю, вероятно, в тайне надеясь, что этим выиграет ее благосклонность.

— Ну, пойдем, — пожал плечами Гарри и вместе с француженкой двинулся вперед. Некоторое время молчали, Гарри не знал, что сказать, но завести разговор очень хотелось. Выручила его сама Флер:

— Ты не поддаешься моей ауре?

— Нет. Я изучаю окклюменцию, поэтому могу не терять голову рядом с тобой.

— Хм. Интересно.

Что именно интересно, Гарри не решился спрашивать. На самом деле аура Флер была ощутима. Его так и подмывало сказать или сделать что-то, дабы впечатлить ее. Хотелось завоевать ее внимание. Увидеть на ее лице улыбку, а не безэмоциональную маску. Хотелось… Дальше лучше не углубляться. Гарри не был изощрен в общении с девушками, но он был достаточно вменяем, чтобы понимать — попробуй он сейчас с ней заговорить, наверняка ляпнул бы какую-нибудь глупость. Лучше уж промолчать и показаться глупым, чем открыть рот и доказать это. Вот потом, когда он поднажмет в окклюменции, он наверняка сможет контролировать свои мысли лучше.

Они добрались до западного крыла замка, и теперь осталось всего лишь дождаться движущейся лестницы, подняться на два этажа и пройти в класс, где взвешивали палочки.

— Ходят слухи, что ты убил своего преподавателя, — равнодушно спросила Флер, наблюдая, как волшебная лестница подплывает к ним.

— Ложь, — ответил Гарри, подавляя порыв сочинить историю о том, как они вместе с окровавленным Грюмом отбивались от орды акромантулов, а потом ему пришлось убить угодившего в паутину и пожираемого заживо профессора, чтобы облегчить его страдания. — Я не убийца. А слухи распускают, чтобы меня унизить. Из-за Турнира я сейчас не очень популярен.

— Ты сам в этом виноват. Учись отвечать за свои поступки, — гордо ответила Флер.

— Если бы я бросил свое имя в кубок, я бы потом не отговаривался, как нашкодивший первогодка! — огрызнулся Гарри. — Мне к черту ни сдался этот Турнир!

Флер окинула его скептическим взглядом, но ничего не ответила. Больше никто не заговаривал.

В классе их уже ждали. Мерзкий фотограф Скиттер тут же сделал снимок вошедших Гарри и Флер, а по плотоядному блеску в глазах этой старой писаки Гарри понял — лучше бы ему держаться от нее подальше.

Последовала нудная процедура проверки палочек. Оливандер тщательно изучил каждую волшебную палочку, ища возможные повреждения, которые могли бы сказаться во время Турнира, но палочки чемпионов оказались в порядке. Прочитав напоследок короткую лекцию об уходе за волшебными палочками, Оливандер откланялся, а возникший на его месте Людо Бэгмен совершенно счастливым голосом завещал чемпионов на растерзание репортерам.

Гарри, помня плотоядное выражение лица Скиттер, проявил высшую степень разумности и осмотрительности — и свинтил. Он рассудил, что вся эта шелуха с интервью ему не нужна — все равно репортеры сто раз переврут его слова и выставят идиотом, поэтому уйти — вполне приемлемый вариант.

Его путь лежал в Выручай-комнату. Трент обещал объявиться там сегодня вечером после какой-то затяжной попойки. Как объяснил эльф, попойка была нужна, чтобы достать ему книги. Больше он его в детали не посвящал, и Гарри приходилось лишь догадываться, откуда этот плут достает книги на самом деле. Не мог же он и правда доставать их во время пьянок?

Пару дней назад ради любопытства Гарри попробовал найти в библиотеке заклинания, которые изучил в принесенных Трентом книгах. Он не нашел ни одного. Ни одного — то есть буквально ни единого. Вообще ноль. Ни намека на них. Тогда Гарри попробовал отыскать книги, которые ему приносил Трент. Разумеется, их не оказалось. Но Гарри не сдавался — в каждом учебнике всегда имелся список использованных источников, и он рассудил, что кто-то наверняка мог бы ссылаться на авторов книг, которые он изучал. Результат был прежний — книг, которые поставлял ему эльф, будто не существовало. Насколько же редкими они были? И как, черт возьми, Тренту удалось их достать? Это еще одна загадка эльфа, которую ему предстоит разгадать.

— Ты чего такой задумчивый, Поттер? Планируешь очередное убийство? — услышал Гарри насмешливый голос Малфоя и в разочаровании вздохнул. Надо же было ему пройти именно этим коридором, где Малфой и припевалы ждали очередной урок.

— Да, Малфой, вот раздумываю над тем, чтобы прихлопнуть одного самодовольного комара. Знаешь, белобрысый такой, раздражающий, вечно кичится своим отцом и постоянно отсасывает.

— Можешь говорить что угодно, Поттер, но это не изменит того, что ты убийца!

— Я тебя услышал, Малфой. А теперь пойди-ка наверни говна, — сказал Гарри фразу, которую вчера услышал от Трента, и прошел мимо обалдевшего от таких слов Малфоя.

— Ты еще пожалеешь об этом, Поттер! — услышал он оскорбленный крик Малфоя.

Дальнейший путь до комнаты прошел спокойно. Какая-то сладкая парочка грифов, попавшихся на пути, больше была занята друг другом, привидения не интересовались Поттером, а картины как-то поутихли. Видимо, гребаная двигающаяся мазня прознала от обиженного товарища, что Поттер может уничтожить их жалкие вместилища. Тем лучше.

Трент, как и обещал, был уже на месте.

— Где ты шляешься, Поттер? — поприветствовал он его. — Я тут от скуки изнываю!

— Да, так, палочки проверяли перед Турниром, — отмахнулся Гарри.

— Не интересно, не продолжай. Лучше посмотри, какую дрянь я для тебя принес, — эльф бросил ему какой-то миниатюрный и сильно потрепанный блокнот.

— И что это? — Гарри взял блокнот в руки, полистал — тот весь был исписан аккуратным почерком.

— Блокнот какого-то знаменитого мага. Он был не так туп, как большинство из вашего вида, и умел создавать свои заклинания. И сюда он записывал свои творения.

— Поглядим, — протянул Гарри и покрутил блокнот в руках. — Годрик Гриффиндор, — прочитал он подпись на обложке и обомлел. — Трент, ты, конечно, тот еще разбойник, но какого черта! Как?! Это невозможно! — Гарри крутил блокнот в руках, не зная, как реагировать. Недоверие сменялось радостным предвкушением. Черт возьми! Если это правда…

— Выиграл во взрывающегося дурака, — голосом, будто это для него сущий пустяк, сказал эльф.

— Выиграл?! Трент, ты хоть представляешь, насколько это ценная вещь?! Срань основателей! Это же Гриффиндор! — эмоционально расписывал Гарри.

— Смотри не обделайся от радости, Поттер, — пробурчал Трент. — Конечно, я знаю, что это ценная хрень, поэтому не обольщайся особо — сегодня ты перепишешь все в свой личный блокнот, и я заберу оригинал обратно. Если не успеешь — твои проблемы. Так что уж постарайся, Поттер.

— Я перепишу все! — заявил Гарри. Ему не терпелось приступить прямо сейчас.

— И еще. Эти знания — приватная вещь. Поэтому ты не вынесешь свой блокнот из комнаты, пока не зачаруешь так, чтобы даже старый прохиндей не смог ничего увидеть!

— Идет! — Гарри и не видел смысла таскать с собой блокнот. Учится он здесь, а тенденции читать что-то за обедом или в той же библиотеке он за собой не замечал.

— Вот и славно. Ты тут развлекайся, а я пойду проведаю наших домовичек. Давненько я как следует не трахался!

— Э-э, подожди, Трент.

— Что, со мной хочешь? — ухмыльнулся тот.

— Нет. Дело в другом. Помоги мне разобраться с Малфоем, — эльф нахмурился и скрестил руки. — Я не могу просто взять и колдануть в коридоре, мне и так еще месяц на отработки таскаться! Из-за этого я не могу толком отпор дать, только на словах. А у меня получается не так круто, как у тебя.

— Поттер, забудь ты про этого недоноска. Он слабак и кретин, и если ты не поддаешься на его оскорбления, если у него не получается вывести из себя своего оппонента, то он предстает еще большим лохом. Поверь, когда из шкуры вон лезешь, чтобы кого-то достать, а этот засранец не реагирует, ты бесишься не на шутку.

— Но я не хочу, чтобы он бесился. Я хочу, чтобы он заткнулся и отстал от меня.

— Так разберись.

— Не могу, иначе до конца года увязну в отработках. А это время лучше потратить на тренировки, согласись.

— Ну и что ты от меня-то хочешь?

— Ничего особенного… Так, слегка отвлечь внимание Малфоя… — и Гарри принялся объяснять эльфу идею, за которую тот вполне мог бы его проклясть.

Гарри переписал дневник Гриффиндора с избранными заклинаниями за ночь и так и не смог заснуть, пока не изучил описание каждого. Гриффиндор ценил непредсказуемость и обман ожиданий в своих проклятьях. Удивительно, ведь подобное все сочли бы чертами Слизерина. Может, Годрик избрал такой стиль из-за тесного общения с Салазаром или для того, чтобы сражаться с ним на равных? В любом случае заклинания взрывали воображение!

Следовало понимать, что большинство щитов работали либо против магии, либо против физических объектов. Лишь энергоемкие сложные щиты защищали вообще от всего. И вот одно из заклинаний Гриффиндора как раз работало против несложных щитов вроде Протего. С его помощью в противника запускался магический сгусток энергии, внутри которого находился деревянный брусок. Суть была в том, чтобы в полете успеть трансфигурировать деревянный брусок в заточенные лезвия, благо движения палочки после заклинания плавно перетекали в необходимые для моментальной трансфигурации. Противник, разумеется, ни о чем таком не подозревал и, видя поток магии, в большинстве случаев ставил бы простой щит против магии, если только у него не было желания потратиться на сложный дуэльный щит. И тогда сгусток энергии разбивался о щит, а высвобожденная энергия швыряла лезвия в оппонента. Приятного мало, а главное — защититься уже невозможно. Времени на это не будет, если только заранее не понять подвох.

И очень многие из более чем сотни заклинаний, разработанных Гриффиндором, были направлены на обман ожиданий и хитрость. Гарри пробовал освоить заклинание шара с лезвиями, но пока получался только сам магический сгусток энергии с бруском внутри — ловкости для трансфигурации не хватало, слишком быстро следовало все делать, чтобы увязать магический поток с деревянным бруском. Все же это безумное мастерство! Но все достижимо!

Годрик в пометках отмечал, что теоретически можно создавать не брусок, а сразу лезвия внутри шара, но это требовало невероятной концентрации и высшего мастерства. Он написал, что на тренировках для него это не было проблемой, но в бою, когда разум занят еще и тем, чтобы защищаться от атак противника, концентрация подводила, и удавалось создавать всего пару лезвий, а это наносило не такой существенный урон. Поэтому он пользовался трансфигурацией бруска — и это работало чертовски эффективно!

Лишь необходимость идти на уроки заставила Гарри оставить тренировку. Он все серьезнее размышлял над словами Трента о том, чтобы бросить это дело и полностью заняться самообразованием. В конце концов у него имелось такое право, он чемпион. Но что-то все же мешало сделать этот шаг, Гарри не был готов к таким радикальным изменениям устоявшегося порядка.

Да и к тому же сегодня сходить на занятия можно было и ради развлечения — ему удалось уговорить Трента помочь ему разобраться с Малфоем. Эльф долго отпирался, но, после десятка изощренных оскорблений, согласился помочь, потому что «Малфой еще большее дерьмо, чем ты, Поттер».

В нетерпении отсидев урок по чарам с Хафллпаффом, Гарри поспешил на трансфигурацию, которая проходила совместно со Слизерином. Момент расплаты настал.

Гарри прошел в кабинет и уже с порога завидел ухмыляющегося Малфоя. Перемена была длинная, урок начнется не раньше, чем через пятнадцать минут, и Малфой предвкушал, как будет прилюдно опускать Гарри. «Не в этот раз, Драко».

— О, а вот и убийца явился! — не разочаровал Малфой. Несколько слизеринцев за его спиной загоготали.

— А, это ты, Драко, — выделяя интонацией последнее слово, ответил Поттер.

И вдруг — хлопок аппарации — и перед Гарри появился Трент, играющий роль бедного хогвартского домовика.

— Мистер Поттер вызывал Драко? Чем Драко может служить великому Гарри Поттеру?

В кабинете тут же повисла гробовая тишина, Малфой и его прихлебалы в изумлении раскрыли рты и так и стояли, не зная, как реагировать на такое шоу.

— Ну что ты, Драко, я общался вот с этим слизняком. Видишь ли, его зовут так же, как и тебя.

Трент повернулся к Малфою и внимательно того осмотрел.

— Мистер Гарри Поттер, человек не может называться именем «Драко»! — категорично заявил он.

— Как не может? — на автомате спросил Драко, еще, видимо, не придя в себя достаточно, чтобы броситься в оскорбления.

— Вот так. Драко — это древнее эльфийское имя, которое дается детям самых старательных домовиков. Только истинный домовик может получить гордое имя «Драко», что в переводе означает «рожденный, чтобы служить».

— Но как же тогда Малфой мог получить такое имя? — нарочито удивленно спросил Гарри.

— Возможно, он полукровка — наполовину домовик, наполовину человек, — ответил эльф, вызывав несколько громких смешков среди гриффиндорцев. — Хозяин, попробуйте приказать этому Драко что-нибудь, посмотрим, сколько в нем эльфийской крови. — гриффиндорцы теперь уже откровенно смеялись.

— Да как ты смеешь… — начал покрасневший Малфой, но Гарри быстро его перебил:

— Драко, ну-ка сваргань мне обед! Да посытнее! — теперь смеялись и слизеринцы.

— Поттер! — взвизгнул Малфой, который совсем растерялся от того, что все насмехаются над ним. Он привык к прямо обратной ситуации — в шкуре жертвы он прежде не часто бывал и готовых шаблонов поведения не имел.

— Драко, — обратился Гарри к эльфу. — Этот Драко, — он ткнул пальцем в Малфоя, — не спешит работать.

— Такое бывает у умственно отсталых домовиков. Это происходит из-за смешения крови с другими расами, например, с человеком. Думаю, у этого домовика в родственниках есть люди. Я бы на вашем месте его высек или сразу продал, — закончил Трент, а затем, поклонившись Гарри и обозвав Малфоя домовиком-грязнокровкой, аппарировал прочь. В кабинете все уже откровенно ржали, а красный Малфой нервно оглядывался по сторонам, ища поддержки — но нет, даже Крэбб и Гойл, схватившись за животы, посмеивались.

— Придурки! Уроды! — кричал Малфой и несколькими пинками заставил тех утихнуть. — Я не домовик, идиоты! Заткнулись! Ну же!

Надо отдать должное — утихомирил слизеринцев он достаточно быстро, а затем, вернув привычную поддержку, повернулся с бешеным взглядом к Гарри.

— Дуэль, Поттер! Я вызываю тебя на дуэль! Думаешь, эта шутка сойдет тебе с рук?! Я тебя…

— Остынь, Драко, — иронично выделяя имя, ответил Гарри. — И погоди с дуэлью. Сперва мне нужно связаться с Отделом по надзору за магическими тварями и узнать, могу ли я сражаться на дуэли с домовиком, — все вновь заржали, и Малфой запылал бешенством.

— Какой к черту домовик… — Драко потянулся за палочкой, но мощный экспелиармус Гарри, который ожидал атаки гораздо раньше, сработал безупречно — Малфой отлетел к стене, сбив по пути Паркинсон и Нотта, а его палочка упала в руку Поттеру.

— Крэбб, Гойл, — произнес Гарри напряженным парнем, которые сжимали кулаки и поглядывали на него исподлобья, — отведите Малфоя в Больничное крыло, ему явно нужно остыть и принять новости о своем происхождении.

— Мы и без тебя знаем, что делать, Поттер! — огрызнулся Крэбб, поглядывая на постанывающего от боли Малфоя, которого Гойл пытался привести в чувства. Вся веселость сошла с его лица после нападения. — Отдай палочку Драко!

— Кто-то вызывал Драко? — с громким хлопком появился Трент, и возникшее напряжение как-то схлынуло, а гриффиндорцы по правое плечо от Гарри едва ли не сползли на пол от смеха. Краем глаза Гарри отметил, как покатывается со смеху Рон и с каким неодобрением на него смотрит Гермиона. Уж в ней не было ни капли веселья.

— Домовикам не нужны волшебные палочки, верно, Драко? — домовик под всеобщий смех согласно закивал, а недовольные Крэбб и Гойл, не придумав достойного ответа, с хмурым выражением лица повели Малфоя прочь. Видимо, того сильно приложило о стену, раз он до сих пор не изрыгнул ни одного оскорбления.

— Драко, можешь быть свободен, — Трент кивнул и исчез. — М-м… Трэйси? Не могла бы ты передать Малфою его палочку, если он и правда в ней будет нуждаться? — Трэйси с поджатыми губами приняла палочку Малфоя, но Гарри готов был поклясться, что уголками губ она улыбалась!

Трансфигурация прошла, кажется, с рекордными потерями баллов для каждого факультета. После случившегося ученикам было сложно сосредоточиться на учебе, они то и дело отвлекались на разговоры, смех, плохо отрабатывали упражнение и довели МакГонагалл до кипения, за что многие, в том числе и перевозбужденный Рон, схлопотали отработки. Благо, Гарри такая участь обошла стороной. Он уже успел порадоваться, что выйдет сухим из воды, но после занятия его нагнала Гермиона и просто ошарашила своим заявлением:

— Гарри Джеймс Поттер! Ты не смеешь так вести себя с другими учениками!

Черт возьми, а это ведь была та самая Гермиона, которая с момента объявления чемпионов не разговаривала с ним.

— Гермиона, давненько не общались. Что нового? У тебя новая прическа?

— Что? Не смей переводить тему! Твое поведение недопустимо!

Раньше Гарри наверняка бы ввязался в спор, но он слишком долго общался с Трентом, чтобы распыляться на это.

— Ладно, — пожал он плечами.

— Что? — тупо спросила Гермиона, явно ошарашенная ответом.

— Говорю, ладно. Если считаешь его неприемлемым, то я твое мнение услышал. Спасибо, что поделилась.

— И это все?

— А что ты еще хочешь от меня, Гермиона?

— Как насчет того, что ты пересмотришь свое поведение и больше не будешь унижать учеников прилюдно?

— Я пересмотрю свое поведение, в этом не сомневайся. Все тщательно проанализирую. Пока это все, что могу тебе пообещать, — ответил Гарри, желая поскорее отделаться от девчонки и вернуться к блокноту с заклинаниями Гриффиндора. — А сейчас мне пора. Рад был повидаться.

Возможно, он мог бы выслушать Гермиону и вновь вернуть ее расположение, но после недель молчания и игнорирования не хотелось. Трент был прав, что поддержка друзей нужна в самые трудные минуты — когда все отвернулись от него, когда вся школа то насмехалась над ним, то презирала, то опасалась — вот когда он согласился бы даже на нотации Гермионы. Но не было ничего. И она, и Рон про него забыли. Гарри не знал, смогут ли они вернуть былые отношения после такого. Сможет ли он их простить. Трент в этом вопросе был однозначен и порекомендовал «не собирать вокруг себя мусор, чтобы не превратить свою жалкую жизнь в помойку». Но Гарри пока не был так категоричен. Может, когда-нибудь он и сойдется вновь с друзьями. Но пока он к этому не готов.

С другой стороны, мысли о бывших друзьях не причиняли особой боли — радость от мести Малфою затмевала весь негатив. Последние недели прошли крайне напряженно для Поттера. Постоянные оскорбления, всеобщая неприязнь, чертов Турнир на носу, и во всем этом хаосе он не получил никакой поддержки, за исключением помощи от Трента — словом, очень много негатив. Ему просто было необходимо как-то избавиться от накопившихся негативных эмоций.

Да, тренировки в этом помогали, окклюменция тоже, но черт возьми, хотелось большего! Хотелось заткнуть врагов и перевести фокус всеобщего внимания на их неудачи и проколы. Пусть-ка попробуют хотя бы денек побыть в его шкуре! Гарри был уверен, что новость о Драко-домовике быстро распространится по факультетам — и, как минимум, несколько дней ее будут мусолить. Да, всем понятно, что это шутка. Все осознают, что абсурдно даже допустить, что в ней есть доля правды. Но здесь уже все решает реакция, то, как ты держишь удар — Малфой его не держит. Малфой выставил себя идиотом, он принял шутку слишком близко — и ему это припомнят. Сохрани он лицо, не поддайся на такую простую уловку, да даже посмейся над ситуацией — вряд ли бы тогда имелось, что обсуждать. Но поскольку объекту шутки оная не понравилась и доставила дискомфорт, обсуждения пойдут — ученики любят сплетни, любят красочные описания произошедшего, особенно многократно приукрашенные. Малфой примерит на себя его шкуру.

Остаток дня Гарри был занят изучением заклинаний Годрика, а вечером поплелся на отработку у Филча. У завхоза, казалось, всегда была работа для нашкодивших студентов — таскать мешки с продуктами на кухню, протирать награды, восстанавливать разгромленный класс, полировать доспехи, счищать ржавчину с цепей, которые раньше использовались для наказаний — похоже, старый садист надеялся, что ему еще удастся ими воспользоваться. Работы хватало, и после каждой такой отработки Гарри выходил полностью выдохшимся.

На сегодняшнюю отработку его отрядили совместно с Фредом — драить пол в заброшенном туалете Миртл. Кто-то втайне варил там какое-то зелье и не справился — пол разъело, но после магического восстановления он остался липким. Тот, кто восстанавливал пол, явно не позаботился об этом.

Выбора особого не было, Гарри и Фред взяли по тряпке и принялись тереть холодные каменные плиты.

— А ты чего один? — спросил Гарри.

— А, Джордж, этот плут, успел свинтить до того, как Филч накрыл нашу лабораторию.

— О, а где эта лаборатория была?

Фред усмехнулся и с улыбкой обвел рукой туалет.

— Так это последствия ваших деяний мы сейчас устраняем?

— А то! — заявил явно довольный собой Фред. — Мы пытались сварить зелье удачи, но оно вышло слишком неудачным, ха-ха-ха!

Гарри посмеялся над каламбуром и продолжил работу. Если не сильно отвлекаться на болтовню, то управиться можно меньше, чем за час. Но с Фредом не отвлекаться было практически невозможно — казалось, запас историй и новостей, которые тот мог рассказать, не иссякнет никогда. Одна история особенно зацепила Гарри — Фред и Джордж готовили шутку над Роном. Тот взвился на них за примирение с Гарри и обозвал предателями. Вот уж теперь он Рону не позавидует!

— Кстати, Гарри, как подготовка к Турниру? — со странным блеском в глазах спросил Фред, обмокая тряпку в ведро. — Уже знаешь, что предстоит?

— Отчасти. По традиции на каждом Турнире будут проходить магические дуэли между каждым туром, так что сейчас я готовлюсь к дуэли. А что там дальше — даже не представляю. Тре… Один мой знакомый говорит, что меня заставят гоняться за василиском, но я не верю — такое уже было, а задания, за исключением дуэлей, не повторяются.

— Вот что я тебе скажу, — перейдя на шепот, заговорщически сказал Фред. — Нашей Джинни вчера написала мама, рассказывала, как дела дома. И упомянула, что из Румынии вернулся Чарли. И он ночует в Хогсмиде. Вместе со своими дружками, помешанными на драконах. Сечешь, о чем я?

— Чарли и укротители драконов появляются рядом с Хогвартсом. И сейчас проходит Турнир. Вероятно, это связано?

— Да конечно связано! — уверенно заявил Фред. — На кой черт еще Чарли появляться здесь? И тем более со своими дружками. И тем более селиться в Хогсмиде, а не в Норе или Косом переулке. Вам точно подготовили драконов в качестве испытания!

— Вот дерьмо! — выругался Гарри.

— Да, друг, полная невезуха! Ну, я тебя предупредил, а ты уж что-нибудь придумай.

— Придется, — прошептал Гарри.

Дальнейшая отработка прошла довольно весело: Фред рассказывал о своих лучших проделках вместе с братом и восхищался шуткой Гарри над Малфоем. А уж когда Гарри предложил новую шутку, Фред без раздумий согласился и сообщил, что Джордж тоже в деле.

В общем, все складывалось довольно неплохо. За исключением драконов.

Первый раунд дуэлей стремительно надвигался, и уже через два дня Гарри предстояло ступить на дуэльный помост. Это вызывало мандраж, ведь он сумел освоить лишь несколько заклинаний из арсенала Годрика — явно недостаточно, чтобы бросить вызов старшекурсникам.

Приближение дуэлей основательно изменило и настроения в школе. Про Малфоя-домовика все как-то позабыли, хотя эта кличка и преследовала его несколько дней. Малфой бесился, зло на всех зыркал, огрызался, даже напал на пару однокурсников, пытаясь их заткнуть — в итоге схлопотал несколько недель отработок у Снейпа и, по слухам, выговор от Люциуса. Таким образом, как минимум на неделю Малфой выбыл из списка тех, кто доставал Гарри — будет разбираться со своими проблемами.

Сами же ученики пребывали в предвкушении предстоящих испытаний. Кругом было только и разговоров, что о дуэлях и фаворитах. Пока никто из чемпионов себя не проявил, однозначного фаворита не было. Единственный чемпион, на чей счет не было сомнений — Гарри. Все были уверены, что он облажается, и разногласия вызывала разве что степень его неудачи. Впрочем, Гарри такое положение более чем устраивало — он был в тени, в роли аутсайдера, все потеряли к нему интерес, и он спокойно тренировался. Что может быть лучше спокойствия после долгих недель всеобщей неприязни?

С другими чемпионами он практически не пересекался. Крам отсиживался то у себя на корабле, то в слизеринской гостиной — видимо, завел себе там друзей. Диггори купался в лучах славы, и его постоянно сопровождала свита восторженных фанатов, завещавших ему громкие победы. А Делакур по-прежнему держалась горделиво и обособленно, уже традиционно отшивая каждый день парочку влюбленных фанатов, чем снискала славу неприступной в глазах остальных и холодной бездушной суки в глазах отвергнутых.

Единственное, что сильно напрягало Гарри — драконы. Он не знал, что с ними делать. А что тут поделаешь? Да, щиты против их пламени существовали, Гарри даже научился один из них применять. Но это крайне энергозатратная магия, да и что ему даст щит, если рассматривать не отдельный момент, а испытание в целом? Ну отобьет он один поток огня, второй, третий — отбиваться что ли до магического истощения? Как одолеть дракона, он решительно не понимал. Глупые идеи вроде ослепить того ему не импонировали — ослепленный дракон остервенеет и будет крушить вообще все. Можно и под раздачу попасть. Да и сама идея — ослепить. Попробуй-ка ты попади такому страшилищу в глаз, а затем во второй с большого расстояния! А вблизи едва ли получится — поджарит.

— Да не ссы ты, Поттер! — легкомысленно бросил Трент. — Это всего лишь дракон, а не, например, больной сифилисом горный тролль, который принял тебя за свою самку. Как-нибудь разберешься.

— Как-нибудь разберусь? С драконом? По-моему, это очень плохая тактика.

— А какая тактика может быть хорошей, если ты ничего не умеешь?

— Да умею я… Например… Гм-м… Я умею летать на метле! — ощетинился Гарри.

— О да, тебе это очень поможет, когда будешь удирать от дракона, — хохотнул Трент, а потом вдруг умолк. — Подожди, Поттер, а ты уверен, что тебе понадобится именно завалить эту тварь?

— Вообще-то нет. Но а что еще делать с драконом?

— Может, понадобится именно сбежать от него? А что, хорошая забава для зрителей — смотреть, как вечерний перекус верхом на метле улепетывает от голодного дракона! Я бы за такое заплатил!

Гарри призадумался. Идея улететь от дракона на метле была явно не худшей. Но это при условии, что ему действительно придется от него удирать. Если же потребуется его устранить… Что ж, Поттер пока не знал, каким заклинанием можно пробить его толстую шкуру.

— Ладно, хрен с ним, с этим драконом. До него еще дожить нужно, а Диггори наверняка не оставит тебе много шансов на это. Каким бы славным парнем он ни был, ему не простят, если он не докажет, кто является истинным чемпионом Хогвартса.

— Насчет дуэлей я относительно спокоен, — парировал Гарри. Ему повезло со жребием — первый раунд будет против Седрика, а второй будет лишь перед вторым туром против Делакур. И Крам останется напоследок. К тому времени он сможет изучить противников и нахвататься новых знаний. — Я уже выучил пять атакующих проклятий из дневника Годрика, а также два щита. Ну и знаю с десяток проклятий из книг по боевой магии, которые ты приносил.

— Этого хватит лишь для того, чтобы тобой не протерли пол в первые пятнадцать секунд, — покачал головой Трент.

— Думаешь, все так плохо?

— Объективно, Поттер, все очень плохо. Ты ведь понимаешь, чем сейчас отличаешься от других чемпионов? В чем твое преимущество?

— В том, что у меня есть дневник Годрика, а у них нет?

— В общем-то, да. Но все немного сложнее. Смотри, Поттер, основная масса волшебников — дерьмо. Они позорные слабаки, которые усвоили лишь школьную программу, ну, может, чуть сверх. Но суть одна — эти знания доступны всем. Любой может взять, изучить пару популярных книг по той же боевой магии и вступить в бой с таким же недокормышом. В такой ситуации все решит мастерство, ловкость, везение.

Но есть узкий круг волшебников, у которых есть доступ либо к запретным, либо к тайным знаниям, либо и к тому, и к другому. Понимаешь, когда ты сражаешься против какого-нибудь смердящего опарыша вроде Уизли, ты знаешь любое заклинание, которое он применит. Ты знаешь, как оно действует, чем его отразить, чем грозит попадание. Все очевидно и прозрачно. Но если на арену выйдет Малфой, то он наверняка сможет колдануть что-то из семейных заклинаний — ты уже не знаешь, что это за хрень, не знаешь эффектов, последствий, не знаешь, чем отбивать. В итоге, чтобы не рисковать, ты поставишь мощный щит, ведь тебе невдомек, что такое заклинание можно отбить щитом попроще. Сложный щит тянет много энергии. Ты быстрее выдыхаешься. Так все работает.

Но забудем про твою подружку, возьмем, например, блудливого прощелыгу Дамблдора. Количество заклинаний в его арсенале, которые тебе не знакомы, в разы превышает те, которые тебе известны. В сражении с ним тебе придется очень трудно: этот пройдоха силен и быстр, заклинания у него убийственной мощи, а главное — все незнакомы. Ты не сможешь положиться на предыдущий опыт сражения со слабаками, чьи ступефаи ты сто раз отбивал протего — сражаться с непредсказуемым противником с кучей неизвестных тебе заклинаний довольно затруднительно. То же самое относится и к любым Пожирателем смерти, но у этих мудил есть еще темная магия. Поскольку с ней ты не знаком, то придется так же сложно. Ты будешь быстро утомляться, если будешь защищаться только мощными щитами. А если не будешь ими защищаться, то рискуешь пропустить какую-нибудь противную фигню, от которой у тебя член отсохнет.

— Думаешь, у чемпионов много такой фигни в арсенале?

— Нет. Редкий род насчитает и с десяток заклинаний, подходящих для сражений. Семьи в основном фокусируются на артефактах, ритуалах, заклинаниях для конкретных нужд. Все-таки не так часто приходится сражаться. Разумеется, есть и исключения, некоторые семьи как раз-таки и были помешаны на заклинаниях для сражений: Гриффиндоры, Слизерины, Блэки, Лестрейнджи.

— Откуда ты все это знаешь?

— Издержки службы манерным говнюкам. Они постоянно болтали об этом непотребстве на званых ужинах, а я слушал.

— Да уж. Получается, дневника Годрика будет недостаточно, чтобы надрать зад другим чемпионам?

— Надрать зад француженке ты можешь и без заклинаний, если перестанешь быть слюнтяем, а про остальных чемпионов сложно сказать. В теории тебе может хватить и одного неизвестного им заклинания — пропустят — и победа у тебя в кармане. Но проблема в том, что они опережают тебя по знаниям на три года. То есть общеизвестные проклятия, которые они изучили за три года, для тебя будут чем-то новым. Да и у иностранцев в программе наверняка есть что-то, чего нет в Хогвартсе.

— Значит, нужно изучить программу ЗОТИ и по чарам за следующие три курса, — в задумчивости потирая подбородок, произнес Гарри.

— Только если тебе хочется продолжить бесполезно расходовать свое время, — отрезал Трент. — Просмотри учебники по диагонали, выпиши только те заклинания, которые реально помогут в бою. Изучи принцип их действия, разучи пару щитов и забей. Знания, которые недоступны никому, гораздо ценнее. Они смогут спасти тебе жизнь, в то время как общеизвестные лишь помогут немного отсрочить смерть. Так что основной фокус — на тайные знания; об остальном достаточно знать, что оно существует, и уметь отбивать парочку самых распространенных заклинаний.

План Трента пришелся по душе Гарри, и он тренировался до самого вечера, пока не пришло время отправиться на последнюю отработку к Филчу. На посещение уроков Гарри все же плюнул после того, как отчетливо ощутил приближение дуэлей. «Ощущать» их приближение — довольно странное состояние. Это проявлялось в атмосфере, царившей в школе: в настроениях, в витающем в воздухе напряжении, в оценивающих взглядах, которые чемпионы бросали друг на друга, в обрывках разговоров, которые слышались, когда идешь по коридору. Все в замке буквально кричало — скоро первый раунд дуэлей! И осознание, что уже совсем скоро придется сражаться, выбивало из колеи.

У Гарри не получалось сфокусироваться на учебе. Мысли то и дело возвращались к обдумыванию того, какое заклинание обязательно следует успеть изучить и что требуется сделать, чтобы не ударить в грязь в первые пятнадцать секунд. В таком состоянии было не до травологии, зельеварения или прорицаний — и Гарри свинтил, целыми днями пропадая в Выручай-комнате и выходя лишь на завтрак, обед, ужин и отработки у Филча.

В праздных размышлениях он добрел до коморки Филча. Завхоз и его приятель по несчастью уже были на месте.

— Привет, Гарри!

— Фред, — приветственно кивнул Поттер.

— Молчать! — вмешался Филч. — Вы сюда не болтать пришли, а вычищать плесень в заброшенных классах. И чтобы урок пошел вам на пользу… — Филч сделал, как ему казалось, гроссмейстерскую паузу, но, к его разочарованию, она не произвела эффекта — Фред и Гарри уже протягивали ему свои палочки. Привыкли к тому, что Филч любит ручной труд и считает его лучшей профилактикой. — …вы не будете пользоваться магией.

Филч принял палочки и повел двоих нарушителей к месту отработки, попутно бурча под нос что-то про отбившихся от рук сопляков и про то, как с ними поступали в его время.

— Гарри, — прошептал Фред, — помнишь, мы с тобой обсуждали, что неплохо бы преподать малышу Ронниксу урок?

— Было дело. Если предложение актуально, то я в деле, — так же шепотом, чтобы не привлечь внимание Филча, который своими шаркающими шагами успел их обогнать на добрые метров пять.

— Отлично! Знаешь, мы планировали вначале что-то безобидное, например, подкинуть ему пару конфет, от которых отрастает длинный язык. Но Рон в последнее время был совсем плохим мальчиком. После того, как ты перестал появляться в гостиной, он возомнил из себя героя, постоянно кого-то задирает, ведет себя высокомерно, недавно оскорбил Алисию Спиннет, девушку Джорджа. В общем, малыш Рон отбился от рук — пора напомнить ему о хороших манерах.

Фред коротко рассказал ему о плане, и Гарри с энтузиазмом поддержал.

— Но, Гарри, сам понимаешь, для такого зелья нужна парочка ингредиентов, которых у нас нет. В кладовую Снейпа лезть сейчас опасно, он навешал там каких-то хитрых чар, а в Косой переулок нам не выбраться. Сову тоже отправлять было бы крайне опрометчиво — могут отследить, а ты единственный наш знакомый, у которого есть личный эльф. Хогвартские ведь отказываются покидать замок.

— Если я достану ингредиенты быстро, мы успеем провернуть шутку в ближайшие дни после первого раунда дуэлей?

— Успеем, — улыбнулся Фред.

— Тогда считай, что ингредиенты уже куплены, — сказал Гарри и задумался о том, как сложно будет уговорить Трента.

Вскоре Филч выделил ему обветшалый класс, со злой усмешкой пожелал хорошего вечера и повел Фреда к его месту каторги. Гарри остался один и, решив не терять времени зря, сразу же взялся за работу. В тишине и за работой думалось удивительно хорошо — и мысли плавно перетекли на обдумывание шутки над Роном. В голове тут же всплыла мысль: «А не пошутить ли заодно и над Малфоем?» Мысль была сладка, как мед, с которым он уплетал кашу по утрам. И помня, что Фред и Джордж любили мед не меньше его, Гарри уверился в мысли, что они поддержат идею. Черт, Драко и Рон — как же все-таки иронично это будет!

Все же стоило отметить, что медитации — довольно полезная вещь. Они позволяли успокоить разум, охладить голову и убавить волнение. Пожалуй, без этого Гарри бы сидел, как на иголках, и прокручивал бы в голове всевозможные варианты поражения на сегодняшней дуэли.

Однако нельзя сказать, что он был абсолютно спокоен. Некоторая нервозность присутствовала, но не настолько сильная, чтобы он от этого потерял лицо или хотя бы аппетит. А вот Седрик на другом конце зала был явно не в себе — внешне спокоен, даже сумел натянуть легкую улыбку, но к еде даже не притронулся. Все же напряжение было довольно сильным, и Гарри не представлял, какого было Диггори. Каждый с абсолютной уверенностью пророчил ему быструю и легкую победу. Но Седрик не был идиотом — он никогда, ни единого раза не допускал глупую ошибку, недооценивая соперника. В каждом их квиддичном матче он был максимально сосредоточен, Гарри ни разу не видел его самодовольным или расслабленным — он выкладывался на максимум и уважал оппонентов.

И вот сейчас студенты взвалили на него груз — они пророчили ему легкую победу. Едва ли Седрик сомневался в себе, но бремя фаворита тяжело — оно лишает права на ошибку. Гарри же все считали аутсайдером, и давление было не таким сильным. Все же трудно быть подростком, не привыкшим к ответственности — а говорят, ставки высоки, и за Турниром будут наблюдать сами Министры Магии стран-участников. Международная кооперация, чтоб ее! Во всей этой суматохе удивляло одно — Дамблдор куда-то пропал. Его не было в Большом зале в последние дни, и сегодня, судя по слухам, гулявшим среди учеников, МакГонагалл будет следить за дуэлями вместо него. Очень странно, но времени думать о шашнях Дамбодора не было.

Гарри быстро расправился с кашей и чаем, почувствовал себя лучше и, желая поскорее уйти из шумного Большого зала, где то и дело его одаряли то сочувственными, то злорадными взглядами, отправился прямиком к месту проведения дуэлей. Времени до начала было полно, но идея прийти пораньше и помедитировать, чтобы подойти к дуэли без мандража, выглядела здраво.

Дуэльная площадка была разбита прямо в центре квиддичного стадиона, что давало зрителям превосходный вид на все происходящее. Для чемпионов были выделены отдельные скамейки под навесами, прямо как футбольные скамейки запасных, которые Гарри как-то видел по телевизору. Лавки полагались для чемпионов и их группы поддержки. Последние две скамейки пустовали, Флер и Виктор еще не подошли. Скамейка Седрика располагалась рядом с Гарри, и тот приветственно ему кивнул — он пришел даже раньше Поттера. Седрика пришли поддержать отец и Чжоу — оба сейчас хмуро поглядывали на Гарри, и он отказался от идеи подойти пообщаться с Седриком и сразу двинулся к своей скамейке.

— Трент, пришел поддержать меня? — произнес Гарри. Эльф вальяжно расположился на его лавке с бутылочкой сливочного пива и со значком «Малфой — троллья задница!», который сильно барахлил и иногда выдавал «Поттер — вонючка!».

— Пришел посмотреть, сможет ли Диггори доказать, что слабоумный — это комплимент для тебя и оскорбление для всех слабоумных, или ты что-то да можешь.

Гарри лишь усмехнулся и сел рядом. Ученики подтягивались на трибуны, некоторые уже косо поглядывали на них, а кто-то даже показывал пальцем. Да, наверное, странно видеть, как всех чемпионов поддерживают семьи и их близкие друзья, а у Поттера в группе поддержки лишь домовик. Раньше всеобщее внимание жутко нервировало Гарри, но сейчас ему было плевать. Какое ему дело до чьего-то там мнения? Да, семьи у него не было, как и близких друзей — что теперь? А что касается Трента, его компания устраивала Гарри в полной мере. За их короткий период знакомства эльф не раз его выручал, и, несмотря на скверный характер и словоблудие, Гарри был рад, что тот пришел его поддержать.

Минут десять Гарри медитировал, настраиваясь на предстоящее сражение. Эльф не мешал, никто их не беспокоил. Трибуны тем временем почти заполнились, успели объявиться и Крам с Делакур. Сейчас оба крутились у дуэльного помоста и что-то обсуждали со своими советниками — их дуэль состоится первой.

Краем глаза Гарри заметил, как к скамейке Диггори потянулись хаффлпаффцы и десятки представителей других факультетов.

— Чего это они?

— Высказывают пожелания удачи своему чемпиону. Это традиция, Поттер.

Гарри заметил, что такие же группки учеников потянулись и к Краму с Делакур. Он огляделся — а не подойдет ли кто пожелать удачи и ему? Но реальность была крайне жестока — к нему приближался лишь один силуэт, позитивных эмоций не вызывавший.

— А вот и самый позорный чемпион Хогвартса. Что, никто не пришел поддержать тебя, Поттер? Еще бы, ведь тебя… Э-э… А это еще что? — Малфой остановился, завидев Трента, и его лицо в удивлении вытянулось. — Ты?! Какого черта?! Это ты! — взревел он. Его злой взгляд метался от Гарри к Тренту, и он обличительно пару раз тыкнул в эльфа пальцем. — Ты!

— Ну, я, — вяло протянул Трент. — Чего ж теперь визжать, как сучка, а, Малфой?

— Я говорил, что заставлю тебя пожалеть! — сквозь зубы прошипел Драко.

— Что-то не припомню. Эй, Поттер, ты помнишь, чтобы этот червь что-то такое обещал?

— Червь? — глаза Малфоя сузились, взгляд стал ледяным. — Ты кем себя возомнила, тварь? Твое место у ног аристократов, не забывайся.

— Ха! Ты себя что ли аристократом возомнил, несчастная ты жертва инцеста!

— Да! Я аристократ! А ты вонючая тва…

— Ха-ха-ха! А он отжигает, да, Поттер? — Трент продолжал вальяжно полулежать на лавке, иногда отхлебывая сливочное пиво, а Драко начинал стремительно краснеть, что говорило об одном — он теряет самообладание. — Да очко дракона выглядит аристократичнее и утонченнее, чем ты!

— Ты раб!

— А ты потомок рабов. Расспроси у папочки, что это у него за клеймо на предплечье. А если трусишь, я тебе отвечу — твою семейку клеймили, как скот. Так что никакие Малфои не аристократы — обычные клеймленные суки Волдеморта. Так что ты потомственный слуга, Драко. — Трент с чувством плюнул на землю, выражая все свое отношение к семейке. Гарри проникся уважением к этому эльфу — как же он был хорош в унижении недругов!

— Ты заплатишь за это… — сипло произнес Малфой и потянулся за палочкой.

Гарри, как ему казалось, среагировал молниеносно, но Трент, черт его бери, оказался еще быстрее — легкое, даже немного ленивое движение руки — и штаны Малфоя исчезли. Драко от неожиданности и внезапности столь подлого нападения замешкался, обнаружил себя в крайне обличительном виде и как-то утратил пыл, всю спесь и банально растерялся.

— Какого черта?! — Малфой пустил петуха, попытался прикрыться руками и заозирался по сторонам, не зная, что предпринять.

— Фу, Малфой, что это за змейки на твоем тряпье?! Давай-ка я перепрофилирую, — эльф взмахнул рукой, и змейки исчезли с нижнего белья Малфоя. Оно внезапно стало розовым, появился рисунок единорога, на рог которого был насажен… Малфой.

— Трент… — ошалело произнес Гарри, но эльф был невозмутим. Малфой же под смешки находящихся неподалеку учеников унесся прочь — провожать его взглядом Гарри не стал, было слишком больно видеть порождение больной фантазии Трента.

— Ты страшный тип, Трент!

— Благодарю, Поттер.

Гарри откинулся на спинку своей скамейки и попытался отвлечься. Он пришел сильно заранее, чтобы помедитировать, успокоиться перед раундом, но разве после такого успокоишься! Судьба в очередной раз преподнесла ему сюрприз.

Тем временем группки поддержки других чемпионов почти разошлись, последние ученики высказывали свои напутствия, а значит, скоро начнется первое сражение.

— Привет, Гарри! — привлек его голос Гермионы.

— Эм… Привет, Гермиона, Рон.

— Поттер, — важным голосом поприветствовал Рон.

— Мы пришли пожелать удачи, Гарри.

— Не опозорь Гриффиндор, Поттер, — сказал Рон и, не дожидаясь ответа, с важным видом удалился. Гермиона проводила его недовольным взглядом.

— Не обращай внимания. Он в последнее время слишком много важничает. После того, как ты перестал появляться в гостиной, он почему-то стал довольно популярен среди однокурсников. Ума не приложу, как ему удалось, но это сделало его чересчур высокомерным. Ой, а это что? — Гермиона тараторила так быстро, что не было возможности вставить даже слово.

— Не что, а кто, невежественная ты прошмандовка.

— Гарри! — выпучила она глаза. — Ты держишь в рабстве домового эльфа?!

Гермиона выглядела рассерженной, и Гарри так и подмывало спросить — а не единственное ли это, что ее волнует?

— Да, этот шарлатан обманом украл меня у профессора Дамблдора! — быстро нашелся Трент.

— Что-о?! — в ужасе раскрыла рот Гермиона.

— А? — выдавил из себя Гарри.

— Как там тебя, Герджер?

— Грейнджер.

— Так вот, Герджер, этот жулик, — Трент состроил обиженное лицо и ткнул пальцем в Гарри, — нашел какое-то заклинание и зачитал его в Большом зале, после чего украл меня у доброго и великого Альбуса Дамблдора, хвала его имени, и сделал своим рабом!

— Заклинание? Это не о той ли бессмыслице речь, которую он зачитал в Большом зале…

— Бессмыслица?! — взревел Трент. Надо отдать ему должное — одни лишь эмоции, которые он вложил в это слово, заставили поверить в то, что вовсе все это не бессмыслица. — Герджер, а мне говорили, что ты умная девушка! Ты что, не видишь, что я раб Поттера! Он помыкает мной, как хочет! Заставляет готовить, стирать, сквернословить, красть еду из столовой…

— Но так нельзя…

— Недавно он приказал мне унизить ученика, Малфоя! А потом и напасть на него!

— Какой ужас!

— Я боюсь, скоро он мне прикажет следить за девочками в душе и показывать ему воспоминания!

— О боги! Гарри!

— А я-то что… — попытался оправдаться Поттер, но его не слушали.

— Герджер, мне говорили, что ты умнейшая ведьма поколения!

— Тебе правда так говорили?

— Да, Герджер, профессор Дамблдор самолично мне это сказал! — теперь Гермиона буквально ела с рук Трента, внимая каждому слову. — Но, Герджер, у тебя гораздо больший потенциал! Ты можешь спасти целую магическую расу от рабства! Ты можешь освободить всех домовых эльфов! Ты можешь войти в историю, как человек, отменивший рабство! Ты хочешь этого? Хотя… Хотя, нет, Герджер, это слишком сложно…

— Нет, я готова!

— Нет-нет… — Трент со страдальческим видом покачал головой. — Ты лишь невинное дитя…

— Я готова!

— Нельзя взваливать на твои плечи такой груз ответственности…

— Уважаемый… эм-м… домовой эльф, я готова! Я сделаю все, что от меня зависит! Я хочу вам помочь, только скажите, как!

— Ты смелая девушка. Но ты же помнишь, каким глупым было заклинание Поттера?

— Э-э-э… Да.

— Герджер, заклинание освобождения эльфов будет не лучше… Тебя наверняка попытаются остановить. Я не знаю, выдержишь ли ты…

— Я справлюсь! Только дайте мне это заклинание!

— Так и быть, Герджер. Теперь я вижу, кто здесь настоящий герой, — Трент выразительно глянул на Гарри, а Гермиона зарделась. От избытка чувств, она, кажется, готова была сейчас же выскочить на дуэльный помост и зачитать любую чушь, которую выдаст Трент. — Я напишу заклинание на листке и выдам его тебе перед ужином. Только не вздумай его читать до того, как выйдешь в центр Большого зала! И помни, что в словах, кажущихся бессмысленными, кроется мощная магическая энергия! Тебе понадобится вся сосредоточенность и готовность, нужно вложить в них веру!

— Я справлюсь!

— Тогда ступай на трибуны и проделай ментальное упражнение. Ты знакома с ними?

— Ментальное упражнение? — выдохнула Гермиона.

— Оно самое! Тебе нужно концентрироваться на мысли «я хочу освободить всех домовых эльфов». Гони все другие мысли прочь! Тебе в голову наверняка будут лезть всякие сомнения, появится желание отказаться, ты подумаешь, что все это глупости. И это нормально, Герджер, такое происходит у всех волшебников — всем вам присущи рабовладельческие мысли.

— Мне не присущи! — воскликнула Гермиона.

— Тогда гони все сомнения прочь и просто выполни свое предназначение. А теперь ступай, дуэли уже начинаются. Ступай, да прибудет с тобой успех и… э-э… и еще там все, что надо. Все, давай-давай!

Воодушевленная Гермиона убежала на трибуны, одними губами повторяя что-то — уже что ли проделывает ментальное упражнение?

— Трент, дементоровы яйца, а Гермиона-то что тебе сделала?

— Не понравилась. Не в меру активная, сует свой нос в вопросы, в которых ничего не смыслит, и при этом мнит себя чуть ли не гением. Вот и проверим, а обоснованно ли ее самомнение относительно собственного интеллекта.

— Но она и правда умна, Трент.

— Что-то не заметно. Умный человек разберется в вопросе, прежде чем лезть на рожон. Ум, Поттер, это не память, не количество прочитанных книг, не количество заученных фактов из книг — это умение думать, анализировать, извлекать опыт из ошибок. Вот это настоящий ум! А она даже не потрудилась узнать, почему эльфы служат людям! Так что пусть спустится на землю.

— А почему ты решил оттянуть свою шутку до ужина?

— Поттер, ну попробуй ты пораскинуть мозгами. Только не сильно усердствуй, а то растеряешь остатки — на трибунах Министры Магии Болгарии, Англии и Франции, куча раздутых от самомнения засранцев, называющих себя аристократами и наяривающих на традиции, ну и других важных говнюков хватает — если хоть кто-то из них решит выяснить, а что это за хрень была, то легко выйдут на меня. Я не хочу объяснять, зачем выставил дурой эту бестолковую девку. А в Большом зале всем плевать — преподаватели вряд ли станут разбираться и вникать в суть дела. А если и будут, то что они мне сделают?

Гарри осмысливал сказанное, наблюдая, как Крам и Флер получают последние напутствия от советников. Помост уже был готов, и судья подозвал чемпионов.

— Знаешь, шутка, провернутая дважды, перестает быть смешной.

— А я и не смеюсь над слабоумными.

Гарри попытался вспомнить, смеялся ли Трент хоть раз над ним. Наверняка смеялся — просто он этого не помнил.

Разговор утих — Крам и Флер ступили на помост и теперь получали инструкции от судьи. Крам выглядел, как всегда, хмуро, но сосредоточенно — его взгляд буквально излучал опасность. Флер была внешне спокойна, но кто знает, что в этот момент творилось у нее в голове.

Противники разошлись в противоположные углы арены, и дуэль началась. Крам тут же колданул какое-то модифицированное ударное, которое полетело не прямо, а по дуге, и Флер приняла его на щит.

— Оу… — непроизвольно произнес Гарри, поморщившься. Ударное мощно сотрясло щит Флер и вывернуло ее руку под неприятным углом. Но француженка устояла на ногах и смогла увернуться от следующего ударного, тут же запуская в Крама серию из разноцветных лучей — ослепляющее, жалящее, разоружающее. Раз она атаковала, с рукой все было в порядке, и Гарри непроизвольно выдохнул.

Крам отмахнулся от проклятий Флер, как от комаров, и перешел в атаку. Делакур приходилось трудно. Заклинания Крама были чудовищной мощи, и француженка металась по всей арене, уворачиваясь от лучей — на щит она старалась их не принимать, отдача от заклинаний Крама вполне могла бы сломать руку.

Флер улучила момент, грациозно уйдя с пути двух костеломов, и запустила в оппонента огненный кнут. Крам и не думал уклоняться и закрылся мощным дуэльным щитом — кнут бессильно бился о него, но не причинил урона. Поттер видел щит Крама в одной книге — энергоемкая магия, но очень мощная. Флер сменила тактику и начала чередовать боевые заклинания с простенькими сглазами, но все они разбивались о щит, как капли дождя о зонт.

Крам резким выпадом ушел в сторону и атаковал. Флер не успела уклониться и выставила щит, но заклинание оказалось не столь мощным, как вначале, и Делакур довольно легко отбила его и несколько последующих.

— Крам слишком сильно потратился в предыдущих атаках. Он выдыхается, — прокомментировал Трент.

Француженка, видимо, тоже это почувствовала, а потому вновь начала засыпать Крама кучей заклинаний. Заклинание щекотки, дезориентирующее, ступефай, потом внезапно мощнейший разряд молнии и вновь серия простеньких заклинаний.

— А она хитра! — уважительно протянул Трент. — Не тратится на атаку, кидает слабые заклинания, но иногда вкрапляет какую-нибудь мощную хренотень, тем самым заставляя Крама ставить сильный щит. Она изматывает его!

Атака Флер затянулась на несколько минут. Крам отошел от своей тактики и начал двигаться и уклоняться, а не только прятаться за щитами. Пару заклинаний все же достали его — глаза Крама покраснели и слезились от какого-то жалящего, а ногу сводила судорога, отчего он то спотыкался, то прыгал на одной ноге, но каким-то чудом отбивал атаки.

Флер успешно загоняла Крама в угол, и тот рискнул — вынырнул из-под щита, подставился под заклинание подножки, шумно упал, что уберегло его от просвистевшего над головой парализующего, но таки выудил момент для атаки и запустил во Флер серию из разрубающего, какого-то неведомого Гарри луча и режущего. Флер отбила первое, трансфигурировав валявшийся рядом мусор в орла, от второго увернулась, но режущее прошило ее бок. Гарри скривился, а Флер была вынуждена мгновенно спрятаться за щитом.

Крам тут же обрушил на Флер всю свою мощь — каждое ударное и каждый костелом сотрясали щит и отбрасывали француженку на шаг назад, ее руки дрожали от напряжения, мантия пропиталась кровью из рассеченного бока, она явно отбивалась из последних сил.

Невообразимой красоты движением, со вскриком от боли в рассеченном боку, она уклонилась от двух костеломов, вызвав восхищенные вздохи зрителей, и запустила мощнейшее ударное. Крам принял на щит, но удар заставил его попятиться. Второе ударное разбило щит, и третье заклинание в виде совсем крохотной шаровой молнии настигло Крама. Размер этой крошки был обманчив — Крама приложило так, что он рухнул и задергался в судорогах, волосы, кажется, задымились.

— Шармбатон победил! — возвестил судья, а медицинская бригада поспешила на помощь болгарину. Окружающее пространство заполнил рев беснующейся толпы. Аплодисменты, крики, радость — все слилось воедино. Атмосфера была нереальная, и Гарри впервые увидел, как Флер улыбается. Улыбка была измученная, но очень милая. Француженка была потрепана не меньше Крама — ссадины на лице, кровь из поврежденного бока уже стекала на землю, руки подрагивали.

— Черт возьми, Трент!

— Что?

— Ты же говорил, они слабаки!

— Они и есть слабаки, Поттер. Выставь их двоих против любого Пожирателя, и он разберется с ними за минуту. Надеюсь, это придаст тебе мотивации.

— Черт! — прошептал Гарри. — И мне придется с ними сражаться?

— Придется, — спокойно ответил Трент. — А теперь заткнись и сосредоточься. Попробуй дать бой Диггори, это отличная практика перед этой парочкой.

Флер вместе с французскими колдомедиками отправилась к своей лавке у трибун. Те суетились над ее ранами и прямо на ходу поили какими-то зельями.

Крама тоже привели в чувства, и тот, отказавшись от плывущих в воздухе носилок, своим шагом, очень медленно, но уверенно похромал к секции, где расположились ученики его школы, проигнорировав лавку чемпиона. Те приветствовали его аплодисментами, подбадривали, выкрикивали слова поддержки. Реакция была такой… доброй? Их чемпион проиграл, но они все равно поддерживали его. Похоже, англичанам есть, чему поучиться у иностранных гостей.

Тем временем дуэльный помост уже практически успели привести в порядок, и Гарри на ватных ногах двинулся в его сторону. Седрик последовал его примеру. Трибуны ревели, напряжение нарастало, Бэгмен что-то кричал в микрофон, комментируя происходящее, но Гарри его не слышал — все внимание было сосредоточено на Диггори и предстоящей дуэли.

С минуту им пришлось в напряжении стоять на помосте, ожидая, пока организаторы восстановят щиты. Сердце бешено билось, адреналин ударил в кровь. Скоро все начнется. Гарри уже практически не различал шум толпы, не обращал внимание на сотни обращенных на него взглядов — был только этот момент, дуэльный помост и противник. Седрик на другом конце помоста был сосредоточен. Наверняка он нервничал не меньше. Было бы хорошим жестом подойти и пожать друг другу руки, но напряжение было настолько сильным, что оба остались на месте.

— Все готово! — возвестил один из организаторов судье, и тот кивнул. Скоро все начнется.

Седрик все же вышел из транса и двинулся к Гарри, Поттер на негнущихся ногах тоже шагнул вперед. Без лишних слов они пожали руки и по команде судьи отошли в разные углы. Гарри приготовился. «Главное не ударить в грязь и не проиграть за пару секунд», — пронеслось у него в голове.

— Начали! — раздался усиленный магией голос судьи.

Резвым движением Гарри уклонился от экспеллиармуса и бросился сразу во все тяжкие — создал фиолетовый сгусток энергии с деревянным бруском внутри и направил того в Седрика, по пути трансфигурируя брусок в лезвия. Седрик предсказуемо поставил магический щит, который остановил поток магии, но внезапно вылетевшая россыпь лезвий стала для него неожиданностью и полоснула по лицу, животу и рукам, вызывав вскрик боли.

Гарри тут же запустил два мощных огненных шара и пару веревок следом. Диггори успел выставить щит в последний момент, отбил первый шар, но второй разбил щит и опалил мантию и волосы, что заставило Диггори согнуться и уберегло от пролетевших над головой веревок. Мантия в некоторых местах загорелась, и Седрик мгновенно трансфигурировал насланные Гарри веревки в двух медведей. Медведи приняли по два костелома, прежде чем пасть на арену; Седрик за это время успел потушить мантию и перешел в атаку. Он трансфигурировал из куска арены огромный булыжник, раздробил его каким-то заклятьем на сотни камешков и потоком ветра запустил их в Гарри. Поттер не стал рисковать, выставляя щит лишь против физических объектов, и закрылся щитом Гриффиндора, который уберегал и от магии, и от материи. Не зря — вслед за камнями прилетело пару ударных и оглушающих, которые бессильно разбились о щит.

Гарри вынырнул из-за щита и пустил наугад пару ударных, заставляя Седрика двигаться. Тот не истратил все камни и трансфигурировал часть из них в коршунов — Гарри снес их потоком огня и внаглую трансфигурировал оставшиеся камни Диггори в мух. Те разлетелись в разные стороны, и поток огня смог остановить лишь часть, выжившие же мгновенно атаковали Седрика, пробираясь в рот, нос, уши, врезаясь в глаза.

Седрик утратил иницативу и закрылся непроницаемым щитом, который выдержал два взрывных Поттера прежде, чем пасть, и Гарри атаковал с новой силой. Диггори каким-то чудом успел избавиться от всех мух и, уклоняясь от атак, успел облить Гарри водой. Поттер тут же высушил себя и землю под ногами — буквально за секунду до того, как Седрик шарахнул в лужу электрическим разрядом.

Они обменялись несколькими неприятными лучами, но не смогли достать друг друга. Почти все проклятья Седрика были знакомы Гарри — не зря он прочел учебники. Уклонившись от наколдованных веревок, Гарри трансфигурировал осколок камня, валявшийся рядом с Седриком, в руку мертвеца, и чарами прилепил ее к полу, а затем заставил ее схватить Диггори за ногу. Тот свалился на землю, но этот прием обошелся Гарри пропущенным отбрасывающим. Он отлетел на несколько метров и больно ударился о защитный барьер, палочка вылетела из рук.

Не теряя ни секунды, Гарри вскочил, нашел взглядом палочку и рванул к ней. Седрик явно ошибся, решив сперва избавиться от руки мертвеца, а лишь затем атаковать, и упустил момент — Гарри вновь был вооружен и засыпал его проклятьями. Он наслал на Седрика облако паралича — один вдох отправил бы Седрика в мгновенную экскурсию в царство Морфея, но тот и не подумал отбиваться от облака — смело шагнул в него и через секунду вынырнул оттуда с чарами головного пузыря и наградил Гарри серией проклятий. Гарри увернулся от трех, четвертое — костелом — словил запястьем левой руки. Руку прожгло болью. Пятое заклинание — ударное — пробило выставленный впопыхах щит и мощно приложило по левому плечу — боль была адской, повезет, если это всего лишь вывих.

Сквозь боль Гарри поднырнул под неизвестный луч и отправил в Диггори пылающий шар, как в самом начале, но в этот раз шар на половине пути разделился на семь огненных шаров поменьше. Два ударили в щит, а остальные обогнули Диггори и ударили сзади. Седрик повелся и повернулся спиной к Гарри, защищаясь от огненных шаров, и Гарри закончил дуэль — запустил ступефай в отвлекшегося Диггори. Он видел, что Седрик никак не успевал выставить щит, попадание было неминуемо, и Гарри уже представил, как судья объявляет его победителем, как вдруг каким-то неуловимым движением Седрик уклонился от заклинания. Насколько же хорошо он развил рефлексы в квиддиче?

От удивления, что заклинание не попало в цель, что победа, уже явно прыгнувшая в руки, ускользнула в последнее мгновение, Поттер потерял концентрацию, но всего лишь на мгновение, лишь на одну секунду! Этого хватило, и Седрик ударил мощно и быстро — от костелома Гарри увернулся, рука от этого взорвалась новой порцией боли, а когда он поднырнул под какой-то фиолетовый луч, в глазах от боли потемнело. Боль замедлила Поттера, и его щит опоздал буквально на доли секунды — ударное Седрика попало в живот и отбросило Поттера в защитный барьер. Это выбило из него весь дух, казалось, Гарри забыл, как дышать, но нежелание терпеть поражение было сильнее. Сквозь затмевающую разум боль, от которой на глазах выступили слезы, Гарри приподнялся на локтях и начал произносить формулу атакующего заклинания, но Диггори был беспощаден — парализующее заклинание заткнуло Гарри на полуслове и заставило застыть. Все было кончено.

В это не хотелось верить. Он не мог проиграть вот так, пропустив случайное ударное. Все должно было быть по-другому.

Контрзаклятье Седрика вернуло его в реальность, и потрепанный, но улыбающийся хаффлпаффец протянул ему руку. Гарри с помощью Седрика поднялся. Все тело болело, разум был полон горечи и разочарования в себе, а рука, казалось, была пропитана эликсиром боли, если такой только существовал. Толпа ревела, приветствуя победителя и его жест. Даже несмотря на боль, энергия толпы немного взбодрила Гарри. Какая же это была атмосфера!

— Гарри, это была потрясная дуэль! — измученно произнес Седрик и похлопал Гарри по плечу, заставив того скривиться от боли. К ним тут же подскочила Мадам Помфри и, пошаманив палочкой, убедилась, что их жизни ничто не угрожает, после чего велела следовать за ней. Мадам Помфри ассистировали медики из Мунго, так что у Хогвартса, как и у иностранцев, была полноценная медицинская бригада. Они двинулись с помоста к медицинской палатке.

— Как насчет того, чтобы попрактиковаться в дуэлях вместе? Мы уже не пересечемся в дуэлях, а размяться перед Крамом и Делакур явно не помешает.

— Отличная идея, Седрик, — Гарри попытался выдавить улыбку, баюкая свою переломанную руку. Их путь лежал через толпу фанатов, и он умолк. Гарри почувствовал себя лишним в этой толпе, приветствующей Седрика, и уже поглядывал по сторонам, выискивая обходной путь, куда можно было бы нырнуть и спокойно добраться до медицинской палатки.

Поток поздравлений тут же обрушился на Седрика, и тот, встретив взгляд Гарри, поспешил закатить глаза, вызвав усмешку. С минуту Диггори отвечал на поздравления и убеждал прилипшую к нему Чжоу, что с ним все в порядке. На самом деле выглядел он сильно потрепанным — весь в крови от порезов, мантия изорванна и прожжена во многих местах, волосы обожжены, на щеке запекшаяся кровь. А все же здорово он его потрепал!

— Скажу честно — это был самый сложный бой в моей жизни, Гарри! — на публику сказал Седрик. — Черт возьми, что это были за заклинания! Я, кажется, ни одного из них не знаю! — толпа одобрительно загудела, поглядывая на Поттера с опаской.

— Прочел пару книжек, Седрик, — улыбнулся Гарри.

— Вот бы мне такие книжки! Ну да ладно. Я вот что хочу сказать — мы с Гарри решили проводить совместные тренировки, чтобы подготовиться к дуэлям, — ученики одобрительно загалдели, и взгляды, обращенные на Поттера, заметно потеплели. — Ведь мы представляем Хогвартс. И нам нужно доказать, почему наша школа считается лучшей!

Этот славный момент единения был варварски прерван суровым голосом мамам Помфри, которая мигом извлекла их из толпы хогвартских студентов и отконвоировала в свою обитель.

Чемпионам предстоял малоприятный процесс восстановления, а после него Гарри ожидал не менее болезненный разговор с Трентом. Что тот скажет о его выступлении? Засмеет? Оскорбит? Или ободрит? Гарри не знал и прекратил думать об этом, как только вошел в медицинскую палату и почуял запах костероста. Проклятые зелья! Все были на вкус, как желчь Снейпа! Но выбора не было, и Гарри позволил колдомедикам суетиться над ним, приводя в порядок.

Надо отдать колдомедикам должное — привели они хогвартских чемпионов в форму довольно быстро. Седрика отпустили первым, а вот с рукой Гарри пришлось повозиться. Благо, был лишь закрытый перелом, кость не была раздроблена, не торчала, и костерост не понадобился, и уже к вечеру Гарри покинул палатку, каким-то чудом отвертевшись от Мадам Помфри, вознамерившейся оставить его в больничном крыле.

Стадион пустовал — в свете луны он выглядел как-то мрачновато. Непривычно было идти рядом со стадионом, где еще днем бурлила жизнь, а теперь стояла гнетущая тишина, изредка нарушаемая рыком и завываниями каких-то животных в Запретном лесу. Наслаждаясь ночной тишиной, Гарри не сразу заметил, что кое-кто дожидался его у дорожки, ведущей в замок.

— Трент, ты ждал меня все это время? — в удивлении поднял бровь Гарри.

— Мне что, заняться что ли больше нечем? Конечно, нет! Я попросил у домовички, которая доставляла мадам Помфри нужные зелья, предупредить меня, когда вы закончите, и вернулся. Ну что, пойдем?

— Куда?

— На ужин, куда же еще!

Гарри не возражал. Интересно, заявится ли Трент на завтрак, когда будет разыграна шутка над Малфоем и Роном? Все же он помог ему, Фреду и Джорджу и достал ингредиенты для шутки. Правда, взамен выторговал обещание, что Гарри перестанет ходить на уроки и займется изучением «настоящей магии, а не этого фуфла».

Гарри не долго спорил. Поначалу мысль о том, чтобы забросить учебу, казалась неправильной. Это выходило за рамки зоны комфорта. Он боялся осуждения, косых взглядов, замечаний профессоров. Но потом, перед дуэлями, пропустил пару занятий — и это начало вызывать привыкание. Никто и слова ему не сказал! Не осудил, не пристыдил — ничего! Гарри наконец понял, что в этом ничего страшного нет. Да еще и узнал, что Седрик с самого начала не ходил почти никуда, кроме нескольких важных предметов вроде ЗОТИ и трансфигурации. ЗОТИ, кстати, теперь вела какая-то чиновница из Министерства, но Гарри не имел удовольствия с ней познакомиться.

Гарри и Трент дошли до замка и теперь вышагивали по коридору. Оба молчали.

— Я проиграл, — наконец произнес Гарри.

— И что ты думаешь по этому поводу?

— То, что мне нужно больше тренировок, больше практики, больше усилий. И больше концентрации. Я проиграл из-за того, что подумал, будто уже победил, когда это было не так. Наверное, после поражения ты считаешь меня дерьмом…

— Поттер, — перебил Трент. — Я всегда считал тебя дерьмом, и поражение нисколько на это не повлияло. А теперь давай оставим позади нытье и самобичевание и рассудим объективно — ты выступил достойнее, чем многие, в том числе и я, ожидали. Если бы ты еще не упустил победу в последний момент, как профан, я бы даже был доволен.

— Оу… — вымолвил Гарри. За все время их знакомства это была самая позитивная оценка, которую он получал от Трента. Чего уж там, это немного ободрило Гарри, который, пусть и неосознанно, высоко ценил мнение эльфа. Разумеется, исключая моменты, когда эльф словоблудил, то есть довольно редко. Но сейчас как раз был такой редкий случай.

— Да, Поттер. И перестань на меня смотреть, как самка великана во время течки! На дуэли ты показал, что, хоть пока и являешься слабаком, но прогрессируешь быстро, и тебя стоит воспринимать всерьез. Ты бился на равных, Поттер.

Они завернули в длинный коридор, где стояли какие-то первокурсники, и замолчали, пока не прошли мимо них и не отдалились достаточно, чтобы не быть услышанными.

— Диггори опережает тебя на три года, Поттер, и ты смог дать ему бой! Вот, что значит сила тайных знаний! Ты был непредсказуем, твои шаги не предугадать, твои щиты сложно пробить, а атаки, стоит отметить, были удивительно мощны для такой козявки, как ты!

— Э-э… Спасибо?

— Я тебе тут не комплименты раздаю, идиот, а обращаю внимание на реальное положение дел. А оно таково: у твоих оппонентов три года преимущества, и ты практически компенсировал его за месяц. Благодаря знаниям, которых они не имеют, ведь если бы ты сражался общеизвестными заклинаниями, ты вряд ли бы застал Диггори врасплох — он бы расправился с тобой быстро и едва ли получил какой-то ущерб.

— Тогда спасибо за то, что достал мне книги и дневник Годрика.

— Оставь благодарности, Поттер, и лучше подумай о реальных врагах. Какие-то говнюки сперли у тебя кровь и не понятно, что задумали. Есть еще Пожиратели смерти, которые очень сильны. И уж поверь, они, в отличие от тебя, тренировались не жалкие месяц-полтора, а годы. Они сражались в реальном бою, где альтернатива победе — смерть. Понимаешь, Поттер? Ставки иные — сейчас ты отвлекся и проиграл дуэль. Неприятно? Пожалуй. Но ты провел пару часов в больничке и уже на ногах. В реальном бою плата иная — смерть. Отвлекся на мгновение, на гребаную долю секунды, и ты труп. Все. Конец. Тебя больше не существует.

Речь эльфа ввела Гарри в глубокую задумчивость. С чего он вдруг так завелся? Эпизод с кровью вроде как исчерпал себя.

— Пока ты был в больничке, вышел экстренный выпуск Пророка. Пока полминистерства тусовалось на дуэлях, Пожиратели смерти атаковали тренировочный лагерь авроров. Там учатся совсем сопляки, курсанты. Они вырезали их подчистую и оставили в небе темную метку. В Лютном гуляют слухи, что Волдеморт скоро вернется или уже вернулся.

Гарри сглотнул. Теперь речь Трента обрела совсем иной смысл.

— Поттер, даже если это ложь, факт возвращения Пожирателей неоспорим. Это не обычные пройдохи, это не школьники — это маньяки и убийцы. И они наверняка будут не против увидеть твою голову на пике. А как ты помнишь, умрешь ты, умру и я — служить людям я не собираюсь, — Гарри впервые видел Трента настолько угрюмым. Губы поджаты, лицо задумчиво, руки заложены за спину — в нем не было и намека на ту беззаботность, с которой он сидел на лавке чемпиона с утра.

— А если Волдеморт и правда вернулся… Поттер, он один из самых сильных волшебников за последние столетия. Я даже не знаю, как тебе тут помочь. Даже если ты засядешь за редчайшие книги на пару лет, этого недостаточно. Волдеморт учился десятилетиями. И у него огромный опыт сражений, а ты еще толком не научился применять даже свои скудные знания. У тебя нет опыта реальных сражений. И ты никогда не убивал, а у него рука не дрогнет, будь уверен.

В молчании дошли до Большого зала. Студенты были довольно поникшими — никакие дуэли не могли вернуть настроение после новостей в Пророке. Гарри увидел за преподавательским столом страшно измотанного Дамблдора. Тот, казалось, постарел на десяток лет. Дамблдор слегка ему кивнул и ушел в какие-то раздумья — его блуждающий взор давал понять, что мыслями он далеко отсюда.

— Трент, я готова! — выскочила им на встречу Гермиона.

Трент печально вздохнул и отвел Гермиону в сторонку, пока она не привлекла слишком много внимания. Гарри по обыкновению сел на краю стола и принялся за ужин. Ученики то и дело бросали на него осторожные взгляды. Интересно, что на этот раз? Ах, да, Волдеморт, возможно, вернулся, значит, Гарри станет его целью. Не думают же они, что теперь стоит избегать общения с ним, чтобы не попасть под раздачу? Он поднял взгляд, и гриффиндорцы тут же потупили взоры. Не все, однако — это радовало.

Вернулась раздосадованная Гермиона и с гордым видом отправилась на противоположный край стола. Трент же без стеснений сел рядом с Гарри, вызвав множество вопросительных взглядов, но никто так ничего по этому поводу и не сказал.

— Что ты ей сказал?

— Сказал, что она глупая дура, которая готова поверить в любую чушь, и что ей нужно научиться пользоваться головой для того, чтобы думать, а не только для зубрежки и поглощения пищи.

— Отказался от своей шутки?

— Да. Не самое удачное время.

Гарри был солидарен — мало кто из учеников пребывал в хорошем настроении, и шутка была бы воспринята в лучшем случае равнодушно. Нужно выждать некоторое время. Все же Скиттер умела взывать к эмоциям — наверняка наплела в своей истории каких-то кровавых подробностей, отчего все выглядели подавленными и испуганными.

Ужин прошел необычайно тихо, мало кто отвлекался на разговоры, в основном ученики с понурыми лицами ковыряли еду. Трент пожаловался на то, что его бывшая домовичка стряпала лучше, и довольно скоро удалился, заявив, что попробует достать для Гарри более серьезное чтиво. Неужели он и правда считал, что Гарри его последняя надежда? Он ведь мог пойти на службу к Гермионе, над которой не висит смертельная опасность и которая явно относилась бы к нему хорошо. Но эльф был серьезен.

Вдруг прямо посреди стола вспыхнуло пламя, вызвав несколько девичьих криков и заставив всех отшатнуться. Фоукс! Чертов шутник! Феникс подлетел к Гарри и клювом протянул клочок бумаги. Гарри забрал листок, и феникс с той же огненной вспышкой исчез.

Гарри, мне сообщили, что ты провел отличную дуэль. К сожалению, я не мог присутствовать лично, но мне было бы любопытно взглянуть на нее в омуте сегодня после ужина. Возможно, старик смог бы дать тебе пару комментариев по технике и манере ведения боя. Когда-то мне говорили, что я весьма неплох в дуэлях!

И прихвати с собой пару кислых леденцов — у меня закончились лимонные дольки!

А.Д.

Гарри посмотрел на преподавательский стол — Дамблдора там не наблюдалось. Значит, хочет встречи? Чтобы посмотреть на дуэль? Гарри смутно подозревал, что это связано с сегодняшним нападением Пожирателей. Он случайно встретил задумчивый взгляд Флер и, смутившись, вновь уткнул взгляд в тарелку.

Что-то странное было в этой француженке. Гарри знал, что в ней есть кровь вейлы, но он умел сопротивляться этому. Было что-то другое. Отчего-то ведь он бессознательно поддерживал именно ее на дуэли; сейчас он почувствовал себя, как на иголках, встретив ее взгляд; да и в целом очень не хотелось пасть перед ней в грязь, было от этого какое-то волнение. Весьма странно, ведь ничего такого он не чувствовал в присутствии, к примеру, Паркинсон или Кэти Белл. Гарри рассудил, что, возможно, ее чары вейлы все же как-то проникли в сознание, и пообещал себе больше времени уделять окклюменции.

Закончив с ужином, Гарри покинул Большой зал и отправился в кабинет директора.

— Кислые леденцы, — сказал он, и горгулья отступила, открывая проход. Он поднялся по лестнице, постучал в дверь и, получив добродушное «войдите», проскользнул в кабинет директора. Дамблдор с фениксом на плече приветственно улыбнулся и предложил Поттеру стул.

Альбус задал пару вопросов про учебу, порассуждал с минуту о погоде, плавно перевел разговор в сторону Турнира, рассказал бородатую шутку о мадам Максим и подвел диалог к дуэлям. Гарри не видел причин отпираться и с готовностью опустил в омут воспоминания. Он вежливо отказался от предложения Дамблдора составить ему компанию, и принялся рассматривать кабинет, пока старик просматривал недавний бой.

Кабинет, казалось, ничуть не изменился. На полках было полно странного вида вещиц и примочек — интересно, это артефакты или Дамблдор просто любит складировать всякий хлам? На стенах висели портреты директоров — добрая половина из них пустовала, видимо, владельцы куда-то отлучились, а оставшиеся с ленцой поглядывали на Поттера. Да уж — как можно работать, когда за тобой постоянно наблюдают? Но Дамблдора, казалось, это совсем не волновало.

Директор появился через пару минут — вот, значит, сколько длилась его дуэль. А казалось, что он провел на помосте целую жизнь — интенсивные эмоции размазали чувство времени.

— Ну что ж, — пробормотал Дамблдор. — Должен сказать, что сражался ты довольно неплохо для человека, у которого нет в этом деле опыта. И заклинания весьма интересные.

— Расчет и был на них. Неожиданность и непредсказуемость — то, что может уравнять мои шансы с чемпионами. Все же они на три года старше и имеют больше опыта и знаний.

— Верно, Гарри, — улыбнулся Дамблдор. — Очень мудрый подход. Полагаю, это не Гермиона подсказала его тебе?

Гарри замялся, не зная, что ответить. Можно ли ему рассказывать о Тренте?

— Не беспокойся, я не собираюсь допытываться, кто ассистирует тебе в подготовке к Турниру. Полагаю, это кто-то довольно могущественный, с великими родовыми тайнами, потому что даже я не знаю заклинаний, которые ты использовал. Вероятно, этот кто-то должен быть происходит из рода не менее сильного, чем Блэки, — Дамблдор блеснул глазами, довольный своей догадкой, и Гарри несмело кивнул. Черт! Он и правда думает, что это Сириус? А ведь правда, почему бы ему не обратиться к Сириусу за советом и помощью?

Дамблдор и правда не стал трясти из Гарри информацию. Он дал ему несколько советов по дуэли, порекомендовал следить за стойкой, чтобы движения были более плавными, а не рваными и расхлябанными, и затем, когда тема с дуэлями себя исчерпала, вмиг посерьезнел и в задумчивости сложил руки в замок.

— Как ты понимаешь, разговор предстоит не только о дуэлях.

— Да, сэр.

— Полагаю, ты успел услышать последние новости? Если нет, то позволь просветить: Пожиратели смерти начинают проявлять активность. Сегодня они атаковали тренировочный лагерь аврората в то время, пока большая часть Министерства была занята организацией защиты на Турнире.

Гарри кивнул и с мрачным лицом спросил:

— Пожиратели вернулись? Это не единоразовая акция?

— Боюсь, они продолжат творить злодеяния. Их атака продемонстрировала, что сейчас они довольно сильны и организованны. А организованность, Гарри, может быть только у сплоченных команд. Они явно готовились к акции — это не спонтанное нападение. Да и серьезность атаки, множество убитых молодых людей не позволяет мне думать, что они остановятся — если бы они хотели разок пошуметь и уйти в тень, то обошлись бы без убийств или по крайней мере без убийств представителей Министерства, чтобы потом спокойно уйти с арены. Сейчас же они громко заявили о себе и вызвали гнев всего аврората.

— А Волдеморт? — решился спросить Гарри. Все же кому, как не Дамблдору, знать ответ?

— Не стоит исключать и такую вероятность, — уклончиво ответил директор, но Гарри и этого было достаточно — Дамблдор не сказал «нет». Значит, Волдеморт и правда где-то рядом… — Гарри, последние события, безусловно, печальны, но нельзя позволить страху и ужасу заполнить свой разум. Подозреваю, именно этого и добиваются Пожиратели. Страх и запугивания — их любимые инструменты. Победить противника, который заранее мысленно обрек себя на поражение, обычно не составляет труда.

Гарри кивнул, но ничего не ответил, и Дамблдор продолжил:

— Боюсь, внимание Пожирателей может не обойти тебя стороной. Конечно, в Хогвартсе ты под надежной защитой. Но опасность может прийти и тогда, когда ты гуляешь с друзьями в Хогсмиде или Косом переулке. Поэтому, Гарри, я полагаю, что тебе понадобятся дополнительные занятия, чтобы суметь дать отпор Пожирателям, когда они ударят в полную мощь.

— Вы хотите меня обучать? — против воли вырвалось у Гарри.

— Увы, Гарри, обучать тебя я не смогу. Ты являешься чемпионом Турнира, а директорам школ и преподавателям запрещено помогать своим подопечным. Да и к тому же буквально пару часов назад я уже взял себе в ученики одного нашего общего знакомого, Бродягу…

— Но…

— …Бродяга, к слову, передал мне, что в правилах Турнира ничего не сказано о запрете на помощь от близких родственников и друзей чемпионов. Ума не приложу, для чего он изложил мне свои соображения, — хитро улыбнулся Дамблдор.

— Хм, может, он намекал, что вы могли бы уступить ему кресло директора и лично заняться моим обучением? — произнес Гарри, вызвав у Дамблдора легкую усмешку.

— Пожалуй, именно это он и имел в виду. Что ж, Гарри, был рад увидеть твое выступление и постараюсь не пропустить следующее.

— Спасибо, профессор, — ответил Гарри, поднимаясь с места. — Я, пожалуй, пойду и отправлю моему знакомому описание недавней дуэли. Думаю, ему будет интересно.

— Безусловно.

Разговор закончился, и Гарри с чувством некоторого воодушевления отправился в Выручай-комнату. Все складывалось довольно удачно, если не учитывать активность Пожирателей — ему не хватало практики для сражений, и он договорился о тренировках с Седриком. А теперь появился реальный шанс на то, что ему удастся время от времени видеться и тренироваться вместе с Сириусом. Да что уж там — Дамблдор буквально благословил его на это! И ведь довольно вертко придумал — обучать Гарри косвенно, через Сириуса, чтобы обойти ограничение Турнира. Все же правду говорил Трент — Дамблдор тот еще хитрый паук!